Одна профессия для нескольких поколений. Семейные традиции необходимо передавать из поколения в поколение, и вот почему

Для Браславщины вовсе не удивителен тот факт, что профессия, освоенная когда-то дедами, в одной семье передавалась из поколения в поколение. Небольшое количество промышленных предприятий и организаций, сельскохозяйственные и ремесленные традиции обуславливают у нас достаточное количество трудовых династий с общим стажем в несколько веков. Одна из таких - семья Коноваловых - Миндриков - Усовых.

История сразу нескольких членов этой большой и дружной семьи тесно связана с переработкой молока. Еще в 60-х годах на Браславщине функционировал молочный завод, и как раз в эти годы свою трудовую деятельность здесь начала основательница династии Василиса Андреевна Коновалова. Осваиваться в профессии она начала в то время, когда завод был передовым предприятием, которое принимало на переработку молоко из всех районных хозяйств, а после поставляло его, а также сметану, масло и даже мороженое в магазины. Огромное количество молока в прямом смысле прошло через руки Василисы Андреевны: она и охлаждала сырье, и сепарировала, а будучи аппаратчиком молока, занималась нормализацией по содержанию жира. Когда же в 1987 году в эксплуатацию был сдан новый завод, В. Коновалова в числе первых стала осваивать оборудование и вскоре снова завоевала звание передовика производства. За 38 лет трудового стажа женщина неоднократно награждалась почетными грамотами, имеет медаль «Ветеран труда». А самое главное - В. Коновалова смогла привить любовь к профессии многим членам своей семьи.

С детства на молокозавод к Василисе Андреевне прибегал ее сын. Мальчуганом ему нравилось наблюдать за работой водителей молоковозов. Поэтому после окончания школы и получения прав особых раздумий по поводу трудоустройства не было. Уже минуло более 30 лет, как Александр Коновалов работает на предприятии, и ни разу матери не было стыдно за сына. Наоборот, ее сердце переполнялось радостью, когда он в очередной раз получал награды. Вдвойне отрадно становилось и от успехов невестки Леонгины, которая, придя на завод, одну за другой осваивала смежные профессии и сейчас уже на обновленном предприятии считается признанным мастеромыроделом. Ее умение чувствовать ход технологического процесса определило профессионализм. Именно за это Леонгина Эдуардовна несколько лет назад оказалась «Лучшей по профессии».

Не остались в стороне от семейного призвания и две племянницы Василисы Коноваловой - дочки брата и сестры. Нина Миндрик после окончания Рижского механико-технологического техникума пищевой продукции начала свою трудовую деятельность приемщицей молока, поработать пришлось и кладовщиком готовой продукции, и бухгалтером, и мастером-сыроделом. Сегодня она мастер смены цеха. Кроме того, около десятка лет здесь же слесарем-ремонтником работает ее муж Валерий.

Свое место в жизни и, что немаловажно, признание нашла в перерабатывающей промышленности дочка сестры Василисы Коноваловой - Светлана Усова. Ее трудовая биография во многом схожа с судьбами остальных членов династии. Начинала лаборантом химико-бактериального анализа, работала приемщицей молока, мастером смены, мастером производственного цеха. Сейчас Светлана Доминиковна занимает ответственную должность специалиста по продаже. Она же отвечает за идеологическую работу на предприятии. Энергичная, активная, везде успевающая - кому как не ей быть профсоюзным лидером. Вот уже не один год она доказывает, что и такой род деятельности по душе и силам.

Кстати, в минувшем году большая дружная семья по праву стала одним из главных участников республиканской профсоюзной акции «Мы - вместе!», где чествовали трудовые династии Браславщины. Безусловно, семейство, общий трудовой стаж которого перевалил за 155 лет, может служить настоящим примером преданности и любви к профессии.

Браславский цех по производству сыра УПП «Глубокский МКК» выпускает свою продукцию под слоганом «Старадаўнія традыцыі - сучасныя тэхналогіі». Эти слова в полной мере подтверждает трудовая история семьи Коноваловых - Миндриков - Усовых.

■ Вера БУЛАНОВА.

ЦХИНВАЛ, 18 окт — Sputnik, Фатима Плиева. Луиза Келехсаева работает детским врачом уже 42 года, 28 из них она руководит младшим детским отделением республиканской больницы в столице Южной Осетии. Луиза Платоновна с сестрой выбрали профессии врачей по примеру мамы — Елена Тибилова более полувека отдала работе в Службе скорой помощи.

"Она все время работала, я всегда беру с нее пример. Мы жили недалеко от станции скорой помощи и после школы часто приходили туда. Очень часто люди обращались к маме даже ночью. Поэтому белые халаты, запах лекарств, медицинские инструменты — все это нам было знакомо с самого детства", — говорит Луиза Платоновна.

По ее словам, она ни разу не задумалась о том, какую профессию выбрать — всегда знала, что будет именно врачом.

