Генетические исследования показали, что русские – один из самых чистокровных народов в Евразии. Сенсационное открытие ученых: Раскрыта тайна русского генофонда Гаплогруппа R1a1 в Западной и Южной Европе

Е. Балановская, О. Балановский

РУССКИЙ ГЕНОФОНД: свидетельства «очевидцев»

Каковы истоки русского генофонда? Какие племена и народы составили его основу?
Какие нашествия прошли, как волна над головой, не оставив и следа? Какие миграции - часто почти не отмеченные в летописной памяти - определили многие его современные черты?
На эти вопросы ищет ответы популяционная генетика, изучающая изменчивость генофонда в пространстве и времени.

КРАСКИ ДЛЯ ПОРТРЕТА

История формирования любого народа часто сложнее интриги приключенческого романа. Чтобы ее разгадать, нужно привлечь множество источников, каждый из которых говорит о той или иной стороне событий. И сейчас большие надежды возлагаются на генетику - ведь гены доносят до нас сведения о наших предках. Однако надежность свидетельств зависит от достоверности исходной информации. Решающее значение имеет спектр и количество популяций (Популяция — в данном контексте относительно обособленная группа населения, исторически сложившаяся на определенной территории и воспроизводящая себя в этих границах из поколения в поколение (прим. ред.), на основе изучения которых генетики делают выводы. За многие десятилетия тщательной работы антропологи, лингвисты, этнографы собрали детальные сведения практически обо всех народах мира. Огромный массив накоплен и биологическими дисциплинами — соматологией (Соматология — отрасль морфологии человека, изучающая вариации размеров и форм тела и его частей (прим. ред.), дерматоглификой Дерматоглифика — изучение деталей рельефа кожи (папиллярных линий) пальцев ладоней и стоп. Применяется в расоведении, криминалистике (прим. ред.), палеоантропологией.

(по данным о частотах гаплогрупп Yхромосомы)

Первая главная компонента изменчивости русского генофонда

(по данным о классических маркерах)

На гистограмме указаны граничные значения, разделяющие шкалу изменчивости

признака на интервалы. Зона высоких значений признака окрашена в красно-коричневые цвета,

средних - в зеленые цвета, низких - в синие цвета

Еще недавно исследования генофонда протекали параллельными потоками. Слиянию мешало отсутствие технологии обобщенного анализа различных признаков, изученных к тому же в разных популяциях.
Сыграть объединяющую роль и провести синтез разнообразных данных о русском генофонде сумела геногеография. И сам термин, и понятие «генофонд», и идея связать процессы формирования народов с пространственным распространением генов принадлежат Александру Серебровскому (член-корреспондент АН СССР с 1933 г.), в 20-х годах XX в. писавшему в одной из своих работ: «...Современная география генов является результатом длительного исторического процесса, и когда мы научимся читать то, что записано в образах современного распространения генов, мы сможем прочитать подробную историю... человечества».

Генофонд — реальный объект. Не видимый ни в какие приборы, он имеет определенные физические параметры, структуру, занимает четко ограниченное пространство — ареал. Картографирование — единственный способ зримо представить этот объект. Поэтому создание компьютерных карт и их анализ — не дань моде, а необходимость и условие масштабного исследования. Вне картографической технологии невозможно ни описать географию сотен генов, ни тем более получить обобщенный «портрет» генофонда (а именно создание таких портретов авторы этой статьи рассматривают как одно из главных достижений представляемой ими лаборатории). Словом, геногеография не просто увеличивает количество соответствующей научной информации, а упорядочивает и преобразует ее, делая легко читаемой и доступной всем специалистам.
Правда, сегодня о генофонде, его разрушении и вырождении, средствах спасения чаше говорят не столько ученые, сколько общественные деятели и публицисты. Потому что исследователи могут позволить себе это, только располагая достоверными знаниями. И первый шаг к прогнозу будущего — обратиться к прошлому.

МЕТОДЫ ГЕНОГЕОГРАФИИ

Мы изучаем современное население, но сам анализ направлен на то, чтобы в ныне существующем генофонде различить черты истории его сложения. Именно поэтому в поле нашего интереса не урбанизированное или образовавшееся в результате недавних миграций население (тогда бы мы зондировали лишь недавнее прошлое), а коренное сельское (менее всего изменившееся с прежних веков). Именно поэтому мы ограничиваем рассмотрение «исконным», историческим ареалом русского народа, составляющим лишь часть современного. Русский народ формировался на территории, охватывающей центр Восточной Европы и ее Север. А определение «исконный» взято в кавычки не случайно: здешняя история дославянского населения на порядок дольше славянского.
Вместе с тем мы не говорим о специфически русских генофонде и генах. Ибо любая привязка биологического носителя наследственности к этносу неверна по сути — речь идет о разных системах координат: принадлежность к народу определяется самосознанием человека, генофонд же — концентрацией генов в определенном ареале. Как щепки в поток, гены через своих носителей — членов популяции — вовлекаются в исторический процесс, позволяя следить за его ходом века и тысячелетия. Возникает особая — историческая — связь генофонда и этноса.

Но жизнь исследователя слишком коротка в сравнении с жизнью популяции. Поэтому геногеография заменяет наблюдение во времени наблюдением в пространстве, а применяемые для этого инструменты — компьютерные карты — позволяют отслеживать одновременно микроэволюционные траектории множества генов. Чем больше статистических данных включено в подобную карту, тем детальнее будет восстановлена география исторического процесса в ареале генофонда. Конечно, границы популяции не представляют собой глухих заборов — сквозь них проходят потоки генов, однако на границах эти потоки не столь интенсивны, как в пределах собственного ареала популяции. Да и сами эти границы подвижны, текучи, хотя абсолютно реальны: их можно обнаружить и зафиксировать, например, по резким перепадам в частотах встречающихся генов, или изучая структуру миграций, связанных с заключением браков и созданием новых семей.

Даже имеющие общее происхождение генофонды под влиянием природных или демографических факторов от поколения к поколению удаляются друг от друга, что рано или поздно проявляется в антропологическом и генетическом своеобразии населения. Если отразить на картах изучаемые признаки, то окажется: в пространстве они распределены не хаотично. Увеличение и уменьшение частоты встречаемости генов происходит более или менее плавно, в результате чего не в отдельных географических точках, а на целых территориях они имеют сходные значения.
Наряду с картографической технологией важное место в геногеографии занимают банки данных. Дело в том, что объем сведений, используемых даже не в слишком масштабном исследовании такого рода, огромен, а сами исходные показатели обычно рассеяны во множестве статей. Благодаря своей структурной организации и запрограммированным функциям подобное хранилище становится еще и инструментом проверки, систематизации и анализа накопленных фактов. Поэтому прежде чем создавать атласы карт, пришлось создать банки данных «Русский генофонд», «Палеолит Северной Евразии», «Русские фамилии» и ряд других.

Перечисленные методы мы применяли при изучении адыгов, башкир, белорусов, марийцев, монголов, осетин, русских и представителей других народов. Наш сравнительный анализ показал: в генофонде населения Северной Евразии (включающей территорию бывшего СССР — европейскую часть России, Кавказ, Урал, Среднюю Азию, Казахстан, Сибирь и Дальний Восток) сохранена наибольшая часть мирового генетического разнообразия. Какие силы его поддерживают? Ведущим фактором, по нашим оценкам, стали многочисленные этносы, поэтапно («квантуемо») возникавшие в этих пространственных пределах на протяжении минувших тысячелетий.

ОТ ГЕНОВ - К ГЕНОФОНДУ

«Портрет» генофонда можно «нарисовать», лишь исследовав отдельные гены. Работа эта трудоемка, требует намного больших затрат времени и средств, чем, например, анализ антропологического состава населения. Чтобы изучить ДНК маркеры (а именно они привлекают сейчас внимание популяционных генетиков), надо выехать в экспедицию и в ходе ее провести обследование популяции. У выразивших согласие в нем участвовать берут образцы венозной крови. Причем только у индивидов, не связанных между собой кровным родством, к тому же их предки на протяжении двух поколений должны относиться и к данному народу, и к данной популяции. Такие пробы обычно берутся исключительно у мужчин — все маркеры и отцовской, и материнской линий наследования в этом случае оказываются представленными в одной выборке. Сохраняемые на холоде образцы крови срочно доставляют в мо-лекулярно-генетический центр для выделения ДНК, далее хранимой уже в морозильных камерах. Затем начинается следующий, самый интересный, но длительный и дорогостоящий этап исследования: определение у каждого индивида тех вариантов генов (точнее, вариантов ДНК), по которым одни популяции отличаются от других. В итоге выявляется их ДНК полиморфизм. Причем нельзя ограничиться одним или несколькими генами — для видения всей картины их палитра должна быть велика и разнообразна.

