Введение

Эмпирически все мы представляем, что такое сказка, и имеем о ней более или менее ясное представление. Мы, может быть, храним о ней поэтические воспоминания, помним ее с детства. Мы интуитивно чувствуем ее обаяние, наслаждаемся ее красотами, смутно понимаем, что перед нами что-то очень значительное. В понимании и оценке сказки нами руководит поэтическое чутье.

Поэтическое чутье совершенно необходимо для понимания сказки, и не только сказки, но любых произведений словесного искусства. Однако поэтического восприятия, хотя оно и необходимо для понимания сказки, еще недостаточно. Плодотворным оно окажется только в соединении со строгими методами научного познания и исследования.

Для изучения сказки наукой сделано чрезвычайно много. О сказке существует огромная, необозримая литература. До войны в Германии издавалась энциклопедия сказки – Handwörterbuch des Märchens, вышло несколько томов. Но война прервала это начинание. В Германии готовится новое издание этой энциклопедии на уровне современных научных требований. При Берлинской Академии наук существует Институт германского народоведения. Этот институт издает ежегодник, в котором даются обзоры всего, что в странах Европы делается по изучению сказки.

Целью данной работы служит изучение кумулятивной сказки в рамках культуры.

Задачи работы – рассмотреть историю сказки, раскрыть тему «Сказка и современность», дать определение понятию «сказка», а также дать характеристику немецких сказок.

Научное понимание термина «сказка» имеет свою историю.

Несмотря на то, что данное определение принято, оно обнаруживает ряд слабых сторон:

1. Определение сказки как «рассказа, основанного на поэтической фантазии», слишком широко. На поэтической фантазии основано любое литературно-художественное произведение.

2. В большинстве сказок нет никакого волшебства. Оно есть только в так называемых волшебных сказках. Все не волшебные сказки остаются вне этого определения.

3. Исследователь не согласится с тем, сто сказка «не связана с условиями действительной жизни». Вопрос об отношении сказки к действительной жизни очень сложен.

4. Формула, что сказка доставляет эстетическое наслаждение, даже если слушатели находят ее «невероятной или недостоверной», означает, что сказку можно считать достоверной и вероятной, что это всецело зависит от слушателя.

Определение производится через ближайший род и специфическое отличие. Под ближайшим родом в данном случае следует понимать рассказ вообще, повествование. Сказка – это рассказ, он относится к области эпического искусства. Но не всякий рассказ может быть назван сказкой.

Сказка определяется своими сюжетами. Действительно, когда мы думаем о сказке, мы вспоминаем сказки о лисе, о похищенной царевне, о жар-птице и т.д., т.е. представляем себе целый ряд сюжетов.

Сюжет имеет весьма существенное значение для понимания и изучения сказки, но сказка все же определяется не своими сюжетами. Сказка есть рассказ, отличающийся от всех других видов повествования специфичностью своей поэтики.

Это определение все же не вполне раскрывает сущность сказки и требует дальнейших дополнений.

Определение, данное А.И. Никифоровым, гласит: «Сказки – это устные рассказы, бытующие в народе с целью развлечения, имеющие содержанием необычные в бытовом смысле события и отличающиеся специальным композиционно-стилистическим построением». Это определение не потеряло своего научного значения до сих пор. Оно и должно лечь в основу понимания сказки.

Это определение есть результат научного понимания сказки, выраженный в кратчайшей формуле. Здесь даны все основные признаки, характеризующие сказку. Сказка, народная сказка, есть повествовательный фольклорный жанр. Он характеризуется своей формой бытования. Это рассказ, передаваемый из поколения в поколение только путем устной передачи.

Сказка характеризуется как рассказ, т.е. она принадлежит к повествовательным жанрам. Сказка обозначает нечто рассказываемое. Это значит, что народ воспринимает сказку как повествовательный жанр по преимуществу.

Другой признак, установленный Никифоровым, состоит в том, что сказка рассказывается с целью развлечения. Она принадлежит к развлекательным жанрам.

Признак развлекательности стоит в связи с другим признаком сказки, а именно необычайностью события, составляющего содержание сказки. Об обычном, житейском, будничном эпический фольклор вообще не повествует. Оно служит только фоном для последующих, всегда необычайных событий.

Следующий признак – специальное композиционно-стилистическое построение. Стиль и композицию можно объединить общим понятием поэтики и сказать, что сказка отличается специфической для нее поэтикой. Именно этот признак и есть решающий для определения того, что такое сказка.

Есть, однако, один признак, хотя и намеченный, но недостаточно раскрытый и состоящий в том, что в действительность рассказанного не верят. Что сам народ понимает сказку как вымысел. Это один из основных и решающих признаков сказки.

Это очень существенный признак сказки, хотя на первый взгляд может показаться, что это не признак сказки, а свойство слушателей. Они вольны верить или не верить.

Таким образом, мы получили некоторое определение сказки, отражающее современную точку зрения на нее и дающее возможность дальнейшего ее изучения.

Разные виды сказки различаются не только внешними признаками, характером сюжетов, героев, поэтикой, идеологией, они могут оказаться совершенно различными и по своему происхождению и истории и требовать различных приемов изучения.

2. История собирания сказок

На первый взгляд, кажется, что записать сказку очень легко, что это может сделать всякий человек без особой подготовки.

В древней Руси, например, никому даже не приходило в голову записывать сказки. Сказки подвергались не только официальному презрению, как нечто совершенно не стоящее внимания, на них производились гонения.

Первые веяния идут в Россию из Западной Европы и проникают через Польшу. Первыми составителями повествовательных сборников были церковники. В католическом богослужении принято в церквах произносить назидательные проповеди. Проповеди эти были абстрактны и скучны. Чтобы удержать внимание прихожан и заставить их слушать, проповеди уснащались интересными рассказами, которым придавалось какое-нибудь нравоучительное или религиозно-философское толкование. С целью такого использования создавались сборники рассказов. Они получили широкое распространение, были очень популярны, переводились на языки Европы и дошли до нас.

Кроме таких сборников имеются повести полуфольклорного характера, западного и восточного происхождения.

3. Кумулятивные сказки

3.1 Общая характеристика

Существует не очень обширный вид сказок, которые обладают настолько специфическими композиционными и стилевыми особенностями, что выявление их в особый разряд не вызывает никаких сомнений. Это так называемые кумулятивные сказки.

Существование кумулятивных сказок как особого вида было замечено давно, но не были сделаны соответствующие выводы ни для классификации, ни для изучения сказки. Так, перерабатывая и переводя на английский язык указатель сказок Аарне, американский ученый Томпсон предусматривает для них 200 номеров. Переводя тот же указатель на русский язык, проф. Андреев вносит один сводный номер для всех кумулятивных сказок, озоглавив его «Кумулятивные сказки разного рода». Таким образом, оба исследователя столкнулись с необходимостью как-то выделить этот материал, но пошли противоположными путями: один предусматривает двести типов сказок, другой – один. При этом, однако, вопрос о том, какие же сказки называть кумулятивными, остается неясным, и большое количество типичных кумулятивных сказок рассеяно по другим разрядам. Особенно много кумулятивных сказок значится в разделе сказок о животных. Система Аарне не дает возможности точного их выделения, и попытки внесения в указатель коррективов носят компромиссный характер. Здесь нужны не коррективы, а нужна, по существу, новая система классификации, построенная на изучении поэтики сказки.

В русском сказочном репертуаре можно насчитать около двадцати различных типов кумулятивных сказок. Необходимо решить вопрос, что, собственно говоря, представляют собой кумулятивные сказки. Неясность этого вопроса приводит не только к путаной классификации, но их ложным заключениям по существу изучаемого материала.

Так, Б.М. Соколов в своем курсе фольклора посвящает особую главу композиции и стилю сказок о животных. Эта глава, однако, целиком основывается на кумулятивных сказках, а сказка о животных не представлена ни одним примером.

Основной композиционный прием кумулятивных сказок состоит в каком-либо многократном, все нарастающем повторении одних и тех же действий, пока созданная таким образом цепь не обрывается или же не расплетается в обратном, убывающем порядке. Простейшим примером нарастания ведущего к разрыву цепи, может служить всем известная «Репка», примером обратного развития цепи – сказка «Петушок подавился». Кроме принципа цепи возможны и другие виды постепенного нарастания или нагромождения, ведущего к какой-нибудь внезапной комической катастрофе. Отсюда и название сказок – накоплять, нагромождать, увеличивать. В немецком языке они именуются Kettenmärchen, Häufungsmärchen, Zählmärchen.

В этом нагромождении и состоит весь интерес и все содержание сказок. В них нет никаких интересных событий сюжетного порядка. Наоборот, самое событие ничтожно, и ничтожность этого события иногда находится в комическом контрасте с чудовищным нарастанием вытекающих из него последствий и с конечной катастрофой.

Сказки эти бывают по стилю и способу исполнения двоякими: одни мы называем формульными, другие – эпическими. Характерными и типичными для кумулятивных сказок являются первые, т.е. формульные.

