Сочинение

Монументальное эпическое полотно позднего романтизма, роман - «река» «Отверженные» был создан Гюго на чужбине, в годы эмиграции из бонапартистской Франции. Отказавшись вернуться во Францию по амнистии 18 августа 1859 года, Виктор Гюго встретил свое шестидесятилетие в изгнании в расцвете творческих сил. Как бы подводя итог значительной части своего писательского пути, Гюго ознаменовывает юбилейный год завершением работы над романом-эпопеей Отверженные», который стал самым популярным его произведением.

Замысел романа из жизни низов, жертв общественной несправедливости, возник у писателя еще в начале его творческого пути. Узнав в 1823 году, что его друг Гаспар де Понс будет проездом в Тулоне, он просит его собрать сведения о быте каторжников. (Данный материал поможет грамотно написать и по теме Роман Виктора Гюго Отверженные. Краткое содержание не дает понять весь смысл произведения, поэтому этот материал будет полезен для глубокого осмысления творчества писателей и поэтов, а так же их романов, повестей, рассказов, пьес, стихотворений.) Интерес Гюго к каторге был, вероятно, пробужден наделавшей много шума историей беглого каторжника, ставшего полковником и арестованного в 1820 году в Париже. В 1828 году бывший префект Миоллис рассказал Гюго о своем брате, монсеньере Миоллисе, епископе города Динь, оказавшем в 1806 году гостеприимство освобожденному каторжнику Пьеру Морену. Духовно переродившись под влиянием епископа, Морен стал военным санитаром и затем погиб под Ватерлоо. В 1829 году Гюго поместил в XXIII главе «Последнего дня приговоренного к смерти» рассказ каторжника, отбывшего срок и сталкивающегося с первых шагов на свободе с предубежденностью и враждебностью окружающих; во многом это уже напоминало историю Жана Вальжана. К началу 1830 года Гюго стал представлять себе очертания будущего романа и набросал начало предисловия к нему: «Тем, кто спросил бы, действительно ли случилась, как выражаются, эта история, мы бы ответили, что это не имеет значения. Если волею случая эта книга заключает в себе урок или совет, если события, о которых в ней идет речь, или чувства, вызываемые ею, не лишены смысла, то она достигла своей дели... Важно не то, чтобы история была правдивой, но чтобы она была истинной.

В 1832 году Гюго намеревался приступить к непосредственной работе над «историей», ибо в марте этого года он заключил с издателями Госленом и Раидюэлем договор на издание романа, название которого не было обозначено, хотя нет никакого сомнения, что речь шла о будущем романе «Нищета» («Les Miseres»), первом варианте «Отверженных» («Les Miserables»). Театр отвлек писателя от романа, однако замысел книги продолжал зреть в его душе, обогащаясь новыми впечатлениями, которые давала ему жизнь, и все усиливавшимся интересом Гюго к социальным вопросам (контуры будущего романа мы можем обнаружить и в повести 1834 года «Клод Ге», у героя которой немало общего с Жаном Вальжаном, и в стихотворениях 30-40-х годов, связанных с идеями социального сострадания). Наконец, шумный успех «Парижских тайн» Эжена Сю (1842-1843) обратил мысли Гюго к роману о жизни народа, хотя, конечно, вступая в явное соперничество с Сю, Гюго думал не о бойком романе-фельетоне, а о социальной эпопее.

17 ноября 1845 года Гюго начал писать роман, о котором он столько мечтал и который был назван им «Жан Трежан»; через два года заголовок меняется на «Нищету», и в это время Гюго настолько захвачен работой, что решает в течение двух месяцев обедать только в девять часов, «чтобы удлинить свой рабочей день». События революции 3848 года прервали эту упорную работу, и Гюго вновь вернулся к ней в августе 1851 года. Затем последовал новый перерыв, вызванный переворотом 2 декабря. Последнюю часть Гюго заканчивает уже в Брюсселе»

Первая редакция романа была готова, таким образом, к 1852 году. Она состояла из четырех частей и содержала гораздо меньшее количество эпизодов и авторских отступлений, чем окончательный тексту

Когда в 1860 году Гюго решил переработать книгу, окончательно названную в 1854 году «Отверженные», он дал полную свободу лирическому началу своей прозы. За счет авторских отступлений объем романа значительно увеличился. Появились в нем и ответвления от основной сюжетной линии. В 1861 году, во время поездки в Бельгию, Гюго за две недели создал описание сражения под Ватерлоо; в это же время в роман включаются новые главы, изображающие тайное республиканское общество «Друзей азбуки», создается идеальный образ «жреца революции» Анжольраса. Некоторые новые оттенки появились в характеристике Мариуса, в которой нашли отражение отдельные черты молодого Виктора Гюго. В целом окончательная редакция «Отверженных» свидетельствовала об углублении демократических взглядов писателя.

Обычно «Отверженных» считают романом о современной жизни. Однако не надо забывать, что завершен он в 1862 году, в то время как происходящие в нем события относятся к 1810- 1830 годам. Таким образом, как и другие романы Гюго, этот роман по существу является историческая, и это не случайно, ибо историческая масштабность требуется Гюго для постановки главнейших, с его точки зрения, вопросов человеческого существования.

