Братья карамазовы преступление. Братья карамазовы

Книга вторая. Неуместное собрание.
I. Приехали в монастырь
II. Старый шут
III. Верующие бабы
IV. Маловерная дама
V. Бу ди, бу ди
VI. Зачем живет такой человек!
VII. Семинарист-карьерист
VIII. Скандал

Книга третья. Сладострастники.
I. В лакейской
II. Лизавета Смердящая
III. Исповедь горячего сердца. В стихах
IV. Исповедь горячего сердца. В анекдотах
V. Исповедь горячего сердца. "Вверх пятами"
VI. Смердяков
VII. Контроверза
VIII. За коньячком
IX. Сладострастники
X. Обе вместе
XI. Еще одна погибшая репутация

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

Книга четвертая. Надрывы.
I. Отец Ферапонт
II. У отца
III. Связался со школьниками
IV. У Хохлаковых
V. Надрыв в гостиной
VI. Надрыв в избе
VII. И на чистом воздухе

Книга пятая. Pro и contra .
I. Сговор
II. Смердяков с гитарой
III. Братья знакомятся
IV. Бунт
V. Великий инквизитор
VI. Пока еще не очень ясная
VII. "С умным человеком и поговорить любопытно"

Книга шестая. Русский инок.
I. Старец Зосима и гости его
II. Из жития в бозе преставившегося иеросхимонаха старца Зосимы, составлено с собственных слов его Алексеем Федоровичем Карамазовым. Сведения биографические
а) О юноше -- брате старца Зосимы
б) О священном писании в жизни отца Зосимы
в) Воспоминание о юности и молодости старца Зосимы еще в миру. Поединок
г) Таинственный посетитель
III. Из бесед и поучений старца Зосимы
д) Нечто об иноке русском и о возможном значении его
е) Нечто о господах и слугах и о том, возможно ли господам и слугам стать взаимно по духу братьями
ж) О молитве, о любви и о соприкосновении мирам иным
з) Можно ли быть судиею себе подобных? О вере до конца
и) О аде и адском огне, рассуждение мистическое

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.

Книга седьмая. Алеша.
I. Тлетворный дух.
II. Такая минутка.
III. Луковка.
IV. Кана Галилейская.

Книга осьмая. Митя.
I. Кузьма Самсонов.
II. Лягавый.
III. Золотые прииски.
IV. В темноте.
V. Внезапное решение.
VI. Сам еду!
VII. Прежний и бесспорный.
VIII. Бред.

Книга девятая. Предварительное следствие.
I. Начало карьеры чиновника Перхотина.
II. Тревога.
III. Хождение души по мытарствам. Мытарство первое.
IV. Мытарство второе.
V. Третье мытарство.
VI. Прокурор поймал Митю.
VII. Великая тайна Мити. Освистали.
VIII. Показание свидетелей. Дитё.
IX. Увезли Митю.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Книга десятая. Мальчики.
I. Коля Красоткин.
II. Детвора.
III. Школьник.
IV. Жучка.
V. У Илюшиной постельки.
VI. Раннее развитие.
VII. Илюша.

Книга одиннадцатая. Брат Иван Федорович.
I. У Грушеньки.
II. Больная ножка.
III. Бесенок.
IV. Гимн и секрет.
V. Не ты, не ты!
VI. Первое свидание со Смердяковым.
VII. Второй визит к Смердякову.
VIII. Третье и последнее свидание со Смердяковым.
IX. Чорт Кошмар Ивана Федоровича.
X. "Это он говорил!"

Книга двенадцатая. Судебная ошибка.
I. Роковой день.
II. Опасные свидетели.
III. Медицинская экспертиза и один фунт орехов.
IV. Счастье улыбается Мите.
V. Внезапная катастрофа.
VI. Речь прокурора. Характеристика.
VII. Обзор исторический.
VIII. Трактат о Смердякове.
IX. Психология на всех парах. Скачущая тройка. Финал речи прокурора.
X. Речь защитника. Палка о двух концах.
XI. Денег не было. Грабежа не было.
XII. Да и убийства не было.
XIII. Прелюбодей мысли.
XIV. Мужички за себя постояли.

Эпилог.
I. Проекты спасти Митю.
II. На минутку ложь стала правдой.
III. Похороны Илюшечки. Речь у камня.

ПРИМЕЧАНИЯ

Вторая и третья часть романа печатались с некоторыми перерывами. Роман, который предполагалось закончить в 1879 г., продолжал печататься в 1880 г., причем до июля 1880 г. не в каждой книжке журнала, и лишь начиная с этого месяца до ноября -- без перерыва.

Постоянные нарекания на растягивание одного романа на два года, в чем видели коммерческие соображения издателя, вызвали со стороны Достоевского следующее письмо, напечатанное в декабрьской книжке "Русского Вестника" [настоящее письмо сверено с автографом, хранящимся в Пушкинском Доме и впервые опубликованным Б. Л. Модзалевским в журн. "Былое" 1919 г. № 15 стр. 114-115. Автограф имеет мелкие отличия в пунктуации от текста "Русского Вестника" ]) (стр. 907-908):

ПИСЬМО К ИЗДАТЕЛЮ "РУССКОГО ВЕСТНИКА"

Милостивый Государь
Михаил Никифорович,

В начале нынешнего года, начиная печатать в "Русском Вестнике" мой роман "Братья Карамазовы", я, помню это, дал Вам твердое обещание окончить его в этом же году. Но я рассчитывал на прежние мои силы и на прежнее здоровье и вполне был убежден, что данное обещание сдержу. К моему несчастью случилось иначе: Я успел написать лишь часть моего романа, а окончание его принужден перенести в будущий 1880-й год. Даже и теперь для декабрьской книжки не успел выслать в Редакцию ничего, и девятую книгу моего рассказа принужден отложить на январский номер "Русского Вестника" будущего года, тогда как еще месяц тому уверенно обещал Редакции закончить эту девятую книгу в декабре. И вот вместо нее посылаю Вам лишь это письмо, которое и прошу убедительно напечатать в уважаемом Вашем журнале. Это письмо дело моей совести: Пусть обвинения за неоконченный роман, если будут они, падут лишь на одного меня, а не коснутся Редакции "Русского Вестника", которую если и мог бы в чем упрекнуть, в данном случае, иной обвинитель, то разве в чрезвычайной деликатности ко мне как к писателю и в постоянной терпеливой снисходительности к моему ослабевшему здоровью.

Кстати, пользуюсь случаем, чтоб исправить одну мою ошибку, вернее простой недосмотр. Роман мой "Братья Карамазовы" я пишу "книгами". Вторая часть романа началась с четвертой книги. Когда же заключилась шестая книга, я забыл обозначить, что этою шестою книгой окончилась вторая часть романа. Таким образом третью часть надо считать с седьмой книги, а заключится эта третья часть именно тою девятою книгой, которая предназначалась на декабрьский номер "Русского Вестника" и которую обещаю теперь выслать непременно на январский номер будущего года. Так что на будущий год останется лишь четвертая и последняя часть романа, которую и попрошу Вас начать печатать с мартовской (третьей) книги "Русского Вестника". Этот перерыв в один месяц мне опять необходим всё по той же причине: по слабому моему здоровью, хотя и надеюсь, начав с мартовской книжки, окончить роман уже без перерывов.

Свое обещание, выраженное в конце письма, Достоевский выполнил лишь отчасти. Четвертая часть началась с апрельской Книги, после которой последовал двухмесячный перерыв. Затем роман стал печататься уже без перерывов. Последнюю часть (эпилог) Достоевский послал в журнал 8 ноября 1880 г. и она помещена в ноябрьской книжке.

Вскоре по окончании романа в журнале Достоевский выпустил отдельное издание, помеченное следующим 1881 годом.

В отдельном издании заметна авторская правка. Выправлено то, что в журнальной корректуре не было доведено до конца. Так врач, именовавшийся в журнале то Варвецким (стр. 126), то Первинским (стр. 270), в отдельном изд. именуется Варвинским. Мальчик Сибиряков (стр. 218), названный в конце романа Карташовым (стр. 433), в отдельном издании носит везде это последнее имя. Возраст Коли и его сверстников, который в процессе корректуры был увеличен на один год, в журнальном тексте был не везде исправлен. Эти оставшиеся неисправленными места выправлены в отдельном издании.

Но кроме работы по исправлению корректурных просмотров, оставшихся в журнале, имеется сквозная стилистическая правка, которой подверглась последняя глава Эпилога. Эта работа, напоминающая работу над "Бедными людьми", в основном сводится к уничтожению уменьшительных форм и устранению некоторых мотивов (напр. о том, что дети плакали; см. стр. 431 и 432).

