Папа римский Григорий VII (при рождении Гильдебранд) родился в 1020 году в бедной семье плотника или крестьянина. Мальчиком он был отдан в римский клюнийский монастырь cв. Марии на Авентине, аббатом которого был его дядя Лаврентий.

Клюнийское движение боролось за нравственность среди священников, в частности они осуждали продажу церковных должностей и требовали безбрачия для духовества. В последствии это станет основной программой папы Григория VII.

Политическая карьера Гильдебранта началась с того, что папа Лев IX пригласил его в Рим. Этот папа был решительным сторонником реформ и .

После смерти папы Льва IX в 1054 году на престол был выбран сторонник императора Генриха III Айхштетт Гебхард, принявший имя Виктор II . Гильдебрант служил и при следующих папах пока в 1073 году сам не был избран понтификом. Император Генрих IV утвердил его избрание, однако очевидно в последствии об этом пожалел, как, думаю, и жители Рима, которые активно лоббировали избрание Григория.

Папа Григорий VII прославился своей непримиримой борьбой с императором Генрихом IV. Помимо внутренней церковной реформы (борьба с продажей церковных должностей и безрбачие духовенства) в программу реформы входило также установление первенства церковной власти над светской (борьба за инвеституру)

Григорий хотел чтобы короли становились вассалами папы. Однако только монархи южной Италии с этим согласились и то формально.

Князья Германии поддержали папу в попытках урезонить императора, власть которого усилилась. В то же время император нашел сторонников среди духовенства противившегося реформам Григория. Особенно мого их нашлось в Милане.

В конце концов этот конфликт перешел в открытое военное противостояние. Император собрал собор на котором Григория VII низложили, а в ответ на это папа отлучил императора от церкви.

Немецкие герцоги потребовал от Генриха примириться с папой. И поскольку должность императора была выборной, Генриху IV пришлось пойти на публичное унижение. Он простояв трое суток перед замком Каносса, где в то время находился папа (замок принадлежал маркграфине Матильде Тосканской). В истории это называется хождение в Каноссу.

Отдельного упоминания заслуживает маркграфиня Матильда Каносская — первая женщина удостоенная чести быть похороненной в

У Матильды была не простая судьба. Она потеряла своего отца, всех братьев и сестер и в итоге осталась наследницей одной трети Италии. Но вряд ли это сделало ее счастливой. Ее наследство нуждалось в защите и ей пришлось выйти замуж.

Замужество ее было крайне не удачным, единственный ребенок, который родился в этом браке умер, а Матильда сбежала от мужа к папе — Григорию VII. Муж несколько раз пытался вернуть жену, и именно он распустил слухи о романе между Матильдой и папой, но это ему не помогло. Его убили и Матильда стала свободной.

Обладая огромный состоянием она предоставила свои войска в распоряжение папы Григория VII.

Генрих IV после унижения в Каноссе не сдался. Он снова созвал собор, а папа снова отлучил его от церкви. Военные походы императору не принесли успеха, поскольку папу защищала Матильда.

Викарии Христа: папы Высокого Средневековья. С 858 г. до Авиньонского пленения Майорова Елена Ивановна

ГРИГОРИЙ VII - «СВЯТОЙ САТАНА»

Понтификат Александра II знаменовал победу партии реформ над богатыми и имеющими множество внебрачных детей прелатами. Ему приписывают справедливое решение церковных вопросов, постановления относительно целибата духовенства, инвеституры, запрещение конкубината и многие другие улучшения, направленные на оздоровление церковных нравов.

Однако многие церковные историки полагают, что все мероприятия, клонившиеся к уменьшению германского влияния, по всей вероятности, исходили от Гильдебранда, который был душой антинемецкой партии. Гильдебранд превратился в настоящего «серого кардинала» при Ансельме ди Банджо. На другой день после кончины папы Александра II, под крики народа, собравшегося в Латеранской церкви Св. Иоанна: «Да будет Гильдебранд нашим епископом!» - он был избран очередным римским папой.

Его избрание было произведено не в соответствии с декретом 1059 г., изданным по его мысли и настоянию, но согласно гласу народа - Божьему гласу.

Св. Григорий VII (1020/1025–22.4.1073–25.5.1085), Гильдебранд, сын крестьянина Бонизо, родился в Соанском округе, рядом с Тосканой. Человек низкого происхождения, не слишком образованный, наделенный скудным воображением, но необыкновенной силой духа, он обучался в монастыре Пресвятой Богородицы на Авентинском холме, принявшем клюнийский устав. На первом плане в монастыре стояла борьба с плотью, строгое выполнение устава и повиновение старшим; учение - только на втором.

В юности Гильдебранд мечтал о военной службе, к которой был склонен по складу характера, но скоро презрел суету всего земного.

К молодым годам Гильдебранда относится его знакомство с аббатом бенедиктинского монастыря Лаврентием, слывшим за ученика знаменитого Герберта Орильяка. Лаврентия, подобно Герберту, считали чернокнижником, а Гильдебранд, сблизившись с ним, получил славу человека, имеющего сношения с невидимым миром. Влиянию Лаврентия следует приписать терпимость Гильдебранда к магометанам и евреям и высокие мечты о мировой власти Католической церкви. Лаврентий ввел его в круг Григория VI, в общество людей, активно недовольных господством чужеземцев на священной земле Вечного города.

Начав свою карьеру в качестве приближенного, затем секретаря папы Григория VI, Гильдебранд покинул вместе с ним Италию и приобрел в Германии стойкую неприязнь к германской нации в целом и пожизненную ненависть к императорам-немцам. Его не примирило с ними даже то, что Генрих III и его супруга Агнесса не были ни тиранами, ни безнравственными людьми, а, наоборот, отличались чистой, почти аскетической жизнью.

Неприязнь особенно усилилась, когда Генрих не пожелал услышать голоса сторонников свергнутого папы и после внезапной кончины Климента II не пожелал вернуть власть Григорию VI. Смерть своего благодетеля от неизвестной болезни Гильдебранд переживал тяжело, но она не ввергла его в ничтожество. Его таланты уже были признаны, и он возвратился в Рим в качестве секретаря папы Льва ГХ.

