«Узнавай истинность слов из образа жизни. Мой старец иосиф исихаст и пещерник

© Издательство «Индрик», 2010

* * *

От переводчика

Вашему вниманию предлагается перевод с греческого фрагментов новой книги «Мой старец Иосиф Исихаст и Пещерник» о. Ефрема Филофейского. Почему мы избрали только часть книги? Цель этого издания – избежать повторений. В книге о. Ефрема много того, что повторяет уже известное Житие или поучения старца Иосифа. Нас интересуют малоизвестные эпизоды жизни и новые, неизвестные поучения Старца.

Поэтому избранные части посвящены призванию учеников и теме послушания. Здесь повествуется об о. Иоанникии, Ефреме и Иосифе, точнее – о времени их призвания и обучения (темное место в первом житии), и приводятся поучения Старца, раскрывающие тему послушания. За пределом нашего внимания осталось учение Иосифа Исихаста о молитве, нетварном свете, переходе на новый стиль и т. д. Эти вопросы более систематически раскрыты в других книгах о. Ефрема.

Вопрос об авторстве книги

Надо сказать, что вопрос об авторстве книги немаловажен и вызывает среди греков на Афоне живой интерес. Вообще-то сам о. Ефрем малограмотный человек и написать такую книгу, скорее всего, не мог. Как считают многие афонские монахи, эту книгу написал протопресвитер Стефан Аногностопулос. Он просто систематизировал записи и рассказы о. Ефрема, изложив все это простым доступным языком. Он же написал вступительную статью к греческому изданию. Не лишним будет добавить, что сам протопресвитер Стефан Аногностопулос является близким духовным чадом о. Ефрема и очень уважаемым старцем.

Исторический контекст

Хочется заметить о содержании: уже существует житие старца Иосифа, написанное отошедшим ко Господу в этом году о. Иосифом Ватопедским. Естественно, возникает вопрос: чем новое житие отличается от уже существующего?

Похоже, что целью первого жития было дать максимально приглаженный облик Старца, сгладить искусительные подробности его жизни. Это связано с тем, что Старец долгое время считался прельщенным, его не признавал ни Скит, ни Монастырь. При жизни его не признали ни монахи, ни старцы, ни даже прп. Паисий Святогорец. Более того, среди современных афонских старцев до сих пор можно встретить мнения о том, что Иосиф Пещерник находился в прелести. Например, нам об этом говорил старец Августин из скита Василия Великого. Так что вряд ли умолчание оказалось удачным.

Чем больше проходит времени, тем более величественно открывается образ старца Иосифа как одного из величайших святых. Новое житие – это апология Старца, написанная его любимым учеником о. Ефремом, который и «наследовал благодать Старца».

Поэтому новое житие открывает перед нами совершенно иной образ. Отличие можно выразить одним словом: здесь Старец – живой. Кроме известного из первого Жития каноничного образа сурового молчаливого аскета, теперь перед нами кроткий, послушный, остроумный, жизнерадостный человек, гонимый всю жизнь и безропотно переносящий эти гонения.

Масштаб гонений непосвященному человеку понять трудно.

Один тот факт, что представители Скита настроили Монастырь против отшельника, указывает на большие смущения. Монастырь – это Великая Лавра прп. Афанасия, которая управляется советом старцев. Именно идиоритмическое устройство Лавры сделало ее самым демократичным монастырем Афона. Чтобы совет старцев Великой Лавры был настроен против какого-то человека – вещь невиданная.

Старец терпел гонения из-за противостояния двух традиций: монастырской и отшельнической. Т. е. он защищал не себя, а забытое Предание Церкви. Это было впервые высказано!

С удивлением мы узнаем о том, что Старец был тонким, очень чутким человеком – поэтом. Он писал стихи! Чуткие люди гораздо глубже переживают ложь, лицемерие, клевету. От этого подвиг Старца открывается для нас с новой глубиной.

Вероятно, кто-то обратил внимание на несоответствие первого жития письмам Старца. Большинство писем направлено к духовным дочерям-монахиням, а в житии даже не упоминается об окормлении женских обителей. Наконец, мы можем узнать, как обстояли дела в действительности: многие чада Старца были монахинями. Мы этот отрывок не переводили, т. к. он мало информативен с точки зрения учения Старца о послушании. Лучше обратиться к письмам Старца.

О. Ефрем подчеркивает связь Старца с русскими. Например, неприступная пещера скита Малая Агиа Анна, в которой поселился Старец, оказывается, принадлежала русским монахам, о которых ничего не известно. Иосиф Исихаст сравнивается с прп. Серафимом Саровским. Он подражает прп. Серафиму в отшельническом образе жизни, так же опирается на женские общины и мирян и точно таким же образом оказывается гоним своими собратьями-монахами, т. е. профессионалами.

Мы сознательно не затронули вопрос о связи Старца с традицией колливадов. Такое умолчание в данном случае оправданно. Это слишком обширная тема для столь краткого введения. Тем более что русскоязычный читатель в силу ряда причин имеет о колливадах весьма смутное представление…

Устное предание о старце Иосифе

Было бы несправедливо утаить от читателей то, что и эта книга – также всего лишь штрих портрета, одно из воспоминаний о Старце. Дело в том, что на Афоне среди пожилых монахов греческих монастырей сохраняется весьма обширное устное предание о старце Иосифе. Например, это рассказы о том, как, будучи молодым, старец Иосиф приходил на келии в Карее и пламенно проповедовал покаяние, чем приводил в большое замешательство старых, видавших виды, келиотов.

– Покайтесь, приблизилось Царство Небесное!

– Отец, тебе что – плохо? Ты перемолился?! Мы, монахи, непрерывно каемся…

– Где же плоды? Почему у вас нет тех плодов, которые были у древних святых?!

– Э… брат, когда поживешь на Афоне с наше, лет сорок, тогда будешь говорить…

– Нет, отцы, Бог – Тот же и благодать та же. Просто мы – другие. У нас нет той целеустремленности, которая была у древних…

Ведь нельзя забывать, что историческая ситуация на Афоне в то время была достаточно сложной: с одной стороны – страшная разруха и нищета, с другой – духовный упадок.

Также на Афоне мы слышали повествование, что в этот малоизвестный период жизни молодой Иосиф мог прийти в гости к какому-то келиоту, закрыться в отведенной ему для сна комнате и не выходить до утра.

– Отец, открой, открой! Давай, вместе почитаем повечерие!

– Господи, помилуй нас…

– Послушай, дорогой, со своим уставом в чужой монастырь не ходят!

– Господи Иисусе Христе, помилуй нас…

Так Иосиф молился всю ночь, не обращая ни малейшего внимания на приглашения хозяина почитать службу, попить чай и обсудить новости… Уже тогда многие обижались на чудаковатого молодого монаха.

Есть и много других повествований о молодых годах Иосифа на Афоне. Всех их объединяет общая особенность, – они показывают, насколько Иосиф был оригинален. Иосиф был чрезвычайно целеустремленным человеком, всячески избегавшим схем и духовной мертвости. Он был именно личностью. И еще одна особенность – он совершенно не имел страха. Он был более всего похож на открытого живого ребенка, который не боится ничего, потому что знает, что его всегда защитит добрый любящий отец. Это хорошо видно по очень редкой фотографии сороковых годов, приведенной в книге.

Другими словами, теперь пред нами живой образ носителя Живой Афонской Традиции. После прочтения этого текста непреодолимо тянет помолиться в Церквушке на Малой Анне.

Замечания о тексте

Текст книги весьма сложен: греческий первоисточник является плохо отредактированным сбивчивым изложением. Возможно, духовные чада о. Ефрема старались избежать редакторской правки, например, из благоговения к старцу. Во всяком случае, существуют три рукописи книги, которые частично дублируют друг друга. Возможно, этим и вызвана путаница.

Главная трудность греческого текста – неправильная или неисправленная пунктуация. В тех редких случаях, когда это затрудняло понимание текста, мы ставили свою пунктуацию.

Главная смысловая трудность – отсутствует четкое обозначение прямой речи и цитат. Часто кавычки открываются и не закрываются (напр. 2, 232) или вообще отсутствуют. В таком случае границы прямой речи приходится определять по смыслу. А это очень важно. Особенно важно выделить собственные слова старца Иосифа. Единственным выходом из этого положения оказалось сохранение в переводе всех отступов и делений текста первоисточника на абзацы, так чтобы читатель сам мог принимать решение. Поэтому текст выглядит немного непривычно для русского языка, особенно в части диалогов.

