История скрипки страдивари.

Самый известный в мире скрипичный мастер Антонио Страдивари родился в 1644 году в Кремоне. Известно, что уже в тринадцатилетнем возрасте он начал заниматься скрипичным делом. К 1667 году он закончил учение у известного мастера смычковых инструментов Андреа Амати.

Свою первую скрипку Страдивари сделал в 1666 году, но более 30 лет он искал собственную модель. Лишь в начале 1700 годов мастер сконструировал свою, до сих пор непревзойденную скрипку. Она была удлинена по форме и имела внутри корпуса изломы и неровности, благодаря чему звук обогащался за счет появления большого количества высоких обертонов. С этого времени принципиальных отклонений от разработанной модели Антонио уже не делал, но экспериментировал до конца своей долгой жизни. Умер Страдивари в 1737 году, но его скрипки до сих пор ценятся очень высоко, они практически не стареют и не меняют своего "голоса".

За свою жизнь Антонио Страдивари изготовил около 2500 инструментов, из которых сохранилось бесспорно подлинных 732 (в том числе 632 скрипки, 63 виолончели и 19 альтов). Кроме смычковых им были сделаны также одна арфа и две гитары.

Общепризнано, что самые его лучшие инструменты были изготовлены с 1698 по 1725 год (а наилучшие в 1715 году). Они особенно редки и потому ценятся очень высоко как музыкантами, так и коллекционерами.

Многие инструменты Страдивари находятся в богатых частных коллекциях. Около двух десятков скрипок Страдивари есть в России: несколько скрипок находится в Государственной коллекции музыкальных инструментов, одна - в Музее Глинки (куда ее передала вдова Давида Ойстраха, который в свою очередь получил ее в подарок от английской королевы Елизаветы) и еще несколько - в частном владении.

Ученые и музыканты всего мира пытаются разгадать тайну создания скрипок Страдивари. Еще при жизни мастера говорили, что он продал душу дьяволу, говорили даже, что дерево, из которого сделаны несколько самых известных скрипок, - это обломки Ноева ковчега. Существует мнение, что скрипки Страдивари потому так хороши, что настоящий инструмент начинает звучать по-настоящему хорошо лишь через двести-триста лет.

Многие ученые проводили сотни исследований скрипок с использованием новейших технологий, но разгадать секрет скрипок Страдивари им пока не удалось. Известно, что мастер вымачивал древесину в морской воде и подвергал ее воздействию сложных химических соединений растительного происхождения.

Одно время считали, что секрет Страдивари - в форме инструмента, позже большое значение стали придавать материалу, который для скрипок Страдивари постоянен: для верхней деки - ель, для нижней - клен. Считали даже, что все дело в лаках; покрывающий скрипки Страдивари эластичный лак (благодаря его мягкой консистенции мелкие вмятины и царапины на поверхности быстро затягиваются) позволяет декам резонировать и "дышать". Это придает тембру характерный "объемный" звук.

По преданию кремонские мастера готовили свои смеси из смол каких-то деревьев, росших в те времена в Тирольских лесах и вскоре начисто вырубленных. Точный состав тех лаков не установлен и по сей день - даже самый изощренный химический анализ оказался тут бессилен.

В 2001 году биохимик Джозеф Нигиваре из Техасского университета объявил, что разгадал секрет Страдивари. Ученый пришел к выводу о том, что особое звучание смычковых стало следствием усилий мастера защитить их от древоточца. Нигивара выяснил, что во время создания мастером скрипок деревянные заготовки нередко были поражены древоточцем, и Страдивари, чтобы защитить уникальные музыкальные инструменты, прибегал к буре. Это вещество как бы спаивало молекулы дерева, изменяя общее звучание скрипки. Когда Страдивари скончался, победа над древоточцем в Северной Италии была уже одержана, и впоследствии бура для защиты дерева больше не использовалась. Таким образом, по словам Нигивары, мастер унес секрет с собой в могилу.

Биография

Считается, что Антонио Страдивари родился в 1644 году, хотя точная дата его рождения не зарегистрирована. Он родился в Кремоне . Его родителями были Алессандро Страдивари (итал. Alessandro Stradivari ) и Анна Морони (итал. Anna Moroni ). Полагают, что с 1657 по 1667 годы он служил бесплатным учеником у Николо Амати , то есть выполнял черновую работу. Страдивари 1 июля 1667 года женился и поселился в доме рыбака (Casa del pescatore), где открыл собственную мастерскую. С этого времени, а именно с 1667 года, Антонио на этикетках не называет себя учеником Амати.

В 1681 году Страдивари купил дом, расположенный рядом с монастырем доминиканцев в Кремоне . В доме было три этажа, в каждом из них по три окна, выходящих на площадь, а также был подвал и антресоли, кроме того на крыше находилась характерная для Кремоны квадратная пристройка, открытая с двух сторон - с южной и западной и называлась кремонцами «seccador» (сушильня), именно там мастер сушил скрипки после покраски и часто там работал в хорошую погоду. В этом доме Страдивари провел остаток своей жизни.

Дом этот сохранился до 1880 года в нетронутом виде, но затем был куплен владельцем соседнего ресторана и соединен с рестораном, а в мастерской Страдивари, хозяин ресторана, расположил бильярдную.

Из воспоминаний современников мастер был высокого роста, худой, на голове постоянно носил белый колпак; шерстяной зимой и бумажный летом, а также передник из белой кожи, когда работал. Благодаря труду и бережливости, мастер сколотил настолько приличное состояние, что в Кремоне появилась поговорка: «Богат как Страдивари».

20 мая 1698 года умерла жена Страдивари, похороны носили пышный характер, мастер потратил крупную для того времени сумму в 182 лиры. В следующем 1699 году, 24 августа Страдивари женился вторично. От первого и второго брака у мастера было 11 детей и только двое Франческо и Омобоно - занимались искусством отца, но смогли в незначительной мере приблизиться к уровню мастерства отца.

У Страдивари было только три ученика, это два его сына - Франческо и Омобоно - и Карло Бергонци .