С 1055 г. он стал играть значительную роль среди советников папы и выступил самым активным проводником начавшейся церковной реформы. Это по его инициативе собрался синод 1059 г., установивший, что кандидатом на папский престол может быть лишь член кардинальской коллегии или по крайней мере представитель римского духовенства, и постановивший, что отныне папу будут избирать исключительно кардиналы.

Однако в 1073 г. во время погребальных торжеств по поводу предания земле его предшественника Александра II раздался крик: «Хотим епископом Гильдебранда!» Этот клич был подхвачен всем населением Рима вместе с присутствующими кардиналами. Тогда кардинал Гуго Кандид, один из ближайших сотрудников Льва IX, провозгласил формулу: «Петр выбрал папой Гильдебранда». Насколько эта сцена была срежиссирована самим Гильдебрандом, навсегда останется тайной. Таким образом, Гильдебранд был провозглашен папой не кардинальской коллегией, а населением Рима.

Гильдебранд поклонялся Григорию Великому, труды которого приобщили его к доктринам Святого Августина, откуда он черпал свои идеи. Заняв трон римского понтифика, он принял имя своего кумира (а не предшественника и патрона Григория VI, как иногда принято считать) и стал Григорием VII. При этом он не известил германский двор о происшедшем избрании, что каждый его предшественник почитал своей обязанностью.

Григорий VII поставил перед собой две задачи: преобразовать вселенскую Церковь, подчинив абсолютной воле папы, и освободить ее от влияния светского общества и власти императоров и королей.

Заняв кафедру понтифика, Григорий сделался реформатором по глубокому убеждению в необходимости исправления Церкви. Беспощадность его доктрины была соединена с тем оппортунизмом, который составлял основу политики этого папы. Вынужденные уступки возводились Григорием в основной принцип церковной политики. «…Кое-что стерпеть (tolerare), кое-что даже укрыть (dissimulare), более держась умеренности и такта, чем строгости канонов…» Но сам он не всегда следовал этим благоразумным рекомендациям.

Гильдебранд был воспитан в центре европейской дипломатии и долго принимал в ней участие, прежде чем стал ею руководить. Ради дела, которое он считал праведным, он не гнушался воинственности, не колебался ставить ее выше аскетического идеала и даже сам собирался повести на Восток армию пилигримов. Такой же мирской отваги он требовал и от других духовных лиц.

Его честолюбие было велико, но оно в определенной степени облагораживалось искренней религиозностью.

Уже в 1074 г. на Соборе в Майнце папа решительно предложил духовенству отказаться или от брачной жизни, или от алтаря. Подобные декреты не раз издавались предыдущими папами. Каждый раз они вызывали бурю негодования среди безнравственных священников и фактически игнорировались. И на этот раз идея была принята клириками в штыки. Однако репутация Григория как человека энергичного и настойчивого угрожала нарушителям поистине суровыми мерами. Действительно, Григорий натравил на женатое духовенство мирян. По всей Западной Европе поднялась волна возмущения против симонистов и женатых клириков. Выбранное средство, хотя и оказалось жестоким, подействовало хорошо.

Так папе удалось порвать одно из звеньев, связывающих общество священнослужителей с миром.

Григорий VII явился вдохновителем и ведущим автором «Диктата папы». Согласно этому документу Бог возложил на папу сохранение божественного порядка на земле. Поэтому папа вправе выносить суждения обо всем, но никто не может совершать суд над ним; его мнение неизменяемо и непогрешимо. Папа должен покарать того, кто вступает в конфликт с христианским миропорядком. Особенно следует смотреть за правителями, за князьями. Если король не соответствует своему предназначению, то есть следует не за Богом и Церковью, а руководствуется собственным разумением, он теряет свои права.

Папа, обладая всей полнотой власти наказывать и миловать, может низлагать светских правителей или вновь призывать их на правление. Если раньше империя властвовала над папством, то благодаря деятельности Григория ведущая роль предназначалась Церкви и ее главе - папе, - чтобы в соответствии с Божьими законами обустроить весь христианский мир.

Кроме того, «Диктат» требовал объявления прижизненной святости папы и соответственного почитания.

В целом Григорий сформировал теократические требования по созданию всемирной духовной державы. Не его вина, что этого не произошло. Но под его знаменем христианство в Средние века выступало наиболее успешно.

По мнению многих историков, подлинная история папства и начинается с понтификата Григория VII, разработавшего принципы церковного устройства, положенные в основу того явления, которое принято называть римским католицизмом, и которые на протяжении столетий определяли его лицо.

Двадцать лет Гильдебранд подготавливал дело обновления Церкви, которое по его папскому имени получило название Григорианской реформы. Григорию казалось, что с утверждением власти папы, с установлением ее господства над всеми земными властями воцарится на земле Царство Божье, и он пылал жаждой спасти человечество, хотя бы насильственными мерами, к которым очень любил прибегать. Неказистый маленький монах обладал необыкновенной энергией и мощнейшей силой воли, как полагают, порожденными сексуальным воздержанием. Его харизма завораживала: еще с юности он отличался странной особенностью: от его одежды сыпались искры. Строгий к другим, он был взыскателен и к себе, что проявлялось даже в мелочах. Так, например, привыкши сдабривать луком свою безвкусную пищу, он отказался от него, когда заметил, что лук доставляет ему удовольствие.

При этом Григорий не был особенно разборчив в средствах. Современники воспринимали его со смешанным чувством страха и удивления. Даже Петр Дамиани называл неистового монаха «Святым Сатаной».

Фанатичный и несгибаемый Григорий без обычных светских средств власти, в первую очередь без армии, играл роль завоевателя мира, пытался организовать некое «мировое государство» под властью папы, заставлял клониться перед собой сидящих на тронах. В его планы входило принудить всех христианских королей принести ему ленную присягу и обязать их к ежегодным денежным взносам в пользу папского престола.

