Характеристика пьесы «Вишневый сад», анализ комедии. Образ вишневого сада в сознании героев пьесы Л

Действующие лица

«Раневская Любовь Андреевна, помещица.
Аня, ее дочь, 17 лет.
Варя, ее приемная дочь, 24 лет.
Гаев Леонид Андреевич, брат Раневской.
Лопахин Ермолай Алексеевич, купец.
Трофимов Петр Сергеевич, студент.
Симеонов-Пищик Борис Борисович, помещик.
Шарлотта Ивановна, гувернантка.
Епиходов Семен Пантелеевич, конторщик.
Дуняша, горничная.
Фирс, лакей, старик 87 лет.
Яша, молодой лакей.
Прохожий.
Начальник станции.
Почтовый чиновник.
Гости, прислуга» (13, 196).

Как видим, социальные маркеры каждой роли сохранены в списке действующих лиц и последней пьесы Чехова, и так же, как и в предыдущих пьесах, они имеют формальный характер, не предопределяя ни характера персонажа, ни логики его поведения на сцене.
Так, социальный статус помещик/помещица в России рубежа XIX-XX веков фактически перестал существовать, не соответствуя новой структуре общественных отношений. В этом смысле, Раневская и Симеонов-Пищик оказываются в пьесе persona non grata; их сущность и назначение в ней совсем не связаны с мотивом владения душами, то есть другими людьми, и вообще, владением чем бы то ни было.
В свою очередь, «тонкие, нежные пальцы» Лопахина, его «тонкая, нежная душа» (13, 244) отнюдь не предопределены его первой авторской характеристикой в списке действующих лиц («купец»), которая во многом благодаря пьесам А.Н. Островского приобрела в русской литературе вполне определенный семантический ореол. Неслучайно первое появление Лопахина на сцене маркировано такой деталью, как книга. Продолжает логику несоответствия социальных маркеров и сценической реализации персонажей вечный студент Петя Трофимов. В контексте характеристики, данной ему другими персонажами, Любовью Андреевной или Лопахиным, например, его авторское наименование в афише звучит как оксюморон.
Далее в афише следуют: конторщик, рассуждающий в пьесе о Бокле и возможности самоубийства; горничная, постоянно мечтающая о необыкновенной любви и даже танцующая на балу: «Очень уж ты нежная Дуняша, – скажет ей Лопахин. – И одеваешься, как барышня, и прическа тоже» (13, 198); молодой лакей, не испытывающий ни малейшего почтения к людям, которым он служит. Пожалуй, лишь модель поведения Фирса соответствует заявленному в афише статусу, однако и он – лакей при не существующих уже господах.
Главной же категорией, формирующей систему персонажей последней чеховской пьесы, становится теперь не роль (социальная или литературная), которую каждый из них играет, а время, в котором каждый из них себя ощущает. Мало того, именно хронотоп, выбранный каждым персонажем, эксплицирует его характер, его ощущение мира и себя в нем. С этой точки зрения, возникает достаточно любопытная ситуация: подавляющее большинство персонажей пьесы не живет во времени настоящем, предпочитая вспоминать о прошлом или мечтать, то есть устремляться в будущее.
Так, Любовь Андреевна и Гаев ощущают дом и сад как прекрасный и гармоничный мир своего детства. Именно поэтому их диалог с Лопахиным во втором действии комедии осуществляется на разных языках: он говорит им о саде как о вполне реальном объекте купли-продажи, который легко можно превратить в дачи, они, в свою очередь, не понимают, как можно продать гармонию, продать счастье:
«Лопахин. Простите, таких легкомысленных людей, как вы, господа, таких неделовых, странных, я еще не встречал. Вам говорят русским языком, имение ваше продается, а вы точно не понимаете.
Любовь Андреевна. Что же нам делать? Научите, что?
Лопахин. <…> Поймите! Раз окончательно решите, чтоб были дачи, так денег вам дадут сколько угодно, и вы тогда спасены.
Любовь Андреевна. Дачи и дачники – это так пошло, простите.
Гаев. Совершенно с тобою согласен.
Лопахин. Я или зарыдаю, или закричу, или в обморок упаду. Не могу! Вы меня замучили!» (13, 219).
Существование Раневской и Гаева в мире гармонии детства маркировано не только местом действия, обозначенным автором в ремарке («комната, которая до сих пор называется детскою»), не только константным поведением «няньки» Фирса по отношению к Гаеву: «Фирс (чистит щеткой Гаева, наставительно). Опять не те брючки надели. И что мне с вами делать!» (13, 209), но и закономерным появлением в дискурсе персонажей образов отца и матери. «Покойную маму» видит в белом саду первого действия Раневская (13, 210); об отце, идущем на Троицу в церковь, вспоминает в четвертом акте Гаев (13, 252).
Детская модель поведения персонажей реализуется в их абсолютной непрактичности, в полном отсутствии прагматизма и даже – в резкой и постоянной перемене их настроения. Конечно, можно увидеть в речах и поступках Раневской проявление «обыкновенного человека», который «подчиняясь своим не всегда красивым желаниям, капризам, каждый раз обманывает себя». Можно увидеть в ее образе и «очевидную профанацию ролевого способа жизнедеятельности». Однако представляется, что именно бескорыстность, легкость, сиюминутность отношения к бытию, очень напоминающая детскую, мгновенная смена настроения сводят все внезапные и нелепые, с точки зрения остальных персонажей и многих исследователей комедии, поступки и Гаева, и Раневской в определенную систему. Перед нами – дети, которые так и не стали взрослыми, не приняли закрепленную во взрослом мире модель поведения. В этом смысле, например, все серьезные попытки Гаева спасти имение выглядят, именно как игра во взрослого:
«Гаев. Помолчи, Фирс (нянька временно отстраняется – Т.И.). Завтра мне нужно в город. Обещали познакомить с одним генералом, который может дать под вексель.
Лопахин. Ничего у вас не выйдет. И не заплатите вы процентов, будьте покойны.
Любовь Андреевна. Это он бредит. Никаких генералов нет» (13, 222).
Примечательно, что и отношение персонажей друг к другу остается неизменным: они навсегда брат и сестра, не понятые никем, но понимающие друг друга без слов:
