Новые литературные герои нашего времени. Герой своего времени в русской литературе первой половины XIX века Герой нашего времени в современной русской литературе

С овременное литературоведение не оставляет попыток обрисовать героя нашего времени, отображенного в произведениях сегодняшних писателей. Многие, как, например, филолог Вера Расторгуева, считают, что «с отказом современного прозаика от реалистического письма образ героя времени как воплощение определенного исторически сложившегося типа сознания кажется невозможным». Она же, ссылаясь на писательницу Ольгу Славникову, утверждает, что в быстро изменяющемся мире понимать образ героя времени как «тоже человека, только почему-то бессмертного», как «существование тайной сети засланных из литературы в действительность “специальных агентов” действительно нельзя».

Существует и другая точка зрения. Например, критик Николай Крижановский пишет об отсутствии героя в современной русской литературе и уверяет, что «настоящий герой нашего времени, как и любого другого, для русской литературы — человек, способный пожертвовать собой ради ближних, способный “душу положить за други своя” и готовый служить Богу, России, семье...». По мнению критика, героем нашего времени в литературе может быть «кадровый военный, спасающий солдат-срочников от разрыва боевой гранаты, предприниматель, не желающий жить только для обогащения и собственных удовольствий и безоглядно отправившийся воевать в Новороссию, семьянин, воспитывающий в национальных традициях своих детей, школьник или студент, способные на большой и самоотверженный поступок, пожилая сельская учительница, которая еще держит корову и не продает, а раздает молоко своим нищим соседям, священник, продающий свою квартиру, чтобы достроить храм, и многие другие наши современники».

В поисках героя нашего времени Вера Расторгуева обращается к произведениям так называемых медийных, то есть активно издаваемых и широко цитируемых прессой, писателей. Николай Крижановский, помимо медийных, называет несколько имен из своего окружения. Расторгуева действительно описывает героя нашего времени, встречающегося в современных произведениях. Крижановский уверяет, что в современной литературе настоящих героев осталось немного, что «идет процесс дегероизации отечественной литературы» и что, наконец, «доминирующая в современной литературе тенденция к выхолащиванию положительного героя сегодня понемногу преодолевается» усилиями некоторых писателей.

Существует также точка зрения, в соответствии с которой вина за исчезновение героического из современной литературы возлагается на постмодернизм. Тот же критик Крижановский считает, что «проникновение в отечественную литературу постмодернизма ведет к исчезновению героя в первоначальном смысле этого слова».

Однако ни одна из приведенных точек зрения не представляется убедительной, причем по нескольким причинам сразу. Прежде всего, следует указать на понятийную путаницу: говоря «герой нашего времени», многие исследователи имеют в виду «героическое», понимаемое как самоотверженность, отвага, бескорыстие, благородство и пр. Но понятие «герой нашего времени» отсылает нас конечно же к М.Ю. Лермонтову. В предисловии к роману Лермонтов нарочно оговаривается, что «герой нашего времени» — «это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии». Там же, в предисловии, Лермонтов иронично отмечает, что публика имеет обыкновение понимать каждое слово буквально и что «героем нашего времени» сам он называет своего современника, а точнее — чаще других встречающийся тип современного человека. И если уж образ Печорина вышел малопривлекательным, то в том нет авторской вины.

Другими словами, герой нашего времени — это вовсе не синоним героического. Так со времен Лермонтова принято называть образ, вобравший в себя типические черты эпохи, отобразивший дух времени, что совершенно необязательно должно быть связано с героизмом, благородством и бескорыстием. Поэтому исследования «героя нашего времени» и «героического» должны идти по двум разным направлениям. Замена одного понятия другим не просто ничего не проясняет, но только умножает путаницу.

Той же путанице способствует и неверное понимание творческого процесса, когда критики простодушно заявляют о необходимости побольше описывать инженеров, врачей и учителей. Попробуем, например, представить современное художественное произведение, написанное в духе и истине раннего Средневековья. Понятно, что в лучшем случае это будет комично, а в худшем — жалко, потому что современный нам человек исповедует иные истины, движется иным духом. Изобразить героя нашего времени, то есть, по Лермонтову, современного человека, слишком часто встречаемого, можно, руководствуясь духом и истиной своего времени. Но в этом случае инженеры, учителя и врачи совершенно необязательно окажутся «положительно прекрасными человеками».

Каждая эпоха создает свою картину мира, свою культуру, свое искусство. Выражение «сейчас так не пишут» уместно именно в тех случаях, когда художник пытается творить в духе чужого ему времени. И речь не о конъюнктуре, но о способности художника чувствовать свое время и передавать эти чувства в образах. Даже работая над историческим произведением, чуткий и талантливый художник сделает его понятным для современников, при этом ничего не опошляя и не опрощая. Это значит, что художник сумеет передать дух чужого ему времени в понятных для современников образах.

Искусство меняется вместе с эпохой, поэтому античное искусство отличается от средневекового, а современное российское — от советского. В произведениях культуры человек всегда отображает себя и свою эпоху, творческий акт не существует в отрыве от культуры, а культура — в отрыве от эпохи. Именно поэтому исследователь произведения способен выявить черты и своеобразие человеческого типа той или иной эпохи. Исходя из этого, логично предположить, что если современное искусство не предлагает героические образы, то героическое не свойственно, а точнее — не типично для нашей эпохи. И дело тут не в отказе от реалистического письма.

Проще, конечно, винить писателей, которые не желают описывать героев. Но делать это уместно будет лишь в том случае, если писатели, выполняя заказ, нарочно дегероизируют литературу. Если же речь идет о непосредственном творческом акте, то гораздо вернее было бы исследовать эпоху через произведения, а не пытаться превратить литературу в передачу «По заявкам».

К тому же для получения более или менее объективных результатов, необходимо исследовать творчество не только медийных авторов. Дело в том, что современная отечественная литература очень напоминает айсберг со сравнительно небольшой видимой частью и совершенно непредсказуемых размеров невидимой. Видимая, или медийная, часть — это, как правило, литература проектов. Такая литература не должна быть хорошей или плохой с точки зрения качества текста. Она просто должна быть, состоя из отпечатанных книжек и авторов, чьи имена, благодаря частому и многократному упоминанию во всевозможных СМИ, становятся постепенно брендами. Так что, даже не читая произведений, люди очень хорошо знают: это модный, известный писатель. Есть такое понятие — «поп-вкус», то есть предпочтение не хорошего, а успешного, того, что тиражируется, транслируется и обсуждается. Современная литература проектов рассчитана именно на «поп-вкус», цели же ее существования самые разные — от коммерческих до политических. Автор цикла статей о современном литературном процессе писатель Юрий Милославский, анализируя особенности современного искусства, отмечает, что, помимо всего прочего, «профессиональная art-индустрия по самой своей природе не могла бы действовать успешно в условиях переменчивости, непредсказуемости и произвола индивидуальных творческих достижений, действительной борьбы творческих групп и т.п.» Именно поэтому «постепенно достигнута полная и абсолютная рукотворность (<...> эрзац, имитация) художественного и/или литературного успеха». Другими словами, та самая медийная литература или литература проектов — это искусственно созданное пространство, охарактеризованное Юрием Милославским как «искусственный культурный контекст», где «лучшим, наиболее качественным будет объявлено в данный момент то, что art-индустрия по чьим-то заказам, стратегическим или тактическим выкладкам, и согласно сформированным на основании этих выкладок собственным расчетам произвела, приобрела и назначила для последующего внедрения. Сегодня этим “лучшим” может быть назначено все, что угодно. Абсолютно все». Кроме того, Юрий Милославский ссылается на данные опроса, проведенного интернет-проектом «Мегапинион». Участникам был предложен вопрос: «Кого из этих писателей вы читали?» — и список из девятисот писательских фамилий. Выяснилось, что процент действительно читавших произведения медийных писателей колеблется примерно от 1 до 14. Российский читатель, оказывается, до сих пор отдает предпочтение классике или развлекательному (главным образом детективному) чтиву.

Возможно, основными потребителями медийной литературы являются исследователи, берущиеся, например, выяснить, каков он — герой нашего времени. Но такого рода исследования касаются только писателей и критиков, не задевая обычного читателя. Ведь если читатель знаком с современной литературой главным образом на уровне имен и газетных дифирамбов, то и влияние на него такой словесности окажется весьма незначительным. В то же время исследования, основанные на медийной литературе, представляются неполными и ни о чем не говорящими, поскольку медийная литература — это, как было сказано, лишь вершина айсберга и судить по ней о глыбе в целом не представляется возможным. Строить исследование о литературе исключительно на ее публичной составляющей — это все равно что изучать мнение граждан страны, опрашивая поп-звезд.

К пониманию героя нашего времени можно подойти не только через исследование произведений литературы, но и с теоретической стороны. Зададимся простым вопросом: какой человек чаще других встречается в наше время — бескорыстный смельчак, мятущийся интеллигент или азартный потребитель? Конечно, встретить можно любого человека, а у каждого из нас прекрасные друзья и любящие родственники. И все же кто более типичен для нашего времени: губернатор Хорошавин, специалист по анализам Родченков, какой-нибудь распиаренный деятель искусства с сомнительными заслугами или, по слову критика Крижановского, «священник, продающий свою квартиру, чтобы достроить храм»? Повторим: встретить, особенно на российских просторах, можно решительно любого человека, но для того, чтобы понять, кто такой герой нашего времени, важно выявить типическое, найти выразителя духа времени.

Не будет ли верным предположить, что типичным представителем нашей эпохи является человек, предпочитающий материальное идеальному, приземленное возвышенному, тленное вечному, земные сокровища всем прочим сокровищам? И если это предположение верно, то героем нашего времени можно смело назвать Иуду. Образ его становится понятен через совершенный им выбор. Поэтому важно разобраться не в том, почему и зачем он предал, а в том, что именно он выбрал. Предательством своим Иуда отказался от Христа и от предложенного Христом. Сумма в тридцать сребреников была настолько мала, что едва ли Иуда мог соблазниться ею. Зато он оказался перед выбором: материальное против идеального, приземленное против возвышенного, дольнее против горнего. Иуда оказался прообразом «общества потребления», для которого, так же как и для Иуды, невозможно, оставаясь собой, сохранять верность высоким идеалам.

Героического в современной литературе действительно немного. Но это именно потому, что героическое перестало быть типичным. Увы, не в каждую эпоху чаще других встречаются защитники Родины, покорители космоса и честные труженики. Бывают эпохи, когда всюду снуют потребители благ, развернувшиеся от идеалов к комфорту.

Между тем героическое необходимо. Хотя бы как пример для подражания, повод для гордости, образец для воспитания. Власти некого предложить в герои, а обществу некого выдвинуть. Остаются отдельные случаи героизма, проявленного рядовыми гражданами, но не становящегося от этого типическим. Об этих случаях и пишет критик Крижановский, причисляя среди прочего к героям просто порядочных людей.

И все же в герое именно нашего времени, то есть в чаще других встречаемом современнике, нет ничего героического. Но, как отметил еще М.Ю. Лермонтов, Боже нас сохрани пытаться исправить людские пороки. В конце концов, человечество — это всего лишь глина в руках истории, и кто знает, какие черты примет оно в следующем десятилетии.

7 августа 2016 года в городе Борисоглебск Воронежской области в рамках прошёл круглый стол «Герой нашего времени в современной российской литературе». Организатором круглого стола выступила МБУК БГО «Борисоглебская централизованная библиотечная система» и Совет по критике Союза писателей России. Модератор - Вячеслав Лютый .

Видеозапись круглого стола была расшифрована Ольгой Бирюковой , методистом МБУК БГО «Борисоглебская централизованная библиотечная система». К сожалению, запись велась с перерывами и не все мнения, прозвучавшие в ходе почти трехчасового разговора, присутствуют в итоговом тексте.

Вячеслав ЛЮТЫЙ, литературный критик, заместитель главного редактора журнала «Подъём», председатель Совета по критике Союза писателей России:

В качестве первого доклада я предлагаю своё выступление, которое носит более общий характер, а с той или иной конкретикой вы познакомитесь в выступлениях моих коллег.

Отталкиваясь от образа, подаренного русскому человеку еще Лермонтовым, и обращая свой взгляд на реальность, в первую очередь, мы задаемся прямыми вопросами:

Как мы определим время, в котором живем?
- кого считать героем нашего времени, какие человеческие качества достойны этой обобщающей характеристики?
- как современная литература соотносится с действительностью, литературное отражение жизни ей адекватно или представляет ее с искажениями?
- совпадает ли психологический и нравственный контур героя нашего времени в реальности с изображением этого образа в литературе?

Без учета этих наводящих вопросов последующие размышления будут носить исключительно факультативный характер.

Если сопоставить социальный срез сегодняшнего общества с социальной картой советского времени или дореволюционного, в глаза бросятся сразу несколько отличий. В досоветский период имущественное расслоение населения, вероятно, было похоже на нынешнее. Кроме того, психологически были обыденностью самые разные типы людей, после 1917 года очень часто немыслимые. Половые и холопы, грязные шлюхи и содержанки, господа с оплывшим от жира мозгом и повышенной самоуверенностью, родовитые выскочки, бандиты, самодостаточный и бесцеремонный чиновно-бюрократический слой. Разумеется, самоотверженные люди с честью и достоинством в давнем сословном обществе были на виду, в каком бы окружении они не действовали, будь то учитель в сельской школе или государственный деятель в столице. Надо всем этим человеческим конгломератом, словно объединяющий всех купол, парило общественное мнение. Порой его акценты были ложными, однако необходимость и влиятельность этого социально-нравственного института никем не подвергалась сомнению.

В социалистическую эпоху низкопоклонство, составляющее зримую часть человеческих взаимоотношений ранее, превратилось в характеристику презрительную. В неявной форме это качество еще бытовало, но зримо оно ушло в прошлое. Общественное мнение, пусть и с поправкой на идеологические скрепы, продолжало существовать. Социальная картина граждан советского государства во многом стала однородной.

После распада Советского Союза все самые худшие черты старого русского прошлого и западного настоящего, словно ночной убийца, проникли на территорию России и заявили о своих хозяйских правах. Сегодня нувориш и продажный суд, вязкая бюрократия и презрение к простому человеку, гражданское кликушество и реальная боязнь богача и чиновника вновь превратились в нашей стране в обыденность.

Так вот, имея в виду эти самые общие черты минувшего и сиюминутного, мы должны определить героя нашего времени. Совсем не обязательно продолжать старое содержание образа: «наиболее примечательный человеческий тип, соответствующий своему времени». Полагаю, куда более важным сейчас сделать первым в предлагаемой формуле обозначение «герой», то есть человек, сопротивляющийся среде, в которой ему доводится существовать, не ломающий собственных принципов, но ради них вступающий в схватку с велениями гниющей эпохи. И это будет правильным в проекции на будущие русские десятилетия.

Постмодернистская литература и средства массовой информации вывернулись наизнанку в своем животном старании дегероизироватьнаше бытие. Но каждый новый день исподволь сообщал нам о новом герое, который не пожалел собственного живота ради родины или ближнего. Сам ход часов и дней сопротивлялся этому сатанинскому стремлению выхолостить корни русской истории, унизить подвиг и поклонится предательству или равнодушию.

И постепенно постмодернистские кликуши - философы, литературные критики и сочинители - отодвигались в тень. Еще пронизывает наши взаимоотношения смрадный дух торгашества и сердечного холода, но литература русская начинает освобождаться от навязанных ей характеров. Будто взятые из историй Салтыкова-Щедрина и властно перенесенные в комфортную среду себе подобных, они гасили живое дыхание подлинно русского человека, искушенного читателя или простодушного трудяги.

Между тем, в его сознании накрепко укоренены образы традиционные, основанные на родовых понятиях чести и достоинства, совести и милосердия. Поэтому совершенно неправильно требовать от современной литературы интеллектуализма и попрекать ее неизобретательным изображением распространенных типажей. Исстрадавшийся в постмодернистской пустыне русский человек тянется к теплоте, к конкретному герою, к узнаваемой ситуации. Наша литература восстанавливает свой гуманистический потенциал и способность показывать жизнь в узнаваемых формах. Ныне еще не встали на подобающее место многие важнейшие реалистические произведения, первенство в рейтингах и презентациях отдано вещам порой ничтожным, кликушеским, а бездарный автор искусственно увеличивается до размеров литературного искателя, а порой и гения. Необходимо довести литературную картину современного бытия до весомой полноты и только потом намечать следующие шаги в развитии русской словесности.