Гетерогенность русского народа в сравнении с типичной гетерогенностью народов регионов Евразии

Поясним подробнее. От каждого из родителей мы получаем по одному «комплекту» генов: один достается от отца, другой — от матери. Называются они аутосом-ными, и именно их у любого человека — абсолютное большинство. Однако есть и малые, но важные для изучения истории Homo sapiens исключения: речь идет о генах, переданных от одного из родителей и потому именуемых «однородительскими». Лишь мужчины и только от отца получают Ухромосому. У женщин ее нет. Зато от матери все мы — и мужчины, и женщины — получаем с яйцеклеткой особую ДНК, содержащуюся вне ядра — в митохондриях — и передающуюся в поколениях независимо от ядра. Гены человека можно представить как слова универсального языка наследственности. Тогда геном (или генотип) каждого из нас, включающий и аутосомные, и однородительские гены, сравним с составленным на этом языке неповторимым «текстом». А генофонд популяции, содержащий весь «словарный запас», — с совокупностью множества индивидуальных разнообразных «текстов».

Популяционная генетика занимается полиморфными генами, т.е. такими, которые встречаются не в одном, а в разных вариантах (аллелях) — «словах», различающихся лишь несколькими буквами. Каждый из вариантов-аллелей — результат мутаций (ошибок в написании «слов»), происшедших в далеком прошлом, но передающихся в цепи поколений до наших дней. Для изучения популяции важно, чтобы варианты не были очень редкими, а встречались в ней с частотой не менее 1 -5%. Впрочем, сколь бы ни было велико семейство аллелей, у индивида не может содержаться больше двух вариантов «слова» (два аллеля одного гена): по одному от матери и от отца. Если полученные аллели одинаковы, человек гомозиготен по данному гену, если различаются — гетерозиготен.

Аутосомные гены в процессе передачи рекомбиниру-ются («перетасовываются»). Так, если от отца вы получили полное собрание сочинений Федора Достоевского, а от матери — Агаты Кристи, то своему ребенку оставите случайно перетасованные тома — например, 1,2, 5, 8, 10-й Достоевского и 3, 4, 6, 7, 9-й Кристи. С одно-родительскими маркерами рекомбинации не происходят (поскольку получены только от одного из родителей) — они наследуются единым блоком и позволяют прослеживать историю материнских и отцовских линий. Такое их «полное собрание сочинений», целиком передающееся в ряду поколений, называют гаплотипа-ми митохондриальной ДНК (мтДНК) и Y хромосомы.

Суть всех генетических маркеров (физиологических, иммунологических, биохимических, аутосомных ДНК маркеров или же однородительских) едина: по результату тестирования (показываем ли участнику обследования книжку с цветными картинками, чтобы обнаружить дальтонизм, или проводим секвенирование ДНК, уточняя последовательность нуклеотидов), мы однозначно выявляем наличие или отсутствие у человека конкретных аллелей конкретного гена.
Подобная ситуация и с квазигенетическими маркерами: фамилиями, названиями рода. Хотя они и не «диктуются» генами (фамилия — явление языка и культуры, а не биологии), однако порой ведут себя подобно им и даже благодаря истории иногда оказываются в одной связке с генами.

ШИРОТНАЯ ИЗМЕНЧИВОСТЬ

Для выявления структуры русского генофонда мы проанализировали шесть массивов данных: два антропологических (соматология и дерматоглифика), два ДНК полиморфизма (мтДНК и Y хромосомы), еще один составили классические генетические маркеры (например, группы крови, гены ряда ферментов), а последний — география фамилий. Было важно выяснить, согласуются ли данные разных наук или противоречат друг другу, помогут ли они создать единый, целостный портрет? Каждый тип признаков — это «очевидец», рассказывающий о генофонде. И сравнение свидетельств помогает составить наиболее правдивый его образ.

Антропологические данные, на которые мы опирались, собраны в ходе двух масштабных экспедиций, проведенных под эгидой АН СССР в 50-х годах XX в. В этом наиболее крупном исследовании такого рода описан физический облик русского населения. Суммарно изучена 181 популяция по 18 признакам (длина тела, цвет глаз и волос, форма спинки носа, рост бороды и др.). География большинства этих характеристик довольно сложна. Простые закономерности обнаружены лишь для немногих признаков (скажем, для роста бороды: чем южнее популяция, тем средний рост бороды интенсивнее). В целом же антропологический облик, как следует из обобщенной карты так называемой канонической переменной (Карты канонических переменных и главных компонент выявляют «ведущие сценарии» изменчивости генофонда — то общее, что присутствует в большинстве карт отдельных признаков, но скрыто вуалью частной истории каждого признака (прим. авт.), меняется главным образом в направлении с севера на юг или обратно (ту же закономерность знают и лингвисты, выделяя северные, южные и смешанные среднерусские говоры). Но изменения происходят очень постепенно — ни о какой границе между севером и югом не может быть и речи. Это, скорее, главная ось, вдоль которой видна наибольшая изменчивость: двигаясь с севера на юг мы обнаружим намного большие различия, чем с запада на восток. Анализ признаков дерматоглифики также указал на широтную изменчивость, как на главную закономерность по второму массиву данных.

Массив так называемых классических генетических маркеров — возможно, самый важный: ведь в отличие от антропологических данных и фамилий это «настоящие гены», и по сравнению с недавно появившимися ДНК маркерами уже давно изучены во многих русских популяциях. Карта главной компоненты классических маркеров оказалась очень похожа на карту главной антропологической закономерности: снова постепенные изменения генофонда с севера на юг. Впрочем, ДНК маркеры не отстали от своих классических предшественников.

Из всего множества генетических маркеров Y хромосома - новейший и, по мнению многих ученых, наиболее многообещающий. Литературные сведения столь фрагментарны, что нам пришлось предпринять собственное исследование — собрать данные по 14 русским популяциям со всего «исконного» русского ареала и определить для них частоты гаплогрупп Y хромосомы (эту работу, как и по мтДНК, мы провели на базе Эстонского биоцентра, возглавляемого президентом Академии наук Эстонии Рихардом Виллемсом). Степень различий между популяциями (гетерогенность) по Y хромосоме оказалась гораздо выше, чем по классическим маркерам и мтДНК. Значит, для изучения русского генофонда маркеры Y хромосомы — наиболее мощный инструмент. Поэтому и для гаплогрупп Y хромосомы мы создали атлас карт их распространения в русском ареале. Оказалось, этот инструмент элегантно выявляет четкую и плавную широтную изменчивость русского генофонда: главный вектор, как стрелка компаса, вновь указывает то же направление — север-юг.
Согласие между всеми «очевидцами» не оставляет сомнений: выявлена реальная, объективная ведущая закономерность в структуре русского генофонда — широтная изменчивость.

Первая главная компонента изменчивости материальной культуры верхнего палеолита на территории Северной Евразии

СЛАВЯНЕ И ИХ ПРЕДШЕСТВЕННИКИ

Эту закономерность обнаружили карты главных компонент. А вот на обобщенной карте другого типа — генетических расстояний — показано, насколько каждая из русских популяций по своему антропологическому облику отличается от среднестатистической. Похожие на среднюю встречаются повсюду и главным образом в центре русского ареала. Можно было бы ожидать, что «самые отличающиеся» располагаются на юге и севере. Однако популяции, значительно выпадающие из средних характеристик, образуют скопления, ядра по другой оси: одна группа на западе, другая — на востоке «исконного» ареала.