[Ф.М.Достоевский ] |[«Братья Карамазовы» - Оглавление ]|[Библиотека «Вехи» ]
© 2001, Библиотека «Вехи»

Работал три года. Три года продолжалась заключительная стадия труда – художественное воплощение. Но духовно он работал над ним всю жизнь. «Братья Карамазовы» – вершина, с которой нам открывается органическое единство всего творчества писателя. Все пережитое, передуманное и созданное им находит свое место в этом огромном синтезе. Сложный человеческий мир «Карамазовых» вырастает естественно, в течение десятилетий, вбирая в себя философские и художественные элементы предшествующих произведений: «Дневник писателя » – лаборатория, в которой окончательно оформляется идеология последнего романа; в «Подростке » подготовляется построение семейной хроники и намечается трагедия «отцов и детей»; в «Бесах» – столкновение атеиста Ставрогина со святителем Тихоном предвосхищает трагическую борьбу веры и неверия (старец Зосима – Иван Карамазов); в «Идиоте» вырабатывается сюжетная схема, близкая к «Карамазовым»: в центре действия стоит уголовное преступление; оскорбленная красавица Настасья Филипповна напоминает Грушеньку, гордая Аглая – Катерину Ивановну: мотив драматического свидания соперниц повторяется в обоих романах.

Братья Карамазовы. Сериал. 1-я серия

Братья Карамазовы. Сериал. 2-я серия

«Братья Карамазовы » не только синтез творчества Достоевского, но и завершение его жизни. В самой топографии романа воспоминания детства соединяются с впечатлениями последних лет: город, в котором помещается действие романа, отражает облик Старой Руссы, а окружающие его деревни (Даровое, Чермашня, Мокрое) связаны с отцовским имением в Тульской губернии. Федор Павлович наследует некоторые черты отца писателя и его насильственная смерть соответствует трагическому концу Михаила Андреевича. Дмитрий, Иван и Алеша – три аспекта личности Достоевского, три этапа его духовного пути. Пылкий и благородный Дмитрий , декламирующий «Гимн к радости», воплощает романтический период жизни автора; трагическая судьба его, обвинение в отцеубийстве и ссылка в Сибирь, определяется историей невинного преступника Ильинского и этим связывается с воспоминаниями о годах каторги. Иван , атеист и создатель социальной утопии, отражает эпоху дружбы с Белинским и увлечения атеистическим социализмом ; Алеша – символический образ писателя после каторжного периода , когда в нем произошло «перерождение убеждений», когда он обрел русский народ и русского Христа.

Роман «Братья Карамазовы» раскрывается перед нами, как духовная биография автора и его художественная исповедь . Но, превращенная в произведение искусства, история личности Достоевского становится историей человеческой личности вообще. Исчезает случайное и индивидуальное, вырастает вселенское и всечеловеческое. В судьбе братьев Карамазовых каждый из нас узнает свою судьбу. Писатель изображает трех братьев, как духовное единство . Это – соборная личность в тройственной своей структуре: начало разума воплощается в Иване: он логик и рационалист, прирожденный скептик и отрицатель; начало чувства представлено Дмитрием: в нем «сладострастье насекомых» и вдохновение эроса; начало воли, осуществляющей себя в деятельной любви, как идеал, намечено в Алеше. Братья связаны между собой узами крови, вырастают из одного родового корня: биологическая данность – карамазовская стихия – показана в отце Федоре Павловиче. Всякая человеческая личность несет в себе роковое раздвоение: у законных братьев Карамазовых есть незаконный брат Смердяков : он их воплощенный соблазн и олицетворенный грех.

Концепцией соборной личности определяется построение романа. Все произведения Достоевского персоналистичны: действие их всегда концентрируется вокруг личности главного героя (Раскольников, князь Мышкин, Ставрогин, Версилов). Главный герой «Карамазовых» – три брата в их духовном единстве. Три личные темы развиваются параллельно, но в духовном плане параллельные линии сходятся: братья, каждый по своему, переживают единую трагедию, у них общая вина и общее искупление. Не только Иван со своей идеей «все позволено», не только Дмитрий в своем безудержьи страстей, но и «тихий мальчик» Алеша – ответственны за убийство отца. Все они сознательно или полусознательно желали его смерти; и их желание толкнуло Смердякова на злодеяние: он был их послушным орудием. Убийственная мысль Ивана превратилась в разрушительную страсть Дмитрия и в преступное действие Смердякова. Они виноваты активно, Алеша – пассивно. Он знал и допустил, мог спасти отца и не спас. Общее преступление братьев влечет за собой и общее наказание: Дмитрий искупает свою вину ссылкой на каторгу, Иван – распадением личности и явлением чёрта, Алеша страшным, духовным кризисом. Все они очищаются в страдании и обретают новую жизнь.

-----------------

Архитектоника «Карамазовых» отличается необыкновенной строгостью: закон равновесия, симметрии, пропорциональности проводится автором систематически. Можно предположить, что стройные философские схемы Владимира Соловьева повлияли на технику построения романа. Это – самое «построенное» и идеологически законченное из всех произведений Достоевского. Человеческий мир романа располагается в символическом порядке: в центре фабулы помещен Дмитрий – он носитель, действия и источник драматической энергии. Его страсть к Грушеньке, соперничество с отцом, роман с Катериной Ивановной, мнимое преступление, процесс и ссылка составляют внешнее содержание романа. По обе стороны его стоят Иван и Алеша; первый своими идеями подготовляет отцеубийство и этим влияет на судьбу Дмитрия: он его идейный противник и духовный антипод, но связан с ним кровью, общей ненавистью к отцу и общей виной. Алеша противоставляет свою «тихость» – буйству Дмитрия, свою чистоту – его чувственности; но и в его стыдливом целомудрии живет «карамазовская стихия», он тоже знает укусы сладострастия. Они различны и похожи: их таинственно соединяет экстатическое чувство жизни. Поэтому грех Дмитрия – грех Алеши.

Достоевский. Братья Карамазовы. Аудиокнига. Часть 1

За группой законных сыновей, расположенной на первом плане, в отдалении и полусвете стоит зловещая фигура незаконного брата, лакея Смердякова. Он отделен от них происхождением, социальным положением, характером; духовное единство семьи разорвано его злобным отъединением. И все же как загадочно глубока его связь с братьями: медиумически выполняет он их подсознательное внушение; Иван определяет его участь своими идеями, Дмитрий своими страстями, Алеша своим брезгливым безразличием. Тема «детей» в четырех идейных аспектах развивается четырьмя братьями; тема «отцов» представлена одним Федором Павловичем. Она едина и проста: безличная природная стихия жизни, страшная сила земли и пола.

Между отцом и детьми происходит трагическая борьба. Борются только мужчины, сталкиваются между собой мужские идеи. Женщины Достоевского не имеют своей личной истории – они входят в биографию героев, составляют часть их судьбы. У каждого из братьев Карамазовых есть свое дополнение в женском образе: рядом с Иваном стоит Катерина Ивановна, рядом с Дмитрием – Грушенька, около Алеши – Лиза Хохлакова; даже Смердяков имеет свою «даму сердца» – горничную Марью Кондратьевну. В «любовном» плане неразделимое единство братьев выступает с особенной отчетливостью. Нити, соединяющие их с возлюбленными, перекрещиваются и сплетаются. Иван любит Катерину Ивановну, невесту Дмитрия, Алеша на мгновение становится его соперником, чувствуя себя ужаленным страстью к Грушеньке; Катерина Ивановна – роковая женщина и для Ивана и для Дмитрия; Грушенька соединяет в своей любви Дмитрия и Алешу. Наконец, единство карамазовской семьи символически показано в страсти Федора Павловича и Дмитрия к одной женщине – Грушеньке. Остальные действующие лица располагаются вокруг этой центральной группы. Федор Павлович окружен своим «миром» собутыльников и распутных женщин; Грушенька приводит с собой своих поклонников и компанию поляков; Митя врывается с цыганами, случайными приятелями и кредиторами. Богаче всего мир Алеши: «юный человеколюбец» вводит в роман два вида человеческого общения: монастырское общежитие и «братство детей». Он связывает темное карамазовское царство с миром старца Зосимы и Илюши Снегирева. Один Иван мира своего не имеет: Божьего творения он не принимает, человеческое ему чуждо, он развоплощается. Единственный его спутник – призрак, дух небытия, чёрт.

История соборной личности братьев Карамазовых изображается в романе-трагедии . Все трагично в этом художественном мифе о человеке: и вражда детей к отцу, и борьба братьев между собой, и внутренние борения каждого брата в отдельности. Открытие метафизического смысла человеческой судьбы принадлежит Дмитрию. В опыте страстей он понял, что «дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей». Перед ним раскрылись две бездны – вверху и внизу. Но он бессилен сделать выбор и в этом его личная трагедия. В группе братьев он занимает среднее, нейтральное место. Иван и Алеша, стоящие по левую и по правую его сторону, выбор этот уже сделали. Ивана непреодолимо влечет нижняя бездна, Алеша устремляется к верхней. Один говорит «нет», другой да. Федор Павлович, сидя за «коньячком», спрашивает Ивана: «Есть Бог или нет?» Тот отвечает: «Нет, нету Бога». Он обращается к Алеше: «Алеша, есть Бог?» Алеша отвечает: «Есть Бог». Личная трагедия Ивана в том, что у него «ум с сердцем не в ладу»: чувством он любит Божий мир, хотя разумом и не принимает его.