Цитация книги также оказалась весьма запутанной. Зачастую о. Ефрем берет цитату, потом толкует ее, иногда еще и дополняет молитвой. А ссылка вообще дается на огромный кусок текста, 5–6 страниц сразу. Это не научная книга, и точная цитация здесь не нужна, но она имеет большое значение для того, чтобы выделить собственные слова о. Ефрема и старца Иосифа. Это важно. Пришлось приложить немало усилий, чтобы выделить слова Старца. Некоторые указания на сложности, связанные с цитацией, мне показалось лучше вынести в примечания. Без них можно просто запутаться в прямой речи и цитировании.

Мы пытались выдержать один стиль изложения – полновесным языком, каким и должен быть перевод с греческого на русский.

Все примечания в тексте – от переводчика. В комментариях мы постарались лишь обрисовать круг проблем, связанных с переводами греческих текстов, нисколько не претендуя на их решение.

Обучение послушанию

Не могло быть такого, чтобы к старцу пришел человек и не был бы исцелен, сколь ни был бы этот человек недоброжелательным. Только бы он оказывал полное послушание!1
Здесь есть важный нюанс, о котором нужно оговориться в самом начале: в этом месте и далее, когда о. Ефрем говорит о послушании, он использует термин «и ипакуи». Следует учитывать, что в древнегреческом языке существуют два различных термина, выражающих послушание: «и ипакуи» и «и ипотаги».
Термин «и ипакуи» послушание (дословно внимательное прислушивание изо всех сил (такое значение дает перфиксация), образован от глагола «ип-акуо» прислушиваться, вслушиваться. В древнегреческом этот термин имеет значение «слушать изнутри и добровольно отвечать». Это как бы стук в дверь, на который можно ответить или промолчать. Очень точно коннотацию этого термина передает икона «Троица» Андрея Рублева: в склоненных головах нет покорения, все объединяет добровольное единство воли «и ипакуи». Монашеское послушание, конечно, «и ипакуи», такое понимание встречается у свт. Василия Великого (Ascet. 2.2: PG 31, 884B; ср. Asceticon magnum: 2040.050). Именно такое послушание «и ипакуи» свт. Афанасий Александрийский в «Житии св. Синклитикии» поставляет «превыше жертв (фисия)» (Via sanctae Syncleticae: 2035.104). Термин «и ипотаги» подчинение, повиновение, образован от глагола «ипотассо» подчинять, помещать ниже. Поэтому он всегда содержит коннотацию послушания по принуждению, послушание сильнейшему, который тебя подчинил невольно, другими словами, речь идет просто о рабстве. В патристической традиции «и ипотаги» обозначало чаще всего невольное послушание творения Вседержителю. Так, например, используется этот термин у свт. Афанасия (Ar. 3.40: PG 26, 409B), у свт. Василия Великого (Renunt. 9: PG 31, 648A), так «рабствует» Богу неразумное творение (Homilia in assumptionem domini: 2800.005). Выражение «послушание выше поста и молитвы» подразумевало термин «и ипакуи». Стоит только пожалеть, что в русском переводе «Лествицы», устава монашеской жизни, административный термин «и ипотаги» не отделяется от духовного послушания, которое, естественно, передается термином «и ипакуи» (Scal 4: PG 88,725C). Это создает путаницу и других греческих текстах. На самом деле, для прп. Иоанна Лествичника, как и остальных отцов, понятие послушания как «слушать изнутри и добровольно отвечать» было само собой разумеющимся.

Знал этот Небесный человек как многими слезами исцелять страсти своих послушников. Только бы послуники были рядом с ним – и станут совершенно другими людьми!

Старец имел великую любовь и был благодатным, но, с другой стороны, он был очень точным и строгим в отношении своего аскетического порядка и направления, так что оказывалось трудным кому бы то ни было пребывать около него. В результате того, что он прошел и на себе испытал все аскетические виды борьбы, старец знал, как привлекается и как сохраняется Божественная благодать. Потому-то и слова его всегда были скудными и точными: «Здесь сделай так». Вместе с тем и требовал он от того, кто его спрашивал, полного послушания.

Многие приходили и получали пользу от Старца, но почти никто не удерживался. Приходили люди образованные, важные, имеющие в мирской жизни большое значение, но только лишь Старец ввергал их в недра «печи послушания», как они уходили, несмотря на свое стремление. Таким образом, никто не мог пребывать около Старца, если не вычеркивал себя самого из жизни. Именно поэтому его братство никогда не было большим. Он характерно говорил: «Я хочу создать монаха, истинного монаха!», «а не что-то, пресное, сваренное на воде…». Старец не осуществлял никакого отбора, но по любви принимал всех, кто искал остаться, достаточно было представить в качестве причины «желание безмолвия и духовной жизни».

Дело показало, что хоть и встречались люди с благим произволением, но не имели такого самоотречения, какового требует жизнь «в пустыни». Наоборот, они имели немало застарелых мирских привычек, прочно укорененных в глубинах души, которые препятствовали Старцу держать свой суровый аскетический устав.

По этой причине Старец говорил им:

– «Лучше идите в монастыри, где для вас более безопасно, храните там послушание и смиренный образ мысли»2
Дело в том, что на Афоне существуют две традиции: монастырская и отшельническая. Если человек способен полностью отречься от себя «…только бы он оказывал полное послушание…», то он может проходить подвиг как ученик отшельника. Здесь говорится об идеальном послушании (именно об этом далее пойдет речь в книге). Если же – нет, то он должен учиться послушанию и отречению, живя в монастыре «…идите в монастыри, где для вас более безопасно…». Монастырь дает средний уровень: снизу подтягивает, а сверху обрезает. И так подготавливает, отбирает способных к предельному самоотречению, отшельничеству. Эти люди должны будут выйти на отшельничество и своим подвигом удерживать ориентиры для всего «огромного корабля, на котором безопасно». Это те, кто не могут ни есть, ни спать, ни отдыхать потому что они будут стоят за штурвалом или как маяк управлять кораблем. Таково древнее афонское Предание: монастырская традиция одухотворяется отшельнической. Они взаимно дополняют друг друга, не вступая в конфликт. Если же отшельническая традиция утеряна, то монастырская традиция замыкается сама на себя, становится автономной и теряет идеал. Как только монастырская традиция начинает существовать сама для себя, она превращается в административную систему. Теряются ориентиры. На Афоне вся жизнь устроена так, чтобы этого избежать. Власть максимально рассредоточена, а система управления монастырей максимально демократична. Теперь становится понятным описанное о. Ефремом далее: почему Старец Иосиф безжалостно бросает о. Иоанна и уходит в другое место. О. Иоанн просто терял время, будучи неспособен к идеалу. Его место в монастыре…

Скит Василия Великого

Во всяком случае, в середине 1936 года братство Старца состояло из трех человек: о. Арсений, о. Афанасий и о. Иоанн.

Поскольку пребывание в скиту Василия Великого было связано с большими трудностями, решено было переселиться в другое место. Впрочем, главной причиной переселения был о. Иоанн, который совершенно не мог оказывать никакого послушания. И не только не слушался, но и препятствовал Старцу жить безмолвно, как он хотел.

Старец говорил ему:

– «Если ты, чадо, будучи послушником, ищешь упокоения своей плоти, то мне – что поделать?!»

Второй причиной был тяжелый телесный труд: братству приходилось прилагать большие усилия для того, чтобы поднять на своих плечах на столь большую высоту необходимые пропитание и материалы.

Наконец, третьей серьезной причиной стали внешние люди, которые мешали внутренней жизни. Слава о Старце, как о великом аскете, уже начала распространяться. Многие отцы стали приходить за советом, и так потерялось безмолвие, а точнее, время, необходимое для молитвы и безпопечительности.

По этим трем причинам Старец принял решение уйти вместе с о. Арсением, о. Афанасием.

– «Уходим! – Сказал Старец. – Пойдем в другое место для того, чтобы совершать наш подвиг, чтобы люди не могли так легко найти нас и лишить молитвы и безмолвия».