3.2 Композиция кумулятивных сказок

Композиция кумулятивных сказок чрезвычайно проста: экспозиция чаще всего состоит из какого-нибудь незначительного события или очень обычной в жизни ситуации: дед сажает репу, баба печет колобок, девушка идет на речку выполоскать швабру, разбивается яичко, мужик целится в зайца. Эта экспозиция не может быть даже названа завязкой, так как совершенно не видно, откуда развивается действие. Оно развивается неожиданно и в этой неожиданности один из главных художественных эффектов сказки. Способов соединения цепи с экспозицией чрезвычайно много. В сказке о репке создание цепи вызвано тем, что дед не может ее вытащить. В сказке «Терем мухи» муха строит терем или поселяется в какой-нибудь брошенной рукавице. Но вот один за другим, обычно в порядке нарастающей величины, являются звери и напрашиваются в избушку. Последним является медведь, который и кончает дело тем, что садится на этот терем.

В первом случае (репка) создание цепи мотивировано и внутренне необходимо, во втором случае (теремок) никакой внутренней необходимости в приходе все новых и новых зверей нет. По этому признаку можно бы различать два вида этих сказок. Преобладает второй, искусство таких сказок не требует никакой логики.

Целый ряд кумулятивных сказок построен на последовательном появлении каких-либо непрошенных гостей. Другие сказки построены на ряде обменов, причем мена может происходить в убывающем порядке – от лучшего к худшему или от худшего к лучшему.

К кумулятивным сказкам можно причислить и такие, в которых все действие основывается на различных видах комических бесконечных диалогов.

3.3 Стиль кумулятивных сказок

Обладая совершенно четкой композиционной системой, кумулятивные сказки отличаются от других сказок и своим стилем, своим словесным нарядом, формой своего исполнения. Надо, однако, иметь в виду, что по форме исполнения и по стилю имеется, как уже указывалось, два вида этих сказок. Одни рассказываются эпически спокойно и медлительно, как и всякие другие сказки. Они могут быть названы кумулятивными только по лежащей в их основе композиции.

На ряду с этим есть и другой, более яркий и типичный вид кумулятивных сказок. Нагромождению или нарастанию событий здесь соответствует нагромождение слов. Такие можно назвать «формульными». Граница между этими двумя видами неустойчива. Один и тот же тип может у разных мастеров исполняться тем или иным способом. Но тяготение типов сказки к тому или другому способу исполнения несомненно имеется. В последнем случае при присоединении каждого нового звена часто повторяются все предыдущие звенья. В повторениях состоит вся прелесть этих сказок. Весь смысл их в красочном художественном исполнении. Исполнение их требует величайшего мастерства: они иногда приближаются к скороговоркам, иногда поются. Весь интерес их – это интерес к слову как таковому. Нагромождение слов интересно только тогда, когда и слова сами по себе интересны. Поэтому такие сказки тяготеют к рифме, стихам, к консонансу и ассонансу и в этом стремлении не останавливаются перед смелыми новообразованиями.

Эти особенности кумулятивных сказок делают их любимыми детьми, которые так любят новые, острые и яркие словечки, скороговорки и т.д., поэтому кумулятивные сказки с полным правом могут быть названы, по преимуществу, детским жанром.

3.4 Происхождение кумулятивных сказок

Сейчас, когда не сделана даже точная опись кумулятивных сказок, а часто они не осознаются как особый разряд, проблематика кумулятивной сказки еще не может быть разрешена с достаточной полнотой. Принцип кумуляции ощущается как реликтовый. Современный образованный читатель, правда, с удовольствием прочтет или прослушает ряд таких сказок, восхищаясь, главным образом, словесной тканью этих произведений, но эти сказки не соответствуют нашим формам сознания и художественного творчества. Они – продукт более ранних форм сознания. Мы имеем расположение явлений в ряд, где современное мышление и художественное творчество уже не стало бы перечислять всего ряда, а перескочило бы через все звенья к последнему и решающему. Подробное изучение сказок должно показать, какие именно ряды здесь имеются и какие логические процессы им соответствуют.

Примитивное мышление не знает пространства как продукта абстракции, оно вообще не знает обобщений. Оно знает только эмпирическое состояние. Пространство и в жизни, и в фантазии преодолевается не от начального звена к конечному, а через конкретные, реально данные посредствующие звенья. Нанизывание есть не только художественный прием, но и форма мышления, сказывающаяся не только в фольклоре, но и в явлениях языка. В языке этому соответствовала бы агглютинация, т.е. название без флексий. Но вместе с тем сказки показывают уже и некоторое преодоление этой стадии, ее художественное использование в юмористических формах и целях.

Кумуляция как явление свойственна не только кумулятивным сказкам. Она входит в состав других сказок, например, сказки о рыбаке и рыбке, где нарастающие желания старухи представляет собой чистую кумуляцию. Кумуляция входит в систему некоторых обрядов, отражая все тот же способ мышления через опосредствующие звенья.

Вторая проблема, поставленная братьями Гримм – происхождение сказки. Эта проблема занимает науку до сих пор.

Таким образом, основная заслуга братьев Гримм состоит в новой, собственно научной постановке вопросов изучения сказки. И вопросы ими не только ставились, но и решались. Братья Гримм были не столько фольклористами, сколько филологами, лингвистами.

Проблема сходства сказок решается также как проблема сходства языков, т.е. утверждением о существовании некоей прародины европейских языков, в которой жил единый народ, говоривший на одном языке. Путем постепенного расселения и оседания образовались отдельные народы, говорившие уже каждый на своем языке.

Другой вопрос, вопрос о происхождении сказки, был более труден для разрешения, и нельзя было опираться на данные лингвистики. Братья Гримм утверждают религиозное происхождение сказки. То, что сейчас до нас дошло как сказки, в эпоху индоевропейского единства было мифом. Наука еще не располагала достаточными средствами для того, чтобы установить, каков был характер этого мифа.

Так как целью нашей работы является рассмотрение кумулятивных сказок, то приведем некоторые примеры таких сказок, взятых из «Сказок братьев Гримм».

Первый пример, который мы рассмотрим – сказка “Der gjldene Schlüssel” («Золотой ключ»).

Пример кумуляции здесь следующий: описано действие из бытовой темы – Zur Winterzeit, als einmal ein tiefer Schnee lag, musste ein armer Junge hinausgehen und Holz auf einem Schlitten holen. – зимой, когда лежал глубокий снег, бедный юноша вышел из дома, чтобы нарубить дрова. Подобное действие имеет прямое отношение к жизни. Далее происходит прямое нанизывание событий. Юноша находит ключ, ищет к нему замок. Wo der Schlüssel wäre, müsste auch das Schloss dazu sein. И, наконец, находит. В данном случае строится цепь из замков, среди которых юноша ищет подходящий под найденный ключ. Что еще отличает данную кумулятивную сказку, так это простота изложения.

Другим примером кумулятивной сказки может служить сказка “Die Brautschau” – дословно «Выбор невесты». В данном случае тоже рассматривается житейская тема. Происходит нанизывание событий. Жених выбирает себе жену из трех сестер, примеряя каждой из них кольцо. Которой оно подойдет, та и будет его женой. В данном случае происходит последовательное «прилипание» людей друг к другу. Т. е. Одну сестру сменяет вторая, вторую – третья.

Еще один пример: сказка «Der Fuchs und das Pferd» – «Лиса и лошадь». Здесь, кроме житейской темы: “Es hatte ein Bauer en treues Pferd, das war alt geworden und konnte keine Dienste mehr zu tun” – «У одного крестьянина была верная лошадь, которая постарела и не могла больше выполнять свою службу»; затронута еще и тема животных, что тоже является разновидностью кумулятивной сказки.

“Der Hase und der Igel” – «Заяц и еж» – пример кумулятивной сказки о животных. Кроме того здесь происходит нанизывание событий: встреча зайца и ежа в лесу, затем устроенные между ними соревнования в быстроте, и, как финал, комический конец – быстрый заяц остается проигравшим.

“Das Lügenmärchen” – «Сказка – выдумка». Прямой пример нанизывания событий и действий. Преподносимых автором в форме выдумки. Наблюдается простота рассказа, в данной сказке наблюдается явление скороговорки. “Ein Frosch sass und frass eine Pflugschar zu Pfingsten…”. Что тоже является признаком кумулятивной сказки.

Все приведенные примеры являются яркими представителями кумулятивных сказок. Конечно, в немецких сказках не наблюдается такого нанизывания действий или людей как в русских народных сказках, например, «Репка», «Теремок», но все же подобные явления наблюдаются.

В Германии сказка воспринимается как символ глубочайшей мудрости. Утверждалось. Что сказка восходит к мифам о богах. Что можно проследить в творчестве братьев Гримм. Во многих сказках затронуты божественные и сверхестественные темы и явления. «Сказка об одиноком мальчике», «Посланники смерти» и т.д. Братьями Гримм по крупицам собраны все данные, относящиеся к языческим культурам древних германцев. Что нашло свое отражение в творчестве братьев Гримм.

