На днях Ивану Охлобыстину исполнился 51 год. Мы навестили его на даче, где сейчас Иван Иванович пишет новую книгу.

Застали писателя, который завязал с актерской работой, за житейскими хлопотами: Охлобыстин с наследниками Васей и Саввой разгружал дрова. Сыновья работали дружно и безропотно отпустили папу записать интервью для журнала «Телепрограмма».

«Спокойно жить не умеем»

— Иван, вы сейчас книги пишете, детей воспитываете. Снимаетесь нечасто, а сценарии, наоборот, присылают часто, так?

— …И большей частью эти сценарии неинтересные. Кино во власти дилетантов сейчас, к сожалению. Продюсеры бесчисленные после прочтения трех романов Достоевского и просмотра двух фильмов Фрэнсиса Форда Копполы думают, что они все знают. Они диктуют вкус, и тут уж ничего не поделаешь. А мне под этим игом не очень хочется находиться. Я не в обременение другим, но себе в удовольствие живу и работаю.

— Если бесчисленное количество российских сериалов снимают, значит, смотрят — спрос рождает предложение.

— Здесь, конечно, нельзя винить человеческую культуру. Это просто такой парадокс появления на рынке новых информационных технологий. Те, кто хочет, могут теперь посмотреть качественное кино — в интернете.

Фото: Дарья БУХАРОВА

— Сейчас некоторые и образование онлайн получают или часто заочно, не стремясь терять пять лет. Теперь на первом месте опыт, а не корочка. Можно окончить театральное училище, но никогда не сняться в кино или с дипломом экономиста сидеть на кассе в супермаркете. Вы с женой детям объясняете, что надо получить диплом, или не настаиваете?

— Надо стремиться к образованию — жизнь коротка, а мы должны пытаться передать максимум нашим детям. Ребенка надо правильно мотивировать к тому, чтобы он стремился учиться. Приобретая высшее образование, дети не всегда приобретают знания — можно остаться дураком и после получения диплома. Ребенок попадает под влияние эталонов в той области, которую осваивает, знакомится с литературой, музыкой, которая интересна его кругу единомышленников. Самое важное — вокруг него такие же студенты, и ребенок приобретает сферу общения. Это в науке называется «эгрегор» — среда, как улей, в котором ты будешь находиться всю оставшуюся жизнь, в окружении людей своего менталитета.

— В этом году ваша дочь, выпускница Варя, выбрала для поступления медицинский вуз. Это был ее выбор или вы с женой посоветовали?

— Варя выбрала лечебный факультет, это ее личный выбор, она занималась долгое время биологией. Мы не давим на детей, они знают, что мы с мамой слишком дорожим их уважением, чтобы становиться помехой.

— Ваш папа был врачом, получается, у Варвары наследственная тяга к медицине?

— Не знаю, поскольку нельзя никаких клинических заключений дать. Может быть. Но думаю, что повлияло другое обстоятельство. Нас окружает много врачей — хорошая аудитория, наша стариковская тусовка. Они к тому же еще и певцы блюза. И волей-неволей Варя была очарована ими. Потом ей всегда нравилось заниматься биологией. Бывает, в некоторые предметы надо погружаться насильственно, а некоторые читаются как стихи. У меня вот хорошо литература шла, я любил читать, много смотрел кино. Несмотря на то, что жил в деревне, у нас был очень изощренный киномеханик дядя Боря. Он ездил на базу за трофейными лентами. Самый частый фильм в моем детстве (вы будете смеяться!) — это «Повторный брак» с Жан-Полем Бельмондо. При этом мы смотрели «Этот безумный, безумный, безумный, безумный мир», «Некоторые любят погорячее», фильмы с Марлен Дитрих…

— По вашим стопам во ВГИК никто из детей ведь пока не пошел. В ком из наследников заметна артистическая натура?

— Варе нравится петь, но она наблюдала беспокойный мир шоу-бизнеса и поняла, что не хочет от него зависеть, но ей нравится творить. Поэтому в 18 лет Варя правильно рассуждает: земная профессия врача не помешает заниматься вокалом. Такого же мнения придерживается Евдокия. Ей 19 лет, она у нас играет на электрогитаре и учится на орнитолога — ей нравятся птички. Нюша хорошо пишет, но ее тянет в готику. В 15 лет она девочка XXXIII века — делает только то, что ей хочется, но легко идет на жертвы — за компанию с младшим братом ходила учиться музыке. Вася в 16 лет пишет периодически, и чем старше он становится, тем мы с ним ближе — он «сжирает» сумки новых книг, ходит на стрельбу и бокс. Савва маленький еще — ему 11 лет, но и он пытается писать что-то. Старшей Анфисе 20 лет, она получила профессию маркетолога, работает с удовольствием по специальности — занимается организацией мероприятий… Все дети очень разные.

— Старшие дочки с вами живут?

— Пока замуж не повыходили, вместе живем. Большая семья — это счастье, возможность наблюдать за рождением целой цивилизации. У каждого из них, даст Бог, будут семьи, а у меня — внуки. Мы готовы к беспокойству, мы спокойно жить не умеем с Оксанкой. Как только случается покой, это значит — все плохо: надо куда-то ехать, что-то делать, налаживать.

— Савва рассказал, что даже в каникулы не забывает заниматься математикой, читать. Вы строгие родители?

— Я в основном в резерве и привлекаюсь Оксанкой по необходимости, когда война: двойки получены, берега забыл или что-то подобное случается. Оксанка и уроки учит с ними, и находится в курсе всего происходящего — в школьной, личной жизни, они ей очень доверяют. Ради детей она выучила ноты и английский, подтягивает их по всем предметам, а мой принцип в учебе примитивный — главное, чтобы были пятерки. Она такая мать — сыра земля, а я — далекая отчизна. Я — добытчик, стараюсь везде где возможно ездить с семьей, потому что воспоминания — главное, что можно подарить. Мы с детьми полмира объехали, в горы ходим, им грех жаловаться.

— Случается, что подходят к отцу дети, совета спрашивают?