Он грозил королю Альфонсу лично явиться в Кастилию, чтобы сурово наказать его за неканонический брак.

Он объявил собственностью св. Петра Венгрию, а также Испанию, которую еще требовалось вырвать из рук мавров. В такую же зависимость были поставлены Корсика, Сицилия и Сардиния. Почти все итальянские правители, графы Прованса и герцог Далмации признали себя ленниками папы.

Он завел связи с королями Скандинавских стран, вмешивался в дела Богемии и Польши и даже мечтал о далекой Руси, которую вручил сыну Изяслава Ярославича как «дар милости св. Петра».

Но во Франции бароны отказались поддерживать папу и встали на сторону короля Филиппа I. В Париже епископы, аббаты и священники, собравшись в синод, не пожелали подчиниться декреталиям Григория о безбрачии. «То, чего хочет он, неосуществимо и противно разуму», - говорили они. В Милане, где церковные места покупались знатью и большинство священников имело жен, декреты вызвали особенно большое негодование. Но эти смуты оказались бессильны сломить волю понтифика, и безбрачие духовенства стало одним из принципов преобразования Церкви.

Ленной присяги Григорий потребовал также от нормандского герцога Вильгельма Завоевателя, который в то время захватил Англию. Но тот отнесся к притязаниям Григория с усмешкой и в лаконичном письме ответил на них отказом. Правда, потом, под влиянием Лафранка, он пересмотрел свою позицию. Вероятно, Вильгельм I распорядился платить Риму грош Святого Петра и провести в Англии монастырскую реформу. Тем не менее с восьмидесятых годов связи между Англией и Св. Престолом были очень зыбкими.

В Германии, напротив, буйные феодалы воспользовались высказанными папой принципами как предлогом для свержения своего властного императора.

Главным орудием этого папы, при помощи которого он преодолевал любое сопротивление и давал чувствовать влияние Рима в любых краях христианского мира, являлась его личная энергия. Не случайно не только враги, но и единомышленники называли его, как нового Атиллу, «Бич Божий». Его мысль всегда была бодра, дух всегда ясен, воля всегда настойчива. Из переписки папы видно, что он занимался одновременно самыми разнообразными делами. Но круг этих дел оказался настолько широк, что даже кипучей энергии Григория не хватало для их исполнения. Поэтому он избирал из среды кардиналов советников и сотрудников. Их число не оставалось постоянным; в XII в. было семь кардиналов-епископов (Остия, Порто, Санта-Руфина или Сильвия Кандида, Альбано, Сабина, Тускулум, Палестрина), 28 кардиналов-священников и 18 кардиналов-дьяконов. Петр Дамиани называл их «духовными сенаторами Церкви».

Институт легатства существовал с IV в. Но при Григории из легатов образовался особый орган управления Церкви. Он назначал легатов по своему усмотрению, не сообразуясь с иерархией, и часто простой монах получал власть над епископами. «Посланник папы, - писал Григорий в «Диктате», - даже если он низшего звания, имеет на Соборах первенство перед всеми епископами и может произносить над ними приговор отрешения».

Григорий был так поглощен противоборством с империей, что не смог посвятить себя борьбе за чистоту веры. Более того, на севере Италии, в Милане, он снова использовал еретическое движение патаренов и вполне легально оказывал им финансовую и военную поддержку. С их помощью папе удалось подчинить сильного и независимого архиепископа Миланского. И в дальнейшем, воюя с императором словом и делом, Григорий опирался на лотарингских реформаторов и североитальянские еретические коммуны, получив тем самым еще одного союзника в борьбе с немецким королем.

Он писал другу - клюнийскому аббату о «глубокой скорби и всеобъемлющей печали», теснящей его от того, что «Восточная церковь отстранилась от католической веры», и завел переговоры с Византией о единении Церквей под главенством Рима. Он воскресил идею Герберта Орильяка о грандиозном военном походе под знаменем креста на Восток против турок-сельджуков. Одной из целей похода являлось воссоединения Западной и Восточной церквей. Однако проект был встречен в штыки как в Европе, так и в Византии.

Правительству папы необходим был свой свод законов. Он существовал до Григория VII и включал в себя постановления Соборов и указы пап. Из этих документов, частью подправленных, частью поддельных, в IX в. сложился знаменитый сборник Ложных директалий, о происхождении и целях которого так много спорили, и который по современным исследованиям был составлен, по-видимому, в Мансской церкви. Григорий VII пользовался ими, как и все его современники, и нет оснований полагать, будто он подозревал, что они подложны. Но он хотел иметь такой кодекс, который был бы лучше приноровлен к его политике. По его приказанию Ансельм Луккский составил сборник канонического права в тринадцати книгах. Документы в нем были расположены таким образом, чтобы четко обозначить абсолютную власть папы в Церкви. Первые две книги толковали о «первенстве и превосходстве Римской церкви и о свободе аппеляции к ней». Феодот, возведенный Григорием VII в кардиналы, составил свой трактат (который впоследствии посвятил папе Виктору III). Как сказано в его предисловии, он написал это сочинение для того, «чтобы уяснить тем, кто этого не знает, первенство Римской церкви, в силу которого она господствует над всем христианским миром». Далее он без смущения заявлял, что отцы Никейского собора «установили, чтобы Соборы не созывались и епископы не были осуждаемы без ведома папы и чтобы все важные дела представлялись на его разрешение». Григорий истолковывал тексты решений Соборов совершенно свободно, чтобы подогнать их к своим теориям. Правда, его противника поступали точно так же.

Таким путем Григорий VII стремился создать в Церкви то, что можно назвать абсолютной монархией.

В то время германский трон занимал Генрих IV, сын Генриха III и Агнессы Аквитанской. Искалеченный дурным воспитанием, он был человеком самовластным, крайне неуравновешенным, скрытным, недоверчивым. Подобные качества развились в нем под влиянием борьбы за власть, происходившей во время его малолетства. Ребенок, олицетворяющий высший государственный сан, являлся объектом этой борьбы, призом в соревновании честолюбий, с ним мало считались и обращались как с неодушевленной вещью.