Заключение

Подобно тому, как песня поется, сказывается сказка. Сказка предназначена не для чтения глазами, а для восприятия на слух. Сказка – типично фольклорное явление.

Невозможно признать сказками все то, что помещается в сборник сказок. Мир сказки чрезвычайно пестр, разнообразен и подвижен. Тема классификации, которую мы немного затронули в рамках данной работы, важна не только потому, что вносит в пестрый мир сказки порядок и ситему. Она имеет и чисто познавательное значение. Разные виды сказки различаются не только внешними признаками, характером сюжетов, героев, поэтикой, идеологией, они могут оказаться совершенно различными и по своему происхождению в истории и требовать различных приемов изучения.

Целью нашей работы являлось рассмотрение не всей классификации сказок, а только отдельного ее вида – кумулятивной сказки. В пункте 3 данной работы мы дали подробное описание данного вида сказок.

В заключение работы, следует сказать, что поставленные перед нами в начале работы задачи, выполнены. Так как мы дали определение понятию «сказка», как ее рассматривают различные авторы и исследователи. Мы раскрыли тему сказки и современности, то есть как на сегодняшний день рассматривается сказка, с каких позиций и источников она формировалась, чтобы предстать перед нами в своем сегодняшнем виде. Также мы разобрали жанровые виды кумулятивных сказок на примерах немецких сказок, как они представлены братьями Гримм. А также на некоторых примерах русских народных сказок.

Список литературы

1. Акимова А.Ф. Сказки. – Москва: «Культура», 2001г. – 288 с.

2. Братья Гримм. Детские сказки. – Берлин – 2000г. – 319 с.

3. Веселовский А.Н. Работы о фольклоре. – Москва: «ИМЛИ-РАН», 2004г. – 544 с.

5. Пропп В.Я. Русская сказка. – Санкт-Петербург: «Университет», 1995г.- 334 с.

6. Пропп В.Я. Фольклор и действительность. Избранные статьи. – Москва: «Наука», 2002г. – 358 с.

7. Рахимова Э.Г. Немецкий фольклор. – Москва: «Иностранная литература», 2004г. – 511 с.

8. Соколов Б.М. Русский фольклор. Сказка. – Москва: «Творчество», 2003г. – 511 с.

9. Топорков А.Л. Сказки братьев Гримм. – Москва: «Иностранная литература», 2000г. – 413 с.

10. Ягич В.И. Творчество братьев Гримм. – Москва: «Наука», 2000г. – 219 с.

Большой группой культово-анимистических произведений, примыкающих к звериного эпоса, есть кумулятивные сказки (от лат. cumulatio - увеличение, накопления, cumulare накапливать, усиливать). Композиционно-структурными признаками они отличаются от сказок других типов, что дает основание выделять их в отдельную группу. Кумулятивные сказки строятся на многократном повторе одного звена, с помощью чего происходит накопление: выстраивается цепь, последовательный ряд встреч или отсылок, обменов и т.д. Цепь, созданный в результате повторения одних и тех же действий или элементов, в конце обрывается или распутывается в обратном порядке.

Генетически эти произведения достигают глубокой древности и, по мнению исследователей, родом из заговоров, в которых они сходны по своей структуре: «Композиционная логика заговоров - это логика кумулятивной сказки. Как предполагают историки культуры, структурная общность кумулятивной сказки и формул-заклинаний - следствие их генетической общности. А генетически и те, и другие берут начало из наиболее раннего, докомпозиційного восприятия и изображения мира». Такая алогичность текстов возникает из-за отсутствия в мышлении и понимании древнего человека причинности и наслідко-ности. Здесь есть только сосуществование явлений в пространстве бытия.

В кумулятивных сказках нет описания событий сюжетного порядке (сюжет, как таковой, вообще отсутствует). Наоборот, все незначительные события, неважные, поэтому создается комический контраст с непомерным их нарастанием или неожиданной концовкой. В таком накоплении и заключается интерес сказки.

В. Пропп определяет два осносних виды кумулятивных сказок: 1) цепные (от нем. Kettenmdrchen) или формульные (от англ. formulatales) и 2) эпические. Но и в рамках двух групп можно выделить некоторые их разновидности.

Украинский народный эпос очень богат кумулятивные сказки всех типов с различными видами кумуляции.

Цепные (формульные) или надоедливые сказки, очевидно, самые древние по происхождению, ближайшие к заговорам, и сохраняют связь с древней системой взглядов. Такими являются произведения «Как курочка петушка оживила» (или «Петушок и курочка»). Завязка рассказа в том, что курочка наталкивается на мертвого петушка и бежит по воду, чтобы его оживить. И море не дает воды, а требует клову; курочка просит клову в вепря, а тот требует листу... Тогда курочка идет к липы за письмом к дубу за желудем, к коровы за маслом, к девушке за сеном, к купцу за венком для девушки и т. д. Каждый раз повторяется сказочный зачин:

Ой, у поле, да на горе кур лежит, кур

Да и не дышит, крылышками, лапками не колышет.

При этом каждый новый герой переспрашивает, для чего курочке вещь, которой она просит, а ее ответ каждый раз увеличивается, образуя цепь:

Купчая, купчая, дай венок. - Липе дать.

Зачем венок? - Зачем липе?

Девке дать. - Листу даст.

Зачем девке? - Зачем листу?

Сена даст. - Вепру дать.

Зачем сена? - Зачем вепру?

Корове дать. - Клову даст.

Зачем корове? - Зачем клову?

Масло даст. - Морю дать.

Зачем масла? - Зачем морю?

Дуба дать. - Воды даст.

Зачем дубу? - Зачем воды?

Жолудь даст. - Куру дать...

Зачем желудь?

Тогда купец дает венок, и эта цепочка разворачивается в обратном направлении, курочка водой поливает петушка, «А он тогда «ку-куріку! кукуріку, кукуріку-у-у!»

Подобными в композиционном плане есть ряд вариантов сказки «Воробышек и бадилинка». Тут воробей просит бадилинку, чтобы его поколисала, а она отказывается. Он зовет козу есть бадилинку, коза спрашивается «Зачем?», услышав ответ, говорит «Не хочу». Тогда воробей идет к волку, чтобы тот съел козу; к стрельцу, чтобы застрелил волка; к огню, чтобы сжег стрелка; к воде, чтобы залила огонь; к предпочел, чтобы выпили воду; к бревну, чтобы забила волов; к червей, чтобы точили колоду. Разговор между воробьем и каждым следующим персонажем накапливается в виде цепочки. В конце - «черви к колодкам, колодки к волам, волы до воды, вода к огню, огонь стрельца, стрелец к волка, волк к козы, коза к бадилинки! А бадилинка воробья-молодца лю-лю-лю-лю!»

Конец таких сказок неожиданный, необоснован: не объясняется, почему все отказывают главному персонажу, лишь кто-то один без колебаний выполняет его просьбу, и сказка завершается. В таких произведениях основой повествования является диалог, который строится из коротких и однотипных фраз. Часто этот диалог комический. В нем один из героев задает однотипные вопросы; или дает очередные ответы типа: «Это хорошо», «А это плохо» (иногда разговор приобретает формы ускорение):

Мы полезли рвать вишни. - Но из него торчали вилы.

Это хорошо. - А это плохо.

Но ветка сломалась. - Но мы на вилы не упали.

А это плохо. - Это хорошо.

Но под деревом был стог сена. - Но мы и на стог не упали.

Это хорошо. - А это плохо...

Основными мотивами таких произведений является многократное перепитування, пересчет, отсылки, ряд встреч или разговоров и т.д. Композиция кумулятивных сказок состоит из экспозиции, кумуляции и окончания (развязки). Потеряв роль заговоры, эти рассказы переходят в ранг сказок, а впоследствии в детский жанр надоедливых сказок-небылиц.

Эпические кумулятивные сказки это - группа произведений с подобными типами кумуляции, при котором одинаковые звена или присоединяются друг к другу, перечислюючись подряд, или каждый раз дополняют уже существующий цепь. Отличие этого подтипа кумулятивных сказок от предыдущего заключается в более выраженном эпическом началі. их композиция не сложнее, чем в первом случае, но больше обращается внимания на эпические связи между звеньями цепи. Благодаря этому эпические кумулятивные сказки значительно длиннее, выполняются оповідним тоном, часто с замедлением повествования. Экспозиция таких произведений более широкая (например, в сказке «Колобок» описывается нищета деда с бабой, как баба с последнего муки печет колобок). Как и в цепных, в этих сказках распространенный мотив последовательных встреч главного персонажа: колобок, сбежав от деда с бабкой, встречается с зайцем, волком, медведем, лисой. В этих встречах наблюдается определенная градация. Эпического характера приобретают связи между звеньями: «Вот катится себе колобок по лесу и катится. Здесь ему навстречу заяц...».