Малая Агиа Анна

На северо-западной стороне Афона на крутом, поросшем густой растительностью склоне, на высоте около 300 метров над уровнем моря находится прекрасный скит Святой Анны. Он состоит из калив, расположенных лесенкой на «пезулях» (огражденных камнями террасах), одна за другой, и большей частью скрытых красивейшими каменными дубами и серо-зелеными скалами. В то время скит насчитывал около двухсот отцов. Здесь же находится самая большая часть мощей св. праведной Анны, матери Пресвятой Богородицы.

На расстоянии получаса пути от скита Святой Анны находится скит, называемый Малая Святая Анна. Речь идет об одном небольшом аскетическом поселении, которое состоит всего-навсего из пяти калив и имеет дочернее отношение к скиту Святой Анны.

Будучи молодым, Старец Иосиф приходил на келии в Карее и пламенно проповедовал покаяние, чем приводил в большое замешательство старых, видавших виды келиотов…

Это место имеет более мягкий климат, потому что большой каменный утес на севере защищает от холодного воздуха, спускающегося с вершины Горы.

Старец Иосиф и о. Арсений уже слышали от старых монахов скита о том, что существуют какие-то неприступные пещеры в предгорьях скита Малой Святой Анны. Они искали эти пещеры и с большим трудом нашли на одном неприступном склоне, немного ниже исихастирия, где раньше жили о. Савва Духовник, старец Илларион послушник известного Георгиану.

Когда-то давно в этих пещерах уже подвизались несколько русских аскетов, может быть два – три, и от них остались два небольших резервуара для воды.

Имеется в виду одно очень уединенное место, известное немногим. Это было достаточно тесное место, более похожее на гнездо орла. С одной стороны оно было ограничено скалой, а с другой – отвесным утесом. Старцы были очень утешены найденным местом, ведь в нем царило беспредельное безмолвие.

Таким образом, в январе 1938 года они перенесли на плечах свою бедную одежду и немногие книги и переселились в эти две пещеры.

Когда старцы достигли нового места, они не нашли там ничего, кроме двух резервуаров. Они очистили резервуары, как могли, и прилепили желоб к скале, чтобы собирать дождевую воду, потому что нигде поблизости не было источника. Небольшого количества воды, которое они собирали, еле-еле хватало только для самых необходимых нужд. Здесь так же, как и в скиту Василия Великого, как только начали строить одну каливу и маленькую церквушку, стало ясно, что воды совершенно не хватает. И снова о. Арсений издалека носил воду на своих плечах.

На северо-западной стороне Афона, на крутом, поросшем густой растительностью склоне, на высоте около 300 метров над уровнем моря находится прекрасный скит Святой Анны.

(О. Арсений в скиту Малой Анны). О. Арсений рассуждал в себе: «Этот малыш еще любит сладкое. Что бы ему покушать?!» – Малюточка, сейчас, пока нас Старец не видит, н? – покушай крошки…

Однажды был знойный день, и Старец огорчился о бремени о. Арсения. Он стал молиться Богородице, говоря Ей: «Умоляю Тебя, Пресвятая Госпоже моя, устрой нам немного воды, потому что уж очень тяжкие труды несет о. Арсений». И тотчас услышал какой-то шум из под прилегающей скалы. Поднимает глаза – и что же он видит! Скала источила воду, которая стекает вниз капля за каплей. Они подложили какой-то лежащий под рукой сосуд, и он наполнился. Воды было достаточно, и о. Арсений с тех пор был избавлен от тяжелой доставки воды издалека. Был или нет старец Иосиф неким вторым Моисеем, который силой молитвы источил воду из скалы?

В одной пещере построили одну каливочку, а в другой – маленькую церквушку. В строительстве помог и известный о. Ефрем Катунакский, который носил на спине красную глину от Карули, богатой пещерами с глиной. О. Арсений делал кирпичи, а о. Ефрем успевал доставлять глину так быстро, чтобы не возникло задержки в работе, и в то же время не забывал о нуждах своего собственного старца.

Чтобы не разговаривать между собой, отцы решили сделать три отдельные каливочки.

Для Старца сделали небольшое расширение в одной маленькой пещерке, чтобы осталось место для складика, и три маленьких комнатки. Это сооружение было сложено из камней, а чтобы они не упали, они были промазаны внутри и вне смесью травы с глиной, взятой от земли, с какими-то ветками сверху и крышей, покрытой цинковым железом.

Калива о. Арсения была немного впереди каливы о. Афанасия, потому что он, изнуренный бесконечным ежедневным ношением тяжестей, очень часто выходил, нарушая распорядок. Старец Иосиф сделал ему каливочку снаружи, за стенами.

На расстоянии получаса пути от скита Святой Анны находится скит, называемый Малая Святая Анна. Речь идет об одном небольшом аскетическом поселении, которое состоит всего-навсего из пяти калив…

Эти каливы были столь малы, что с большим трудом могли служить только самым необходимым нуждам старцев. Площадь келеек была примерно 1,5 на 1,8 метра. Вместо кроватей служили две-три доски с тряпьем, набросанным сверху. Они сделали и одно небольшое отверстие, которое использовалось как в качестве двери, так и в качестве окна. В него входили и выходили. А для вентиляции сделали две дырки, закрывающиеся двумя затычками (из клочков ткани), которые использовались как оконные ставни.

В зимнее время в этих кельях было настолько холодно, что если ты находился без движения, то должен был замерзнуть! А снизу – влажность, стоячая вода и плесень. Летом же, наоборот, они страдали от невыносимой жары, которая исходила от цинка, нагревающегося прямо над головой. И даже летними вечерами это место не орошалось прохладой, потому что весь день скалы собирали тепло, а всю ночь – отдавали. Вавилонская печь, семикратно разженная! Попробуй уснуть внутри печи, а тем более на таковой жесткой «кровати»?! Эти каливы были настоящим гробом.

В недрах такой каливы, которая источала запах земли подобно могиле, каждую ночь старец Иосиф совершал свое бдение – 8–10 часов умной молитвы. Когда же он закрывал дверь, то оказывался в Божественном Мраке, и даже воздух не проходил внутрь. Настоящее мученичество!

Однако такое положение старца Иосифа в этом ужасающем месте совершенно не устраивало подземных духов зла, которые надеялись опять присвоить по праву им принадлежащее достояние. По этой причине они начали ежедневно донимать Старца. Как-то он говорил по случаю новым своим послушникам:

«Вы пришли сюда и нашли все готовое. Ах, если бы вы знали, сколько вначале я перенес от демонов в этом месте! В миру священники изгоняют демонов, повелевая им в молитве запрещения, что злые духи приходили в пустынные места, и, вот, таким образом все они притащились сюда… Если б вы знали, сколько я пострадал!»

Во всяком случае, когда старец Иосиф ложился немного отдохнуть, чтобы проснуться свежим к бдению, демоны устраивали большой шум, не давая ему отдохнуть. Если же он засыпал, то демоны будили его своей возней на час-два раньше. А после этого он не мог уже заснуть.

Но и не только это. Каждый вечер во время бдения десятки демонов устраивали настоящее шествие перед Старцем. Они принимали унылые и устрашающие образы, чтобы испугать и прогнать Старца.

Так, одни демоны воображались в виде мертвых голов, другие как чародеи, иные как скелеты. Какого бы ужасного зрелища ты ни представил себе, там бы ты это нашел! Более того, Старец терпел от них и побои.

Таковые нападения начали длиться все дольше и дольше. Так, день за днем, Старец начал уставать, потому что демоны, как он говорил, ни на бдении не оставляли, ни поспать ему спокойно не давали. В конце концов, он лишился и особенной благодати молитвы, потому что ум его от бессонницы соделался дебелым и не позволял сосредоточится. С одной стороны это коварство демонов, а с другой – телесные нужды причиняли Старцу огромные трудности во время бдения. И все же он не отступил в трудностях, хотя и не мог преодолеть их. Тогда Он сказал себе: «Потерплю еще один месяц и, если положение дел не изменится, – уйду отсюда».

Это место имеет более мягкий климат, потому что большой каменный утес на севере защищает от холодного воздуха, спускающегося с вершины Горы.

Так продолжалось каждую ночь – страшные демонические парады, а днем – искусительные беспорядки, преследующие цель лишить отдыха… Во всяком случае, Борец стал истощаться телесно. Кроме того, мало-помалу Старец начал чувствовать лишение Божественной Благодати. Множество раз он не мог сосредоточить свое сознание на молитве и рыдал безудержно. Как он сам рассказывал позднее: «Я рыдал и рыдал безутешно многие дни, многие недели».

