Сочинение Гончаров И.А. - Обломов

Тема: - «Сон Обломова». (Анализ эпизода из романа И.А.Гончарова «Обломов».)

План.
I. Место эпизода «Сон Обломова» в произведении.
II. Сон Обломова как шаг к уяснению обломовщины.
1. Идиллический пейзаж Обломовки.
2. Гармоничность и размеренность жизни «благословенного богом уголка»:
3. Время и пространство Обломовки:
а) ограниченность пространства;
б) неизменность жизни обломовцев.
4. Обычаи и обряды обломовцев:
а) мифическое сознание людей;
б) особое отношение к приметам.
5. Мифический характер сна.
III. Сон Обломова – ключ к пониманию характера героя.

В романе И. А. Гончарова «Обломов» ключевое место занимает эпизод «Сон Обломова». Он помогает более полно и глубоко раскрыть образ главного героя. Рассмотреть его мечты представления о жизни на подсознательном уровне, то есть с помощью сна.
Сон Обломова переносит нас в Обломовку. Там человеку уютно жить, у него не возникает ощущения неустроенности быта, незащищённости перед огромным миром. Природа и человек слиты, едины, и, кажется, небо, которое способно защитить обломовцев от всех внешних проявлений, “там ближе к земле”, и это небо распростёрлось над землёй, как домашняя кровля. Нет там ни моря, которое будоражит человеческое сознание, ни гор и пропастей, которые похожи на зубы когти дикого зверя, а вся территория вокруг представляет собой «ряд живописных этюдов, веселых, улыбающихся пейзажей». Такая атмосфера мира Обломовки передаёт полное согласие, гармонию в этом мире, а «сердце так и просится спрятаться в этот забытый всеми уголок и жить никому неведомым счастьем». «Ни страшных бурь, ни разрушений не слыхать в том краю». В газетах не прочесть чего-нибудь страшного об этом «благословенном богом уголке». Не было там никаких «странных небесных знамений»; не водится там ядовитых гадов; «саранча
не залетает туда; нет ни львов, ни тигров, ни даже волков и медведей, потому что нет лесов. Все в Обломовке спокойно, ничто не отвлекает и не угнетает. Нет в ней ничего необычного, даже «поэт или мечтатель не остались бы довольны общим видом этой скромной и незатейливой местности». В Обломовке царит полная идиллия. Идиллический пейзаж неотделим от конкретного пространственного уголка, где жили отцы и деды, будут жить дети и внуки. Пространство Обломовки ограничено, оно не связано с другим миром. Конечно, обломовцы знали о том, что в восьмидесяти верстах от них находится губернский город, но редко ездили туда, знали и о Саратове, и о Москве, Питере, “что за Питером живут французы или немцы, а далее уже начинался для них, как для древних, тёмный мир, неизвестные страны, населённые чудовищами, людьми о двух головах, великанами; там следовал мрак - и, наконец, всё оканчивалось той рыбой, которая
держит на себе землю”.
Никто из жителей Обломовки не стремится выйти из этого мира, ибо там - чужое, враждебное, их вполне устраивает счастливое “житьё-бытьё”, и их мир - самостоятельный, целостный и завершённый.
Жизнь в Обломовке протекает как будто по ранее запланированной схеме, спокойно и размерено. Ничто не тревожит ее жителей. Даже «правильно и невозмутимо совершается там годовой круг».
Строго ограниченное пространство живёт по своим вековечным традициям, ритуалам. Любовь, рождение, брак, труд, смерть - вся жизнь Обломовки сводится к этому кругу и так же неизменна, как смена времён года.
Любовь в Обломовке носит совсем иной характер, чем в реальном мире, она не может стать каким-то переворотом в душевной жизни человека, она не противостоит другим сторонам жизни. Любовь-страсть противопоказана миру обломовцев, они “плохо
верили... душевным тревогам, не принимали за жизнь круговорота вечных стремлений куда-то, к чему-то; боялись, как огня, увлечения страстей”. Ровное, спокойное переживание любви естественно для обломовцев. Существенное место в жизни обломовцев занимают обряды и ритуалы. “И вот воображению спящего Ильи Ильича начали... открываться сначала три главные акта жизни, разыгравшиеся как в его семействе, так и у родственников и знакомых: родины, свадьба, похороны. Потом потянулась пёстрая процессия весёлых и печальных подразделений её: крестин, именин, семейных праздников, заговенья, разговенья, шумных обедов, родственных съездов, приветствий, поздравлений, официальных слёз и улыбок”.
Кажется, что вся жизнь обломовцев состоит только из одних обрядов и ритуальных праздников. Всё это свидетельствует об особом сознании людей - мифическом сознании. То, что для обыкновенного человека считается вполне естественным, здесь возведено в ранг мистического бытия - обломовцы смотрят на мир как на таинство, святость. Отсюда особое отношение к времени суток: вечернее время особо опасное, послеобеденное время сна обладает могущественной силой, которая управляет жизнью людей. Есть здесь и таинственные места - овраг, например. Отпуская Илюшу гулять с няней, мать строго наказывала “не пускать его в овраг, как самое страшное место в околотке, пользовавшееся дурною репутацией”.
Особое отношение у обломовцев к приметам: в них мир подаёт человеку знаки, предупреждает его, диктует свою волю. Если в зимний вечер погаснет свеча, то в ответ “все встрепенутся: “Нечаянный гость!” - скажет непременно кто-нибудь”, и дальше
начнётся самое заинтересованное обсуждение этого вопроса, кто бы это мог быть, но в том, что гость будет, в этом никто не сомневается. Мир обломовцев абсолютно свободен от каких-либо причинно-следственных связей, которые очевидны для аналитического ума. Вопрос “почему?” - это не обломовский вопрос. “Расскажут ли им, что копна сена разгуливала по полю, - они не задумаются и поверят; пропустит ли кто-нибудь слух, что вот это не баран, а что-то другое, или что такая-то Марфа или Степанида - ведьма, они будут бояться и барана, и Марфы: им и в голову не придёт спросить, отчего баран стал
не бараном, а Марфа сделалась ведьмой, да ещё накинутся на того, кто бы вздумал усомниться в этом”.
Мистическое восприятие мира уводит обломовцев от истинного его познания, следовательно, и от борьбы с ним, тем самым обеспечивает миру какую-то надёжность, неизменность.
4. Мифический характер сна.
Масштаб сна позволяет разглядеть в нём черты античного мира. Античные реминисценции постоянно присутствуют в тексте сна. Уже в самом его начале читаем: “Небо там, кажется... ближе жмётся к земле, но не с тем, чтобы метать сильнее стрелы, а разве только, чтоб обнять её покрепче, с любовью... чтоб уберечь, кажется, избранный уголок от всяческих невзгод”. Это описание точно рифмуется с мифом о браке Земли с Небом - Геи с Ураном. Отсюда возникает образ мира, который весь заключён в любовные объятия; он несёт в себе утопию “золотого века”.
Вернёмся к начальным фрагментам сна. Почему стихия, “дикость и грандиозность” моря вызывает у автора неприятие? Всё это не соответствует умиротворённости жизни обломовцев, романтический пейзаж не в их духе, он тревожит сердце, он может быть
опасен. Эта стихия не из “золотого века”, где всё говорит об идиллическом восприятии мира. Детство Ильи Ильича Обломова. Какие внутренние силы Обломова увяли, какие развились его воспитанием, образованием? Любознательность, активное участие в любых проявлениях жизни, сознательное отношение к жизни, трудолюбие - всё это утрачено под влиянием чрезмерной опеки матери, няни, слуги. В то же время развились черты мечтательности, воображения, поэтического восприятия жизни, широта души, добродушие, мягкость, утончённость. Все эти черты - результат воздействия сказок, таинственного восприятия жизни, её мифологизация. Сон Обломова выдержан в духе идиллии. Он не пророчествует, не предупреждает, он своеобразный ключ к пониманию характера героя. “Сон Обломова - этот великолепнейший эпизод, который останется в нашей словесности на вечные времена, - был первым, могущественным шагом к уяснению Обломова с его обломовщиной”, - писал критик Александр Васильевич Дружинин.