— Это иначе выглядит. Предположим, я лежу в комнате, приходит кто-то из дочек, нахально ложится, спихивая меня с любимого места. Я бурчу что-то, а она рассказывает, как хитро решила поступить, значит, так завуалировано спрашивает моего мнения. А я, якобы нехотя, делюсь возможными вариантами, опытами.

— У вас постоянно у кого-то из детей переходный возраст наступает. Трудно дается?

— Трудно, у ребенка целый взрыв биохимический происходит, и ничего не сделаешь, они патологические вруны в это время, пытаются сделать все наоборот, им интересна реакция окружающих. Дети-подростки еще не имеют болевого опыта, поэтому не боятся трогать жизнь. Да они и не конфликтуют особо, видят, что мы такие колхозники, что нас не надо уговаривать, мы готовы вникнуть в ситуацию. Но с течением времени, поскольку окружение у нас комфортное, они адекватно проходят этот период, слава Богу. И у нас хорошая компания, и у детей, все к нам приезжают.

— Не испытываете беспокойства по поводу того, как дети справятся с самостоятельной жизнью?

— В житейском, бытовом плане не переживаю — они сами выберутся из любой сложной ситуации да еще десять человек спасут из потопа. Конечно, понимаю, что всех ожидают сложности в отношениях — влюбленности, разочарования… Но также не беспокоюсь, потому что поможет самурайская православная составляющая — мы с Оксанкой и детьми соблюдаем посты, причащаемся, наши сыновья прислуживают алтарниками в храме Софии Премудрости Божией.

— Жена у вас постоянно в хлопотах, заботах о доме и детях.

— Я взвалил на ее плечи большой груз, но она справляется. Если бы не Оксана, я бы давно умер.

— А дети маме помогают?

— Конечно, у нас на холодильнике висит расписание дежурств по дому — кто где когда убирает.

«Мы — тушинские панки»

— Знаю, что вы критикуете ЕГЭ. В чем видите минусы этой системы аттестации детей?

— Она порочная. Я так понимаю, что Министерству образования на заре 90-х пробашляли эту систему, потому что она многоотраслевая. Видимо, были гигантские финансовые вливания. Но это необъективное тестирование детей. Академические знания подразумевают последовательное изучение одного предмета. Здесь же такого нет. Здесь есть выборка, которая доступна всем, — любой может заучить ответ на вопрос. Дети так просто тренируют память, но не приобретают знания. Хороший учитель — тот, который объясняет, а гениальный — тот, который вдохновляет. Раньше академическое образование развивало ребенка одновременно во всех спектрах человеческой деятельности. У нас не было нервотрепки по поводу заучивания, потому что мы полагались на объективные суждения экзаменационной комиссии. Предположим, тебя вел математик, а ты на экзамене накосячил — из-за недосыпа, больного живота… Да все что угодно может случиться! Но твой преподаватель знает, что ты знаешь предмет. Давали возможность исправиться. Поэтому была более объективная картина. А сейчас все иначе: недополучение баллов означает для многих катастрофу. Талантливые дети, которым не повезло с ЕГЭ, а у их родителей нет денег заплатить за поступление в вуз, вынуждены выбирать ту специальность, на которую проходят со своими баллами.

— Вы во ВГИК легко поступили? Сейчас конкурс туда — 200 человек на место.

— И тогда был дикий конкурс! Что-то такое и было — там всегда высокий конкурс. Поступил неожиданно легко, но я был трудолюбивый отрок. Сдал творческие экзамены — прислал два рассказа, сценарий, потом мы писали сочинение. Единственная загадка для меня до сих пор: как я умудрился, будучи от природы патологически безграмотным человеком, написать сочинение на пятерку. Я был изумлен: наверное, на нервной почве… Но, скорее всего, милая дама, которая принимала экзамен, была поражена глубиной юношеской мысли. Внешне я был очень непривлекательный, так что только внутренние составляющие мне могли помочь.

— То есть на режиссера вы поступили учиться без всяких протекций?

— Абсолютно. Наша семья не была представлена в этом сегменте рынка.

— Вы были модным студентом?

— Я был персонажем скорее юмористическим. Мой однокурсник и товарищ Федя Бондарчук вспоминает меня до сих пор модным до дикости: будто поступал я в тирольской шляпе с пером, с охотничьей сумкой, на которой была нарисована утка. А шляпы-то и не было!

— Бываете на малой родине — в Малоярославце?

— Раньше все время ездил, сейчас бываю все реже и реже. Там похоронены брат, бабушка, прабабушка. В тех краях служит замечательный молодой священник отец Иоанн. Он отпевал моего погибшего брата. Отец Иоанн все время поминает брата, ухаживает за могилами моих родственников. Мы с ним и его матушкой Фотиньей подружились. Замечательная семья, они к нам в гости в Москву приезжают. Заготавливают бесконечно вкусный иван-чай — постоянно присылают нам его наволочками. Сейчас молодое духовенство подвижное, очень отличается от того, что было раньше. Священники интеллигентные, веселые, просвещенные люди.

— Вы говорите, что в скором времени собираетесь вернуться в церковь. Хотели бы служить в Москве?

— Как получится. Я очень надеюсь, что в Москве. Хотелось бы поближе к детям. Если придется уехать, то сердце будет неспокойно. А там — как Бог пошлет.

— Вы решили завязать с кино, в ваших планах только писательство?

— К сентябрю надеюсь дописать книгу под рабочим названием «Неизбежные обстоятельства». Сомневаюсь, что успею, потому что навалилось много хозяйственных дел, но буду стараться.

• Евгений Водолазкин , «Лавр»
• Алексей Иванов , «Сердце Пармы», «Золото бунта» и другие произведения
• Эдвард Резерфорд , «Нью-Йорк»
• Михаил Елизаров , «Мультики»
• Владимир Шаров , «Возвращение в Египет»
• Салман Рушди , «Флорентийская чародейка» и другие произведения
• Захар Прилепин . «Этого автора советую читать любые произведения, потому что он не пишет, а живет литературой», — говорит Охлобыстин.

— По ночам пишете?

