Михаил Шолохов и его герои «в трагическом поиске правды. Главные герои «Тихого Дона»

Ранний Шолохов гиперболизировал не только внутрисемейную вражду. Некоторые его натуралистические описания ужасов, например, в «Нахаленке», «Алешкином сердце», «Лазоревой степи», едва ли не превосходят описания Бабеля, чей гиперболизм отмечался критикой как главная его черта. Этого потом, в больших произведениях, пропорционально их объему будет гораздо меньше, а в трагической «Судьбе человека» не будет совсем; впрочем, до «Судьбы человека» несколько ослабнет и тема страданий ни в чем не повинных детей. Ужасы голода, голодной смерти в «Алешкином сердце» заострены в результате умолчания и домысла. Семья прототипа Алешки Попова, А. Крамскова, погибла «не потому, что два года (на самом деле один год) подряд была засуха, а потому, что отец-кормилец в самое трудное время для семьи ушел в отступление, мать умерла от тифа...», старшую сестру А. Крамскова, по словам его первой жены, злобная соседка «Макаруха не убивала - это придумал Мишка Шолохов». «Вынести убитую Польку из своего дома светлым днем, принести ее через проулок и бросить в Алешкин колодец Макаруха тоже вряд ли могла решиться.

Всей своей жизнью и воспитанием Алешка Крамсков не был подготовлен к совершению подвига, ценой собственной жизни спасая женщину и ребенка. Крамсков комсомольцем не был, и вряд ли в обход секретаря ячейки РКСМ политком Заготзерно мог вручить на «поле боя» комсомольский билет». Подобные натяжки есть и в других рассказах. Слишком патетическая любовь маленького «нахаленка» Миньки к товарищу Ленину отмечалась даже в советское время.

Из ранних рассказов своим общечеловеческим содержанием выделяется «Чужая кровь» (1926), в какой-то мере идейно предваряющая начатый тогда же « », хотя сюжет рассказа - исключительный: потерявшие единственного сына, белого казака, дед Гаврила и его старуха выхаживают израненного продотрядника Николая, приходившего их обирать, привязываются к нему как к сыну и даже зовут его Петром по имени убитого, а он, коммунист, рабочий, не только не может остаться с ними жить, но и, как понимает дед, не откликнется на его просьбу вернуться. Образ деда Гаврилы демонстрирует неабсолютность разграничения «белых» и «красных» для Шолохова. Эпизод гибели Петра, не вовремя отпустившего подпругу на седле, будет перенесен в «Тихий Дон» как сцена гибели Алексея Шамиля; пуховые перчатки - прикрытие от ударов, присохшие к окровавленной голове пленного Данилы, сына Микишары, из «Семейного человека» (1925) также перейдут в роман-эпопею: пленный Иван Алексеевич Котляров на этапе будет прикрывать шерстяными перчатками голову от палящего солнца, мух и мошкары, и они присохнут к ране. Деталь, которая могла бы быть комической, резко повышает драматизм: черта, свойственная уже зрелому мастерству М. А. Шолохова.

В 1925 г. Шолохов создает первый набросок под названием «Тихий Дон» - действительно о корниловском мятеже и действительно без Григория Мелехова, как предполагал Л. Г. Якименко, но главного героя сохранившегося и найденного отрывка зовут Абрам Ермаков, а прототипом Григория был офицер из простых казаков Харлампий Ермаков, расстрелянный в 1927 г. за старые провинности перед красными; его участие в Верхнедонском восстании подробно показано в «Тихом Доне», где он действует наряду с Григорием Мелеховым как его товарищ и подчиненный. С 1923 г. Шолохов неоднократно встречался с ним и, очевидно, получил от него ценнейшую информацию. X. Ермаков немного не дожил до первой книги эпопеи.

В отрывке 1925 г. рядовой, но давно воюющий казак Абрам Ермаков убивает из винтовки немца, после чего вахмистр, недовольный последствиями Февральской революции и тем, что «обмужичились казаки», замечает, что Ермаков «будто с лица сошел». В тексте романа подобные переживания будут - что более убедительно - переданы новобранцу Григорию, только начавшему убивать, но в отрывке они нужны как одна из мотивировок неповиновения Ермакова и его товарищей полковому начальству. Они навоевались и не хотят идти с офицерами на Петроград. В романе показ корниловского мятежа обошелся без Григория, а его усталость от крови отразилась в ряде эпизодов, особенно в сцене его истерики после того, как он порубил (подвергнув себя огромному риску!) красных матросов, - когда он молит друзей предать его смерти.

В 1925 г. Шолохов быстро понял, что взялся за дело не по силам. Но уже осенью 1926 г. он начал «Тихий Дон» заново - с описания довоенной жизни донского казачества. Когда само слово «казак» вызывало ожесточение, и мало кто представлял себе, какие они, эти казаки, Шолохов решил показать их всем не как полицейскую силу царизма, а как целый мир, мир особых привычек, норм поведения и психологии, мир интереснейших личностей и сложнейших человеческих отношений.