Обломовка состоит из двух деревень: Сосновки и Вавиловки. Господский дом находился в Сосновке.

Обломовка – такой край, в котором нет ни моря, ни гор, ни скал, ни пропастей. Пейзаж был красив и спокоен: «Песчаные и отлогие берега светлой речки, подбирающийся с холма к воде мелкий кустарник, искривленный овраг с ручьем на дне и березовая роща – все как будто было нарочно прибрано одно к одному и мастерски нарисовано».

Дожди идут всегда теплые, погода не устраивает жителям сюрпризов: времена года и даже грозы всегда бывают в установленное для них время, «ни страшных бурь, ни разрушений не слыхать в том краю».

Обитатели Обломовки жили далеко от других людей.

И, наверное, поэтому в их нравах нашлось место лишь тишине и невозмутимому спокойствию.

Именно здесь и родился Илья Ильич Обломов. С рождения он был окружен особым видом людей – обломовцами.

Во-первых, главною заботою для обломовца была пища. И он знал в ней толк: «Какие запасы были там варений, солений, печений! Какие меды, какие квасы варились, какие пироги пеклись в Обломовке!»

Обломовцы имели очень интересный обычай – послеобеденный сон, при котором «в доме воцарялась мертвая тишина». Но не только в доме, но и во всей Обломовке время останавливалось: «…ни дерево, ни вода не шелохнутся; над деревней и полем лежит невозмутимая тишина – все как будто вымерло».

После сна всех мучила жажда, и даже после двенадцати чашек чая прибегали к помощи грушевой, брусничной воды, к квасу.

Далее люди занимались абсолютно бессмысленными делами: бросанием камешков в реку, наблюдением из окна дома за всем, что происходит. Мать Ильи Ильича садится со своей свитой в гостиной, и они любят фантазировать о будущем Илюши.

Но вот наступает вечер: «Дворня собралась у ворот: там слышится балалайка, хохот. Люди играют в горелки». А перед сном обломовцы обычно говорят так: «Вот день-то и прошел, и, слава богу! Прожили благополучно; дай бог и завтра так!»

Жители Обломовки верили всему.

Например, если сказать им, что копна села разгуливала по полю, то они поверят. Верили также, что в овраге водятся «и разбойники, и волки, и разные другие существа, которых или в том краю, ил совсем на свете не было».

Даже автор не знает, задавали ли обломовцы себе вопросы о смысле жизни. Он приходит к такому выводу: «Вероятно, никак: это казалось им очень просто и ясно». Они даже не могли подумать о том, что кто-то может жить иначе. Не страдали обломовцы ни преждевременными морщинами, ни душевными тревогами, а «душа их мирно, без помехи утопала в мягком теле». Они жили долго, цвели здоровьем, но труд для них был как наказание. Умирали они так же, как и жили: спокойно, без мучений, «тихо застывая и незаметно испуская последний вздох».

Вот как Гончаров оценивает всю их жизнь: «Жизнь, как покойная река, текла мимо их; им оставалось только сидеть на берегу этой реки и наблюдать неизбежные явления, которые по очереди, без зову, представали пред каждым из них».

В жизни обломовцев было всего три акта: родины, свадьба, похороны. Между этими актами проскальзывали и другие праздники (даже время отсчитывали по праздникам).

