Эдуард Лимонов: К нам едет ревизор-Тиллерсон. К нам едет «Ревизор»! 

Николай Васильевич Гоголь Ревизор До сих пор вы знакомились с новеллами этого русского писателя. Но Н. В. Гоголь был еще и драматургом, любившим театр и хорошо знавшим законы сцены. Его комедия «Ревизор» до сих пор с неизменным успехом идет во многих театрах.«Ревизор» –

Н. В. Гоголь-сатирик (по комедии «Ревизор») I. Характер комического в творчестве Гоголя.1. Анекдот, выразивший закономерность порока.II. Беспощадный портрет города N – портрет России.1. Отцы города и их отношение к службе.2. Мечты Городничего и мечты Хлестакова как отражение

КАЗАКЕВИЧ ЕДЕТ НА УРАЛ Приезды Эммануила Казакевича в Челябинск и Магнитогорск были запоминающимся событием для литераторов Южного Урала.Эммануил Генрихович по приезде в эти города сразу же встречался литературным активом, рассказывал о своих планах, надеясь на нашу

Городничий

Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие: к нам едет ревизор.
Я как будто предчувствовал: сегодня мне всю ночь снились какие-то две необыкновенные крысы. Право, этаких я никогда не видывал: чёрные, неестественной величины! Пришли, понюхали - и пошли прочь.
Оно конечно, Александр Македонский - герой, но зачем же стулья ломать?
Также заседатель ваш… он, конечно, человек сведущий, но от него такой запах, как будто бы он сейчас вышел из винокуренного завода - это тоже нехорошо.
А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!
Умный человек - или пьяница, или рожу такую состроит, что хоть святых выноси.
Дай только, Боже, чтобы сошло с рук поскорее, а там-то я поставлю уж такую свечу, какой еще никто не ставил: на каждую бестию купца наложу доставить по три пуда воску.
Пусть каждый возьмёт в руки по улице… чёрт возьми, по улице - по метле! И вымели бы всю улицу, что идет к трактиру, и вымели бы чисто!
Оно чем больше ломки, тем больше означает деятельность градоправителя.
Да если спросят, отчего не выстроена церковь при богоугодном заведении, на которую год назад была ассигнована сумма, то не позабыть сказать, что начала строиться, но сгорела. Я об этом и рапорт представлял. А то, пожалуй, кто-нибудь, позабывшись, сдуру скажет, что она и не начиналась.
Да если проезжающий чиновник будет спрашивать службу, довольны ли, чтоб отвечали «Всем довольны, Ваше Благородие!» А который будет недоволен, то ему после дам такого неудовольствия!..
Да сказать Держиморде, чтобы не слишком давал воли кулакам своим; он, для порядка, всем ставит фонари под глазами - и правому и виноватому.
Да не выпускать солдат на улицу безо всего: эта дрянная гарниза наденет только сверх рубашки мундир, а внизу ничего нет.
В Саратовскую губернию! А? и не покраснеет! О, да с ним нужно ухо востро.
О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось.
Нужно быть посмелее. Он хочет, чтобы считали его инкогнитом. Хорошо, подпустим и мы турусы: прикинемся, как будто совсем и не знаем, что он за человек.
Славно завязал узелок! Врет, врет - и нигде не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать!
А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться.
Уж и вы! Не нашли другого места упасть! И растянулся, как чёрт знает что такое.
Эк как каркнула ворона! (Дразнит его.) «Был по приказанию!..» Как из бочки так рычит.
Унтер-офицерша налгала вам, будто бы я ее высек; она врет, ей-богу, врет. Она сама себя высекла!
Что, самоварники, аршинники, жаловаться? Архиплуты, протобестии, надувайлы мирские, жаловаться?
«Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа! - Дворянин учится наукам: его хоть и секут в школе, да за дело, чтоб он знал полезное.
Еще мальчишка, «Отче наша» не знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрёт тебе брюхо да набьёшь себе карман, так и заважничал! Фу ты, какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь в день, так оттого и важничаешь? Да я плевать на твою голову и на твою важность!
Вот ты теперь валяешься у ног моих. Отчего? - оттого, что мое взя?ло; а будь хоть немножко на твоей стороне, так ты бы меня, каналья, втоптал по самую грязь, еще бы и бревном сверху навалил.
(бьет себя по лбу) Как я, нет, как я, старый дурак! Выжил глупый баран из ума!
Вон он теперь по всей дороге заливает колокольчиком! Разнесет по всему свету историю. Мало того что пойдешь в посмешище - найдется щелкопер, бумагомарака, в комедию тебя вставит. Вот что обидно! Чина, звания не пощадит, и будут все скалить зубы и бить в ладоши. Чему смеетесь? - Над собою смеетесь!
Я бы всех этих бумагомарак! У, щелкопёры, либералы проклятые! Чёртово семя! Узлом бы вас всех завязал, в муку бы стёр вас всех да чёрту в подкладку! В шапку туды ему!..