Антонио Страдивари умер в возрасте 93 лет и был похоронен 10 декабря 1737 года, на кладбище монастыря доминиканцев (дата смерти 10 декабря 1737 года указана на стр 96. строка 1 и 2 в книге Е. Витачека «Очерки по истории изготовления смычковых инструментов» под редакцией Б. Доброхотова, 1952 г.).

В 1869 году монастырь доминиканцев на территории, которого был похоронен Страдивари был упразднен, останки всех усопших были вырыты и похоронены в одной общей могиле, за чертой города. Таким образом прах великого мастера исчез бесследно.

Первую скрипку выпущенную под своей фамилией, Страдивари изготовил в 1666 году и до 1683 года точно придерживался стиля Амати, но с 1688 года мастер начинает экспериментировать и чем ближе к 1690 году его инструменты становятся все крупнее. Скрипки этого периода получили условное название «аматизе». Резкий отход от школы Амати выявляется лишь в 1691 году. и на свет появляется собственный тип скрипки. Это так называемые удлиненные скрипки (allonge) у которых клен уже исключительно радиального распила и тембр звука с сопрано, меняется на меццо-сопрано, но в 1698 году он опять вернулся на короткое время к модели Амати и только около 1704 году в возрасте 60 лет Страдивари окончательно сконструировал свою модель скрипки, которую по совершенству никто еще не смог превзойти. Этот период продолжался с 1704 года по 1725, около 21 года. В этом промежутке различают два периода ….с 1704 по 1717 г.г. когда ель на инструментах с шелковистым блеском, правильная по наслоению и плотная и нижние деки чаще всего из одного куска. Начиная с 1717 года для своих дек мастер стал употреблять сорт ели «хазельфихте».

Кроме скрипок, Страдивари также изготавливал гитары, альты , виолончели и изготовил даже одну арфу - по различным каталогам число его работ достигает 1150 единиц, но учитывая, что значительное количество его инструментов исчезло под влиянием различных катастроф, то количество его инструментов могло бы достигнуть 500 единиц.

Инструменты Страдивари

• Список инструментов, созданных Антонио Страдивари

Наиболее выдающиеся инструменты были изготовлены в период с 1704 по 1725 годы. Скрипки Страдивари этого периода ценятся очень высоко.

К настоящему времени сохранилось около 650 инструментов работы Страдивари, в их числе около 450 скрипок.

Его инструменты отличаются характерной надписью на латинском : Antonius Stradivarius Cremonenfis Faciebat Anno 1732, такая же надпись есть на этикетке скрипки 1697 года.

На этикетках 1736 года, мастер ставил пометки «d’ anni 92» на этикетках 1737 года ставил пометки «d’ anni 93» то есть свой возраст.

5. В музее есть и скрипка 1708 года. Этикетки на ней нет, но наклеен ярлычок «Привезена из Рима Корецким у меня с 1796 года князь Шаховской ». Она была продана Третьякову, который завещал ее Румянцевскому музею , оттуда перешла в Московскую консерваторию и в 1921 году перемещена в собрание Госколлекции.

6. Есть в коллекции и скрипка 1711 года, которая сохранилась лучше всех.

7. Есть также скрипка средних размеров с поддельной верхней декой. Скрипка была куплена Третьяковым заграницей и после его смерти перешла в Московскую консерваторию, а затем в 1921 году в Госколлекцию.

8. В Госколлекции имеется также альт с этикеткой 1715 года работы Страдивари. Он принадлежал графу Матвею Юрьевичу Венльгорскому и на котором какое то время играл бельгийский скрипач (альтист?) Анри Вьётан (1820-1881).

9. Следующей в коллекции числится виолончель 1725 года. Виолончель была куплена в Париже у Рамбо , петербургским художником Воробьевым и привезена в Россию приблизительно в 1845 году.

10. и 11. В Госколлекции также есть две скрипки Страдивари, предположительно периода после 1725 года. Этикетки подчищены и в них заменены даты.

Одна из этих скрипок реставрировалась в 1806 году петербургскими мастерами братьями Францем и Морицом Штейнингерами . Она принадлежала князю Трубецкому , которая затем попала к К. Третьякову и от него в Консерваторию и затем в 1921 году в Госколлекцию.

12. Имеется в Госколлекции и скрипка 1736 года, сделанная мастером за год до смерти, в возрасте 92 лет. В том году Страдивари изготовил всего 4 скрипки. Эту скрипку в Италии купил князь Юсупов и она хранилась в его семье до 1918 года. Последний отпрыск семейства Сумароков-Эльстон сбежал в Париж, но скрипку замуровал в одном из подвалов своего дворца на Мойке , где ее нашли и передали в Госколлекцию. (список представлен Е. Витачеком в книге «Очерки по истории изготовления смычковых инструментов» 1952 г. под редакцией Б.Доброхотова, стр. 213-222).

Также известна коллекция инструментов Страдивари, принадлежащих королю Испании . Экспонируется в Музее музыкальных инструментов Королевского дворца Мадрида :

• Скрипка («Boissier» (1713), которая принадлежала Буасье , швейцарскому скрипачу при дворе испанского короля Шарля III , позднее - Пабло Сарасате . С 1908 года хранится в Real Conservatorio Superior de Música de Madrid.)
• Также Испанской короне принадлежит - Испанский квартет (Cuarteto Palatino). Первоначально он существовал как квинтет, но тенор впоследствии был утрачен в годы Французской революции . Предназначался в качестве подарка испанскому королю Филиппу V , находившемуся в Кремоне в 1702 году, однако инструменты не покинули пределов мастерской во время жизни Антонио Страдивари. Квартет состоит из инкрустированных инструментов «Испанская I» (1709), «Испанская II» (1709), контральто «Spanish Court» (1696) и виолончели «Spanish Court» (1694) и сейчас хранятся в Королевском дворце Мадрида.

В Музее музыкальных инструментов Национальной академии Санта-Чечилии есть так называемая тосканская скрипка, также входящая в квинтет Медичи.

