Текущая страница: 1 (всего у книги 34 страниц)

Владимир Иванович Даль
Пословицы и поговорки русского народа

Напутное

«Будет ли, не будет ли когда напечатан сборник этот, с которым собиратель пестовался век свой, но, расставаясь с ним, как бы с делом конченым, не хочется покинуть его без напутного словечка».

Вступление это написалось в 1853 году, когда окончена была разборка пословиц; пусть же оно остается и ныне, когда судьба сборника решилась и он напечатан.

По заведенному порядку, следовало бы пуститься в розыск: что такое пословица; откуда она взялась и к чему пригодна; когда и какие издания пословиц у нас выходили; каковы они; какими источниками пользовался нынешний собиратель. Ученые ссылки могли бы подкрасить дело, потому что, кажется, уже Аристотель дал определение пословицы.

Но всего этого здесь найдется разве только весьма понемногу.

Ученые определения ныне мало в ходу, век школярства прошел, хотя мы все еще не можем стряхнуть с себя лохмотьев степенной хламиды его.

Времена, когда объясняли во введении пользу науки или знания, коему книга посвящалась, также миновали; ныне верят тому, что всякий добросовестный труд полезен и что пользе этой россказнями не подспоришь.

Ученые розыски, старина, сравнения с другими славянскими наречиями – все это не по силам собирателю.

Разбор и оценка других изданий должны бы кончиться прямым или косвенным скромным признанием, что наше всех лучше.

Источниками же или запасом для сборника служили: два или три печатных сборника прошлого века, собрания Княжевича, Снегирева, рукописные листки и тетрадки, сообщенные с разных сторон, и – главнейше – живой русский язык, а более речь народа.

Ни в какую старину я не вдавался, древних рукописей не разбирал, а вошедшая в этот сборник старина попадала туда из печатных же сборников. Одну только старую рукопись я просматривал и взял из нее то, что могло бы и ныне идти за пословицу или поговорку; эта рукопись была подарена мне гр. Дм. Ник. Толстым, мною отдана М.П. Погодину, а оттуда она целиком напечатана, в виде прибавления, при сборнике пословиц И.М. Снегирева.

При сем случае я должен сказать душевное спасибо всем доброхотным дателям, помощникам и пособникам; называть никого не смею, боясь, по запамятованию, слишком многих пропустить, но не могу не назвать с признательностью гр. Дм. Ник. Толстого, И.П. Сахарова и И.М. Снегирева.

Когда сборник последнего вышел, то мой был уже отчасти подобран: я сличил его издание со сборником Княжевича и попользовался тем, чего не было там и не нашлось у меня и что притом, по крайнему разумению моему, можно и должно было принять.

В собрании Княжевича (1822 г.) всего 5300 (с десятками) пословиц; к ним прибавлено И.М. Снегиревым до 4000; из всего этого числа мною устранено вовсе или не принято в том виде, как они напечатаны, до 3500; вообще же из книг или печати взято мною едва ли более 6000, или около пятой доли моего сборника. Остальные взяты из частных записок и собраны по наслуху, в устной беседе.

При этом сличении и выборе не раз нападали на меня робость и сомнение. Что ни говорите, а в браковке этой произвола не миновать, а упрека в ней и подавно. Нельзя перепечатывать слепо всего того, что, под названием пословиц, было напечатано; искажения, то умничаньем, то от недоразумений, то просто описками и опечатками, не в меру безобразны. В иных случаях ошибки эти явны, и если такая пословица доставалась мне в подлинном виде своем, то поправка или выбор не затрудняли; но беда та, что я не мог ограничиться этими случаями, а должен был решиться на что-нибудь и относительно тех тысяч пословиц, для исправления коих у меня не было верных данных, а выкинуть их вон – не значило бы исправить.

Не поняв пословицы, как это нередко случается, считаешь ее бессмыслицею, полагаешь, что она придумана кем-либо для шуток или искажена неисправимо, и не решаешься принять ее; ан дело право, только смотри прямо. После нескольких подобных случаев или открытий поневоле оробеешь, подумаешь: «Кто дал тебе право выбирать и браковать? Где предел этой разборчивости? Ведь ты набираешь не цветник, а сборник » и начинаешь опять собирать и размещать все сподряд; пусть будет лишнее, пусть рассудят и разберут другие; но тогда вдруг натыкаешься на строчки вроде следующих:

Все известно, что лукавые живут лестно.

В суетах прошла година, завсегда была кручина.

Где любовь нелицемерная, там надежда верная.

Роскошные и скупые меры довольства не знают.

Гулял млад вниз по Волге, да набрел смерть близ невдалече.

Прежде смерти не должно умирать и пр. и пр.

Что прикажете делать с подобными изречениями кондитерской премудрости двадцатых годов? Выкинуть; но их-то и нашлось под другую тысячу, да столько же сомнительных, с коими не знаешь, как и быть, чтобы не обвинили в произволе. Посему-то, по затруднительности такой браковки, а частию и просмотром, – всякого греха не упасешься – и в этот сборник вошло много пустых, искаженных и сомнительных пословиц.

Относительно приличия при браковке пословиц я держался правила: все, что можно читать вслух в обществе, не извращенном чопорностию, ни излишнею догадливостью, а потому и обидчивостию, – все это принимать в свой сборник. Чистому все чисто. Самое кощунство, если бы оно где и встретилось в народных поговорках, не должно пугать нас: мы собираем и читаем пословицы не для одной только забавы и не как наставления нравственные, а для изучения и розыска; посему мы и хотим знать все, что есть. Заметим, впрочем, что резкость или яркость и прямота выражений, в образах для нас непривычных, не всегда заключают в себе видимое нами в этом неприличие. Если мужик скажет: «Что тому богу молиться, который не милует»; или «Просил святого: пришло до слова просить клятого», – то в этом нет кощунства, потому что здесь богами и святыми, для усиления понятия, названы люди, поставленные ради святой, божеской правды, но творящие противное, заставляя обиженного и угнетенного искать защиты также путем неправды и подкупа. Самая пословица, поражая нас сближением таких противоположностей, олицетворяет только крайность и невыносимость извращенного состояния, породившего подобное изречение.

Что за пословицами и поговорками надо идти в народ, в этом никто спорить не станет; в образованном и просвещенном обществе пословицы нет; попадаются слабые, искалеченные отголоски их, переложенные на наши нравы или испошленные нерусским языком, да плохие переводы с чужих языков. Готовых пословиц высшее общество не принимает, потому что это картины чуждого ему быта, да и не его язык; а своих не слагает, может быть из вежливости и светского приличия: пословица колет не в бровь, а прямо в глаз. И кто же станет поминать в хорошем обществе борону, соху, ступу, лапти, а тем паче рубаху и подоплеку? А если заменить все выражения эти речениями нашего быта, то как-то не выходит пословицы, а сочиняется пошлость, в которой намек весь выходит наружу.

Как достояние общенародное, как всемирный гражданин, просвещение и образованность проходят путь свой на глаз, с уровнем в руках, срывая кочки и бугры, заравнивая ямки и выбоины, и приводят все под одно полотно. У нас же, более чем где-нибудь, просвещение – такое, какое есть, – сделалось гонителем всего родного и народного. Как, в недавнее время еще, первым признаком притязания на просвещение было бритие бороды, так вообще избегалась и прямая русская речь и все, что к ней относится. Со времен Ломоносова, с первой растяжки и натяжки языка нашего по римской и германской колодке, продолжают труд этот с насилием и все более удаляются от истинного духа языка. Только в самое последнее время стали догадываться, что нас леший обошел, что мы кружим и плутаем, сбившись с пути, а зайдем неведомо куда. С одной стороны, ревнители готового чужого, не считая нужным изучить сперва свое, насильственно переносили к нам все в том виде, в каком оно попадалось и на чужой почве, где оно было выстрадано и выработано, тогда как тут могло приняться только заплатами и лоском; с другой – бездарность опошлила то, что, усердствуя, старалась внести из родного быта в перчаточное сословие. С одну сторону черемиса, а с другую берегися. Как бы то ни было, но из всего этого следует, что если не собрать и не сберечь народных пословиц вовремя, то они, вытесняемые уровнем безличности и бесцветности, стрижкою под гребенку, то есть общенародным просвещением, изникнут, как родники в засуху.

Простой народ упорнее хранит и сберегает исконный быт свой, и в косности его есть и дурная и хорошая сторона. Отцы и деды – для него великое дело; не раз ожегшись на молоке, он дует и на воду, недоверчиво принимает новизну, говоря: «Все по-новому да по-новому, а когда же будет по-доброму?» Он неохотно отступается от того, что безотчетно всосал с матерним молоком и что звучит в мало натруженной голове его складной речью. Ни чужие языки, ни грамматические умствования не сбивают его с толку, и он говорит верно, правильно, метко и красно, сам того не зная. Выскажу убеждение свое прямо: словесная речь человека – это дар божий, откровение: доколе человек живет в простоте душевной, доколе у него ум за разум не зашел, она проста, пряма и сильна; по мере раздора сердца и думки, когда человек заумничается, речь эта принимает более искусственную постройку, в общежитии пошлеет, а в научном круге получает особое, условное значение. Пословицы и поговорки слагаются только в пору первобытной простоты речи и, как отрасли, близкие к корню, стоят нашего изучения и памяти.

Нисходя к просторечию, позволяя себе иногда высказаться пословицей, мы говорим: «Десять раз примерь, один раз отрежь». Мы не придумали этого изречения, а, взяв его в народе, только немного исказили; народ говорит правильнее и краше: «Десятью примерь да прикинь, однова́ отрежь». В Питере и табличку умножения учат: два раза три, пять раз шесть; в школах наших твердят: дважды три, а народ говорит: двою́ трою́ или два на пять, три на шесть и пр. Поучение: нерассудительный, опрометчивый труд часто бывает бесполезен – никогда не выскажется у нас под пером пословицей: «Крой, да песни пой; станешь шить, наплачешься»; или: «Шей да пори, не будет глухой поры». Можно ли складнее, ярче и короче выразить глубокую мысль, чем в пословице: «На смерть, что на солнце, во все глаза не взглянешь»; эта пословица наша досталась, не знаю каким путем, французу Larochefoucauld; в ловком переводе она пошла у него за свою и приводится в пример его ума и красноречия: «Le soleil ni la mort ne peuvent se regarder fixement» (Maximes).

Мы, в своем быту, придумываем только пословицы вроде таких: «Козырка не портит; не с чего ходить, так с бубен; нечем бить, так кулаком»; да иногда переводим: «Лебединую песню спеть; между ними черная кошка пробежала; и в солнце есть пятна; пятое колесо; в углу палка стоит, оттого на дворе дождь» и пр. Нравятся ли вам эти поговорки и переводы?

Но мы не только сами не сочиним ни одной замечательной пословицы, а мы даже, как оказывается, плоховато понимаем готовые. Это не раз ставило меня в тупик. Насколько нужно и должно объяснять и толковать пословицы? Непонятная, недоступная слушателю пословица – эта соль, которая обуяла и не солит; куда ее девать? А толковать остроту или намек, который читатель и сам понимает, – пошло и приторно; толкования эти и места много займут, а книга выходит объемиста, тесно и без них. Многие объяснения потребовали бы и ученых справок, а на это нужно и знание, и источники, и время, – словом, это отдельный и немаловажный труд. Самые читатели, как бы мало их ни нашлось, также не одинаковы, у всякого могут быть свои требования – не солнце, на всех не угреешь.

Я ставил, и то уже во время справы печати, самое короткое толкование, указание, где мог полагать, что это нужно для многих. Недавно еще мы увидели тому примеры, как странно и превратно иногда понимаются и толкуются, даже осуждаются, наши пословицы: «От навалу люди разживаются» растолковано было «от насильственной навязки кому товара»; а «Не выноси сору из избы» – объявлена бессмыслицею, потому что нельзя же, хоть изредка, не выметать сору, и хороша-де будет изба, коли из нее никогда сору не выносить. Но навал понимается здесь в значении навала покупателей, а не товара; коли толпа, народ валит валом – разживаются от бойкого сбыту, почему и бойкое, торное место купцу дорого, а насиженное на бою, куда заборщики валят по привычке, вдвое дороже. Не выноси сору, как и всякая иная неискаженная пословица, в которой заключается притча, пряма и права, в прямом и переносном смысле: дело право, только гляди прямо. В переносном: не носи домашних счетов в люди, не сплетничай, не баламуть; семейные дрязги разберутся дома, коли не под одним тулупом, так под одной крышей. В прямом: у крестьян сор никогда не выносится и не выметается на улицу: это, через полуаршинные пороги, хлопотно, да притом сор стало бы разносить ветром и недобрый человек мог бы по сору, как по следу, или по следку, наслать порчу. Сор сметается в кучку, под лавку, в печной или стряпной угол; а когда затапливают печь, то его сжигают. Когда свадебные гости, испытуя терпение невесты, заставляют ее мести избу и сорят вслед за нею, а она все опять подметает, то они приговаривают: «Мети, мети, да из избы не выноси, а сгребай под лавку да клади в печь, чтоб дымом вынесло».

«Нужда научит калачи есть», как притча, истолкована была верно: нужда заставит работать, промышлять. «Голь мудрена, нужда на выдумки торовата» – она даст ума и, коли не было ржаного хлеба, доведет до того, что будет и пшеничный. Но есть тут и прямой смысл: нужда домашняя заставит идти на заработки. «Промеж сохи и бороны не ухоронишься; ищи хлеб дома, а подати на стороне»; куда? Первое дело на Волгу, в бурлаки; это и поныне еще статья, а до пароходства это был коренной, и притом разгульный, промысел десяти губерний; на Волге же, миновав Самару, приходишь на калач (булка, пирог, калач, пшеничный хлеб). Верхо́вым бурлакам это в диковину, и они-то, отцы и деды нынешних, сложили эту пословицу.

По затейливости и обороту речи на эту походит и другая: «Ешь пироги, а хлеб вперед береги»; казалось бы, надо сказать: «Ешь хлеб, а пироги вперед береги»; но пословица выражает иное: живи привольно, коли можется, ешь и пироги, да с расчетом: ешь их так, чтобы хлеба не заесть. «Брюхо – злодей, старого добра не помнит»; «Веди денежку про белый (каждый) день, денежку про красный день (праздник) да денежку про черный день (про запас, на беду)».

«Неволя вниз идет, кабала вверх»; тут речь все о той же матушке Волге и о бурлачестве, с которым связана кабала, потому что задатки взяты вперед, усланы домой в оброк, а остатки пропиты. Неволя, то есть нужда, идет вниз, по воде, искать работы; вверх, против воды, идет, или тянет лямкою, кабала. В прямом смысле: холоп или раб (неволя ) ждет лучшего, потому что худшего ему нет, ждет милости и доверия за верную службу свою: это у него впереди; кабальный же все более путается, должает, наедает и набирает для себя новую кабалу, срок за сроком; кабала подымается, все усиливается и в старину нередко также кончалась холопством.

Но из этих немногих примеров видно, что такие объяснения, если бы собирателя и достало на них, потребовали бы нескольких годов времени и еще ста листов печати.

