От чего умер платонов. Андрей Платонович Платонов: биография, творчество и интересные факты

Андрей Платонович Платонов – это русский советский писатель и поэт, драматург, публицист, киносценарист, журналист, военный корреспондент. Основная часть его трудов была напечатана уже после его смерти.

В Платонова, как и в его творчестве, было много сложных противоречий, которые являются уделом выдающихся людей.

Итак, вашему вниманию предлагается краткая биография Андрея Платонова.

Краткая биография Платонова

Андрей Платонов (Климентов) родился 16 августа 1899 г. в Воронеже. Он был первым ребенком в семье. Его отец Платон Фирсович, работал машинистом и слесарем в железнодорожных мастерских.

Он отличался усердием в работе и был дважды удостоен звания Героя труда. Его мать Мария Васильевна в основном занималась домашним хозяйством. В браке у этой пары родилось 11 детей, вследствие чего главе семейства приходилось все время работать в мастерских для того, чтобы как-то прокормить свою большую семью.

Однако когда старшие дети подросли, они стали помогать отцу, трудясь вместе с ним.

В семилетнем возрасте Андрей был зачислен в церковно-приходскую школу. В 1909 г., ему удалось поступить в городскую 4-классную школу.

Уже с 13 лет Платонов начал работать по найму. В последующие годы ему пришлось трудиться в самых разных мастерских Воронежа.

Творчество

В 1918 г. будущий писатель поступил в железнодорожный техникум, однако из-за гражданской войны он так и не окончил его. Во время военных действий, Андрей Платонов служил в рядах Красной Армии.

Октябрьская революция очень сильно повлияла на его биографию и дала определенный толчок к началу творчества.

В послереволюционные годы, Платонов решил изменить свою фамилию и стал работать в разных издательствах. Он пробовал себя в роли критика, публициста и поэта.

Андрей Платонович Платонов

Перемена в его творческой биографии произошла в 1921 г., после того, как он встретил свою будущую супругу.

Когда у Платонова родился первенец, он выпустил сборник стихов под названием «Голубая глубина». В 1926 г. из-под его пера выходит повесть «Епифанские шлюзы».

В скором времени Платонов решает переехать в Москву. Этот переезд оказал на него положительное влияние. Столица очень сильно вдохновила его, и следующий год вышел для Андрея Платоновича весьма плодотворным.

Ему удалось написать много знаменитых повестей и рассказов: «Сокровенный человек», «Эфирный тракт», «Как зажглась лампа Ильича», «Ямская Слобода», «Город градов» и др.

В 1929 г. он написал роман «Чевенгур», а спустя еще год социальную притчу «Котлован». При жизни Андрея Платонова данные произведения не были опубликованы. Причиной этому стала конфронтация с действующей властью и цензурой.

Например, повесть «Впрок», напечатанная в 1931 г., вызвала серьезное неудовольствие у . Вождь даже хотел лишить Платонова права печататься в каких-либо изданиях.

В 1934 г. давление со стороны власти немного стихло. В это время, Платонов решает отправиться в путешествие по Средней Азии вместе со своими друзьями. Посещение Туркмении, вдохновило его написать рассказ «Такыр», который также вызвал бурю гнева и критики.

Читая некоторые произведения Платонова, Сталин писал на полях книг бранные слова, адресованные в сторону автора.

Однако, несмотря на то, что власть часто ставила писателю «палки в колеса», ему все-таки удалось напечатать в 1936 г. некоторые из своих рассказов.

С началом Второй Мировой войны, из-под его пера выходят произведения, связанные с военной тематикой. В середине 20 века, Андрей Платонов увлекся литературной обработкой народных сказок.

Личная жизнь

В возрасте 22 лет, Платонов вступил в брак с Марией Кашинцевой. Спустя 6 лет после женитьбы, он написал рассказ «Песчаная учительница», который был посвящен его жене. В основу этого произведения легли биографические факты из жизни его супруги.

Дело в том, что будущая жена Андрея Платоновича, незадолго до брака сбежала от него в какое-то захолустье. Она не хотела иметь с ним никаких отношений. Именно этот побег от «собственного счастья» и лег в основу рассказа об учительнице.

Кстати Платонов в этих непростых отношениях проявил настойчивость, и в 1921 г. ему все-таки удалось жениться на своей возлюбленной. Уже в следующем году в их семье родился сын Платон, названный в честь деда.

В этом же году в биографии Платонова происходит серьезная трагедия: от отравления ядовитыми грибами погибают его сестра и брат.

Это стало для писателя настоящим испытанием. Отношения с родственниками осложнялась еще и тем, что его мать постоянно конфликтовала с невесткой, из-за чего Андрей Платонов оказывался между двух огней.

В 1929 г. умерла мать Андрея Платоновича. Через 7 лет он напишет рассказ «Третий сын», который посвящен матери.

Жизнь сына писателя оказалась очень короткой и печальной. С детства он часто болел и отличался плохим поведением. Когда ему исполнилось 15 лет, его арестовали и отправили в тюрьму.

Находясь в заключении, Платон заболел туберкулезом, и в возрасте 20 лет умер. Незадолго до смерти у него родился сын, однако появление внука не смогло утешить Андрея Платонова.

Грустные события биографии Платонова имели отражение во всем его творчестве. Его персонажи также страдали, любили, сходили с ума и умирали. И хотя внук стал некоторой отрадой для Платонова, потеря сына очень плохо отразилась на его душевном состоянии, надломив что-то очень важное.

В 1944 г. в семье Платоновых родилась дочь Мария. В то время уже сам писатель болел чахоткой, что несложно заметить по его последним фотографиям.

Смерть Платонова

Во время Второй Мировой войны Андрей Платонов был в звании капитана и служил военным корреспондентом в издании «Красная звезда».

Согласно одной из версий, чахоткой он заразился на фронте, однако есть предположение, что эта болезнь передалась ему от сына. Большой солдатский опыт помог писателю собрать необходимый материал, для написания фронтовых очерков и рассказов.

Из-за прогрессирования чахотки, в 1946 г. Платонов был демобилизован. В этот период биографии он написал рассказ «Семья Иванова», который был опубликован под названием «Возвращение».

И вновь его творчество вызывало большую волну критики. В результате, Платонова обвинили в клевете на солдат-победителей и запретили в будущем где-либо печататься.

Все это негативно отразилось на его финансовом положении. В последние годы своей жизни Андрей Платонович был вынужден заниматься черновым литературным трудом.

Он активно перерабатывал народные сказки, среди которых были «Волшебное кольцо» и «Неизвестный цветок». По последним произведениям были отсняты мультипликационные фильмы.

Андрей Платонов умер от чахотки 5 января 1951 года. Его похоронили в Москве на Армянском кладбище. Супруга Платонова пережила своего мужа на 31 год и умерла в 1983 году.

Их дочь Мария, посвятила свою жизнь работе над изданием творчества отца. Ей также принадлежит одна из версий биографии Андрея Платонова.

Произведения Андрея Платоновича Платонова стали активно печататься в 80-е годы 20 века. Его вызывали большой интерес у нового поколения читателей. В 2005 г. из жизни ушла Мария Андреевна, и была также похоронена на Армянском кладбище.

Если вам понравилась краткая биография Платонова – поделитесь ею в социальных сетях.

Если же вам вообще нравятся биографии великих людей и просто – подписывайтесь на сайт I nteresnye F akty.org любым удобным способом. С нами всегда интересно!

Понравился пост? Нажми любую кнопку.

Андрей Платонов (фамилия при рождении - Климентов) родился 28 августа 1899 года в предместье Воронежа – Ямской слободе. Мать писателя Мария Васильевна Лобочихина была дочерью часового мастера. Она не работала, была домохозяйкой и имела одиннадцать детей, из которых Андрей был самым старшим. Он принимал участие в воспитании своих братьев и сестер, и с детства был вынужден работать, чтобы прокормить себя и остальных братьев и сестер. Его отец Платон Фирсович Климентов был по специальности машинистом паровоза, а также слесарем в железнодорожных мастерских. Он был известен в рабочем Воронеже, о нем не раз писала губернская пресса, в том числе и его сын в очерках из серии «Герои труда». Позже Платон Фирсович дважды удостаивался звания Героя труда, и образ отца остался навсегда запечатлен в прозе Андрея Платонова.

Платонов унаследовал от отца любовь к технике, а от глубоко верующей матери - понимание души русского православных людей и идеализм христианского мироотношения. На художественный мир Платонова заметно повлиял образ его «детской родины» - Ямской Слободы. С одной стороны, в нескольких сотнях метров от местожительства Андрея находилась узкоколейка, и юный Андрей проводил многочасовые наблюдения за маневрами паровозов. С другой стороны находился Задонский тракт, где можно было послушать рассказы паломников о святых местах. Таким образом, с одной стороны Андрея окружал город рабочих и мастеровых людей, где он впитывал в себя идеи глобального социального и технократического переустройства мира, а с другой - деревенский быт, мир многовекового уклада, ценности традиционных отношений и стабильный общинный лад.

