Предшествующая или побудительная причина. Закон причины и следствия "Круговая" или цикличная линия времени

Несомненно, самый универсальный и наиболее надежный среди всех научных законов это закон причины и следствия, или, как его еще называют, закон причинности (каузальности). В науке законы рассматриваются как "отражающие актуальные системы в природе" (Халл, 1974, с. 3). Насколько свидетельствует исторический опыт, законы не знают исключений. И это, несомненно, истинно в отношении закона причинности. Этот закон формулировали различными способами, каждый из которых адекватно выражает его основное значение. Кант в первом издании книги "Критика чистого разума" утверждал, что "все происходящее (начинающее быть) предполагает нечто, за чем оно следует, в соответствии с правилом". Во втором издании он усилил это высказывание, отметив, что "все изменения имеют место согласно закону отнесенности причины и следствия" (см. Майклджон, 1878, с. 141). Шопенгауэр высказал это положение следующим образом: "Ничто не происходит без причины, почему это должно произойти, вместо того чтобы не произойти" (см. фон Мизес, 1968, с. 159). Количество различных формулировок можно увеличивать почти до бесконечности. Но, говоря простыми словами, закон причинности утверждает, что каждое материальное следствие должно иметь адекватную предшествующую причину.

Философский и теологический подтексты этой концепции - за и против - обсуждаются многие годы. Но когда оседает пыль сражений, закон причинности всегда остается целым и невредимым. В мире экспериментальной науки или в обычном мире личного опыта не возникает вопросов относительно его принятия. Много лет назад профессор У.Т. Стейс в своей классической работе "Критическая история греческой философии" это прокомментировал:

Ричард Тейлор, обращаясь к важности этого основного закона науки в "Энциклопедии философии", написал:

Тем не менее, вряд ли можно оспаривать то, что представление о причинности это не только неотъемлемая часть в каждодневных делах, но также и во всей прикладной науке. Юриспруденция и право утратили бы всякий смысл, если бы люди не были наделены возможностью искать причины разнообразных нежелательных событий, таких как насильственные смерти, пожары и несчастные случаи. Это же верно в таких областях, как общественное здравоохранение, медицина, военное планирование и, конечно, каждый аспект жизни (1967, с. 57).

Наука и закон, причины и следствия

В то время как закон причины и следствия переходит строго научные границы и воздействует также на все другие дисциплины, и в то время как принцип причинности имеет серьезное теологическое и/или метафизическое значение, научное значение, которое он представляет, стоит в ряду самых важных когда-либо открытых принципов. Очевидно, что, если каждое материальное следствие имеет адекватную предшествующую причину, и если Вселенная есть материальное следствие, то Вселенная имела причину. Ученые не упускают это из виду. Например, Роберт Джастроу писал:

Вселенная и все, что в ней произошло с начала времени, это грандиозное следствие без известной причины. Следствие без причины? Это не из мира науки; это мир колдовства, неуправляемых событий и прихотей бесов, средневековый мир, который наука попыталась предать забвению. Как мы должны воспринять эту картину как ученые? Я не знаю. Я бы только хотел представить доказательства в пользу того, что Вселенная и сам человек появились в тот момент, когда началось время" (1977, с. 21).

Следствия без адекватных причин неизвестны. Тем не менее, Вселенная, говорит доктор Джастроу, это потрясающее следствие - без какой-либо известной причины. Однако, столетия исследований многому научили нас о причинах. Например, мы знаем, что причины никогда не происходят вслед за следствиями. Как отметил Тейлор:

Современные философы... тем не менее, по большей части согласились с тем, что причины не могут произойти после своих следствий. ... принято считать, что частью привычного значения слова "причина" является то, что причина это нечто, предшествующее или, по крайней мере, не следующее своему следствию" (1967, с. 59).

Бессмысленно говорить о причине, следующей за следствием, или о следствии, предшествующем причине.

Мы также знаем, как уже было упомянуто выше, что следствие никогда не превосходит причину качественно или количественно. Именно это знание позволяет нам сформулировать закон причинности следующими словами: "Каждое материальное следствие должно иметь адекватную предшествующую причину". Река замутилась не от того, что в нее прыгнула лягушка; книга упала со стола не от того, что на нее села муха; это не адекватные причины. Для любых следствий, которые мы наблюдаем, мы должны постулировать адекватные причины.

Таким образом, Закон причинности имеет серьезное значение во всякой области, где прилагает усилия человек - будь то наука, метафизика или богословие. Вселенная перед нами. Некая причина, предшествующая Вселенной, ответственна за ее существование. Эта причина должна быть значительнее самой Вселенной и превосходить ее. Но, как отметил Джастроу: "... самые последние астрономические данные указывают на то, что в какой-то момент в прошлом цепь причины и следствия внезапно оборвалась. Произошло важное событие - зарождение мира - для которого нет известной причины или объяснения" (1977, с. 27). Конечно, когда доктор Джастроу говорит об отсутствии "известной причины или объяснения", он имеет в виду то, что нет известной естественной причины или объяснения. Ученые, так же как и философы, понимают, что Вселенная должна была иметь причину. Они понимают, что эта причина должна была предшествовать Вселенной и превосходить ее. Общепризнанно, что не существует естественной причины, достаточной, чтобы объяснить происхождение материи, то есть, Вселенную, как честно признается Джастроу. Однако, это представляет действительно серьезную проблему, относительно которой Р.Л. Уайсонг писал:

Каждый приходит к естественному и удобному выводу, что предметы, имеющие проект и высокий уровень порядка (машины, дома и т.п.), обязаны своим существованием проектировщику. Прийти к другому выводу было бы неестественным. Но эволюция просит нас забыть о том, во что естественно верить, а затем поверить в то, что неестественно, неразумно и... невероятно. Некоторые говорят нам, что все реально существующее - Вселенная, жизнь и т.п. - не имеет исходной причины. Но, так как Вселенная функционирует на основе соотнесенности причины и следствия, как можно с точки зрения науки - которая занимается изучением той самой Вселенной - доказывать, что Вселенная не имеет исходной причины? Или, если эволюционист приводит причину, он ссылается либо на вечную материю, либо энергию. Затем он выдвигает причину гораздо меньшую, чем следствие. Основанием для этого отхода от того, во что естественно и разумно верить, служит не факт, наблюдение или опыт, но, скорее всего, неразумные выводы из абстрактных вероятностей, математики и философии (1976, с. 412, эллипс в оригинале).

Доктор Уайсонг представил интересное историческое обстоятельство, чтобы удостоверить свою мысль. Несколько лет назад ученые собрались в Великобритании, в долине Солсбери в Уилтшире, для изучения упорядоченных концентрических кругов камней и ямок в Стонхендже. По мере продвижения исследований стало очевидно, что эти круги были созданы специально для того, чтобы делать определенные астрономические предсказания. Вопросы о том, как камни были доставлены в это место, каким образом эти древние люди смогли соорудить астрономическую обсерваторию, как использовались данные, получаемые в результате исследований, и многие другие остаются без ответа. Но одно несомненно: причиной Стонхенджа был интеллектуальный замысел.