После рождения мать ставила себе цель: вырастить здоровенького, толстенького ребенка. Когда нянька становится ему не нужна, мать мечтает найти ему невесту порумянее. Приходит время свадьбы. Потом у детей появляются свои дети, которые приходят на смену своим бабушкам и дедушкам – одно поколение сменяет другое.

Случались в их жизни и другие заботы, но, встретив неподвижность обломовцев, они, «как птицы, мчались мимо». Например, однажды рухнула часть галереи дома. Это всех взволновало, но кончилось тем, что люди лишь решили подпереть оставшуюся часть обломками рухнувшей галереи.

Вечера в доме Обломовых проходили обычно без происшествий. Иногда вспоминали случаи из жизни и смеялись над смешными картинами из прошлого. Однажды пришло письмо от друга семьи Радищева. Письмо было настолько неожиданным, что испугало всех, и его решили отложить до завтрашнего дня. Радищев лишь просил рецепт пива, но в доме просьба наделала много шуму, хотя рецепт, наверно, так и не был отправлен.

К Илюше в доме относились практически как к драгоценности. Даже образование казалось им губительным для сына. Конечно, «Обломовы понимали выгоду образования, но только эту очевидную выгоду».

• Самостоятельно определить границы эпизода;
• Проанализировать его содержание: герои, их поступки, авторские размышления;
• Обрамление эпизода (пейзаж, лирические отступления), стилевые особенности, особенности композиции;
• Вычленить другие эпизоды, логически связанные с анализируемым. Найти в них сходные темы, мотивы, размышления автора;
• Указать, какую роль играет анализируемый эпизод в идейном пространстве всего произведения, как он помогает понять авторскую концепцию.

Думаем, что нам лучше всего продемонстрировать такую форму работы на примере анализа (роли) эпизода в романе И.А. Гончарова “Обломов”. Урок проходит в форме семинара с предварительным домашним заданием.

“Сон Обломова”. Пространство идиллии в романе И.А. Гончарова «Обломов»

— Да ты поэт, Илья!

— Да, поэт в жизни, потому что жизнь есть поэзия...

— Это не жизнь!

— Что же это, по-твоему?

Предварительные задания учащимся

Знать близко к тексту эпизоды из романа: “Сон Обломова” (ч. I, гл. 9), “Мечты Ильи Ильича Обломова” (ч. II, гл. 4), “Выборгская сторона” (ч. IV, гл. 9), “Жизнь Штольцев (Андрей и Ольга) в Крыму” (ч. IV, гл. 8).

Анализ эпизода. Вопросы и задания

Первая группа. Идиллический пейзаж в сне Обломова. Какую функцию он выполняет?

Вторая группа. Время и пространство в сне Обломова. Соотнесите пространство Обломовки с пространством г. Калинова: что общего и различного?

Третья группа. Обычаи, обряды Обломовки. С какой целью так подробно рассказал о них автор?

Четвёртая группа. Фольклорные мотивы сна. Проанализировать вступление ко сну Обломова. Почему картины моря, гор не привлекают автора? Какой характер носит описание моря, гор?

Роль эпизода. Вопросы и задания

1. Внимательно прочитайте эпизод о мечтах Обломова (ч. II, гл. 4). Соотнесите со сном Обломова: что общего и различного?

2. Выборгская сторона (ч. IV, гл. 9). Жизнь Обломова у Агафьи Матвеевны Пшеницыной: что общего и различного с жизнью в Обломовке?

3. Жизнь Штольца и Ольги в Крыму. Почему они выбрали это место? Сравните мечты Обломова со взаимоотношениями Ольги и Штольца.

Слово учителя

Тема семинара “Пространство идиллии в романе И.А. Гончарова “Обломов””. Эпиграфом к нему мы взяли фрагмент из диалога Обломова и Штольца. Цель нашего урока-семинара: разобраться, действительно ли “жизнь есть поэзия” и Обломов в ней поэт? Или же мы согласимся со Штольцем, назвавшим эту жизнь “какой-то обломовщиной”?

Внутри нашей общей темы можно выделить несколько микротем. Условно назовём их: “Сон Обломова”, “Мечты Ильи Ильича Обломова”, “Выборгская сторона”, “Жизнь Штольцев в Крыму”. Каждая микротема имеет своё смысловое пространство, но соединяет их единое пространство жанра идиллии. Обратимся к понятию “идиллия”.

Идиллия представляет собой один из жанров буколической поэзии (от гр. буколикос — пастушеский); в античности это небольшое стихотворное произведение с описанием мирной жизни пастухов, их простого быта, нежной любви, свирельных песен (часто с использованием фольклорных мотивов). Эта жизнь разворачивается на фоне идеального пейзажа. Его главные элементы:

— мягкий ветерок, доносящий приятные запахи;

— вечный источник, прохладный ручей, река, утоляющие жажду;

— цветы, широким ковром устилающие землю;

— деревья, раскинувшиеся широким шатром, дающие тень;

— птицы, поющие на ветвях.

Таковы пять самых устойчивых элементов того, что именуется “приятным, восхитительным местом”, “местом мест”.

Идеальный пейзаж создан для того, чтобы насыщать и радовать все человеческие чувства. Он полностью гармонирует с природой человека.

Основные черты идиллического мира:

• характерный идеальный пейзаж;
• единение человека и природы;
• замкнутое пространство, неопределённое время, иногда цикличность времени (условность времени);
• мифический характер;
• бессюжетность;
• бесконфликтность.

I. Анализ эпизода сна

1. Идиллический пейзаж.

В Обломовке человеку уютно жить, у него не возникает ощущения неустроенности быта, незащищённости перед огромным миром. Природа и человек слиты, едины, и, кажется, небо, которое способно защитить обломовцев от всех внешних проявлений, “там ближе к земле”, и это небо распростёрлось над землёй, как домашняя кровля. Такая атмосфера мира Обломовки передаёт полное согласие, гармонию в этом мире.

2. Время и пространство Обломовки.