Из трех братьев наиболее гармоничен Алеша, но и в его цельной натуре есть трещина: он знает соблазны карамазовского сладострастья, и вера его проходит через «горнило сомнения». Религиозная идея романа – борьба веры с неверием – выходит за пределы семейства Карамазовых. Отрицание Ивана порождает зловещую фигуру Инквизитора; утверждение Алеши мистически углубляется в образе старца Зосимы . Сердца людей – только поле битвы, а борются Бог и дьявол. Под психологической поверхностью личности Достоевский открывает ее онтологию и метафизику. История карамазовского семейства – художественный миф, в оболочку которого заключена религиозная мистерия : вот почему в центре его стоит «

Роман «Братья Карамазовы» Достоевского, написанный в 1880 году, был задуман писателем как первая часть эпического произведения «История Великого грешника». Однако творческим планам Федора Михайловича не суждено было сбыться – спустя два месяца после публикации книги он скончался.

Для читательского дневника и подготовки к уроку литературы рекомендуем читать онлайн краткое содержание «Братьев Карамазовых» по главам и частям. Также для проверки знаний на нашем сайте можно пройти специальный тест.

Главные герои

Федор Павлович Карамазов – глава семейства Карамазовых, мелкий помещик, развратный, жадный, эгоистичный старик.

Дмитрий Федорович (Митя) – старший сын Карамазова, пьяница, кутила, дебошир, человек с необузданными страстями.

Иван Федорович – средний сын, сдержанный, рациональный, в душе которого происходит борьба между верой в Бога и его отрицанием.

Алексей Федорович – младший сын, искренний, честный, глубоко верующий юноша.

Другие персонажи

Катерина Ивановна – невеста Мити, гордая, решительная, жертвенная девушка.

Грушенька – сожительница богатого купца, подлая, расчетливая молодая женщина, предмет вражды между стариком Карамазовым и Митей.

Зосима – старец, наставник Алеши, который предвидел тяжелую участь Мити.

Смердяков – молодой лакей в доме Карамазова-старшего, его внебрачный сын, жестокий, злобный человек.

Госпожа Хохлакова – вдова, помещица, соседка Карамазовых, чья дочь Лиза влюблена в Алешу.

Петр Александрович Миусов – двоюродный дядя Мити, дворянин, просвещенный интеллигент.

Часть первая

Книга первая. История одной семейки

I. Федор Павлович Карамазов

Первой супругой Федора Павловича была девушка из знатного дворянского рода Миусовых. От деспотичного мужа молодая женщина сбежала в Петербург, « оставив Федору Павловичу на руках трехлетнего Митю », а спустя время скончалась от тифа.

II. Первого сына спровадил

Мальчика взял на воспитание его двоюродный дядя, Петр Александрович Миусов. Повзрослев, Митя попытался вытребовать от отца материнское наследство. Федор Павлович начал « отделываться малыми подачками, временными высылками », а спустя четыре года заявил, что все деньги закончились.

III. Второй брак и вторые дети

Отдав на воспитание Митю, Федор Павлович « очень скоро после того женился во второй раз ». В этот раз он выбрал безответную сиротку, подарившую ему двух сыновей, Ивана и Алексея. Спустя время умерла и вторая жена, не выдержав тяжелой супружеской жизни с Карамазовым.

IV. Третий сын Алеша

Алешу все « любили, где бы он ни появился, и это с самых детских даже лет его ». Повзрослев, « целомудренный и чистый » юноша решил уйти послушником в монастырь. Этот выбор был сделан Алешей под влиянием старца Зосимы.

V. Старцы

Конфликт между Дмитрием и Федором Павловичем по поводу наследства накаляется до предела. Тогда Алексей и предлагает всей семьей собраться у старца Зосимы и вместе обсудить проблему.

Книга вторая. Неуместное собрание

I. Приехали в монастырь

У монастыря собирается все семейство Карамазовых, а также Петр Миусов – опекун Дмитрия. Вся компания договаривается « вести себя здесь порядочно ».

II. Стрый шут

В келье у Зосимы между Петром Миусовым и старшим Карамазовым происходит словесная перепалка. Петр Александрович просит прощения у старца за недостойное поведение Федора Павловича.

III. Верующие бабы

Старец просит у присутствующих разрешения ненадолго выйти, « чтобы благословить ожидавших его ».

В небольшой пристройке толпятся женщины, пришедшие к старцу со своими бедами. Зосима выслушивает каждую, утешает и благословляет.

IV. Маловерная дама

К старцу приезжает помещица Хохлакова, которая признается в отсутствии истинной веры. Старец отвечает, что вера достигается « опытом деятельной любви ».

V. Буди! Буди!

Во время отсутствия старца в келье разгорается жаркий спор между Иваном Федоровичем, Петром Миусовым и двумя иеромонахами на религиозные темы.

VI. Зачем живет такой человек!

Федор Павлович скандалит, обвиняя старшего сына в растрате материнского капитала и его любовных похождениях – привезя с собой невесту, Катерину Ивановну, он, по словам отца, « к одной здешней обольстительнице ходит ».

« Дошедшая до безобразия сцена » заканчивается тем, что Зосима клянется в ноги Дмитрию.

VII. Семинарист-карьерист

Оставшись наедине с Алешей, Зосима наказывает ему после своей смерти покинуть монастырь. Он благословляет его « на великое послушание в миру » и предсказывает большое счастье в большом горе.

VIII. Скандал

Миусов и несколько иеромонахов и местный помещик получают приглашение отобедать у игумена. Федор Павлович решает напоследок напакостить. Он врывается к игумену и оскорбляет всех присутствующих, в том числе и священнослужителей.

Книга третья. Сладострастники

I. В лакейской

Федору Павловичу прислуживают только три человека: « старик Григорий, старуха Марфа, его жена, и слуга Смердяков, еще молодой человек ». Григорий – честный и неподкупный слуга, который, несмотря на настойчивые уговоры жены, не покидает своего барина.

II. Лизавета смердящая

25 лет тому назад Григорий наткнулся в бане на местную юродивую – Лизавету смердящую, только что родившую младенца. Все указывало на то, что младенец был незаконнорожденным сыном Федора Павловича. Карамазов разрешил оставить ребенка, и окрестил его Павлом Федоровичем Смердяковым. Повзрослев, мальчик стал лакеем в доме Карамазовых.

III. Исповедь горячего сердца. В стихах

Алеша встречает старшего брата, который признается в том, что ему « случалось погружаться в самый, в самый глубокий позор разврата », и в сердцах читает ему гимн к радости Шиллера.

IV. Исповедь горячего сердца. В анекдотах

Дмитрий рассказывает о своем знакомстве с Катериной Ивановной. Узнав о том, что ее отец подполковник растратил казенные деньги, Дмитрий предложил нужную сумму в обмен на ее девичью честь. Ради спасения отца Катерина Ивановна была готова пожертвовать собой, однако Дмитрий отдал девушке деньги безвозмездно.

V. Исповедь горячего сердца. «Вверх пятами»

Став богатой наследницей, Катерина возвращает Дмитрию деньги. Кроме того, в письме она признается ему в любви и предлагает жениться на ней.

Дмитрий соглашается, но вскоре страстно влюбляется в Грушеньку – корыстолюбивую сожительницу старого купца. Ради нее Митя без раздумий готов бросить свою невесту, и даже убить отца – своего главного соперника за внимание прелестницы.

Он просит Алешу навестить Катерину и сообщить, что между ними все кончено, поскольку Митя – « низкий сладострастник и с неудержимыми чувствами подлое существо », растративший три тысячи рублей своей невесты на кутеж с Грушенькой.

VI. Смердяков

Дмитрий узнает, что у отца припасен пакет с деньгами для Грушеньки, если она надумает к нему прийти. Он просит Смердякова сразу же предупредить его, если Грушенька покажется в доме отца.

Смердяков – подлый, жестокий молодой человек себе на уме, страдающий припадками, который ни к кому не испытывает сердечной привязанности.

VII. Контроверза

Алеша заходит к отцу, где застает брата Ивана, Григория и Смердякова, смело рассуждающего о вопросах веры.

VIII. За коньячком

Под воздействием коньяка Федор Павлович забывает, что находится в компании Ивана и Алеши, и рассказывает, как жестоко унижал их мать. От этих слов у Алеши начинается припадок.

IX. Сладострастники

В этот момент в дом врывается Дмитрий в полной уверенности, что отец скрывает от него Грушеньку. В гневе он избивает старика.

Х. Обе вместе

Алексей приходит к Катерине и передает слова Дмитрия об их разрыве. Однако Катерине Ивановне обо всем уже известно от неожиданной гостьи – Грушеньки.

Между женщинами происходит сцена, во время которой Грушенька показывает всю подлость своей натуры.

XI. Еще одна погибшая репутация

Алеша получает письмо с признанием в любви от Лизы – больной дочери помещицы Хохлаковой. Он перечитывает его и трижды и, счастливый, засыпает « безмятежным сном ».

Часть вторая

Книга четвертая. Надрывы

I. Отец Ферапонт

В монастыре живет отец Ферапонт – главный соперник старца Зосимы. Это « великий постник и молчальник », упорно игнорирующий старца.

II. У отца

Федор Павлович делится с Алешей своими планами: никому из сыновей он не намерен давать денег, поскольку собирается жить еще долго и предаваться « сладкой скверне ».

III. Связался со школьниками

По дороге Алеша натыкается на « кучку школьников ». Шестеро мальчишек забрасывают камнями одного мальчика, который отчаянно пытается отбиться от них. Алеша хочет защитить его, но озлобленный мальчик кусает его за палец.

