Австралия: Великая война с Эму.
Животный мир Австралии уникален и разнообразен. Жители Зелёного континента обожают свою природу и тщательно оберегают всех без исключения представителей фауны. Однако так было не всегда. В 1932 году австралийцы затеяли войну со… страусами, которая вошла в историю под названием «Великая война с эму». Чего только не придумывали военные, чтобы истребить птиц. Однако в ходе боевых действий выяснилось, что даже пулемёты неэффективны в борьбе с ними.
Великая война с эму
Великая депрессия
После Первой мировой войны многие бывшие военнослужащие поселились в отдалённых районах западной части страны и стали вести своё хозяйство. К ним присоединились и ветераны британской армии, перебравшиеся жить из Туманного Альбиона в солнечную Австралию. Бывшие вояки основали сельскохозяйственные и животноводческие фермы, на которых благополучно выращивали пшеницу, разводили скот и радовались жизни.
Но в 1929 году случилось непредвиденное. Страну охватила Великая депрессия. И австралийское правительство настойчиво порекомендовало фермерам увеличить площади посевов пшеницы. Правительство даже готово было выделить всем, кто работал на земле, беспроцентную ссуду, однако это обещание так и осталось невыполненным. Цены на пшеницу падали с угрожающей скоростью. И в сентябре 1932 года стало понятно, что кризис неминуем. С одной стороны, фермеры начали готовиться к уборке урожая, с другой - намеревались отказать в поставках пшеницы, поскольку цены на неё упали до критического уровня.
Но это было полбеды. Вскоре фермеры столкнулись с ещё большей проблемой - нашествием эму. 20 тысяч страусов мигрировали в западную часть страны после сезона размножения. Жизнь на побережье им очень понравилась. Ведь тут появилось много расчищенной земли и воды (это было дополнительное водоснабжение, созданное для обеспечения скота водой). Одним словом, эму сочли эту территорию весьма пригодной для проживания и обосновались на ней как полноправные хозяева. С едой проблем тоже не было. Страусы совершали набеги на сельскохозяйственные угодья в отдалённых районах, расположенных около Кэмпиона и Валгулана, и радовались жизни. Чего нельзя было сказать о местных фермерах. Ведь наглые эму не только поедали и портили посевы. Своими огромными и невероятно сильными ногами они крушили заборы и ограждения, оставляя в них огромные дыры. В них проникали кролики и мгновенно сметали остатки урожая.
Переговоры
Сказать, что фермеры были расстроены, значит не сказать ничего. Однако своими силами справиться с прожорливыми страусами они не могли. Решили пожаловаться на птиц, опустошающих поля, правительству. Из бывших солдат выбрали делегатов и отправили на встречу с министром обороны Джорджем Пирсом. Собственно говоря, у бывших солдат была к нему лишь одна просьба: выделить им и разрешить использовать против прожорливых птиц пулемёты, которые так хорошо зарекомендовали себя на полях Первой мировой.
Пулемёты против птиц? Министр подумал немного и… согласился. Договорились так: фермеры получат от правительства столь необходимое им в сложившихся условиях оружие и транспорт. А обеспечивать своё питание, проживание и покупку боеприпасов будут сами.
Пирс предложил привлечь к отстрелу птиц армейские подразделения, поскольку это была отличная практика стрельбы. Позаботились и о рекламе кампании - пригласили кинооператора студии Fox Movietone, чтобы он снимал это грандиозное и беспрецедентное событие.
Первый блин комом
Боевые действия начались в ноябре 1932 года. Под командованием майора Мередита из седьмой тяжёлой батареи Королевских Австралийских сил артиллерии находилось несколько солдат, вооружённых пулемётами Lewis с 10 тысячами патронов.
2 ноября солдаты прибыли в Кэмпион, где были замечены не менее 50 эму.
Поскольку птицы были вне досягаемости пулемётов, местные фермеры попытались завлечь их в западню, но хитрые птицы разделились на мелкие группы, а потом бросились наутёк с такой скоростью, что в них невозможно было даже прицелиться. Оказалось, что стрелять по страусам из пулемёта - всё равно что палить из пушки по воробьям. Ввиду большого расстояния до цели стрельба была совершенно неэффективной. Солдатам удалось убить лишь трёх птиц, и то случайно.