Для объяснения картины вспомним, как формировалось современное русское население. Славянские племена в течение нескольких веков продвигались на восток, колонизируя Восточно-Европейскую равнину и ассимилируя местные финно-угорские племена. В начале процесса славяне численно преобладали в западных областях, и эта доминанта заметна в облике населения «западных» ядер. В середине процесса смешение усилилось, особенно на территориях, являющихся ныне срединной частью русского ареала. В результате здесь образовался «среднестатистический» русский облик, составленный из славянского и финно-угорского компонентов. В конце же колонизации в восточных областях «исконного» русского ареала местное население численно преобладало над пришлым славянским, что неминуемо отразилось на внешнем облике: в «восточных» ядрах преобладают черты дославянского населения. Обо всем этом и свидетельствует наша гипотеза, подтвержденная тем, что зона «среднестатистического» русского населения соответствует продвижению границ Русского государства на восток в IX-XI вв., т.е. находится там, где происходило наибольшее смешение славян с финно-угорскими популяциями. К тому же западные «ядра» на антропологической карте совпадают с ареалами летописных славянских племен на археологической карте: каждое из зарегистрированных на западе ядер сопоставимо с племенем, упоминаемым в русских летописях (кривичи, вятичи, северяне).

ОСОБЕННОСТИ «ОЧЕВИДЦЕВ»

Выявив «главный сценарий» сложения генофонда, на втором этапе анализа надо всмотреться в своеобразие каждого используемого признака — будь то последовательности ДНК или черты внешнего облика, группы крови или фамилии. Может быть, особенности одного «очевидца» сообщат нам о генофонде то, что другие, в силу их особенностей, не откроют?
Так, среди дерматоглифических признаков особенно любопытно распространение европеоидно-монголо-идного комплекса — особого сочетания кожных узоров, хорошо дифференцирующих популяции запада и востока Евразии. Ожидание, будто у русского населения монголоидность возрастает к востоку или юго-востоку, не подтвердилось — в пределах «исконного» ареала этот комплекс распределен хаотично.
Казалось бы, у классических генных маркеров «особенностей» быть не должно. Но именно их «традиционность», то, что их изучают давно, придает им свойство, крайне важное для исследователей: по ним накопилось так много данных, что можно провести виды анализа, особенно требовательные к качеству и количеству исходной информации. Например, оценить такой параметр генофонда, как степень его внутренней гетерогенности (структурированности, дифференциации), т.е. узнать, насколько разные русские популяции отличаются друг от друга.

Чтобы ответить на этот вопрос, мы оценили показатель гетерогенности не только русского народа. Такой же анализ мы провели и для других этносов. Оказалось, все западно-европейские народы в целом гомогенны (популяции, например, французов генетически похожи друг на друга), а сибирские, напротив, гетерогенны (популяции, скажем, якутов очень различаются между собой). Промежуточное положение (умеренная гетерогенность) заняли народы Восточной Европы, Кавказа, Урала. На восточно-европейском фоне различия в русском генотипе очень велики. Они намного выше, чем средние генетические различия внутри каждого народа Западной Европы.

Митохондриальная ДНК как тип генетических маркеров сейчас наиболее популярна у исследователей во всем мире. Но данные по русским популяциям начали накапливаться только несколько лет назад. Поэтому мы пока располагаем надежными сведениями лишь по семи из них, и ограниченность информации не позволяет провести картографирование. А статистические методы выявляют, что по митохондриальной ДНК, как и по классическим маркерам, разные русские популяции весьма несхожи. Особенность митохондриальной ДНК — великое множество ее вариантов (гаплотипов), позволяющих сравнивать популяции по их «спектру». И по степени перекрывания спектров двух популяций можно судить об их родстве. Мы определили гаплоти-пы в русских популяциях и сравнили их со спектром у «соседей» по Европе. Оказалось, что русские наиболее похожи на остальные восточно-славянские популяции (30% «русских» гаплотипов встречены также у белорусов и украинцев). На втором месте по сходству стоят восточные финно-угорские народы (коми, удмурты, мари, мордва), на третьем — западные финно-угры (эстонцы, карелы, финны, саамы), затем идут западные славяне (поляки, чехи, словаки) и южные славяне (сербы, хорваты, болгары, боснийцы, словенцы). Итак, по гаплотипам мтДНК русский генофонд ближе скорее к финно-угорскому, чем к «праславянскому». Но самое главное, что как ранее по признакам антропологии, классическим генетическим маркерам и гаплогруппам Y хромосомы, мы по мтДНК вновь обнаружили: основной вектор изменчивости русского генофонда следует направлению «север-юг».

Самые необычные маркеры, на которые мы возлагаем большие надежды, — фамилии. По ним можно прогнозировать особенности генофонда там, где недостаточно времени и средств, чтобы изучать его напрямую, по генам. За несколько лет мы собрали данные о фамилиях около миллиона человек, представляющих сельское население в пределах «исконного» русского ареала. Пять регионов — Северный, Южный, Западный, Восточный, Центральный — стали каркасом исследования. К сожалению, у нас пока недостаточно информации по «стыкам» между ними. Поэтому картографирование провели только для 75 фамилий — по ним имелись данные для всего ареала. А закономерности остальных десятков тысяч фамилий изучены статистическими методами по «опорным» регионам.

Что же выяснилось? Почти каждая из 75 фамилий имеет свой географический ареал, за пределами которого она отсутствует или крайне редка. Даже такие, казалось бы, повсеместные фамилии — Иванов, Васильев, Смирнов — оказались не повсеместными: Ивановых очень мало на юге, Васильевы сосредоточены в северозападных областях, а Смирновы — в восточных и центральных. Впрочем, распространенность фамилий, как следует из наших обобщенных карт, подчиняется все той же широтной изменчивости, что и признаки антропологии и генетики, но эта закономерность затушевана — картографированный список недостаточно представляет многотысячный перечень русских фамилий.
Поэтому статистический анализ провели по всему спектру фамилий, а их мы обнаружили 65000.

По сложившейся практике, чтобы изучить коренное население, учли лишь деревни и небольшие города. Для отсева пришлых, «залетных» фамилий исключили встреченные в районной популяции менее чем у 5 человек. Оставшиеся 14 000 сочли условно коренными и работали дальше только с ними. Из них 250 оказались повсеместными: они встречаются в каждом из пяти упоминавшихся регионов, хотя и с разной частотой. Остальные рисуют своеобразный портрет каждого региона. В Западном преобладают «календарные» фамилии, т.е. произведенные от имен, упоминаемых в православном календаре. В Центральном наиболее характерны образованные от названий зверей, птиц, растений, в Восточном — приметные (Смирнов, Румянцев...). В Южном чаще всего встречаются профессиональные (Попов, Гончаров), а в Северном, хотя распространены календарные, очень много диалектных (Булыгин, Лешуков...). По частотам всех 14 000 фамилий регионы средней полосы (Западный, Восточный, Центральный) оказались похожи. А Северный и Южный отличаются и от нее, и друг от друга, опять напоминая о широтной изменчивости генофонда и стрелке компаса «север-юг».
Итак, рассмотрев основные результаты по типам признаков, характеризующих русский генофонд, констатируем: у них единый строй — широтное направление изменчивости.

В КРУГУ СОСЕДЕЙ

Выявление такого вектора тем удивительнее, что ожидать можно было как раз противоположного — направления изменчивости по долготе. Ведь для генофонда Восточной Европы (который включает русский как огромную составную часть) наши исследования показали: главная закономерность — изменчивость по долготе.
Как известно, русский народ сложился на основе восточно-славянских, балтских и финно-угорских племен, возможно, и тюркоязычных, ираноязычных -словом, едва ли не всех населяющих эту территорию этнических групп. Значит, именно долготная изменчивость должна была отразиться в нем, если он действительно складывался, как и Русское государство, «при-растанием», механическим включением в себя все новых групп населения. То, что выявлен иной — широтный — вектор, указывает на принципиальный факт своеобразия русского генофонда. Проявляется оно в том, что основное направление его изменчивости не сводимо к исходному, характерному для племен и народов, на основе которых он формировался. По-видимому, широтная изменчивость возникла или же усилилась в ходе собственной истории русского генофонда.

