Три интересных факта из жизни михаила врубеля. Михаил Врубель: от иконы до демона, история нового стиля

Публикуем историю гениального Михаила Врубеля, который до конца жизни был верен творчеству.

«Демон поверженный», 1901-1902

1901 год был отмечен крупным семейным событием - у Михаила Александровича Врубеля и его супруги Надежды Ивановны родился сын. Пара готовилась к этому событию очень весело, им казалось, что рождение ребенка не помешает их элегантной и светской жизни, они фантазировали, как уже с ребенком поедут за границу выставлять «Демона».

«Демон сидящий», 1890 (до болезни)

Супругов ждало страшное огорчение - мальчик родился с раздвоенной верхней губой, это глубоко поразило Михаила Врубеля. С того самого момента его близкие и знакомые стали замечать, что с художником происходит что-то неладное.

Михаил Врубель с женой, Надеждой Ивановной Забелой-Врубель, 1892 (до болезни)

Врубель пишет портрет сына, которого назвали Саввой, причем придает его облику то выражение крайней тревоги, которую, вероятно, переживает он сам.

«Портрет сына художника», 1902 (начало болезни, но до первой госпитализации)

В начале 1902 года картина «Демон поверженный» была показана публике на выставке «Мира искусства» в Санкт-Петербурге. Вот что о той выставке вспоминает сестра жены Врубеля, Екатерина Ивановна Ге: «Михаил Александрович, несмотря на то что картина была уже выставлена, каждый день с раннего утра переписывал ее, и я с ужасом видела каждый день перемену. Были дни, что „Демон“ был очень страшен, и потом опять появлялись в выражении лица Демона глубокая грусть и новая красота... Вообще, несмотря на болезнь, способность к творчеству не покидала Врубеля, даже как будто росла, но жить с ним уже делалось невыносимо».

«Демон поверженный», 1901-1902 (начал до болезни, многократно переписывал)

В марте 1902 года художник впервые был помещен в частную психиатрическую лечебницу. В картине болезни преобладали идеи собственного величия, наступил период столь сильного возбуждения, что на полгода прервались свидания даже с самыми близкими людьми - женой и сестрой.

«Пан», 1899 (до болезни)

В сентябре того же года Врубеля перевезли в клинику психиатра Сербского, в одном пальто и шляпе, даже без белья, так как говорили, что он уничтожил все свои вещи.

«Царевна Лебедь», 1900 (до болезни)

В этой больнице дело пошло гораздо лучше, он писал совершенно логичные письма родным, а по совету доктора стал вновь заниматься живописью.

«Сирень», 1900 (до болезни)

18 февраля 1903 года Михаил Врубель вышел из клиники, но был очень грустным, а к апрелю совсем «расклеился»: часто плакал, тосковал, говорил, что никуда не годен, работать вовсе не мог, хотя ему предлагали разные заказы. 3 мая 1903 года случилось несчастье - умер Саввочка, единственный ребенок Врубелей. Перед лицом этого горя Михаил Александрович вел себя очень мужественно, лично занялся организацией похорон, старался поддержать жену, которая была в отчаянии.

«Портрет Н. И. Забелы-Врубель», 1904 (во время болезни)

После похорон сына Врубели уехали в свое имение под Киевом, там художник стал сильно нервничать, требовал, чтобы его скорее везли в лечебницу. Кто-то посоветовал определить Врубеля в одну из психиатрических клиник Риги.

Один из вариантов работы «Жемчужина», написанный пастелью, ориентировочно 1904 (во время болезни)

На этот раз болезнь была совершенно другого характера: от мании величия не осталось и следа, напротив, ее сменило полное угнетение. Врубель был уныл и грустен, считал себя ничтожеством и хотел лишиться жизни.

«Автопортрет с раковиной», 1905 (во время болезни)

Осенью сестра художника перевезла его из Риги в Москву. В московской клинике он стал рисовать очень удачные портреты больных, но мысли его путались, Врубелю казалось, что и жена, и сестра тоже являются пациентами психиатрической больницы.

«Кувшинки», 1890 (до болезни)

Рисунки, сделанные в клинике, были представлены на выставке московских художников, в них не было видно и тени болезни.

«Гамлет и Офелия», 1884 (до болезни)

В этот период Врубель написал картину «Шестикрылый Серафим», изображающую ангела с горящей лампадой, очень красивую вещь, выполненную жгучими и яркими красками.

«Шестикрылый Серафим (Азраил)», 1904 (во время болезни)

К весне 1904 года художнику было так плохо, что врачи и родственники думали, что он не доживет до лета, хотели везти его за границу, но потом оставили эти планы. На лето московские клиники закрывались, поэтому психиатр Сербский посоветовал поместить Врубеля в недавно открытую в окрестностях Москвы лечебницу психиатра Усольцева. Больные в этой лечебнице жили вместе с семьей доктора и пользовались большой свободой.

«Портрет доктора Ф. А. Усольцева», 1904 (во время болезни)

Переезд в клинику Усольцева принес удивительную пользу: Врубель стал есть (до этого он отказывал себе в пище, считая себя недостойным еды), мысли его прояснились, он рисовал, писал письма родным и друзьям, а через два месяца настолько поправился, что вернулся домой.

Ограда психиатрической больницы, на этом месте находилась клиника Усольцева.

После выписки художника из лечебницы Врубели переехали в Петербург, где Михаил Александрович вел жизнь абсолютно здорового человека: он снял квартиру, провел в ней электричество и очень много работал.

«Утро», 1897 (до болезни)

В этот период Врубель начал писать свою удивительную «Жемчужину», которая сейчас находится в коллекции московской Третьяковской галереи.

«Жемчужина», 1904 (во время болезни)

К началу 1905 года жена стала замечать у Врубеля сильное возбуждение, он стал несговорчивым, раздражительным, непомерно тратил деньги на совершенно ненужные вещи. Жене художника пришлось «выписать» из Москвы психиатра Усольцева, который увез Врубеля в свою московскую лечебницу.

«После концерта» (Портрет жены художника), 1905 (во время болезни)

Усольцев действовал на больного успокаивающе. Оказавшись в клинике, Врубель начал спать, а бессонница всегда была одним из опасных симптомов его болезни. Родственники надеялись, что на этот раз болезнь не будет продолжительной, увы, но они ошиблись - возбуждение в очередной раз сменилось угнетением. Несмотря на болезнь, Врубель не прекращал работать: он нарисовал портрет всей семьи Усольцевых, многих больных и поэта Брюсова, который навещал художника.

«Портрет поэта В. Я. Брюсова», 1906 (во время болезни)

Брюсов оставил очень интересные воспоминания о своей первой встрече с Михаилом Врубелем, состоявшейся в клинике Усольцева: «Правду сказать, я ужаснулся, увидев Врубеля. Это был хилый, больной человек, в грязной измятой рубашке. У него было красноватое лицо; глаза как у хищной птицы; торчащие волосы вместо бороды. Первое впечатление: сумасшедший! После обычных приветствий он спросил меня: „Это вас я должен писать?“ И стал рассматривать меня по-особенному, по-художнически, пристально, почти проникновенно. Сразу выражение его лица изменилось. Сквозь безумие проглянул гений».

Фотография поэта Брюсова.

Когда Врубель писал Брюсова, окружающие стали замечать, что у него происходит что-то странное с глазами, художник вынужден был подходить очень близко, чтобы разглядеть модель. Новое страдание приближалось с ужасающей скоростью, кончив портрет Брюсова, Врубель почти не видел своей работы.

«Гадалка», 1894-1895 (до болезни)

Михаил Врубель понимал весь ужас своего положения: художник, мир которого был сказочно прекрасен, - теперь почти слепой... Он стал отказываться от еды, говоря, что если будет голодать 10 лет, то прозреет, и рисунок у него будет необыкновенно хорош.

«Шестикрылый Серафим», 1905 (до болезни)

Несчастный художник теперь стеснялся знакомых, он говорил: «Зачем им приходить, я ведь их не вижу».

«Валькирия (Портрет княгини Тенишевой)», 1899 (до болезни)

Внешний мир все меньше соприкасался с Михаилом Врубелем. Несмотря на все старания его сестры и жены, которые регулярно навещали художника, он погружался в мир собственных грез: рассказывал что-то вроде сказок, что у него будут глаза из изумруда, что он создал все свои произведения во времена Древнего мира или эпохи Возрождения.

«Гензель и Гретель», 1896 (до болезни)

Последний год жизни художник все настойчивее отказывался от мяса, говоря, что не хочет есть «убоины», так что ему стали сервировать вегетарианский стол. Силы постепенно покидали Врубеля, иногда он говорил, что «устал жить».

«Серафим», 1904-1905 (во время болезни)

Сидя в саду в свое последнее лето, он как-то сказал: «Воробьи чирикают мне - чуть жив, чуть жив». Общий облик больного становился как бы утонченнее, одухотвореннее. Врубель шел к концу с полным спокойствием. Когда у него началось воспаление легких, перешедшее затем в скоротечную чахотку, он воспринял это спокойно. В последний сознательный свой день, перед агонией, Врубель особенно тщательно привел себя в порядок, горячо поцеловал руки жены и сестры и больше уже не разговаривал.

Фотография М. А. Врубеля, 1897 (до болезни)

Только ночью, ненадолго придя в себя, художник сказал, обращаясь к человеку, который за ним ухаживал: «Николай, довольно уже мне лежать здесь - поедем в Академию». В этих словах было какое-то предсмертное пророческое предчувствие: уже через сутки Врубель в гробу был торжественно привезен в Академию художеств - свою alma mater.

«Кровать» (из цикла «Бессонница»), 1903-1904 (во время болезни)

Закончить рассказ хочется словами психиатра Усольцева, который, как никто другой, ценил Михаила Врубеля, понимая всю сложность его гениальной личности: «Часто приходилось слышать, что творчество Врубеля - больное творчество. Я долго и внимательно изучал Врубеля, и я считаю, что его творчество не только вполне нормально, но так могуче и прочно, что даже ужасная болезнь не могла его разрушить. Творчество было в основе, в самой сущности его психической личности, и, дойдя до конца, болезнь разрушила его самого... Он умер тяжко больным, но как художник он был здоров, и глубоко здоров».