— До четырех утра. Встаю не позже 11. Валяться в постели дольше неудобно, да, честно говоря, и не спится.

— Как разошлась ваша книга «Песни созвездия Гончих Псов»?

— Четыре переиздания уже было. Сейчас 4-й тираж распродается, слава Богу.

— Что писателю Ивану Охлобыстину на даче необходимо для вдохновения?

— Только воля. Потому что тысячи факторов отвлекают — чаю попить, сходить посмотреть, что там звякнуло… Надо заставлять себя работать, совершенствоваться. Человек такое талантливое существо, что он может научиться всему что угодно. Я не верю, что человек может чего-то не познать.

— А что же все-таки с кино? Неужели больше не будете сниматься?

— Мне сейчас интереснее писательская деятельность. Я занят любимым делом, появилось больше свободного времени, поэтому мы с женой можем планировать поездки, походы, кататься на великах. Пока ты зарабатываешь деньги, жизнь может пройти мимо. Возможно, в будущем, получив предложение сняться в хорошем кино с хорошими деньгами, я и соглашусь. Я слишком много среди людей находился, перебрал общения. При этом я люблю людей, невольно сравниваю их с собой и понимаю, до какой степени я несовершенен. Коллеги по «Интернам» стали за 5,5 года мне практически родственниками: Светка Пермякова, Санька Ильин, Илюха Глинников… Я ими восхищаюсь!

— Гонорары за книги значительно меньше, чем в кино. Справитесь без киношных денег?

— Мы — тушинские панки, и в период безденежья нам с Оксанкой жилось так же хорошо и комфортно, как и позже, когда появились деньги. Мы просто стали позволять себе чуть больше, долги раздали. Я думаю, жизнь компенсирует всегда: если одно есть, то другого нет. Нужно к этому правильно относиться. Не нужно сетовать, нужно пытаться извлечь максимум из того, что нам Господь дает. Мы счастливые люди — мы живы-здоровы, поэтому грех жаловаться.

Личное дело

Иван Охлобыстин родился 22 июля 1966 года в доме отдыха «Поленово», где работал его отец (Заокский район Тульской области). Окончил режиссерский факультет ВГИКа. Первая картина Охлобыстина-режиссера «Арбитр» в 1991 году победила на «Кинотавре» в номинации «Фильмы для избранных». Снялся более чем в 40 фильмах, был сценаристом 25 кинокартин. В 2001-м рукоположен в священники. Служил в Ташкентской епархии, затем — в московском храме Святителя Николая и в храме Софии Премудрости Божией. В 2010 году Патриарх Кирилл по просьбе Охлобыстина временно освободил его от священнослужения. Жена — актриса Оксана Арбузова. У пары шесть детей: 20-летняя Анфиса, 19-летняя Евдокия, 18-летняя Варвара, 16-летний Василий, 15-летняя Иоанна и 11-летний Савва.

Иван Охлобыстин и Оксана Арбузова в молодости

Вчера, 4 октября 2017 года, известный российский актер, сценарист и общественный деятель Иван Охлобыстин опубликовал в соцсети Инстаграм совместный снимок с женой (в девичестве Оксаной Арбузовой).

«Ровно 22 года назад она меня подпоила и обманом заманила в ЗАГС» , - в своейственной Ивану супер-ироничной манере подписал он этот снимок и сразу получил ответ от поклонника: «И правильно сделала!»

Я поздравляю семью Ивана. Прекрасный человек Иван, я обожаю его, но жить с ним вместе это несомненный подвиг.

И в копилку знаний об Охлобыстине хочу бросить вот это интервью.

Иван Охлобыстин снимается в кино, пишет сценарии, занимается режиссурой, выступает с концертными программами. А еще с недавних пор он успешный писатель, который работает в жанре фэнтези.

- Как ты пишешь, что тебе нужно: шум прибоя, тишина, отдельный кабинет, карандаш и блокнот?

У меня есть наушники, есть замок в двери, в случае чего могу закрыться. В идеале, конечно, ты встаешь, готовишь планшет, компьютер - кто на чем печатает, пишет - или печатную машинку, не важно. Нужно настроиться. Ведь существует тысяча вариантов, как отвлечься: сначала чаю налил, потом цветок полил, собаку выгулял, сову накормил - и так может весь день пройти. Где-то нужно волевым решением заставить себя начать писать. Первые десять листов в корзину, это будет ерунда, только расписываешься, только «входишь», это что-то очень мистическое или очень близко к мистике. Уровень концентрации необходим. А потом происходит ченнелинг - герои начинают говорить; ты понимаешь: совершенно логично, что он скажет это, пойдет туда, может поступить вот так, а потом из всего этого получится то. И ты уже до вечера пишешь. Но если в течение дня тебя кто-то выдергивает, если тебе нужно съездить в магазин - процентов на восемьдесят, что ты писать в этот день больше ничего не будешь. В общем, воля, воля и только воля. И мне это очень нравится, хотя Оксанка (супруга Ивана Охлобыстина) иногда ворчит. Но когда она пытается упрекнуть меня в безделье, я часто ей напоминаю слова Диккенса: «Мамаша, ну, во-первых, я многодетный отец, я уже не могу быть бездельником!». А во-вторых, слова Бальзака: «Нельзя забывать, что, даже когда писатель смотрит в окно, он работает». Конечно, это мне нравится. Хотя на самом деле вдохновение - дело волевое. Оно никак не связано с кисейными чувствами.

- А писать - не грех?

Нет, конечно! Бог создал нас по образу и подобию. В нас тысячи талантов. Какого-то может не быть, но это компенсируется другими. Меня спрашивают, как я могу заниматься и тем, и этим, и другим? Я отвечаю: «Ребята, мы живем в такое время, когда технологии это уже позволяют. Не нужно картошку копать, а потом выделять отдельно месяц, чтобы на зимовке писать роман, замкнувшись в четырех стенах». Сейчас ты можешь через планшет корову доить. Технологии позволяют раскрываться нам как личностям. В принципе делают каждого из нас способным быть человеком Ренессанса. Но, правда, многие вынуждены на работах находиться. Деньги зарабатывать - тоже понятно. Это такой вопрос целеполагания внутреннего, как говорит мой знакомый. Кормишь семью, вынужден на работе сидеть, на работе не попечатаешь. А в принципе, как я сказал, в нас тысячи талантов. Нужно развиваться во всех. Рано или поздно технологии у нас все отберут. Останутся только компьютер и писатель. И…

- Айтишники с андерграундом.