Теперь, как предложил доктор Уайсонг, сопоставьте Стон-хендж (как сделал один телевизионный комментатор) с ситуацией, соответствующей зарождению жизни. Мы изучаем жизнь, наблюдаем за ее функциями, размышляем о ее сложности (которая, общепризнанно, не поддается воспроизведению даже людьми, вооруженными разумом и самой современной методологией и технологией) - и каков же наш вывод? Теоретически, Стон-хендж мог стать результатом воздействия эрозии гор или катастрофичных сил природы (подобно торнадо или ураганам), действовавшими вместе с метеоритами в процессе образования камней и концентрических ямок. Но какой ученый-практик (или, если на то пошло, телевизионный комментатор) всерьез станет рассматривать такую нелепую идею? И какой человек, обладающий здравым смыслом, поверит в такое предположение? Тем не менее, в вопросе сотворения жизни, - сложный дизайн которой превращает Стонхендж в нечто, построенное трехлетним ребенком из строительных кубиков субботним вечером посреди сплошного ливня, - нас просят поверить, что это можно объяснить слепыми, бессмысленными, случайными, физическими процессами без какого-либо разумного руководства. Неудивительно, что доктор Уайсонг отмечает с очевидным неудовольствием, что эволюционисты просят нас "забыть то, во что верить естественно". Никого не удастся убедить, что Стонхендж "просто произошел". Это не адекватная причина. Однако, от нас ожидают того, что мы примем представление о том, будто жизнь "просто произошла". Подобный вывод как необоснован, так и неразумен. Причина неадекватна, чтобы произвести такое следствие.

Именно понимание подтекста закона причинности привело некоторых к попыткам развенчать или отказаться принять универсальный принцип причины и следствия. Наверное, самым знаменитыми скептиком в этом отношении был британский эмпирист Дэвид Хьюм, который был известен своим антагонизмом к принципу причины и следствия. Однако, как бы ни упорствовал Хьюм в своей критике, он не заходил настолько далеко, чтобы утверждать, будто причина и следствие не существуют. Ему просто казалось, что это не было эмпирически достоверно, и вместо этого он исходил из априорных рассуждений. Хьюм отметил в письме к Джону Стюарту: "Я никогда не утверждал таких абсурдных Положений, как то, что без Причины может появиться что-либо: я лишь заявлял, что наша Уверенность в Ложности этого Положения не происходит от Интуиции или Демонстрации; но из другого Источника (см. Грейг, 1932, с. 187, выделено и капитализировано в оригинале; Грейг, 1984, с. 75). Даже неверующий такого ранга, как Хьюм, не стал бы отрицать причину и следствие.

Как бы они ни пытались, скептики не в состоянии обойти этот основной закон науки. Конечно, выдвигались другие аргументы против него, кроме выдвинутых Хьюмом. Например, один такой аргумент утверждает, что этот принцип ошибочен, потому что он противоречит сам себе. Выглядит это примерно так. Принцип причины и следствия утверждает, что все должно иметь причину. Согласно этой концепции, все прослеживается назад, к Первопричине, где внезапно ее действие прекращается. Но как же это согласуется с логикой? Почему принцип того, что все должно иметь причину, внезапно перестает действовать? Почему вдруг эта так называемая Первопричина подобным же образом не требует наличия причины? Если все нуждается в объяснении, или причине, то почему эта Первопричина также не нуждается в объяснении, или причине? И если эта Первопричина не нуждается в объяснении, то почему тогда в нем нуждаются другие вещи?

Можно предложить два отклика на подобное недовольство законом причинности. Во-первых, с точки зрения логики, невозможно отстаивать любую концепцию "бесконечного обратного движения", которая постулирует бесконечный ряд следствий, не имеющих конечной первопричины. Философы верно аргументировали эту мысль на протяжении поколений (см. Грейг, 1979, с. 47-51; 1984, с. 75-81). Все, начинающее существовать, должно иметь причину. Ничто не происходит беспричинно.

Во-вторых, недовольство, высказанное скептиками, утверждающими, что закон причинности противоречит сам себе, не является обоснованным возражением против закона; скорее, это будет возражением против неправильной формулировки этого закона. Если кто-то просто скажет: "Все должно иметь причину", тогда возражение было бы обоснованным. Но это не то, что говорит закон. Он утверждает, что всякое материальное следствие должно иметь адекватную предшествующую причину. Как правильно рассуждал Джон X. Герстнер:

Так как каждое следствие должно иметь причину, в конечном итоге должна быть одна причина, которая не является следствием, но только причиной, или как же тогда можно объяснить следствия? Причина, которая сама является следствием, ничего бы не объяснила, но потребовала бы других объяснений. Это, в свою очередь, потребовало бы дальнейших объяснений, и мы имели бы совершенно бесконечное обратное движение. Но данный аргумент показал, что вселенная, как мы ее знаем, является следствием и не может объяснить себя сама; для ее объяснения необходимо нечто, что, в отличие от нее, не является следствием. Должна быть извечная причина. В этом есть смысл (1967, с. 53).

Это действительно имеет смысл. Это диктуется наукой и здравым смыслом. Тейлор отмечал: "Однако, если кто-либо утверждает, что не видит разницы между отношением причины к следствию, с одной стороны, и следствия к его причине, с другой, он, как представляется, противоречит здравому смыслу человечества, ибо это различие кажется совершенно очевидным большинству людей..." (1967, с. 66). Время от времени нас ободряет то, что исследователи в конечном итоге призывают к "здравому смыслу" или к тому, что "совершенно очевидно большинству людей". В случае с законом причинности, "совершенно очевидно", что каждое материальное следствие должно иметь адекватную причину; здравый смысл требует ни больше, ни меньше.

Хотя критики выступают против закона причины и следствия, а эволюционисты игнорируют его, он остается неопровержимым. Его центральная идея остается нетронутой: каждое материальное следствие должно иметь адекватную предшествующую причину. Перед нами Вселенная. Перед нами жизнь в нашей великолепной Вселенной. Перед нами разум. Перед нами нравственность. Какова их первичная причина? Так как следствие никогда не превосходит причину и не предшествует ей, разумно полагать, что Причина жизни должна как предшествовать Вселенной, так и быть более мощной, чем она - живой Разум, который, Сам обладает нравственной сущностью. В то время как эволюционист вынужден допускать, что Вселенная это "следствие без известной причины" (пользуясь словами доктора Джастроу), креационист утверждает адекватную Причину - трансцендентного Создателя - что соответствует известным фактам и тому, что вытекает из этих фактов.

(Дополнительный материал в рамках )

Сталкиваясь с каким-либо незнакомым явлением или событием, мы обычно задумываемся: почему оно существует, почему оно возникло или произошло? Размышляя над этими вопросами, мы ищем причину явления или события. И это не случайно. Опыт показывает, что не бывает никаких беспричинных событий, что они всегда представляют собой следствия определенных причин. Установление причины явления или события есть важнейший момент его познания. Наука начинается там, где вскрывается причинно-следственная связь.

Что такое причина и следствие? Какова связь между ними?

Причинно-следственная связь , или причинность , - такая форма связи между явлениями или событиями, при которой одно явление или событие обусловливает, вызывает другое. Явление или событие, вызвавшее какое-либо другое явление или событие, называется причиной . Причина обусловливает возникновение второго явления, изменение его состояния или его исчезновение. Результат действия причины (второе явление) называется следствием .

Причинно-следственная связь характеризуется рядом существенных черт. Прежде всего причинная зависимость явлений носит всеобщий характер . Нет ни одного явления, ни одного события, которые не имели бы своих естественных причин. Можно сказать, что причинность - это всеобщий закон объективного мира, не знающий исключений .