Гильдесгеймские летописи впоследствии посвятили Генриху такие строки: «Если бы собрали все злодеяния, о которых говорит история, то все же не получили бы представления о преступлениях этого государя. Только благодаря изумительному милосердию Господа земля еще не поглотила его». Его поносили ересиархом, отступником, архипиратом, фурией, чудовищем, змеею, сатаною, антихристом и другими позорными прозвищами. Но вся эта хула извергалась клириками, которые практически единственные владели грамотой в те времена и отвечали за составление летописей. Впрочем, даже они иногда проговаривались и называли императора гуманным и весьма милосердным, только «упорствующим в ереси».

Некоторые писатели XI в. отдавали ему должное, утверждая, что «никто по своему уму и мужеству не был более него достоин императорской короны». Его «ересь» заключалась в стремлении подчинить светскую аристократию императорской власти и отрешить Римскую церковь от светских дел.

Генрих IV определял судьбы империи в течение полувека. Его правление переживало постоянные взлеты и падения, но все удары судьбы и личные унижения не сломили непоколебимую волю императора к борьбе за права короны.

Таким образом, вторая половина XI столетия ознаменовалась противостоянием двух исключительных по своему положению и дарованиям личностей. Между твердым и властолюбивым первосвященником и надменным самовластным императором, считавшимся властелином всего христианского мира, неминуемо должна была начаться самая ожесточенная борьба.

Но прежде они сделали попытку мирного сосуществования.

Избранный без участия немецкого короля, Григорий в конце концов вынужден был официально сообщить ему об этом и, по-видимому, просил утвердить избрание. Ломбардские и немецкие епископы надеялись, что король объявит выборы незаконными, но Генрих на это не пошел. «Церковь и государство, - писал он папе осенью 1073 г., - нуждаются во взаимной помощи, чтобы иметь возможность существовать и управлять в духе Христа».

Духовный и светский владыки договаривались о встрече, но обстоятельства были против них: слишком различными были их цели и интересы.

Усиление Генриха беспокоило Саксонию, которая ревниво оберегала свою независимость и всегда была готова считать ее в опасности. Высокомерие короля раздражало саксонцев, и в 1073 г. герцог Баварский, саксонец по происхождению, поднял знамя восстания в Саксонии и Тюрингии. Как ни странно, в роли центральной фигуры в оппозиции против короля выступала Гертруда из Haldersleben, супруга Ордульфа, герцога Саксонского. Эта женщина объединяла и вдохновляла недовольных, испытывая к Генриху какую-то патологическую ненависть. (Впоследствии он целый год продержал старую врагиню в строгом заключении.)

Уже шла речь о том, чтобы призвать на трон другого короля, Рудольфа Швабского, и в этот момент казалось, что Генрих погиб. Он вынужден был подписать унизительный договор с саксонцами, который они же первые и нарушили. Но скоро ситуация изменилась в пользу короля. Ему удалось собрать сильную армию, и после решительной битвы Саксония была усмирена.

Григорий, не дожидаясь результатов Саксонской войны, в 1075 г. на римском синоде издал декрет, согласно которому любое светское лицо, притязающее на право давать инвеституру епископам или кому бы то ни было, подлежит отлучению. Это был камень в огород немецкого короля, и тот воспринял это соответственно - как вызов. В 1076 г. против папы, обвиненного в «зловредном честолюбии», император произнес резкую обвинительную речь.

В Милане патарены были побеждены противной партией, которая просила покровительства Генриха. Старая партия антипапы Кадала подняла голову. В Риме духовенство, недовольное реформами Григория, объединилось с баронами и епископом-канцлером Вибертом, сторонником Генриха. Король для подтверждения своего права на инвеституру назначил нового миланского архиепископа Теобальда; чтобы умиротворить немецких священников, он передал им епископства Сполето и Фермо, принадлежавшие Римскому церковному округу.

Григорий письмом изъявил готовность вести переговоры.

Что случилось потом, не вполне ясно. Пока послы везли это письмо германскому королю, в Риме на Рождество Григорий едва не стал жертвой смелого покушения. Предводитель недовольной римской знати Ченчио Франджипани набросился на него во время богослужения и, окровавленного, увез в свой укрепленный замок. Но Рим поднялся на защиту папы и освободил его.

Возможно, оба события нечаянно совпали по времени. Получив папское послание, император объявил, что Григорий VII посягает на его власть и жизнь и требует прибытия его в Рим под угрозой отлучения. Решительный немецкий король выступил на созванном им Вормсском сейме с обвинениями против папы. По-видимому, они оказались внушительными - или сейм был основательно подготовлен. Григория объявили недостойным папского сана. «Генрих, король не по захвату, а по воле Божьей, Гильдебранду, теперь уже не папе, а лжемонаху. Христос призвал меня на царство, тогда как тебя он не призвал на священство… Ты напал на меня, помазанника Божьего, который не может быть судим никем, кроме Бога… Ты предан анафеме, осужден приговором наших епископов, и я говорю тебе это вместе с ними: изыди!»

В руках папы имелись такие эффективные средства борьбы, как анафема, отлучение королей от церкви, освобождение их подданных от присяги. На объяление войны Григорий ответил отлучением от Церкви Генриха и его сообщников. «…Лишаю короля Генриха, который с неслыханной дерзостью восстал против Церкви, управления Германией и Италией, разрешаю всех христиан от клятвы верности, которую они дали или дадут ему, и запрещаю всем служить ему как королю». Рассказывали, что он, поднеся к губам свечу, сказал: «Как я задую эту свечу, так угаснет Генрих».