Отметим: долготный тренд (постепенное изменение значений в направлении «запад-восток») не ограничивается Восточной Европой. Это базовая, древняя закономерность генофонда всей Евразии. Проведенный нами картографический анализ археологических культур верхнего палеолита показал: 26-16 тыс. лет назад уже существовали резкие различия между населением Европы и Сибири. Однако в русском ареале, занимающем обширнейшую срединную часть Восточной Европы, на первый план вышла не эта фоновая изменчивость, а собственная, широтная. Впрочем, достоверно известно: в масштабе Евразии, разделяемой в первом приближении на западные, восточные и промежуточные области, русский генофонд относится к западному стволу.
В этой связи попробуем разобраться, какие последствия для него имело монголо-татарское иго — завоевание Руси в XIII в. и последовавшая зависимость от ханов Золотой орды. Конкретнее: каков вклад в наш генофонд степных завоевателей этого и нескольких последующих веков? Естественно предположить, что они оставляли своих потомков в местном населении, были и смешанные браки, и переселения отдельных групп — наверное, ни у кого не вызывает сомнения, что при политическом подчинении одного народа другому происходит смешение их генофондов. Но вот в какой степени?

Завоеватели-монголы происходили из степей Центральной Азии. Поэтому нам следует определить, насколько русский генофонд стал похож на генофонд монголов и их соседей (центрально-азиатский). Если, скажем генофонд поляков (славянского народа, который монгольские завоевания затронули лишь отчасти, а трехсотлетнее иго не коснулось вовсе) окажется не похож на центрально-азиатский, а русский в какой-то мере к нему приближен, то эта близость может свидетельствовать о реальном влиянии ига. Точнее, наличие такого сходства может быть следствием и более древних миграций, зато если сходства нет, то это однозначно укажет на отсутствие монгольского «следа завоевателей». Впрочем, речь идет о правдоподобной модели, ареальность, конечно, сложнее. Но популяционная генетика прибегает к моделированию, чтобы получить четкий количественный ответ.
По такому типу маркеров, как мтДНК, народы Центральной Азии и Европы различаются четко: в первой почти все население (более 90%) обладает восточно-евразийскими гаплогруппами, тогда как в Европе еще большая часть (свыше 95%) — иными, западно-евразийскими. Значит, процент восточно-евразийских гапло-групп мтДНК в русском генофонде прямо укажет на вклад центрально-азиатского населения. Фактически эта доля составила 2%, т.е. величину почти столь же малую, как и в генофонде поляков (1,5%) или французов (0,5%).

Не ошиблись ли мы? Все использованные данные, т.е. частоты гаплогрупп мтДНК, получены по большим выборкам разными исследователями и поэтому вполне достоверны. Может быть, войска Чингисхана и Батыя состояли не столько из населения Центральной Азии, сколько из степных народов Южной Сибири? Но и там восточно-евразийские гаплогруппы составляют ныне пусть не 100%, а только 60-80%, что несопоставимо больше 2%.
Еще одно возражение: мтДНК наследуется по материнской линии, а «генетический вклад завоевателей» мог быть скорее по отцовской. Результаты изучения гаплогрупп Y хромосомы («мужская» линия наследования) также не показывают значительной доли «степных» генов в русском генофонде.
Любопытны данные по эпикантусу (Эпикантус — складка у внутреннего уголка глаза человека, образованная кожей верхнего века и прикрывающая слезный бугорок. Характерен для монголоидной и некоторых групп негроидной расы (прим. ред.) — типичнейшему признаку монголоидной расы, в особенности характерному как раз для степного населения Центральной Азии. Антропологическое исследование, проведенное на огромной выборке русских (несколько десятков тысяч человек) практически не выявило случаев выраженного эпикантуса.

Итак, какой бы признак мы ни взяли, видим: русские — типичные европейцы, а азиатское завоевание оставило след в их истории, но не в генофонде.
Не беремся говорить о России и русских в культурном, историческом, гуманитарном смысле. Однако биологически их генофонд не является промежуточным между европейским и азиатским, он — типичный европейский. Уточним: самый восточный из этого ряда, стоящий «на передовой». Отдельные азиатские влияния прослеживаются в нем больше, чем в западных соседях. Но базовый, главный вывод, который следует из проведенного исследования — практически полное отсутствие в русском генофонде монголоидного вклада. Как нам кажется, последствия ига применительно к рассматриваемой проблеме заключаются не в закреплении генов завоевателей, а в оттоке русского населения, изменении направлений его миграций, в результате—и потоков генов, что, в свою очередь, сказалось на генофонде, в какой-то степени перестроив его. Возможно, влияние ига сказалось лишь в небольшой степени и только в восточной части ареала. Но не заметно, чтобы интенсивность смешений русского населения с пришедшим с востока, превышала обычный уровень в зоне контакта двух народов.

Доктор биологических наук Елена БАЛАНОВСКАЯ,
кандидат биологических наук Олег БАЛАНОВСКИЙ,
Лаборатория популяционной генетики человека Медико-генетического научного центра РАМН

"НАУКА В РОССИИ" № 2 (158) 2007

Этнический полиморфизм

Считается, что расы возникли в результате накопления множества мелких генетических различий у жителей разных географических регионов. Пока люди жили вместе, появляющиеся у них мутации распространялись по всей группе. После разделения групп новые мутации в них возникали и накапливались независимо. Число накопленных различий между группами пропорционально времени, прошедшему с момента их разделения. Это позволяет датировать события популяционной истории: миграции, объединения этносов на одной территории и другие. Благодаря методу «молекулярных часов» палеогенетики смогли установить, что Homo sapiens как биологический вид образовался 130-150 тыс. лет назад в Юго-Восточной Африке. На тот момент предковая популяция современного человека не превышала двух тысяч одновременно живущих особей. Около 60-70 тыс. лет назад начались миграция человека разумного с африканской прародины и формирование ветвей, ведущих к современным расам и этносам.

После того как люди вышли из Африки и распространились по всему земному шару, они в течение многих поколений жили в сравнительной изоляции друг от друга и накапливали генетические различия. Эти различия достаточно выражены, чтобы по ним можно было определить этническую принадлежность человека, но они произошли не очень давно (по сравнению со временем образования вида) и потому неглубоки. Считается, что на долю расовых особенностей приходится около 10% от всех генетических различий между людьми на Земле (остальные 90% приходятся на индивидуальные различия). И все же за десятки тысяч лет человек сумел адаптироваться к разным средам обитания. На определенной географической территории выживали и закреплялись наиболее приспособленные к ней индивиды, все остальные или не выдерживали и уходили на поиски более комфортного места жительства, или деградировали и исчезали с исторической арены. Безусловно, подобная многовековая адаптация не могла не оставить оригинального отпечатка на генетическом аппарате представителей каждой расы и этноса.

Некоторые примеры генетических межрасовых различий хорошо известны. Гиполактазия - расстройство пищеварения, при котором в кишечнике не вырабатывается фермент лактаза для расщепления молочного сахара. От этого недуга страдает около трети взрослых украинцев и россиян. Дело в том, что изначально у всех людей выработка этого фермента прекращалась после окончания грудного вскармливания, а способность пить молоко появилась у взрослых в результате мутации. В Голландии, Дании или Швеции, где давно разводят молочные породы коров, 90% населения пьет молоко без какого-либо вреда для здоровья, а вот в Китае, где молочное скотоводство не развито, - только 2–5% взрослых.

Не менее известна ситуация с алкоголем. Его биотрансформация происходит в два этапа. На первом алкоголь-дегидрогеназа печени превращает спирт в ацетальдегид, вызывающий неприятные ощущения. На втором этапе другой фермент, ацетальдегиддегидрогеназа, окисляет альдегид. Скорость работы ферментов задается генетически. У азиатов распространено сочетание «медленных» ферментов первого этапа с «медленными» ферментами второго этапа. Из-за этого спирт долго циркулирует в крови, и вместе с тем поддерживается высокая концентрация ацетальдегида. У европейцев обратное сочетание ферментов: и на первом, и на втором этапах они очень активны, то есть алкоголь расщепляется быстро и уровень ацетальдегида меньше.

