Годы службы и общественная деятельность островского кратко. Островский Александр Николаевич

Александр Николаевич Островский родился 31 марта (12 апреля) 1823 года в Москве. Его отец, выпускник Московской духовной семинарии, служил в Московском городском суде. Он занимался частной судебной практикой по имущественным и коммерческим делам. Мать из семьи духовного сословия, дочь пономаря и просвирни, умерла, когда будущему драматургу было восемь лет. Детство и раннюю юность Островский проводит в Замоскворечье - особом уголке Москвы с его устоявшимся купеческо - мещанским бытом. Александр еще в детстве пристрастился к чтению, получает хорошее домашнее образование, знает греческий, латинский, французский, немецкий, впоследствии - английский, итальянский, испанский языки. Когда Александру минуло тринадцать лет, отец женился второй раз на дочери обрусевшего шведского барона, которая не слишком занималась воспитанием детей от первого брака своего мужа. С ее приходом заметно меняется домашний уклад, чиновный быт перекраивается на дворянский манер, изменяется окружение, в доме раздаются новые речи.

К этому времени будущим драматургом перечитана чуть ли не вся отцовская библиотека. С 1835-1840 гг. - Островский учится в Первой Московской гимназии. В 1840 году по окончании гимназии был зачислен на юридический факультет Московского университета. В университете студенту юридического факультета Островскому посчастливилось слушать лекции таких знатоков истории, юриспруденции и литературы, как Т.Н. Грановский, Н.И. Крылов, М.П. Погодин. Здесь будущему автору "Минина" и "Воеводы" впервые открываются богатства русских летописей, язык предстает перед ним в исторической перспективе. Но в 1843 году Островский уходит из университета, не пожелав пересдавать экзамен. Тогда же поступил в канцелярию московского Совестного суда, позднее служил в Коммерческом суде (1845-1851). Этот опыт сыграл значительную роль в творчестве Островского. Второй университет - Малый театр. Пристрастившись к сцене еще в гимназические годы, Островский становится завсегдатаем старейшего русского театра. 1847 - в "Московском городском листке" Островский публикует первый набросок будущей комедии "Свои люди - сочтёмся" под названием "Несостоятельный должник", затем комедию "Картина семейного счастья" (впоследствии "Семейная картина") и очерк в прозе "Записки замоскворецкого жителя". "Самый памятный для меня день в моей жизни, - вспоминал Островский, - 14 февраля 1847 года...С этого дня я стал считать себя русским писателем и уже без сомнений и колебаний поверил в свое призвание". Признание Островскому приносит комедия "Свои люди - сочтёмся" (первоначальное название - "Банкрут", закончена в конце 1849г.). Ещё до публикации она стала популярной (в чтении автора и П.М. Садовского), вызвала одобрительные отклики H.В. Гоголя, И.А. Гончарова, Т.H. Грановского и др. "Он начал необыкновенно..." - свидетельствует И.С. Тургенев. Его первая же большая пьеса "Свои люди - сочтемся" произвела громадное впечатление. Ее называли русским "Тартюфом", "Бригадиром" XIX столетия, купеческим "Горем от ума", сравнивали с "Ревизором"; вчера еще никому неведомое имя Островского ставилось рядом с именами величайших комедиаграфов - Мольера, Фонвизина, Грибоедова, Гоголя.

Обладая незаурядным общественным темпераментом, Островский всю жизнь деятельно боролся за создание реалистического театра нового типа, за подлинно художественный национальный репертуар, за новую этику актёра. Он создал в 1865 году Московский артистический кружок, основал и возглавил общество русских драматических писателей (1870 г.), писал в различные ведомства многочисленные "Записки", "Проекты", "Соображения", предлагая принять срочные меры, чтобы остановить упадок театрального искусства. Творчество Островского оказало решающее влияние на развитие русской драматургии и русского театра. Как драматург и режиссёр Островский содействовал формированию новой школы реалистической игры, выдвижению плеяды актёров (особенно в московском Малом театре: семья Садовских, С.В. Васильев, Л.П. Косицкая, позднее - Г.Н. Федотова, М.Н. Ермолова и др.). Театральная биография Островского вообще не совпадала с его литературной биографией. Зрители знакомились с его пьесами совсем не в том порядке, в каком они были написаны и напечатаны.

Только через шесть лет после того, как Островский начал печататься, 14 января 1853 года поднялся занавес на первом представлении комедии "Не в свои сани не садись" в Малом театре. Пьеса, показанная зрителям первой, была шестой законченной пьесой Островского. В это же время драматург вступил в гражданский брак с девицей Агафьей Ивановной Ивановой (у которой от него было четверо детей), что привело к разрыву отношений с отцом. По рассказам очевидцев, это была добрая, сердечная женщина, которой Островский во многом был обязан знанием московского быта. В 1869 году, после смерти Агафьи Ивановны от туберкулеза, Островский вступил в новый брак с актрисой Малого театра Марией Васильевой. От второго брака у писателя родилось пятеро детей. Член-корреспондент Императорской Санкт - Петербургской Академии Наук (1863 г.) Литературные взгляды Островского сложились под влиянием эстетики В.Г. Белинского. Для Островского, как и для других писателей, начинавших в 40-е годы, художник - это своего рода исследователь- "физиолог", который подвергает специальному изучению различные части общественного организма, открывая для современников ещё не исследованные области жизни. В открытой области эти тенденции нашли выражение в жанре так называемого "физиологического очерка", широко распространённого в литературе 40-50-х гг.

Островский был одним из наиболее убеждённых выразителей этой тенденции. Многие его ранние сочинения написаны в манере "физиологического очерка" (зарисовки замоскворецкого быта; драматические этюды и "картины": "Семейная картина", "Утро молодого человека", "Неожиданный случай"; позднее, в 1857году, - "Не сошлись характерами"). В более сложном преломлении черты этого стиля сказались и в большинстве других произведений Островского: он изучал жизнь своей эпохи, наблюдая её словно под микроскопом, как внимательный исследователь - экспериментатор. Наглядно это показывают дневники его поездок по России и особенно материалы многомесячной поездки (1865 г.) по верхней Волге с целью всестороннего обследования края. Опубликованный отчёт Островского об этой поездке и черновые записи представляют своего рода энциклопедию сведений по экономике, составу населения, обычаям, нравам этого края. При этом Островский не перестаёт быть художником - после этой поездки волжский ландшафт как поэтический лейтмотив входит во многие его пьесы, начиная с "Грозы" и заканчивая "Бесприданницей" и "Воеводой (Сон на Волге)". Кроме того, возникает замысел цикла пьес под названием "Ночи на Волге" (осуществлён частично). "Без вины виноватые" - последний из шедевров Островского. В августе 1883 года, как раз в пору работы над этой пьесой, драматург писал своему брату: "Забота писательская: есть много начатого, есть хорошие сюжеты, но...они неудобны, нужно выбирать что - нибудь помельче. Я уж доживаю свой век; когда же я успею высказаться? Так и сойти в могилу, не сделав всего, что бы я мог сделать?" В конце жизни Островский, наконец - то, достиг материального достатка (он получал пожизненную пенсию 3 тыс. рублей), а также в 1884 году занял должность заведующего репертуарной частью московских театров (драматург всю жизнь мечтал служить театру). Но здоровье его было подорвано, силы истощены. Островский не только учил, он и учился.