«Роза в стакане», 1904 (во время болезни)

Врубель Михаил Александрович (Mikhail Vrubel), русский художник, крупнейший представитель символизма и модерна в русском изобразительном искусстве. Родился в Омске 5 (17) марта 1856 года. Учился Врубель в Петербургской Академии художеств (1880–1884) у Павла Петровича Чистякова; уроки акварели брал у Ильи Ефимовича Репина. Особое влияние на Врубеля оказали живопись венецианского Возрождения (из современников – испанец М.Фортуни и английские прерафаэлиты). Самобытная манера Врубеля – особого рода кристаллический рисунок, мерцающий тонами «сине-лилового мирового сумрака» – окончательно сформировалась в его киевские годы (1884–1889), причем в русле церковного искусства. Приглашенный для реставрации Кирилловской церкви (12 век), Врубель в ряде случаев должен был исполнить новые композиции (в частности, Сошествие Святого Духа, 1884); тогда же художник написал и икону Богоматерь с младенцем (Киевский музей русского искусства). Византийская традиция насыщается здесь острым, трагически-напряженным психологизмом нового времени.

Феерическое великолепие врубелевского колорита в полной мере проявилось в картине Девочка на фоне персидского ковра (1886, там же). После переезда в Москву Врубель становится одним из самых активных членов художественной группы Саввы Мамонтова. Здесь живописец пишет ряд лучших своих картин, работает в майолике – скульптуры Царь Берендей, Лель, Волхова, – все в Третьяковской галерее, Москва, обращаясь к дизайну, исполняет эскизы керамической печи, вазы, скамьи (Музей в Абрамцеве). «Русский стиль» этих вещей находит выражение и в его сценографии, связанной с Московской частной русской оперой Саввы Ивановича Мамонтова, в том числе в оформлении Садко (1897) и Сказки о царе Салтане (1900) Николая Андреевича Римского-Корсакова. Талант Врубеля-декоратора проявляется и в его огромном панно Принцесса Грёза, заказанном для Нижегородской ярмарки (1896, Третьяковская галерея).

Атмосфера волшебной сказки, характерная для картин Пан (1899), Царевна-Лебедь, К ночи, Сирень (все 1900), пронизана характерным для символизма чувством темного хаоса, таящегося за внешними покровами мироздания. Экспрессивно-драматичны и портреты (К. Д. и М. И. Арцыбушевых, а также Саввы Мамонтова, все три 1897; все работы – в Третьяковской галерее). Подспудный трагизм достигает кульминации в тех врубелевских образах, которые восходят к его иллюстрациям к поэме Лермонтова Демон (акварель, белила, 1890–1891, Третьяковская галерея и Русский музей, Санкт-Петербург), – в картинах Демон (1890) и Демон поверженный (1902; обе работы – Третьяковская галерея).

Конгломерат искрящихся форм в последней картине близок уже к беспредметному искусству. В 1902 году Врубеля поражает тяжелый душевный недуг, но и в поздний свой период (проведенный в основном в частных клиниках Москвы и Петербурга) он создает немало работ, отмеченных изысканным мастерством (Жемчужина, 1904; Портрет Валерия Яковлевича Брюсова, 1906), – работ, переходных от модерна к авангарду. В 1906 художник ослеп. Умер Врубель в Петербурге 1 (14) апреля 1910. Влияние его искусства было универсальным: в той или иной мере его испытали практически все крупные мастера русского искусства 20 века.

Врубель стремительно сформировался как художник. В искусство он пришел уже взрослым, образованным человеком. Михаил Врубель не имел ни учеников, ни последователей, составивших школу. Он еще при жизни снискал себе успех, но к этому времени художник был уже безнадежно болен, и почести не были ему нужны. За ним на долгое время укрепилось представление как о человеке странном и неуравновешенном. Врубелю важно было жить творчеством, а не творить искусство. Он удивлял своих друзей нелепыми, с их точки зрения, выходками: мог в состоянии неуравновешенности записать прекрасную картину, над которой долго и упорно работал до этого, ничего не значащим изображением цирковой наездницы; в порыве гнева он разрывал прекрасные акварельные листы, выбрасывал великолепные наброски. Он ценил не столько результат, сколько сам творческий труд, процесс, момент художественного озарения. Образованный, знавший несколько европейских языков, всегда аккуратно и даже щегольски одетый, вежливый и тактичный, хотя иногда и способный взглянуть на собеседника свысока, Врубель при этом почти всю жизнь бедствовал, иногда оставаясь без денег или с трудом перебиваясь малым вознаграждением, получаемым за уроки рисования. Он болезненно ощущал несправедливость, не искал успеха и не ходил на выставки. Но при этом уязвленное самолюбие заставляло его подчас бросать обидные слова в лицо своим друзьям-художникам, которые прощали своего друга, истолковывая его слова как причуды больного гения. Из своей жизни Врубель сам сотворил легенду. Он жаждал свершений, сильных впечатлений, больших событий. Внутренняя жизнь, полная конфликтов, потрясений, словно сотрясала его внешнюю жизнь. Круги, расходившиеся от его внутреннего напряжения, достигали не только всех обыденных обстоятельств бытия, но проникали в плоть каждого произведения. Рукой художника водили внутренняя боль и душевная борьба. Движение его руки становилось прямым выражением душевного движения.

В самом характере искусства Врубеля, в системе его художественного мышления можно найти многочисленные проявления романтической концепции художественного творчества. Врубель был едва ли не первым среди деятелей русской художественной культуры, кто начал движение к символизму. В конце XIX века художественная культура России переживала период формирования нового стиля, получившего в России название «модерн». Язык живописи в этом стиле приобрел ярко выраженные черты декоративности‚ твердую линейно-структурную основу и кроме этого подчинил свои открытия не только изображению, но и преображению натуры. В России Врубеля можно считать родоначальником этого стиля.

Вместе с Врубелем в русском искусстве утверждался новый тип художника - художника-универсала. Врубель писал картины и большие панно, расписывал стены храма и делал витражи, создавал иллюстрации и книжные знаки, занимался театральной декорацией и прикладным искусством, скульптурой и архитектурой, даже делал в Талашкине (имении княгини Тенишевой) эскизы гребешков и росписи на балалайках.

Его детство прошло не только в Омске, но и в Астрахани, Петербурге, Саратове, а также в Одессе. Михаил Врубель родился в семье строевого офицера из русских немцев, участника Крымской кампании, ставшего впоследствии военным юристом. Михаил был любимцем всей семьи, милым и тихим мальчиком. Даже в младенчестве он отличался от других детей тем, что практически не просыпался ночью. Мать даже тревожилась за его здоровье, но доктора уверили ее, что с ребенком все в порядке. «Миша спит всю ночь преспокойно», - писала Анна Григорьевна своей сестре в Астрахань. Сестра художника, Анна Александровна, в своих мемуарах приводила цитату из письма матери и комментировала: «Слова эти подчеркивают основную черту брата в раннем детстве - удивительное спокойствие, кротость».

Мать Михаила, Л.Г.Врубель 1850-е годы.

Мать Врубеля умерла, когда мальчику было три года, а когда ему было семь лет, отец женился вторично. Мачеха Елизавета Христиановна была пианисткой с хорошей школой, и маленький Врубель был ее внимательным слушателем. Внутрисемейные отношения, насколько можно судить по сохранившимся свидетельствам, были вполне благополучны. Интонация врубелевских писем, когда дело касалось семейственных и родственных отношений, в своей почтительности была лишена какого бы то ни было притворства, равно как и неискренних преувеличений. Но теплые дружественные отношения Врубель сохранил впоследствии лишь со старшей сестрой Нютой: она была добрым гением художника. Именно из переписки с ней, а также из ее воспоминаний оказалось возможно узнать о ранних проявлениях артистической натуры будущего художника, о тех моментах житейской биографии, которые были существенны для понимания его творческого становления и облика. По воспоминаниям сестры: «Элементы живописи, музыки и театра стали с ранних лет его жизненной стихией».

Предки Врубеля со стороны отца были выходцами из прусской Польши. Из-за своей службы семья Врубеля часто переезжала, и в учебных заведениях разных городов Михаил Врубель неизменно проявлял разнообразные склонности к наукам. «В гимназические годы в Петербурге (Пятая гимназия у Аларчина моста) и в Одессе (Ришельевская) отвлекают брата значительно от любимого искусства; он увлекается в первой естествоведением (причём, между прочим, формует из мела целую систему кристаллов), а во второй — историей, по которой пишет, сверх нормы, большие сочинения на темы из античной жизни и средневековья», - из воспоминаний сестры художника.

С начала января 1864 года по апрель 1867 года семья Врубеля жила в Саратове, где отец Михаила был командиром Саратовского губернского батальона. В эти годы юный Михаил Врубель занимался у известного в Саратове художника, выпускника Академии художеств А.С.Година. Предметы гимназического курса ему преподавал Н.А.Песков, исключённый из Казанского университета «за участие в студенческих беспорядках. В мае 1867 года семья Врубеля вновь переехала в Петербург, а в 1874 году Михаил окончил Ришельевскую классическую гимназию в Одессе.

Отец желал для Михаила надёжного и обеспеченного будущего, успешной карьеры, и поэтому после гимназии 18-летний Михаил поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Однако он был совершенно равнодушен к юридическим наукам. Все его интересы были за университетскими стенами. Михаил Врубель всерьёз увлекался философией Канта, влюблялся в оперных актрис, спорил об искусстве, всегда оставаясь при этом сторонником так называемого «чистого искусства», и много рисовал. Он посещал в Академии художеств вечерний класс П.П.Чистякова, учившего Василия Поленова и Валентина Серова, Репина и Сурикова, и Виктора Васнецова. От университетских лет сохранились его иллюстрации к произведениям Тургенева и Толстого, и среди них — знаменитая сцена свидания Карениной с сыном. В 1879 году в возрасте 23 лет Михаил окончил университет с золотой медалью, после чего отбыл воинскую повинность, получив чин бомбардира запаса. Недолго он проработал в главном военно-судном управлении.

Осенью 1880 года Михаил был зачислен вольнослушателем в Императорскую Академию художеств, где занимался опять же в классе Павла Чистякова. Он сразу начал выделяться среди прочих студентов необычностью стиля и оригинальным взглядом на классические сюжеты. Из рассеянного и легкомысленного студента он превратился в фанатика своей работы. «Надо работать и работать», — с незнакомой прежде педантичностью обращался он к сестре. Врубель познакомился и сблизился с Валентином Серовым. Наравне с Серовым Врубель был одним из самых преданных и одним из самых отличаемых учеников Чистякова, который надолго стал его кумиром. Именно от него Михаил унаследовал любовь к натуре, к рисунку, к обнажению формы и к классике.

Петербургская академия художеств. Фото конца XIX века.