У русских, как водится, свой путь. Половина россиян - носители европейских «алкогольных» генов. Зато у другой половины быстрая переработка этанола сочетается с медленным окислением ацетальдегида. Это позволяет им медленнее пьянеть, но при этом накапливать в крови больше токсичного альдегида. Подобное сочетание ферментов приводит к более высокому потреблению спиртного - со всеми последствиями сильной интоксикации.

По мнению ученых, у азиатских кочевников, знавших алкоголь только в виде перебродившего кобыльего молока, в процессе эволюции закрепился иной фермент, чем у оседлых европейцев, имеющих давнюю традицию производства более крепких напитков из винограда и зерна.

Следует отметить, что так называемые болезни цивилизации - ожирение, диабет, сердечно-сосудистые нарушения - появились в каком-то смысле из-за неумышленного пренебрежения собственными этническими особенностями, то есть стали расплатой за выживание в чужой среде обитания. Например, народы, живущие преимущественно в тропической зоне, потребляли пищу с низким содержанием холестерина и почти без соли. При этом у них с частотой до 40% присутствовали выгодные варианты генов, способствующие накоплению в организме холестерина или дефицитной соли. Однако при современном образе жизни эта особенность становится фактором риска атеросклероза, гипертонии или грозит избыточным весом. В европейской популяции подобные гены встречаются с частотой 5–15%. А у народов Крайнего Севера, пища которых была богата жирами, переход на европейскую высокоуглеводную диету приводит к развитию диабета и сопутствующих заболеваний.

Весьма показательный и поучительный пример демонстрирует всему миру страна иммигрантов. Полный букет всех указанных выше патологических состояний, называемый еще метаболическим синдромом, - самое распространенное заболевание в США. Им страдает каждый пятый американец, а в отдельных этнических группах больные встречаются еще чаще. Остается лишь надеяться, что эффект «плавильного котла народов» распространится и на этнический генофонд, который сумеет приспособиться к природным особенностям этого региона и стилю жизни в зависимости от социально-экономических условий.

Пигментирование кожных покровов тоже может иметь отношение к «болезням цивилизации». Светлая кожа появилась в результате накопления мутаций у людей, сменивших южное местообитание на более удаленные, северные территории. Это помогло им компенсировать недостаток витамина D, который вырабатывается в организме под действием солнечных лучей. Темная кожа задерживает излучение, поэтому ее нынешние обладатели, оказавшись в северных регионах, в потенциально большей степени подвержены рахиту и, возможно, другим нарушениям из-за недостатка витамина D.

Таким образом, наследственный полиморфизм - это закономерный итог естественного отбора, когда в борьбе за существование человек благодаря случайным мутациям приспосабливался к внешней среде обитания и вырабатывал у себя различные механизмы защиты. Поскольку большинство народов, кроме самых крупных и рассеянных, жили в пределах одной географической зоны, приобретенные от поколения к поколению в течение тысячелетий признаки закреплялись генетически. В том числе и те признаки, которые на первый взгляд кажутся нежелательными или могут способствовать тяжелым заболеваниям. Подобный генетический компромисс, может быть, и безжалостен для отдельных индивидов, но способствует лучшей выживаемости популяции в конкретной внешней среде и сохранению вида в целом. Если какая-то мутация дает решающее репродуктивное преимущество, то ее частота в популяции будет стремиться к росту, даже если она приводит к болезням. В частности, носители дефектного гена серповидноклеточной анемии, живущие в странах Средиземноморского бассейна с широким распространением малярии, защищены сразу от этих двух болезней. Те, кто унаследовал от обоих родителей оба мутантных гена, не выживут из-за малокровия, а те, кто получил от отца с матерью две копии «нормального» гена, с большой долей вероятности умрут от малярии.

Оригинал записи и комментарии на

Генофонд русских - этот совокупность всех генов, принадлежащих русским популяциям проживающим на территории исконного формирования русского народа - , а также в других местах давно обжитых и населенных преимущественно русскими. Важно, чтобы в пределах популяции заключалось больше половины браков, а дети и внуки рожденные в этих браках оставались в пределах этой популяции. Примеры популяций по нисходящей: человечество, народ, группа соседних сел или деревень.

Логика проста: раз между людьми заключаются браки, то значит эти люди формируют популяции. Если существуют популяции, то значит существуют и их генофонды, так как понятия популяции и генофонда неразделимы. Коль скоро больше половины браков заключается с представителями своего народа, то русский народ - это тоже популяция, только достаточно большая . И, наконец, раз существуют этнические популяции, то существуют и этнические генофонды - в том числе существует и русский генофонд или генофонд русских.

Генофонд русских - совокупность генов принадлежащих русским популяциям

Генофонд русского народа состоит из множества нижестоящих генофондов, одновременно являясь частью многих других вышестоящих генофондов. Русский генофонд является частью генофонда восточнославянских народов , и частью генофонда народов Восточной Европы, и всей Европы, и Евразии. Генофонд русских не является понятием культуры или демографии. Русский генофонд существует как абсолютно реальный биологический объект , который хотя и меняется под воздействием сдвигов в социуме, но со своей стороны не меняет социум.

2 Где находится генофонд русских?

Наиболее ценную генетическую информацию о генофонде русских хранят лишь коренные сельские популяции исконного ареала русского генофонда Центральной России и Русского Севера : то есть в деревнях, сёлах, поселках городского типа и малых городах. И именно в тех местах, где русские расселяются с незапамятных времен. Интересно отметить, что данная территория совпадает с .

Причина исключительной важности сельского населения проста - городам всегда свойственно суженное воспроизводство, и никакие дотации не смогут изменить это свойство. Для стабильного воспроизводства русского народа, в семьях должно быть по двое и более детей , а такая картина чаще встречается в сельской местности чем в городе.

Демографическая картина проста: уровня рождаемости в городе недостаточно даже для поддержания его численности на постоянном уровне. Зато рождаемость на селе позволяет сохранять и само сельское население, и «подпитывать» города. В популяционной генетике принято сравнивать города с «черными дырами» , куда втягивается генофонд из окружающих деревень, но где он не воспроизводится и откуда не возвращается.

Обозначить территорию, на которой сформировался русский народ крайне затруднительно - даже историки не могут сделать этого вполне однозначно. Тем не менее с высокой долей вероятности можно говорить о списке из 22 областей входящих в состав исконного ареала формирования русского народа и русского же генофонда.

Численность населения «исконных русских» областей чуть больше 30 млн. человек

Сельское население именно этих областей хранит в себе и воспроизводит русский генофонд, и демографическая ситуация в их деревнях напрямую связана с будущим русского генофонда . Именно этим областям и необходимо помогать «дотациями на генофонд русских». В список намеренно не включена Московская область: хотя на её окраинах ещё сохраняется коренное население, но в целом население области является смешанным, подверженным частым миграциям и поэтому уже не хранит генетическую память.

Если исключить города находящиеся на этих территориях, то общая численность русского генофонда на «исконном» ареале составит всего лишь 8 790 679 человек - согласитесь, что по сравнению со 116 млн. общего русского населения России это крайне маленькая цифра немного. Но еще страшнее то, что к рождению детей имеет отношение ещё меньшая часть - среди сельского населения женщин в возрасте до 35 лет оказывается всего лишь 717 тысяч человек. Именно эта, неоправданно малая, часть русского населения в основном и воспроизводит русский генофонд.

Генофонд русских воспроизводится только 717 тысячами человек

Если «дотации на генофонд русских» направить именно в эти русские деревни и городки, то это реально будет способствовать сохранению и преумножению русского генофонда . Обязательно нужно уточнить: речь идет только об «исконном историческом» ареале, но вовсе не об «исконном историческом» генофонде - такового ни понятия, ни генофонда нет!

3 Что угрожает генофонду русских?