«Любовь Андреевна и Гаев остались вдвоем. Они точно ждали этого, бросаются на шею друг другу и рыдают сдержанно, тихо, боясь, чтобы их не услышали.
Гаев (в отчаянии). Сестра моя, сестра моя…
Любовь Андреевна. О мой милый, мой нежный, прекрасный сад!.. Моя жизнь, моя молодость, счастье мое, прощай!..» (13, 253).
Примыкает к этой микро-группе персонажей Фирс, хронотоп которого – это тоже прошлое, но прошлое, имеющее четко определенные социальные параметры. Неслучайно в речи персонажа появляются конкретные временные маркеры:
«Фирс. В прежнее время, лет сорок-пятьдесят назад, вишню сушили, мочили, мариновали, варенье варили, и, бывало…» (13, 206).
Его прошлое – это время до несчастья, то есть до отмены крепостного права. В данном случае перед нами – вариант социальной гармонии, своего рода утопии, основанной на жесткой иерархии, на закрепленном законами и традицией порядке:
«Фирс (не расслышав). А еще бы. Мужики при господах, господа при мужиках, а теперь все враздробь, не поймешь ничего» (13, 222).
Вторую группу персонажей можно условно назвать персонажами будущего, хотя семантика их будущего каждый раз будет разной и отнюдь не всегда имеет социальную окрашенность: это, прежде всего, Петя Трофимов и Аня, затем – Дуняша, Варя и Яша.
Будущее Пети, как и прошлое Фирса, приобретает черты социальной утопии, дать развернутую характеристику которой Чехов не мог по цензурным соображениям и, вероятно, не хотел по соображениям художественным, обобщая логику и цели множества конкретных социально-политических теорий и учений: «Человечество идет к высшей правде, к высшему счастью, какое только возможно на земле, и я в первых рядах» (13, 244).
Предчувствие будущего, ощущение себя в преддверии осуществления мечты характеризует и Дуняшу. «Прошу вас, после поговорим, а теперь оставьте меня в покое. Теперь я мечтаю», – говорит она Епиходову, постоянно напоминающему ей о не слишком красивом настоящем (13, 238). Ее мечта, как и мечта любой барышни, каковой она себя и ощущает, – любовь. Характерно, что ее мечта не имеет конкретных, осязаемых очертаний (лакей Яша и «любовь» к нему – это лишь первое приближение к мечте). Ее присутствие маркировано лишь особенным ощущением головокружения, включенным в семантическое поле мотива танца: «… а у меня от танцев кружится голова, сердце бьется, Фирс Николаевич, а сейчас чиновник с почты такое мне сказал, что у меня дыхание захватило» (13, 237).
Точно так же, как Дуняша мечтает о необыкновенной любви, Яша мечтает о Париже как альтернативе смешной и не настоящей, с его точки зрения, реальности: «Это шампанское не настоящее, могу вас уверить. <…> Здесь не по мне, не могу жить… ничего не поделаешь. Насмотрелся на невежество – будет с меня» (13, 247).
В обозначенной группе персонажей Варя занимает двойственную позицию. С одной стороны, она живет условным настоящим, сиюминутными проблемами, и в этом ощущении жизни она близка к Лопахину: «Только вот без дела не могу, мамочка. Мне каждую минуту надо что-нибудь делать» (13, 233). Именно поэтому ее роль экономки в доме приемной матери закономерно продолжается теперь уже у чужих людей:
«Лопахин. Вы куда же теперь, Варвара Михайловна?
Варя. Я? К Рагулиным… Договорилась к ним смотреть за хозяйством… в экономки, что ли» (13, 250).
С другой стороны, в ее самоощущении тоже постоянно присутствует желаемое будущее как следствие неудовлетворенности настоящим: «Если бы были деньги, хоть немного, хоть сто рублей, бросила бы я все, ушла бы подальше. В монастырь бы ушла» (13, 232).
К персонажам условного настоящего можно отнести Лопахина, Епиходова и Симеонова-Пищика. Такая характеристика настоящего времени обусловлена тем обстоятельством, что у каждого из названных персонажей есть свой образ времени, в котором он живет, и, следовательно, единой, общей для всей пьесы, концепции настоящего времени, так же, как и времени будущего, не существует. Так, время Лопахина – это настоящее конкретное время, представляющее собой беспрерывную цепь ежедневных «дел», которые придают видимую осмысленность его жизни: «Когда я работаю подолгу, без устали, тогда мысли полегче, и кажется, будто мне тоже известно, для чего я существую» (13, 246). Неслучайно речь персонажа изобилует указаниями на конкретное время свершения тех или иных событий (любопытно, что и его будущее время, как следует из приведенных далее реплик, это закономерное продолжение настоящего, по сути уже реализованное): «Мне сейчас, в пятом часу утра, в Харьков ехать» (13, 204); «Если ничего не придумаем и ни к чему не придем, то двадцать второго августа и вишневый сад, и все имение будут продавать с аукциона» (13, 205); «Через три недели увидимся» (13, 209).
Епиходов и Симеонов-Пищик образуют в этой группе действующих лиц оппозиционную пару. Для первого жизнь – цепь несчастий, и это убеждение персонажа подтверждается (опять-таки с его точки зрения) теорией географического детерминизма Бокля:
«Епиходов. <…> И тоже квасу возьмешь, чтобы напиться, а там, глядишь, что-нибудь в высшей степени неприличное, вроде таракана.
Пауза.
Вы читали Бокля?» (13, 216).
Для второго же, напротив, жизнь – череда случайностей, в конечном итоге – счастливых, которые всегда исправят любую сложившуюся ситуацию: «Не теряю никогда надежды. Вот, думаю, уж все пропало, погиб, ан глядь, – железная дорога по моей земле прошла, и… мне заплатили. А там, гляди, еще что-нибудь случится не сегодня-завтра» (13, 209).