Однако Врубелю не удалось окончить Академию, и в 1884 году историк искусств и археолог профессор А.В.Прахов по рекомендации Чистякова пригласил Врубеля в качестве художника-монументалиста в Киев для работы над реставрацией Кирилловской церкви XII века. Для мраморного иконостаса храма Врубель написал иконы «Богоматерь c Младенцем», «Христос» «Кирилл» и «Афанасий». Кроме того он создал и настенные росписи. Были выполнены также эскизы для Владимирского собора, однако Врубель так и не приступил к росписи. Работы в Киеве с перерывами продолжались до 1889 года.

В течение пяти лет с 1884-го по 1889 годы Врубель жил в Киеве, изредка выезжая оттуда, в частности в Италию. В Киеве Врубель ярко проявил себя в монументальной и станковой живописи, а также в графике. Уже тогда начала складываться его образная и живописная система, он открыл в себе тягу к символическим категориям, начал проявляться принцип нового стиля.

В академические годы творчество художника разделилось на две линии - одна вела к академическим традиционным образам (например, «Пирующие римляне»), а другая стимулировала самостоятельное творчество: он рисовал акварелью портреты знакомых, писал акварельную композицию в собственной мастерской, которую делил со своими друзьями Серовым и Дервизом. Затем он начал писать картину, которую не закончил («Гамлет и Офелия») и к сюжету которой вернулся через пять лет.

Гамлет и Офелия (1884)

Больших успехов эти опыты ему не принесли. Но в эти годы вырабатывалась художественная позиция Врубеля. Вместе с друзьями он испытал сначала влияние Репина, пользовался его советами. Но творческий темперамент не позволил Врубелю остаться в рамках творческих установок, характерных для старших передвижников. В серьезной, вдумчивой работе акварелью над портретами и композициями Врубель искал то, что называл «любовной беседой с натурой». Эта позиция раскрыла перед художником новый путь.

Реальные плоды этот новый путь начал давать во время работы в Кирилловской церкви в Киеве, где Врубелю надлежало подновить старые фреоновые росписи XII века и местами создать новые композиции. Художник один на один встретился с огромными поверхностями стен и потолков, воспроизвел главную сцену своей росписи «Сошествие Святого Духа» по маленькому эскизу, действуя как старый мастер. Врубеля волновал в то время византийский стиль; он видел его главную черту в соблюдении плоскости, на которой было нанесено изображение, поэтому придавал особое значение рисунку, ритму складок и общей орнаментации поверхности. Он стремился проникнуть в существо старого стиля, но вместе с тем осовременивал своих героев. Лучше всего художник сумел интерпретировать средневековое наследие в сцене «Надгробный плач», где главным образным средством стали мягкие ритмы и плавные линии.

Богоматерь с младенцем. Кирилловская церковь. Киев (1885)

Сошествие Святого Духа

Моисей

Вслед за первым монументальным опытом должен был последовать второй. В Киеве заканчивалось строительство большого Владимирского собора, который должен был быть расписан. Для этих росписей приглашались опытные мастера - Виктор Васнецов и художники академического направления братья Сведомские и Нотарбинский. Врубель по предложению Прахова тоже начал работать над эскизами. Но они получились такими необычными, что испугали заказчиков. Единственное, что из эскизов Врубеля было осуществлено, это проекты его орнаментов, составленные из элементов органического мира цветов, листьев, птиц и женских ликов. Врубелевские орнаменты были чрезвычайно типичны для стиля модерн - они составлялись из гнутых линий, переплетающихся стеблей растений и рассыпанных блесток павлиньих перьев.

Воскресение. Эскиз росписи Владимирского собора. Киев

Врубель с большим вниманием относился к своим орнаментам, но гораздо большие надежды он возлагал на сюжетные композиции. Более всего он работал над двумя сюжетами - «Надгробный плач» и «Воскресение» в 1887 году. Эскиз «Надгробный плач», выполненный черной акварелью, фиксировавший замершее, остановившееся движение Богоматери над телом Христа, очищенный от деталей, конкретных примет пространства и времени, воплощал вечную тему смерти. Трагическое чувство освобождалось от перенапряжения. Фигуры словно парили в безвоздушном пространстве. Их бесплотность была подчеркнута холодным светом, преображающим сцену.

Надгробный плач (вариант)

Интерес к мистическому свету, преображающему реальность, проявился во всем творчестве Врубеля 1880-х годов. В Киеве сложилась вся художественная система Врубеля. В графических автопортретах того времени, в рисунках, запечатлевающих обыденные сцены реальной жизни, свет действовал как средство драматизации художественного образа. Иногда он имел реальный источник, иногда появлялся неведомо откуда, произвольно выхватывая предметы или части фигур.

Портрет старушки Кнорре за вязанием (1883)

Сальери всыпает яд в бокал Моцарта (1884)

Тогда же у Врубеля сложились и другие средства преображения реальности. Он тяготел к орнаментальной структуре своих произведений, что проявлялось как в живописи, так и в графике. Одной из первых полноценных и завершенных живописных работ Врубеля стала «Девочка на фоне персидского ковра» в 1886 году. Ради красоты орнаментального начала Врубель прибег к постановочности сцены. Моделью художника была выбрана дочь владельца антикварной лавки. Врубеля привлекла пестрота ковра, яркость платья, сама обстановка антикварной лавки с ее магической притягательностью старинных вещей.

Девочка на фоне персидского ковра (1886)

По-своему складывался орнаментализм в графике. Врубель сразу же начал рисовать своеобразно. В его задачу входило не только изображение предмета или фигуры, но и организация плоскости листа, сведение этих элементов в определенную структуру. Главным достижением этой структуры становилось ритмическое повторение определенных графических элементов - параллельных штрихов, заштрихованных плоскостей, запятых. Орнамент при этом не вступал в противоречие с предметным изображением.

В 1880-е годы Врубелю не так часто приходилось работать над картинами, выполненными масляными красками, то есть в той технике, в которой ему предстояло создать в будущем большинство своих шедевров. Но уже тогда у него зародились замыслы будущих программных живописных произведений, и эти замыслы формировались мучительно и сложно. Он работал над образом Христа, многие годы вынашивал образ Демона, брался за картину о нем, писал и неоднократно ее переделывал. Наконец, в конце десятилетия он вернулся к «Гамлету и Офелии», делая при этом Гамлета родным братом своего пока еще не состоявшегося Демона. С такими мыслями он вошел в самое значительное десятилетие своего творчества - в 1890-е годы.

Гамлет и Офелия (1888)

С сентября 1889 года Врубель жил в Москве, поселившись у Коровина. Он работал в мастерской в доме Черненкона на Долгоруковской улице вместе с Серовым и Коровиным. Осенью Врубель познакомился с предпринимателем и известным меценатом Саввой Мамонтовым и с декабря переехал жить в его дом на Садовой-Спасской улице.

Врубель выступал в роли архитектора и мастера прикладного искусства. Он создал проект фасада дома Саввы Мамонтова на Садово-Спасской улице в Москве в 1892 году, а для ворот дома Мамонтова в Москве — декоративную скульптуру «Маска льва».

В 1894 году Врубель получил заказ на оформление особняка Саввы Морозова. В оформлении особняков С.Т.Морозова на Спиридоновке и А.В.Морозова в Подсосенском переулке Врубель работал вместе с самым значительным архитектором московского модерна Фёдором Шехтелем.

В 1895 году Врубель стал членом Московского товарищества художников и участвовал в 3-й выставке объединения. Он также участвовал в оформлении спектаклей Русской частной оперы Саввы Мамонтова, а в конце декабря 1895 года вместе с труппой уехал на гастроли в Санкт-Петербург. Там в Панаевском театре на Адмиралтейской набережной на репетиции оперного спектакля Э.Гумпердинка «Гензель и Гретель» Михаил познакомился со своей будущей женой певицей Надеждой Забелой. В перерыве между актами Надежда что-то обсуждала с подругой Татьяной Любатович, как вдруг разговор прервал стремительно ворвавшийся за кулисы мужчина, который тут же склонился к рукам Забелы и, целуя их, восторженно прошептал: «Прелестный голос!». Ее внешность поразила Врубеля не меньше голоса. Надежда Забела хоть и не была признанной красавицей, но обладала потрясающим обаянием. «Возможно ли было, раз увидев это существо, не обольститься им на всю жизнь! Эти широко расставленные сказочные глаза, пленительно женственная, зазывно-недоуменная улыбка, тонкое и гибкое тело и прекрасные, длинные руки» — так говорил о Надежде Забеле Гнесин.

Михаил и Надежда. 1896 год

Врубель сопровождал любимую на гастролях, занимаясь оформлением декораций и придумывая сценические костюмы для Надежды. Перед выходом на сцену Врубель собственноручно одевал Надежду Ивановну. 28 июля 1896 года в Женеве Михаил Врубель и Надежда Забела обвенчались. После этого молодожёны уехали в Люцерн, где Врубель продолжил работу над панно для готического кабинета А.В.Морозова.

Надежда Ивановна Забела-Врубель. 1896 год.

С февраля по апрель 1898 года Врубель участвовал вместе с женой в гастролях Русской частной оперы Саввы Мамонтова в Санкт-Петербурге. Он сблизился с композитором Николаем Римским-Корсаковым. Тогда же Врубель познакомился с группой художников будущего объединения «Мир искусства». Его пригласили участвовать в выставке «Русские и финляндские художники», которая состоялась в начале года в музее центрального училища технического рисования барона А.Л.Штиглица.

1 сентября 1901 года у Михаила и Надежды родился сын, которого назвали Саввой в честь мецената Саввы Мамонтова, так помогавшего художнику. У мальчика была так называемая «заячья губа», что очень сильно огорчало художника. В это время Врубель начал писать второй вариант картины «Сирень» и картину «Пасхальные годы», которую он сам же уничтожил. Сын Врубеля умер в 1903 году в возрасте 2 лет.

С 1889-го по 1902-й годы врубелевское творчество переживало высший расцвет, пору своей зрелости. Именно в 1890-е годы проявился универсализм художника. Тогда же реализовалась тема Демона, почти всю жизнь сопровождавшая Врубеля.

Первый «Демон» был закончен в 1890 году. Он стал центральным произведением художника, собрав в себе все то, что уже было сделано прежде, и наметив пути вперед. Врубель позиционировал своего героя как выразителя демонического начала и вместе с тем подчеркивал сложность своего Демона - духа, соединяющего в себе мужской и женский облик. Врубелевский демонизм - это демонизм в смягченной форме, вне крайностей индивидуализма, с оттенком того всеобщего страдания за людей, которое красной нитью проходило через всю русскую культуру XIX века. В этой картине Врубель выступал как символист, но содержание его символа невозможно было определить с исчерпывающей точностью. Он чрезвычайно сложен и многогранен. «Демон» давал зрителю возможность теряться в догадках, расширяя в своем представлении содержание образа до беспредельности.