Генрих только в том случае мог бороться с папой, если бы немецкие князья поддержали его. Но самые могущественные из них, герцоги Швабский, Каринтийский и Баварский, которых его властность успела озлобить и которым после победы над Саксонией он казался слишком могущественным, соединились с папой и его союзниками в Германии. Они заявили, что совесть не позволяет им повиноваться человеку, отлученному от Церкви. Друзья и приверженцы Генриха склонились перед папой. Поэтому, когда Саксония снова возмутилась, Генрих оказался один против всех.

Его положение было ужасно. В феврале 1077 г. в Аугсбурге должен был состояться сейм под председательством самого Григория VII. Если бы этот проект осуществился, скорее всего, Генрих потерял бы не только власть, но и жизнь. В Германии он был бессилен, но неожиданно мощную поддержку ему посулили прелаты Ломбардии, которые, как и германские епископы, не без причины опасались того, что григорианское папство низведет их до уровня своих заурядных служителей. Северная Италия стояла за короля и звала его к себе.

Генрих обязался отправиться в Рим, сердечно раскаяться и принести папе покаяние. Но германским князьям было невыгодно примирение противников. Они желали избрать угодного им государя и в то же время за свержение ненавистного «тирана» получить от папы свободу действий. Чтобы Генрих не попал в Италию для примирения с папой, бунтовщики перекрыли все главные перевалы Альп. Родные супруги Генриха, Берты Савойской, затребовали огромную плату за право передвижения по их территории. Для прохода Генриха, с которым были жена и маленький сын Конрад, остались свободными лишь самые трудные и опасные окольные пути.

После тяжелого перехода Генрих был с ликованием встречен в Ломбардии. Враждебные Григорию VII круги рассчитывали на императора как на освободителя от слишком неудобного папы. Однако Генрих покинул Германию не для того, чтобы начать борьбу, сомнительный исход которой страшил его. Он был решительно настроен вернуть себе легитимность, пусть даже путем унижения.

В это время положение папы было не слишком благоприятным. Его политика всюду встречала сопротивление, и даже в Риме он порой чувствовал себя неуверенно. Отношения папы и нормандцев значительно ухудшились. Григорий счел для себя небезопасным пребывание в Риме и укрылся в замке Каносса, во владениях маркграфини Матильды.

Великая графиня

Личность Матильды Тосканской (1046–24.7.1115), известной как Великая графиня, окружает множество легенд. Наиболее полно сведения о ней представлены монахом Доницоне в книге «Vita Mathildis».

Матильда принадлежала к тем избранным, кого называют людьми большой Веры. Эту веру она пронесла через все невзгоды своей жизни. Прожив без малого 70 лет, что было почти чудом для того времени, когда жизненный рубеж ограничивался 30–40 годами, она находилась в постоянном и близком контакте с людьми, вершившими историю Европы. Участвуя в великих преобразованиях Церкви, графиня Тосканская не была типичной представительницей женщины-аристократки того времени. Такими же нетипичными были её судьба и жизнь.

Прадедом Матильды был граф Модены и Мантуи Реджио. Дед, женившись на наследнице Северной Итальянской марки, присоединил Феррару и Брешию. Отец, Бонифаций III, имел титул маркиза (маркграфа) Тосканского и владел огромными территориями Северной Италии, включая Феррару, Модену, Мантую, Брешию, Реджио-Эмилию. В 1030 г. он вступил в брак с Беатрисой (до 1020–1076), дочерью Фридриха, герцога Верхней Лотарингии, и получил в приданое его земли. Беатриса, по описанию современников, была женщиной умной, с сильными личностными качествами. Ее уважал и ценил папа Лев IX, она разделяла его реформаторские идеи. Возможно, благодаря матери Матильда отличалась от большинства неграмотных отпрысков благородных фамилий. Она умела читать и писать, знала латынь, а также язык лангобардов, «болтливое наречие франков». Мать с самого детства прививала дочери благородные манеры, а также любовь к искусству, литургии и музыке.

Империя зарилась на огромные владения Бонифация, и в 1052 г. он был якобы случайно убит во время охоты. Беатриса приняла регентство при детях. За следующие три года, по-видимому, по приказу Генриха III, были умерщвлены его старшая дочь и сын, а Беатриса и младшая дочь Матильда оказались в заточении. Хотя уничтожить на законных основаниях столь знатных женщину и ребенка было затруднительно, их будущее представлялось печальным. Свободу они получили только после смерти Генриха III.

Беатриса де Бар вступила в новый династический брак с герцогом Лотарингии Готфридом Бородатым, которого в Италии называли Гофредо Барбуто. Он был вдовцом и имел сына, тоже Готфрида, по прозвищу Гоббо (Горбатый). Этот союз был чисто политическим и сопровождался двумя обещаниями: непорочности между новыми супругами и матримониального союза их отпрысков. Матильду в 1065 г. помолвили, а затем выдали за сына ее отчима, Гофредо Гоббо. Он не отличался ни телесной мощью, ни внешней привлекательностью, его сложение получило отражение в его прозвище. Оставшиеся после него доспехи говорят о его маленьком росте, непропорционально длинных руках, коротких ногах и других признаках вырождения. Девушке пришлось сделать большое усилие, чтобы сыграть роль в этом династическом спектакле. Тем не менее брак был завершен, и на свет в 1070/1071 гг. появился слабый и болезненный младенец женского пола. Неизвестно, как бы далее сложилась судьба Матильды, останься девочка в живых. Но, не достигнув и года, она умерла. Тотчас Матильда оставила мужа и отправилась в свои наследственные земли в Италии. Готфрид предпринимал попытки вернуть жену, но они не увенчались успехом. Ее мать также старалась примирить супругов, но тщетно. Император Генрих IV, крайне заинтересованный в усилении мощи своего сторонника Готфрида, стремился заставить Матильду вернуться к мужу и передать управление своими владениями в его руки. Может быть, по этой причине в противостоянии императора и Церкви Матильда безоговорочно встала на сторону последней. Она сама, облачась в доспехи, садилась на коня и плечо к плечу с мужчинами бросалась в атаку на врага.