Образ Шарлотты – самый загадочный образ в последней комедии Чехова. Эпизодический по своему месту в списке действующих лиц персонаж, тем не менее, приобретает необыкновенную важность для автора. «Ах, если бы ты в моей пьесе играла гувернантку, – пишет Чехов О.Л. Книппер-Чеховой. – Это лучшая роль, остальные же мне не нравятся» (П 11, 259). Чуть позже вопрос об актрисе, играющей эту роль, будет повторен автором трижды: «Кто, кто у меня будет играть гувернантку?» (П 11, 268); «Напиши также, кто будет играть Шарлотту. Неужели Раевская?» (П 11, 279); «Кто играет Шарлотту?» (П 11, 280). Наконец, в письме Вл.И. Немировичу-Данченко, комментируя окончательное уже распределение ролей и, несомненно, зная о том, кто будет играть Раневскую, Чехов все еще рассчитывает на понимание женой важности для него именно этой роли: «Шарлотта – знак вопроса <…> это роль г-жи Книппер» (П 11, 293).
Важность образа Шарлотты подчеркнута автором и в тексте пьесы. Каждое из немногочисленных появлений персонажа на сцене сопровождает развернутый авторский комментарий, касающийся как его внешнего облика, так и его поступков. Эта внимательность (сфокусированность) автора становится тем более очевидной, что реплики Шарлотты, как правило, сведены в пьесе к минимуму, а внешность более значимых на сцене персонажей (скажем, Любови Андреевны) вообще не комментируется автором: в ремарках даны лишь многочисленные психологические детали ее портрета.
В чем же загадка образа Шарлотты? Первое и достаточно неожиданное наблюдение, которое стоит сделать, заключается в том, что внешний облик персонажа акцентирует одновременно и женские, и мужские черты. При этом сам подбор деталей портрета вполне можно назвать автоцитированием. Так, первое и последнее появление Шарлотты на сцене автор сопровождает повторяющейся ремаркой: «Шарлотта Ивановна с собачкой на цепочке» (13, 199); «Уходят Яша и Шарлотта с собачкой» (13, 253). Очевидно, что в художественном мире Чехова деталь «с собачкой» значима. Она, как хорошо известно, маркирует образ Анны Сергеевны – дамы с собачкой – очень редкий для прозы Чехова поэтический образ женщины, способной на действительно глубокое чувство. Правда, в контексте сценического действия пьесы деталь получает комическую реализацию. «Моя собака и орехи кушает», – говорит Шарлотта Симеонову-Пищику (13, 200), сразу же отделяя себя от Анны Сергеевны. В письмах Чехова жене семантика собачки еще более снижена, однако именно на таком варианте сценического воплощения настаивает автор: «…собачка нужна в первом акте мохнатая, маленькая, полудохлая, с кислыми глазами» (П 11, 316); «Шнап, повторяю, не годится. Нужна та облезлая собачонка, которую ты видела» (П 11, 317-318).
В том же первом действии присутствует еще одна комическая ремарка-цитата, содержащая описание внешнего облика персонажа: «Шарлотта Ивановна в белом платье, очень худая, стянутая, с лорнеткой на поясе проходит через сцену» (13, 208). Сведенные вместе, три упомянутые автором детали создают образ, очень напоминающий другую гувернантку – дочь Альбиона: «Возле него стояла высокая, тонкая англичанка <…> Одета она была в белое кисейное платье, сквозь которое сильно просвечивали тощие желтые плечи. На золотом поясе висели золотые часики» (2, 195). Лорнетка вместо часиков на поясе Шарлотты останется, вероятно, как «память» об Анне Сергеевне, потому что именно эта деталь будет акцентирована автором и в первой, и во второй части «Дамы с собачкой».
Характерна и последующая оценка внешности англичанки Грябовым: «А талия? Эта кукла напоминает мне длинный гвоздь» (2, 197). Деталь очень худая звучит как приговор женщине и в собственно чеховском – эпистолярном – тексте: «Ярцевы говорят, что ты похудела, и это мне очень не нравится, – пишет Чехов жене и несколькими строками ниже, как бы вскользь, продолжает, – Софья Петровна Средина очень похудела и очень постарела» (П 11, 167). Такая эксплицированная игра столь разноуровневыми цитатами делает характер персонажа неопределенным, размытым, лишенным семантической однозначности.
Ремарка, предваряющая второе действие пьесы, еще более усложняет образ Шарлотты, потому что теперь при описании ее внешнего вида автор акцентирует традиционно мужские атрибуты одежды персонажа: «Шарлотта в старой фуражке; она сняла с плеч ружье и поправляет пряжку на ремне» (13, 215). Это описание вновь может быть прочитано как автоцитата, на этот раз – из драмы «Иванов». Ремарка, предваряющая ее первое действие, завершается знаменательным появлением Боркина: «Боркин в больших сапогах, с ружьем, показывается в глубине сада; он навеселе; увидев Иванова, на цыпочках идет к нему и, поравнявшись с ним, прицеливается в его лицо <…> снимает фуражку» (12, 7). Однако, как и в предыдущем случае, деталь не становится характеризующей, поскольку, в отличие от пьесы «Иванов», в «Вишневом саде» ни ружье Шарлотты, ни револьвер Епиходова так и не выстрелят.
Ремарка, включенная автором в третье действие комедии, напротив, полностью нивелирует (или объединяет) оба начала, зафиксированные в облике Шарлотты ранее; теперь автор называет ее просто фигура: «В зале фигура в сером цилиндре и в клетчатых панталонах машет руками и прыгает, крики: «Браво, Шарлотта Ивановна!» (13, 237). Примечательно, что это нивелирование – игра – мужским/женским началом вполне осознанно была заложено автором в семантическое поле персонажа: «Шарлотта говорит не на ломаном, а чистом русском языке, – пишет Чехов Немировичу-Данченко, – лишь изредка она вместо Ь в конце слова произносит Ъ и прилагательные путает в мужском и женском роде» (П 11, 294).
Эксплицирует эту игру и диалог Шарлотты со своим внутренним голосом, размывающий границы половой идентификации его участников:
«Шарлотта. <…> А какая сегодня хорошая погода!
Ей отвечает таинственный женский голос, точно из-под пола: «О да, погода великолепная, сударыня».
Вы такой хороший мой идеал…
Голос: «Вы, сударыня, мне тоже очень понравился» (13, 231).
Диалог восходит к модели светской беседы между мужчиной и женщиной, неслучайно сударыней названа лишь одна его сторона, однако осуществляют диалог при этом два женских голоса.