* Начало пути к чистой молитве есть борьба со страстями. Невозможно быть преуспеянию в молитве, пока действуют страсти. Но даже они не препятствуют пришествию благодати молитвы, не было бы только нерадения и тщеславия.

*Когда вы хотите узнать волю Божию, забудьте совершенно самого себя, все свои намерения и мысли, и с великим смирением просите в своей молитве познания её.

И что образуется вашем сердце или к чему оно склонится, то и делайте, и это будет по Богу. Имеющие большое дерзновение молиться об этом слышат внутри себя более отчётливое извещение и становятся более внимательными к своей жизни и ничего не делают без божественного извещения.

*... говори эту молитву умно, без света, ибо свет рассеивает ум: "Господи Иисусе Христе, сладчайший Отче, Боже и Господи милости и всея твари Творче, призри на смирение мое и вся грехи моя прости, яже во все жития моего время содеях даже до сего дне и часа, и пошли Пресвятаго и утешительнаго Твоего Духа, яко да Той мя научит, просветит, покрыет, еже не согрешати, но с чистою душею и сердцем чтити и покланятися, славословити, благодарити и возлю-бити от всея души и сердца Тебе, сладчайшаго моего Спаса и благодетеля Бога, достойнаго всякия любве и поклонения. Ей, благий Отче Безначальный, Сыне Собезначальный и Пресвятый Душе, сподоби мя просвещения божественнаго и духовнаго ведения, да созерцая сладкую Твою благодать, ею понесу тяготу сего моего нощнаго бдения и чистыя воздам Тебе моя молитвы и благодарения, молитвами Пресвятыя Богородицы и всех святых. Аминь".

Скажи затем и свои собственные слова, какие можешь и как знаешь, побуждая благоутробие Божие к милости и любви... И приведи себе на ум разные благие воспоминания: смерть, вечную муку, Суд Второго Пришествия. И восплачь, сколько тебе даст Бог. И затем направь свой ум в рай, к наслаждению праведных, к вечным благам. И благодари Благого Спасителя и благодетеля Бога.

*И во всем имей меру и рассуждение.

* Когда человек очистит свою душу, и будет зачат в нем Новый Адам, наш сладчайший Иисус, тогда сердце не в силах сдержать радость, и то неизреченное наслаждение, которое нисходит в сердце, ликует, и глаза источают сладчайшие слезы, и весь человек становится как пламя огня от любви Иисусовой. И ум становится весь - свет, и изумляется, и удивляется славе Божией.

* Настоящая любовь не бывает без подчинения. Как ты можешь оказывать любовь и услуживать, если не покорился воле другого? Любое движение настоящей любви есть услуга, и, значит, послушные прилагают двойное усилие. С одной стороны, вера тому, кто дал поручение, а с другой - любовь, примененная в том служении, которое совершается.

*...когда ты приступаешь к исполнению своего долга, к молитве, то приступай с великим смирением, прося милости Божией. Не потому, что Он у тебя в долгу и обязан дать тебе благодать, но ты - узник, и просишь благодати, чтобы она тебя разрешила, и говоришь: "Владыко, сладчайший Господи наш Иисусе Христе! Ниспошли святую Твою благодать и разреши мя от уз греха. Просвети мою тьму душевную, дабы уразумел Твою беспредельную милость и возлюбил и возблагодарил достойно Тебя, сладчайшего моего Спаса, достойного всякой любви и благодарения. Ей, благий благодетелю мой и многомилостивый Господи, не удали от нас Свою милость, но умилостивись над Своим созданием. Вем, Господи, тяжесть моих прегрешений, но вем и Твою нечаянную милость. Зрю тьму бесчувственной моей души, но верую со благими надеждами, ожидая Божественного Твоего просвещения и избавления от лукавых моих зол и губительных страстей предстательством сладчайшей Твоей Матери, Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии и всех святых. Аминь". Не прекращай просить так до последнего твоего дыхания, и Бог силен исполнить твое прошение. Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

*... святые отцы учат нас пребывать в высочайшей из добродетелей - в послушании, чтобы мы стали подражателями Христу. Такова их цель. То есть послушанием они очищают нас от разных страстей мудрования и от привязанности к своей воле, чтобы мы получили Божию благодать.

* О добродетелях

Они - средства, без которых мы не можем прийти в совершенство. И нам даже необходимо до крови трудиться над всеми ими и над другими... Ибо на самом деле безмолвие - это единственная помощь, которая содействует достижению всех добродетелей. Однако мы говорим: никто не может выдержать его тяжесть в сознании и рассуждении, если Господь не пошлет как дар и милость благодать безмолвия.

Молитва - это единственная помощь, которая содействует очищению разума, и без нее мы не можем жить духовно. Однако никто не может держать ум и молиться чисто, если не придет благодать Божественного и духовного ведения или если не придет сверхъестественным образом некий благой и божественный помысел или другое действие Божией благодати. Отсюда подвижник должен знать, что не сам он держит ум, а Божия благодать, и по мере Божией благодати он молится чисто... И пусть знает такой, что это не от него, а от Бога. И пусть благодарит Бога. И пусть учит других, что мы должны действовать теми способами, которые в наших силах, показывая Богу наше намерение и желание молиться чисто. Но придет ли это, зависит от Бога.

Слезы - единственное оружие против бесов и баня очищения грехов, если они бывают [соединены] с ведением. Однако, они не от самого человека... И пусть такого научит опыт, что он плачет не тогда, когда хочет сам, а когда хочет Бог. И пусть благодарит подателя Бога. А не имеющих слез пусть не осуждает. Ибо Бог не дает всем одно и то же.

Также мы говорим и о бдении, что оно содействует очищению ума, если бывает со знанием и рассуждением. Однако, если не поможет Господь, от него не происходит плода. Так что способный бдеть должен просить у Бога ведения и управлять собой с рассуждением. Ибо без Божией помощи он остается бесплодным.

Также и пост, и все другое, если хорошо управляется, - это добродетели, исполняя которые в поте лица, мы, с одной стороны, показываем наше намерение Богу, а с другой - противоборствуем страстным похотениям. Ибо если мы не понудим себя к этим добродетелям, непременно будем согрешать... Если Господь не пошлет очистительных вод Своей Божией благодати, то мы остаемся бесплодными и наши труды становятся добычей бесов. Ибо труды подавляются нашими страстями, и мы ничего не пожинаем. И добродетели, если недобро исполняются, становятся злом. Итак, более всего другого мы нуждаемся в духовном рассуждении и должны в поте лица просить его у Бога. Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

*Если благодать Божия не просветит человека, сколько бы ты не сказал слов, не будет пользы... Но если тут же вместе со словами действует благодать, тогда в ту же секунду происходит изменение в соответствии со стремлением человека. С этого момента изменяется его жизнь. Но это случается с тем, кто не испортил свой слух и не ожесточил свою совесть. Напротив те, кто слышит добро, но не повинуются и остаются при своей злой воле, хотя бы ты им говорил день и ночь, и показал все мудрости отцов и чудеса перед их глазами сотворил бы, они не получили бы ни какой пользы. Но от уныния они желают приходить... И говорить часами, чтобы убить время. Почему я затворяю дверь, чтобы безмолствием и молитвой принести пользу хотя бы себе.

Старец Иероним (Апостолидис)

*Внимайте тому, как проходит каждый день. Своё будущее возложите на Промысел Божий. Бог поможет.

*Не оставляй молитвы. Бойся нерадения и равнодушия, когда ты молишься и чувствуешь умиление, то весь день будешь летать, как на крыльях.

*Если среди 1000 слепых людей есть хоть один зрячий, то он сможет всех их вывести на правильный путь.

*Когда творишь милостыню, не смотри на лицо того, кому ее даешь, хороший ли он человек или плохой. Ты, когда можешь, давай без исследования. Милостыня изглаждает множество грехов.

*Прекрасные и полезные вещи - скорбь и болезнь. Болезнь я считаю даром Божиим. Многие познали Бога благодаря пережитой ими болезни.

Афонский старец Даниил (Димитриадис)

Когда я вспоминаю смерть, я попираю свое высокомерие и постигаю, что я ничто. Я чувствую, что богатство, честь и мечтания о тленном суетны и бесполезны, и только смиренное познание самого себя, любовь к ближнему и подобное сему могут мне много помочь в час моего исхода.

