Гениальный художник А. Н. Островский видел изменения в русской жизни, которые не были заметны большинству. Катерину в «Грозе» убила отмирающая анальная старина, бесприданницу Ларису Огудалову - нарождающаяся кожная хватка, контрарная российской ментальности. На глубинном психологическом уровне люди определённого склада испытывали мучительные несоответствия своего душевного устройства и окружающей действительности.

С ума схожу иль восхожу к высокой степени безумства.

Б. Ахмадулина.

В пьесах А. Н. Островского при всём многообразии и невероятном правдоподобии героев главным действующим лицом всегда является Россия. Россия купеческая, сонная, домостроевская («Свои люди-сочтёмся», «Гроза») и Россия пореформенная, где правят бал совсем другие персонажи - карьеристы, дельцы, проходимцы («Бешеные деньги», «Бесприданница»). Вторая половина ХIХ века ознаменовалась в России отменой крепостного права, закончилась победой русско-турецкая война, это время первых ощутимых успехов промышленного роста, укрепляются капиталистические основы экономики, развивается инфраструктура, транспорт, резко растёт предпринимательство, открыты высшие женские (бестужевские) курсы в Санкт-Петербурге.

К моменту описываемых в «Бесприданнице» событий в России появились и начали успешно работать крупные промышленные предприятия. Отставной офицер и дворянин Н. И. Путилов покупает сталелитейный завод близ Петербурга, купец А. Ф. Бахрушин запускает кожевенное производство в Москве. Вся страна начинает связываться в единое экономическое пространство, растёт роль доставки товаров транспортом, Россия участвует во всемирной выставке в Париже, экономика Российской Империи смыкается с мировым производством, в 1873 году страну впервые затрагивает мировой промышленный кризис.

В год выхода в свет пьесы А. Н. Островского «Бесприданница» (1878) Вера Засулич, потрясённая публичной поркой народника Боголюбова, трижды стреляет в грудь петербургского градоначальника Трепова и… получает оправдательный вердикт присяжных. Так эра торговли, закона и ограничения неприязни заявляет о себе и на российском ландшафте. В терминах системно-векторной психологии мы называем этот период кожной фазой развития общества, пришедшей на смену патриархальной исторической (анальной ) эпохе.

И притворяйся, и лги! (Харита Игнатьевна дочери)

Психическое устройство людей претерпевало не меньшие изменения, чем экономика и производство. Новые ценности вторгались в вековые устои, новые люди стремились занять ведущее положение в обществе. Менялась и женщина, впервые получившая возможность реализации своих свойств, если не наравне с мужчиной, то уже и не на уровне патриархального домостроя, великолепно описанного А. Н. Островским ранее в «Грозе». Впереди ещё долгий путь, но начало было положено в далёком 1878 году, когда А. Ф. Кони читал напутствие присяжным по делу Веры Засулич, а А. Н. Островский писал последнюю реплику Ларисы Огудаловой: «Я вас всех очень люблю…»

Гениальный художник А. Н. Островский видел изменения в русской жизни, которые не были заметны большинству. Оттого и пьесу «Бесприданница» приняли не сразу, а лишь когда очевидное для писателя стало таковым для всех. Катерину в «Грозе» убила отмирающая анальная старина, бесприданницу Ларису Огудалову - нарождающаяся кожная хватка, контрарная российской ментальности. На глубинном психологическом уровне люди определённого склада испытывали мучительные несоответствия своего душевного устройства и окружающей действительности.

Сейчас мы переживаем подобные процессы. 70 лет социализма, отменившего развитие страны по капиталистическому пути, были, в том числе, и следствием неприятия капиталистических кожных порядков в уретрально-мышечном менталитете народа России. С перестройкой всё вернулось на круги своя. Предстояло продолжить прерванный капитализм, но ментальность-то осталась прежней, а неприятие кожи лишь усилилось опытом социалистической «уравниловки».

Не удивительно, что герои пьес Островского живы и здравствуют рядом с нами. Наращивают обороты блюстители выгоды кнуровы и вожеватовы, непутёвые карандышевы тщатся презреть золотого тельца, выскакивая из штанов, чтобы казаться богатыми, хариты игнатьевны всё так же пытаются пристроить дочек с пользой. Паратовы идут на всё ради сохранения лидерства. Неизменен и образ Ларисы, но предназначенной природой лишь одному, встретить которого удаётся крайне редко.

К этой пьесе Н. А. Островского неоднократно обращались кинематографисты. Ещё в 1912 году «Бесприданница» была экранизирована российским режиссёром Каем Ганзеном, в 1936 году Яков Протазанов снял одноимённый фильм с Ниной Алисовой и Анатолием Кторовым. Но самым ярким зрительным отпечатком бессмертного творения гениального русского драматурга остаётся, на мой взгляд, фильм Эльдара Рязанова «Жестокий романс» (1984).

Не отступая, по возможности, от текста оригинала, Рязанов сумел в нескольких сочных мазках создать оттиск жизни русского общества на пороге нового ХХ века. Подбор актёров, как всегда, безупречен, их игра завораживает, фильм можно пересматривать заново и каждый раз находить в нём новые и новые грани смыслов. Системно-векторная психология позволяет взглянуть на историю, рассказанную более ста лет назад, из глубины психического бессознательного и ещё раз убедиться в безошибочной трактовке героев режиссёром фильма.