Еще одно очень важное наблюдение касается поведения Шарлотты на сцене. Все ее реплики и поступки кажутся неожиданными и не мотивированы внешней логикой той или иной ситуации; непосредственно они никак не связаны с происходящим на сцене. Так, в первом действии комедии она отказывает Лопахину в ритуальном поцелуе ее руки лишь на том основании, что впоследствии он может захотеть чего-то большего:
«Шарлотта (отнимая руку). Если позволить вам поцеловать руку, то вы потом пожелаете в локоть, потом в плечо…» (13, 208).
В наиболее важном для автора, втором действии пьесы, в наиболее патетический момент собственного монолога, о котором нам еще предстоит сказать, когда остальные персонажи сидят, задумавшись, невольно погруженные в гармонию бытия, Шарлотта «достает из кармана огурец и ест» (13, 215). Закончив этот процесс, она делает совершенно неожиданный и не подтвержденный текстом комедии комплимент Епиходову: «Ты, Епиходов, очень умный человек и очень страшный; тебя должны безумно любить женщины» (13, 216) – и уходит со сцены.
Третье действие включает в себя карточные и чревовещательные фокусы Шарлотты, а также ее иллюзионные опыты, когда из-под пледа появляются то Аня, то Варя. Примечательно, что эта сюжетная ситуация формально замедляет действие, словно прерывая, разделяя пополам, единую реплику Любови Андреевны: «Отчего так долго нет Леонида? Что он делает в городе? <…> А Леонида все нет. Что он делает в городе, так долго, не понимаю!» (13; 231, 232).
И, наконец, в четвертом действии комедии во время трогательного прощания остальных персонажей с домом и садом
«Шарлотта (берет узел, похожий на свернутого ребенка). Мой ребеночек, бай, бай. <…>
Замолчи, мой хороший, мой милый мальчик. <…>
Мне так тебя жалко! (Бросает узел на место)» (13, 248).
Такой механизм построения сцены был известен поэтике чеховского театра. Так, в первое действие «Дяди Вани» включены реплики Марины: «Цып, цып, цып <…> Пеструшка ушла с цыплятами… Вороны бы не потаскали…» (13, 71), которые непосредственно следуют за фразой Войницкого: «В такую погоду хорошо повеситься…» (Там же). Марина, как уже неоднократно подчеркивалось, в системе персонажей пьесы персонифицирует напоминание человеку о внеположной ему логике событий. Именно поэтому она не участвует в борениях остальных персонажей с обстоятельствами и друг с другом.
Шарлотта также занимает особое место среди прочих персонажей комедии. Особость эта не только отмечена автором, о чем было сказано выше; она осознана и прочувствована самим персонажем: «Ужасно поют эти люди» (13, 216), – скажет Шарлотта, и ее реплика как нельзя лучше коррелирует с фразой доктора Дорна из пьесы «Чайка», тоже со стороны наблюдающего за происходящим: «Люди скучны» (13, 25). Монолог Шарлотты, открывающий второй акт комедии, эксплицирует эту особость, которая реализуется, прежде всего, в абсолютном отсутствии социальных маркеров ее образа. Неизвестен ее возраст: «У меня нет настоящего паспорта, я не знаю, сколько мне лет, и мне все кажется, что я молоденькая» (13, 215). Неизвестна и ее национальность: «И когда папаша и мамаша умерли, меня взяла к себе одна немецкая госпожа и стала меня учить». О происхождении и генеалогическом древе персонажа также ничего не известно: «Кто мои родители, может, они и не венчались… не знаю» (13, 215). Случайной и ненужной оказывается в пьесе и профессия Шарлотты, поскольку дети в комедии формально уже давно выросли.
Все остальные персонажи «Вишневого сада», как уже отмечалось выше, включены в то или иное условное время, неслучайно мотив воспоминаний или надежды на будущее становится главным для большинства из них: Фирс и Петя Трофимов представляют два полюса этого самоощущения персонажей. Именно поэтому «все остальные» в пьесе ощущают себя в каком-либо виртуальном, а не реальном хронотопе (вишневый сад, новый сад, Париж, дачи). Шарлотта же оказывается вне всех этих традиционных представлений человека о себе. Ее время принципиально не линейно: в нем нет прошлого, а значит, и будущего. Она вынуждена ощущать себя только сейчас и только в данном конкретном пространстве, то есть в настоящем безусловном хронотопе. Таким образом, перед нами смоделированная Чеховым персонификация ответа на вопрос о том, что такое человек, если последовательно, слой за слоем убрать абсолютно все – и социальные, и даже физиологические – параметры его личности, освободить его от какой бы то ни было детерминированности окружающим миром. Остается же в этом случае Шарлотте, во-первых, одиночество среди остальных людей, с которыми она не совпадает и не может совпасть в пространстве/времени: «Так хочется поговорить, а не с кем… Никого у меня нет» (13, 215). Во-вторых, абсолютная свобода от условностей, налагаемых на человека обществом, подчиненность поведения лишь собственным внутренним импульсам:
«Лопахин. <…> Шарлотта Ивановна, покажите фокус!
Любовь Андреевна. Шарлотта, покажите фокус!
Шарлотта. Не надо. Я спать желаю. (Уходит) » (13, 208-209).
Следствием этих двух обстоятельств оказывается абсолютный покой персонажа. В пьесе нет ни одной психологической ремарки, которая маркировала бы отклонение эмоций Шарлотты от абсолютного нуля, в то время как другие персонажи могут говорить сквозь слезы, возмущаясь, радостно, испуганно, укоризненно, смущенно и т.д. И, наконец, закономерное завершение это мироощущение персонажа находит в определенной модели поведения – в свободном обращении, игре, с привычной и неизменной для всех остальных персонажей реальностью. Это отношение к миру и эксплицируют ее знаменитые фокусы.
«Делаю salto mortale (как и Шарлотта – Т.И.) на твоей кровати, – пишет жене Чехов, для которого подъем на третий этаж без «машины» уже был непреодолимым препятствием, – становлюсь вверх ногами и, подхватив тебя, перевертываюсь несколько раз и, подбросив тебя до потолка, подхватываю и целую» (П 11, 33).

