Обручение Девы Марии (картина Рафаэля). Рафаэль Санти

«Обручение Девы Марии» (итал. Lo sposalizio della Vergine ) - картина Рафаэля 1504 года из миланской Пинакотеки Брера . Картина (подписанная и датированная: RAPHAEL URBINAS MDIIII) была приобретена семьей Албиццини (Albizzini) для капеллы св. Иосифа в церкви Св. Франциска города Читта-ди-Кастелло (Città di Castello) в Умбрии . В она попала в руки наполеоновского генерала Леки (Lechi), который продал её миланскому арт-дилеру Саннаццари (Sannazzari). В 1804 году тот завещал картину центральному госпиталю Милана. Но уже в 1806 году она была приобретена для Академии изящных искусств Евгением Богарне .

Картина относится к раннему периоду творчества художника, когда он еще был связан с мастерской Пьетро Перуджино . Работы последнего, в частности, его фреска Передача ключей св. Петру в Сикстинской капелле Ватикана (1481-1482) и из, датируемая ок. 1500-1504 гг., несомненно, оказали значительное влияние и на иконографию картины Рафаэля, и на её общее композиционное решение.

На переднем плане изображена группа участников свадебной церемонии: в центре, на одной оси с Храмом, - священник, держащий за руки Марию и Иосифа , который протягивает ей обручальное кольцо. В левой руке Иосифа - расцветший посох, что, по преданию, и явилось знаком его избранности, посланным свыше: рядом с Иосифом один из отвергнутых женихов в гневе ломает свой посох. Любопытно, что, согласно раннехристианскому преданию (зафиксированному, например, в апокрифе «Первоевангелие Иакова Младшего» (гл. IX)) избрание Иосифа среди других претендентов совершается по другому чудесному знамению: из его посоха вылетела голубка и села ему на голову. Рафаэль же, как и Перуджино, использует свидетельство святого Иеронима , который в свою очередь основывался на библейской истории о расцветшем миндалевым деревом жезле Аарона (Чис. 17, 8). Из близости слов virga - «палочка» и virgo - «девственница» в средние века за миндалем закрепилось значение девственной чистоты, а само дерево стало одним из атрибутов Богоматери.

Существенный символический аспект получает в картине мотив сквозного прохода через храм, через который виднеются расстилающиеся за площадью нетронутые природные ландшафты. С одной стороны, свет, проходящий сквозь тело храма - символ Божьего благословения брака Марии и Иосифа, с другой - храм получается расположенным на самой границе между миром человеческим (обозначенным заполненной людьми площадью) и миром нетронутой природы, и само соединение этих двух планов - символ соединения двух природ во Христе - божественной и человеческой.

При том, что Рафаэль полностью повторяет иконографическую программу Перуджино, в художественном отношении его картина - значительный шаг вперед. Его фигуры уже лишены архаической скованности, в них меньше статики - даже при том, что он использует все ту же идеально симметричную композицию, математическую выверенность которой только подчеркивает Идеальный Храм на заднем плане. Новаторство языка его архитектуры - с легкой аркадой ионического ордера, идеальным полусферическим куполом - заставило предположить некоторых исследователей влияние на Рафаэля

Обручение Девы Марии и Иосифа считается богородичным праздником, отмечаемым 30 сентября, только в Маронитской Церкви, последователями которой являются ливанцы.

Дева Мария дала обет хранить вечную девственность. Девственная чистота не считалась добродетелью в иудаизме. Все девы, воспитанные в храме, должны были, по достижении возраста, вступать в супружество. Когда исполнилось Деве Марии 14 лет и 11 дней, первосвященник объявил ей, что по обычаю она обязана оставить храм, выйти замуж и переселиться в дом свой. Пречистая Дева смиренно, но твердо отвечала ему, что от рождения своего посвящена родителями Богу и сама дала Богу обет сохранить навсегда свое девственность и не желает нарушить его. Удивился первосвященник такой твердой решимости; смутились и священники: они не могли принудить Деву нарушить обет. Все они собрались во храм и усердно молились, да явит им Бог волю свою. Первосвященник же, облачившись в священные одежды, вошел за завесу с молитвою, да сподобится услышать волю Божию. Ему явился ангел и сказал: "Захария! Собери неженатых мужей из колена Иудова от дома Давидова, и пусть они принесут жезлы (посохи свои). Кому Господь покажет знамение, тому отдашь Деву в соблюдение девства ее". Первосвященник собрал 12 благочестивых мужей из рода Давидова к храму и взял у них жезлы. На всю ночь жезлы были оставлены во храме, а на другой день, когда первосвященник со служителями церкви и избранными 12 мужами вошли во храм, тогда увидели, что жезл Иосифа расцвел. А когда первосвященник стал раздавать жезлы и подал последнему Иосифу, тогда все увидели, что сверху слетел голубь и сел на его жезл.