Многочисленные опыты Островского в области перевода античной, английской, испанской, итальянской и французской драматической литературы не только свидетельствовали о его прекрасном знакомстве с драматической литературой всех времен и народов, но и по справедливости рассматривались исследователями его творчества как своеобразная школа драматургического мастерства, которую Островский проходил всю свою жизнь (он начал в 1850 году с перевода шекспировской комедии "Укрощение строптивой"). Смерть застала его за переводом шекспировской трагедии "Антоний и Клеопатра") 2(14) июня 1886 года в имении Щелыково, Костромской области, от наследственной болезни -- стенокардии. Он сошел в могилу, не сделав всего, что он мог сделать, но сделал он чрезвычайно много. После смерти писателя, Московская дума устроила в Москве читальню имени А.Н. Островского. 27 мая 1929 года, в Москве, на Театральной площади перед зданием Малого театра, где осуществлялись постановки его пьес, был открыт памятник Островскому (скульптор Н.А. Андреев, архитектор И.П. Машков). А.Н. Островский занесен в российскую Книгу рекордов "Диво" как "самый плодовитый драматург" (1993). Творчество Островского можно разделить на три периода: 1-й - (1847- 1860), 2-й - (1850-1875), 3-й - (1875-1886). ПЕРВЫЙ ПЕРИОД (1847- 1860) К нему относятся пьесы, отражающие жизнь дореформенной России. В начале этого периода Островский активно сотрудничает как редактор и как критик с журналом "Москвитянин", публикует в нем свои пьесы. Начиная как продолжатель гоголевской обличительной традиции ("Свои люди - сочтёмся", "Бедная невеста", "Не сошлись характерами"), затем, отчасти под влиянием главного идеолога журнала "Москвитянин" А.А. Григорьева, в пьесах Островского начинают звучать мотивы идеализации русской патриархальности, обычаев старины ("Не в свои сани не садись" (1852), "Бедность не порок" (1853), "Не так живи, как хочется" (1854). Эти настроения приглушают критический пафос Островского. С 1856 года Островский - постоянный сотрудник журнала "Современник" - сближается с деятелями демократической русской журналистики. В годы общественного подъёма перед крестьянской реформой 1861 года вновь усиливается социальная критика в его творчестве, острее становится драматизм конфликтов ("В чужом пиру похмелье" (1855), "Доходное место" (1856), "Гроза", (1859). ВТОРОЙ ПЕРИОД (1860-1875) К нему относятся пьесы, отражающие жизнь России после реформы. Островский продолжает писать бытовые комедии и драмы ("Тяжёлые дни", 1863 г., "Шутники", 1864 г., "Пучина", 1865 г.), по - прежнему высокоталантливые, но скорее закреплявшие уже найденные мотивы, чем осваивавшие новые. В это время Островский обращается также к проблемам отечественной истории, к патриотической теме. На основе изучения широкого круга источников он создаёт цикл исторических пьес: "Козьма Захарьич Минин - Сухорук" (1861 г.; 2-я редакция 1866), "Воевода" (1864 г.; 2-я редакция 1885), "Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский" (1866 г.), "Тушино" (1866 г.). Кроме того, создаётся цикл сатирических комедий ("На всякого мудреца довольно простоты" (1868), "Горячее сердце" (1868 г.), "Бешеные деньги" (1869 г.), "Лес" (1870), "Волки и овцы" (1875 г.). Особняком среди пьес второго периода стоит драматическая поэма в стихах "Снегурочка" (1873 г.) - "весенняя сказка", по определению автора, созданная на основе народных сказок, поверий, обычаев. ТРЕТИЙ ПЕРИОД (1875 - 1886) Почти все драматические сочинения Островского 70-х и начала 80-х гг. печатаются в журнале "Отечественные записки". В этот период Островский создает значительные социально-психологические драмы и комедии о трагических судьбах богато одарённых, тонко чувствующих женщин в мире цинизма и корысти ("Бесприданница", 1878 г., "Последняя жертва", 1878 г., "Таланты и поклонники", 1882 г., и др.). Здесь писатель разрабатывает и новые формы сценической выразительности, в некоторых отношениях предвосхищающие пьесы А.П. Чехова: сохраняя характерные черты своей драматургии, Островский стремится воплотить "внутреннюю борьбу" в "интеллигентной, тонкой комедии" (см. "А.Н. Островский в воспоминаниях современников", 1966, с. 294). Драматург остался в истории русской литературы не просто "Колумбом Замоскворечья", как назвала его литературная критика, но создателем русского демократического театра, к театральной практике применившим достижения русской психологической прозы 19 века. Островский являет собой редчайший пример сценического долголетия, его пьесы не сходят со сцены -- это примета истинно народного писателя. В драматургии Островского вместилась вся Россия - ее быт, ее нравы, ее история, ее сказки, ее поэзия. Нам даже трудно представить себе, насколько беднее было бы наше представление о России, о русском человеке, о русской природе и даже о самих себе, если бы не существовало для нас мира созданий Островского. Не с холодным любопытством, но с жалостью и гневом взираем мы на жизнь, воплощенную в пьесах Островского. Сочувствие к обездоленным и негодование против "темного царства" - вот чувства, которые драматург испытывал и которые он неизменно вызывает в нас. Но особенно близка нам надежда и вера, которые всегда жили в этом замечательном художнике. И мы знаем - эта надежда на нас, это вера в нас.

островский репертуар творчество драматург

А.Н.Островский родился 31 марта (12 апреля) 1823 г. в Москве, в семье выходца из духовного сословия, чиновника, а позднее — стряпчего Московского коммерческого суда. Семья Островских жила в Замоскворечье, купеческом и мещанском районе старой Москвы. По характеру драматург был домоседом: почти всю жизнь прожил Москве, в Яузской части, регулярно выезжая, если не считать нескольких путешествий по России и за границу, только в имение Щелыково Костромской губернии. Здесь он и умер 2 (14) июня 1886 г. в разгар работы над переводом шекспировской пьесы «Антоний и Клеопатра».

В начале 1840-х гг. Островский учился на юридическом факультете Московского университета, но курса не окончил, поступив в 1843 г. на службу в канцелярию Московского совестного суда. Через два года был переведен в Московский коммерческий суд, где прослужил до 1851 г. Юридическая практика дала будущему писателю обширный и разнообразный материал. Почти во всех его первых пьесах о современности разработаны или намечены криминальные сюжеты. Первую повесть Островский написал в 20 лет, первую пьесу — в 24 года. После 1851 г. его жизнь была связана с литературой и театром. Ее основными событиями стали тяжбы с цензурой, похвалы и брань критиков, премьеры, споры актеров из-за ролей в пьесах.

За почти 40 лет творческой деятельности Островский создал богатейший репертуар: около 50 оригинальных пьес, несколько пьес, написанных в соавторстве. Он занимался также переводами и переделками пьес других авторов. Все это составляет «театр Островского» — так определил масштаб созданного драматургом И.А.Гончаров.

Островский страстно любил театр, считая его самым демократичным и действенным видом искусства. Среди классиков русской литературы он был первым и остался единственным писателем, целиком посвятившим себя драматургии. Все пьесы, созданные им, не были «пьесами для чтения» — они писались для театра. Сценичность для Островского — непреложный закон драматургии, поэтому его произведения принадлежат в равной степени двум мирам: миру литературы и миру театра.

Пьесы Островского печатались в журналах почти одновременно с их театральными постановками и воспринимались как яркие явления и литературной, и театральной жизни. В 1860-е гг. они возбуждали такой же живой общественный интерес, как и романы Тургенева, Гончарова и Достоевского. Островский сделал драматургию «настоящей» литературой. До него в репертуаре русских театров было лишь несколько пьес, как бы сошедших на сцену с вершин литературы и оставшихся одинокими («Горе от ума» А.С.Грибоедова, «Ревизор» и «Женитьба» Н.В.Гоголя). Театральный репертуар заполняли либо переводы, либо произведения, не отличавшиеся заметными литературными достоинствами.

В 1850-е -1860-е гг. мечты русских писателей о том, что театр должен стать мощной воспитательной силой, средством формирования общественного мнения, обрели реальную почву. У драматургии появилась более широкая аудитория. Расширился круг грамотных людей — и читателей, и тех, кому серьезное чтение было еще недоступно, но доступен и понятен театр. Формировался новый социальный слой — разночинская интеллигенция, проявлявшая повышенный интерес к театру. Новая публика, демократичная и пестрая в сравнении с публикой первой половины XIX в., давала «социальный заказ» на социально-бытовую драматургию из русской жизни.

Уникальность положения Островского-драматурга в том, что, создавая пьесы на новом материале, он не только удовлетворял ожидания новых зрителей, но и боролся за демократизацию театра: ведь театр — самое массовое из зрелищ — в 1860-е гг. по-прежнему оставался элитарным, дешевого общедоступного театра еще не было. Репертуар театров Москвы и Петербурга зависел от чиновников Дирекции императорских театров. Островский, реформируя русскую драматургию, реформировал и театр. Зрителями своих пьес он хотел видеть не только интеллигенцию и просвещенное купечество, но и «хозяев ремесленных заведений», и «мастеровых». Детищем Островского стал московский Малый театр, воплотивший его мечту о новом театре для демократического зрителя.

В творческом развитии Островского выделяются четыре периода:

1) Первый период (1847-1851) — время первых литературных опытов. Островский начинал вполне в духе времени — с повествовательной прозы. В очерках быта и нравов Замоскворечья дебютант опирался на гоголевские традиции и творческий опыт «натуральной школы» 1840-х гг. В эти годы были созданы и первые драматургические произведения, в том числе комедия «Банкрут» («Свои люди — сочтемся!»), которая стала главным произведением раннего периода.

2) Второй период (1852-1855) называют «москвитянинским», так как в эти годы Островский сблизился с молодыми сотрудниками журнала «Москвитянин»: А.А.Григорьевым, Т.И.Филипповым, Б.Н. Алмазовым и Е.Н.Эдельсоном. Драматург поддерживал идейную программу «молодой редакции», которая стремилась сделать журнал органом нового течения общественной мысли — «почвенничества». В этот период написаны всего три пьесы: «Не в свои сани не садись», «Бедность не порок» и «Не так живи, как хочется».