Сергей Сергеич... это идеал мужчины. Вы понимаете, что такое идеал? (Лариса)

Первое явление Паратова (Н. Михалков) в фильме: «блестящий барин и мот» на белом коне, вопреки всяким запретам, въезжает на пристань и бросает букет несчастной невесте, выдаваемой замуж за сомнительного грузинского князька. По пьесе жених зарежет её, не довезя до Кавказа. Рязанов дарит ей хоть и не слишком счастливую, но жизнь.

С первых же кадров фильма мы видим: Паратов демонстративно нарушает запреты, очень уж ему хочется казаться повелителем обстоятельств, вожаком шумной ватаги не важно кого - бурлаков ли, матросов ли, купцов, лишь бы главным. Паратов, как нож в масло, вхож в любую компанию, он тут же берёт верх и заставляет себя слушаться, кого из-под палки, а кого с благоговением и любовью. Паратова обожают в городе. Не щадя белых одежд своих, обнимается Паратов с закопчёнными матросами на своём пока ещё пароходе, быстроходной «Ласточке».

Сергей Сергеевич щедр, силён, он кажется великодушным, цыганский табор с восторгом встречает его на пристани. Все знают, раз приехал Паратов, будет пир горой, каждый будет одарен щедрой рукой барина. Люди тянутся к отдаче, и пока Сергей Сергеевич в состоянии отдавать, ему обеспечена толпа восторженных и подобострастных почитателей: «Такой барин, ждём не дождемся: год ждали - вот какой барин!»

Паратов не желает быть вторым. Если впереди идёт другой пароход, его нужно обогнать и плевать, что машина может не выдержать: «Кузьмич, прибавь! Всем ребятам по червонцу дам!» Азарт Паратова передаётся капитану, спокойному и уравновешенному человеку, под обаяние Сергея Сергеевича попадает вся команда, его искренне любят и не подведут. Он обещал щедро заплатить!

Паратов демонстративно любит своих людей. Страшен гнев Паратова на Карандышева (А. Мягков), когда тот позволил себе презрительный отзыв о бурлаках. Он требует, чтобы Юлий Капитоныч немедленно извинился, ведь оскорбив бурлаков, Карандышев посмел оскорбить и Паратова: «Я судохозяин и вступаюсь за них; я сам такой же бурлак». Только заступничество Хариты Игнатьевны спасает Карандышева от скорой расправы. Впрочем, деморализованный гневом Паратова, Юлий Капитоныч и сам готов на попятную. Понятно, что никакой Паратов не бурлак и никогда им не был. Бурлаки работают на него, он же мот и кутила за счёт рабского труда не имеющих другого источника пропитания людей.

Ведь он мудрёный какой-то (Вожеватов о Паратове)

Но не все разделяют восторг простонародья. Местные купцы Мокий Пармёныч Кнуров (А. Петренко), пожилой человек с громадным состоянием, и Василий Данилович Вожеватов (В. Проскурин), человек молодой, но уже богатый, относятся в Паратову с недоверием, «ведь он мудрёный какой-то». Там, где для Кнурова «невозможного мало», для Паратова невозможного, похоже, просто нет. Это раздражает купцов. Так ли надо относиться к деньгам, так ли делать дела? В фильме Рязанова Вожеватов полушутя цитирует В. Капниста:

«Бери, большой тут нет науки,
Бери, что только можно взять,
На что ж привешены нам руки,
Как не на то, чтоб брать, брать, брать».

Есть ли более исчерпывающее описание ? Брать, экономить, соблюдать правила как полная противоположность уретральной отдаче, не видящей ограничений. По такой схеме получения живут не только Вожеватов с Кнуровым. Не отстаёт от них и Харита Игнатьевна Огудалова (А. Фрейндлих), мать Ларисы. В стремлении буквально продать свою дочь подороже, Харита Игнатьевна («тётенька» по меткому определению Паратова, т. е. немать) взимает плату за посещение своего дома, где блистает её младшая, ещё не выданная замуж с пользой дочь (Л. Гузеева).

Паратов стремится выйти за пределы кожной мелочности, он пытается походить на уретрального вождя и местами ему это удаётся настолько хорошо, что он вводит в заблуждение Ларису, она искренне считает Паратова идеалом мужчины, ведь идеал для неё именно уретральный вождь стаи. Что говорить, кожный вектор прекрасно адаптируется под любые задачи. Но не бесконечно.

Ловкая женщина (Кнуров о Харите)

Харита Игнатьевна не стесняется выманивать деньги даже за уже подаренные Ларисе украшения, клянчит и «на приданое», которое вряд ли кто спросит. Тем и живут. Гости в доме Огудаловых не переводятся. Каждому Харита Игнатьевна негласно присваивает свой ранг в зависимости от толщины его кошелька. Особо ценными являются купцы Вожеватов и Кнуров, они более остальных «голосуют рублём» за очарование несравненной Ларисы.