Однако, помимо причинности в окружающей нас действительности существуют и другие формы связи между явлениями и событиями. Многие из них тесно связаны с причинной зависимостью, но при этом не сводятся к ней. Важнейшие формы связей отражаются такими соотносительными категориями диалектики , как единичное и общее, необходимость и случайность, форма и содержание, возможность и действительность и другие, которые будут рассмотрены в дальнейшем. Причинная связь составляет лишь звено в бесконечной цепи универсального взаимодействия явлений.

Причинная связь объективна , т. е. она присуща явлениям материального мира и не зависит от сознания людей. Так, изменения среды являются причиной эволюционного изменения организмов, и эта связь существует в самой природе и не зависит ни от какого сознания. Отстаивая позицию диалектического материализма в вопросе о причинности от нападок идеалистов, В. И. Ленин писал, что причинная зависимость содержится в самих вещах, а не привносится в них извне.

По вопросу о всеобщности и объективности причинных связей между основными философскими направлениями - материализмом и идеализмом давно идет острая борьба. Материалисты стоят на точке зрения детерминизма - учения, согласно которому причинная обусловленность носит всеобщий и объективный характер.

Учение, отрицающее объективный характер причинной связи и ее всеобщность, называется индетерминизмом , а его сторонники - индетерминистами. Одни из них вообще отрицают причинность, считая, что это лишь привычная, повторяющаяся последовательность ощущений. Другие полагают, что причинность просто просуща рассудку человека, дана ему до всякого опыта, т. е. априорно, и он как бы накладывает причинность на события, упорядочивает их с ее помощью. Иными словами, в понимании причинности индетерминисты стоят на позициях субъективного идеализма .

Они заявляют, будто данные современной науки говорят об отсутствии причинности в микромире, в психических процессах, в общественной жизни. Так, например, «физические» идеалисты пытаются почерпнуть свои аргументы в пользу отрицания причинности из области физики микромира. Они исходят из того, что в мире макротел, где действуют законы классической механики, мы можем одновременно и точно определить координаты тела и его скорость. Причина здесь понимается как сила, приложенная извне к некоторому телу, а следствием является изменение положения этого тела в пространстве или его скорости. Эта форма причинности, заключающаяся в чисто внешнем воздействии тел друг на друга, является механической.

В микропроцессах нельзя одновременно и с неограниченной точностью определить координаты и импульс микрочастицы. Следовательно, заключают индетерминисты, ни одна микрочастица не подчиняется закону причинности. По их мнению, она свободно выбирает путь своего движения, и это якобы свидетельствует о том, что в микромире нет причинной обусловленности.

На самом деле вывод из того факта, что в микромире нельзя одновременно определить координаты и импульс частицы, должен быть совсем другим, а именно: там нет механической формы причинной связи — там действуют другие виды этой связи. Диалектический материализм как раз и исходит из многообразия типов причинной связи. Он не сводит ее к какому-то одному виду, а считает, что в разных областях действительности она проявляется по-разному.

Объективные идеалисты, как правило, не являются сторонниками индетерминизма и «признают» причинность. Но для них причины идеальны, сверхъестественны и восходят к абсолютной идее, духу, богу и т. п., что противоречит науке и открывает путь поповщине, мистике. Так, современные католические философы — неотомисты прямо утверждают, что конечная причина всего сущего - бог.

Важнейшей чертой причинной связи является ее необходимый характер. Это значит, что определенная причина при наличии соответствующих условий обязательно, неизбежно вызывает определенное следствие. Так, нагревание металла с необходимостью приводит к его расширению, но оно не может превратить его, скажем, в хлор. Из зерна пшеницы, брошенного в почву, при наличии соответствующих условий вырастает колос пшеницы, но было бы напрасно ожидать, что из него вырастет финиковая пальма.

Из сказанного не следует, однако, что все явления, имея свои причины, необходимы. Связь между причиной и следствием необходима, но сама причина по отношению к какому-либо процессу может быть случайной, причем тогда будет случайным и следствие этой причины. Если, например, болезнетворные бактерии попадают в организм человека, то при наличии определенных условий (ослабленное состояние организма и т. п.) он обязательно заболевает. Но попадают бактерии в организм не с необходимостью, а случайно. Значит, болезнь случайна.

Приведенные примеры показывают, что определенная причина вызывает определенное действие только при наличии соответствующих условий. Причина - это то, что вызывает событие, условия - это такие явления, которые нужны для наступления следствия, способствуют его наступлению, но сами вызвать следствие не могут. Например, для того чтобы загорелась спичка, необходим целый ряд условий: она должна быть сухой и вместе с тем не слишком хрупкой, в окружающей среде должно быть достаточно кислорода и т. д.

Не менее важной чертой причинно-следственной связи является ее строгая последовательность во времени: причина предшествует следствию. Следствие не может возникнуть раньше причины или одновременно с ней. Оно всегда наступает немного позже . Однако предшествование во времени представляет собой хотя и необходимое, но недостаточное условие для того, чтобы данное явление можно было считать причиной. Не все то, что было раньше какого-либо явления, служит его причиной. «После этого» не всегда значит «поэтому» или «по причине этого». Лето всегда следует за весной, осень за летом и т. д., но весна не является причиной лета, а лето не является причиной осени. Смена времен года вызывается движением Земли вокруг Солнца и наклоном земной оси к плоскости ее орбиты.

Когда наука не была еще достаточно развита, а научные знания не были достоянием большого числа людей, люди часто не отличали причинной связи от временной последовательности. Это являлось одним из источников различных суеверий и предрассудков, пережитки которых в той или иной форме сохранились и до настоящего времени. (До сих пор многие верующие пытаются доказать существование бога нарушением причинно-следственной связи — они выдают наблюдаемые в окружающем нас мире события и явления за следствие деятельности выдуманного ими существа — бога, который, по их мнению, является причиной всему.)

Только практика человека служит решающим критерием правильности познания причинно-следственных связей, в том числе критерием отличия причинной связи от простой последовательности во времени. Познание причинных связей в свою очередь имеет большое значение для практики человека, для научного предвидения, воздействия на процессы действительности и изменения их в нужном для него направлении. (Именно поэтому верующие всегда бессильны в практике — сколько бы они ни взывали к богу, желаемого ими никогда не происходит.)

Рассматривая причинную связь, необходимо учитывать, что причина далеко не всегда есть нечто внешнее по отношению к явлению, на которое она воздействует. Причины могут быть как внешними, так и внутренними. Внутренние причины изменения данной вещи коренятся в природе самой этой вещи, представляя собой взаимодействие каких-то ее сторон. Внутренние причины играют более важную роль, чем внешние. Так, внутренней причиной всякой социальной революции является противоречие между производительными силами и производственными отношениями данного способа производства в данной стране, а не воздействие каких-либо внешних сил.

Но даже в том случае, когда причина бывает внешней, следствие не просто привносится или создается этой причиной, а является результатом взаимодействия причины и того явления, на которое она воздействует. Вот почему одна и та же причина может вызывать разные следствия. Так, под воздействием солнечных лучей тает лед, растение усваивает углекислый газ и растет, человек загорает, в его организме происходят сложные физиологические процессы. Но бывает, что разные причины вызывают одно и то же следствие. Так, низкий урожай зерновых культур может быть следствием или засухи, или нарушения агротехнических мероприятий, или неправильного севооборота, или использования плохих семян и т. п.