"Я на "отлично" окончила музыкальное училище и меня отправили дальше учиться в этом направлении. Но я об этом даже не думала. Одним словом, мне нельзя было не стать врачом", — рассказывает она.

С тех пор она не отдыхает, ее стаж работы — уже более 42 лет. Она возглавляет детское отделение больницы. Помимо административной работы за целый день кабинет врача не пустеет ни на минуту, перед дверью — всегда очередь. Многие получают консультацию врача по телефону.

"У нас нет личной жизни. Все время занимают работа, больные и их здоровье. Однажды я посчитала: за один день мне по работе позвонили 78 раз. Моя мама мне всегда говорила, чтобы я уделяла такое же внимание чужим больным детям, какое уделила бы своим собственным. Как-то я плохо себя чувствовала и попросила маму сказать звонившим, что меня нет. И тут я слышу — "да, конечно, она здесь, сейчас я ее позову", — вспоминает врач.

День Луизы Платоновны начинается с утреннего совещания в отделении, а затем — общая "летучка". После этого она обходит всех своих больных, а потом пациенты, пациенты, пациенты…

Однако она довольна своей работой, ни разу не пожалела о сделанном выборе, несмотря на недовольство отдельными вещами.

"В советское время было легче получить новый опыт, повысить квалификацию, мы проходили разные курсы. Сегодня медицина настолько быстро движется вперед, что порой угнаться за ней бывает невозможно — у наших врачей не всегда есть возможность поехать на курсы", — добавила она.

Среди представителей старшего поколения семьи Келехсаевых Луиза — не единственный врач.

Эту профессию для себя выбрала и ее старшая сестра Людмила, она — терапевт-кардиолог, заместитель главного врача республиканской больницы. К тому же дочери у обеих сестер родились почти в одно время. Лариса Ханикаева и Залина Басаева также не думали о выборе профессии, они сразу решили, что продолжат семейную традицию.

"Разница в возрасте между нашими дочерьми — всего лишь четыре дня. Они вместе ходили в детский садик, школу и до сих пор очень близки. Они, как и мы, не задумывались о выборе профессии — знали, что станут врачами. Окончили медицинскую академию во Владикавказе. Теперь Лариса работает педиатром, а Залина — узист", — рассказала Луиза Платоновна.

Лариса Ханикаева с 2001 года работает детским врачом, а в 2008 году стала главным врачом цхинвальской детской поликлиники.

"Несмотря на то что я возглавляю одну из структур Минздрава, моя главная профессия — педиатр. Не жалею о таком выборе, я очень привязана к своей работе. Если бы у меня была возможность пройти все заново, я бы снова выбрала эту профессию", — говорит Лариса.

Из четвертого поколения интерес к врачебной профессии проявляет лишь младший сын Ларисы — пятилетний Артур. Он, по словам мамы, все время мастерит бумажных пациентов, которые попадают к нему на прием тяжело больными. Он внимательно их выслушивает, а затем берется за "лечение".

Кругозор родителей ограничен профессиями прошлого, а возможность дать стоящий совет о будущей профессии - ошибками восприятия. Что в итоге? Печальная статистика: 8 из 10 детей поступают не в те вузы и получают не те профессии. Не желая детям зла, родители планомерно совершают одни и те же ошибки - нередко те же самые, которые совершали их собственные родители и родители родителей… Какие? Давайте разберемся, а заодно подумаем, как их избежать.

Куда мать, туда и дитя

Ошибка №1. Настаивать на своем выборе профессии для ребенка

Неприятно, когда наше мнение не учитывается: мы хотим одного, а нас настойчиво склоняют к другому, заставляя принять чужую позицию как единственно верную. Мы, взрослые, очень этого не любим. Но при этом считаем, что вести себя так по отношению к собственным детям - нормально и даже правильно. В конце концов, нам же виднее, у нас - опыт!

Пример. Как-то раз я проводила профориентацию для Екатерины, которая, окончив медицинский вуз и поработав врачом, поняла, что настало время менять профессию. Хотите верьте, хотите нет, но из медицины пытаются сбежать часто. Это во многом профессия души и большого желания, помножьте ее на огромный стресс и ответственность - и вот вам «работа мечты».

Екатерина стала врачом по желанию мамы. И папы. А заодно - бабушки с дедушкой. Уже четвертое поколение ее семьи занималось медициной, и никакая другая профессия для Кати не рассматривалась. Она и сама с этой мыслью свыклась: готовилась к меду, поступила, начала учиться… И очень быстро поняла, что «не ее». Но уйти ей, конечно, никто не дал. Ожидания семьи и настойчивое родительское «как это «не хочу», доучишься, и все будет прекрасно» заставили девушку потратить годы на профессию, которая была ей совсем не по душе.

Вращение в узкой профессиональной среде не дает ребенку сделать выбор на основе того, что ему действительно нравится

Было тяжело, порой невыносимо, но решиться на изменения Екатерина смогла нескоро. Она пришла к нам с тяжелым «багажом»: полным разочарованием в профессии и жизни, а заодно с ощущением беспомощности, которое ни маме, ни папе было не понять. Надо ли рассказывать, как родители восприняли ее решение прекратить врачебную практику?