Ближайший аналог «Тихого Дона» «Война и мир»

В свете всего содержания эпопеи ее заглавие звучит как бы скорбной иронией, и, наверно, Шолохов это учитывал, хотя вообще «тихий Дон» - народная речевая идиома, неоднократно встречавшаяся и в печати; так, в 1914 г. И. А. Родионов выпустил под этим названием книгу очерков по истории казачества. В романе-эпопее насчитывают более шестисот персонажей, многие описаны подробно или так, что запоминаются и благодаря одному-двум эпизодам (например, зверски изрубленный Лихачев, умирающий «с черными лепестками почек на губах»), и почти все эти персонажи гибнут - от руки подобных себе или от горя, лишений, нелепости и неустроенности жизни. Такого в столь масштабных произведениях еще не было. Ближайший аналог - «Война и мир» Л. Н. Толстого, где при всем драматизме происходящих событий картина мира все же не трагична, скорее даже «идиллична».

В «Тихом Доне» и довоенная жизнь далека от идилличности, а мировая и гражданская войны приводят к поистине катастрофическим последствиям. создавался как бы в свете фольклорной песни о Тихом Доне, которую Шолохов не смог использовать непосредственно на его страницах, «В песне Тихий Дон изображается осиротевшим, оставшимся без „ясных соколов - донских казаков“». И это уже не было гиперболой. В 1932 г. Шолохов писал Е. Г. Левицкой: «Доведется Вам быть в Вешенской - непременно съездим на один из хуторов, там есть немолодой казачок, один из немногих уцелевших за эти годы. Поет он диковинно!».

Хотя в «Тихом Доне» поначалу к гражданской войне казаки-фронтовики «относились пренебрежительно: и размах, и силы, и потери - все в сравнении с германской войной было игрушечно» (т. 3, ч. 6, гл. X), жертвы мировой войны в нашем художественном восприятии предстают как бы меньшими: там гибли те, к кому читатель еще не успел привыкнуть, или вовсе безымянные персонажи, а во время гражданской войны или из-за ее последствий уходят из жизни большинство Мелеховых, старшие Коршуновы, Наталья, Аксинья, родные Михаила Кошевого, Валет, Котляров, двое братьев Шамилей (в германскую - один), Аникушка, Христоня и многие, многие другие, даже если говорить только о татарцах. Среди тех убитых и умерших, кто не жил постоянно в одном хуторе с Мелеховыми, отец и сын Листницкие и их слуга дед Сашка, Штокман, Анна Погудко и Бунчук, Платон Рябчиков и т. д., включая персонажи реальные, исторические: Подтелкова, Кривошлыкова и членов их экспедиции, Чернецова, Фомина и т. д. - белых и красных, повстанцев и воевавших в «бандах». Степан Астахов благополучно вернулся из германского плена, хотя очень боялся попасться: казаков немцы в плен не брали; притом он недурно устроился в Германии благодаря женщине, - а из «отступа» после поражения восстания в хутор уже не возвратился. Во время германской войны Григорий потрясен коллективным изнасилованием Франи, а во время гражданской вспоминает это событие, предполагая, что, уйди он из хутора, та же учесть могла бы постигнуть его Наталью. Да и смерть приходит к женщинам и детям гораздо чаще тогда, когда воюют «классы», а не армии разных народов.

Обнаруженные журналистом Л. Е. Колодным рукописные оригиналы первых частей «Тихого Дона» делают основания для сомнений в авторстве Шолохова, возникших сразу после появления в печати первых двух книг романа-эпопеи, крайне зыбкими. Сомнения вызывала способность 22-летнего провинциала с четырехклассным образованием (что, впрочем, больше, чем у первого русского нобелевского лауреата Бунина, не говоря уже о Горьком) написать столь масштабное произведение, требовавшее, помимо всего прочего, широчайших и разносторонних познаний. Но Шолохов действительно вырос - колоссально и стремительно. В то время были доступны многие источники, включая мемуары белоэмигрантов. Во всяком случае, до коллективизации можно было выспрашивать оставшихся участников первой мировой и гражданской войн, Верхнедонского восстания. Известный курьез - наличие, согласно роману, в Восточной Пруссии «города Столыпина», - использовавшийся как аргумент против авторства Шолохова, может говорить и в пользу такового: это типичный случай народной этимологии, какой-нибудь неграмотный казак переиначил на привычный лад непонятное название и так сообщил его любознательному юноше. Что же касается быта и нравов казаков, то до Шолохова просто не было писателя, который бы их так хорошо знал и понимал.

При этом писатель отдавал себе отчет в том, какую задачу он перед собой ставил, - в отличие даже от лучших критиков тех лет, как Д. А. Горбов, который оказал предпочтение «Разгрому» Фадеева перед «Тихим Доном» и усомнился в том, что Шолохов сможет реализовать свой слишком громадный замысел. Часто его слово, писал Горбов, не раскрывает положение или характер, «но живет само по себе», как и многие описания, не участвующие в движении романа; присутствие многих фигур «не совсем обязательно«, бытовой материал «своим натуралистическим полнокровием подавляет человеческую сторону замысла...» Эти особенности манеры Шолохова объясняются «его молодой жадностью к показу возможно большего, тогда как подлинное искусство стремится не вширь, а вглубь...». Наблюдения (кроме сказанного о «подавлении» человеческих отношений бытом) верные, интерпретация и оценка - нет: Горбов видит в первых двух книгах «Тихого Дона» роман и соответственно о них судит, Шолохов же, настольной книгой которого в то время была «Война и мир», с самого начала строил свое произведение как роман-эпопею, в которой «ширь» и «глубь» не исключает друг друга, а взаимосвязаны и взаимозависимы.