Два дня ушло у майора Мередита на обдумывание новой стратегии. И вот наконец удачная мысль посетила его. Возле дамбы, вблизи которой паслось не менее тысячи эму, решено было устроить засаду. Солдаты затаились и стали ждать. Прошло несколько часов, прежде чем хитрые птицы подошли на довольно близкое расстояние. Обрадованные артиллеристы открыли огонь, но тут пулемёт дал осечку, и страусы разбежались до того, как солдаты смогли возобновить стрельбу. На поле боя лежали тела лишь 10 эму.
На следующий день Мередит решил двинуться на юг, где птицы, по словам фермеров, были почти ручными. Но, несмотря на все его усилия, результаты военных действий и там были незначительными. Предприимчивый майор даже попытался установить парочку пулемётов на грузовик, но и тут он потерпел фиаско. Ни один автомобиль не мог угнаться за двуногими бегунами, ни один стрелок не мог нормально прицелиться, чтобы открыть огонь.
За первые 6 дней войны было истрачено 2500 патронов. А вражеские потери исчислялись всего сотней птиц. В официальном отчёте майор Мередит сообщал: «Наши боевые действия практически безрезультатны. Эму напоминают мне зулусов. Поразительная манёвренность этих птиц позволяет им спасаться бегством, даже когда они тяжело ранены. Среди наших бойцов потерь нет».
8 ноября в местных средствах массовой информации вышло сразу несколько статей, высмеивающих войну против эму. Журналисты писали, что за минувшую неделю было уб,ито лишь несколько страусов, что майор Мередит и его солдаты совершенно ни на что не годны. Ознакомившись со статьями, Джордж Пирс, которому тоже досталось от писак, приказал отозвать военнослужащих.
Второй фронт
Когда военные убрались восвояси, эму окончательно распоясались. Теперь их набегам на пшеничные поля никто не мешал. И посевы уничтожались подчистую. Джеймс Митчелл, премьер-министр Западной Австралии, выступил за возобновление военной помощи фермерам. По его мнению, другого выхода просто не было.
12 ноября министр обороны вновь выделил вооружённый отряд под командованием майора Мередита для уничтожения страусов . На сей раз военные, сумевшие как следует подготовиться и сделать выводы из предыдущей кампании, добились определённого успеха. Они уничтожали в среднем по 100 эму в неделю. К середине декабря война была завершена по той простой причине, что у вояк закончились патроны, а покупать новые было не на что. В своём докладе майор Мередит сообщал, что его отряд уничтожил 986 страусов. И сделал 9860 выстрелов.
Кто во что горазд
Чем закончилась эта война? Полной победой страусов. Фермеры региона вновь подавали жалобы правительству в 1934, 1943 и 1948 годах. Они просили снова прислать военную помощь, но их просьбы были отклонены. На сей раз чиновники придумали кое-что получше. Они ввели систему поощрений за самостоятельное уничтожение страусов. Теперь каждый фермер мог лично поупражняться в изобретательности. Как ни странно, такая политика оказалась весьма эффективной. За какие-то полгода людям удалось уничтожить 57 тысяч страусов. На сей раз эму проиграли.Только вперёд
Прошли десятилетия, и события 40-х годов прошлого века почти забылись. Сегодня эму находятся под охраной государства, несмотря на то что их численность по-прежнему высока. И даже на гербе Австралии изображены красный кенгуру и страус эму. Думаете, так люди хотели извиниться перед птицами за прошлые обиды? Вовсе нет. Просто и кенгуру, и эму в силу своих анатомических особенностей не способны пятиться назад. Так они и стали символом нации, которая движется только вперёд.Что и дало прессе возможность назвать этот инцидент «Войной с эму».
Предыстория
После Первой мировой войны большое количество бывших военнослужащих Австралии - наряду с рядом британских ветеранов, переселившихся на континент, - начали вести хозяйство в Западной Австралии, часто в отдалённых районах, основав там сельскохозяйственные фермы и начав выращивать пшеницу . С началом Великой депрессии в 1929 году австралийским правительством этим фермерам было предложено увеличить площади посевов пшеницы, а также было дано обещание от правительства - в итоге так и не выполненное - о помощи им субсидиями. Несмотря на рекомендации и обещание субсидий, цены на пшеницу продолжали падать, и к октябрю 1932 вопрос встал особенно остро; фермеры начали готовиться к уборке урожая, одновременно угрожая отказать в поставках пшеницы.