Готфрид Горбатый был убит 26.2.1076 г., по всеобщему мнению, Робертом Фризом. Но к его убийству могли быть причастны и другие заинтересованные лица, в том числе и Матильда. Во всяком случае, известно, что она не заказала по покойному ни одной мессы. После смерти мужа к ней перешли его владения, и она стала одним из самых крупных землевладельцев Италии.

Вместе с матерью Беатрисой Матильда, блиставшая своими дарованиями, настойчиво уничтожала в своих землях как симонию, так и брачную жизнь духовенства. В лице этих двух знатных женщин Римская церковь имела самых преданных защитниц.

Летописец того времени называет дворец великой маркграфини «гаванью, в которой искал спасения католический мир»; здесь укрывались гонимые королем священники и аббаты, и средства Матильды, владетельные права которой простирались на половину Италии, позволяли поддерживать эту оппозицию, возглавляемую Гильдебрандом. Воспитанная в аскетическом духе, обладая характером, подобным характеру Гильдебранда, Матильда всецело увлеклась его стремлениями и заявила, что всеми средствами будет поддерживать его политику.

Связь с Григорием VII была чисто духовной, идейной, хотя многие видели в ней нечто романтическое и прямо называли Матильду любовницей папы.

Неистовый Гильдебранд не шел ни на какие уступки императору. Он не доверял Генриху и укрылся в Каноссе, крепком замке Матильды, на мощные стены которого вполне можно было положиться. Замок был построен одним из ломбардских королей около 940 г. Он раскинулся на высоком скалистом холме, где кроме непосредственной резиденции находились церковь Св. Апполония и монастырь. Место было выбрано не случайно: Каносса считалась одним из самых неприступных замков Италии; новые укрепления охраняли важную дорогу между Пармой и Болоньей. Здесь в 950 г. Адельгейда Бургундская, королева Италии, впоследствии императрица, искала убежища от врагов.

Оставаясь, тем не менее, женщиной, Матильда должна была, согласно нравам своего времени, призывать папу и императора к примирению и согласию. Хроники равнодушно отводят ей эту роль. Но ни предыдущая деятельность Великой графини, ни последующие ее поступки не рисуют эту воительницу нежными пастельными красками: она всегда оставалась непримиримой и последовательной противницей императорской власти. Скорее роль миротворца играла графиня Адельгейда Туринская, теща императора, которая наряду с Матильдой принадлежала к числу могущественных правительниц Средневековья и тоже присутствовала на судьбоносном «стоянии в Каноссе».

Матильда всегда была готова вести войну за дело Григория. Когда падение папы казалось неизбежным, она, поддавшись просьбам своих епископов, уговорам графини Адельгейды и мольбам разоренных городов, почти решила сложить оружие. Но это сомнение овладело ею лишь ненадолго, и она вскоре отказалась от всякого компромисса. Мужественная маркграфиня сохранила верность делу своего великого друга, который оставался в замке Св. Ангела и, окруженный врагами и изменниками, бесстрашно ждал грядущих событий.

После смерти Григория VII (1085) Матильда продолжала враждовать с Генрихом IV, поддержав в конце 1104 года восстание против него, поднятое его сыновьями Конрадом и Генрихом (будущим императором Генрихом V). Великая маркграфиня приняла участие в судьбе жены императора Генриха IV Евпраксии-Адельгейды, находившейся в заточении в Вероне. После успешного бегства в конце 1093 г. та благополучно добралась до Каноссы, где ее ожидала Матильда. Впоследствии она представила беглую королеву папе Урбану И.

Торжественным актом 1077 г. (подтвержденным в 1102 г.) Великая графиня завещала свои владения римскому престолу. Генрих V провозгласил Матильду вице-королевой Италии и короновал ее в Риме в 1111 г.

Матильда много занималась совершенствованием системы образования на подвластных ей территориях. Так, поддерживая знаменитого юриста и исследователя римского права Ирнерия, она способствовала превращению действовавшей ранее в Болонье школы свободных искусств в юридическое учебное заведение, ставшее позднее Болонским университетом.

Великая графиня была похоронена в аббатстве Св. Бенедикта в Полирне около Мантуи. В 1632 г. по распоряжению папы Урбана VIII ее останки были перенесены в собор Св. Петра в Риме - она стала единственной женщиной, удостоенной упокоения в этом священном для католического мира месте. Дж. Л. Бернини воздвиг над ее гробницей величественный монумент.

Генрих прибыл к неприступной крепости почти без всякого конвоя; ворота остались запертыми перед ним. «Он простоял там три дня, - как писал потом сам папа, - лишенный знаков королевской власти, разутый, одетый в шерстяную рубаху, слезно умоляя об апостольской милости и утешении». Разумеется, этого было недостаточно, чтобы дать преступнику прощение. Разыгрался настоящий спектакль. Матильда и крестный отец Генриха, клюнийский аббат Гуго, выступали ходатаями за кающегося, папа упрямился. Наконец, уступая просьбам окружающих, он допустил к себе короля. Глазам присутствовавших предстала потрясающая картина. Гордый преемник Отгонов, полный сил молодой король, «с осанкой и красотой, достойными императора», пал к ногам маленького, слабого человека, поднятого на недосягаемую высоту титулом князя апостолов и наместника св. Петра. Григорий VII, тронутый до слез, поднял короля, дал ему отпущение и поцелуй мира (28 января 1077 г.), но не снял угрозу отлучения, продолжавшую висеть над его головой.

Как принято считать, Генрих IV предстал перед папой сломленный, в рубище, с босыми ногами, замерзший и посиневший. Но не исключено, что на самом деле он спокойно сидел в удобной палатке, достаточно тепло одетый, ожидая, когда папа соблаговолит счесть себя удовлетворенным. По знаку служителя приближенные помогли ему накинуть на одежду дерюгу и проводили в замок. Вечером того же дня все вместе - папа, Генрих IV, аббат Гуго, Матильда и Адельгейда Туринская - приняли причастие в соборе Св. Николая, что означало снятие отлучения.