Афонский старец Порфирий

*Читай очень много, чтобы Бог просветил твой ум.

*Вот ты находишься в темной комнате и машешь руками, чтобы прогнать тьму, которая, естественно, не уходит. Но если ты откроешь окно и внутрь ворвется свет, то тьма исчезнет. То же самое и с поучением. Священное Писание, жития святых и Святые Отцы - это свет, который прогоняет душевную тьму.

*Нынче люди терпят неудачи, потому что ищут любви к себе. Правильно же - не интересоваться, любят ли тебя, но любишь ли ты сам Христа и людей. Только так наполняется душа.

Старец Иоиль (Яннакопулос)

*Если будешь читать Святых Отцов, то увидишь, что по многим вопросам они имеют свои мнения и иногда разногласия...Но если есть какой-то вопрос, по которому у Отцов нет разногласий, так это вопрос подвига. В этом существует соборное согласие Отцов. Все они воспевают пост, бдение, добровольную бедность, озлобление тела и, в общем, доброе житие... Отцы много молились, много бодрствовали, много постились, любили нищету и простоту, ненавидели мирское мудрование, боролись с заблуждениями, презирали житейский покой, убегали от наград, славы, почестей и очень любили мученичество.

*Нет большого и малого греха. Малый или большой грех - всегда грех. Маленькие грехи нам делают больше зла, чем один большой грех, потому что маленькие грехи проходят незамеченными, и мы не стараемся их исправить.

Старец Филофей (Зервакос)

*Признак истинного покаяния - глубокое переживание, сокрушение и скорбь сердца, воздыхания, молитвы, посты, бдения и слезы. Такое покаяние подлинно и истинно. Такое покаяние приносит пользу, ибо подает грешнику прощение и делает его другом Божиим.

*Настоящая привременная жизнь похожа на море, и мы, люди - на суденышки. И как корабли, ходящие по морю, встречают не только штиль, но и сильные ветры, и грозные штормы, и опасности, так и мы, путешествующие по морю привременной жизни, часто встречаем сильные ветры, великие бури, интриги, искушения, немощи, скорби, затруднения, гонения и различные опасности. Но мы не должны робеть. Будем иметь храбрость, мужество, веру. И если мы, как люди малодушные и маловерные, оробеем в опасностях, то, как Петр, воззовем ко Христу, и Он протянет руку Свою и поможет нам.

*Вера приводит человека в страх. В какой страх? В страх сделать грех. В страх огорчить Бога. Боящийся смиряется, а смиренный имеет в себе Духа Святого.

Старец Епифаний (Феодоропулос)

*Скорбь нас очищает. Настоящий человек всегда в скорби. В радости он изменяется, становится другим. В скорби он становится таким, какой он есть на самом деле. И тогда, по преимуществу, он приближается к Богу. Он чувствует свое бессилие. Часто, когда он во славе и в радости, он думает о себе, что он "пуп земли", или, если хотите, центр вселенной: "Я, и никто другой!" В страдании и скорби он чувствует себя незначительной мурашкой во вселенной, полностью зависимым, и ищет помощи и поддержки. Все мы, пережившие страдания, душевные или телесные, знаем, что никогда мы не молились так, и по качеству, и по количеству, как молились мы на одре болезни или в испытании тяжелой душевной скорбью. Но когда мы имеем все, мы забываем и о молитве, и о посте, и о многом-многом другом. Поэтому Бог и попускает страдание.

Афонский старец Паисий

Бог попускает искушения, чтобы скорбями и рыданиями очистить от грязи и сделать непорочной нашу душу, и чтобы мы для своего спасения были вынуждены прибегать к Богу.

Цель чтения - это исполнение прочитанного самим человеком. Мы читаем для заучивания не внешнего, а внутреннего. Не для упражнения языка, а для того, чтобы суметь получить огненный язык и переживать таинства Божии. Учеба, приобретение знаний и получение звания для учения других, без исполнения всего самим человеком, не
приносит ему никакой пользы.

Старец Михаил (Едлинский )

«Самая жестокая борьба – это битва за спасение души, самая трудная победа – это победа над собою... Каждый из нас ежеминутно окружён искушениями, и каждый из нас по своей немощи впадает в грехи... Всю свою жизнь христианин должен... побеждать в себе и наклонность ко греху, с которой мы рождаемся, и те грехи, какие по нашему нерадению или слабости овладевают нашим сердцем. Эта духовная борьба неизбежна в жизни христианина и, ведя её, он духовно растёт, ему в этом помогают вера и благодать Божия.

Побеждая в себе греховное начало, выкорчёвывая из своего сердца страсти и пороки, мы одновременно с этим приобретаем те свойства, которыми украшается христианская душа и приобрести которые мы должны как дети своего Небесного Отца: правду, мир и радость».

«Любовь к Богу и к людям – вот основа христианской жизни. Любовь есть самый великий дар, ибо она Спасителя низвергла на землю и тем более может, человека возвести от земли на Небо. Земная жизнь – время сеяния, будем доброй, щедрой рукой бросать семена любви, чтобы в своё время пожать нам в изобилии».

«Чудеса Святителя Спиридона весьма разнообразны, и вместе с тем они пронизаны одной нитью... Никогда Святитель Спиридон не совершал чудес для себя, для своей выгоды... Он имел сердце, пламенеющее великой жалостью к людям, ко всему живому...

И мы, самые обыкновенные, грешные чада Церкви Христовой, можем тоже быть чудотворцами... Нужно только, подобно святому Спиридону, сохранять чистую, искреннюю веру в Того, кто есть воплощенная Любовь, и напоив себя этой любовью, щедрой, доброй мерой излить её на наших ближних.

Если мы не можем воскресить мертвеца, как это делал святитель Спиридон, то вероятно, многие из нас в состоянии пробудить от мёртвого сна для вечной жизни душу, погруженную в мрак сомнений, уныния и отчаяния.

Бурлящий поток мы не перейдём, как это сделал Тримифундский чудотворец, но среди пучины соблазнов найти твёрдую стезю спасения мы всегда сможем, в укрепляющем нас Иисусе. (Флп.4,13)

Змею мы не превратим в злато, но обуздать змея страстей и очистить тёмную порочную душу слезами покаяния, освятить её блеском благородства и нравственной силы, - доступно каждому из нас, искренне стремящемуся к жизни во Христе».

«Никогда, ни при каких обстоятельствах не будем отчаиваться в своём спасении. Никогда не будем терять надежды на спасение наших близких...Ведь, в самом деле, что мы знаем о жизни другого человека...Мы видим, как грешат люди, но разве мы видим, как они каются...Посмотришь, будто в сердце грешника растут одни плевелы, но Всевидящему Богу видна и пшеница, Ему известны и слёзы и воздыхания. Он слышит незримые для мира муки совести... Наступит день, когда, исторгнув из своего сердца плевелы, чистую отборную пшеницу принесёт покаянное сердце в житницу долготерпеливого Хозяина жатвы духовной...

Боже Милостивый, принявший разбойника покаяние, слёзы блудницы, мытаря призвавый в Царство Своё, прими и наши воздыхания и призови «из тьмы в чудесный Свой Свет», где в незаходимой славе сияют и мученик Вонифатий. И праведница Аглаида, со всеми святыми... Аминь»

«Есть два образа жизни: жить для себя и жить для других. Жить только для себя, любить только себя – это позорно для христианина. Себялюбие – один из величайших грехов. Это – корень зла, от него идут ветви: гордыня, сребролюбие, сластолюбие... Есть другой образ жизни, - прекрасный мудрый, благородный: жить для других...

Ведь «Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих. (Мф.20, 28)

Служить страждущему человечеству, помогать меньшим братьям, быть «всем вся», - вот единственно достойная жизнь для каждого христианина. Пример служения людям даёт нам Сам Господь Иисус Христос!»

«Кто исполняет Божий закон любви, тот имеет в себе залог бессмертия. Об этом сказано в Святом Писании: что посеет человек, то пожнёт, посеет плоть - пожнёт тление, посеет дух - пожнёт жизнь вечную. (Гл.6.8)

Архимандрит Ефрем (Εφραίμ), игумен Ватопедского монастыря Святой Горы Афон

Геронда Иосиф Исихаст (Спилиот, Пещерник) был тем редким монахом, который с самого начала своего отречения от мира получил полноту Божественной Благодати, Благодать совершенных...