Демон сидящий (1890)

Врубель отказался от непосредственного восприятия натуры и фиксации движения окружающего мира. Он искал нечто постоянное, не подверженное мгновенному изменению. Демон замер в позе ожидания и созерцания. Врубель поместил фигуру в пространстве таким образом, что в картине создавалось равновесие между фигурой и окружением, между передним планом и глубиной. Мощный, словно вырубленный из твердого материала торс Демона располагался посередине. Он отделял друг от друга равные части - огромные неземные цветы, занимающие справа всю плоскость картины, и небесное пространство, открывающееся слева. Художник работал широким мазком, превращавшимся в цветовую плоскость, цветовые пятна ложились на поверхность наподобие мозаичных камней. Общий красочный строй соответствовал не реальному состоянию природы, а состоянию человеческой души: серые, лиловые, синие выражали меланхолию и душевное томление.

Голова демона на фоне гор

Демон и ангел с душой Тамары

Демон у ворот монастыря

Демон, смотрящий в долину

Демон, смотрящий на танец Тамары

Свидание Тамары и Демона

Тамара и демон

Вслед за первым живописным «Демоном» в 1891-м и 1892-м годах появилась серия рисунков к произведениям Лермонтова, и в частности к поэме «Демон». Лучшими рисунками к поэме оказались листы «Несется конь быстрее лани» и один из вариантов «Тамара в гробу». В последнем собралась вся нежность художника к человеческому существу, его сострадание. В первом рисунке, выполненном акварелью, всеми средствами был подчеркнут стремительный бег коня с мертвым всадником в седле.

Иллюстрация «Князь Гвидон и Царевна-Лебедь» (1890-е)

Иллюстрация «Григорий Печорин на диване» (Роман М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени»)

Иллюстрация к поэме М.Ю.Лермонтова «Измаил-Бей»

Иллюстрация «Дуэль Печорина с Грушницким» (Роман М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени»)

Иллюстрация к стихотворению М.Ю.Лермонтова «Журналист, читатель и писатель»

Иллюстрация к стихотворению М.Ю.Лермонтова «Русалка» («Русалка плыла по реке голубой, озаряема полной луной...»)

«Демон поверженный» в 1902 году - последнее законченное полотно Врубеля - завершало его «демониану». Герой художника погибал. Это была борьба с судьбой, угнетающей личность, и убивающей ее. Герой сопротивлялся до конца. Сам Врубель называл свою картину иконой. В «Демоне поверженном» вполне определенно был выявлен тот принцип стиля модерн, который можно охарактеризовать как орнаментальность. Взор зрителя двигался по поверхности картины (а не в глубину), постигая ритм повторяющихся линий и пятен, что типично для целого ряда картин и панно художника: для «Венеции» в 1893 году, в которой мотив великолепного шествия давал повод для сопоставления на плоскости голов, фигур, роскошных одеяний. Для «Богатыря» в 1898 году, где растительные формы, фигуры богатыря и коня сплетались в клубящемся ритме, для панно, посвященных Фаусту в 1896 году, где ритмы были организованы остроугольными формами, колючими и иглообразными, для ряда графических произведений. В «Демоне поверженном» соединялось реальное и фантастическое, реальность преодолевалась деформацией фигуры. Поверженный герой был изогнут и поломан; его тело утопало в фантастических перьях, напоминающих скорее бутафорию, чем живое проявление природы. Рядом с этим условным миром разломанной красоты в картине присутствовали совершенно реальные детали пейзажа - горные вершины писались художником по фотографии.

Венеция (Декоративное панно) (1893)

Богатырь (Декоративное панно) (1898)

Полет Фауста и Мефистофеля (1896)

Гадалка (1895)

В иных случаях натурное начало преобладало, и тогда фантастическое художник выискивал в самом объекте - например, в пророчице, разгадывающей будущее людей в картине «Гадалка» в 1895 году. Но образный строй все равно оставался метафорическим.

Панно «Испания» в 1894 году, казалось бы, приближало зрителей к бытовой ситуации. Но художник не растворял образы в бытовизме. Напротив - он напрягал их. Этому напряжению соответствовала и композиционная логика картины, в которой живописная плоскость боролась со стремительным движением в глубину, выраженным преувеличенным сокращением предметов первого плана.

Испания (1894)

Врубелевские произведения были озарены чем-то необычайным - даже тогда, когда художник не выбирал своим предметом заведомо возвышенные мотивы и ситуации. Картина «К ночи» в 1900 году служила в этом отношении прекрасным примером. Врубель одушевлял природу, наделял волей цветы, сообщая им способность чувствовать, воздействовать на людей своей завораживающей магией.

К ночи (1900)

Цветы были излюбленным объектом художника: он пристально вглядывался в сложную конструкцию цветка, создавая свои карандашные этюды. Цветы часто фигурировали и в картинах мастера. Иногда это были «цветы зла», иногда - образы неподвластной человеку стихии. В картине «Сирень» в 1900 году зритель особенно остро ощущал стихию цветения, рост куста, запах, идущий от цветов, дурманящий и терпкий. Загадочная фигура девушки, словно сросшейся с кустом сирени, усиливала идею слияния одушевленного и неодушевленного, переплетения форм того и другого. Из этих переплетений у Врубеля рождались персонажи, весьма типичные для европейского символизма и модерна, - полулюди-полуживотные, полулюди-полурастения: «Царевна-Лебедь» в 1900 году, пришедшая на холст из оперы Римского-Корсакова, две молодые женщины, словно вырастающие из спирали «Жемчужина» в 1904 году, «Богатырь» с огромным конем, растущим из земли, как травы и кусты. Одна из центральных картин, в которых эта тенденция проявилась особенно последовательно - «Пан» в 1899 году. Превращая античного пана в русского лешего, Врубель изобразил его с цевницей в руке, как бы вырастающего из земли, торчащего, как замшелый пень. Глаза его светились, как звезды, уравновешивая своим сиянием свет, лившийся от месяца, половина серпа которого уже зашла за горизонт.

Пан (1899)

Даже в портрете Врубель подвергал модель разного рода уподоблениям. Портрет жены Надежды Забелы-Врубель в 1898 году, казалось бы, целиком был построен на передаче первого впечатления от натуры. Но, создавая образ женщины, полный обаяния и красоты, живописец и здесь уподоблял ее фигуру и голову какому-то цветку, распускающему свои пышные лепестки навстречу солнечному свету.

Портрет артистки Н.И.Забелы-Врубель, жены художника, в летнем туалете Empire, исполненном по замыслу художника (1898)

Часто, создавая портрет, Врубель подходил к модели с уже заранее сложившейся идеей, вкладывал в эту модель собственные черты. Это можно заметить в портретах 1897 года - К.Д.Арцыбушева и С.И.Мамонтова. В характере последнего художник подчеркнул демонизм и страсть. Интересно наблюдать живописно-пластическое решение, с помощью которого художник воплотил свои идеи. Он словно сжал пространством фигуру Мамонтова, пригвоздив ее к плоскости. Намеренно выделив белое пятно манишки, художник «поставил» его на острие треугольника, тем самым заставив шататься и придав композиции неустойчивый, динамический характер. Чередование света и тени еще более усилило эту динамику. Рядом с портретом Мамонтова можно поставить последнее произведение Врубеля - графическое изображение Валерия Брюсова в 1906 году, нарисованное углем и сангиной. Созданный художником образ ярко выражал представление мастера о поэте как о пророке и носителе истины. В портрете была достигнута необычайная конструктивность рисунка.

Портрет К.Д.Арцыбушева (1897)

Портрет Саввы Мамонтова (1897)

Портрет Т.С.Любатович в роли Кармен (1895)

Царевна Волхова (Н.И.Забела) (1897)

Дама в лиловом. Портрет Н.И.Забелы Врубель (1900-е)

В 1902 году у художника появились признаки душевного расстройства. Это произошло на выставке «Мир искусства», на которой экспонировалась картина Врубеля «Демон поверженный». Художник каждое утро приходил в зал и переписывал детали картины. В начале 1902 года психиатр и невропатолог Владимир Михайлович Бехтерев обнаружил у Михаила Александровича сухотку спинного мозга и предсказал, что следующим этапом будет безумие, а затем - слепота. Все это были стадии развития приобретенного художником еще в молодости и не до конца вылеченного сифилиса. Болезнь была неизлечима. Жена увезла Врубеля на дачу в Рязанскую губернию. С апреля до конца августа он лечился в Москве в клинике Ф.А.Свавей-Могилевича, а с 6 сентября по 18 февраля 1903 года - в клинике В.П.Сербского при Московском университете.

9 июля 1904 году Врубеля доставили в клинику Ф.А.Усольцева в Петровском парке. Он был в столь буйном состоянии, что его с трудом могли удержать четверо санитаров. В клинике он провёл два месяца. Фёдор Арсеньевич так писал о Врубеле в своих воспоминаниях: «Я видел его на крайних ступенях возбуждения и спутанности, болезненного подъёма чувства и мысли, головокружительной быстроты идей, когда телесные средства не поспевали за их несущимся вихрем. И он всё-таки творил. Он покрывал стены своего домика фантастическими и, казалось, нелепыми линиями и красками. Он лепил из глины и всего, что попадало под руку, чудовищно-нелепые фигуры. Но стоило прислушаться к его речам, вникнуть в них, — и нелепость, казалось, исчезала. Были понятны эти обрывки, не поспевавшие за своим неудержимо несущимся, но ярким образом».

С 1903 года Врубель занимался только графикой: в больницах невозможно было писать красками, а краткие промежутки между лечениями также не способствовали этим занятиям. Поздние рисунки относятся к разным жанрам. Через окно лечебницы художник рисовал пейзажи. Больные и санитары позировали ему, и тогда возникали портреты-зарисовки. Иногда получались целые сцены - играющие в шахматы, беседующие. Часто художник изображал окружающие предметы, и тогда возникали натюрморты: графин, стакан, простыня, платок и так далее. Врубель видел простые предметы как некую одушевленную плоть вещей. При этом он не прибегал к деформации предметного мира, метафора возникала сама собой. При взгляде на смятую простыню или висящее платье, формы которого прослежены с невероятной тщательностью, у зрителей возникали ассоциации, смысл которых выходил далеко за пределы самого предмета.