Вопрос о том, были ли события в Каноссе поражением или успехом Генриха IV, до сих пор является предметом дискуссий. Если ранние исследователи видели в этих событиях глубокое унижение Генриха, то позднее подчеркивался в первую очередь тактический успех короля, а иногда даже прямо говорилось о его победе. Без сомнения, отпущение грехов в тот момент означало для Генриха дипломатическую победу. Ему удалось помешать объединению Григория со своими противниками внутри Германии.

Столько раз упоминавшаяся историографами, поэтами и драматургами сцена трехдневного стояния Генриха в одежде кающегося грешника перед крепостными воротами значила в действительности победу униженного короля над торжествующим папой.

Каносса была венцом славы Григория VII; с нее началось его падение.

Правда, Григорий сразу же после Каноссы связался с германскими врагами Генриха, открыто поощряя их планы в отношении низложения императора. Оппозиционные князья избрали в противовес ему швабского герцога Рудольфа Габсбурга, а папа снова предал Генриха анафеме. Однако императору после его возвращения в Германию удалось взять верх над противниками. Сначала он устранил трех мятежных южнонемецких герцогов. Швабию и Баварию он первое время удерживал под своей властью, а Каринтию передал остававшемуся ему верным маркграфу Эппенштейну. На Пасху 1079 г. он пожаловал Швабское герцогство Фридриху фон Бюрену, обручив его со своей дочерью Агнессой. С этого времени Штауфены (Гогенштауфены), как в дальнейшем этот род будет назван по воздвигнутому родовому замку, выступили на историческую сцену в качестве союзников Салической династии.

Григорий сначала, по-видимому, колебался, чью сторону принять. Он даже собирался отправиться в Германию, чтобы по совести разрешить спор между Генрихом и Рудольфом Габсбургом. Но в январе 1080 г. Рудольф одержал победу в крупной битве, и в марте папа решил на синоде снова объявить Генриха лишенным власти и королевского звания. Однако военное счастье переменчиво, и Рудольф получил в новом сражении тяжелую рану, от которой вскоре скончался. Положение папы пошатнулось в ту самую минуту, когда он готовился торжествовать.

Великопостный синод 7 марта 1080 г. открыл новый и последний период понтификата Григория. В форме молитвы, обращенной к обоим «апостольским князьям», папа отлучил короля от Церкви. Суровые слова отлучения, в которых с максимальной яркостью выразились притязания папы на вселенское господство, не могли скрыть того, что для этого отлучения не было достаточно веских оснований. Прежде всего, явной неправдой прозвучало утверждение, что Генрих якобы постоянно препятствовал дипломатическому посредничеству; имелись и другие подтасовки. Все границы понтифик перешел, когда предрек скорую смерть короля в случае, если тот не покается. Его действия теряли эффектность из-за своей неоднократной повторяемости. Кроме того, ужесточение светской инвеституры для низших степеней священства создало ему новых противников. Таким образом, церковное собрание 1080 г. явилось поворотным моментом долгого правления Григория. Большая часть ломбардского и немецкого епископата перешла теперь на сторону Генриха. На двух синодах, в Бамберге и в Майнце, папе было отказано в послушании.

Даже провозглашение мятежниками нового антикороля не могло поколебать твердость позиции Генриха IV.

Возвращая Григорию все удары, король решил создать антипапу, как тот создавал антикоролей. Такой сильной фигурой стал Виберто Пармский, кардинал Равенны, принявший имя Климент III (1029–25.6.1080–1100).

Виберто, или Виберт родился в Парме, в знатной семье, родственной маркграфам Каноссы. В юности он принял духовный сан и в 1057 г. был назначен императрицей-регентшей Агнессой имперским канцлером Италии. В этом качестве Виберт поддержал избрание в 1058 г. кандидата «партии реформ» Николая II в противовес антипапе Бенедикту X. Некогда имперский наместник в Италии, самый деятельный сторонник Кадала и заклятый враг Гильдебранда, Виберт был молод и выделялся своим честолюбием, умом и энергией. К концу правления Александра II Виберт с большой ловкостью сумел получить кафедру архиепископа в Равенне. На соборе 1074 г. он как лицо, казавшееся вполне лояльным, занял подобающее ему место по правую руку папы, которого в действительности ненавидел. Человек знатный, образованный, одаренный государственным умом, честолюбивый Виберт давно мечтал о тиаре, надеясь отнять ее у Григория.

Но римляне остались верны папе, которого сами избрали, и вскоре Климент III вынужден был укрыться в Тиволи, так и не получив в этот раз тиары.

Двинувшись на помощь своему ставленнику, в 1081 г. король приступил к Вечному городу. Римляне были готовы сражаться за Григория VII, и Генриху пришлось отступить. Та же ситуация повторилась в следующем году. Немецкий поход спровоцировал феодальный мятеж в Апулии, а капуанский князь Жордан I (князья Капуи традиционно играли важную роль в политической борьбе вокруг папского престола) принёс присягу императору. По призыву Григория VII в Италию спешно вернулся с Балкан Роберт Гвискар; не дожидаясь прихода нормандской армии, император снова отступил. Климент III остался в Тиволи, продолжая угрожать Риму.

Третий поход Генриха IV против папы (1083) чуть было не стал для Григория VII роковым. Имперская армия захватила Ватикан с собором Св. Петра и утвердилась на правом берегу Тибра. Григорию VII удалось укрыться в укреплённом замке Св. Ангела в левобережной части Рима, которая сохранила ему верность. Попытка короля собрать Собор для примирения противоборствующих пап закончилась безрезультатно: Григорий VII не соглашался на присутствие на Соборе отлучённых им епископов, а император, в свою очередь, не допустил к участию явных сторонников Григория.

Положение папы продолжало ухудшаться. Его противодействие плану проведения Собора вызвало в начале 1084 г. всеобщее движение заговорщиков в Риме, к которому присоединились даже тринадцать кардиналов.

