Композитор написавший танец с саблями. Биографии, истории, факты, фотографии

А. Хачатурян балет «Гаянэ»

Балет «Гаянэ» стоит особняком не только в музыкальном наследии А.И. Хачатуряна, но и в истории балетного театра. Это яркий пример произведения искусства, созданного по политическому заказу. «Гаянэ» принадлежит неоспоримая пальма первенства по количеству постановок. При этом каждый последующий либреттист менял сюжетную канву спектакля в угоду историческому моменту, а композитор, в свою очередь, перекраивал партитуру, чтобы она соответствовала новой драматургии. Но, как бы ни трактовались образы главных героев, в какую сторону ни менялась бы сюжетная концепция, этот балет принимался зрителями восторженно на всех сценах мира, где он исполнялся, благодаря самобытности музыки, гармонично соединившей в себе классические основы и ярко выраженный национальный характер.

Краткое содержание балета Хачатуряна «Гаянэ» и множество интересных фактов об этом произведении читайте на нашей странице.

Краткое содержание

Сюжет разворачивается в 30-е годы XX века в Армении, недалеко от границы. Темной ночью недалеко от горного селения появляется Неизвестный, который замышляет диверсию. Утром жители селения отправляются на работу в сад. Среди них бригадир девичьей колхозной бригады красавица Гаянэ, в которую влюблены двое молодых людей - Гико и Армен. Гико пытается рассказать девушке о своих чувствах, но она отвергает его притязания.

В село приезжают геологи во главе с начальником группы Казаковым, среди них мелькает фигура Неизвестного. Армен показывает Казакову и его товарищам кусочки руды, случайно найденные им в предгорьях, и провожает группу к этому месту. Выясняется, что ему удалось обнаружить залежи редкого металла. Когда об этом узнает Неизвестный, он проникает в дом Ованеса, где остановились геологи, желая похитить документы и образцы руды. На месте преступления его застает Гаянэ. Чтобы замести следы, Неизвестный поджигает дом, где находится девушка. Но Гико спасает Гаянэ и разоблачает незнакомца, которого забирают подоспевшие пограничники. Апофеозом балета становится общий праздник, на котором все персонажи восславляют дружбу народов и Родину.

В современной версии балета от первоначального замысла остался только любовный треугольник Гаянэ, Армена и Гико. События происходят в армянской деревне. Среди ее жителей - юная красавица Гаянэ, в которую влюблен Армен. Их любовь хочет разбить неудачливый соперник Армена Гико. Он всеми силами старается завоевать расположение девушки. Это ему не удается, и он решается на месть. Гико устраивает похищение красавицы, но слух о злодеянии быстро расходится по всему селению. Возмущенные жители помогают Армену найти и освободить Гаянэ, а Гико вынужден спасаться бегством от презрения односельчан. Балет заканчивается веселой свадьбой, на которой все танцуют и веселятся.

Фото :

Интересные факты:

• Автор признавался, что «Гаянэ» занимает особенное место в его сердце и творчестве, поскольку это «единственный балет на советскую тему, 25 лет не сходивший со сцены».
• Танцевальный дивертисмент, куда входят «Танец с саблями», «Лезгинка», «Колыбельная» и другие номера из балета, почти 50 лет оставался непременной частью спектаклей выпускников Академии русского балета им. Вагановой.
• Популярнейшего во всем мире «Танца с саблями» изначально в партитуре «Гаянэ» не было. Но незадолго до премьеры директор театра попросил Хачатуряна добавить в заключительный акт танцевальный номер. Композитор сначала наотрез отказался, но потом передумал и всего за 11 часов смог создать настоящий шедевр. Отдавая хореографу партитуру этого номера, он в сердцах написал на титульном листе: «Черт возьми, в угоду балету!»
• Современники утверждали, что зажигательный «Танец с саблями» даже Сталина заставлял всякий раз притоптывать в такт ритму - поэтому произведение звучало по радио почти каждый день.
• Музыка к балету «Гаянэ» принесла ее автору Араму Хачатуряну высокую награду - Сталинскую премию I степени.
• Всемирную известность музыке «Гаянэ» принесли три симфонические сюиты, которые Хачатурян «выкроил» из балетной партитуры.
• «Танец с саблями» стал самой узнаваемой музыкой из балета «Гаянэ». В США Хачатуряна стали называть «мистер Сэйбрданс» («мистер Танец-с-саблями»). Его мотив можно услышать в фильмах, мультфильмах, программах фигуристов. С 1948 г. он звучал в американских музыкальных автоматах и стал первой записью Чикагского симфонического оркестра.
• Два главных создателя первой версии балета «Гаянэ» либреттист Константин Державин и хореограф Нина Анисимова составляли не просто творческий тандем, а были семейной парой.
• В 1938 году в жизни будущего постановщика «Гаянэ» Нины Анисимовой наступила черная полоса. Ее, танцовщицу с мировым именем, обвинили в том, что она участвовала на театральных банкетах, гостями которых часто становились представители иностранных делегаций, и осудили на 5 лет с отбыванием наказания в Карагандинском трудовом лагере. Ее спас муж - либреттист Константин Державин, не побоявшийся заступиться за танцовщицу.
• В 40-70-е годы прошлого века балет «Гаянэ» можно было увидеть на зарубежных театральных подмостках. За этот период спектакль неоднократно ставился в ГДР, ФРГ, Чехословакии, Болгарии, Польше.
• Мотив «Танца с саблями» можно услышать в мультипликационном сериале «Симпсоны», в мультфильме «Мадагаскар 3», шестом выпуске мультфильма «Ну, погоди!», в кинофильмах «Властелин любви», «Бумажные птицы», «Город призраков», «Бестолковая защита», «Простое желание», «Хижина дяди Тома», «Сумеречная зона» и других.

Перед композитором стояла непростая задача - написать музыку, которая стала бы благодатной основой для хореографической постановки и одновременно обладала хорошо узнаваемым национальным своеобразием. Так появился балет «Счастье». Либретто к нему написал Геворк Ованесян. Глубокое погружение в мир национальной музыкальной культуры, ритмы и мелодии армянского народа вкупе с самобытным талантом композитора сделали свое дело: спектакль, поставленный в Армянском театре оперы и балета, привезли в Москву, где он прошел с большим успехом. Однако критики не преминули указать на минусы «Счастья», в первую очередь - драматургию, которая оказалась гораздо слабее музыки. Лучше всех осознавал это сам композитор.

В 1941 году он, по предложению руководства Ленинградского театра оперы и балета им. Кирова, начал работать над обновленной версией балета с другим либретто, написанным известным литературоведом и театральным критиком Константином Державиным. Многие фрагменты партитуры он оставил в неприкосновенности, сохранив все самые интересные находки, отличавшие первую редакцию. Новый балет получил название «Гаянэ» - в честь главной героини, и именно этот спектакль перенял эстафетную палочку «Счастья» в сохранении традиций армянской национальной музыки и культуры на балетной сцене. Работа над «Гаянэ» началась в Ленинграде, а продолжилась уже в Перми, куда с началом войны композитор был отправлен в эвакуацию, как и театральная труппа Кировского театра. Условия, в которых рождалось новое музыкальное детище Хачатуряна, соответствовали суровому военному времени. Композитор работал в холодном гостиничном номере, где из обстановки находились только кровать, стол, табурет и фортепиано. В 1942 году 700 страниц балетной партитуры были готовы.

История создания и жизнь на сцене, пожалуй, самого известного произведения А. Хачатуряна - балета «Гаянэ» - уникальна.

Началась она в 1939 г., когда композитор к Декаде армянского искусства в Москве создал свой первый балет «Счастье». Это была попытка отобразить счастливую жизнь советской Армении.

Премьера балета прошла не без успеха, однако исключительно благодаря музыке. Либретто же требовало серьезной переработки. Драматургию балета назвали несколько «наивной».

Три года спустя Хачатурян в содружестве с другим драматургом, сочинившем новый сценарий, переделал музыкальную драматургию и дописал музыку. Сильно переработанное «Счастье» было показано в Перми эвакуированным туда ленинградским Театром оперы и балета имени Кирова под известным сейчас названием «Гаянэ».

Герои балета - колхозники и бойцы Красной Армии. Их счастье, по замыслу создателей, неотделимо от благополучия всего народа.

За балет «Гаянэ» композитору в 1943 г. была присуждена Государственная премия СССР, которую он внес в фонд Вооруженных Сил Советского Союза.

Музыка из «Гаянэ» сразу завоевала народную любовь. Дуэт Нунне и Карена, Колыбельная, дуэт Армена и Айши, «Шалахо» и, разумеется, знаменитый «Танец с саблями», - постоянно звучали в концертах и радиопередачах.