Таким образом, причиной явления служит взаимодействие либо разных объектов, либо сторон одного объекта, либо и то и другое, т. е. совокупность внутренних и внешних факторов. «.. Взаимодействие, - писал Ф. Энгельс, - является истинной causa finalis вещей» .

Одна из характерных черт причинно-следственной связи состоит в том, что связь причины и следствия не прекращается и после того, как причина вызвала действие. Эта связь сохраняется и развивается, что проявляется в следующем.

Во-первых, следствие, оставаясь вторичным, зависимым от причины, может обратно влиять на причину. Так, новые общественные идеи и теории являются в конечном счете результатом изменений в экономических условиях жизни общества. Однако, возникнув, эти идеи и теории оказывают сильное влияние на все стороны социальной жизни, в том числе и на экономику.

Во-вторых, причина и следствие могут меняться местами, причем эти изменения проявляются двояко. Они могут заключаться в том, что следствие становится причиной, причина - следствием. Например, если изменение качества есть следствие количественных изменений, то новое качество является причиной нового количества.

Выражением того факта, что причина и следствие могут меняться местами, служит также то, что событие, которое здесь или теперь является следствием, может быть причиной в другой связи или в другое время. Ведь ни одно явление не находится в какой-либо одной причинно-следственной связи, а включено в целую сеть таких связей, и поэтому в разных ее узлах явление может выступать то как причина, то как следствие. Так, дождь или снег, являясь следствием определенных метеорологических условий, сами могут оказаться, например, причиной высокого урожая, а урожай - причиной укрепления экономики агропредприятия и т. д.

Причинные связи очень многообразны по своему характеру, формам и значению. Они могут существенно отличаться друг от друга, так как действуют в различных областях действительности, выступают в разных формах, связанных со спецификой этих областей. Мы уже видели, например, что в микромире причинность существует не в такой форме, как в макромире. Различным формам движения материи также соответствуют разные типы причинных связей. Именно вследствие этого с помощью причинных связей, действующих в неживой природе или в органическом мире, невозможно объяснить качественную особенность социальной формы движения материи. В основе общественной жизни лежат производство материальных благ и складывающиеся при этом отношения между людьми. Поэтому здесь действуют гораздо более сложные формы причинности.

В основе всех явлений, и в особенности сложных, лежит много причин. Но не все они имеют одинаковое значение. Есть причины основные, определяющие, и причины неосновные, причины общие и непосредственные. Среди всех причин очень важно находить основные, решающие . При этом следует учитывать, что основными бывают, как правило, внутренние причины .

Смешение главного и неглавного, основного и неосновного характерно для эклектицизма . Его представители не выделяют главных связей и причин, для них «все одинаково важно». Развитие общества, например, зависит от многих причин - от плотности и роста населения, природных условий, производства материальных благ, от существующих идей, теорий и т. д. В буржуазной социологии до сих пор имеет хождение эклектическая «теория факторов» , согласно которой все эти причины одинаково важны. Поэтому она не в состоянии научно решать проблемы общественной жизни. Марксистская же социология среди всех этих причин находит и выделяет определяющую, главную силу общественного развития - производство материальных благ. От этой причины зависят роль и значение всех остальных факторов жизни общества.

Диалектико-материалистическое учение о причинности имеет большое мировоззренческое и научно-атеистическое значение и противостоит телеологии - идеалистическому и религиозному учению о цели. Телеология утверждает, что все в мире целесообразно, потому что так задумано его «творцом». По остроумному замечанию Ф. Энгельса, согласно телеологии, кошки были созданы для того, чтобы пожирать мышей, мыши - чтобы быть пожираемыми кошками, а вся природа - чтобы доказывать мудрость творца .

Для подкрепления своих взглядов теологи ссылаются, в частности, на живую природу, где мы действительно сталкиваемся с изумительным соответствием организмов и условий их существования, с совершенством строения животных и растений. Но, как показала научная биология в лице Дарвина и его последователей, это относительное совершенство организмов обусловлено не мудростью «творца», а возникло в ходе длительной эволюции как результат взаимодействия организмов со средой, естественного отбора и других биологических закономерностей.

В природе все происходит по естественным, объективным законам, в частности, вследствие причинной зависимости явлений. Цели появляются лишь там, где действуют разумные существа - люди, т. е. в процессе общественного развития. Но хотя люди и ставят перед собой определенные цели, это не отменяет объективного, причинного и закономерного характера развития общественной жизни.

При подготовке насточщей статьи использовался «Начальный курс философии (для слушателей школ основ марксизма-ленинизма)», М., изд. «Мысль», 1966 г.

Конечной причиной. – Ред.
К. Маркси и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 546.
См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 350

ПРИЧИННОСТЬ

Проблема П. всегда была тесно связана с основным вопросом философии: "субъективистская линия в вопросе о причинности есть философский идеализм..." (Ленин В. И., Соч., т. 14, с. 142). Поэтому П. всегда была ареной борьбы между материализмом и идеализмом. Вместе с тем в этой проблеме также резко сталкиваются и метафизика. Коренным пороком метафизич. подхода к П. является представление о противоположности между причиной и следствием как неподвижной и затвердевшей, непонимание того, что "... в определенной точке один полюс превращается в ..." (Энгельс Ф., Диалектика природы, 1964, с. 173–74); непонимание соотношения между жесткой необходимостью и случайностью.

О с н. ч е р т ы П. Сущностью П. является порождение одного другим, п р о и з в о д с т в о причиной следствия, т.е. более или менее сложно протекающий процесс причинения. Этим П. принципиально отличается от разного рода постоянных ассоциаций явлений, их неизменно повторяющихся врем. последовательностей, правильных регулярностей, сопутствований, различных корреляций и др. форм закономерных связей, гл. черта к-рых – тот или иной тип упорядоченной соотнесенности одного явления другому. В этом смысле П. асимметрична: она есть связь между тем, что уже есть, и тем, что им порождается, только еще становится. Причинное отношение отличается специфической внутр. активностью и действенностью. Оно, по выражению Гегеля, есть способ существования субстанции в действии.

П. – объективна. Она есть присущее самим вещам внутр. отношение. П. объективна именно потому, что представляет собой способ существования субстанции в действии. Вместе с тем она и субстанциональна как раз потому, что причиной всегда выступает действующая , принимающая форму того или иного конкретного объекта. Между категориями П. и субстанции вообще имеется глубокая взаимозависимость: субстанция обладает действительностью лишь как причина (см. Ленин В. И., Филос. тетради, 1965, с. 142–43).

П. – в с е о б щ а. Нет явлений, к-рые не имели бы своих причин, как нет явлений, к-рые не порождали бы тех или иных следствий. Беспричинные явления невозможны уже в силу того, что в мире господствуют законы сохранения материи и движения, совершенно исключающие возникновение чего-либо из ничего.

Связь причины и следствия, реализующаяся при данных условиях, является строго н е о б х о д и м о й: если есть причина и налицо соответствующие условия, то следствие возникает неизбежно и является таким, каким оно порождается данной причиной при тех же условиях во всех др. случаях. Следствие, порожденное нек-рой причиной, само становится причиной др. явления; последнее в свою очередь оказывается причиной третьего явления и т.д. Эту последовательность явлений, связанных друг с другом отношением жесткой внутр. необходимости, называют причинной или причинно-следств. цепью. Ее можно более точно назвать "цепью причинения", что подчеркивает не статический, а динамич. характер этой цепи: ее звенья не существуют в готовом неизменном виде, они последовательно возникают и исчезают, одно порождая ("причиняя") другое.