Мотивами, часто встречающихся в кумулятивных сказках этого типа, являются:

Один за одного, наступание друг на друга («Репка»);

Напрошування в жилье («Конская голова», «Медведь и жители лошадиной головы», «Перчатка», «Звери в перчатке», «Теремок»);

Выманивание из дома («Коза-дереза», «Коза в заячьему доме», «Коза ярая полбока драная», «Кот и петушок»).

В отличие от произведений первого типа, эпические кумулятивные сказки, как правило, заканчиваются неожиданно, моментально: репку вырывают, коза-дереза уходит в далекий лес, лисичка зїдає колобка, медведь садится на лошадиную голову и роздушує всех животных. Лишь отдельные сказки заканчиваются так же, как цепные. К ним относим сочинения типа «Как человек вола продавал»: человек идет на рынок продавать вола, по дороге меняет его на корову, корову - на теленка, теленок - на овцу, овцу - на козу, козу - на индюка, индюка - на гуся, гуся - на утку, утку - на курицу, курицу - на шило, шило - на иглу, которую губит в сене. Подобной есть и сказка о кузнеце, который из железа должен сделать плуг, который ему не удался, потому что часть железа сгорела; из того, что осталось, мастер пытается выковать косу, потом - лопату, серп, сапа, чем, иглу, которую бросает в воду, слышит «пшик» и остается ни с чем. Эпичность этих сказок усиливается разговорами между мужем, что идет на рынок, и людьми, которых он встречает, или кузнеца с его заказчиком.

Распространенным типом эпических кумулятивных сказок есть произведения, в которых накопление от лучшего к худшему (от меньшего к большему) или наоборот происходит в воображении или мечтах главного персонажа. Один из примеров - «Сказка о Маланку»: девушка, которая несла на продажу молоко представляла, как за вырученные деньги купить цыплят, будет продавать куры и яйца, заведется хозяйством, построит большой дом и быстро разбогатеет. Концовка, как всегда, неожиданная: «Как подскочила Маланка, а молоко хлюп зо збанка». Такие произведения относятся к эпических, поскольку выполняются размеренным оповідним тоном.

В каждой науке есть маленькие вопросы, которые, однако, могут иметь большое значение. В фольклористике один из таких вопросов - это вопрос о кумулятивных сказках.

Относительно того, какие сказки называть кумулятивными, до сих пор царит разнобой. А. Аарне этого термина не при­менял l , H. П. Андреев, переводя на русский язык указатель Аарне, внес от себя один сводный тип, озаглавив его так: «Кумулятивные (цепные) сказки разного рода» (Андр. 2015 I). Указано всего три примера, причем ссылок на вели­корусские сборники нет. Андреев не видел русских кумуля­тивных сказок.

В указателе С. Томпсона (1928) для кумулятивных сказок предусмотрено уже 200 номеров (2000 - 2199, Cumulative Ta­les). Не все номера действительно заполнены, указано 22 ти­па. Эти номера сохранены в последнем издании этого указа­теля, вышедшем в 1964 году. Здесь заполнены уже почти все предусмотренные номера (AT 2009-2075).

Указатель Аарне - Томпсона полезен как эмпирический справочник об имеющихся типах сказок. Вместе с тем, одна­ко, он определенно вреден, так как внушает путаные и совер­шенно неправильные представления о характере и составе сказочного репертуара. Совершена элементарная логическая ошибка: рубрики установлены по не исключающим друг дру­га признакам, вследствие чего получается так называемая пе­рекрестная классификация, а такие классификации в науке непригодны. Так, например, в числе волшебных предусмот­рены такие сказки, как «сказки о чудесном противнике» _и «сказки о чудесном помощнике». Но как быть с теми сказка­ми, в которых чудесный помощник помогает в борьбе с чу-

"Antti Aarne, Verzeichnis der Marchentypen, Helsingfors, 1911 (FFC№3).

242 Кумулятивная сказка

десным противником? Эта ошибка пронизывает собой весь указатель.

Появление в последних изданиях рубрики кумулятивных сказок вносит еще новый принцип: эти сказки выделены не по характеру действующих лиц, они выделены и определены по их композиции.

Полагаю, что в основу рубрикации и классификации ска­зок должен быть положен принцип определения сказок по их структуре. В книге «Морфология сказки» была сделана попытка выделить по структурным признакам разряд сказок, обычно называемых волшебными 2 . По этому же принципу можно выделить сказки кумулятивные. Кумулятивные сказ­ки в последних изданиях каталога Аарне - Томпсона опре­делены именно по характеру их структуры. Здесь нащупан правильный путь, но он только нащупан. Фактически вопрос о том, какие сказки назвать кумулятивными, остается неяс­ным, и этим объясняется, что большое количество кумулятив­ных сказок распределено по другим разделам. Так, много ку­мулятивных сказок помещено в разряд сказок о животных, и наоборот: не все сказки, включенные в разряд кумулятив­ных, действительно к ним принадлежат.

Литература, посвященная кумулятивным сказкам, доволь­но велика, но общепринятого определения этого понятия нет. История изучения превосходно изложена в книге М. Хаавио 3 . Как велик, однако, еще разнобой в понимании сущности это­го вида сказок, видно хотя бы по статье А. Тейлора 4 . Автор говорит о кумулятивных сказках, что они возникают на осно­ве кошмаров, виденных во сне 5 . И это - при огромной эру­диции автора в фактическом материале. Критиковать такую точку зрения нет необходимости.

Раньше чем начать изучение кумулятивных сказок, нуж­но дать хотя бы предварительное определение того, что под этим будет подразумеваться. Я, однако, не буду стремиться к абстрактным формулировкам, а попытаюсь дать более или менее точную характеристику этого жанра в пределах одной национальной культуры.

Если этот опыт окажется удачным, он может быть прило­жен к изучению творчества других народов, что создаст осно­ву для всестороннего сравнительно-исторического изучения

2 В. Пропп, Морфология сказки, Л., 1928; изд. 2-е, М., 1969.

3 М. Haavio, Kettenmarchenstudien, Helsinki, 1929 (FFC № 88).

4 A. Taylor, Formelmarchen,- Handworterbuch des deutschen Mar-chens, Berlin - Leipzig, 1934, s. v.

5 Там же, стр. 166, 325.

Кумулятивная сказка 243

этого жанра и позволит несколько продвинуть вопрос о на­учной классификации и каталогизации сказок.

Основной художественный прием этих сказок состоит в каком-либо многократном повторении одних и тех же дей­ствий или элементов, пока созданная таким способом цепь не порывается или же не расплетается в обратном порядке. Простейшим примером может служить русская сказка «Реп­ка» (на содержании которой можно не останавливаться). К этой сказке вполне применимо немецкое обозначение Ketten-marchen - цепные сказки. В целом, однако, это название слишком узкое. Кумулятивные сказки строятся не только по принципу цепи, но и по самым разнообразным формам при­соединения, нагромождения или нарастания, которое кончает­ся какой-нибудь веселой катастрофой. В английском языке они относятся к разряду formula-tales и именуются cumulati­ve, accumulative stories, что связано с латинским словом си-mulare-накоплять, нагромождать, а также усиливать. В не­мецком языке кроме термина Kettenmarchen есть более удач­ный термин Haufungsmarchen - нагромождающие сказки или Zahlmarchen - перечисляющие сказки. Во французском язы­ке они называются randounees (собственно «кружащие вокруг одного места»). Специальное обозначение для этих сказок вы­работалось не во всех языках. Приведенные примеры пока­зывают, что всюду в разных выражениях говорится о неко­тором нагромождении. В разнообразном в своих формах на­громождении и состоит весь интерес и все содержание этих сказок. Они не содержат никаких интересных или содержа­тельных «событий» сюжетного порядка. Наоборот, самые со­бытия ничтожны (или начинаются с ничтожных), и ничтож­ность этих событий иногда стоит в комическом контрасте с чудовищным нарастанием вытекающих из них последствий и с конечной катастрофой (начало: разбилось яичко, конец - сгорает вся деревня).

В первую очередь мы сосредоточим внимание на компо­зиционном принципе этих сказок. Необходимо, одна­ко, обратить внимание и на словесный наряд их, а так­же на форму и стиль исполнения. В основном можно наме­тить два разных типа кумулятивных сказок. Одни по образцу английского термина formula-tales можно назвать формуль­ными. Эти сказки - чистая формула, чистая схема. Все они четко делятся на одинаково оформленные повторяющиеся синтаксические звенья. Все фразы очень коротки и однотип­ны. Сказки другого типа тоже состоят из одинаковых эпиче­ских звеньев, но каждое из этих звеньев может синтаксически оформляться различно и более или менее подробно. Название

244 Кумулятивная сказка

«формульные» к ним не подходит. Они рассказываются эпи­чески спокойно, стилем волшебных или других прозаических сказок. Образцом этого вида кумулятивных сказок может служить сказка «Мена». Герой меняет лошадь на корову, ко­рову на свинью и т. д., вплоть до иглы, которую он теряет, так что домой он приходит ни с чем (Андр. 1415, AT 1415). Такие сказки в отличие от «формульных» можно назвать «эпическими».

