Выставка джорджо де кирико метафизические прозрения. Аргонавт всегда возвращается

27.05.2019Рубрика: Планирование

Джорджо де Кирико. «Орфей — уставший трубадур». 1970. Холст, масло. Фото: Фонд Джорджо и Изы де Кирико, Рим

Как рассказала генеральный директор Государственной Третьяковской галереи Зельфира Трегулова, экспозицию готовили полтора года и это первая в России персональная выставка де Кирико такого масштаба. На Крымском Валу покажут творчество художника начиная с середины 1910-х годов и заканчивая 1970-ми. Архитектором выставки выступил автор экспозиционного решения «Roma Aeterna. Шедевры Пинакотеки Ватикана» Сергей Чобан.

Предваряя вопрос о том, почему Третьяковская галерея показывает европейское искусство, Зельфира Трегулова пояснила, что, «когда в 1892 году Павел Михайлович Третьяков передавал в дар Москве Третьяковскую галерею, современное ему русское искусство было представлено в контексте западноевропейского, которое собирал его брат Сергей Михайлович Третьяков... Братья Третьяковы не отрывали русского искусства от европейского контекста, с которым оно всегда было тесно связано. Мы же стремились открыть искусство, которое в Москве и России не знают, и при этом показать очень важного для XX века художника».

Джорджо де Кирико. «Автопортрет в черном свитере». 1957. Картон, масло. Фото: Фонд Джорджо и Изы де Кирико, Рим

Строиться выставка будет не хронологически, а вокруг разделов, представляющих различные аспекты творчества Джорджо де Кирико, рассказала куратор экспозиции, ведущий научный сотрудник Третьяковской галереи Татьяна Горячева. В первом зрителей познакомят с понятием метафизической живописи, основателем которой был художник. Здесь соберут работы разных периодов, дающие представление о его любимых сюжетах: это и площади, и метафизические натюрморты, и безликие манекены, один из которых вынесен на афишу выставки. Второй раздел — «История и миф» — отразит свойственный де Кирико интерес к античной мифологии, проявлявшийся на всем его творческом пути. Еще одна часть выставки будет посвящена времени, когда де Кирико ненадолго оставил метафизическую живопись и увлекся старыми мастерами, чем заслужил проклятия сюрреалистов, воспринявших такой шаг как предательство. В этот раздел войдут в числе прочего его автопортреты, в которых он обращался к классической живописи, цитируя ее элементы. Будет и раздел, рассказывающий о работе художника в театре, экспонаты привезут из Италии и из британского Музея Виктории и Альберта. Здесь можно будет увидеть его костюмы к последней постановке балета «Бал» в антрепризе Сергея Дягилева 1929 года. Отдельная глава выставки, «Вечное возвращение», посвящена влиянию философских концепций на художника, который всю жизнь был увлечен Фридрихом Ницше, в частности его идеей вечного возвращения и цикличности времени. И еще один раздел, «Неометафизика», покажет позднее творчество де Кирико, в котором тот цитирует собственные ранние работы и, обращаясь к старым сюжетам, перерабатывает их, дополняя новыми деталями.

Живопись, графику, скульптуру, театральные костюмы, архивные материалы и фотографии на выставку предоставили Фонд Джорджо и Изы де Кирико, Музей нового и современного искусства Тренто и Роверето, Центр Жоржа Помпиду, Музей Виктории и Альберта, две работы дал ГМИИ им. А.С.Пушкина, а еще около 20 приедут из швейцарской частной коллекции.

Несколько картин де Кирико прибыли из Национальной галереи современного искусства в Риме, которой Третьяковская галерея, в свою очередь, даст произведения авангардистов для осенней выставки с участием других музеев. «Осенью этого года на волне интереса к России, связанного со 100-летием октябрьских событий 1917 года, мы планируем развернуть там выставку, на которой представим довольно большое количество работ из своего собрания», — рассказала Зельфира Трегулова на пресс-конференции.

Билеты на «Джорджо де Кирико. Метафизические прозрения» будут продавался онлайн и в кассах музея, причем дополнительная касса откроется в ГУМе. Старт продаж намечен на 31 марта. Посетители смогут приобрести билет только на выставку де Кирико, отдельный билет на выставку «Оттепель: лицом к будущему» и основную экспозицию музея или третий вариант, общий для двух выставок и основной экспозиции.