Можно счесть героем переломной эпохи умного, принципиального и честного журналиста Ивана Базанова из романа Петра Краснова «Заполье». Этот трагический образ остается в памяти надолго, он неразрывно соединен с временем, в котором раскрывается его судьба. Роман поражения «Заполье» еще ждет внимательного взгляда критики, он многомерен и соединяет в себе правду города и правду деревни.

Рассказы и повести Натальи Моловцевой, кажется, просты и непритязательны, но в каждом сюжете автора мы найдем нравственный стоицизм и нежелание героя идти против совести и памяти. Персонажи прозы Дмитрия Воронина многочисленны и эскизны, однако перед нами внезапно предстает почти толпа героев нынешнего времени - в том числе и отрицательных типажей. Она шумит, беседует сама с собой, может затеять драку, а иной раз - опустив головы, ее люди молча, что-то тихо говоря друг другу, расходятся по домам.

В современной поэзии нас ждет русский миф и жажда сопротивления циничному олигархическому укладу, все чаще в стихах поэтов можно встретить желание объединить силы и дать отпор воплощенному злу. Как правило, такие сюжеты условны, почти сказочны, однако стремление героев обозначено не только лирически точно и убедительно, но и непреклонно в нравственном отношении. На деревенском материале подобные истории есть у Владимира Скифа и Геннадия Ёмкина.

Знаменательное стихотворение Светланы Сырневой «Патриот» («Возле черного Белого Дома стоять, // и родных потерять, и друзей хоронить…») перекликается с романом «Заполье» по горестному драматизму. Но и в прозе, и в стихах герои не ломают себя под скользкий стереотип буржуазного человечка: масштаб их личности остается неизменным.

В поэзии Дианы Кан тема борения - одна из главных. В координатах мифа и на материале сугубо современном ее лирическая героиня является укорененным русским человеком - с жаждой продолжения родовой традиции, с чувством православного устройства собственной души.

Задача показать в литературном произведении действительных героев современной жизни, которые держат стены нашего дома-государства, несмотря на ложь пропаганды и воровские ухватки ничтожной элиты, исключительно важна. Потому что надежда на завтрашний день, духовно верное воспитание нового поколения в таком случае обретут сильного союзника - современную русскую литературу. И тогда заново начнет выстраиваться общественное мнение уже иного образца - в отсутствии корысти и пошлости, пронизанное искренностью и верой в справедливость.

Виктор БАРАКОВ, литературовед, прозаик, доктор филологических наук, профессор Вологодского госуниверситета, член Совета по литературной критике Союза писателей России :

Я хочу проиллюстрировать слова Вячеслава Дмитриевича конкретными примерами из литературной жизни Вологодской области.

Герой не только в современной прозе, но и в жизни - честный человек, правдоискатель, еще не уставший бороться за справедливость. В Вологодской области проводятся два всероссийских конкурса прозы: имени Василия Ивановича Белова «Все впереди» и имени Василия Макаровича Шукшина «Светлые души». Вот пятый сборник у меня здесь в руках, я привёз подарки из Вологды - журналы «Вологодский лад», подборку газет «Вологодский литератор». К нам поступают тысячи рукописей не только из России, но и из-за рубежа: Казахстана, Украины, Белоруссии, из Соединённых Штатов, Канады. Они разные по качеству, но сюжеты, в большинстве случаев, связаны с одной темой: попыткой выжить в предлагаемых обстоятельствах. Люди бьются головой о стену, пытаясь достучаться до власти, - точь-в-точь, как в давнем очерке Александра Яшина «Вологодская свадьба»: «Знают ли там верхние, что здесь творится?» Но тогда колхозники и Яшин спустя два года после публикации очерка были услышаны, нынешние и слушать не хотят. Ведь ни одного референдума не провели за эти двадцать с лишним лет. И ко мне подходят в районах, говорят: «Вы там скажите в Москве, что власть в государстве неправильная». А кому я скажу?.. А если обращаются к власти напрямую, как, например, в рассказе Елены Родченковой «Дом дуры» (он опубликован в «Вологодском литераторе»), то ничего хорошего не происходит - посмотрите финал рассказа.

Мы говорим о частностях, но давайте посмотрим, сумели ли сами литераторы изменить собственную судьбу? Закона о творческих организациях нет, встреча с Путиным не дала результатов, писатель как был бесправным и нищим, таким и остался. Кому-нибудь удалось приспособиться к рыночной экономике, кроме деятелей литературного шоу-бизнеса, вроде Марининой и грантоедов? Никому. Говорят, писатели сами виноваты? Но тогда сами виноваты и учителя, врачи, преподаватели вузов, ученые, - правы только олигархи. Понятно, что идеология у нас разная, но есть еще одно обстоятельство, наводящее на грустные размышления - это кадровая политика.

В советское время Вологодская писательская организация гремела на весь Союз, и одной из причин был профессионализм власти. Первый секретарь обкома Дрыгин прекрасно знал современную литературу, обеспечил квартирами всех без исключения вологодских литераторов, а Виктору Астафьеву, приехавшему в Вологду в 1969 году, отдал свою новую квартиру, сам остался жить в старой. Виктор Коротаев с воодушевлением рассказывал, что ему, холостяку, только что вступившему в Союз писателей, на следующий день дали ключи от однокомнатной квартиры в центре Вологды. Кстати, Николаю Рубцову тоже дали однокомнатную квартиру в центре Вологды после вступления в Союз.

А что произошло после 1991 года? Сплошной позор. Назначенный Ельциным губернатор Подгорнов оказался первым в истории главой региона со средним образованием, через некоторое время проворовался, сел в тюрьму. Нынешний губернатор, Кувшинников тут же закрыл Областную юношескую библиотеку.

И так по всей вертикали: Путин называет Захара Прилепина Федей и цитирует не принадлежащие Михаилу Лермонтову строки, первый «российский» мэр Вологды Якуничев на наше предложение установить на здании гостиницы, где трижды останавливался Сергей Есенин в 1916-17 годах, памятную доску, сделал круглые глаза и спросил: «А кто такой Есенин?» Недавний мэр Вологды Шулепов (ушел на повышение) печально известен стране своим рассуждением: «Вот придет весна, появится крапива, станет легче». Местному отделению Союза российских писателей, который на 99 % состоит из графоманов (я процитирую одну из строф вологодской графоманки: «Мне не надо ни шляпы, ни модного платья, / Лишь бы только могла бы бумагу марать я»), он выделил целый дом и освободил их на несколько лет от арендной платы. А нашему Союзу, в котором работает, например, Ольга Фокина, плату подняли. Когда я опубликовал критическую статью о местных графоманах, меня обвинили… в фашизме.

В нашем Вологодском университете мы, сложа руки, не сидим, подготовили отличного руководителя, историка, кандидата наук Лукичева. Областные власти вместо него взяли двоечника. У нас есть талантливейшие выпускники. Несмотря на то, что на первый курс приходят студенты, всё менее и менее подготовленные в школах, они очень быстро растут. Очень много талантливых ребят, девушек - во время защиты дипломов представитель департамента восхищался, всем ставил «пятёрки», но на работу никого не взял. Ценится, к сожалению, сейчас не профессионализм, а какие-то другие качества.

Наверху до сих пор одиозные Чубайс, Медведев, Шувалов, Дворкович, Набиулина. Если не Путин определяет кадровую политику, то кто? В народе говорят: «Родину мы любим, а вот государство…» Государство, издевающееся, например, над Академией наук (ею фактически руководит мальчишка из ФАНО), над врачами, преподавателями (зарплата, например, молодого преподавателя вологодского университета в два раза меньше, чем у уборщицы в моем многоквартирном доме). Вот это государство, которое пока не определилось само, что ему нужно, которое отделяет себя от этих проблем, закоснело в своём представлении о жизни, далёком от реальности, оно, конечно, не имеет счастливого будущего. Я бы очень хотел ошибиться, но, к сожалению, рано или поздно придётся эту политику менять. А вот каким образом? Это уже не ко мне вопрос.

Светлана ЗАМЛЕЛОВА, прозаик, поэт, публицист, член Совета по литературной критике Союза писателей России, главный редактор сетевого литературного журнала «Камертон», шеф-редактор литературно исторического журнала «Великороссъ», обозреватель газеты «Советская Россия», кандидат философских наук:

Современное литературоведение не оставляет попыток обрисовать «героя нашего времени», отображённого в произведениях сегодняшних писателей. Многие, как, например, филолог Вера Расторгуева, считают, что «с отказом современного прозаика от реалистического письма образ героя времени как воплощение определённого исторически сложившегося типа сознания кажется невозможным». Она же, ссылаясь на писательницу Ольгу Славникову, утверждает, что в быстро изменяющемся мире понимать образ героя времени как «тоже человека, только почему-то бессмертного», как «существование тайной сети засланных из литературы в действительность “специальных агентов” действительно нельзя».

Существует и другая точка зрения. Например, критик Николай Крижановский пишет об отсутствии героя в современной русской литературе и уверяет, что «настоящий герой нашего времени, как и любого другого, для русской литературы - человек, способный пожертвовать собой ради ближних, способный “душу положить за други своя” и готовый служить Богу, России, семье…» По мнению критика, героем нашего времени в литературе может быть «кадровый военный, спасающий солдат-срочников от разрыва боевой гранаты, предприниматель, не желающий жить только для обогащения и собственных удовольствий и безоглядно отправившийся воевать в Новороссию, семьянин, воспитывающий в национальных традициях своих детей, школьник или студент, способные на большой и самоотверженный поступок, пожилая сельская учительница, которая ещё держит корову и не продаёт, а раздаёт молоко своим нищим соседям, священник, продающий свою квартиру, чтобы достроить храм и многие другие наши современники».

В поисках «героя нашего времени» Вера Расторгуева обращается к произведениям так называемых медийных, то есть активно издаваемых и широко цитируемых прессой, писателей. Николай Крижановский, помимо медийных, называет несколько имён из своего окружения. Расторгуева действительно описывает «героя нашего времени», встречающегося в современных произведениях. Крижановский уверяет, что в современной литературе настоящих героев осталось немного, что «идёт процесс дегероизации отечественной литературы и что, наконец, «доминирующая в современной литературе тенденция к выхолащиванию положительного героя сегодня понемногу преодолевается» усилиями некоторых писателей.

Существует также точка зрения, в соответствии с которой вина за исчезновение героического из современной литературы возлагается на постмодернизм. Тот же критик Крижановский считает, что «проникновение в отечественную литературу постмодернизма ведёт к исчезновению героя в первоначальном смысле этого слова».

Однако ни одна из приведённых точек зрения не представляется убедительной, причём по нескольким причинам сразу. Прежде всего, следует указать на понятийную путаницу: говоря «герой нашего времени», многие исследователи имеют в виду «героическое», понимаемое как самоотверженность, отвага, бескорыстие, благородство и пр. Но понятие «герой нашего времени» отсылает нас, конечно же, к М.Ю. Лермонтову. В предисловии к роману Лермонтов нарочно оговаривается, что «герой нашего времени» - «это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии». Там же, в предисловии, Лермонтов иронично отмечает, что публика имеет обыкновение понимать каждое слово буквально, и что «героем нашего времени» сам он называет своего современника, а точнее - чаще других встречающийся тип современного человека. И если уж образ Печорина вышел малопривлекательным, то в том нет авторской вины.

Другими словами, «герой нашего времени» - это вовсе не синоним «героического». Так, со времён Лермонтова, принято называть образ, вобравший в себя типические черты эпохи, отобразивший дух времени, что совершенно необязательно должно быть связано с героизмом, благородством и бескорыстием. Поэтому исследования «героя нашего времени» и «героического» должны идти по двум разным направлениям. Замена одного понятия другим не просто ничего не проясняет, но только умножает путаницу.

Той же путанице способствует и неверное понимание творческого процесса, когда критики простодушно заявляют о необходимости побольше описывать инженеров, врачей и учителей. Попробуем, например, представить современное художественное произведение, написанное в духе и истине раннего Средневековья. Понятно, что в лучшем случае, это будет комично, а в худшем - жалко, потому что современный нам человек исповедует иные истины, движется иным духом. Изобразить «героя нашего времени», то есть, по Лермонтову, современного человека, слишком часто встречаемого, можно, руководствуясь духом и истиной своего времени. Но в этом случае инженеры, учителя и врачи совершенно необязательно окажутся «положительно прекрасными человеками».

Каждая эпоха создаёт свою картину мира, свою культуру, своё искусство. Выражение «сейчас так не пишут» уместно именно в тех случаях, когда художник пытается творить в духе чужого ему времени. И речь не о конъюнктуре, но о способности художника чувствовать своё время и передавать эти чувства в образах. Даже работая над историческим произведением, чуткий и талантливый художник сделает его понятным для современников, при этом ничего не опошляя и не опрощая. Это значит, что художник сумеет передать дух чужого ему времени в понятных для современников образах.

Искусство меняется вместе с эпохой, поэтому античное искусство отличается от средневекового, а современное российское - от советского. В произведениях культуры человек всегда отображает себя и свою эпоху, творческий акт не существует в отрыве от культуры, а культура - в отрыве от эпохи. Именно поэтому исследователь произведения способен выявить черты и своеобразие человеческого типа той или иной эпохи. Исходя их этого, логично предположить, что если современное искусство не предлагает героические образы, то героическое не свойственно, а точнее - не типично для нашей эпохи. И дело тут не в отказе от реалистического письма.

Проще, конечно, винить писателей, которые не желают описывать героев. Но делать это уместно будет лишь в том случае, если писатели, выполняя заказ, нарочно дегероизируют литературу. Если же речь идёт о непосредственном творческом акте, то гораздо вернее было бы исследовать эпоху через произведения, а не пытаться превратить литературу в передачу «По заявкам».

К тому же, для получения более или менее объективных результатов, необходимо исследовать творчество не только медийных авторов. Дело в том, что современная отечественная литература очень напоминает айсберг со сравнительно небольшой видимой частью и совершенно непредсказуемых размеров невидимой. Видимая или медийная часть - это, как правило, литература проектов. Такая литература не должна быть хорошей или плохой, с точки зрения качества текста. Она просто должна быть, состоя из отпечатанных книжек и авторов, чьи имена, благодаря частому и многократному упоминанию во всевозможных СМИ, становятся постепенно brand`ами. Так что даже не читая произведений, люди очень хорошо знают: это модный, известный писатель. Есть такое понятие «поп-вкус», то есть предпочтение не хорошего, а успешного, того, что тиражируется, транслируется и обсуждается. Современная литература проектов рассчитана именно на «поп-вкус», цели же её существования самые разные - от коммерческих до политических. Автор цикла статей о современном литературном процессе писатель Юрий Милославский, анализируя особенности современного искусства, отмечает, что, помимо всего прочего, «профессиональная art-индустрия по самой своей природе не могла бы действовать успешно в условиях переменчивости, непредсказуемости и произвола индивидуальных творческих достижений, действительной борьбы творческих групп и т.п.» Именно поэтому «постепенно достигнута полная и абсолютная рукотворность (<…> эрзац, имитация) художественного и/или литературного успеха». Другими словами, та самая медийная литература или литература проектов - это искусственно созданное пространство, охарактеризованное Юрием Милославским как «искусственный культурный контекст», где «лучшим, наиболее качественным будет объявлено в данный момент то, что art-индустрия по чьим-то заказам, стратегическим или тактическим выкладкам, и согласно сформированным на основании этих выкладок собственным расчётам произвела, приобрела и назначила для последующего внедрения. Сегодня этим “лучшим” может быть назначено всё, что угодно. Абсолютно всё». Кроме того, Юрий Милославский ссылается на данные опроса, проводимого с 2008 по 2013 гг. интернет-проектом «Мегапинион». Участникам опроса, а их оказалось свыше двадцати тысяч человек, был предложен вопрос «Кого из этих писателей вы читали?» и список из девятисот писательских фамилий. Выяснилось, что процент действительно читавших произведения медийных писателей колеблется примерно от 1 до 14. Российский читатель, оказывается, до сих пор отдаёт предпочтение классике или развлекательному (главным образом, детективному) чтиву.

Возможно, основными потребителями медийной литературы являются исследователи, берущиеся, например, выяснить, каков он - «герой нашего времени». Но такого рода исследования касаются только писателей и критиков, не задевая обычного читателя. Ведь если читатель знаком с современной литературой, главным образом, на уровне имён и газетных дифирамбов, то и влияние на него такой словесности окажется весьма незначительным. В то же время, исследования, основанные на медийной литературе, представляются неполными и ни о чём не говорящими, поскольку медийная литература - это, как было сказано, лишь вершина айсберга и судить по ней о глыбе в целом не представляется возможным. Строить исследование о литературе исключительно на её публичной составляющей - это всё равно, что изучать мнение граждан страны, опрашивая поп-звёзд.