Принимают и людей попроще, включая самых сомнительных прощелыг вроде беглого кассира, арестованного прямо во время кутежа в доме Огудаловых. Просчиталась Харита по-крупному, бывает. Зато выигрывает по мелочи. Обманув Кнурова на 700 рублей, угрызений совести провалившаяся в архетип кожница не испытывает, мелко крестится на иконку «прости меня, грешницу» и тут же прячет добытые денежки в ящик комода. «Выворачиваюсь, будто вор на ярмарке»,- говорит Огудалова-старшая.

Карандышева мать Ларисы не привечает. Так себе, чиновник по почтовой части. Кичится, что взяток не берёт, но, по мнению Хариты, это потому только, что никто ему их не даёт, место недоходное. Иначе брал бы. И Харита права. Карандышев - яркий представитель анального правдолюбца-недотёпы. Ни туда, ни сюда. Способностей заработать денег у него нет, желание жить на широкую ногу, не отставая от купчиков, тем не менее, присутствует, плюс космическое себялюбие и снобизм, которым он пытается отгородиться от своей всем очевидной никчёмности.

Не обижайте! А меня обижать можно? (Карандышев)

«Мы, образованные люди», - говорит о себе Юлий Капитоныч, широты взглядов образованного человека, тем не менее, далеко не демонстрирует, напротив, мелочен, придирчив и обидчив. Карандышев не способен любить никого, кроме себя, Лариса нужна ему, чтобы быть заметным в обществе. Он весь в обидах и жаждет мести за насмешки в свой адрес. «Только злоба лютая и жажда мести душат меня», - признаётся Карандышев.

Даже в самом пронзительном монологе о смешном человеке и разбитом сердце Карандышеву не слишком сочувствуешь. Его эгоистические позывы слишком видны даже в том, что он называет любовью. Истерическое «любите меня» - всё, на что способен Юлий Капитоныч.

Не такого человека ждёт Лариса Огудалова. Героем её грёз может быть только один человек - блестящий, щедрый, сильный, одним своим появлением заставляющий всё и всех вертеться вокруг себя. Системно-векторная психология определяет такого человека как . Мощнейший альтруизм заложен в природе уретрального вектора - единственной меры, направленной не на получение, а на отдачу изначально, в отличие от других векторов, которые лишь в развитии и реализации своих свойств должны прийти к отдаче в стаю.

Среди героев драмы А. Н. Островского таких нет, но есть один, стремящийся соответствовать данным характеристикам в меру своих свойств и темперамента. Это Паратов. В него-то и влюбляется Лариса Огудалова, приняв . Ошибиться действительно легко, кожа адаптивна и может ловко прикинуться кем угодно, до поры, конечно. Амбициозные кожники на российском ландшафте всегда любили и любят демонстрировать внешние признаки уретры - размах в тратах, широкие жесты, покровительство, даже походку и улыбку пытаются копировать. За всем этим маскарадом стоит банальное желание выдвинуться, занять место вождя, притворившись им. Как бы ни входил кожник в роль, как бы ни старался сыграть уретральника, это невозможно по причине контрарности этих векторов, поэтому в случае сильного стресса кожный имитатор быстро выходит из игры и становится собой настоящим. Именно это и происходит с «великолепным» Сергеем Сергеевичем Паратовым.

Да разве можно его не послушать? Да разве можно быть в нём неуверенной? (Лариса о Паратове)

Похоже, что для себя Сергею Сергеевичу мало нужно... «Торгашеского нет во мне», - бахвалится Паратов, на самом деле, именно торгашеского-то в нём предостаточно, любимой женщиной «торганёт», глазом не моргнёт. Без копейки денег, но в дорогой одежде, мот, транжира, хвастун и позёр, Паратов таскает с собой всюду актёра Робинзона (Г. Бурков), подобранного им на острове, куда тот был высажен с другого парохода за непотребное поведение. Шут при короле - один из атрибутов власти. Прекрасный актёр Г. Бурков замечательно показывает мелочность, продажность и ничтожество своего героя, а следовательно, несоответствие амбиций Паратова заявленному статусу. Если свита делает короля, то Робинзон может «сделать» лишь сомнительного короля Паратова.

Паратов кажется смелым и сильным. Он ставит стакан на голову, чтобы заезжий офицер (А. Панкратов-Чёрный) продемонстрировал свою меткость в стрельбе из пистолета. После выстрела осколки стакана Паратов невозмутимо смахивает, а потом одним выстрелом выбивает из рук Ларисы часы (в пьесе - монету). Сергею Сергеевичу ничего не стоит приподнять и передвинуть экипаж, чтобы Лариса могла пройти, не замочив ног в луже. Карандышев пытается повторить это, но, увы, сил ему не хватает, он снова смешон. «Напустить на себя» не получается у Карандышева, свойства не дают.

Паратов поражает Ларису своим бесстрашием, и она всем сердцем тянется к нему: «Рядом с вами я ничего не боюсь». Это особая любовь, когда страха за себя просто нет, он остался на другом конце зрительного вектора, единственной меры в психическом, где только и возможна любовь земная. Говоря словами романса на стихи Марины Цветаевой, который за Ларису Гузееву в фильме «отменно поёт» цыганка Валентина Пономарёва, «так и не знаю, победила ль, побеждена ль».