«Орфей - уставший трубадур»

Физический наполовину

Вряд ли кто-то, глядя на автопортрет Джорджо де Кирико 1945 года, где он изобразил себя обнаженным, скажет: «Какая превосходная физическая форма!» Скорее: «Какая метафизическая форма!» Де Кирико всегда был стариком или преждевременно состарившимся ребенком - и оставался им всю жизнь. И как раз поэтому своим искусством он во многом обогнал время.

Например, изобрел в 1909 году в Милане метафизическую живопись вместе с братом Андреа, взявшим впоследствии псевдоним Альберто Савинио. Свои картины он называет «загадками» - и действительно пустынные площади, свет заходящего солнца, длинные тени напоминают таинственную, замершую атмосферу середины августа в римском районе Эур. Архитектура на картинах де Кирико предвещает архитектуру периода фашизма: рациональную, выхолощенную, холодную, словно рассчитанную на безлюдность или на то, чтобы перекочевать в столь же метафизические и таинственные фильмы Микеланджело Антониони. Однако в отличие от лент последнего, где время пусть очень медленно, но течет, в картинах де Кирико оно словно застыло. Перед ними невозможно заснуть, более того, от их холодной атмосферы у зрителя возникает странное чувство тревоги.

«Послеполуденная меланхолия»

На самом деле метафизика имеет мало общего с живописью. Ее придумал философ Аристотель, чтобы попытаться растолковать нам мир идей, а не историю искусства. Де Кирико воспользовался этим понятием лишь для того, чтобы решить, может ли картина рассказать о чем-то, что нельзя увидеть, - то есть об идее, которая существует лишь в нашей голове. «Загадка осеннего дня» (1909), изображающая Флоренцию похожей на Чернобыль через год после аварии, - на самом деле нечто большее, чем просто картина, это скорее состояние души, воспоминание, переживание, меланхолия или что-то, напоминающее титульный лист поэтического сборника Леопарди.

Де Кирико предпочитал изображению реального мира выдуманный. Ровно то же самое он делал в своей жизни: когда ему в ней что-то не нравилось, он просто делал вид, что этого не существует, или придумывал что-то получше. Например, метафизическую живопись он предпочел датировать 1910 годом, а местом ее рождения обозначил не Милан, а Флоренцию. Де Кирико не любил Милан, который напоминал ему развязную девчонку. Зато обожал Флоренцию и Турин - двух полнеющих синьор среднего возраста. Позже он найдет воплощение любимых Флоренции и Турина сначала в русской балерине Раисе Гуревич, на которой женится в 1924 году, а затем в Изабелле, Изе, еще одной русской эмигрантке, с которой он познакомился в 1932 году и уже не расставался до конца своей жизни. Иза была ему не только женой, но и менеджером и матерью, от которой художник зависел, как маленький ребенок. С ней он переехал в Рим, в квартиру на площади Испании, где прожил до самой смерти.

«Послеполуденная меланхолия»

Но перед этим де Кирико, как любой уважающий себя художник начала ХХ века, поехал в Париж, чтобы познакомиться с Пикассо и получить его одобрение, войти в окружение Аполлинера и сюрреалистов, поэтов и художников. В Париже его работы стали культовыми настолько, что им начали подражать даже такие художники, как Сальвадор Дали. Но когда он решил поменять стиль, то сразу же был изгнан за измену делу сюрреализма главой движения - поэтом Андре Бретоном. Который, по всей видимости, был к тому же весьма недоволен повышенным интересом парижских интеллектуалов к какому-то итальянцу.

«Внутренняя метафизика с головой Меркурия»

Лучшие работы де Кирико созданы им за десять лет, с 1909 по 1919 год. Потом он действительно начинает стареть, объявив себя антимодернистом, тем самым помимо воли оказавшись предвестником постмодернизма. Смысл этого непонятного термина, ставшего очень модным в середине 70-х годов, так никто и не смог толком объяснить - кроме того что он дает возможность смешивать понемногу разные стили, создавая произведения не очень хорошего вкуса, китч.

Как и большинство художников, де Кирико был понят с опозданием: его первая выставка открылась в Риме в галерее Bragaglia только в 1919 году. Но и на ней оказалась продана единственная картина, а Роберто Лонги, одно слово которого в те времена решало судьбу художника, обрушился на него с критикой. На самом деле Лонги не совсем ошибался. Картины де Кирико начали со временем терять ауру таинственности и слишком смахивать на иллюстрации к «Илиаде», порой напоминая сложные нагромождения.