С 1906 года Андрей Платонов начал учиться церковно-приходской школе при кафедральном Троицком соборе Воронежа, затем продолжил обучение в мужском 4-классном училище. С 14 лет он начал работать. Он был конторщиком в губернском отделении столичного страхового общества «Россия» и в управлении службы пути в Обществе Юго-Восточных железных дорог, рабочим в литейной мастерской трубочного завода и в воронежских железнодорожных мастерских. В 1918 году он служил в Контроле сборов Юго-Восточных железных дорог. Именно к этому времени относятся первые известные публикации стихов Платонова. «У нас семья была... 10 человек, а я старший сын - один работник, кроме отца. Отец же... не мог кормить такую орду», - писал Андрей впоследствии в своих воспоминаниях.

В октябре 1918 года Платонов подал заявление на физико-математический факультет университета, но вскоре попросил о переводе на историко-филологический факультет, слушателем которого являлся до мая 1919 года. Затем он перешел в только что открывшийся железнодорожный политехникум на электротехническое отделение, которое окончил в 1921 году. Осенью 1919 года, когда Воронеж был захвачен деникинскими войсками, Платонов работал корреспондентом газеты «Известия Совета обороны Воронежского Укрепленного района».

Первые публикации Платонова относились ко второй половине 1918 года. 1 июня в воронежском литературном двухнедельнике «Тени» было опубликовано стихотворение Платонова «Юноше», а 6 июня в журнале Воронежского комитета Союза рабочей молодежи «Юный пролетарий» - «Рабы машин». Также Платонов рассылал написанные стихи, эссе и рассказы в местные и центральные издания.

Детство и отрочество писателя совпало с Первой мировой войной, юность - с революцией и Гражданской войной, а революция была им воспринята как начало новой мировой эры торжества истины и правды. Круг интересов Платонов был чрезвычайно разнообразен, его интересовала политика и русская религиозная философия, вопросы современной науки, классической и новейшей эстетики, изобретательство и концепции «производственничества», пролетарская литература и «Философия общего дела» Н.Федорова, работы марксистов, чтение романов Достоевского и прозы Василия Розанова.

В 1920 году стихи, статьи, рецензии, политические передовицы и рассказы Платонова активно печатались. В этом же году он стал слушателем совпартшколы, постоянно выступал в дискуссиях Коммунистического союза журналистов, его приняли кандидатом в члены РКП(б). Николай Задонский посвятил Платонову – коллеге и другу, ряд воспоминаний. Вот как он описывал молодого Платонова тех лет: «Андрей Платонов в те годы был заправским газетчиком, живо откликался на все злободневные, в том числе и международные, политические события, но его отличали от всех нас оригинальность и глубина мышления и необычайный стиль - любую его самую рядовую статью или заметку можно было узнать по этим признакам, так писать мог только Платонов. Были, разумеется, в этих статьях и неясности, и много наивного и даже путаного, но все, за что ни принимался Андрей, отличалось самобытностью… Андрей Платонов очень увлекался в те годы гидрофикацией, часто выступал в печати на эту тему, написал позднее великолепную повесть «Епифанские шлюзы», и мне запомнился его чудесный доклад, глубокий и обоснованный, сделанный для журналистов и работников печати в клубе «Железное перо». Познания Платонова в области гидрофикации были огромны, и, в конце концов, его пригласили на работу в земельные органы. Он стал председателем комиссии по гидрофикации области… Андрей был среднего роста и крепкого сложения, с широким русским лицом и пытливыми глазами, в которых словно затаилась какая-то глубокая печаль. Он ходил в серых полусуконных брюках навыпуск и такой же рубашке с поясом, а в жаркие дни - в рубашке холстинковой или ситцевой».

В истории создания Воронежской организации Всероссийского Союза пролетарских писателей в августе 1920 года Платонов сыграл очень заметную роль. 18 октября он впервые побывал в Москве на Всероссийском съезде и был включен в список действительных членов ВАПП с правом решающего голоса. В ответе на вопрос анкеты: «Каким литературным направлениям сочувствуете или принадлежите?» - Платонов написал: «Никаким, имею свое». К концу 1920 года Платонов собрал первые книги рассказов, стихов, и статей. В январе 1921 года он предпринял попытку опубликовать собранное в Москве, направив в Госиздат предложение об издании. Однако всесоюзный дебют не состоялся. Страшный голод 1921 года, вызванный засухой в Поволжье и юго-восточных районах России, заметно изменил публицистику писателя, и основной темой статей Платонова стала пропаганда идей гидрофикации и создание организации по борьбе с засухой. Осенью 1921 года в ходе партийной чистки Платонов был исключен из кандидатов в члены РКП(б) как «шаткий и неустойчивый элемент» «за недостаточно активное посещение занятий партячейки Губсовпартшколы».

С 1922 года Платонов участвовал в создании и работе Чрезвычайной комиссии по борьбе с голодом, а с мая 1923 года состоял на службе в Воронежском губземуправлении в должности губернского мелиоратора, заведующего работами по электрификации сельского хозяйства. «Засуха 1921 г. произвела на меня чрезвычайно сильное впечатление, и, будучи техником, я не мог уже заниматься созерцательным делом - литературой», - писал Платонов в автобиографии 1924 года. Он не ушел от разработки идеологии пролетарской культуры. «Рабочий класс - это моя родина», - писал он в 1931 году Максиму Горькому. Но в содержании его работ появилась любовь и страдание, необыкновенная отзывчивость на все отмеченные знаком нового культурологические и научные идеи.

В 1920-х годах Андрей Платонович сменил свою фамилию с Климентов на Платонов. Псевдоним был образован от имени его отца. В 1921 году в Воронеже была издана небольшая книга Платонова «Электрификация», состоявшая всего из 16 страниц, а в 1922 году в Краснодаре - книга стихов «Голубая глубина». Можно сказать, что не все стихотворения Платонова были удачными, но он обожал их читать друзьям и знакомым, не изменяя при чтении своей привычке чуть посапывать носом:

На реке вечерней, замирающей
Потеплела тихая вода.
В этот час последний, умирающий
Не умрем мы никогда.
Мы твой зов, твой голос всюду слышим,
Тишина и сон твоя душа.
На руках у матери не дышим,
Без возврата ночью шла межа.
Свет засветится, неведомый и тайный,
Над лесами, ждущий и немой,
Бьет родник, живой и безначальный.
Странник шел и путь искал домой...

В 1923 году своеобразие «Голубой глубины» отметил Валерий Брюсов. Он писал: «У него - богатая фантазия, смелый язык и свой подход к темам». Несмотря на занятость производственной работой, Платонов много писал, участвовал в коллективных изданиях воронежских поэтов. Его произведения были напечатаны в сборнике «Стихи» в 1921 году, в сборнике «Зори» в 1922 году, в выпуске общественно-сатирической газеты «Репейник», он послал рассказ «Бучило» на конкурс, объявленный московским журналам «Красная нива», и выиграл его в 1923 году. Бывая в Москве в служебных командировках, он посещал «Кузницу», где читал свои рассказы, встречался с влиятельным московским редактором А.К.Воронским, печатался в журнале «Прожектор» и альманахе «Наши дни». Он стал автором журнала «Октябрь мысли», где в 1924 году опубликовал рецензии на центральные московские и петроградские журналы. В феврале 1926 года на Всероссийском съезде мелиораторов Платонов был избран в состав ЦК Союза сельского хозяйства и лесных работ, в июне этого же года он переехал вместе с женой Марией Александровной и сыном Платоном в Москву. В октябре он был зачислен на должность инженера-гидротехника отдела мелиорации и водного хозяйства Наркомата земледелия, а вскоре был назначен заведующим отделом мелиорации Тамбовской губернии, и уехал в Тамбов. Три с половиной месяца - с 8 декабря 1926 года по 23 марта 1927 года, проведенные им в Тамбове, были временем чрезвычайно продуктивной творческой работы. В январе Платонов завершил работу над научно-фантастической повестью «Эфирный тракт», доработал рассказ «Антисексус», составил книгу стихов «Поющие думы» и две книги прозы, создал «Епифанские шлюзы» - повесть о петровских преобразованиях русской жизни, а в феврале написал сатирический рассказ «Город Градов (Заметки командированного)». В это же время он писал статьи по вопросам землепользования, философские эссе об искусстве, науке, религии, литературные пародии и новые рассказы, формировал новые замыслы (в частности, роман о Пугачеве). Диссидентом по своему душевному устройству он никак быть не мог. Принадлежа к самому «революционному классу» - пролетариату, он и сам пережил революционный экстаз. «То, что буржуазия нам враг, - известно много лет. Но что она враг страшнейший, могущественнейший, обладающий безумным упорством в сопротивлении, что она действительный властелин социальной вселенной, а пролетариат только возможный властелин… - это нам стало известно из собственного опыта», - писал Платонов в 1921 году.