Кампанулы (1904-1905)

В это же время в графике создавались образы иного характера: Врубель обращался к теме пророка. Начинается это с попытки сделать иллюстрации к «Пророку» А.С.Пушкина еще в 1890-х годах. Позже эта тема приобрела самостоятельность. «Пророк» заменил «Демона».

Одна из вершин творчества Врубеля - его поздние графические автопортреты, выполненные в 1904-м и 1905-м годах. Когда не было моделей, он рисовал себя. В этих рисунках была заключена целая программа. Автопортреты не были лишены известной доли самолюбования. Но если внимательно приглядеться, можно заметить, что в каждом автопортрете содержался немой вопрос или упрек, недоумение перед лицом неразрешимых жизненных проблем, боль, скрытое отчаяние или мужественное смирение. Все эти чувства были скрыты некоей формой отчуждения. Но стоит лишь проникнуть сквозь него в глубину, как перед глазами зрителей раскрывался потрясающий документ трудной судьбы и трагического конца. В поздних рисунках Врубеля рядом с конструктивными элементами выступали некоторые признаки экспрессионизма.

Как истинный художник «нового стиля» Врубель постоянно стремился к воплощению красоты. Культ красоты был своего рода религией для многих людей этого поколения и Врубель упивался этой красотой, поднимаясь к вершинам творческого экстаза. Но падения с этих вершин были сопряжены с отчаянием, тоской и меланхолией. Жизнь художника проходила между этими двумя крайностями. Красота нередко оказывалась эфемерной; падение отрезвляло, но от этой трезвости мастеру хотелось воспарить еще выше. В конце жизни Врубель упрекал себя за то, что где-то преступал нравственную границу. Но сам по себе этот укор был свидетелем истинной нравственности художника.

Не стоит думать, что несчастного художника заперли в «желтом доме», били и запугивали, как безумных героев Гоголя или Достоевского. К тому моменту, когда Михаилу Александровичу понадобился постоянный надзор докторов, психиатрическая наука в России как раз переживала взлет, на деньги благотворителей обустраивались лечебницы, больше напоминавшие курорт, где пациенты отдыхали от внешнего мира. «…Великолепный парк с 200-летними липами, пропасть сиреневых кустов, то-то летом весело. Еда и сервировка здесь обильная и вкусная», - писал Михаил Александрович из лечебницы жене. Лечили там теплыми ваннами и молоком, трионалом и хлоралгидратом, приятным общением и искусством. Для больных давали концерты и российские, и заезжие знаменитости. В других письмах Врубеля - жене, сестре, родителям - то были описаны восторги перед голосами «неаполитанцев», то воспоминания о приятнейшем вечернем чае или великолепном обеде с гостями.

Надежда Ивановна тоже пела для пациентов доктора Усольцева. Она часто посещала Михаила Александровича, встречи с ней благотворно влияли на больного, и он с благодарностью писал жене: «Видишь ли, дорогая моя Надюшечка, доктора свидания с тобой считают одним из важных стимулов моего быстрого и радикального поправления: они очень остались довольны тем впечатлением, какое произвело на меня свидание с тобою. Они находят, что я с каждым днем заметно выздоравливаю». Он не сознавал тогда, как трудно она живет, разрываясь между больным мужем и больным сыном. Надежда Ивановна скрывала от Михаила Александровича свою тоску и усталость. Перед ним она всегда старалась казаться бодрой, счастливой, полной творческих сил. Но другу своему, Николаю Петровичу Римскому-Корсакову, она писала в декабре 1902 года: «Вообще неимоверно тяжело жить на свете, и я часто думаю, что у меня скоро не хватит энергии петь и бороться за существование».

Лечение помогло. Михаил Александрович вернулся к нормальной жизни и к творчеству. Но, увы, ненадолго. Весной 1903 года по приглашению мецената фон Мекка чета Врубель с сыном отправились в его поместье в Киевскую губернию. В дороге мальчик заболел крупозным воспалением легких. Его привезли в Киев, созвали консилиум лучших докторов, но болезнь эта считалась почти стопроцентно смертельной. 3 марта Саввочка умер. И рассудок Врубеля не выдержал утраты.

Дальше болезнь развивалась стремительно. Надежда Ивановна металась, меняла врачей и лечебницы, но никто уже не мог помочь ее мужу. Душевное равновесие возвращалось к нему, только когда он рисовал, когда слушал пение Надежды Ивановны или когда сестра Анна, с которой у него всю жизнь сохранялись самые нежные отношения, читала ему вслух. Но бессонные ночи были ужасны, и все чаще приступы безумия настигали художника и в дневное время. Порой он не мог удержать в руках карандаш или сосредоточиться на том, что ему читают. Но любить жену Врубель не переставал даже в худшие свои периоды, даже полностью погрузившись в пучину безумия. В последних письмах к ней, написанных незадолго до того, как Михаил Александрович ослеп, он снова и снова признавался в любви и осыпал ее ласковыми прозвищами и на всех языках, которые знал: «Wonderful (удивительная - англ.)! Голубушка, бесценность моя, idol (кумир - итал.), mia farfalla (моя бабочка - итал.), allodola (соловей - итал.)».

Художник в кабинете. 1899 год.

В 1905 году болезнь обострилась. В марте Врубель перешёл на лечение в клинику Ф.А.Усольцева. При этом продолжал работать над картинами «Азраил» и «Видение пророка Иезекииля», «После концерта» и графическим автопортретом.

В ноябре 1905 года Врубель был удостоен звания академика. Но самому ему было уже все равно, что его, имевшего репутацию первого и главного декадента среди живописцев, произвели в академики. Он не знал о триумфальном успехе в России и Европе того самого «Мира искусства», в первых выставках которого он участвовал; он не был свидетелем событий первой русской революции - все это прошло мимо него. Получилось так, что период его болезни оказался в русской истории, в том числе культурной, чрезвычайно насыщенным событиями. Врубель, продолжая существовать, рано был выключен из культурной среды своего времени и уже при жизни отошел в область легенды. Например, художники «Голубой розы», экспонировавшие на своих выставках произведения Врубеля вместе с картинами Борисова-Мусатова, предъявляли его в качестве своего учителя, того, от кого они исходили в своем творчестве; для литераторов-символистов (Александра Блока, Андрея Белого) Врубель стал художественным прецедентом, аргументом в их эстетическом и творческом самоутверждении. Такое, конечно, бывает не со всяким художником.

В декабре 1905 года у Врубеля резко ухудшилось зрение. Последней картиной, которую он смог написать стал портрет поэта В.Я.Брюсова. В конце февраля 1906 года художник полностью потерял зрение. После этого 6 марта из клиники Усольцева Врубеля перевели в Санкт-Петербург в клинику Конасевича и Оршанского. А в 1906 году Михаила Врубеля перевезли в клинику доктора Бари на Васильевском острове, где он провёл последние годы жизни. В том же году С.П.Дягилев устроил ретроспективу произведений художника на выставках «Мира искусства» в Санкт-Петербурге и русского искусства на Осеннем салоне в Париже, где произведениями Врубеля восхищался Пабло Пикассо.

Доктора рассказывали, что слепой Врубель мог одним росчерком карандаша нарисовать контур скачущей лошади, но стоило карандашу оторваться от бумаги - линия терялась… Едва за ним ослабевал присмотр, как художник принимался изнурять себя многочасовыми ночными стояниями, пока не падал от слабости. Он твердил, будто за такие муки Бог обещал подарить ему новые глаза: из изумруда. Врубель утверждал, будто помнит, как в Средние века был архитектором, строил готические соборы. «Воспоминания» становились все более подробными и затмевали собой память о реальных событиях жизни Михаила Александровича.

Лето 1908 года Врубель провёл на даче под наблюдением доктора Морозова.

Перед крупными праздниками Надежда Ивановна всегда старалась забирать мужа домой. Новый 1910 год они встретили вместе. Казалось, Михаилу Александровичу стало лучше, внешне он даже смирился со своей слепотой. Но на самом деле жизнь сделалась для него совершенно невыносима. В конце января Надежда Ивановна застала мужа стоящим перед раскрытой форточкой: Врубель хотел простудиться и умереть. Она умоляла, он пообещал больше не предпринимать никаких попыток самоубийства… Но в конце февраля слег с воспалением легких. Его вылечили, однако здоровье было окончательно подорвано. Началось стремительное угасание. 1 (14) апреля 1910 года Врубель скончался в клинике доктора Бари.

3 апреля состоялись похороны на кладбище Новодевичьего монастыря в Санкт-Петербурге. Александр Блок произнёс на похоронах вдохновенную речь, назвав художника «вестником иных миров». Блок над могилой Врубеля сказал: «Он оставил нам своих Демонов, как заклинателей против лилового зла, против ночи. Перед тем, что Врубель и ему подобные приоткрывают человечеству раз в столетие, я умею лишь трепетать. Тех миров, которые видели они, мы не видим».

Надежда Ивановна ненадолго пережила мужа. Она страшно по нему тосковала, винила себя за то, что не уберегла. Пыталась утешаться музыкой, и Римский-Корсаков специально для нее написал партию Февронии в опере «Сказание о невидимом граде Китеже». Современники вспоминали, что на репетициях Забела-Врубель исполняла Февронию восхитительно, но выйти с этой партией в спектакле ей не удалось: Мариинский театр в 1911 году расторгнул контракт с Надеждой Ивановной. Покинув большую сцену, Забела-Врубель ездила по России с концертами, пела преимущественно романсы Римского-Корсакова: «Заклинание», «Я в гроте ждал», «Свеж и душист», «В царство розы и вина». Критики отзывались о них восторженно.

Свой последний концерт она давала в Петербурге, 20 июня 1913 года. А в ночь после концерта Надежда Ивановна скончалась от сердечного приступа. Ей было всего 45 лет. Хотя записи голосов тогда уже были распространенным явлением, Надежда Ивановна сделала только две, обе - в 1909 году, а до наших дней сохранилась одна: «колыбельная» царевны Волховы из оперы «Садко». Но полотна Михаила Александровича Врубеля дают более яркое представление о красоте и волшебстве голоса Надежды Забелы, чем эта потрескивающая, несовершенная запись.

Надежда Забела-Врубель была похоронена рядом со своим супругом. В 1935—1936 годах предполагался перенос могилы Врубеля в музейный некрополь Александро-Невской лавры, однако этот план не был осуществлён. Примерно в 2000 году фотограф Валерий Плотников нашёл заброшенную могилу Михаила Врубеля и стал ухаживать за ней, приведя место захоронения великого русского художника в порядок.