Эпическое приятие мира в романе «Тихий Дон»

Эпическое приятие мира неизбирательно, субстанциональные начала жизни устойчивы и проявляются во всем - в большом и в малом. Жизнь ценна сама по себе, вне проекции на какие-то отвлеченные идеалы. Связь событий в эпосе осуществляется не сюжетом, а всем мироотношением, в котором выражается примат общего над индивидуальным. И быт, и каждое событие здесь, в отличие от романа с концентрическим сюжетом, нужны не только для чего-то последующего, но и в его собственном, самодостаточном содержании.

В первой части «Тихого Дона» действие разворачивается неторопливо.

По романным меркам действительно необязательны две сцены рыбалки, поездка казаков на лагерные сборы, во всяком случае произошедшая там ссора Петра Мелехова и Степана Астахова (правда, драка братьев Мелеховых со Степаном, избивающим Аксинью, получит тем самым двойную мотивировку, но для Петра она останется в сюжете без последствий) и беда с охромевшим конем Степана, оставленным на лечение у горбатой старухи, да так и забытым автором, и эпизод со скачкой, когда Митька Коршунов обогнал Евгения Листницкого. Вторая часть (после женитьбы Григория - его уход с Аксиньей в Ягодное и призыв на службу) наиболее «романна», но и в ней эпизод принесения присяги молодыми казаками, когда сапог жмет ногу Митьке Коршунову и он возвращается в хутор из станицы в чулке, во много самоценен, как и сцена, когда «племенной бугай Мирона Григорьевича распорол рогом лучшей кобылице-матке шею». В третьей части вставка, не имеющая никакого отношения к героям (там действует какой-то другой Астахов, Митька Коршунов попутно «привязан» к предыдущему эпизоду), показывает бой нескольких казаков с немцами и официальное выдвижение в герои только одного его участника - известного Кузьмы Крючкова, любимца командира сотни (хотя перед этим показывалось столкновение Крючкова с сотенным - есаулом Поповым, произношение которого тот передразнивал: «Я кэго в прошлом гэду учил? Об чью мэрду этот нэготь сломал?..» - говорил есаул тому, кого через полтора десятка страниц Шолохов вдруг объявил его любимцем). Глава о прославлении Крючкова с участием «рыжеватого сонного императора» определенно написана в подражание разоблачительным главам «Войны и мира»: «А было так: столкнулись на поле смерти люди, еще не успевшие наломать рук на уничтожении себе подобных, в объявшем их животном ужасе натыкались, сшибались, наносили слепые удары, уродовали себя и лошадей и разбежались, вспугнутые выстрелом, убившим человека, разъехались, нравственно искалеченные.

Это назвали подвигом» (кн. 1, ч. 3, гл. IX).

Другая вставка - дневник Тимофея, любовника Елизаветы Моховой, убитого на войне, - дневник саморазоблачительный и разоблачающий московскую интеллигентскую молодежь. Сюжетная привязка - то, что дневник, в котором говорилось о его хуторянке, нашел, зачем-то обыскивая разлагающийся труп, Григорий Мелехов (читал ли эту книжку малограмотный казак, остается неизвестным). Дальше не только в убитом Тимофее, но и в Елизавете надобности не будет. А после измены Аксиньи Григорию с Листницким и разрыва главного героя и героини в ноябре 1914 г. до их встречи у Дона («- Здравствуй, Аксинья дорогая!») и возобновления отношений в апреле 1919-го пройдет четыре с половиной года из десяти, охваченных действием произведения, и займут они весь второй том и большую часть третьего. Настолько задержано основное романное действие событиями эпоса.

Подробное описание мирной жизни на Дону сменяется показом «германской» войны. Ей уделено главное внимание автора: в хуторе, пока молодые казаки воюют, ничего нового не происходит. Чем ближе к концу, тем больше смертей главных персонажей, и обычно говорится об этом (тоже как в «Войне и мире») лаконично, менее подробно, чем прежде говорилось о тех или иных случаях из их жизни: чувства героев переутомлены (так, Григорий в «отступе» боялся, что его детишек не уберегут от тифа, «и в то же время чувствовал, что, при всей его любви к детям, после смерти Натальи уже никакое горе не сможет потрясти его с такой силой...»), и автор словно щадит сопереживающих им читателей, хотя, например, в отсутствии реакции Григория в финале на известие о смерти маленькой Полюшки - последней смерти, о которой говорится в произведении, - трагизма, по сути, не меньше, чем в его воспоминаниях о детстве и брате Петре перед трупом убитого Петра. Всеобщие бедствия как бы умаляют горе отдельных людей, но на самом деле именно из их страданий и складываются.