Так называемые «карьерные династии» вообще несут существенную угрозу. Не поймите меня неправильно: традиции - это хорошо, однако профессиональный кругозор ребенка в такой семье к подростковому возрасту ограничен. Хорошо, если он действительно видит себя в той же профессии, что и мама с папой. А если нет? Тогда это прямой путь к неудовлетворенности жизнью. Вращение в узкой профессиональной среде, которая может ребенку совсем не подходить, не дает ему сделать выбор на основе того, что ему действительно нравится и в чем он мог бы развиваться и достичь успеха.

Подобные семейные традиции переносят паттерны прошлого из поколения в поколение и в итоге приводят к тому, что дети скованы очень узкими рамками и ограничениями, нагружены целым ворохом профессиональных предрассудков. Еще до окончания школы они уже вписаны в определенные схемы поведения, обучения, начала и продолжения карьеры, которые не менялись годами. В ситуации быстрой трансформации рынка труда (молчу о чисто психологической стороне вопроса) у детей очень высокие шансы оказаться неуспешными.

«Я знаю пароль, я вижу ориентир»

Ошибка №2. Ориентироваться на «выгодные» профессии прошлого

Лет 15 назад это были психологи, 10 - юристы, 5 - программисты. Знакомый список? Предлагаю продолжить!

Пример. Александра привела к нам на профориентацию сына Костю, студента юрфака. Женщина всю жизнь проработала на простой трудовой должности на производстве, но для сына хотела другой судьбы - успешной, с билетом наверх, из «трудовых» в «интеллигенты». Благо, парень способный. Когда пришло время выбирать профессию, Александра вспомнила, что адвокат - это и денежно, и престижно. И Костя, вроде бы, был не против, его предпочтениям это никак не противоречило, особых пожеланий у юноши не было.

Когда Костя отучился пару лет, он и его мама поняли, что стать «успешным адвокатом» сейчас не так уж просто - рынок переполнен представителями этой профессии, которые пошли на юрфак именно потому, что «выгодно». Переполненный рынок - значит, очень высокая конкуренция и отсутствие гарантий куска хлеба с маслом. Посовещавшись, семья решила Костю «перепоступить». Собственно, за тем они к нам и обратились - чтобы мы помогли найти Косте то дело, которое будет ему интересно и будет востребовано в перспективе.

Помоги себе сам

Ошибка №3. Не поддерживать выбор подростка, если вы с ним не согласны

К сожалению, многие взрослые до сих пор не понимают, что поддержка и доброе слово творят чудеса и дарят веру в себя, а с верой в себя можно горы свернуть.

Пример. История печальная и немного личная - о человеке, с которым я не просто работала, но и была хорошо знакома. Евгения всю сознательную жизнь хотела писать. Книги, статьи, заметки… Быть известным прозаиком. А может быть, журналистом? Или суровым редактором у руля топового издания? Мир слов и текстов манил, но родители были против. Нет, ну ладно журналистика, это еще куда ни шло. Но Евгения, сразу не определившись, что именно хочет писать, решила получить более общее образование и поступить на отделение русской филологии. У родителей волосы встали дыбом: что это за специальность такая, кого с нее выпускают? Кем ты будешь работать? Учителем в школе? На что ты будешь жить? Как так можно! В общем, ужас, кошмар, паника.

Родители за время обучения дочери своей категоричностью испортили отношения с ней

Родители чуть ли не саботировали сначала поступление, потом учебу. К счастью, Жене хватило веры в себя и собственные мечты, чтобы не опустить руки. А вот ее родителям, увы, серьезно не хватило чувства такта.

Будь проще

Ошибка №4. Выбирать вуз по принципу «куда проще поступить»

Понятно, что всегда нужно ориентироваться на свои возможности, однако это не значит, что нужно идти по пути наименьшего сопротивления и даже не пытаться прыгнуть выше головы, - там, наверху, много интересного.

Пример. Одна из моих любимых историй - о том, как папа не дал Максиму поступить в МГУ. Звучит абсурдно? Если бы! Об МГУ Максим мечтал чуть ли не с детства - главный вуз страны, уровень, чувство причастности и замирание сердца, когда стоишь на пороге здания университета… Максим старался, готовился, планировал поступать. Пока папа не узнал, куда целится сын.

Вместе с вузом попроще юноша получил и жизнь поскромнее, а также четкое ощущение того, что стараться не стоит

Что было дальше? Совет «быть проще». Где мы, Максим, а где МГУ? Университет для детей элиты. Куда просто так не поступишь, и все по блату. А у нас откуда такие деньги, а, скажи мне, Максим? В смысле - «сдам экзамены и поступлю»? Разве ты не знаешь, как оно там происходит?