Да, те, кто будет обслуживать, и вынужденное подполье, чтобы сломать это все. (Смеется.)

- Твои дети читают папу?

Только Вася читает и любит фэнтези. Остальным некогда. У них своя литература. Они читают Олега Бубела, Глуховского. Совершенно неожиданно не так давно стали читать Ричарда Баха. То, что я люблю - Гюнтер Грасс, Рушди, - для них пока тяжело. Маркес тоже все же возрастной, его лучше попробовать под тридцатничек. Маркес хорош как коньяк, в определенное время. Иначе его можно не распознать. Много литературы отечественной примерно такого же формата. Детки много очень читают. Вася либо беспрерывно в чтении, либо слушает аудиокниги - это тоже целая культура. Нюшка много читает, правда, периодами. У них бывают спады на полтора-два месяца, когда, видимо, устают. Я особо не вмешиваюсь в их жизнь в этом плане.

- Кто-то из детей пошел по твоим стопам?

Анфиса работает у Касперского. Она любит коллектив, высокие технологии. Она дико креативна, из нее прямо бьет источник энергии. Евдокия выбрала биологию. В частности… как же называется это странное направление… (Задумывается.) А, орнитологию - вот. (Смеется.) Я не понимаю ее. Но ей пока нравится, сейчас она на последних курсах института. Ездит куда-то на практику в экспедиции. Варька поступила в Первый медицинский институт имени Сеченова, на лечфак. Сейчас учит латинский язык. С ребятами тусят у нас дома. Кошмар, они за неделю должны выучить 800 латинских слов! С одной стороны, ужасаюсь, с другой - восхищаюсь. Вспоминаю свои студенческие годы - я был одним из самых счастливых людей на свете. И Оксанка тоже. Мы тут друг другу признались, что все было клево и что мы завидуем Варьке. Жалко, что нельзя опять студентами стать. Дальше поменьше - Васька, он в десятом, Нюшка в восьмом, Савва в пятом. Надо подождать, посмотреть.

ИВАН И ОКСАНА В БРАКЕ УЖЕ 22 ГОДА, И ЗА ЭТО ВРЕМЯ ОНИ УСПЕЛИ ШЕСТЬ РАЗ СТАТЬ РОДИТЕЛЯМИ. В СЕМЬЕ У НИХ ДВА СЫНА И ЧЕТЫРЕ ДОЧЕРИ

- Но ты доволен выбором старших?

Слава Богу, да. Очень доволен. Мне нравится все, что связано с прогрессом и эволюцией. Лечить людей - благородно. У меня отец лечил людей. Высокие технологии - за ними реальное будущее. Орнитология - я не знаю, как к этому относиться, но, с другой стороны, сам факт такого странного выбора говорит о том, что дочь искренне это любит. Мне нравится их подход. Они не ищут денег и славы. Они понимают, что это самопроизвольно наступит, если они добьются результатов в своей профессии.

Иван Охлобыстин со старшими дочерьми - Анфисой, Дусей и Варей

- Идеальный вариант…

Слава тебе, Господи. Я готов работать еще сколько угодно - сниматься, что-то делать, да хоть мешки таскать, - лишь бы у них подольше продлился этот идеалистический период, в котором они формируются как люди. Вот Вася уже с барышней гуляет. Я в десятом классе был кургузый и низкорослый чувак, крайне неприятный, как мне казалось. И я быстро понял, что, пока не начну сам зарабатывать деньги, о девчонках мне и задумываться не нужно. И у меня образовался огромный сегмент времени на чтение классической литературы, на посещение театров.

молодой, но совсем не кургузый Иван)

"КОГДА ЖЕНА УПРЕКАЕТ МЕНЯ В БЕЗДЕЛЬЕ, Я ЕЙ НАПОМИНАЮ СЛОВА ДИККЕНСА: «МАМАША, Я МНОГОДЕТНЫЙ ОТЕЦ, Я УЖЕ НЕ МОГУ БЫТЬ БЕЗДЕЛЬНИКОМ!»

Твои давние закадычные друзья - Михаил Ефремов, Гарик Сукачев, Федор Бондарчук, Тигран Кеосаян - к пятидесяти добились больших высот в профессии, в статусном плане. В твоих с ними отношениях что-то поменялось?

Не-а! Отношения остались такими же, и они остались такими же - полупанками. У Тиграна армянский панк со всеми вытекающими: костюмчик, блестки, все как надо. У Федора - рублевский панк. У нас с Горынычем (Гарик Сукачев.) - тушинский панк. Никто не изменился. Компания все та же. Дни рождения все те же. Уже давно мы не оговариваем, когда спать уходим, если вечеринка, - потому что всем наплевать. Табор и табор. Орда - правильно нас называют. Но нас уничижительно пытаются так обозвать интуристы. А на самом деле так и есть. Орда - это хорошо. Во-первых, мы легки на подъем, в бытовом плане. Замечательно, если у тебя «голда» размером с унитаз, но если этого нет, тоже хорошо. Вздулась консерва - хорошо, фуагра - тоже неплохо. У нас особый взгляд на окружающий мир.