Сердцевину замысла «Отверженных» составляет та же идея морального прогресса как необходимого условия общественных преобразований, которой проникнуто все зрелое творчеств Гюго. Писатель не скрывал, что его книга носит дидактический характер: «Сочинение этой книги шло изнутри вовне. Идея родила персонажей, персонажи произвели драму». Свой роман он называл «эпосом души», имея в виду процесс нравственного совершенствования героя Жана Вальжана, как и в других произведениях Гюго, столкновение главных действующих лиц воплощает романтическую идею борьбы добра и зла, социальные проблемы переключаются писателем в плоскость этическую. С точки зрения Гюго, есть две справедливости: одна, которая определяется юридическими законами, и другая - высшая справедливость, высшая гуманность, основывающаяся на принципах христианского милосердия. Носителем первой в романе является полицейский инспектор Жавер, носителем второй - епископ Мириэль. Истинность этих принципов проверяется на судьбе главного героя Жана Вальжана, и в конце концов юридический закон в лице Жавера отступает перед законом милосердия, преподанным Жану Вальжану епископом Мириэлем. В своем романе за основу основ Гюго берет не материальную жизнь, а моральное бытие, понимаемое как извечную человеческую сущность. Не общественные условия нужно изменить, чтобы изменился человек,- надо изменить человека, и тогда изменятся общественные условия, будет искоренено социальное зло. Процесс этого пересоздания человека изнутри и отражает роман «Отверженные», как утверждается в первом варианте предисловия к нему: «Эта книга от начала до конца в целом и в подробностях представляет движение от зла к добру, от несправедливого к справедливому, от ложного к истинному, от мрака к свету, от алчности к совестливости, от гниения к жизни, от скотского состояния к чувству долга, от ада к небу, от ничтожества к богу».

Подобный замысел легко мог бы привести писателя к схематизму образов, и Гюго не всегда удается избегнуть этой опасности.

Будучи большим художником, Гюго не мог не отразить в романе некоторых существеннейших сторон действительности, связанных с тремя основными социальными проблемами того времени, о которых говорится в предисловии («угнетение мужчины, принадлежащего к классу пролетариата, падение женщины по причине голода, увядание ребенка вследствие мрака невежества»). Демократические симпатии Гюго приводят его к созданию правдивой картины народного восстания 1832 года.

Но при этом перед нами все же типично романтическое произведение. В этой огромной панораме все приподнято, ярко, красочно, необычно. Фабула, как всегда у Гюго, чрезвычайно остра, авантюрна, в развитии действия большую роль играет случай, обнаружение тайны и т. п. Подобным авантюрным мотивам как будто противоречит любовь автора ко всякого рода описаниям и отступлениям, однако эти ретардации лишь возбуждают интерес, а также создают впечатление грандиозности, эпичности (так. для рассказа о том, как Тенардье «спас» отца Мариуса, Гюго дает всю историю битвы при Ватерлоо).

Романтическим является и психологизм Гюго. Внутреннее развитие человека, историю его души Гюго любит давать в виде резких переворотов (таково перерождение Жана Вальжана, Жавера), избегая нюансов, незаметных переходов.

Непреходящее историческое значение «Отверженных» в том, что Гюго выступает в этом романе неутомимым обличителем буржуазного мира, его лицемерия, лжи, бездушия, жестокости. Гюго берет под защиту отверженного человека, страдающий и гонимый народ. Вот почему и в наши дни не может оставить читателя равнодушным произведение, которое великий гуманист Лев Толстой однажды назвал лучшим французским романом Толстой оставался верен своей любви Гюго до конца жизни, заявив в 1907 г. в разговоре с С. А. Стахович! «У Виктора Гюго есть большая сила, настоящая...».

Высоко оценил «Отверженных» и Достоевский. По свидетельству жены писателя, Анны Григорьевны, он воспользовался двухдневным арестом за нарушение цензурных условий при издании журнала «Гражданин», чтобы перечитать «Отверженных». «Вернулся из-под ареста Федор Михайлович очень веселый и говорил, что превосходно провел два дня. Его сожитель по камере.., целыми часами спал днем, и мужу удалось без помехи перечитать «Les Miserables» Виктора Гюго...». «Вот и хорошо, что меня засадили,- весело говорил он,- а то разве у меня нашлось бы когда-нибудь время, чтобы возобновить давнишние чудесные впечатления от этого великого произведения?»

Роман-эпопея «Отверженные» создавалась Гюго на протяжении тридцати лет. В основу сюжета французский писатель положил два строго противоположных образа своей эпохи – каторжника и праведника, но не с тем, чтобы показать их нравственную разницу, а с тем, чтобы объединить их в единой сущности Человека. Свой роман Гюго писал с перерывами. В начале были созданы сюжетные перипетии произведения, затем оно стало обрастать историческими главами.

Главной целью «Отверженных» французский писатель видел показ пути, которой проходит как отдельная личность, так и всё общество «от зла к добру, от неправого к справедливому, от лжи к истине. Исходная точка – материя, конечный пункт - душа». Центральный связующий образ роман – каторжник Жан Вальжан – воплощает в себе внутреннюю реализацию этой идеи.

Самый «отверженный» герой произведения проходит тяжёлый путь нравственного становления, начавшийся для него с неожиданной встречи с праведным епископом Диня – семидесятипятилетним Шарлем Мириэлем. Благочестивый старик оказался первым человеком, который не отвернулся от Жана Вальжана, узнав о его прошлом, приютил в своём доме, обращался, как с равным, и не просто простил кражу столового серебра, а ещё и подарил два серебряных подсвечника, попросив употребить их с пользой для бедных. В очерствевшей от тяжёлого труда и постоянной несправедливости душе каторжника произошёл внутренний переворот, приведший его на первую ступень нравственного становления – он стал вести честный и благочестивый образ жизни, занявшись промышленным производством и заботясь о своих рабочих.