К пониманию «героя нашего времени» можно подойти не только через исследование произведений литературы, но и с теоретической стороны. Зададимся простым вопросом: какой человек чаще других встречается в наше время - бескорыстный смельчак, мятущийся интеллигент или азартный потребитель? Конечно, встретить можно любого человека, а у каждого из нас прекрасные друзья и любящие родственники. И всё же, кто более типичен для нашего времени: губернатор Хорошавин, специалист по анализам Родченков, какой-нибудь «распиаренный» деятель искусства с сомнительными заслугами или, по слову критика Крижановского, «священник, продающий свою квартиру, чтобы достроить храм»? Повторимся: встретить, особенно на российских просторах, можно решительно любого человека, но для того, чтобы понять, кто такой «герой нашего времени», важно выявить типическое, найти выразителя духа времени.

Не будет ли верным предположить, что типичным представителем нашей эпохи является человек, предпочитающий материальное идеальному, приземлённое возвышенному, тленное вечному, земные сокровища всем прочим сокровищам? И если это предположение верно, то «героем нашего времени» можно смело назвать Иуду. Образ его становится понятен через совершённый им выбор. Поэтому важно разобраться не в том, почему и зачем он предал, а в том, что именно он выбрал. Предательством своим Иуда отказался от Христа и от предложенного Христом. Сумма в тридцать сребренников была настолько мала, что едва ли Иуда мог соблазниться ею. Зато он оказался перед выбором: символическая сумма, значащая отказ от Учителя, или Царствие Небесное. Другими словами, как раз-таки материальное против идеального, приземлённое против возвышенного, дольнее против горнего. Иуда оказался прообразом «общества потребления», для которого так же, как и для Иуды невозможно, оставаясь собой, сохранять верность высоким идеалам.

Героического в современной литературе действительно немного. Но это именно потому, что героическое перестало быть типичным. Увы, не в каждую эпоху чаще других встречаются защитники Родины, покорители космоса и честные труженики. Бывают эпохи, когда всюду снуют потребители благ, развернувшиеся от идеалов к комфорту.

Между тем героическое необходимо. Хотя бы как пример для подражания, повод для гордости, образец для воспитания. Но какие уж герои в стране оптимистического патриотизма! Разве что те, кто при отсутствии денег дольше всех продержался. Или те, кто отвесил больше пинков английским пьяницам, вопя громче других «Россия, вперёд!» Власти некого предложить в герои, а обществу - некого выдвинуть. Остаются отдельные случаи героизма, проявленного рядовыми гражданами, но не становящегося от этого типическим. Об этих случаях и пишет критик Крижановский, причисляя, среди прочего, к героям просто порядочных людей.

И всё же в герое именно нашего времени, то есть в чаще других встречаемом современнике, нет ничего героического. Но, как отметил ещё М.Ю. Лермонтов, Боже нас сохрани пытаться исправить людские пороки. В конце концов, человечество - это всего лишь глина в руках истории. И кто знает, какие черты примет оно в следующем десятилетии.

Вячеслав ЛЮТЫЙ:
Вот такой текст - во многом, кажется, задирающий, заставляющий возразить, не согласиться, внести какие-то поправки и несколько изменить картину, в рамках которой сформировано определение «героя нашего времени» и вообще «подвига».

По этому поводу стоит обменяться мнениями, поскольку то, что говорили Бараков и я, не во всем совпадает с позицией Светланы Замлеловой.

Я думаю, нам не стоит понимать литературу как некий цех. Скажем, у слесаря и продавца - свои цеховые приметы. Вроде бы и писатель является частью некоей профессиональной корпорации, у которой есть собственные цеховые черты. Представим, что мы вошли в цех, посмотрели, какие инструменты там находятся, какие материалы нужны, как протекает работа и так далее. На мой взгляд, это внешнее и очень ограниченное понимание писательской деятельности. Литература, которая не отделяет себя от народа, должна вступать с ним в диалог и обозначать какие-то вещи строительные и какие-то не строительные. Эти две субстанции взаимно подпитываются: художественными, эстетическими идеями и духовными прозрениями - народ от литературы; и, напротив, литература от народа - верностью, истинностью происходящего.

Протоиерей Геннадий РЯЗАНЦЕВ-СЕДОГИН, прозаик, поэт, член Союза писателей России , протоиерей русской Православной церкви, настоятель храма Михаила Архангела (город Липецк):

Традиция русской литературы заключается в том, что русские писатели-классики не обещали свёртывать рамки литературы. И все то, что говорится о цеховой жизни литератора, для них попросту не существовало. Они из рамок литературы уходили к народу. Толстой, например, хотел написать книжку, которая смогла бы изменить жизнь, так повлиять на людей, чтобы их внутренняя жизнь изменилась. Поэтому и написал он 93 кирпича, которые всё время хотели менять, менять, менять человека. Фёдор Михайлович Достоевский и его журнал «Гражданин» - ведь писатель в нём был и как пророк, и как утешитель, и как старец, ведь к нему обращались уже как к священнику или психотерапевту за помощью. А помните, когда он написал произведение, которое называлось «Приговор», и также напечатал его в своём журнале, у него, возможно, был уже написан и ответ обществу, потому что в «Приговоре» изображён человек, который совершает самоубийство и не находит смысла в этой жизни. И позже, когда он опубликовал ответ, все были возмущены: так много случалось самоубийств. «Вы, Фёдор Михайлович, со своей предельной логикой и глубиной изображаете человека, который не находит опору в жизни». Тогда Достоевский уже пишет «Воспоминания П.», где отвечает, что единственный смысл жизни есть вера в бессмертие души человеческой. И наша жизнь есть подготовка к будущей жизни. Вот как они мыслили, эти писатели. А не как современные авторы, которые возвещают невесть о чём.

Андрей ТИМОФЕЕВ, прозаик, критик, поэт, член Совета по критике Союза писателей России:

Я вернусь к литературе. У меня доклад более цеховой, но, возможно, он тоже будет интересен.
В Совете по критике я преимущественно занимаюсь молодыми авторами, условно говоря, в возрасте до 35 лет. И мне особенно отрадно видеть, что в последние годы в литературу входит целое поколение перспективных и талантливых прозаиков. Для начала назову наиболее ярких, мне кажется, вам интересно будет узнать о них. Это и иркутский прозаик Андрей Антипин, о котором сейчас много пишут в связи с его богатым густым, может, даже несколько избыточным языком. Но Антипин это не просто язык. В своей наиболее зрелой на сегодняшний момент повести «Дядька», опубликованной в журнале «Наш современник» в 2014 году, ему удается в личной трагедии простого мужика из села увидеть трагедию народа, создать образ по-настоящему мощной обобщающей силы. Это и петербургский прозаик Дмитрий Филиппов, в чьём творчестве подлинно русское как бы борется с влиянием прилепинско-шаргуновского «нового реализма», и когда побеждает первое, получается, например, пронзительная повесть «Три дня Осоргина», напечатанная в журнале «Нева» в том же 2014 году. Это и прозаик из Московской области Юрий Лунин, печатающийся в последние годы в интернет-журнале «МолОКО», чьи рассказы и повести насыщены психологизмом, отслеживанием мельчайших движений души своих героев - очень ценное и редкое качество в наше время. Это и другие прозаики: тридцатилетние - Алексей Ряскин, публиковавшийся в частности и в «Подъёме», Антон Лукин, Елена Тулушева, Евгения Декина, Анастасия Чернова, Олег Сочалин - и те, кому немногим больше двадцати - Алёна Белоусенко, Иван Маков и другие.

Но притом, что в этом поколении есть талантливые и уже зрелые прозаики,притом, что можно много и плодотворно рассуждать о них, в полном смысле созданием героя никто из этих прозаиков не занимается. Так что, когда я узнал тему предстоящего заседания круглого стола и стал думать над ней применительно к этому молодому поколению, я был просто поражён. А ведь русская литература - это, наверное, прежде всего, галерея исполненных жизненной мощи «героев своего времени», которые начинали жить в памяти людей чуть ли не более осязаемо, чем реальные их современники: Онегин, Печорин, Базаров, Иудушка Головлёв, братья Карамазовы и другие.

Надо сказать, что подобная ситуация не нова. Чуть больше тридцати лет назад, в 1984 году, Вадим Кожинов пишет статью «Необходимость героя», в которой также замечает, что есть вокруг много талантливых молодых прозаиков, которые, тем не менее, не стремятся к созданию полноценного героя. И, может быть, именно поэтому, то поколение, которое Кожинов тогда называл в своей статье «новым», так и не заявило о себе в полной мере как о явлении, а прогрессировали лишь отдельные авторы, например, в это время развивался Николай Дорошенко. Может быть, и современное молодое поколение, не найдя своего героя, не сможет заявить о себе по-настоящему. Но не будем загадывать.

Интересно и поучительно для нынешних молодых авторов и для нас посмотреть, как обретали своего героя классики русской литературы. В статье Вадима Кожинова «Необходимость героя», посвящённой этой теме, анализируется показательный пример из воспоминаний Тургенева. «...В основание фигуры, Базарова, - пишет Тургенев, - легла одна поразившая меня личность молодого провинциального врача». В нем «воплотилось... то едва народившееся... начало, которое потом получило название нигилизма. Впечатление... было... не совсем ясно; я, на первых порах, сам не мог хорошенько отдать себе в нем отчета...» Но после периода сомнений «я снова принялся за работу - фабула понемногу сложилась: в течение зимы я написал первые главы...» Каждая деталь этого рассказа многозначительна, замечает Кожинов: «Речь идет как бы о мгновенном озарении - но в нем кристаллизуется опыт целой жизни. И тем не менее долго еще писатель сомневается». А далее, что очень важно, писатель принимается за фабулу, потому что «только в конкретном художественном действии, может воплотиться герой. Ибо никакие этические размышления и переживания не раскрывают нравственную суть героя: она обнаруживается только в решительном, изменяющем положение вещей поступке». То есть если литературный персонаж на протяжении всего романа сидит за столом, много думает и ничего значительного не делает, то это и не настоящий герой. Мало рассуждать об убийстве старухи-проценщицы, нужно убить; мало раскаяться, нужно пойти в Сибирь и т.д. Часто современные авторы вообще этого не понимают.

Но это, на мой взгляд, ещё не все - мало увидеть героя, выразить его, нужно на него посмотреть как бы сверху, дать ему определённую нравственную оценку (хоть и конечно, не в форме готовых сентенций). Если этого не сделать, можно попасть в ситуацию, в которой оказалось поколение непосредственно предшествующее современным молодым, те, кому сейчас 35-40 лет, поколение так называемого «нового реализма». У них-то как раз оказался «герой времени», им в один голос был объявлен - Санькя, герой одноименного романа Прилепина, искренний молодой парень, член партии нацболов, готовый умирать и убивать за свои убеждения.

И действительно, вроде бы Прилепин смог поймать в своём герое характерные черты времени - молодой напор, политический максимализм, крайнее неприятие чужого мнения, соединённое с сильной и страстной любовью к Родине. Санек Прилепина, этих яростных мальчиков, можно легко обнаружить, скажем, в писательской среде, например, на сайте «Свободная пресса». Можно сопереживать их лозунгам, но в то же время нельзя не видеть: их правда однобока и по-юношески максималистична. Итак, типаж схвачен верно, такие люди есть и они, пожалуй, характерны для нашего времени, особенно для молодого поколения. Но является ли Санька полноценным художественным героем? Нет. Нет, потому что автор, по сути, не героя увидел, а лишь выразил самого себя, оказавшегося этим характерным героем. Он не смог подняться над ним, посмотреть на него мудрым взрослым взглядом.

Хорошо это видно в сравнении, например, с тем же самым Тургеневым. Был ли автор «Отцов и детей» нигилистом? Безусловно, нет. Он не только смог показать Базарова, но и испытал его - например, подлинной любовью, при столкновении с которой его герой потерпел сокрушительное поражение. И более того, приведя Базарова к смерти, Тургенев закончил роман сценой на кладбище словами о том, что «какое бы страстное, грешное, бунтующее сердце ни скрылось в могиле, цветы, растущие на ней, безмятежно глядят на нас своими невинными глазами» и не о вечном спокойствии «равнодушной» природы говорят, но о «жизни бесконечной». Тургенев поднялся над своим героем, осмыслил его опыт, наконец, даже поставил его перед лицом вечности. Прилепин, разумеется, не претендует на подобное, выразить себя - это максимум, на что он способен. И потому его Санька не может быть назван полноценным героем художественного произведения.

Итак, подводя итоги, повторим - необходимость обретения героя категорически важна для современного молодого поколения. Обрести героя можно лишь внимательно вглядываясь в мир вокруг, а подлинное развитие героя возможно лишь в действии - вот почему так важна фабула художественного произведения. И еще - мало обнаружить героя, необходимо ещё осмыслить его, подняться над ним. Это все своеобразный призыв к молодым авторам, в каком-то смысле руководство к действию. Радостно мне будет, если этот призыв услышат.

И последнее. Русская литература знает не только «характерных» героев своего времени, но и те «вечные» типы, которые могут быть названы нравственными идеалами. Это и Татьяна Ларина (вспомните пушкинскую речь Достоевского), и Наташа Ростова, и их ближайший потомок - Поля Вихрова из «Русского леса» Леонида Леонова. Как ни странно, это все женщины. Но есть и мужчины - Алёша Карамазов, в каком-то смысле - Павка Корчагин, беловский Иван Африканыч и другие. Это те, кто воплощал нравственное здоровье русского народа, кто мог быть примером для своих соотечественников. Такие герои жизненно необходимы и нашему времени.

Но, может, пора сделать и шаг вперёд? Сейчас, когда недавний развал страны не только обернулся глубокой трагедией русского народа, но и высвободил мощный религиозный пласт, мы можем говорить, что у современной литературы есть и сверхзадача. Это выразить христианское мировоззрение, понять и показать героя, в душе которого с силой властвует христианский идеал. Не смею надеяться на это. И в тоже время закончу свой доклад этой возвышенной и отчаянной надеждой.

Вячеслав ЛЮТЫЙ:
В выступлении Андрея прозвучала мысль, что Прилепин и те, кто рядом с ним, в своих героях, в первую очередь, выразили самих себя. В какой-то степени это говорит об инфантилизме их писательского таланта. Ведь вот «Санькя» - это же не первое произведение, которое Прилепин написал, прежде были «Патологии», а до того он сочинял стихи. Принято считать, что дебютная повесть или роман готовятся всей жизнью молодого автора. Вторая вещь - в какой-то степени «пограничная», а с третьей становится понятно: автор что-то про себя любимого пишет, выскребая из старого сундука остатки характеристик и лиц; или он встал рядом с жизнью, может быть, вошёл в неё невидимым человеком и созерцает происходящее, властной рукой отбирая всё необходимое для формирования художественного сюжета. И мы видим, что Прилепин не взрослеет. У Андрея это очень хорошее наблюдение.

Реплика из зала:
Давайте не будем сейчас переходить на ранние рассказы Прилепина…

Вячеслав ЛЮТЫЙ:
Я читал его рассказы, которые были выложены самим автором на сайте Гражданского литературного форума, и почувствовал некоторое недоумение: к чему это всё написано? Одна вещь представляла собой кальку сюжета последнего рассказа Шукшина «Кляуза». У Василия Макаровича нянечка в больнице не пустила к лирическому герою посетителей. Здесь же вахтер преградил вход в задние, где находилась редакция газеты, самому Прилепину и его партнёру по политической борьбе Гарри Каспарову, который кокетливо обозначен как «чемпион мира по одной настольной игре». Такой маленький «бонапарт» есть где угодно: в микроавтобусе, магазине, учреждении. Я не мог уразуметь, зачем мне вот такая транскрипция во второй или третий раз? Как этим можно заниматься серьёзно? И я для себя тему под названием «рассказы Прилепина» закрыл. Ведь когда мы начинаем читать того или иного писателя, то даём ему своего рода кредит доверия и смотрим, как он его оправдывает. Я же тогда подобный кредит доверия к автору забрал назад и не стал дальше разбираться. По сему поводу было написано довольно много статей: блестящая работа Геннадия Старостенко, у Светланы Замлеловой есть рассуждения о Прилепине. Мне этого достаточно для того, чтобы не вникать в существо ревизии, которая внутри меня уже произошла.