Он не потребительский, живем и живем. К тому, к чему мы приходим с рождения - здесь и сейчас, - те же самые буддисты стремятся всю свою жизнь. А мы вынуждены так жить. Слишком много всего вокруг. И слишком каждый из нас ярок в силу того, что опять же много всего вокруг. Англосаксы - там вот рыночные отношения, у них все понятно: кто богаче, тот и краше. А у нас нельзя сравнить миллиардера и художника. Кто из них круче? Миллиардер, весь в блестках, на золотом «Майбахе», и гундявый сопливый чувачок, который ездит на старой «Яве» в районе улицы Свободы в Тушине, - кто из них круче? Не факт, что первый! Тут вопрос тонкий, всегда требует личного отношения. Мы - последнее поколение романтиков. В юности каждый искренне хотел стать Тарковским. Мы зачитывались отфотографированными страницами «Мастера и Маргариты» из журнала «Октябрь». Мы знали, что, если менять в магазине две пустые бутылки из-под лимонада, тебе дают одну полную. При этом мы могли днями ходить по Москве под впечатлением от книги «Москва и москвичи». А параллельно, например, отлить «свинчатку», чтобы потом в овраге дубаситься с ребятами из соседнего района. Еще считалось крайне зазорным сделать что-то нехорошее по отношению к девочке. Мы испытывали к ним пиетет. Понимали, что мужик не может сам реализоваться полностью. Как бы там ни было, все равно он - отец, хозяин, а без женщины это невозможно. Нет почвы. Настоящий русский мужик не умеет жить для себя.

И еще одно интервью

Судьба свела Ивана Охлобыстина со множеством известных российских артистов и, что важнее, сдружила их. У Ивана много подруг из кинотусовки. Он считает, что они "огонь".

"Вот Машка Голубкина – очень шумливое, активное, прямо такое ба-бах! – счастье. Я уж не знаю, какой женщиной была Раневская, но, думаю, до Машки ей не дотянуть. Машка Голубкина – это бомба. Недавно мы думали, что частью нашей компании станет Боря Ливанов – сын лучшего Шерлока Холмса мира. Но не срослось. Я не знаю все эти пикантные нюансы, но Борису было бы тяжело с Машкой, она представляла опасность для него. Барышня-амазонка, у нас все такие: Оксанка моя, Женька Добровольская, Ритка Симоньян, Дуня Смирнова, Рената Литвинова. Глыбищи! Боевые женщины Спарты", – охарактеризовал их Охлобыстин.

очень милая боевая Маша

вот вам еще одна боевая женщина

Иван отметил, что знал Ренату Литвинову совсем не такой, какой она сейчас видится общественности.

"Она училась на сценарном во ВГИКе и была простой девчонкой, которую воспитывала мама-стоматолог. Хохотушка ужасная. Но не болтливая, ей можно было рассказать спокойно откровенные вещи. Девочка-друг. Рената меня в армию провожала"

Когда же Иван вернулся, Ренату буквально не узнал. По его словам, она стала мультипликационной.

"Очень я удивлялся: "Рената, яблочко мое моченое, а почему ты так изменилась, как будто ты утонула?" Она на меня ругалась. Но она добрый человек, простила".

Тем не менее актер отзывается о Ренате тепло и нетривиально, отмечая, что она очень смелая.

"Литвинова не просто боевая женщина. Она как камикадзе. Если ей дать задание взорвать линкор, она не задумается. Правда, перед этим обязательно сделает педикюр, маникюр, подведет стрелки, накрасит губы красной помадой и напишет элегантное воздушное эссе. Потом еще немного пококетничает с техником, который торпеды завинчивает, сделает глоток шампанского и попросит, чтобы вслед ей бросили розочку. Она – абсолютно точно – представитель иной цивилизации…"

Еще немного Ивана

уже тогда бабушка понимала, что внук у нее вырастет непростой))

Иван с бабушкой

Нога (1991). Иван Охлобыстин и Пётр Мамонов.

Иван Охлобыстин и еще волосатый Федор в фильме «Арбитр», 1991 год

в проекте «Мания Жизели» Алексея Учителя Охлобыстин сыграл знаменитого балетмейстера Сержа Лифаря

Современный Парфен Рогожин в исполнении Охлобыстина

В мае на экраны выходит мелодрама Ксении Баскаковой «Птица», где главные роли исполнили Иван Охлобыстин и Евдокия Малевская. Это один из последних проектов, в котором актер принял участие, прежде чем объявить об уходе из кино.

Фотография: Андрей Федечко/киностудия «Ленфильм»

Историческая роль России заключается в том, чтобы создать основу для «нового человечества» в нынешних условиях, когда внешний мир потерял сам себя. В жёсткой действительности парадоксы загадочной русской души помогают людям сохранить внутреннее ощущение необходимости миру, несмотря на санкции, реформы и начальствующую элиту с ее «безобразиями».

Такое мнение в интервью РИА «Новый День» с «позиции человеколюбия» высказал известный российский актер, сценарист и писатель Иван Охлобыстин .

В то же время, по его оценке, внутри России возможна буза, а пенсионная реформа свидетельствует о том, что экономике – «крындец», а в итоге страна вернется к монархии.

Про Путина, олигархов и пенсионную реформу

Я думаю, что логично было бы предположить, что он (президент РФ Владимир Путин ) прикладывает все усилия, может быть, даже провоцируя отчасти международную обстановку для нашей изоляции – чтобы вернуть деньги домой, чтобы деньги работали дома, потому что олигархи это все выкачивают за рубеж. Здесь нет плохих и хороших. Это обычная интрига, вызванная логикой рынка. Рынок безжалостен, это – просто машина.

Он (Путин) делает это все через разные приемы, в том числе внешнеполитические, но не получается, потому что он отчасти сам зависит экономически. Представьте себе, одна крупная госкомпания со всех сторон окружена мелкими компаниями-реализаторами. Это – рынок, безжалостная машина, которая не дает ему возможности взять их за горло или хотя бы лишнее отобрать, что тут же покроет пенсионное.

Пенсионное решение крайне непопулярное. То, что они вообще позволили себе пенсионное, – сделать эту реформу, говорит, что нашей экономике крындец, что в самом ближайшем времени будут какие-то строгие решения. О стариках речь даже не идет. Они – несчастные вынужденные жертвы.

Про «крындец» и «бузу»

Точно так же революции не будет. Одинакового не бывает ничего. Даже снежинки при своей гармонии разные. Буза какая-то может быть.

Но в нас очень сильна имперская нотка – понимание того, что когда мы вместе, мы всех держим, что можно, конечно, покипишевать, но лучше по домам потом и всем вместе, чтоб наша земля стала еще больше, щи еще кислее. На нас Катехон (государство, имеющее миссию препятствовать окончательному торжеству зла в истории). Это внутри, психологически. Надо для себя это расшифровывать.