Однако публика вновь осталась недовольна драматургией балета.

Появился третий, а затем четвертый и пятый сценарии. Авторы пытались то углубить и усилить драматический конфликт, то прибегали к помощи сценических эффектов (так, в четвертом варианте прямо на авансцену спускался вражеский парашютист), то переносили акцент на социальную проблематику. Неудивительно, что каждая новая премьера знаменитого уже во всем мире балета, бурно обсуждалась на страницах газет.

В эти годы советский хореографический театр всеми силами пытался сделать балет более современным, стремился к значительным жизненным сюжетам, реализму, стараясь отказаться от красивостей балетных сказок прошлого. Однако, как видно напримере «Гаянэ», из-за специфики балетного искусства подобные попытки ни давали, ни полноценного реализма, ни полноценной хореографии.

А пока драматурги в который раз переписывали либретто, музыка Хачатуряна покоряла сердца, как на симфонической эстраде, так и в переложениях для разных ансамблей, для сольных инструментов в сопровождении фортепьяно и т.д.

Что же касательно зажигательного «Танца с саблями» из «несчастливого» балета «Гаянэ», то он стал поистине визитной карточкой композитора.

Вокруг этого произведения ходило множество слухов. Так, говорили, что «Танец с саблями» заставлял притопывать в такт самого Иосифа Виссарионовича Сталина, и что именно поэтому его чуть ли не каждый день исполняли по радио. Молва так же гласила, что этот танец где-то в 50-х или 60-х попал в Книгу рекордов Гиннеса как самое популярное и наиболее часто исполняемое (если не считать национальных гимнов) музыкальное произведение.

Благодаря «Танцу с саблями» во многих странах мира за его автором утвердилось прозвище «мистер Танец с саблями».

А в это время сам Хачатурян называл свою самую знаменитую пьесу «непокорное и шумливое дитя». Он и сочинил-то его не по собственной воле, а по настоятельному требованию постановщика балета (причем, сочинил буквально за один вечер). Когда Арам Ильич отдавал балетмейстеру ноты, он написал на них: «Черт возьми, в угоду балету!».

1 мая исполняется 41 год как не стало классика советской и мировой музыки Арама Хачатуряна.

Виртуоз большой скрипки

До 18 лет будущий композитор жил в Тбилиси - столице Грузии. Дома маленький Арам говорил по-армянски, на улице с друзьями - по-грузински, в школе - по-русски. Тогда это было нормально и естественно и ни о какой национальной вражде не было и речи. На всю жизнь Хачатурян сохранил любовь к своему народу и уважительное отношение к другим.

Его мать любила петь народные армянские песни, и эти напевы глубоко запечатлелись в душе ребенка. Под их впечатлением мальчик забирался на чердак дома и часами выстукивал полюбившиеся ему ритмы на медном тазу. «Эта моя первоначальная «музыкальная деятельность», - рассказывал Хачатурян, - доставляла мне неописуемое наслаждение, родителей же приводила в отчаяние…»

Материальное положение семьи было настолько стесненным, что о музыкальном образовании Арам не мог и мечтать. Поэтому появление в доме плохонького, приобретенного за гроши пианино стало для мальчика большим событием. По слуху он подбирал мелодии народных песен и танцев. «Вскоре я совсем осмелел, - вспоминал Хачатурян,- и начал варьировать знакомые мотивы, присочинять новые. Помню, какую радость доставляли мне эти - пусть наивные, смешные, неуклюжие, но все же первые мои попытки композиции».

В Москву 18-летний Арам попал благодаря старшему брату, театральному режиссеру, который помог юноше получить музыкальное образование, ввел в художественные круги Москвы. Именно брат привил начинающему композитору любовь к театру. Впоследствии Хачатурян, написавший музыку к 20 с лишним спектаклям, говорил: «Моя страсть к театру такова, что, если бы музыка в свое время не заполнила мои думы, я, наверное, стал бы актером».

Сдавая экзамены в Московский музыкальный техникум, Арам заметил стоявшую в углу виолончель и заявил, что хотел бы учиться «на этой большой скрипке»! Вряд ли бы, не имевшего даже элементарной подготовки Хачатуряна зачислили в музыкальный техникум, если бы Елена Фабиановна и Михаил Фабианович Гнесины не распознали в юноше природного дарования.