Нужно еще упомянуть, что формульные сказки могут при­нимать не только стихотворную, но и песенную форму. Такие сказки можно встретить не только в сборниках сказок, но и в сборниках песен. Так, например, в песенном сборнике Шейна «Великорусе в своих песнях, обрядах, обычаях...» (1898) есть песни, композиция и сюжет которых основаны на кумуляции. Их следует включить в указатели кумулятивных сказок. Здесь можно указать, что и «Репка» была записана как песня.

Композиция кумулятивных сказок независимо от форм исполнения чрезвычайно проста. Она слагается из трех ча­стей: из экспозиции, из кумуляции и из финала. Экспозиция чаще всего состоит из какого-нибудь незначительного события или очень обычной в жизни ситуации: дед сажает репку, баба печет колобок, девушка идет на реку выполаскивать швабру, разбивается яичко, мужик нацеливается в зайца и т. д. Такое начало не может быть названо завязкой, так как действие развивается не изнутри, а извне, большей частью совершенно случайно и неожиданно. В этой неожиданности - один из главных художественных эффектов таких сказок. За экспо­зицией следует цепь (кумуляция). Способов соединения экс­позиции с цепью чрезвычайно много. Приведем несколько примеров, не стремясь пока ни к какой систематизации. В упомянутой сказке о репке (Андр. 1960 *Д I) создание цепи вызвано тем, что репка сидит в земле очень крепко, ее невоз­можно вытащить, и зовут все новых и новых помощников. В сказке «Терем мухи» (Андр. *282) муха строит терем или поселяется в какой-нибудь брошенной рукавице или в мерт­вой голове и т. д. Но вот один за другим в нарастающем порядке величины являются звери и напрашиваются в избуш­ку: сперва вошка, блошка, комар, затем лягушка, мышка, ящерица, далее - заяц, лисица и другие звери. Последним является медведь, который кончает дело тем, что садится на этот терем и всех раздавливает.

В первом случае («Репка») создание цепи мотивировано и внутренне необходимо. Во втором случае («Теремок») ни­какой логической необходимости в появлении все новых и но-

Кумулятивная сказка 245

вых зверей нет. По этому принципу можно бы различать два вида этих сказок. Преобладает второй - искусство таких ска­зок не требует никакой логики. Однако для установления ви­дов кумулятивных сказок это различие не имеет существен­ного значения, и мы его делать не будем.

Принципы, по которым наращивается цепь, чрезвычайно разнообразны. Так, например, в сказке «Петушок подавился» (Андр. *241 I; AT 2021A) мы имеем ряд отсылок: петушок посылает курочку за водой к реке, река посылает ее предва­рительно к липе за листом, липа - к девке за нитками, дев­ка - к корове за молоком и т. д., причем никакой логики в том, какие персонажи за какими предметами посылаются, нет: река, например, посылает за листьями и т. д. Логика здесь не нужна, и ее не ищут и не требуют. Другие сказки построены на ряде мен или обменов, причем мена может про­исходить в нарастающем порядке от худшего к лучшему или, наоборот, в убывающем - от лучшего к худшему. Так, сказка «За курочку уточку» повествует о том, как лиса за якобы пропавшую у нее курочку (которую она сама же съела) тре­бует гусочку, за гусочку - индюшечку и т. д.- вплоть до ло­шади (Андр. 170, AT 170). Наоборот: в уже упомянутой сказ­ке «Мена» обмен происходит от лучшего к худшему. Нараста­ющий обмен может происходить в действительности или о нем только мечтают. Мужик, прицеливаясь из ружья в зай­ца, мечтает, как он его продаст, как на вырученные деньги он купит поросенка, потом корову, затем дом, потом женится и т. д. Заяц убегает (Андр. 1430 *А). В западноевропейской сказке сходно мечтает молочница, неся на голове для прода­жи кувшин молока. Кувшин она роняет на землю, он разби­вается, а вместе с ним разбиваются и все ее мечты (AT 1430). Целый ряд кумулятивных сказок построен на последова­тельном появлении каких-нибудь непрошеных гостей или компаньонов. К мужику или бабе в сани напрашиваются заяц, лиса, волк, медведь. Сани ломаются. Сходно: волк про­сит положить на сани лапу, другую, третью, четвертую. Когда он кладет в сани еще и хвост, сани ломаются (Андр. 158, AT 158). Обратный случай: назойливую козу, занявшую избушку зайчика, не могут выгнать кабан, волк, бык, медведь. Выго­няет ее комар, пчела, еж (Андр. 212).

Особый вид представляют собой сказки, построенные на создании цепи из человеческих тел или тел животных. Волки становятся друг на друга, чтобы съесть портного, сидящего на дереве. Портной восклицает: «А нижнему больше всех достанется!» Нижний в страхе выбегает, все падают (Андр. 121, AT 121). Пошехонцы хотят достать воды из колодца.

Кумулятивная сказка

На колодце нет цепи, они вешаются друг за друга. Нижний уже хочет зачерпнуть воды, но верхнему тяжело. Он на миг отпускает руки, чтобы поплевать в них. Все падают в воду (AT 1250).

Наконец, можно выделить особую группу сказок, в кото­рых все новые и новые люди убиваются о пустяках. Разби­лось яичко. Дед плачет, бабка воет, присоединяются просвир­ня, дьячок, дьяк, поп, которые не только подымают вой, но выражают свое отчаяние каким-нибудь нелепым поступком: рвут церковные книги, звонят в колокола и пр. Дело кончает­ся тем, что сгорает церковь или даже вся деревня (Андр. 241 III).

Жалостливая девка идет к реке выполаскивать швабру. Глядя на воду, она рисует себе картину: «Если рожу сына - утонет». К ее плачу присоединяется баба, мать, отец, бабка и т. д. Жених покидает ее (Андр. 1450, AT 1450).

К кумулятивным сказкам можно причислить и такие, в ко­торых все действие основывается на различных видах комиче­ских бесконечных диалогов. Примером может служить сказ­ка «Хорошо да худо». Горох редок уродился-худо, редок да стручист-хорошо и т. д., без особой связи между звенья­ми (Андр. 2014).

Обладая совершенно четкой композиционной системой, кумулятивные сказки отличаются от других и своим стилем, своим словесным нарядом, формой своего исполнения. Надо, однако, иметь в виду, что по форме исполнения имеются, как указывалось, два вида этих сказок. Одни рассказываются эпически спокойно и медленно, как и всякие другие сказки Они могут быть названы кумулятивными только по лежащей в их основе композиции. Такова уже упомянутая нами сказка «Мена», которая обычно относится к новеллистическим, или сказка «За скалочку уточку», в указателях относимая к сказ­кам о животных. К таким же «эпическим» принадлежат сказ­ки о глиняном пареньке, который все на своем пути съедает, о мечтательной молочнице, о цепи обменов от худшего к луч­шему или от лучшего к худшему, упомянутые выше.

Другие сказки обладают типичной только для них и ха­рактерной техникой повествования. Нагромождению или на­ращиванию событий здесь соответствует нагромождение и повторение совершенно одинаковых синтаксических единиц, различающихся лишь обозначением все новых и новых син­таксических субъектов или объектов или других синтаксиче­ских элементов.

Присоединение новых звеньев в этих сказках происходит двояко: в одних случаях звенья перечисляются одно за дру-

Кумулятивная сказка 247

гим по очереди. Другой тип присоединения сложнее: при присоединении каждого нового звена повто­ряются все предыдущие. В качестве примера такого типа может служить сказка «Терем мухи». Каждый новопри­бывший спрашивает: «Терем-теремок, кто в тереме живет?» Отвечающий перечисляет всех пришедших, т. е. сперва одно­го, потом двух, потом трех и т. д. В этом повторении и со­стоит основная прелесть этих сказок. Весь смысл их - в кра­сочном, художественном исполнении. Так, в данном случае каждый зверь характеризуется каким-нибудь метким словом или несколькими словами, обычно в рифму (вошь-поползуха, блоха-попрядуха, мышка-норышка, мушечка-тютюрушечка, ящерка-шерошерочка, лягушка-квакушка и т. д.). Исполне­ние их требует величайшего мастерства. По исполнению они иногда приближаются к скороговоркам, иногда поются. Весь интерес их - это интерес к колоритному слову как таковому. Нагромождение слов интересно только тогда, когда и слова сами по себе интересны. Поэтому такие сказки тяготеют к рифме, стихам, консонансам и ассонансам, и в этом стремле­нии исполнители не останавливаются перед смелыми ново­образованиями. Так, заяц назван «на горе увертыш» или «на поле сверстень», лисица - «везде поскокишь», мышь - «из-за угла хлыстень» и т. д. Все эти слова - смелые и колоритные новообразования, которые мы тщетно будем.искать в русско-иностранных словарях.

Такая словесная колоритность этих сказок делает их из­любленным развлечением детей, которые так любят новые, острые и яркие словечки, скороговорки и т. д. Европейские кумулятивные сказки с полным правом могут быть названы детским жанром по преимуществу.