Нет в истинной любви ни побед, ни поражений, есть только отдача себя другому без остатка. В такой любви нет места ревности или предательству, которые оба совершаются из эгоистического страха за себя. Лариса Огудалова способна на такую любовь, её под влиянием любви к Паратову выходит из страха в любовь к единственному, как ей кажется, человеку, предназначенному ей природой. Остальных она жалеет, включая Карандышева, за которого, отчасти из жалости, идёт замуж. «Ревновать пошло, я не переношу этого», - говорит ему Лариса. Она видит в Паратове не его суть, а образ, созданный её зрительным воображением. Зрительные женщины часто создают идеальные образы и наделяют ими реальных мужчин, ничего общего с этими образами не имеющих. Трагическая развязка в таком случае очень вероятна.

По отношению к Паратову Лариса «восходит к высокой степени безумства», т. е. из страха за себя и свою жизнь, из рационализаций ума о том, что можно, а что нельзя, из ограничений всяческих восходит к безграничной любви-отдаче, комплементарной уретральному альтруизму. Именно такая связка в психическом и делает пару уретральный мужчина и кожно-зрительная женщина уникальной среди прочих. Хотя и он, и она желаемы всеми и могут составить счастье носителей самых разных векторов, абсолютное совпадение душ происходит именно на уровне слияния уретры и зрения в незыблемый, вечный и бесконечный, направленный в будущее аккорд. И вот здесь мы и подходим к трагическому финалу, когда все маски будут сброшены, и мнимый король предстанет голым в одной только своей исконной коже, которую не содрать.

Я обручен. Вот золотые цепи, которыми я скован на всю жизнь (Паратов)

Уретральному вектору свойственно милосердие - качество, производное от единственной природной власти вождя стаи. Миловать там, где волен убивать. Это и есть власть уретры, не требующая доказательств в жестокости. Паратов являет нам «милосердие в куцей форме» пустейшего прощелыги Робинзона, ни на что большее он оказывается не способным. Когда в ответ на признание Паратова в неотвратимости своей женитьбы Лариса восклицает: «Безбожно!», в смыслах она говорит именно об отсутствии милосердия, констатируя невозможность для Паратова соответствовать заявленному образу.

Промотав состояние, Сергей Сергеевич соглашается на кабальный брак с золотыми приисками, для подлости своей он не видит никаких моральных ограничений. Потеря состояния для Паратова означает потерю атрибутов власти, необходимых ему по роли «уретрального вождя». Для сохранения статуса самого богатого и щедрого кутилы Паратову ничего не жаль. Даже Ларисы. «Я потерял больше, чем состояние», - пытается оправдаться Паратов. Понятно, нищий, он не сможет более лидировать в группе купцов, правящих бал в новой капиталистической жизни. Быть хозяином хозяев жизни важнее всего для Паратова, это его и залог его успеха как кожного лидера группы. Он не может, не умеет делать деньги, в этом смысле и «торгашеского нет» в Паратове, по его же словам. А значит, нет возможности подняться в кожной иерархии иным способом, кроме выгодной женитьбы. Зарабатывать не умеет, а кутить хочется, амбиции очень высоки, не соответствуют способностям, приходится добирать за счёт приданого жены. И его, по всей вероятности, прокутит рано или поздно, если дадут, конечно.

А во сколько вы цените свою волюшку? - В полмиллиона-с (Харита и Паратов)

Уретральный вождь способен возглавить любую стаю, став самым-самым в ней. Прогнувшись под обстоятельства, Паратов являет истинного себя, продаёт свою «волюшку» за золото. А была ли волюшка, раз так легко продалась за деньги? Нет. Были потуги соответствовать заявленным амбициям. Это действительно больше, чем потеря состояния. Это потеря себя, унижение, несовместимое со статусом уретрального вожака, но вполне переносимое, не смертельное в коже. Ну, не смог показаться уретральным вожаком, невелика беда, зато теперь при золотых приисках и можно начать представление заново.

Лариса умирает физически, но сохраняет душу. За это она и благодарит своего убийцу Карандышева: «Милый мой, какое благодеяние вы для меня сделали!» Для Ларисы жизнь без любви, в неживом состоянии красивой куклы для удовольствий за деньги немыслима. Паратов остаётся жить, но живым трупом, мопсом на золотой цепи капризной дамочки. «Я обручён» звучит в устах Паратова как «я обречён». Снова красивые слова для Ларисы. На самом же деле для Паратова Лариса уже в прошлом, а у кожника короткая память. Погорюет, попоёт с цыганами, да и за новую жизнь в роскоши и напускных братаниях с народом.

Состояния, описанные в пьесе Островского на уровне пары, группы людей в равной степени характерны и для общества в целом. Уретральный менталитет России, вступив во взаимодействие с кожными ценностями общества потребления, выдал в результате неутешительную картину тотальной коррупции, воровства и кумовства на всех уровнях. Архетипичный кожный вор с уретральной ментальной надстройкой - вор без границ и без логики. Он ворует, не зная насыщения, хапает всё, что плохо и хорошо лежит. Это чудовище, иррациональное в своём стремлении стать ещё вороватее, несмотря на все законы и ограничения, даже вопреки законам природы, ограничивающей получение.