«Энергичный, порывистый, увлекающийся, не очень организованный, но бесконечно преданный любимому искусству» - таким запомнился друзьям - современникам Арам Хачатурян тех лет.

Новизна ради новизны

Лауреат Государственных и Ленинской премий, Герой Социалистического труда, народный артист СССР Арам Ильич Хачатурян прожил счастливую жизнь. Он объездил весь мир, встречался с Роменом Ролланом, Хемингуэем, Чаплином, Сибелиусом, Стравинским, Караяном, Барбером… Хачатуряна с радостью принимали великие мира сего - королева Бельгии Елизавета, Папа Римский Иоанн ХХIII, католикос Вазген. Его сочинения играли звезды исполнительского искусства - скрипачи Яша Хейфец, Джордже Энеску, Давид Ойстрах, пианисты - Артур Рубинштейн, Эмиль Гилельс, виолончелист Мстислав Ростропович… Он был овеян славой, любим слушателями, уважаем властями… Однако мало кто знал (разве что несколько самых близких), что в конце жизни Хачатурян переживал тяжелейшую внутреннюю драму. В 70 лет, после долгой болезни, он жаловался: «Я вновь пытаюсь сочинять. Я ищу новое, не хочу упустить старое - эмоциональность, мелодическое богатство. А это так трудно! Из-за этого я нервничаю, у меня плохое настроение, все меня раздражает. Сегодня, например, был у меня урок в консерватории. Там - погоня за новизной ради новизны. Студенты соревнуются, кто острее, кто абстрактнее. А выразительность, вдохновение - просто пустые понятия».

***

Его хоронили в Армении невероятно торжественно. Гроб привезли из Москвы. Был страшный дождь. На аэродроме на ступеньках стояли хоры, как это бывает в греческих трагедиях, и под диким дождем пели. Совершенно невероятное зрелище. А на другой день, после похорон, вся дорога от оперного театра до кладбища была усыпана розами.

_____________________________________________

Однажды, находясь в Испании на гастролях, которые проходили с огромным успехом, Арам Хачатурян встретился с Сальвадором Дали. Вот как эту встречу описал в своем рассказе «Танец с саблями» писатель Михаил Веллер.

«…Церемониймейстер приглашает его в роскошный приемный зал - белая лепка, наборный паркет и зеркала, - предлагает садиться и вещает по-испански, что монсеньор Дали сейчас выйдет вот из этой двери. В этот самый миг старинные часы на стене бьют два удара, церемониймейстер кланяется и исчезает, закрыв за собой двери.

И Хачатурян остается в зале один.

Он сидит на каком-то роскошном златотканом диване, не иначе из гарнитуров Луи XV, перед ним мозаичный столик, и на этом столике изящно расположены армянские коньяки, испанские вина, фрукты и сигары. А в другом углу зала большая золотая клетка, и там ходит и распускает радужный хвост павлин.

Проходит минута, и другая. Зная, что пунктуальность в Испании не принята ни на каком уровне, Хачатурян оживленно осматривается по сторонам, приглаживает волосы и поправляет галстук. Очевидно, жена Дали Гала тоже будет, раз не требуется переводчик. Он заготавливает вступительные фразы и оттачивает тонкие комплименты.

В десять минут третьего он полагает, что, в общем, с секунды на секунду Дали уже зайдет, и прислушивается к шагам.

В четверть третьего садится поудобнее и выбирает сигару из ящичка. Выпускает дым и закидывает ногу на ногу.

В двадцать минут третьего он начинает слегка раздражаться - какого лешего, в самом деле… сам же назначил на два часа! - наливает себе рюмку коньяка и выпивает.

В половине третьего он наливает еще рюмку коньяка и запивает ее бокалом вина. Щиплет виноград!..

Налицо все-таки нарушение этикета. Хамство-с! Что он, мальчик? Он встает, расстегивает пиджак, растягивает узел галстука, сует руки в карманы и начинает расхаживать по залу. С павлином переглядывается. Дурная птица орет, как ишак!

А часы исправно отзванивают четверти, и в три четверти третьего Хачатуряну эта встреча окончательно перестает нравиться. Он трогает ручку двери, из которой должен выйти Дали - может, церемониймейстер залы перепутал? - но дверь заперта. И Хачатурян решает: ждет до трех - и уходит к черту. Что ж это за безобразие… это уже унижение!