Ирина ПОЛУЭКТОВА, кандидат филологических наук, доцент кафедры филологических дисциплин и методики их преподавания Борисоглебского филиала ФГБОУ ВПО «Воронежский государственный университет»:
Но Прилепин же другой в «Обители», Вячеслав Дмитриевич…

Андрей ТИМОФЕЕВ:
Прежде всего, заметьте, сюжет романа «Обитель» - абсолютно авантюрная история. Что бы с героем ни случалось, он всегда выживает, а это не добавляет достоверности произведению. Самое главное в том, что интерес Прилепина как автора в романе «Обитель» находится исключительно в политической и общественной плоскости. Он совсем не занимается нравственными вопросами. Пытается оставаться политкорректным, и с другой стороны - стремится дать в нравственно-корректном ключе (если переделать политкорректность) образ владычки и сцену причастия. А в сцене с причастием даёт совершенно хохмаческие вещи о том, в чём покаялся каждый из них. Например, один - в том, что был с животным. Это совершенно недопустимо. Видно, что автор вообще не интересуется духовно-нравственным измерением происходящего.

Реплика из зала:
Здесь очень серьёзно опирались на высокие литературные образцы, начиная с Тургенева. Дело в том, что сейчас появилась великолепнейшая струя в литературе - литература «убеганцев-попаданцев». И не только… Кто-то помер и очнулся в чужом теле. И вот они начинают шуровать, мир исправлять. Тут ведь целая линия уже сложилась Плюс российское фэнтези, фантастика. Это упущенная, здесь не обсуждаемая вещь. Они-то как раз своего читателя предельно точно чувствуют: что у него болит, чего он хочет.

Вячеслав ЛЮТЫЙ:
В отношении нынешней фантастики я могу высказать свою неудовлетворённость, которая вполне может быть и субъективной: я специально в этот вопрос с головой не погружался. Но несколько раз сопоставлял сегодняшние фантастические сюжеты со своим представлением о фантастике, которое сложилось в советское время. В те годы советская фантастика была частью большой литературы. В давних выпусках журнала «Искатель» подобного рода произведений много. Там и развитие человеческих характеров, и мимика персонажей, и ситуативность очень хорошо решена, житейская сторона схвачена. Сегодняшняя фантастика - наследница прежней лишь в части идей и конструкций. Как в кабинете рентгеноскопии скелет костями побрякивает, шевелит, а очертаний тела не видно.

Реплика из зала:
А Марина и Сергей Дяченко?

Вячеслав ЛЮТЫЙ:
Я не готов к разговору по именам. Для этого нужно погрузиться в материал. Я совсем не отрицаю возможные достоинства корпуса подобных произведений. Но для того, чтобы фантастическую литературу, о которой вы говорите, ввести в поле рассмотрения литературы проблемной, литературы традиционного высокого художественного и читательского запроса. мне необходима серьёзная мотивация.
Вернемся к нашим докладам.

Жанна ДЖАРМИН, писатель, член Интернационального Союза писателей:

Мне кажется, что тема «Герой нашего времени» интересна и актуальна, хотя обычно она ассоциируется у нас с лермонтовским Печориным из полузабытой школьной программы. Что такое герой? Это смелый человек, совершивший отважный поступок или подвиг во имя общей цели.

В литературе герой - это главный персонаж произведения.

Понятие же «героя нашего времени» относится к другому типу. Это, прежде всего, личность, обладающая яркой индивидуальностью, нравственно ориентированная, свободная, самостоятельная, творческая и активная. Конкретные проявления этих качеств героя зависят от времени. Мне, как преподавателю математики, близка модель развития общества в виде синусоиды. Если кривая идёт вверх - это период солидаризации, когда люди объединяются, чтобы победить. Вспомним «героя своего времени» Павла Корчагина. Это образ не примитивного человека, а ищущего правду-истину, к нему относятся все перечисленные выше свойства. Это люди, которые определяли нравственный вектор в развитии и созидании государства нового типа. А можно ли назвать «героем своего времени», скажем, Григория Мелехова из гениального романа М. Шолохова «Тихий Дон»?

Что такое жизнь, что такое смерть, что вечно, что бесконечно, как быть вполне хорошим - об этом задумывались «герои своего времени», которые в единстве со своим народом решали основную задачу своего времени. Я говорю об Андрее Болконском и Пьере Безухове.

Давайте вспомним Великую Отечественную войну. Этот небывалый период солидаризации ради победы («Нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим») вызвал к жизни новых «героев своего времени». Мы все помним такие имена, как Кожедуб, Маресьев, Матросов, Талаллихин, учившийся в Борисоглебске, и многие другие. Около 12000 граждан получили звание Героя Советского Союза. Но «герои нашего времени» - это живые люди с их достоинствами и недостатками. Являлись ли героями того времени такие личности, как Жуков и Сталин?

Когда период солидаризации проходит, и синусоида идет вниз, это процесс индивидуализации. В это время личность начинает чаще задумываться над вечными вопросами: зачем, собственно, я живу, что делать и во имя чего, быть или не быть граждански активным человеком, или «моя хата с краю, ничего не знаю». Герои этого времени - Гамлеты, у нас - Онегин, Печорин и другие. Они отвержены своим обществом, противостоят ему, поэтому, вроде как, «лишние люди». Но и в эти времена те, чей нравственный вектор направлен на позитивную волну, тоже проявляют героизм в обычном смысле слова, но уже не так массово. Это, прежде всего, люди героических профессий: пожарные, представители правоохранительных органов, военные.

Например, в моём рассказе «Петушок на палочке», изданном в сборнике «Атланты» к 70-летию Победы, описываются послевоенные 50-е годы в Одессе. Безымянный герой этого рассказа в боях потерял ногу, погибли его жена и дочь. Одинокий инвалид, он мог только и делать, что продавать сахарные петушки на палочке нам, послевоенным детям. Однако его влияние на нас оказалось настолько сильным, что мы запомнили его на всю жизнь, и я даже через много лет написала о нём рассказ. Можно ли его назвать «героем того времени»? Судите сами. С вашего разрешения я зачитаю этот короткий рассказ.

ПЕТУШОК НА ПАЛОЧКЕ

В жизни, знаете ли вы, всегда есть место и подвигу, и радости, и труду, и горю — всему. При этом каждому — своё. Вот и для нас, послевоенных одесских детей, дни специально получили свойство быть насыщенными важными, волнующими, интересными и радостными событиями. Мальчишки воевали деревянными пистолетами, автоматами, кого-то брали в плен (противника назначали строго по очереди), кого-то спасали. Девочки перевоплощались в санитарок, докторов, продавцов-покупателей и, конечно, в непослушных дочек и строгих матерей. Иногда мы играли вместе с мальчиками в прятки, классики или во что-нибудь ещё. Однако все игры сразу прекращались, когда мы слышали звон определенного колокольчика. Если это был звонок мусорщика, мчались за мусорными вёдрами. Если звонил керосинщик, мы бежали домой за канистрами покупать керосин для примуса. Мы все знали свои обязанности по дому.
Ещё одно обстоятельство всегда прекращало наши игры. Это — «Петушки на палочке!» Заслышав эти слова, мы приходили в неописуемый восторг и начинали кричать: «Петушки на палочке! Петушки на палочке!» Дети на соседней улице, услышав это, тоже начинали кричать. Звуковая волна прокатывалась через всё детское население района. Каждый мчался добыть пять или, если повезёт, десять копеек, чтобы купить маленький или большой петушок на палочке. Это были сделанные из растопленного сахара красные или жёлтые леденцы в форме петушка, звезды или пистолеты с деревянной палочкой снизу, чтобы сладость не налипала на руки. Всегда один и тот же человек продавал их. Одноногий, на костылях, в военной форме, с медалью и орденом на груди, он проходил большие расстояния, неся алюминиевый бидончик с петушками. Сжимая пятаки в наших кулачках, мы ожидали его с нетерпением и на нашей улице. У него была незаурядная внешность: загорелый, подтянутый, с армейской выправкой — атлет, покалеченный войной. Мы обычно бежали ему навстречу, протягивая наши пятаки, и он нас спрашивал:
- Что желаешь?
- Красный петушок.
Мальчики обычно просили пистолет. И он протягивал нам то, что мы просили. Иногда он говорил:
- Петушки закончились, остались только жёлтые звёзды.
Тогда мы брали звёздочки и лизали их тоже с удовольствием.
Однажды он спросил, как меня зовут. Я ответила, вытащив леденец изо рта, и посмотрела вверх. Он вдруг крепко зажмурил глаза, и я увидела, что он плачет.
- Почему ты плачешь? — спросила я.
- Ты напоминаешь мою дочь.
- А где она? Дома?
- Она погибла во время войны. Вместе с её мамой. Моей женой. А теперь у меня петушки на палочках и ты.

Почему для нас, пишущих людей, важна тема «героя нашего времени»? Наверное, потому что своими произведениями мы влияем на других людей. Чему служат наши литературные герои? Существует ли у них нравственный вектор, являются ли они образцами для подражания как герои нашего времени, вскрывают ли безжалостно язвы общества, призывая к борьбе с пороками?

Я припоминаю один старый сюжет. Горят два грешника в аду, мучаются. Через некоторое время Боженька помиловал одного. Второй стал жаловаться, почему первого отпустили? Он же был пьяницей, вором, а я - интеллигентный человек, писатель. На что ему ответили: вор искренне покаялся в грехе, его семья молила за него, а ты - нет, твои писания еще долго будут отравлять неокрепшие умы, поэтому нет тебе прощения.

Так вот и нам нужно задумываться над тем, что мы пишем и для чего.

Взять, к примеру, такое смежное искусство, как кино. Почему американские фильмы так популярны и заполонили мировой кинопрокат? Занимательные сюжеты, великолепное операторское искусство, талантливые актёры? Не только. Это произведения масскультуры, рассчитанные на потребителя с невысоким эстетическим и интеллектуальным уровнем. Эти произведения опускают людей до уровня примитивного обывателя. Создаётся иллюзия, что «герои нашего времени» - это только вымышленные супермены, что удобно уводит от проблем реальной жизни.

Живя в Англии 16 лет, я насмотрелась американских фильмов до тошноты, и мне кажется, что любой российский фильм глубже и интереснее американского ширпотреба. Однако я уже посмотрела несколько наших фильмов, скроенных по американскому шаблону, например, «Ищу мужа своей жене». Если бы не наши известные актеры, вполне мог бы сойти за западную поделку.

Несколько дней назад закончился 7-й кинофестиваль в Одессе. Я посмотрела три художественных фильма. Все они злободневны и актуальны и оставили позитивное впечатление. Особенно понравился английский фильм «Я, Дэниэл Блейк», победивший в Каннах в этом году. Директор - Кен Лоуч, сценарист Пол Лаверти. Я думаю, что Дэниэл Блейк - «герой нашего времени» в Англии, так же, как и создатели этого фильма. Я считаю, что это просто социальная бомба. Англичанам, как и многим другим народам, внушают, что им повезло родиться в этой стране. Фильм ненавязчиво развенчивает эту иллюзию. Дэниэл Блейк - простой рабочий, вдовец, всегда говорил правду и помогал другим людям. С ним случился инфаркт, и он не смог добиться социальной поддержки из-за бездушной бюрократической государственной машины. Отчаявшись, огромными буквами он написал свой протест на стене учреждения, где ему, больному, отказали в помощи, как и тысячам других людей. Собралась толпа прохожих, поддержавшая Блейка. Полиция арестовала его, но потом отпустила с предупреждением. В период тщетных поисков материальной помощи он встретил и в дальнейшем помогал, как мог, обустроиться молодой женщине, которая не могла прокормить двоих детей. Дэниэл мечтал, что она, в отличие от него, сможет выучиться и обрести финансовую независимость. К его отчаянию, он случайно обнаружил, что его знакомой пришлось заняться проституцией, чтобы её дети не голодали. Загнанный в угол, Блейк умирает от второго инфаркта. Я считаю, что это очень смелый фильм, и мне интересно, как его воспримут в Англии. Как нам сообщила продюсер этого фильма, мы в Одессе были их первой реальной публикой.

Чтобы подытожить моё сообщение скажу, что когда персонажи наших произведений нравственно ориентированные, ищущие личности, которые пробуждают в людях лучшее или безжалостно вскрывают недостатки общества, призывая к борьбе с пороками, тогда о них можно будет говорить, что они - «герои нашего времени». Но каковы они? Такие, как в период солидаризации или индивидуализации? Мне кажется, что сейчас мы ближе к периоду индивидуализации. Но, может быть, уже созревают «герои следующей эпохи»? Ведь синусоида бесконечна.

Вячеслав ЛЮТЫЙ:
Подводя итоги дискуссии, позвольте зачитать резолюцию, которая отражает основную идею нашего сегодняшнего разговора.

РЕЗОЛЮЦИЯ КРУГЛОГО СТОЛА
«Герой нашего времени в современной российской литературе»

Круглый стол писателей, поэтов и филологов на тему «Герой нашего времени в современной российской литературе» выявил широкую панораму мнений творческого литературного сообщества в поле взаимодействия современной русской литературы и современной русской жизни. Необходимость положительного, собственно героического начала в нашей литературе - требование настоящего дня. Именно так можно преобразовать нынешнее российское общество, у которого множество пороков и недостатков, в завтрашнюю Россию, когда слова Родина и государство не будут антогонистами.

Данюшева Владлена

Индивидуальный проект ученицы - попытка разобраться в вопросе о том, кого можно назвать героем нашего времени и есть ли таковой. Поиск ответа связан с изучением литературного материала и результатов социологического опрса, проведённого самой ученицей.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Муниципальное бюджетное образовательное учреждение

«Кировская гимназия имени героя Советского Союза

Султана Баймагамбетова»

Индивидуальный проект

«Герой нашего времени в русской литературе»

Выполнила:

ученица 11 класса

Данюшева Владлена

Руководитель проекта:

учитель русского и литературы

Львова.Р.Н

г. Кировск

2016 г.

Введение………………………………………………………………………….. 3

1.Теоретическая часть…………………………………………………………… 5

1.1. Герой своего времени в романе М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени»………………………………………………………………………….. 5

1.2. Образ героя своего времени в романе И.С.Тургенева «Отцы и дети»………………………………………………………………………………11

1.3. Герой своего времени в романе Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание»………………………………………………………………………..14

1.4. Образ «особенного человека» Рахметова в романе «Что делать?» Н.Г.Чернышевского……………………………………………………………...16

1.5. От 20 к 21 веку. В поисках героя своего времени…………………....20

2. Практическая часть…………………………………………………………...24

Заключение………………………………………………………………..…..26

Приложение 1. Литература……………………………………...……………27

Приложение 2. Социологический опрос…………………………………….28

1. ВВЕДЕНИЕ

Как известно, у каждой эпохи свои герои. А кто герой нашего времени, да и что такое это самое «наше время»? Великий Гёте сказал когда-то устами Фауста: «...тот дух, что духом времени зовут, есть дух профессоров и их понятий». Может, и правда - нет никакого особенного времени с его духом, а есть просто мы со своими идеалами и мечтами, взглядами и представлениями, мнениями, модой и прочим «культурным багажом», изменчивым и непостоянным? Мы, бредущие за кем-то из прошлого в будущее...

Сегодня мы употребляем слово «герой» во множестве различных смыслов: герои труда и войны, герои книжные, театральные и кинематографические, трагические и лирические, наконец, герои «наших романов». В Википедии это слово объясняется так: «Герой – человек, совершающий акт самопожертвования ради общего блага». У нас же отсутствует представление о том, кто такой герой своего поколения, где его искать, что нужно делать, чтобы тебя считали таковым. Да, в разных сферах жизни есть много людей, которых можно причислить к героям. Но таких героев, как лермонтовский, в современной литературе и кинематографии нет.

Актуальность своей работы я вижу именно в попытке разобраться в нелегком вопросе, который волнует многие умы писателей и философов настоящего: кого же можно назвать героем нашего времени?

Цель моего проекта - сформулировать определения понятия "герой своего времени" и создать конечный продукт на основе анализа изученного материала и социологического опроса.

Объект исследования: произведения русской классической литературы

Предмет исследования: образ героя своего времени в русской литературе

Гипотеза – у каждой эпохи свои герои.

Методы исследования:

• Поисковый
• Исследовательский
• Аналитический

Задачи:

1) Рассмотреть образ главного героя романа М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени» с целью выяснить, как в Печорине отражается эпоха 30-40-ых годов и что делает Печорина героем своего времени.

2) Рассмотреть образ Базарова как героя времени в романе И.С.Тургенева «Отцы и дети».

3) Изучить персонажа Родиона Раскольникова в романе «Преступление и наказание» Ф.М.Достоевского.

4) Определить , какими качествами должен обладать герой своего времени.

5) Провести социологический опрос среди людей разного возраста и социального статуса и проанализировать результаты, сделав вывод о представлении современных людей о героях нашего времени.

Ресурсы проекта:

Для оформления материалов и демонстрации конечного продукта проекта необходимы:

1. Компьютер, проектор, демонстрационный экран.

2. Принтер.