IV. У Хохлаковых

В доме у Хохлаковых Алеша застает Ивана и Катерину – между ними происходит объяснение.

Лиза с радостью узнает, что Алеша всерьез воспринял ее любовное послание, и готов жениться на ней « как придет законный срок ».

V. Надрыв в гостиной

У Хохлаковых Алеша убеждается в том, что « брат Иван любит Катерину Ивановну и, главное, действительно намерен «отбить» ее у Мити ». Иван признается ей в своих чувствах, однако в ответ получает отказ.

Катерина хоть и презирает теперь Дмитрия, но намерена до конца оставаться ему верной, даже в том случае, если он женится на Грушеньке.

От Катерины Алеша узнает, что на днях Дмитрий Федорович прилюдно оскорбил отставного штабс-капитана Снегирева. Она просит отнести ему 200 рублей.

VI. Надрыв в избе

Отыскав « ветхий домишко, перекосившийся, всего в три окна на улицу », Алеша обнаруживает в нем погрязшее в страшной нищете семейство Снегиревых: спившегося главу семейства, его слабоумную жену, дочь-калеку и сына – мальчика, укусившего его за палец.

VII. И на чистом воздухе

Алеша просит принять 200 рублей от Катерины Ивановны, но Снегирев ожесточенно топчет купюры – он не намерен брать плату за свой позор.

Книга пятая. Pro и contra

I. Сговор

Алеша возвращается к Хохлаковым. Он разговаривает с Лизой о любви, об их общем будущем. Этот разговор подслушивает госпожа Хохлакова.

II. Смердяков с гитарой

В поисках Дмитрия Алеша натыкается на Смердякова. Тот сообщает ему, что оба брата, Иван и Митя, отправились в трактир о чем-то потолковать.

III. Братья знакомятся

Иван беседует с Алешей, и впервые общается с ним на равных. Он делится своими планами – отправиться в Европу, начать новую жизнь.

IV. Бунт

Братья принимаются рассуждать о Всевышнем, и Иван уверен, что « если дьявол не существует и, стало быть, создал его человек, то создал он его по своему образу и подобию ». Глубоко верующий Алеша лишь беспомощно шепчет: « Это бунт ».

V. Великий инквизитор

Иван рассказывает Алеше поэму о Великом инквизиторе, заточившему Христа в тюрьму. Он просит сына Божьего избавить человечество от мук выбора между добром и злом. Великий инквизитор ждет от Христа возражений, но тот лишь молча целует его.

VI. Пока еще очень неясная

У отца Иван застает Смердякова, который советует барину поскорее уехать из этого дома, в котором, по всей видимости, вскоре приключится беда. Он намекает, что завтра у него случится « длинный припадок ».

VII. «С умным человеком и поговорить любопытно»

Всю ночь Иван проводит в тягостных размышлениях, а наутро сообщает отцу, что через час отправляется в Москву. В тот же день у лакея случается приступ.

Книга шестая. Русский инок

I. Старец Зосима и его гости

Алеша приходит к умирающему Зосиме. Старец наказывает юноше срочно отыскать старшего брата Дмитрия, чтобы « что-либо ужасное предупредить ».

II. Из жития в бозе преставившегося иеросхимонаха старца Зосимы, составлено с собственных слов его Алексеем Федоровичем Карамазовым

Святой подвижник в миру принадлежал бедному дворянскому семейству. Будучи офицером, он отправился на дуэль, во время которой на него снизошло озарение, после чего он ушел в монастырь.

III. Из бесед и поучений старца Зосимы

Зосима рассуждает о жизни, и делится советами: не забывать о молитвах, любить ближнего своего, просить у Бога веселья, никого и никогда не судить, неустанно трудиться.

Книга седьмая. Алеша

I. Тлетворный дух

После смерти старца возле его кельи собирается народ, привыкший « считать усопшего старца еще при жизни его за несомненного и великого святого ». Большим разочарованием для верующих становится факт гниения старца.

Этим обстоятельством спешит воспользоваться Ферапонт, праведность и святость которого уже ни у кого не вызывает сомнений.

II. Такая минутка

Для Алеши день смерти Зосимы становится « одним из самых тягостных и роковых дней » в его жизни.

В подавленном состоянии Алешу находит его приятель Ракитин, и уговаривает отправиться к Грушеньке.

III. Луковка

Грушенька ласково встречает молодых людей. Особенно она рада Алеше, и бессовестно запрыгивает « на колени, как ласкающаяся кошечка ». Однако Алеша никак не реагирует заигрывания Грушеньки – « великое горе души его поглощало все ощущения ».

IV. Кана Галилейская

Тем временем Алеша возвращается в скит, где засыпается у гроба Зосимы. Ему снится старец – он счастлив и весел, и просит не бояться смерти, не бояться Господа.

Книга восьмая. Митя

I. Кузьма Самсонов

В попытке отыскать нужную сумму, Дмитрий Федорович обращается за советом « к купцу Самсонову, покровителю Грушеньки» . Тот, в свою очередь, хочет подшутить над горе-ухажером и советует ему продать рощицу скупщику леса по прозвищу Лягавый.

II. Лягавый

После долгих утомительных поисков Митя все же находит Лягавого. После разговора Митя осознает, что над ним жестоко подшутили. Беспрестанные мысли о Грушеньки гонят его обратно в город.

III. Золотые прииски

Дмитрий Федорович отправляется к госпоже Хохлаковой в надежде занять у нее три тысячи рублей. Помещица обещает ему « больше, бесконечно больше, чем три тысячи » – совет заняться золотыми приисками.

IV. В темноте

Терзаемый лютой ревностью, Митя отправляется к отцу.

Григорий замечает убегающего Митю, и преследует его до самого забора. Недолго думая, Митя наносит старику сильный удар медным пестиком, который он взял у Грушеньки.

V. Внезапное решение

Дмитрий, весь перепачканный кровью, врывается к чиновнику Перхотину, которому ранее закладывал свои пистолеты. Он выкупает оружие и отправляется на поиски Грушеньки в соседнее село Мокрое.

VI. Сам еду!

На постоялом дворе Дмитрий находит Грушеньку в компании поляков. Он показывает хозяину деньги и приказывает созвать цыган, музыку, шампанское – Митя готов кутить!

VII. Прежний и бесспорный

Митя дает понять, что в его распоряжении есть только одна ночь, и он хочет « музыки, грому, гаму, всего что прежде ». Он присоединяется к полякам и до утра играет с ними в карты.

VIII. Бред

Ночь проходит в хмельном угаре, безумном кутеже, она напоминает « нечто беспорядочное и нелепое ». Ранним утром на постоялом дворе появляется исправник и следователь, и Митю арестовывают по подозрению в убийстве отца.

Книга девятая. Предварительное следствие

I. Начало карьеры чиновника Перхотина

Молодой чиновник Перхотин, впечатленный зрелищем обезумевшего окровавленного Дмитрия Федоровича, решает, что « пойдет теперь прямо к исправнику и все ему расскажет ».

II. Тревога

Перхотин докладывает о случившемся исправнику, и настаивает на том, « чтобы накрыть преступника прежде, чем он, пожалуй, и в самом деле вздумал бы застрелиться ».

III. Хождение души по мытарствам. Мытарство первое

Митя отказывается признаваться в убийстве отца. Он радуется, узнав, что старик Григорий остался жив после нанесенного увечья.

На допросе Митя чистосердечно признается о своей ненависти и ревности к отцу, и это только усугубляет его тяжелое положение.

IV. Мытарство второе

Вскоре допрос надоедает Мите. Он возбуждается, кричит, замыкается в себе, оскорбляет допрашиваемых. Однако ему объясняют, какую степень вреда он себе наносит, « отказываясь дать то или другое показание », и допрос продолжается.

V. Третье мытарство

Митя пытается вспомнить все подробности страшного вечера. Он сознается, что условные знаки, которые должна была дать Грушенька его отцу, он узнал от Смердякова.

VI. Прокурор поймал Митю

Унизительным для Мити становится обыск его личных вещей, но еще тяжелее ему раздеться донага перед незнакомыми людьми.

Неопровержимым доказательством преступления Дмитрия становится разорванный конверт из-под трех тысяч, найденный в спальне старика Карамазова.

VII. Великая тайна Мити. Освистали

Митя вынужден признать, что деньги, на которые он всю ночь кутил, были получены от Катерины Ивановны.

Он уже в полной мере осознает, что « пропал », и теперь его только волнует судьба Грушеньки.

VIII. Показание свидетелей. Дите

Начинается допрос свидетелей. Грушеньке удается убедить Митю в том, что она уверена в его невиновности. Благодаря этой поддержке Мите « хочется ему жить и жить, идти и идти в какой-то путь, к новому зовущему свету ».

IX. Увезли Митю

После подписания протокола Митя узнает, что « он от сей минуты арестант и что повезут его сейчас в город, где и заключат в одно очень неприятное место ». Следствие будет продолжено в городе.

Книга десятая. Мальчики

I. Коля Красоткин

Коля Красоткин « был ловок, характера упорного, духа дерзкого и предприимчивого ». Он был отличным товарищем, и заслуженно пользовался уважением одноклассников.