Хлестаков

Так немножко прошёлся, думал, не пройдёт ли аппетит - нет, чёрт возьми, не проходит.
Жаль, что Иохим не дал напрокат кареты, а хорошо бы, черт побери, приехать домой в карете, подкатить этаким чёртом под крыльцо к какому-нибудь соседу помещику, с фонарями, а Осипа сзади, одеть в ливрею… Воображаю, как бы все переполошились: «кто такой, что такое?» А лакей входит: (вытягиваясь и представляя лакея) «Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?»
Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого рода! Со мной не советую…
Боже мой, какой суп! Я думаю, ещё ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла.
Это топор, зажаренный вместо говядины.
Чай такой странный: воняет рыбой, а не чаем.
Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
…Я бы, признаюсь, больше бы ничего и не требовал, как только оказывай мне преданность и уваженье, уваженье и преданность.
Я люблю поесть. Ведь на то живешь, чтобы срывать цветы удовольствия.
Привыкши жить, comprenez vous, в свете - и вдруг очутиться в дороге: грязные трактиры, мрак невежества.
С Пушкиным на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему: «Ну что, брат Пушкин?» - «Да так, брат, - отвечает, бывало, - так как-то все…» Большой оригинал.
…а там уж чиновник для письма, эдакая крыса, пером только: тр… тр… пошёл писать.
Моих, впрочем, много есть сочинений: «Женитьба Фигаро», «Роберт-Дьявол», «Норма». Уж и названий даже не помню. И все случаемся не хотел писать, но театральная дирекция говорит: «Пожалуйста, братец, напиши что-нибудь». Думаю себе, пожалуй, изволь, братец! И тут же в один вечер, кажется, всё написал, всех изумил. У меня легкость необыкновенная в мыслях. Всё это, что было под именем барона Брамбеуса, «Фрегат Надежды» и «Московский телеграф»… всё это я написал.
На столе, например, арбуз - в семьсот рублей арбуз. Суп в кастрюльке прямо на пароходе приехал из Парижа; откроют крышку - пар, которому подобного нельзя отыскать в природе!
Там у нас и вист свой составился: министр иностранных дел, французский посланник, английский, немецкий посланник и я.
И в ту же минуту по улицам курьеры, курьеры, курьеры… можете представить себе, тридцать пять тысяч одних курьеров!
Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш…
Вздор - отдохнуть. Извольте, господа, я готов отдохнуть. Завтрак у вас, господа, хорош… Я доволен, я доволен. (С декламацией.) Лабардан! Лабардан!
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? Даже вспотел.
Со мной престранный случай: в дороге совершенно издержался. Нет ли у вас денег взаймы, рублей четыреста?

Из письма Хлестакова к Тряпичкину

Спешу уведомить тебя, душа моя Тряпичкин, какие со мной чудеса.
На дороге обчистил меня кругом пехотный капитан, так что трактирщик хотел уже было посадить в тюрьму; как вдруг, по моей петербургской физиономии и по костюму весь город принял меня за генерал-губернатора.
…И я теперь живу у городничего, жуирую, волочусь напропалую за его женой и дочкой; не решился только, с которой начать, - думаю, прежде с матушки, потому что, кажется, готова сейчас на все услуги.
Городничий глуп, как сивый мерин.
Почтмейстер точь-в-точь наш департаментский сторож Михеев, должно быть, также, подлец, пьёт горькую.
Надзиратель над богоугодным заведением Земляника - совершенная свинья в ермолке.
Смотритель училищ протухнул насквозь луком.
Судья Ляпкин-Тяпкин - в сильнейшей степени моветон.

Осип

Чёрт побери, есть так хочется, и в животе трескотня такая, как будто бы целый полк затрубил в трубы.
Разговаривает все на тонкой деликатности, что разве только дворянству уступит; пойдешь на Щукин - купцы тебе кричат: «Почтенный!»
Наскучило идти - берешь себе извозчика и сидишь себе как барин, а не захочешь заплатить ему - изволь: у каждого дома есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол не сыщет.
Добро бы было в самом деле что-нибудь путное, а то ведь елистратишка простой!
Он не посмотрел бы на то, что ты чиновник, а, поднявши рубашонку, таких бы засыпал тебе, что б дня четыре ты почесывался.
На пустое брюхо всякая ноша кажется тяжела.
И верёвочка в дороге пригодится.