«Археологи»

В 1935 году он уезжает в Нью-Йорк, где к нему приходит огромный успех и сотрудничество с Vogue и Harperʼs Bazaar. С началом Второй мировой войны возвращается в Европу и принимается писать автопортреты в костюме кавалера XVII века, таким образом вступив в свой «барочный» период и тем самым продемонстрировав то ли незаурядное чувство юмора, то ли ранние признаки слабоумия. Затем по подсказке супруги художник заводит скверную привычку ставить на картинах фальшивые даты, запутав под конец всех, включая самого себя, и перестав отличать фальшивки от подлинников. Стал ли он маразматиком или жуликом - мы никогда не узнаем, но когда ему попадалась собственная картина, уже переставшая нравиться, он писал на ней «Подделка» - во избежание недоразумений и тем самым
серьезно подрывая рынок.

Но время все же великодушно, и в 60–70-х годах, несмотря на обращение на рынке большого количества подделок с его подписью, наш великий художник начинает получать знаки внимания, почести, признание.

Его выставляют в престижных музеях. Он опять принимается писать во вновь вошедшем в моду стиле метафизики и создавать ужасные скульптуры из бронзы - обязательный этап для всех известных художников его поколения. Потеряв глубину, свойственную тайне, и мятежный дух молодости, де Кирико открывает для себя безмятежность старости и незамысловатую радость составления ребусов и шарад. Поэтому живопись последних лет скорее ребус, чем загадка. Его произведениями вдохновятся многие художники последующих поколений, в числе которых трансавангардист Сандро Киа. И даже Фумито Уэда, создатель PlayStation 2, воздаст должное де Кирико своими играми-бестселлерами Ico и Shadow of Colossus.

Уйдя в затворничество, играя себя самого, единственного персонажа из истории искусства, Джорджо де Кирико умер 20 ноября 1978 года в возрасте девяноста лет. Его метафизические площади к этому времени уже не будут пустынными: они заполнятся студентами и мобильной полицией. Вместо легкого западного ветерка сгустилась свинцовая тяжесть. Во времена революционного подъема никому более не нужны ни вневременная задумчивость архитектуры Джорджо де Кирико, ни его манекены.

Выставкой "Метафизические прозрения" Джорджо де Кирико (1888-1978), совместный проект Третьяковской галереи и Фонда Джорджо и Изы де Кирико, открылся фестиваль искусств "Черешневый лес".

Картины Джорджо де Кирико в России показывали в 1929 году (на выставке "Современного французского искусства"), а Борис Терновец, директор Музея нового западного искусства, написал одну из первых монографий о художнике, что вышла в 1928 году в Милане… Более того, благодаря Терновцу, одна из картин де Кирико - "Римлянки" (1924) - была куплена музеем, а подаренный художником рисунок "Муза, утешающая поэта" (1925) с посвящением "мсье Терновцу…" - нынче в собрании ГМИИ им. А.С.Пушкина. Но столь большая выставка Джорджо де Кирико в России впервые.

Среди 109 произведений, представленных на выставке на Крымском валу, - живопись, графика, скульптуры, театральные костюмы (в том числе к последней дягилевской постановке 1929 года - балету "Бал", хореографом которой был Джордж Баланчин) из семи музейных и частных собраний. Кроме Фонда Джорджо и Изы де Кирико (Рим) и ГМИИ им. А.С.Пушкина, работы для выставки в Москве предоставили Национальная галереи нового и современного искусства (Рим), Музей нового и современного искусства Тренто и Роверето, Центр Жоржа Помпиду (Париж), Музей Виктории и Альберта (Лондон), а также частные западные коллекционеры.

Архитектура выставки (Сергей Чобан, Агния Стерлигова) дарит зрителю возможность почувствовать себя внутри пространства де Кирико. Не только благодаря костюмам к балетам "Протей", "Пульчинелла" и "Бал", но и потому, что павильоны, где экспонируется графика, напоминают огромные фрагменты из меланхоличного пространства его картин "осеннего полдня", будь обломок античной колонны, угольник, или овал голов манекенов… А итальянский фильм (с русскими титрами) позволяет услышать самого художника.