II. Детвора

Коля вынужден присматривать за двумя малышами в отсутствие их матери. В этот раз это занятие не доставляет ему радости – он спешит по какому-то важному делу.

III. Школьник

Коля встречается со своим приятелем. Они обсуждают Илюшу, которого еще два месяца назад закидывали камнями – мальчик серьезно болен, и даже « недели не проживет ».

Приятели направляются к Алеше Карамазову, с которым хотят переговорить.

IV. Жучка

Коля рассказывает Алеше, как Смердяков научил Илюшу « зверской шутке, подлой шутке » – засунуть булавку в хлебный мякиш, и накормить им голодную дворовую собаку. Он скормил такой хлеб Жучке, и долго не мог прийти в себя, вспоминая мучения несчастного животного.

Даже когда Илюша заболел, он все вспоминал и звал Жучку. Ее пытались отыскать, но так и не нашли.

V. У Илюшиной постельки

Коля навещает Илюшу и поражается тому, насколько он слаб. Больной мальчик очень рад видеть своего товарища, но его счастью нет предела, когда Илюша приводит к нему Жучку – здоровую и невредимую.

VI. Раннее развитие

В самый разгар веселья к Снегиревым приходит столичный доктор, которого специально вызвала Катерина Ивановна. Коля и Алеша принимаются рассуждать о смысле жизни.

VII. Илюша

Приговор доктора неутешителен. Перед смертью Илюша просит отца взять на воспитание « хорошего мальчика, другого » и никогда его не забывать.

Книга одиннадцатая. Брат Иван Федорович

I. У Грушеньки

Алеша навещает Грушеньку, и та просит его выведать, какой секрет появился между Иваном и Дмитрием, из-за которого настроение у заключенного заметно улучшилось.

II. Больная ножка

От госпожи Хохлаковой Алеша узнает, что Катерина вызвала из Москвы доктора, чтобы тот смог подтвердить невменяемое состояние Мити в момент преступления.

III. Бесенок

Лиза сообщает Алеше, что берет назад свое обещание стать его женой. Она признается юноше, что по-прежнему любит его, но не уважает за его доброту и терпимость к людским порокам.

IV. Гимн и секрет

Митя понимает, что ему придется до конца жизни тяжело работать на рудниках, и он приходит к Богу – « каторжному без бога быть невозможно ».

Митя выдает брату свой секрет – Иван предлагает ему бежать, но все решится после завтрашнего заседания суда.

VI. Первое свидание со Смердяковым

По приезду из Москвы Иван Федорович навещает Смердякова в больнице, и выясняет у него все подробности загадочного приступа и совершенного преступления.

VII. Второй визит к Смердякову

При повторной встрече лакей обвиняет Ивана в том, что тот сам желал « смерти родителя » и нарочно уехал в Москву, чтобы не присутствовать при страшной трагедии. Иван начинает подозревать Смердякова в убийстве отца.

VIII. Третье, и последнее, свидание со Смердяковым

Смердяков признается в убийстве, на которое он решился под влиянием атеистических рассуждений Ивана. Переиначив слова Карамазова на свой лад, Смердяков понял, что всем « все, дескать, позволено ».

Лакей передает Ивану пачку украденных купюр и в подробностях рассказывает, как совершил преступление. При этом он постоянно повторяет, что именно Иван и есть « самый законный убивец », а он лишь стал орудием в его руках.

IX. Черт. Кошмар Ивана Федоровича

Признание Смердякова глубоко поражает Ивана, и белая горячка овладевает « его издавна расстроенным, но упорно сопротивлявшимся болезни организмом ».

Х. «Это он говорил!»

Алеша вбегает к Ивану и сообщает о том, « что Смердяков лишил себя жизни » – повесился. Иван не удивляется – в бреду он беседовал с чертом, и тот ему об этом рассказал.

Книга двенадцатая. Судебная ошибка

I. Роковой день

В судный день Митя повторяет, что виновен в разврате, пьянстве и лени, « но в смерти старика, врага моего и отца, - не виновен », равно как и в краже трех тысяч рублей.

II. Опасные свидетели

Продолжается заседание суда, поочередно выступают защитник подсудимого и прокурор. Ведется точный подсчет денег, истраченных Митей на постоялом дворе в роковую ночь.

III. Медицинская экспертиза и один фунт орехов

Медицинская экспертиза, на которой настаивала Катерина Ивановна « тоже не очень помогла подсудимому ». Приглашенные врачи свидетельствуют, что Дмитрий Федорович « находится в совершенно нормальном состоянии ».

IV. Счастье улыбается Мите

Во время допроса Алеша уверенно говорит, что отца убил не брат, а Смердяков, однако у него нет « никаких доказательств, кроме каких-то нравственных убеждений ».

Катерина рассказывает все без утайки, начиная от знакомства с Митей и заканчивая последним с ним унизительным свиданием. После ее рассказа в зале суда « что-то симпатичное пронеслось в пользу Мити ».

V. Внезапная катастрофа

Иван Федорович передает судебному приставу отцовские деньги, которые « получил от Смердякова, от убийцы ». Но после этого заявления с Иваном приключается сильнейший припадок, и его выводят из зала суда.

VI. Речь прокурора. Характеристика

Прокурор ведет обвинительную речь. Он с особой тщательностью препарирует все семейство Карамазовых, в котором видит элементы « современного интеллигентного общества ».

VII. Образ исторический

Прокурор в деталях описывает события рокового вечера, объясняя мотивы поступков, совершенных Митей.

VIII. Трактат о Смердякове

Прокурор рассуждает о Смердякове и его возможной причастности к убийству Карамазова. В ходе своих рассуждений он приходит к выводу, что тот ни в чем не виновен.

IX. Психология на всех парах. Скачущая тройка. Финал речи прокурора

Речь прокурора, в которой он особое место уделил психологии преступления, очень нравится публике. Многие не сомневаются, что сказанное им – « все правда, неотразимая истина ».

Х. Речь защитника. Палка о двух концах

Наступает черед держать речь защитнику. Он предъявляет факты, говорящие о невиновности Мити, и вместе с тем намекает на « некоторое злоупотребление » психологии в обвинительном выступлении прокурора.

XI. Денег не было. Грабежа не было

Основной упор в своей речи защитник делает на то, что грабежа, по сути, не было – « нельзя обвинять в грабеже, если нельзя указать с точностью, что именно ограблено, это аксиома ».

XII. Да и убийства не было

Защитник возмущен тем, что Митя выступает в качестве основного подозреваемого только потому, что обвинители следуют своей логике: « Кто же убил, как не он?».

XIII. Прелюбодей мысли

Защитник уверен, что если бы жертвой оказался не отец обвиняемого, а какой-то другой человек, обвинители не спешили « бы губить судьбу человека по одному лишь предубеждению против него ».

XIV. Мужички за себя постояли

Слово предоставляют Мите, и он в очередной раз клянется в своей невиновности и просит о пощаде. После продолжительного совещания присяжные выносят приговор – « Да, виновен!» .

Эпилог

I. Проекты спасти Митю

Иван Федорович страдает от сильного нервного расстройства, и за ним ухаживает Катерина Ивановна. Вместе с Лешей они обсуждают проект побега Мити и Грушеньки в Америку, который еще ранее запланировал Иван.

II. На минутку ложь стала правдой

Митя лежит в больнице – после оглашения приговора он « заболел нервною лихорадкой ». Алеша предлагает брату бежать, и тот соглашается.

К Мите приходит Катерина Ивановна, и они в слезах просят друг у друга прощения.

III. Похороны Илюшечки. Речь у камня

На похороны Илюшечки приходят его школьные товарищи и Алеша. Возле камня, где так любил сидеть мальчик, они дают клятву никогда не забывать Илюшу и друг друга. Алеша призывает их всем сердцем любить жизнь и совершать добрые поступки, поскольку жизнь невообразимо прекрасна, особенно когда « что-нибудь сделаешь хорошее и правдивое ».

Заключение

Произведение Достоевского имеет сложную многоплановую структуру. Точно определить его жанр невозможно, поскольку в нем присутствуют признаки социально-бытового, философского, любовного и даже детективного романа.

После ознакомления с кратким пересказом «Братьев Карамазовых» рекомендуем прочесть роман полностью.

Тест по роману

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 4.6 . Всего получено оценок: 66.