Внешние обстоятельства жизни Платонов были по-прежнему нелегки. Семья оставалась в Москве, в неблагоприятных условиях велись мелиоративные работы, трудно шло издание книг и новых произведений - не были напечатаны «Антисексус», «Война», «Эфирный тракт», «Фабрика литературы» и «Поющие думы». В марте 1927 года, вернувшись в Москву, Платонов переработал рассказ «Город Градов» в повесть, пытался наладить отношения с киносценаристами и написал киносценарий «Песчаная учительница». Он также создал цикл новых «провинциальных» повестей - «Сокровенный человек», «Ямская слобода» и «Строители страны». В июне 1927 года благодаря поддержке Г.3.Литвина-Молотова вышла единственная из подготовленных в начале года книг - сборник повестей и рассказов «Епифанские шлюзы». В литературу стремительно входил большой писатель - со своим героем, со своим видением мира и языком. Находившийся в Сорренто Максим Горький в потоке новинок советской литературы отметил книгу Платонова и посоветовал своим корреспондентам обязательно ее прочитать. Среди «новых художественных индивидуальностей» 1927 года выделял Платонова и Александр Воронский, отмечая «свежесть и упористость» языка писателя.

Летом 1927 года Платонов приступил к созданию «Чевенгура», и в начале 1928 года завершил работу над романом. На карте мировой культуры XX века появился город Чевенгур, запечатлевший и пройденные маршруты жизни, и мысли его создателя. «Чевенгур» стал монументальным памятником родному краю, в котором основные географические названия относились к родной для писателя Воронежской области, и одновременно Платонов изобразил в произведении мировой утопический город коммунизма, создание которого обернулось не только уничтожением его «старой» жизни, но и гибелью идеологов и строителей Нового Града. Слово «Чевенгур» в романе было окружено целыми рядами «влекущих певучих имен», в нем была показана вечная в человеческой истории тяга к неведомому, невыраженному и идеальному слову-символу. Платонов проходил со своими героями этот путь в страну коммунистической мечты-утопии до конца. Как художник, он сумел показать недра революционной стихии, кипящую человеческую магму, из которой вываривалось что-то новое, а как мыслитель сумел придать ей философскую притчевость. При этом он был европейски образованным человеком. Юрий Нагибин, с отчимом которого - писателем Рыкачевым, Платонов близко общался, свидетельствовал: «С ним было всегда гипнотически интересно. Он прекрасно знал все, что делается в мире литературы, в мире искусства, в мире точных наук. Неудивительно, что он все знал про паровозы, да и про технику вообще, но он был «у себя дома», когда речь заходила о фрейдизме, о разных космогонических теориях или о нашумевшей книге Шпенглера «Закат Европы». Помню его спор с моим отчимом о знаменитом и несчастном Вейнингере, пришедшем к самоубийству теоретическим путем. Я слушал его с открытым ртом… В области литературы у него тоже не было белых пятен. Он чувствовал себя одинаково легко в мире Луция Аннея Сенеки и Федора Достоевского, в мире Вольтера и Пушкина, в мире Ларошфуко и Стендаля, Вергилия и Лоренса Стерна, Грина и Хемингуэя. Его нельзя было обескуражить каким-то именем или теорией, новым учением или модным течением в живописи. Он знал все на свете! И все это, как у большинства настоящих людей, было золотыми плодами самообразования».

В романе «Чевенгур» Платонов показал стронувшийся, перевернувшийся после 1917 года мир, где все сорвалось с мест, и где каждый захотел взять чужую, более значительную роль по принципу: «Кто был ничем, тот станет всем!». Деревенская повариха называла себя «заведующей коммунальным питанием», конюх - «начальник живой тяги». Был в романе и «надзиратель мертвого инвентаря», и Иван Мошонков, переименовавшийся в Федора Достоевского, и Степан Копенкин, который вместо иконки Божией Матери зашивал в шапку портрет Розы Люксембург. Все герои были начальниками, все были при должностях, сменили богов и бросили привычные занятия. Буржуи были расстреляны, плохих людей больше не было, остались только хорошие - и все они ждали наступления немедленного коммунизма… «Ты что за гнида такая, - возмущался Копенкин, - сказано тебе от губисполкома закончить к лету социализм!».

В 1928-м и 1929-м годах Платонов предпринял ряд попыток опубликовать роман. Анонс романа «Чевенгур» появился в «Молодой гвардии» в 1928 году, в журнале «Красная новь» были напечатаны фрагменты романа «Происхождение мастера» и «Потомок рыбака», в журнале «Новый мир» - «Приключение». В 1929 году Платонов предложил полный текст романа в издательство «Федерация» и получил отказ, после которого он обратился за помощью к Максиму Горькому и передал ему рукопись романа. В «Новый мир» и «Красную новь» были переданы фрагменты романа «Ребенок в Чевенгуре» и «Кончина Копенкина», но все попытки опубликовать роман окончились неудачей. Впервые на русском языке он был опубликован лишь в Париже в 1972 году, а позднее в Москве в 1988 году.

В период с 1928-го по 1929-й годы вышли сборники произведений Платонова «Луговые мастера», «Сокровенный человек» и «Происхождение мастера». Какое-то время Платонов сотрудничал с «Крестьянской радиогазетой», писал редакционную статью о крестьянских письмах, для чтения по радио создавал рассказы и сценарии. Год великого перелома стал началом пристального внимания критики к Платонову. Поводом для этого послужили рассказы «Че-Че-О», написанный в соавторстве с Б.Пильняком, и «Усомнившийся Макар». На политические обвинения, прозвучавшие со страниц «Вечерней Москвы» в статье В.Стрельниковой «Разоблачители» социализма. О подпильнячниках», Платонов ответил статьей «Против халтурных судей». Но публикация «Усомнившегося Макара» имела более тяжелые последствия, ибо грустно-смешная история о похождениях деревенского «нормального мужика» Макара Ганушкина, в жизни которого посещение «центра государства - Москвы» сыграло роковую роль, была прочитана Сталиным и была им квалифицирована как «вредная» и «двусмысленная». Отклик на публикацию рассказа последовал мгновенно. Рассказ был опубликован в сентябрьском номере «Октября», а уже в ноябрьском было напечатано покаяние редакции журнала и статья ведущего критика и генерального секретаря РАПП Л.Авербаха «О целостных масштабах и частных Макарах». Эта же статья 3 декабря с небольшими изменениями была напечатана на страницах «Правды», и именно правдинская публикация Авербаха послужила материалом для завершения одной из былей о похождениях Макара Ганушнина, не вошедших в текст «Усомнившегося Макара», смертью героя - рассказ «Отмежевавшийся Макар».

Однако, несмотря на авторитетную критику, Платонов продолжал предлагать в журналы и издательства еще одно произведение - повесть «Впрок», написанную в 1930 году. Повесть не принимали, отмечая в ней наличие «юродских» интонаций «ошибочного» «Усомнившегося Макара». Конец 1929 года и начало 1930 года был наполнен в жизни и творчестве Платонова самыми разными событиями и мероприятиями. Он часто бывал на родине, продолжал курировать начатые еще им земельно-мелиоративные работы на реке Тихая Сосна Острогожского округа. Однако осенью 1929 года работы по «ремонту земли» были приостановлены, так как в Острогожском районе развернулась истребительная коллективизация, и на подавление крестьянских выступлений против снятия колоколов были брошены части Красной Армии.

В январе 1930 года Платонов часто бывал на Ленинградском металлическом заводе, где в это время налаживалось производство новых турбин, к этому времени он получил несколько авторских свидетельств на изобретения, среди которых была разработка паровой турбины. Его записные книжки заполнялись невероятным материалом, представлявшим хронику крестьянской и рабочей жизни года великого перелома. В первой половине 1930 года он создал серию очерков и рассказов о колхозной и рабочей жизни, написал киносценарии «Турбинщики» и «Машинист», пьесу «Шарманка», создал новую редакцию повести «Впрок», сделал первые записи к «Котловану», и летом вновь уехал в провинцию в колхозы и совхозы Поволжья.