Существ. особенностью П. является пространств. цепей причинения: ни в каком месте любой цепи причинения нет разрывов, т.е. не существует таких явлений, к-рые, будучи причиной и следствием, оказались бы разделенными конечным пространств. промежутком без того, чтобы существовали некоторые др. явления, охватывающие все точки этого промежутка без к.-л. пропусков. В обосновании этой т. зр. решающую роль сыграли близкодействия и физич. теория поля. Цепи причинения обладают и временнóй непрерывностью: когда имеется причинная, генетич. связь двух к.-л. явлений, находящихся в одной и той же области пространства, но разделенных конечным промежутком времени, тогда между этими явлениями существует множество других причинно связанных событий, к-рые смежны во времени и в своей совокупности образуют непрерывный временнóй процесс, соединяющий указанные два события в органически слитное . Разрабатываемые в совр. физике гипотезы квантования пространства и времени, вводящие представление о дискретных микроэлементах пространства и времени, по существу не противоречат этому выводу.

Причинная связь – отношения между явлениями, при которых, как правило, одно явление (причина) порождает другое явление (следствие).

"Ничто не случается без причины" – утверждал М. А. Булгаков. Эта сентенция относится и к уголовному праву. Ущерб объекту причиняется в результате деяния лица, которое и становится причиной вреда. Но в силу конструкции составов преступлений причинная связь не во всех случаях является обязательным элементом объективной стороны состава.

Причинная связь – категория объективная и существует вне зависимости от сознания людей (хотя в отношении уголовного права существуют некие субъективные фикции причинности, о чем будет сказано позже). Однако из того положения, что причинность объективна и что в мире нет ничего беспричинного, вовсе не следует утверждение, высказываемое в литературе по уголовному праву, согласно которому всякое явление, если оно привело к результату, служит причиной последнего. Такое понимание причины как любого условия, повлекшего последствия исходя из декартовской формулы – "после этого – значит вследствие этого", – может легко привести к объективному вменению в области уголовного права.

Чтобы подобного не произошло, необходимо выделить критерии причинности, на основе которых возможно разработать требование для проверки правильности утверждения о том, что именно данное деяние послужило необходимой предпосылкой именно данного последствия.

Прежде чем предложить критерии причинности, которая есть категория философская, содержащая в себе массу "диалектических нюансов", незнание которых ставит правоприменителя в тупик, представляется необходимым более подробно остановиться на теме причинной зависимости. Тем более что в современных учебниках по уголовному праву она изложена весьма скупо.

Причинность – это такая объективная связь явлений, благодаря которой результат действия, будучи причиной, влечет за собой неминуемое изменение в объекте, что называется следствием. Такой или подобного рода вывод был сделан, вероятно, уже homo errectus, предшественником современного человека, приспособившим один кусок дерева к другому и таким образом получившим возможность добывать огонь.

В мире пет беспричинных явлений, поскольку за каждым из них скрывается другое явление, вызвавшее его. В этом убеждает повседневный человеческий опыт, который и дал основание античному философу Левкиппу произнести:

"Ни одна вещь не возникает беспричинно, но все возникает на каком-нибудь основании и в силу необходимости" .

Еще более рельефно всеобщий характер причинности вытекает из сентенции Демокрита: "Ни одна вещь не происходит попусту, но все в силу причинной связи и необходимости" .

Д. Юм до абсурда упростил такое понимание причинности и вывел заключение, согласно которому причинная связь есть психологическая привычка ожидать вслед за первым явлением появление второго . Он допускал двойную ошибку, полагая, во-первых, причинность явлением субъективным, а во-вторых, пропагандируя тезис post hoc ergo propter hoc (после этого – значит вследствие этого), критика которого была дана в работах философов-материалистов.

Метафизическое понимание причинности впервые в истории философии развеял Гегель, который, подчеркивая диалектическую, а вместе с тем и генетическую природу причинности, отмечал, что "причина есть причина лишь постольку, поскольку она порождает некоторое действие". И далее: "причина есть нечто первоначальное по сравнению с действием" . Разумеется, под действием в данном контексте следует понимать следствие, которое порождено причиной.

Понимание причины, разработанное в истории философии и предлагаемое современными учеными-материалистами, даст возможность охарактеризовать ее с точки зрения генетичности, производительности. Причина вызывает, производит, порождает следствие. Пи субъективисты, ни объективисты, ни материалисты- диалектики не оспаривают этого положения.

Генетичность – это всегда причинное следование одного явления в результате воздействия другого. Используя логический аппарат, можно представить это положение в следующем условном суждении: а является причиной в, а в является следствием а, если и только если совершая а, мы можем вызвать в, а устраняя а, мы можем устранить или не допустить появления в. Такое понимание генетичности в контексте причинности в философии бесспорно.

Из предложенного понимания генетичности вытекает другой момент причинности – временной. Причина предшествует следствию. Выше упоминалось уже об ошибке Д. Юма, отстаивавшего тезис "после этого – значит вследствие этого". Поскольку существуют помимо причинной связи еще и корреляционные связи, этот постулат не может носить характер универсальности. Между сменой дня и ночи вовсе нет причинности.

По поводу временного фактора "причина – следствие" в философской литературе существуют, по крайней мере, три позиции.

Первая позиция – причина предшествует следствию – была изложена.

Другая позиция заключается в том, что причина и следствие существуют одновременно .

Согласно третьей, компромиссной позиции, допускается возможность как последовательности, так и одновременности причины и следствия .

И хотя опровергая эти две последние позиции, один из философов выдвинул восемь аргументов против, наиболее плодотворным представляется рассматривать временную корреляцию "причина – следствие" с точки зрения действия.

Но прежде обратимся вновь к логическому аппарату. В тех случаях, когда я своими действиями вызываю явление а, следствием которого является явление в, то а по отношению к в выступает как причина. Поясним это на конкретном примере. Для того чтобы проветрить помещение, следует открыть окно, если в помещении отсутствует кондиционер. Открывая окно, мы впускаем в комнату свежий воздух и таким образом вызываем проветривание. То, что мы вызываем, есть следствие итога нашего действия, а сам итог нашего действия – причина последствия.

Почему в рассуждениях появилось загадочное положение "причина – это итог действий?" Да потому, что само действие по открыванию окна совершенно не вызывает ни проветривания, ни других возможных последствий (простуда, ощущение дискомфорта). Итогом открывания является открывание, т.е. освобождение форточки (окна) от запора. Само же действие заключается в надавливании на щеколду замка с целью освободить форточку. Проветривание помещения вызывает поступающий свежий воздух. Но его поступление есть итог действия по открыванию окна. Поэтому и следует более правильно говорить, что не само действие, а его итог есть причина произошедших последствий.

Пример с проветриванием наглядно показывает, что самому проветриванию предшествует поступление воздуха. Одновременность здесь исключена, точно так же, как она исключена в любых явлениях органической или неорганической природы, связанных между собой причинно-следственной корреляцией.

Если же встать на позицию отрицания предшествования причины следствию, то следует опровергнуть суждение: если совершено действие, то его результат будет несомненной причиной вызвавшего его явления. В этом суждении как раз и заключено временное предшествование, так сказать, "генетически". Опровержение его возможно лишь при условии, что в природе явлений будут открыты новые законы, опровергающие постулаты А. Эйнштейна и И. Ньютона.