Ровно в три он нервно плюет на сигарный окурок, хлопает на посошок рюмочку «Ахтамара» и твердо ступает к двери.

Но оказывается, что эта дверь, в которую он входил, тоже не хочет открываться. Хачатурян удивляется, крутит ручку, пожимает плечами. Он пробует по очереди все двери в этом дворцовом покое - и все они заперты!

Он в растерянности и злобе дергает, толкает, - закрыли! Тогда он для улучшения умственной деятельности осаживает еще коньячку, ругается вслух, плюет павлину на хвост, сдирает галстук и запихивает в карман…

Он ищет звонок или телефон - позвонить камердинеру или кому там. Никаких признаков сигнализации.

Может, с Дали что-нибудь случилось? Может, он не прилетел? Но ведь - пригласили, уверили… Сумасшествие!

А жрать уже, между прочим, охота! Он человек утробистый, эти удовольствия насчет пожрать любит, а время обеденное: причем он специально заранее не ел, чтоб оставить место для обеда с Дали - по всему обед-то должен быть, нет?

Присаживается обратно к столику, выбирает грушу поспелее, апельсином закапывает рубашку, налегает на коньяк, и звереет - настраивается на агрессивный лад!

И в половине четвертого начинает ощущать некоторую потребность. Вино, понимаете, коньяк, фрукты… В туалет надобно выйти Араму Ильичу. А двери заперты!!!

Никакие этикеты и правила хорошего тона уже неуместны, он стучит во все двери, сначала застенчиво, а дальше - просто грохочет ногами: никакого ответа. Тогда пытается отворить окна - или покричать, или уж… того… Но стрельчатые замковые окна имеют сплошные рамы и никак не открываются.

Хачатурян начинает бегать на своих коротких ножках по залу и материться с возрастающим напором. И к четырем часам всякое терпение его иссякает, и он решает для себя - вот РОВНО в четыре, а там будь что будет! да провались они все!

А на подиуме меж окон стоит какая-то коллекционная ваза, мавританская древность. Красивой формы и изрядной, однако, емкости. И эта ваза все более завладевает его мыслями.

И в четыре он, мелко подпрыгивая и отдуваясь, с мстительным облегчением писает в эту вазу и думает, что жизнь не так уж плоха: замок, вино, павлин… и высота у вазы удобная.

А часы бьют четыре раза, и с последним ударом врубается из скрытых динамиков с оглушительным звоном «Танец с саблями»! Дверь с громом распахивается - и влетает верхом на швабре совершенно голый Дали, размахивая над головой саблей!

Он гарцует голый на швабре через весь зал, размахивая своей саблей, к противоположным дверям - они впускают его, и захлопываются!

И музыка обрывается.

Входит церемониймейстер и объявляет, что аудиенция дана.

И приглашает к выходу.

Остолбеневший Хачатурян судорожно приводит себя в порядок… На крыльце ему почтительно вручают роскошный, голландской печати, с золотым обрезом альбом Дали с трогательной надписью хозяина об этой незабываемой встрече.

Сажают в автомобиль и доставляют в отель.

По дороге Хачатурян пришел в себя и хотел выкинуть к черту этот поганый альбом, но подумал и не стал выкидывать.

А там его ждут и наперебой расспрашивают, как прошла встреча двух гигантов. И он им что-то такое плетет о разговорах про искусство, стараясь быть немногословным и не завраться.

В тот же день полное изложение события появляется в вечерних газетах, причем Дали в простительных тонах отзывается об обыкновении гостя из дикой России использовать в качестве ночных горшков коллекционные вазы стоимостью в сто тысяч долларов и возрастом в шестьсот лет.

Михаил Веллер наврал. Такого не было в Испании. Вообще Веллер много чего напридумывал.

Картина о встрече А.Хачатряна и Сальвадора Дали демонстрируется в музее Эротики, что в центре Москвы. Её нарисовала испанская художница в 2011 году. Может быть это плод её воображения или написана ею по факту прошедшей встречи великих, точно не знаю. Как узнать точнее: была ли встреча вообще?

Корреспондент Sputnik Лев Рыжков встретился с режиссером и узнал эксклюзивные подробности о будущем фильме.

Армянин по отчиму

- Юсуп Сулейманович, как и когда у вас возник замысел картины про Арама Хачатуряна? И почему именно про него?