Кумулятивными можно назвать только такие сказки, ком­позиция которых сплошь основана на обрисованном принци­пе кумуляции. Наряду с этим кумуляция может входить как вставной эпизод или элемент в сказки любых других компо­зиционных систем. Так, например, элемент кумуляции имеет­ся в сказке о царевне Несмеяне (Андр. 559, AT 559), где па­стух смешит царевну тем, что магическими средствами за­ставляет прилипать друг к другу все новых и новых живот­ных и людей, образующих целую цепь.

Я не буду решать здесь проблему кумулятивных сказок исторически. Раньше чем делать такую попытку, необходимо дать научное описание материала не в пределах одной на­родности, а в пределах всего существующего международного репертуара. Следует подчеркнуть, что точное описание есть первая ступень исторического изучения и что пока не будет

248 Кумулятивная сказка

дано систематического научного описания жанра, не может быть поставлен вопрос об историческом и идеологическом изучении. Предсказывать способы и пути исторического изу­чения этих сказок я здесь не буду. Такое изучение может быть только межсюжетным и международным. Изолированное изучение отдельных сюжетов или групп их к надежным об­щим результатам не приведет.

Сейчас, когда не сделана опись кумулятивных сказок, а часто они даже не осознаны как особый разряд, проблематика кумулятивных сказок не может быть разрешена с достаточ­ной полнотой. Принцип кумуляции ощущается нами как ре­ликтовый. Современный образованный читатель, правда, с удовольствием прочтет или прослушает ряд таких сказок, восхищаясь, главным образом, словесной тканью этих про­изведений, но эти сказки уже не соответствуют нашим фор­мам сознания и художественного творчества. Они - продукт каких-то более ранних форм сознания. Мы в этих повество­ваниях имеем некоторое расположение явлений в ряд. По­дробное международное историческое изучение этих сказок должно будет вскрыть, какие именно ряды здесь имеются и какие логические процессы им соответствуют. Примитивное мышление не знает времени и пространства как продукта аб­стракции, как оно вообще не знает обобщений. Оно знает только эмпирическое расстояние в пространстве и эмпириче­ский отрезок времени, измеряемый действиями. Пространство и в жизни, и в фантазии преодолевается не от начального звена непосредственно к конечному, а через конкретные ре­ально данные посредствующие звенья: так ходят слепые, пе­ребираясь от предмета к предмету. Нанизывание есть не толь­ко художественный прием, но и форма мышления вообще, сказывающаяся не только в фольклоре, но и на явлениях языка. Но вместе с тем сказка показывает уже и некоторое преодоление этой стадии.

Я перехожу к перечислению типов, имеющихся в русском фольклоре.

Перечисление это не преследует целей скрупулезной пол­ноты. Цель нижеприведенного перечисления - оправдать вы­сказанные теоретические положения и показать возможность расположения сказочного материала по типам композиции. В указателе Аарне сюжеты пересказываются как попало. Ну­жен, однако, не приблизительный пересказ, а нужно научное определение или сюжета или типа в результате анализа. Нуж-

Кумулятивная сказка 249

но выделение конструктивных элементов. Соответственно каждый устанавливаемый тип фиксируется следующим обра­зом. Прежде всего формулируется экспозиция, т. е. начало, от которого нанизывается цепь. Определение экспозиции всег­да укладывается в одно-два предложения (Дед посеял репку и т. д.). За ней следует кумуляция. Кумуляция вставляется нами в знаки повторения, заимствованные из нотописи (||: :||). Сцепление звеньев, как уже говорилось, может быть двояким: при включении каждого нового звена повторяются (рассказ­чиком от себя или действующим лицом сказки в форме пере­сказа или хвастовства) все предыдущие звенья. Схема такой кумуляции: а + (а + Ь) + (а + b + с) и т. д. В таком случае перед перечислением звеньев ставится слово respective (со- ф ответственно), что в данном, случае означает: «после того, как заново перечислены все предшествующие звенья» (обра­зец: «Петушок подавился»). Другая форма последовательно­сти проще: звенья следуют одно за другим без повторения предыдущих звеньев по схеме a + b + с и т. д. (образец: «Гли­няный паренек»). Развязка обычно также у кла Д ыва ется в одно - два предложения. Есть и такие случаи, когда развяз­ки нет совсем: последнее звено цепи одновременно служит концом сказки.

Между экспозицией и развязкой имеется соответствие - позитивное или негативное. Петушок подавился, он посылает курочку за водой; следует кумуляция. Развязка - курочка приносит воду и спасает петушка; или она опаздывает, пе­тушок уже издох. Иногда цепь не разрывается, а расплетает­ся звено за звеном в обратном порядке, после чего дается развязка. В таком случае пишется: обратный ряд. Иногда с концом цепи сказка не кончается. Следует другая сказка (ме­ханическое присоединение) или данная же сказка имеет про­должение (органическое соединение), большей частью также кумулятивное. Такие части повествования обозначаются рим­скими цифрами I, II, III и т. д.

Для ясности повторяю, что по стилю можно установить два вида: формульные и эпические. Для каждой группы ска­зок указываются сперва формульные, потом эпические. Я при­веду образцы из составленного мною каталога.

Каждый человек имеет представление о том, что такое сказка. С ней мы знакомимся в детстве, храня всю оставшуюся жизнь обаяние и красоту этих волшебных повествований. Малыши в самом раннем возрасте знакомятся с такими сказками, как «Теремок», «Репка» и «Колобок». Они могут слушать их бесконечно и пытаются повторить сюжет истории. Одновременно с этим ребенок учится говорить, удивляться и сопереживать.

Став взрослыми, мы начинаем обращать внимание на то, что такие простые и любимые для нас рассказы устроены не так-то и просто. В их основе лежит удивительный прием, который предусматривает неоднократное повторение. Персонажи и действия подобных сказок образуют своеобразную цепь, словно нанизываясь друг на друга. Именно такие повествования называют кумулятивными.

Определение понятия

Цепочкой, или кумулятивной, рекурсивной или цепевидной сказкой называют такую, в которой все действия или диалоги развиваются или повторяются при становлении сюжета. Эффект подобного повествования чаще всего основан на характерной рифме.

Большинство кумулятивных сказок - это реликтовые, то есть очень древние произведения фольклора. Причем найти их можно у разных народов. Вне зависимости от страны и континента все кумулятивные сказки - это истории, имеющие похожую структуру.

Чаще всего их рассказывают самым маленьким детям. Ведь основной целью таких историй является развитие речи у малышей, только начинающих говорить. Многие ученые-фольклористы полагают, что создатели цепевидных сюжетов являлись людьми с детским (юным) сознанием. Другими словами, они были членами самого примитивного общества. Считается также, что кумулятивная структура повествования соответствовала мышлению архаического типа.

Научные исследования

Интересовался вопросами кумулятивной сказки Яковлевич - известный российский фольклорист. Построение и особенности историй с цепочным сюжетом он описывал в своих работах. В одной из своих статей автор указал на то, что в каждом из научных направлений есть маленькие вопросы, имеющие большое значение. Есть подобное и в фольклористике. Это вопрос о кумулятивных сказках. То, что они существуют, специалистами было отмечено давно. Однако кумулятивные повествования ранее не изучались и не классифицировались. Так, делая перевод указателя сказок Аарне на русский язык, профессор Андреев внес все цепочные повествования под одним сводным номером.

Владимир Яковлевич Пропп отмечал, что среди русских сказок существует приблизительно 20 различных типов кумулятивных историй. Каковы же их отличительные черты?

Особенности композиции

Кумулятивные сказки - это повествования, которые обладают весьма простым жизненным описанием. Нередко подобная история рассказывает нам о каком-нибудь незначительном событии или о ситуации, которая часто встречается в повседневности и является обыденной. Примером тому может служить цепочная сказка «Репка». Начинается она с того, что дед посадил репу. Обыденные ситуации можно наблюдать и в других кумулятивных русских народных сказках. Это и баба, которая печет колобок, и девушка, направляющаяся на речку, чтобы выполоскать тряпку, и яичко, которое разбивается, и мужик, который целится в зайца. Подобную экспозицию даже сложно назвать завязкой. В цепочной сказке совершенно непонятно, откуда начнет развиваться действие. Оно возникает совершенно неожиданно, что и является одним из основных художественных эффектов подобного повествования.

В сказке «Репка» цепь создается тем, что дед не может вытащить выросший корнеплод. Ему на помощь приходят другие герои повествования.

А история «Терем мухи» начинается с того, что цокотуха решает поселиться в заброшенной рукавице. Так и возникает кумулятивная сказка о животных. После к рукавице подходят звери. Причем делают это в порядке нарастания величины. Звери напрашиваются к мухе пожить. Последним приходит медведь. Им и заканчивается сказка. Ведь этот большой зверь садится на терем и разрушает его.

И если в сказке «Репка» создание цепочки вызвано внутренней необходимостью и мотивировано, то в «Теремке» появление все новых и новых зверей мухе вовсе и не нужно. Исходя из этого признака различают два вида кумулятивных сказок. Это такие, в которых присутствует логика повествования, а также те, где она не требуется.