В первые месяцы после прихода на Святую Гору, когда он находился в Вигле, уединенной местности неподалеку от афонской Великой Лавры, он обрел бесценный небесный дар – посещение Божественного Света и одновременно непрестанную умную молитву (1)... Свою жизнь старец Иосиф Исихаст посвятил опытному познанию Божественной Благодати, алканию и стяжанию ее.

В непрестанной своей аскетической борьбе - главным врагом он считал лень
(по святоотеческой терминологии – нерадение ),
а вовсе не гордость .
Ибо, как говорил Иосиф Исихаст,
нерадение не позволяет тебе даже собрать духовный плод
и увидеть его (плод – Божественную Благодать ),
в то время как гордость крадет его после того, как ты его приобретешь.

То есть, если не будешь лениться и нерадеть, то в самом начале вкусишь от этого бесценного плода и, помня этот пережитый опыт, можешь (если захочешь), через покаяние и самоукорение снова его вернуть. Если же ты совсем не знаешь, что это за плод, то даже и не будешь стараться его приобрести.

Приснопамятный старец Иосиф Спилиот был великим исихастом и подвижником. Заведенный им порядок аскетической жизни (устав, типик ) складывался на примерах великой подвижнической жизни старца Даниила из келлии святого Петра в Криа Нера (это около скита Керасиа ) и старца Каллиника Исихаста, жившего на Катунаках (1).

Суть Устава Иосифа Исихаста :
1. строгий пост,
2. молчание,
3. совершенная безпопечительность,
4. ежедневная исповедь помыслов,
5. неуклонное бодрствование на протяжении всей ночи
6. и непрестанная умная молитва.

Неукоснительность в соблюдении этого устава и самоукорение - постоянно поддерживали действие Божественной Благодати в старце Иосифе Исихасте, его личное опытное общение с Богом почти не прерывалось. Этот личный благодатный опыт позволял ему по праву писать:

Старец Иосиф, исполненный Божественной Благодатью, иногда "передавал" ее своим ученикам (только Бог может ее дать, поэтому уместны тут кавычки ). Так, старца Иосифа Ватопедского Благодать посещала уже в самые первые дни послушания приснопамятному старцу Иосифу Исихасту (4), а старец Ефрем Катунакский признавался, что «не мог насытиться Благодатью, которую давал старец» Иосиф Исихаст (5)... В этом заключается суть святогорского предания.

Для сохранения монахом дарованной ему Благодати требуется, с одной стороны - опытный наставник, сам просвещенный Благодатью старец, а с другой - внимательное жительство, добрая совесть, великое самоотвержение ученика. Поэтому приснопамятный старец Иосиф Исихаст считал опыт духовной жизни надежнее преждевременно обретенной Благодати (6). Подвижнические труды по стяжанию Божественной Благодати и многократные "волны" ее посещения и оставления человека - дают аскетический опыт и учат рассуждению. Монах утверждается на пути Господнем, так что чувствует уже некую уверенность и спокойствие даже во время оскудения Благодати, попускаемого Богом в этих воспитательных целях.

Формы аскезы, которым следовал старец Иосиф Исихаст, непосредственно повлияли на его преемников и учеников, так что многое из устава Иосифа Исихаста было введено ими в устав своих братств. Ночное неусыпное бдение, которое старец Иосиф Исихаст считал величайшим подвигом (укрощающим тело) (7), было введено ими в своих братствах, - еще когда они пребывали в Новом Скиту, а затем перешло и в скит Провата, и в келию Буразери (бывшая русская "Белозерка" ), отчасти и в современные большие киновии (общежительные монастыри ), ведущие свое духовное преемство от старца Иосифа Исихаста (это афонские обители: Каракал, скит Святого Андрея Первозванного, Ксиропотам и Костамониту )...

Приснопамятный старец Иосиф Исихаст, обучив должным образом своих учеников, удостоил и их благословением быть старцами. Старца он видел носителем Благодати «во образ Христов» (8). Он ценил в союзе старца и послушника – не плод чувственной человеческой привязанности, а мистическую, таинственную сторону, восходящую к Самому Богу (9).

В братстве старца Иосифа подвиг непрестанной Иисусовой молитвы (пятисловной: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя») обычно заменял собою повседневное богослужение. Двадцать четок по триста узлов (6000 молитв ) заменяли вечерню, повечерие, полуночницу, утреню и часы. Но и в совершаемом монахами храмовом богослужении четки играли основополагающую роль. Старец Иосиф Исихаст советовал, чтобы монах слушал то, что читают или поют в церкви, соединяя это с молитвой по четкам.

И теперь, в общежительных монастырях, где службы продолжительные и долгие, монах может свободно заниматься на них умной молитвой, так как храм, место особого Богопочитания, является наилучшей средой для молитвы. Участие монаха в богослужении посредством умной молитвы весьма существенно, ибо так сохраняется постоянное памятование о Боге и бодрствование.

Старец Иосиф Исихаст говорил о душевно-телесном методе умной молитвы как необходимом на практике, но цель молитвы полагал в личных благодатных переживаниях молитвы (10). Умную молитву в сердце каждого монаха Святой Дух совершает особым и неповторимым образом: у одного молитва может совершаться тихо, медленно и мягко, у другого – быстро, сильно, чисто и ярко.

На Святой Горе Афон ежедневное совершение Божественной Литургии является для внимательного монаха великим и важным условием духовного возрастания.

Приснопамятный старец Иосиф Исихаст очень любил Божественную Литургию. Когда в братстве сподобились стать священниками ученики его – папас Харлампий и папас Ефрем (папас - по-русски: батюшка, священник ), Божественная Литургия стала там совершаться ежедневно, и все регулярно причащались (а именно четыре раза в неделю: во вторник, в четверг, в субботу и в воскресенье, но бывало и чаще, если случался великий праздник) (11).

Кто-то даже осуждал старца за то, что он намеревался возродить в Церкви регулярное частое "непрестанное" причащение. Но не подвергались ли за это нападкам и великие отцы прошлого, такие как преподобный Никодим Святогорец? Святогорские братства, непосредственно связанные (через его духовных чад ) со старцем Иосифом, а также и все, усвоившие учение великого старца, следуют в отношении Божественного Причащения этому филокалийному преданию и часто причащаются Святых Христовых Тайн.

Несмотря на то, что старец Иосиф Спилиот был настоящим исихастом, - ему нравились храмовые службы и церковное пение. Сам он, хотя и не знал музыки, пел очень хорошо (это устное святогорское предание ). Даже в день своего успения он пел Трисвятое (12). Одной монахине он советовал петь тихо-тихо и с услаждением воспевать Владыку Христа и Его Пречистую Матерь (13). Чтобы вдохновить на возвращение на Святую Гору одного ушедшего в мир получателя его письма (батюшку-зилота), он пишет: «Мы будем петь первым плагальным гласом, который самый радостный» (14). Он совсем не был против монашеских уставов, но считал, что они должны заключать в себе духовное содержание, исполнены духовного смысла, как листья деревьев скрывают в себе плоды (15).

Старец Иосиф Исихаст, благодаря своему учению и восприятию этого учения его последователями, в значительной степени способствовал укоренению общежительного и исихастского устава в великих общежительных монастырях (киновиях) Святой Горы, а также в афонских келиях и скитах...

Как в аскетической, так и в литургической своей деятельности старец Иосиф Пещерник руководствовался писаниями древних святых Отцов, будучи упоен их учениями, исихастской атмосферой XIV века и филокалийным ("Филокалиа" - по-русски: "Добротолюбие" ) возрождением XVIII века. Он был новым исихастом, явившим в своем собственном опыте полноту исихастского и филокалийного предания и стремившимся передать его своим ученикам и последователям.

В большинстве своем они продолжили затем свою монашескую жизнь в общежительных монастырях Святой Горы Афон, и влияние, оказанное на них истинной традиционной подвижнической жизнью старца Иосифа Исихаста, было безусловным и определяющим. И мы полагаем, что все это немало поспособствовало не только наполнению Святой Горы Афон монашествующими, но и общему духовному возрождению современного афонского монашества.