Заметим, однако, при сем случае, что толковать и объяснять пословицы надо крайне осмотрительно, чтобы не обратить этого дела в свою игрушку. Особенно опасно искать ученым взглядом того, чего бы найти хотелось. Применение пословиц к событиям, даже к личностям, по тезоименитству, к древним обычаям, к сомнительному баснословию идолопоклонства и пр. оказывается, во многих случаях, натяжкою воображения. Думаю, например, что относить поговорки: «Лиса Патрикеевна», «Патрикей сам третей» – к литовскому князю Патрикию, а «Едет Ананьин внук из Великих Лук» – к новгородскому посаднику Ананью – ни на чем не основанный произвол; думаю даже, что «Враг силен, валяет и в синем» не касается синей молнии и перуна, а просто намекает на синий кафтан как на признак достатка, богатства; лукавый-де расставляет сети свои на всякого, попадает и синь кафтан. «Обреченная скотина – не животина» также едва ли говорится у нас со времен идольских и не относится до обречения ее на жертву богам, чему в народе нигде не осталось памяти; обреченная скотина та, которая судьбою обречена на смерть, не живучая, не долговечная; это обычное утешение и беззаботности, и упрямства, и беспощадности в беде; захилела скотина – покинь ее на волю божию; коли ей жить, то будет жива, а коли обречена, то она не животина, не живот, не добро, не имущество тебе. Стараясь объяснять темные пословицы и применять их к тому бытку, который на сей раз у нас перед глазами, мы иногда далеко сягаем и мудрим, где ларчик открывается просто, без потайки. К этому надо прибавить, что у великорусов, противно малорусам, бытописательной памяти нет; у них все ограничено насущным и духовным; старина остается в памяти и передается, поколику она касается житейского быта; с этого, для русского, прямой переход к мыслям и беседам о вечности, о боге и небесах, всем прочим он, без стороннего влияния, не займется, разве только по особому поводу.

Итак, признавая пословицу и поговорку за ходячую монету, очевидно, что надо идти по них туда, где они ходят; и этого убеждения я держался в течение десятков лет, записывая все, что удавалось перехватить на лету в устной беседе. Что собрано было наперед меня, из того же источника, то я старался включить, но маловато рылся в книгах и, вероятно, много опустил. Так, например, я даже не справлялся с небольшим, но весьма добросовестно обработанным сборником Буслаева (Архив Калачева, 1854 г.), который впервые увидел в Москве в апреле 1860 года, когда уже половина моего сборника была напечатана. Многие изречения писателей наших, по краткости и меткости своей, стоят пословицы, и здесь нельзя не вспомнить Крылова и Грибоедова; но я включал в сборник свой те только из этих изречений, которые случилось мне слышать в виде пословиц, когда они, принятые в устную речь, пошли ходить отдельно. И потому в сборнике моем есть книжные пословицы, но я их брал не из книг, разве когда они уже прежде попали в подобные сборники и, для полноты, перешли и в мой. Есть у меня и переводные – что замечено было в виде упрека, – но я их не переводил, а принял, потому что они говорятся; есть искаженные, переиначенные, но я их не искажал, а слышал или получил в этом виде; есть речения из св. писания, и они даже большею частию переиначены, но они взяты мною не оттуда и переделаны не мною, а так они говорятся; есть пошлые, суеверные, кощунные, лжемудрые, изуверные, вздорные, но я их не сочинял; моя задача была: собрать в возможной полноте все то, что есть и каково оно есть, как запас, для дальнейшей разработки и для каких кому угодно выводов и заключений. Скажут: тут много лишнего хламу; правда, но того, что выкинуто, никто не видит, а где мерило на эту браковку и как поручиться, что не выкинешь того, что могло бы остаться? Из просторного убавить можно; набрать из сборника цветник, по своему вкусу, немудрено; а что пропустишь, то воротить труднее. Окоротишь – не воротишь. Притом у меня в виду был язык; один оборот речи, одно слово, с первого взгляда не всякому заметное, иногда заставляли меня сохранить самую вздорную поговорку.

Укор самый обычный, и притом самый легкий, бывает тот, что-де пословица эта неверно записана, она говорится не так, а этак. Бесспорно, есть случаи, где такое замечание право и заслуживает спасиба; но ведь каждая пословица говорится на несколько ладов, особенно в случае приложения ее к делу; надо же было выбрать один, два, много три разноречия, а всех не соберешь, да и надоешь ими до скуки.

Где только я мог верно добраться до коренного оборота и указать на искажения, там я это делал, хотя в самых кратких заметках. Вот примеры: «Не до обедни, коли много бредни»; здесь бредни попало по недоразумению, вместо обрядни, сло́ва северного, которое произносится там: обредни, и значит: бабий обиход в доме, стряпня, хозяйство у печи; это видно из дружки этой пословицы: «Либо к обедне ходить, либо обрядню водить». Другая: «Нам не гоже, вот тебе боже»; эта, по-видимому, подтверждается другою: «Что дьякону не мило, то попу в кадило»; но первая вышла с юга, она малорусская, не понята у нас и потому искажена: «Нам не гоже, от тоби небоже», вот тебе небога, небоже; у этого слова много значений: бедняк, убогий, нищий, калека, юродивый, несчастный, о ком соболезнуют, близкий, родич, племяш; эта пословица отвечает нашей: «Удобрилась мачеха до пасынка: велела в заговенье все щи выхлебать». Пословица: «Не у детей или не при детях, не на детях, и сидни в честь» говорится различно и переиначивается от непонятия: кому бог детей не дал или у кого они мрут младенцами (у кого дети не стоят), тот рад бы и сидню, и безногому, калеке; на безлюдье и сидни в честь: ведь и Илья Муромец был сидень. Не поняв этого и отнеся честь, почет к слову дети, чем пословицу и лишили смысла, поправили дело, обратив сидни в седни, в старца с сединою, и сделав из этого: «Не у детей и седни в чести», то есть взрослый, разумный человек уважает стариков.

Таким образом, одно слово нередко придает пословице иной смысл, и если вы слышали ее на один лад, а я на другой, то из этого еще не следует, что вы ее слышали правее, а я и того менее, чтобы я сам ее переделал. Возьмем пример такого рода, где не только мы с вами, но и еще двое собеседников говорят одну и ту же пословицу, каждый на свой лад, и все четверо будут правы: «Старую собаку не волком звать» – за то, что она устарела, не годна более, не считать ее за волка, не обходиться, как с врагом; «Попову собаку не волком звать» – как ни надоел поп жадностию и прижимками своими, да не глядеть же на собаку его, как на волка, она ни в чем не виновата; «Старую собаку не батькой звать», не отцом – ответ на требование уважать старика не по заслугам; стар пес, да не отцом же его за это почитать; «Попову собаку не батькой звать» – ответ на требование уважения к людям случайным; что ни толкуй об уважении к батьке, к попу, да пес его не батька; в этом виде пословица часто применяется к любимцам барским, из дворни. Таких примеров можно бы привести много: которое из четырех разноречий этих ни выбрать, все можно сказать: нет, она не так говорится!

Замечу здесь, что старинные списки и сборники пословиц далеко не всегда могут служить образцами и нисколько не доказывают, чтобы пословица была в ходу от слова до слова, как она написана. Старички мудровали в этом деле не хуже нашего, желая поправить пословицу, придать ей письменный вид, и, как само собою разумеется, впадали через это в пошлость. Примеров этому очень много. В Погодинск. сборн. 1714 года читаем мы: «Будучи на чужой стороне, надобно голову уклонну, а сердце покорно иметь». Не очевидно ли тут умничанье и переделка? Поныне говорится: «Держи голову уклонну (или поклонну), а сердце покорно»; если применить это к чужбине, то можно начать словами: на чужбине, на чужой стороне, не изменяя затем ни слова; здесь же все остальное прибавлено записчиком, особенно слова: будучи, надобно, иметь.

В Архивном сборн. XVII века: «Гулял млад вниз по Волге, да набрел смерть близ невдолге», или, как поправлено у Снегирева: «невдалече»; неужели это пословица, поговорка или что-нибудь на то похожее? В Архивном же: «Денег нет, на полати преть»; эта и поныне в ходу и говорится о пьянице, который сидит смирно дома, даже прячется, коли пить не на что; но вместо преть надо читать прет: «Как денег нет, так на полати прет», то есть лезет и лежит смирно. Там же пословица: «У старого душа не вынута, а у молодого не запечатана» – переиначена не к лучшему: «До смерти, у живых, у старых, душа не вынута, а у молодых не запечатана».

В Погодинском 1770 г.: «Ково седина украшает, тово больше бес уловляет»; неужто это могло быть ходячею пословицей? Это сочинение собирателя, на образец: «Седина в бороду, а бес в ребро».

В сборн. Янькова 1744 г.: «Кумища, сватища – простишься, хватишься»; это уже ни на что не похоже; пусть бы кто понял эту чепуху, в которой из четырех слов нет ни одного верного, а потому и нет никакого смысла. Очевидно, это искажение пословицы, живущей и доныне в народе: «Кумишься, сватаешься – проспишься, спохватишься». Таких примеров можно бы набрать очень много; привожу их в доказательство, что во все времена бывали бестолковые переписчики и даже собиратели, которые умничали, и что, ссылаясь на старинные рукописи, не всегда можно исправлять новых собирателей.

Сборнику моему суждено было пройти много мытарств, задолго до печати (в 1853 г.), и притом без малейшего искательства с моей стороны, а по просвещенному участию и настоянию особы, на которую не смею и намекнуть, не зная, будет ли это угодно. Но люди, и притом люди ученые по званию, признав издание сборника вредным, даже опасным, сочли долгом выставить и другие недостатки его, между прочим, такими словами: «Замечая и подслушивая говоры (?) народные, г. Даль, видно, не скоро их записывал, а вносил после, как мог припомнить; оттого у него редкая (?) пословица так записана, как она говорится в народе. Большая часть (?) их замечены так, как следующие: у него написано: Эту беду я бобами разведу, а пословица гласит так: Чужую беду бобами разведу, а к своей ума не приберу ».

Но у меня были обе пословицы, только каждая на своем месте, потому что смысл их не один и тот же; да вместо приберу у меня написано приложу, что я и поныне считаю верным. Эту беду я бобами или на бобах разведу; беда не велика, влезет в ворота, отворожиться или отделаться можно. «Чужую беду на бобах разведу, а к своей ума не приложу » – совсем другое; это значит: чужое горе с хлебом съем, чужая болячка в боку не киснет, а своя болячка велик желвак и пр.

Далее: «У него написано: Суди бог волю свою, а пословица гласит: Твори бог волю свою ». Что последняя говорится, в этом нет спору, и если ее у меня не было, то можно было указать на пропуск; но первая также говорится. «Суди бог волю свою » – значит, что более судить ее некому, не нам ее пересуживать, а должно ей без ропота покориться; или приняв судить, по старинному значению, за присуждать, творить суд, – суди бог волю свою значит: твори, присуждай по воле своей.

Всего, в доказательство, что редкая пословица у меня верно записана и что большая часть их замечены ошибочно, праведные судьи мои приводят три примера, то есть по одному на каждые десять тысяч, и третий самый замечательный: «Та же неверность и в сборе (?) прибауток и пустоговорок; приведу в пример одну: у него написано: Не для чего, чего иного, как прочего такого, эта пустоговорка в народе выражается (почему же не гласит?) так: Не для чего иного, как лишь для прочего такого; а если лучше чего, так больше ничего; вот только и всего ».

Да, кажется, что только и всего...

Как бы то ни было, но независимо от такой неверности в пословицах моих, доказанной тремя приведенными здесь примерами, нашли, что сборник этот и небезопасен, посягая на развращение нравов. Для большей вразумительности этой истины и для охранения нравов от угрожающего им развращения придумана и написана была, в отчете, новая русская пословица, не совсем складная, но зато ясная по цели: «Это куль муки и щепоть мышьяку » – так сказано было в приговоре о сборнике этом, и к сему еще прибавлено: «Домогаясь напечатать памятники народных глупостей, г. Даль домогается дать им печатный авторитет»... к опасным же для нравственности и набожности народной местам отнесены, между прочим, следующие изречения: «Благословясь, не грех; середа да пятница хозяину в доме не указчица» и пр.

Упоминать ли еще после этого, что рука об руку с сочинителями пословицы о мышьяке шло и заключение ценителя присяжного, к коему сборник мой попал также без моего участия, и что там находили непозволительным сближение сподряд пословиц или поговорок: «У него руки долги (власти много)» и «У него руки длинны (он вор)»? И тут, как там, требовали поправок и изменений в пословицах, да сверх того исключений, которые «могут составить более четверти рукописи»...

Я ответил в то время: «Не знаю, в какой мере сборник мой мог бы быть вреден или опасен для других, но убеждаюсь, что он мог бы сделаться небезопасным для меня. Если же, впрочем, он мог побудить столь почтенное лицо, члена высшего ученого братства, к сочинению уголовной пословицы, то очевидно развращает нравы; остается положить его на костер и сжечь; я же прошу позабыть, что сборник был представлен, тем более, что это сделано не мною».

Ради правды я обязан сказать, что мнение противоположное всему этому было высказано в то время просвещенным сановником, заведывавшим Публичною библиотекою.

Высказываю все это не как жалобу и обличение, а, во-первых, как оправдание, почему я не издал пословиц ранее нынешнего, во-вторых, для объяснения современного нам быта. Не поглядевшись в зеркало, сам себя в лицо не знаешь. Притом, мне кажется, где речь идет о данных для будущей истории нашего просвещения, там всякий обязан говорить то, на что у него есть в руках доказательства.

В сборник этот вошли, кроме пословиц, пословичные изречения, поговорки, присловья, скоро(чисто)говорки, прибаутки, загадки, поверья, приметы, суеверья и много речений, коим не сумею дать общей клички, даже простые обороты речи, условно вошедшие в употребление.

Об этом ученые ценители рукописи, успешно настоявшие на том, чтобы она осталась еще на восемь лет под спудом, были такого мнения: «Очень жаль, что все это совокуплено в одну книгу: через это он (собиратель) смешал назидание с развращением, веру со лжеверием и безверием, мудрость с глупостию и таким образом свой сборник много уронил... Очевидно, что и честь издателя, и польза читателей, и самое благоразумие требовали бы два толстых фолианта разбить на несколько книг и в них отдельно напечатать: пословицы, поговорки, прибаутки, загадки, приметы и пр.». Доводы эти меня не убедили, всего же менее понимаю, каким образом опасность отравы уменьшилась бы таким раздроблением целого на части; разве приучением к яду исподволь? В этом сборнике, который не есть катехизис нравственности, ниже наказ обычаям и общежитию, именно должны сойтись народная премудрость с народною глупостию, ум с пошлостию, добро со злом, истина с ложью; человек должен явиться здесь таким, каков он вообще, на всем земном шаре, и каков он, в частности, в нашем народе; что худо, того бегай; что добро, тому следуй; но не прячь, не скрывай ни добра, ни худа, а покажи, что есть.

Галки тепла накричали.

Где бабка ни бери, а внука корми!

Где беде быть, там ее не миновать.

Где вороне ни летать, а все навоз клевать.

Где грех, там и смех.

Где жить, тем богам и молиться.

Где жить, тем и слыть.