Кожные воры, стремящиеся к статусу уретрального вождя, «беспредельщики» на воровском жаргоне, для которых и «воровской закон» не писан. «После нас хоть потоп», - девиз архетипичной кожи. Примеры такого поведения снизу доверху можно видеть постоянно, растут только суммы награбленного. Кожа, не имея развития в отдачу, хочет всё равно жить по-уретральному, во главе ватаги с прекрасными подругами, кутежами да цыганами, а получает по истинной своей нехватке - архетипичных же торговок «с черкизона» в элитных квартирах да суд за растраты в масштабе обороны государства.

Любой закон воспринимается русской ментальностью как препятствие, которое нужно обойти во что бы то ни стало, т. е. не воспринимается вовсе, уретра не замечает кожных ограничений. Стремление уретрального вектора жить без ограничений может быть удовлетворено только за счёт духовного роста. Это дело будущего при условии приложения усилий к духовному развитию со стороны каждого - здесь и сейчас. В противном случае наш , единственная природная мера безграничной отдачи, может обернуться в свою противоположность - безграничное потребление, которое невозможно в природе, а значит, обречено остаться без будущего.

Отличия между пьесой "Бесприданница" и фильмом "Жестокий романс" и получил лучший ответ

Ответ от Ella Kuznetsova[гуру]
Мне кажется, пьеса Островского и есть мелодрама. Рязанов слишком увлекся этим и перенасытил фильм романсами, которые сами по себе хороши, но не совсем подходят Ларисе. Стихи Цветаевой и Ахмадулиной в её устах - не только в буквальном смысле анахронизм, но и чрезмерно усложняют её характер. В пьесе она несколько проще: сломленная изменой, исчезновением Паратова, она смирилась и хочет и просит покоя. С неприязнью, но соглашается стать женой Карандышева в надежде на тихую жизнь.
Когда всё это рушится, она в отчаянии заявляет Карандышеву: "Я не нашла любви, так буду искать золота. Подите, я вашей быть не могу... Чьей ни быть, но не вашей". То есть готова идти к Кнурову в содержанки, хотя и с отвращением; тут олеся Ефимова неправа: так оно и у Островского. Что касается цыганщины, я согласна: её многовато.

Ответ от Олеся Ефимова [гуру]
Эту необыкновенную пьесу попытался перенести на экран Э. Рязанов. В своей книге "Неподведенные итоги" он пишет о работе над фильмом "Жестокий романс", говорит о "трагизме ситуации" пьесы, о введение в картину тумана, который усугубил "трагизм происходившего", о "безжалостной истории" в драме. Но поставил свой фильм режиссер как мелодраму и этим, мне кажется, исказил смысл пьесы. Просчет, на мой взгляд, таится уже в намерении придать сценарию "романную форму". Уже это обрекло картину на исчезновение из нее трагизма. А тут еще явный перебор с романсами. К тому же мелодраматически одноцветны персонажи: чрезмерно обольстителен "белоснежный" Паратов и слишком омерзителен "серый" Карандышев.
Непонятно, чем могла очаровать всех героев такая бесцветная, непоэтичная Лариса? И зачем несколько песен поет сам Паратов? Хотелось бы спросить, почему героиня фильма отправляется за кнуровским золотом и отчего Карандышев стреляет ей в спину? Ведь этим снимается тема благодеяния и отказ Ларисы от выбора в духе Кнурова. И последнее - зачем так весело и лихо отплясывают цыгане в момент, когда погибает героиня? Это уже не хор, не народное мнение, а дикое кощунство в угоду внешней красивости. Отказ от трагедии, раскрытой в пьесе, на мой взгляд, не оправдан.

Задолго до прочтения пьесы А.Н.Островского "Бесприданница" я посмотрела фильм Эльдара Рязанова "Жестокий романс". В этом моя главная ошибка и главное преимущество. Экранизация сама по себе - это дерзость, дескать, не только понял, но и по-своему добавил. Собственно, сама природа драмы предполагает сотворчество (драматург, режиссер, актеры, художник и т.д.).

Эльдар Александрович великий хулиган. Может, именно поэтому - гениальный режиссер. Только начала читать, а "Лица" сами собой появились перед глазами: Алиса Фрейндлих, Лариса Гузеева, Алексей Петренко, Виктор Проскурин, Андрей Мягков, Никита Михалков, Георгий Бурков... С одной стороны, от текста первоисточника немало отступлений, а с другой - это ожившие страницы пьесы. Как минимум, воспоминания Ларисы и рассказ Вожеватова Рязанов раскрутил на целую серию. Что ясно показывает, насколько больше свободы у сценариста по сравнению с драматургом. Однако, есть и Волга, и гудки "Ласточки", и цыганские веселые песни, и удивительный, вьющийся тонким флером дух ХІХ века. Рязанову веришь безоговорочно.