Вторым переломным моментом в судьбе Жана Вальжана стало дело Шанматье. Спасение неизвестного ему человека от каторги и раскрытие инкогнито далось герою путём тяжёой внутренней борьбы – Жан Вальжан промучился целую ночь, думая о том, стоит ли ему рисковать благополучием целого края ради жизни одного человека, и, если он остановится на последнем, не будет ли это свидетельствовать о его излишней гордости. На встречу судьбе герой отправляется, так и не приняв никакого решения. Своё имя он говорит на заседании суда, увидев в Шанматье обычного недалёкого старика, который понятия не имеет о том, что происходит вокруг него.

Самым трагическим для Жана Вальжана оказывается третий этап его духовного становления, когда он отказывается от Козетты. Любящий свою названную дочь всепоглощающей любовью, сочетающей в себе бесконечное разнообразие чувств (любовь к дочери, сестре, матере и, возможно, Женщине), он идёт на баррикаду улицы Шанврери, где спасает от смерти Мариуса – того самого Мариуса, которого он ненавидит лютой ненавистью, с тем, чтобы потом не просто отдать ему самое дорогое, что у него есть – Козетту, но и рассказать о том, кем является он сам.

Жизнь Жана Вальжана начинается после освобождения с каторги. В начале он учится делать добро людям, затем жертвовать собой во имя правды, потом отказываться от того, что любит больше всего на свете. Три отказа – от материальных благ, от самого себя и от земных привязанностей – очищают душу Жана Вальжана, делая её равной праведному епископу Диня и самому Господу. Бывший каторжник уходит из жизни, примирённый со своей душой, как и положено настоящему христианину.

Полной противоположностью Жана Вальжана в романе является полицейский инспектор Жавер. Строго следующий букве закона, он не видит вокруг себя ни истинной доброты, ни человеколюбия до тех пор, пока это не касается его самого. Неожиданное освобождение, дарованное ему злейшим врагом, выбивает Жавера из привычной колеи почитания правосудия. Он начинает задумываться о том, что есть на свете что-то большее, чем законы, придуманные людьми. Жавер настолько резко прозревает существование Бога, что его измученная грехами душа не успевает устоять перед открывшейся бездной правды, и он кончает жизнь самоубийством.

С момента выхода Жана Вальжана с каторги и до его смерти проходит восемнадцать лет. Художественное время романа не ограничено рамками октября 1815 – начала лета 1833 года. Гюго периодически погружает читателя то в прошлое, рассказывая о битве при Ватерлоо (18 июня 1815 года), об истории монастыря Малый Пикпюс, о развитии парижской канализации, то в будущее, когда говорит о Революции 1848 года, выросшей из восстания 1832-го.

Основным местом действия романа становится Париж, точкой пересечения всех сюжетных линий – лачуга Горбо, в которой Тенардье устраивает засаду для Жана Вальжана. Главные и второстепенные герои романа, связанные между собой родственными и событийными узами, не всегда знают о них: например, Козетта не узнаёт в Тенардье своего бывшего попечителя, Гаврош не признаёт в двух малышах младших братьев, Жан Вальжан, Тенардье и Жавер попеременно не узнают друг друга. Последнее обстоятельство служит основой для формирования многих сюжетных интриг.

Авантюристское начало «Отверженных» связано прежде всего с образом Жана Вальжана. Психологизм романа также проявляется именно в этом персонаже. Козетта и Мариус – герои романтического склада: их характеры почти не меняются на протяжении всего повествования, главной же их чертою становится любовь друг к другу. Герои парижского дна – семейство Тенардье, бандитское сообщество «Петушиный час», уличный мальчишка Гаврош – связаны с натуралистической основной произведения. В «Отверженных» Гюго одинаково хорошо удаётся как передача внутренних переживаний героев, так и детальное описание помещений, зданий, улиц, пейзажных панорам.

Любовная тема в романе тесно связана с темой смерти: любящая Мариуса Эпонина зазывает его на баррикады, предпочитая видеть героя мёртвым, нежели принадлежащим другой женщине, но в итоге сдаётся и погибает, спасая жизнь любимого; Мариус идёт на баррикады потому, что не может жить без Козетты; по той же самой причине вслед за ним отправляется и Жан Вальжан. Как и положено романтическим персонажам, герои мало контактируют с реальностью – они находятся во власти своих чувств и не видят других путей развития ситуации, кроме как «быть с любимым человеком» здесь и сейчас или умереть.

«Отверженные» обществом герои окончательно покидают его в момент наивысшего внутреннего подъёма низших слоёв общества: бывший церковный староста Мабеф отдаёт свою жизнь, водружая на баррикаде знамя Революции, Гаврош умирает, собирая патроны для восставших, «Друзья азбуки» погибают ради светлого будущего всего человечества.

«Отверженные». «Собор Парижской богоматери», написанный Гюго в момент Июльской революции, а затем драмы 30-х годов отражали в себе революционные настроения писателя, его возмущение реакцией периода Реставрации и Июльской монархии. В этих произведениях большую роль играли народная масса, ее движение. В романах 60-х годов на первый план выступает романтическая титаническая личность.

В основе сюжета романов 60-х годов - «Отверженные», «Труженики моря», «Человек, который смеется» - борьба одной личности против какой-то внешней силы. Так, Жан Вальжан один выступает против буржуазного закона; один выступает Жилиат в «Тружениках моря» против стихии моря; один выступает и Гуинплен против английской знати.

В романе «Отверженные» Жан Вальжан, проститутка Фантина, беспризорные дети - Козетта, Гаврош - представляют собой мир «отверженных», мир людей, которых буржуазное общество выбрасывает за борт и по отношению к которым оно особенно жестоко. Но, рисуя этот мир, Гюго не ставит перед собой цели раскрыть социальные противоречия во всем их многообразии. У него цель другая. Он исходит из морального принципа. Не случайно он противопоставляет в романе епископа Мириэля и полицейского инспектора Жавера. Правда, они даже не встречаются в романе; но, сталкивая в их образах различные принципы, которые они исповедуют, Гюго как бы проверяет эти принципы на судьбе главного героя Жана Вальжана.