1. смешение с другими популяциями - разрушение структуры генофонда русских
2. инбридинг - рост груза наследственных болезней
3. депопуляция - демографическая убыль населения

Смешение с другими популяциями - для структуры генофонда это самая близкая опасность. Она подразумевает исчезновение, стирание и нивелирование популяции этнических русских в результате смешений с соседними народами или смешений региональных групп внутри народа. Важно уточнить

• что для стабильности любой популяции необходимо, чтобы больше половины её браков заключалось внутри неё
• для генофонда важны только те браки, дети и внуки которых остаются в этой популяции

В случае увеличения доли брачных мигрантов свыше половины, то популяция просто исчезает, вливаясь в другую популяцию. Приближение к ситуации, когда половина детей рождается от браков внутри популяции, а другая половина - от браков с другими популяциями , сигнализирует об опасности разрушения популяции. Присущая современному миру интенсивность миграций может сделать эту опасность очень серьезной для ряда регионов - включая как миграции иных народов в пределы русского ареала, так и русского народа вовне, но в большей степени - миграции русского населения в пределах ареала из сёла в город . К примеру, если всё русское население съедется в Москву и образует единую гомогенную популяцию, то структура русского генофонда исчезнет.

Для генофонда важны только те браки, дети и внуки которых
остаются в этой популяции

Дадим важное определение: структура генофонда - это воспроизводящиеся в поколениях генетические особенности каждой популяции. Каждая популяция занимает свой кусочек общего ареала народа, и именно различия между популяциями образуют структуру генофонда. Ту самую географическую мозаику, которая обеспечивает устойчивость генофонда на протяжении всей его истории. Если каждое стёклышко прекрасной мозаики вынуть со своего места и сложить стопкой - мы разрушим ту картину, которую они образовывали, и уже не сможем её восстановить.

Если всё русское население съедется в Москву и образует единую популяцию,
то структура русского генофонда исчезнет

Инбридинг и, как следствие, рост числа наследственных генетических заболеваний , не представляет серьезной опасности для генофонда русских. Рассуждая о русском генофонде в целом, нужно помнить, что уровень наследственной патологии в среднем невысок для русских популяций, особенно в сравнении с генофондами многих других народов.

Депопуляция - крайне сильная опасность. Речь идет об удручающей демографической ситуации в русском населении - сейчас у русского народа рождаемость на столь низком уровне, что это грозит сокращением количества носителей русского генофонда. Уменьшение количества детей рожденный в семьях где оба родителя русские или вообще отказ молодых русских родителей заводить детей - опасность требующая самого пристального внимания со стороны русского общества и российского государства.

Лекарство, которое может помочь генофонду русских, очевидно - надо повысить уровень рождаемости до демографической нормы. Чтобы прописать это лекарство, не надо изучать русский генофонд - оно само напрашивается. Но чем тут может помочь геногеография - это посоветовать, кому именно его прописать и как принимать.

4 Как сохранить генофонд русских?

Чтобы сохранить генофонд русских и дать толчок к увеличению этнического русского населения России, необходимо не допускать сокращения населения воспроизводящую структуру русского генофонда . То есть нужно обязательно стимулировать увеличение количество детей рождающихся в семьях проживающих в сельской местности и малых городах исконно русского ареала - в

Способ повышения рождаемости хорошо известен - это дотации семье на рождение ребенка и его первые годы жизни. Краеугольным камнем дотационной программы по сохранению и преумножению генофонда русских , а так же одним из путей снижения ее объемов, с одновременным повышением результативности, является целевая направленность: все выплаты должны применяться только по отношению к населению сёл, деревень и малых городов Центральной и Северной России. Крупные города должны быть исключены из государственных "дотаций на русский генофонд ". В дополнение к финансовому стимулированию рождаемости, обязательно нужно развивать инфраструктуру сел и малых городов.

Если дотации будут поступать адресно именно тем матерям, которые постоянно живут в провинции, которые там растят своих детей, если молодые матери в провинции будут уверены, что им помогут вырастить детей , то демографическая проблема сохранения русского генофонда будет решена.

План помощи русскому генофонду существенно отличается от других, более затратных, демографических программ. И это отличие заключается в его ограниченности. Программа по спасению генофонда русских ограничена той малой частью населения, которая наиболее важна для сохранения генофонда - это сёла и маленькие города Центральной России и Русского Севера.

Следует уточнить, что для сохранения конкретно русского генофонда, как реально существующего биологического объекта признаваемого учеными-генетиками , не важен уровень рождаемости среди русских Сибири, так как Сибирь находится за пределами «исконного» ареала русского генофонда. Тоже самое справедливо и по отношению к русским Москвы и других городов-мегаполисов ибо население таких крупных городов - не сельское. Все эти популяции русских находятся за пределами исторически сложившейся структуры русского генофонда на его «исконном» ареале.

Генетическую информацию о генофонде русских хранят лишь коренные сельские популяции «исконного» ареала Центральной России и Русского Севера.

Материал создан на основе книги "Русский генофонд на Русской равнине ".
Авторы книги: Е.В. Балановская и О.П. Балановский.

Генетические исследования показали, что русские – один из самых чистокровных народов в Евразии. Недавние совместные исследования российских, британских и эстонских ученых-генетиков поставили большой и жирный крест на обихожем русофобском мифе, десятки лет внедрявшемся в сознание людей ‑ дескать, «поскреби русского и обязательно найдешь татарина».
Результаты масштабного эксперимента, опубликованные в научном журнале «The American Journal of Human Genetics» совершенно однозначно говорят, что «несмотря на расхожие мнения о сильной татарской и монгольской примеси в крови русских, доставшейся их предкам еще во времена татаро-монгольского нашествия, гаплогруппы тюркских народов и других азиатских этносов практически не оставили следа на населении современного северо-западного, центрального и южного регионов».

Вот так. В этом многолетнем споре можно смело поставить точку и считать дальнейшие дискуссии по данному поводу просто неуместными.

Мы не татары. Татары не мы. Никакого влияния на русские гены т.н. «монголо-татарское иго» не оказало.
Никакой примеси тюркской «ордынской крови» у нас, русских, не было и нет.

Более того, ученые-генетики, подытоживая свои исследования, заявляют о практически полной идентичности генотипов русских, украинцев и белорусов, доказав тем самым, что мы были и остаемся одним народом: «генетические вариации Y-хромосомы жителей центральных и южных районов Древней Руси оказались практически идентичны таковым у украинцев и белорусов».

Один из руководителей проекта, российский генетик Олег Балановский признал в интервью Газета.ру, что русские являются практически монолитным народом с генетической точки зрения, разрушив еще один миф: «все перемешались, чисто русских уже нет». Как раз наоборот ‑ русские были и русские есть. Единый народ, единая нация, монолитная национальность с четко выраженным особенным генотипом.

Далее, исследуя материалы останков из древнейших захоронений, ученые установили, что «славянские племена освоили эти земли (Центральную и Южную Россию) задолго до массового переселения на них в VII–IX веках основной части древних русских». То есть земли Центральной и Южной России были заселены русскими (русичами) уже, как минимум в первых веках по Р.Х. Если ещё не раньше.

Это позволяет развенчать и еще один русофобский миф ‑ о том, что Москва и окружающие ее области, якобы, издревле были заселены угро-финнскими племенами и русские там – «пришельцы». Мы, как доказали генетики ‑ не пришельцы, а совершенно автохтонные жители Центральной России, где русичи жили с незапамятных времен. «Несмотря на то что заселены эти земли были ещё до последнего оледенения нашей планеты около 20 тысяч лет назад, свидетельств, прямо указывающих на наличие каких-либо «исконных» народностей, живших на этой территории, нет» ‑ указывается в докладе. То есть нет никаких свидетельств, что до нас на наших землях жили какие то другие племена, которых мы, якобы вытеснили или ассимилировали. Если так можно выразиться ‑ мы тут живем от сотворения мира.

Определили ученые и дальние границы ареала обитания наших предков: «анализ костных останков указывает на то, что основная зона контактов европеоидов с людьми монголоидного типа находилась на территории Западной Сибири». А если учесть, что археологи, раскопавшие древнейшие захоронения 1 тысячелетия до Р.Х. на территории Алтая, обнаружили там останки ярко выраженных европеоидов (не говоря уже о всемирно известном Аркаиме) ‑ то вывод очевиден. Наши предки (древние русичи, протославяне) ‑ исконно проживали на всей территории современной России, включая Сибирь, а вполне возможно и Дальний Восток. Так что поход Ермака Тимофеевича со товарищи за Урал с этой точки зрения был вполне законным возвращением ранее утраченных территорий.