Уверенность Максима таяла с каждым днем. Скоро юноша поверил в то, что каждому свое место, и зачем целиться выше - нам и здесь неплохо. И выбрал вуз попроще. Неплохой, но не МГУ. А вместе с вузом попроще получил и жизнь поскромнее, а также четкое ощущение того, что стараться не стоит: лучшая жизнь - она ведь не для всех. Мы жили так, и ты, дорогой сын, живи так же.

И еще немного

Ошибка №5. Подстраховывать и оберегать от всех ошибок

Главная задача родителей в меняющихся условиях карьерного рынка - помочь. Не посоветовать, не направить, не указать, не потащить за уши, а поддержать ребенка и помочь ему сделать выбор самому.

Мысль о будущей работе должна сформироваться в голове ребенка, а не родителя. Задача родителя - быть «в команде» ребенка и постараться не нарушить эту связь. В случае ошибки или сложности родитель должен помочь минимизировать последствия, но не убрать их, не предусмотреть заранее или полностью предотвратить. Важно позволить ребенку оступиться, но при этом быть рядом тогда, когда будет нужна помощь или поддержка.

Ошибка №6. Ориентироваться только на свой профессиональный опыт

Обычно родители не мыслят на перспективу просто потому, что, не считая собственной узкой отрасли, не видят других профессий, не отслеживают тенденции рынка, не знают, как и что развивается. Поэтому все, с чем они могут познакомить ребенка, - их собственная сфера деятельности и то, что в массовом сознании считается «перспективными профессиями». Естественно, и то, и другое может совершенно не подходить ребенку.

Ошибка №7. Считать, что психологических тестов достаточно для выбора профессии

Профориентационные тестирования не покрывают всей потребности ребенка в определении будущего пути: они шаблонные, а каждый человек уникален. Мало помогает и профориентация от психологов. Сколь бы важным ни был такой подход как часть целого комплекса действий, ориентироваться только на него - ошибка. Психологи в плане определения будущей карьеры, увы, не помощники. Их задача - разобраться в склонностях, потребностях, интересах и сильных сторонах человека, но они не знают положения дел на рынке и не в курсе тенденций и прогнозов.

Ошибка №8. Не изучать аналитику и прогнозы, не планировать карьеру, не слушать консультантов

Слушать карьерных консультантов стоит хотя бы потому, что они обладают необходимой экспертизой, видят и знают, что происходит на рынке, понимают его тенденции. А значит, могут точнее всего порекомендовать, посоветовать, проконсультировать, предостеречь.

Недавнее исследование выявило, что мы обычно выбираем из 10-15 профессий, о которых более или менее знаем, которые представлены в нашем окружении. А всего профессий более 4000! Многие ли из нас догадываются о таком разнообразии? Карьерный консультант - специалист с самым широким кругозором с точки зрения возможностей и профессий.

А как надо?

Обратили внимание, что ни к одному пункту я не добавила абзац «решение»? И не потому, что решения нет - просто над ним нужно подумать самим. Начать стоит с того, чтобы понять и принять простую истину: вы как родитель можете (и, скорее всего, будете) совершать ошибки. А значит, нужно определить, какие ошибки вам свойственны. Нужно использовать подход «от противного» и работать над собой. Научите себя слушать и слышать своего ребенка. Позвольте ему самому управлять своей жизнью.

Перестаньте страховать каждый шаг ребенка, и он станет здоровой, успешной, зрелой личностью, человеком, который будет идти по жизни уверенно и будет благодарен за то, что вы помогли ему найти свой путь. И неважно, что в процессе была набита пара шишек, - заживут.

Не пускайте на самотек будущее своих детей, подходите к процессу выбора профессии ответственно

Также очень важно руководствоваться принципом «не навреди», а лучше - «не навязывай» и «не ограничивай». Мир меняется, поэтому навязать ребенку профессию, совершенно не понимая, что будет на рынке труда через 5, 10, 15 лет, значит ограничить его и с большой долей вероятности обречь на неудачу. Уже в момент выпуска из вуза ваш ребенок может оказаться невостребованным и в итоге будет стагнировать вместе с профессией или окажется в ситуации очень высокой конкуренции, поскольку количество рабочих мест в его отрасли будет постоянно сокращаться.

Очень прошу: не пускайте на самотек будущее своих детей, не пренебрегайте возможностями подростковой профориентации с участием карьерных экспертов, подходите к процессу ответственно, и тогда безработица вашего ребенка не коснется.

Об эксперте

Алена Владимирская - хедхантер, один из ведущих экспертов в области рекрутинга, основатель проекта «Антирабство» .

Сегодня в виде исключения я хотел бы попытаться разъяснить педа­гогические цели, которые я преследовал в данном семинаре. В следующий раз я попрошу каждого из участников кратко пред­ставиться и сказать несколько слов о своих исследованиях - при­чем я настаиваю на том, чтобы это было сказано как бы невзначай - без какой-либо специальной подготовки. И я жду не формальной презентации - т. е. оборонительного дискурса, замыкающегося на себе самом, главная цель которого (хорошо понятная) - изгнать свой страх критики. Я жду скорее простого, не претенциозного, искреннего представления проделанной работы, трудностей, с которыми пришлось столкнуться, и нерешенных проблем. Нет ничего более универсального и объединяющего, чем трудности. Каждому из нас будет довольно приятно обнаружить, что многие трудности, которые мы приписываем нашим индивидуальным особенностям или некомпетентности, универсальны; и всем будет небесполезен весьма конкретный совет, который я могу дать.