Принципы построения цепочки событий

В некоторых рекурсивных сказках композиция выстраивается на последовательном появлении тех или иных непрошеных гостей. Есть и такие истории, в которых происходит целый ряд обменов. Причем вновь приобретенные предметы постепенно проходят путь либо от худшего к лучшему, либо, наоборот, от лучшего к худшему.

В некоторых кумулятивных сказках для самых маленьких в основе всех действий лежат различные по своему виду бесконечные комические диалоги.

Цепочка, по которой происходит наращивание сюжета, бывает весьма разнообразной. Например, читая историю «Петушок подавился», мы видим целый ряд отсылок. Вначале курочка бежит к реке за водой. Туда ее посылает петушок. Река посылает курочку за листом к липе. Дерево же направляет ее за нитками к девке, а та - за молоком к корове, и т.д. В этой сказке отсутствует всякая логика того, какие персонажи и за какими предметами отправят курочку дальше. Собственно, никаких объяснений такая сказка не требует. Логику в ней никто не ищет и никто ее не требует.

Порой цепочка событий кумулятивных сказок строится на ряде обменов. Причем одни из них происходят от худшего к лучшему, а другие, напротив, от лучшего к худшему. В доказательство этому можно привести историю «За курочку уточку», которая повествует о том, что лиса потребовала за будто бы пропавшую курочку (она ее съела сама) гусочку. После этого она решила поменять гусочку на индюшечку, и так постепенно добралась до лошади.

В сказке «Мена» мужик совершает обмен от лучшего к худшему. За заработанный им слиток золота он получает вначале лошадь. После он ее меняет на корову и т.д. В итоге в его руках остается иголка. Да и то, придя домой, мужик понимает, что потерял ее.

В кумулятивных сказках обмен может происходить в действительности или в мечтах. Так, мужик, который еще только прицеливается из ружья в зайца, уже начинает думать о том, как продаст его, а на вырученные деньги сможет купить вначале поросенка, после корову, дом, и даже жениться. В итоге заяц просто убегает.

Существуют и такие кумулятивные сказки, в которых весь сюжет построен на появлении друг за другом компаньонов или непрошенных гостей. Так, к бабе и к мужику напрашивается в сани заяц, а после него лиса, волк. Последний непрошенный гость - медведь. Он разваливает сани. Обратный случай описывает, как назойливую козу, которая заняла избушку маленького зайчика, выгоняли кабан и волк, бык и медведь. В итоге сделать это получилось комару, пчеле и ежу.

Особым видом кумулятивных сказок являются такие, которые построены на создании цепочки из тел людей или животных. Так, волки встают друг на друга для того, чтобы съесть сидящего на дереве портного. Хитрый человек при этом грозит, что более всего от него достанется нижнему. Зверь испугался и убежал. Стоящие на нем волки упали.

Есть и такая группа кумулятивных сказок, в которых складывается цепочка людей, горюющих по пустякам. Примером тому может служить разбитое яичко. О нем начинает плакать дед и баба. К ним присоединяются просвирня и дьячок, а также поп. Причем они не только поднимают вой. Эти герои кумулятивных сказок начинают выражать свое отчаяние какими-либо нелепыми поступками. Например, звонят в колокола, рвут книги и т.д. В результате дело завершается тем, что сгорает либо церковь, либо вся деревня.

Кумулятивными считаются и такие сказки, в основе действий которых лежат бесконечные комические диалоги. Например, в повествовании «Хорошо да худо», говорится о том, что худо от того, что редок уродился горох. При этом хорошо, что он стручист, и т.д. Особой связи между звеньями здесь не наблюдается.

Смысл кумулятивной сказки

Однотипные сюжетные звенья в цепочных повествованиях обязательно соединены друг с другом. Тем не менее смысл подобной сказки заключен вовсе не в ее композиции. Основное внимание слушателя привлекает удивительный контраст причин и их следствий, а также причудливость зависимостей и связей. Все они, как правило, обладают ироническими нотками.

Шутливый замысел сказки подчеркивает нарочитость ее складной речи. Все произносимые героями фразы предельно коротки и имеют черты словесной формулы. Так, в сказке под названием «Лиса, заяц и петух» лисица выгоняет зайчика из его избушки. Ему вызываются помочь бык, медведь и собака. Каждый из этих зверей вначале спрашивает, о чем же плачет зайчик. Его ответы одинаковы для всех. Бык, медведь и собака по очереди подходят к избушке и пытаются выгнать лису. При этом каждый из этих зверей произносит одну и ту же фразу. Это требование «Поди, лисица, вон!». На что она им отвечает так же одинаково, что их клочки, стоит ей только выскочить, полетят по закоулочкам.

Повтор каждого из звеньев сюжетной цепочки в сказке сопровождается словесной формулой, к которой постепенно присоединяются новые подробности. Так, медведь слышит от зайца, что до него лису не могла выгнать собака, а бык узнает, что домик от рыжей хитруньи пытались освободить собака и медведь. Наращение словесной формулы происходит и при появлении петуха.

Сказки о животных

Во всех повествованиях, где присутствуют звери, очень много энергии, действия и движения. Все это очень нравится детям. Сюжеты в сказках о животных развиваются быстро и стремительно. При этом их комическое содержание помогает развить у ребенка чувство реальности. Оно просто веселит детей, активизируя их душевную суть.

Тем не менее в кумулятивных сказках есть и печаль. Причем переходы от грустного к веселому у них довольно контрастны. Такими же яркими являются и эмоции малышей. Ребенка порой огорчает пустяк. Но малыша столь же легко утешить.

Резкие границы между положительным и отрицательным, между светом и тенью нередко присутствуют в детских сказках. Малыши всегда понимают, как им следует относиться к тому или иному персонажу. Так, петух является героем, а лиса - зверь коварный. Медведь - глупый, а волк - жадный. Причем это объясняется вовсе не примитивностью в подаче жизненного материала. Это простота, усваиваемая ребенком еще до того как он будет воспринимать более сложные вещи.

Особенности стиля

Итак, кумулятивные сказки-цепочки обладают своей четкой системой композиции. Но кроме этого от других фантастических повествований они отличаются и другими особенностями. Необычным для таких сказок является стиль, словесный "наряд" и форма исполнения. Описанные выше удивительные истории для малышей рассказываются медлительно и спокойно. Кумулятивными их можно назвать только по той композиции, которая лежит в их основе.

Однако существует и другой тип подобных повествований. Нарастание событий в них идет параллельно с нагромождением слов. Такие сказки называют формульными. Четкой границы между двумя этими видами историй провести невозможно. У разных мастеров один и тот же тип повествование может быть исполнен или тем, или другим способом. Однако общее тяготение сказки к определенному виду все же можно наблюдать в любом случае. Так, при нарастании событий одновременно с нагромождением слов присоединение каждого из последующих звеньев цепочки сопровождается повтором всех предыдущих фраз. В подобном повторении и состоит особая прелесть рекурсивной сказки. Ведь смысл повествования кроется в красочном художественном мастерстве его рассказчика. При исполнении таких сказок порой требуется произносить текст в виде скороговорок, а иногда он просто поется. Весь интерес слушателя при этом кроется в нагромождении слов. Именно поэтому кумулятивный сюжет в сказках оформлен стихами и рифмой. При этом нередко используется ассонанс и консонанс.

Такие особенности кумулятивных сказок приводят к тому, что они очень нравятся детям. Малыши любят яркие и острые новые словечки, скороговорки и т.д. Именно поэтому жанр кумулятивной сказки с полным правом может быть назван детским.

Происхождение

В настоящее время не существует даже примерного перечня тех сказок, которые можно было бы отнести к кумулятивным. Но сам принцип построения их сюжета вполне можно отнести к реликтовому. Конечно, современный читатель с удовольствием послушает такие истории. При этом он будет восхищаться имеющейся в произведениях словесной тканью. Однако такие сказки никак не могут соответствовать нашим формам художественного творчества и сознания. Они, как уже было сказано выше, созданы при примитивном мышлении автора. Ведь оно не знакомо с пространством как с продуктом абстракции, а также не знает обобщений. Нанизывание одних действий и событий на другие в таких сказках является не только художественным приемом. Оно указывает и на форму мышления, которая имеет место не только в фольклоре, но и в явлениях языка.

Стоит отметить, что принцип кумуляции можно отнести не только к цепочным сказкам. Его можно увидеть и в сюжете других историй. Это, например, «Сказка о рыбаке и рыбке». В ее сюжете желания старухи постоянно нарастают. Это и есть кумуляция.

Значение цепочных сказок

Истории с простым сюжетом, которые родители рассказывают своим деткам в 1-2 года, порой вызывают у взрослых некоторое недоумение. Зачем нужны малышам «Репка», «Колобок» или «Теремок»? Все они являются примерами кумулятивной сказки, в которой происходит повторение речевой формулы. Нужно ли детям по пять раз выслушивать такие фразы как «бабка за дедку» и прочие повторы?