Где закон, там и обида.

Где кабачок, там и мужичок.

Где клятва, тут и преступление.

Где коза прошла, там и солдат пройдет.

Где любовь, там и напасть. Полюбив, нагорюешься.

Где мера, там и вера.

Где наболело, там не тронь!

Где народ увидит, там и Бог услышит.

Где ни напьется, тут и подерется.

Где огурцы, тут и пьяницы.

Где свалюсь, там и лежу.

Где скакать хочется, там и тормозят.

Где ты был, там и будь!

Где хотите, там и бранитесь, а на кабаке помиритесь!

Где я лисой пройду, там три года куры не несутся.

Гладок, мягок, да на вкус гадок.

Глаза - как плошки, а не видят ни крошки.

Глаза с поволокой, роток с позевотой.

Глазами плачет, а сердцем смеется.

Глубже пахать - больше хлеба жевать.

Глупый-то свистнет, а умный-то и смыслит.

Глядит на меня, как черт на попа.

Глядит, ровно семерых проглотил, осьмым поперхнулся.

Гневайся, да не согрешай.

Говори с другими поменьше, а с собою побольше!

Говорить правду - терять дружбу.

Говоря про чужих, услышишь и про своих.

Гол, как сокол, а остер, как бритва.

Голова болит, заду легче.

Голова с лукошко, а мозгу ни крошки.

Голод проймет - станешь есть, что Бог дает.

Голодный волк сильнее сытой собаки.

Голым родился, гол и умру.

Голытьба, голытьба, а подворотня решетчатая.

Гордому кошка на грудь не вскочит.

Горе в лохмотьях, беда нагишом.

Горе молчать не будет.

Горшок с котлом не наспорится.

Горя много, а смерть одна.

Гость не много гостит, да много видит.

Грех воровать, да нельзя миновать.

Грех не беда, да слава не хороша (Грибоедов).

Грех сладок, человек падок.

Грехов много, да и денег вволю.

Гроша не стоит, а глядит рублем.

Грудь лебедина, походка павлина, очи сокольи, брови собольи.

Грязь не сало; потер, оно и отстало.

Губа не дура, язык не лопатка: знает, что горько, что сладко.

Гулять гуляй, да не загуливайся!

Давай дружить: то я к тебе, то ты меня к себе.

Давай жить сообща: ты купишь, а мы есть станем.

Давно занял грош на перевоз, да некуда ехать.

Давно ль не видались? - Да как расстались.

Давно, когда царь Горох с грибами воевал.

Дай - так не слышит; а на - так услыхал.

Дай Бог тому честь, кто умеет ее снесть.

Дай Бог умереть хоть сегодня, только не нам.

Дай вору хоть золотую гору - воровать не перестанет, а честного хоть засыпь золотом, не тронет.

Дай насосаться пиявке - сама отвалится.

Дай с ноготок, запросит с локоток.

Дай срок: будем мы и сами с усами.

Дай только ногу поставить, а весь-то я и сам влезу.

Дай яичко, да еще и облупленное.

Дающая рука не отболит, берущая не отсохнет.

Два брата с Арбата, оба горбаты.

Два дурака дерутся, а третий смотрит (подпись на картине, где под третьим разумеется тот кто смотрит).

Двое пашут, а семеро руками машут.

Двое плешивых за гребень дерутся.

Девичий стыд до порога: переступила, так и забыла.

Девка красна до замужества.

Девушка невестица - бабушке ровесница.

Дед жил свиньей, а внук - поросенком.

Дедушка сед, а смерти на него нет.

Дело не в личности, а в наличности.

Дело учит, и мучит, и кормит.

День как день, да год не тот.

День пируют, а неделю голова с похмелья болит.

День плакать, а век радоваться (желание подруг невесты).

Деньга деньгу родит, а беда беду.

Деньги девать некуда, кошелька купить не на что.

Деньги не голова: наживное дело.

Деревня большая: четыре двора, восемь улиц.

Держи копеечку, чтоб не укатилась.

Держись друга старого, а дома нового!

Держись за авось, поколе не сорвалось.

Дети, дети, да куда ж мне вас дети?

Для друга последний кусок - съем.

Для милого дружка и сережку из ушка.

Для щей люди женятся, а для мяса (во щах) замуж идут.

До двух раз прощают и в третьи бьют.

До тридцати лет греет жена, после тридцати - рюмка вина, а после - и печь не греет.

Добрая слава за печкой спит, а худая по свету бежит.

Добро пожаловать, а сам за шапку.

Добро помнится долго, а лихое вдвое.

Доброе молчание - чем не ответ?

Доброта без разума пуста.

Добрый портной с запасом шьет.

Добрым делом не кори.

Долги помнит не тот, кто берет, а кто дает.

Долгие сборы на короткий век.

Долго сидели, да ничего не высидели.

Долго спать - с долгом встать.

Долгопузики (воронежские переселенцы в Астрахани, подпоясывающиеся низко).

Дома ешь, что хочешь, а в гостях, что велят.

Дома пан, а в людях болван.

Дома сидит, ни на кого не глядит.

Дома, как хочу, а в людях, как велят.

Домашняя дума в дорогу не годится.

Доплясались, что без хлеба остались.

Дорог хлеб, когда денег нет.

Доселе Макар гряды копал, а ныне Макар в воеводы попал.

Дочернины дети милее своих.

Друг сердечный; а как зовут, не знаю.

Дума за горами, а смерть за плечами.

Думаешь, поймал - ан сам попался.

Думай, не думай, а сто рублей деньги.

Дурак дурака и высидел.

Дурак закинет, а умный доставай.

Дурак любит красно, солдат любит ясно.

Дурака бьют, а умный не суйся!

Дураки о добыче спорят, а умные ее делят.

Дураку и Бог простит.

Дураку по пояс, а умный сух пройдет.

Душа душу знает, а сердце сердцу весть подает.

Душа согрешила, а тело в ответе.

Его пустили погреться, а он уж и детей крестить.

Едешь на день, а хлеба бери на неделю!

Едят да мажут, а нам и не кажут.

Ездил черт в Ростов, да напугался крестов.

Ел ли, не ел, а за обед почтут.

Есть слезы - есть и совесть.

Есть что слушать, да нечего кушать.

Есть шуба и на волке, да пришита.

Ехал бы в гости, да люди не зовут.

Ехал к Фоме, а заехал к куме.

Ехал, да не доехал: опять поедем - авось доедем.

Ешь кашу, да говори нашу.

Ешь пирог с грибами, а язык держи за зубами!

Ешь пироги, а хлеб вперед береги!

Ешь щи с мясом, а нет, так хлеб с квасом.

Жалует царь, да не жалует псарь.

Жаль, жаль, а пособить нечем.

Жаль, жаль, да и Бог с тобой!

Ждали теленка, а дал Бог ребенка.

Жди толку, положа зубы на полку!

Желай по силам, тянись по достатку.

Жена взбесилась и мужа не спросилась.

Жена мужа любила: в тюрьме место купила.

Жена мужа не бьет, а под свой нрав ведет.

Жена не лапоть: с ноги не сбросишь.

Жена ублажает - лихое замышляет.

Женатые на посиделки не ходят.

Жене спускать - добра не видать.

Женился богатый на сонливой: оба счастливы.

Женился на скорую руку да на долгую муку.

Жениться - не чихнуть: можно наперед сказать.

Жених весел, всему браку радость.

Женишься раз, а плачешься век.

Жену выбирай не глазами, а ушами (по доброй славе).

Жив буду - не забуду.

Живем - покашливаем, ходим - похрамываем.

Живем в неге, а ездим в телеге.

Живем не на радость, и пришибить некому.

Живем шутя, а помрем вправду.

Живет - не тужит, никому не служит.

Живет за рекой, а к нам ни ногой.

Живи по-старому, а говори по-новому!

Живи, да не заживайся!

Живи, коли можется; помирай, коли хочется.

Живой пес лучше мертвого льва.

Живу, как живется, а не как люди хотят.

Живы родители - почитай, померли - поминай!

Живы, поколе Господь Бог грехам терпит.

Жизнь висит на нитке, а думает о прибытке.

Жизнь дает один только Бог, а отнимает всякая гадина.

Жил в неге, а ездил в телеге.

Жил помаленьку, а помер вдруг.

Жить грустно, а умирать тошно.

За ватагу нищих одного богача не выменяешь.

За вороток, да и на холодок.

За все берется, да все не удается.

За дело побьют - повинись да ниже поклонись.

За мой ж грош, да я же не хорош.

За молодым жить весело, а за старым хорошо.

За морем веселье, да чужое, а у нас и горе, да свое.

За недосугом когда-нибудь без покаяния умрешь.

За свой труд попал в хомут.

За собой слова не удержав, за людьми не удерживают.

За спрос, что за показ, денег не берут.

За тем дело стало, что денег мало.

За худого замуж не хочется, а доброго негде взять.

За чужую душу не божись!

Заболит нос - высунуть на мороз, сам отвалится и здоров будет.

Забот полон рот, а перекусить нечего.

Забота не съела, так скука одолела.

Забрал себе в голову, так хоть тресни!

Задком, кувырком, да и под горку.

Закон, что паутина: шмель проскочит, а муха увязнет.

Закрыть глазки, да лечь на салазки.

Залетела ворона в царские хоромы: почету много, а полету нет.

Замахнись, да не ударь.

Замуж идет - песни поет, а вышла - слезы льет,

Запас мешку не порча.

Запасливый лучше богатого.

Записался в прихвостни, так вперед не забегай!

Запор да замок - святое дело.

Заработанный ломоть лучше краденого каравая.

Захотел у калачника дрожжей!

Захочет коза сена - будет у воза.

Зацепился за пень, да и стоит день.

Зачать легко, а родить трудно.

Зачем далеко? И здесь хорошо.

Зачем домой, как все с собой?

Зашибить дрозда.

Звал волк козу на пир, да коза нейдет.

Звали гостей, да посадили глодать костей.

Здорово, сват! - Прощай, брат!

Здравствуй ты, здравствуй я, здравствуй, милая моя!

Здравствуй, стаканчик, прощай, винцо!

Зимой волка бойся, а летом - мухи.

Злому - смерть, а доброму - воскресение.

Знает сила правду, да не любит сказывать.

Знает сорока, где зиму зимовать.

Знает толк, как свинья в апельсинах.

Знай почитай, умру - поминай.

Знай, кошка, свое лукошко!

Знай, солдат, честь: погрелся, да и вон!

Знать не знаю, ведать не ведаю (ответ лодсудимого).

Знать, будем мы и на том свете на бар служить: они будут в котле кипеть, а мы дрова подкладывать.

Зови гостей поглодать костей!

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Владимир Иванович Даль
1000 русских пословиц и поговорок

© Филиппов А. Н., составление, 2017

© Кириленко Ю. П., предисловие, 2017

© Издание, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2017

Пословица несудима1
Эпиграф на титульном листе первого издания «Пословиц русского народа» В. И. Даля.

Владимир Иванович Даль известен широкому кругу читателей прежде всего как создатель знаменитого «Толкового словаря живого великорусского языка» – богатейшей сокровищницы русского слова.

Не менее примечательным трудом Даля является его сборник «Пословицы русского народа», включающий более тридцати тысяч пословиц, поговорок и метких слов.

Удивительно происхождение великого ученого, хотя в те далекие времена многие европейцы – немцы, французы, скандинавы – считали за благо перейти на службу русскому царю и новому отечеству.

Писатель, этнограф, лингвист, врач, Владимир Иванович Даль родился 22 ноября (по старому стилю – 10 ноября) 1801 года в Луганске Екатеринославской губернии. Отец – Иоганн Христиан Даль – датчанин, принявший российское подданство, был врачом, лингвистом и богословом, мать – Мария Христофоровна Даль (урожденная Фрейтаг) – полунемка, полуфранцуженка. Отец Даля стал патриотом всего русского. Полюбив Россию, он и в своих детях стремился развить любовь к русскому языку, культуре, искусству.

В 1814 году Владимир Даль поступил в Петербургский Морской кадетский корпус. Окончил курс, служил во флоте в Николаеве, затем – в Кронштадте. Выйдя в отставку, поступил на медицинский факультет Дерптского университета, окончил его в 1829 году и стал хирургом-окулистом.

И снова – военная служба. В 1828 году началась двухлетняя русско-турецкая война, и Даля призвали в армию. Он участвовал в переходе русской армии через Балканы, непрерывно оперируя раненых в палаточных госпиталях и непосредственно на полях сражений. Дарование Даля-хирурга высоко оценивал выдающийся русский хирург Пирогов. В 1831-м, во время похода против поляков, Владимир Иванович отличился при переправе через Вислу. Он впервые применил электрический ток во взрывном деле, заминировав переправу и подорвав ее после отступления русских войск за реку. За это император Николай I наградил В. И. Даля орденом – Владимирским крестом в петлице.

Собирать слова и выражения русского народного языка Даль начал с 1819 года. Еще в Морском корпусе он занимался литературой, писал стихи. Проезжая однажды по Новгородской губернии, он записал заинтересовавшее его слово «замолаживать» («иначе пасмурнеть, клониться к ненастью»). И с тех пор, странствуя по огромным просторам России, Владимир Иванович не расставался со своими записями, пополняя их новыми словами, меткими изречениями, пословицами и поговорками, накопив и обработав к концу жизни двести тысяч слов!

Необходимо особо отметить его знакомство и дружбу с Пушкиным. В этом немалую роль сыграли работа Даля над словарем и собирание им пословиц. Даль и позднее вспоминал о том, с каким энтузиазмом Пушкин говорил о богатствах русских пословиц. По свидетельствам современников, великий поэт, собственно, и укрепил Даля в его намерении собирать словарь живого народного языка.

Александр Сергеевич и Владимир Иванович не раз делили тяготы нелегких путешествий по дорогам России, ездили по местам пугачевских походов.

В трагические январские дни 1837 года Даль, как близкий друг и как врач, принял самое деятельное участие в уходе за смертельно раненным Пушкиным. Именно к Далю были обращены слова умирающего: «Жизнь кончена…» Ему благодарный поэт подарил перстень-талисман. Даль оставил записки о последних часах жизни Александра Сергеевича.

В 1832 году были опубликованы обработанные Далем «Русские сказки. Пяток первый». Однако вскоре книгу запретили, а автора арестовали. Только по просьбе В. А. Жуковского, в то время воспитателя наследника престола, Даль был освобожден. Но печататься под своим именем он уже не мог и подписывался псевдонимом Казак Луганский. Именно под этим псевдонимом была издана одна из любимейших сказок нашего детства – «Курочка Ряба».

Произведения Даля пестрят пословицами, поговорками. Иногда вместо развернутой характеристики героя дана его оценка только в пословице: «Ему… не приходилось бы жить так – от утра до вечера, а помянуть нечего; неделя прошла, до нас не дошла». Или: «Не учили, пока поперек лавочки ложился, а во всю вытянулся – не научишь»; «Кто кого сможет, тот того и гложет».

Вышедшие почти в одно время «Пословицы русского народа» (1862) и «Толковый словарь» (1864) обогатили русскую культуру и литературу.