Мимоходом хотелось бы отметить, что среди всех диспозиций, с которыми я надеюсь вас познакомить, есть способность восприни­мать исследование, скорее, как рациональное усилие, нежели своего рода мистические поиски, о которых напыщенно говорят и ради са­моутверждения, и с целью преувеличения своего страха или беспо­койства. Цель такой реалистической (не циничной) установки - максимальная результативность вашего предприятия и оптимальное распределение ваших ресурсов, начиная со времени, которым вы располагаете. Я знаю, что подобное понимание научной работы в какой-то степени лишено очарования, и что я рискую подпортить имидж, который многим исследователям нравится поддерживать. Однако, возможно, это лучший и единственный способ оградить себя от гораздо более серьезных разочарований, ожидающих исследова­теля, который спускается с небес на землю после многих лет само­обмана, когда он больше энергии тратил на то, чтобы соответство­вать прославленному имиджу исследования и своему представлению об исследователе, чем на то, чтобы просто делать свое дело.

Исследовательская презентация во всех отношениях противопо­ложна демонстрации, шоу, когда вы стремитесь представить себя в выгодном свете и произвести впечатление на других. Это - дискурс, в процессе которого вы раскрываете себя, вы рискуете. (Для того что­бы наверняка ослабить ваши защитные механизмы и нейтрализовать вашу стратегию презентации, которые вам, естественно, хотелось бы использовать, я, разумеется, дам вам слово неожиданно и попрошу вас высказаться без предупреждения и подготовки.) Чем больше вы буде­те раскрываться, тем больше у вас шансов получить от обсуждения пользу и тем более конструктивными и доброжелательными, я уверен, будут критика и советы, которые вы получите. Наиболее эффектив­ный способ избавиться как от ошибок, так и от страхов, лежащих в их основе, - способность посмеяться над ними вместе с другими, что, как вы скоро обнаружите, происходит довольно часто...

У меня будет возможность - я могу сделать это в следующий раз - представить исследование, которое я сейчас провожу. И тогда вы увидите в состоянии, которое можно назвать «становлени­ем», т. е. в сыром и неясном виде, то, что обычно видят лишь в законченном виде. Homo academicus смакует результат. Подобно академическим живописцам (pompier)*, он или она любят наносить мазки кистью, чтобы скрыть следы исправлений. Временами я ис­пытываю большое беспокойство, открыв для себя, что такие худож­ники, как, например Кутюр, учитель Мане, оставили великолепные эскизы, близкие к импрессионистской живописи (которая противо­поставляла себя академической живописи), - но зачастую «порти­ли все дело» именно потому, что на эти полотна были нанесены последние мазки. Это диктовалось этикой работы, хорошо сделан­ной и хорошо отшлифованной, ее проявление можно было обнару­жить в академической эстетике 1 . Я постараюсь представить это исследование в процессе развития и взаимопроникновения состав­ляющих его элементов, в определенных рамках, конечно, так как я хорошо понимаю, что, по понятным социальным причинам, у меня меньше прав на неясности, чем у вас, и что вы будете в меньшей степени склонны признать за мной это право, чем я за вами, и в каком-то смысле это правильно (но это, повторю еще раз, лишь подразумевая тот педагогический идеал, который, безусловно, сам по себе сомнителен, идеал, который, например, приводит к тому, чтобы определять ценность, педагогическую плодотворность кур­са соответственно качеству и ясности конспектов).

* Pompier - пожарник (франц.) Art pompier - искусство пожарников - официальное искусство второй половины XIX в. Это название происходит от иронической аналогии между шлемом античного воина, изображаемого на по­лотнах художников школы классицизма, и каской пожарного. Этот термин как ироничное обозначение стал применяться не только к академическим художни­кам-классицистам, но и к преподавателям Школы изящных искусств, членам Об­щества французских художников и членам Национального общества изящных искусств. Позже, утратив иронический смысл, он стал просто определением ху­дожественного периода 1948-1914 гг. - Прим. ред.

Одна из функций такого семинара, как наш, - дать вам возмож­ность увидеть, каким образом в действительности осуществляется исследовательская работа. У вас не будет полной записи всех не­удач и промахов, всех повторений, говорящих о необходимости сде­лать последний вариант, который покончит со всеми этими ошибка­ми. Но эта ускоренная съемка, которую вы увидите, позволит вам понять, что происходит в недрах «лаборатории» или, говоря скром­нее, мастерской - в смысле мастерской артиста или художника Кват­роченто, - т. е. покажет все ошибочные первые шаги, колебания, тупики, отказ от замыслов и тому подобное. Исследователи, работа которых находится на разных этапах, представят объекты, которые они пытались сконструировать, и они должны будут подвергнуться расспросам со стороны всех, кто, подобно старым компаньонам, чле­нам цеха, как они называют себя на традиционном языке собратьев по ремеслу 2 , внес свой вклад в коллективный опыт, который они на­капливали в процессе всех прошлых испытаний и ошибок.