А.П.Чехова как русского писателя и русского интеллигента волновала судьба Родины накануне ощущаемых обществом социальных перемен. Образная система пьесы «Вишневый сад» отражает взгляд писателя на прошлое, настоящее и будущее России.

Образная система «Вишневый сад» — авторские особенности

Является, в частности, то, что в его произведениях практически нельзя выделить одного главного героя. важна для понимания вопросов, которые поднимает драматург в пьесе.

Так, образы героев в «Вишневом саду» представляют,

• с одной стороны, социальные слои России накануне перелома (дворянство, купечество, разночинную интеллигенция, отчасти крестьянство),
• с другой стороны, эти группы своеобразно отражают прошлое, настоящее и будущее страны.

Сама Россия представлена образом большого сада, к которому с нежной любовью относятся все герои.

Образы героев прошлого

Олицетворением прошлого являются герои Раневской и Гаева. Это прошлое уходящих с исторической арены дворянских гнезд. В Гаеве и Раневской отсутсвует корыстный расчет: так совершенно чужда им идея продать вишневый сад под землю дачникам. Они тонко чувствуют красоту природы

(«Направо, на повороте беседки, белое деревце склонилось, похожее на женщину»…).

Им свойственна некоторая детскость восприятия: Раневская по-детски относится к деньгам, не считает их. Но в этом не только детскость, но и привычка жить, не считаясь с расходами. И Гаев и Раневская добры. Лопахин помнит, как в давние времена Раневская пожалела его. Жалеет Раневская и Петю Трофимова с его неустроенностью, и Аню, которая осталась без приданного, и прохожего.

Но время Гаевых и Раневских прошло. Их интеллигентность, неумение жить, беззаботность оборачиваются черствостью и эгоизмом.

Раневская растрачивает состояние, оставив свою дочь на попечении приемной дочери Вари, уезжает в Париж с любовником, получив деньги от ярославской бабушки, предназначенные для Ани, она решает вернуться в Париж к человеку, который практически обобрал ее, при этом она не думает, как сложится жизнь Ани дальше. Она проявляет заботу о больном Фирсе, спрашивая, отправили ли его в больницу, но проверить этого она не может и не хочет (Раневская — человек слова, но не дела) — Фирс остается в заколоченном доме.

Итог жизни дворян — следствие жизни в долг, жизни, основанной на угнетении других.