Иосиф был прямым потомком династии царя Давида, однако он жил трудами рук своих, занимаясь плотницким и столярным ремеслами, которым потом он обучил Иисуса Христа . Иосиф был беден. В Новом Завете сказано, что Девы Мария принесла в жертву за очищение после родов двух голубок (так было принято только у бедняков).

Согласно апокрифической традиции, к моменту обручения Иосиф был вдовцом почтенного возраста, уже имевшим нескольких детей. Однако в католической мистике к 15 веку возрождается намеченное у некоторых латинских отцов церкви представление о Иосифе как молодом девственнике. Такие представления были воплощены, например, на картине Рафаэля "Обручение Девы Марии". На картине Рафаэля момент обручения Девы Марии и Иосифа предстает актом вселенского значения. Уходящая вдаль площадь, переходящая в величественный храм и бескрайний пейзаж - всё это подчеркивает бесконечность духовного пути двух молодых людей. Свет, проходящий сквозь храм, символизирует Божье благословение брака Девы Марии и Иосифа. Образ Девы Марии, любимый образ Рафаэля , на этой ранней его картине наполнен необычайной духовной чистотой. Естественность, просветленный покой, предчувствие своего предназначения – всё это присуще юной и прекрасной девушке.

Fidelis Schabet. Обручение Девы Марии

Алонсо Кано. Обручение Девы Марии

Лука Джордано. Обручение Девы Марии

Обручение Девы Марии. Витраж в храме Девы Марии и английских мучеников в Кембридже (Англия)

Обручение Девы Марии. Витраж в храме города Провен (Франция)

Обручение Девы Марии. Витраж в храме города Уэксфорд (Ирландия)

Обручение Девы Марии. Витраж в храме монастыря Downside Abbey (Англия)

Обручение Девы Марии. Витраж в храме города Freeland (Англия)

Обручение Девы Марии. Скульптура

Картина относится к раннему периоду творчества художника, когда он еще был связан с мастерской Пьетро Перуджино . Работы последнего, в частности, его фреска Передача ключей св. Петру в Сикстинской капелле Ватикана (1481-1482) и Обручение Марии из Музея изящных искусств г. Кан, датируемая ок. 1500-1504 гг., несомненно, оказали значительное влияние и на иконографию картины Рафаэля, и на её общее композиционное решение.

На переднем плане изображена группа участников свадебной церемонии: в центре, на одной оси с Храмом, - священник, держащий за руки Марию и Иосифа , который протягивает ей обручальное кольцо. В левой руке Иосифа - расцветший посох, что, по преданию, и явилось знаком его избранности, посланным свыше: рядом с Иосифом один из отвергнутых женихов в гневе ломает свой посох. Любопытно, что, согласно раннехристианскому преданию (зафиксированному, например, в апокрифе «Первоевангелие Иакова Младшего» (гл. IX)) избрание Иосифа среди других претендентов совершается по другому чудесному знамению: из его посоха вылетела голубка и села ему на голову. Рафаэль же, как и Перуджино, использует свидетельство святого Иеронима , который в свою очередь основывался на библейской истории о расцветшем миндалевым деревом жезле Аарона (Чис. 17, 8). Из близости слов virga - «палочка» и virgo - «девственница» в средние века за миндалем закрепилось значение девственной чистоты, а само дерево стало одним из атрибутов Богоматери.