Последовательный перечень этапов с их кратким содержанием и указанием времени, необходимого на их реализацию:

• поисковый (октябрь - декабрь 2014) Во время подготовительного этапа была определена проблема, цель проекта, задачи проекта, составлен план работы.
• практический (январь – май 2015) Подбор и изучение литературы по теме «Герой своего времени», отбор критической литературы по теме.
• аналитический (сентябрь – декабрь 2015) Анализ литературных произведений и изучение персонажей этих произведений.
• обобщающий (январь – февраль 2016) Проведение социологического опроса среди людей разного возраста. Анализ и обобщение результатов. Формулировка выводов и определения героя своего времени .

• Заключительный (март 2016) Подготовка выступления и презентации к защите. Защита проекта

1.Теоретическая часть

1.1. Герой своего времени в романе М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени»

«Герой нашего времени»- это, как пишет «Лермонтовская энциклопедия», «вершинное творение, первый прозаический, социально-психологический и философский роман в русской литературе.» Он впитал в себя многообразные творчески трансформированные на новой исторической и национальной основе традиции предшествующей мировой литературы в изображении «героя века», восходящие к «Исповеди» Ж.Ж. Руссо, «Страданиям молодого Вертера» И.В. Гёте, «Адольфу» Константа.

У каждой эпохи есть свои герои. Именно М.Ю. Лермонтов впервые ввел понятие «герой времени» в русскую литературу в своем романе «Герой нашего времени». В стихах Лермонтов уже всё сказал о своём поколении: посмеялся, проклял, но всё-таки он создал образ Печорина - человека с очень глубоким внутренним миром, яркую личность, противостоящую общественной серости.

Печально я гляжу на наше поколенье!

Его грядущее - иль пусто, иль темно,

Меж тем, под бременем познанья и сомненья,

В бездействии состарится оно.

(М.Ю.Лермонтов «Дума»)

В своих романтических произведениях писатель поднимает проблему сильной личности, столь не похожей на дворянское общество 30-х годов и противопоставленной ему. Белинский, опираясь на стихотворение Лермонтова «Дума», назвал его роман «грустной думой» о своем поколении. Основная задача, стоящая перед Лермонтовым при создании романа, - показать портрет современного ему человека. Сам поэт говорил, что ему не доставляло трудностей создавать образ главного героя таким, какими были многие молодые люди его времени.

Печорин - человек вполне определённого времени, положения, социально-культурной среды, со всеми вытекающими отсюда противоречиями, которые исследованы автором с полной мерой художественной объективности. Это дворянин-интеллигент николаевской эпохи, ее продукт, жертва и герой в одном лице, чья «душа испорчена светом», разорвана на две половины, лучшая из которых «высохла, испарилась, умерла..., тогда как другая... жила к услугам каждого...». Но есть в нем и нечто большее, то, что делает его полномочным представителем не только данной эпохи и данного общества, но и всего «великого семейства человеческого рода», а книге о нем придает общечеловеческий, философский смысл.

Авторы «Лермонтовской энциклопедии» считают, что, исследуя личность Печорина прежде всего, как «внутреннего» человека, Лермонтов, как до него никто другой в русской литературе, много внимания уделяет отображению не только сознания, но и высшей его формы - самосознания. От своего предшественника Онегина Печорин отличается не только темпераментом, глубиной мысли и чувства, силой воли, но и степенью осознанности себя, своего отношения к миру. Он органично философичен и в этом смысле - характернейшее явление своего времени, о котором Белинский писал: «Наш век есть век сознания, философствующего духа, размышления, „рефлексии“». Напряженные раздумья Печорина, его постоянный анализ и самоанализ по своему значению выходят, однако, за пределы породившей его эпохи, знаменуя необходимый этап в жизни человека, вырастающего в личность. В этом отношении, как замечают аторы энциклопедии о Лермонтове, особый интерес приобретает печоринская «рефлексия». Сама по себе рефлексия не «недуг», а необходимая форма самопознания и самопостроения общественно развитой личности. Болезненные формы она принимает в эпохи безвременья, но и тогда выступает как условие развития личности, критически относящейся к себе и миру, стремящейся во всем к самоотчету. Размышляя о душе зрелой, Печорин отмечает, что такая «душа, страдая и наслаждаясь, дает во всем себе строгий отчет» Открытие Лермонтовым роли рефлексии в становлении личности в полной мере может быть оценено в свете выводов современной психологии: свойства, «которые мы называем рефлексивными... завершают структуру характера и обеспечивают его целостность. Они наиболее интимно связаны с целями жизни и деятельности, ценностными ориентациями, выполняя функцию саморегулирования и контроля развития, способствуя образованию и стабилизации единства личности». Сам Печорин говорит о самопознании как о «высшем состоянии человека». Однако оно для него не самоцель, а предпосылка к действию.

Постоянно воспитывая и тренируя волю, Печорин использует ее не только для подчинения людей своей власти, но и для проникновения в тайные пружины их поведения. За ролью, за привычной маской он хочет рассмотреть лицо человека, его суть. Как бы беря на себя провиденциальные функции, проницательно предвидя и создавая нужные ему ситуации и обстоятельства, Печорин испытывает, насколько человек свободен или несвободен в своих поступках; он не только сам предельно активен, но хочет вызвать активность и в других, подтолкнуть их к внутренне свободному действию, не по канонам традиционной узкосословной морали. Он последовательно и неумолимо лишает Грушницкого его павлиньего наряда, снимает с него взятую напрокат трагическую мантию, а в конце ставит его в истинно трагическую ситуацию, чтобы «докопаться» до его душевного ядра, разбудить в нем человеческое начало. При этом Печорин не дает себе ни малейших преимуществ в организуемых им жизненных «сюжетах»; в дуэли с Грушницким он преднамеренно ставит себя в более сложные и опасные условия, стремясь к «объективности» результатов своего смертельного эксперимента. ««Я решился», - говорит он, - предоставить все выгоды Грушницкому; я решил испытать его; в душе его могла проснуться искра великодушия, и тогда все устроилось бы к лучшему...». Печорину важно, чтобы выбор был сделан предельно свободно, из внутренних, а не внешних побуждений и мотивов. Создавая по своей воле «пограничные ситуации», Печорин не вмешивается в принятие человеком решения, предоставляя возможность абсолютно свободного нравственного выбора, хотя далеко не безразличен к его результатам: «Я с трепетом ждал ответ Грушницкого... Если б Грушницкий не согласился, я бросился бы ему на шею».

Вместе с тем стремление Печорина открыть, разбудить в человеке человеческое осуществляется отнюдь не гуманными средствами. Он и большинство окружающих его людей живут как бы в разных временны́х и ценностных измерениях. Исходя не из бытующей морали, а из своих представлений, Печорин нередко преступает грань, разделяющую добро и зло, т. к., по его убеждению, в современном обществе они давно утратили свою определенность. Это «смешение» добра и зла придает Печорину черты демонизма , особенно в отношениях с женщинами. Давно поняв призрачность счастья в об-ве «всеобщего неблагополучия», отказываясь от него сам, Печорин не останавливается перед тем, чтобы разрушить счастье сталкивающихся с ним людей (или, вернее, то, что они склонны считать своим счастьем). Вторгаясь в судьбы других людей со своей сугубо личностной меркой, Печорин как бы провоцирует дремлющие в них до поры до времени глубинные конфликты между социально-видовым и человеческим и тем самым становится для них источником страданий. Все эти качества героя наглядно проявляются в его «романе» с Мери, в его жестоком эксперименте по преображению за короткий срок юной «княжны» в человека, прикоснувшегося к противоречиям жизни. После мучительных «уроков» Печорина ее не будут восхищать самые блестящие грушницкие, будут казаться сомнительными самые непреложные законы светской жизни; перенесенные ею страдания остаются страданиями, не извиняющими Печорина, но они же ставят Мери выше ее преуспевающих, безмятежно-счастливых сверстниц.

Беда и вина Печорина в том, что его независимое самосознание, его свободная воля переходят в прямой индивидуализм. В своем стоическом противостоянии действительности он исходит из своего «Я» как единств. опоры. Именно эта философия обусловила отношение Печорина к окружающим как к средству удовлетворения потребностей его «ненасытного сердца и еще более ненасытного ума, с жадностью поглощающих радости и страдания людей. Однако природа индивидуализма Печорина сложна, истоки его лежат в самых разных плоскостях - психологической, мировоззренческой, исторической.

Индивидуализация, обособление человека в ходе исторического развития - такой же закономерный и необходимый процесс, как и все бо́льшая его социализация; вместе с тем в условиях антагонистического общества его результаты глубоко противоречивы. Углубившийся кризис крепостнической системы, зарождение в ее недрах новых буржуазных отношений, вызывавшее подъем чувства личности, совпадает в 1-й трети 19 в. с кризисом дворянской революционности, с падением авторитета не только религиозных верований и догм, но и просветит. идей. Все это создавало почву для развития индивидуалистической идеологии и в русском обществе. В 1842 Белинский констатировал: «Наш век... это век... разъединения, индивидуальности, век личных страстей и интересов...». Печорин со своим тотальным индивидуализмом и в этом отношении фигура эпохальная. Принципиальное отрицание им этики и морали современного общества, как и других его устоев, было не только его личным достоянием. «Есть переходные полосы государственной жизни, - писал в 1845 Герцен, - где религиозная и всякая идея нравственности теряется, как, например, в современной России...».

Печоринский скептицизм явился лишь наиболее ранним и ярким выражением общего процесса переоценки ценностей, крушения авторитетов и самого принципа авторитарности, глубокой и всеобъемлющей перестройки обществ. сознания. И хотя индивидуалистичное отрицание им «пребывающего общественного устройства» перерастает нередко в отрицание всяких обществ. норм, в том числе моральных, тем не менее при всей своей ограниченности и чреватости антигуманными тенденциями оно было одной из ступеней в развитии человека как подлинно суверенного существа, стремящегося к сознательной, свободной жизнедеятельности по преобразованию мира и самого себя.

При всем том для Печорина индивидуализм - не безусловная истина; подвергая все сомнению, он ощущает внутреннюю противоречивость и своих индивидуалистических убеждений и в глубине души тоскует по гуманистическим ценностям, которые отвергает как несостоятельные. Иронически отзываясь о вере «людей премудрых» прошлого, Печорин мучительно переживает утрату веры в достижимость высоких целей и идеалов: «А мы, их жалкие потомки... неспособны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного нашего счастья, потому что знаем его невозможность...». В этих словах слышится горькая и страстная интонация лермонт. «Думы», затаенное, но не умершее стремление не только к «собственному счастью», но и к «великим жертвам для блага человечества». Он тоскует о большой жизненной цели, жаждет обрести подлинный смысл бытия. Важно и другое: индивидуализм Печорина далек от «прагматического», приспособляющегося к жизни эгоизма, и если герой является «причиною несчастья других, то и сам не менее несчастлив» . Ему тесно не только в одеждах существующих социальных ролей, но и в добровольно надетых на себя веригах индивидуалистической философии, противоречащей общественной природе человека, заставляющей его играть незавидную «роль топора в руках судьбы» , «палача и предателя».Одной из главных внутренних потребностей Печорина является его ярко выраженное влечение к общению с людьми. Он пристрастно расспрашивает о «примечательных людях» пятигорского общества. «Вернер человек замечательный», - записывает он в своем журнале. Его характеристики свидетельствуют о глубоком знании людей, что отнюдь не свойственно замкнутым в себе индивидуалистам. Недаром он говорит о Грушницком: «Он не знает людей и их слабых струн, потому что занимался целую жизнь одним собою». Коренная потребность в людях, в другом человеке как человеке делает Печорина, вопреки его индивидуалистическое кредо, существом по своей сути общественным, подтачивает изнутри его рационалистическую философию и открывает перспективы выработки нравственности, осн. не на разъединении людей, а на их общности. Проблемы обособления личности и ее единения с людьми, с народом будут в центре внимания всей последующей русской литературы 19 в., достигнув наибольшей остроты и глубины в их постановке у Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского.

Первым, кто написал о романе Лермонтова и его главном герое, был В.Г. Белинский. Его суждения о Печорине и поныне помогают разобраться в сущности характера Печорина и понять, как в этом образе отражается эпоха лермонтовского поколения.

Белинский писал: «Его Печорин -- как современное лицо -- Онегин нашего времени» . Критик также отметил, что Лермонтов в своем "Герое" сумел и из «бесплодной почвы извлечь богатую поэтическую жатву».

«Решая слишком близкие сердцу своему вопросы, автор не совсем успел освободиться от них и, так сказать, нередко в них путался; но это, - убеждён Белинский, - дает повести новый интерес и новую прелесть, как самый животрепещущий вопрос современности, для удовлетворительного решения которого нужен был великий перелом в жизни автора...»

Белинский обращает внимание на то, что роман М.Ю.Лермонтова – это горькая истина, но при этом сам Лермонтов не имел мечты «сделаться исправителем людских пороков», ему просто было интересно создавать образ современного человека таким, каким он его знает.

Рассуждая о реакции публики на роман Лермонтова, В.Г.Белинский утверждает: «Эта книжка испытала на себе еще недавно несчастную доверчивость некоторых читателей и даже журналов к буквальному значению слов. Иные ужасно обиделись -- и не шутя, -- что им ставят в пример такого безнравственного человека, как герой нашего времени; другие же очень тонко замечали, что сочинитель нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых... Старая и жалкая шутка! Но, видно, Русь так уж сотворена, что все в ней обновляется, кроме подобных нелепостей. Самая волшебная из волшебных сказок у нас едва ли избегнет упрека в покушении на оскорбление личности! »

Подводя итоги, публицист формулирует свою точку зрения: "Герой нашего времени", милостивые государи мои, точно портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романических злодеев, -- отчего же вы не верите в действительность Печорина? Если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? Уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали? »

Таким образом, я прихожу к выводу о том, что Печорин является типичным представителем своего времени, в нём отражаются пороки, лучшие и в то же время худшие качества людей 30-40 годов девятнадцатого века. Он характеризует свое время, отражая его высокие и низкие черты, при этом сам является частью этого времени. Печорин – своеобразный групповой портрет того общества, через его образ Лермонтов рассказывает правду о своём поколении. Такие, как Печорин есть в каждое время, всегда. Но такие, как он, не могут найти места в жизни в силу увлеченности собой.

Образ Печорина как героя времени имел предшественников в русской литературе. Тип «странного», а затем и «лишнего» человека становился главным объектом изображения в таких романах, как «Горе от ума» А.С. Грибоедова, «Евгений Онегин» А.С. Пушкина, «Странный человек» В.Ф.Одоевского. Позднее этот образ использовали такие писатели, как И.С. Тургенев, Ф.М. Достоевский в своих произведениях «Отцы и дети» и «Преступление и наказание».

1. 1.2. Образ героя своего времени в романе И.С.Тургенева «Отцы и дети»

Роман «Отцы и дети» был написан Тургеневым в 1862 году, на следующий год после отмены крепостного права. Однако действия в романе происходят летом 1859 года, то есть накануне крестьянской реформы 1861 года. Это была эпоха острой, непримиримой борьбы представителей враждебных друг другу общественных лагерей - "отцов" и "детей". Фактически это была борьба между либералами и революционными демократами. Период подготовки крестьянской реформы, глубокие социальные противоречия этого времени, борьба общественных сил в эпоху 60-х годов - вот что нашло отражение в образах романа, составило его исторический фон и сущность его основного конфликта. Но был и еще один процесс, который Тургенев фактически предсказал. Это было возникновение нового течения – нигилизма. Нигилисты не имели никаких положительных идеалов, они отрицали все, что казалось им оторванным от жизни, не имеющее под собой доказательств и фактов.

Героем эпохи 60-х годов XIX века стал разночинец-демократ, убежденный противник дворянско-крепостнического строя, материалист, человек, прошедший школу труда и лишений, самостоятельно мыслящий и независимый. Таков Евгений Базаров. Тургенев очень серьезен в оценке своего героя. Судьбу и характер Базарова он представил в истинно драматических тонах, понимая, что судьба его героя не могла сложиться иначе. Главный герой романа – персонаж чрезвычайно интересный, порой противоречивый. По сути, он единственный представитель нового поколения в романе. Аркадий, его мнимый ученик, хочет быть человеком нового времени, с новыми представлениями и совершенно напрасно «напяливает» на себя базаровские идеи. Он всегда говорит громче и пафоснее Базарова, что и выдает в нём ложность его нигилизма. Он нисколько не пытается скрыть свои увлечения, которые Базаров презрительно именует «романтизмом». Аркадий откровенно рад видеть отца в начале романа, тогда как Евгений смотрит на родителей несколько свысока. Аркадий не скрывает своей привязанности к Кате, в то время как Базаров мучительно пытается задушить в себе любовь к Анне Сергеевне. Базаров – нигилист по духу, Аркадий – по молодости, на словах. Таковы же Кукшина и Ситников, с той лишь разницей, что они вдобавок еще и невоспитанны.