Скрипки и виолончели по названиям с короткой историей:

• «Delfino» (1714) - «Дельфин». Принадлежала Яше Хейфецу. С 2000 года во владении Nippon Music Foundation.
• Инкрустированная скрипка Страдивари «Le Lever du Soleil» («Sunrise») (1677) - «Восход Солнца», с 2004 года находится в Музее исторических редкостей Вены.
• «Marquis de Corberon, Loeb» (1726). Принадлежала французскому послу при дворе Екатерины II маркизу де Корберону. В настоящее время принадлежит Королевской Академии Музыки в Лондоне (Royal Academy of Music).
• «Viotti» (1709). Принадлежала итальянскому скрипачу Джованни Баттиста Виотти (1755-1824). С 2005 года находится в Королевской Академии Музыки в Лондоне (Royal Academy of Music).
• «Provigny» (1716). Находится в Музее музыки Парижа (Cité de la Musique, Musée de la Musique).
• «Davidoff» (1708). Принадлежала русскому виолончелисту Карлу Давыдову (1838-1889). Находится в Музее музыки Парижа (Cité de la Musique, Musée de la Musique).
• «Messiah» (1716) - «Мессия». С 1939 года хранится в Ашмолеанском музее Оксфорда (the Ashmolean Museum).
• «Mendelssohn» (1709). Украдена из Deutsche Bank во время оккупации Берлина.
• «Sleeping Beauty» (1704) - «Спящая красавица». С 1995 года принадлежит банку Landeskreditbank Baden Württemburg и находится во владении скрипачки Изабель Фауст.
• «Betts» (1704). В 1830-1852 годах принадлежала Артуру Беттсу. С 1936 года хранится в Библиотеке Конгресса США.
• «Earl of Plymouth, Kreisler» (1711). Принадлежала эрлу Плимута, австрийскому скрипачу Фрицу Крейслеру (1875-1962). С 1965 года находится во владении филармонии Лос-Анжелеса.
• «Le Brun» (1712). Принадлежала Николо Паганини, Шарлю ле Брюну (Париж). Продана на аукционе в 2008 году.
• «Eldina Bligh» (1712). До 1912 года принадлежала Эльдине Блай. С 1945 года во владении Virgil C. Brink.
• «Pingrille» (1713). С 1979 года принадлежит скрипачу Габриэлю Банату, концертмейстеру Нью-Йоркской филармонии.
• «Lipinski» (1715). Принадлежала Джузеппе Тартини, польскому скрипачу Каролю Йозефу Липински (1790-1861). Продана в 2007 году.
• «David Hochstein, Nowell, Joachim» (1715). Принадлежала венгерскому скрипачу Йозефу Йоахиму (1831-1907). С 1997 года принадлежит Уильяму Палмер.
• «Emperor» (1715) - «Император». Принадлежала венгерскому скрипачу Яну Кубелику (1880-1940).
• «Titian» (1715) - «Тициан». Получила название из-за прозрачного красно-оранжевого лака, напоминающего краски Тициана Вечеллио. Во владении Ирвина Миллера.
• «Baron Knoop» (1715). Принадлежала барону Иоганну Кноопу (1846-1918). С 1992 года принадлежит Дэвиду Л.Фултону.
• «Milstein» (1716). Принадлежала американскому скрипачу украинского происхождения Натану Мильштейну (1903-1992). С 2006 года принадлежит Джерри Колу.
• «Cessole» (1716). Принадлежала близкому другу Николо Паганини графу Чессоле из Флоренции.
• «Marquis de Riviere» (1718). В XIX веке принадлежала маркизу де Ривьер. Продана в 1993 году.
• «Lady Blunt» «Леди Блант» (1721). Принадлежала внучке поэта лорда Байрона, леди Анне Блант с 1864 по 1895 г., (31год). Так же этой скрипкой владели известный парижский мастер Жан Баптист Вийом, коллекционеры - Ричард Беннет, барон Кнооп, Сэм Блумфилд, а также музыкальный фонд Nippon. Продана в июне 2012 года с торгов аукционного дома Tarisio за цену - 15,890 000 долларов.
• «King Maximilian, Unico» (1709). Принадлежала баварскому королю Максимилиану Йозефу в 1806-1826 годах. С 1966 года находилась в Axel Springer Foundation, украдена.
• «Leonora Jackson» (1714). В 1904-1919 годах принадлежала скрипачке Леоноре Джексон МакКим. С 1984 года во владении Dr. William & Professor Judy Sloan.
• «Cremonese» (1715) - «Кремонская». С 1961 года принадлежит городу Кремона.
• «Colossus» (1716) - «Колосс». Принадлежала Виотти, скрипачу Луиджи Альберто Бьянки, украдена в 1998 году.
• «Nachez» (1716). Принадлежала скрипачу Тивадору Нашезу. Продана в 2003 году.
• «Eck» (1717). Принадлежала немецкому скрипачу Францу Экку (1774-1804). Продана в 1992 году.
• «Hausmann» (1724). Принадлежала виолончелисту Георгу Хаусманну (1814-1861). Продана на аукционе за $4 500 000.

Справка: Это четыре инструмента работы Страдивари были куплены миссис Хьюгетт Кларк (дочь медного магната, сенатора, банкира из штата Монтана Уильяма А.Кларка. Она умерла в 2011 году в Нью-Йорке в возрасте 104 лет). Первая скрипка «Comte Cozio di Salabue» была сделана Страдивари в 1727 году и на нем играл Паганини, после того как он приобрел ее у графа Козио де Салабуэ в 1817 году. Вторая скрипка «Desaint» была сделана Страдивари в 1680 году в стиле «аматизе».

Альт, «Мендельсон», был сделан в 1731 году, Страдивари в 86 лет. Это один из немногих выживших альтов Strad (другое более короткое название инструментов Страдивари). Виолончель - «Ладенбург» 1736 года. Он принадлежал семье Мендельсона, прежде чем войти в собственность Паганини. В настоящее время эти инструменты принадлежат Фонду Nippon Music Foundation.

Другие Stradivarius, также используются современными музыкантами. На виолончели «Davidoff»(1708), в настоящее время играет Yo-Yo Ma. Виолончель «Duport» (1711) принадлежала французскому виолончелисту Жану Пьеру Дюпору (1741-1818), но 1974-2007 годах находилась во владении Мстислава Ростроповича. Скрипку «Графиня де Полиньяк» «Comtesse de Polignac» (1699), использует Гил Шахам. Скрипка «Sinsheimer, Perlman» (1714). принадлежала скрипачам Бернарду Синшеймеру, Ицхаку Перлману, Уто Уги. Продана на аукционе в 2005 году. Скрипка «Soil» (1714). Принадлежала Амедею Соилу - бельгийскому консулу в Москве в период 1874-1911 годов. С 1986 года во владении скрипача Ицхака Перлмана.