Образы будущего

Новая Россия — это Ермолай Лопахин, купец. В нем автор подчеркивает деятельное начало: он встает в пять часов утра и работает до вечера, труд приносит ему не капитал, но и радость. Ермолай Лопахин — человек, сделавший сам себя (его дед был крепостным, отец — лавочником). В деятельности Лопахина виден практический расчет: засеял поля маком — и выгода, и красиво. Лопахин предлагает способ спасения вишневого сада, который должен принести выгоду. Лопахин ценит и помнит добро, таково его трогательное отношение к Раневской. У него «тонкая, нежная душа», по словам Пети Трофимова. Но тонкость чувств сочетается у него с выгодой собственника. Не мог устоять Лопахин и купил на аукционе вишневый сад. Он кается перед Раневской утешает ее и тут же заявляет:

«Идет новый владелец вишневого сада!».

Но и в Лопахине есть какой-то надрыв, иначе откуда взяться тоске по другой жизни. В конце пьесы он говорит:

«Скорее бы изменилась… наша нескладная, несчастная жизнь!»

Образы будущего — Петя Трофимов и Аня. Петя Трофимов -вечный студент, он полон оптимизма, в его речах есть убежденность в том, что он, именно он знает, как сделать жизнь прекрасной

(Человечество идет к высшей правде, к высшему счастью, какое только возможно на земле, и я в первых рядах!»).

Именно он говорит Ане:

«Вся Россия наш сад!»

Но его образ неоднозначен. Петя Трофимов в пьесе скорее тоже человек слова, а не дела. В практической жизни он — недотепа, как и остальные герои пьесы. Образ Ани, пожалуй, единственный образ пьесы, в котором много чувства светлого. Аня похожа на тургеневских девушек, которые готовы уйти в новую жизнь и отдать ей себя всю без остатка, поэтому в Ане нет сожаления об утрате вишневого сада.

Второстепенные образы

Второстепенные персонажи пьесы оттеняют судьбы Гаева и Раневской. Симеоно-Пищик — помещик, готовый приспособиться к жизни, чем отличается от Раневской и Гаева. Но и он живет практически в долг. Образ Шарлотты подчеркивает неустроенность, практическую бездомность Раневской.

Патриархальное крестьянство представлено образами слуг. Это Фирс, в котором сохранилась основная черта старых слуг — преданность барину. Как за малым ребенком ухаживает Фирс за Гаевым. Судьба его трагична и символична: его забывают, в общем-то бросают те, которые так много говорили о любви к нему и так мало сделали для него. Дуняша и Яша — слуги нового поколения. Дуняша «тонкостью чувств» повторяет, утрируя свою барыню. Яша впитал в себя эгоизм господ.

Образ вишневого сада

Как уже говорилось, огромна роль вишневого сада в образной системе пьесы. Именно вокруг вишневого сада завязывается внешний конфликт, свое отношение к саду высказывают все герои пьесы. Поэтому по-человечески трагично ощущает зритель и читатель его судьбу:

«… и только слышно, как далеко в саду топором стучат по дереву».

Для Чехова и писателя, и характерно чуткое вслушивание в биение обыденной жизни, умение найти в этой жизни важнейшие социальные проблемы и построить свое произведение так, чтобы эти проблемы стали достоянием соотечественников.

Образ вишневого сада в сознании героев пьесы Л. П. Чехова «Вишневый сад»

Вишневый сад объединяет вокруг себя всех героев пьесы. Писатель соединяет персонажей разных возрастов и социальных групп, и они должны будут так или иначе решить судьбу сада, а значит, и свою судьбу.

Владельцы усадьбы - русские помещики Гаев и Раневская. И брат, и сестра - образованные, умные, чуткие люди. Они умеют ценить красоту, тонко чувствуют ее, но в силу инертности не могут ничего предпринять для ее спасения. Гаев и Раневская лишены чувства реальности, практичности и ответственности, а потому не в состоянии позаботиться ни о себе, ни о близких людях. Они не могут последовать совету Лопахина и сдать землю в аренду, несмотря на то что это принесло бы им солидный доход: «Дачи и дачники - это так пошло, простите». Пойти на эту меру им мешают особые чувства, которые связывают их с усадьбой. Они относятся к саду как к живому человеку, с которым их очень многое связывает. Вишневый сад для них-это олицетворение прошлой с жизни, ушедшей молодости. Глядя в окно на (сад, Раневская восклицает «О мое детство, чистота моя! В этой детской я спала, глядела отсюда на сад, счастье просыпалось вместе со мною каждое утро, и тогда он был точно таким, ничто не изменилось». Вернувшись в родную усадьбу, она вновь почувствовала себя молодой и счастливой.

Чувств Гаева и Раневской не разделяет Лопахин. Их поведение кажется ему странным и нелогичным. Он удивляется, почему на них не действуют столь очевидные для него доводы благоразумного выхода из затруднительной ситуации. Лопахин умеет ценить красоту: его восхищает сад, «прекраснее которого нет ничего на свете». Но он - человек деятельный и практичный. Он искренне старается помочь Гаеву и Раневской, постоянно убеждая их: « И вишневый сад, и землю необходимо отдать в аренду под дачи, сделать это теперь же, поскорее, аукцион на носу! Поймите!» Но они не желают его слушать. Гаев способен лишь на пустые клятвы: «Честью моей, чем хочешь клянусь, имение не будет продано!..»