Перед кураторами Татьяной Горячевой и Джанни Меркурио стояла непростая задача, если учесть, что большая часть ранних работ Джорджо де Кирико, созданных после знаменитого "прозрения" художника у базилики Сан Кроче во Флоренции в 1910 году, когда он вдруг почувствовал, будто все окружающее видит впервые, находится в американских музеях (с которыми сейчас у нас прекращен музейный обмен). Кураторы изящно вышли из положения, сделав одним из центральных мотивов экспозиции тему "Вечного возвращения". Благо для Джорджо де Кирико, который на склоне лет, с конца 1950-х, повторяет сюжеты ранних метафизических картин 1910-х, тема "возвращения Улисса" оказывается одной из важнейших. На выставке есть одноименная работа 1968 года, где юный Улисс-Одиссей плывет в лодке по морю, которое заключено в пространство полупустой комнаты с узнаваемыми атрибутами мира де Кирико.

На стене - картина "Загадка осеннего полдня" (1910), того самого, флорентийского, с фигурой Данте на площади; напротив - окно, в которое виден античный храм в горах. Высокое розовое кресло, венский стул, платяной шкаф и приоткрытая дверь - вот и весь интерьер, в котором встречаются сон и явь, время и вечность.

Эта поздняя работа, признаться, выглядит эмблемой, отсылкой к "метафизическим прозрениям" юных лет. Тем, что можно увидеть тут же, в начале экспозиции. Например, к "Полуденной меланхолии" (1913) из Центра Жоржа Помпиду - с громадными шишками артишоков на первом плане и крохотным черным паровозиком с клубами дыма, ползущим по линии горизонта, что замыкает ренессансную перспективу площади. Или - к "Площади Италии (Меркурий и метафизики)" (1920) - здесь на пустынной площади с беломраморной скульптурой, ничто не напоминает о современности, кроме фигурки женщины в синем платье на балконе. Около этих работ понимаешь, почему Андре Бретон, как пишет поэт Ив Бонфуа, выпрыгнул на ходу из автобуса, увидев в парижской витрине одну из ранних картин Джорджо де Кирико и помчался разыскивать автора.

Меркурий, конечно, один из любимых героев де Кирико. Именно его, а не Улисса, он ощущает своим alter ego. Не в последнюю очередь - благодаря имени: Кирикос по-гречески означает "вестник", "пророк". В рисунках художника образ Меркурия появляется и в иллюстрациях 1972 года к его роману "Гебдомерос" (1929) (то есть "состоящему из семи частей"), где вестник богов то ли провожает души умерших в Аид, то ли отправляет сновидения в мир живых… Он явится и в рисунке нью-йоркском, где Меркурий, явно слившийся с образом покровителя торговли Гермесом, как маг, превращает водопад монет в россыпь завитков античных колонн…

Другой любимый образ - аргонавты. Джорджо и его младший брат Андреа (он станет поэтом и возьмет псевдоним Альберто Савинио) родились в итальянской семье, но в греческом городке Волос в Фессалии, откуда по преданию Ясон отплыл за золотым руном. Неудивительно, что мальчики играли в аргонавтов на берегу моря, как у нас дети раньше - в казаков-разбойников. Неразлучные братья не прочь были сравнить себя с близнецами Каспаром и Поллуксом: не зря на рисунке "Философ и поэт" (1916) на грифельной доске Джорджо нарисует созвездие Близнецов. В Париже друзья-сюрреалисты будут, шутя, их звать Диоскурами, "отроками Зевса". Мир античных мифов был рядом с ними, как синее небо Греции. В общем, понятно, почему, на полотне "Гектор и Андромаха" (1924), где герои "Илиады", словно сошедшие с древнегреческих ваз, прощаются навсегда на фоне горящей Трои, их силуэты выписаны с щемящей живописной теплотой.

Перед нами герои возвышенной трагедии. И хоть де Кирико, говорят, очень не любил, когда его работы сравнивают со сценографией, именно его слова о театре объясняют очень многое в его позиции художника. "Театр рожден нашей потребностью в сверхъестественном мире. (…) С помощью пантомим пытались показать потусторонний мир, слиться с ним, удовлетворить желание увидеть невидимое, дотронуться до него, погрузиться в тайну, оставить сомнения. (…). Зрелище должно освобождать нас от действительности, дарить возможность оказаться если не в ином мире, то, по крайней мере, в иной жизни, - так вот, придерживаясь подобной точки зрения, я отрицаю всякий реализм…", - писал он в статье "Театр-зрелище".