Из того положения, что причина предшествует следствию, вытекает следующее свойство причинности – асимметричность. Асимметричность означает необратимость, т.е. следствие причины не может быть причиной собственной причины. Так, если а есть причинный фактор по отношению к в, а в, следовательно, есть фактор-следствие по отношению к а, то мы обычно не считаем, что в есть причинный фактор по отношению к а; а и есть фактор-следствие по отношению к в. По крайней мере, из временной корреляции, показанной выше, этот вывод вытекает с несомненностью.

То, что совершено, есть результат действия; то, что вызвано, есть последствие этого результата. Важнейшая особенность совершенных действий и вызванных в итоге этого последствий состоит в том, что последние являются изменениями (событиями). Изменение – это переход от одного состояния вещей к другому. Если в непроветреную комнату впустить воздух, то через некоторое время она окажется проветренной. Отсюда следует другое свойство причинности – нетождественность содержания следствия содержанию причины, ибо в результате причинного воздействия возникает всегда нечто новое.

Итак, проведенный выше анализ структуры причинности дает возможность выделить следующие четыре ее признака:

• 1) генетичность;
• 2) временное предшествование причины следствию;
• 3) асимметричность;
• 4) нетождественность содержания причины содержанию следствия.

Суммируя выделенные признаки, можно предложить определение причинности. Причинность - это философская категория, которая обозначает необходимость (генетичность) связи между причиной и следствием, вызывая последнее и обусловливая изменения в порожденном в результате действия причины явления. Аккумулируя необходимые признаки причинности, это определение содержит один из них, который вызывает в философской литературе наиболее острую полемику. Это признак необходимости. До сего времени роль необходимости и случайности достаточно однозначно не определена, что отражается, в частности, и на уголовно-правовых исследованиях. Сложность и неоднозначность определения концептуальных основ необходимости требуют обратить на проблему более пристальное внимание с учетом онтологических "экзерсисов" Гегеля.

Гегель нанес удар метафизическим концепциям абсолютизации необходимости и случайности, выступив с неслыханными до того времени идеями: случайное необходимо, необходимость сама определяет себя как случайность, и эта случайность есть скорее абсолютная необходимость.

Необходимость и случайность Гегель понимал в диалектическом единстве как явления, причинно обусловленные. Необходимое, по его мнению, – это внутренне неизбежное, предопределенное. "Необходимость есть движение, процесс в себе, состоящий в том, что случайное вещей, мира, определенное как случайное и последнее, себя в себе самом снимает, возводя в необходимое" . Необходимое по Гегелю – это то, что не может не произойти. Фраза "что есть необходимо, то есть" подтверждает данное положение.

Под случайным Гегель разумел то, что "может быть или же не быть, случайное есть действительное, которое в такой же мере есть и возможное, а бытие возможности равноценно небытию" . Эта мысль Гегеля послужила основой для высказывания К. Маркса, который, по сути дела, одобрил гегелевскую трактовку: "Случай есть та действительность, которая имеет лишь значение возможности" . Что же касается самой категории возможности, то в философии она определяется как такая предпосылка изменения действительности, которая лишь может быть. Следовательно, сравнивая случайность с возможностью, К. Маркс таким образом подтверждает тезис о том, что случайность может быть, а может и не быть. В связи со сказанным вызывает сомнение критика сторонников высказанной позиции о возможном характере случайности. Так, Н. В. Пилипенко пишет:

"Если случайность имеет свои причины, то почему она не должна возникнуть как их следствие, почему она должна сводиться к абстрактной возможности? Нс может же реально существующая случайность без всяких на то оснований совсем исчезнуть. Она всегда должна произойти так или как-то по-иному" .

Случайность по Гегелю может быть, а может и не быть. Это однако вовсе не означает, что необходимость проявляется в чистом виде. Необходимость всегда "сопровождает" случайность, которая следует за необходимостью, всегда проявляющуюся в итоге. "Истиной случайности является необходимость, последняя есть наличное бытие, опосредованное с самим собой через небытие" .

Развивая далее положения о необходимости как неизбежности того, что не произойти не может, Гегель выделяет три ее формы – внешнюю, внутреннюю и абсолютную. Внешняя необходимость, согласно гегелевской трактовке, "есть, собственно, случайная необходимость. Если какое-либо действие зависит от причин, то оно необходимо: если налицо стечение тех или иных обстоятельств, го должно произойти то или иное действие" .

Почему Гегель вводит это загадочное определение "случайная необходимость"? "Виновато" здесь диалектическое мышление философа. Он, как мы уже говорили, не считал возможным проявление необходимости, минуя барьеры случайности. Необходимость проявляется через случайность именно потому, что необходимость выступает через случайность, как с необходимостью проступает водяное пятно на бумажной салфетке, сама необходимость – "это истина случайного мира".

Необходимость проявляется через случайность, выступая в итоге как неизбежный результат. Случайность же выступает в облике обстоятельств, способствующих наступлению необходимости.

"Можно доказывать наличие внешней необходимости, доказывать необходимость того или иного действия, но обстоятельства всегда случайны, они могут быть или не быть".

Это положение Гегель иллюстрирует весьма красноречивым примером:

"Кирпич падает с крыши и убивает человека – это падение может быть или не быть, оно случайно. В этой внешней необходимости необходим только результат – обстоятельства случайны. Поэтому обусловливающие причины и результаты отличны друг от друга. Одно определено как случайное, другое – как необходимое, такое различие абстрактно, но это также и конкретное различие: возникает нечто другое, чем то, что было положено. Так как формы различны, то и содержание обеих сторон различно: кирпич падает случайно" .

Поскольку во внешней необходимости обязателен лишь результат, постольку эта форма необходимости и является относительной, не имеющей "большей ценности, чем случайность", "...обстоятельства, вызывающие действие, непосредственны, и так как с этой точки зрения непосредственное бытие равноценно лишь возможности, то эти обстоятельства могут быть или не быть, следовательно, необходимость относительна: она, таким образом, отнесена к обстоятельствам, которые составляют исходное начало, но в то же время столь непосредственны и случайны" .

Гениальное предвидение Гегеля об относительности внешней необходимости дало возможность К. Марксу сформулировать итоговое положение:

"Необходимость проявляется в конечной природе как относительная необходимость, как детерминизм. Относительная необходимость может быть выведена только из реальной возможности, эго значит, что существует круг условий, причин, оснований и т.д., которыми опосредствуется эта необходимость. Реальная возможность является раскрытием относительной необходимости" .

К. Маркс вслед за Гегелем утверждает, что необходимость пробивается сквозь случайности, которые являются ее обстоятельствами, и в итоге происходит неизбежно. Данное положение можно проиллюстрировать примером с деревом: хотя ветви дерева растут и горизонтально, а иногда и вниз, ствол его всегда стремится вверх и как бы он ни расцвечивался ветвями, его участь стремиться выше предопределена.

"Внутренняя необходимость, – согласно философии Гегеля, – имеет место там, где все, что предполагается и различается как причина, повод, случай, с одной стороны, и результат – с другой, принадлежит одному и тому же; необходимость составляет одно единство". И далее: "оба момента – непосредственное наличное бытие и положенность – положены как один момент" .