Вот так, друзья. Современная наука разрушает русофобские стереотипы и мифы, выбивая почву из-под ног наших «друзей»-либералов.

Геногеограф Олег Балановский: «Русских, украинцев и белорусов на уровне генофонда иногда и различить-то не удается»

Пять лет прошло с тех пор, как «КП» в статье «Сенсационное открытие ученых: Раскрыта тайна русского генофонда» рассказала о работах геногеографа Олега Павловича Балановского с коллегами и их исследованиях генофонда русского народа.

«Хочется узнать, как устроен русский генофонд, и попробовать по современным чертам восстановить его историю», — сказал тогда ученый. Сегодня, в свете новых данных науки, мы вернемся к этому разговору.

НЕ СКРЕБИТЕ РУССКИХ

— Олег Павлович, откуда все-таки пошел русский народ? Не древние славяне, а именно русские?
— Касательно русских точно можно утверждать лишь то, что монгольское завоевание XIII века, вопреки распространенному мнению, не оказало влияния на генофонд — в русских популяциях практически не обнаруживаются центральноазиатские варианты генов.
— То есть известное выражение историка Карамзина «поскреби русского — найдешь татарина» наукой не подтверждается?
— Нет.
— До генетиков русский народ долгое время исследовали антропологи. Насколько совпадают или не совпадают результаты ваших и их исследований?
— Генетические исследования народов часто воспринимаются как окончательное слово науки. Но это не так! До нас работали главным образом антропологи. Изучая внешний облик населения (как мы изучаем гены), они описывали сходство и различия между населением разных регионов и из этого реконструировали пути их происхождения. Вся наша область науки выросла из этнической, расовой антропологии. Причем уровень работы классиков во многом остается непревзойденным.
— По каким параметрам?
— Например, по подробности изучения населения. Антропологи обследовали более 170 популяций в пределах исторической территории расселения русского народа. А мы в своих исследованиях — пока в 10 раз меньше. Возможно, именно поэтому Виктор Валерьянович Бунак (выдающийся русский антрополог, один из основоположников советской антропологической школы. — Ред.) и смог выделить целых 12 типов русского населения, а мы — только три (северный, южный и переходный).

Антропологи, лингвисты и этнографы собрали информацию практически обо всех народах мира. Огромные массивы информации накоплены о физическом облике русского населения (этим занимается наука соматология) и о кожных узорах на пальцах и ладонях (дерматоглифика, которая обнаруживает различия у разных народов). Лингвистика давно изучает данные о географии русских диалектов и о распространении тысяч русских фамилий (антропонимика). Можно перечислять много примеров совпадений результатов современных генетических исследований и классических исследований антропологов. А вот непреодолимых противоречий не могу назвать ни одного.

То есть ответ ученых однозначный — русские как нация существуют.
— Это вопрос не к ученым, а к тем людям, которые отождествляют себя с русским народом. Пока такие люди есть, ученые будут фиксировать и существование народа. Если эти люди из поколения в поколение еще и говорят на своем языке, то смешны попытки объявить такой народ несуществующим. Так что, к примеру, за русских и украинцев беспокоиться не приходится.

СЛАВЯНЕ — ПОНЯТИЕ НЕ ГЕНЕТИЧЕСКОЕ, А ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ

— И все-таки, насколько же русский генотип однороден?
— Различия между популяциями разных регионов ВНУТРИ одного народа (в данном случае русского) практически всегда меньше, чем различия МЕЖДУ различными народами. Изменчивость русских популяций оказалась выше, чем, к примеру, популяций немцев, но меньше, чем изменчивость многих других европейских народов, например итальянцев.
— То есть русские отличаются друг от друга больше, чем немцы, но меньше, чем итальянцы?
— Именно. В то же время генетическая изменчивость в пределах нашего Европейского субконтинента намного меньше, чем изменчивость, к примеру, в пределах Индийского субконтинента. Проще говоря, европейцы, в том числе и русские, куда более похожи друга на друга, чем соседние друг с другом народы во многих регионах планеты, между европейскими народами гораздо легче обнаружить генетическое сходство и труднее — различия.
— Сейчас многие подвергают сомнению существование «братских славянских народов» — русского, украинского, белорусского… Дескать, разные это совсем народы, совсем непохожие.

- «Славяне» (так же, как и «тюрки», и «финно-угры») — это понятия вовсе не генетические, а лингвистические! Существует славянская, тюркская и финно-угорская группы языков. И в пределах этих групп вполне уживаются генетически далекие друг от друга народы. Скажем, между турками и якутами, которые говорят на тюркских языках, сложно найти генетическое сходство. Финны и ханты говорят на финно-угорских языках, но генетически далеки друг от друга. Пока еще ни один лингвист не усомнился в близком родстве русского, украинского и белорусского языков и их принадлежности к славянской группе.

Что же до сходства генофондов трех восточнославянских народов, то первоначальные исследования показали, что они похожи настолько, что иной раз и различить-то не удается. Правда, эти годы мы не стояли на месте и теперь уже научились видеть тонкие отличия украинского генофонда. Белорусы же из северных и центральных областей по всему множеству изученных генов пока неотличимы от русских, показано своеобразие лишь белорусов Полесья.

ОТКУДА У РУССКОЙ НАЦИИ ДВА ПРАОТЦА?

— Являются ли русские славянами? Какова действительная доля «финского наследства» в русском генофонде?
— Русские — конечно, славяне. Сходство северных русских популяций с финнами очень небольшое, с эстонцами же — довольно высокое. Проблема в том, что ровно те же генетические варианты встречаются и у балтских народов (латышей и литовцев). Наше исследование генофонда северных русских показало, что трактовать его особенности как унаследованные от ассимилированных русскими финно-угров было бы необоснованным упрощением. Особенности-то есть, но они связывают северных русских не только с финно-уграми, но также и с балтами, и с германоязычным населением Скандинавии. То есть эти гены — рискну предположить — могли быть унаследованы предками северных русских из столь давних времен, когда ни славян, ни финно-угров, ни германцев, ни татар еще просто не было на свете.

Вы пишете о том, что впервые показана двусоставность русского генофонда по маркерам Y-хромосомы (то есть по мужской линии). Каковы же эти два праотца русского генофонда?
— Один генетический «отец» русского народа — северный, другой — южный. Их возраст теряется в веках, а происхождение — в тумане. Но в любом случае уже целое тысячелетие прошло с тех пор, как наследство обоих «отцов» стало общим достоянием всего русского генофонда. А их нынешнее расселение хорошо видно на карте. При этом северно-русский генофонд имеет черты сходства с соседними балтскими народами, а южный — черты сходства с соседними восточными славянами, но также и со славянами западными (поляками, чехами и словаками).

Бушуют ли политические страсти вокруг исследования? Есть ли давление? Кто и как искажает ваши данные? И с какими целями?
— С политикой и тем более с давлением мы, к счастью, никогда не встречались. А вот искажений очень много. Все хотят подогнать научные данные под свои привычные взгляды. А наши данные при честном подходе под них не подгоняются. Именно поэтому наши выводы во всей их совокупности не нравятся обеим сторонам — и тем, кто говорит, что русский генофонд «самый-самый» в мире, и тем, кто заявляет, что он не существует.

В январском номере журнала The American Journal of Human Genetics была опубликована статья об исследовании русского генофонда, проведенного российскими и эстонскими генетиками. Результаты оказались неожиданными: по сути, русский этнос генетически состоит из двух частей — коренное население Южной и Центральной России родственно с другими народами, говорящими на славянских языках, а жители Севера страны — с финно-уграми. И второй довольно удивительный и, можно даже сказать, сенсационный момент — типичного для азиатов (в том числе, пресловутых монголо-татар) набора генов ни в одной из русских популяций (ни в северной, ни в южной) в достаточном количестве не обнаружено. Получается, поговорка «поскреби русского — найдешь татарина» не верна.

Засекреченная тайна или ген "русскости"

Научные данные, приведённые ниже, являются страшной тайной. Засекреченная тайн.