Ляпкин-Тяпкин

Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело.
Россия… да… хочет вести войну, и министерия-то, вот видите, и подослала чиновника, чтобы узнать, нет ли где измены.
А деньги в кулаке, да кулак-то весь в огне.
О Боже, вот уж я и под судом! И тележку подвезли схватить меня!
Ну, город наш!

Земляника

О! Насчёт врачеванья мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше, - лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрёт, то он и так умрёт, если выздоровеет, то он и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно было б с ними изъясняться: он по-русски ни слова не знает.
С тех пор как я принял начальство, - может быть, вам покажется даже невероятным, - все как мухи, выздоравливают. Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров; и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком.
Больным велено габерсуп давать, а у меня по всем коридорам несёт такая капуста, что береги только нос.
И неостроумно: «Свинья в ермолке». Где ж свинья бывает в ермолке?

Лука Лукич

Вот ещё на днях, когда зашел было в класс наш предводитель, он скроил такую рожу, какой я никогда ещё не видывал. Он-то её сделал от доброго сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.
Не приведи господь служить по ученой части! Всего боишься: всякий мешается, всякому хочется показать, что он тоже умный человек.
А у меня, подлец, выпонтировал вчера сто рублей.
Оробел, ваше бла… преос… сият… (В сторону.) Продал проклятый язык, продал!
Ей-богу, и в рот никогда не брал луку.

Бобчинский и Добчинский

Пошли к Почечуеву, да на дороге Петр Иванович говорит: «Зайдем, говорит, в трактир. В желудке-то у меня… с утра я ничего не ел, так желудочное трясение». Да-с, в желудке-то у Петра Ивановича… «А в трактир, говорит, привезли теперь свежей сёмги, так мы закусим».
Недурной наружности, в партикулярном платье, ходит этак по комнате, и в лице этакое рассуждение… физиономия… поступки, и здесь (вертит рукою около лба) много, много всего.
Э! - сказали мы с Петром Ивановичем.
Нет, больше шантрет. И глаза такие быстрые, как зверьки, даже в смущенье приводят.
Сто лет и куль червонцев!
Продли, Бог, на сорок сроков!

Антон Антонович Сквозник-Дмухановский , городничий.

Анна Андреевна , жена его.

Марья Антоновна , дочь его.

Лука Лукич Хлопов , смотритель училищ.

Жена его.

Аммос Федорович Ляпкин-Тяпкин , судья.

Артемий Филиппович Земляника , попечитель богоугодных заведений.

Иван Кузьмич Шпекин , почтмейстер.

Петр Иванович Добчинский , городской помещик.

Петр Иванович Бобчинский , городской помещик.

Иван Александрович Хлестаков , чиновник из Петербурга.

Осип , слуга его.

Христиан Иванович Гибнер , уездный лекарь.

Федор Иванович Люлюков

Иван Лазаревич Растаковский , отставной чиновник, почетное лицо в городе.

Степан Иванович Коробкин , отставной чиновник, почетное лицо в городе.

Степан Ильич Уховертов , частный пристав.

Свистунов , полицейский

Пуговицын , полицейский

Держиморда , полицейский

Абдулин , купец.

Февронья Петровна Пошлепкина , слесарша.

Жена унтер-офицера .

Мишка , слуга городничего.

Слуга трактирный .

Гости и гостьи, купцы, мещане, просители.

Замечания для господ актеров

Городничий , уже постаревший на службе и очень неглупый по-своему человек. Хотя и взяточник, но ведет себя очень солидно; довольно сурьезен; несколько даже резонер; говорит ни громко, ни тихо, ни много, ни мало. Его каждое слово значительно. Черты лица его грубы и жестки, как у всякого начавшего службу с низших чинов. Переход от страха к радости, от грубости к высокомерию довольно быстр, как у человека с грубо развитыми склонностями души. Он одет, по обыкновению, в своем мундире с петлицами и в ботфортах со шпорами. Волоса на нем стриженые, с проседью.