Сочинение

Синтезом художественно-философских исканий Достоевского 70-х годов явился роман "Братья Карамазовы". Действие его происходит в глухой провинции, в дворянской семье Карамазовых. Русские писатели издавна искали и находили там цельные характеры, чистые страсти, духовные связи между людьми ("ростовская" тема Л. Н. Толстого). Но времена изменились. Не таков городок Скотопригоньевск под пером Достоевского. Духовный распад проник уже и в патриархальную глушь.
По сравнению с предшествующими романами, в "Братьях Карамазовых" нарастает, набирает силу разобщение, рвутся связи между людьми. "Всякий-то теперь стремится отделить свое лицо наиболее, хочет испытать в себе самом полноту жизни, а между тем выходит изо всех его усилий вместо полноты жизни полное самоубийство" - так определяет состояние русского общества 70-х годов близкий автору герой романа - старец Зосима. Семья Карамазовых под пером Достоевского - это Россия в миниатюре: она начисто лишена теплых родственных уз. Глухая вражда царит между отцом семейства Федором Павловичем Карамазовым и его сыновьями: старшим Дмитрием, человеком распущенных страстей, Иваном - пленником распущенного ума, незаконнорожденным Смердяковым - лакеем по должности и по духу, и послушником монастыря, Алешей, тщетно пытающимся примирить враждебные столкновения, которые завершаются страшным преступлением - отцеубийством.
Достоевский показывает, что все участники этой драмы разделяют ответственность за случившееся и в первую очередь - сам отец с профилем римлянина времен упадка - символом разложения и распада человеческой личности.
Современное общество заражено тяжелой духовной болезнью - "карамазовщиной".
Суть ее заключается в доходящем до исступления отрицании всех святынь. "Я всю Россию ненавижу, Марья Кондратьевна,- признается Смердяков.- В двенадцатом году было на Россию великое нашествие императора Наполеона французского... и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки-с". Тот же Смердяков "в детстве очень любил вешать кошек и потом хоронил их с церемонией. Он надевал для этого простыню, что составляло вроде как бы ризы, и пел и махал чем-нибудь над мертвою кошкой, как будто кадил". "Смердяковщина" - лакейский вариант "карамазовщины" - наглядно обнажает суть этой болезни: извращенную любовь к унижению, к надругательству над самыми светлыми ценностями жизни. Как говорится в романе, "любит современный человек падение праведника и позор его".
Главным носителем "карамазовщины" является Федор Павлович, испытывающий сладострастное наслаждение от постоянного унижения истины, добра и красоты.
Его плотская связь с дурочкой Лизаветой Смердящей, плодом которой является лакей Смердяков,- циничное надругательство над святыней любви.
Сладострастие Федора Павловича - чувство отнюдь не просто животное и далеко не безотчетное. Это сладострастие с идеею, головное, сознательное, вызывающее, это своеобразная форма полемики с добром. Карамазов вполне сознает всю низость своих побуждений и поступков, получая циничное наслаждение в унижении добра. Его все время тянет к тому, чтобы наплевать в святом месте. Он устраивает сознательно скандал в келье старца Зосимы, а потом идет с теми же целями на обед к игумену: "Ему захотелось всем отомстить за свои собственные пакости. "Ведь уж теперь себя не реабилитируешь, так давай-ка я им еще наплюю до бесстыдства: не стыжусь, дескать, вас, да и только!" "Карамазовщина" пронизала все поры современного общества в верхних слоях и уже заражает лакейское их окружение. Иван не без карамазовского цинизма предрекает смердяковым большое будущее на случай, когда в России "ракета загорится", то есть случится революция: "Передовое мясо, впрочем, когда срок наступит... Будут другие и получше... Сперва будут такие, а за ними получше". Отличительным свойством "карамазовщины" является циническое отношение к кормильцу нации - русскому мужику: "Русский народ надо пороть- с..." В карамазовской психологии все высшие ценности жизни попираются ногами, затаптываются во имя исступленного самоутверждения. В монастыре рядом со святым старцем Зосимой появляется отец Ферапонт. Внешне этот человек стремится к абсолютной "праведности", ведет аскетический образ жизни, истощает себя постами и молитвами. Но в чем источник "праведности" Ферапонта, каков ее побудительный мотив? Оказывается - это ненависть к старцу Зосиме и стремление возвыситься над ним. Катерина Ивановна добра к своему обидчику Мите из глубокой, затаенной ненависти к нему, из чувства уязвленной гордости. Добродетели превращаются в исступленную форму самоутверждения, в великодушие эгоизма. Точно так же эгоистически- великодушно "любит" человечество Великий инквизитор в сочиненной Иваном легенде.
В мире Карамазовых все связи между людьми извращаются, принимают преступный характер, так как здесь каждый стремится превратить окружающих в "подножие", в пьедестал для своего эгоистического "я". Мир Карамазовых един, но "единство" это удерживается не добром, а взаимной ненавистью, злорадством. Это мир, по которому пробегает цепная реакция преступности.
Кто из сыновей является убийцей отца? Иван не убивал, однако мысль о допустимости, дозволенности отцеубийства впервые сформулировал он. Дмитрий тоже не убивал Федора Павловича, но в порыве ненависти к отцу стоял на грани преступления. Убил отца Смердяков, но лишь доведя до логического конца мысли, брошенные Иваном, и страсти, бушующие в озлобленной душе Дмитрия.
В мире Карамазовых принципиально не восстановимы четкие моральные границы преступления: все в разной мере, но виноваты в случившемся, потенциальная преступность царит в общей атмосфере взаимной ненависти и ожесточения.
Виновен каждый человек в отдельности и все вместе, или, как говорит старец Зосима, "воистину каждый перед всеми за всех и за все виноват, помимо грехов своих". "Помни особенно, что не можешь ничьим судьею быти. Ибо не может быть на земле судья преступника, прежде чем сей судья не познает, что и он такой же точно преступник, как и стоящий перед ним, и что он-то за преступление стоящего перед ним, может, прежде всех и виноват".
"Карамазовщина", по Достоевскому,- это русский вариант болезни всего европейского человечества, болезни цивилизации. Причины ее заключаются в утрате цивилизованным человечеством сверхличных нравственных ценностей, в грехе "самообожествления". Вся верхушка русского общества, вслед за передовой частью западноевропейского, обожествляет свое "я" и разлагается.
Наступает кризис гуманизма, который в русских условиях принимает формы особенно откровенные и вызывающие: "Если вы желаете знать,- рассуждает Смердяков,- то по разврату и тамошние, и наши все похожи. Все шельмы-с, но с тем, что тамошний в лакированных сапогах ходит, а наш подлец в нищете смердит и ничего в этом дурного не находит". Истоки западноевропейской и русской буржуазности Достоевский видел не в экономических законах развития общества, а в духовном кризисе современного человечества, причины которого в "усиленно сознающей" себя личности, утратившей веру, выпрямляющий человека нравственный идеал. По формуле Ивана Карамазова, "если Бога нет, то все позволено". Кризис безверия захватил не только светские, но и церковные круги. В главе "Pro и contca" устами Ивана Карамазова Достоевский развертывает беспримерную в истории атеизма критику консервативных сторон исторического христианства. Герой доказывает несовместимость пассивного принятия трех опорных точек религии (акта грехопадения, акта искупления и акта вечного возмездия за добро и зло) с нравственным достоинством человека. Согласно христианскому воззрению все человечество ответственно за грех родоначальников своих, Адама и Евы, изгнанных Богом из рая. Поэтому земная жизнь является искуплением первородного греха, юдолью страдания, духовных и физических испытаний и невзгод. Христианин должен терпеть и смиренно переносить эти испытания, уповая на Страшный суд в загробной жизни, где каждому будет воздано Высшим Судьей за добро и зло. В фундаменте христианского миросозерцания есть соблазн фаталистического, пассивного приятия всех унижений и обид, соблазн нравственного самоустранения от господствующего на земле зла. Иван, зная этот христианский соблазн и опираясь на него, предлагает послушнику Алеше неопровержимые, по его мнению, аргументы, направленные против "мира Божия". Это страшные, потрясающие душу рассказы о действительных фактах страдания детей. Иван задает Алеше трудный вопрос о цене будущей "мировой гармонии", о том, стоит ли она хотя бы одной слезинки ребенка. Может быть, есть Бог и есть будущая гармония в царстве Его, но Иван не хочет быть в числе избранников и "билет" на вход в царство Божие почтительно возвращает Творцу вселенной.
Факты страдания детей, которые приводит Иван, настолько вопиющи, что требуют немедленного отклика, живой, активной реакции на зло. И даже "смиренный послушник" Алеша не выдерживает предложенного Иваном искушения и в гневе шепчет: "Расстрелять". Расстрелять того генерала, который по жуткой прихоти затравил псами на глазах у матери ее сынишку, случайно подбившего ногу любимой генеральской собаке. Не может сердце человеческое при виде детских слез и мольбы к Боженьке успокоиться на том, что они необходимы в этом мире во искупление грехов человеческих. Не может человек оправдать детские страдания упованиями на будущую гармонию и райскую жизнь. Слишком дорогая цена для вечного блаженства! Не стоит оно и одной слезинки невинного ребенка! Иван действительно указывает христианской религии на вопросы, трудно разрешимые для сердца человеческого. Причем с его аргументами против страдания детей солидарен и сам Достоевский. Видно, что в определенной мере писатель разделяет бунтарский пафос Ивана. В какой? Попытаемся разобраться и понять.
Достоевский отрицает вслед за Иваном религиозно-фаталистический взгляд на мир, свойственный консервативным кругам русских церковников и их идеологов (вспомним учение Константина Леонтьева). Достоевский против самоустранения человека от прямого участия в жизнестроительстве более совершенного "мира сего". Вслед за Иваном он настаивает на необходимости живой реакции на зло, на страдания ближнего. Писатель критически относится к оправданию страданий актом грехопадения, с одной стороны, и будущей гармонией, будущим Страшным судом, с другой. Человек, по Достоевскому, призван быть активным строителем и преобразователем этого мира. Поэтому писателя не устраивает в бунте Ивана не протест против страданий детей, а то, во имя чего этот протест осуществляется.