Из платоновской хроники года великого перелома только повесть «Впрок (Бедняцкая хроника)» была опубликована в 1931 году в журнале «Красная новь» и вслед за рассказом «Усомнившийся Макар» легла на стол Сталина. Основную тональность истребительной критики, обрушившейся на Платонова после публикации повести, определяли слова «клевета» и «юродство». Платонов направил в редакции газеты письма, в которых признал ошибки «Впрок», но газета не осмелилась их опубликовать. В июне 1931 года Платонов написал письма Сталину и Горькому, ответа на них не последовало, но увеличился поток разгромных статей. В августе автор крамольной повести, он же - «агент буржуазии и кулачества в литературе», уехал в колхозы и совхозы Северного Кавказа и привез из этой поездки беспощадный материал для повести «Ювенильное море». 1 декабря 1931 года Платонов сделал запись, подытоживавшую его прорыв этих лет и исполненную величайших смыслов - о том благодатном и сверхмирном бытии, что давало возможность человеку свободно исполнить его долг на земле: «На конце истории находится радость. Это пишет человек, на конце которого стоит смерть и которому, однако, все удалось успеть. А.П.».

Платонов, действительно, многое успел, ибо создание повести «Котлован» в конце 1930-го и 1931-го годов была подвигом писателя и победа русской литературы на ее магистральном направлении - защиты народа и народоведения. «Сюжет не нов, повторено страданье» - эпиграф, сохранившийся в черновиках повести, показывал, что раскулачивание деревни и бесконечное строительство «общепролетарского дома» в городе интепретировались Платоновым не только социально-тематически, но и символически. В центре его размышлений находилась судьба исторической России и ее детей. Его сомневающиеся герои искали ответ на вечные вопросы бытия: что есть жизнь, в чем, или в ком истина, каковы возможности и пределы познания мира и преобразований русской жизни и т.д. Нити этих «сокровенных» вопросов жизни были вплетены в ткань прозы писателя и создавали плоть его особых художественно-философских образов-понятий.

Наступившая после публикации «Впрок» изоляция Платонова обозначила новый период в жизни и творчестве писателя. С 1932 года Платонов находился на инженерно-конструкторской работе в тресте «Росмеровес». В начале 1930-х годов Платонов пришел к постижению постчевенгурской эпохи, «московского» комплекса ее идей, первое видение которых мелькнуло в страшном сне Макара Ганнушкина, и было связано с «научным человеком», «отцом Сталиным» как центром новой московско-пролетарской культуры. Повесть «Котлован» закладывала фундамент этого постижения. В 1931-м и 1932-м годах Платонов также написал повести «Ювенильное море» и «Хлеб и чтение», народную трагедию «14 Красных Избушек», а в 1933 году - рассказ «Мусорный ветер», повесть «Инженеры», первую часть московского романа «Счастливая Москва» и эссе «О первой социалистической трагедии». Все эти произведения после прочтения в редакциях московских журналов и издательств возвращались автору. «Могу ли я быть советским писателем или это объективно невозможно?» - спрашивал Платонов Горького в письме 1933 года. Горький не ответил на прямо поставленный вопрос. Однако не без помощи Горького Платонов начал сотрудничать с горьковскими изданиями «Две пятилетки» и был включен в состав писательской бригады для поездки в Туркмению. Как инженер и мелиоратор Платонов также вошел в состав туркменской комплексной экспедиции Академии наук СССР по изучению промышленности республики.

В марте 1934 года он уехал в Туркмению в составе писательской бригады, и привез оттуда рассказ «Такыр», опубликованный в том же году, и наброски к новым произведениям. С 17 августа по 1 сентября 1934 года проходил I Съезд советских писателей, определивший социалистический реализм как «столбовую дорогу» не только советской, но и мировой литературы. На съезде имя Платонов даже не упоминалось, однако за его «возвращением» в литературу тщательно следили, о чем свидетельствовали не только агентурные донесения в ОГПУ, но и публичные выступления.

18 января 1935 года на страницах «Правды» была напечатана выполненная в фельетонной стилистике заметка «Дремать и видеть наполовину» Н.Никитина о рассказе «Такыр». 5 марта о новых произведениях Платонова «Такыр», «Семейство», «Скрипка», «О первой социалистической трагедии» и прежних «кулацких позициях» и настроениях автора «Впрок» шла речь в докладе оргсекретаря СП СССР А.Щербакова на Втором пленуме правления Союза писателей. Платонов в эти месяцы находился в Туркмении, где писал восточную повесть «Джан», отмеченную жесточайшей полемикой с законодателями азиатской темы в советской литературе и с выступлениями Горького-публициста первой половины 1930-х годов. Из произведений туркменского цикла только рассказ «Такыр» был опубликован при жизни писателя. Осталась незавершенной работа над романом «Счастливая Москва», над которым Платонов продолжал работать до 1936 года. При этом он продолжал изобретать, о чем свидетельствовали зарегистрированные авторские свидетельства, однако, основной для него становилась профессиональная писательская и литературно-критическая работа. Платонов в то время стал известным в московских кругах литературным критиком. С 1936 года его работы печатались в журнале «Литературный критик» и «Литературное обозрение».

В 1936 году Платонов написал «мирные» и «смиренные» новеллы о любви, труде, страстях и страданиях маленького человека дореволюционной и современной России: «Семен», «Бессмертие», «Ольга», «Третий сын», «Среди животных и растений», «Алтеркэ», «Фро», «Река Потудань» и «Любовь к Родине, или Путешествие воробья». В 1937 году вышла книга его рассказов «Река Потудань», и в этом же году Платонов начал делать первые наброски к новому роману «Путешествие из Ленинграда в Москву в 1937 году». В феврале 1937 года, в дни пушкинских торжеств, Платонов проехал на перекладных по маршруту «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева и пушкинского «Путешествия из Москвы в Петербург». Но советская критика быстро взяла под прицел книгу «Река Потудань» и литературно-критические статьи политически неблагонадежного писателя. «Религиозное душеустройство» - этот диагноз был поставлен новому платоновскому герою в монографическом исследовании А.Гурвича в 1937 году. Заканчивалась «безбожная пятилетка» (ее официальное название), и приговор Платонову за «ревизию христианства» звучал, прежде всего, в контексте общей ситуации политических процессов 1936-37 годов и партийной установки «ликвидации политической беспечности» Сталина. Платонов ответил на обвинения А.Гурвича статьей с символическим названием «Возражение без самозащиты» в «Литературной газете». После выхода книги «Река Потудань» и развернувшихся новых дебатов о творчестве Платонова, его произведения впервые были внимательно прочтены в русской эмиграции. В статье с прицельно-точным названием «Шинель» Георгий Адамович писал, что у Платонова состоялся свой особый и спасительный диалог с Пушкиным и Гоголем: «Все знают знаменитые слова о том, что русская литература вышла из гоголевской «Шинели». Казалось, последние двадцать лет их можно произнести только в насмешку. Но вот с Платоновым они опять приобретают значение - и мучительно ища соединения того, что ему подсказывает совесть, с тем, чего требует разум, Платонов один отстаивает человека от пренебрежительно-безразличных к нему стихийных или исторических сил». А на рабочем столе Платонова в это время создавались новые рассказы, статьи, пьесы и киносценарии. В июле 1938 года им планировалось представление в издательство «Советский писатель» романа «Путешествие из Ленинграда в Москву».

29 апреля 1938 года был по навету арестован и осужден по 58-й, «политической» статье, единственный сын писателя 16-летний Платон, освобожденный благодаря содействию Михаила Шолохова в октябре 1940 года и вернувшийся из заключения смертельно больным. В 1943 году Платон умер от туберкулеза. «Слишком любимое и драгоценное мне страшно - я боюсь потерять его», - писал Платонов в 1926 году о своем сыне. «Ребенок в Чевенгуре» - беспощадное время вернуло писателю его рассказ о гибели ребенка в мире чевенгурской коммуны. Трагический и безысходный личный опыт разделенности с сыном был переплавлен и отражен писателем в раздумьях о мистической связи поколений в пьесе «Голос отца (Молчание)» в 1938 году, в статьях о детской литературе и рассказах о детях и для детей в период с 1938-го по 1941-й годы. Никогда, пожалуй, не было в платоновской прозе столько света и добра, сколько в его рассказах конца 1930-х годов. Не великими историческими стройками и глобальными планами, как в «Котловане» и «Ювенильном море», а сохранением доброты были заняты все платоновские герои - бабушка Ульяна и девочка Наташа в «Июльской грозе», сирота Уля, исправляющая не царей, а недобрых людей в «Уле», «юрод» Юшка в «Юшке», мальчики Вася на дальнем полустанке в «Корове» и Григорий Хромов из деревни Минушкино в «Великом человеке». За исключением рассказа «Июльская гроза», напечатанного в отредактированном виде, написанные с 1938-го по 1941-й годы рассказы, пьесы и киносценарии Платонова остались при его жизни неопубликованными.