Трудности, стоящие перед фермерами, выросли ещё больше ввиду миграции в регион около 20 000 эму. Эму регулярно мигрируют после сезона размножения, направляясь к побережью из внутренних регионов Австралии. Ввиду появления там расчищенной земли и дополнительного водоснабжения, созданного для снабжения скота фермерами Западной Австралии, эму расценили обрабатываемые земли как хорошие места для обитания и начали набеги на территории ферм - в частности, на сельскохозяйственные угодья в отдалённых землях около Кэмпиона и Валгулана. Эму поедали и портили посевы, также оставляя большие дыры в ломаемых ими заборах, через которые туда могли проникать кролики, усугублявшие потери урожая.
Фермеры донесли свои опасения по поводу опасности набегов птиц, опустошающих их поля, и депутация бывших солдат была послана, чтобы встретиться с министром обороны, сэром Джорджем Пирсом . Отслужившие во время Первой мировой войны солдаты-поселенцы были хорошо осведомлены об эффективности пулемётов и просили использовать это оружие в борьбе с эму. Министр с готовностью согласился, хотя и с рядом условий. Так, оружие, которое будет использоваться военными, и весь их транспорт должны были финансироваться правительством Западной Австралии, равно как фермеры должны были сами обеспечивать своё питание, проживание, оплату боеприпасов. Пирс также поддержал задействование армейских подразделений по той причине, что отстрел птиц был бы хорошей практикой стрельбы, хотя он также утверждал, что кое-кто в правительстве, возможно, рассматривал это как способ привлечь внимание к фермерам Западной Австралии с целью помощи им, и для достижения этой цели был даже приглашён кинооператор студии Fox Movietone, который должен был снимать это событие.
Война
«Боевые действия» должны были начаться в октябре 1932 года. «Война» велась под командованием майора Мередита из седьмой тяжёлой батареи Королевских Австралийских сил артиллерии: Мередит командовал двумя солдатами, вооружёнными двумя пулемётами Льюиса и 10 000 патронов. Операция, однако, была отложена из-за периода осадков, что заставило эму рассеяться по более широкой площади. Дождь кончился 2 ноября 1932 года, и в этот момент войска были размещены с приказом, чтобы помочь фермерам и, по мнению автора одного из газетных репортажей, собрать 100 шкур эму, так как их перья могли быть использованы для изготовления шляп для солдат австралийской лёгкой кавалерии.
Первая атака
2 ноября солдаты прибыли в Кэмпион, где были замечены около 50 эму. Поскольку птицы были вне досягаемости пулёметов, местные поселенцы попытались завлечь стаю эму в засаду, но птицы разделились на мелкие группы и бежали так, что в них было трудно прицелиться. Тем не менее, в то время как первая стрельба из пулемётов была неэффективной из-за дальнего диапазона целей, вторая очередь выстрелов позволила убить «некоторое количество» птиц. Позднее - в тот же день - была обнаружена небольшая стая эму и, возможно, десятки птиц были убиты.
Следующим важным событием было 4 ноября. Мередит устроил засаду возле местной дамбы, и более 1000 эму были замечены в направлении его позиции. На этот раз артиллеристы ждали, пока птицы подойдут близко, прежде чем открывать огонь. Пулемёт, тем не менее, сломался после убийства всего двенадцати птиц, и остальные разбежались до того, как могли бы быть убиты. В этот день других птиц замечено не было.
В последующие дни Мередит решил двигаться дальше на юг, где птицы «кажется, были довольно ручными», но имел лишь ограниченный успех, несмотря на его усилия. На одном из этапов Мередит даже зашёл так далеко, что установил один из пулемётов на грузовик, - ход, который оказался неэффективным, так как грузовик был не в состоянии угнаться за птицами, а езда была настолько грубой, что стрелок не мог сделать ни одного выстрела. К 8 ноября, через шесть дней после первого «боя», было истрачено 2500 патронов. Число убитых птиц неизвестно: один отчёт сообщает только о 50 птицах, но другие отчёты говорят о количестве в диапазоне от 200 до 500 - последняя цифра указывалась поселенцами. Официальный отчёт Мередита сообщал, помимо прочего, что его люди не понесли потерь.