Любовные и прочие страсти кипели в мирное время. На войне Петро прощает блудную Дарью, как только она приехала к нему на фронт, вернувшийся из плена Степан Астахов прощает Аксинье и Григория, и молодого пана и потом, когда она вновь сошлась с Григорием, ведет себя великодушно; прощает и Григорий измену Аксиньи: для простых казаков в этом нет трагедии жизни, в то время как Листницкий, женившийся на вдове друга по его завещанию в начале третьей книги и не появлявшийся почти до конца четвертой, вспоминается в рассказе балагура Прохора Зыкова как застрелившийся «от неудовольствия» после внезапной измены Ольги, а старый пан - как умерший от тифа. «- Ну и черт с ними, - равнодушно сказал Григорий. - Жалко добрых людей, какие пропали, а об этих горевать некому» (кн. 4, ч. 8, гл. VII). Между тем от генерала Листницкого, потерявшего жену в результате террористического акта против него, Григорий не видел ничего плохого, а Евгений, которому умирающий друг, «истекая кровью и мочой», говорил: «Ты - честный и славный» (кн. 3, ч. 6, гл. V), - в произведении не позволяет себе ничего хуже, чем соблазнение Аксиньи, откликнувшейся на ласку, и суровое обращение с нижними чинами, забывшими о дисциплине (раньше он мог отдать казакам, страдавшим без курева, весь свой запас папирос). Не раз раненный, потерявший руку, женившийся на вдове убитого Горчакова, Евгений по возвращении в Ягодное соблазнен уже Аксиньей и выглядит комично (выйдя из-за куста, «пыхая папироской, долго тер носовым платком брюки, обзелененные в коленях сочной травой»), а Аксинья, добившаяся своего «напоследок», опоэтизирована: «...закинув руки, Аксинья поправляла волосы, смотрела на огонь, улыбалась...»

Смерть Листницких даже не показана непосредственно автором. В третьей же части (конце первой книги) Шолохов с удовольствием описывает избиение молодого барина кнутом - месть Григория и за себя, и за Аксинью, хотя ей тоже досталось кнутом по лицу. Вообще история Аксиньи с Листницким дает как бы сниженную, огрубленную, с реальной изменой параллель истории Наташи Ростовой с Анатолем, но не имеет, как она, «узлового» сюжетного значения для романной линии: простой человек, по мысли Шолохова, может превозмочь обиду естественным, добрым, глубоким чувством.

Историческое и вымышленное сопряжены у Шолохова иначе, чем в «Войне и мире», где князь Андрей служит адъютантом у Кутузова и видит на аустерлицком поле Наполеона, Пьер попадает к маршалу Даву, а Николай и Петя Ростовы лицезреют обожаемого ими Александра I. В «Тихом Доне» «верхушечная» история гораздо резче отделена от истории народной. Лишь упоминается о встрече Григория и Буденного, высший генералитет белой армии действует в отдельных главах (особа императорской фамилии, посещающая глазную больницу, по имени не названа), только Подтелков, который социально, интеллектуально и психологически ближе Григорию, чем образованные офицеры, да реальные лица второго плана, сохраняющие свои подлинные имена и фамилии, выступают вместе с героями главными, вымышленными. Никакого соответствия паре «Наполеон и Кутузов» в «Тихом Доне» нет.

Если домашнее задание на тему: » Герои произведений Шолохова оказалось вам полезным, то мы будем вам признательны, если вы разместите ссылку на эту сообщение у себя на страничке в вашей социальной сети.

Писатель повествует и о том, что бедняцкое казачество целыми семьями переходило на сторону Русской власти, было ее: опорой в казачьем хуторе, «Через хутор, - пишет Шолохов в рассказе «Смертный враг», - словно кто борозду стороны. Герой рассказа «Смертный враг», казак Ефим Озеров, сражался за красный Царицын. Он же ведет непримиримую борьбу с кулаками, представляя Советскую власть на хуторе. Кулаки зверски убивают Озерова, но его дело непобедимо. «Попомни, Ефим, - вспоминает он перед смертью слова своего друга, - убьют тебя - двадцать новых Ефимов будет». В рассказе «Пастух» Шолохов рисует уже представителей молодого поколения, детей бедняков - Григория и Дунятку. Они идут на смену Ефиму, так же как и он, разоблачают кулаков.

Трудно складывалась новая жизнь, гибли лучшие люди в борьбе с косными силами деревни, не желавшими поступиться своей собственностью. Шолохов показывает, как сложно и трудно приобщалось казачество к новой жизни, как медленно наступал перелом в сознании людей, находившихся в плену сословной и областной замкнутости. Становление нового сознания, новых отношения между людьми показано в рассказе «Чужая кровь» на примере деда Гаврилы. Трудность формирования нового сознания в казачьей среде в годы ломки старого мира раскрыта в рассказе «Кривая стежка».

Острота классовой борьбы на Дону, осложненной сословными предрассудками, напряженность схватки нового со старым передаются в рассказах одновременно с утверждением высокого гуманизма революционной борьбы. Шолохов раскрывает глубокую человечность, подлинно высокие и благородные качества своих героев, борющихся за Советскую власть («Продкомиссар», «Шибалково семя»).