Жан Вальжан попадает на каторгу за кражу хлеба для голодных детей своей сестры. Придя на каторгу честным человеком, он через 19 лет возвращается оттуда законченным преступником. Он в полном смысле слова отверженный; его никто не хочет пустить к себе ночевать, даже собака выгоняет его из своей конуры. Его приютил епископ Мириэль, считающий, что его дом принадлежит каждому, кто в нем нуждается, поэтому он никогда не запирает дверей этого дома. Жан Вальжан проводит у него ночь и на другое утро исчезает из дома, унеся с собой серебро. Пойманный полицией, он не собирается отрицать своего преступления, ибо все улики против него. Но епископ заявляет полицейским, что Жан Вальжан не украл серебро, а получил в подарок от него. При этом епископ говорит Жану Вальжану: «Сегодня я купил вашу душу у зла и отдаю ее добру». Этот поступок производит на каторжника потрясающее впечатление; с этого момента он перерождается и становится таким же святым, как епископ Мириэль.

Большую роль в судьбе Жана Вальжана играет полицейский инспектор Жавер. Это по-своему честный человек. Он представитель закона и власти, его дело - карать преступление. Он считает Жана Вальжана преступником и преследует его. Но вот однажды Вальжану представляется возможность убить Жавера, который захвачен в качестве пленника во время баррикадных боев в 1832 г. Однако Жан Вальжан не убивает своего врага, а отпускает его. Он поступает так, как в свое время поступил с ним епископ Мириэль.

В душе Жавера это производит полный переворот. Жавер преследовал Жана Вальжана из чувства долга, но теперь, после его благородного поступка, нарушились все представления полицейского о долге. Жавер не выдерживает противоречия, возникшего в его душе, и кончает самоубийством.

В этом романе Гюго, как и всюду, остается на идеалистической точке зрения в оценке мира; есть, по его мнению, две справедливости: справедливость высшего порядка и справедливость низшая. Последняя выражена в законе, на котором построена жизнь общества. Закон за совершенное преступление наказывает человека. Носителем этого принципа справедливости является в романе Жавер. Но есть справедливость иная. Носителем ее оказывается епископ Мириэль. С точки зрения епископа Мириэля зло и преступление должны не наказываться, а прощаться, и тогда само преступление пресекается. Закон не уничтожает зла, а усугубляет его. Так было с Жаном Вальжаном. Пока его держали на каторге, он оставался преступником. Когда епископ Мириэль простил совершенное им преступление, он переделал Жана Вальжана. Жавер гибнет в романе и своей гибелью демонстрирует несостоятельность той справедливости, которая выражена в человеческом законе и которая, по мнению Гюго, должна уступить принципу высшей христианской справедливости, воплощенной в образе епископа Мириэля.

Итак, по Гюго моральные законы в конечном счете регулируют отношения людей; социальные же законы выполняют лишь второстепенную служебную роль.

Гюго не стремится в своем романе глубоко раскрыть законы социальной жизни. В этом смысле он вовсе не похож на «доктора социальных наук» Бальзака. Социальные процессы у Гюго на втором плане. Он стремится доказать, что сама социальная проблема будет разрешена только тогда, когда разрешится проблема моральная.

В предисловии к роману Гюго объясняет, что им руководило, когда он писал свой роман: «Общество, которое допускает бедность и несчастье, человечество, которое допускает войну, мне кажутся обществом и человечеством низшего рода, а я стремлюсь к обществу и человечеству высшему». С этой целью, говорит он, и был написан роман «Отверженные».

И далее он продолжал: «До тех пор... пока не будут разрешены три вопроса нашего времени: унижение пролетариата, падение женщины вследствие голода, поглощение детей мраком ночи, до тех пор, пока будут существовать невежество и нищета, книги, подобные этой, не бесполезны».

При всех противоречиях Гюго в этом романе, как и в других, остается верен своим демократическим симпатиям. Трибун угнетенных и отверженных, он приветствует революционных борцов народа, ставит его представителей на голову выше буржуазного мира.

Чтобы быть образованным человеком и , необходимо читать. Каждый человек выбирает произведения и жанры, которые интересны ему. Кто-то любит любовные романы, кто-то — детективы или фантастику, а кому-то больше по душе классика. Но, наверное, у каждого человека периодически возникает желание почитать серьезную литературу, проверенную временем.

Сегодня речь пойдет об известном романе французского писателя Виктора Гюго «Отверженные». Итак, наверное, каждый из нас слышал данное название. Роман очень известный, признанный мировой критикой, один из самых великих романов 19 века. Кроме этого, это венец творчества великого писателя. Давайте разберемся, чем же роман завоевал всеобщее признание и бессмертие.

Чем интересен роман Виктора Гюго «Отверженные»?

Сюжет и проблематика

Главные проблемы: сила закона, противопоставление жизни богатых и бедных, любовь, благочестие, честь. Можно сказать, что главной проблемой произведения является жизнь в целом.

Автор показывает жизнь бывшего каторжника Жана Вальжана. Становится страшно, когда узнаешь, почему он оказался на каторге. Всего лишь за то, что украл хлеб, потому что дети его сестры умирали с голоду. Таковы были реалии того времени. 19 лет на каторге и сломанная жизнь из-за куска хлеба.