Анна Андреевна , жена его, провинциальная кокетка, еще не совсем пожилых лет, воспитанная вполовину на романах и альбомах, вполовину на хлопотах в своей кладовой и девичьей. Очень любопытна и при случае выказывает тщеславие. Берет иногда власть над мужем потому только, что тот не находится, что отвечать ей; но власть эта распространяется только на мелочи и состоит только в выговорах и насмешках. Она четыре раза переодевается в разные платья в продолжение пьесы.

Хлестаков , молодой человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя в голове, - один из тех людей которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде.

Осип , слуга, таков, как обыкновенно бывают слуги несколько пожилых лет. Говорит сурьезно, смотрит несколько вниз, резонер и любит себе самому читать нравоучения для своего барина. Голос его всегда почти ровен, в разговоре с барином принимает суровое, отрывистое и несколько даже грубое выражение. Он умнее своего барина и потому скорее догадывается, но не любит много говорить и молча плут. Костюм его - серый или поношенный сюртук.

Бобчинский и Добчинский , оба низенькие, коротенькие, очень любопытные; чрезвычайно похожи друг на друга; оба с небольшими брюшками; оба говорят скороговоркою и чрезвычайно много помогают жестами и руками. Добчинский немножко выше и сурьезнее Бобчинского, но Бобчинский развязнее и живее Добчинского.

Ляпкин-Тяпкин , судья, человек, прочитавший пять или шесть книг и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки, и потому каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице своем значительную мину. Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом - как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.

Земляника , попечитель богоугодных заведений, очень толстый, неповоротливый и неуклюжий человек, но при всем том проныра и плут. Очень услужлив и суетлив.

Почтмейстер , простодушный до наивности человек.

Прочие роли не требуют особых изъяснений. Оригиналы их всегда почти находятся перед глазами.

Господа актеры особенно должны обратить внимание на последнюю сцену. Последнее произнесенное слово должно произвесть электрическое потрясение на всех разом, вдруг. Вся группа должна переменить положение в один миг ока. Звук изумления должен вырваться у всех женщин разом, как будто из одной груди. От несоблюдения сих замечаний может исчезнуть весь эффект.

Комната в доме городничего

Городничий , попечитель богоугодных заведений , смотритель училищ , судья , частный пристав , лекарь , два квартальных .

Городничий . Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор.

Аммос Федорович . Как ревизор?

Артемий Филиппович . Как ревизор?

Городничий . Ревизор из Петербурга, инкогнито. И еще с секретным предписаньем.

Аммос Федорович . Вот те на!

Артемий Филиппович . Вот не было заботы, так подай!

Лука Лукич . Господи боже! еще и с секретным предписаньем!

Городничий . Я как будто предчувствовал: сегодня мне всю ночь снились какие-то две необыкновенные крысы. Право, этаких я никогда не видывал: черные, неестественной величины! пришли, понюхали - и пошли прочь. Вот я вам прочту письмо, которое получил я от Андрея Ивановича Чмыхова, которого вы, Артемий Филиппович, знаете. Вот что он пишет: «Любезный друг, кум и благодетель (бормочет вполголоса, пробегая скоро глазами) … и уведомить тебя». А! Вот: «Спешу, между прочим, уведомить тебя, что приехал чиновник с предписанием осмотреть всю губернию и особенно наш уезд (значительно поднимает палец вверх) . Я узнал это от самых достоверных людей, хотя он представляет себя частным лицом. Так как я знаю, что за тобою, как за всяким, водятся грешки, потому что ты человек умный и не любишь пропускать того, что плывет в руки…» (остановясь) , ну, здесь свои… «то советую тебе взять предосторожность, ибо он может приехать во всякий час, если только уже не приехал и не живет где-нибудь инкогнито… Вчерашнего дня я…» Ну, тут уж пошли дела семейные: «…сестра Анна Кирилловна приехала к нам со своим мужем; Иван Кириллович очень потолстел и все играет на скрыпке…» - и прочее, и прочее. Так вот какое обстоятельство!

Аммос Федорович . Да, обстоятельство такое… необыкновенно, просто необыкновенно. Что-нибудь недаром.

Лука Лукич . Зачем же, Антон Антонович, отчего это? Зачем к нам ревизор?

Городничий . Зачем! Так уж, видно, судьба! (Вздохнув.) До сих пор, благодарение богу, подбирались к другим городам; теперь пришла очередь к нашему.

Аммос Федорович . Я думаю, Антон Антонович, что здесь тонкая и больше политическая причина. Это значит вот что: Россия… да… хочет вести войну, и министерия-то, вот видите, и подослала чиновника, чтобы узнать, нет ли где измены.