Гуманистическую сущность революционной борьбы, обаяние, доброту, чуткость казаков, которые боролись за Советскую власть, Шолохов противопоставляет бешеной, звериной злобе врагов. Реакционная часть казачества - белогвардейцы, казачьи офицеры, кулаки, белббандиты, - отстаивая собственнические интересы, сословные привилегии, проявляют хищную жестокость, звериную дикость и невежество. В образах полковника Черноярова и есаула Крамскова («Коловерть»), пана Томилина («Лазоревая степь»), бандита Фомина («Председатель Реввоенсовета Республики»), кулака Игната («Смертный враг»), коменданта Анисима («Бахчевник») воплощены те классовые силы, против которых восстают и борются герои шолоховских рассказов, люди нового мира - коммунисты и комсомольцы.

Жестокая классовая борьба на Дону в годы гражданской войны, рост сознания трудового казачества на пути к новой жизни, рождение новых человеческих отношений в революционной борьбе - все эти вопросы были поставлены Шолоховым еще в рассказах и разрешены в полной мере зрелым художником в «Тихом Доне» и «Поднятой целине».

Донские рассказы сыграли большую роль в творческом развитии Шолохова. Они были подступами к его эпическим произведениям, школой, где оттачивалось художественное мастерство автора «Тихого Дона» и «Поднятой целины». Сам писатель слишком сурово оценивал свое раннее творчество, много лет не переиздавал рассказы, считая что «очень уж много в них наивного и детски-беспомощного»".

Молодой Шолохов действительно злоупотреблял натуралистическими, нарочито изысканными описаниями, упрощенно схематически раскрывал отдельные характеры, заслонял их драматическими ситуациями. Однако уже в ранних рассказах обнаруживается умение отобрать существенную деталь, проникнуть в сложный внутренний мир героев, раскрыть характеры в действии, поступках. Большие революционные события вторгаются в жизнь, влияют на сознание и поведение людей, и начинающий писатель стремится психологически мотивировать эти процессы.

Юная Дунятка из рассказа «Пастух», еще не осознав всей сложности ломки жизни, радостно воспринимает окружающий мир, ей весело от того, что брат Григорий стал все-таки пастухом, что он рядом с ней: «Смеются у нее щеки загоревшие, веснушчатые, глаза, губы, вся смеется, потому что на Красную горку пошла ей всего-навсего семнадцатая весна, а в семнадцать лет все распотешным таким кажется: и насупленное лицо брата, и телята лопоухие, на ходу пережевывающие бурьянок, и даже смешно, что второй день нет у них ни куска хлеба». Но осиротевшей Дунятке рано пришлось познать горе: в борьбе с кулаками погиб брат, самый близкий для нее человек. Совсем одинока в безлюдной степи Дунятка. «Когда горечью набухнет сердце, когда слезы выжигают глаза, тогда где-нибудь, далеко от чужих глаз, достает она из сумки рубаху холщовую нестираную... Лицом припадает к ней и чувствует запах родного пота. И долго лежит неподвижно...

Версты уходят назад. Из степных буераков вой волчий, на житье негодующий, а Дунятка обочь дороги шагает, в город идет, где Советская власть, где учатся пролетарии для того, чтобы в будущем уметь управлять республикой.

В основе рассказов Шолохова всегда лежит совершенно конкретный, обычно реальный случай из гражданской войны и первых лет Русской власти. Автор чаще всего опирается на факты, им виденные и пережитые. Острота противоречий, драматичность классовой борьбы на Дону обусловливает жизненность и остроту самих сюжетных ситуаций. Нарастание социальных противоречий приводит к неизбежному столкновению, размежевывает даже близких между собой людей. Этим конфликтом определяется и композиция большей части рассказов - противопоставление борющихся лагерей, столкновение людей, различных по своим социальным устремлениям и человеческим принципам, нередко трагически завершающееся. Но писатель всегда пронизывает повествование утверждающим оптимизмом, проникновенной лирикой. Пейзажные описания уже связываются с раскрытием психологии героев, принимают активное участие в изображаемых событиях. Нарисовав напряженную обстановку боя в рассказе «Коловерть», Шолохов заключает: «А над землей, разомлевшей от дождей весенних, от солнца, от ветров степных, пахнущих чеборцом и полынью, маревом дымчатым, струистым плыл сладкий запах земляной ржавчины, щекотный душок трав прошлогодних, на корню подопревших.

Подрагивала выщербленная голубая каемка леса над горизонтом, и сверху сквозь золотистое полотнище пыли, разостланное над степью, жаворонок вторил пулеметам бисерной дробью».

Но иногда проскальзывали и такие пейзажи, которые активно не участвовали в повествовании, не помогали развитию действия, характеристике персонажей и событий. Они были выписаны с нарочитой изысканностью: «Туман, низко пригинаясь, вился над скошенной травой, лапал пухлыми седыми щупальцами колючие стебли, по-бабьи кутал курившиеся паром копны. За тремя тополями, куда зашло на ночь солнце, небо цвело шиповником, и крутые вздыбленные облака казались увядшими лепестками» и т. п.