Главный герой

Как было сказано выше, главным героем произведения является Жан Вальжан. Это бывший каторжник. Мы знакомимся с ним, когда он возвращается с каторги. Он не может найти своего места, его гонят ото всюду. Но в жизни героя происходит знаковая встреча с епископом, который его не прогнал. Жан Вальжан ограбил епископа, его поймали, а епископ сказал, что он подарил этому человеку подсвечники. С этого момента начинается преображение главного героя. Его жизнь не стала проще. Но он постепенно начал переходить на сторону добра.

Жан Вальжан — человек гонимый и преследуемый обществом. Но он нашел в себе силы стать праведником, стать честным человеком.

И, оказалось, что этот человек способен испытывать отцовские чувства по отношению к чужому ребенку. Маленькая девочка Козетта просто вдохнула в него жизнь.

Данный роман является эпопеей. Это глобальное произведение. Но в центре — судьба бывшего каторжника, который смог победить в себе все плохое. Хотя цена была очень высокая. Роман заставляет о многом задуматься и многое переосмыслить.

Гюго Муравьева Наталья Игнатьевна

«Отверженные» (1860–1862)

«Отверженные» (1860–1862)

В изгнании Виктор Гюго на долгое время прервал работу над своим большим романом о жизни бедняков, обездоленных, но он не забыл о нем, не расстался со своими героями, они по-прежнему живут с ним и в нем. Новые замыслы, политическая борьба, срочная работа над другими книгами все отодвигала тот момент, когда он сможет вновь приняться за старую рукопись. Столько лет прошло! За эти годы он заново выносил свое творение, роману его предстоит второй раз родиться на свет.

Час пришел. 26 апреля 1860 года Гюго вскрывает заветный сундучок, окованный железом. Вот они, слегка пожелтевшие от времени листы его рукописи, плоды многолетних раздумий, бдений, трудов, ночных бессонниц, крылатых часов вдохновения!

Накануне революции 1848 года ему казалось, что роман почти закончен, но теперь у писателя другие мерила, другие требования. Нет. Над книгой предстоит большая работа. И он погружается в нее с головой. Преображаются герои, заново осмыслены события, изменилось самое заглавие. Раньше роман назывался «Нищета», теперь автор назовет его «Несчастные». Разрастаются отдельные части, вписываются новые главы. В роман врываются кипящие потоки публицистики. Яснее вырисовывается в нем лирический герой, сам автор, живой свидетель событий. Годы его молодости. Годы назревания революции.

Переработаны вводные главы. Епископ Мириель встречается с умирающим революционером, членом Конвента 1793 года. Возникает спор двух идей. Путь всепрощения и путь революции. Какой из них выше, чище, истинней? Этот спор бросает свой отблеск на все движение романа. Автор хочет примирить и сочетать два пути именем будущего. К этому же стремится и его герой, умирающий революционер. Удастся ли достигнуть такого примирения? Читатели будут судить о том.

Каторжник с душой, изувеченной обществом, пробужден к жизни добрым деянием, милосердием человека. Вот он, угрюмый, испитой, с клеймом на плече. Жан Вальжан. (Раньше автор называл его Жан Трежан.) Один среди чужих, равнодушных. «Человек за бортом». Это новая лирическая главка первой части. Глава-метафора, освещающая глубь души отверженного и поверженного, человека-изгоя. Найдутся ли у каторжника силы к духовному возрождению? Сможет ли он встать на путь человечности и любви?

История Фантины не нуждается в большом изменении. Она ясна. Здесь автор лишь еще более оживит приметы времени. Он напишет новую главу - очерк «1817». Тот самый год, когда юный Гюго впервые выступил перед судом «бессмертных». «Из физиономий отдельных лет и слагается облик столетий», - замечает автор. Его раздумья перемежают повествование. Он ведет своего читателя по горьким, тернистым дорогам жизни героев романа, и то и дело останавливает его на минутку, говорит с ним и заставляет поразмыслить вместе с автором.

«Что же такое представляет собой история Фантины? Это история общества, покупающего рабыню.

У кого? У нищеты.

У голода, у холода, у одиночества, у заброшенности, у лишений. Горестная сделка. Душу за кусок хлеба. Нищета предлагает, общество принимает предложение…»

Вторая часть романа, «Козетта», изменится еще больше, чем первая. Автор хочет написать новый большой раздел - несколько глав о битве при Ватерлоо. Они, по мысли Гюго, должны иметь не только историческое значение. Вопрос о Бонапарте и бонапартизме - это вопрос современности, он не стал еще достоянием пыльных архивов прошлого. Но для того чтобы написать эти главы, Гюго должен поехать в Бельгию, побывать на месте сражения. Это он сделает после, а пока продолжит работу над следующими частями романа.

«Переделать абсолютно Мариуса, - записывает Гюго. - Заставить его понять истинного Наполеона. Три фазы: 1) роялист, 2) бонапартист, 3) республиканец». Герой должен пройти путь политической эволюции автора, но те убеждения, к которым Гюго пришел после 1848 года, Мариус Понмерси усвоит в 1832 году.

Третья часть перерабатывается целиком. Гюго пишет новую главу - «Друзья азбуки». Здесь читатель увидит заседания тайных обществ молодежи, сходки в кабачках предместий, услышит неистовые споры «друзей азбуки». Этим невинным словом они называли грозную науку революционной борьбы. В роман войдут и новые герои: Анжольрас, воин демократии, «твердый, как гранит, возлюбленный свободы», его друзья - молодые энтузиасты, стремившиеся перестроить общество на началах справедливости, и, наконец, один из самых любимых героев автора - парижский мальчишка Гаврош. Он похож на тысячи озорных оборванцев, но под его лохмотьями сердце, жаждущее подвига.