— Интерес возник еще в детстве. Мне всегда был интересен Хачатурян, за его музыкой чувствовалась некая мощь. Есть, например, фильм "Старик Хоттабыч", где на блюдечке танцуют девушки. И все это происходит под музыку из балета "Гаянэ".

© Sputnik /

В молодости мы с друзьями его слушали. Мы понимали величие Прокофьева, Шостаковича. Но Арам Ильич был все-таки глыба. Гордость какую-то внушал, может быть. И вот, спустя годы, решил сделать фильм про историю создания "Танца с саблями". Сейчас я уже пишу сценарий, потому что продюсер Рубен Дишдишян решил сделать полнометражный фильм. На прокат мы не очень рассчитываем. Но, тем не менее, эта история может быть показана на кинофестивалях.

- А по телевидению?

— Да, на телевидение есть расчет. Мы будем делать четыре серии. Они будут в корне отличаться от полнометражной версии.

Задам, наверное, провокационный вопрос. Вы родились в Ташкенте, работали в России. Но что вас связывает с Арменией?

— С Арменией у меня связь семейная. У меня отчим был армянин. Его звали Лев Тватросович Херунцев. Моя мать прожила с ним пятнадцать лет. Он был летчиком гражданской авиации, бортинженером. И через него у меня много родственников-армян. И рождение детей, и смерти, и свадьбы — все у нас происходило вместе. Мы переписываемся, созваниваемся по праздникам. И когда они приезжают в Москву ко мне, мы встречаемся.

- А в Армении бывать доводилось?

— В Армении я не был. Я был два раза в Ереване, сидел в самолете, когда летел из Лондона и в Лондон. И оба раза — через Ереван. Я смотрел все время, и там пытался высмотреть, где Арарат, но не удалось.

Но у меня есть друзья-армяне. Роскошные друзья. Художник Давид Сафарян, и Арутюн Хачатурян — президент фестиваля "Золотой абрикос" — мой многолетний товарищ. Общаясь с ними, я почувствовал то, что беспокоит армянскую душу. Это мне близко на семейном уровне. Что такое армянский стол, армянский характер, армянский взгляд, армянская тоска — все это я видел и знаю. Надеюсь когда-нибудь поехать в Армению. Я хочу увидеть ее своими глазами.

Наверное, нужно родиться там, чтобы почувствовать все эти соки. Но то, что я попытаюсь сделать это максимально искренне и честно — я вам гарантирую.

Нелюбимое произведение

- Но давайте обратимся собственно к истории. Почему именно "Танцу с саблями" вы уделяете такое внимание?

— Хачатурян не очень любил это произведение. Он его называл "мое шумливое дитя", которое заслонило все, в его понимании, значительные вещи. Это небольшое произведение. Оно идет всего две минуты четырнадцать секунд. Оно появилось действительно спонтанно, в Перми, которая в годы войны называлась город Молотов. Туда был эвакуирован из Ленинграда Кировский театр оперы и балета.

Туда же, в Молотов, приехал Хачатурян — дорабатывать балет "Гаянэ". Премьера была назначена на декабрь. Очень большое значение придавали этой премьере. Потому что во время войны делать премьеру балета — требовало мужества. Была закончена партитура, репетиции. Уже и комиссия готова была принимать. Вдруг поступает указание сверху: добавить танец.

- Указание от балетмейстера или от руководства?

— Балетмейстер к тому времени сделал свое дело. У них был конфликт с Хачатуряном в тот период. Творческий конфликт, скажем так. А на премьере — в декабре 1942 года, Арам Ильич прямо на сцене сказал балетмейстеру Анисиной, чуть не укусив ее за ухо: "Никогда не прощу!"

© Sputnik / Игнатович

Рукопись композитора Арама Ильича Хачатуряна "Танец с саблями"

Сам момент создания этой вещи был драматичным. Мусоргский за 12 дней написал свою знаменитую "Ночь на Лысой горе". А Хачатурян свой "Танец с саблями" — за 8 часов.

- Потому и не любил? Привыкнуть не успел?

— Может быть, эта вещь не успела в его душе прижиться по-настоящему. Но этот выплеск оказался невероятно мощным. Арама Ильича за границей даже называли "saberman" — "человек с саблями". И это, конечно, ему доставляло очень большое неудовольствие. Он не то, чтобы страдал. Просто у него были более значительные произведения. Тем более в это время он занимался своей великой Второй симфонией — симфонией колоколов.