3) Третий период (1856-1860) ознаменован отказом Островского от поисков положительных начал в жизни патриархального купечества (это было характерно для пьес, написанных в первой половине 1850-х гг.). Драматург, чутко воспринявший изменения в общественной и идейной жизни России, сблизился с деятелями разночинской демократии — сотрудниками журнала «Современник». Творческим итогом этого периода стали пьесы «В чужом пиру похмелье», «Доходное место» и «Гроза», «самое решительное», по определению Н.А.Добролюбова, произведение Островского.

4) Четвертый период (1861-1886) — самый продолжительный период творческой деятельности Островского. Расширился жанровый диапазон, разнообразней стала поэтика его произведений. За двадцать лет были созданы пьесы, которые можно распределить по нескольким жанрово-тематическим группам: 1) комедии из купеческого быта («Не все коту масленица», «Правда хорошо, а счастье лучше», «Сердце не камень»), 2) сатирические комедии («На всякого мудреца довольно простоты», «Горячее сердце», «Бешеные деньги», «Волки и овцы», «Лес»), 3) пьесы, которые сам Островский называл «картинами московской жизни» и «сценами из жизни захолустья»: их объединяет тема «маленьких людей» («Старый друг лучше новых двух», «Тяжелые дни», «Шутники» и трилогия о Бальзаминове), 4) исторические пьесы-хроники («Козьма Захарьич Минин-Сухорук», «Тушино» и др.), и, наконец, 5) психологические драмы («Бесприданница», «Последняя жертва» и др.). Особняком стоит сказочная пьеса «Снегурочка».

Истоки творчества Островского — в «натуральной школе» 1840-х гг., хотя с творческим содружеством молодых петербургских реалистов московский писатель не был связан организационно. Начав с прозы, Островский довольно быстро понял, что его истинное призвание — драматургия. Уже ранние прозаические опыты «сценичны», несмотря на подробнейшие описания быта и нравов, характерные для очерков «натуральной школы». Например, и основе первого очерка «Сказание о том, как квартальный надзиратель пустился в пляс, или от великого до смешного один шаг» (1843), лежит анекдотическая сценка, имеющая вполне законченный сюжет.

Текст этого очерка был использован в первом опубликованном произведении — «Записки замоскворецкого жителя» (печатались в 1847 г. в газете «Московский городской листок»). Именно в «Записках...» Островский, названный современниками «Колумбом Замоскворечья», открыл ранее не известную в литературе «страну», населенную купцами, мещанами и мелкими чиновниками. «До сих пор было известно только положение и имя этой страны, — заметил писатель, — что же касается до обитателей ее, то есть образ жизни их, язык, нравы, обычаи, степень образованности, псе это было покрыто мраком неизвестности». Прекрасное знание жизненного материала помогло Островскому-прозаику создать подробное исследование купеческого быта и ирмпои, предварившее его первые пьесы о купечестве. В «Записках замоскворецкого жителя» наметились две характерные особенности творчества Островского: внимание к бытовой среде, определяющей жизнь и психологию персонажей, «списанных с натуры», и особый, драматургический, характер изображения быта. Писатель сумел увидеть в обыденных житейских сюжетах потенциальный, никем не использованный материал для драматурга. За очерками о жизни Замоскворечья последовали первые пьесы.

Самым памятным днем в своей жизни Островский считал 14 февраля 1847 г.: в этот день на вечере у известного славянофила профессора С.П.Шевырева он прочитал свою первую небольшую пьесу «Семейная картина». Но настоящий дебют молодого драматурга — комедия «Свои люди сочтемся!» (первоначальное название — «Банкрут»), над которой он работал с 1846 по 1849 г. Театральная цензура сразу же запретила пьесу, но, подобно «Горю от ума» А.С.Грибоедова, она сразу же стала крупным литературным событием и с успехом читалась в московских домах зимой 1849/50 гг. самим автором и крупными актерами — П.М.Садовским и М.С.Щепкиным. В 1850 г. комедию опубликовал журнал «Москвитянин», но только в 1861 г. она была поставлена на сцене.

Восторженный прием первой комедии из купеческого быта был вызван не только тем, что Островский, «Колумб Замоскворечья», использовал совершенно новый материал, но и удивительной зрелостью его драматургического мастерства. Унаследовав традиции Гоголя-комедиографа, драматург в то же время четко определил свой взгляд на принципы изображения героев и сюжетно-композиционное воплощение бытового материала. Гоголевская традиция чувствуется в самом характере конфликта: мошенничество купца Большова — порождение купеческого быта, собственнической морали и психологии героев-плутов. Болынов объявляет себя банкротом, но это ложное банкротство, результат его сговора с приказчиком Подхалюзиным. Сделка завершилась неожиданно: хозяин, который надеялся умножить свой капитал, был обманут приказчиком, оказавшимся еще большим мошенником. В результате Подхалюзин получил и руку дочери купца Липочки, и капитал. Гоголевское начало ощутимо в однородности комического мира пьесы: в ней нет положительных героев, как и в комедиях Гоголя, единственным таким «героем» может быть назван смех.

Главное отличие комедии Островского от пьес его великого предшественника — в роли комедийной интриги и отношении к ней действующих лиц. В «Своих людях...» есть персонажи и целые сцены, которые не только не нужны для развития сюжета, а, наоборот, замедляют его. Однако эти сцены не менее важны для понимания произведения, чем интрига, основанная на мнимом банкротстве Большова. Они необходимы для того, чтобы полнее обрисовать быт и нравы купечества, условия, в которых протекает основное действие. Впервые Островский использует прием, повторяющийся практически во всех его пьесах, в том числе в «Грозе», «Лесе» и «Бесприданнице», —развернутую замедленную экспозицию. Некоторые персонажи вводятся вовсе не для того, чтобы усложнить конфликт. Эти «обстановочные лица» (в пьесе «Свои люди — сочтемся!» — сваха и Тишка) интересны сами по себе, как представители бытовой среды, нравов и обычаев. Их художественная функция аналогична функции предметно-бытовых деталей в повествовательных произведениях: они дополняют изображение купеческого мира небольшими, но яркими, колоритными штрихами.

Повседневное, примелькавшееся интересует Островского-драматурга не меньше, чем нечто из ряда вон выходящее, например, афера Большова и Подхалюзина. Он находит эффективный способ драматургического изображения быта, максимально используя возможности слова, звучащего со сцены. Разговоры матери и дочери о нарядах и женихах, перебранка между ними, ворчание старой няньки прекрасно передают обычную атмосферу купеческой семьи, круг интересов и мечты этих людей. Устная речь персонажей стала точным «зеркалом» быта и нравов.

Именно разговоры героев на бытовые темы, как бы «выключенные» из сюжетного действия, во всех пьесах Островского играют исключительную роль: прерывая сюжет, отступая от него, они погружают читателя и зрителя в мир обычных человеческих отношений, где потребность в словесном общении не менее важна, чем потребность в еде, пище и одежде. И в первой комедии, и в последующих пьесах Островский нередко сознательно тормозит развитие событий, считая необходимым показать, о чем думают персонажи, в какую словесную форму облекаются их размышления. Впервые в русской драматургии диалоги действующих лиц стали важным средством нравоописания.

Некоторые критики сочли широкое использование бытовых подробностей нарушением законов сцены. Оправданием, по их мнению, могло служить лишь то, что начинающий драматург был первооткрывателем купеческого быта. Но это «нарушение» стало законом драматургии Островского: уже в первой комедии он соединил остроту интриги с многочисленными бытовыми подробностями и не только не отказывался от этого принципа впоследствии, но и развивал, добиваясь максимального эстетического воздействия обоих слагаемых пьесы — динамичного сюжета и статичных «разговорных» сцен.

«Свои люди — сочтемся!» — обличительная комедия, сатира на нравы. Однако в начале 1850-х гг. драматург пришел к мысли о необходимости отказаться от критики купечества, от «обличительного направления». По его мнению, взгляд на жизнь, выразившийся в первой комедии, был «молодым и слишком жестким». Теперь же он обосновывает иной подход: русский человек должен радоваться, видя себя на сцене, а не тосковать. «Исправители найдутся и без нас, — подчеркнул Островский в одном из писем. — Чтобы иметь право исправлять народ, не обижая его, надо ему показать, что знаешь за ним и хорошее; этим-то я теперь и занимаюсь, соединяя высокое с комическим». «Высокое», в его представлении, — народные идеалы, истины, добытые русским народом в течение многих веков духовного развития.