Повествование в рассказах нередко ведется от первого лица - от имени деда Захара («Лазоревая степь»), паромщика Микишары («Семейный человек»), пулеметчика Шибалюка («Шибалково семя»). Герой рассказа «Председатель реввоенсовета республики» Богатырев обстоятельно повествует о том, как он организовал на селе республику; Федот («О Колчаке, крапиве и прочем») излагает историю своего собачьего прозвища - «Колчак» и «крапивного оскорбления». В сказовой форме молодого писателя интересовала не самодовлеющая стилизация - он стремился овладеть особенностями живого народного, разговорного языка, передать его сочность и красочность.

«Образный, цветной » рассказов, отмеченный еще Серафимовичем, присущая Шолохову «манера письма» отличали его книги от книг других писателей. Индивидуальную характерность шолоховской речи можно легко обнаружить и в своеобразной лексике, и в метких словесных сочетаниях, и в эпитетах, и в построении речи автора и персонажей. Шолохов сравнивает бороду казака с «новым просяным веником», ручку ковша Большой Медведицы с косо «торчащим дышлом» телеги. По принципу сравнения с предметами или явлениями крестьянского обихода построены многие образы («буйным чертополохом цвела радость»; пуля «забороздила темноту»; «ящерицей скользнула молния»; волосы у Мишки «были как лепестки цветущего подсолнуха» и т. п.).

Сегодня день рождения Михаила Шолохова (1905–1984). На портале Президентской библиотеки можно найти редкие материалы, раскрывающие незаурядную личность писателя, глубину и масштабность поднятых им проблем. В электронном фонде библиотеки имеются прижизненные издания произведений писателя, литературоведческие исследования и его фотопортреты.

Особого внимания заслуживает открытая на портале Президентской библиотеки электронная копия книги Исайи Лежнёва «Михаил Шолохов» , изданной в 1941 году. В ней раскрывается история создания романа «Тихий Дон», ставшего крупнейшим отечественным литературным событием ХХ века. «Шолохов задумал написать историю казачества нашей эпохи, художественную энциклопедию бывшего казачьего сословия», - пишет Лежнёв.

К этому замыслу молодого казака подвела сама действительность 1920-х годов, по отношению к которой Михаил был отнюдь не сторонним наблюдателем. Боец красной конницы, рубая на ходу шашкой белоказаков, он, как и его главный герой Григорий Мелехов, всякий раз задавался «проклятыми вопросами»: кому это надо, чтобы брат шёл на брата?..

Родился Шолохов в 1905 году в хуторе Кружилином Вёшенской станицы бывшей Области Войска Донского. Когда мальчик подрос, отец отвёз его в город учиться, а мать, тоскуя по сыну, сама выучилась грамоте, чтобы иметь возможность с ним переписываться. Вполне вероятно, к этому подтолкнул её и крепнувший талант сына, который она интуитивно прозревала в каждой строке его писем.

Учился будущий писатель вплоть до 1918 года, пока земли русские не содрогнулись от братоубийственной войны. И война эта накрыла самым беспощадным образом донские казачьи станицы.

В коротенькой автобиографии Михаил Шолохов пишет: «С 1920 года служил я и мыкался по Донской земле. Банды гонялись за нами. Гонялся и я за бандами, властвовавшими на Дону до 1922 года. Приходилось бывать в разных переплётах… Первую книжку издал в 1925 году. С 1926 года пишу “Тихий Дон”…».

Итог творческой работы Шолохова того периода - шесть больших книг: четыре тома «Тихого Дона», первый том «Поднятой целины» и первая его работа - сборник «Донских рассказов».

В литературной среде, по словам Лежнёва , Шолохов был встречен недружелюбно. Критики времён РАППа были столь же беспощадны, сколь и бездарны. Писали, скажем, про то, что Шолохов одержим «идеологией колеблющегося середняка». Подобное обвинение в те годы могло сломить кого угодно, но только не Шолохова, правда которого была правдой его станицы, всего его существа. По счастью, жив был ещё старейший пролетарский писатель Александр Серафимович, который дал высокую оценку уже первой книжке донского станичника - «Донским рассказам». Критик отмечал особую сочность языка Шолохова, огромное знание описываемой действительности. А ещё - чувство художественной меры, зоркий глаз: «Как степной цветок, - цитировал Лежнёв Серафимович, - живым пятном встают рассказы т. Шолохова. Просто, ярко, и рассказываемое чувствуешь - перед глазами стоит».

Когда молодой писатель в 1927 году прислал в редакцию журнала «Октябрь» первый том «Тихого Дона», там отнеслись к рукописи довольно сдержанно. Но так как в романе речь шла о казачестве, а в почётных редакторах журнала состоял Серафимович, бывший родом из казацкой семьи, то для верности рукопись передали ему на окончательное заключение. Все 20 авторских листов.