- Звучание Второй симфонии очень величественное, трагичное. Почему?

— На самом деле Вторая симфония посвящена геноциду армян 1915 года. Огромная тема, про которую тогда не говорилось. Хачатурян был в таком возбуждении после того, как встретил в Армении людей, которые были свидетелями геноцида. Раньше Хачатурян писал гимны, писал песни. Но он очень нуждался в теме, которая могла бы стать его спутником на всю жизнь, которой он мог бы отдать долг Богу за свое дарование.

И вот, побывав в Армении в 1939 году, он встретился с людьми, которые ему сказали: "Нас, армян, тогда пытались истребить. Нас поставили на колени. Мы должны — все, кто остался жив, — свою нацию представлять наиболее полно". Вот эту миссионерскую функцию нации он почувствовал. И до войны у Хачатуряна было такое полумальчишеское негодование за геноцид на уровне целой нации. И он, конечно, задумал свою Вторую симфонию как тему вселенского горя и мрака.

Дыхание тоталитарной мощи

- А при Советском Союзе, при Сталине, тема геноцида была под запретом?

— Она не поднималась вообще! А потом началась война. И когда у Шостаковича, с которым Арам Ильич дружил, летом 1942 года состоялась премьера Седьмой симфонии, Арам Ильич понял, что ему нужно заканчивать свое произведение. Потому что две симфонии оказались неожиданно созвучны. Помните у Шостаковича лейтмотив фашистского нашествия? Он ведь написал эту мелодию еще до войны!

- То есть, предвидел, получается?

— Это было не то, чтобы пророчество, а ощущение какой-то тоталитарной мощи. А Арам Ильич пришел к этому ощущению со своей стороны, через геноцид армян. И Сталин, и Гитлер, и геноцид армян — все это объединилось в некую античеловечную силу. Ее появление вдруг стало возможно в XX веке. Этого никогда не было в истории. А началось все с геноцида армян. Вот о чем идет речь!

© Sputnik / Ян Тихонов

Сцена из балета А.Хачатуряна "Гаянэ". Гаянэ - Лариса Туисова, Гико - Александр Румянцев

И, конечно, у Хачатуряна была такая хорошая ревность к произведению Шостаковича, к Ленинградской симфонии. И он, конечно, очень хотел завершить свою симфонию. А тут пришлось заниматься доработкой партитуры балета "Гаянэ".

- Это было сложно?

— Очень. Потому что партитура связана с хореографией, с замыслом балетмейстера. А балетмейстер Нина Анисина делала часто так по-своему. Непонятно, по каким причинам она сокращала сцены. Или наоборот — наращивала их, включала дополнительные фигуры. А Хачатурян видел разнобой с тем, что он написал. Ему нужно постоянно возвращаться и переписывать.

Муж Анисиной Константин Державин был либреттистом "Гаянэ". И абсолютным подкаблучником. Невероятные сцены балета просто исчезли. Словом, это был производственный конфликт, который мешал написать главное — Вторую симфонию, посвященную геноциду. Хотя ее, конечно, пропагандисты сразу подключили к Великой Отечественной войне. Наверное, были какие-то созвучные моменты. Но главный толчок пришел оттуда.

- А сам "Танец с саблями" появился отдельно?

— Он появился практически за неделю до премьеры в декабре 1942 года. Представьте себе, что это все происходит в эвакуации. Это зима, это голод. Это, представьте себе, кордебалет — человек сорок, девочки. Все худенькие. Не одетые, не обутые. Это оркестр — около тридцати человек. Это такой мир — театр в эвакуации. И бесконечные переделки. Вот балетмейстеру не понравилась девушка в кордебалете — и ее убирают, сокращает. И повисает в воздухе целый такт.

- В чем секрет популярности "Танца с саблями"?

— "Танец с саблями" — это рингтон XX века. Это такой тоталитарный отзвук, который несет с собой угрозу. Есть в нем какой-то топот, как будто вас окружают какие-то скакуны с железными доспехами. А человек не может вот так просто сесть и изобразить воинственную тему. Она не рождается из ничего. В этой остинатной (композиторский приём, основанный на многократном повторении в музыкальном произведении мелодии — ред.) форме есть, например, стук колес.