Базаров с пылом врывается в жизнь, стремясь как можно больше подорвать традиционные устои общества. Как и Онегин, Базаров одинок, но его одиночество создаётся резким противостоянием всем и вся.
Базаров часто употребляет слово «мы», но кто эти мы – так и остается непонятным. Не Ситников же с Кукшиной, которых тот откровенно презирает? Казалось бы, появление такого человека, как Базаров, не могло не потрясти общество. Но вот он умирает, и ничего не меняется. Читая эпилог романа, мы видим, что судьба всех героев романа (за исключением стариков-родителей Базарова) сложилась так, как если бы никакого Базарова вообще не было. Лишь добрая Катя вспоминает в счастливую минуту свадьбы о безвременно ушедшем друге. Евгений – человек науки, но в романе нет ни единого намека на то, что он оставил в науке какой-нибудь след.
Так что же? Неужели Базаров «прошел над миром без шума и следа? » Неужели Базаров был всего лишь лишним человеком в обществе или же, напротив, его жизнь стала образцом для многих, в том числе и тех, кто хотел и мог что-то менять? Тургенев не знал ответа на этот вопрос. Его пророческий дар помог ему раскрыть настоящее, но не позволил заглянуть в будущее. На вопрос этот ответила история.
Тургенев поместил своего героя в такие условия, где он кажется исключением из правила. Он, как уже говорилось, едва ли не единственный представитель поколения детей в романе. Ни одному из остальных героев не удалось избежать его критики. Он вступает в споры со всеми: с Павлом Петровичем, с Анной Сергеевной, с Аркадием. Он белая ворона, возмутитель спокойствия. Но в романе показана лишь достаточно замкнутая среда. На деле же Базаров не был единичным представителем нигилизма в России. Он был одним из первых, он лишь указал дорогу другим. Волна нигилизма прошлась по России, проникая во все новые и новые умы.
Перед смертью Евгений отрекается от многих своих идей. Он становится похожим на других людей: он дает волю своей любви, он разрешает отпеть себя священнику. Перед лицом неизбежной гибели он отметает все наносное, второстепенное. Он понимает, что его воззрения были ошибочны. Он осознает тщетность прожитой жизни, но разве это значит, что он не был нужен России?
Смерть Базарова стала смертью его доктрины лишь у Тургенева. Как знать, не была ли бесплодность жизни Базарова попыткой Тургенева подавить в себе пророческие тревоги за будущее России, внушить себе, что Базаровы приходят и уходят, а жизнь продолжается?
Все же Базаров – человек своего времени, причем далеко не худший. Многие его черты были преувеличены Тургеневым, это так, но как человек, Базаров достоин уважения. По словам Д.И.Писарева, «На людей, подобных ему, можно негодовать, сколько душе угодно, но признавать их искренность – решительно необходимо... Если базаровщина – болезнь, то она – болезнь нашего времени...»

Именно статья Д.И.Писарева «Базаров» во многом стала ключевой для объяснения сути созданного Тургеневым характера. Он писал о главном герое: «На людей, подобных Базарову, можно негодовать, сколько душе угодно, но признавать их искренность -- решительно необходимо.» Также критик отмечал, что Базаров ни над собой, ни вне себя, ни внутри себя не признает никакого нравственного закона, у него нет никакой высокой цели, никакого высокого помысла, и при всем этом он имеет огромные силы.

Размышляя о Базарове, Писарев разделяет людей на 3 разряда: 1) Человек массы, который живет по установленной норме, которая достается ему на долю потому, что он родился в известное время, в известном городе или селе. Он живёт и умирает, не проявив своей воли. 2) Умные и образованные люди, которых не удовлетворяет жизнь массы; у них составлен свой идеал; они хотят идти к нему, но, оглядываясь назад, постоянно, боязливо спрашивают друг друга: а пойдет ли за нами общество? А не останемся ли мы одни с своими стремлениями? 3) Люди третьего разряда, осознающие свое несходство с массою и смело отделяющиеся от нее поступками, привычками, всем образом жизни. Им нет дела до того, пойдт ли за ними общество, они полны собою, своею внутреннею жизнью и не стесняют ее в угоду принятым обычаям и церемониалам. Здесь личность достигает полного самоосвобождения, полной особности и самостоятельности . Несомненно, Базаров оотноситс к 3 разряду людей, ведь он поступает и мыслит не так, как масса. При этом ему нет дела до того, как к нему относится общество, он непоколебимо-высоко стоит в своих собственных глазах, что делается почти совершенно равнодушным к мнению других людей.

Я считаю, что Базарова можно назвать героем своего времени, потому что образ главного героя был воспринят молодёжью как пример для подражания, у этого героя были и знания, и воля. Такие идеалы, как бескомпромиссность, отсутствие преклонения перед авторитетами и старыми истинами, приоритет полезного над прекрасным, были восприняты людьми того времени и нашли отражение в мировоззрении Базарова.

1.3. Герой своего времени в романе Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание»

Практически в одно и то же время с романом «Отцы и дети» Тургенева, после отмены крепостного права, в 1866 году выходит роман Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание». Достоевский мастерски описывает эпоху, когда происходила борьба идей, перерастающая в борьбу людей, когда идея заслоняла человека и становилась дороже человеческой жизни.

Главный герой - Родион Раскольников – так же, как и Базаров, разночинец и студент (правда, не окончивший курса). Он, как и герой Тургенева, человек мыслящий, критически относящийся к жизни и к морали «большинства». Отрицая общепринятые нравственные ценности и идеалы, Раскольников нуждается в своей вере, новой морали. Поэтому в голове у него и возникает теория, которой он пытается не только объяснить мир, но и вывести для себя новую мораль.
Для подтверждения своей «болезненной гипотезы» о том, что все люди делятся на “право имеющих”, кто может переступить некий морально-нравственный рубеж, и “тварей дрожащих”, которые должны подчиняться сильнейшему. Раскольников решается на убийство старухи-процентщицы. Родион – идейный убийца, совершающий преступление «для себя одного», чтобы «себя проверить» - доказать себе, что он «не тварь дрожащая».

Писарев писал о теории Раскольникова: "... Всю свою теорию Раскольников построил исключительно для того, чтобы оправдать в собственных глазах мысль о быстрой и легкой наживе... В его уме родился вопрос: чем объяснить себе это желание? Силой или слабостью? Объяснить его слабостью было бы гораздо проще и вернее, но зато Раскольникову было гораздо приятнее считать себя сильным человеком и поставить себе в заслугу свои позорные размышления о путешествиях по чужим карманам... <...> ... Эту теорию никак нельзя считать причиной преступления <...> Она была простым продуктом тех тяжелых обстоятельств, с которыми Раскольников принужден был бороться..." А о причинах преступления критик отозвался следующим образом:

"... Настоящей и единственной причиной являются все-таки тяжелые обстоятельства, пришедшиеся не по силам нашему раздражительному и нетерпеливому герою, которому легче было разом броситься в пропасть, чем выдерживать в продолжение нескольких месяцев или даже лет глухую, темную и изнурительную борьбу с крупными и мелкими лишениями. Преступление сделано не потому, что Раскольников путем различных философствований убедил себя в его законности, разумности и необходимости. Напротив того, Раскольников стал философствовать в этом направлении и убедил себя только потому, что обстоятельства натолкнули его на преступление. Теория Раскольникова сделана им на заказ. Сооружая эту теорию, Раскольников не был беспристрастным мыслителем, отыскивающим чистую истину и готовым принять эту истину, в каком бы неожиданном и даже неприятном виде она ему ни представилась. Он был кляузником, подбирающим факты, придумывающим натянутые доказательства..."

Исходя из этого, можно сделать вывод, что Достоевский, скорее, создал не образ героя своего времени, а показал в образе Раскольникова время и опасность пути, на который восходит человечество. А популярность героя Достоевского можно объяснить тем, что героями тогда становились все, кто вставал на путь революции.

1.4. Образ «особенного человека» Рахметова в романе «Что делать? » Н.Г.Чернышевского

Ведя разговор о Раскольникове, было бы уместно сказать и о Рахметове - герое романа Чернышевского «Что делать?» (1863). Если Достоевский описал опасность пути человечества, то Чернышевский придумал новых людей, создал образ «особенного человека», чтобы показать, что человек может быть счастливым, если правильно уразумеет свои интересы.

Рахметов - идеальный революционер, один из самых значимых героев романа, друг Кирсанова и Лопухова, которого те когда-то познакомили с учением социалистов-утопистов. Рахметову посвящено короткое отступление в 29 главе («Особенный человек»). Это герой второго плана, лишь эпизодически связанный с основной сюжетной линией романа (он приносит Вере Павловне письмо Лопухова с разъяснениями обстоятельств его мнимого самоубийства). Однако в идейной канве романа Рахметов играет особенную роль. В чём она заключается, Чернышевский подробно разъясняет в XXXI части 3 главы («Беседа с проницательным читателем и изгнание его»):

По происхождению Рахметов - дворянин, является представителем знатной фамилии, в чьем роду были бояре, генерал-аншефы, окольничие. Но привольная и обеспеченная жизнь не удержала Рахметова в имении отца. Уже в шестнадцать лет он уехал из провинции и поступил на естественный факультет университета в Петербурге.
Отступившись от аристократического образа жизни, он становится демократом по взглядам и образу поведения. Рахметов - истинный революционер. Таких людей, как он, не очень много. “Я встретил, - замечает Чернышевский, - до сих пор только восемь образцов этой породы (в том числе двух женщин)...”.
Таким “особенным человеком” Рахметов стал не сразу. И лишь знакомство его с Лопуховым и Кирсановым, который познакомил его с учением социалистов-утопистов и философией Фейербаха, явилось серьезным толчком к его превращению в “особенного человека”: “Жадно слушал он Кирсанова в первый вечер, плакал, прерывал его слова восклицаниями проклятий тому, что должно погибнуть, благословений тому, что должно жить”.
После перехода к революционной деятельности Рахметов с поразительной быстротой начал расширять круг своих занятий. И уже в двадцать два года Рахметов стал “человеком очень замечательно основательной учености”. Понимая то, что сила вождя революции зависит от близости к народу, Рахметов создал себе наилучшие условия для личного изучения жизни трудящихся. Для этого он пешком исходил всю Россию, был пильщиком, дровосеком, камнетесом, вместе с бурлаками тянул баржи по Волге, а также спал на гвоздях и отказывался от хорошей пищи, хотя и мог себе это позволить.
Он ест только говядину для поддержания физической силы. Единственной его слабостью являются сигары. Рахметов успевает за день сделать чрезвычайно много, так как умеет рационально распоряжаться временем, не тратя его ни на чтение второстепенных книг, ни на проведение второстепенных дел.
Также он отказывается от любви молодой и очень богатой вдовы, практически от всех жизненных удовольствий. “Я должен подавить в себе любовь, - говорит он любимой женщине, - любовь к вам связывала бы мне руки, они и так не скоро развяжутся у меня, - уже связаны. Но развяжу. Я не должен любить... такие люди, как я, не имеют права связывать чью-либо судьбу с своею”.
Всем этим он постепенно подготавливал себя к революционным действиям, осознавая, что ему придется переносить муки, лишения и даже пытки. И он заранее закаляет свою волю, приучает себя выдерживать физические страдания. Рахметов - человек идеи в самом высоком смысле этого слова Мечта о революции для этого человека “особой породы” была руководством к действию и ориентиром всей его личной жизни.
Но образ жизни Рахметова Чернышевский не считает нормой человеческого существования. По его мнению, такие люди нужны только на перевалах истории как личности, вбирающие в себя общенародные потребности и глубоко чувствующие общенародную боль. И в романе к Рахметову возвращается счастье любви после свершения революции. Это происходит в главе “Смена декораций”, где “дама в трауре” сменяет свой наряд на подвенечное платье, а рядом с ней оказывается человек лет тридцати.

В образе Рахметова Чернышевский запечатлел наиболее характерные черты зарождающегося в России 60-х гг. XIX в. типа революционера с непреклонной волей к борьбе, с нравственными идеалами, благородством и бесконечной преданностью простому народу и своей родине. В данном романе была впервые нарисована картина будущего социалистического общества, та великая цель, для достижения которой мужественные рахметовы готовят революцию. Образ Рахметова производил неизгладимое впечатление на читателей и служил образцом для подражания. Мечтой каждого революционера было вести такой же образ жизни, какой вел Рахметов.
И на вопрос “Что делать?” Чернышевский отвечает образом Рахметова. Он говорит: “Вот подлинный человек, который особенно нужен теперь России, берите с него пример и, кто может и в силах, следуйте по его пути, ибо это и есть единственный для вас путь, который может привести к желанной цели”.
Рахметов является рыцарем без страха и упрека, человеком, который выкован из стали. Нелегок путь, по которому он идет, но он богат всевозможными радостями. И рахметовы до сих пор имеют значение, являются примером поведения и подражания, источником вдохновения. “Мало их, но ими расцветает жизнь всех; без них она заглохла бы, прокисла бы, мало их, но они дают всем людям дышать, без них люди задохнулись бы. Велика масса честных и добрых людей, а таких людей мало; но они в ней... букет в благородном вине; от них ее сила и аромат; это цвет лучших людей, это двигатели двигателей, это соль соли земли”.

Как в романах Достоевского и Тургенева, у Чернышевского в его произведении тоже есть теория: теория «разумного эгоизм». Чернышевский считал, что человек не может быть счастлив «сам с собой». Только в общении с людьми может он быть действительно свободен. «Счастье двух» всецело зависит от жизни очень многих. И именно с этой точки зрения исключительный интерес представляет этическая теория Чернышевского.

Как замечает интернет-ресурс «Литра.ру», теория разумного эгоизма Чернышевского («жизнь во имя другого») есть не что иное, как этическое выражение необходимости объединения и взаимопомощи, взаимоподдержки людей в труде. Героев Чернышевского объединяет одно великое «дело» - дело служения своему народу. Поэтому источником счастья этих людей является успех того дела, которое составляет смысл и радость жизни каждого из них. Мысль о другом, забота о друге, основанная на общности интересов в едином стремлении, в единой борьбе, - вот что определяет моральные принципы героев Чернышевского.

Эгоизм «новых людей» строится на расчете и выгоде отдельного человека. Неслучайна ошибка Марьи Алексеевны, подслушавшей разговор Лопухова с Верочкой: «То, что называют возвышенными чувствами, идеальными стремлениями, - все это в общем ходе жизни совершенно ничтожно перед стремлением каждого к своей пользе, и в корне само состоит из того же стремления к пользе… Эта теория холодна, но учит человека добывать тепло…Эта теория безжалостна, но, следуя ей, люди не будут жалким предметом праздного сострадания…Эта теория прозаична, но она раскрывает истинные мотивы жизни, а поэзия в правде жизни…».
На первый взгляд представляется, что обнаженный обывательский эгоизм Марьи Алексеевны действительно близок эгоизму «новых людей». Однако это принципиально новый морально-этический кодекс. Суть его в том, что эгоизм «новых людей» подчинен естественному стремлению к счастью и добру. Личная выгода человека должна соответствовать общечеловеческому интересу, который Чернышевский отождествлял с интересом трудового народа.
Одинокого счастья нет, счастье одного человека зависит от счастья других людей, от общего благосостояния общества. В одной из работ Чернышевский так сформулировал свое представление о нравственно-общественном идеале современного человека: «Положителен только тот, кто хочет быть вполне человеком, заботясь о собственном благосостоянии, любит и других людей (потому что одинокого счастья нет), отказываясь от мечтаний, несообразных с законами природы, не отказывается от полезной деятельности, находя многое действительно прекрасным, не отрицая также, что многое другое в ней дурно, и стремиться, при помощи благоприятных человеку сил и обстоятельств, бороться против того, что неблагоприятно человеческому счастью. Положительным человеком в истинном смысле может быть только человек любящий и благородный».
Чернышевский никогда не защищал эгоизма в его буквальном смысле. «Искать счастья в эгоизме - ненатурально, и участь эгоиста нимало не завидна: он урод, а быть уродом неудобно и неприятно»,- пишет он в «Очерках гоголевского периода русской литературы». «Разумные эгоисты» из романа «Что делать?» свою «выгоду», свое представление о счастье не отделяют от счастья других людей. Лопухов освобождает Верочку от домашнего гнета и принудительного брака, а когда убеждается, что она любит Кирсанова, то «сходит со сцены» (впоследствии по поводу своего поступка он напишет: «Какое высокое наслаждение чувствовать себя поступающим как благородный человек…).

