Личная жизнь ю п казакова. Интересные факты из жизни и биографии юрия казакова

25.06.2019Рубрика: Игры для детей от 1 до 3

Как считается рейтинг
◊ Рейтинг рассчитывается на основе баллов, начисленных за последнюю неделю
◊ Баллы начисляются за:
⇒ посещение страниц, посвященных звезде
⇒ голосование за звезду
⇒ комментирование звезды

Биография, история жизни Казакова Юрия Павловича

Происхождение, образование

Казаков Юрий Павлович родился 8-го числа в августе месяце 1927 года в городе Москва. Семья жила на Арбате. Отец был плотником, несколько лет он провёл в ссылке, был осуждён властями за нелояльные разговоры. Мать приехала в Москву из Смоленской области, работала нянькой в семьях, подсобницей на заводе. Она получила образование медсестры. В 1946 году Юрий Казаков закончил строительный техникум. В 1951 году закончил музучилище им. Гнесиных по класу контрабаса и вошёл в состав собственного оркестра Музыкального театра, носившего имена и Немировича-Данченко. В 1958 году он закончил Литературный институт.

Творчество писателя

Юрий Казаков поменял свою жизнь музыканта и занялся литературой в 1952 году. Вскоре он поступил в Литературный институт. Литературные опыты Казакова начались в 1949 году. В 1952 году он написал "Сборник пьес для художественной самодеятельности". Начиная с 1957 года стали выходить одна за другой его книги. Первая полновесная книга (по оценке самого автора) "На полустанке" вышла в 1959 году. Писатель писал в одном из писем, что он задумал оживить и восстановить жанр русского рассказа. С этой задачей он справился за 10 лет. Одна за другой были опубликованы целая серия книг с рассказами. В 1961 году вышла книга очерков "Северный дневник". Отмечают в его прозе музыкальность и ритм, любовь к природе и лиризм. Прекрасное знание русского севера он продемонстрировал в книге очерков, которая всё время пополнялась новыми произведениями. Последнее издание дневника было в 1973 году.

В 1958 году Юрий Павлович Казаков был принят в Союз Писателей СССР по рекомендациям Веры Пановой и Константина Паустовского.

Шестидесятник

Казаков представлял своё поколение шестидесятников, пришедших в литературу с иллюзиями "оттепели". Юрий Павлович был традиционалистом и воспринял от классиков их проблематику. Он чувствовал нерасторжимое единство с , и . Критика обвинила его в идеализации прошлого. В итоге многолетних авторских усилий он создал свой "роман рассказчика". Соцреализму с его монументализмом он противопоставил эффективный жанр психологического рассказа. Непременным условием он ставил в литературе автобиографичность и самовыражение писателя. Дисциплинирующая краткость и самодостаточность были для него превыше всего. Осмысление себя, отношение к труду, а также живучесть грязных инстинктов были кругом его проблем. Он старался постигнуть парадоксы русского характера, первый такой писатель в ряду московских наивных мечтателей и путешественников. Соперничество наивных горожан и грубых сельских парней, отличающихся своим темпераментом и повадками, имели глубокие корни. Социально-психологический конфликт между ними был кругом проблем, которые затрагивал Казаков. Эти скрытые связи прослеживаются во всём творчестве писателя, рассказывающего свой роман-рассказ. Ответы на свои вопросы он искал на севере России. Он показывал противостояние недоступного по своей первозданной чистоте севера и центра России. Среднюю полосу он любил чуть ли не больше севера, он был привязан к серединной, обжитой России.

ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Путешествия

В 60-х годах Юрий Павлович Казаков многое ездил по стране. Он побывал в Арктике, на Псковщине, в Прибалтике, в Сибири, в Закарпатье и Казахстане. Ездил он и за границу, побывал во Франции, в ГДР, в Румынии и Болгарии. В Париже он собирал материалы о , чтобы писать книгу. Встречался с писателями – эмигрантами первой волны.