Я пытаюсь быть объективным. Я вообще человеколюбец. Каждый хорош своими недостатками. Совершенно очевидно, что под санкциями мы будем жить хуже, скромнее, что не значит плохо. Наверное, мы даже перерадовались жизни, потому что многие вещи мы перестали ценить. Мы стали еще меньше общаться. Я уже не говорю об информационной революции и всем остальном.

Буза будет, и будет прекращена потому, что у нас большая территория и на нас очень большая ответственность. И организаторы этой самой бузы, в конце концов, самоликвидируются – разобьются об стенку.

Мы не можем себе позволить то, что может себе позволить Франция, которую нужно на глобусе разглядывать с увеличительным стеклом. А у нас – где ни возьмись за глобус ладонью, везде наша земля мы за нее несем ответственность. У нас хтоническое (олицетворяет природную мощь) мышление развито. Мы деревья считаем думающими.

Россия соткана из парадоксов, русские – изначально «просветленные»

Мы всегда ностальгируем по внешне неприятным пейзажам, находясь на самых красивых Багамских островах. У нас очень много парадоксов, и с помощью этих парадоксов мы себе спасаем здравое понимание окружающего. Мы не самые интересные в плане юмора люди. Мы не самые элегантные, мы – просто другие. А мир внешний себя потерялся сам в себе. Он слишком доверился рыночным отношениям в нашем хаосе.

Мы – оторванный остров, который рисуют в фантастических фильмах, который летит. Мы стоим на краю Вселенной, живем, умеем, знаем, как цепляться, чтоб нас солнечным ветром не унесло. Мы не самые аккуратные, но у нас бабы – самые романтические. Из-за них убиваются, по остальным что-то не так чахнут. Француженки интересные, но это кратковременное, а здесь основное блюдо, как говорится.

Мы – великий народ, но это преимущество нам дали, мы не должны пользоваться этим в своих эгоистических интересах – мы не имеем на это право, и внутри психологически отстроены, как хорошие люди, чувствующие ответственность за мир.

Русский человек изначально уже просветлённый. Ему ничего не надо. Вот он сидит, на поле смотрит – хорошо! Есть баба – нет бабы… есть водка – нет водки. Завис.

Надежда на нас, что на историческом пласту мы станем основой нового человечества.

Про элиту и монархию

Они – тоже выходцы из народа. Когда в атмосферу входит какой-то объект, он, преодолевая воздушное трение, горит, это такая агрессивная среда для него. Начальствующие слои находятся в этой сфере – в круге стресса. Они, конечно, богаче нас и принимают очень много глупых решений, необдуманных. Но они из нас все равно. Они воспринимают мир так же, как воспринимаем его мы, понимают свое безобразие, если это безобразие, что «хорошо», что «плохо».

В конце концов, мне кажется, что ситуация сложится таким образом, что мы придем к монархии. Все смеются, а я – адекватный человек. Я – тушинский панк и пьяница. Когда я говорю о монархии, меньше всего на свете меня можно обвинить в пуританстве.

Но у нас нельзя, чтоб ребенок по оценкам прошел, его нужно устраивать, даже если он на 6 учится, но, с другой стороны, если есть несправедливый приговор, можно взяткой переубедить. Это азиатчина. Уникальная цивилизация.

Сейчас много кто сомневается: кто-то – в банковской системе, кто-то – за своих детей переживает, кто-то – устроиться на работу. Нестабильность есть, но нашей цивилизации нужно навязать авантюристический дух с одной стороны, а с другой – строго мотивировать, что все будет хорошо. Все будет хорошо, точно. Если все сделать правильно, все будет хорошо. По кодексу самурая, если преставится возможность, ты всегда должен выбирать смерть, это единственный способ не бояться смерти.

Москва, Мария Вяткина

Москва. Другие новости 07.12.18

© 2018, РИА «Новый День»

Иван, вас называют самой неоднозначной фигурой в российском кино. С одной стороны, вы священник Русской православной церкви. С другой, снимаетесь в кино, сериалах, посещаете светские мероприятия. И для многих это никак не вяжется, поэтому в ваш адрес приходит очень много критики. Как вы к ней относитесь?

Честно говоря, никак. Эти люди меня не знают, и поэтому их мнение мне неинтересно. А дальше - как Господь рассудит. Я пытаюсь жить честно. Я несовершенный человек, и мне не всегда это удается. Но я иду в этом направлении. Поэтому когда я узнаю о чьей-то критике, то я размышляю об этом, делаю для себя вывод. Может быть, критика и справедлива. А если это просто впустую, то такая позиция вызывает у меня только жалость.

- В молодости вы увлекались татуировками. Они сейчас остались на вашем теле?

Разумеется, да! Я вырезал только голую женщину, которая снимает трусики в районе Херсонеса. Оксана мне сказала: «Я не против, чтобы красивая женщина снимала трусы в руинах Херсонеса Таврического. Но для чего она это делает?». Я отвечал: «Знамо для чего! Эротика…». А она говорит: «А вдруг для чего еще?». И я задумался, а потом лазером все это выжег. Ужасный у меня шрам остался! И все меня стали спрашивать, мол, что это за шрам. Я им рассказывал всю эту историю - а она еще хуже, чем татуировка! В конце концов я зататуировал шрам знаком радиационной опасности, так что теперь, когда меня спрашивают, я рассказываю байку: мол, ликвидировал последствия аварии в Чернобыле. Вроде бы совершил подвиг, а взять с собой на память о нем ничего нельзя - вот я об реактор и приложился.

- Я знаю, что Библия не одобряет татуировки…

Нет в Библии ничего о татуировках! Библия писалась, когда ничего подобного не было, вернее, то, что было, не называлось так и имело другой смысл. Ну, на мертвом теле нельзя писать, потому что так египтяне писали. Но ничего о татуировках нет ни в Ветхом, ни в Новом завете - я знаю, я их сдавал. Возможно, есть что-то в Псалтыре, но опять-таки потому, что у египтян это носило ритуальный характер.