С 1938 года развернулась кампания погрома литературно-критических статей Платонова. Был отправлен донос в ЦК, и остановилось издание книги «Размышления читателя». В ЦК была запрошена книга «Николай Островский», но так и не была обнаружена. Осенью 1939 года с политическими обвинениями Платонова-критика выступил В.Ермилов с публикацией «О вредных взглядах «Литературного критика». В редакционной статье журнала «Большевик» статья Платонова «Пушкин и Горький» была названа «путаной» и «насквозь антимарксистской», «оскорбительной для памяти великого пролетарского писателя». Имя Платонова в качестве примера антимарксистской эстетики упоминалось во всех дискуссиях 1940 года. Не дошла до сцены Центрального детского театра ни одна из пьес Платонова этих лет - «Избушка бабушки», «Добрый Тит» и «Неродная дочь», остался неизвестным роман «Путешествие из Ленинграда в Москву», который Платонов не стал сдавать осенью 1940 года во время освобождения сына в издательство «Советский писатель» и заменил его на сборник рассказов «Течение времени», который также не был опубликован.

Платонов, его жена и сын.

С первых дней Великой Отечественной войны Платонов добивался отправки на фронт. В начале 1942 года в эвакуации в Уфе, где он пробыл несколько недель, Платонов был назначен военным корреспондентом «Красной звезды» и вскоре отправился на фронт. «Я пишу о них со всей энергией духа, какая только есть во мне. У меня получается нечто вроде реквиема в прозе. И это произведение, если оно удастся мне, Мария, самого меня хоть отдаленно приблизит к душам погибших героев... Мне кажется, что мне кое-что удается, потому что мною руководит воодушевление их подвигом», - писал Платонов жене в одном из первых писем с фронта. Рассказы Платонова военных лет стали, действительно, «реквиемом в прозе», эта была духовная в своих истоках проза большой русской литературы, выдержавшая испытание и войной, и временем. Очерки и рассказы Платонова с неизменной подписью «Действующая армия» постоянно печатались на страницах «Красной звезды» и «Красноармейца». В годы войны вышли из печати четыре книги его военной прозы - «Одухотворенные люди» в 1942 году, «Рассказы о Родине» и «Броня» в 1943 году, «В сторону заката солнца» в 1945 году. Судьбы рассказов военных лет были также драматичны - рассказы отклонялись, беспощадно правились, публикации всех книг сопровождались разгромными внутрииздательскими рецензиями. «Неприемлемым» в прозе Платонова военных лет для его современников оказалось почти все: светоносный стиль и обращение к языку житий и апокрифов, мысль автора, что русский солдат одолевал врага исключительно силой своего терпения и страдания, размышления солдат о том, что военный подвиг лишь приближал совершение другого великого подвига - подвига любви и мирной жизни. На первой странице книги «Одухотворенные люди» Платонов оставил следующее лаконичное описание итогов подобного отношения: «Сокращенное издание, сильно переработанное редактурой - до искажения». В 1943 году не прошла цензуру книга Платонова «О живых и мертвых», в 1946 году - книга «Вся жизнь».

Все годы фронтовой жизни Платонова не оставляли размышления о мире, о том, каким человек выйдет из войны и какой будет послевоенная реальность. На фронте Платонов написал крохотный рассказ «Страх солдата (Петрушка)» о встрече солдата в освобожденной от фашистов деревне с «главным человеком» - 10-летним Петрушкой, «маленькие карие глаза» которого глядели «на белый свет сумрачно и недовольно, как будто повсюду они один непорядок видели и осуждали человечество». Финальная сцена рассказа об уснувших, осиротевших детях, детях с маленькими, «оробевшими сердцами», словно вычерчивала пространство, где были возможны новые «Чевенгур» и «Котлован». Рассказ «Страх солдата» не был опубликован в годы войны, и уже в первые послевоенные месяцы Платонов вернулся к образу Петрушки в рассказе «Семья Иванова». К концу лета 1945 года рассказ был написан и опубликован в «Новом мире», где Платонова активно поддерживал К.Федин. Один из шедевров малой русской прозы о войне и о возвращении солдата с фронта, рассказ «Семья Иванова» (другое название - «Возвращение»), был назван в 1947 году «клеветническим рассказом А.Платонова» В.Ермиловым и «лживым грязноватым рассказцем» Александром Фадеевым.

В начале 1947 года из издательств без объяснений возвращались рукописи книг Платонова, из редакций журналов - рассказы и статьи, чаще всего с лаконичной резолюцией: «Рассказ не пойдет». Круг замкнулся в очередной раз, и новой эта ситуация для Платонова не была. Он вернулся с фронта тяжелобольным, сказалась контузия, но продолжал изобретать и писать до конца жизни. 1946 год потряс Россию страшной засухой и голодом - и Платонов, вспоминая собственный мелиоративный опыт работы, написал статью «Страхование урожая от недородов», после чего направил письмо в Министерство сельского хозяйства об учреждении общества по страхованию урожая сельскохозяйственных культур. Эти материалы тоже ушли в архив. Он писал рассказы и сказки для маленьких детей в то время, когда в семье Платоновых в 1944 году родилась дочь Маша. В это же время он, лишенный возможности полноценно зарабатывать себе на жизнь писательским трудом, изредка печатался в «Огоньке» и «Дружных ребятах», писал новые киносценарии. Самым большим проектом, над которым Платонов работал с 1946 года и до последних дней жизни, было издание русского эпоса, имеющего, как признавался он в одном из писем к Михаилу Шолохову, «общенациональное значение». В 1947 году «в обработке Платонова» вышла книга «Башкирские народные сказки», а в октябре 1950 года - книга русских сказок «Волшебное кольцо» под общей редакцией Михаила Шолохова.

Последним большим произведением, над которым работал Платонов, была пьеса «Ноев ковчег (Каиново отродье)» - о мировом Чевенгуре. Именно так представлялась Платонову послевоенная реальность всей земли, «страны разрушенных предметов и враждебных душ». Пьеса осталась незавершенной. В последние годы жизни тяжелобольной прогрессирующим туберкулезом Платонов зарабатывал на хлеб переложением народных сказок. Материально его поддерживали Шолохов и Фадеев, когда-то из-за своего служебного положения обрушивавшийся на «Усомнившегося Макара». Жил Платонов во флигеле Литературного института имени А.М.Горького. Кто-то из литераторов, увидев, как он подметал двор под своими окнами, запустил легенду, будто он работал дворником. Платонов умер от туберкулеза, которым заразился от сына, скончавшегося от этой болезни в 1943 году. Смерть пришла к писателю 5 января 1951 года.

Андрей Платонов был похоронен на Армянском кладбище в Москве рядом со своим сыном. В начале XXI века тело Платонова было перезахоронено на Ваганьковском кладбище. У Платонова осталась дочь Мария, позаботившаяся о литературном наследии отца: рукописи были подготовлены к изданию именно ею.

Произведения Платонова, распространявшиеся в «самиздате» в то время, когда об их публикации не могло быть и речи, стали очень популярны в 1960-е годы. Официально признание Платонова ждало в конце 1980-х годов. Появившийся как будто из небытия писатель сразу стал классиком. Наиболее его значимые романы и повести – «Чевенгур», «Ювенильное море» и «Котлован» – были опубликованы в 1987 и 1988 годах.

В Воронеже в честь писателя были названы улица, гимназия, библиотека, литературная премия, музыкально-театральный фестиваль и даже электропоезд. В центре города на Проспекте Революции установлен памятник писателю. Пьесы Платонова с конца 1980-х годов стали ставиться на сцене разных театров. По произведениям Платонова поставлен ряд фильмов.

В 2009 году об Андрее Платонове была подготовлена телевизионная передача из цикла «Острова».

Your browser does not support the video/audio tag.

Текст подготовила Татьяна Халина

Использованные материалы:

Шубин Л. Андрей Платонов « Вопросы литературы»: журнал№6, 1967 г.
Рой Медведев. Личная библиотека «корифея всех наук» « Вестник РАН», 2001. № 3.
Материалы сайта www.platonov.kkos.ru
Материалы сайта www.andrey-platonov.ru
Хрящева Н.П. «Кипящая Вселенная» Андрея Платонова: динамика образотворчества и миропостижения в сочинениях 20-х годов. Екатеринбург - Стерлитамак: 1998.
«Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества: Вып. 7: По материалам Седьмой международной научной конференции, посвященной 110-летию со дня рождения А.П.Платонова. 21-23 сентября 2009 года

ВИКТОР НЕКРАСОВ

Совсем недавно, случайно, листая «Литературную энциклопедию», я впервые в жизни увидал портрет О’Генри. И был поражен полным несоответствием фотографии с мысленно созданным мною образом. Я представлял себе автора любимых мною с детства рассказов полным, круглолицым, с насмешливыми глазами и почему-то если не лысым, то лысеющим. Из энциклопедии же на меня смотрел франтоватый серьезный господин с лихо закрученными усами и густыми волосами, расчесанными на средний пробор. До того, как стать писателем, О’Генри был банковским кассиром - вот на банковского кассира в своем стоячем, крахмальном воротничке он и был похож. И меньше всего на автора собственных рассказов.