8 ноября депутаты в австралийской Палате представителей обсуждали операцию. После негативного освещения событий в местных средствах массовой информации, которые говорили также о том, что «лишь несколько» эму было убито, Пирс отозвал военнослужащих и пулемёты с 8 ноября.
После отвода солдат майор Мередит сравнил эму с зулусами и прокомментировал поразительную манёвренность эму, даже когда они тяжело ранены.
Вторая атака
После ухода военных нападения эму на пшеничные поля продолжались. Фермеры снова попросили помощи, сославшись на жару и засуху, которая привела к вторжению тысяч эму на территорию их хозяйств. Джеймс Митчелл , премьер-министр Западной Австралии, организовал мощную поддержку возобновления военной помощи. Кроме того, доклад командира операции указывал, что около 300 эму было убито в начале операции.
Действуя в соответствии с просьбами фермеров и докладом командира операции, 12 ноября министр обороны выделил вооружённый отряд для возобновления усилий по уничтожению эму. Он защищал это решение в сенате, объясняя, почему солдаты были необходимы для борьбы с серьёзной сельскохозяйственной угрозой, которую представляло собой большое количество эму. Хотя военные согласились предоставить оружие правительству Западной Австралии в надежде на то, что они найдут нужных людей для его использования, Мередит был вновь отправлен на «поле боя» из-за явного отсутствия опытных пулеметчиков в государстве.
Приняв «битву» 13 ноября 1932 года, военные добились определённого успеха в течение первых двух дней, убив примерно 40 эму. Третий день, 15 ноября, оказался гораздо менее успешным, но ко 2 декабря орудия уничтожали около 100 эму в неделю. Мередит был отозван 10 декабря, и в своём докладе он утверждал, что совершено 986 убийств с 9860 очередями выстрелов, то есть для убийства каждого эму требовалось более 10-ти пуль (одна очередь это больше одного выстрела). Кроме того, Мередит утверждал, что 2500 раненых птиц погибло в результате ранений, которые они получили.
Последствия
Массовое уничтожение эму не решило проблем с ними. Фермеры региона вновь просили военной помощи в 1934, 1943 и 1948 годах, но их просьбы были отклонены правительством. Вместо этого активизировалась система «поощрений» за самостоятельное уничтожение эму, которая появилась ещё в 1923 году и получила развитие в сороковые, и она оказалась эффективной: 57 034 «поощрений» было получено в течение шести месяцев в 1934 году.
Напишите отзыв о статье "Война с эму"
Примечания
См. также
Ссылки
- , The Argus (12 November 1932).
Отрывок, характеризующий Война с эму
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему, соблазнителю, эту историю. Теперь этот он, настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
В 1932 году посевы пшеницы в округе Кэмпион, Западная Австралия, подвергались постоянным набегам страусов Эму, численностью в несколько десятков тысяч особей.
На борьбу с агрессором министерство обороны направило группу солдат, вооруженных пулеметами Lewis.
В октябре 1932 года австралийские фермеры столкнулись с небывалой в то время волной миграции страусов. Эму поедали и портили посевы, также оставляя большие дыры в ломаемых ими заборах, через которые туда могли проникать кролики, усугублявшие потери урожая.
Отслужившие во время Первой мировой войны солдаты-поселенцы были хорошо осведомлены об эффективности пулеметов и отправили делегацию к министру обороны, сэру Джорджу Пирсу с просьбой использовать это оружие в борьбе с Эму. Министр дал добро.
Боевые действия должны были начаться в октябре 1932 года под командованием майора Мередита из седьмой тяжелой батареи Королевских Австралийских сил артиллерии: Мередит командовал двумя солдатами, и 10 000 патронов.