В отличие от внешней необходимости, для которой "случайность существенна или является непосредственным, наличным бытием", для внутренней необходимости все эти элементы "составляют единство; обстоятельства существуют, но не только существуют, (они) также и положены единством, являются на самом деле случайными, но случайными в себе самих, они снимают себя".

"Случайные вещи имеют причины, являются необходимыми; то, благодаря чему они необходимы, само может быть лишь случайным, и, таким образом, причины вновь отсылают нас к конечным вещам в бесконечной прогрессии" .

Для необходимости условия и результат составляют единство. Они в одинаковой мере необходимы и в столь же одинаковой мере стремятся к неизбежности. Но они принадлежат одной причине, находятся в ней, ведут ее к логическому завершению. Случайное же не имеет отношения к данной конкретной причине, не находится в ней и нс предопределяет ее итог. И вместе с тем случайные вещи имеют причины. Как это понимать?

Дело в том, что случайные вещи без всякого сомнения не могут возникать просто так, из ничего. Они тоже имеют причину, но в другом явлении по отношению к данному конкретно необходимому причинному ряду. А поскольку это так, то случайное для данного конкретного причинного ряда становится вовсе не беспричинным и нс случайным, а необходимым для другого причинного ряда. Это обстоятельство заметил Спиноза, когда высказал мысль о том, что случайное имеет также конкретную причину и что оно не может быть одновременно необходимым в отношении одного и того же явления.

Эту мысль развил Гегель. Пример с кирпичом, приводимый Гегелем, подтверждает сказанное. То обстоятельство, что кирпич упал, является случайностью, но то обстоятельство, что в результате удара кирпичом по голове наступила смерть, – необходимость. Здесь могут быть варианты – или смерть, или телесные повреждения. Но то, что именно удар кирпича произвел конкретные изменения в объекте – несомненно. Следовательно, удар кирпича и смерть находятся в необходимом причинном единстве. Что же касается падения кирпича с крыши, то это обстоятельство тоже имеет свою причину. Например, это может быть ветхость здания, в результате чего цемент потерял свойство удерживать кирпичи. Между отслужившим свой век цементом и падением кирпича, который не мог больше удержаться только лишь потому, что его не мог удержать цемент, связь необходима. Получаются две необходимые причинные связи, одна из которых – ветхость цемента – является случайной но отношению к смерти человека.

Таким образом, необходимость характеризуется следующими обстоятельствами:

• 1) обусловленностью внутренними связями;
• 2) объективностью;
• 3) неотвратимостью наступления явления;
• 4) обязательностью протекания явления именно таким образом, а не иначе.

Случайность характеризуется:

• 1) обусловленностью внешними по отношению к данной необходимости связями;
• 2) объективным характером;
• 3) лишь возможностью, но нс обязательностью наступления явления.

Следует заметить, что случайность для конкретной необходимости имеет свои причины в чем-то другом и но отношению к этому другому она является необходимостью. Поэтому возможны пересечения необходимых рядов. Но для конкретного явления необходимо лишь что-либо одно. Все остальное – случайно.

В начале параграфа были приведены несколько определений причинности, в каждом из которых акцент ставился на генетической связи явлений в необходимых процессах.

Представляется, что эти определения верны. Причинность обусловлена главным образом необходимостью. Причина порождает следствие лишь постольку, поскольку в данных условиях иного не могло и быть, и рано или поздно это случилось бы.

Констатация данного факта не означает между тем, что причинность лишена случайных, привходящих обстоятельств. Необходимость пробивается через случайности, и только поэтому случайность имеет место в причинности. Но лишь как дополнение, условие, а не как характеристика последней. Словом причинность – это необходимая связь между причиной и следствием, где причина может быть случайна, но следствие всегда необходимо.

В контексте изложенных философских позиций и сделанного на основе их анализа вывода обратимся к пониманию необходимости и случайности в уголовном праве.

Самой обстоятельной работой в науке советского уголовного права, посвященной вопросам причинности, следует признать монографию Т. В. Церетели "Причинная связь в уголовном праве", написанную в 1963 г. Не излагая сути хорошо известной правоведам конценции Т. В. Церетели, отметим: эта теория страдает противоречивостью, которую подметили многие ученые и лапидарно выразил О. Ф. Шишов:

"Противоречивость концепции Т. В. Церетели состоит в том, что она допускает, с одной стороны, возможность привлечения к уголовной ответственности только за необходимые последствия, а с другой – полагает, что ответственность может наступить и за случайные последствия" .

В сборнике научных трудов, посвященном 80-летию со дня рождения Т. В. Церетели, позиция О. Ф. Шишова, в свою очередь, попала под огонь критики, автор которой с недоумением отмечает: упрек О. Ф. Шишова в адрес Т. В. Церетели кажется неожиданным. В обоснование своих доводов автор приводит довольно оригинальный пример, который достоин быть приведенным полностью, поскольку он раскрывает суть концепции Т. В. Церетели и сторонников признания случайной связи в качестве необходимой причины наступления последствия, что дает якобы основание суду вменять их в вину.

С. наносит А. телесное повреждение. А. помещают в больницу, где он погибает от возникшего пожара. В данном примере связь между действием С. и наступившей смертью А. носит случайный характер, так как она внутренне не присуща данному действию в данных конкретных условиях его совершения. По чуть изменим этот пример: С. наносит А. телесное повреждение. При этом он, зная о готовящемся преступном поджоге больницы, рассчитывает на то, что А., попав в больницу, погибнет от пожара, что и происходит.

С точки зрения теории необходимого причинения в этом случае связь между действием и наступившим последствием носит необходимый характер, в то время как она была бы случайной, если бы лицо не было осведомлено о предстоящем пожаре. Получается, что признание причинной связи необходимой или случайной, со всеми вытекающими отсюда последствиями, зависит от осведомленности или неосведомленности причинителя вреда .

Этот пример можно было бы и не комментировать, воспользовавшись литературным приемом non finita (пусть решает читатель). Дело в том, что в рассуждениях Г. Т. Ткешелиадзе вкралась логическая ошибка, которая называется подменой доказываемого тезиса. Он отождествляет нетождественное. Ведь причиной смерти от пожара является пожар, а вовсе не то обстоятельство, что С. поместил А. в больницу. Необходимая причинность между действиями злоумышленной фигуры из примера исследователя и смертью немыслима, поскольку, судя по примеру, возможность наступления события, способного принести желаемый результат, более чем аморфна. Если встать на позицию цитируемого автора, то к уголовной ответственности следовало бы привлекать начальника, который, желая избавиться от ненавистного подчиненного, обеспечивает его путевкой на юг в самый жаркий месяц года, полагая, что тот, из-за больного сердца, обязательно умрет...

Пожар в больнице мог и не произойти. Это явление случайное. А вот то, что больной, который не мог двигаться, попал в очаг пожара и погиб от этого – явление необходимое.

Итак, из проведенного анализа причинной связи явлений вытекает единственный вывод, что причиной результата конкретного действия может быть лишь такой объективный процесс, который характеризуется философской категорией необходимости. Причина порождает следствие с необходимостью.

Вместе с тем момент случайности вовсе не антагонистичен необходимости. Гениальные рассуждения Гегеля о диалектическом единстве необходимости и случайности имеют прямое отношение к рассматриваемому вопросу.

Причина зачастую может привести к результату лишь благодаря стечению ряда случайных факторов.