У каждого любителя поглощения книжных премудростей к определенному возрасту вырабатывается литературный вкус. У некоторых развивается он быстрее, а кому-то нужно время для того, чтобы определится. Но все равно рано или поздно человек формулирует для себя самого, что он ждет от прочтения произведения, и, соответственно этому, выбирает литературу.

Свой путь в этом русле я еще не считаю окончательно оконченным, ведь время от времени мне попадаются книги абсолютно не близкой мне тематики и стиля написания, которые, однако, настолько захватывают, что порой я могу сидеть всю ночь перед парами и читать, читать, читать…

Одним из подобных сюрпризов для меня стала пьеса Николая Гоголя «Ревизор». На этом месте немного отвлекусь и объясню ситуацию. Еще со школьной скамьи я невзлюбила чтение пьес. Тогда, да и сейчас по большому счету, мне это казалось несколько скучным и, в чем-то, поверхностным. Поэтому «Ревизора» я взялась читать лишь потому, что больше читать, на тот момент, было просто нечего. Трудно описать мое воодушевление, когда я поняла, что моя теория, относительно драматургии на бумаге, далеко не всегда соответствует действительности и требует тщательного пересмотра. Пьеса увлекла меня и я ее буквально проглотила.

Но давайте рассмотрим ее подробнее. Сюжет не блещет изысками, однако автору удается иронично, забавно и достойно описать сцену, не столь уж невероятную. Читателя буквально с первых страниц бросают в омут и держат там до последних строк. Забавные случаи самоубеждения, когда люди сами додумывают ситуацию и сами же в нее искренне верят заставляет еще раз вспомнить теорию, в которой говорится о том, что для того, чтобы человек поверил во что-то нужно лишь 10 % правды. Все остальное может быть не только вымыслом, но и полнейшим бредом. Однако примесь истины придает выдумке нужную форму и не дает особого повода усомниться.

Ярким примером тому есть Хлестаков, который, сам к тому не стремясь, нагнал страху на власть имущих одним своим прибытием. Приняв же его однажды за Ревизора, жителям города гораздо проще продолжать убеждать себя в своей правоте, чем пересмотреть факты. Ведь это бы нарушило всю хрупкую картину. Хлестаков, не будучи отъявленным негодяем, умудряется взять взаймы почти у всех чиновников и искренне верит, что вернувшись домой отдаст все и очистит совесть. Огромным успехом он пользуется и у местных дам.

Женитьба на дочери городничего ведь не состоялась лишь по причине отъезда жениха. Когда же все уже вздохнули с облегчением, не заставила себя ждать и кульминация пьесы: приехал настоящий Ревизор. Немую сцену в конце вряд ли смогут забыть те, кто хоть раз читал «Ревизора».

Что сказать, пьеса однозначно одна из лучших сатирических комедий ХІХ века, и не дает спуску конкурентам и по сей час. Не смотря на простой сюжет, (идею которого Гоголю, кстати, подал Пушкин) главная тема коррумпированной власти остается актуальной и по сей день. В ряду безусловных достоинств пьесы яркий психологизм автора, который проявляется в раскрытии персонажей, беспощадное высмеивание людей недостойных, вечная актуальность и безусловная комичность ситуаций. Недостатки можете поискать сами. Мне даже не хочется задумываться над этим вопросом, ведь «Ревизор» поистине изумителен и заслуживает того, чтобы его читали и перечитывали.

Точнее летит, заокеанский ревизор. Фамилия — Тиллерсон. Москве уже пообещали пробки к вечеру.

«Ревизор» — бессмертная тема российской литературы, прославленная Гоголем , и даже Навальный в своих крестовых походах на коррупцию этой теме не чужой. И сами коррупционеры в своих плотоядных снах видят себя ревизорами из Москвы, прибывшими в богатый город провинции. Хлеб-соль, пышные здоровенькие девушки и огромный конверт с валютой под караваем.

Тиллерсон будет убеждать нас, и запугивать кое-где, убеждать бросить поддержку режима Башара Асада.

Ещё за несколько дней, ну самое большее за неделю до неожиданного рейда стаи американских «Томагавков» на сирийскую авиабазу, новейший президент Соединённых Штатов оставлял Башара Асада в Сирии, но вот передумал.