Идиллический пейзаж неотделим от конкретного пространственного уголка, где жили отцы и деды, будут жить дети и внуки. Пространство Обломовки ограничено, оно не связано с другим миром. Конечно, обломовцы знали о том, что в восьмидесяти верстах от них находится губернский город, но редко ездили туда, знали и о Саратове, и о Москве, Питере, “что за Питером живут французы или немцы, а далее уже начинался для них, как для древних, тёмный мир, неизвестные страны, населённые чудовищами, людьми о двух головах, великанами; там следовал мрак — и, наконец, всё оканчивалось той рыбой, которая держит на себе землю”.

Никто из жителей Обломовки не стремится выйти из этого мира, ибо там — чужое, враждебное, их вполне устраивает счастливое “житьё-бытьё”, и их мир — самостоятельный, целостный и завершённый.

Строго ограниченное пространство живёт по своим вековечным традициям, ритуалам. Любовь, рождение, брак, труд, смерть — вся жизнь Обломовки сводится к этому кругу и так же неизменна, как смена времён года.

Любовь в Обломовке носит совсем иной характер, чем в реальном мире, она не может стать каким-то переворотом в душевной жизни человека, она не противостоит другим сторонам жизни. Любовь-страсть противопоказана миру обломовцев, они “плохо верили... душевным тревогам, не принимали за жизнь круговорота вечных стремлений куда-то, к чему-то; боялись, как огня, увлечения страстей”. Ровное, спокойное переживание любви естественно для обломовцев.

3. Обычаи, обряды обломовцев.

Существенное место в жизни обломовцев занимают обряды и ритуалы. “И вот воображению спящего Ильи Ильича начали... открываться сначала три главные акта жизни, разыгравшиеся как в его семействе, так и у родственников и знакомых: родины, свадьба, похороны. Потом потянулась пёстрая процессия весёлых и печальных подразделений её: крестин, именин, семейных праздников, заговенья, разговенья, шумных обедов, родственных съездов, приветствий, поздравлений, официальных слёз и улыбок”.

Кажется, что вся жизнь обломовцев состоит только из одних обрядов и ритуальных праздников. Всё это свидетельствует об особом сознании людей — мифическом сознании. То, что для обыкновенного человека считается вполне естественным, здесь возведено в ранг мистического бытия — обломовцы смотрят на мир как на таинство, святость. Отсюда особое отношение к времени суток: вечернее время особо опасное, послеобеденное время сна обладает могущественной силой, которая управляет жизнью людей. Есть здесь и таинственные места — овраг, например. Отпуская Илюшу гулять с няней, мать строго наказывала “не пускать его в овраг, как самое страшное место в околотке, пользовавшееся дурною репутацией”.

Особое отношение у обломовцев к приметам: в них мир подаёт человеку знаки, предупреждает его, диктует свою волю. Если в зимний вечер погаснет свеча, то в ответ “все встрепенутся: “Нечаянный гость!” — скажет непременно кто-нибудь”, и дальше начнётся самое заинтересованное обсуждение этого вопроса, кто бы это мог быть, но в том, что гость будет, в этом никто не сомневается. Мир обломовцев абсолютно свободен от каких-либо причинно-следственных связей, которые очевидны для аналитического ума. Вопрос “почему?” — это не обломовский вопрос. “Расскажут ли им, что копна сена разгуливала по полю, — они не задумаются и поверят; пропустит ли кто-нибудь слух, что вот это не баран, а что-то другое, или что такая-то Марфа или Степанида — ведьма, они будут бояться и барана, и Марфы: им и в голову не придёт спросить, отчего баран стал не бараном, а Марфа сделалась ведьмой, да ещё накинутся на того, кто бы вздумал усомниться в этом”.

Мистическое восприятие мира уводит обломовцев от истинного его познания, следовательно, и от борьбы с ним, тем самым обеспечивает миру какую-то надёжность, неизменность.

4. Мифический характер сна.

Масштаб сна позволяет разглядеть в нём черты античного мира. Античные реминисценции постоянно присутствуют в тексте сна. Уже в самом его начале читаем: “Небо там, кажется... ближе жмётся к земле, но не с тем, чтобы метать сильнее стрелы, а разве только, чтоб обнять её покрепче, с любовью... чтоб уберечь, кажется, избранный уголок от всяческих невзгод”. Это описание точно рифмуется с мифом о браке Земли с Небом — Геи с Ураном. Отсюда возникает образ мира, который весь заключён в любовные объятия; он несёт в себе утопию “золотого века”.

Вернёмся к начальным фрагментам сна. Почему стихия, “дикость и грандиозность” моря вызывает у автора неприятие? Всё это не соответствует умиротворённости жизни обломовцев, романтический пейзаж не в их духе, он тревожит сердце, он может быть опасен. Эта стихия не из “золотого века”, где всё говорит об идиллическом восприятии мира.

Детство Ильи Ильича Обломова. Какие внутренние силы Обломова увяли, какие развились его воспитанием, образованием?

Любознательность, активное участие в любых проявлениях жизни, сознательное отношение к жизни, трудолюбие — всё это утрачено под влиянием чрезмерной опеки матери, няни, слуги.

В то же время развились черты мечтательности, воображения, поэтического восприятия жизни, широта души, добродушие, мягкость, утончённость. Все эти черты — результат воздействия сказок, таинственного восприятия жизни, её мифологизация.

Выводы, обобщения

Сон Обломова выдержан в духе идиллии. Он не пророчествует, не предупреждает, он своеобразный ключ к пониманию характера героя. “Сон Обломова — этот великолепнейший эпизод, который останется в нашей словесности на вечные времена, — был первым, могущественным шагом к уяснению Обломова с его обломовщиной”, — писал критик Александр Васильевич Дружинин.