Даже название фильма это своего рода дерзость. "Бесприданница" не угодила. А между прочим, как гласит всезнающая Википедия, жестокий романс - это жанр русской песни, возникший в ХІХ веке. "Cвоеобразие данного жанра заключается в гармоничном синтезе жанровых принципов баллады, лирической песни, романса... В жестоком романсе можно выделить чуть больше десятка основных сюжетов. Отличаются они друг от друга главным образом причинами трагедии, а выбор концовок и вовсе невелик: убийство, самоубийство, смерть героя от горя".

С финалом Эльдар Александрович тоже поступил по-хулигански. У Островского Лариса на целую страницу текста терзается, не может решиться броситься в Волгу: "Кабы меня убил кто-нибудь... Как хорошо умереть...". И умирая, из последних сил произносит: "Нет, нет, зачем... Пусть веселятся, кому весело... Я не хочу мешать никому! Живите, живите все! Вам надо жить, а мне надо... умереть... Я ни на кого не жалуюсь, ни на кого не обижаюсь... вы все хорошие люди... я вас всех... всех люблю. (Посылает поцелуй)". Что говорит Лариса в фильме? Только "Благодарю". А больше ничего ей говорить и не надо, потому что все остальное - показано : как слабеющая Лариса скользит руками по стеклу. Ее просветленные детские глаза и перепуганные лица "хороших людей" Кнурова, Вожеватова и Паратова. Каких тут еще слов?

И о музыке, разумеется. Еще на лекции шла речь о том, что музыкальное оформление играет важную роль в пьесах Островского вообще, в "Бесприданнице" особенно. Но и тут Рязанов насвоевольничал. Паратов-Михалков поет цыганскую песню на слова Редьярда Киплинга, Лариса развлекает гостей на своих именинах романсами на стихи самого же Рязанова и Марины Цветаевой (что же за рязановский фильм без поэзии Серебряного века, да еще и подзапретной?), а вместо "Не искушай меня без нужды..." Баратынского Лариса поет Ахмадуллинское "А напоследок я скажу...", заодно и Глинку променяли на Андрея Петрова. Форменное хулиганство. Но как точно, органично, неотъемлимо! На мой взгляд, Рязанов именно музыкальную стихию воплотил очень точно - музыка говорит, по-своему рассказывает историю. В особенности - контрастами: в начале цыгане поют лирическую песню, а Ольга в слезах едет в Тифлис, где ее ждет смерть от руки ревнивого мужа. Когда Карандышев хватает пистолет и мчится к пристани, Харита Игнатьевна (о, восхитительнейшая Фрейндлих!) в ужасе кричит, чтоб остановили, фоном звучит бравурный марш. И в финале - как и у Островского - труп Ларисы и веселый хор цыган. Все выдержано!

Подводя итог, добавлю, что Островский действительно великий драматург, а Рязанов - великий режиссер. Если и снимать экранизации классики, то только так, как Эльдар Рязанов - своевольно, по-хулигански и талантливо.Так что непременно читать "Бесприданницу" и смотреть "Жестокий романс"!

РАЗУВЕРЕНИЕ

Не искушай меня без нужды
Разочарованному чужды
Все обольщенья прежних дней!
Уж я не верю увереньям,
Уж я не верую в любовь,
И не могу предаться вновь
Раз изменившим сновиденьям!
Слепой тоски моей не множь,
Не заводи о прежнем слова,
И, друг заботливый, больного
В его дремоте не тревожь!
Я сплю, мне сладко усыпленье;
Забудь бывалые мечты:
В душе моей одно волненье,
А не любовь пробудишь ты.

Евгений Баратынский

1. В фильме Лариса и Карандышев в действии появляются сразу, а в пьесе сначала показываются Вожеватов и Кнуров, Лариса и Карандыше - через некоторое время; 2. В фильме Паратов впервые появляется на свадьбе сестры Ларисы, в пьесе обстоятельства первого его появления другие; 3. в пьесе показан процесс продажи "Ласточка", а в фильме она уже продана; 4.