Абрамцево

Последние годы писатель жил уединённо в Подмосковье, в Абрамцево. Посмертно изданные произведения прослеживают настоящую хронологию его задумок. Эволюция его героя прослеживается в замыслах. Он сочинял и издавал произведения для детей, писал сценарии для Мосфильма. Посмертно была издана основая книга писателя "Две ночи" с его последними и неопубликованными произведениями.

Смерть

Казаков умер в возрасте 55 лет 29 ноября 1982 года. Похоронен писатель на Ваганьковском кладбище.

Память

В честь Юрия Павловича Казакова учреждена литературная премия в России – за лучший рассказ. Есть мемориальная доска писателя на улице Арбат, дом 30.

Фотографии Казакова Юрия Павловича

Биография

Казалось, он сознательно шел к скорому концу. Он выгнал жену, без сожаления отдал ей сына, о котором так дивно писал, похоронил отца, ездившего по его поручениям на самодельном мопеде. С ним оставалась лишь слепая, полуневменяемая мать.

Память

Сочинения

Экранизации

- «Любить » (реж. Михаил Калик). Одна из новелл по мотивам рассказа «Осень в дубовых лесах».
- «Король Манежа » (реж. Юрий Чулюкин). По рассказу «Тедди».
- «Голубое и зелёное » (реж. Виктор Гресь).
- «Великий самоед » (реж. Аркадий Кордон). Казаков выступил соавтором сценария
- «На полустанке » (реж. Тамара Павлюченко). Экранизация одноимённого рассказа.
- «Арктур - гончий пёс » (реж. Галина Самойлова) . Телеспектакль.
- «Послушай, не идёт ли дождь… » (реж. Аркадий Кордон). Биографический фильм.

Библиография

Кузьмичёв И. . - Л. : Советский писатель, 1986. - 272 с.
Кузьмичёв И. . - СПб: Союз писателей Санкт-Петербурга, 2012. - 536 с.

Напишите отзыв о статье "Казаков, Юрий Павлович"

Примечания

Ссылки

в библиотеке Максима Мошкова

Отрывок, характеризующий Казаков, Юрий Павлович

4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!

На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.

На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.

Сегодня мы расскажем, кто такой Юрий Казаков. Биография его и особенности творческой деятельности будут рассмотрены далее. Речь идет о русском писателе. Он родился в 1927 году, 8 августа, в Москве. Происходит из семьи рабочего из который вышел из крестьян.

Война

Юрий Казаков отмечал в автобиографии от 1965 года, что в его роду, насколько ему известно, ни одного по-настоящему образованного человека не было, однако талантом отличались многие. Отрочество нашего героя совпало с периодом Великой Отечественной войны. Воспоминания о ночных бомбежках столицы воплотились в повести под названием «Две ночи» («Разлучение душ»). Произведение осталось незавершенным. Над ним автор работал в 1960-1970 годах. Это весьма личные рукописи, пропитанные тяжелыми мыслями.

Ноты

Юрий Казаков в 15 лет начал изучать музыку. Сперва играл на виолончели, позже - на контрабасе. В 1946 г. поступает в музыкальное Окончил это заведение в 1951 году. Отыскать стабильное место в составе оркестра оказалось трудно. Профессиональная музыкальная работа нашего героя была эпизодической.

Юрий Казаков играл в различных симфонических и джазовых оркестрах, также на танцплощадках подрабатывал музыкантом. Сложные отношения в семье между родителями и нелегкое материальное положение не способствовали активному творческому росту нашего героя.

Творчество

Юрий Казаков в 1940 годах начал создавать стихи, затем появились пьесы. Еще позднее опубликовал очерки в газете «Советский спорт». Дневниковые записи, сделанные нашим героем в то время, свидетельствуют о невероятной тяге к писательской деятельности. Вскоре Казаков попал в стены имени А. М. Горького. Наш герой вспоминает, что в период учебы в этом вузе руководитель семинара отбил охоту писать о чем-то малоизвестном.