Новая концепция творчества сблизила Островского с молодыми сотрудниками журнала «Москвитянин» (издавался известным историком М.П.Погодиным). В работах писателя и критика А.А.Григорьева формировалась концепция «почвенничества», влиятельного идейного течения 1850-х — 1860-х гг. Основа «почвенничества» — внимание к духовным традициям русского народа, к традиционным формам быта и культуры. Особый интерес у «молодой редакции» «Москвитянина» вызывало купечество: ведь это сословие всегда было материально независимым, не испытывало тлетворного влияния крепостничества, которое «почвенники » считали трагедией русского народа. Именно в купеческой среде, по мнению «москвитянинцев», и следовало искать подлинные нравственные идеалы, выработанные русским народом, не искаженные рабством, как у крепостного крестьянства, и отрывом от народной «почвы», как у дворянства. В первой половине 1850-х гг. Островский испытал сильное влияние этих идей. Новые друзья, особенно А.А.Григорьев, подталкивали его к тому, чтобы он выразил в своих пьесах о купечестве «коренное русское воззрение».

В пьесах «москвитянинского» периода творчества — «Не в свои сани не садись», «Бедность не порок» и «Не так живи, как хочется» — критическое отношение Островского к купечеству не исчезло, но сильно смягчилось. Обозначилась новая идейная тенденция: драматург изображал нравы современного купечества как явление исторически изменчивое, пытаясь выяснить, что сохранилось в этой среде из богатейшего духовного опыта, накопленного русским народом в течение столетий, а что деформировалось или исчезло.

Одна из вершин творчества Островского — комедия «Бедность не порок», сюжет которой основан на семейно-бытовом конфликте. Гордей Торцов, властный купец-самодур, предшественник Дикого из « Грозы», мечтает о том, чтобы выдать свою дочь Любу за Африкана Коршунова, купца новой, «европейской» формации. Но ее сердце принадлежит другому — бедному приказчику Мите. Расстроить брак с Коршуновым помогает брат Гордея, Любим Торцов, а самодурный отец в порыве гнева грозит, что отдаст непокорную дочь замуж за первого встречного. Им по счастливой случайности и оказался Митя. Благополучный комедийный сюжет для Островского — только событийная «оболочка», помогающая понять истинный смысл происходящего: столкновение народной культуры с «полукультурой», развившейся в купечестве под влиянием моды « на Европу». Выразителем купеческой лжекультуры в пьесе является Коршунов, защитником патриархального, «почвенного» начала — Любим Торцов, центральный герой пьесы.

Любим Торцов — пьяница, защищающий нравственные ценности, — привлекает зрителя своим шутовством и юродством. От него зависит весь ход событий в пьесе, он помогает всем, в том числе способствует нравственному «выздоровлению» своего брата-самодура. Островский показал его «наирусским» из всех действующих лиц. У него нет претензий на образованность, как у Гордея, он просто здраво мыслит и поступает по совести. С точки зрения автора, этого вполне достаточно, чтобы выделиться из купеческой среды, стать «нашим человеком на сцене».

Сам писатель верил, что благородный порыв способен раскрыть в каждом человеке простые и ясные нравственные качества: совесть и доброту. Аморальности и жестокости современного общества он противопоставил русскую «патриархальную» нравственность, поэтому мир пьес «москвитянинского» периода, несмотря на обычную для Островского точность бытовой «инструментовки», во многом условен и даже утопичен. Главным достижением драматурга стал его вариант положительного народного характера. Образ пьяного провозвестника истины Любима Торцова создан отнюдь не по набившим оскомину трафаретам. Это не иллюстрация к статьям Григорьева, а полнокровный художественный образ, недаром роль Любима Торцова привлекала актеров многих поколений.

Во второй половине 1850-х гг. Островский вновь и вновь обращается к теме купечества, однако его отношение к этому сословию изменилось. От «москвитянинских» идей он сделал шаг назад, вернувшись к острой критике косности купеческой среды. Яркий образ купца-самодура Тита Титыча («Кита Китыча») Брускова, имя которого стало нарицательным, создан в сатирической комедии «В чужом пиру похмелье» (1856). Однако Островский не ограничился «сатирой на лица». Его обобщения стали более широкими: в пьесе изображен уклад жизни, который яростно сопротивляется всему новому. Это, по словам критика Н.А.Добролюбова, «темное царство», живущее по своим жестоким законам. Лицемерно защищая патриархальщину, самодуры отстаивают свое право на ничем не ограниченный произвол.

Тематический диапазон пьес Островского расширился, в поле его зрения оказались представители других сословий и общественных групп. В комедии «Доходное место» (1857) он впервые обратился к одной из излюбленных тем русских комедиографов — сатирическому изображению чиновничества, а в комедии «Воспитанница» (1858) открыл для себя помещичий быт. В обоих произведениях легко просматриваются параллели с «купеческими» пьесами. Так, герой «Доходного места» Жадов, обличитель продажности чиновников, типологически близок к правдоискателю Любиму Торцову, а персонажи «Воспитанницы» — помещица-самодурка Уланбекова и ее жертва, воспитанница Надя, — напоминают персонажей ранних пьес Островского и написанной годом позже трагедии «Гроза»: Кабаниху и Катерину.

Подводя итоги первого десятилетия творчества Островского, А.А.Григорьев, споривший с добролюбовской трактовкой Островского как обличителя самодуров и « темного царства», писал: « Имя для этого писателя, для такого большого, несмотря на его недостатки, писателя — не сатирик, а народный поэт. Слово для разгадки его деятельности не «самодурство», а «народность». Только это слово может быть ключом к пониманию его произведений. Всякое другое — как более или менее узкое, более или менее теоретическое, произвольное — стесняет круг его творчества».

«Гроза» (1859), последовавшая за тремя обличительными комедиями, стала вершиной драматургии Островского предреформенного периода. Вновь обратившись к изображению купечества, писатель создал первую и единственную в своем творчестве социально-бытовую трагедию.

Творчество Островского 1860-х-1880-х гг. исключительно многообразно, хотя в его мировоззрении и эстетических взглядах не было столь же резких колебаний, как до 1861 г. Драматургия Островского поражает шекспировской широтой проблематики и классическим совершенством художественных форм. Можно отметить две основные тенденции, отчетливо проявившиеся в его пьесах: усиление трагического звучания традиционных для писателя комедийных сюжетов и рост психологической содержательности конфликтов и характеров. «Театр Островского», объявленный «устаревшим», «консервативным» драматургами «новой волны» в 1890-х -1900-х гг., на самом деле развивал именно те тенденции, которые стали ведущими в театре начала XX в. Отнюдь не случайной была и насыщенность, начиная с «Грозы», бытовых и нравоописательных пьес Островского философско-психологическими символами. Драматург остро ощутил недостаточность сценического «бытового» реализма. Не нарушая естественных законов сцены, сохраняя дистанцию между актерами и зрителями — основу основ классического театра, в своих лучших пьесах он приблизился к философско-трагедийному звучанию романов, созданных в 1860-е-1870-е гг. его современниками Достоевским и Толстым, к мудрости и органической силе художника, образцом которой для него был Шекспир.

Особенно заметны новаторские устремления Островского в его сатирических комедиях и психологических драмах. Четыре комедии о жизни пореформенного дворянства — « На всякого мудреца довольно простоты», «Волки и овцы», «Бешеные деньги» и «Лес» — связаны общностью проблематики. Предмет сатирического осмеяния в них — неудержимая жажда наживы, охватившая и дворян, лишившихся точки опоры — подневольного труда крепостных и «бешеных денег», и людей новой формации, дельцов, сколачивающих свои капиталы на обломках рухнувшего крепостничества.

В комедиях созданы яркие образы «деловых людей», для которых «деньги не пахнут», а богатство становится единственной жизненной целью. В пьесе «На всякого мудреца довольно простоты» (1868) таким человеком предстал обедневший дворянин Глумов, по традиции мечтающий о получении наследства, богатой невесте и карьере. Его цинизм и деловая хватка не противоречат укладу жизни старой дворянской бюрократии: он сам — уродливое порождение этой среды. Глумов умен в сравнении с теми, перед кем вынужден прогибаться — Мамаевым и Крутицким, не прочь поглумиться над их глупостью и чванством, способен увидеть себя со стороны. «Я умен, зол, завистлив», — откровенничает Глумов. Он не ищет истины, а просто извлекает выгоду из чужой глупости. Островский показывает новое общественное явление, характерное для пореформенной России: не «умеренность и аккуратность» Молчалиных ведут к «бешеным деньгам», а язвительный ум и даровитость Чацких.