Сюжет с повозкой и Паратовым (Паратов пытается подвинуть повозку) был показан в фильме, но его не было в пьесе; 5. В фильме Карандышевым на День рождения Ларисы Была принесена открытка. В пьесе этого показано не было; 6.В фильме мама Ларисы Дмитриевны просит поблагодарить свою дочь Вожеватова, а в пьесе - Вожеватого и Кнурова; 7. В фильме Кнуров даёт на подарок Ларисе 500\700 рублей, а в фильме - 300; 8. В фильсе Паратов На Дне рождении Ларисы дарит ей ожерелье. В пьесе же Паратов за некоторое время до Дня Рождения Ларисы, в гостях у Огудаловых, говорит Харите Игнатьевне, что сам купит подарок (но не говорил, какой); 9. В фильме Робинзон принимал не такое яркое участие, как в пьесе; 10. В фильме сцена с выстрелом в стакан (а Паратов - в Ларису (в монету, которую она держала)) произошла на праздновании Дня рождения Ларисы, а в пьесе - до него (в пьесе оно упоминается в рассказе); 11. В этой сцене выстрела в фильме Паратов стрелял в часы в руках Ларисы Дмитриевны (и она вызвалась на это сама), а в пьесе Паратов стрелял в монету и именно он предложил держать Ларисе, а она дала на это согласие); 12. В пьесе не было сцены, когда Лариса Дмитриевна кормит вареньем Паратова; 13. В пьесе Карандышев, взяв пистолет, не делает пробный выстрел, в отличии от фильма; 14. В фильме Харита Игнатьевна знает о бегстве дочери с Паратовым, а в пьесе - нет; 15. В фильме решение о прогулке на пароходе (первая инициатива) исходит от Ларисы, а в пьесе ей первый эту идею предлагает Паратов; 16. Сцена, где Лариса и Паратов у штурвала корабля, показана в фильме, но не в пьесе; 17. В пьесе, когда Паратов едет на "Ласточке", Кузьмич отказывается подбросить угля, чтобы не случилось аварии, а в фильме - соглашается; 18. Сцены обеда Паратова и Ларисы на пароходе в пьесе не было; 19. Сцена, где Паратов уезжает от Ларисы, показана в фильме после сцены с её Днём рождения. А в пьесе - наоборот; 20. Гуляев - кассир, которого арестовали. В пьесе сказано, что он кассир, а в фильме названа его фамилия; 21. Сцены, где Лариса и её мама стоят у могилы, не было в пьесе; 22. В пьесе Паратова, когда он прибыл, сошёл с парохода, начали обмахивать веником от пыли. В фильме этот момент опущен; 23. Сцены, где Паратову цыгане в честь встречи подносят стакан водки, не было в пьесе; 24. Когда Пратов приезжает к Огудаловым в гости, в фильме, мама Ларисы говорит, что та вряд ли его захочет видеть, а в пьесе она даёт согласие сразу, говорит, что сейчас пришлёт её к Сергею Сергеевичу; 25.В пьесе перед сценой обеда (или в начале обеда) Карандышев просит принести ему лимонов, а в фильме про это не упоминается; 26. В фильме Робинзон не произнёс ни одного слова на французском. А в пьесе такие его реплики на французском были.

XI городская открытая конференция учащихся «Интеллектуалы XXI века»

Секция: Искусствоведение

Экранизация как интерпретация литературного произведения (на примере сравнения фильма Э. Рязанова «Жестокий романс» и драмы «Бесприданница»)

ДТДиМ, лицей №3, 11-й класс

Учитель: ,
учитель высшей категории,

Оренбург

I. Введение.

II. « Жестокий романс» как интерпретация пьесы «Бесприданница».

2.1. Проблема экранизации классических произведений

2.2. Сравнительный анализ драмы «Бесприданница» и фильма Э. Рязанова «Жестокий романс».

· Отличие сценария фильма от текста пьесы Островского.

· Роль актерской игры в смещении акцентов в фильме.

· Особенности музыкального оформления фильма.

· Роль работы оператора и художника в создании образов героев и в передаче режиссерской идеи.

III. Заключение.

IV. Библиография.

V. Приложения

Приложение I. Сравнительная таблица эпизодов пьесы Островского и фильма Рязанова.

Приложение II. Словарь терминов, встречающихся в тексте работе.

I. Введение

В этом году исполнилось 20 лет со дня выхода на экраны фильма Э. Рязанова «Жестокий романс», созданного по мотивам пьесы «Бесприданница». Тогда, 20 лет назад, фильм вызвал широкую полемику, причем большей частью рецензии на фильм были отрицательными. Тем не менее, «Жестокий романс» с большим успехом прошел в прокате, успехом, возрастающим по мере усиления критических залпов по нему (в кинотеатрах картину просмотрели 22 миллиона зрителей). Фильм пользовался широкой народной любовью. По опросу журнала «Советский экран» картина названа лучшим фильмом года, Никита Михалков – лучшим актером года, Вадим Алисов – лучшим оператором, Андрей Петров – лучшим композитором. (Данные взяты из: 13.5). Уже независимо от нашей прессы, «Жестокий романс» хорошо был встречен за рубежом и получил там одобрение критики. На XV Международном кинофестивале в Дели фильм был удостоен главной награды – «Золотого павлина». Сейчас, спустя 20 лет, можно с уверенностью утверждать, что фильм выдержал испытание временем, по-прежнему являясь одной из любимых картин Россиян.

Почему же так сильно отличаются отзывы критических статей от мнения рядового зрителя? На наш взгляд, критики-литературоведы исходили из некой идеальной модели экранизации классической пьесы, когда бы она абсолютно точно воспроизводилась на экране. Отсюда вытекал и метод анализа фильма. Сцены фильма сравнивались с соответствующими сценами пьесы, причем критики не пытались объяснить позицию режиссера, отступающего от оригинала, а ставили в пику ему каждое такое нарушение. При этом не принималось во внимание, что кино и литература – два совершенно разных вида искусства, они живут по разным законам, и поэтому совершенно буквальное воспроизведение классики на экране вряд ли возможно.