При внимательном и вдумчивом прочтении романа можно заметить в логике Ивана Карамазова существенный, типично "карамазовский" изъян. Приводя факты страдания детей, Иван приходит к умозаключению: вот он каков, мир Божий. Но действительно ли в своем богоборческом бунте Иван воссоздает объективную картину мира? Нет. Это не та картина, где добро борется со злом. Это коллекция с карамазовским злорадством подобранных фактов страданий детей на одном полюсе и жестокости взрослых на другом. Иван несправедливо и предвзято судит о мире Божием, он слишком тенденциозен и, подобно Раскольникову, несправедлив.
Исследователи Достоевского заметили, что суд Ивана перекликается в романе с тем судом, который следователь и прокурор ведут над Дмитрием Карамазовым и где приходят к заключению, что именно он - отцеубийца. Эта связь в самом характере, в самой методе следствия. Как фабрикуется ложное обвинение Дмитрия в преступлении? Путем тенденциозного (предвзятого) подбора фактов:
следователь и прокурор записывают в протокол лишь то, что служит обвинению, и пропускают мимо ушей то, что ему противостоит. К душе Мити слуги официального закона относятся так же несправедливо и безжалостно, как Иван к душе мира. Светлому духу, который удержал Митю на пороге преступления, следователь не поверил и в протокол это не внес.
В обоих случаях суд строится на упрощенных представлениях о мире и душе человеческой, об их внутренних возможностях. Согласно этим упрощенным представлениям душа взрослого может исчерпываться безобразием и злодейством. И для Ивана Митя - только "гад" и "изверг". Но вот суждение о Мите другого, близкого к нему человека: "Вы у нас, сударь, все одно как малый ребенок... И хоть гневливы вы, сударь, но за простодушие ваше простит Господь". Оказывается, ребенок есть и во взрослом человеке. Не случайно неправедно осужденный Дмитрий говорит: "Есть малые дети и большие дети. Все - дите". Так и в мире нет детей самих по себе и взрослых самих по себе, а есть единая, живая, неразрывная цепь человеческая, где "в одном месте тронешь, в другом конце мира отдается". И если ты действительно любишь детей, то должен любить и взрослых. Наконец, к страданиям взрослых, которых Иван обрекает на муки с равнодушием и затаенной злобой, неравнодушны именно дети. Смерть Илюшечки в романе - результат душевных переживаний за отца, оскорбленного Митей Карамазовым.
Итак, Достоевский не принимает бунта Ивана в той мере, в какой этот бунт индивидуалистичен. Начиная с любви к детям, Иван заканчивает презрением к человеку, а значит, и к детям в том числе. Это презрение к духовным возможностям мира человеческого последовательно завершается в сочиненной Иваном "Легенде о Великом инквизиторе". Действие легенды совершается в католической Испании во времена инквизиции. В самый разгул преследований и казней еретиков Испанию посещает Христос. Великий инквизитор, глава испанской католической церкви, отдает приказ арестовать Христа. И вот в одиночной камере инквизитор посещает Богочеловека и вступает с ним в спор.
Он упрекает Христа в том, что тот совершил ошибку, когда не прислушался к искушениям дьявола и отверг в качестве сил, объединяющих человечество, хлеб земной, чудо и авторитет земного вождя. Заявив дьяволу, что "не хлебом единым жив человек", Христос не учел слабости человеческие. Массы всегда предпочтут "хлебу духовному", внутренней свободе, хлеб земной. Человек слаб и склонен верить чуду более, чем возможности свободного мироисповедания. И наконец, культ вождя, страх перед государственной властью, преклонение перед земными кумирами всегда были типичными и останутся таковыми для слабого человечества.
Отвергнув советы дьявола, Христос, по мнению инквизитора, слишком переоценил силы и возможности человеческие. Поэтому инквизитор решил исправить ошибки Христа и дать людям мир, достойный их слабой природы, основанный на "хлебе земном, чуде, тайне и авторитете". тайне и авторитете". Царству духа Великий инквизитор противопоставил царство кесаря-вождя, возглавившего человеческий муравейник, казарменный коммунизм, стадо обезличенных, покорных власти людей. Царство Великого инквизитора - государственная система, ориентирующаяся на посредственность, на то, что человек слаб, жалок и мал.
Однако, доводя логику Великого инквизитора до парадокса, автор легенды обнаруживает ее внутреннюю слабость. Вспомним, как Христос отвечает на исповедь инквизитора: "он вдруг молча приближается к нему и тихо целует его в бескровные девяностолетние уста". Что значит этот поцелуй? Заметим, что на протяжении всей исповеди Христос молчит и это молчание тревожит Великого инквизитора. Тревожит, потому что сердце инквизитора не в ладу с умом, сердце подсказывает односторонность его философии. Не случайно он развивает свои идеи как-то неуверенно, в настроении подавленном и грустном. А чуткий Христос подмечает этот внутренний разлад. На словах инквизитор невысокого мнения о возможностях человека. Но в самой ожесточенности бичевания "жалких человеческих существ" есть тайное ощущение слабости собственной логики, сердечное знание более высоких и идеальных стремлений. Лишь разумом инквизитор заодно с дьяволом, сердцем же он, как все Карамазовы,- с Христом! Такой же жалости и сострадания достоин и сам Иван, творец легенды.
Ведь и в его отрицаниях под корою индивидуализма и карамазовского презрения теплится скрытая любовь к миру и мука раздвоения. Ведь суть "карамазовщины" как раз и заключается в полемике с добром, тайно живущим в сердце любого, самого отчаянного отрицателя. Потому же Иван, сообщивший "Легенду" Алеше, твердит в исступлении: "От формулы "все позволено" я не отрекусь, ну и что же, за это ты от меня отречешься, да, да?" Алеша встал, подошел к нему молча и тихо поцеловал его в губы. "Литературное воровство! - вскричал Иван, приходя вдруг в какой-то восторг,- это ты украл из моей поэмы!" Стихии карамазовского распада и разложения в романе противостоит могучая жизнеутверждающая сила, которая есть в каждом, но с наибольшей последовательностью и чистотой она воплощается в старце Зосиме и его ученике Алеше. "Все как океан, все течет и соприкасается, в одном месте тронешь, в другом конце мира отдается",- утверждает Зосима. Мир говорит человеку о родственной, тесной, интимной зависимости всего друг от друга.
Человек жив ощущением этой родственной связи. Бессознательно, от высших сил мира он этим чувством наделен, оно космично по своей внутренней сути: "Бог взял семена из миров иных и посеял на сей земле и взрастил сад свой, и взошло все, что могло взойти, но взращенное живет и живо лишь чувством соприкосновения своего таинственным мирам иным; если ослабевает или уничтожается в тебе сие чувство, то умирает и взращенное в тебе. Тогда станешь к жизни равнодушен и даже возненавидишь ее. Мыслю так".
Карамазовский распад, по Достоевскому,- прямое следствие обособления, уединения современного цивилизованного человечества, следствие утраты им чувства широкой вселенской связи с миром горним и высшим, превосходящим животные потребности его земной природы. Отречение от высших духовных ценностей ведет человека к равнодушию, одиночеству и ненависти к жизни.
Именно по такому пути идут в романе Иван и Великий инквизитор. На этот же путь вступает противник Зосимы, монах Ферапонт.
Достоевский считает, что и консервативная часть духовенства тоже теряет великое чувство родственной любви к миру. Не случайно идеалом официального монашеского жития является отрешенная от мира святость, идея личного спасения.
Другой идеал утверждает в романе старец Зосима и стоящий за ним Достоевский. Религиозный подвижник здесь уходит не ради спасения своей души от мирских страданий и бед в монастырское уединение, не стремится к полной изоляции. Напротив, он тянется в мир, чтобы родственно сопереживать вместе с людьми все грехи, все зло мирское. Его доброта и гуманность основаны на вере в божественное происхождение каждого человека.
Нет на земле такого злодея, который бы тайно не чувствовал великую силу добра. Ведь и сладострастие Федора Павловича Карамазова вторично: его исток в полемике с добром и святыней, тайно живущими в душе даже такого пакостника.
Именно потому, что Божественная сущность есть в каждом из людей, доброта подвижников Достоевского демократична до утопического максимума: "Все пойми и все прости. Чтобы переделать мир по-новому, надо, чтобы люди сами психически повернулись на другую дорогу. Раньше, чем не сделаешься в самом деле всякому братом, не наступит братства. Никогда люди никакою наукой и никакою выгодой не сумеют безобидно разделиться в собственности своей и в правах своих. Все будет для каждого мало, и все будут роптать, завидовать и истреблять друг друга. Вы спрашиваете, когда сие сбудется. Сбудется, но сначала должен заключиться период человеческого уединения... Но непременно будет так, что придет срок и сему страшному уединению, и поймут все разом, как неестественно отделились один от другого... Но до тех пор надо все-таки знамя беречь и нет-нет, а хоть единично должен человек вдруг пример показать и вывести душу свою из уединения на подвиг братолюбивого общения, хотя бы даже и в чине юродивого. Это чтобы не умирала великая мысль".
Достоевский высказывает еретическую с точки зрения консервативной религиозности мысль, что и отрекшиеся от Христа люди, и бунтующие против него в существе своем того же самого Христова облика. "Да и греха такого нет, и не может быть на всей земле, какого бы не простил Господь воистину кающемуся". Отсюда идет поэтизация Достоевским святости этой земной жизни.
Алеша говорит Ивану:
"Ты уже наполовину спасен, если жизнь любишь". Отсюда же - культ "священной Матери - сырой земли": "не проклято, а благословенно все на земле".
Такая философия далека от византийских, суровых догматов, согласно которым мир во зле лежит, а идеал жизни христианина - отрешенная от мира святость.
"Все эти надежды на земную любовь и на мир земной можно найти и в песнях Беранже, и еще больше у Ж. Занд",- упрекал Достоевского К. Леонтьев. Все это далеко, очень далеко, по Леонтьеву, от истинного православия, которое считает "горе, страдания, обиды" - "посещением Божиим". Достоевский же "хочет стереть с лица земли эти полезные обиды". Мир и благоденствие человечества на земле, по Леонтьеву, вообще невозможны: "Христос нам этого не обещал".
Христос Достоевского близок не ортодоксально-церковному, а народному пониманию: он щедрее и человечнее того Христа, которого канонизировала консервативная церковность.
В личности Христа Ф. М. Достоевский видел некий намек на отдаленное будущее всего человечества. Это высший идеал, к которому стремится и которого достигнет человек. Но не в одиночку, а всем миром, общими усилиями человечество приблизится к нему через родственную, братскую любовь всех людей друг к другу и к общей их матери-природе.