В комедии «Бешеные деньги» (1870) Островский продолжил свою «московскую хронику». В ней вновь появился Егор Глумов со своими эпиграммами «на всю Москву», а также калейдоскоп сатирических московских типов: светские хлыщи, прожившие несколько состояний, дамы, готовые пойти в содержанки к «миллионщикам», любители даровой выпивки, пустомели и сладострастники. Драматург создал сатирический портрет уклада жизни, в котором честь и добропорядочность заменены безудержным стремлением к деньгам. Деньги определяют все: поступки и поведение персонажей, их идеалы и психологию. Центральный персонаж пьесы — Лидия Чебоксарова, выставляющая на продажу и свою красоту, и свою любовь. Ей безразлично, кем быть — женой или содержанкой. Главное — выбрать денежный мешок потолще: ведь, по ее убеждению, «без золота жить нельзя». Продажная любовь Лидии в «Бешеных деньгах» — такое же средство для добывания денег, как и ум Глумова в пьесе «На всякого мудреца довольно простоты». Но циничная героиня, выбирающая жертву побогаче, сама оказывается в глупейшем положении: выходит замуж за Василькова, прельстившись сплетней о его золотых приисках, обманывается и с Телятевым, состояние которого — всего лишь миф, не брезгует и ласками «папашки» Кучумова, выбивая из него деньги. Единственным антиподом ловцов «бешеных денег» в пьесе является «благородный» делец Васильков, рассуждающий об «умных» деньгах, добытых честным трудом, сбереженных и с умом потраченных. Этот герой — угаданный Островским новый тип «честного» буржуа.

Комедия «Лес» (1871) посвящена популярной в русской литературе 1870-х гг. теме угасания «дворянских гнезд», в которых доживали «последние могикане» старого русского барства.

Образ «леса» — один из самых емких символических образов Островского. Лес — это не только фон, на котором развертываются события в усадьбе, находящейся в пяти верстах от уездного города. Это объект сделки между престарелой барыней Гурмыжской и купцом Восмибратовым, скупающим у обедневших дворян их родовые земли. Лес — символ духовного захолустья: в лесную усадьбу «Пеньки» почти не доходит оживление столиц, здесь по-прежнему царствует «вековая тишина». Психологическое значение символа выясняется, если соотнести «лес» с «дебрями» грубых чувств и безнравственных поступков обитателей «дворянского леса», сквозь которые не могут пробиться благородство, рыцарство, человечность. «... — И в самом деле, брат Аркадий, как мы попали в этот лес, в этот дремучий сырой бор? — говорит в финале пьесы трагик Несчастливцев, — Зачем мы, братец, спугнули сов и филинов? Что им мешать! Пусть их живут, как им хочется! Тут все в порядке, братец, как в лесу быть следует. Старухи выходят замуж за гимназистов, молодые девушки топятся от горького житья у своих родных: лес, братец» (Д. 5, явл. IX).

«Лес» — сатирическая комедия. Комизм проявляется в самых различных сюжетных ситуациях и поворотах действия. Драматург создал, например, небольшой, но очень злободневный социальный шарж: на популярную в пореформенное время тему о деятельности земств рассуждают почти гоголевские персонажи — мрачный помещик-мизантроп Бодаев, напоминающий Собакевича, и Милонов, столь же прекраснодушный, как Манилов. Однако главный объект сатиры Островского — быт и нравы «дворянского леса». В пьесе использован испытанный сюжетный ход — история бедной воспитанницы Аксюши, которую угнетает и унижает лицемерная «благодетельница» Гурмыжская. Она постоянно твердит о своем вдовстве и непорочности, хотя на самом деле и порочна, и сластолюбива, и тщеславна. Противоречия между притязаниями Гурмыжской и подлинной сутью ее характера — источник неожиданных комических ситуаций.

В первом действии Гурмыжская устраивает своеобразное шоу: чтобы продемонстрировать свою добродетель, приглашает соседей на подписание завещания. По словам Милонова, «Раиса Павловна строгостью своей жизни украшает всю нашу губернию; наша нравственная атмосфера, если можно так сказать, благоухает ее добродетелями». «Все мы здесь перепугались вашей добродетели», — вторит ему Бодаев, вспоминая, как несколько лет назад ожидали ее приезда в усадьбу. В пятом действии соседи узнают о неожиданной метаморфозе, происшедшей с Гурмыжской. Пятидесятилетняя барыня, томно говорившая о дурных предчувствиях и скорой смерти («если я не нынче умру, не завтра, во всяком случае скоро»), объявляет о своем решении выйти замуж за недоучившегося гимназиста Алексиса Буланова. Замужество она считает самопожертвованием, «чтоб устроить имение и чтоб оно не досталось в чужие руки». Впрочем, соседи не замечают комизма в переходе от предсмертного завещания к брачному союзу «непоколебимой добродетели» с «нежной, молодой отраслью благородного питомника». «Это геройский подвиг! Вы героиня!» — патетически восклицает Милонов, восторгаясь лицемерной и развратной матроной.

Еще один узел комедийного сюжета — история тысячи рублей. Деньги прошли по кругу, что позволило добавить важные штрихи к портретам самых разных людей. Тысячу попытался прикарманить купец Восмибратов, рассчитываясь за купленный лес. Несчастливцев, усовестив и «раззадорив» купца («честь бесконечна. И ее-то у тебя нет»), побудил его вернуть деньги. Гурмыжская отдала «шальную» тысячу Буланову на платье, затем трагик, угрожая незадачливому юнцу бутафорским пистолетом, отобрал эти деньги, собираясь прокутить их с Аркадием Счастливцевым. В конце концов тысяча стала приданым Аксюши и... вернулась к Восмибратову.

Вполне традиционная комедийная ситуация «перевертыша» позволила противопоставить зловещему комизму обитателей «леса» высокую трагедию. Жалкий «комедиант» Несчастливцев, племянник Гурмыжской, оказался гордым романтиком, который смотрит на тетушку и ее соседей глазами благородного человека, потрясенного цинизмом и пошлостью «сов и филинов». Те же, кто относится к нему с презрением, считая неудачником и отщепенцем, ведут себя как плохие актеры и площадные шуты. «Комедианты? Нет, мы артисты, благородные артисты, а комедианты — вы, — гневно бросает им в лицо Несчастливцев. — Мы коли любим, так уж любим; коли не любим, так уж ссоримся или деремся; коли помогаем, так уж последним трудовым грошом. А вы? Вы всю жизнь толкуете о благе общества, о любви к человечеству. А что вы сделали? Кого накормили? Кого утешили? Вы тешите только самих себя, самих себя забавляете. Вы комедианты, шуты, а не мы» (Д. 5, явл. IX).

Островский сталкивает грубый фарс, разыгранный Гурмыжским и Булановым, с подлинно трагедийным восприятием мира, которое представляет Несчастливцев. В пятом действии сатирическая комедия преображается: если раньше трагик демонстративно вел себя с «шутами» по-шутовски, подчеркивая свое пренебрежение к ним, зло иронизируя над их поступками и словами, то в финале пьесы сцена, не переставая быть пространством комедийного действа, превращается в трагический театр одного актера, который начинает свой заключительный монолог как «благородный» артист, принятый за шута, а заканчивает как «благородный разбойник» из драмы Ф.Шиллера — знаменитыми словами Карла Моора. В цитате из Шиллера вновь говорится о «лесе», точнее, о всех «кровожадных обитателях лесов». Их герой хотел бы «остервенить против этого адского поколения», с которым столкнулся в дворянской усадьбе. Цитата, не узнанная слушателями Несчастливцева, подчеркивает трагикомический смысл происходящего. Дослушав монолог, Милонов восклицает: «Но позвольте, за эти слова можно вас и к ответу!». «Да просто к становому. Мы все свидетели», — как эхо, откликается «рожденный повелевать» Буланов.

Несчастливцев — герой-романтик, в нем немало от Дон-Кихота, «рыцаря печального образа». Он выражается напыщенно, театрально, словно не веря в успех своего боя с «ветряными мельницами». «Где же тебе со мной разговаривать, — обращается Несчастливцев к Милонову. — Я чувствую и говорю, как Шиллер, а ты — как подьячий». Комически обыгрывая только что произнесенные слова Карла Моора о «кровожадных обитателях лесов», он успокаивает Гурмыжскую, отказавшуюся дать ему руку для прощального поцелуя: «Не укушу, не бойтесь». Ему остается только уйти от людей, которые, по его мнению, хуже волков: «Руку, товарищ! (Подает руку Счастливцеву и уходит)». Последние слова и жест Несчастливцева символичны: он подает руку своему товарищу, «комедианту», и гордо отворачивается от обитателей «дворянского леса», с которыми ему не по пути.