В предисловии к книге пословиц Даль писал: «Источниками же или запасом для сборника послужили: два или три печатных сборника прошлого века, собрания Княжевича, Снегирева, рукописные листки и тетрадки, сообщенные с разных сторон, и – главнейше – живой русский язык, а более – речь народа».

Надо отметить, что и до Даля, еще в XVIII веке, собирались и издавались пословицы и поговорки русского народа. В качестве примеров можно привести «Письмовник» Н. Курганова (1769), «Собрание 4291 древних российских пословиц», приписываемое профессору Московского университета Барсову (1770), сборник «Русские пословицы» И. Богдановича (1785). Первое значительное исследование о русских пословицах – труд И. М. Снегирева «Русские в своих пословицах» (1831–1834). В середине XIX века главными сводами пословиц и поговорок считались сборники И. М. Снегирева (1848, 1857) и сборник пословиц, извлеченных из книг и рукописей и изданных в 1854 году Ф. И. Буслаевым.

Однако именно Далю принадлежит честь стать наиболее точным, глубоким и верным исследователем устного народного творчества.

Собранный Далем обширный материал заставил его сгруппировать пословицы в сборнике по рубрикам, разделам. Эти рубрики нередко объединяют противоположные явления жизни, понятия и т. п., например «добро – зло», «радость – горе», «вина – заслуга»; причем всему дается в пословицах оценка, ведь они выражают сокровенные суждения народа.

Глубокая мудрость, тонкая наблюдательность, ясный разум народа определили наиболее выразительные пословицы и поговорки о грамоте, учении, уме, о способностях и толковости людей. Пословицы осуждают болтунов, сварливых и глупых, любителей поскандалить, чванливых, чрезмерно гордых людей.

Многие пословицы говорили о крестьянском мире, о совместном труде, силе сельской общины. «Собором и черта поборешь», – утверждала пословица. «Что мир порядил, то и Бог рассудил», «Мир заревет, так лесы стонут», «Дружно – не грузно, а врозь – хоть брось», «Миром всякое дело решишь»…

В предлагаемую читателю книгу вошла лишь малая часть из обширного собрания пословиц и поговорок Даля. Они о любви, о дружбе, о счастье, о богатстве, о труде и праздности, о жизни и смерти, об одиночестве, об удаче. Обратите внимание, как свежо, современно звучат они!

А сколько в сегодняшнем русском языке устойчивых словосочетаний, о происхождении которых мы уже не задумываемся, но которые имеют вполне определенный источник. Кто не слышал вполне современного выражения: «Дело в шляпе». Оно – из сборника Даля, и пошло от жребия, который клали в шляпу, а затем тянули из нее.

Почти в каждом разделе «Пословиц русского народа» Даля можно столкнуться с противоречивостью материалов. И это естественно – ведь и реальная жизнь полна противоречий. Здесь очень важно различать оттенки, а также меру глубины пословиц и поговорок. Ведь рождались они порой под влиянием эмоций, а не только многолетних наблюдений и опыта.

Прочитаем пословицы, характеризующие положение женщины в семье. Многие из них имеют корни в «Домострое»: «Бабе дорога от печи до порога», «Курица не птица, баба не человек», «У бабы волос долог, ум короток». Но наряду с ними уже звучат иные, нового толка: «Муж – голова, жена – душа», «Женский ум лучше всяких дум», «Худо дело, коли жена не велела».

Встречаются, например, пословицы, критикующие русскую работу и восхваляющие, по сравнению с ней, немецкую или английскую. Однако таких немного; более тех, в которых и отмечаются достоинства, свойственные другим народам, и высоко оцениваются свои способности. Эту черту народного сознания тонко уловил Н. С. Лесков, развивший пословицы о мастерстве русского человека в рассказ о Левше, подковавшем английскую блоху.

Именно противоположность, неоднозначность некоторых пословиц создает ощущение спора народа с самим собой обо всех сторонах жизни.

Величайшая заслуга Даля – беспристрастное и правдивое, вплоть до беспощадного, раскрытие материала. Его сборник пословиц дал честную, объективную картину действительности и выразительно охарактеризовал мировоззрение народа.

Рукопись сборника была подвергнута жесткой цензуре. Некоторые отзывы об этой работе фактически обвиняли Даля в антиправительственной пропаганде, в расшатывании основ и устоев светской власти и православия. Не получил одобрения сборник пословиц и в Академии наук. Политический характер обвинений, предъявленных Далю, превращал его чуть ли не в противника царской власти, которым он никогда не был. Изданию книги воспротивился сам Николай I, сочтя ее «вредной».

К середине 1850-х годов Даль совершенно потерял надежду издать «Пословицы русского народа». Ясно сознавая, как честный ученый, значение собранного им материала и понимая, что возможная пропажа рукописи будет невозвратимой потерей, Владимир Иванович решил создать несколько рукописных копий. Он подарил эти копии своим друзьям, в частности Александру Николаевичу Аксакову.

Изданные Императорским обществом истории и древностей российских при Московском университете, «Пословицы русского народа» сразу заняли видное место в русской и мировой науке. Это издание было воспринято видными деятелями русской культуры как ценный и значительный вклад в литературу – на сборник пословиц стали смотреть как на сокровищницу народной мудрости и богатств народного языка.

Внимание и интерес к «Пословицам русского народа» были очень велики. Сборник довольно быстро стал библиографической редкостью, и за него приходилось платить большие по тому времени деньги. В 1877 году Л. Н. Толстой просил московского публициста, критика, философа Н. Н. Страхова достать для него сборник пословиц Даля, но это оказалось делом нелегким. «Оказывается, что это одна из самых любимых русскими читателями книг», – писал в ответ Страхов.

В произведениях классической русской литературы встречается немало пословиц. Несомненно, А. Н. Островский, М. Е. Салтыков-Щедрин и другие писатели черпали пословицы и из самой жизни, и из собрания Даля, как наиболее полного, точного и авторитетного источника.

Очень ценил и любил пословицы Л. Н. Толстой. Их в его произведениях и письмах – великое множество; они органично входят в текст и помогают ясному и образному изложению мысли. Среди заготовок Толстого находят пословиц еще больше; в частности, в рукописях, содержащих характеристику Платона Каратаева, выписаны пословицы из сборника Даля.

Именно из этой книги Л. Н. Толстой выбирал пословицы и поговорки, готовя свой сборник народных пословиц. Выписки для этого так и не осуществившегося сборника содержатся в записной книжке № 12 за 1880 год.

Великий русский писатель-сатирик М. Е. Салтыков-Щедрин так писал в редакцию «Вестника Европы» в связи с названиями «головотяпы», «моржееды» и другими, введенными им в главу «О корени происхождения» в «Истории одного города»: «Не спорю, может быть, это и вздор, но утверждаю, что ни одно из этих названий не вымышлено мною, и ссылаюсь в этом случае на Даля, Сахарова и других любителей русской народности».

Сборник В. И. Даля «Пословицы русского народа» сохранял современное звучание, переходя из десятилетия в десятилетие. В. И. Даль умер в 1872 году. Переиздания, осуществленные после его смерти, неизменно встречали одобрение и внимательное отношение самой широкой читательской аудитории.

Старинные пословицы и поговорки продолжают жить и сейчас, применяются к современным событиям, характеризуют современных людей, воплощая великий творческий потенциал и вечную мудрость народа.

Юрий КИРИЛЕНКО

О Боге

♦ Жить – Богу служить.

♦ В мале Бог, и в велике Бог.

♦ Бог не в силе, а в правде. Не в силе Бог, а в правде.

♦ Сила Господня в немощи (или: в немощах) совершается.

♦ Что Богу не угодно, то и не сильно (или: не годно).

♦ У Бога милости много. Бог на милость не убог.

♦ У Бога всего много.

♦ Милостив Бог, а я, по его милости, не убог.

♦ Божья вода по божьей земле бежит.

♦ Божья роса божью землю кропит.

♦ Ни отец до детей, как Бог до людей.

♦ Друг обо друге, а Бог обо всех (печется ).

♦ Всяк про себя, а Господь про всех.

♦ Не по грехам нашим Господь милостив.

♦ Бог напитал, никто не видал (прибавка: а кто и видел, тот не обидел).

♦ Бог пристанет (или: наставит) и пастыря приставит.

♦ Даст Бог день, даст Бог и пищу.

♦ После стрижки Господь на овец теплом пахнёт.

♦ Бог не как свой брат, скорее поможет (или: проси, так поможет).

♦ Бог поберег вдоль и поперек.

♦ Бог полюбит, так не погубит.

♦ У Бога для праведных места много.

♦ С Богом пойдешь – до блага дойдешь (к добру путь, или: добрый путь найдешь).

♦ На Бога положишься, не обложишься.

♦ Бог пути кажет.

♦ Человек ходит, Бог водит.

♦ Отстанет Бог, покинут и добрые люди.

♦ Кто к Богу, к тому и Бог.

♦ Кто любит Бога, добра получит много.

♦ Любящих и Бог любит.

♦ Бог не дремлет – все слышит.

♦ Тот не унывает, кто на Бога уповает.

♦ Коли Бог по нас, то никто на нас (или: против нас).

♦ Чего Бог не нашлет, того человек не понесет.

♦ Все в мире творится не нашим умом, а Божьим судом.

♦ Божьи невольники счастливы.

♦ Грозную тучу Бог пронесет.

♦ Человек так, да Бог не так.

♦ Бог свое строит. Ты свое, а Бог свое.

♦ Человек гадает, а Бог совершает.

♦ На человеческую глупость есть Божья премудрость.

♦ Человек с лихостию, а Бог с милостию.

♦ Мы с печалью, а Бог с милостью.

♦ Он его бранит, а Бог его хранит.

♦ Бог не мужик (т. е. не обидит ): бабу отымет, а девку даст (о вдовце ).

♦ Бог за худое плательщик.

♦ Страшен сон, да милостив Бог.

♦ Кабы Бог послушал худого пастуха, так бы весь скот выдох (по частой брани его: чтоб ты издохла! ).

♦ Бог не даст (или: не выдаст), свинья не съест.

♦ Жив Бог – жива душа моя.

♦ Умная голова, разбирай божьи дела!

♦ Все от Бога. Всяческая от Творца.

♦ У Бога-света с начала света все доспето.

♦ Божеское не от человека, а человек от Бога.

♦ Больше Бога не будешь.

♦ Божьей воли не переможешь (или: не перево лишь).

♦ Не по нашему хотенью, а по Божью изволенью.

♦ Не нашим умом, а Божьим судом.

♦ Божье тепло, божье и холодно.

♦ Бог вымочит, Бог и высушит.

♦ Все мы под Богом ходим.

♦ Под Богом ходишь – Божью волю носишь.

♦ Чего Бог не даст, того никто не возьмет.

♦ Что Богу угодно, то и пригодно.

♦ Бог по силе крест налагает.

♦ Бог лучше знает, что дать, чего не дать.

♦ Бог не даст – нигде не возьмешь.

♦ В делах человеческих сам Бог послух (свидетель ).

♦ Бог видит, кто кого обидит (или: кто кого любит).

♦ Бог долго ждет, да больно бьет.

♦ Бог и слышит, да не скоро скажет.

♦ Бог видит, да нам не сказывает.

♦ От людей утаишь, а от Бога не утаишь.

♦ Сколько ни мудри, а воли Божьей не перемудришь (ответ крестьян на нововведения ).

♦ Что народ увидит, то и Бог услышит.

♦ Бог виноватого найдет.

♦ Бог накажет, никто не укажет.

♦ Бог не свой брат, не увернешься.

♦ От Бога не уйдешь. От Божьей власти (или: кары) не уйдешь.

♦ Суда Божьего околицей не объедешь.

♦ Его сам Бог пометил (или: запятнал, покарал).

♦ Кого Бог любит, того и наказует.

♦ Кто Богу угоден, тот и людям приятен (или: пригоден).

♦ На этом свете помучимся, на том порадуемся.

♦ Начало премудрости – страх господень.

♦ Бог тебя суди! Бог тебе судья! Бог его накажи!

♦ Перед Богом все равны.

♦ У Бога выслужишь, у людей никогда (о неблагодарности ).

♦ На весь мир и сам Бог не угодит.

♦ На Бога надейся, а сам не плошай!

♦ Богу молись, а к берегу гребись!

♦ Бог Богом, а люди людьми.

♦ Царь далеко, а Бог высоко.

♦ Кто добро творит, того Бог благословит.

♦ В небо приходящим отказу не бывает.

♦ И рано встал, да Бог не пристал (о неудаче ).

♦ Не сохранит Господь града, не сохранит ни стража, ни ограда.

♦ Коли Господь не построит дома, и человек не построит.

♦ Без Бога ни до порога.

♦ С Бога начинай и Господом кончай!

♦ Утром Бог и вечером Бог, а в полдень да в полночь никто же, кроме его.

♦ Благослови, Господи, достояние твое!

♦ Богу молиться – вперед пригодится.

♦ Молитва – полпути к Богу (или: ко спасению).

♦ Молись втайне, воздастся въяве!

♦ Проси Николу, а он спасу скажет.

♦ Сей, рассевай, да на небо взирай!

♦ Кто перекстясь работает, тому Божья помощь.

♦ Перейти крест – грех на душу (т. е. пройти впереди молящегося ).

♦ Кто без крестов (т. е. без тельного креста ), тот не Христов.

♦ С молитвой в устах, с работой в руках.

♦ Не торопись, сперва Богу помолись!

♦ К вечерне в колокол – всю работу об угол.

♦ Первый звон – чертям разгон; другой звон – перекстись; третий звон – оболокись (оденься, иди в церковь ).

♦ Не слушай, где куры кудахчут, а слушай, где Богу молятся!

♦ Что бы ни пришло, все молись!

♦ Лихо думаешь – Богу не молись.

♦ Не для Бога молитва, а для убожества.

♦ Богу хвала, а вам (а добрым людям) честь и слава.

♦ Свет в храмине от свечи, а в душе от молитвы.

♦ С верой нигде не пропадешь.

♦ Без веры живут на этом свете, а на том не проживешь.

♦ Спаси, Господи, люди Твоя (и благослови достояние Твое).

♦ Славите Бога, так слава и вам!

♦ Не скажешь аминь, так и выпить не дадим.

♦ Божье забудешь, и своего не получишь.

♦ Напади Бог, нападут и добрые люди.

♦ «Господи, помилуй!» – не грех говорить и не тяжело носить.

♦ Буди имя Господне благословенно отныне и до века!

♦ Не стои́т город без святого, селение без праведника.

♦ Молитва места не ищет.

♦ Коротка молитва «Отче наш», да спасает.

♦ Аминем беса не отшибешь (или: беса не отбудешь).

♦ Прости, Господи, прегрешения мои!

♦ С нами крестная сила! С нами Бог и все святые его.

♦ Наше место свято!

♦ Дома спасайся, а в церковь ходи!

♦ Не хлебом живы, молитвою.

♦ Церковное достоянье – убогих богатство.

♦ Первую мерлушку попу на опушку!

♦ Не отсыпав попу новины, хлеба не продавай!

♦ Монастырь докуку любит (т. е. просьбы и приношения ).

♦ Иконы не купят, а меняют (вместо: не покупают).

♦ Образа да ножи не дарят, а меняют.