В 2006 году был снят документальный фильм «Космос Михаила Врубеля».

Текст подготовил Андрей Гончаров

Использованные материалы:

Если ничего не знать о Михаиле Врубеле, кроме его картин, можно вообразить его похожим на Демона. Но по свидетельству хорошо знавших его людей, ни в характере, ни в наружности знаменитого художника не было ничего демонического.

Внешне это был небольшого роста и хрупкого сложения блондин, немного суетливый, экспансивный, иногда общительный и приветливый, иногда раздражительный. По характеру он был вечным ребенком, беспечным и нерасчетливым.

Сестра его жены, впервые познакомившись с Врубелем, когда тому было сорок лет, записала в дневнике: «Он…показался мне слабым, такой маленький, — мне стало его жалко…я мало верю в его будущность, мало у него сил». А Врубель в то время был уже автором эскизов к росписям Владимирского собора, «Сидящего Демона», иллюстраций к Лермонтову, «Испании», «Гадалки». Правда, его работы видел лишь очень ограниченный круг людей: до конца 1890-х годов они нигде не выставлялись.

Сирень. 1900

К современному ему искусству Врубель относился пренебрежительно. Он не любил посещать выставки и галереи, а в Третьяковскую галерею в первый раз попал 24 мая 1898 года, т. е. когда ему было сорок два года.

Жемчужина. 1904

Врубель родился в Омске, где его отец (впоследствии генерал) служил по военно-юридическому ведомству. Семья часто переезжала, поэтому у будущего художника не было родного гнезда и связанных с ним воспоминаний. Омск, через три года Астрахань, потом год в Петербурге, затем Саратов, снова Петербург, пять лет в Одессе, и, наконец, с 1874 года Врубель надолго обосновался в Петербурге.

Несмотря на кочевую жизнь, детство Михаила проходило беззаботно. Рано лишившись матери, он рос на попечении мачехи, которая оказалась доброй, любящей и заменила мать ему и его старшей сестре Анне; потом у них появились еще братья и сестры. У Михаила было слабое здоровье (он и ходить начал только в три года), но нрав веселый и живой. Пятилетним ребенком он начал рисовать и не бросал карандаша и кисти на протяжении всех гимназических и университетских лет.

Царевна-Лебедь. 1900, окончательный вариант

Гамлет и Офелия. 1888

В 1880 году, в возрасте двадцати четырех лет, сделался студентом-первокурсником Академии художеств.

В Академии художеств Врубель пробыл четыре года, в течение которых его работы были отмечены несколькими медалями. В Академии он работал по классу П. П. Чистякова. В те годы молодой художник так изощрил и натренировал глаз, что различал «грани» не только в строении человеческого тела или головы, где конструкция достаточно ясна и постоянна, но и в таких поверхностях, где она почти неуловима, например в скомканной ткани, цветочном лепестке, пелене снега. Он учился чеканить, огранивать, как ювелир, эти зыбкие поверхности, прощупывал форму вплоть до малейших ее изгибов. Как он это делал, можно видеть на примере его картины «Натурщицы в обстановке Ренессанса».

Умный и проницательный Чистяков разглядел необыкновенную одаренность ученика и выделял его среди других. Поэтому, когда к Чистякову обратился его старый друг профессор А. В. Прахов с просьбой порекомендовать кого-либо из наиболее способных студентов для работы в древнем храме Кирилловского монастыря под Киевом, Чистяков без колебаний представил ему Врубеля со словами:

«Лучшего, более талантливого и более подходящего для выполнения твоего заказа я никого не могу рекомендовать».

Врубель прожил в Киеве с весны 1884 по осень 1889 года, оттуда он на несколько месяцев ездил сначала в Венецию, потом в Одессу и Харьков. Когда художник только приехал в Киев и ознакомился с храмом, то предложил просто расчистить фрески и оставить их в нетронутом виде, но на это не согласились: храм был действующий, и полустертые фигуры святых могли бы смущать прихожан. Требовалось их дописать, сохраняя по возможности стиль XII века.

Врубель написал на стенах несколько фигур ангелов, голову Христа, голову Моисея и, наконец, две самостоятельные композиции — огромное «Сошествие святого духа» на хорах и «Оплакивание» в притворе. В работе над ними художник уже не копировал старинные образцы. У него было внутреннее право не следовать букве древнего стиля, поскольку он уже проник в его дух.

Теперь Кирилловский храм вошел в историю еще и как памятник, запечатленный гением Врубеля.

Полет Фауста и Мефистофеля. 1896

Для написания заказанных иконостасных образов — Христа, Богоматери и святых Кирилла и Афанасия — Врубель отправился в Венецию, где пробыл полгода.

Полученные в Венеции впечатления сыграли огромную роль в творческом развитии Врубеля. И тем не менее художник с нетерпением ждал возвращения на родину. Сохранилось письмо Врубеля из Венеции к его товарищу по Академии, где он говорит:

«…в Италии можно учиться, а творить — только на родной почве; что творить — значит чувствовать, а чувствовать — значит «забыть, что ты художник, и обрадоваться тому, что ты прежде всего человек». И другое восклицание, которое у Врубеля вырывается впервые: «Сколько у нас красоты на Руси!»

Демон поверженный. Иллюстрация к поэме Лермонтова ‘Демон’ 1902

Вернувшись из Венеции, Врубель не находил себе места — то принимал решение уехать из Киева (и действительно на несколько месяцев уезжал в Одессу), то возвращался опять; он бурно увлекся какой-то заезжей танцовщицей, много пил, жил неустроенно, лихорадочно, к тому же еще и жестоко бедствовал, так как денег не было.

Их семья к тому времени жила в Харькове, и родители хотели, чтобы Михаил пожил дома, но он даже не отвечал на их письма. Осенью 1886 года отец сам приехал в Киев проведать сына, и его опасения подтвердились. Было видно, что Михаил переживал не только денежный кризис. Бедность он переносил беззаботно, отсутствие славы — тоже: он знал, что рано или поздно она придет. Хуже дело обстояло с личными проблемами. Художник мучился от неразделенной любви, и это казалось ему гораздо более серьезным.

Врубель как раз работал над «Демоном», когда неожиданно приехал отец. Картина отцу резко не понравилась. Никаких следов киевского «Демона» до нас не дошло — художник его уничтожил, и все ныне известные «Демоны» созданы значительно позже. Одновременно Врубель работал тогда и над другими вещами, по заказу киевского мецената И. Н. Терещенко.

Осенью 1889 года Врубель поехал в Казань навестить заболевшего отца — в то время семья жила уже там — и на обратном пути остановился в Москве — всего на несколько дней, как он предполагал. Но Москва его затянула, закружила и навсегда отрезала от Киева. За эти годы Врубель четыре раза побывал за границей, лето проводил в загородных имениях своих друзей.

В одном из них художник В. Серов познакомил его с Саввой Мамонтовым, меценатом русского искусства. С тех пор художник уже не знал такой бедности, как в Киеве. Благодаря Мамонтову ему удавалось получать заказы. В 1891 году Врубелю предложили сделать иллюстрации к собранию сочинений М. Ю. Лермонтова. Таким образом, он мог вернуться к давно задуманному образу Демона. Впрочем, еще раньше им была написана картина «Демон сидящий».

Образ Демона уже давно привлекал Врубеля: он был для него не однозначной аллегорией, а целым миром сложных переживаний. На холсте, в глине, на обрывках бумаги художник ловил лихорадочное мелькание обликов, чередование гордости, ненависти, мятежности, грусти, отчаяния. Все снова и снова появляется незабываемое лицо: косматая грива, узкий овал, излом бровей, трагический рот, — но каждый раз с иным оттенком выражения. То он бросает исступленный вызов миру, то «похож на вечер ясный», то становится жалок.

Известность Врубеля растет. Он создает значительное панно «Микула Селянинович», которое вызвало неоднозначную реакцию, но принесло автору широкую известность.

Микула Селянинович. 1896

Восточный танец. 1887

В 1896 году Врубель женился на певице Надежде Забела. Свадьба их состоялась в Женеве, где Забела была на гастролях. Это было в самом деле гармоническое супружество в течение пяти лет, пока не разразилась беда. В это время художник много работает: создает «Пана», «Царевну-Лебедь», «Сирень», «К ночи» и другие картины…

В первые месяцы 1902 года жена художника, а вскоре и другие стали со страхом замечать у него симптомы психического расстройства. Несмотря на болезнь, способность к творчеству не покидала Врубеля, даже как будто росла, но жить с ним становилось уже невыносимо.
Молва связывает болезнь Врубеля с его картиной «Поверженный Демон», над этим огромным холстом он работал с особенным напряжением.

И в самом деле, эта картина стала скорбной вехой в биографии Врубеля. Картина еще висела на выставке, когда ее автора пришлось поместить в одну из московских психиатрических лечебниц. Через полгода здоровье художника поправилось, и ему разрешили поехать на отдых в Крым. Но Врубеля уже ничего не интересовало, Крым не нравился, работать он почти не мог. Его тянуло на Украину.

Художник с женой и маленьким сыном поехали в Киев, где мальчик заболел и неожиданно умер. Смерть сына вывела Врубеля из апатии, и он старался поддержать жену, для которой этот год был еще более мучительным. Она пережила смерть отца, тяжелую болезнь матери, сумасшествие мужа и, наконец, внезапную смерть единственного ребенка.

Демон поверженный. 1902. Эскиз акварелью

Ночь в Италии. 1891

Через некоторое время Врубель снова заболел, и его поместили в клинику Сербского в Москве. Вскоре кризис миновал, и все ждали возвращения художника к жизни. Летом 1904 года выздоровевший Врубель переселился в Петербург, так как его жена получила там ангажемент в Мариинском театре.

К художнику пришли слава и почет в самый горестный момент жизни. В 1905 году он показывает на выставке Союза русских художников свою пастель «Жемчужная раковина», которая представляет собой маленькое чудо искусства. Врубель создает еще «Пророка», «Автопортрет». Будучи почти ослепшим, пишет портрет поэта В. Брюсова — последний портрет художника.

И все-таки никакие усилия не могли изменить роковой судьбы. Прогрессирующая болезнь смирила мастера. Он ушел в себя, стал тихим, покорным, безропотным. Так медленно, без внешних событий, но с депрессивным переосмыслением прошлого протекли для ослепшего художника последние четыре года жизни. Под конец Врубель стал тяготиться собой. «Устал жить», — говорил он. И, как считала его сестра, умышленно простудился, стоя под форточкой.