Формально эти данные не засекречены, поскольку получены американскими учёными вне сферы оборонных исследований, и даже кое-где опубликованы, но организованный вокруг них заговор молчания является беспрецедентным. Что же это за ужасная тайна, упоминание о которой является всемирным табу?
Это – тайна происхождения и исторического пути русского народа. Родство по отцу Почему информацию скрывают – об этом позже. Сначала – кратко о сути открытия американских генетиков. В ДНК человека 46 хромосом, половину он наследует от отца, половину – от матери. Из 23 хромосом, полученных от отца, в одной-единственной – мужской Y-хромосоме – содержится набор нуклеотидов, который передается из поколения в поколение без каких-либо изменений в течение тысячелетий. Генетики называют этот набор гаплогруппой. У каждого живущего сейчас мужчины в ДНК находится точно та же гаплогруппа, что у его отца, деда, прадеда, прапрадеда и т. д. во множестве поколений.

Так, американские ученые выяснили, что одна такая мутация произошла 4500 лет назад на Среднерусской равнине. Родился мальчик с несколько иной, чем у его отца, гаплогруппой, которой они присвоили генетическую классификацию R1a1. Отцовская R1a мутировала, и возникла новая R1a1. Мутация оказалась очень жизнеспособной. Род R1a1, которому положил начало этот самый мальчик, выжил, в отличие от миллионов других родов, исчезнувших, когда пресеклись их генеалогические линии, и расплодился на огромном пространстве. В настоящее время обладатели гаплогруппы R1a1 составляют 70% всего мужского населения России, Украины и Белоруссии, а в старинных русских городах и селениях – до 80%. R1a1 является биологическим маркером русского этноса. Этот набор нуклеотидов и есть «русскость» с точки зрения генетики.

Таким образом, русский народ в генетически современном виде появился на свет на европейской части нынешней России около 4500 лет тому назад. Мальчик с мутацией R1a1 стал прямым предком всех живущих сейчас на земле мужчин, в ДНК которых присутствует эта гаплогруппа. Все они – его биологические или, как говорили раньше, кровные потомки и между собой – кровные родственники, в совокупности составляющие единый народ – русский. Поняв это, американские генетики, с присущим всем эмигрантам энтузиазмом в вопросах происхождения, принялись бродить по миру, брать у людей анализы и искать биологические «корни», свои и чужие. То, что у них получилось, представляет для нас огромный интерес, поскольку проливает истинный свет на исторические пути нашего русского народа и разрушает многие устоявшиеся мифы.

Сейчас мужчины русского рода R1a1 составляют 16% всего мужского населения Индии, а в высших кастах их почти половина – 47% Наши предки мигрировали из этнического очага не только на восток (на Урал) и на юг (в Индию и Иран), но и на запад – туда, где сейчас располагаются европейские страны. На западном направлении статистика у генетиков имеется полная: в Польше обладатели русской (арийской) гаплогруппы R1a1 составляют 57% мужского населения, в Латвии, Литве, Чехии и Словакии – 40%, в Германии, Норвегии и Швеции – 18%, в Болгарии – 12%, а в Англии – меньше всего (3%).

Расселение русских-ариев на восток, юг и запад (дальше на север идти было просто некуда; и так, согласно индийским Ведам, до прихода в Индию они жили рядом с полярным кругом) стало биологической предпосылкой формирования особой языковой группы – индоевропейской. Это – почти все европейские языки, некоторые языки современных Ирана и Индии и, конечно, русский язык и древний санскрит, наиболее близкие друг другу по очевидной причине: во времени (санскрит) и в пространстве (русский язык) они стоят рядом с первоисточником – арийским праязыком, из которого и выросли все другие индоевропейские языки. «Оспорить невозможно. Нужно замолчать»

Сказанное выше – неопровержимые естественнонаучные факты, к тому же добытые независимыми американскими учеными. Оспаривать их – все равно что не соглашаться с результатами анализа крови в поликлинике. Их и не оспаривают. Их просто замалчивают. Замалчивают дружно и упорно, замалчивают, можно сказать, тотально. И на то есть свои причины. Например, придется переосмыслить все, что известно о татаро-монгольском нашествии на Русь.

Вооруженное завоевание народов и земель всегда и повсюду сопровождалось в то время массовым изнасилованием местных женщин. В крови мужской части русского населения должны были остаться следы в виде монгольских и тюркских гаплогрупп. Но их нет! Сплошная R1a1 – и больше ничего, чистота крови поразительная. Значит, и Орда, пришедшая на Русь, была вовсе не тем, что о ней принято думать: монголы там если и присутствовали, то в статистически незначительном количестве, а кого называли «татарами», вообще непонятно. Ну кто из ученых станет опровергать научные устои, подкрепленные горами литературы и великими авторитетами?!

Вторая причина, несопоставимо более весомая, относится к сфере геополитики. История человеческой цивилизации предстает в новом и совершенно неожиданном свете, и это не может не иметь серьезных политических последствий. В течение всей новой истории столпы европейской научной и политической мысли исходили из представления о русских как о варварах, недавно слезших с елок, от природы отсталых и неспособных к созидательному труду. И вдруг оказывается, что русские – это и есть те самые арии, которые оказали определяющее влияние на формирование великих цивилизаций в Индии, Иране и в самой Европе!

Что именно русским европейцы обязаны очень многим в их благополучной жизни, начиная с языков, на которых они говорят. Что неслучайно в новейшей истории треть самых важных открытий и изобретений принадлежит этническим русским в самой России и за рубежом. Что русский народ неслучайно смог отразить вторжения объединенных сил континентальной Европы под предводительством Наполеона, а затем – Гитлера. И т. д.

Великая историческая традиция Неслучайно, потому, что за всем этим стоит великая историческая традиция, основательно забытая за многие века, но остающаяся в коллективном подсознании русского народа и проявляющаяся всякий раз, когда нация сталкивается с новыми вызовами. Проявляющаяся с железной неизбежностью в силу того, что она произросла на материальной, биологической основе в виде русской крови, которая остается неизменной в течение четырех с половиной тысячелетий. Западным политикам и идеологам есть над чем подумать, чтобы сделать политику в отношении России более адекватной в свете открытых генетиками исторических обстоятельств. Но думать и что-либо менять им не хочется, отсюда – и заговор молчания вокруг русско-арийской темы. Крушение мифа о русском народе Крушение мифа о русском народе как об этнической смеси автоматически разрушает другой миф – миф о многонациональности России.

До сих пор этнодемографическую структуру нашей страны пытались представить как винегрет из русской «смеси не поймешь чего» и множества коренных народов и пришлых диаспор. При такой структуре все ее компоненты примерно равновелики, поэтому Россия якобы является «многонациональной». Но генетические исследования дают совсем другую картину. Если верить американцам (а поводов им не верить нет: ученые они авторитетные, репутацией дорожат, да и врать – таким-то прорусским образом – у них причин никаких нет), то получается, что 70% всего мужского населения России составляют чистокровные русские.

По данным предпоследней переписи (результаты последней пока неизвестны), к русским себя относят 80% опрошенных, т.е. на 10% больше – это обрусевшие представители других народов (именно у этих 10%, если «поскребти», найдешь нерусские корни). И 20% приходится на остальные 170 с лишним народов, народностей и племен, проживающих на территории Российской Федерации. Итого: Россия есть страна мононациональная, хотя и полиэтническая, с подавляющим демографическим большинством природных русских. Именно здесь начинает работать логика Яна Гуса.

Об отсталости Далее – об отсталости. К этому мифу основательно приложили руку церковники: мол, до крещения Руси люди на ней жили в полной дикости. Ничего себе «дикость»! Освоили полмира, построили великие цивилизации, научили аборигенов своему языку, причем все это задолго до Рождества Христова… Не вяжется, никак не вяжется реальная история с ее церковной версией. Есть в русском народе нечто изначальное, природное, к религиозной жизни не сводимое. На северо-востоке Европы, помимо русских, жили, и сейчас живут, многие народы, но никто из них не создал ничего даже отдаленно похожего на великую русскую цивилизацию. То же самое относится и к другим местам цивилизационной активности русских-ариев в древности. Природные условия везде разные, и этническое окружение разное, поэтому и построенные нашими предками цивилизации не одинаковы, но есть нечто для всех них общее: они великие по исторической шкале ценностей и намного превосходят достижения соседей.