♦ Кто понедельничает, возрадуется заступничеству архангела Михаила.

♦ Великий пост всем прижмет хвост.

♦ Одно спасенье – пост да молитва.

♦ Бог даст совет, так и в пост мясоед.

♦ Постись духом, а не брюхом!

♦ Послушание паче поста и молитвы.

♦ Не сквернит в уста, а сквернит из уст.

♦ Не встанет свеча перед Богом, а встанет душа.

♦ Богу молиться – не вовсе разориться (т. е. надо заняться и мирским ).

♦ Не нужны нам праведники, нужны угодники (т. е. нам угождающие ).

♦ Пению время, а молитве час.

♦ Грех под лавку, а сам на лавку.

♦ Хлеб ест, а креститься не умеет.

♦ Много кающих(ся), да мало воротящих(ся).

♦ По́ено да кормлено, а дома не помо́лено.

♦ Поп сидя обедню служит, а приход (а миряне ) лежа Богу молятся.

♦ Знают и чудотворцы, что мы не богомольцы.

♦ Как надо говеть, так и стало брюхо болеть.

♦ На дудку есть, а на свечку нет (т. е. денег ).

♦ В тревогу – и мы к Богу, а по тревоге – забыли о Боге.

♦ Хоть церковь и близко, да ходить склизко; а кабак далеконько, да хожу потихоньку.

♦ Попы за книжки, а миряне за пышки.

♦ Поп в колокол, а мы за ковш.

♦ Кушанье познается по вкусу, а святость по искусу.

♦ Окрест боящихся Бога ангел господень ополчается.

♦ Лучше брани: Никола с нами.

♦ На поле Никола общий Бог.

♦ Бог не убог, а Никола милостив.

♦ Нет за нас поборника, супротив Николы.

♦ Никола на море спасает, Никола мужику воз подымает.

♦ Что хромо, что слепо, то Козьме и Демьяну (о дворовой птице ).

♦ Спаси и помилуй Ты меня, Мать Пресвятая Богородица; а живу я в крайней избе на селе (или: и крайнюю избу на селе).

О любви

♦ Где любовь, тут и Бог. Бог – любовь.

♦ Милее всего, кто любит кого.

♦ Нет того любее, как люди людям любы.

♦ Мило, как люди людям милы.

♦ Нет ценности супротив любви.

♦ Ум истиною просветляется, сердце любовью согревается.

♦ Совет да любовь, на этом свет стоит.

♦ Где любовь, там и совет. Где советно, там и любовно.

♦ Где совет (союз, любовь), там и свет.

♦ Равные обычаи – крепкая любовь.

♦ Одна думка, одно и сердце.

♦ Для милого не жаль потерять и многого.

♦ Ради милого и себя не жаль.

♦ За милого и на себя поступлюсь.

♦ Для милого дружка и сережку из ушка.

♦ В милом нет постылого, а в постылом нет милого.

♦ Миленек – и не умыт беленек.

♦ Любовь слепа. Любовь ни зги не видит.

♦ Влюбился, как сажа в рожу влепился.

♦ Влюбился, как мышь в короб ввалился.

♦ Втюрился, как рожей в лужу.

♦ Любовь не пожар, а загорится – не потушишь.

♦ Придет пора на пору, станешь девке ступать на ногу.

♦ Суженый, что бешеный.

♦ Суженый, ряженый – привороженый.

♦ Любовь начинается с глаз. Глазами влюбляются.

♦ Тоска западает на сердце глазами, ушами и устами (от взгляда, от речей, от беседы ).

♦ Сердце сердцу весть подает. Сердце сердце чует.

♦ Куда сердце летит, туда око бежит.

♦ Где больно, там рука; где мило, тут глаза.

♦ Любви, огня да кашля от людей не спрячешь (не утаишь ).

♦ Полюби-ко нас в черне, а в красне и всяк полюбит.

♦ Не по хорошу мил, а по милу хорош.

♦ Полюби нас в черненьких, а в беленьких и всяк полюбит.

♦ Покажется сатана лучше ясного сокола.

♦ Полюбится сова лучше ясного сокола.

♦ Деревенщина Ермил, да посадским бабам мил.

♦ Приглянулся черт ягодкой.

♦ Любовь зла, полюбит и козла.

♦ Он ей (Она ему) вскружил голову.

♦ Как увидал, так голова вкруг пошла.

♦ Как увидал, так сам не свой стал.

♦ Поет кочеток, весть подает про милый животок.

♦ Не наесться куском, не нажиться (не натешиться ) с дружком.

♦ Не приестся хороший кусок, не прискучит хороший дружок.

♦ С милым годок покажется за часок.

♦ Любить друга – любить себя. В дружке себя любишь.

♦ Любовь – кольцо, а у кольца нет конца.

♦ Разлучит нас заступ да лопата.

♦ Осолит разлуку нашу горсть сырой земли.

♦ Друзьям и в одной могиле не тесно.

♦ Старая любовь долго помнится. Люби, да помни.

♦ Молодой дружок, что вешний ледок.

♦ Новый друг, что неуставный плуг.

♦ От мила отстать – в уме не устоять.

♦ Без солнышка нельзя пробыть, без милого нельзя прожить.

♦ Без милого не жить, а и при милом не быть (о разлуке ).

♦ Обнявшись, веку не просидеть.

♦ Сухая любовь (платоническая ) только крушит.

♦ Хоть не родня, а в душу вьется.

♦ С милым во любви жить хорошо. Живут душа в душу.

♦ Нет лучше игры, как в переглядушки.

♦ Как телята: где сойдутся, там и лижутся.

♦ Задурили Катька с Митькой.

♦ Куры да амуры, да глазки на салазках.

♦ Он с нею и себя не помнит и нас не поминает.

♦ Она им не надышится. Он на нее не наглядится.

♦ Что шелкова ленточка к стенке льнет (девица к парню ).

♦ Жив друг – не убыток.

♦ Есть дружок – есть заступничек.

♦ Не пил бы, не ел, все б на милую глядел.

♦ Изнизал бы тебя на ожерелья, да носил бы в воскресенье.

♦ Без тебя, мой друг, постеля холодна, одеялочко заиндевело.

♦ Баженый не с борка, а с топорка.

♦ Не отколь взялся, Бог дал.

♦ Красная моя ягодка. Яблочко мое наливчатое.

♦ Паранюшка сердце, вари рыбу с перцем.

♦ Тепла рука у милого, так любит.

♦ Охохонюшки, не видать-то, знать, Афонюшки: хомут привиделся.

♦ Охохонюшки, тошно без Афонюшки, Иван-то тут, да уряд-то худ.

♦ Миленок Ивашка в белой рубашке.

♦ Хорош мой миленькой в однорядочке синенькой.

♦ Мило не мыло, а беленькое личико.

♦ Белила не сделают мила. Подо нрав не подбелишься.

♦ Мила не бела, да я и сам не красен.

♦ Мил да люб, так и будет друг.

♦ Любит, как душу, а трясет, как грушу.

♦ Ты у меня один одним, как синь порох в глазу.

♦ Один, как перст, как маков цвет, как красное солнышко, как ясный месяц, как верста в поле и пр.

♦ Где любовь, там и напасть. Полюбив, нагорюешься.

♦ У моря горе, у любви вдвое.

♦ Полюбить, что за перевозом сидеть.

♦ Голубчик – паровой огурчик; цветет, цветет, да и завянет.

♦ По чем ноет ретивое у молодца?

♦ Нельзя не любить, да нельзя и не тужить.

♦ Не спится, не лежится, все про милого грустится.

♦ Горе мне с вами, с карими очами!

♦ Испортила девка паренька. Навела девка сухоту.

♦ Девка парня извела, под свой норов подвела.

♦ Подвела сухоту к моему животу.

♦ Пташки поют, мне молоденьке назолушку дают.

♦ Милый не злодей, а иссушил до костей.

♦ Оттого терплю, что больше всех люблю.

♦ Любила, а ничем не подарила.

♦ Когда меня любишь, и мою собачку люби.

♦ Злого любить – себя губить.

♦ Нет тяжеле на свете – зубной болести да девичьей сухоты.

♦ Бабьи враки – девичьи присухи; бабы врут, девкам присуху дают.

♦ Не милое прялье, где милого нет.

♦ Не мил и свет, когда милого нет.

♦ Дружка нет: не мил и белый свет.

♦ Без тебя опустел белый свет.

♦ Без тебя пуст высок терем.

♦ Без тебя заглох широк двор.

♦ Без тебя не цветно цветы цветут, не красно дубы растут в дубровушке.

♦ Много хороших, да милого (милой) нет.

♦ Милого жаль, а от постылого прочь бы бежал.

♦ О ком сокрушаюсь, того нет; кого ненавижу, завсегда при мне.

♦ Миловались долго, да расстались скоро.

♦ Как разойдутся врознь, хоть все дело брось.

♦ Одно сердце страдает, другое не знает.

♦ Кабы люди не сманили, и теперь бы любила.

♦ Когда стала любовь сознавать, тогда стал и милый отставать.

♦ Несолоно хлебать, что немилого целовать.

♦ Женатого целовать не сладко.

♦ Вслед за милым не нагоняешься.

♦ Насилу не быть милу. Насильно мил не будешь.

♦ Коли не мил телом, не приробишься делом.

♦ Не мил телом, не угодить (неугодлив) и делом.

♦ Бояться себя заставишь, а любить не принудишь.

♦ Крестом любви не свяжешь.

♦ Всяк страх изгоняет любовь.

♦ Не льнется к тычине морозобитной хмелинушке.

♦ Поп руки свяжет и голову свяжет, а сердца не свяжет.

♦ Не говори правды в глаза, постыл не будешь.

♦ Его милее нет, когда он уйдет. Мил за глаза.

♦ Спереди любил бы, а сзади убил бы.

♦ Мое сердце в тебе, а твое в камени.

♦ Глядит на меня, как черт на попа.

♦ Любит, как волк овцу. Любит и кошка мышку.

♦ Мило волку теля, да где ж его взять?

♦ Люблю, как черта в углу. Ах, ты мое – черт знает что!

♦ Хоть со ангелы ликуй, только с нами не будь (только нас минуй)!

♦ Дай Бог быть тебе полковником, да не в нашем полку!

♦ Он к тебе оком, а ты к нему боком.

♦ С ним (или: С медведем) дружись, а за топор держись.

♦ Откуда вред, туда и нелюбовь.

♦ Откуда худо, туда и остуда.

♦ Не люблю я тебя, что ненастье.

♦ Не глядел бы, что на сыча.

♦ Не глядел бы на него, как на волка.

♦ Мил ему, как порох в глазу.

♦ Люб, что свекровин кулак.

♦ Любит, как собака палку (редьку).

♦ Люблю, как клопа в углу: где увижу, тут и задавлю.

♦ Не ставь недруга овцою, ставь его волком.

♦ Не бойся врага умного, бойся друга глупого!

♦ Он духу его не терпит. Как чихотная трава.

♦ На сяжок не подпустит. На глаза (На вид) не пускает.

♦ Ты мне вар у сердца.

♦ Ты у меня вот где (на загривке ).

♦ Противна, как нищему гривна.

♦ Кто кого любит, тот того и бьет. Кого люблю, того и бью.

♦ Милый ударит – тела прибавит.

♦ Милый побьет, только потешит.

♦ Жена, ты любить не люби, а поглядывай!

♦ Хоть не люби, только почаще взглядывай (т. е. угождай, служи ).

♦ Любить хоть не люби, да почаще взглядывай!

♦ Мать дитя любит, и волк овцу любит.

♦ Любит, как кот сало. И любишь, да губишь.

♦ Не видишь – так сердце рвет, увидишь – с души прет.

♦ Не видишь – душа мрет, увидишь – с души прет.

♦ Вместе скучно, а розно тошно.

♦ Розно тошно, а вместе тесно.

♦ Горе с тобою, беда без тебя.

♦ У нашего свата ни друга, ни брата.

♦ Любить не люблю, а отвязаться (отказаться, отстать) не могу.

♦ Это друг по конец рук. Этот друг на всех вдруг.

♦ Здравствуй, милая, хорошая моя, чернобровая, похожа на меня!

♦ Коли любишь – прикажися, а не любишь – откажися!

♦ Коли спишь, красавица, почивай; а не спишь – на спрос отвечай.

♦ Сера утица – охота моя, красна девица – зазнобушка моя.

♦ Перевейся, хмель, на мою сторонку; на моей сторонке приволье, раздолье.

♦ Ты раскинул ей печаль по плечам, ты пустил сухоту по животу.

♦ Где моя суженая, там моя и ряженая.

♦ Суженого и на коне (на оглоблях, на кривых) не объедешь.

♦ Суженая ряженому. Суженый, ряженый, дай на себя поглядеть.

♦ Кому на ком жениться, тот в того и родится.

♦ Речисты у милого глаза. Глаза говорят, глаза слушают.

♦ Любить тяжело; не любить тяжеле того.

♦ Тошно тому, кто любит кого; а тошнее того, кто не видит его.

♦ Тошно тому, кто любит кого; а тошнее того, кто не любит никого.

♦ Любить – чужое горе носить; не любить – свое сокрушить!

♦ Хоть топиться, а с милым сходиться.

♦ Хоть пловом плыть, да у милого быть.

♦ К милому другу круг (крюк ) не околица.

♦ К милому и семь верст не околица.

♦ От того терплю, кого больше люблю.

♦ Милого побои недолго болят.

♦ Ты мой свет в окне, ясен месяц, красно солнышко.

♦ Не мил и вольный свет, когда милого друга нет.

♦ Старый друг лучше новых двух.

♦ Старая любовь помнится.

♦ Забудется милый, так вспомянется.

♦ Цвели цветики, да поблекли; любил молодец красну девицу, да покинул.

♦ Был милый, стал постылый.

♦ Приглядится милый – тошней постылого.

♦ Поутру был хорош, а к вечеру стал непригож.

♦ Не избывай постылого: приберет Бог милого.

♦ Отдай мой золот перстень, возьми свой шелков платок!

♦ Лакома овца к соли, коза к воле, а девушка к новой любови.

♦ Коротка, что девичья память. У тебя память девичья.

♦ Все, как козы, вверх (через тын ) глядят.

♦ Девки не люди, козы не скотина.

♦ Не изводи лихо́ва: приберет Бог любо́ва.

♦ Нелюбому детищу (На нелюбое детище) и смерти нет.

♦ Девица в терему, что яблочко в раю.

♦ Хмелинушка тычинки ищет, а девица парня.

♦ Скрасит девку венец да молодец.

♦ Заневестилась девка, так в переборочку играть.

♦ Заневестилась дочь, так росписи готовь.

♦ Пора козу на торг вести (пора девке замуж ).

♦ Тогда девка родится, когда ей замуж годится.

♦ Ей бы перед зеркальцем погадать (пора замуж ).

♦ После покрова не будет такова (будет бабой ).

♦ Хороший товар не залежится.

♦ Некалась девка, а спорить не стала.

♦ Девичье нет – не отказ. Девичье нет дороже естя.

♦ Гонит девка молодца, а сама прочь нейдет.

♦ Девушка, что тень: ты за нею, она от тебя; ты от нее, она за тобой.