Мы ставим иную цель – проанализировать фильм Э.Рязанова «Жестокий романс» именно как интерпретацию пьесы А.Островского «Бесприданница». Данная цель определяет основные задачи исследования:

· познакомиться с искусствоведческими и литературоведческими статьями о фильме Э. Рязанова «Жестокий романс»;

· сравнить режиссерский сценарий фильма с текстом пьесы Островского, найдя отступления режиссера от первоисточника;

· объяснить эти отступления, исходя из различий кино и литературы как видов искусства а также исходя из особенностей трактовки Э. Рязановым пьесы А. Островского.

· определить роль актерской игры, музыкального оформления фильма, операторской работы в передаче авторской позиции режиссера.

Объектом исследования является фильм Э. Рязанова «Жестокий романс». Данному фильму было посвящено множество рецензий в журналах и газетах в 1984-85 годах. Однако каждая такая статья представляла собой своего рода реплику в развернувшемся в прессе диалоге о фильме, причем, как уже было отмечено, это были большей частью литературоведческие работы, не учитывающие специфику киноискусства. Обобщающих же работ, посвященных внимательному изучению фильма именно как произведения искусства кино, мы практически не встретили. Это определяет актуальность нашей работы.

Материалом исследования являются видеозапись фильма и сравнительные таблицы эпизодов сценария фильма «Жестокий романс» и пьесы «Бесприданница» (см. Приложение I). Основным методом работы с материалом является сравнительный анализ.

II . «Жестокий романс» как интерпретация пьесы «Бесприданница».

2.1. Проблема экранизации классических произведений

Экранизация – это, согласно толковому словарю, - взятие произведения (преимущественно литературного) в основу создания кинофильма. (12. 739). История экранизаций произведений литературы, имеющая немало побед на своем пути, является одним из частных примеров истинной близости между искусствами. Но именно эта же история свидетельствует также о том, что литература, театр и кинематограф – искусства различные, имеющие свои тайные и явные особенности, свои способы воздействия на ум и чувства человека, располагающие разными способами воплощения художественных образов, своим специфическим языком. «Фильм совсем не похож на пьесу; наоборот он похож на роман, но на роман, который будет показан, а не рассказан…- так пишет в своей книге Лоусон и добавляет: - Однако нельзя забывать, что между процессом зрительной передачи и процессом рассказа существует огромная разница». (14.6).

Как бы ни казалось кино близко театру в силу того, что и в кино, и в театре значительная роль принадлежит слову, интонации, жесту, игре актера, принципы подхода к изображению жизни в кино и театре совершенно различны. Мы вполне согласны с Лоусоном в том, что кино ближе к эпическим жанрам, чем к драматическим.Ведь оно обладает множеством из тех возможностей, которыми обладает эпос и не обладает драматическое произведение: способностью широкого охвата явлений действительности, перемещений во времени и в пространстве, проникновения в душу героя и возможностью показать его мысли, возможностью прямо выразить авторскую позицию (через голос за кадром), широкой описательностью, возможностью обратить внимание зрителя на отдельные детали (фокусировка, крупные планы). Получается, что при экранизации произведение драматическое непременно должно приобрести свойства эпоса, ведь не может же искусство кино отказаться от свойственных ему художественных средств и возможностей. Но стремление прочитать драму как роман или повесть, полное изменение жанра разрушает первооснову – литературное произведение, для которого жанр не случаен, а является той единственно возможной формой, в которой мог осуществиться писательский замысел. Вместе с тем стоит отметить, что специфика кино, опирающегося прежде всего на зрительный образ, существенно отличает кинофильм от любого литературного произведения. «Одна сцена, или эпизод, или даже жест, мимика героя на экране способны в сконцентрированной форме воплотить в себе то, что, являясь предметом описания в литературе, может быть растянутым на десятки страниц», - пишет Л. Зайцева (7.67).

Поэтому мы утверждаем, что любая экранизация – это интерпретация , осуществляя которую приходится мысленно демонтировать литературное произведение. Интерпретация (от лат. interpretatio – объяснение) - не просто истолкование произведения. Интерпретация как правило сопряжена с переводом высказывания на иной язык, с его перекодировкой. Толкуемое явление при этом «как-то меняется, преображается; его второй, новый облик, отличаясь от первого, исходного, оказывается одновременно и беднее, и богаче его. Интерпретация – это избирательное и в то же время творческое (созидательное) овладение высказыванием». (19.142). Так режиссер, прорываясь к той реальности, которая воплощена в данном произведении, видит ее словно двойным зрением: глазами экранизируемого писателя и своими собственными. Второе никогда не совпадает с первым даже в такой киноленте, которая ориентирована на оптимальное приближение к литературному тексту. Скажем, в рассматриваемом нами фильме по пьесе Островского действие вынесено на реальную натуру – это уже отступление от оригинала. Одно дело Волга в театральной постановке, и совсем другое – текущая на наших глазах река.

Поэтому дилемма – адекватная или вольная интерпретация – которая дает возможность осудить или одобрить режиссера, творчески интерпретирующего литературное произведение, - относительна. «Не мерою прямой близости к оригиналу обуславливается художественная ценность экранизации, - утверждает Громов. – Важнее ее соответствие духу и пафосу литературного первоисточника» (4.129). И, наверное, современность его видения режиссером.