II. Роль эпизода (аналитическая беседа)

1. В какой период жизни мы встречаемся с Обломовым на Гороховой улице Петербурга? Сохранил ли он черты обломовского восприятия мира?

О петербургском Обломове сказано, что он “уж был не в отца и не в деда. Он учился, жил в свете: всё это наводило его на разные чуждые им соображения <...> Ему доступны были наслаждения высоких помыслов; он не чужд был всеобщих человеческих скорбей”.

Илья Ильич предстаёт перед читателем в тот момент, когда все его попытки деятельности потерпели фиаско, когда его роль в обществе окончательно не удалась и когда жизнь его свелась к лежанию на диване. Вместе с тем лежание на диване сопровождалось у него “внутренней волканической работой пылкой головы и гуманного сердца”. “Обломов любил уходить в себя и жить в созданном им мире”.

2. Как могло произойти перерождение восприимчивого к жизни Обломова? Обратимся к фрагменту мечты героя (ч. II, гл. 4). О чём мечтает герой?

Практически всё, из чего складывается идиллия, вошло в мир мечты. Уютный уголок, в нём уединяется поэт. Уединение не подразумевает одиночества, участие друзей — непременный атрибут жизни. “Он думал о маленькой колонии друзей, которые поселятся в деревеньках и фермах, в пятнадцати или двадцати верстах вокруг его деревни, как попеременно будут каждый день съезжаться друг к другу в гости, обедать, ужинать, танцевать”. Идеал жены, с одной стороны, спроецирован на Ольгу (“тут музыка, Casta diva!”), с другой — на Агафью Матвеевну Пшеницыну (“На кухне стучат в пятеро ножей; сковорода грибов, котлеты, ягоды”).

3. Прочтите дружеское послание Пушкина “Городок” (1815), элегию К.Батюшкова “Мечта”. Соответствует ли идеал поэтов жизни Обломова в Петербурге?

Созданный идеал жизни у Обломова строится по законам искусства и сориентирован на определённую поэтическую традицию: дружеское послание, элегия, идиллия, когда, подобно гётевскому герою Фаусту, хочется воскликнуть: “Остановись, мгновенье, ты прекрасно!”

Дружба, любовь, искусство — вот немногочисленные покровители поэта в его уединении, но они сполна обеспечивают ему счастье, радость и гармонию.

4. Может Илья Ильич воплотить свой идеал в жизнь? Может он вернуться в Обломовку?

Стремление воплотить его в жизнь терпит крах, как всякий эстетический эксперимент с жизнью. Жизнь постоянно ставит героя в такие обстоятельства, которые не могут быть учтены ни одним жанром. Никакая жанровая традиция не в состоянии интерпретировать жизнь по своим законам, потому что “жизнь трогает везде, достаёт...”

Мечта — лёгкий посох поэта, с которым он уходит от жизни всегда одной дорогой — “забвения тропой” (К.Батюшков).

Илья Ильич не может вернуться в Обломовку не потому, что план переустройства имения не готов. В этот мир нельзя вернуться, из него можно только уйти. Дорога, соединяющая эти два мира, идёт только в одном направлении: из малого в большой. Обломов уже не человек времени, он человек истории: “Он уж был не в отца и не в деда”. Доказательством тому — “малая Обломовка”, жизнь на Выборгской стороне.

5. Найдите черты сходства Выборгской стороны с Обломовкой.

Нетрудно разглядеть в доме Пшеницыной черты сходства с миром детства, мечты. Но в то же время ощущается теснота этого мира: “тощие сады”, “дворик”, “немощёные улицы”, “двор величиной с комнату”. Там, в Обломовке, — огромный мир, где небо и земля соединились под родительской кровлей, здесь — мир размером в комнату. Выборгская сторона — это царство быта, в нём нет поэзии, он лишён духовности. Илья Ильич ушёл на Выборгскую сторону от страданий большого мира, но тем самым ушёл и от своего счастья, в конце концов от самой жизни.

“Вглядываясь, вдумываясь в свой быт и всё более и более обживаясь в нём, он, наконец, решил, что ему некуда больше идти, нечего искать, что идеал его жизни осуществился, хотя без поэзии, без тех лучей, которыми некогда воображение рисовало ему барское, широкое и беспечное течение жизни...”

Из этой триады жизни “быт — идеал — поэзия” в реальности остался только быт, с ним теперь сопряжён идеал Обломова — поэзия ушла из жизни.

В какой-то степени образ Обломова напоминает поэтов К.Батюшкова, А.Дельвига, для которых победа над несовершенством мира путём создания эстетической утопии — ведущая тема. Известна трагическая судьба этих поэтов: рано ушёл из жизни Дельвиг, душевно заболел Батюшков.

Обломов не испытал наслаждений, добытых в борьбе, отказался от них в пользу покоя в уютном уголке, чуждом движения, осмысления жизни. Пушкинская формула “Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать” (“Элегия”, 1830), которая действительно даёт полноту жизни, помогает обрести гармонию, оказалась неприемлемой для Обломова.

6. Илья Ильич поселил в свою мечту Штольца — человека, которому многое в обломовском мире чуждо. Но, как ни странно, именно Штольц и Ольга воплощают мечту Обломова. Докажите это.

Вопрос о возможности воплощения идиллического идеала в жизни решается у Гончарова на примере двух героев — Ольги и Штольца. Поселившись в Крыму, они всё время контролируют свою жизнь, чтобы она не превратилась в обломовское существование. Между тем многие черты его идеала воплотились в семейной идиллии Штольцев.

7. Найдите сходные черты мира мечты Обломова и реальной жизни Штольцев.

Штольцы “поселились в тихом уголке” — о таком уединении мечтал и Илья Ильич. И у Штольцев всё те же “ноты, книги, рояль, изящная мебель”.