Первая атака
2 ноября солдаты прибыли в Кэмпион, где были замечены около 50 Эму. Поскольку птицы были вне досягаемости пулеметов, местные поселенцы попытались завлечь стаю Эму в засаду, но птицы разделились на мелкие группы и убежали с такой скоростью, что в них было трудно прицелиться. Тем не менее, хоть стрельба из пулеметов была неэффективной из-за большого расстояния от целей, солдаты смогли убить некоторое количество птиц.
Следующим важным событием стало 4 ноября. Мередит устроил засаду возле местной дамбы, где была замечена стая численностью, более 1000 Эму. На этот раз артиллеристы ждали, пока птицы подойдут поближе, прежде чем открывать огонь. Однако пулемет дал осечку после убийства всего двенадцати птиц и остальные успели разбежаться до того, как солдаты смогли возобновить стрельбу.
В последующие дни Мередит решил двигаться дальше на юг, где птицы, по словам фермеров, «были довольно ручными», но, несмотря на его усилия, результаты были незначительными. Мередит даже совершил попытку установить один из пулеметов на грузовик, но идея оказалась неэффективной, так как грузовик не мог угнаться за страусами, а стрелок – нормально прицелиться.
За первые шесть дней войны, всего было истрачено 2500 патронов. Точное число убитых птиц неизвестно: в одном отчете указано всего 50 птиц, в других – от 200 до 500. В официальном отчете майор Мередит сообщал, помимо прочего, что его отряд потерь не понес.
8 ноября, из-за негативной оценки военной кампании местными средствами массовой информации, писавшими о том, что «лишь несколько» Эму было убито, Джордж Пирс отозвал военнослужащих. В своем комментарии для прессы майор Мередит сравнил Эму с Зулусами и подчеркнул поразительную маневренность этих страусов, даже когда они тяжело ранены.
Вторая атака
После ухода военных, нападения Эму на пшеничные поля продолжались. Джеймс Митчелл, премьер-министр Западной Австралии, организовал мощную поддержку возобновления военной помощи фермерам. 12 ноября министр обороны вновь выделил вооруженный отряд под командованием майора Мередита для уничтожения Эму. Возобновив боевые действия 13 ноября 1932 года, военные добились определенного успеха, уничтожая около 100 Эму в неделю. Мередита отозвали 10 декабря. В своем докладе майор сообщил, что его отрядом было совершено 986 убийств и 9860 выстрелов, то есть на одного страуса требовалось 10 пуль.
Эпилог
Военная помощь не решила проблем с Эму. Фермеры региона вновь подавали жалобы в 1934, 1943 и 1948 годах, но их просьбы были отклонены правительством. Вместо этого была возобновлена система «поощрений» за самостоятельное уничтожение страусов, которая появилась еще в 1923 году, и она оказалась эффективной – в течение шести месяцев в 1934 году было уничтожено 57034 страусов.
ВЕЛИКАЯ ВОЙНА С ЭМУ. (не мое)
Чего не говори о австралийцах, а развлекаться кенгурятники умеют. Недавно наткнулся на забавную картинку под названием "Война с Эму" и решил разузнать, кого же эти милые птички так достали, что им решили объявить войну, а дело было так...
После Первой мировой войны австралийские солдаты возвращаются домой. Довольно большая часть ветеранов решает остепениться и зажить тихой и спокойной жизнью фермера, но не тут-то было. Шёл 1929 год, место действия Западная Австралия, начинается Великая депрессия, и правительство обещает помочь фермерам субсидиями, на выращивание пшеницы, цены на которую резко падали вниз. Получив гарантии от государства, гордые кенгурятники увеличивают посевные площади, но обещанной помощи так и не дожидаются. Но самое интересное ещё впереди. Привлечённые аппетитными посевами, расчищенной территорией и водой, регион наводняет полчище страусов Эму (около 20 000). Помимо уничтожения посевов, страусята проламывают заграждения, которыми после пользуются кролик, окончательно превращая фермерскую жизнь в кошмар. Фермеры обращаются с просьбой о помощи к министру обороны - Серу Джорджу Пирсу, тот соглашается помочь с условием разделения расходов (правительство выделяет: солдат, оружие транспорт, а фермеры сами обеспечивают своё питание, проживание и оплату боеприпасов). Под командованием майора Мередита, в регион пребывают двое солдат,вооружённые пулемётами Льюиса и 10 000 патронов. Соглашаясь помочь фермерам, Пирс планировал привлечь внимание к проблемам сельского хозяйства в западных областях, ну и себя любимого распиарить разумеется. В состав истребительной бригады был включён репортёр, для освещения всех событий.