Меркурий один из любимых героев де Кирико. Именно его, а не Улисса, он ощущает своим alter ego

Собственно, это предчувствие тайны, это дерзкая уверенность, что ему, словно вестнику богов Меркурию, открыты тайны невидимого, отдаляют де Кирико и от скучного академизма, и, как ни странно, от сюрреалистов. Обращение к мифу для них выглядело отступлением от нового искусства, для де Кирико - возвращением в "порт приписки". Не случайно он заявляет, что "в новом искусстве есть нечто от астрономической обсерватории, от финансовой инспекции, от кабинета начальника порта. Понятие ненужного уничтожено…". С тщанием морехода он рассчитывал свой маршрут в бессмертие.

Надо сказать, что среди отечественных художников Джорджо де Кирико давно оказался в роли "пророка". Причем отнюдь не только сюрреализма. Цитаты из картин этого страстного ницшеанца ("я единственный, кто понял Ницше", - мог заявить де Кирико, который даже на автопортретах рисовал себя в позе обожаемого философа, также подпирая голову рукой, как тот на фотографии), чьи работы первыми оценили сюрреалисты, основателя новой "метафизической живописи", отечественные художники (от Малевича до Дейнеки) с разной степенью изящности вплетали в свои работы. А отзвуки его манифестов, чеканных и дерзких (будь то "Возвращение к мастерству" или "Новое искусство"), можно нежданно расслышать в ритме и стилистике текстов Тимура Новикова. "Вечное возвращение" Джорджо де Кирико к мифу, его бунт и предчувствие "тайны", наверное, будут востребованы, пока живо искусство.

Вслед за ностальгическим проектом «Оттепель» Третьяковская галерея готовит новый выставочный хит. В России впервые открывается ретроспектива Джорджо де Кирико - родоначальника метафизической живописи.

Загадочный мир, созданный де Кирико, традиционно привлекает зрителя. На протяжении всей жизни художник обращался к традициям Античности, классическому старому искусству, был увлечен философией Ницше. Кроме того, де Кирико был большим поклонником театрального искусства - зрители московской выставки смогут впервые увидеть костюмы, выполненные им для балета Сергея Дягилева «Бал» 1929 года.

«Орфей – уставший трубадур». 1970. Фонд Джорджо и Изы де Кирико, Рим.

Театральность - едва ли не главная отличительная черта искусства де Кирико. Безвоздушные пейзажи, в которых, кажется, время застыло навечно, полуденный зной, пустынные улицы с обломками древних памятников и античных масок - его живопись часто называют «иллюстрациями снов» - настолько тонко и порой иронично он «работает» с подсознанием. Позже этот «прием» будет заимствован сюрреалистами и станет основным в их творчестве.

«Внутренняя метафизика с головой Меркурия». 1969. Фонд Джорджо и Изы де Кирико, Рим

Выставку итальянского авангардиста готовили полтора года. Основным партнером Третьяковки выступил фонд наследников итальянского авангардиста - Джорджо и Изы де Кирико. Зрители увидят более 100 произведений живописи, графики и скульптуры, привезенных из Швейцарии, Франции и Великобритании.

«Автопортрет в черном свитере». 1957. Фонд Джорджо и Изы де Кирико, Рим.

При жизни де Кирико был известен как крайне самовлюбленный человек, без стеснения называющий себя лучшим художником ХХ века. По словам кураторов, его обращение к традициям Тициана, Рембрандта и Рубенса свидетельствует о том, насколько велико было его желание поставить себя в один ряд с великими мастерами прошлого. Эгоцентризм де Кирико нашел отражение и в экспозиции - представлено несколько автопортретов художника, выполненных в различных манерах.

Виктор Малышко отзывы: 124 оценок: 1642 рейтинг: 194

Редкую возможность путешествовать по мирку, созданному Дж. де Кирико, не покидая Москвы, было жаль упускать. Пришлось идти.
Плотность развески выставки позволяет ощутить цельность пространства изображённого на "метафизических" пейзажах. Можно попытаться на какой-либо картине найти то самое окно, вид из которого запечатлён на соседней.
Сквозь стенки капсулы этого воображённого художником мира в реальность просачиваются пришельцы-метафизики -- металлические скульптуры персонажей картин. Вот и все "спойлеры". Идти или нет, как-нибудь решите сами.