Илья Ильич мечтал уйти от общества, света, не находя там никаких интересов, видя там одних “мертвецов”. Ему хотелось освободиться от вечной суеты, страстей, жадности, сплетен, пересудов. Такое же неприятие света открылось и в Ольге. Илья Ильич мечтал, “обняв жену за талию, углубиться с ней в бесконечную, тёмную аллею, идти с ней... искать в природе сочувствия”. Всё это осуществилось в жизни Штольцев: “Он повёл её за талию опять в аллею”.

Штольцам удалось избежать страсти: “всё было у них гармония и тишина”. Любовь с каждым годом крепла, набирала силу. Одним словом, они достигли той “нормы любви”, о которой мечтал Обломов и которую он определил как “вечное и ровное течение чувства”. В семейном укладе Андрея и Ольги осуществился идеал их друга, они узнали, что такое счастье в “настоящем времени”, а не в прошлом или будущем.

Показательно то, что Гончаров поселил Штольцев в Крыму. Образ юга был чрезвычайно важен для русских романтиков, с ним часто связывался мотив бегства, освобождения, преодоления конфликта с действительностью. Осмысленная в свете этих традиций тема семейной идиллии наполняется особым значением. Штольцы действительно как будто свободны от бед, горя, несчастий. Но сознание того, что есть мир, оставленный за пределами этого уютного уголка, их не покидает. И это хорошо видно на примере Ольги.

Здесь мы вновь сталкиваемся с тем, что обретение гармонии в результате ухода из большого мира в малый, в мир самодовольства, спокойствия, тишины, частной автономии, невозможно. Жизнь рождает противоречия и не может состоять только из одной поэзии. В этом смысле Илья Ильич Обломов, пожалуй, не прав, говоря, что “жизнь есть поэзия”. Но и отсутствие поэзии в жизни неизбежно ведёт к примитивному быту. Формула жизни Пушкина “Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать” — это и есть настоящая проекция жизни, в которой, как это ни печально, не нашлось места Обломову.

Сон Обломова. (Анализ эпизода из романа И. А. Гончарова "Обломов")

I. Место эпизода "Сон Обломова" в произведении.

II. Сон Обломова как шаг к уяснению обломовщины.

2. Гармоничность и размеренность жизни благословенного богом уголка.

а) ограниченность пространства;

б) неизменность жизни обломовцев.

4. Обычаи и обряды обломовцев:

б) особое отношение к приметам.

5. Мифический характер сна.

уровне, то есть с помощью сна. Сон Обломова переносит нас в Обломовку. Там человеку уютно жить, у него не возникает ощущения неустроенности быта, незащищённости перед огромным миром. Природа и человек слиты, едины, и, кажется, небо, которое способно защитить обломовцев от всех внешних проявлений, там ближе к земле, и это небо распростёрлось над землёй, как домашняя кровля. Нет там ни моря, которое будоражит человеческое сознание, ни гор и пропастей, которые похожи на зубы когти дикого зверя, а вся территория вокруг представляет собой ряд живописных этюдов, веселых, улыбающихся пейзажей.

Такая атмосфера мира Обломовки передаёт полное согласие, гармонию в этом мире, а сердце так и просится спрятаться в этот забытый всеми уголок и жить никому неведомым счастьем. Ни страшных бурь, ни разрушений не слыхать в том краю. В газетах не прочесть чего-нибудь страшного об этом благословенном богом уголке. Не было там никаких странных небесных знамений; не водится там ядовитых гадов; саранча не залетает туда; нет ни львов, ни тигров, ни даже волков и медведей, потому что нет лесов.

Все в Обломовке спокойно, ничто не отвлекает и не угнетает. Нет в ней ничего необычного, даже поэт или мечтатель не остались бы довольны общим видом этой скромной и незатейливой местности. В Обломовке царит полная идиллия. Идиллический пейзаж неотделим от конкретного пространственного уголка, где жили отцы и деды, будут жить дети и внуки. Пространство Обломовки ограничено, оно не связано с другим миром.

уже начинался для них, как для древних, тёмный мир, неизвестные страны, населённые чудовищами, людьми о двух головах, великанами; там следовал мрак и, наконец, всё оканчивалось той рыбой, которая держит на себе землю.

Никто из жителей Обломовки не стремится выйти из этого мира, ибо там чужое, враждебное, их вполне устраивает счастливое житьё-бытьё, и их мир самостоятельный, целостный и завершённый. Жизнь в Обломовке протекает как будто по ранее запланированной схеме, спокойно и размерено. Ничто не тревожит ее жителей. Даже правильно и невозмутимо совершается там годовой круг.

Строго ограниченное пространство живёт по своим вековечным традициям, ритуалам. Любовь, рождение, брак, труд, смерть вся жизнь Обломовки сводится к этому кругу и так же неизменна, как смена времён года.

Любовь в Обломовке носит совсем иной характер, чем в реальном мире, она не может стать каким-то переворотом в душевной жизни человека, она не противостоит другим сторонам жизни. Любовь-страсть противопоказана миру обломовцев, они плохо верили... душевным тревогам, не принимали за жизнь круговорота вечных стремлений куда-то, к чему-то; боялись, как огня, увлечения страстей. Ровное, спокойное переживание любви естественно для обломовцев.

Существенное место в жизни обломовцев занимают обряды и ритуалы. И вот воображению спящего Ильи Ильича начали... открываться сначала три главные акта жизни, разыгравшиеся как в его семействе, так и у родственников и знакомых: родины, свадьба, похороны. Потом потянулась пёстрая процессия весёлых и печальных подразделений её: крестин, именин, семейных праздников, заговенья, разговенья, шумных обедов, родственных съездов, приветствий, поздравлений, официальных слёз и улыбок.