Таким же, не похожим на свое собственное творчество, был и Андрей Платонов. Говорю я об этом уже сейчас, много лет спустя, к моменту же нашего знакомства (было это в конце сорок седьмого или начале сорок восьмого) я о нем только слыхал и ничего, признаюсь, до визита к нему не читал. Помнил, что что-то у него года полтора тому назад было напечатано в «Новом мире» и что В. Ермилов обвинил его в «клевете» на советскую действительность. О том же, что в свое время Платонов занимал видное место в советской литературе, я узнал от его друзей, которые и познакомили меня с ним. От них же узнал я и о том, что после появления в свет в 1931 году повести «Впрок», подвергшейся сокрушительной критике, его практически перестали печатать, и только в 1937 году вышла в свет небольшая книжечка «Река Потудань».

Когда я шел к нему, я шел не столько к автору «Фро» и «Бессмертия», единственных двух рассказов, которые успел прочитать, сколько к знаменитому и забытому писателю. До войны я вообще с писателями не встречался. Видел один раз Чуковского и был на трех литературных вечерах - Зощенко, Вересаева и Маяковского. Первый поразил меня своими печальными глазами и тихим, тоже каким-то грустным, совсем не «зощенковским» голосом, второй абсолютно совпадал с моим представлением тех лет о «настоящем» писателе - пожилой, интеллигентный, в пенсне, с бородкой, Маяковский же оказался совсем таким, как и его стихи, во всяком случае с эстрады. Война столкнула меня только с одним писателем, и при очень странных обстоятельствах, - об этом я написал рассказ «Новичок». Сейчас, в 1947 году, я уже сам стал членом Союза писателей, но что такое писатель «настоящий», так сказать, еще не совсем представлял. Но интересовался. Даже очень. Особенно «взаимоотношениями» между писателем и его творчеством. Совпадают они или нет - человек и его книги?

Имеет ли это какое-нибудь значение? Внешность, характер, книги? Не знаю, как для кого,- для меня имеет. И это вовсе не значит, что «совпадение» или «несовпадение» автора с его творчеством хорошо или плохо. Зощенко, каким я его видел, «не совпал», а Франсуа Вийон, которого ни я и никто вообще не видел, кроме его друзей и врагов, - тысячу раз да!

Андрей Платонович у меня «не совпал». Ни тогда, когда я к нему пришел в первый раз, ни в следующий, ни потом, когда навещал его в больнице.

Должен признаться, идя к нему, я испытывал известную растерянность. Мне очень хотелось познакомиться с ним, и в то же время два специально прочитанных мною рассказа, напечатанные в «Литкритике» (другое в руки не попалось),- ни «Фро», ни «Бессмертие» - мне скорее не понравились. Я не мог даже точно определить, что именно, но что-то в них казалось мне искусственным. И я не знал, как себя держать. Неловко как-то, знакомясь с писателем, ни словом не обмолвиться о написанном им. Говорить о деталях (а они дошли) и не говорить о главном? Нелепо. Вообще не говорить? Нельзя. Хоть несколько слов. И я решил для себя, что нажму, так сказать, на железнодорожную сторону рассказов - я с детства обожал и одухотворял паровозы - все эти «щуки», «овечки», пассажирские острогрудые «С»,- бегал встречать своих любимцев на станцию Ворзель, где мы жили летом, узнавал их по гудкам - одним словом, решил пойти «по линии» паровозов и машинистов, которых в детстве тоже боготворил...

Но мои опасения оказались напрасными. Именно «несовпадение» Платонова-писателя с Платоновым-человеком и спасло меня.

Постараюсь пояснить. Дело в том, что писатель и человек соединились в Платонове воедино - его герои, взрослые и дети, мужчины и женщины, начальники станций и красноармейцы, в основном думают и поступают, как думает и поступал бы сам автор. Но в этом-то, вероятно, и есть таинство искусства: «ТО», что избрало себе форму рассказа или повести, должно оставаться именно рассказом и повестью. «ОНО» не для размена, не для разговора, не для спора, не для «я хотел этим рассказом показать...». Вы, читатели, можете и, вероятно, должны даже (для этого и пишется) и обсуждать и спорить, а мое, писателя, дело сделано - я скромно отхожу в сторону и со стороны смотрю на вас. И слушаю. И иногда пропускаю мимо ушей.

Таким и оказался Платонов. В этом и заключалось его «несовпадение». В нем в жизни не было писателя, то есть человека с большей или меньшей степенью таланта, чему-то поучающего - словами ли, образами, поступками ли героев,- но все же поучающего, толкающего тебя в нужную ему, писателю, сторону. В жизни он был просто человеком - умным, серьезным, немного ироничным, - человеком, ничем не отличающимся от умного, серьезного, и т. д. инженера, врача или капитана дальнего плавания, с которыми просто приятно и интересно общаться, приятно быть вместе.

Именно такой человек и открыл нам дверь, когда мы с приятелем к нему пришли. Если О’Генри похож скорее на банковского кассира, которым когда-то был, то Андрей Платонович на мелиоратора, которым тоже когда-то был. Внешность не очень запоминающаяся - широкий нос, умные, иногда улыбающиеся, иногда грустные глаза, высокий лоб, короткие, немного редеющие волосы.

Увидев нас, приветливо развел руками:

Заходите, заходите. - И тут же с места в карьер: - А может, лучше прогуляемся? И закончим прогулку у тебя, - обратился он к моему приятелю, своему старому другу. - Надеюсь, из дома нас не прогонят?

И мы пошли гулять.

Я запомнил эту прогулку (первую и последнюю с Андреем Платоновичем) в основном по настроению, по тональности ее и по самому маршруту. О литературе, мне помнится, говорили меньше всего.

Жил Андрей Платонович на Тверском бульваре, в двух комнатах небольшой пристройки дома Герцена. Памятника (или, как теперь принято говорить о некоторых из них, поменьше, скульптурного портрета) самого Герцена тогда еще не было, и деревья садовники не обкорнали, как теперь. Было уютно и Пушкин стоял еще на своем месте. И начали мы свою прогулку с того, что подошли к нему и посидели на скамейке среди детишек, нянек и стариков с газетами.

Мне трудно сейчас сказать, мог ли в то время Платонов знать «Моего Пушкина» Марины Цветаевой, но я, прочитав сейчас великолепную эту прозу, смутно вспоминаю, что тогда, сидя на скамеечке, Андрей Платонович высказывал приблизительно те же мысли, что и она. Может быть, он даже и цитировал ее, но к стыду своему должен признаться, что имя Цветаевой мне тогда ничего не говорило. Кто читал «Моего Пушкина», несомненно запомнил страницы, посвященные «Памятник-Пушкину». Это чудесные страницы детских воспоминаний, первого детского восприятия мира у подножья черного гиганта. «Чудная мысль, - пишет Цветаева, - гиганта поставить среди детей. Черного гиганта - среди белых детей. Чудная мысль белых детей на черное родство - обречь. Под памятником Пушкина росшие не будут предпочитать белой расы, а я - так явно предпочитаю - черную. Памятник Пушкина, опережая события, - памятник против расизма, за равенство всех рас, за первенство каждой - лишь бы давала гения...».

Привожу эту цитату, потому что, помнится, Андрей Платонович, глядя на копошащихся в песке и раскачивающихся на цепях ребятишек,- а он любил детей, - сказал нечто подобное: «Под памятником Пушкина росшие не будут предпочитать белой расы».

Теперь Тверской бульвар осиротел. У той же Цветаевой: «...уходили мы или приходили, а он - всегда стоит. Под снегом, под летящими листьями, в заре, в синеве, в мутном молоке зимы - всегда стоит... Наших богов хоть редко, но переставляли. Наших богов под Рождество и под Пасху тряпкой обмахивали. Этого же мыли дожди и сушили ветра. Этот - всегда стоял». Увы, этого тоже переставили. Зачем - неизвестно.

«Из соседей это мой самый любимый писатель,- сострил, помню, тогда Платонов, - а из писателей - самый любимый сосед».

Сосед ушел, его увели уже после смерти Платонова. Он зазвучал по-другому на новом месте, на фоне кинотеатра «Россия» и редакции «Известий».