Величайший на все времена мастер смычковых инструментов родился в Италии в 1644 г. в селении близ Кремона. Сюда семья Страдивари перебралась из Кремона, когда там свирепствовала чума. Здесь прошло детство будущего скрипичного мастера. В юности Антонио пробовал стать ваятелем, художником, резчиком по дереву, что потом поможет ему безошибочно подбирать материал для своих шедевров. Позже он увлекся игрой на скрипке. К сожалению и тут его ждало разочарование — при наличии идеального музыкального слуха его пальцам не хватало подвижности. Увлекшись скрипками, он устроился в мастерскую Николо Амати, внука родоначальника известной династии итальянских скрипичных мастеров — Андреа Амати.

В мастерской Антонио работал бесплатно, в обмен на полученные здесь знания. Никколо Амати оказался не только прекрасным скрипичным мастером, но и хорошим учителем как для А. Страдивари, так и для другого ученика — А. Гварнери, ставшим со временем также знаменитым мастером. В 1666 г. Страдивари сделал свою первую скрипку, звуки которой напоминали скрипки его учителя. Ему же хотелось сделать ее другой. С каждым вновь созданным инструментом совершенствуется его звук, улучшается качество. В 1680 г. он начинает работать самостоятельно. В поисках собственного стиля он пытается уйти от дизайна Амати, использует новые материалы, другой способ обработки. У его скрипок разная форма: одни он делает уже, другие — шире, некоторые из них были короче, другие — длиннее. Его инструменты украшали кусочки перламутра, слоновой кости, изображения купидончиков или цветов. Но главное отличие его скрипок от других заключалось в необыкновенном, особом звучании.

Долгие годы мастер искал свою собственную модель, улучшая и совершенствуя свои скрипки, пока, наконец, в 1700 году он сконструировал свою непревзойденную скрипку. До конца своих дней мастер продолжал экспериментировать, но принципиальных отклонений от уже созданной модели больше не делал. Долгие годы мастер упорно и кропотливо отрабатывал технику обработки древесины, сочетал разные породы дерева, получая согласованное звучание разных частей скрипки. Для верхней деки Страдивари брал ель, для нижней — клен. Мастер был одним из первых, кто заметил, что звучание скрипки во многом зависит от свойств лака, которым покрывали инструмент и используемую для этого древесину. Купить матовый лак для дерева из разных пород древесины по доступной цене. Благодаря эластичности лака деки могли резонировать и «дышать», что придавало тембру особенный «объемный» звук. Предполагают, что смеси готовились из смол деревьев, росших в Тирольских лесах, однако, точный состав лаков так и не был установлен. Каждая скрипка, изготовленная великим мастером, подобно живому существу, имела свое имя и ни с чем не сравнимый неповторимый голос. Ни один мастер в мире не сумел достичь подобного совершенства.

За свою долгую, 93-летнюю жизнь Страдивари подарил миру более тысячи скрипок, каждая из которых прекрасна и уникальна. Самыми лучшими из них считаются инструменты, созданные мастером с 1698 по 1725 годы. К сожалению, сегодня в мире насчитывается около 600 подлинных инструментов. Попытки скрипичных мастеров создать подобие скрипки Страдивари не увенчались успехом. Антонио Страдивари был женат дважды. От первого брака у него осталось трое детей. Они жили в просторном доме, где у мастера была собственная мастерская. К сожалению, жена умерла от одной из эпидемий, которые в те времена случались часто и уносили жизни многих людей. Страдивари женился во второй раз. В этом браке у него было шестеро детей. Двое его детей, Франческо и Омобоно, когда подросли, стали работать вместе с отцом, где постигали секреты его мастерства. Они научились делать великолепные инструменты, но ни один из них не достиг совершенства формы и красоты звучания скрипки отца. Сам мастер продолжал изготавливать инструменты будучи уже почтенным старцем. Страдивари умер на 94-м году жизни, в 1737 году. Последняя скрипка гениального мастера появилась на свет, когда ему было 93 года.

Можно заметить, что люди, достигшие совершенства в какой-либо деятельности, практически всегда имеют учеников. Ведь знание существует для того, чтобы его распространять. Кто-то передает его родным, из поколения в поколение. Кто-то передает таким же талантливым умельцам, а кто-то просто всем тем, кто проявляет интерес. Но есть и те, кто до последнего вздоха пытаются скрыть секреты своего мастерства. Анна Баклага о загадках Антонио Страдивари.

Прежде, чем понять свое истинное предназначение, великий мастер перебрал много профессий. Он пробовал рисовать, изготавливать деревянные украшения для мебели, ваять статуи. Антонио Страдивари старательно изучал орнаментику дверей и стенной живописи соборов, пока не понял, что его влечет музыка.

Страдивари не стал известным из-за недостаточной подвижности рук

Несмотря на старательные занятия игре на скрипке известным музыкантом ему стать не удалось. Руки Страдивари были недостаточно подвижны, чтобы извлекать особенной чистоты мелодию. Однако, он обладал превосходным слухом и горячим желанием совершенствовать звук. Увидев это, Николо Амати (учитель Страдивари) решил посвятить своего подопечного в сам процесс создания скрипки. Ведь звучание музыкального инструмента напрямую зависит от качества сборки.

Вскоре, Антонио Страдивари узнал какой толщины должны быть деки. Научился выбирать правильное дерево. Понял, какую роль в звучании скрипки играет покрывающий ее лак, и в чем назначение пружины внутри инструмента. В двадцать два года он сделал свою первую скрипку.

В своей скрипке Страдивари хотел услышать детские и женские голоса

После того, как ему удалось создать скрипку, по звуку ничуть не хуже, чем у своего учителя, он начал работать самостоятельно. Страдивари загорелся мечтой соорудить самый идеальный инструмент. Он был просто одержим этой идеей. В будущей скрипке мастер хотел услышать звуки детских и женских голосов.