В центре внимания автора – человек. Выдвигая на первый план права человека, его «выгоду», «расчет», он тем самым призывал отказаться от разрушающего стяжательства, накопительства во имя достижения «природного» счастья человека, в каких бы неблагоприятных жизненных обстоятельствах он ни находился. Думаю, что «теория разумного эгоизма», о которой писал Чернышевский в XIX веке, применима и к нашему времени, ведь истории свойственно повторение.

Итак, мне кажется, что есть все основания утверждать, что в романе «Что делать?» Чернышевский действительно создал образ идеального революционера - героя своего времени.

1. 1.5. От 20 к 21 веку. В поисках героя своего времени

Двадцатый век был наполнен множеством событий, которые потрясли весь мир и нашу страну в частности: Первая мировая война, революции в России 1905 и 1917 годов, военные конфликты с участием нашей страны, тоталитаризм в СССР, культа личности Сталина, репрессии, вторая мировая война, распад СССР. Вполне логично, что в XX веке, во время конкретных событий создавались произведения, герои которых становились идеалом, предметом для подражания, как, например, герой романа Н.А. Островского «Как закалялась сталь» Павка Корчагин. Содержание этих произведений и наличие в них героев были связаны с эпохой, когда они создавались, с ситуацией в стране. Если в 30-50-е годы осуществлялся жесткий контроль над культурной жизнью общества, то в 60-е меняется власть, меняется и ситуация в стране. Наступает оттепель, появляются люди, ставшие героями в литературной и культурной среде: В.С.Высоцкий, А.И.Солженицын, Ю.А.Гагарин. Со временем будет появляться всё больше и больше людей, которых народ окрестит героями. Их будут помнить, на них будут равняться даже спустя десятки лет.

В двадцать первом веке представление людей о мире вновь поменяется, но представления о героях - нет. Но только теперь ими становятся живые люди, не литературные персонажи, а реальные люди из статей и новостей.

Цель моя – разобраться в том, кто же является героем нашего времени, значит нужно разобраться и в том, что входит в понятие «наше время». В одной из своих работ К. Г. Юнг сказал: «„Сегодня“ имеет смысл лишь тогда, когда оно находится между „вчера“ и „завтра“. „Сегодня“ - это процесс, переход, который отрывается от „вчера“ и устремляется к „завтра“. Тот, кто осознаёт „сегодня“ в этом смысле, может называться современным». Мы живем в начале XXI века. За несколько последних десятилетий наша жизнь во многом сильно изменилась, очень сильно. Ученые, кажется, открыли и изучили все, что можно. Сейчас мы можем почти полностью заменить наш труд машинным: посудомоечные и стиральные машины – вместо прошлых тазиков с водой; автомобили и другой транспорт – вместо троек лошадей; электронная почта – вместо бумажной почты; сеть Интернет и телевизор – вместо газет и радио. Так что героями нашего времени сложно назвать «великих» ученых, которые нам жизнь облегчают . Научно-технический прогресс достиг огромных высот, люди способны создать и сделать то, о чем раньше только мечтали и писали в книгах. К сожалению, это не мешает идти бесконечным войнам на планете, не мешает загораться всё новым конфликтам. И в этих зачастую бессмысленных конфликтах страдают и погибают невинные люди. Такая ситуация не так давно сложилась на Украине, когда несколько журналистов были убиты, такая же ситуация произошла и в Чечне. Этих журналистов, отдавших жизни, выполняя свой трудовой долг, пытавшихся донести до людей то, что происходит за пределами России, смело можно назвать одними из тех, кто является героями современности.

А есть ли в современной литературе персонажи, которые могли бы быть «героями времени»? К сожалению, за мой сравнительно небольшой читательский опыт я не встречала ни одного подходящего персонажа. Возникает закономерный вопрос. Почему?

Обратимся к тем, кто в каком-то смысле создаёт героев. Вот слова из интервью с народным артистом РСФСР Сергеем Юрским газете «Аргументы и факты»:

«- Можно ли сегодня вообще точно определить, кто он - наш современный герой?

Это всё-таки человек криминального действия. Он может быть бандитом, а может быть и милиционером. Но в любом случае это тот, кто имеет крепкий мускул или такое оружие, чтобы мгновенно ответить, убить обидчика. Это, видимо, отвечает сегодняшним ощущениям человека, который испуган, который затаил множество мелких и несколько крупных обид, которого волнует один вопрос: „Кто за меня рассчитается?“ За него и рассчитывается на экране этот самый новый герой.

Получается, в России совсем не осталось людей ярких, с богатым внутренним миром, которых можно было бы сделать героями фильмов или спектаклей?

Не знаю... У меня мало новых знакомств... Хотя сейчас появляются группы единомышленников... Мне трудно дать им точное определение. Я вижу робкие попытки создания новых братств, куда входят люди, объединённые неким благородством целей и готовностью терпеть ради этой цели. Я наблюдаю это лично, и это рождает во мне чувство надежды».

Из интервью с Эльдаром Рязановым на интренет-портале «Фильм.ру»:

«- Каким должен быть современный герой?

Для меня герой - Юрий Деточкин, и о таком герое я делал кино всю жизнь. Честный, благородный, он должен помогать бедным, стоять на страже угнетённых.

Вы описали „Брата“.

- „Брат“ мне чужд, хотя „Война“ Алексея Балабанова кажется очень интересной. Но я не понимаю, когда обаятельный Сергей Бодров ходит и убивает. Не могу оправдать убийства без причины... у меня другие герои».

И всё-таки чего-то ещё не хватает, чтобы разобраться, кто же он, настоящий современный герой?

Илья Барабаш в одной из своих статей писал:

«Недавно в Русском музее в Санкт-Петербурге я рассматривал «советскую Джоконду» - так назвали картину «Девушка в футболке» А. Н. Самохвалова, написанную в 1932 году на парижской выставке, где она получила золотую медаль. Удивительная картина не только в силу своих художественных и прочих достоинств, но и в силу смысла изображённого. Передо мной был портрет нового человека, родившегося в новой России и строящего новую Россию. Возможно, для нас это самый близкий и самый недавний пример своего рода культа героев, как бы мы ни относились к тому времени с его идеологией. В героях того времени - ещё раз повторюсь, как бы мы ни относились к ним, - была одна существенная черта: они несли в себе зерно будущего и были тем больше героями, чем ближе были к тому будущему, которое вчера ещё было невозможным. Стоит задуматься: неслучайно по итогам опросов Юрий Гагарин - один из первых в рейтинге героев и сегодня...».

Последние десятилетия отмечены сменой культурных эпох. Новый литературный (культурный) процесс получил название постмодерна. В связи с этим кардинальным образом меняется вся система мироощущения. Современная культура отрицает упорядоченность, веру в причинно-следственный процесс и абсолютную истину. Мир представляется как отдельные фрагменты, порой даже не связанные между собой. Образы, герои - вымышленные, беспочвенные, герои компьютерных игр. Они создаются в сознании, при этом в сознании отдельно взятого человека один и тот же образ может выглядеть по-разному. Среди нас есть много героев, ежедневно совершающих подвиги, может просто мелкие с точки зрения масштабности. Пример - семьи с приёмными детьми, матери или отцы - одиночки, люди, жертвующие на лечение больных - они уже герои. Многие считают, что герои нашего времени - это наши родители; кто-то, в первую очередь, назовёт военных, которые защищают нашу страну, кто-то - простых рабочих. И есть в них любовь к ближнему, самопожертвование, объединённая высокой идеей, гуманизм. Герои в любом времени есть, были и будут. Герои - это люди, которые своим самоотверженным трудом, нравственными поступками в экстремальных, неординарных случаях проявили себя как патриоты своей Родины, защитники её интересов, альтруисты и филантропы. Подлинная искренность, человеколюбие и жизнелюбие составляют первую характерную черту героев. «Искренность великого человека, героев - другого рода. Они не хвастаются тем, что они искренны. Их искренность не зависит от них, они не могут не быть искренними». Человеколюбие и жизнелюбие составляют сущность героев, их нравственные поступки, самоотверженность, долг, альтруизм исходят из этих моральных парадигм. «Долг есть обязанность выполнять какую-либо моральную норму. Долг - моральное предписание, побуждающее человека выполнять эту норму, причём выполнять добросовестно».

Так кто же такой герой нашего времени?

Итак, герой – не идеален. Он может быть некрасивым, тощим, нетрудолюбивым, противоречивым, невнимательным . Герой – это в первую очередь человек. Но не всякий человек человеком является, а тем более героем. Какими же качествами он должен обладать, чтобы приблизиться к заветному статусу героя нашего времени? По-моему, герой не является идеальным человеком, он необязательно должен быть красивым, умным, как Эйнштейн. У героя могут быть свои недостатки, которых он не скрывает, но и не выставляет напоказ. Герой должен быть высокодуховным. Иметь цель и идти к ней; знать свое дело; не тратить попусту время; знать, что хочет; уметь выходить из сложных ситуаций; думать, прежде чем сказать; ценить каждую минуту своей жизни; находить в каждом человеке что-то хорошее, быть способным повести за собой народ, отражать в себе своё время – так должен жить современный герой, настоящий человек .

2. Практическая часть

Чтобы подтвердить или, напротив, опровергнуть сложившееся у меня мнение, я решила провести социологический опрос, результаты которого представлены ниже. Результаты опроса Вы сможете просмотреть в приложении к индивидуальному проекту и в отдельном файле.

Я задала сверстникам и людям старшего возраста следующие вопросы:

1. Кто из русских классиков создавал образ героя своего времени? (автор, герой)
2. Чем отличается герой нашего времени от героя ХХ-ХIХ веков?
3. Кого можно назвать героем нашего времени?
4. Кто создает представление о герое в нашем обществе? (люди из кино сферы, шоу-бизнеса, литры)?
5. Зависит ли отношение к человеку от его социального положения или от следования этим человеком моде?
6. Что больше всего цените в сверстниках? а) авторитет б) юмор в) жизнелюбие г) альтруизм д) гуманность е) ум ж) следование моде з) соц. статус и) храбрость к) отзывчивость л) честность

Проанализировав результаты опроса, я могу сказать, что большинство подростков в качестве литературного героя приводят в пример Печорина из школьной программы, на втором месте стоит Евгений Онегин. На этом замыкаются их познания по данному вопросу. Люди чуть старше называют персонажей совершенно иных произведений, например, князя Мышкина из романа Ф.М.Достоевского «Идиот». Ну а люди старшего поколения, наши родители, как и школьники, дружно указывают на Печорина.

При ответе на второй вопрос опрашиваемые разделились на два лагеря: кто-то утверждал, что ничего не изменилось, а кто-то говорил, что отличие состоит в том, что у героев изменились ценности в жизни: отношение к семейной жизни, духовному познанию, осознанию себя в этом мире.

Ответы на 3 вопрос оказались самыми разнообразными: от политиков и до учителей, от участников ВОВ и до врачей.

В 4 вопросе большинство единогласно заявило, что представление о героях создают медийные личности, хотя некоторые утверждают, что в наше время нет таких людей, которые бы смогли создать представление о герое нашего времени.

5 вопрос не создал ни для кого затруднений, практически единогласно опрашиваемые решили, что отношение к человеку зависит от его социального положения и следования моде. Я считаю, что сложившуюся ситуацию полностью описывает русская поговорка: «встречают по одёжке, а провожают по уму». Общаясь с людьми в первый раз, мы действительно тянемся к тем, кто опрятно и красиво одет, кто имеет хороший статус в обществе. Но, рассуждая таким образом, можно прийти к выводу о том, что Мастер из романа Булгакова «Мастер и Маргарита» является никем, потому что не имеет ни модной в то время одежды, ни высокого статуса и положения в обществе. Получается, что и Базаров – никто? И Раскольников? В этом вопросе, на мой взгляд, можно возразить современному поколению, считающему, что о человеке судят по его одежде и социальному статусу.

Результаты ответов на 6 вопрос достаточно интересно проанализировать, потому что тут расходятся мнения людей разных возрастов. Подростки 16-18 и молодые люди 20-30 лет больше всего ценят в людях отзывчивость и честность. Однако для людей 40 лет и старше важными стали такие качества, как авторитет, социальный статус и жизнелюбие.

Итак, по результатам опроса видно, что, к сожалению, многие при слове «герой» вспоминают лишь одного Печорина, это свидетельствует о том, что нынешнее поколение мыслит достаточно узко, мало читает, перестало развиваться духовно, у людей есть лишь школьный запас знаний.

Далее я прихожу к выводу о том, что представители разных поколений кардинально расходятся в некоторых вопросах. Заданные им изначально моральные и культурные ценности, время, в которое они формировались как личности, заставляют их мыслить по-разному. Например, кто-то из старших (30-40 лет) назвал героем нашего времени спортсмена Фёдора Емельяненко, а многие из моих сверстников - интернет-блоггеров. Мне кажется, что позиционирование интернет-звёзд как героев нашего времени есть следствие прогресса, некий его отпечаток, когда большую часть времени подростки проводят в интернете, впитывая из него всё нужное и ненужное. Иными словами, отсутствие более достойных примеров для подражания обуславливает то, что интернет-блоггеры становятся героями для подростков.

Интересно, что все принявшие участие в опросе не позиционируют себя как героев. Это несомненный плюс, ведь это значит, что большинство понимает, что героем должен быть не просто типичный представитель, а человек высокой морали, культуры, обладающий лучшими, но в то же время характерными для своего времени качествами, не стоящий над временем, а олицетворяющий его. Кроме того, есть и те, кто стремится стать героем нашего времени, а значит, наше поколение не потеряно.

И пусть опрос показала, что однозначного мнения о герое времени нет, я не считаю проделанную работу напрасной, так как она была направлена на выявление нравственных ценностей человека, важных для нашего времени. Люди разных эпох будут искать своих героев или создавать их.

1. Заключение

В начале своей работы я поставила перед собой цель - сформулировать определение понятия "герой своего времени" и создать конечный продукт на основе анализа изученного материала и социологического опроса. Для достижения цели я поставила перед собой ряд задач: рассмотреть образы главных героев классических русских произведений, определить качества героя времени, в том числе нашего, и провести социологический опрос, проанализировав его результаты.

Несмотря на то, что цель моего проекта достигнута, работа по этой теме может быть продолжена, так как существуют другие произведения, относящиеся к теме героя времени, существуют другие критические статьи, которые могут быть полезны при анализе художественных произведений. Эту тему можно развивать и развивать, потому что вопрос о герое времени - вечный, как само время.

Работая над конечным продуктом, я получила полезные навыки интервьюирования и обработки большого количества информации. В дальнейшем я доведу результаты до своих сверстников, чтобы привлечь их внимание к проблеме формирования нравственных ценностей и приоритетов, на которых будет строится их жизнь. Так же выводы социального опроса несомненно будут незаменимы в дискуссиях, на уроках общества и литературы.

Я считаю, что я смогла достичь всех своих поставленных задач, а также достигла своей главной цели: дала определение понятию «герой времени». Герой своего времени - это человек, отражающий своё время, чувствующий себя частью эпохи. Он способен вести за собой, быть идеалом для многих, при этом он не боится новых идей. По описанию этого человека можно описать само время.

Подводя итог работе над своим индивидуальным проектом, хотелось бы сказать, что эти 2 года работы заставили меня погрузиться в анализ литературных произведений, которые я изучала еще в 8-9 классах. Благодаря этому я смогла глубже вникнуть в характеры героев из знаковых для русской литературы произведений XIX века. Это, в свою очередь, поможет мне при написании сочинений по литературе, русскому языку и эссе по обществознанию, так как материалы из этого проекта я могу использовать в качестве примеров или опоры для рассуждений.