Однако аукцион состоялся, и Лопахин купил имение. Для него это событие имеет особый смысл: «Я купил имение, где дед и отец были рабами, где их не пускали даже в кухню. Я сплю, это только мерещится мне, это только кажется...» Таким образом, для Лопахина покупка имения становится неким символом

его успешности, наградой за многолетние труды. Для Лопахина вишневый сад - всего лишь земля, которую можно продать, заложить или купить. В своей радости он даже не считает нужным проявить элементарное чувство такта по отношению к прежним хозяевам усадьбы. Он начинает вырубать сад, даже не дожидаясь их отъезда. В чем-то ему сродни бездушный лакей Яша, в котором начисто отсутствуют такие чувства, как доброта, любовь к матери, привязанность к месту, где родился и вырос. В этом он - прямая противоположность Фирсу, у которого эти качества необычайно развиты. Фирс - самый старый человек в доме. Он много лет верой и правдой служит своим господам, искренне любит их и по-отцовски готов оберегать от всех бед. Пожалуй, Фирс - единственный персонаж пьесы, наделенный этим качеством - преданностью. Фирс - очень цельная натура, и эта цельность со всей полнотой проявляется в его отношении к саду. Сад для старого лакея - это родовое гнездо, которое он стремится оберегать так же, как и своих господ.

Петя Трофимов - представитель нового поколония. Его вообще не волнует судьба вишневого сада. «Мы выше любви»,- заявляет он, признаваясь тем самым в неспособности к серьезному чувству. Петя смотрит на все слишком поверхностно: не зная подлинной жизни, он пытается переустроить ее на основе надуманных идей. Внешне Петя и Аня счастливы. Они хотят идти к новой жизни, решительно порвав с прошлым. Сад для них - «вся Россия», а не только этот вишневый сад. Но разве можно, не любя родного дома, полюбить весь мир? Оба героя устремляются к новым горизонтам, но теряют корни. Взаимопонимание между Раневской и Трофимовым невозможно. Если для Пети нет прошлого и воспоминаний, то Раневская глубоко горюет: «Ведь я родилась здесь, здесь жили мои отец и мать, мой дед, я люблю этот дом, без вишневого сада я не понимаю своей жизни...»

Вишневый сад - символ красоты. Но кто же спасет красоту, если люди, которые способны ее ценить, не в силах за нее бороться, а люди энергичные и деятельные смотрят на нее только как на источник выгоды и наживы?

Вишневый сад - символ добра, а потому такие выражения, как «подрубить корни», «растоптать цветок» или «ударить по дереву топором», звучат кощунственно и бесчеловечно.

Размышляя над характерами и поступками героев пьесы, мы задумываемся над судьбой России, которая является для нас тем самым «вишневым садом».

Вишнёвый сад как центральный образ пьесы

Действие последнего произведения А.П. Чехова происходит в имении Раневской Любови Андреевны, которое через несколько месяцев будет продано на аукционе за долги, и именно образ сада в пьесе «Вишнёвый сад» занимает центральное место. Однако уже самого начала присутствие такого огромного сада вызывает недоумение. Довольно жесткой критике это обстоятельство подверг И.А. Бунин, потомственный дворянин и помещик. Он недоумевал, как можно превозносить вишневые деревья, которые не отличаются особой красотой, имеют корявые стволы и мелкие цветочки. Также Бунин обращал внимание на тот факт, что в барских усадьбах никогда не встречаются сады только одной направленности, как правило, они были смешанными. Если посчитать, то сад занимает площадь примерно в пятьсот гектар! Для ухода за таким садом необходимо очень большое количество людей. Очевидно, что до отмены крепостного права сад содержался в порядке, и вполне возможно, что урожай приносил прибыль своим хозяевам. Но после 1860 года сад начал приходить в запущенное состояние, так как денег или желания для найма рабочих у хозяев не было. И страшно представить, в какие непролазные дебри сад превратился за 40 лет, так как действие пьесы происходит на стыке веков, доказательством чего может служить прогулка хозяев и слуг не по прекрасным кущам, а по полю.

Это все показывает, что конкретного бытового значения образа вишневого сада в пьесе не замышлялось. Лопахин выделил только главное его преимущество: « Замечательного в этом саду только то, что он большой». Но именно образ вишневого сада в пьесе Чеховым вынесен как отображение идеального значения объекта художественного пространства, строящееся со слов действующих лиц, которые в течение всей сценической истории идеализируют и приукрашивают старый сад. Для драматурга цветущий сад стал символом идеальной, но уходящей в прошлое красоты. И эта скоротечная и разрушаемая прелесть былого, заключенная в мыслях, чувствах и поступках, притягательна и для драматурга, и для зрителей. Связав судьбу усадьбы с героями, Чехов соединил природу с социальной значимостью путем их противопоставления, тем самым раскрывая мысли и поступки своих действующих лиц. Он старается напомнить, каково истинное предназначение людей, для чего необходимо духовное обновление, в чем заключена красота и счастье бытия.

Вишневый сад – средство раскрытия характеров персонажей

Образ вишневого сада в сюжетном развитии пьесы имеет большое значение. Именно через отношение к нему происходит знакомство с мироощущением героев: становится понятно их место в исторических переменах, постигших Россию. Знакомство зрителя с садом происходит в мае, в замечательную пору цветения, а его аромат заполняет окружающее пространство. Из-за границы возвращается хозяйка сада, которая долго отсутствовала. Однако за годы, пока она путешествовала, в доме ничего не изменилось. Даже детская, в которой давно не было ни одного ребенка, носит прежнее название. Что для Раневской значит сад?