(1) См. Γέροντος Ἰωσήφ Βατοπαιδινοῦ, Ὁ Γέροντας Ἰωσήφ ὁ Ἡσυχαστής, ἔκδ. Ἱερᾶς Μεγίστης Μονῆς Βατοπαιδίου, Ἅγιον Ὄρος 72005, σ. 45.
(2) Βλ. Ἰωσήφ Μ.Δ., Ὁ Γέρων Ἀρσένιος ὁ Σπηλαιώτης, Θεσσαλονίκη 22002, σ. 63-64.
(3) Γέροντος Ἰωσήφ Βατοπαιδινοῦ, Ὁ Γέροντας Ἰωσήφ ὁ Ἡσυχαστής, σ. 270. Рус. пер.: Монах Иосиф. Старец Иосиф Исихаст. ТСЛ, 2000. С. 229–230.
(4) Однажды старец сказал Иосифу: «Сегодня вечером я пошлю тебе одну посылочку, и смотри, не потеряй» . См. Γέροντος Ἰωσήφ Βατοπαιδινοῦ, Ὁ Γέροντας Ἰωσήφ ὁ Ἡσυχαστής, σ. 121-124.
(5) Γέροντος Ἰωσήφ Βατοπαιδινοῦ, Ὁ χαρισματοῦχος ὑποτακτικός, Γέροντας Ἐφραίμ ὁ Κατουνακιώτης, ἔκδ. Ἱερᾶς Μεγίστης Μονῆς Βατοπαιδίου, Ἅγιον Ὄρος 22002, σ. 88. Ср. Γέροντας Ἐφραίμ Κατουνακιώτης, ἔκδ. Ἱεροῦ Ἡσυχαστηρίου «Ἅγιος Ἐφραίμ» Κατουνάκια, Ἅγιον Ὄρος 2000, σ. 42, 44.
(6) См. Γέροντος Ἰωσήφ Βατοπαιδινοῦ, Ὁ Γέροντας Ἰωσήφ ὁ Ἡσυχαστής, σ. 240. Рус. пер.: Цит. соч., с. 202.
(7) Γέροντος Ἰωσήφ, Ὁ Γέροντας Ἰωσήφ ὁ Ἡσυχαστής, σ. 63.
(8) Γέροντος Ἰωσήφ, Ἔκφρασις μοναχικῆς ἐμπειρίας, ἔκδ. Ἱερᾶς Μονῆς Φιλοθέου, Ἅγιον Ὄρος 62003, Ἐπιστολή 14, σ. 102.
(9) См. нашу статью: «Ἡ ὑπακοή κατά τόν Γέροντα Ἰωσήφ τόν Ἡσυχαστή» στόν τόμο, Σύναξις Εὐχαριστίας, Χαριστήρια εἰς τιμήν τοῦ Γέροντος Αἰμιλιανοῦ, ἐκδ. Ἴνδικτος, Ἀθῆναι 2003, σ. 247-268.
(10) См. Γέροντος Ἰωσήφ, Ἔκφρασις μοναχικῆς ἐμπειρίας, Ἐπιστολή 35, σ. 206. Рус. пер.: Цит. соч. 140–142.
(11) Но и до этого папас Ефрем Катунакиот ходил к старцу четыре раза в неделю, служил, и все причащались. См. Γέροντας Ἐφραίμ Κατουνακιώτης, ἔκδ. Ἱεροῦ Ἡσυχαστηρίου «Ἅγιος Ἐφραίμ» Κατουνάκια, Ἅγιον Ὄρος 2000, σ. 39.
(12) См. Γέροντος Ἰωσήφ Βατοπαιδινοῦ, Ὁ Γέροντας Ἰωσήφ ὁ Ἡσυχαστής, σ. 159.
(13) См. Γέροντος Ἰωσήφ, Ἔκφρασις μοναχικῆς ἐμπειρίας, Ἐπιστολή 26, σ. 159.
(14) Γέροντος Ἰωσήφ, Ἔκφρασις μοναχικῆς ἐμπειρίας, Ἐπιστολή 59, σ. 321.
(15) Βλ. Γέροντος Ἰωσήφ, Ἔκφρασις μοναχικῆς ἐμπειρίας, Ἐπιστολή 5, σ. 58.

Tags (Ετικέτες): Архимандрит Ефрем (Кутсу), Афон, Богословие, Иосиф Исихаст, Пресвятая Богородица, Святая Гора, Святой Дух, аскет, безмолвие, бесстрастие, внутренняя духовная работа, любовь, монах, нетварный свет, подвижничество, послушание, Εφραίμ, свт. Григорий Палама, скорбь, старец, трезвение, умная молитва.

ΑΡΧΙΜ. ΕΦΡΑΙΜ, ΚΑΘΗΓΟΥΜΕΝΟΥ Ι. Μ. ΜΟΝΗΣ ΒΑΤΟΠΑΙΔΙΟΥ
Η ΕΠΙΔΡΑΣΗ ΤΟΥ ΓΕΡΟΝΤΟΣ ΙΩΣΗΦ ΤΟΥ ΗΣΥΧΑΣΤΟΥ ΣΤΗΝ ΑΣΚΗΤΙΚΗ ΚΑΙ ΛΕΙΤΟΥΡΓΙΚΗ ΖΩΗ ΤΟΥ ΑΓΙΟΥ ΟΡΟΥΣ
Архимандрит Ефрем (Εφραίμ) , Святая Гора Афон, игумен Ватопедского монастыря
Влияние старца Иосифа Исихаста на аскетическую и литургическую жизнь Святой Горы
(здесь - с незначительными сокращениями и добавлениями примечаний)
(Ρώσικα, Russian) - vatopaidi.wordpress.com/2009/08/28/влияние-старца-иосифа-исихаста-на-аск
28 Αυγούστου, 2009 - VatopaidiFriend (Σύλλογος Φίλων Μονής Βατοπαιδίου)

Святая Гора Афон - Монахи и монашество - Рабы Божии - Жить по Христу - С нами Бог!

«Страх Господень - начало премудрости» (Притч. 1:7), - говорит премудрый Соломон, и отцы соглашаются с этим. И я говорю вам: блажен и треблажен муж, боящийся Господа. Из этого божественного страха рождается вера Богу. И человек верует всей душой, что поскольку совершенно посвятил себя Богу, то и Бог всецело о нем промышляет. И кроме пищи и покрывала, о которых, опять-таки, Он побуждает его заботиться, у него нет другого попечения.

Но, следуя воле Господней, он со всей простотой ей подчиняется. Когда укоренится эта вера, совершенно упраздняется то знание, которое рождает сомнение во всем и уменьшает веру, а часто ее отнимает, ибо имеет силу естества, поскольку мы на нем воспитаны.

Однако когда после многих испытаний вера победит, то возвращается назад и рождает, или, скорее, ей дается дар знания духовного, которое не противостоит вере, а на ее крыльях летает и исследует глубины таин, и эти двое - вера и знание, знание и вера - теперь неразлучные сестры.

Итак, давайте теперь испытаем себя мы, посвятившие себя Богу, есть ли у нас такая вера или в нас господствует знание. И если все оставляешь Богу, вот тогда ты понял веру и обязательно, вне всякого сомнения, обретешь Его своим помощником. Тогда, даже если тысячу раз будешь испытан и тебя будет искушать сатана, чтобы ослабить твою веру, тысячу раз предпочти смерть и не слушайся знания.

И тогда откроется дверь таин. И ты будешь удивляться тому, что прежде был связан цепями знания. А теперь летаешь на божественных крыльях над землей. И дышишь иным воздухом свободы, которого лишены другие. А если ты видишь, что царствует знание и при малейшей опасности ты теряешься и отчаиваешься, знай, что тебе еще недостает веры и, следовательно, ты еще не возлагаешь на Бога всю свою надежду, что Он может тебя спасти от всякого зла.

Позаботься о том, чтобы исправиться, как мы здесь говорим, чтобы не лишиться столь великого блага. И ныне послушай, что я скажу.

Пришел к нам однажды человек, много лет проведший в монашестве, живший в Швейцарии. Так как у него были три серьезные и страшные и к тому же неисцелимые болезни. И на лекарства он истратил целое состояние. Ибо он был богатым человеком. И поскольку кто‑то посоветовал ему прийти ко мне и открыть свой помысел, я его очень пожалел.