Посвящается Анне Григорьевне Достоевской

Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода.

(Евангелие от Иоанна, гл. XII, ст. 24).

Начиная жизнеописание героя моего, Алексея Федоровича Карамазова, нахожусь в некотором недоумении. А именно: хотя я и называю Алексея Федоровича моим героем, но, однако, сам знаю, что человек он отнюдь не великий, а посему и предвижу неизбежные вопросы вроде таковых: чем же замечателен ваш Алексей Федорович, что вы выбрали его своим героем? Что сделал он такого? Кому и чем известен? Почему я, читатель, должен тратить время на изучение фактов его жизни?

Последний вопрос самый роковой, ибо на него могу лишь ответить: «Может быть, увидите сами из романа». Ну а коль прочтут роман и не увидят, не согласятся с примечательностью моего Алексея Федоровича? Говорю так, потому что с прискорбием это предвижу. Для меня он примечателен, но решительно сомневаюсь, успею ли это доказать читателю. Дело в том, что это, пожалуй, и деятель, но деятель неопределенный, невыяснившийся. Впрочем, странно бы требовать в такое время, как наше, от людей ясности. Одно, пожалуй, довольно несомненно: это человек странный, даже чудак. Но странность и чудачество скорее вредят, чем дают право на внимание, особенно когда все стремятся к тому, чтоб объединить частности и найти хоть какой-нибудь общий толк во всеобщей бестолочи. Чудак же в большинстве случаев частность и обособление. Не так ли?

Вот если вы не согласитесь с этим последним тезисом и ответите: «Не так» или «не всегда так», то я, пожалуй, и ободрюсь духом насчет значения героя моего Алексея Федоровича. Ибо не только чудак «не всегда» частность и обособление, а напротив, бывает так, что он-то, пожалуй, и носит в себе иной раз сердцевину целого, а остальные люди его эпохи – все, каким-нибудь наплывным ветром, на время почему-то от него оторвались…

Я бы, впрочем, не пускался в эти весьма нелюбопытные и смутные объяснения и начал бы просто-запросто без предисловия: понравится – так и так прочтут; но беда в том, что жизнеописание-то у меня одно, а романов два. Главный роман второй – это деятельность моего героя уже в наше время, именно в наш теперешний текущий момент. Первый же роман произошел еще тринадцать лет назад, и есть почти даже и не роман, а лишь один момент из первой юности моего героя. Обойтись мне без этого первого романа невозможно, потому что многое во втором романе стало бы непонятным. Но таким образом еще усложняется первоначальное мое затруднение: если уж я, то есть сам биограф, нахожу, что и одного-то романа, может быть, было бы для такого скромного и неопределенного героя излишне, то каково же являться с двумя и чем объяснить такую с моей стороны заносчивость?

Теряясь в разрешении сих вопросов, решаюсь их обойти безо всякого разрешения. Разумеется, прозорливый читатель уже давно угадал, что я с самого начала к тому клонил, и только досадовал на меня, зачем я даром трачу бесплодные слова и драгоценное время. На это отвечу уже в точности: тратил я бесплодные слова и драгоценное время, во-первых, из вежливости, а во-вторых, из хитрости: все-таки, дескать, заране в чем-то предупредил. Впрочем, я даже рад тому, что роман мой разбился сам собою на два рассказа «при существенном единстве целого»: познакомившись с первым рассказом, читатель уже сам определит: стоит ли ему приниматься за второй? Конечно, никто ничем не связан; можно бросить книгу и с двух страниц первого рассказа, с тем чтоб и не раскрывать более. Но ведь есть такие деликатные читатели, которые непременно захотят дочитать до конца, чтобы не ошибиться в беспристрастном суждении; таковы, например, все русские критики. Так вот перед такими-то все-таки сердцу легче: несмотря на всю их аккуратность и добросовестность, все-таки даю им самый законный предлог бросить рассказ на первом эпизоде романа. Ну вот и все предисловие. Я совершенно согласен, что оно лишнее, но так как оно уже написано, то пусть и останется.

А теперь к делу.

Алексей Федорович Карамазов был третьим сыном помещика нашего уезда Федора Павловича Карамазова, столь известного в свое время (да и теперь еще у нас припоминаемого) по трагической и темной кончине своей, приключившейся ровно тринадцать лет назад и о которой сообщу в своем месте. Теперь же скажу об этом «помещике» (как его у нас называли, хотя он всю жизнь совсем почти не жил в своем поместье) лишь то, что это был странный тип, довольно часто, однако, встречающийся, именно тип человека не только дрянного и развратного, но вместе с тем и бестолкового, – но из таких, однако, бестолковых, которые умеют отлично обделывать свои имущественные делишки, и только, кажется, одни эти. Федор Павлович, например, начал почти что ни с чем, помещик он был самый маленький, бегал обедать по чужим столам, норовил в приживальщики, а между тем в момент кончины его у него оказалось до ста тысяч рублей чистыми деньгами. И в то же время он все-таки всю жизнь свою продолжал быть одним из бестолковейших сумасбродов по всему нашему уезду. Повторю еще: тут не глупость; большинство этих сумасбродов довольно умно и хитро, – а именно бестолковость, да еще какая-то особенная, национальная.

Он был женат два раза, и у него было три сына: старший, Дмитрий Федорович, от первой супруги, а остальные два, Иван и Алексей, от второй. Первая супруга Федора Павловича была из довольно богатого и знатного рода дворян Миусовых, тоже помещиков нашего уезда. Как именно случилось, что девушка с приданым, да еще красивая и, сверх того, из бойких умниц, столь нередких у нас в теперешнее поколение, но появлявшихся уже и в прошлом, могла выйти замуж за такого ничтожного «мозгляка», как все его тогда называли, объяснять слишком не стану. Ведь знал же я одну девицу, еще в запрошлом «романтическом» поколении, которая после нескольких лет загадочной любви к одному господину, за которого, впрочем, всегда могла выйти замуж самым спокойным образом, кончила, однако же, тем, что сама навыдумала себе непреодолимые препятствия и в бурную ночь бросилась с высокого берега, похожего на утес, в довольно глубокую и быструю реку и погибла в ней решительно от собственных капризов, единственно из-за того, чтобы походить на шекспировскую Офелию, и даже так, что будь этот утес, столь давно ею намеченный и излюбленный, не столь живописен, а будь на его месте лишь прозаический плоский берег, то самоубийства, может быть, не произошло бы вовсе. Факт этот истинный, и надо думать, что в нашей русской жизни, в два или три последние поколения, таких или однородных с ним фактов происходило немало. Подобно тому и поступок Аделаиды Ивановны Миусовой был без сомнения отголоском чужих веяний и тоже пленной мысли раздражением. Ей, может быть, захотелось заявить женскую самостоятельность, пойти против общественных условий, против деспотизма своего родства и семейства, а услужливая фантазия убедила ее, положим, на один только миг, что Федор Павлович, несмотря на свой чин приживальщика, все-таки один из смелейших и насмешливейших людей той, переходной ко всему лучшему, эпохи, тогда как он был только злой шут, и больше ничего. Пикантное состояло еще и в том, что дело обошлось увозом, а это очень прельстило Аделаиду Ивановну. Федор же Павлович на все подобные пассажи был даже и по социальному своему положению весьма тогда подготовлен, ибо страстно желал устроить свою карьеру хотя чем бы то ни было; примазаться же к хорошей родне и взять приданое было очень заманчиво. Что же до обоюдной любви, то ее вовсе, кажется, не было – ни со стороны невесты, ни с его стороны, несмотря даже на красивость Аделаиды Ивановны. Так что случай этот был, может быть, единственным в своем роде в жизни Федора Павловича, сладострастнейшего человека во всю свою жизнь, в один миг готового прильнуть к какой угодно юбке, только бы та его поманила. А между тем одна только эта женщина не произвела в нем со страстной стороны никакого особенного впечатления.