Иван, вы по вашему собственном желанию сейчас временно отстранены от служения, то есть вы не проводите богослужения. А как долго будет длится этот запрет?

Я надеялся, что вот-вот закончится, но мне нужно выкупать дом, так что я еще сниматься лет пять буду. А так я книги бы писал и бабок исповедовал в каком-нибудь храме при кладбище. У меня прекрасные отношения с приходским миром, и мне это комфортно. Но сейчас я выплачиваю за дом, нам его неожиданно дали выкупить.

То есть вам разрешили выкупить? Можно, я расскажу предысторию? Дело в том, что у Ивана Охлобыстина шестеро детей. Долгое время они ютились в двухкомнатной квартире…

Она четырехкомнатная, но в ней 48 квадратных метров. Но мы вот так вот жили (показывает большой палец)!

- …А потом Вы написали заявление на социальное жилье, и вам предложили дом…

Таунхаус, в районе, где жил Солженицын (в московском районе Троице-Лыково)…

- Но с условием, что как только младшему ребенку исполнится восемнадцать лет…

Нас должны были выселить.

У Вас много ипостасей, вы актер, режиссер, сценарист… Но большая популярность пришла к вам после роли Быкова в сериале «Интерны». Я знаю, этот проект был вам интересен тем, что «Интерны» - это новое слово в российских сериалах. Но в чем эта новизна?

Не новизна меня заинтересовала - меня заработки заинтересовали! Я думал, что иду серий на двенадцать, сценарий был непорнографический, и там участвовал Александр Ильин, с которым мы до этого в «Царе» играли - а у него очень хороший вкус. Потом я с ребятами познакомился, и мне весь коллектив понравился, потом мы еще раз вместе проанализировали весь сценарий… Но то, что это новое или не новое, значения не имело.

Этот сериал странен тем, что в нем не хлопают за кадром. Вячеслав Дусмухаметов - гений, он сумел создать новый продукт, отказался от хлопанья, идиотского закадрового хохота, и созвал очень хорошую команду из девяти сценаристов. А потом продюсеры три дня ходили с белыми лицами, потому что не понимал зритель, что это за сериал такой - без хи-хи, без хлопанья… А потом - воткнули, а потом были шесть лет продолжения.

- Но все-таки вы расстались с доктором Быковым.

С ним надо было расстаться, потому что все хорошее должно, как роман, иметь окончание. Если бы сериал дальше продолжался, все бы устали, и волей-неволей пошлятина пошла бы. Мы отказались дальше сниматься, и нас поддержал Слава Дусмухаметов: надо было заканчивать эту историю. Мы не хотели это рассусоливать: красиво вошли - красиво ушли!

Ваша жена Оксана Арбузова - она тоже актриса, прославилась очень популярным в свое время замечательным фильмом «Авария - дочь мента», в котором она сыграла главную роль. Ей было шестнадцать лет тогда, и она проснулась просто кумиром! Она была звездой, иконой моды! И потом у нее были фильмы, но сейчас мы не видим Оксану в новых ролях. А ведь вы - режиссер, вы - сценарист. Почему вы не можете снять ее в своем фильме, написать для нее сценарий?

Во-первых, зачем? А во-вторых, у нее тогда не будет времени детьми заниматься. Да ей и неохота! Ее звали сорок раз, но ей неинтересно, это все мышиная возня для нее. А детьми ей интересно заниматься, и она успевает этим заниматься, не знаю уж, откуда у нее столько сил, откуда у нее столько энтузиазма. Слава тебе, Господи, что я ее нашел! Я поощряю это ее увлечение. Я пробовал ее растлить украшениями - ей не нравятся украшения. Она венчальные носит, а какие бы другие железки я ей не дарил - не нравятся, и все. Я пытался растлить шубами - не нравятся! Она будет ходить в стеганом пальто, а шубу надевать, только когда с коляской гуляет: стесняется. Пробовал и турпоездки всякие, и рестораны… Но по большому счету, между нашими посиделками на даче с шашлыком и каким-нибудь рестораном мы все равно выберем дачу - нам там комфортнее.

- Вы с Оксаной женаты больше двадцати лет…

Двадцать два года!

- …И я хочу процитировать вашу супругу: «Все, что было до Ивана, то есть жизнь Оксаны Арбузовой, я помню плохо. Моя жизнь разделилась на до и после. Иван Охлобыстин - точка отсчета, начало новой эры. Нашей эры». Так на чем же держится ваш брак? Откройте нам этот секрет!

Мы нарожали детей, и нам уже деваться некуда - вот на чем держится наш брак. И еще она мне очень интересна в эмоционально-чувственном смысле как женщина. Она мне интересна как личность, и мне нравится, что эта личность всегда резонирует со мной, что я могу на ней провериться. А еще она всегда говорит мне правду - это тоже очень важно для меня.

Иван, вашу с Оксаной встречу сравнивают с историей знакомства булгаковских Мастера и Маргариты - она такая же внезапная и судьбоносная. Когда вы ее увидели, вы через несколько секунд сказали: «Будешь моей!». Что это было? Любовь с первого взгляда?

Это было очень просто. Я приехал в ресторан в надежде познакомиться с красивой девушкой. Ехал на мотоцикле, и был крепко подшофе, честно говоря. Приехал в клуб «Маяк», вошел в ресторан - а там все девушки с кавалерами, и только одна - с двумя. Кавалеры были такие хмурые, с бородами, и вообще вся обстановка напоминала картины Кустодиева: перед ними стояли три полных стакана водки, а у девушки - накидка в стиле XIX века, вязаная, в пол. Сама девушка тощая, носатая, и глаза черные, как у белки. Я, нахал такой, подошел и говорю: «Мадемуазель, а не предпринять ли нам с вами романтическую поездку по ночной Москве?». Она подумала, выпила стоявший перед ней стакан водки, поставила и говорит: «А почему бы и нет? Только обещайте меня отвезти домой!». Я говорю: «Клянусь!» - и отвез ее к себе домой. И все, и больше она не выходила из дома.