На мой взгляд, вершина мастерства в социальных науках за­ключается в умении быть вовлеченным в очень высокие «теорети­ческие» материи благодаря весьма определенным, а зачастую, не­сомненно, очень земным, если не ничтожным, эмпирическим объектам. Социальные ученые имеют обыкновение с легкостью допускать, что социально-политическая значимость объекта сама по себе служит достаточным основанием необходимости дискурса в отношении к нему. Возможно, этим объясняется, почему те социо­логи, которые в наибольшей степени склонны приравнивать свое положение к положению своего объекта (как поступают сегодня некоторые из них, связавшие себя с государством или властью), часто уделяют методу самое небольшое внимание. Что на самом деле имеет значение, так это строгость конструирования объекта. Сила (научного) способа мышления никогда не проявляется отчет­ливее, чем в способности превращать даже незначительные, с со­циальной точки зрения, объекты в научные объекты (что делал Гоф­ман по отношению к деталям взаимодействия лицом-к-лицу) 3 или, что то же самое, в подходе к важным, социально значимым объек­там под неожиданным углом зрения - нечто подобное я пытаюсь сейчас делать, изучая влияние государственной монополии на сред­ства легитимного символического насилия с помощью весьма по­пулярного анализа различного рода свидетельств (по болезни, по инвалидности, об образовании и т. д.). В этом смысле сегодняшний социолог оказывается, mutatis mutandis* в положении, весьма сход­ном с тем, в котором находились Мане или Флобер: чтобы в полной мере реализовать изобретенный ими способ конструирования реальности, они должны были применить его к объектам, традиционно исключаемым из сферы академического искусства (которое было свя­зано исключительно с социально значимыми людьми и вещами), - что объясняет, почему их обвиняли в «реализме». Социолог вполне мог бы сделать своим девиз Флобера: «писать хорошо о заурядном».

* Mutatis mutandis - с соответствующими изменениями (лат.). - Прим. ред.

Мы должны научиться тому, как переводить самые абстракт­ные проблемы в совершенно практические научные операции, что предполагает, как мы увидим, весьма своеобразное отношение к тому, что обычно называется «теорией» или «исследованием» (эмпи­рией). В таком деле абстрактные правила, подобные сформулирован­ным в работе «Ремесло социолога» («Le Metier de sociologue», Bourdieu, Chamboredon, and Passeron, 1973; англ. пер. 1991), пусть даже им удается заострить наше внимание, принесут нам немного пользы. Поскольку, несомненно, не существует иного способа овла­деть фундаментальными принципами практики, - и практика науч­ного исследования здесь не исключение, - кроме как практиковать эти принципы вместе с руководителем или наставником, который снимает сомнения и придает уверенность, приводит примеры и по­правляет вас, помещая правила, применяемые непосредственно к данному конкретному случаю, в определенную ситуацию.

Конечно, вполне может так случиться, что, прослушав двухчасо­вое обсуждение преподавания музыки, логики, спортивной борьбы, возникновения дотированных рынков жилья или греческой теологии, вы подумаете, а не потеряли ли вы даром время и научились ли вооб­ще хоть чему-нибудь? В конце нашего семинара у вас не будет акку­ратных конспектов по теории коммуникативного действия, теории систем или хотя бы о понятиях пространства и габитуса. Вместо того чтобы давать формальное представление о категории структуры в со­временной математике или физике или об условиях применения струк­турного способа мышления в социологии, как я это обычно делал 20 лет назад 4 (что, несомненно, было более «впечатляющим»), я буду говорить почти те же самые вещи, но в практической форме, т. е. с помощью весьма тривиальных замечаний и элементарных вопро­сов - по сути дела, настолько элементарных, что мы очень часто вообще забываем их задавать - и всякий раз погружаясь в детали каждого отдельного случая. И можно будет реально наблюдать ис­следование, так как именно это и предполагалось здесь, но только при условии его проведения по-настоящему, вместе с исследователем, который отвечает за него: это значит, что вы работаете над составле­нием опросника, чтением статистических таблиц или интерпретацией документов, что, если нужно, вы выдвигаете гипотезы и т. д. Ясно, что при таких условиях можно рассмотреть лишь очень немного исследо­вательских проектов, а тот, кто рассчитывает увидеть их в большом количестве, по сути дела, не будет делать все, что требуется.

Если то, что должно быть сообщено, составляет, в сущности, modus operandi* - способ научного производства, предполагающий определенный способ восприятия, систему принципов видения и различения, - то им нельзя овладеть иначе, как заставить увидеть его в действии или проследить, как этот научный габитус (мы мо­жем называть его и своим именем) «ведет себя» в ситуации практи­ческого выбора - типа выборки, опросника, кодирования и т. д. - не объясняя этот выбор в виде формальных правил.