Прежде, чем добиться желаемого результата, Антонио Страдивари перебрал тысячи вариантов. Самое главное было найти подходящий сорт дерева. Каждое дерево резонирует по-разному, и он искал, различая их по акустическим свойствам. Большое значение имело и то, в каком месяце был спилен ствол. Например, если весной или летом, то была вероятность, что дерево все испортит, так как в нем будет много соков. По настоящему хорошее дерево попадалось редко. Зачастую, мастер бережно использовал по несколько лет один ствол.

Звучание будущей скрипки напрямую зависело и от состава лака, которым покрыт инструмент. И не только от лака, но и от грунта, которым надо покрывать дерево, чтобы лак в него не впитался. Мастер взвешивал детали скрипки пытаясь найти наилучшую пропорцию между нижней и верхней декой. Это была долгая и кропотливая работа. Множество испробованных вариантов и долгие годы вычислений ушли на то, чтобы сделать, непревзойденную по звуковым качествам, скрипку. И только в возрасте пятидесяти шести лет ему удалось ее сконструировать. Она была удлинена по форме и имела внутри корпуса изломы и неровности, благодаря чему звук обогащался за счет появления большого количества высоких обертонов.

Страдивари создал идеальный инструмент в возрасте 56 лет

Однако, помимо превосходного звука, его инструменты славились необычным видом. Он мастерски украшал их всяческими рисунками. Все скрипки были разные: короткие, длинные, узкие, широкие. Позже он начал делать и другие струнные инструменты — виолончель, арфа и гитара. Благодаря своему труду, он добился известности и почета. Короли и знатные вельможи заказывали ему инструменты, которые считались лучшими в Европе. За свою жизнь Антонио Страдивари изготовил около 2500 инструментов. Из них, сохранилось 732 подлинника.

К примеру, знаменитая виолончель под названием «Бас Испании» или самое великолепное создание мастера — скрипка «Мессия» и скрипка «Мюнц», по надписи на которой (1736. Д’анни 92) вычислили, что мастер родился в 1644 году.

Однако, несмотря на красоту, которую он создавал, как человек, он запомнился молчаливый и угрюмый. Современникам он казался отчужденным и скупым. Возможно, он был таким из-за постоянной напряженной работы, а может быть ему просто завидовали.

Антонио Страдивари умер в девяносто три года. Но до конца своей долгой жизни, он продолжал делать инструменты. Его творения восхищают и ценят до сих пор. К сожалению, мастер не увидел достойных преемников знания, которое он приобрел. В буквальном смысле слова, он унес его с собой в могилу.

Страдивари изготовил около 2500 инструментов, сохранилось 732 подлинника

Самое интересное, что сделанные им скрипки практически не стареют и не меняют своего звучания. Известно, что мастер вымачивал древесину в морской воде и подвергал ее воздействию сложных химических соединений растительного происхождения. Впрочем, определить химический состав грунта и лака, нанесенных на его инструменты, не удается до сих пор. На примере работ Страдивари, ученые проводили множество исследований и попыток сделать подобную скрипку. До сих пор, ни у кого не получается добиться того идеального звучания, как у оригинальных творений мастера.

Многие инструменты Страдивари находятся в богатых частных коллекциях. Около двух десятков скрипок мастера есть в России: несколько скрипок находится в Государственной коллекции музыкальных инструментов, одна — в Музее Глинки и еще несколько — в частном владении.

Лучшие ли скрипки делал Страдивари? April 10th, 2014

Покажите вашу скрипку, — сказал Страдивари.

Человек бережно достал из футляра скрипку, не переставая болтать:

Мой хозяин — большой знаток, он высоко ценит эту скрипку, она поет таким сильным, густым голосом, какого мне не доводилось слышать до сих пор ни одной скрипки.

Скрипка — в руках Страдивари. Она — большого формата; светлый лак. И он сразу понял, чьей она работы.

Оставьте ее здесь, — сказал он сухо.

Когда болтун, кланяясь и приветствуя мастера, ушел, Страдивари взял смычок в руки и стал пробовать звук. Скрипка, действительно звучала мощно; звук был большой, полный. Поломка была незначительная, и это не очень повлияло на звук. Он стал ее рассматривать. Скрипка сработана прекрасно, хотя у нее слишком большой формат, толстые края и длинные, похожие на складки смеющегося рта, эфы. Другая рука — другой способ работы. Только теперь заглянул он в отверстие эфа, проверяя себя.

Да, так работать может лишь один человек.

Внутри, на этикетке, черным ровным шрифтом было обозначено: «Joseph Guarnerius».

Это была этикетка мастера Джузеппе Гварнери, прозванного Дель Джезу. Он вспомнил, что недавно с террасы видел Дель Джезу, возвращающегося домой на рассвете; он шатался, разговаривал сам с собой, размахивал руками.

Да как же такой человек может работать? Как может выходить что-либо из его неверных рук? И все-таки… Он взял еще раз скрипку Гварнери и заиграл.

Какой большой, глубинный звук! И даже если выйти под открытое небо на кремоновскую площадь и заиграть перед большой толпой, — и тогда далеко кругом будет слышно.

С тех пор, как умер Николо Амати, его учитель, ни одна скрипка, ни у одного мастера не может сравниться по мягкости и блеску звука с его, Страдивари, скрипками! Но сила! В силе звука он, благородный мастер Антонио Страдивари, должен уступить этому пьянице. Значит его мастерство не было совершенно, значит нужно еще что-то, чего он не знает, а знает тот беспутный человек, чьи руки делали эту скрипку. Значит, не все еще им сделано и не полны его опыты над акустикой дерева, его опыты над составлением лаков. Свободный певучий тон его скрипок можно еще обогатить новыми красками, большой мощностью.