♦ Трудно выносить девку, а раз перевабишь, так сама на руку летать станет.

Теперь мы приступаем к русским пословицам, знать которые тоже не помешало бы каждому из нас.

Русские пословицы и поговорки , как всем известно – это народная мудрость, пришедшая к нам из жизненного опыта. А теперь давайте-ка посмотрим наиболее часто употребляемые среди них в народе, а также их толкования в том числе. Для удобства русские пословицы и поговорки представлены по алфавиту.

Русские пословицы и поговорки и их значение

Аппетит приходит во время еды.
Чем глубже вникаешь к чему-либо, тем больше этого понимаешь и узнаёшь.

Баба с возу – кобыле легче.
Об уходе ненужного человека, не столь полезного чему-либо.

Беда не по лесу ходит, а по людям.
Несчастья именно с людьми являются настоящей бедой, а не с тем, что их окружает.

Беда никогда не приходит одна.
Она обязательно прихватит за собой минимум ещё одну.

Бедность не порок.
Не стоит осуждать людей за бедность, поскольку не она является их отрицательным качеством.

Без труда не выловишь и рыбку из пруда.
Ничто не может быть достигнуто без упорства и усилий.

Береги платье снову, а честь смолоду.
О нормах поведения в обществе и т.п. А потеряв что-либо или изодрав, восстановить уже не удастся.

Бережёного Бог бережёт.
Осмотрительному, осторожному в своих решениях и поступках человеку легче избежать опасностей, неоправданных рисков.

Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
Редко что-либо бесплатное даётся нам без подводных камней, без подвоха.

Бог шельму метит.
Злые деяния и прочие отрицательные качества не остаются безнаказанными.

Большому кораблю – большое плавание.
Человеку с большими способностями достаются большие возможности.

Будешь долго мучиться – что-нибудь получится.
Действительно постаравшись в сложном деле, можно добиться хоть чего-то.

Бумага всё стерпит.
Бумага, в отличие от людей, стерпит любую ложь, любую ошибку, написанную на ней.

В гостях хорошо, а дома лучше.
Домашний уют, созданный своими руками или руками близкого человека, невозможно заменить никаким походом в гости.

В здоровом теле – здоровый дух.
Сохраняя тело здоровым, человек сохраняет в себе и душевное благосостояние.

В семье не без урода.
В любой семье или коллективе всегда найдётся человек с отрицательными качествами.

В тесноте, да не в обиде.
Небольшое неудобство для всех будет лучше, чем более серьёзная проблема только у одного.

В тихом омуте черти водятся.
В тихих и спокойных с виду людях часто скрывается сложная натура.

В чужой монастырь со своим уставом не ходят.
В чужом коллективе не стоит вести себя только по своим правилам и порядкам.

В чужом глазу соринку видим, а в своём бревна не замечаем.
Ошибки и недостатки окружающих людей заметны лучше своих собственных.

Век живи, век учись, а дураком помрёшь.
О невозможности знать всё, даже при постоянном и упорном наборе знаний.

Взялся за гуж – не говори, что не дюж.
Взявшись за дело, доведи его до конца, несмотря на трудности.

Видна птица по полёту.
О людях, которые своими делами, своей внешностью показывают окружающим свою натуру.

Вода камень точит.
Даже незначительный труд, проявляющийся долго и упорно, даёт хорошие плоды.

Воду в ступе толочь – вода и будет.
О занятии бестолковым делом, не приносящем ничего полезного.

Волка ноги кормят.
Чтобы заработать на жизнь, надо двигаться, активно действовать, а не сидеть на месте.

Волков бояться – в лес не ходить.
Если бояться трудностей или опасных последствий, то не стоит и начинать какое-либо дело.

Все болезни от нервов.
Злость, обиды и негодование ослабляют иммунитет, что приводят к образованию болезней. Избегайте всего, то заставляет вас нервничать. Набирайтесь терпением.

Всё перемелется – мука будет.
Любая проблема рано или поздно оборачивается хорошим результатом.

Всё хорошо, что хорошо кончается.
Если окончание чего-либо хорошее, то и переживать не о чем.

Всему своё время.
Все совершается в назначенный срок, не раньше и не позже.

Всяк по-своему с ума сходит.
У каждого человека свои преимущества и недостатки.

Всяк сверчок знай свой шесток.
Каждый должен знать своё место и не лезть в чужое.

Всякое лыко в строку.
Все может пригодиться, все может пойти в дело; любая ошибка ставится в вину.

Где гнев, там и милость.
Не всё обходится лишь гневом единым, со временем наступает и помилование.

Где дрова рубят, там и щепки летят.
В любом деле всегда есть потери, затраты…

Где родился, там и пригодился.
О месте рождения, которое не стоило бы покидать вовек.

Где тонко, там и рвётся.
Прочное всегда остаётся прочным, а слабое звено всегда даёт затрещину.

Глаза боятся, а руки делают.
Страшно браться за дело, пока всё-таки не возьмёшься за него.

Голь на выдумки хитра.
Нужда, бедность человека делают его более умным и изобретательным.

Гора с горой не сходится, а человек с человеком сойдётся.
О людях, вопреки горам, способных по природе своей понимать, идти навстречу.

Горбатого одна могила исправит, а упрямого – дубина.
Тяжело человеку, а иногда и невозможно избавиться от своих дурных привычек.

Готовь сани летом, а телегу зимой.
Прежде чем приступить к какому-то делу, надо сначала подготовиться.

Дарёному коню в зубы не смотрят.
За любой подарок положено благодарить и радоваться ему, мол, что дарят, то и бери.

Два медведя в одной берлоге не живут.
О двух соперниках, претендующих на лидерство. В одном доме нет места двум хозяевам.

Дело мастера боится.
Дело, проводимое мастером, выполняется качественно и быстро.

Делу время, потехе час.
Основное время должно уходить на учёбу и труд, и лишь отчасти – на развлечения.

Для милого дружка и серёжка из ушка.
Для хорошего друга или любимого человека не жалко даже самого ценного.

Долг платежом красен.
Хорошее отношение к людям обязательно вернётся тем же.

Дорого яичко к пасхальному дню.
Всегда приятно получать ожидаемое в нужное время, в нужном месте.

Дружба дружбой, а служба службой.
Дружеские отношения не должны влиять на служебные, впрочем, как и наоборот.

Друзья познаются в беде.
Только друг сделает всё возможное для тебя ради спасения в тяжёлой ситуации.

Дуракам закон не писан.
Только умный человек поддаётся правилам, дуракам всё равно не до них.

Дурной пример заразителен.
О подражании плохому примеру, дурному поступку другого человека.

Жизнь прожить – не поле перейти.
Жизнь – штука сложная, прожить её не так-то просто.

За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь.
Невозможно достичь две цели одновременно, всё надо делать последовательно.

За деревьями леса не видать.
Зацикливаясь на мелочах или на одном и том же, невозможно увидишь главного.

Запретный плод сладок.
Брать чужое или запретное куда приятнее, чем своё личное.

Заставь дурака Богу молиться – он и лоб расшибёт.
Не в меру усердный человек может навредить делу.

Игра не стоит свеч.
Затрачиваемые на что-либо средства не оправдываются полученными результатами.

Из песни слова не выкинешь.
Невозможно изменить или утаить что-либо словами, не исказив действительности.

Кабы знал, где упасть, так соломки бы подстелил.
Об осторожности, предусмотрительности, дабы не было беды.

Каждый кулик своё болото хвалит.
Всякий человек хвалит место, в котором он живёт, а всё остальное – чужое, непривычное.

Каждый судит по себе.
Каким человек является сам, такими же ему кажутся окружающие.

Как аукнется, так и откликнется.
Любые поступки к окружающим людям, хорошие или плохие, со временем оборачиваются тем же.

Как корабль назовёшь, так он и поплывёт.
На что настроишься, то и получишь.

Кашу маслом не испортишь.
Полезное, приятное не может принести вреда, даже если его слишком много.

Клин клином вышибают.
Устранять результаты какого-либо действия следовательно теми же средствами, которые вызвали это действие.

Конец – всему делу венец.
Любое дело важно доводить до конца.

Кончил дело – гуляй смело.
Закончив работу, можно отдыхать спокойно, не думая о ней.

Конь о четырёх ногах – и то спотыкается.
Даже самые умные, ловкие и умелые люди иногда могут ошибаться.

Копейка рубль бережёт.
Чтобы накопить многое, надо не пренебрегать малым.

Красна изба не углами, а пирогами.
Хозяин в доме ценится не богатством, а гостеприимством.

Кто ищет, тот всегда найдёт.
Когда человек действительно старается искать, он действительно находит.

Кто рано встаёт, тому Бог подаёт.
Кто рано встать не ленится, тому и день длинней и урожай пышней.

Куда иголка, туда и нитка.
О зависимом от кого-либо человеке или о плотной привязанности друг к другу.

Куй железо, пока горячо.
Пока возможность позволяет, лучше действовать, а то потом её может и не быть.

Курочка по зёрнышку клюёт, да сыта бывает.
Делая что-либо регулярно, пусть хоть и понемногу, можно добиться результата.

Лбом стены не прошибёшь.
Невозможно идти вопреки власти.

Лежачего не бьют.
Добивать пострадавшего или попавшего в беду – не принято.

Ложка дёгтя в бочку мёду.
Когда всё хорошо, любая, даже незначительная пакость может всё испортить.

Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.
На лжи далеко не уйдёшь, в отличие от правды, будь она какая.

Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Не стоит верить словам, стоит смотреть только на действия.

Лучше поздно, чем никогда.
Лучше сделать что-либо хоть когда-нибудь, чем не сделать вообще.

Лучше синица в руках, чем журавль в небе.
Лучше иметь малое и вполне доступное, чем большое и трудно достижимое.

Любви все возрасты покорны.
Человек имеет свойство влюбляться в абсолютно любом возрасте.

Любишь кататься – люби и саночки возить.
Чтобы чего-то достичь в своей жизни – прикладывай усилия.

Меньше знаешь – крепче спишь.
Чем больше знаешь, тем больше при этом волнений, переживаний.

Мир не без добрых людей.
Всегда найдутся щедрые люди с желанием помочь в чужой беде.

Молодо – зелено.
Молодёжь, в отличие от взрослых людей, недостаточно зрелы в своих знаниях.

Молчание – знак согласия.
Молчание – как предположение утвердительного ответа.

Москва не сразу строилась.
Всё сложное и совершенное никогда не даётся сразу, лишь только с набором опыта.

На безрыбье и рак – рыба.
При неимении лучшего может пригодиться что-нибудь похуже.

На Бога надейся, а сам не плошай.
Не стоит при выполнении какого-либо дела надеяться исключительно на Бога. Всё делай сам, а Бог лишь поддерживает.

На вкус и цвет товарищей нет.
Вкусы и пристрастия разных людей могут отличаться друг от друга.

На всех не угодишь.
Невозможно угодить всем, что бы ты не делал. Даже если ты – ангел, кому-то может не понравиться шелест твоих крыльев.

На всякого мудреца довольно простоты.
Как бы мудр и прозорлив не был человек, и его можно обмануть.

На ловца и зверь бежит.
Смелым, настойчивым, упрямым легче добиться чего-либо желаемого.

На нет и суда нет.
О смиренном принятии отсутствия чего-либо или же отказа от просьбы.

На обиженных воду возят.
Человек вынужден уметь прощать. А обиженный человек выглядит никому не интересным.

Надежда умирает последней.
Даже при разочаровании или полной неудаче остаётся надежда на лучшее.

Назвался груздем – полезай в кузов.
Похвалился или пообещал что-то сделать – исполняй.

Насильно мил не будешь.
Никого нельзя силой, против его воли заставить любить.

Не Бог горшки обжигает.
Каждый человек обречён справляться со своими задачами сам, а не рассчитывать лишь на Бога одного.

Не в свои сани не садись.
Эквивалентно выражению «Не лезь не в своё дело.»

Не всё коту масленица, бывает и великий пост.
Не всегда жизнь – праздник. Она идёт переменчивыми полосами.

Не всё то золото, что блестит.
Любая вещь или сущность, как бы красиво она не выглядела, не определяется лишь по внешним признакам. Важнее признаки внутренние.

Не зная броду, не суйся в воду.
Прежде чем что-то делать, следует узнать, каким образом это делается.

Не имей сто рублей, а имей сто друзей.
Деньги исчезают при первом же походе в магазин, а друзья остаются вовек.

Не место красит человека, а человек место.
Человек при плохой должности может быть отличным работником, а при хорошей должности – наоборот.

Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня.
Пока есть возможность, лучше выполнять задуманное сразу, во избежание приобретения лености и сожаления.

Не плюй в колодец – пригодится водицы напиться.
Не стоит портить отношения с человеком, каким бы он ни был. А ведь в дальнейшем он может оказаться очень полезным, и даже жизнь спасти.

Не пойман – не вор, не уличена – не гулена.
Человек не виновен в содеянном, пока вина не доказана.

Не рой яму другому – сам в неё попадёшь.
Человек, делающий плохое другому человеку, страдает и сам, нарвавшись на последствия своих же действий.

Не руби сук, на котором сидишь.
Не делай глупостей и зла, ибо сам можешь этим же и подавиться.

Не так страшен чёрт, как его малюют.
Об указании на преувеличение значимости какого-либо отрицательного явления.

Не хлебом единым жив человек.
Человек обладает не только материальными качествами, но и духовными.

Нет дыма без огня.
Просто так ничего не бывает, например, нет сплетен без основания.

Нет худа без добра.
При любой сложной ситуации всегда можно извлечь что-нибудь приятное, полезное.

Обжёгся на молоке – дует на воду.
Совершив ошибку раз, в дальнейшем становишься более острожным, предусмотрительным.

Один в поле не воин.
В одиночку сложнее выстоять чего-либо, победить в борьбе, нежели с кем-либо вместе.

Одна голова – хорошо, а две – ещё лучше.
Два человека смогут лучше и быстрее решить какую-либо задачу, в отличие от одного.

Одна ласточка не делает весны.
Самый первый и единственный признак какого-то явления – это ещё не само явление.

От любви до ненависти – один шаг.
Не составит особого труда разозлить человека и заставить его ненавидеть.

От случая никто не застрахован.
Как ни старайся предотвратить беду, она может всё-таки случиться.

Палка о двух концах.
На каждое желаемое действие есть и противодействие.

Первый блин – комом.
Любое дело не всегда получается действительно хорошо с первого раза.

По одёжке протягивай ножки.
О жизни по своим средствам, доходам, в соответствии со своими возможностями.

По одёжке встречают, по уму провожают.
Встреча с каким-либо человеком ценится по внешним признакам, а расставание – по внутренним, умственным.

Повинную голову и меч не сечёт.
Добровольно признающего свою вину не стоит наказывать всерьёз.

Повторение – мать учения.
Больше повторяешь – лучше знаешь.

Под лежачий камень вода не течёт.
Если ничего не делать, ничего и не выйдет.

Пока гром не грянет, мужик не перекрестится.
Человек будет затягивать свою болезнь, или другую проблему, до последнего, пока не сложится окончательно.

Попытка не пытка, и спрос не беда.
Ничто не мешает хотя бы попытаться что-то сделать, чем не делать вообще.