Генрих решил сразить врага политическим актом, совершенным в самом Вечном городе. С этой целью он собрал своих римских сторонников, нобилей и епископов. Григорию было предложено явиться на Собор; когда же он отказался, его объявили низложенным. Затем, исполнив все установленные формальности, Собор провозгласил папой Виберта.

В Вербное воскресенье Виберта отвели в Латеран, и ломбардские прелаты посвятили его в сан римского епископа. Затем в базилике Св. Петра после слабого сопротивления сторонников Григория Климент возложил на Генриха и его супругу Берту императорские короны. В пределах Рима и городской территории распоряжения Климента почти не встретили сопротивления, и с той поры судебные акты стали помечаться понтификатом этого папы. Он учредил свой сенат из кардиналов и вместо семи латеранских епископов назначил своих людей. Антипапа сумел не только укрепить позиции в Италии и Германии, но и на время добиться послушания в Англии, Венгрии и Хорватии. Кардиналы пользовались схизмой, чтобы активизировать собственное участие в управлении Церковью.

Соотношение сил соперничающих первосвященников постоянно менялось: если удача была на стороне Григория, Климент удалялся в Равенну.

В перипетиях нескончаемой борьбы Григорий был снова осажден императором в Риме. Римляне, которые так долго оставались ему верны, на этот раз не собирались проливать за него кровь. Запертый в замке Св. Ангела папа в отчаянье призвал на помощь своего вечного защитника Роберта Гвискара. Тот, сознавая опасность, которая грозила ему самому в случае низложения Григория, скоро явился в сопровождении тридцати тысяч пехотинцев и шести тысяч всадников. В эту армию, прибывшую на защиту Римской церкви, входило несколько отрядов мусульман. За измену законному папе Гвискар отдал мятежный город на разграбление своим солдатам. Рим подвергся всем ужасам резни и насилий. Римляне ответили бешеным сопротивлением. Свирепые воины Гвискара предали Вечный город безжалостному разорению и подожгли деревянные постройки. Когда пожар прекратился и битва стихла, перед глазами Григория открылась картина Рима, превращенного в дымящееся пепелище. Сожженные церкви, разрушенные улицы, тела убитых римлян явились безмолвным обвинением папы. Ему пришлось отвести взгляд, когда перед ним проходили сарацины, гнавшие в свой лагерь толпы связанных римлян.

Уже несколько веков Рим не переживал столь страшного опустошения. Гнев римлян обратился на папу, выбравшего таких страшных защитников. Он больше не мог оставаться в городе, разграбленном и обезлюдевшем из-за него, и бежал вместе с нормандцами из Рима, чтобы никогда уже туда не вернуться.

Климент III после ухода нормандцев вновь занял Вечный город. Противоборство с Григорием VII закончилось победой антипапы.

Сначала папа приютился у своего друга, аббата Монте-Кассино Дезидерия. Затем в Салерно, куда он перебрался вслед за Гвискаром, Григорий созвал синод и повторил анафему на Генриха IV, Климента III и их приверженцев. Этот слабый жест не произвел впечатления ни на Италию, ни на Европу. Его «щит и меч», Роберт Гвискар не мог помочь ему вооруженной рукой: как раз сейчас он предпринял поход против Византии.

Понтифик осознал крах своих начинаний. Сокрушенный и разочарованный Григорий заболел. Когда верные кардиналы, чтобы поднять дух вождя, напоминали ему о великих делах, которые он совершил, он отвечал: «Я не придаю никакого значения моим трудам; единственное, что внушает мне надежду, это то, что я всегда хранил завет Господа и ненавидел беззаконие». Предвидя скорый конец - он даже предсказал дату своей смерти - Григорий VII простил всех врагов, за исключением Генриха, Виберта и их ближайших сторонников. Непримиримую ненависть к ним он уносил в могилу.

На его могильной плите в мавзолее Салерно высечена надпись: «Я любил справедливость и ненавидел неправду и за это умираю в изгнании».

В 1606 г. Григорий VII канонизирован папой римским Павлом V Память Григория VII в Католической церкви - 25 мая.

После смерти папы Григория Св. Престол пустовал почти два года. Казалось, будто кончина папы повергла в оцепенение его окружение. Наступившая пустота казалась такой головокружительной, что никто не осмеливался ее заполнить.

Генрих вернул в Рим антипапу Климента III. Но григорианские епископы, бежавшие к нормандцам, выбрали другого наместника св. Петра.

Их избранник Виктор III (24.5.1086–16.9.1087) , Дауферий Эпифани, был единственным наследником правящей династии Беневенто, но не имел склонности к мирской жизни. С детства он обнаруживал необыкновенную приверженность к служению Богу. Отец, желая продолжения своему благородному роду, подыскал сыну невесту из хорошей семьи и надеялся склонить его вступить в почетный и выгодный брак. Молодой человек, достигший к тому времени двадцати лет, больше стремился к жизни отшельника, чем к свадьбе. Как-то раз Дауферий вынужден был участвовать в одной из междоусобных стычек и стал свидетелем убийства своего отца. Это произвело на него такое впечатление, что решение посвятить себя Богу стало окончательным. Такого не было в обычае лангобардских князей. Некий священнослужитель вознесенного в горы монастыря Монте-Кассино, к которому молодой принц обратился за помощью, был немало удивлен, что «столь благородный, столь изысканный, столь богатый и особенно столь знаменитый родителями юноша, рьяно презрев блеск и суету мира, пришел служить Господу». Монах стал называть его «Дезидерии» - «Желанный», что и стало его новым именем. Дважды до того, как ему исполнилось двадцать пять лет, Дезидерии спасался от мира в монастырской келье, и дважды мать и родные насильно возвращали его в Беневенто.

После изгнания княжеской семьи из наследственных владений в 1050 г. молодой человек снова бежал в Монте-Кассино. На этот раз его вернул в мир папа Лев IX, который принял верховную власть над Беневенто. Папа понимал, что, включив Дезидерия в свое окружение, получит лояльность сторонников прежнего правления.