Теперь поговорим о том, чем запомнился прозаик Юрий Казаков. Рассказы начал публиковать, еще будучи студентом. К первым произведениям этого жанра следует отнести «Голубое и зеленое», «Некрасивая». Вскоре была издана первая книга Юрия Павловича под названием «Арктур - гончий пес». Рассказ стал излюбленным жанром писателя. Его мастерство в прозе выразилось в полную силу. Среди ранних творений нашего героя особое место отведено произведениям «Арктур - гончий пес» и «Тэдди». Главными героями здесь являются животные. Например, Тэдди - это медведь, который сбежал из цирка, а Арктур - охотничий пес, утративший зрение.

Оценка

Юрий Казаков, по мнению литературных критиков, является одним из продолжателей русских классиков. О последних наш герой хотел написать отдельный труд и обсуждал его с Г. Адамовичем и во время путешествия в Париж, которое произошло в 1967 году. Писатель отмечал, что хочет возродить жанр рассказа вместе со всеми последствиями, которые он может за собой полечь.

Для прозы нашего героя характерен музыкальный ритм и тонкий лиризм. В 1964 г. в автобиографических набросках Казаков отметил, что во время учебы непрерывно запоминал, слушал и смотрел, ночевал там, где придется, ходил пешком, ловил рыбу, охотился, занимался альпинизмом. Уже после окончания института, являясь автором прозаических сборников, писатель не утратил интерес к путешествиям. Впечатления от различных поездок позднее отразились в особых а также художественных произведениях. Среди них можно отметить рассказы «По дороге», «Плачу и рыдаю», «Проклятый Север».

Особое место отведено в творчестве писателя русскому Северу. Наш герой отмечал, что всегда хотел пожить в деревнях - в истинных русских селениях, ведь в этих местах жизнь течет медленнее. Она столетняя, постоянная. Здесь людей к дому привязывает хозяйство, дети, семья, наследственный труд, кресты на надгробьях дедов и отцов.

Юрий Павлович Казаков родился 8 августа 1927 года в Москве. Долгое время жил на Арбате. Его отец Павел Гаврилович и мать Устинья Андреевна смолоду перебрались в столицу со Смоленщины. Отец, рабочий-плотник, в 1933 был осужден за «нелояльные разговоры» и несколько лет провел в ссылке. Мать нянчила детей в чужих семьях, работала подсобницей на заводе, выучилась на медсестру. Военная Москва, бомбежки, гибель людей на улицах, нищета - главные впечатления детства, нашедшие отражение в неоконченной повести «Две ночи» (1962-1965 ).

С 15 лет Казаков пристрастился к музыке. После 8-го класса средней школы поступал в архитектурно-строительный техникум, потом окончил Музыкальное училище им. Гнесиных (1951 ) по классу контрабаса. Играл в джазовых и симфонических оркестрах; подрабатывал в газетах.

Ранние литературные опыты Казаков - сохранившиеся в архиве стих, в прозе, короткие пьесы, очерки для газеты «Советский спорт» и рассказы «из иностранной жизни» - относятся к 1949-53 . Первой публикацией Казакова стала одноактная пьеса «Новый станок» в «Сборник пьес для кружков художественной самодеятельности» (М., 1952 ), первый напечатанный рассказ - «Обиженный полисмен» (Московский комсомолец. 1953 . 17 янв.). С поступлением в Литературный институт им. М. Горького (1953 ) Казаков всерьез обращается к прозе.

В рассказах 1956-1958 , появившихся в журнале «Октябрь», «Знамя», «Москва», «Молодая гвардия» и сразу замеченных критикой и читателями, он заявил о себе как уже сложившийся мастер.

В 1958 Казаков защитил диплом и был принят в СП (с рекомендациями В. Пановой и К. Паустовского).

В 1959 в Москве был издан сборник рассказов «На полустанке», который автор считал своей первой полновесной книгой после двух книжечек: «Тедди» (1957 ) и «Манька» (1958 ), выпущенных в Архангельске.