Родители должны понимать, что их малышам просто необходимы кумулятивные сказки. Их место и роль в воспитании ребенка достаточно велики. Такие повествования необходимы детям для развития речи и мышления.

Рассмотрим подробнее композицию кумулятивной сказки. Примеры сюжета подобного повествования явно указывают нам на то, что с каждым повтором в такой истории, предназначенной для самых маленьких слушателей, происходит определенное усложнение с непременным добавлением нового элемента, но с использованием прежней формулы. Подобное построение композиции позволяет малышам развивать алгебраическую логику. Например, в сказке «Репка» берется формула «кто-то за кого-то». В нее помещают новые значения переменной. В итоге получается «Жучка за внучку» или «мышка за кошку».

Аналогичный примером может служить и кумулятивная сказка «Колобок». В ней есть формула «я ушел от кого-то». При этом «кто-то» рассматривается в качестве переменной. Ее последовательно замещают теми животными, которых Колобок повстречал на своем пути, то есть зайцем, волком, медведем.

Персонажи в цепочные сказки также вводятся последовательно. Например, в «Репке» это происходит от большего к меньшему. В «Теремке» наоборот - от меньшего к большему.

Структурированной является и сказка «Маша и медведь». В каждой из ее частей девочка знакомится с набором предметов. Причем первым всегда идет большой, затем средний, а напоследок и маленький. Уже к середине повествования дети начинают помогать взрослым излагать сюжет. При этом размер вещей они непременно связывают с величиной медведей. Таким образом, кумулятивные сказки помогают формировать у детей логическое мышление. Малыши начинают учиться причинно-следственным связям и построению последовательностей. На первых порах это самые простые модели, но ими детки уже могут воспользоваться в других ситуациях, которые будут для них более сложными.

Визуализация

В воспитательных целях, а также для развития своего ребенка родители могут разыгрывать для него сказку. Это поможет малышу быстрее адаптироваться, легче понять действие и заинтересоваться им.

Возможности визуализации для современных родителей огромны. Выполнить ее можно с применением готовых объемных книг. Они бывают не только красочно оформленными, но и снабжены звуковым сопровождением. Картинки героев сказки родители могут прикрепить к поверхности, создав при этом свой небольшой кукольный театр. Главное условие при этом - красочность и объемность происходящего.

Дети младшего возраста еще не могут долго удерживать внимание. В связи с этим постановка сказки для детей до 3 лет не должна длиться более 20 мин. К приятному чтению родители могут вернуться после некоторого перерыва.

Постепенно ребенок должен быть привлечен к осуществлению действия. Например, ему может быть предложено выяснить, кто из героев пойдет помогать деду тянуть репку, или какой зверь следующим будет проситься в теремок или повстречается на пути у Колобка.

В 2-3 года кумулятивная сказка может быть превращена в игру, которая позволяет сравнить признаки. Наиболее удачным сюжетом для этого явится история «Маша и медведь». Перед малышом ставятся картинки предметов, принадлежащих медведем, и он должен собрать те из них, которые принадлежат папе, затем маме и их сыночку. Подобная игра позволит сформировать у ребенка причинно-следственные связи. Постепенно задачи могут быть усложнены. Например, ребенок должен сгруппировать все вещи не только по размерам, но и по цветам.

Сейчас, когда не сделана даже точная опись кумулятивных сказок, а часто они не осознаются как особый разряд, проблематика кумулятивной сказки еще не может быть разрешена с достаточной полнотой. Принцип кумуляции ощущается как реликтовый. Современный образованный читатель, правда, с удовольствием прочтет или прослушает ряд таких сказок, восхищаясь, главным образом, словесной тканью этих произведений, но эти сказки не соответствуют нашим формам сознания и художественного творчества. Они – продукт более ранних форм сознания. Мы имеем расположение явлений в ряд, где современное мышление и художественное творчество уже не стало бы перечислять всего ряда, а перескочило бы через все звенья к последнему и решающему. Подробное изучение сказок должно показать, какие именно ряды здесь имеются и какие логические процессы им соответствуют.

Примитивное мышление не знает пространства как продукта абстракции, оно вообще не знает обобщений. Оно знает только эмпирическое состояние. Пространство и в жизни, и в фантазии преодолевается не от начального звена к конечному, а через конкретные, реально данные посредствующие звенья. Нанизывание есть не только художественный прием, но и форма мышления, сказывающаяся не только в фольклоре, но и в явлениях языка. В языке этому соответствовала бы агглютинация, т.е. название без флексий. Но вместе с тем сказки показывают уже и некоторое преодоление этой стадии, ее художественное использование в юмористических формах и целях.

Кумуляция как явление свойственна не только кумулятивным сказкам. Она входит в состав других сказок, например, сказки о рыбаке и рыбке, где нарастающие желания старухи представляет собой чистую кумуляцию. Кумуляция входит в систему некоторых обрядов, отражая все тот же способ мышления через опосредствующие звенья.

Вторая проблема, поставленная братьями Гримм – происхождение сказки. Эта проблема занимает науку до сих пор.

Таким образом, основная заслуга братьев Гримм состоит в новой, собственно научной постановке вопросов изучения сказки. И вопросы ими не только ставились, но и решались. Братья Гримм были не столько фольклористами, сколько филологами, лингвистами.

Проблема сходства сказок решается также как проблема сходства языков, т.е. утверждением о существовании некоей прародины европейских языков, в которой жил единый народ, говоривший на одном языке. Путем постепенного расселения и оседания образовались отдельные народы, говорившие уже каждый на своем языке.

Другой вопрос, вопрос о происхождении сказки, был более труден для разрешения, и нельзя было опираться на данные лингвистики. Братья Гримм утверждают религиозное происхождение сказки. То, что сейчас до нас дошло как сказки, в эпоху индоевропейского единства было мифом. Наука еще не располагала достаточными средствами для того, чтобы установить, каков был характер этого мифа.

Так как целью нашей работы является рассмотрение кумулятивных сказок, то приведем некоторые примеры таких сказок, взятых из «Сказок братьев Гримм».

Первый пример, который мы рассмотрим – сказка “Der gjldene Schlüssel” («Золотой ключ»).

Пример кумуляции здесь следующий: описано действие из бытовой темы – Zur Winterzeit, als einmal ein tiefer Schnee lag, musste ein armer Junge hinausgehen und Holz auf einem Schlitten holen. – зимой, когда лежал глубокий снег, бедный юноша вышел из дома, чтобы нарубить дрова. Подобное действие имеет прямое отношение к жизни. Далее происходит прямое нанизывание событий. Юноша находит ключ, ищет к нему замок. Wo der Schlüssel wäre, müsste auch das Schloss dazu sein. И, наконец, находит. В данном случае строится цепь из замков, среди которых юноша ищет подходящий под найденный ключ. Что еще отличает данную кумулятивную сказку, так это простота изложения.

Другим примером кумулятивной сказки может служить сказка “Die Brautschau” – дословно «Выбор невесты». В данном случае тоже рассматривается житейская тема. Происходит нанизывание событий. Жених выбирает себе жену из трех сестер, примеряя каждой из них кольцо. Которой оно подойдет, та и будет его женой. В данном случае происходит последовательное «прилипание» людей друг к другу. Т. е. Одну сестру сменяет вторая, вторую – третья.

Еще один пример: сказка «Der Fuchs und das Pferd» – «Лиса и лошадь». Здесь, кроме житейской темы: “Es hatte ein Bauer en treues Pferd, das war alt geworden und konnte keine Dienste mehr zu tun” – «У одного крестьянина была верная лошадь, которая постарела и не могла больше выполнять свою службу»; затронута еще и тема животных, что тоже является разновидностью кумулятивной сказки.

“Der Hase und der Igel” – «Заяц и еж» – пример кумулятивной сказки о животных. Кроме того здесь происходит нанизывание событий: встреча зайца и ежа в лесу, затем устроенные между ними соревнования в быстроте, и, как финал, комический конец – быстрый заяц остается проигравшим.

“Das Lügenmärchen” – «Сказка – выдумка». Прямой пример нанизывания событий и действий. Преподносимых автором в форме выдумки. Наблюдается простота рассказа, в данной сказке наблюдается явление скороговорки. “Ein Frosch sass und frass eine Pflugschar zu Pfingsten…”. Что тоже является признаком кумулятивной сказки.

Все приведенные примеры являются яркими представителями кумулятивных сказок. Конечно, в немецких сказках не наблюдается такого нанизывания действий или людей как в русских народных сказках, например, «Репка», «Теремок», но все же подобные явления наблюдаются.

В Германии сказка воспринимается как символ глубочайшей мудрости. Утверждалось. Что сказка восходит к мифам о богах. Что можно проследить в творчестве братьев Гримм. Во многих сказках затронуты божественные и сверхестественные темы и явления. «Сказка об одиноком мальчике», «Посланники смерти» и т.д. Братьями Гримм по крупицам собраны все данные, относящиеся к языческим культурам древних германцев. Что нашло свое отражение в творчестве братьев Гримм.