Обучение профессии, ремеслу, делу или, по выражению Дюркгейма (1956. Р. 101), социальному «искусству», понимаемому как «чистая практика без теории», требует педагогики, совершенно от­личной от той, которая нужна для преподавания знания (savoirs). Как можно видеть на примере обществ, где нет всеобщей грамот­ности и школ, - но это относится и к обществам с формальным школьным обучением и даже к самим школам - некоторые спосо­бы мышления и действия, а зачастую и самые жизнеспособные из них, передаются на практике (упражнение за упражнением) по­средством всеобщего и практического способов передачи. Эти спо­собы основаны на непосредственном и продолжительном контакте между тем, кто обучает, и тем, кто учится («делай, как я») 5 . Исто­рики, философы науки, а особенно сами ученые, часто отмечали, что в значительной мере профессией ученого овладевают, исполь­зуя способы передачи знаний, которые являются вполне практиче­скими 6 . И роль, которую играет молчаливая педагогика, не тер­пящая объяснений как передаваемых схем и объяснений, так и рабочих схем в процессе самой передачи, безусловно, гораздо больше в тех науках, где содержание знания, типы мышления и действия сами по себе менее точны и менее систематизированы.

* Modus operandi - способ действий (лат.}. - Прим. ред.

Социология - гораздо более развитая наука, чем обычно пола­гают даже сами социологи. Возможно, хорошим критерием положения социального ученого в его или ее дисциплине может быть сила его представления о том, чем он должен овладеть, чтобы быть на уровне достижений его науки. Склонность развивать скромную оцен­ку ваших научных способностей будет только увеличиваться по мере того, как ваше знание последних современных достижений в облас­ти метода, техники, понятий или теорий, будет расти. Однако социо­логия еще мало систематизирована и формализована. Поэтому здесь нельзя так, как в других областях, опираться на автоматизм мышле­ния или на автоматизм, замещающий мышление (на понятийную очевидность - evidentia ex terminis, на «ослепляющую очевидность» символов, которую Лейбниц противопоставлял картезианской ясно­сти - evidence) или даже на все эти уставы должного научного по­ведения: методы, протоколы наблюдений и т. д., являющиеся законом для большинства кодифицированных научных полей. Таким образом, для того чтобы получить соответствующий опыт, следует рассчиты­вать, прежде всего, на те схемы, которые воплощает в себе габитус. Научный габитус - это правило «человека с положением» (до­бившегося успеха), реализованное правило или, лучше, - научный modus operandi, функционирующий в практической сфере в соответ­ствии с нормами науки, которые не являются при этом его экспли­цитным принципом 7: именно такого рода научное «чувство игры» (sens dujeu) заставляет нас делать то, что мы делаем в нужный мо­мент без необходимости тематизировать то, что должно быть сдела­но и, еще меньше, - знание четкого правила, позволяющего полу­чать этот соответствующий опыт. Так что у социолога, который стремится передать научный габитус, гораздо больше общего с вы­сококвалифицированным спортивным тренером, чем с профессором Сорбонны. Он или она очень мало говорят о первичных принципах и общих правилах. Конечно, он/она может излагать их, как я делал в работе «Ремесло социолога» («Le metier de sociologue»), но только если понимает, что не может остановиться на этом: в некотором смысле, нет ничего хуже эпистемологии, когда она становится пред­метом пустого разговора, очерков 8 и заменителем исследования. Та­кой социолог учит путем практических советов и в этом смысле силь­но напоминает тренера, имитирующего движение («на твоем месте, я сделал бы так...») или «исправляющего» действия по мере их со­вершения, в духе самой практики («я бы не задавала этого вопроса, по крайней мере, в такой форме»).

Преемственность поколений уже не в моде. Современные родители хранят старые фотографии не в альбоме, а на электронных носителях, а новогодние открытки бабушкам и дедушкам теперь отправляют чаще всего с помощью мессенджеров, а не почтой. Эксперт «О!» Анна Скавитина рассуждает, в чем главная ценность семейных традиций и почему их просто необходимо постараться сохранить.

Семейные ценности — это то, чем одна семья отличается от другой. Это семейная память, традиции, которые передаются из поколения в поколение, в общем, то, о чем в семьях обычно даже не задумываются, принимая их наличие как данность. Мы просто разделяем их вместе с остальными членами семьи или бунтуем против них. Но прежде чем разделять или бунтовать, можно попытаться осознать, что есть такого именно в вашей семье, чем она связана, какими нитями и событиями вы переплетены между собой. Полистайте семейный альбом вместе с детьми, а если его у вас вдруг нет — сделайте, расскажите детям о близких и далеких родственниках, задумайтесь, есть ли что-то похожее в их судьбах, отражается ли это в вашей судьбе.