Существенный символический аспект получает в картине мотив сквозного прохода через храм, через который виднеются расстилающиеся за площадью нетронутые природные ландшафты. С одной стороны, свет, проходящий сквозь тело храма - символ Божьего благословения брака Марии и Иосифа, с другой - храм получается расположенным на самой границе между миром человеческим (обозначенным заполненной людьми площадью) и миром нетронутой природы, и само соединение этих двух планов - символ соединения двух природ во Христе - божественной и человеческой.

При том, что Рафаэль полностью повторяет иконографическую программу Перуджино, в художественном отношении его картина - значительный шаг вперед. Его фигуры уже лишены архаической скованности, в них меньше статики - даже при том, что он использует все ту же идеально симметричную композицию, математическую выверенность которой только подчеркивает Идеальный Храм на заднем плане. Новаторство языка его архитектуры - с легкой аркадой ионического ордера, идеальным полусферическим куполом - заставило предположить некоторых исследователей влияние на Рафаэля Браманте , уже построившего к 1502 году свой знаменитый Темпьетто . Однако до своего переезда во Флоренцию Рафаэль скорее всего не мог видеть этой постройки, к тому же изображенный на его картине храм отличается весьма неконструктивным духом, что особенно проявилось в странных завитках волют, обеспечивающих переход от венца колонн к барабану купола, сложная спиралевидная форма которых не слишком подходит для исполнения из камня. Его храм - в первую очередь символ, и только затем - манифест новых архитектурных идей.

Ссылки

Самые ранние произведения Рафаэля дошли до нас от 1501 и 1502 гг., то есть от того периода, когда он работал в мастерской Перуджино. Стилистика мастера оказала на Рафаэля очень заметное влияние. Рафаэль настолько усвоил манеру своего учителя, что зачастую их работы трудно различить. Способы компоновать картину, типы фигур, типы лица, тип красоты, характерный для Перуджино, встречаются на протяжении нескольких лет и у Рафаэля.

2.Рафаэль Санти(1483-1520)|«Обручение Марии и Иосифа» 1504| д.,м.|Галерея Брера | Милан

Его работа «Обручение Марии и Иосифа», датированна 1504 годом. Здесь уже Рафаэль не следует Перуджино, а соревнуется с ним.
Незадолго до того Перуджино написал свой вариант «Обручения», и Рафаэль многое оттуда позаимствовал. Например схему композиции, когда глубина замыкается изображением центрического здания. Центрическое здание в центре, в глубине встречалось у Перуджино еще в его Ватиканской фреске в Сикстинской капелле «Вручение ключей Христом апостолу Петру». Пустая площадь и группа фигур на переднем плане. Все это формально есть и у Рафаэля. Но вот тонкости, детали, частности, которые создают обаяние работы, ее совершенство, - у Рафаэля свои. Во-первых, Перуджино частично срезает верх здания в глубине. Это делает его более близким и более тяжелым. Рафаэль изображает здание целиком. Это дает ему возможность сравнить, линейно срифмовать круглящиеся линии, в которые, как в арку, вписывается группа переднего плана. Этим закруглениям в более дробном виде вторит и аркада первого яруса сооружения. Площадь в картине Рафаэля, в отличие от перуджиниевской, стремительней уходит в глубину, здание отстоит на большее расстояние. У Рафаэля пространство обретает воздух, какую-то реальную протяженность, развернутость вглубь. Перуджино изображает первосвященника, который соединяет руки Марии и Иосифа, совершенно вертикально. Рафаэль понимает, что это уже несколько скучновато, что строгая вертикаль будет, пожалуй, навязчива, и как-то умеренно и в то же время естественно откланяет верхнюю часть фигуры первосвященника в сторону. Вертикаль сохраняется, но не столь назойливо, не столь геометрически подчеркнуто. Он меняет местами группы Иосифа и Марии. У Перуджино они даны в зеркальном отражении. Это дает Рафаэлю возможность естественнее показать саму сюжетную завязку – обмен кольцами. Потому что у Перуджино руки оказываются наполовину спрятанными одна за другой. Правда, как последнюю дань своему учителю, в некоторых лицах Рафаэль оставляет перуджиниевский канон красоты: правильный овал лица с заостренным подбородком. В целом же, по сравнению с несколько скученной и тяжеловатой в верхней своей части композиции Перуджино, здесь все удивительнейшим образом располагается на своем гармоничном месте. Эта замечательная естественность отныне будет сопутствовать Рафаэлю почти всегда. Если она ему изменяет, то это сразу становится очень заметным.
«Обручение Марии и Иосифа» написано, видимо, уже во Флоренции после переезда Рафаэля из Урбино. Мы не знаем всех тонкостей его биографии, но очень возможно, что он переезжает во Флоренцию следом за своим учителем. Я говорил, что Перуджино держит две мастерские - у себя на родине, в Урбино, и во Флоренции, где он постоянно нужен, где он активно участвует в художественной жизни, в разного рода событиях и мероприятиях. И очень возможно, что Перуджино при своем отъезде во Флоренцию берет с собой ученика, которому есть еще чему поучиться в этом городе. В Урбино он уже не найдет учителей.