После драки кулаками не машут.
Недопустимо что-либо изменять, когда уже поздно.

Поспешишь – людей насмешишь.
Любое дело следует выполнять спокойно, не спеша, во избежание смешного положения.

Предупреждён – значит вооружён.
О чём предупреждён, к тому и готов.

Пришла беда – отворяй ворота.
Беда не приходит одна. Следовательно, нужно быть внимательнее и готовым ко всему.

Пуганная ворона и куста боится.
Если человеку действительно страшно, он будет бояться всего, что его окружает.

Пьяному море по колено, а лужа – по уши.
Пьяного тянет на поступки, на которые будучи трезвым ни за что бы не решился.

Раз в год и палка стреляет.
Очень редко, но всё-таки невозможное вполне может стать возможным.

Рождённый ползать летать не может.
Если человек родился дураком, то дураком он и умрёт.

Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше.
О людях, желающих о лучших устройствах своей жизни.

Рыба тухнет с головы.
Если правительство дурное, такими же будут и его подчинённые.

Рыбак рыбака видит издалека.
Близкие люди легко находят общий язык.

С волками жить – по-волчьи выть.
При вступлении в какое-либо сообщество не исключена жизнь по их принципам.

С глаз долой – из сердца вон.
Принцип человека – забывать того, с кем не видится и не общается.

С кем поведёшься, от того и наберёшься.
С кем общаешься, дружишь, от того и перенимаешь его взгляды, привычки и прочее.

С любимым и в шалаше рай.
С любимым человеком хорошо в любом месте и при любых условиях.

Свет не клином сошёлся.
Если всё хорошо на каком-то объекте, не стоит обходиться только им.

Свои люди – сочтёмся.
Близкие люди обречены помогать друг другу, не прося ничего взамен.

Своя ноша не тянет.
Доставшееся лично тебе переносится легче, в отличие от переносимости чужого.

Своя рубашка ближе к телу.
Интересы собственные дороже интересов других людей.

Свято место пусто не бывает.
Если хорошее место опустевает, его тут же занимает кто-нибудь другой.

Семеро одного не ждут.
Одного опаздывающего ждать не станут, когда все уже собрались и готовы к делу.

Семь раз отмерь, один раз отрежь.
Прежде чем что-то делать, нужно сначала как следует подумать, всё предусмотреть, во избежание несчастного случая.

Сердцу не прикажешь.
О неспособности властвовать над своими чувствами.

Сколько волка ни корми, он всё равно в лес смотрит.
Невозможно изменить природные инстинкты и наклонности другого человека.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.
О предвещании какого-либо дела, как в сказке – быстро и легко, а на деле всё сложнее.

Скупой платит дважды.
В отличие от покупки дешёвой вещи, а потом дорогой, в связи со скорой поломкой дешёвой, лучше купить сразу дорогую и качественную вещь на долгий срок.

Слезами горю не поможешь.
Не стоит унывать, если можно избавиться от горя. А если проблема неизбежна, лить слёзы бессмысленно.

Слово не воробей, вылетит – не поймаешь.
Оказавшись в неловкой ситуации, произнеся дурное слово, невозможно вернуться назад.

Слово – серебро, молчание – золото.
Сказать что-нибудь полезное – дело чести, а о бесполезном и пустом трепе лучше промолчать.

Слухом земля полнится.
Человек знает тайную информацию благодаря слухам.

Собака бывает кусачей от жизни собачьей.
Недобрый, агрессивный человек зачастую становится таким от условий его жизни: от недостатка любви, заботы окружающих людей, частых несчастий и т.д.

Собаку съел, да хвостом подавился.
Невозможно сделать что-либо большое, не споткнувшись на пустяке.

Совершенству нет предела.
Как ни пытайся улучшить обстановку, всегда можно сделать лучше.

Соловья баснями не кормят.
Разговорами не накормишь тех, кто хочет есть. Ему стоит предложить еду.

Старого воробья на мякине не проведёшь.
Опытного человека трудно чем-либо обхитрить, завести в тупик.

Старый друг лучше новых двух.
Старый, проверенный, давно знакомый, предсказуемый куда надежнее, в отличие новых, малознакомых, ещё не проверенных житейскими ситуациями.

Сытый голодного не разумеет.
Трудность одного непонятна другому, пока тот не опустится до этой трудности сам.

Терпение и труд всё перетрут.
Терпение и настойчивость в работе победят все препятствия.

Терпи, казак – атаманом станешь!
Побуждение стать терпеливым человеком, когда любая трудность – нипочём.

Трое докторов не лучше одного.
Аналогично пословице У семи нянек дитя без глазу.

У семи нянек дитя без глазу.
Чем больше людей берутся за одно дело, тем меньше на него уделяется внимания.

У страха глаза велики.
О боязливых людях, всё мелкое и незначительное воспринимающих за крупное и страшное.

Уговор (договор) дороже денег.
Уважительный договор, в отличие от денег, может быть утрачен безвозвратно. Следует строго придерживаться его условий.

Утопающий и за соломинку хватается.
Человек, находящийся в беде, готов на всё ради спасения. Даже если способ не даст особых результатов.

Утро вечера мудренее.
Утром решения принимаются более эффектно, в отличие от усталого вечера.

Ученье – свет, а неученье – тьма.
Учение – путь к знаниям, достижениям, успехам. А неучение – причина отсталости в развитии и бескультурья.

Хорошо там, где нас нет.
Часто человек недооценивает того, где он сейчас, и переоценивает особенности того места, где его ещё не было.

Худую (дурную) траву из поля вон.
От вредного, чего-либо ненужного следует избавляться, чтобы дело шло быстрее.

Цыплят по осени считают.
Об успехе какого-либо дела можно говорить лишь при его видимом результате.

Человек – сам кузнец своего счастья.
Для счастья нужно что-то делать, а не ждать, пока оно не придёт само по себе.

Человек предполагает, а Бог располагает.
Не стоит быть уверенным на сто процентов в успехе ещё не состоявшегося действия или предприятия.

Чем похвалишься, без того и останешься.
Человек, много говорящий о своём счастье, остаётся без него.

Чем чёрт не шутит (пока Бог спит).
Всё может случиться, всякое бывает.

Что имеем – не храним, а потерявши – плачем.
Истинная ценность чего-либо или кого-либо замечается, когда мы этого лишаемся.

Что написано пером, того не вырубишь топором.
Написанное, ставшее известным, не поддаётся изменению.

Что посеешь, то пожнёшь.
Совершённое кем-либо добро или зло со временем возвращается.

Чтобы узнать человека, надо с ним пуд соли съесть.
Чтобы хорошо узнать человека, нужно с ним долго прожить, преодолев с ним разные трудности жизни.

Чужая душа – потёмки.
Как бы мы хорошо не знали человека, его мысли всегда будут загадкой. А внешний облик человека – не всегда есть отражение его души.

Чужую беду руками разведу, а к своей ума не приложу.
Чужие беды кажутся более решимыми, более лёгкими, в отличие от своих.

Шила в мешке не утаишь.
Тайное всегда становится явным. А ложь со временем обязательно выйдет наружу.

Щи да каша – пища наша.
О привычке есть простую пищу.

Яблоко от яблони недалеко падает.
Какие родители, такие же по менталитету и их дети.

Язык до Киева доведёт.
Расспрашивая людей, можно добраться куда угодно.

Яйца курицу не учат.
Неопытный человек мало чему сможет научить опытного.

Даль Порудоминский Владимир Ильич

«ПОСЛОВИЦЫ РУССКОГО НАРОДА»

«ПОСЛОВИЦЫ РУССКОГО НАРОДА»

«Собрание пословиц - это свод народной, опытной премудрости, цвет здорового ума, житейская правда народа», - пишет Даль; собирать и изучать пословицы - значит сделать «какой-нибудь свод и вывод, общее заключение о духовной и нравственной особенности народа, о житейских отношениях его». В творчестве народа привлекает Даля не только творчество («дар созиданья»), больше - созидатель, даром этим обладающий: народ.

Собирали пословицы и прежде. Еще в конце семнадцатого века составлен был свод «Повестей или пословиц всенароднейших», ибо они «зело потребны и полезны и всеми ведомы добре». В Далево время делу этому много и упрямо служил профессор Иван Михайлович Снегирев. У Снегирева накоплено было около десяти тысяч пословиц, он тоже видел в них отражение исторических событий, общественного и семейного быта, но полагал, что создавались пословицы в избранном, «высшем» кругу, народ же лишь принимал и распространял мудрые речения, открывая в них «сродные русскому добродушие, милосердие, терпение». Митрополит Евгений, один из тогдашних духовных владык, назвал книгу Снегирева «курсом национальной морали»; владыка светский, государь Николай Павлович пожаловал автора бриллиантовым перстнем. Снегирев - серьезный ученый, но он не исследовал пословицы, чтобы узнать и понять свой народ, он полагал, что знает народ и понимает его, и, из этого исходя, собирал (подбирал!) пословицы. Снегиревские сборники называются «Русские в своих пословицах» и (позднейший) «Русские народные пословицы» - заголовки по существу отличны от Далева: «Пословицы русского народа».

Снегирев (каковы бы ни были взгляды его) - ученый, для него пословицы распространены в народе, проверены и обточены веками; находились люди, пытавшиеся распространять в народе пословицы. Смешно, однако, по-своему и знаменательно: попытка насадить в народе пословицу - признание ее силы и действенности.

Екатерина Вторая (которая и русского-то не знала толком) с помощью секретарей сочиняла «сентенции» вроде «Милость - хранитель государева» или «Где любовь нелицемерная, тут надежда верная». Уже при Дале, в конце сороковых годов, какой-то анекдотический Кованько через министра Уварова поднес царю нелепый сборник «Старинная пословица вовек не сломится, или Опытное основание народного мудрословия в двух частях», в коем «изложение есть одной великой мысли духа народного» - любви к государю; назвать пословицами измышления автора невозможно: «Собака на владыку лает, чтоб сказали: ай, Моська, знать, она сильна, коль лает на слона» (высочайше приказано было выпустить книгу вторым изданием).

Ничуть не хотим умалить ученых заслуг Снегирева (кстати, высоко ценимого Далем), но в его взгляде - «С пословицы совлекли ее царственно-жреческое облачение и одели ее в рубище простолюдина и вмешали ее в толпу черни» - и в попытках «свыше» внедрить пословицу в народ есть нечто подспудно общее; оно, это общее, в корне противоречит Далеву убеждению, что пословицы народом созданы и лишь в народе существуют: «Признавая пословицу и поговорку за ходячую монету, очевидно, что надо идти по них туда, где они ходят; и этого убеждения я держался в течение десятков лет, записывая все, что удавалось перехватить на лету в устной беседе» («ходить по них», по пословицы, - сказано все равно, что «по грибы», - уже в этом оттенке приоткрывается способ Далева собирательства!).

Нет, Даль не пренебрег трудами предшественников, в «Напутном» к собранию своему он поминает добрым словом и Снегирева, и Княжевича, издавшего в 1822 году «Полное собрание русских пословиц и поговорок», и других радетелей на общем с ним поприще, поминает даже старинного пиита Ипполита Богдановича с его попытками превратить пословицу в «кондитерскую премудрость» («Сколько волка ни корми, он все в лес смотрит» у Богдановича превратилось в: «Кормленый волк не будет пес - корми его, а он глядит на лес»), поминает Крылова и Грибоедова, поскольку «включал в сборник свой» те их изречения, которые ему приходилось «слышать в виде пословиц», но основной источник труда его не печатные сборники, а «живой русский язык», «по который ходил» он туда, где жил нетронутым, неискаженным язык этот, - в самый народ.

«В собрании Княжевича (1822) всего 5300 (с десятками) пословиц; к ним прибавлено И. М. Снегиревым до 4000; из всего этого числа мною устранено вовсе или не принято в том виде, как они напечатаны, до 3500; вообще же из книг или печати взято мною едва ли более 6000, или около пятой доли моего сборника. Остальные взяты из частных записок и собраны по наслуху, в устной беседе». В собрании Даля более тридцати тысяч пословиц, а точно - 30 130.

Пословицы в труде Даля нередко противоречивы: об одном предмете народ подчас мыслит по-разному: «Мудрено, что тело голо, а шерсть растет - мудреней того». Народ в царя верил: «Без царя - земля вдова», но все же «Государь - батька, а земля - матка», и тут же опыт-подсказка: «До неба высоко, до царя далеко», «Царю из-за тына не видать». Народ в бога верил: «Что богу угодно, то и пригодно», но все же «Бог и слышит, да не скоро скажет», и опыт-подсказка: «На бога надейся, а сам не плошай!» Народ в правду верил: «Кто правду хранит, того бог наградит», но все же «У всякого Павла своя правда», и опыт-подсказка: «Правду говорить - никому не угодить», «Правда в лаптях; а кривда хоть и в кривых, да в сапогах». Даль объяснял: «Самое кощунство, если бы оно где и встретилось в народных поговорках, не должно пугать нас: мы собираем и читаем пословицы не для одной только забавы и не как наставления нравственные, а для изучения и розыска, посему мы и хотим знать все, что есть».

Труд Даля, вопреки названию, - не одни пословицы; подзаголовок разъясняет: «Сборник пословиц, поговорок, речений, присловий, чистоговорок, прибауток, загадок, поверий и проч.». В «Напутном» Даль толкует: пословица - «коротенькая притча», «суждение, приговор, поучение, высказанное обиняком и пущенное в оборот, под чеканом народности»; поговорка - «окольное выражение, переносная речь, простое иносказание, обиняк, способ выражения, но без притчи, без суждения, заключения, применения; это одна первая половина пословицы» («Поговорка - цветочек, а пословица - ягодка») и т. д. Но мы, не покидая окончательно разговора о составе, поспешим к построению труда его.

Немногочисленные и необъемные собрания Далевых предшественников строились обычно «по азбучному порядку». Встречались, впрочем, и редкие исключения: известный ученый Востоков, к примеру, небольшой рукописный свод имевшихся у него пословиц расположил в порядке «предметном», выбирая из несметного богатства изреченных сокровищ те, что открывали «добродетели» человеческие. Сам перечень «добродетелей» необычайно характерен: осторожность, рассудительность, бережливость, умеренность, благонравие; как хотелось, должно быть, все это узреть в народе и как не укладывалось в «добродетели», заранее вписанные в тетрадочку Востоковым, то, что думал, чувствовал и отчеканил в изречения народ!..

Новизна построения Далева труда не в том, что «предметный порядок» расположения пословиц никому прежде в голову не приходил, а в том, что Даль не к определенным понятиям подбирал пословицы, а шел наоборот: собранные тысячи разделил по содержанию и смыслу. Не всегда удачно (подчас пословица может быть отнесена не к одному - к нескольким разрядам, подчас одна пословица встречается и в нескольких разрядах), но это мелочи, издержки, главного Даль добился: «народный быт вообще, как вещественный, так и нравственный», в труде его открывается.