Снегурочка. 1890-е

В феврале 1910 года у него началось воспаление легких, перешедшее в скоротечную чахотку, и 1 апреля художника не стало. Он был похоронен в Петербурге на кладбище Ново-Девичьего монастыря. На его отпевании священник сказал: «Художник Михаил Александрович Врубель, я верю, что бог простит тебе все грехи, так как ты был работником». Речь над могилой держал только один человек — поэт Александр Блок:

«Незаметно протекла среди нас жизнь и болезнь гениального художника. Для мира остались дивные краски и причудливые чертежи, похищенные у Вечности. Для немногих — странные рассказы о земных видениях Врубеля. Для тесного кружка людей — маленькое восковое лицо в гробу с натруженным лбом и плотно сжатыми губами. Как недлинен мост в будущее! Еще несколько десятков лет — и память ослабеет: останутся только творения, да легенда, еще при жизни художника сложившаяся.

Врубель жил просто, как все мы живем; при всей страсти к событиям, в мире ему не хватало событий; и события перенеслись во внутренний мир… Нить жизни Врубеля мы потеряли вовсе не тогда, когда он «сошел с ума», но гораздо раньше: когда он создавал мечту своей жизни — Демона.

Врубель пришел с лицом безумным, но блаженным. Он — вестник; весть его о том, что в сине-лиловую мировую ночь вкраплено золото древнего вечера. Демон его и Демон Лермонтова — символы наших времен:

Ни день, ни ночь, ни мрак, ни свет.

Мы, как падшие ангелы ясного вечера, должны заклинать ночь. Художник обезумел, его затопила ночь искусства, потом — ночь смерти. Он шел, потому что «звуки небес» не забываются. Это он написал однажды голову неслыханной красоты; может быть, ту, которая не удалась в «Тайной Вечере» Леонардо…» (Впервые опубликовано: «Искусство и печатное дело» (Киев), 1910, № 8 — 9. Переработка речи, прочитанной на похоронах М.А. Врубеля 3 апреля 1910 г. )

Игры наяд и тритонов, 1900

Пантомима. 1896

Сошествие Святого Духа на апостолов. 1885

Надгробный плач. 1887

Валькирия. 1899

Италия. Неаполитанская ночь. 1891

Восточная сказка. 1886

Примавера. 1897

Портрет сына художника. 1902

Шиповник, 1884

Девочка на фоне персидского ковра. 1886

Гадалка. 1895

Последний портрет художника. Незавершенный. Портрет поэта Валерия Яковлевича Брюсова. 1906

Нашли ошибку? Выделите ее и нажмите левый Ctrl+Enter .

Врубель Михаил Александрович (1856-1910)

Гениальный русский художник Михаил Александрович Врубель Родился 5 (17) марта 1856 года в Омске в семье строевого офицера, участника Крымской кампании, который впоследствии стал военным юристом. Предки со стороны его отца были выходцами из прусской Польши (“врубель” по-польски - воробей.

Мать Врубеля умерла, когда мальчику было три года. Когда Врубелю исполнилось семь лет, его отец женился во второй раз. Во втором браке у отца родилось трое детей, один из которых умер в детстве. Отношение к мальчику во вновь образовавшейся семье было замечательным. Мачеха художника, Елизавета Христиановна (урожденная Вессель), была серьезной пианисткой, и ее занятия музыкой способствовали духовному развитию маленького Врубеля. По воспоминаниям старшей сестры Анюты, с которой Врубеля связывали теплые дружественные отношения: “элементы живописи, музыки и театра стали с ранних лет его жизненной стихией”.

Долг службы отца требовал частых перемещений. Врубель с детства испытал много новых впечатлений, переезжая из Омска а Астрахань, затем в Петербург, в Саратов, Одессу, и опять в Петербург.

Рисовать Врубель начал рано. В восемь лет во время недолгого пребывания в Петербурге он, под руководством отца, посещает рисовальные классы Общества поощрения художников. В Саратове Врубель обучается рисованию с натуры у частного педагога; в Одессе посещает рисовальную школу. Художник обладал прекрасной зрительной памятью. Девятилетний Врубель, по воспоминаниям его сестры, после двух посещений саратовской церкви, в которой была помещена копия “Страшного суда” Микеланджело, “наизусть, воспроизвел ее во всех характерных подробностях”.

Врубель получил прекрасное образование. В 1874 году он окончил Ришельевскую Классическую гимназию с золотой медалью и поступил на юридический факультет Петербургского университета. Летом 1875 года Врубель совершил первую поездку в Швейцарию, Германию и Францию с семьей, в которой он подрабатывал гувернером и домашним учителем.

По окончании юридического факультета Петербургского университета, осенью 1880 г. Врубель поступает в Академию Художеств. Здесь огромное влияние на него оказали профессор П. Чистяков и В. Серов. На раннем этапе своего творчества Врубель много внимания уделял акварели, одновременно пробуя силы в станковой живописи.

В классе П. П. Чистякова Врубель занимается с 1882 года. Чистяков рекомендует его как способного мастера композиции Адриану Прахову -руководителю реставрацией древних церквей и фресок в Киеве, который впоследствии курировал исполнение росписей во Владимирском соборе. Врубель был приглашен расписывать иконостас Кирилловской церкви в Киеве (1884-85). Это стало его первой крупной монументальной работой. Он создал “Сошествие Святого Духа на апостолов” на хорах этой церкви и эскизы неосуществлённой росписи Владимирского собора (четыре варианта композиции “Надгробный плач”).

Несколько месяцев в 1884 г. Врубель провел в Венеции, изучая живопись раннего Ренессанса. После возвращения в Россию он продолжает работы в Киеве. Там же художник пишет портрет-картину “Девочка на фоне персидского ковра” (1886), живописная материя которой проникнута духом печали.

В 1887 г. Врубелю поручается исполнение фресок для Владимирского собора по ранее сделанным эскизам. В том же году художник стал заниматься скульптурой и создал и в этой области замечательные произведения.

Осенью 1889 г. Врубель переезжает в Москву, где начинается период его наиболее плодовитой работы. В киевский и ранний московский период Врубель ведет богемную жизнь: часто бывает в цирке, дружит с цирковой наездницей и вместе со своими приятелями К. Коровиным и В. Серовым ходит к ней в гости. В Москве он знакомится с С. И. Мамонтовым, который принимает участие в художественных начинаниях художника.

Творческой манере Врубеля, которая окончательно сложилась в начале 1890-х гг., характерны декоративность и обостренная экспрессия византийского и древнерусского искусства, цветовое богатство венецианской живописи. Врубель одухотворяет природу, превращает ее в своего учителя и наставника. Он говорил, что в основе всякой красоты - “форма, которая создана природой вовек. Она - носительница души… “Декоративно все, и только декоративно”. Врубель, по его словам, “ведет беседу с натурой”, “вглядывается в бесконечные изгибы формы”, “утопает в созерцании тонкостей” и видит мир как “мир бесконечно гармонирующих чудных деталей...”. Художник до тонкостей изучал строение и переплетение ветвей, стеблей и соцветий; кристаллики льда, образующие узоры на стеклах; игру света и тени, и отражал свои знания и чувства в своих произведениях: киевские цветочные этюды (1886 - 1887) “Белая акация”, “Белый ирис”, “Орхидея”; панно “Богатырь” (1898), “Одиллия” (1894), “Сирень” (1901), “Кампанулы”, “Раковины” и “Жемчужина” (1904) ,“Тени лагун” (1905) и т.д. К. Коровин писал о творчестве художника: “Врубель поразительно рисовал орнамент, ниоткуда никогда не заимствуя, всегда свой. Когда он брал бумагу, то, отмерив размер, держа карандаш, или перо, или кисть в руке как-то боком, в разных местах бумаги наносил твердо черты, постоянно соединяя в разных местах, потом вырисовывалась вся картина”. В природном мире ближайшую аналогию описанному процессу возникновения изображения из первоначально разрозненных линий и штрихов, образующих причудливую орнаментальную вязь, в которой вдруг проступают облики знакомых предметов, представляют собой кристаллизации инея на морозном стекле”.

В московский период художник пишет портреты С. И. Мамонтова и К. Д. Арцыбушева. Главной же темой творчества Врубеля в это время стала тема Демона, в которой он в символической форме ставит “вечные” вопросы добра и зла, изображает свой идеал одинокого бунтаря, не приемлющего обыденность и несправедливость. Сама мысль создать “нечто демоническое”, возникла еще в Киеве. Осенью 1886 года, Врубель показывая свои первые наброски отцу, говорил что Демон - дух “не столько злобный, сколько страдающий и скорбный, но при всем том дух властный... величавый”.

Михаил Александрович обладал даром графической черты и формы, ни одна работа не могла застать его врасплох. Он мог мастерски справиться с любой работой, считая ее вызовом своему мастерству: написать картину, расписать блюдо, изваять скульптуру, придумать различные ни на что не похожие орнаменты и виньетки, сочинить театральный занавес. Врубель мечтал соединить в своем творчестве искусство с жизнью, он постоянно находился в поисках высокого монументального стиля и национальной формы в искусстве и использовал в своих произведениях орнаментально-ритмические решения. Все это сближало его со стилем “модерн”, вызов которого был принят художником. Модернизм особенно свойственен некоторым панно Врубеля (триптих “Фауст” для дома А. В. Морозова в Москве, 1856; “Утро”, 1897)”. Но творчество художника выходит за рамки модерна и символизма. Он стремился создать сложную одушевленную картину мира, соединяя в своих произведениях мир человеческих чувств и мир природы (“Пан”, 1899, “К ночи”, 1900, “Сирень”, 1900).

До 1896 года Врубель был одной из заметных фигур абрамцевского кружка, “придворным художником” С. Мамонтова. Он занимался оформлением интерьеров в особняках московских меценатов и буржуа, предпочитая использовать в их оформлении фантазии на тему античного мира и средневековых рыцарских легенд. Врубель выступал в роли архитектора и мастера прикладного искусства - создал проект фасада дома С. И. Мамонтова на Садово-Спасской улице в Москве (1891), а для ворот дома Мамонтова в Москве - декоративную скульптуру “Маска льва”. В оформлении особняков С. Т. Морозова на Спиридоновке и А. В. Морозова в Подсосенском переулке Врубель работает вместе с самым значительным архитектором московского модерна Ф.И. Шехтелем (“Полет Фауста и Мефистофеля”).