В самостоятельную часть книги вырастают главы о восстании 1832 года: «Идиллия улицы Плюмэ и эпопея улицы Сен-Дени». Гюго по-иному, чем до 1848 года, смотрит на многие события и вещи. Он теперь прекрасно понимает, что «1830 год - это революция, остановившаяся на полдороге». И Мариус поймет это, превращаясь под влиянием друзей и самих событий жизни в республиканца.

Глава «Суть вопроса» - это трактат о восстаниях и мятежах. Гюго прославляет народные восстания - шаги истории вперед, но отвергает мятежи - «войну части против целого». Ему кажется, что всякое возмущение против республики - это уже не восстание, а мятеж. Но и восстания и мятежи исходят от народа, и не всегда можно провести между ними четкую грань, признает автор.

Часть, посвященная народному восстанию, становится сердцем романа, его кульминацией. Баррикады. Героизм защитников Сен-Дени и Сен-Мери. Здесь со всей силой, во весь голос звучит призыв «К оружию!». Здесь сходятся все любимые герои Гюго. Мариус с ружьем в руках защищает идею республики, Анжольрас и Гаврош отдают за нее свои жизни.

И Жан Вальжан на баррикадах. Но он не стреляет в противников. Каторжник отпускает на свободу своего давнего врага, полицейского Жавера. Возрожденный к жизни любовью к приемной дочери Козетте, Жан Вальжан живет по законам милосердия, завещанным ему епископом Мириелем. Весь образ его, вся судьба его - воплощенный протест против жестокого общества. Но, протестуя, автор вкладывает в душу своего героя идею всепрощения и милосердия: через самоотвержение и любовь человек-изгой возвышается над тысячами мелких, самодовольных людишек, глухих к страданию ближнего.

«Изобразить вознесение души и, пользуясь случаем, показать во всей трагической реальности социальное дно, с которого она поднимается, чтобы общество отдало себе отчет в том, какой ад служит ему основанием, и чтоб оно поняло, наконец, что пора возжечь зарю над этим мраком; предупредить, что является самой скромной формой совета, - такова цель этой книги», - пишет Гюго в одном из предварительных набросков предисловия.

«Пора возжечь зарю», встать на борьбу за права угнетенного народа, но как сочетать это с законами всепрощения, с заповедью «не убий ближнего»?

Виктор Гюго не может выйти из этого противоречия. Трагическое противоречие. Невозможность перенести в суровое настоящее то прекрасное, что маячит и манит в далях будущего - абсолют человечности, абсолют миролюбия, абсолют добра. И неутолимое стремление во что бы то ни стало отстоять этот абсолют, совместить его с борьбой настоящего. Примирить непримиримое. Совместить несовместимое. Один ли Гюго бился и будет биться в силках этой трагической дилеммы? Он хотел верить, что такое примирение возможно, но, вероятно, порой и сам сомневался, возможно ли оно, и обеими ногами становился на почву реальности, настоящего. Ведь певец возмездия умел быть непримиримым и не раз доказал это и в жизни и в своей поэзии.

На протяжении всей книги длится внутренний спор революционера с проповедником абсолюта добра и милосердия. И высокий спор этот так и остается в книге неразрешенным. Если принять заветы епископа Мириеля, революция должна бы укротиться, склонить голову, вложить в ножны меч. Но реальные герои баррикад не могут быть незлобивыми мудрецами, и Гюго сам подтверждает это, развертывая волнующую эпопею улицы Сен-Дени.

В романе «Отверженные» завершается линия идейно-художественных поисков, начатая писателем еще в «Последнем дне приговоренного», продолженная в повести «Клод Гё», и вместе с тем открывается новая страница творческого развития Гюго-романиста.

Социальная тема, обращение к современности, гуманистический пафос - все это уже намечалось и нарастало в прежних повестях, звучало и в лирике Гюго, но, лишь пройдя через опыт революции, через горнило сопротивления и возмездия, окрепло, созрело и нашло воплощение в широком полотне социального романа.

Многое роднит автора «Отверженных» с французским реалистическим романом 30-х, 40-х годов. Здесь то же стремление раскрыть, донести до людей правду о человеке, изуродованном обществом, осмыслить мир, излечить общественные недуги.

Документально правдивы страницы «Отверженных», повествующие об июньском восстании 1832 года. Реалистичны многочисленные зарисовки-очерки, пронизывающие весь роман. Они передают атмосферу времени, детали быта. Тут и роялистские салоны, и республиканские общества, и жизнь парижского «дна», очерк о подземной клоаке, исследование о парижских гаменах, история битвы при Ватерлоо.

Во многом приближаясь к реализму, Гюго, однако, не перестает быть романтиком.

И пусть даже он уступает писателям-реалистам в глубине разоблачения социального зла, в силе анализа, в разносторонности критики действительности, - зато у него, писателя-романтика, есть и преимущества перед реалистами. В его романе сильнее чувствуется высокое героическое начало, громче и определеннее звучит тема революции: бойцы баррикад становятся его героями. В его романе шире расправляет крылья мечта о будущем, и вместе с ней вера в будущее, вера в победу добра и красоты. И, может быть, поэтому он склонен идеализировать человека. Он предпочитает возвеличение человека его принижению.

Солнце все выше, все ярче. Оно заливает комнату в сельской гостинице. Веселые лучи отскакивают сверкающими зайчиками от пустой стеклянной бутылки со следами чернил на стенках и вызывают улыбку на лице человека, который сидит за столом и пишет. Усталое лицо с внимательными глазами, высоким, изрезанным морщинами лбом, с седеющей шапкой волос и белой бородой. Он начал работать над этой книгой совсем молодым человеком. Он кончил ее седобородым стариком. Целая жизнь.