Итак, я ему сказал, что он сразу выздоровеет, если только поверит, что Бог может его исцелить. Наконец, если я напишу всю историю, сколько я промучился, чтобы его убедить, мне придется исписать кучу бумаги. Ибо он не оставлял меня и не уходил, но и не хотел поверить. Пока не помог Бог и пока он явно не услышал голос: «Почему ты не хочешь послушаться, чтобы выздороветь?»

И так он освободился. Поскольку я просил, чтобы он ел противоположное - то, о чем он говорил, что умрет, если это съест, - и возложил всю надежду на Бога и, оставив знание, последовал вере. И ел вместо десяти раз в день, как он ел, один раз. Богу было достаточно всего лишь трех дней, чтобы его испытать. А я усердно о нем молился.

И ночью увидел во сне двух страшных птиц, которые схватили его, чтобы съесть. И змея крепко обвилась у него вокруг шеи. И он звал меня, испуская дикие вопли, чтобы я его спас. Тогда я, сразившись со всеми ими, умертвил их и проснулся. Итак, он приходит и говорит мне: «Я совершенно выздоровел, как будто только что родился».

И действительно, его плоть стала здоровой, как у младенца. Были у него лекарства и две коробки с уколами. Я ему сказал, и он выбросил все это вниз на скалы. И жил после этого как здоровый человек и ел один раз в день.

Итак, видите, что делает вера? Не думайте, что это сделал я. Нет. Я не имею такого устроения. Это вера, имеющая силу совершать подобное.

Послушайте еще. Одна монахиня мне написала, что страдает и если не сделает операции, то умрет. Я пишу, говоря совершенно противоположное. Та опять пишет, что врач ей сказал: если она не сделает операции, через несколько дней случится прободение и наконец смерть. Я повторяю: «Имей веру, возложи все на Бога, предпочти смерть». Она присылает мне ответ, что болезнь повернула вспять.

Видите? Тысячи раз я испытал это. Когда полагаешь перед собой смерть и ожидаешь ее каждое мгновение, она убегает далеко от тебя. Когда боишься смерти, она постоянно тебя преследует. Я похоронил трех туберкулезников, питая надежду, что заражусь и сам. Надел одежду умирающего, когда его переодевал, но смерть ушла, идя к боящимся ее.

Я болею всю свою жизнь. Никогда не лечился. Упорно ем противопоказанное. И где смерть? Пишу вам это, потому что вы любите совершенство. Ибо миряне не согрешают, делая то, чего требует знание, потому что не ищут другого пути. А я хочу сказать всем этим, что без воли Господней мы не болеем и не умираем.

Итак, уходи от нас прочь, маловерие. И, вначале познав Бога как Творца всяческого блага, Отца, Промыслителя и Покровителя нашего, мы должны уверовать в Него всей душой и сердцем. И только на Него надеяться. И затем мы возлюбим Его, испытывая на себе множество Его благодеяний. И когда возлюбим Бога от всего сердца как Создателя, тогда и ближнего возлюбим, как самого себя, зная, что все мы - братья: Адамовы по естеству и Христовы по благодати.

И посему духовный человек должен признавать не родство плоти, а родство духа, так как он посвятил себя Богу. Ибо плоть, мужской и женский пол, существуют для размножения, - то, от чего мы отреклись и выше чего поднялись. Итак, как духовные, каковыми мы являемся, мы должны и видеть духовно.

Что касается души, то нет души мужчины и женщины, девушки или старика, но на всем благодать Христова. Поэтому прошу: освободите свой ум, - не заключайте его под законом, ибо мы под благодатью, - чтобы он узрел, какое великое таинство скрывается в словах, которые я вам говорю. Чтобы он вкусил непорочную любовь. И чтобы возлетел к созерцанию Единого Бога, нашего Благаго Отца.

Поскольку все мы братья, дыхание Божие, божественное дуновение, и наш Жизнодавец Отец посреди нас, то все наши дела, движения и мысли открыты суду Его ока. И прежде чем ты шевельнешься или помыслишь что‑нибудь доброе или злое, сразу же дыхание, душа, будучи дуновением Божим, извещает Бога. Вначале Он видит, что ты сделаешь, а затем уже ты совершаешь душевное или телесное движение.

Теперь послушай внимательно слова пророка: «Предзрех Господа моего предо мною выну» (Пс. 15:8). А всегда ли открыты твои душевные очи или ты считаешь, что так как ты не видишь Бога близ себя, то не видит тебя и Он? Или, поскольку ум твой заключен, считаешь, что можешь сделать что‑то втайне от Него? Однако Он тебя видит, скорбит и делает вид, что не видит, порицает твое маловерие и помрачение твоего ума.

Разве ты не знаешь, что Иисус бывает в каждом случае исцелением всякой нужды? То есть пищей для голодного, водой для жаждущего, здоровьем для больного, одеждой для нагого, голосом для поющих, извещением для молящегося, всем для всех во спасение. Поверь, чадо мое, что чем бы мы ни страдали, во всем Христос является превосходным врачом души и тела. Достаточно иметь совершенное самоотречение, совершенную веру и преданность Ему без колебаний.

Ведь если наш сладкий Иисус так добр, милостив, благ, зачем отчаиваться? Мы просим Его о малом, а Он нам дает так много. Просим его об одном луче света, а Он нам дарует Себя - совершенный Свет, Истину, Любовь. Итак, смиряйся и всю свою надежду возлагай на Него. И поверь мне, говорящему правду, что с тех пор, как я стал монахом, сколько мне ни случалось болеть, совершенно не пекся о себе. И никому не позволял позаботиться о своем телесном здоровье, а всю свою надежду возлагал на Безмездного Врача.

И вначале мне было дано такое тяжкое испытание, что вся моя спина сверху донизу покрылась большими, как лимон, чирьями. И я стал как деревянный, не в состоянии согнуться. И я боролся со страданием, совсем не меняя ни фуфайку, ни другую одежду. Но надел на спину котомку и обошел всю Святую Гору. До тех пор, пока все они не лопнули и сами не потекли даже по ногам. И я не переодевался, как сказал, борясь и терпя страдания, и белье, фуфайка и ниже, стали толщиной в палец от жидкости, которая текла. И в отверстия ран помещался палец. И со мной ничего не случилось.

И до сего дня, какая бы болезнь меня ни посетила, я принимаю ее с большой радостью, ожидая, не принесет ли она мне вечный сон, чтобы я был с Господом Иисусом. Но не настал еще час. И все же он вскоре настанет. Смерть, которая для многих велика и страшна, для меня - упокоение, сладчайшая вещь, которая, явившись, сразу избавит меня от мирских скорбей. И я жду ее с минуты на минуту. Она воистину велика, но очень большой подвиг - поднять всю тяжесть мира сегодня, когда каждый требует исполнения всех заповедей от другого.

Таково наше время. Поэтому необходимо терпение, пока не умрем, не теряя стойкости. Посему мужайся, и да крепится душа твоя во всем, что бы с тобой ни случилось. Из‑за этого и из‑за всего я чуть живой. Прошу Бога забрать меня, чтобы я отдохнул. Очень прошу любовь вашу молиться обо мне. Ибо у меня много душ, которые просят моей помощи. И поверьте, что за каждую душу, которая получает помощь, я испытываю брань, которой она подвержена. И снова пишу это, ободряя вас, чтобы вы не боялись болезней, даже если мы будем страдать до конца своей жизни.

Ведь если Бог все время рядом, зачем ты беспокоишься? «О Нем живем, движемся» (Деян. 17:28). Он носит нас в Своих объятиях. Богом мы дышим, в Бога одеваемся, Бога осязаем, Бога вкушаем в таинстве. Куда ни повернешься, куда ни посмотришь - везде Бог: на небесах, на земле, в безднах, в деревьях, в камнях, в твоем уме, в твоем сердце.

И разве Он не видит, что ты страдаешь, что мучаешься? Пожалуйся Ему, и увидишь утешение, увидишь исцеление, которое исцелит не только тело, но в большей мере - страсти твоей души. Ты мне пишешь, что пока еще причастен своему ветхому человеку. А я говорю тебе, что у тебя нет еще ни капли от нового Адама, ты весь ветхий. И когда начнет в тебе образовываться новый Адам, я сам напишу тебе о путях образования нового человека, если буду жив.

Публикуется по книге: Преподобный Иосиф Исихаст. «Изложение монашеского опыта».

Использование материалов возможно
при условии указания активной гиперссылки
на портал «Русский Афон» ()