Наконец 2 ноября 1932 года, после почти месячной задержки из-за начавшихся дождей, грандиозная войсковая операция началась. Войнушка сразу как-то не задалась. 2 ноября у местечка Кэмпион, была замечена стая из 50 птиц, солдаты и поселенцы решили заманить страусов в засаду, но из-за ловкости и скорости пернатых, смогли убить лишь нескольких. 4 ноября Мередит устраивает засаду возле местной дамбы, куда попадают около 1000 пернатых бестий, но заклинивший пулемёт позволяет убить лишь 12 из них. В дальнейшем, несмотря на все усилия, охотники имеют лишь ограниченные успехи. Психанув майор, даже прикручивает пулемёт к грузовику, гоняя лихо носящихся пернатых тварей. К 8 ноября, правительство решает, что пора этот балаган прекращать и отзывает солдат с пулемётами. Первый этап войны заканчивается, тактическая победа за пернатой ордой. Истратив около 2500 патронов солдаты убили всего около 50 птиц, по разным данным число потерь страусов составило от 200 до 500, но они не были подтверждены. Потери австралийцев составили 0 человек (удивительно!). Масло в огонь подлила пресса, снизив потери противника до нескольких особей. А тем временем Эму предприняли новое наступление. Ссылаясь на жару и засуху, вызванную нашествием, фермеры вновь просят о помощи. Джеймс Митчелл, премьер-министр Западной Австралии 12 ноября выделяет на борьбу с врагом вооружённый отряд вместе со стариной Мередитом (видать с пулемётчиками в Австралии была большая напряжёнка). 13 ноября состоялась грандиозная битва в которой страусиная орда теряет около 40 бойцов, ко 2 декабря потери возрастают примерно до 100 в неделю. 10 декабря Мередит вновь отозван для доклада в котором сообщает о уничтожении 986 страусов, с учётом израсходованных 9860 патронов, на одного противника в среднем уходило по 10 пуль. Также было указана о потерях страусов в 2500 голов от ран.
Операция несмотря на некоторые успехи завершилась полным провалом. Уничтожение Эму не спасло фермеров от набегов, и они ещё не раз просили правительство о помощи в 1934, 43 и 48 годах, но все просьбы были отклонены. Там где не помогла армия и пулемёты, справилась банальная жажда наживы. Введённая система поощрений на самостоятельный отстрел захватчиков оказалась эффективной. За 6 месяцев 1934 года было истреблено 57 034 Эму. Затянувшаяся война завершилась, министр обороны получил заслуженный титул " Министр войны с Эму", а ветераны ещё долго рассказывали внукам о своих подвигах показывая богатые трофеи.
Оригинал взят у dave_aka_doc в Великая Война с Эму
Шёл 1932 год. СССР вводил единую паспортную систему, в Испанской Республике принимают закон об автономном стаусе Каталонии, Япония начинала операцию по захвату Шанхая, Финляндия подавляла мятеж внутри себя, в США индекс Доу Джонса понизился до абсолютного минимума в 41.81 пункта...
В это время в далекой Австралии министр обороны объявляет войну страусам >:3
А начиналось всё так...
После первой мировой войны множество ветеранов как авсралийской, так и британской армий (и ещё некоторых других) послали всю мировую гегемонию и политику найух и уехали в далёкую и спокойную Австралию - фермерствовать. Природа, тишь, благодать, минимум цивилизации и полное отрешение от всего.
Австралийское правительство довольно потирает лапки, рассчитывая единым махом выйти на первое место в мире по производству и экспорту пшеницы. Ради этого "военным фермерам" обещают поддержку и всяческие субсидии - вы дескать, милки, только начните посевные площади расширять, а уж за нами не заржавеет.
Ветераны честно расширяют посевные площади, занимаются как умеют мелиорацией и пытаются превратить пустыню в цветущий сад. Но субсидий так и не дожидаются (а когда политики исполняли обещания?). Более того бывшая пустыня оказывается территорией миграции Эму - вполне себе таких бравых крупных страусов, который в очередной раз мигрируя натыкаются вместо солончака на молодую вкусную поросль...