«Нелегко было старому писателю прочесть её! - пишет в своей книге Лежнёв. - Малоопытный в редакционных порядках, Шолохов представил рукопись, переписанную на машинке, - совсем без интервалов!.. Прочёл Серафимович и увидел, что это художественный шедевр. И тогда, в 1928 году, с январской книжки журнала началось печатание «Тихого Дона».

Огромным литературным событием явилось внезапное появление первых двух книг столь незаурядного произведения. Это и дало повод некоторым собратьям по перу усомниться: произведение такого масштаба и силы не мог, по их мнению, написать 23-летний паренёк из глухой донской станицы с четырьмя классами гимназического образования. Отдельная группа учёных и публицистов занималась и занимается до сих пор спорами об авторстве «Тихого Дона», которые зачастую вовсе выходят за рамки филологической науки.

«…Некоторые ортодоксальные “вожди” РАППА обвиняли меня в том, - сетовал в письме Максиму Горькому Шолохов, - что я будто бы оправдываю восстание, приводя факты ущемления казаков верхнего Дона. Так ли это? Не сгущая красок, я нарисовал суровую действительность, предшествовавшую восстанию… Изболелся я за эти полтора года за свою работу и рад буду крайне всякому Вашему слову».

Новым потрясением для писателя явилась история с публикацией в 1969 году свежих глав из романа «Они сражались за Родину». Рассказанная в них правда о репрессиях 1937 года не устраивала тогдашнюю власть. И всё-таки после встречи с Леонидом Брежневым главы были напечатаны в газете «Правда», главной газете страны.

Потребность Шолохова в правде, какой бы тяжёлой она ни была, стремление отобразить её во всех реальных противоречиях отмечали все, кому выпало счастье общаться с писателем. Добывать на белом листе бумаги крупицы этой правды было большим трудом и огромным счастьем. Но ведь и отклик был каков: «Шолохов - судя по первому тому, - талантлив, - писал Максим Горький после первого знакомства с «Тихим Доном». - Вот это - радость. Очень анафемски талантлива Русь».

Из произведений Михаила Шолохова

Прошлое - вот как та дальняя степь в дымке.

Так не бывает, чтобы всю жизнь в холодке спасаться.

Если нет смысла в смерти, значит, не было его и в жизни.

Худой ты стал, будто хворость тебя точит. Не ты хлеб ешь, а он тебя.

И что он, милушки, нашел в ней хорошего? Хоть бы баба была, а то так. Ни заду, ни пуза, одна страма. У нас девки глаже ее выгуливаются.

Писатель должен уметь прямо говорить читателю правду, как бы она горька ни была.

Литературные герои произведений М.А. Шолохова нашли своё воплощение в скульптуре уже при жизни писателя.

Макет скульптуры «Григорий Мелехов» (другие варианты названия - «Бездорожье», «Тяжкое раздумье»). 1941 г.
Скульптор: Сергей Григорьевич Корольков (1905 - 1967).
Судьба этой скульптуры неизвестна. Скорее всего, она погибла во время первой оккупации Ростова германскими войсками (с 21 по 29 ноября 1941 года).
В одном из писем В.И. Михайлов (в 30-40-е годы жил по соседству с семьёй художника) дал характеристику этой скульптуры: «Григорий едет на коне по степи. Поводья им отпущены, конь неторопливо и устало переступает ногами, а его хозяин сидит в седле, ссутулившись и опустив голову на грудь. Вся поза Григория говорит о его глубоком и невесёлом раздумье».

Дед Щукарь (фрагмент). 1980 г.
Скульптор:
Со Н.В. Солодов.
Материал: гипс тон.
Размер: 1,5 н.в.

Нахалёнок (фрагмент). 1980 г.
Скульптор: Николай Васильевич Можаев (1928 г.р.), Заслуженный художник Украины, лауреат Шолоховской премии.
Материал: гипс тон.
Размер: 1,5 н.в.
Находится в Можаевском художественном музее Ростовской обл.

Памятник Ермакову Харлампию Васильевичу, прототипу главного героя романа «Тихий Дон» Григория Мелехова. 1981 г.
Иван Александрович Калеганов (1930 г.р.), житель Горьковской области, рабочий Горьковского автозавода.
СоА.М. Глухов.
Материал: металл (медь), нержавеющая сталь. Вес - 87 кг.
Размер: высота - 1 м; ширина - 69 см; размеры подставки - 44х44,5 см
Был установлен автором в окрестностях хутора Калининского Ростовской области, затем демонтирован. Сейчас хранится в музее-заповеднике М.А. Шолохова.
На памятнике надпись: «Ермаков Харлампий Васильевич. Прототипу главного героя Т. Дона, лихому рубаке и отчаянно храброму человеку. 1893 - 1927 гг.». Вверху пятиконечная звезда, под надписью - фотография в овальной рамке, скрещенные пика и сабля. С обратной стороны надпись: «Низко кланяюсь и по-сыновьи целую твою пресную землю, донская, казачьей нержавеющей кровью политая степь… Шолохов М.А.».

Скульптурная композиция «Дед Щукарь». 1982 г.
Скульптор:
Со Э.М. Можаева.
Архитектор: В.И. Волошин.
Материал: бетон, металл (медь).
Размер: 1,5 н.в.