Мы поднялись. Дошли до Никитских ворот, направились к Арбату. Но не кратчайшим путем, а зигзагами, по переулочкам и закоулочкам, иногда заглядывая в «деревяшки». Теперь они прозрачные, стеклянные и называются «стекляшками», тогда они были глухими, тесными, деревянными и назывались, так во всяком случае называл их Андрей Платонович, «деревяшками». Он любил заходить в «деревяшки». Любил, потому что ему нравилось толочься среди случайной публики, смотреть, слушать, а иногда и вступать в разговор с соседом по стойке, каким-нибудь ремонтным рабочим, прибежавшим на перерыв, или заляпанным краской маляром, дожевывавшим свою колбасу. Сам Андрей Платонович пил немного - он был уже болен...

Так, по арбатским переулкам, через Собачью площадку, которой, увы, уже и след простыл, мы не торопясь добрались до Арбата. Говорили о том о сем, о международных делах, причем больше всего наш общий друг, - Платонов больше ронял, правда, всегда к месту и точно, реплики, - заходили в «деревяшки»... О паровозах, между прочим, тоже поговорили - уже без всякой задней мысли, без задания, просто я не мог лишить себя такого удовольствия.

Остаток дня мы провели в тесной, уютной, заставленной книгами комнате, сидя за сложной комбинацией письменного стола, маленького, на легких ножках, квадратного и совсем уж низенького, детского - все ступенькой (изобретение хозяйки, которой мог бы позавидовать сам Корбюзье), о чем говорили, уже не помню, вероятно, все о том же о сем же, но помню, что было хорошо.

Больше ходячим. Андрея Платоновича я уже не видел. В следующий мой к нему визит он уже лежал. На тахте или диване, между двух окон, выходивших на Тверской бульвар. Болезнь свалила его.

И каждый раз, когда я с кем-нибудь приходил к нему, а приходил я всегда почему-то не один, о чем весьма сожалею, он мило, чуть смущенно улыбаясь, говорил:

Вы знаете что? У меня к вам большая просьба. Тут недалеко на Тверской «Гастроном». Так вот... Мне-то самому нельзя, но так приятно будет смотреть на вас. Деньги у вас есть?

Собственно говоря, эта фраза произнесена была один только раз, в первый, когда денег у нас действительно было что-то не густо, зато в последующие разы специально бегать в «Гастроном» уже не надо было - все было предусмотрено.

Увы, в следующий мой приезд в Москву диван был уже пуст - Андрея Платоновича уложили в больницу. Туда, в «Высокие горы», недалеко от Таганки, я заходил два или три раза, и мы даже прогуливались по небольшому, но довольно уютному парку и радовались, что Андрей Платонович хотя и бледный и худой, но опять на ногах. Но больше в тот мой приезд мне пришлось бегать по всяким министерствам и главкам. Нужен был стрептомицин - единственное средство от горловой чахотки, а был в те годы он на вес золота и без специального разрешения, а может быть, и разрешений не выдавался.

Беготня, в конце концов, увенчалась успехом, но было уже поздно стрептомицин не помог.

Последнее воспоминание об Андрее Платоновиче - он на скамейке, в больничном халате, шлепанцах, грустный, но очень спокойный, хотя все знал, все понимал.

На память от него у меня осталась маленькая, серенькая, очень потрепанная книжечка («Увы, другой сейчас нет...») с серебряной надписью «Река Потудань», издание «Советского писателя», год издания... 1987.

Будем надеяться, - улыбнулся, вручая мне книгу, Андрей Платонович, что эта опечатка в некотором роде пророческая. Авось в восемьдесят седьмом году меня будут еще помнить.

Сказано было с улыбкой, но и с горечью. Писателю горько, когда его не печатают, а значит, и не читают, даже если он и здоров.

Сейчас Андрея Платоновича и печатают, и читают, и даже фильмы по его рассказам ставят. Он опять знаменит. Не заросла к нему народная тропа... с гордостью говорю: «А я его знал. Лично знал. Даже книжку с надписью имею...» Книжка книжкой раритет, конечно, - но все-таки надо было хоть один раз прийти к нему одному, без спутников, тогда, возможно, и рассказать мне было бы больше о человеке, который «в жизни» не был писателем, но в писательском своем труде всегда оставался человеком.

Один из самых заметных российских писателей XX века - Андрей Платонов. Список произведений этого автора позволяет скрупулезно изучить отечественную историю первой половины 20-го столетия.

Андрей Платонов

Андрей Платонов, список произведений которого хорошо знаком каждому школьнику, прославился после выхода романов "Котлован" и "Чевенгур". Но и помимо них было много значимых работ.

Сам писатель родился в Воронеже в 1899 году. Служил в рабоче-крестьянской Красной армии, в Гражданской войне принимал участие в качестве военного корреспондента. Начал публиковать свои произведения в 1919 году.

В 1921 году вышла его первая книга, которая называлась "Электрификация". Также появились его стихи в коллективном сборнике. А в 1922 году у него родился сын Платон и вышел стихотворный сборник - "Голубая глина".

Помимо писательской работы, занимался гидрологией. В частности, разрабатывал собственные проекты по гидрофикации области, чтобы уберечь поля от засухи.

В середине 20-х годов плодотворно в Тамбове работает Платонов. Список произведений писателя пополняют такие труды, как "Эфирный тракт", "Город Градов", "Епифанские шлюзы".

Далее выходят его самые значимые произведения для отечественной литературы - это "Котлован" и "Чевенгур". Это очень неожиданные и новаторские произведения, которые отличаются современным языком. Оба произведения созданы в фантастическом духе, в них описывается утопическое строительство нового коммунистического общества, формирование человека нового поколения.

"Епифанские шлюзы"

"Епифанские шлюзы" появились в 1926 году. Действия происходят в петровской России. В центре повествования английский инженер Вильям Перри, мастер строительства шлюзов. Он зовет в Россию своего брата, чтобы тот помог ему выполнить новый императорский заказ. Англичанам необходимо построить судовой канал, который бы соединил реки Оку и Дон.

Удастся ли братьям осуществить этот замысел, этому посвящена повесть Платонова.

"Чевенгур"

В 1929 году Платонов пишет одно из своих самых известных произведений - это социально-философский роман "Чевенгур".

Действия этого произведения перенесены уже в современную писателю Россию. На юге в разгаре военный коммунизм и Новая экономическая политика. Главный герой - потерявший отца Александр Дванов. Отец утопился, мечтая о лучшей жизни, поэтому Александру приходится жить с приемным родителем. Эти описываемые в романе события во многом автобиографичны, похожим образом складывалась судьба самого автора.

Дванов отправляется искать свой коммунизм. На этом пути ему встречается множество самых различных людей. Их описанием упивается Платонов. Произведения, список, самые известные из них представлены в этой статье, но "Чевенгур" выделяется даже на этом фоне.

Дванову встречаются революции Копенкин, который напоминает средневекового персонажа Дон Кихота. Появляется и своя Дульсинея, которой становится Роза Люксембург.

Отыскать истину и правду в новом мире, даже со странствующими рыцарями, оказывается совсем непросто.

"Котлован"

В 1930 году Платонов создает антиутопическую повесть "Котлован". Здесь уже коммунизм строят в прямом смысле этого слова. Группа строителей получает указание - возвести общепролетарский дом, здание, которое должно стать основой утопического города будущего, в котором все будут счастливы.

Подробно описывает их работу Андрей Платонов. Произведения, список которых приведен в этой статье, обязательны к прочтению, если вы хотите лучше узнать этого самобытного автора. Повесть "Котлован" может вам в этом сильно помочь.

Строительство общепролетарского дома прерывается внезапно, еще на этапе котлована. Дело не может сдвинуться с мертвой точки. Строители осознают, что создавать что-либо на обломках прошлого бесполезно и тщетно. К тому же, что цель не всегда оправдывает средства.

Параллельно рассказывается история девочки Насти, оставшейся бездомной. Она - яркое воплощение живого будущего страны, тех жильцов, которые должны поселиться в этом доме, когда он будет построен. Пока же она обитает на стройке. У нее нет даже кровати, поэтому строители дарят ей два гроба, которые перед этим отобрали у крестьян. Один из них служит ей кроватью, а второй - коробкой для игрушек. В конце концов Настя умирает, так и не дождавшись строительства утопического дома.

В этой повести стремился показать жестокость и бессмысленность тоталитарного строя Андрей Платонов. Список произведений этого автора часто отображает эту одну точку зрения. В этой повести вся история большевизма времен коллективизации, когда людей кормили только обещаниями светлого будущего.

"Река Потудань"

Короткие произведения Платонова, список которых также есть в этой статье, представляют большой интерес для читателей. К ним относится в первую очередь повесть "Река Потудань".