Приложение 1. Литература

1. Лермонтовская энциклопедия / Ин-т рус. лит. АН СССР (Пушкин. дом); Гл. ред. В. А. Мануйлов. - М.: Советская энциклопедия, 1981. - 784 с., 34 л. ил.: ил., портр.
2. Собрание сочинений в девяти томах. М., "Художественная литература", 1979.Том четвертый. Статьи, рецензии и заметки. Март 1841 -- март 1842
3. Писарев. Д.И. Литературная критика в трех томах. Том первый. Статьи 1859-1864 гг.. Л., "Художественная литература", 1981
4. Антонович. М. А. Литературно-критические статьи. М.--Л., 1961
5. К.Г.Юнг. Проблемы души нашего времени. М.: "Прогресс", 1994
6. Умаров Э.У, Загыртдинова Ф. Б. «Этика» –Ташкент: Узбекистан, 1995.
7. https://ru.wikipedia.org/Евгений_Васильевич_Базаров
8. https://ru.wikipedia.org/wiki/Отцы_и_Дети
9. http://www.litra.ru/characters/get/ccid/00763581220701776177/
10. http://www.litra.ru/composition/get/coid/00074901184864173562/woid/00056801184773070642/
11. https://ru.wikipedia.org/wiki/Родион_Раскольников
12. http://www.vsp.ru/social/2006/04/27/426368
13. http://www.alldostoevsky.ru/
14. https://ru.wikipedia.org/wiki/Что_делать%3F_(роман)
15. http://www.litra.ru/composition/get/coid/00075601184864045168/woid/00045701184773070172/
16. http://www.classes.ru
17. Ананьев Б. Г., «Человек, как предмет познания», 1968
18. http://www.manwb.ru/articles/philosophy/filosofy_and_life/hero-time/

Приложение 2. Социологический опрос

1. Таблица социологического опроса, предложенная участникам

2.1. Ответы участников опроса.

Ученица 11 класса. 17 лет.

2.2. Менеджер компании. 28 лет

2.3. Управляющий агентства недвижимости. 47 лет

Итак, что есть «герой нашего времени»?

Рассматривая тему персонажей в литературе, неминуемо именуешь его героем. Но что присуще герою современной литературе?

Мировая литература сумела выработать только четыре основных типа сюжета и соответственно четыре типа «героя» соответствующих для каждого этого уникального сюжета:

1) герой, бросивший вызов окружающей реальности самим фактом своего существования. Герой–мятежник (сюжет «город защищают и осаждают герои»). Зигрфрид, Сигурд, Св. Георгий, Геракл, Ахилл. Образцом такого героя уже в современной литературе можно считать Павла Корчагина.

2) герой – человек странствий, человек отверженный обществом, неспособный найти себя в нем, бесконечно блуждающий по закоулкам пространства и времени: Беовульф, Одиссей, Дон Кихот, и в современной интерпретации: Печерин.

3) герой – персонаж, находящийся в непрерывном поиске некого «грааля» некого смысла, но не отверженный обществом, не противопоставляющий пусть даже вынуждено себя ему. Тут список огромен, наиболее характерный образ в мифологии, по определению того же Борхеса – Ясон, Белорофонт, Ланцелот или например Дориан Грэй у Оскара Уайльда.

4) герой сюжета «гибель богов» – потерявший или обретающий веру, ищущий веру: это и Волконский у Толстого, и Мастер у Булгакова и Заратустра у Ницше.

В любом случае любое время определяет тот наиболее удобный тип героя, который вписывается в понимание массовым читателем содержания данного времени в данном пространстве.

Популярность «отверженных» героев, совпала по времени с распадом общества и локализовалось в пространстве «чернухи». Популярность героев-мятежников, была обусловлена эпохой мятежа и революции, эпохой становления нового общества. Герой-мятежник притягивает зрителя симпатией к нему, желанием подражать и быть похожим на него. Герой-странствия притягивает сочувствием и желанием помочь, но не подражать не уподобляться. Герой-поиска затягивает нас своим поиском идти за ним, проводя как экскурсовод по пространству и открывая нам удивительные тайны его. Герой-ищущий веру, заставляет нас участвовать в мыслительном процессе и заставляет думать.

ПРОИСХОДИТ СКОЛЬЖЕНИЕ ПО РЕАЛЬНОСТИ НАСТОЯЩЕГО, БЕЗ ПАМЯТИ ПРОШЛОГО И ПОИСКА БУДУЩЕГО. Прошлое умерло с момента смерти старой системы ценностей и старого мира. Ужас бархатных революций с точки зрения культуры заключается в том, что они не рождают героев-мятежников, которые впринципе нужны для «не бархатных» революций. Они рождают именно серых и невзрачных личностей, которые все эти революции увидели по телевизору или узнали о них из газет. Прошлое для них отрезано и забыто, как ненужных хлам, который почему-то мерцает в памяти, но не имеет никакой ценности уже в их мире, в мире без прошлого.

ЭТО ГЕРОЙ ОТОРВАН ОТ «НАДКУЛЬТУРЫ» И ПОДЧИНЕН СУБКУЛЬТУРЕ. Именно так! Субкультура подчиняет сознание такого человека. Человек погружается в пространство унылого сегодняшнего, но не великого прошлого. Прошлого нет! Прошлое некоторая иллюзия, фальшивый мираж, который зачем-то мерцает в памяти.

ЭТО ЧЕЛОВЕК, ПОДЧИНЯТЬСЯ ПОЛНОСТЬЮ И БЕСПРЕКОСЛОВНО НАВЯЗАННЫМ ЕМУ ПРАВИЛАМ НАСТОЯЩЕГО, В ОТЛИЧИЕ ОТ ПАВЛА КОРЧАГИНА, ВСЕ ПОВЕДЕНИЕ КОТОРОГО БЫЛ НЕПРЕРЫВНЫЙ ПРОТЕСТ НАСТОЯЩЕМУ. Этот человек не протестует, скорее всех его сил ему хватает только чтобы бороться за жизнь. Каким образом его жизнь может стать протестом? Протестом против чего? Против возможности жить? Бедный лавочник борется за самого себя, а не за великие идеи. Ему не нужны великие идеи, вся его суть находиться полностью в пространстве его настоящего, а точнее банальной жизненной суеты. Банальной торговли за собственную жизнь.

ЭТОТ ЧЕЛОВЕК НЕ СОЗДАЕТ СЕМЬЮ, НО СОЗДАЕТ ЛЮБОВЬ. При всем при этом, он герой-странствия. Вся его суета, вся беспомощность, создает момент отвергаемости со стороны мира. Этот человек отвержен не обществом, а самой суетной и жестокой одновременно реальностью. Такой человек не способен создать семью, но способен полюбить.

1) Этот человек безразлично относиться к чужим страданиям, но сильно переживает страдания близких ему людей.

2) Это скрытый варвар, но с маской цивилизованного. Он способен на любое варварство и любой аморальный поступок, но образован и, как правило, сдержан и флегматичен.

3) Самое главное - он не агрессивен!

Общий итог: герой нашего времени, это герой безвременья, человек, поддавшийся соблазнам настоящего.

Но, вероятно, этот герой должен дать другой тип: упаднический тип заменяется утверждающим.

Как же возник этот персонаж и как он заразил собой общественное сознание?

Причиной проникновения такого персонажа в сознание большинства современных литераторов следует искать именно в тех процессах, которые наблюдались в нашем мире в последние несколько лет. Именно тот герой, который находит отклик в душе массового читателя и становиться популярным в данный текущий момент времени на территории данного пространства. Образцами таких «героев» являются персонажи Сергея Довлатова (лучшего, на мой взгляд, писателя эпохи современного упадка). Но, в его персонажах еще нет той запуганности и отрешенности, которая проявляться в образах, создаваемых модным ныне писателем В. Пелевиным. Именно в творчестве Пелевина современный герой и нашел наиболее решительное свое отображение.

Почему не допустим в сознании читателя противоположный образ?

В свое время кто-то заметил, что шеф гестапо в знаменитом телесериале получился куда привлекательней и притягательней, нежели благородный и абсолютно правильный Штирлиц. В «правильных» героев сложно поверить живя в неправильном мире. Они выглядят как издевательство над реальностью, как некоторые фантомы и своеобразные чудовища, проникшие зачем-то в искаженный и в тоже время причудливый мир. Мюллер жесток, циничен (просто до симпатичности!), умен. И в тоже время, Мюллеру не везет. Мюллер обыгрывает Штирлица как персонаж в глазах зрителя по всем статьям. В чудаковатой сверхвезение «правильного» Штирлица трудно поверить, а вот в невезение его вполне «неправильного», точнее обыкновенного для той реальности (реальности зрителя, а не героя) его оппонента - Мюллера можно понять.

Хотя конечно это невезение связано с замыслом режиссера, и уже заложено в самом сценарии, но зритель не успевает этого уловить. Читатель отвергает фальшивый образ, бессознательно ища истинный, наиболее точно укладывающийся в его мировоззрение. При этом каждый читатель находит по формуле Борхеса тот образ современного героя, который наиболее точно вписывается в его мировоззрение и с которым он сможет себя самого найти.

Ответов может быть два:

1) авторы, просто хотят получить быструю популярность и подбрасывают зрителю тех персонажей, которые максимально ассоциируются со средними самоощущениями читателя: хаос, безвременье, бардак, упадок духа и сил.

Большинство героев современной литературы, через которых выражается авторская позиция, не может быть оценено однозначно. Они представляют собой лишь систему ориентиров, которых следует придерживаться, когда пытаешься разобраться в том, кто ты есть, и кем собираешься стать. Примерная (и очень приблизительная) типология героев современной литературы (в качестве примеров упоминаются авторы и книги, замеченные в обществе, привлекшие внимание авторитетных экспертов, завоевавшие призовые места в конкурсах, лауреаты престижных премий):

Рефлексирующая личность, отказавшаяся от общепринятого набора социальных ролей, "выпавшая" из времени, потерявшаяся в нём, выбравшая внешнюю или внутреннюю эмиграцию (В. Аксёнов "Новый сладостный стиль", В. Маканин "Андеграунд, или Герой нашего времени", Л. Улицкая "Искренне ваш Шурик", "Казус Кукоцкого", Ю. Арабов "Биг-бит", А. Мелихов "Чума", П. Мейлахс "Избранник");

Борец, живущий в обществе беспредела, и отстаивающий справедливость, честь и достоинство, и даже просто возможность выжить, по законам беспредела, осознавший, что иначе это сделать невозможно (В. Распутин "Дочь Ивана, мать Ивана", С. Говорухин "Ворошиловский стрелок", Р.Д. Гальего "Чёрным по белому");

Конформист, обыватель с позитивной устремлённостью (менеджер, бизнесмен, пиарщик, архитектор), сделавший карьеру, имеющий достаточно гибкую совесть и принципы, вдруг пытающийся понять, что с ним происходит, а иногда и задумывающийся о душе (В. Пелевин "Generation П", Е. Гришковец "Рубашка", А. Кабаков "Всё поправимо").

Молодой, праздношатающийся человек, считающий себя героем новой современности и стремящийся к этому, но относящийся к "потерянному поколению" (родившемуся в 70-80-е годы и несущему на себе знаки развала империи) (И. Стогофф, С. Шаргунов "Ура!").

Особняком стоит идеализированный герой-подросток, исполненный благородства рыцарь без страха и упрёка, безоговорочно встающий стеной на пути любого зла. Но почему-то всё время кажется, что честный, прямой, бескомпромиссный подросток, борющийся с несправедливостью в книгах В.П. Крапивина, действует не в реальном мире, а внутри мифа о мире.

Безусловно, отсутствие положительного героя как идеала, идеи, ориентира для развития характерно сегодня для "высокой" литературы, (о которой шла речь выше), но не для массовых жанров "формульной" литературы (создаваемой по определённой схеме, формуле, где есть обязательный набор типажей и определённые схемы развития событий, которых не так уж много; к формульной литературе относятся детектив, триллер, фантастика, любовный роман). В этой литературе обязательно есть положительные герои (милиционеры, следователи, частные детективы и журналисты, вступающие в борьбу с преступниками; межпланетные путешественники, освобождающие чужие миры от зла; наделённые сверхспособностями личности, направляющие их на благо человечества, благородные бизнесмены и банкиры, отстаивающие добро и справедливость). Всё по законам жанра. И главное, чётко расставлены все акценты добра и зла. Есть критерии, с которыми можно сверять свою жизнь. Может быть, отчасти этим и объясняется сверхпопулярность массовых жанров в условиях упадка классического социально-психологического романа (или "романа воспитания"), в рамках которого и могло бы протекать формирование и развитие положительного героя новой литературы.

Одним из основных процессов в русской литературе с 1840-х годов стало развитие социального романа. Первым оригинальным русским романом в прозе считается роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» (1840). В нём соединились основные жанровые аспекты романа того времени: социальный, исторический, психологический, философский, моральный. Роман «Герой нашего времени», выросший из жанра повести 1830-х годов, придал импульс развитию прозы. В 1840-е годы появляется социально-политический роман А.И. Герцена «Кто виноват?» (1846) и роман-воспитание «Обыкновенная история» (1846) И.А. Гончарова.

В конце 1840-х годов русская проза обогащается новаторскими рассказами И.С. Тургенева , а 1850-е годы, ознаменовавшиеся началом реформ Александра II, отмечены тремя основными литературными явлениями: романами и повестями И.С. Тургенева, романом И.А. Гончарова «Обломов» (он вышел в 1859 году, хотя писатель работал над ним всё десятилетие) и драмой А.Н. Островского «Гроза» (1859).

Три вершины прозы в русской литературе 1850-1860-х годов — это роман Гончарова «Обломов», драма Островского «Гроза» и роман Тургенева «Отцы и дети» (1862). Каждое из этих произведений по-своему отражает историческое время и жизнь России.

В романе «Обломов» показана судьба поместного барина, оказавшегося в Петербурге, изображён многосторонний конфликт, возникший из-за непримиримости прежнего деревенского уклада жизни и современного городского. В драме «Гроза», которую также определяют как трагедию, конфликт старого и нового разворачивается в приволжском городе Калинове в купеческо-мещанской среде. В центре конфликта находится патриархальная купеческая семья, расколотая трагической любовью молодой купчихи Катерины. Роман «Отцы и дети» описывает поместное дворянство и молодого учёного, разночинца Базарова.

Пореформенные 1860-е годы — время расцвета творчества двух корифеев русской прозы — Ф.И. Достоевского и Л.Н. Толстого. В 1866 году Достоевский пишет самый известный из своих пяти романов — «Преступление и наказание» . Время, описанное Достоевским в романе, показывает первые экономические и нравственные последствия социальных реформ в России, когда российская жизнь «выходит из берегов» и под угрозой оказываются её духовные ценности. Сюжет романа формируется вокруг страшного «идейного» убийства студентом-разночинцем Раскольниковым старой ростовщицы. По жанровой принадлежности роман «Преступление и наказание» совмещает в себе черты социально-психологического, нравственно-философского и религиозного романа. Вторым по значению прозаическим произведением пореформенного десятилетия является роман-эпопея Л.Н. Толстого «Война и мир» (1863-1869). В отличие от остросовременного романа Достоевского жанр эпопеи «Война и мир» — исторический, нравственно-философский роман. Толстой выбирает для сюжета своего произведения период Наполеоновских войн (1805-1813). В центре романа — нашествие наполеона на Россию 1812 года и Бородинское сражение. Обращаясь к этому героическому времени, Толстой ищет источник нравственной силы и духа русского народа, которые могли бы служить опорой в строительстве новой России.

На смену литературе 1860-х годов приходят два направления. С одной стороны, в результате разочарования в государственных реформах усиливается критическое настроение в обществе. В литературе это нашло выражение в сатире М.Е. Салтыкова-Щедрина , его сказках «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил», «Дикий помещик» (обе — 1869) и других (1880-е годы), а также в романе «Господа Головлёвы» (1875). С другой — в некоторых пьесах А.Н. Островского звучат оптимистические мотивы. На исходе 1860-х годов Островский работает над комедией «Лес » (1870), в которой художественными средствами делает обнадёживающий социальный прогноз. Место действия комедии — русская глухая провинция, поместья, окружённые лесами. Социальная среда пьесы — поместное дворянство и два купца, отец и сын, изображение которых должно дополнить картину социальных отношений в России того времени. Жанр комедии выбран Островским, по его словам, потому, что смех обладает той нравственной излечивающей силой, которая так нужна восстанавливающейся после реформ стране. В пьесе сочетается три типа комедии, отражающие сложную российскую действительность. Первый — сатирической комедия, обличающий смех которой направлен против дворян-помещиков, эгоистически закрытых для новой жизни. Противостоит ей комедия с высоким героем (по психологическому типу похожим на Чацкого) — дворянином по рождению и артистом-трагиком по судьбе Гурмыжским-Несчастливцевым. И дополняет картину народная комедии о любви бедной дворянки Аксюши и молодого купца Петра Восмибратова. Комедия «Лес» наполнена жизнерадостностью и верой в будущее. Проникнута ощущением радостной жизни и другая пьеса Островского, уходящая корнями в мифологию, — весенняя сказка «Снегурочка» (1873). В этой сказке-мистерии — аллегория победы света, торжества весны. Гибель Снегурочки носит жертвенный характер, она предпочитает холод теплу жизни и жару любви:

Но что со мной: блаженство или смерть?

Какой восторг! Какая чувств истома!

О Мать-Весна, благодарю за радость,

За сладкий дар любви!