Казаков пришел в литературу на волне общественных иллюзий второй половины 1950-х, в период «оттепели», став представительной фигурой поколения «шестидесятников». Он придерживался позиции принципиального традиционалиста: воспринимал современника как продолжателя вековой историко-культурной эволюции, уповал на христианские идеалы, интересовался живой стариной больше, чем сомнительной новью, за что неоднократно подвергался нападкам официозной критики. Казакова обвиняли в идеализации прошлого, в «нытье» и бездумном эпигонстве, упрекали за преклонение перед эмигрантом И. Буниным (покорившим молодого писателя «ястребиным видением человека и природы»), за интерес к К. Гамсуну и Э. Хемингуэю. Между тем Казаков не только перенимал у классиков пластику слова, учился языку, но и наследовал их духовную проблематику, чувствуя нерасторжимое родство с Лермонтовым (о нем написал рассказ «Звон брегета», 1959 ) и Л.Толстым, с Буниным, Чеховым и Пришвиным.

Показателен юный герой рассказа «Голубое и зеленое» (1956 ), лирический двойник автора, первый в ряду наивных московских мечтателей, грезивших охотой и путешествиями. Со столкновения подобных героев («Некрасивая», 1956 ; «Ни стуку, ни грюку», 1960 ; «Легкая жизнь», 1962 ) с их прагматичными деревенскими сверстниками начинается постижение писателем парадоксов русского характера. Инфантильные горожане и грубые сельские парни отличались темпераментом и внешней повадкой, но их соперничество имело глубокие социально-исторические корни: конфликт между ними касался взгляда на природу и предназначение человека.

Поиск ответов на «вечные вопросы» веры и совести, потребность в творческом самоопределении привели Казакова на Русский Север. Еще мальчишкой в конце 1940-х он попал впервые в вятскую деревню (в тех краях отбывал ссылку его отец) и сразу влюбился в стародавние избушки и «мужика с лукошком» - «пришельца из бунинского века», а уже студентом Литературного института (1956 ) отправился в командировку по следам Пришвина, бродившего по Беломорью 50 лет назад. Там, вкусив вольной лесной жизни и окунувшись в поток натуральной живой речи, молодой писатель, по его словам, «родился второй раз». Дикая природа, цельные, под стать ей люди, суровый поморский быт в первых северных рассказах Казакова («Никишкины тайны», 1957 ; «Поморка», 1957 ; «Арктур - гончий пес», 1957 ; «Манька», 1958 ) увидены зорким неравнодушным взглядом, их пронизывает ощущение прозрачной временной бездонности.

Позднее маршруты писателя пролегли по Кольскому полуострову, Карелии и Двине, вдоль побережья Ледовитого океана, через Мурманск, Архангельск, Мезень, Нарьян-Мар, Соловки. В результате сложился «Северный дневник» - книга, которую Казаков пополнял очередными главами более 10 лет (1960-1972 ). Путевые впечатления, пейзажи, портреты рыбаков и охотников спаяны здесь с лирическими воспоминаниями и экскурсами в историю.

Писатель словно погружался внутрь исторического времени и убеждался: вековечный крестьянский уклад, опиравшийся на старозаконную веру, православные обычаи и частную собственность, терпит на Русском Севере крах. Его удручали драматические судьбы поморов («Нестор и Кир», 1961 ), тяготило чувство вины за порядки, уничтожавшие честных тружеников. Было стыдно наблюдать загаженные руины старинного монастыря, превращенного в 1920-е в концлагерь, а потом разрушенного («Соловецкие мечтания», 1966 ). Поэзия вечности вместе с жестокой правдой современности взывала к бережному сохранению культуры. Среди персонажей «Северного дневника» - сказочник С.Писахов и «дикарь XX века», национальный герой ненцев, художник Тыко Вылка (о нем Казаков написал позже, в 1972-1976 , повесть «Мальчик из снежной ямы»).

Противостояние недоступного в своей идеальной чистоте Севера и срединной, обжитой России определяет сюжеты многих казаковских рассказов, в т.ч. и рассказов о любви. Страсть - неотъемлемое качество таланта Казакова. И любовь к женщине сопряжена с приливом энергии и вдохновения, становясь побудительным импульсом к творчеству и принося житейский покой в жертву «тайне своего самоосуществления» («Осень в дубовых лесах», 1961 ; «Адам и Ева», 1962 ). Любовь у Казакова, яростная («Манька»), мечтательная («Голубое и зеленое»), вовсе несостоявшаяся («Ночлег», 1963 ),- ранима, требовательна и щедра. И непутевый бакенщик Егор («Тра-ли-вали», 1959 ), и его антипод, интеллигент-москвич («Двое в декабре», 1962 ), каждый по-своему обретает душевное равновесие, когда возле них оказываются преданно любящие женщины.