Вадим Клеваев. Лекции по истории искусств. К., "Факт", 2007, с.405-406

Рафаэль Санти «Обручение Девы Марии», 1504

Брера, Милан

Возрождение

Картина относится к раннему периоду творчества художника, когда он еще был связан с мастерской Пьетро Перуджино. Работы последнего, в частности, его фреска Передача ключей св. Петру в Сикстинской капелле Ватикана (1481-1482) и Обручение Марии из Музея изящных искусств г. Кан, датируемая ок. 1500-1504 гг., несомненно, оказали значительное влияние и на иконографию картины Рафаэля, и на её общее композиционное решение.

На переднем плане изображена группа участников свадебной церемонии: в центре, на одной оси с Храмом, - священник, держащий за руки Марию и Иосифа, который протягивает ей обручальное кольцо. В левой руке Иосифа - расцветший посох, что, по преданию, и явилось знаком его избранности, посланным свыше: рядом с Иосифом один из отвергнутых женихов в гневе ломает свой посох. Любопытно, что, согласно раннехристианскому преданию (зафиксированному, например, в апокрифе «Первоевангелие Иакова Младшего» (гл. IX)) избрание Иосифа среди других претендентов совершается по другому чудесному знамению: из его посоха вылетела голубка и села ему на голову. Рафаэль же, как и Перуджино, использует свидетельство святого Иеронима, который в свою очередь основывался на библейской истории о расцветшем миндалевым деревом жезле Аарона (Чис. 17, 8). Из близости слов virga - «палочка» и virgo - «девственница» в средние века за миндалем закрепилось значение девственной чистоты, а само дерево стало одним из атрибутов Богоматери.

Существенный символический аспект получает в картине мотив сквозного прохода через храм, через который виднеются расстилающиеся за площадью нетронутые природные ландшафты. С одной стороны, свет, проходящий сквозь тело храма - символ Божьего благословения брака Марии и Иосифа, с другой - храм получается расположенным на самой границе между миром человеческим (обозначенным заполненной людьми площадью) и миром нетронутой природы, и само соединение этих двух планов - символ соединения двух природ во Христе - божественной и человеческой.

При том, что Рафаэль полностью повторяет иконографическую программу Перуджино, в художественном отношении его картина - значительный шаг вперед. Его фигуры уже лишены архаической скованности, в них меньше статики - даже при том, что он использует все ту же идеально симметричную композицию, математическую выверенность которой только подчеркивает Идеальный Храм на заднем плане. Новаторство языка его архитектуры - с легкой аркадой ионического ордера, идеальным полусферическим куполом - заставило предположить некоторых исследователей влияние на Рафаэля Браманте, уже построившего к 1502 году свой знаменитый Темпьетто. Однако до своего переезда во Флоренцию Рафаэль скорее всего не мог видеть этой постройки, к тому же изображенный на его картине храм отличается весьма неконструктивным духом, что особенно проявилось в странных завитках волют, обеспечивающих переход от венца колонн к барабану купола, сложная спиралевидная форма которых не слишком подходит для исполнения из камня. Его храм - в первую очередь символ, и только затем - манифест новых архитектурных идей.