Пример: мальчишки нашли в лесу боевой пистолет и решили его испробовать. Для этой цели они выбрали на опушке леса, недалеко от железнодорожной платформы, покинутую избушку сторожа и открыли стрельбу. В это время с платформы на дачу шел человек. Выпущенная пуля попала ему в брюшную полость, отчего он и скончался. В данном случае момент смерти был внутренне заложен в действиях подростков, ведь выстрел из боевого пистолета, как известно, ничего хорошего не сулит (если, разумеется, это не выстрел во врага).

Однако реализация внутренней закономерности процесса зависела от целого ряда случайных обстоятельств. Если бы на тропинке не появился пешеход, тогда все прошло бы нормально. В причине внутренне присутствует необходимость, но привести к результату она может лишь тогда, когда эти обстоятельства нс причинного, а обусловливающего свойства этому способствуют.

Необходимость в причине проявляется как тенденция, реализующаяся через случайные возможности.

В качестве иллюстрации, которая подчеркивает важность точного установления причины деяния для квалификации преступления, считаем нужным привести один пример из судебной практики.

Услышав, что во дворе дома плачет дочка, мать, выбежав из квартиры, увидела, что маленький мальчик отбирает у ее маленькой дочери совочек для игры в песок. Недолго думая, мать обиженного ребенка забрала совочек, а мальчику достался легкий подзатыльник. В итоге через три дня мальчик умер. Врачи пришли к выводу, что в результате врожденной травмы головы достаточно было легкого прикосновения, чтобы инфекционные процессы активизировались и наступила смерть. В ходе следствия возник вопрос - послужил ли подзатыльник женщины необходимой причиной наступления смерти мальчика. Принимая во внимание критерии причинной связи, можно с уверенностью утверждать, что причиной смерти стали инфекционные процессы, а подзатыльник был лишь условием их активизации. По отношению к смерти легкий удар выступал в качестве случайной причинности, которая в уголовном праве в расчет не принимается.

В рассуждениях о действии подчеркивалось, что это не только мышечное телодвижение, но и те силы, которые можно использовать в своих целях и над которыми субъект господствует.

Можно ли, основываясь на приведенном примере, утверждать, что женщина осуществляла господство над инфекционными процессами, которые активизировала в результате удара? Предположим, что она хотела убить ребенка и, зная, что любое прикосновение к теменной части черепной коробки мальчика может привести к летальному исходу, использовала это и добилась результата. Разумеется, что наступление смерти в данном случае зависело исключительно от болезненных проявлений, происходящих в организме ребенка, над которыми могли господствовать только медики, вовремя или нет предпринявшие необходимое вмешательство. Действие женщины окончилось с момента окончания телодвижения. Но причинная связь между ее деянием и наступлением смерти существует. Болезнь мальчика, о которой ей было известно как о возможном условии летального исхода, была включена в орбиту ее движений. Она намеренно использовала в своих целях болезненные процессы, сделала все возможное, чтобы их интенсификация привела к летальному исходу, и таким образом непосредственно спровоцировала смерть.

Приведенный пример – неплохая иллюстрация некой фикции, принятой в уголовном праве применительно к причинной связи. С точки зрения философии причина – единственное условие, порождающее следствие. Легкий удар но голове в нашем примере сам по себе никак не мог привести к смерти, если бы не болезненные процессы.

Единственно, что возможно вызвать подзатыльником – обиду и слезы. Значит, в любом случае, даже если женщина желала использовать болезненные процессы в своих целях, причиной смерти все же был не легкий удар, а интенсификация инфекционного процесса. Женщина использовала в своих целях те обстоятельства, над которыми осуществляла свое господство в конкретной ситуации. В связи с этим в качестве критерия необходимой причинной связи, установление которой важно для уголовного права в плане квалификации преступлений, выступает психическое отношение субъекта к содеянному, т.е. вина.

Уже давно принято положение – отсутствие причинной связи, необходимой причинной зависимости между деянием и последствиями означает отсутствие преступления. Между тем, как мы уже показали, в качестве единственно возможной причины, вызвавшей конкретное явление, может быть непосредственное, достаточное условие, без которого следствие было бы немыслимо. Легкий удар по голове так и останется легким, вне зависимости от психического отношения женщины к содеянному. Однако причинная связь между ее деянием и смертью устанавливается лишь в том случае, если удар "нес в себе вину" по отношению к смерти. Следовательно, в отличие от философской категории причинности как категории объективной, которой присущи четыре критерия, выделенные автором, для необходимой причинной связи в уголовном праве присущ еще один – виновность.

Таким образом, в качестве критериев уголовно-правовой необходимой причинной связи можно выделить следующие пять компонентов:

ТРИ ВРЕМЕНИ

11. ТРИ ВРЕМЕНИ (traikalya-pariksa)

Не может быть истинным, что причина предшествует следствию. Почему? Если причина существует раньше, а следствие происходит от нее позже, исходно не было бы следствия, и что было бы его причиной? Если следствие предшествует причине, то следствие уже установлено, когда нет причины, и почему ему нужна причина? Если причина и следствие существуют в одно и то же время, и тогда не было бы причинного происхождения. Например, рога коровы производятся одновременно; правый и левый не обуславливают друг друга. Тогда так называемая причина не может причинять следствие, а так называемое следствие не следует из причины, так как они производятся в одно и то же время. Поэтому три временных соотношения между причиной и следствием недостижимы.

Вопрос: Твое опровержение причинности также не может быть установлено в трех временных отношениях. Если опровержение предшествует опровергаемому, то не будет опровергаемого и что может опровергнуть опровержение? Если опровергаемое предшествует опровержению, то опровергаемое установлено и почему его нужно опровергать? Если опровержение и опровергаемое существуют в одно и то же время, [между ними] не будет причинности. Например, рога коровы производятся одновременно; правый и левый не обуславливают друг друга. Итак, опровержение не обуславливает опровергаемого, и наоборот.

Ответ: Твое опровержение и опровергаемое содержат одну и ту же ошибку.

Если все вещи пусты, не может быть ни опровержения, ни того, что нужно опровергать. Теперь ты говоришь, что мое опровержение пусто, это и устанавливает то, что я говорю.

Если я говорю, что должны быть опровержение и опровергаемое, я, как ты говоришь, в заблуждении; но я не говорю, что должны быть опровержение и опровергаемое, так что твоя арументация меня не задевает.

Вопрос: На самом деле мы наблюдаем, что причина предшествует следствию; например, мастер делает кувшин. Причина может быть также раньше следствия; например, благодаря ученикам есть учитель, а они известны как ученики после того, как имело место обучение. Причина и следствие могут также существовать в одно и то же время; например, свет и его яркость существуют в одно время. Итак, неправильно говорить, что причина существует не раньше, не позднее и не одновремено со следствием.

Ответ: Твой пример мастера, делающего кувшин, неправилен. Почему? Если нет кувшина, причиной чего будет мастер? Как и в случае мастера, ничто не может быть причиной, предшествующей следствию.

Также не обосновано, что есть причина, которая позже следствия. Если нет ученика, кто может быть учителем? Поэтому причина, которая позже следствия, нелогична.

Если ты говоришь, что, подобно свету и яркости, причина и следствие существуют в одно время, ты все еще утверждаешь сомнительную причину. Предположим что свет и яркость существуют в одно время, как они могут обуславливать друг друга?

Итак причины и условия пусты. Следовательно ты должен признать, что все сотворенные вещи, несотворенные вещи и все чувствующие существа пусты.