- И она была ваша?

Да. Если есть возможность, не надо упускать момент!

Я вот попыталась представить себе, что такое шестеро детей. У меня - двое, а у вас - два сына и четыре дочки. А седьмого не планируете?

Ну, мы люди пьющие, почему нет! (Смеется)

- То есть, возможно?

Вполне-вполне!

Но я с трудом представляю, как же Оксана справляется… Я тут иногда с двумя не могу справиться, а тут - шестеро!

Один - тяжело очень, два - еще тяжело, три - ты уже начинаешь легче справляться, видимо, природа дает вам дополнительные силы, тебе и ей. Четыре - это уже автономия: самопомыв, самоорганизация, все понятно, кто куда идет. И Оксана уже одной рукой в айфоне, другой рукой - за скороварку, параллельно учит математику с Саввой (младшим сыном), видит задним зрением, что Нюша (Иоанна, вторая дочь) куда-то идет… Как будто у нее шесть рук, как у богини Кали.

- Я знаю, что когда Оксана устает, тогда вы ее забираете и увозите отдыхать.

Как говорил мой папа, «если не ты гуляешь девочку, то ее гуляет еще кто-то». И лучше, если ты гуляешь девочку, чем девочка - тебя.

- И где она в последний раз гуляла с вами?

Мы в Лапландию ездили. Мы вообще любим туристический экстрим, вроде альпинизма, горные национальные парки любим очень - скандинавские, например. Еще мы в Испанию ездили… Путешествуем туда, куда посильно поехать всей семьей - мы именно так предпочитаем отдыхать. А вдвоем, в романтические путешествия мы раза три съездили: в Париж, в Венецию и вот в Лапландию.

Не могу не спросить о ваших родителях. Я знаю, что это очень необычная история любви: ваша мама была младше отца на 43 года! Ей было восемнадцать, а ему - за шестьдесят, когда они познакомились. Как случился их роман? Они официально регистрировались?

Моя мама была у папы секретарем. А он был красавец-кавалер, выглядел значительно моложе своих лет, харизматик, и нельзя было, если он предлагал что-то, сказать «нет». Он возглавлял крупный медицинский центр для реабилитации ветеранов Великой Отечественной войны. Орденоносец, красавец, три войны прошел, и она влюбилась - студентка, деревенская девчонка… Нельзя было не влюбиться! Через пять лет они разошлись, потому что папа стал бояться, что мама его чирканет бритвой по горлу. Он мне говорил: «Ты пойми, я люблю твою маму, нельзя не любить такую женщину, как твоя мама, но я боюсь, что она меня убьет». А у нее действительно непростой характер: мама очень эмоциональная женщина. Стихия, богиня Гера! Она потом опять замуж вышла, у нее очень приличный муж был, военный тоже…

Иван, в нашей программе есть рубрика «Неудобный вопрос». Выбирайте один конверт, или три конверта - как хотите!

А сколько надо? Скажите, я и выберу все. (Берет в руки один конверт, открывает) Читать надо?

- Да, зачитывайте! Если вы выберете три, это будет здорово!

- (Читает) «Вашей маме было 18 лет, когда она вас родила. Родные и близкие ее отговаривали от родов. Почему?». Да никто не отговаривал! Папа, во-первых, никого не спрашивал. Единственное, что было сделано: мой дедушка взял нож и поехал в Москву к папе. Вернулся пьяный, счастливый: папа уговорил! Говорил: «Не, ну а чо? Хороший человек, орденоносец!». (Открывает следующий конверт, читает второй вопрос) «Правда ли, что до «Интернов» ваша семья была в больших долгах?». Да, была, рассчитался я. (Открывает третий конверт, читает вопрос) «Вы получили из рук президента Путина именные золотые часы. Правда ли, что вы до сих пор не поняли, за что?». Во-первых, из рук я не получал - получал от его имени. И да, правда, не понял. Я эти часы подарил своему другу.

- Ну хотя бы предполагаете, за что?

Ну, Югославия могла быть - это когда мы снимали Пасху под бомбежками американцев… Гуманитарка какая-то могла быть во время чеченских кампаний… Не знаю.

Иван, совсем недавно вы презентовали новую книгу, которая называется «Магнификус II». Это уже седьмая ваша книга. Надо сказать, что вы лихо пишете: в 2015 году выпустили аж три книги, а в этом году это вторая. Мне кажется, процесс написания книги должен быть продолжительный, мучительный - а у вас так быстро получается. Как вам это удается?

Это иллюзия! Потому что те книги - это где-то публицистика, где-то духовные размышления (насколько они возможны для меня, грешника). «Магнификус» - это трилогия, и вторую часть я не писал, а только редактировал. И я писал предшествующую - «Песни созвездия Гончих Псов» - тоже довольно быстро, потому что там часть работы уже была сделана.

Со стороны всегда кажется, что писать книгу, писать сценарий может только особенный человек, такой, как вы. Но я с удивлением обнаружила в интернете простые советы, как написать книгу. Выходит, что может написать любой человек, который пожелал выдать себя за писателя?

Конечно! Мы творения Божии, мы можем очень много. В нас заложен миллион всяких талантов, и высокие технологии сегодня позволяют нам реализовываться в нескольких ипостасях. Раньше мы должны были выбирать: только врач, или только певица, а сейчас это сочетаемо. Скажем, технолог-эксперт и художник - можно сочетать, почему бы нет!

Есть несколько законов литературы, самых простых. Идеальный текст должен выглядеть так: в нем должны быть все ощущения - тактильные, аудиальные, визуальные и обонятельные. Идеальный текст может звучать так, навскидку: «Он шел, погружаясь по щиколотку в черную теплую глину, по направлению к видневшемуся вдали сосновому лесу, где оглушительно тарахтел трактор и в воздухе явственно пахло жженой резиной». Щиколотка, ухо, глаз, нюх - это идеальный текст. Всю книгу так сделать нельзя, есть, скажем, диалоговая часть, но что касается фундаментальной литературы - это основной принцип: создать атмосферу.