В ней рассказывается история красноармейца Никиты Фирсова, который пешком возвращается со службы на свою родину. Повсюду он встречает признаки голода и нужды. Он выходит к вдалеке замечает первые огни своего родного города. Дома его встречает отец, который уже и не ждал сына с фронта, много чего передумал после смерти жены.

Встреча отца и сына после долгой разлуки проходит без лишних сантиментов. Никита вскоре замечает, что отца беспокоят серьезные проблемы. Он на самом краю бедности. В доме практически не осталось мебели, хоть отец и трудится в столярной мастерской.

Наутро Никита встречает свою подругу детства Любовь. Она - дочь учительницы, в их доме всегда было чисто и опрятно, они казались главными интеллигентами. Только по этой причине он давным-давно отказался от мысли просить ее руки. Но теперь все изменилось. Бедность и опустошение пришли и в этот дом. Все вокруг изменилось.

"Возвращение"

Одно из последних значимых произведений Платонова - рассказ "Возвращение". На этот раз описываются события после окончания Великой Отечественной войны.

С фронта возвращается капитан Иванов. На вокзале он знакомится с юной Машей и приезжает в ее родной город. В этом время дома его ждут жена и двое детей, с которыми он расстался на 4 года. Когда он, наконец, добирается до своего жилища, то обнаруживает удивительную картину. Всем заправляет 12-летний Петя, Иванов чувствует себя не в своей тарелке, он не может полноценно радоваться своему возвращению.

Родился Андрей Климентов 20 августа (1 сентября) 1899 года в Воронеже в рабочей семье, в которой, кроме Андрея, родилось еще 10 детей. Будучи старшим сыном, Андрей Платонович помогает родителям в воспитании братьев и сестер, а позже начинает обеспечивать материально.

Образование в биографии Платонова (фамилию сменил в 1920 году) было получено вначале церковно-приходской школе, затем – в 4х-классной городской школе. С 1918 года стал учиться в техническом училище Воронежа. Из-за трудного материального положения в семье рано начал работать. Сменил он много профессий: был помощником машиниста, литейщиком труб на заводе, работал в страховой сфере, в производстве мельничных жерновов.

Начало литературного пути

Писать стал во время гражданской войны, поскольку работал военным корреспондентом. За этим последовала активная творческая деятельность: Андрей Платонович Платонов проявил себя как талантливый писатель (публицист, поэт) и критик. В 1921 году он публикует свою первую книгу «Электрификация», а 1922 году в свет выходит книга стихов Платонова «Голубая глубина», получившая положительные отзывы критиков.

В 1923 году поэт Валерий Брюсов положительно отозвался о сборнике стихов Андрей Платоновича.

Расцвет творчества и репрессии

После окончания политехникума в 1924 году, Платонов работает электротехником и мелиоратором. Как многие люди того времени, биография Андрея Платонова наполнена идеалистическими революционными идеями. Высказывая их в своих произведениях, автор со временем приходит к противоположному мнению, поняв неосуществимость задуманного.

В 1927-1930 гг. Платонов пишет одни из самых значимых своих произведений: повесть «Котлован» и роман «Чевенгур».

Затем в жизни Платонова наступает переломный момент. После печати повести «Впрок», которая была резко раскритикована Иосифом Сталиным , произведения писателя отказываются публиковать. Во время Великой Отечественной войны Платонов, как и во время гражданской войны, работает военным корреспондентом. Повести и военные рассказы Платонова снова печатаются.

Последние годы жизни. Смерть и наследие

Однако литературная свобода писателя продлилась недолго. В 1946 году, когда вышел рассказ Платонова «Возвращение», его снова перестают печатать из-за чрезмерной критики, теперь уже навсегда. Вероятно, такие события привели его к ироническим мыслям по поводу несбыточности революционных идей. Умер писатель 5 января 1951 года в Москве от туберкулеза, и был похоронен на Армянском кладбище.

Литературная слава к писателю пришла уже после смерти. Как кратко заметил В. Васильев: «Читатель разминулся с Андреем Платоновым при его жизни, чтоб познакомиться с ним в 60-е годы и открыть его заново уже в наше время».

В память о писателе в Воронеже его именем названы улица, библиотека, гимназия, литературная премия, а также в его честь установлен памятник в центре города.

Хронологическая таблица

Другие варианты биографии

Тест по биографии

Узнайте, насколько хорошо вы запомнили краткую биографию Платонова.

Андрей Платонович Платонов родился 20 июля (1 августа) 1899 года в Воронеже в семье слесаря железнодорожных мастерских. В начале 20-х гг . сменил фамилию Климентов на фамилию Платонов.

Учился в церковно-приходской школе, затем в горном училище. С пятнадцати лет начал работать. Ещё подростком писал стихи, которые печатались после революции в местных газетах и журналах. Одновременно выступал как прозаик, критик, публицист. Работал в редакции газет «Воронежская коммуна», «Красная деревня», «Огни», в журнале «Железный путь». Рассказы и статьи Платонова публикуются и в московских журналах «Кузница», «Красная нива». Участник гражданской войны. Окончил Воронежский политехнический институт (1924). В 1921 году опубликовал стихи в сборнике воронежских поэтов. В том же году выходит первая публицистическая книга Платонова – «Электрофикация», в 1922 (в Краснодаре) – книга стихов «Голубая глубина». В 1923-1926 гг . Платонов работает мелиоратором и руководит работами по электрификации сельского хозяйства. В 1927 году переезжает в Москву, где в том же году выходит первый сборник рассказов «Епифанские шлюзы», принесший ему известность. В 1928 году появились ещё две книги Платонова – «Луговые мастера» и «Сокровенный человек». С 1926 года Платонов работает над большим романом о революции «Чевенгур».

С 1928 года активно сотрудничает в журналах «Красная новь», «Новый мир», «Октябрь», «Молодая гвардия». Для Платонова- поэта, публициста, прозаика – характерно сложное, нередко трагически-напряженное восприятие противостояния человека и природы, человека и других людей.

Платонов был одержим идеей преобразования жизни с помощью науки и техники вплоть до воскрешения мертвых (герои «Котлована» именно в этой перспективе оценивают сохранение тела Ленина, Вощев собирает в мешок останки прежних людей с той же целью). Выступал со стихами и публицистикой в пролеткультовском духе. Но утопизм в сознании Платонова рано и парадоксально соединился с антиутопизмом. Он заявил, что люди, преобразующие жизнь, сами меняются слишком медленно и это создает почву для «социалистической трагедии».

В 1926 А. Платонов пишет сатирическую повесть «Город Градов», в 1929 – рассказы «Государственный житель» и «Усомнившийся Макар», в 1931 – повесть «Впрок». Критика сочла неуместной и даже вредной сатиру Платонова. Его почти перестают печатать. Несмотря на это писатель продолжает много работать. Пишет рассказ «Мусорный ветер», повести «Котлован», «Ювенильное море», пробует себя в драматургии («Высокое напряжение», «Пушкин в лицее»). В 1936 году Платонов начинает сотрудничать в журналах «Литературный критик» и «Литературное обозрение» (под псевдонимами Ф. Человеков, А. Фирсов и др.). Здесь публикуются его критические статьи (в т.ч. «Пушкин – наш товарищ», «Пушкин и Горький»), рецензии и два рассказа - «Бессмертие» и «Фро». В 1937 году выходит книга «Река Потудань». В этом произведении, как и в рассказе «Мусорный ветер», сказалась склонность Платонова к натуралистическим подробностям и ирреальным ситуациям.

С октября 1942 года и до конца войны Платонов в качестве специального корреспондента газеты «Красная Звезда» находится на фронтах Отечественной войны. Его корреспонденции и рассказы публикуются в газетах и журналах, выходят отдельными сборниками. В 1946 году в «Новом мире» появляется рассказ «Семья Иванова», который был объявлен В.В. Ермиловым «клеветническим». В последние годы жизни писатель, несмотря на тяжёлую болезнь, много работал: писал киносценарии, рассказы, обрабатывал народные сказки. После смерти Андрея Платонова 5 января 1951 года осталось большое рукописное наследие.

В творчестве Платонова происходит необычное соединение трагизма и ернически сниженного изображения. Сложный синтетический художественный метод писателя обладает признаками экспрессионизма. Его произведения относят также к поставангардизму, являющемуся реакцией на авангардизм с его социальным оптимизмом и верой в безграничные возможности разума: мир Платонова бывает одновременно комичен и страшен, подчеркнуто иррационален. Платоновский стиль, особенно в конце 20-х – первой половине 30-х гг., нарочито изломан, сочетает несочетаемые в литературной речи слова и выражения, что порождает новые, как правило парадоксальные, оттенки их смысла.