Кажется, что вся жизнь обломовцев состоит только из одних обрядов и ритуальных праздников. Всё это свидетельствует об особом сознании людей мифическом сознании. То, что для обыкновенного человека считается вполне естественным, здесь возведено в ранг мистического бытия обломовцы смотрят на мир как на таинство, святость. Отсюда особое отношение к времени суток: вечернее время особо опасное, послеобеденное время сна обладает могущественной силой, которая управляет жизнью людей. Есть здесь и таинственные места овраг, например. Отпуская Илюшу гулять с няней, мать строго наказывала не пускать его в овраг, как самое страшное место в околотке, пользовавшееся дурною репутацией.

Особое отношение у обломовцев к приметам: в них мир подаёт человеку знаки, предупреждает его, диктует свою волю. Если в зимний вечер погаснет свеча, то в ответ все встрепенутся: Нечаянный гость! скажет непременно кто-нибудь, и дальше начнётся самое заинтересованное обсуждение этого вопроса, кто бы это мог быть, но в том, что гость будет, в этом никто не сомневается. Мир обломовцев абсолютно свободен от каких-либо причинно-следственных связей, которые очевидны для аналитического ума. Вопрос почему? это не обломовский вопрос. Расскажут ли им, что копна сена разгуливала по полю, они не задумаются и поверят; пропустит ли кто-нибудь слух, что вот это не баран, а что-то другое, или что такая-то Марфа или Степанида ведьма, они будут бояться и барана, и Марфы: им и в голову не придёт спросить, отчего баран стал не бараном, а Марфа сделалась ведьмой, да ещё накинутся на того, кто бы вздумал усомниться в этом.

Мистическое восприятие мира уводит обломовцев от истинного его познания, следовательно, и от борьбы с ним, тем самым обеспечивает миру какую-то надёжность, неизменность.

жмётся к земле, но не с тем, чтобы метать сильнее стрелы, а разве только, чтоб обнять её покрепче, с любовью... чтоб уберечь, кажется, избранный уголок от всяческих невзгод. Это описание точно рифмуется с мифом о браке Земли с Небом Геи с Ураном. Отсюда возникает образ мира, который весь заключён в любовные объятия; он несёт в себе утопию золотого века.

он тревожит сердце, он может быть опасен. Эта стихия не из золотого века, где всё говорит об идиллическом восприятии мира.

Детство Ильи Ильича Обломова. Какие внутренние силы Обломова увяли, какие развились его воспитанием, образованием? Любознательность, активное участие в любых проявлениях жизни, сознательное отношение к жизни, трудолюбие всё это утрачено под влиянием чрезмерной опеки матери, няни, слуги. В то же время развились черты мечтательности, воображения, поэтического восприятия жизни, широта души, добродушие, мягкость, утончённость. Все эти черты результат воздействия сказок, таинственного восприятия жизни, её мифологизация.

Сон Обломова выдержан в духе идиллии. Он не пророчествует, не предупреждает, он своеобразный ключ к пониманию характера героя. Сон Обломова этот великолепнейший эпизод, который останется в нашей словесности на вечные времена, был первым, могущественным шагом к уяснению Обломова с его обломовщиной, писал критик Александр Васильевич Дружинин.

Введение

Иван Гончаров впервые в своем романе «Обломов» вводит новое для русской литературы понятие «обломовщины», которым обозначил особую социальную тенденцию, характерную, прежде всего, для русского народа, заключенную в полном безволии, апатичности, постоянной лени и чрезмерной мечтательности, когда иллюзии заменяют реальную жизнь, и человек деградирует. Само слово «обломовщина» произошло от имени главного героя произведения – Обломова и названия его родной деревни – Обломовки, которая и являлась средоточием всего того, что привело к постепенному угасанию Ильи Ильича как личности, его полной оторванности от мира и окончательному эскапизму. Изображение Обломова и «обломовщины» в романе Гончарова – это отражение процесса постепенного изменения, «слома» человека, которому прививают неестественные ценности и желания, что в итоге приводит к трагичным последствиям – обретению ложного смысла жизни, боязни реального мира и ранней смерти героя.

Обломовка и «обломовщина»

Корни появления «обломовщины» в Обломове лежат в детстве героя – Илья Ильич рос в далекой, в буквальном смысле оторванной от реального мира и центра России деревне – Обломовке. Поместье Обломовых расположилось в живописной, тихой, умиротворяющей местности, где климат радовал своей умеренностью и спокойствием, где не было сильных дождей, ураганов или ветров, бушующего моря или величественных гор, вместо которых раскинулись пологие холмы, даже небо «ближе жмется к земле», «чтоб обнять ее покрепче, с любовью: оно распростерлось так невысоко над головой, как родительская надежная кровля, чтоб уберечь, кажется, избранный уголок от всяких невзгод».

Все здесь сулило «покойную, долговременную жизнь до желтизны волос и незаметную, сну подобную смерть». Даже поры года сменяли друг друга по календарю, не разрушая посевы весенними снегами, – все в Обломовке шло по привычному укладу, не меняясь десятки лет. В таком подобии рая на земле и развивались Обломов и обломовцы, даже природой огражденные от всяких невзгод, переживаний и утрат.

Люди в Обломовке жили от обряда к обряду – от рождения к свадьбе и от свадьбы к похоронам. Умиротворяющая природа усмиряла их нрав, делая тихими, безобидными и равнодушными ко всему: самые страшные злодеяния в деревне были связаны с кражей гороха или моркови, а найдя однажды мертвого человека из соседней деревни, они решили забыть об этом, так как жизнь других общин их не касалась, а значит покойник – не их проблема. Похожая ситуация была и с письмом из соседнего поместья, где был описан рецепт пива, но обломовцы боялись его открыть сразу, опасаясь недобрых вестей, способных нарушить привычное спокойствие деревни. Труд в Обломовке не любили, считая его повинностью и стараясь как можно быстрее сделать дело или вовсе переложить его на плечи другого. В поместье всю работу выполняли дворовые, которые, как видно на примере Захара, также были не самыми ответственными и трудолюбивыми людьми, но при этом оставались преданными слугами своих бар.