Он взял себя в руки. На старости лет не нужно слишком волноваться. И он успокоил себя тем, что звук гварнериевых скрипок резче, что его заказчики, знатные синьоры, не будут заказывать скрипок у Гварнери. Вот и теперь он получил заказ на квинтет: две скрипки, два альта и виолончель — от испанского двора. Заказ его радовал, он обдумывал его уже целую неделю, делал наброски, чертежи, выбирал дерево, решил попробовать новый способ прикрепления пружины. Он набросал ряд рисунков для инкрустаций, нарисовал герб высокого заказчика. Такие заказчики не пойдут к Гварнери, им не нужны его скрипки, потому что им не нужна глубина звука. Кроме того, Гварнери пьяница и буян. Он не может быть ему опасным противником. И все-таки Джузеппе Гварнери Дель Джезу омрачал последние годы Антонио Страдивари.

Еще спускаясь по лестнице, он услышал громкие голоса, доносящиеся из мастерской.

Обыкновенно ученики, приходя, сразу же направляются к своим верстакам и принимались за работу. Так было заведено издавна. Теперь они шумно разговаривали. Что-то видимо, случилось.

Сегодня ночью, в три часа…

Я сам не видел, мне рассказывала хозяйка, его вели по нашей улице…

Что теперь будет с его учениками?

Не знаю. Мастерская закрыта, на дверях весит замок…

Какой мастер, — говорит Омобоно, — прежде всего пьяница, и этого давно следовало ожидать.

Страдивари вошел в мастерскую.

Что случилось?

Джузеппе Гварнери сегодня арестован и отведен в тюрьму, — сказал Бергонци печально.

Страдивари стоял как вкопанный посредине мастерской.

Вдруг у него задрожали колени.

Так вот как кончает Дель Джезу! Впрочем, этого, действительно, следовало ожидать. Пусть он теперь играет на своих скрипках и услаждает слух тюремщиков. Помещение, правда, маловато для его мощных скрипок, и слушатели, пожалуй, заткнут уши…

Итак, всему наступает свой черед. Как отчаянно боролись все Гварнери против неудач! Когда умер дядя этого Дель Джезу, Пьетро, его вдова Катарина взяла на себя мастерскую. Но мастерская должна была вскоре закрыться. Это — не женское дело, не рукоделие. Потом стали говорить: вот Джузеппе покажет. Еще Гварнери не погибли! И посмотрите, как он забьет самого старого Антонио! А теперь пришел черед и ему.

Страдивари не любил этого человека не только потому, что боялся соперничества и думал, что Гварнери превзошел его в мастерстве. Но вместе с Гварнери Дель Джезу вошел к кремоновским мастерам дух беспокойства и буйства. Мастерская его часто бывала закрыта, ученики распускались и увлекали за собой товарищей, которые работали у других мастеров. Страдивари сам прошел весь искус мастерства — от подмастерья до мастера, — он во всем любил порядок и чин. И жизнь Дель Джезу, смутная и непостоянная, была в его глазах недостойной мастера жизнью. Теперь ему конец. Из тюрьмы в кресло мастера возврата не бывает. Теперь он, Страдивари, остался один. Он строго посмотрел на своих учеников.

Hе будем терять времени, — сказал он.

Зеленая гористая местность в нескольких верстах от Кремоны. И как серое, грязное пятно — мрачное низкое здание с решетками на окнах, окруженное зубчатой стеной. Высокие тяжелые ворота закрывают вход во двор. Это тюрьма, где томятся за толстыми стенами и железными дверьми люди.

Днем узники сидят в одиночных камерах, на ночь их переводят в большую полуподвальную камеру для спанья.

Человек с всклоченной бородой тихо сидит в одной из одиночных камер. Он здесь всего лишь несколько дней. До сих пор ему не было скучно. Он смотрел в окно на зелень, землю, небо, птиц, которые быстро носились мимо окна; часами, еле слышно, насвистывал какую-то однообразную мелодию. Он был занят своими мыслями. Теперь ему стало скучно от безделья, и он томился.

Сколько времени придется пробыть здесь?

Никто хорошенько не знает, за какое преступление он отбывает наказание. Когда вечером его переводят на ночевку в общую камеру, все его засыпают вопросами. Он охотно отвечает, но никто из его ответов не понимает ясно, в чем дело.

Знают, что его ремесло — делать скрипки.

Знает об этом и девочка, дочь тюремщика, которая бегает и играет возле тюрьмы.

Отец сказал как-то вечером:

Этот человек делает, говорят, такие скрипки, которые стоят больших денег.

Однажды забрел к их двору бродячий музыкант, он был такой смешной, а на голове у него была большая черная шляпа. И он стал играть.

К ним близко ведь никто не подходит, люди не любят сюда приходить, да и стража отгоняет всех, кто чуть ближе подойдет к их воротам. А этот музыкант заиграл, и она упросила отца позволить ему доиграть. Когда стража все же прогнала его, она побежала за ним следом, далеко, и, когда никого вблизи не было, он вдруг подозвал ее и спросил ласково:

Нравится тебе, как я играю?

Она сказала:

Нравится.

Ты умеешь петь? Спой мне какую-нибудь песенку, — попросил он.

Она спела ему свою любимую песенку. Тогда человек в шляпе, даже не дослушав ее, положил скрипку на плечо и сыграл то, что она сейчас пела.

От радости она широко раскрыла глаза. Ей было приятно, что она слышит, как ее песенку играют на скрипке. Тогда музыкант сказал ей:

Я буду приходить сюда и играть тебе каждый день все, что ты захочешь, но за это окажи мне услугу. Вот эту маленькую записку ты передашь заключенному, который сидит в той камере, — он указал на одно из окошек, — это он так хорошо умеет делать скрипки, и на его скрипке я играл. Он хороший человек, ты его не бойся. Отцу ничего не говори. А если ты записки не передашь, я тебе больше играть не буду.

Девочка бегала по тюремному двору, пела у ворот, все заключенные и стража знали ее, на нее обращали так же мало внимания, как на кошек, лазавших по крышам, и птиц, садившихся на окна.

Случалось ей юркнуть за отцом в тюремный низкий коридор. Пока отец открывал камеры, она смотрела во все глаза на заключенных. К этому привыкли.

Так ей удалось передать записку. Когда тюремщик во время вечернего обхода открыл дверь камеры и, крикнув: » Собирайся на ночь! «, прошел дальше, к следующим дверям, девочка юркнула внутрь камеры и торопливо сказала:

Человек в большой черной шляпе обещал играть часто, каждый день, и за это он просил передать вам записку.