«Дорогой Огюст, сегодня, 30 июля 1861 года, в половине девятого утра при чудесном солнце, которое светило мне в окно, я закончил „Отверженных“, - пишет Гюго своему другу Вакери. - …Я пишу вам это письмо, используя последнюю каплю чернил, которыми была написана эта книга.

А известно ли вам, куда привел меня случай, чтобы ее закончить? На поле битвы Ватерлоо. Вот уже шесть недель, как я укрылся в этих местах. Устроил здесь себе логово в непосредственной близости от льва и написал развязку своей драмы. Именно здесь, на равнине Ватерлоо, и в том самом месяце, когда произошла эта битва, дал я свое сражение. Надеюсь, что я не проиграл его. Пишу вам из деревни Мон-Сен-Жан. Завтра я покину эти места и продолжу свою поездку по Бельгии и даже за ее пределами, если для меня только окажется возможным выехать за эти пределы».

Из Бельгии Гюго едет в Голландию. «Каникулярное» путешествие, как в былые времена. «Даже один Рембрандт заслуживает того, чтобы побывать в этой стране», - пишет он Шарлю 15 августа.

Из Голландии - на Гернсей и снова за работу. Начинаются хлопоты, связанные с изданием романа. На этот раз Гюго заключил договор не с Этцелем, а с другим издателем - Лакруа. От предварительного печатания «Отверженных» в журналах автор отказался. Он не хочет разбивать роман на куски. Лучше сразу издать книгу в нескольких томах, каждый из которых будет законченной частью. По договору автор должен получить за свой роман триста тысяч франков. Первый раз в жизни Гюго получит такую огромную сумму. Лакруа торопит, ждет всей рукописи и предполагает выпустить первый том в феврале 1862 года. Если книга выйдет 13 февраля, то это будет как раз в тридцать первую годовщину выхода «Собора Парижской богоматери» - день в день. «Ничего, - смеется Гюго, - тринадцатое число не повредило первому моему роману».

Уже написан окончательный текст предисловия. В нем коротко определены главные проблемы романа - «три основные проблемы нашего века - принижение мужчины вследствие принадлежности его к классу пролетариата, падение женщины вследствие голода, увядание ребенка вследствие мрака невежества… До тех пор, пока будут царить на земле нужда и невежество, книги, подобные этой, окажутся, быть может, не бесполезными».

Лакруа советует сократить философские и лирические отступления. Гюго отказывается наотрез. «Драма быстрая и легкая будет иметь успех 12 месяцев, драма глубокая будет иметь успех 12 лет», - отвечает он издателю. Эта книга, «соединение истории и драмы», должна стать одной из вершин его творчества, и ей, как и каждой высокой вершине, нужны просторы и воздух.

Первая часть рукописи отослана в декабре издателю в Брюссель, но у автора, по собственным его словам, работы еще сверх головы. «Я работаю над книгой до последней минуты», - пишет он Полю Мерису, своему «альтер-эго», неизменному помощнику в периоды издания его произведений. Над шлифовкой рукописи Гюго трудится по утрам - от семи до одиннадцати. Исправленные страницы тотчас же передаются Жюльетте Друэ и Жюли Шэне для переписки; теперь у Гюго появилась еще одна помощница - младшая сестра Адели Жюли живет с ними в Отвиль-хаузе и ведет хозяйство, так как госпожа Гюго вместе с дочерью по нескольку месяцев в году проводит в Париже. Переписчицы стараются изо всех сил. Ни за какую плату не найдешь таких верных, усердных, преданных помощниц, как Жюльетта и Жюли. После полудня Гюго проверяет копии, сделанные ими вчера. Потом перерыв на обед. А с семи до одиннадцати вечера - работа над корректурами.

В феврале в Брюссель отправлена вторая часть книги, в марте - третья. Теперь уже автор торопит издателя. Чем объясняется задержка в выходе первого тома?

Шарль зовет отца приехать в Брюссель. Там они могли бы собраться всей семьей и побыть вместе, пока издается книга. Но Гюго предпочитает работать на Гернсее. В Брюсселе у него не будет необходимого уединения и покоя. Лучше, если б вся его семья вернулась в Отвиль-хауз, сейчас с ним только младший сын. «Мой идеал уединенной жизни, - пишет Гюго жене, - это, когда вы все здесь». Шарль в своей комнате; Франсуа Виктор - в своей, и Огюст Вакери, и чета Мерисов, и чета Мишле, и Жорж Санд, и Дюма - словом, все родные и лучшие друзья.

Первый том «Отверженных» вышел в свет 3 апреля 1862 года. Успех превзошел все ожидания. В лавке Паньера, где продается книга, с утра очередь. Роман Гюго читают повсюду - в лачугах и во дворцах, на бульварах и в приемных министров.

Весь Париж говорит о Фантине и Жане Вальжане; читатели ждут продолжения. Что будет дальше с героями?

Сразу же появляются отзывы в печати. Одна из первых ласточек - рецензия Бодлера в газете «Бульвар». Бодлер не совсем искренен. В печатном отзыве он восхищается романом, а при разговорах о книге Гюго в своем кругу пожимает плечами. Проповеднический тон, тяготение к колоссальности, республиканский пафос - все это чуждо автору «Цветов зла».