Даль сознавал возможные издержки: «Принятый мною способ распределения допускает бесконечное разнообразие в исполнении… Смотря по полноте или обширности, частности и общности толкования пословицы, можно ее перемещать из одного разряда в другой сколько угодно и еще утверждать, что она не на месте». Но, посмеивался Даль, «расстричь их и расположить в азбучном порядке может всякий писарь» и тем самым доставить образованному обществу забавную игру: «загадывать на память пословицы и справляться, есть ли они в сборнике». Издержки Даль сознавал и упреки предвидел, однако он в правоте своей был твердо и неколебимо убежден, он убежден был, что в главном не ошибся: «Обычно сборники эти издаются в азбучном порядке, по начальной букве пословицы. Это способ самый отчаянный, придуманный потому, что не за что более ухватиться. Изречения нанизываются без всякого смысла и связи, по одной случайной и притом нередко изменчивой внешности. Читать такой книги нельзя: ум наш дробится и утомляется на первой странице пестротой и бессвязностью каждой строки; приискать, что понадобилось, нельзя; видеть, что говорит народ о той либо другой стороне житейского быта, нельзя; сделать какой-нибудь вывод, общее заключение о духовной и нравственной особенности народа, о житейских отношениях его, высказавшихся в пословицах и поговорках, нельзя; относящиеся к одному и тому же делу, однородные, неразлучные по смыслу пословицы разнесены далеко врознь, а самые разнородные поставлены сподряд…»

Вот пример простой (ничтожный даже, если на Далевы несметные запасы поглядеть), но «У бедного и два гроша - куча хороша»: выпишем у Даля полтора десятка пословиц и поговорок, чтобы лучше строение труда его понять. Вот они - сначала по азбучному порядку:

Б - «Богатство с деньгами, голь с весельем»

В - «Вино надвое растворено: на веселье и на похмелье»

Г - «Где закон, там и обида»

Д - «Дуга золоченая, сбруя ременная, а лошадь некормленая»

Е - «Ехал наживать, а пришлось и свое проживать»

Ж - «Житье - вставши да за вытье»

К - «Кто законы пишет, тот их и ломает»

М - «Муж пьет - полдома горит, жена пьет - весь дом горит»

Н - «Небом покрыто, полем огорожено»

О - «Одна рюмка на здоровье, другая на веселье, третья на вздор»

П - «Продорожил, ничего не нажил, а продешевил да два раза оборотил»

Р - «Рубище не дурак, а золото не мудрец»

С - «Свой уголок - свой простор»

Т - «Торг - яма: стой прямо; берегись, не ввались, упадешь - пропадешь»

Ч - «Что мне законы, были бы судьи знакомы»

Каждое изречение по-своему метко, умно, однако все вместе они пока ни о чем не говорят - они разобщены: просто выписанные подряд полтора десятка народных изречений. Но вот те же пословицы и поговорки как они у Даля - по содержанию и смыслу:

Достаток - убожество

«Житье - вставши да за вытье»

«Богатство с деньгами, голь с весельем»

«Рубище не дурак, а золото не мудрец»

Двор - дом - хозяйство

«Свой уголок - свой простор»

«Небом покрыто, полем огорожено»

«Дуга золоченая, сбруя ременная, а лошадь некормленая»

Закон

«Где закон, там и обида»

«Кто законы пишет, тот их и ломает»

«Что мне законы, были бы судьи знакомы»

Торговля

«Продорожил, ничего не нажил, а продешевил да два раза оборотил».

«Ехал наживать, а пришлось и свое проживать»

«Торг - яма: стой прямо; берегись, не ввались, упадешь - пропадешь»

Пьянство

«Вино надвое растворено: на веселье и на похмелье»

«Муж пьет - полдома горит, жена пьет - весь дом горит»

«Одна рюмка на здоровье, другая на веселье, третья на вздор»

Признаемся: не случайно именно из этих разделов Далева сборника выписали мы примеры, - помним, что Даль на сотнях пословиц раскрыл перед деятелями Географического общества семейный быт на Руси; судя по одному из писем его, он предполагал также, основываясь на пословицах, показать, «что именно народ говорит» о бедности, о доме, о законах, о торговле, о пьянстве. Читая подряд две-три сотни пословиц на одну тему, можно постигнуть мнение народное, сквозь толщу метких и веселых слов увидеть золотой песок на дне, мудрость, отстоявшуюся в веках.

«На пословицу ни суда, ни расправы» - Даль не пытался, ему и в голову не приходило не то что пригладить пословицу, но - чего проще! - припрятать: в труде своем он отдавал народу то, чем владел, без оглядки и без утайки. Труд вышел из-под пера его неприглаженный, непричесанный - рыжими огненными вихрами торчали, бросаясь в глаза, будто дразня, речения вроде: «Царь гладит, а бояре скребут», «Попу да вору - все впору», «Господи прости, в чужую клеть пусти, пособи нагрести да вынести», «Барин за барина, мужик за мужика», «Хвали рожь в стогу, а барина в гробу». Это поместил в своем сборнике тот самый Даль, который призывал освобождать крестьян умеренно и аккуратно; тот самый, который советовал остерегаться слов «свобода», «воля» - они-де воспламеняют сердца, а в сборнике пословиц его: «Во всем доля, да воли ни в чем», «Воля велика, да тюрьма крепка», и тут же: «Поневоле конь гужи рвет, коли мочь не берет», «Терпит брага долго, а через край пойдет - не уймешь».

Люди, чье меткое и мудрое слово становилось пословицей, крестьяне русские, верили в бога и подчас не меньше, чем в бога, верили в надёжу-государя, веками повиновались барам и терпеливо сносили гнет и бесправие. Но эти же люди, неведомые творцы пословиц, всякий день убеждались, что милостив бог не ко всякому и что редко сбывается надежда на справедливость - «Бывает добро, да не всякому равно»; истощалось терпение - «Жди, как вол обуха!», шла брага через край - «Пока и мы человеки - счастье не пропало»; поднимались деревни, волости, губернии, присягали Стеньке и Пугачу, усадьбы барские горели, и города сдавались крестьянскому войску; дрожали в страхе шемяки-чиновники («Подьячий - породы собачьей; приказный - народ пролазный»), и поп-обирала («Попово брюхо из семи овчин сшито») прятался в своей кладовой между пузатыми мешками; новые пословицы рождались.

Осторожный Даль сотню повестушек готов был под спудом держать - пусть «гниют», лишь бы спать спокойно, а сотню пословиц из собрания своего выбросить не захотел, хотя и предвидел: «Сборник мой… мог бы сделаться небезопасным для меня» - и в том не ошибся. Даль ни одной пословицы выбросить не пожелал - тут дело взгляда, убеждения: Даль не придумывал народ с помощью пословиц, а показывал, как в пословицах, разных, нередко противоречивых, раскрывается народ. Даль здесь близок по взгляду Добролюбову, который тоже видел в пословицах «материал для характеристики народа». Любопытно: из одного и того же неиссякаемого источника, из Далева собрания, черпали запасы и Лев Толстой для речей любимца своего, покорного и умиротворенного «неделателя» Платона Каратаева, и участники революционного кружка, выбравшие из «Пословиц русского народа» самые крамольные, «кощунственные» и составившие из них агитационный (по Далю - «подстрекательский») раек.

Даль эту неисчерпаемость чувствовал и понимал - каждый в сборнике найдет свое. «В редьке пять еств: редечка триха, редечка ломтиха, редечка с маслом, редечка с квасом да редечка так», - народ неисчерпаем, и оттого так разна «ествами» острая редечка-пословица. В «Напутном» Даль писал: «Толковать остроту или намек, который читатель и сам понимает, - пошло и приторно… Самые читатели, как бы мало их ни нашлось, также не одинаковы, у всякого могут быть свои требования - не солнце, на всех не угреешь».

На всех Даль не угрел: начинается долгая, почти десятилетняя история напечатания «Пословиц русского народа».

«Будет ли, не будет ли когда напечатан сборник этот, с которым собиратель пестовался век свой, но, расставаясь с ним, как бы с делом конченным, не хочется покинуть его без напутного словечка» - такими строками открывает Даль предисловие к своему труду и прибавляет: «Вступление это написалось в 1853 году, когда окончена была разборка пословиц; пусть же оно остается и ныне, когда судьба сборника решилась и он напечатан». Наверно, не случайно захотелось Далю «оставить и ныне» (и тем самым навсегда) горестную тревогу - «будет ли, не будет ли когда»: тяжелую, неравную борьбу за то, чтобы итог тридцати пяти лет жизни и труда увидел свет, остался людям, из прожитого века своего не выкинешь - и хорошо обошлось, да все сердце жжет…

Академия наук, куда попал труд Даля, поручила высказать суждение о нем двум членам своим - академику Востокову и протоиерею Кочетову.

Отзыв Востокова не слишком подробен и не враждебен, хотя и не вполне благожелателен: рядом со справедливыми замечаниями об ошибочных толкованиях отдельных пословиц (Даль к мнению Востокова прислушался) неудовольствие из-за присутствия пословиц на религиозные темы - «Прилично ли?..». В целом же: «Собирателю надлежало бы пересмотреть и тщательно обработать свой труд, который, конечно, содержит в себе весьма много хорошего». Бесстрастный аккуратист-академик не поленился отметить пословицы переводные - и с какого языка, указал, выписал пословицы литературного происхождения - и автора назвал…

Пунктуалист!

То ли дело протоиерей-академик, вот про этого не скажешь «бесстрастный» - сколько пылу, задору; про этого не скажешь «критик», «недоброжелатель» - враг!.. Протоиерей был ученый человек, участвовал в составлении академического «Словаря церковнославянского и русского языка», издал первый на русском языке опыт «науки нравственного богословия»; но можно по-разному знать и любить свой язык, по-разному ценить самородки народного ума и слова, а также иметь разные суждения о нравственности народной.

«По моему убеждению, труд г. Даля есть 1) труд огромный, но 2) чуждый выборки и порядка; 3) в нем есть места, способные оскорбить религиозное чувство читателей; 4) есть изречения, опасные для нравственности народной; 5) есть места, возбуждающие сомнение и недоверие к точности их изложения. Вообще о достоинствах сборника г. Даля можно отозваться пословицею: в нем бочка меду да ложка дегтю; куль муки да щепотка мышьяку».

Эта «щепотка мышьяку» Даля особенно разозлила: он ее все забыть не мог и спустя почти десять лет писал в «Напутном»: «Нашли, что сборник этот и небезопасен, посягая на развращение нравов. Для большей вразумительности этой истины и для охранения нравов от угрожающего им развращения придумана и написана была, в отчете, новая русская пословица, не совсем складная, но зато ясная по цели: «Это куль муки и щепоть мышьяку».

Даже «огромность» труда, которая вроде бы могла быть Далю в заслугу поставлена, для протоиерея - грех: «Через это смешал назидание с развращением, веру с суеверием и безверием, мудрость с глупостью…»; смешал «глаголы премудрости божьей с изречениями мудрости человеческой» («сие не может не оскорблять религиозное чувство читателей»); «священные тексты им искалечены, или неверно истолкованы, или кощуннически соединены с пустословием народным».

«Соблазн приходит в мир… в худых книгах»… «Не без огорчения благочестивый христианин будет читать в книге г. Даля»… «К опасным для нравственности и набожности народной местам в книге г. Даля можно еще отнести»… Про мудрость народа, про благочестивую нравственность его - протоиерей походя, а как до дела - без обиняков: «Нет сомнения, что все эти выражения употребляются в народе, но народ глуп и болтает всякий вздор»; Далев труд есть «памятник народных глупостей» (а Даль-то полагал, что мудрости народной!).

Кочетовскому под стать - как сговорились (а может, и сговорились!) - отзыв «светского» цензора, коллежского советника Шидловского. Коллежскому советнику разыгрывать ученого мужа незачем, но мужа бдительного нелишне: он вслед за Кочетовым твердит об «оскорблении религиозных чувств», главное же, не упускает случая ухватить «вредную двусмысленность». Раздел «Ханжество», а пословица - «Всяк язык бога хвалит»; раздел «Закон», а пословица - «Два медведя в одной берлоге не уживутся». Само «соседство» иных изречений неуместно, ибо может вызвать смех, заключая в себе понятия, которые «не должны бы находиться в соприкосновении»: «У него руки долги (то есть власти много)» и следом «У него руки длинны (то есть он вор)» - разве допустимо? Нет, недопустимо, никак нельзя: «Пословицы и поговорки против православного духовенства, казны, власти вообще, службы, закона и судей, дворянства, солдат (?), крестьян (?) и дворовых людей не только бесполезны (!), но, смею сказать, исключительно вредны»…

И вот ведь прелюбопытная особенность ревностных «охранителей»: им дают на отзыв труд Даля, а они все норовят и в строках, и между строк «открыть» неблагонамеренность, тайный умысел самого Даля, так их и подмывает донести: «Если этот сборник есть плод трудов человека, окончившего курс учения в одном из высших воспитательных заведений в России, человека, много лет состоящего на службе…»; или: «Правительство заботится о том, чтобы издать более книг назидательных, способных просвещать народ, а г. Даль…» Даль отвечал потом в объяснительной записке: «Я не вижу, каким образом можно вменить человеку в преступление, что он собрал и записал, сколько мог собрать, различных народных изречений, в каком бы то ни было порядке. А между тем отзывы эти отзываются какими-то приговорами преступнику».

Барон Модест Андреевич Корф, директор публичной библиотеки (и он же - член негласного комитета для надзора за книгопечатанием), рассудил по-своему: поскольку цель Далева труда «собрать все», сборник следует напечатать «в полном его составе», но поскольку это было бы «совершенно противно» «попечению правительства об утверждении добрых нравов», сборник следует напечатать «в виде манускрипта… в нескольких только экземплярах» - и то «к напечатанию сборника можно приступить за отзывами цензуры и министерства народного просвещения», да вдобавок - «не иначе как с особого высочайшего соизволения». Прелюбопытнейшая мысль Корфа: «Сборник пословиц, в том виде как он задуман и исполнен г. Далем, есть книга, для которой должно желать не читателей (!), а ученых исследователей, не той публики, которая слепо верит во все печатное… а такой, которая умеет возделать и дурную почву (!)». Даль всему народу хотел возвратить взятые у него сокровища, а Корф предлагал (как милость!) держать труд Даля для нескольких ученых мужей под замком, в главных библиотеках.

Но и скопческий проект Корфа не был осуществлен: за малым дело - высочайшего соизволения не последовало. Император Николай, благосклонно принимавший поделки про глупую Моську, которая на владыку лает, и щедро награждавший придуманное «охранителями» «мнение народное», не пожелал видеть напечатанным труд, который ум, душу и опыт народа открывал в народном слове.

Смешно: Корф писал в отзыве, что в пословицах, народом созданных, «множество лжеучений и вредных начал», «опасных для нашего народа», - царь, барон, протоиерей пытались отвадить народ от того, к чему он в течение долгих веков приходил мыслью и сердцем. Царь, барон, протоиерей, коллежский советник пытались процедить сквозь свое решето народную мудрость, которую как самую великую ценность пытался уберечь Даль. «Гуси в гусли, утки в дудки, вороны в коробы, тараканы в барабаны, коза в сером сарафане; корова в рогоже - всех дороже».

Сборник «Пословицы русского народа» увидел свет лишь в начале шестидесятых годов. На титульном листе, под заголовком, Даль поставил: «Пословица несудима».