Например, в нашей стране, прошедшей через многочисленные войны, есть много семей, из которых поколение за поколением «вымывало» мужчин: они уходили в партизаны, на одну, другую войну, мало участвовали в семейной жизни и . Такие семьи как бы неосознанно утратили ценность мужчин или же, наоборот, мужчины в них приобрели сверхценность, потому что в силу исторических событий в доме приходилось справляться без них.

Есть у нас и такая ценность, как интеллект и работоспособность. В таких семьях принято очень много работать и вкладывать все оставшееся время в обучение. Того же требуют от детей, отдых же рассматривается как абсолютно недостойное занятие, за которое может быть стыдно.

Наши семейные ценности передают из поколения в поколение общие смыслы существования, как эстафетные палочки, которые могут быть для нас как позитивными, так и негативными. Если в вашей семье есть замечательные традиции, которые вы мечтали бы передать своим детям, то это можно сделать через общение, действия, ваше поведение.

Семейные традиции — это повторяющиеся ритуалы, которые отражают наши внутренние ценности. Общие традиции соединяют семью, поддерживают, успокаивают, делают жизнь предсказуемой. Появляется желание возвращаться домой, принимать участие в жизни семьи, возникает ощущение большего смысла от происходящего. Люди, в чьей жизни есть место для семейных традиций, в целом . Поддержка, стабильность, понятность происходящего в мире особенно важна детям. Чем более стабильна семья, тем спокойнее и успешнее ребёнок.

Подумайте, какие традиции есть в вашей семье? Что передается из поколения в поколение, а что родилось, может быть почти случайно? Да-да, многие ритуалы возникают из практически пустяка и становятся традициями, потому что отвечают ценностям именно вашей семьи. Вспомните, какие ценности отражают ваши семейные ритуалы. Например, традиция всем отправлять открытки на Новый год, звонить близким и далеким родственникам отражает ценность совместной поддержки: когда нас много — мы сильны, мы не одиноки. Традиция общих застолий передает ценность соединенности, семейной силы. Именно благодаря им ребенок получает ролевые модели, способы, которые научат его правильно обходиться со своими чувствами, понимание того, может ли он рассчитывать на поддержку близких или надо .

Если вам кажется, что в вашей семье не так много семейных традиций, не беда. Соберитесь все вместе с детьми или без них на семейный совет и поговорите о том, что важно для каждого их вас. Возможно, из этого разговора и родятся идеи новых традиций, которые будут поддерживаться вашей семьей долгие годы.

5 идей для семейных традиций

Совместный досуг

Поход на пикник в теплую погоду, прогулки в лесу или в парке, дома, поход в кино или театр и обсуждение просмотренного, вечерние разговоры за чаем.

Совместные застолья

Раньше была традиция гостеприимства: гость пришел — накорми. Считалось, что человек, разделивший с тобой трапезу, не может быть твоим врагом, держать на тебя зло. Посиделки на кухне с едой, чаем, обсуждение всего на свете с друзьями или членами семьи — русский вариант психотерапии.

Празднования семейных и личных событий

Дни рождения, Новый год, 8 марта, школу — все это поводы для сплочения, разделения и умножение радости для семьи.

Семейный фотоальбом

Семейный фотоальбом, создание генеалогического древа, герба семьи — возможность гордиться своими родными, их достижениями, историей, связью с корнями. Это дает большую устойчивость каждому члену семьи.

Семейные реликвии

Рукописи, бабушкино кольцо или платье, патефон — эти семейные талисманы, «пустяки», которые защищают нас, передают нам послание предыдущих поколений, сообщают нам: «Каждый ценен для своей семьи, мира, и ты важен для своей семьи».

Как остановить передачу эстафетной палочки семейных устоев и ценностей, которые негативно влияют на вас и ваших детей? Главное, осознать, в чем состоит это влияние, и пробовать, насколько это в ваших силах, понемногу менять ситуацию.

Я знаю семью, в которой абсолютно не принято было отмечать детские дни рождения. Это было принято у родителей в семьях — и свой опыт они перенесли на своих детей. Дети в этой семье иногда ходили на чужие дни рождения, но на свои дни рождения они получали какого-нибудь маленького недорогого зайку и слова: «Да, кстати, у тебя день рождения». Они были вечно обижены, постоянно выясняли отношения друг с другом. В этой семье не ценились индивидуальные проявления, никто не поддерживал ценность друг друга. Родители решили изменить эту ситуацию. Как-то они договорились вместе наряжать елку за два дня до Нового года, а потом — отметить детские дни рождения. Они обсудили, как каждый ребенок мечтал провести этот день, подумали, что они могут сделать все вместе для исполнения мечты. Нет, волшебства не произошло, но они почувствовали, что в семье стало теплее — и теперь они знают, что есть место, где их любят. И, наверное, традиции именно для этого и нужны — помочь нам почувствовать, что есть на земле место, где тебя любят и ждут.

Фото: VGstockstudio/Evgeny Atamanenko/George Rudy/Olena Yakobchuk/Shutterstock.com