В 1890-е гг. Врубель выполняет декоративные панно и станковые произведения “Венеция” (1893), “Испания” (ок. 1894) и “Гадалка” (1895), “Принцесса Греза” (1896); иллюстрирует произведения М. Лермонтова, изданные к 50-летию со дня смерти поэта участвует в оформлении спектаклей в Московской частной русской опере С. И. Мамонтова: опер Н. А. Римского-Корсакова “Садко”, 1897, “Царская невеста”, 1899, “Сказка о царе Салтане”, 1900; исполняет скульптуры для майолик Абрамцевской фабрики “Снегурочка”, “Лель”, “Садко”, “Египтянка” и др.; панно “Микула Селянинович и Вольга”; “Роберт и монахини” (бронза, 1896), “Морской царь “ (керамика, 1899-1900). Музыка Н. А. Римского- Корсакова, привлекавшая внимание художника поэзией водной стихии, была одним из стимулов в обращении художника к “изобразительному фольклору” (майолика “Купава” 1898 - 1899 г., “Морская царевна” 1897 -1900 гг., “Прощание царя морского с царевной Волховой” (1899), “Садко” 1899 - 1900 гг.)

Летом 1896 года в Нижнем Новгороде состоялась Всероссийская промышленная и сельскохозяйственная выставка, на которой Врубель по заказу С. И. Мамонтова, курировавшего художественно-оформительские работы на выставке, создал два панно - “Принцесса Греза” (по Э. Ростану) и “Микула Селянинович”. Мамонтов превратил дебют Врубеля настоящий бенефис; несмотря на то, что специальная комиссия Петербургской Академии художеств отвергла панно Врубеля “как нехудожественные”, меценат решил показать их и на арендованном им рядом с входом на выставку участке земли соорудил павильон, нам крыше которого громадными буквами было написано “Панно Врубеля”. По указанию Мамонтова на этой на выставке были представлены восемь картин Врубеля и его скульптура. В то же самое время в городском театре Нижнего Новгорода проходили гастроли Мамонтовской частной оперы, представлявшей спектакль “Гензель и Гретель” в декорациях Врубеля, а портал сцены был украшен занавесом “Италия. Неаполитанская ночь”, выполненным Врубелем для Русской частной оперы.

В 1896 году Врубель впервые услышал голос одной из самых выдающихся русских певиц Надежды Ивановны Забелы, которая вскоре стала его женой. Она была любимой певицей Римского-Корсакова, писавшего для нее партии сопрано в всех своих операх, начиная с “Царской невесты”. Врубель влюбился в голос Надежды Ивановны прежде, чем узнал и полюбил ее саму, он полюбил образ, мечту, которую она воплощала.

Врубель писал много портретов жены, которые стали одной из важных страниц его творчества. Художник выступал оформителем почти всех спектаклей жены, сам придумывал ей костюмы и грим, сам одевал ее перед спектаклем, присутствовал на всех ее выступлениях и был рад огромному успеху жены.

Благодаря женитьбе на Н. И. Забеле, Врубель оказался в родстве с семейством Н. Н. Ге (сестра Надежды Ивановны была замужем за сыном Н. Н. Ге). По воспоминаниям мемуаристов Врубель, не любил живопись Ге, но в своем творчестве он обращался к проблемам бытия человека, к морально-философским вопросам о добре и зле, невольно следуя традиции А. А. Иванова и Н. Н. Ге. Врубелю довелось несколько раз летом поработать в мастерской Ге, на его хуторе близ Чернигова. Там был написан ряд знаменитых произведений Врубеля. Ночной колорит живописных “ноктюрнов” Врубеля “Сирень” (1900) и “Пан”, связанных единством мифологического сюжета, картины “К ночи” и “Царевна-Лебедь” перекликается с поздними произведениями Ге. Но Врубель, в отличие от “глухой ночи” Ге, благодаря световым и цветовым колебаниям, красочно изображает ночь глубокую и прозрачную, полную волшебства. “Ночной пленэр” этих произведений Врубель противопоставляет господствующему в то время дневному.

Возврат Врубеля к демонической теме в конце 90-х годов сопровождается воспоминанием о ночных сценах Ге - художник создает свой цикл на демоническую тему, как бы продолжая в нем идею цикла картин Ге о страстях Христа.

Врубель был счастлив в браке, его популярность росла как на дрожжах, но все же именно в это время у художника появились первые симптомы душевной болезни, которые обострились и привели к срыву после рождения сына с заячьей губкой. Художник постоянно находился под наблюдением врачей.

В 1900-е гг. в творчестве Врубеля возникают черты болезненного надлома, нарастают драматизм мироощущения и экспрессия форм. В это время Врубель возвращается к демонической теме и пишет свою картину “Демон поверженный” (1902), которая считается одним из самых поразительных памятников его “магического театра”. Работу над ней он продолжал даже во время выставки, меняя на глазах у публики черты и выражение лица демона, световое и цветовое решения картины. Бенуа писал: “Каждое утро... публика могла видеть, как Врубель дописывал свою картину. Лицо становилось все страшнее и страшнее, мучительнее и мучительнее, его поза, его сложение имели в себе что-то пыточно-вывернутое...” Это произведение принесло художнику славу декадента.

После нервного срыва начинаются годы Врубеля в психиатрической лечебнице, где Надежда Ивановна постоянно навещала мужа и даже часто пела для него. Врубель был очень привязан к жене и умел поэтизировать недостатки ее внешности. По словам сестры Забелы он “часто преувеличивал именно ее недостатки, так как они особенно нравились ему”. Врубель видел в жене нечто ангельское, это легко заметить по ее “Портрету на фоне березок” (1904).

Временами здоровье позволяло ему возвращаться к работе, однако болезнь прогрессировала. В моменты просветления Врубелем были созданы его последние графические шедевры, к которым относятся зарисовки с натуры сцен в интерьерах лечебницы и за окном: “Обдумывает ход (игра в шахматы)”, “Кровать”; из цикла “Бессонница”, “Дерево у забора” (1903-04); графические портреты: портрет Ф. А. Усольцева (1904); “После концерта. Портрет Н. И. Забелы-Врубель”(1905); натюрморты “Натюрморт. Подсвечник, графин, стакан”. Поздним автопортретам Врубеля характерны горькая складка губ и гордое, замкнутое выражение лица. Одним из последних произведений художника является портрет В. Брюсова.

Врач-психиатр Ф. А. Усольцев, в клинике которого лечился Врубель, писал в своих воспоминаниях: “Часто приходится слышать, что творчество Врубеля больное творчество. Я долго и внимательно изучал Врубеля, и я считаю, что его творчество не только вполне нормально, но так могуче и прочно, что даже ужасная болезнь не могла его разрушить... До тех пор пока Врубель мог держать карандаш и мог видеть, он работал, выполняя не рисунки сумасшедшего, но произведения, относящиеся к шедеврам рисовального искусства...”

За четыре года до своей смерти Врубель ослеп. Художник пробыл в психиатрической лечебнице с 1902 по 1910 год, но он так и не узнал, что в 1906 г. Академия наук присвоила ему звание академика; не знал о триумфальном успехе в России и Европе объединения “Мир искусства”, в первых выставках которого он участвовал. Все политические и культурные события конца XIX - начала XX вв. пришлись на период его болезни. Врубель оказался отрезанным от культурной жизни своего времени и уже при жизни отошел в область легенды. Его считали своим учителем и художники “Голубой розы”, экспонировавшие на своих выставках произведения Врубеля; поэты-символисты Александр Блок, Андрей Белый.

Участие Врубеля в выставочной деятельности “Мира искусства” и ряде международных выставок принесло художнику европейскую известность. Среди поздних его шедевров - картины “Царевна-Лебедь”, “Сирень” (обе 1900), “Демон поверженный” (1902), “Шестикрылый серафим” (1904) и др.

В искусстве серебряного века Врубель сыграл огромную роль. В своем творчеством он отразил как идеи модерна и символизма, так и зачатки новых художественных направлений. Характеризуя художника и его творчество, К. Петров-Водкин писал: “Врубель был нашей эпохой”.

Врубель был умным и глубоким человеком, прекрасно знал классическое искусство и литературу, иностранные языки. Он был открытым и легким в общении, но весь состоял из парадоксов. Но несмотря на легкомысленное богемное существование, Врубель очень серьезно относился к своему творчеству, и в то же время, при всем серьезном и ревнивом отношении к своим произведениям в процессе работы, он легко расставался со ними тогда, когда они уже были готовы.

В нем было заложено что-то загадочное, он любил интриговать и удивлять окружающих. Некоторые странности проявлялись в поведении художника еще задолго до его болезни. Известен случай, когда Врубель, будучи в Киеве, исчез из города, сообщив впоследствии окружающим, что был на похоронах отца, а через некоторое время отец появляется живым и здоровым перед теми же самыми людьми.

Смерть Врубеля привела к всплеску его популярности. Он был торжественно похоронен Академией художеств. Речь над его могилой произнес А. Блок. А известный историк искусства. А. Бенуа в своей статье, опубликованной в день похорон, писал: “Жизнь Врубеля … дивная патетическая история, то есть полнейшая форма художественного бытия. Будущие поколения … будут оглядываться на последние десятки XIX века как на “эпоху Врубеля”.

Картины художника

Автопортрет. 1882г.

Автопортрет. 1905г.

Автопотрет. 1880г.

Аллегория Нижегородской ярмарки

Богатыть. Декоративное панно.

Венеция. Декоративное панно

Видение пророка Иезекииля

Воскресение. Эскиз росписи Владимирского собора в Киеве.

Гадалка 1

Гамлет и Офелия 1

Гамлет и Офелия

Гензель и Гретель (Т.С.Любатович и Н.И.Забела в ролях оперы З.Гумпердинка).

Голова Иоанна Предтечи. Этюд

Девочка на фоне персидского ковра

Демон поверженный

Демон сидящий 1

Жемчужина

Женский портрет

Иллюстрация к поэме М.Ю. Лермонтова «Демон».

Испания

Итальянский рыбак

К ночи

Кувшинки

Летящий Демон

Море

Моцарт и Сальери слушают игру слепого скрипача

Натурщик 1

Натурщик

Натюрморт. Подсвечник, графин, стакан

Обручение Марии с Иосифом

Пирующие римляне

Полет Фауста и Мефистофеля

Портрет В.А.Усольцевой

Портрет В.Я. Брюсова

Портрет Константина Дмитриевича Арцыбушева

Портрет Н.И.Забелы-Врубель на фоне березок.