Герой «Леса» — один из первых в русской литературе «выломившихся», «блудных детей» своего сословия. Островский не идеализирует Несчастливцева, указывая на его житейские недостатки: он, как и Любим Торцов, не прочь покутить, склонен к плутовству, держит себя высокомерным барином. Но главное в том, что именно Несчастливцев, один из самых любимых героев «театра Островского», выражает высокие нравственные идеалы, напрочь забытые шутами и фарисеями из лесной усадьбы. Его представления о чести и достоинстве человека близки самому автору. Словно разбив «зеркало» комедии, Островский устами провинциального трагика с грустной фамилией Несчастливцев хотел напомнить людям об опасности лжи и пошлости, которые легко подменяют подлинную жизнь.

Один из шедевров Островского, психологическая драма «Бесприданница» (1878), как и многие его произведения, — «купеческая» пьеса. Ведущее место в ней занимают излюбленные мотивы драматурга (деньги, торговля, купеческий «кураж»), традиционные типажи, встречающиеся практически в каждой его пьесе (купцы, мелкий чиновник, девушка на выданье и ее мать, стремящаяся «продать» дочь подороже, провинциальный актер). Интрига также напоминает ранее использованные сюжетные ходы: за Ларису Огудалову борются несколько соперников, у каждого из которых собственный «интерес» к девушке.

Однако в отличие от других произведений, например комедии «Лес», в которой бедная воспитанница Аксюша была лишь «обстановочным лицом» и не принимала активного участия в событиях, героиня «Бесприданницы» — центральный персонаж пьесы. Лариса Огудалова не только красивая «вещь», бесстыдно выставленная на аукцион ее матерью Харитой Игнатьевной и «покупаемая» богатыми купцами города Бряхимова. Она человек, богато одаренный, мыслящий, глубоко чувствующий, понимающий нелепость своего положения, и в то же время натура противоречивая, пытающаяся гнаться «за двумя зайцами»: ей хочется и высокой любви, и богатой, красивой жизни. В ней уживаются романтический идеализм и мечты о мещанском счастье.

Главное отличие Ларисы от Катерины Кабановой, с которой ее часто сравнивают, — свобода выбора. Она сама должна сделать свой выбор: стать содержанкой богатого купца Кнурова, участницей удалых развлечений «блестящего барина» Паратова или женой самолюбивого ничтожества — чиновника «с амбициями» Карандышева. Город Бряхимов, как и Калинов в «Грозе», — тоже город «на высоком берегу Волги», но это уже не «темное царство» злой, самодурной силы. Времена изменились — просвещенные «новые русские» в Бряхимове замуж бесприданниц не берут, а покупают. Сама героиня может решить, участвовать или не участвовать в торге. Перед ней проходит целый «парад» женихов. В отличие от безответной Катерины, мнением Ларисы не пренебрегают. Словом, «последние времена», которых так страшилась Кабаниха, наступили: прежний «порядок» рухнул. Ларисе не надо упрашивать своего жениха Карандышева, как Катерина упрашивала Бориса («Возьми меня с собой отсюда!»). Карандышев сам готов увезти ее подальше от городских соблазнов — в глухое Заболотье, где хочет стать мировым судьей. Заболотье, которое ее мать представляет себе местом, где, кроме леса, ветра и воющих волков, ничего нет, кажется Ларисе деревенской идиллией, этаким болотистым «раем», «тихим уголком». В драматической судьбе героини переплелись историческое и житейское, трагедия несбывшейся любви и мещанский фарс, тонкая психологическая драма и жалкий водевиль. Ведущий мотив пьесы — не власть среды и обстоятельств, как в «Грозе», а мотив ответственности человека за свою судьбу.

«Бесприданница» — прежде всего драма о любви: именно любовь стала основой сюжетной интриги и источником внутренних противоречий героини. Любовь в «Бесприданнице» — символическое, многозначное понятие. «Я любви искала и не нашла» — такой горький вывод делает Лариса в финале пьесы. Она имеет в виду любовь-сочувствие, любовь-понимание, любовь-жалость. В жизни Ларисы настоящую любовь вытеснила «любовь», выставленная на продажу, любовь-товар. Торг в пьесе идет именно из-за нее. Купить такую «любовь» может только тот, у кого больше денег. Для «европеизированных» купцов Кнурова и Вожеватова любовь Ларисы — предмет роскоши, который покупается для того, чтобы с «европейским» шиком обставить свою жизнь. Мелочность и расчетливость этих «детей » Дикого проявляется не в самозабвенной ругани из-за копейки, а в безобразном любовном торге.

Сергей Сергеевич Паратов, самый экстравагантный и бесшабашный среди купцов, изображенных в пьесе, — фигура пародийная. Это «купеческий Печорин», сердцеед со склонностью к мелодраматическим эффектам. Свои отношения с Ларисой Огудаловой он считает любовным экспериментом. «Мне хочется знать, скоро ли женщина забывает страстно любимого человека: на другой день после разлуки с ним, через неделю или через месяц», — откровенничает Паратов. Любовь, по его мнению, годится только «для домашнего обихода». Собственная паратовская «езда в остров любви» с бесприданницей Ларисой была недолгой. Ее сменили шумные кутежи с цыганами и женитьба на богатой невесте, точнее, на ее приданом — золотых приисках. «У меня, Мокий Парменыч, ничего заветного нет; найду выгоду, так все продам, что угодно» — таков жизненный принцип Паратова, нового «героя нашего времени» с замашками разбитного приказчика из модной лавки.

Жених Ларисы, «чудак» Карандышев, ставший ее убийцей, — личность жалкая, комичная и в то же время зловещая. В нем смешаны в нелепом сочетании «краски» различных сценических образов. Это окарикатуренный Отелло, пародийный «благородный» разбойник (на костюмированном вечере «оделся разбойником, взял топор в руки и бросал на всех зверские взгляды, особенно на Сергея Сергеича») и одновременно «мещанин во дворянстве». Его идеал — « экипаж с музыкой », роскошная квартира и обеды. Это амбициозный чиновник, попавший на разгульный купеческий пир, где ему достался незаслуженный приз — красавица Лариса. Любовь Карандышева, «запасного» жениха, — любовь-тщеславие, любовь-покровительство. Для него Лариса — тоже «вещь», которой он кичится, предъявляя всему городу. Сама героиня пьесы воспринимает его любовь как унижение и оскорбление: «Как вы мне противны, кабы вы знали!... Для меня самое тяжкое оскорбление — это ваше покровительство; ни от кого никаких других оскорблений мне не было».

Главная черта, проступающая в облике и поведении Карандышева, — вполне «чеховская»: это пошлость. Именно эта черта придает фигуре чиновника мрачный, зловещий колорит, несмотря на его заурядность по сравнению с другими участниками любовного торга. Ларису убивает не провинциальный «Отелло», не жалкий комедиант, легко меняющий маски, а воплощенная в нем пошлость, которая — увы! — стала для героини единственной альтернативой любовного рая.

Ни одна психологическая черта в Ларисе Огудаловой не достигла завершенности. Ее душа наполнена темными, смутными, не до конца понятными ей самой порывами и страстями. Она не способна сделать выбор, принять или проклясть тот мир, в котором живет. Думая о самоубийстве, Лариса так и не смогла броситься в Волгу, как Катерина. В отличие от трагической героини «Грозы», она всего лишь участница пошлой драмы. Но парадокс пьесы в том, что именно пошлость, убившая Ларису, сделала ее в последние мгновения жизни тоже героиней трагической, возвысившейся над всеми персонажами. Ее никто не полюбил так, как ей хотелось бы, — она же умирает со словами прощения и любви, посылая поцелуй людям, которые чуть было не заставили ее отречься от самого главного в ее жизни — от любви: « Вам надо жить, а мне надо... умереть. Я ни на кого не жалуюсь, ни на кого не обижаюсь... вы все хорошие люди... я вас всех... всех... люблю» (Посылает поцелуй). На этот последний, трагический вздох героини отозвался только «громкий хор цыган», символ всего «цыганского» уклада жизни, в котором она жила.

Театр как дело серьезное и народное
начался у нас тоже недавно,
начался настоящим образом с Островского.

А.А. Григорьев

Детство и юность

Александр Николаевич Островский (1823–1886) родился в старинном купеческом и чиновничьем районе – Замоскворечье. В Москве, на Малой Ордынке до сих пор сохранился двухэтажный дом, в котором 12 апреля (31 марта) 1823 года появился на свет будущий великий драматург. Здесь же, в Замоскворечье, – на Малой Ордынке, Пятницкой, Житной улицах – прошли его детство и юность.