Гюго снова чувствует себя в центре схватки. Замысел его романа представляется некоторым даже либеральным критикам опасным посягательством на твердыни общества. «Г-н Гюго написал не социалистический трактат, но он сделал вещь, которая - нам уже известно это по опыту - гораздо опаснее, - предостерегает читателей „Журналь де Деба“, критик Кювилье-Флери. - Эта книга, весьма знаменательная по своей тенденции, - не только творение писателя, но и деяние человека, я бы сказал, деяние партии; это подлинная демонстрация 1848 года». Критик считает автора «Отверженных» «первым демагогом Франции». Гюго не удивлен. Он ожидал такого рода оценок. В реакционной прессе Франции и других стран против «Отверженных» ополчаются еще более яростно. Особенно негодуют клерикальные газеты и журналы. Мадридская газета церковников утверждает, например, что писателя Виктора Гюго вообще не существует, а подлинный автор «Отверженных» - это сам сатана.

Выкрики реакционеров убеждают автора в том, что книга его бьет в цель. Об этой большой цели он написал Ламартину. Ламартин спрашивал, разрешит ли «дорогой Виктор» своему старому другу высказаться откровенно об «Отверженных»? Книга, конечно, прекрасна, но во взглядах на нее могут существовать и некоторые противоречия, и Ламартину она кажется излишне радикальной. Но, конечно, он не станет выступать со своим мнением, если Гюго это будет неприятно. Гюго тотчас же ответил.

«Мой прославленный друг!

Если быть радикальным - значит служить идеалу, то я радикал… Да, общество, допускающее нищету, да, религия, допускающая ад, да, человечество, допускающее войну, представляются мне обществом, человечеством и религией низменного порядка, я же стремлюсь к обществу высшего порядка, к человечеству высшего порядка, к религии высшего порядка: к обществу - без монарха, человечеству - без границ, религии - без писаных догматов. Да, я борюсь со священником, торгующим ложью, и судьей, попирающим справедливость… Да, насколько может желать человек, я желаю уничтожить злой рок, тяготеющий над человечеством; я клеймлю рабство, я преследую нищету, я искореняю невежество, я лечу болезни, я освещаю мрак, я ненавижу ненависть. Вот каковы мои убеждения, и вот почему я написал „Отверженных“.»

Гюго вспоминает годы юности, свои ранние статьи, в которых он прославлял величие и талант Ламартина. «Сегодня вы считаете, что пришел ваш черед говорить обо мне, и я горжусь этим. Мы любим друг друга уже сорок лет, и мы оба живы. Вы не захотите омрачить ни наше прошлое, ни наше будущее… Делайте с моей книгой и со мной то, что сочтете нужным. От вас может исходить только свет».

И Ламартин «осветил» роман Гюго в своих очередных «Беседах», входящих в его популярный курс литературы. «Надо было назвать эту книгу не „Отверженные“, а „Виновные“», - заявил старый друг Гюго. В героях романа Ламартин не усмотрел ничего высокого и подлинно человеческого. Жан Вальжан - всего лишь обыкновенный преступник, Фантина - публичная женщина и ничего более, а епископ Мириель - очень подозрительная личность, это «социалист, сам того не ведающий». Не пощадил Ламартин и художественную форму романа. Он укоряет автора в «неопрятности выражений, в преувеличениях, в тягостных ошибках, в нечистоте вкуса…». Разумеется, Ламартин признает высокий талант и благородные намерения автора, и все же книга представляется ему опасной вдвойне: «не только потому, что она устрашает счастливых, но и потому, что возлагает неоправданные надежды на несчастных».

Отзыв друга больно поразил Гюго. Ламартин, этот поэтический лебедь, ранил старого друга своим клювом. И либеральные «лебеди» ламартиновского толка, и буржуазные гуси, и монархические коршуны, и всяческие неразборчивые задиристые воробьи неопределенной окраски налетают на автора «Отверженных». Обвинительные речи, пародии, памфлеты так и сыплются на его голову. Образчиком злопыхательства может служить книжка некоего Эжена де Мирекура «Истинные отверженные».

Но хвалебных отзывов не меньше. И самое важное то, что читатели приняли и полюбили книгу. Успех у публики неоспоримый, прочный и долговременный. И не только во Франции. Роман сразу же перевели на многие европейские языки. В далекой России его начали печатать в трех журналах одновременно. Но царская цензура приостановила публикацию «Отверженных»; говорили, что это было сделано по распоряжению самого Александра II. Царь прочитал книгу Гюго и нашел ее опасной для общественных устоев. Но читающая публика России знакомится с романом Гюго во французском издании. С волнением читают эту книгу Толстой и Достоевский.

16 сентября 1862 года в Брюсселе праздник литературы: банкет в честь романа «Отверженные», устроенный друзьями Гюго. За громадным столом собрались гости из Парижа, Лондона, Стокгольма, Мадрида. Звучат заздравные тосты.

Гюго, поднимает бокал за прессу. «За прессу всех народов! За прессу свободную! За прессу могучую, славную и плодотворную!» Пресса - это «локомотив прогресса». «Близится час, когда человечество выйдет, наконец, из темного тоннеля, в котором оно пребывало шесть тысяч лет», - говорит Гюго.

Он обращается к французским друзьям: «Одиннадцать лет назад вы провожали почти совсем молодого человека, сейчас перед вами старик. Волосы изменились, сердце - нет».

1859-1860 I Шли месяцы. Его опережали и опережали другие композиторы. Сначала французы, затем Рихард Вагнер173.– Гром и молния! – воскликнул Гектор, узнав, что настырный немец благодаря могущественным лицам и закулисным интригам ворвался на сцену Оперы.Почему Вагнер не

1862 I Гектор, для которого отныне весь мир был сосредоточен в сыне, писал Луи:«Как бы мне хотелось, чтобы тебе удалось приехать повидаться со мной в Баден 6 или 7 августа; я уверен, что тебе тоже доставило бы большое удовольствие присутствовать на последних репетициях и