Потому что пока Хачатурян ехал в Молотов, он оставил свою жену и своего сына в деревне в Свердловской области. Но главное — это биение сердца. Эта самая угроза от того времени, которое его окружает. И мне кажется, что это важно для понимания самого закрытого человека в музыкальной культуре СССР — Арама Хачатуряна. И поэтому появился вот этот вот анекдот про встречу Арама Хачатуряна с Сальвадором Дали.

© Sputnik / Вадим Шекун

(Этот анекдот рассказан в книге Михаила Веллера "Легенды Невского проспекта". Арам Хачатурян якобы приехал в Испанию, и его пригласил к себе в замок Сальвадор Дали. Арам Ильич приходит в назначенный час и ждет приема. Но минуты идут, Дали все нет. В какой-то момент начинает агрессивно грохотать "Танец с саблями", выскакивает на метле Дали, описывает несколько кругов вокруг Арама Хачатуряна. Аудиенция закончена. — Sputnik)

О нем слагали анекдоты

- Но ведь этой встречи на самом деле не было?

— Этого не было. Арам Ильич в Испании никогда не был. Я решил, что могу использовать эту байку только если Хачатурян лично расскажет это о себе как анекдот. Только в этом случае. Потому что мне неинтересен такой примитивный человек, который там описан у Веллера. К тому же эта история выдумана. Это зубоскальство.

- У Веллера Хачатурян не персонифицирован. Он просто обобщенный такой советский композитор.

— Вы понимаете, Хачатурян во время написания этой книги занимал 14 должностей в структуре Союза композиторов. То есть, были причины, чтобы его не очень любить, как всякого награжденного. Сейчас это вызывает ощущение завистливого бреда, потому что нельзя говорить о человеке в отрыве от его произведений. Потому что его Вторая симфония, если посмотреть, среди оркестров мира — самая исполняемая.

Являясь парадным человеком, Арам Ильич очень много сделал на посту руководителя Союза композиторов. А еще он был брюзгой. И очень страдал от своей язвы. Он был не то, чтобы лентяй, но порой нетерпим. Он был нормальный такой композитор. Не такой обаяшка, как Ростропович, которого обожали все.

- То есть, будет непарадная биография?

— Для меня эта картина — попытка вскрыть и показать Хачатуряна не только человеком страдающим от противоречий. А вскрыть и показать его главную боль. Ведь тоталитаризм имеет разные формы. Он имеет формы подчинения, когда ты занимаешь 14 должностей, когда никто ничего не знает про тебя. Мы должны восхищаться тем, что он сотворил и дай Бог, чтобы дух наш вот на этом воспитался и помогал нам преодолевать те трудности, которые мы видим.

- Сколько лет Араму Ильичу в вашем фильме?

— 39 лет ему. Там будут некие ретроспективные куски, которые связаны с его детством, когда ему четыре года, и потом, когда ему уже 26 лет. Еще мне визуально очень нравится его портрет, когда ему было уже за шестьдесят. Вот эта вот львиная грива, вот этот вот взгляд, такая вселенская панорама и скорби и высоты.

- А кто будет играть Арама Ильича?

— Я не знаю, кто будет играть. Но я хочу, чтобы это был артист-армянин.

- По какому каналу покажут телеверсию?

— Пока неизвестно. Я думаю, что мы сначала сделаем полнометражный фильм. Но я надеюсь на заинтересованность Первого канала все-таки. Потому что нельзя все время гоняться за рейтингом и заявлять о том, что у нас зритель не хочет это смотреть. Не так! Если ты Первый канал, то должно быть все для всех. То есть, мы должны иметь и мелодрамы, и ток-шоу. Но мы должны иметь и истории про Хачатуряна, Прокофьева, Шостаковича.

© Sputnik / Михаил Озерский

О Рахманинове до сих пор нет ничего внятного. Про Чайковского никак не могут проект сделать. О чем мы говорим? Может, эта история и поможет открыть какую-то линию на Первом канале, о жемчужинах нашей культуры. На чем мы выросли. Если весь мир это слушает и с ума сходит до сих пор.

- Когда ожидать фильма?

— Ну, по крайней мере, у нас работа идет. Мы собираемся посещать Армению. У нас будет очень плотная связь с театром оперы и балета им. Спендиарова. У нас, в принципе, есть мысль все-таки снять это кино в 2017 году.