Она взглянула на него и подошла ближе.

И еще он сказал, что скрипка, на которой он играл, сделана вами синьор арестант. Это правда?

Она подняла на него удивленные глаза.

Тогда он погладил ее по голове.

Тебе надо идти, девочка. Нехорошо, если тебя застанут здесь.

Потом прибавил:

Достань мне палочку и ножик. Хочешь, я тебе сделаю дудочку, и ты сможешь на ней играть?

Заключенный спрятал записку. Ему удалось ее прочесть только назавтра утром. В записке было написано: «Высокородному Джузеппе Гварнери Дель Джезу. — Любовь учеников всегда с тобою». Он крепко сжал в руке записку и улыбнулся.

Девочка подружилась с Гварнери. Сначала она приходила тайком, и отец не замечал этого, но когда раз девочка пришла домой и принесла звонкую деревянную дудочку, он заставил ее во всем признаться. И, странное дело, тюремщик не рассердился. Он повертел в пальцах гладкую дудочку и задумался.

Назавтра он зашел во вне урочное время в камеру Дель Джезу.

Если нужно дерево, — отрывисто сказал он, — можно достать.

Мне нужны мои инструменты, — сказал заключенный.

Инструменты нельзя, — сказал тюремщик и ушел.

Через день он опять зашел в камеру.

Какие инструменты? — спросил он.- Рубанок можно, а напильник нельзя. Если столярную пилу, то можно.

Так в камере Дель Джезу оказался обрубок еловой колоды, столярная пила и клей. Потом тюремщик достал у маляра, расписывавшего тюремную капеллу, лак.

И он был растроган собственным великодушием. Покойная жена его всегда говорила, что он достойный и хороший человек. Он облегчит жизнь этому несчастному, будет продавать его скрипки и брать за них высокую цену, а заключенному будет покупать табак и вино.

«Зачем заключенному нужны деньги?»

Вот только как сбывать скрипки, чтобы никто не знал об этом?

Он задумался.

«Регина, — подумал он о дочери. — Нет, она слишком мала для этого, пожалуй, не справится. Ну да ладно, посмотрим, — решил он. — Пусть делает скрипки, как-нибудь да сбудем».

Трудно Джузеппе Гварнери в маленькой низкой камере работать свои скрипки толстой пилой, большим рубанком, но дни теперь идут быстрее.

Первая скрипка, вторая, третья… Сменяются дни…

Тюремщик продает скрипки. У него появилось новое платье, он стал важный и толстый. По какой цене продает он скрипки? Этого не знает Джузеппе Гварнери Дель Джезу. Он получает табак и вино. И это все.

Это все, что ему осталось. Разве скрипки, которые он отдает тюремщику, хороши? Если б он мог не ставить на них свое имя!

Разве лак, который он употребляет, может улучшить звук? Он только глушит звук и делает его неподвижным. Кареты можно крыть этим лаком! Скрипка от него блестит — и только.

И все, что осталось Джузеппе Гварнери, — табак и вино. Иногда к нему приходит девочка. С нею он коротает часы. Она рассказывает новости, которые случаются в стенах тюрьмы. Больше она сама не знает, а если бы знала, боялась бы сказать: ей строго-настрого запрещено отцом болтать лишнее.

Отец следит за тем, чтобы заключенный не мог получать известие от друзей. Тюремщик боится: теперь это — очень важный, дорогой для него заключенный. На нем он наживается.

В промежутках между заказами Гварнери делает из обломка еловой доски для девочки длинную маленькую скрипку.

Это — сордино, — объясняет он ей, — ее можно положить в карман. На ней играют учителя танцев в богатых домах, когда учат танцевать нарядных детей.

Девочка сидит тихо и внимательно слушает его рассказы. Бывает, что он рассказывает ей о жизни на воле, о своей мастерской, о своих скрипках. О них он говорит, как о людях. Случается, что он вдруг забывает о ее присутствии, вскакивает, начинает ходить широкими шагами по камере, размахивает руками, говорит мудреные для девочки слова. Тогда ей становится скучно, и она незаметно ускользает из камеры.

Смерть и вечная жизнь

С каждым годом все труднее становится Антонио Страдивари работать самому над своими скрипками. Теперь он должен прибегать к помощи других. Все чаще стала появляться на ярлычках его инструментов надпись:

Sotto la Disciplina d» Antonio

Stradiuari F. in Cremonae.1737.

Изменяет зрение, неверны руки, все труднее вырезать эфы, неровными пластами ложится лак.

Но бодрость и спокойствие не покидают мастера. Он продолжает свою ежедневную работу, рано встает, поднимается на свою террасу, сидит в мастерской за верстаком, часами работает в лаборатории.

Много времени нужно ему теперь, чтобы закончить начатую скрипку, но он все-таки доводит ее до конца, и на ярлычке с гордостью, дрожащей рукой, делает приписку:

Antonius Stradivarius Gremonensis

Faciebat Anno 1736, D’ Anni 92.

Обо всем, что волновало его прежде, он перестал думать; он прошел к определенному решению: свои секреты он унесет с собой в могилу. Пусть лучше никто не владеет ими, чем отдавать их людям, не имеющим ни таланта, ни любви, ни дерзости.

Своей семье он дал все, что мог: и богатство, и знатное имя.

За свою долгую жизнь он сделал около тысячи инструментов, которые рассеяны по всему миру. Ему пора и отдохнуть. Он расстается с жизнью спокойно. Теперь уж ничто не омрачает его последних лет. В Гварнери он ошибался. И как могло ему казаться, что этот несчастный, сидящий в тюрьме, мог чем-то помешать ему? Хорошие скрипки Гварнери были просто случайностью. Теперь это ясно и подтверждается фактами: скрипки, которые он теперь делает, грубые, несравнимы с прежними, тюремные скрипки недостойны кремонских мастеров. Мастер пал…

Он не хотел думать о том, в каких условиях работает Гварнери, какое дерево употребляет, как душно и темно в его камере, что инструменты, которыми он работает, скорее подходят для выделки стульев, чем для работы над скрипками.

Антонио Страдивари успокоился на том, что ошибался.