Галина Цветаева отзывы: 251 оценок: 253 рейтинг: 322

Посещение выставки Дрорджо де Кирико-это, как поход к психологу, возможность разобраться в себе, почувствовать и переосмыслить внутреннее состояние, понять свое сердце, разложить мысли и свои картинки по полочкам. Выставка условно состоит из нескольких разделов. Первый-суть метафизической живописи. Загадка,тревожность,невозможность понять, где кончается реальность и начинаются видения. Даже в названиях загадка:"Мебель в долине","Интерьер с лесом", не "Лес в интерьере", а именно "Интерьер с лесом".Нет логики, а только ощущения, то, что чувствуешь, глядя на работу."У всякой вещи есть две стороны:обычная, то,что мы видим почти всегда и что обыкновенно видят люди, и другая, призрачная",-писал де Кирико."Мне вдруг показалось,будто все окружающее я вижу впервые". Такое происходит со многими людьми, только схватить и выразить это чувство могут немногие.
Я была удивлена, узнав, что де Кирико работал над созданием костюмов для балетов, на выставке представлено несколько костюмов.
На выставке показывается фильм о де Кирико, после просмотра фильма на многие вещи смотришь иначе.
Следующий раздел "История и миф", де Кирико как бы возвращается к классике, за это возвращение символисты отвергли его,считая предателем. Работы этого периода-перекличка со старыми мастерами и доказательство его гениальности.
В разделе " Вечное возвращение" идет постоянный посыл к идеям Ницше. Де Кирико говорил, что он один понял Ницше. Это вечное возвращение событий, цикличность жизни,времени. "Возвращение Улисса"-наглядный пример. Герой картины работает веслами, сидя в лодке посреди бурного моря, но море находится в обычной квартире. Нам иногда кажется, что мы двигаемся вперед, а в действительности мы шагаем на месте. Как важно разобраться в своем действии.
Де Кирико работал, как скульптор. Его скульптуры -это персонажи его живописных работ.Он писал,что скульптура должна быть мягкой и теплой. Так оно и есть в его работах."Слезы любви"- сколько горя и предчувствия, что это последний поцелуй.
Последний раздел- это самоцитирование, новое прочтение и переосмысление прежних своих работ. Работы вроде бы похожи, как человек, которого давно не видел, ты понимаешь, что это тот же человек, но он много пережил.
Как все гениальные люди, де Кирико предчувствовал события. Он написал портрет Аполлинера, и Аполлинер погиб, получив ранение в голову, именно в выделенное на портрете место.
"Простота на поверхности" писал де Кирико. Главное, увидеть это.

reginamarina отзывы: 66 оценок: 68 рейтинг: 291

«Живопись - она, как мебель, или вино, или ювелирное украшение. Украшение бывает с обычными камнями, а бывает с драгоценными. Проблема в том, что современные художники перестали понимать разницу». Джорджо де Кирико.

На исходе теплого лета или в самом начале осени, когда солнце стоит высоко или перед закатом, когда дома отбрасывают самые длинные тени, а все краски сгущаются, словно не отражая свет, а, сияя изнутри, наступает момент, когда кажется, будто реальность замирает, переполненная чем-то невыразимо живым и огромным. Словно сквозь знакомые улицы, привычные предметы и тебя самого физически проходит некая сила, стирая прошлое, до капли заполняя собой настоящее и вытесняя тревоги, страхи, смятения и сомнения в неизбежное, но еще не наступившее будущее.Ты будто пытаешься удержаться на границе сна, но вместо событий можешь уловить лишь ощущение абсолютной растворенности в окружающем тебя опустевшем отражении реального мира.
Великий итальянский художник XX века Джорджо де Кирико называл эту силу «Меланхолией и тайной улицы», он называл ее «Загадкой осеннего полдня», называл ее «Ностальгией по бесконечности», называл Метафизикой.
Вдохновленный великой итальянской культурой де Кирико писал время, остановленное грядущей эпохой, Рим на пороге нового века, концентрированные дворцы и скульптуры.
Де Кирико прожил долгую и счастливую жизнь, он был ироничен, богат, знаменит, женат на прекрасных женщинах, его картины находятся в ведущих музеях мира. На выставку в Третьяковской галерее привезли произведения из Рима, Парижа, Монако. Еще больше картин находится в США и частных собраниях. Художник похоронен в одной из самых прекрасных церквей Рима, а запись на экскурсии в его квартиру в сердце Вечного города на площади Испании расписана на полгода вперед.
Выставка занимает три огромных зала плюс действительно интересный видеофильм о том, кем был Джорджо де Кирико. К сожалению, с большой горечью не могу не отметить, что ранних картин, относящихся к 1910-м годам почти нет, но сам факт организации этой выставки и ее масштаб определенно причина для того, чтобы бросать все и мчаться в Третьяковку.