Отец писателя, Николай Федорович Островский, был сыном священника, но по окончании духовной академии избрал светскую профессию – стал судейским чиновником. Из среды духовенства вышла и мать будущего писателя, Любовь Ивановна. Она умерла, когда мальчику было 8 лет. Через 5 лет отец женился вторично, на этот раз на дворянке. Успешно продвигаясь по службе, Николай Федорович в 1839 году получил дворянское звание, а в 1842 году вышел в отставку и стал заниматься частной юридической практикой. На доходы от клиентов – преимущественно богатых купцов – он приобрел несколько имений и в 1848 году, удалившись от дел, переехал в сельцо Щелыково Костромской губернии и стал помещиком.

В 1835 году Александр Николаевич поступил в 1-ю московскую гимназию, окончил ее в 1840 г. Еще в гимназические годы Островского привлекали литература и театр. По воле отца юноша поступил на юридический факультет Московского университета, но Малый театр, в котором играли великие русские актеры Щепкин и Мочалов, притягивает его к себе, как магнит. Это не было пустым влечением богатого шалопая, видящего в театре приятное развлечение: для Островского сцена стала жизнью. Эти интересы заставили его весной 1843 года оставить университет. "Я с молодости бросил все и весь отдался искусству", – вспоминал он впоследствии.

Отец его все еще надеялся, что сын станет чиновником, и определил его писцом в Московский совестный суд, в котором рассматривались главным образом семейные имущественные споры. В 1845 году Александр Николаевич перевелся в канцелярию Московского коммерческого суда чиновником по "словесному столу", т.е. по приему от просителей устных просьб.

Адвокатская практика отца, жизнь в Замоскворечье и служба в суде, продолжавшаяся почти восемь лет, дали Островскому немало сюжетов для его произведений.

1847–1851 гг. – ранний период

Островский начал писать еще в студенческие годы. Его литературные взгляды сложились под влиянием Белинского и Гоголя: молодой человек с самого начала литературного пути объявил себя приверженцем реалистической школы. В гоголевской манере были написаны первые очерки и драматические этюды Островского.

В 1847 году в газете "Московский городской листок" были напечатаны две сцены из комедии "Несостоятельный должник" – первого варианта комедии "Свои люди – сочтемся!", – комедия "Картина семейного счастья" и очерк "Записки Замоскворецкого жителя".

В 1849 году Островский закончил работу над первой большой комедией "Свои люди – сочтемся!".

В комедии высмеян грубый и жадный купец-самодур Самсон Силыч Большов. Его самодурство не знает никаких границ, пока он чувствует под собой твердую почву – богатство. Но жадность губит его. Желая разбогатеть еще больше, Большов по совету ловкого и хитрого приказчика Подхалюзина, переводит на его имя все свое имущество и объявляет себя несостоятельным должником. Подхалюзин, женившись на дочери Большова, присваивает себе имущество тестя и, отказываясь заплатить даже небольшую часть долгов, оставляет Большова в долговой тюрьме. Никакой жалости к отцу не чувствует и Липочка, дочь Большова, ставшая женой Подхалюзина.

В пьесе "Свои люди – сочтемся" уже проявились основные черты драматургии Островского: умение через семейно-бытовой конфликт показать важные общерусские проблемы, создать яркие и узнаваемые характеры не только главных, но и второстепенных персонажей. В его пьесах звучит сочная, живая, народная речь. И у каждой из них – непростой, заставляющий задуматься конец. Потом ничто из найденного в первых опытах не исчезнет, а только будут "прирастать" новые черты.

Положение "неблагонадежного" писателя осложняло и без того тяжелые условия жизни Островского. Летом 1849 года он, вопреки воле отца и без венчания в церкви, женился на простой мещанке Агафье Ивановне. Разгневанный отец отказал сыну в дальнейшей материальной поддержке. Молодая семья испытывала тяжелую нужду. Несмотря н необеспеченное положение, Островский в январе 1851 года отказывается от службы и целиком отдается литературной деятельности.

1852–1855 гг. – «Москвитянский период»

Первыми пьесами, разрешенными к постановке на сцене, были "Не в свои сани не садись" и "Бедность не порок". Их появление явилось началом переворота во всем театральном искусстве. Впервые на сцене зритель увидел простую будничную жизнь. Это потребовало и нового стиля актерской игры: жизненная правда стала вытеснять напыщенную декламацию и "театральность" жестов.

В 1850 году Островский становится членом так называемой "молодой редакции" славянофильского журнала "Москвитянин". Но отношения с главным редактором Погодиным складываются непросто. Несмотря на выполняемую огромную работу Островский все время оставался в долгу перед журналом. Погодин платил скупо.

1855–1860 гг. – предреформенный период

В это время происходит сближение драматурга с революционно-демократическим лагерем. Окончательно определяется мировоззрение Островского. В 1856 году он сближается с журналом "Современник" и становится его постоянным сотрудником. Дружеские отношения установились у него с И.С. Тургеневым и Л.Н. Толстым, сотрудничавшими в "Современнике".

В 1856 г. вместе с другими русскими литераторами Островский принял участие в известной литературно-этнографической экспедиции, организованной Морским министерством для "описания жизни, быта и промыслов населения, живущего по берегам морей, озер и рек Европейской России". Островскому было поручено обследование верховьев Волги. Он побывал в Твери, Городне, Торжке, Осташкове, Ржеве и т.д. Все наблюдения были использованы Островским в его произведениях.

1860–1886 гг. – пореформенный период

В 1862 г. Островский посетил Германию, Австро-Венгрию, Италию, Францию и Англию.

В 1865 г. он основывает в Москве артистический кружок. Островский был одним из его руководителей. Артистический кружок стал школой для талантливых любителей – будущих замечательных русских артистов: О.О. Садовской, М.П. Садовского, П.А. Стрепетовой, М.И. Писарева и многих других. В 1870 г. по инициативе драматурга в Москве создается Общество русских драматических писателей, с 1874 г. до конца жизни Островский являлся бессменным его председателем.

Проработав для русской сцены без малого сорок лет, Островский создал целый репертуар – пятьдесят четыре пьесы. "Исписал всю русскую жизнь" – от доисторических, сказочных времен ("Снегурочка"), и событий прошлого (хроника "Козьма Захарьич Минин, Сухорук") до злободневной действительности. Произведения Островского и в конце XX века остаются на сцене. Его драмы часто звучат так современно, что заставляют гневаться тех, кто узнает на сцене себя.

Кроме того, перу Островского принадлежат многочисленные переводы из Сервантеса, Шекспира, Гольдони и т.д. Его творчество охватывает огромный период: от 40-х гг. – поры крепостничества и до середины 80-х гг., отмеченных быстрым развитием капитализма и ростом рабочего движения.

В последние десятилетия жизни Островский создает своего рода художественный памятник отечественному театру. В 1872 году он написал стихотворную комедию "Комик XVII столетия" о рождении первого русского театра при дворе царя Алексея Михайловича, отца Петра I. Но гораздо более известны пьесы Островского о современном ему театре – "Таланты и поклонники" (1881 г.) и "Без вины виноватые" (18983 г.). Здесь он показал, как заманчива и трудна жизнь актрисы.

В каком-то смысле можно сказать, что Островский любил театр так же, как он любил Россию: не закрывал глаза на плохое и не упуская из виду самое дорогое и важное.

14 июня 1886 г. Александр Николаевич Островский умер в своем любимом заволжском имении Щелыково, что в костромских дремучих лесах, на холмистых берегах маленьких извилистых речек.

В связи с тридцатипятилетием драматургической деятельности А.Н. Островского Иван Александрович Гончаров писал:

"Литературе Вы принесли в дар целую библиотеку художественных произведений, для сцены создали свой особый мир. Вы один достроили здание, в основание которого положили краеугольные камни Фонвизин, Грибоедов, Гоголь. Но только после вас мы, русские, можем с гордостью сказать: "У нас есть свой русский, национальный театр", Он, по справедливости, должен называться: "Театр Островского".