Стоит ли говорить что фермеры оказались у точки кипения? Родное австралийское государство их подставило практически дважды. А поскольку львиная доля новых фермеров были бывшими военными, то они не долго думая рванули сразу в минобороны - жаловаться и требовать денег.
Австралийский министр обороны, сэр Джордж ястребиный глаз Пирс был человеком с оригинальным мышлением. И потому денег не дал, а вместо этого взял да объявил войну страусам. Дескать не дадим в обиду наше фермерство! Защитим от мерзких пернатых захватчиков злачные пажити! Ну и всё в таком духе. Но с условием: финансирование мат.части военного похода, включая все расходники - за счёт Западной Австралии. От минобороны - только люди и инвентарь. Ну и фермеры сами себя обеспечивают пропитанием.
Замыслов у Пирса было сразу несколько. Во-первых - попиарить своё ведомство и пафосно помочь западным фермерам. Во-вторых - потренировать на шару пулемётчиков. В-третьих - собрать сотню туш страусов, чтобы их перья использовать для оформления шляп австралийской легкой кавалерии. Министр был очень предприимчивым человеком:3
Для ведения боевых действий был откомандирован целый майор тяжёлой артиллерии по фамилии Мередит. У него в подчинении находились несколько солдат, два грузовика, два пулемёта Льюиса (это те, которые как у товарища Сухова в фильме), 10 000 патронов и один кинооператор студии Fox Movietone, присланный специально чтобы снимать эпическую хронику.
Начался сезон дождей и когда тучи рассеялись - 2 ноября 1932 года - австралийские военный пошли в атаку.
Первое сражение вышло так себе: два грузовика с пулемётами подпрыгивая на ухабах и кочках бездорожья весь день гоняются по пустыне за страусами, постреливая во все стороны длинными очередями. Оные страусы не будь дураками разбегались кто куда, оставаясь вне досягаемости стрельбы. К тому же о прицельной стрельбе речи не шло вообще.
По рапорту военных прицелиться в бегущих птиц оказалось очень трудно но несмотря на это за первый день боевых действий было уничтожено "некоторое количество птиц"(ц)
Майор начинает рыскать по пустыне в поисках "более ручных страусов", которые бы не разбегались от пулемётов и грузовиков. В итоге через шесть дней таких боевых действий Меридит рапортует что убито две три сотни мерзких агрессоров, а солдаты полны решимости и не понесли никаких потерь.
Местные газеты день за днём покатываясь со смеху песочат минобороны и 8 ноября Пирс отзывает ненормального артиллерийского Майора. Страусы продолжают жрать фермерскую пшеницу дальше.
Но уже 12 ноября Меридит отправлен обратно, а Пирс яростно отстаивает в парламенте необходимость продолжения войны государства со страусами. И во главе должен стоять артиллерийский майор, потому что лучше него в государстве пулемётчика всё равно нет. Вставленный майору фитиль действует, и теперь боевые действия приносят по сотне туш страусов в неделю. В итоге, к началу декабря Меридит рапортует о почти тысяче птиц, убитых лично и ещё о 2 500 тысячах, которые убежали раненые в пустыню и издохли там сами. Вояки сверлят дырки в кителях, парламент рукоплещет, газетчикам уже больно смеяться.
В итоге всё эта война государства со страусами приобретает в газетах название "Великой".
Однако результата для фермеров практически нет, ибо общее поголовье эму оценивается под 30 000 особей и даже если поверить артиллерийскому майору - он лишь слегка потрепал страусов.
Фермеры западной Австралии неоднократно просят о помощи государство, но в итоге всё решает жажда наживы: активизируется система денежных поощрений гражданам за убийство страуса эму с предоставлением неопровержимого доказательства. А проще - за голову страуса начинают платить всем желающим. И в итоге за один только 1934 год было выплачено 57 034 таких «поощрений».
Вот такая вот война со страусами получилась на сумчатом континенте.
Из всего это совершенно определённо следует что никто в целом мире не умеет развлекаться так, как умеют это делать австралийцы =)