Дни обломовцев протекали в спокойствии и безделье, а самым важным событием был выбор блюд к обеду, когда каждый предлагал свои варианты, а затем все советовались, подходя к меню с особой серьезностью: «забота о пище была первая и главная жизненная забота в Обломовке. После трапезы все впадали в сонное состояние, иногда вели ленивые бессмысленные разговоры, но чаще вовсе молчали, постепенно засыпая: «это был какой-то всепоглощающий, ничем непобедимый сон, истинное подобие смерти», которое из года в год наблюдал маленький Илья, постепенно перенимая модель поведения и ценности родителей.

Детство Обломова в Обломовке

В детстве Илья был любознательным, активным ребенком, который всячески старался познать окружающий мир. Ему хотелось, как и другим ребятам, бегать по полям, лазить по деревьям, гулять, где запрещено, или, взобравшись на сеновал, любоваться с высоты речкой и великолепными пейзажами. Обломову нравилось наблюдать за животными, осматривать окружающую местность. Однако чрезмерно опекающие родители, которые с младенчества окружили Илью непрерывной заботой и контролем, запрещали мальчику активно взаимодействовать с миром и изучать его, прививая ему совершенно иные, «обломовские» ценности и модель поведения: постоянную лень, нежелание трудиться и учиться, безвольность и боязнь реального мира.

Лишенный необходимости бороться за свои желания, получая, все, что он хочет, по первому запросу, Обломов привык к безделью. Ему не нужно было решать или делать что-либо самостоятельно – всегда рядом были родители, которые «лучше знали», что нужно их сыну, либо слуги, готовые принести ему любые кушанья, помочь одеться либо убраться в покоях. Илью растили как экзотический «комнатный цветок», всеми силами защищая его от внешнего мира и укрывая в умиротворяющем гнездышке Обломовки. Родители не требовали от сына даже успехов в учебе, так как не считали науку чем-то действительно важным и полезным, часто сами оставляли его дома по праздникам или в непогоду. Именно поэтому обучение в школе, а затем и в институте, стало для Обломова чем-то вроде указания родителей, а не реализацией его собственной воли. На занятиях Илье Ильичу было скучно, он не понимал, как полученные знания можно будет применить в дальнейшей жизни, в частности, в Обломовке.

Разрушающее влияние сказок на жизнь Обломова

В романе Илья Ильич предстает очень чувствительным, мечтательным, человеком, который умеет видеть прекрасное и тонко переживать любые проявления внешнего мира. Во многом на формирование в герое этих качеств повлияли именно живописная обломовская природа и сказки, которые рассказывала мальчику его няня. Мифы и легенды увлекали Обломова в совершенно другой мир – мир фантастический, прекрасный и полный чудес: «Он невольно мечтает о Милитрисе Кирбитьевне; его все тянет в ту сторону, где только и знают, что гуляют, где нет забот и печалей; у него навсегда остается расположение полежать на печи, походить в готовом, незаработанном платье и поесть на счет доброй волшебницы». Даже в зрелом возрасте, понимая, что «молочных рек» не существует, Илья Ильич «бессознательно грустит подчас, зачем сказка не жизнь, а жизнь не сказка». Именно поэтому в Обломове продолжало жить то, привитое со сказками, ощущение брошенности человека в ужасающем и пугающем мире, где нужно вслепую пробираться вперед, ни видя не цели, ни дороги, спасти от которого может только истинное чудо.

Сказочный, волшебный мир легенд и мифов становится для Обломова альтернативной реальностью и уже в зрелом возрасте он сам выдумывает себе сказку о будущей жизни в райской Обломовке, о бесконечном спокойном семейном счастье, благополучии и спокойствии. Однако трагизм Ильи Ильича состоит даже не в тотальном эскапизме, боязни общества, нежелании что-либо делать и бороться за свое счастье, а не понимание, что он уже заменил реальную жизнь иллюзорной. Перед смертью для Обломова его мечты более реальны и важны, чем его сын, жена, друг и окружающие люди, даже важнее его самого, ведь в мечтах у него все в порядке со здоровьем, он полон сил и энергии. Однако сам Гончаров в романе дает читателю кратко одно из объяснений этой подмены: «а может быть, сон, вечная тишина вялой жизни и отсутствие движения и всяких действительных страхов, приключений и опасностей заставляли человека творить среди естественного мира другой, несбыточный, и в нем искать разгула и потехи праздному воображению или разгадки обыкновенных сцеплений обстоятельств и причин явления вне самого явления», подчеркивая, что сама жизнь должна быть непрерывным стремлением вперед, а не бесконечным сном в «зоне комфорта».

Заключение

Понятие «обломовщины» в романе «Обломов» вводится Гончаровым не как единичная характеристика жизненных мотивов и особенностей натуры главного героя, а в качестве типичного и особо привлекательного для русского общества явления – архетипа Емели-дурачка, лежащего на печи и ожидающего своего звездного часа. По словам самого автора, это «злая и коварная сатира на наших прадедов, а может быть, еще и на нас самих» – сказка, в которую хочется верить каждому, но которая не имеет ничего общего с реальностью, где для достижения высот необходимо встать с печи и трудиться, работать над собой. На примере Обломова Гончаров показал, как пагубно может повлиять на чувствительно, мечтательного человека чрезмерная забота и опека, защита от стрессов и потерь, приводящая к полному разочарованию в реальной жизни и замене ее иллюзиями.

Характеристика понятия «обломовщина», история её появления и связь с главным героем романа пригодятся 10 классам во время подготовки сочинения на тему «Обломов и «обломовщина» в романе «Обломов».

Тест по произведению