К центральной России, Оке и Тарусе (там он подолгу живал) Казаков был привязан еще крепче, чем к Северу. Красота среднерусской равнины, человек на земле и здесь давали писателю повод для творческих раздумий. В альманахе «Тарусские страницы» (Калуга, 1961 ) он напечатал рассказы «В город» (1960 ), «Ни стуку, ни грюку» (1960 ), «Запах хлеба» (1961 ), где одним из первых в те годы, предвосхищая «деревенскую прозу», поднял тему ухода крестьянина из деревни. Бросая родительский кров, его неутешные герои убегали на сибирские стройки («По дороге», 1960 ), прельщались «легкой жизнью» и городскими соблазнами, будучи не в состоянии понять истинную причину своей тоски. Трагедия беспаспортного сельского жителя, измученного произволом властей, виделась Казакову зловещим симптомом духовного обнищания страны.

И природа, подобно исчезающей деревне, воспринималась Казаковым как «уходящий объект». Традиционный охотничий рассказ он возвысил до философской новеллы («Плачу и рыдаю», 1963 ) - о величии жизни и смерти, об ответственности человека за будущее всего живого на земле, в том числе и за самого себя. Прозорливое художественное зрение Казаков предполагало и возможность взгляда «из природы»: глазами леса, медведя, гончего пса. Этот взгляд требовал мудрости и сострадания, отзываясь в казаковских рассказах провидчески щемящей нотой покаяния («Белуха», 1963-1972 ).

В 1960-х Казаков много путешествовал. Помимо Арктики, бывал на Псковщине («В первый раз попал я в Печеры...», 1962) , в Прибалтике и Закарпатье, в Сибири и Казахстане. Довелось ему посетить ГДР, Румынию, Болгарию. За рубежом его охотно печатали: в Англии и Дании, Индии и Югославии, Испании и Голландии, Швейцарии и США. В Париже присудили премию за лучшую книгу года, переведенную на французский язык. (1962 ), в Италии удостоили Дантовской премии (1970 ). Незабываемой стала поездка во Францию весной 1967 , там Казаков собирал материалы для книги о Бунине, встречался с Б. Зайцевым, Г. Адамовичем и др. писателями-эмигрантами «первой волны».

В 1968 Казаков прочно обосновался в подмосковном Абрамцеве.

В 1970-х печатался мало, но два рассказа - «Свечечка» (1973 ) и «Во сне ты горько плакал» (1977 ) - убедительно свидетельствовали о неувядаемости его таланта. Тема дома и бездомья, чувство семейного рода, уязвленное драмами минувших десятилетий, отличает эти классически строгие рассказы, представляющие собой «разговор двух душ» - отца и сына. Загадка младенчества и поиск истины на границе жизни и смерти, фатальность судьбы и спасительность веры, единство отца и сына как условие бессмертия нации, народа и человечества - эти вечные проблемы поднял Казаков в своих скорбных и мажорных рассказах.

Казаковский «роман рассказчика» остался незавершенным. Однако ресурсы «внутренней биографии» писателя не были исчерпаны. Эволюция казаковского лирического героя прослеживается не только по книгам («По дороге», 1961 ; «Голубое и зеленое», 1963 ; «Запах хлеба», 1965 ; «Двое в декабре», 1966 ; «Во сне ты горько плакал», 1977 ), но и по замыслам, оставшимся в набросках («Разлучение душ», «Ангел небесный», «Старый дом», «Девятый круг», «Смерть, где жало твое?» и др.). Большинство своих рассказов Казаков написал на исходе 1950-х - вплоть до середины 1960-х, их хронология часто не совпадала с последовательностью публикаций. Фрагменты, включенные в посмертный сборник «Две ночи» (1986 ), существенно корректируют общую картину казаковского творческого пути.