Его рослая красавица дочь, как в сказке, оказалась девушкой и сентиментальной и кровожадной, она всплакнула над жертвами химической атаки в провинции Идлиб, занятой джихадистами, по девичьи не разобравшись, приписала эту атаку Башару Асаду, и папа Трамп всё перерешал для любимого дитя, красотки со стройными ногами и силиконовыми или не силиконовыми сиськами. И всё — стая ракет полетела как стая волков на Сирию, опережая друг друга от ярости, и урча.

Есть и другое объяснение: будто бы новейший президент Трамп решил этим рейдом понравиться внутренней оппозиции в своей стране. Понравится всем своим ястребам МакКаинам. Американские президенты всегда решали внутренние проблемы этим путём, — бомбили чужие города.

А мы-то надеялись!

Мы ожидали, что победив Клинтон на выборах, Трамп начнёт вторую в истории Соединённых Штатов гражданскую войну. Как северяне с южанами будут сталкиваться на просторах Северной Америки республиканцы с демократами, и американская кровь польётся ручьями повсюду, и даже в Великий Каньон и в пустыню смерти в Калифорнии. И будут подыматься облачка пороха над жерлами пушек и так далее… Ничего этого не случилось.

И я-грешный надеялся на это (что с меня взять, я не служу в здании на Смоленской площади), болея за Трампа против Клинтон. Каюсь. Бью себя в грудь. Болел за Трампа, надеясь на американскую гражданскую войну тотчас после избрания Трампа.

В своё оправдание того, что надеялся на американскую гражданскую войну, хочу отметить, что я первее других стал задумываться о сути Трампа, на тему что вообще-то Трамп — «грязно богатый» — американский миллиардер.

Что если с него стащить трусы в виде звёздно-полосатого флага, то под трусами обнаружится золотой член. Как в фильме Душана Маковеева Sweet Movie, так что это не моя образность, но Душана Маковеева, а фильм (шедевр мирового кино, между прочим!) был сделан ещё в конце 60-х годов, в разгар холодной войны.

В Sweet Movie, невеста, ставшая женой американского миллиардера, сжавшись как креветка в колечко, в первую супружескую ночь с ужасом наблюдает как с миллиардера уходят трусы и обнажается этот золотой жезл могущества.

В прежние времена юноши бесстрашно шли на битву с Минотавром, а позднее бесстрашно охотились на царей, теперь вот этот с золотым членом.

Почти без интервала, чуть ли не на утро, которое забрезжило после атаки на военную базу Сирийской Арабской Республики, главнокомандующий Трамп отдал приказ своему Седьмому американскому флоту, остановившемуся в Сингапуре на пути в Австралию, резко сменить курс и идти к берегам Корейского полуострова.

То есть из Индийского, в Тихий океан.

Это, вообще говоря, чёрт знает что!

Северная Корея храбро хорохорится каждый раз, когда Соединённые Штаты устраивают привычные не очень большие военные манёвры вместе с Южной Кореей, а тут ещё один американский флот во главе с авианосцем-флагманом, в дополнение к Третьему американскому флоту и так базирующемуся в Тихом океане.

«США идут на огромный стратегический риск, если ударят по Северной Корее», говорят, предупредил Трампа Си Цзиньпинь , китайский лидер. Хорошо бы мистер «Золотой член» прислушался к мудрым китайцам, знающим нравы семьи Кимов — властителей Северной Кореи, и вообще знающих корейский народ, китайцы же живут с корейцами много тысячелетий, рядом через границу. Китайцы знают.

Корейский народ — трудный народ, американская армия понесла там огромные потери во время гражданской войны в самой серёдке 20-го века. Вторые по численности большие потери, первые по численности американцы понесли в войне с Японией.

Победить Соединённые Штаты КНДР не смогут. Но устроить воинам США ад в масштабах Корейского полуострова — обязательно устроят. А заодно и своим коварным корейским братьям из Южной Кореи, южнокорейская столица Сеул заманчиво расположена недалеко от границы, разделяющей две Кореи.

Тиллерсон, поверни обратно, ревизор ты наш! Ты не готов к встрече с русскими.

Прежде чем к нам лететь, нужно немножко почитать. (Я уверен, что ты не почитал.) Не обязательно гоголевского «Ревизора», но про Сталинград, про битву за Будапешт, про битву за Берлин, про наших героев — про Зою Космодемьянскую , про Сашу Матросова , про других, как они.

А то летишь, требовать чтобы Россия, поджав хвост, ушла из Сирии.

Русских можно подчинить, но только если победить их. А у вас на это, у американцев, кишка тонка.

Знаете что такое «кишка тонка»? Это когда не по силам.