Литература

По материалам Энциклопедии для детей. Литература ч. I, Аванта+ , М., 1999

Творческий путь А.Н. Островского

Островский с ранних лет увлекался художественной литературой, интересовался театром. Еще гимназистом он начал посещать московский Малый театр, где восхищался игрой М. С. Щепкина и П. С. Мочалова. Большое влияние на формирование мировоззрения молодого Островского оказали статьи В. Г. Белинского и А. И. Герцена. Юношей Островский жадно слушал вдохновенные слова профессоров, среди которых были блестящие, прогрессивные ученые, друзья великих писателей, о борьбе с неправдой и злом, о сочувствии «всему человеческому», о свободе как о цели общественного развития. Но, чем ближе знакомился он с законодательством, тем менее нравилась ему карьера юриста, и, не имея склонности к юридической карьере, Островский оставил Московский университет, в который он поступил по настоянию отца в 1835 году, при переходе на 3-й курс. Неодолимо влекло к себе Островского искусство. Вместе с товарищами старался он не пропускать ни одного интересного спектакля, много читал и спорил о литературе, страстно полюбил музыку. В тоже время он сам пробовал писать стихи и рассказы. Уже с тех пор – и на всю жизнь – высшим авторитетом в искусстве для него стал Белинский.Служба не увлекала Островского, но она оказала неоценимую пользу будущему драматургу, доставив богатый материал для его первых подразделений. Уже в своих первых произведениях Островский показал себя последователем «гоголевского направления» в русской литературе, сторонником школы критического реализма. Свою приверженность к идейному реалистическому искусству, стремление следовать заветам В. Г. Белинского Островский выразил и в литературных критических статьях этого периода, в которых он утверждал, что особенностью русской литературы является ее «обличительный характер». Появления лучших пьес Островского было общественным событием, привлекавшим к себе внимание передовых кругов и вызывавших негодование в лагере реакции. Первые литературные опыты Островского в прозе отмечены влиянием натуральной школы («Записки замоскворецкого жителя», 1847). В том же году в «Московском городском листке» было опубликовано его первое драматическое произведение – «Картина семейного счастья» (в позднейших публикациях – «Семейная картина»). Литературная известность Островского принесла опубликованная в 1850 году комедия «Свои люди – сочтемся». Еще до публикации она стала популярной. Комедия была запрещена к представлению на сцене (впервые поставлена в 1861 году), а автор, по личному распоряжению Николая I, отдан под надзор полиции.

Ему предложили покинуть службу. Еще ранее цензура запретила «Картину семейного счастья» и сделанный Островским перевод комедии В. Шекспира «Усмирение своенравной» (1850).

В начале 50-х годов, в годы усиливавшейся правительственной реакции, произошло кратковременное сближение Островского с «молодой редакцией» реакционно-славянофильского журнала «Москвитянин», члены которой стремились представить драматурга певцом «самобытного русского купечества и его домостроевских устоев». В произведениях, созданных в это время («Не в свои сани не садись», 1853, «Бедность не порок», 1854, «Не так живи, как хочется», 1855) отразился временный отказ Островского от последовательного и непримиримого осуждения действительности. Однако он быстро освободился от влияния реакционных славянофильских идей. В решительном и окончательном возвращении драматурга на путь критического реализма большую роль сыграла революционно-демократическая критика, выступившая с гневной отповедью либерально-консервативным «поклонникам».

Новый этап в творчестве Островского связан с эпохой общественного подъема конца 50-х-начала 60-х годов, с возникновением революционной ситуации в России. Островский сближается с революционно-демократическим лагерем. С 1857 года он почти все свои пьесы печатает в «Современнике», а после его закрытия переходит в «Отечественные записки», издававшиеся Н. А. Некрасовым и М. Е. Салтыковым-Щедриным. На развитие творчества Островского оказали сильнейшее влияние статьи Н. Г. Чернышевского, а позднее Н. А. Добролюбова, творчество Н. А. Некрасова и М. Е. Салтыкова-Щедрина.

Наряду с купеческой тематикой Островский обращается к изображению чиновничества и дворянства («Доходное место», 1857, «Воспитанница», 1859). В отличие от либеральных писателей, увлекавшихся поверхностным высмеиванием отдельных злоупотреблений, Островский в комедии «Доходное место» подверг глубокой критике всю систему дореформенной царской бюрократии. Чернышевский дал пьесе высокую оценку, подчеркнув ее «сильное и благородное направление».

Усиление антикрепостнических и антибуржуазных мотивов в творчестве Островского свидетельствовало об известном сближении его мировоззрения с идеалами революционной демократии.

«Островский – писатель-демократ, просветитель, союзник Н. Г. Чернышевского, Н. А. Некрасова и М. Е. Салтыкова-Щедрина. Рисуя нам в яркой картине, ложные отношения со всякими их последствиями, он через то самое служит отголоском стремлений, требующих лучшего устройства» - писал Добролюбов в статье «Луч света в темном царстве». Не случайно Островский постоянно встречал препятствия при опубликовании и постановке своих пьес. Островский всегда смотрел на свою писательскую и общественную деятельность, как на выполнение патриотического долга, служение интересам народа. В его пьесах нашли отражение самые животрепещущие вопросы современной ему действительности: углубление непримиримых социальных противоречий, тяжелое положение тружеников, всецело зависящих от власти денег, бесправия женщины, господство насилия и произвола в семейных и общественных отношениях, рост самосознания трудовой разночинной интеллигенции и т.д.

Наиболее полную и убедительную оценку творчества Островского дал Добролюбов в статьях «Темное царство» (1859) и «Луч света в темном царстве» (1860), которые оказали огромное революционизирующее влияние на молодое поколение 60-х годов. В произведениях Островского критик видел, прежде всего, замечательно правдивое и разностороннее изображение действительности. Обладая «глубоким пониманием русской жизни и великим умением изображать резко и живо самые существенные ее стороны» Островский явился, по определению Добролюбова, настоящим народным писателем. Творчество Островского отличается не только глубокой народностью, идейностью, смелым обличением социального зла, но и высоким художественным мастерством, которые было всецело подчинено задаче реалистического воспроизведения действительности. Островский неоднократно подчеркивал, что сама жизнь является источником драматических коллизий и положений.

Деятельность Островского способствовала победе жизненной правды на русской сцене. С большой художественной силой он изобразил типичные для современной ему действительности конфликты и образы, и это поставило его пьесы в один ряд с лучшими произведениями классической литературы XIX-го века. Островский выступил активным борцом за развитие национального театра не только как драматург, но и как замечательный теоретик, как энергичный общественный деятель.

Великий русский драматург, создавший подлинно национальный театральный репертуар, всю жизнь нуждался, терпел оскорбления от чиновников императорской театральной дирекции, встречал в правящих сферах упорное сопротивление своим заветным идеям о демократических преобразованиях театрального дела в России.

В поэтике Островского с замечательным мастерством слились две стихии: жестокая реалистическая стихия «темного царства» и романтическая, просветленная взволнованность. В своих пьесах Островский изображает хрупких, нежных героинь, но в то же время сильных личностей, способных на протест простив всего устоя общества.

При подготовке данной работы были использованы материалы с сайта http://www.studentu.ru

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Александр Островский - драматург, чье имя одинаково почитается как ценителями литературы, так и любителями театра. Он написал несколько десятков пьес, в каждой из которых были тонкими изящными штрихами мастерски раскрыты психологические портреты героев. Самые известные сочинения классика на слуху у каждого взрослого человека - например, «Бесприданница» и «Гроза».

Детство, начало творчества и признание

Родился в 1823 году в семье купца, образование получил на дому. В детстве и юношестве находился под большим влиянием отца - по его настоянию отправился учиться на юриста, да и потом долго работал клерком в судах, хотя душевной склонности к этому не имел. Главным делом жизни Островского всегда была драматургия.

В 1849 году в свет вышло его дебютное сочинение - «Свои люди - сочтемся!». Очень часто первые творения начинающих находят холодный прием у читательской аудитории - однако это не относится к Островскому. Пьеса была сразу же принята восторженно, хотя на «высшем уровне» ее немедленно запретили к печати - император счел, что творение Островского оскорбительно для всего купеческого класса. Запрет был снят только несколько лет спустя - как и полицейский присмотр за автором сочинения.

Мгновенно став знаменитостью, Александр Николаевич плотно общался со светилами тогдашнего литературного общества - Гоголем, Толстым, Тургеневым и другими, которые очень благоволили драматургу. Он печатал свои работы в знаменитом «Современнике», через который проходили почти все русские классики 19-го столетия. Самые знаменитые работы - «Гроза» и «Бесприданница» - были написаны классиком уже на склоне лет.

Деятельность по реформированию русского театра

Имя Островского очень почитается в театральной среде. Это неудивительно - именно он основал артистический кружок, из которого вышло немало актеров «новой школы», добился значительного улучшения положения для артистов - в том числе и финансового. В середине 1880-х годов он стал отвечать за весь репертуар, исполняемый на сценах московских театров.

По сути, современный театр, каким мы привыкли его видеть, начался именно с Александра Николаевича. Он полностью преобразовал художественную школу, сделав постановки более естественными, живыми и увлекательными, широко ввел в репертуар «житейские драмы».

Помимо театра и литературы, занимался переводами - последней его работой стал перевод шекспировской пьесы «Антоний и Клеопатра». Скончался драматург в 1886 году.