Перед домом Антонио Страдивари, на площади св. Доминика, толпятся люди.

Бегают мальчишки, заглядывая в окна. Окна завешаны темным полотном. Тихо, все разговаривают вполголоса…

Девяносто четыре года прожил, не верится, что умер.

Ненадолго жену пережил, очень он ее уважал.

А что теперь будет с мастерской? Сыновья ведь не в старика.

Закроют, верно. Паоло все продаст и деньги в карман положит.

Да куда им деньги, и так отец довольно оставил.

Прибывают все новые лица, одни замешиваются в толпе, другие входят в дом; то и дело открываются двери, и тогда слышны плачущие голоса — это, по обычаям Италии, женщины громко оплакивают умершего.

Вошел в дверь высокий худощавый монах со склоненной головой.

Смотрите, смотрите: Джузеппе пришел проститься с отцом. Он не очень-то часто к старику хаживал, не в ладах с отцом жил.

Посторонись!

Подъехал катафалк, запряженный восемью лошадьми, украшенный перьями и цветами.

И тонко зазвонили погребальные колокола. Омобоно и Франческо на руках вынесли длинный и легкий гроб с телом отца и поставили на катафалк. И процессия двинулась.

Маленькие девочки, покрытые до пят белыми вуалями, сыпали цветы. По бокам, с каждой стороны шли женщины, одетые в черные платья, в черных густых вуалях, с большими зажженными свечами в руках.

За гробом торжественно и важно шли сыновья, за ними — ученики.

В черных рясах с капюшонами, опоясанные веревками, в грубых деревянных сандалиях шли густой толпой монахи ордена доминиканцев, в церкви которых купил еще при жизни почетное место для своего погребения мастер Антонио Страдивари.

Тянулись черные кареты, Лошадей вели под уздцы тихим шагом, потому что от дома Страдивари до церкви св. Доминика было очень недалеко. И лошади, чувствуя толпу, кивали белыми султанами на головах.

Так медленно, пристойно и важно хоронили в прохладный декабрьский день мастера Антонио Страдивари.

Дошли конца площади. В самом конце площади, на повороте, с похоронной процессией поравнялся конвой.

Конвой вел приземистого бородатого человека. Платье на нем было поношенное и легкое, декабрьский воздух прохладен, и он поеживался.

Вначале он с любопытством наблюдал за большим скоплением людей, — по-видимому, он отвык от этого. Потом его глаза сузились, а на лице появилось выражение человека, внезапно вспомнившего что-то давно забытое. Он стал пристально всматриваться в проходящих мимо людей.

Кого хоронят?

Мимо проехал катафалк.

За катафалком вплотную шли двое важных и прямых, уже немолодых человека.

И он узнал их.

«Как они постарели…» — подумал он, и тогда только понял, кто это и за чьим гробом они идут, понял, что хоронят мастера Антонио Страдивари.

Так и не пришлось им встретиться, не пришлось поговорить с гордым стариком. А ему хотелось, он думал об этом не раз. Как же теперь его секреты? Кому оставил он их?

Ну время не терпит, — сказал ему конвойный, — не останавливаться, идем…- И толкнул арестанта.

Арестант был Джузеппе Гварнери, возвращающийся с очередного допроса в тюрьму.

Запели певчие, слышны стали звуки органа, игравшего реквием в церкви.

Звонили тонкие колокола.

Хмурые и растерянные, сидят Омобоно и Франческо в мастерской отца.

Напрасны все поиски, все пересмотрено, все перерыто, никаких признаков записей, никаких рецептов составления лака, ничего, что могло бы пролить свет на секреты отца,объяснить, отчего их скрипки — точные копии отцовских — звучат по-иному.

Итак, напрасны все надежды. Славы отца им не добиться. Может быть, лучше поступить так, как предлагал Паола: бросить все и заняться другим делом? — Зачем вам это все, — говорит Паоло, — продайте мастерскую, охота сидеть целый день на одном месте за верстаком. Уж, право, мое ремесло лучше — купить- продать, и деньги в кармане.

Может быть, прав Паоло? Распустить учеников и закрыть мастерскую?

Что осталось в мастерской отца? Несколько готовых инструментов, а остальное — все разрозненные части, которые уже некому собрать так, как собрал бы их отец. Девятнадцать образцов для скрипичных бочков, на которых собственноручная подпись отца — на одном совсем свежая…

Но эти подписи, пожалуй, дороже самих частей; можно и не так удачно соединить разрозненные части, а знаменитая подпись, знакомая всей Кремоне и другим городам, за них поручится. Старик еще после смерти сработает для сыновей не одну скрипку.

А еще что? Да разве образцы эфов, сделанные из бумаги, да еще точный объмер эфов Амати из тончайшей меди, сделанный стариком в молодости, различные чертежи и рисунки для двенадцати струнной » виолы д’ амур «, пятиструнной » виолы да гамба » ; эта виола была заказана знатной донной Висконти еще полстолетия назад. Рисунки грифов, смычков, частей смычка, тончайшая вязь для разрисовки бочков, наброски гербов фамилии Медичи — высоких покровителей и заказчиков, рисунки купидона для подгрифа и, наконец, деревянная печать для этикеток, сделанная из трех передвижных цифр: 1,6,6. Много лет добавлял отец знак за знаком к этому трехзначному числу, подчищая вторую шестерку и дописывая следующую цифру от руки, пока не кончился 17-век. тогда старик стер тонким ножом обе шестерки и оставил одну единицу — так привык он к старым цифрам. Тридцать семь лет приписывал он цифры к этой единицы, пока, наконец, цифры не остановились на тридцати семи: 1737.

Может прав Паоло?

И как когда-то, они продолжают мучительно завидовать отцу, который оставил им столько денег и вещей и унес с собой то, чего ни у кого не купишь, нигде не достанешь, — секрет мастерства.

Нет, — вдруг упрямо сказал Франческо, — худо ли, хорошо ли мы будем продолжать работу отца, что ж делать, мы будем по-прежнему работать. Скажи Анжелике, пусть приберет мастерскую, а к дверям прикрепит объявление:» Принимаются заказы на скрипки, виолы, виолончели. Производится починка «.

И уселись за свои верстаки.