Скульптурная композиция «Нахалёнок». 1982 г.
Скульптор: Николай Васильевич Можаев (1928 г.р.), Заслуженный художник УССР, лауреат Шолоховской премии.
Со Э.М. Можаева.
Архитектор: В.И. Волошин.
Материал: бетон, металл (медь).
Размер: 1,5 н.в.
Памятник установлен в Ростове-на-Дону, на набережной у речного вокзала.

Скульптурная композиция «Нахалёнок с гусями».
Скульптор: Николай Васильевич Можаев (1928 г.р.), Заслуженный художник УССР, лауреат Шолоховской премии.
Материал: металл (бронза).
Размер: н.в.
Памятник установлен в Ростове-на-Дону, около Дворца бракосочетания.

Григорий и Аксинья. 1982 г .
(Рабочая модель монументально-декоративной скульптуры, г. Ростов-на-Дону).
Скульптор: Николай Васильевич Можаев (1928 г.р.), Заслуженный художник Украины, лауреат Шолоховской премии.
Со Э.М. Можаева.
Материал: оргстекло.
Размер: 134х179х53 см
Находится в Можаевском художественном музее Ростовской области.

Григорий и Аксинья. 1982 г.
(Рабочая модель, 1-й вариант с участием Н.В. Солодова).
Скульптор: Николай Васильевич Можаев (1928 г.р.), Заслуженный художник Украины, лауреат Шолоховской премии.
Находится в Митякинском краеведческом музее Ростовской области.

Памятный знак «Орёл». 1983 г.
Скульптор: Николай Васильевич Можаев (1928 г.р.), Заслуженный художник УССР, лауреат Шолоховской премии.
Со Э.М. Можаева, архитектор В.Г. Десятничук.
Материал: чугун, бронза, бетон.
Размеры: высота скульптуры - 3,4 м, с пьедесталом из бетона - 7 м, с учётом насыпного кургана - 14 м, размах крыльев -7,7 м. Вес - 13,5 т.
Установлен на меловой горе, у хутора Белогорский.
В образе орла скульптор отобразил судьбу писателя, окрылённость таланта. На постаменте - слова А. Серафимовича о молодом Шолохове: «Ехал я по степи… На кургане чернел орёлик. Пыльная дорога извилисто добежала к самому кургану и поползла, огибая.Тогда вдруг расширились крылья - ахнул я… Расширились громадные крылья. Орёлик мягко отделился и, едва шевеля; поплыл над степью.
Вспомнил я синеюще-далёкое, когда прочитал «Тихий Дон» Михаила Шолохова. Молодой орёлик, желтоклювый, а крылья размахнул».

«Григорий и Аксинья». 1983 г.
(Монументально-декоративная скульптура по мотивам произведений М.А. Шолохова).
Скульптор: Николай Васильевич Можаев (1928 г.р.), Заслуженный художник УССР, лауреат Шолоховской премии.
Со Э.М. Можаева.
Архитекторы: В.Г. Десятничук, В.И. Волошин, Г. Холодный.
Материал: металл (бронза).
Размер: 2 н.в. Высота - 6,5 м. Вес - 12 тонн.
Когда эскизы композиций «Григорий и Аксинья» были представлены М.А. Шолохову, он посоветовал заменить цибарки (конусные) на вёдра (цилиндрические), а также «пересадить» Григория с арабского коня с лебединой шеей на коня-дончака.
Первоначально скульптурная композиция была установлена в 1983 году в Ростове-на-Дону, в районе базы отдыха и судоремонтного завода «Прибой», где находилась 12 лет, затем в апреле 1995 года она была перевезена в Вёшенскую.

Скульптурная композиция «Казакам Тихого Дона». 1994 г.
Скульптор: Николай Васильевич Можаев (1928 г.р.), Заслуженный художник УССР, лауреат Шолоховской премии.
Соавторы: Э.М. Можаева, Н.Н. Щербаков, Заслуженный деятель искусств Украины.
Архитектор: В.И. Волошин.
Материал: бронза.
Размеры: 2 н.в., высота скульптуры - 6 м, высота с насыпным курганом - 14 м. Вес - 8 тонн.
Памятник установлен на насыпанном холме около хутора Кружилинского к 89-й годовщине со дня рождения М.А.Шолохова.
На камне надпись: «Казакам Тихого Дона».

Скульптурная композиция «Григорий и Аксинья». 2003 г.
Скульптор: Сергей Павлович Кальченко.
Материал:
Размеры: высота - 2,4 м; длина - 2,5 м; ширина - 1,3 м.
Установлена в г. Белая Калитва Ростовской области в парке культуры и отдыха им. Маяковского, ул. Набережная.

Скульптура «Щукарь». 2003 г.
Скульптор: Сергей Павлович Кальченко.
Материал: железная арматура, бетон, краска.
Размеры: высота - 1,5 м; длина - 1,1 м; ширина - 0,7 м.
Памятник установлен в г. Белая Калитва Ростовской области в парке культуры и отдыха им. Маяковского, ул. Набережная.