Это ее детство, ей даже мерещится мать, ее молодость и не очень удачное замужество за человеком, как и она, легкомысленным транжирой; возникшая после смерти мужа сжигающая ее любовная страсть; гибель младшего сына. От всего этого она сбежала во Францию, бросив все, надеясь, что побег поможет ей забыться. Но и за границей она не нашла покоя и счастья. И теперь ей предстоит решать судьбу усадьбы. Лопахин предлагает ей единственный выход – вырубить сад, не приносящий ни какой пользы и весьма запущенный, и отдать освободившуюся землю под дачи. Но для Раневской, воспитанной в лучших аристократических традициях, все, что заменяемо деньгами и ими меряется – пошло. Отклонив предложение Лопахина, она вновь и вновь просит его совета, надеясь, что возможно спасти сад, не уничтожая его: « Что же нам делать? Научите, что?». Любовь Андреевна так и не решается переступить через свои убеждения, и потеря сада становится горькой утратой для нее. Однако она признала, что с продажей имения у нее развязаны руки, и без долгих размышлений, оставив дочерей и брата, вновь собирается покинуть родину.

Гаев перебирает способы спасения усадьбы, но все они безрезультатны и слишком фантастичны: получить наследство, выдать Аню за богача замуж, попросить денег у богатой тетушки, или перезанять у кого-нибудь. Впрочем, он об этом догадывается: «…у меня много средств…значит… ни одного». Ему тоже горько от потери родового гнезда, но его переживания не столь глубоки, как ему хотелось бы это показать. После аукциона его печаль развеивается, как только он слышит звуки так любимого им бильярда.

Для Раневской и Гаева вишневый сад – это ниточка в прошлое, где не было места мыслям о финансовой стороне жизни. Это счастливое беззаботное время, когда не нужно было что-то решать, не случалось никаких потрясений, и они были хозяевами.

Аня любит сад как то единственно светлое, что было в ее жизни « Я дома! Завтра утром встану, побегу в сад…». Она искренне переживает, но ничего сделать для спасения имения не может, полагаясь на решения своих старших родственников. Хотя на самом деле, она куда более рассудительна, чем мать и дядя. Во многом под влиянием Пети Трофимова сад перестает значить для Ани то же, что и для старшего поколения семьи. Она перерастает эту в чем-то даже болезненную привязанность к родным пенатам, и позже сама недоумевает, что разлюбила сад: «Отчего я уже не люблю вишневого сада, как прежде… мне казалось, на земле нет лучше места, как наш сад». И в финальных сценах она единственная из жителей проданного поместья, которая с оптимизмом глядит в будущее: «…Мы насадим новый сад, роскошнее этого, ты увидишь его, поймешь…»

Для Пети Трофимова сад – это живой памятник крепостничеству. Именно Трофимов говорит, что семья Раневской до сей поры живет прошлым, в котором они были владельцами «живых душ», и этот отпечаток рабовладения на них: « …вы …уже не замечаете, что вы живете в долг, на чужой счет…», и открыто заявляет, что Раневская и Гаев просто боятся настоящей жизни.

Единственный человек, полностью осознающий ценность вишневого сада – «новый русский» Лопахин. Он искренне восхищается им, называя местом «прекрасней которого ничего нет на свете». Он мечтает скорее очистить территорию от деревьев, но не с целью уничтожения, а чтобы перевести эту землю в новую ипостась, которую увидят «внуки и правнуки». Он искренне старался помочь Раневской сберечь имение и жалеет ее, но теперь сад принадлежит ему, и безудержное ликование странно перемешано с состраданием к Любови Андреевне.

Символический образ вишневого сада

Написанная на рубеже эпох пьеса «Вишневый сад» стала отражением происходящих в стране перемен. Старое уже ушло, а на смену ему идет неизведанное будущее. Для каждого из участников пьесы сад – свой, но символический образ вишневого сада – как уходящего былого для всех, кроме Лопахина и Трофимова, един. «Земля велика и прекрасна, есть на ней много чудесных мест» – говорит Петя, тем самым показывая, что людям новой эпохи, к которым он относится, не свойственна привязанность к своим корням, и это настораживает. Люди, любившие сад, легко отказались от него, и это пугает, ведь если «Вся Россия наш сад», как говорит Петя Трофимов, что же будет, если на будущее России так же все махнут рукой? И вспоминая историю, мы видим: спустя всего чуть более 10 лет в России начали происходить такие потрясения, что страна действительно стала безжалостно уничтоженным вишневым садом. Поэтому можно сделать однозначный вывод: главный образ пьесы стал истинным символом России.

Образа сада, анализ его значения в пьесе и описание отношения главных героев к нему поможет учащимся 10 классов при подготовке сочинения на тему «Образ сада в пьесе «Вишнёвый сад» Чехова».

Тест по произведению

К. С. Станиславского, замысел пьесы возник уже в период репетиции «Трех сестер», в 1901 году. Писал ее Чехов долго, переписка рукописи тоже происходила медленно, многое подвергалось переделке. «Некоторые места мне очень не нравятся, я пишу их снова и опять переписываю», - сообщал писатель одному из своих знакомых.

Ко времени постановки «Вишневого сада» Художественный театр выработал на материале чеховских лирических драм («Чайка», «Дядя Ваня», «Три сестры») свой сценический метод постановки. Вот почему и новая пьеса Чехова, задуманная писателем в иных тонах и выполненная в преобладающей своей части в комедийном плане, была сценически истолкована руководителями Художественного театра во многом согласно прежним своим принципам.

17 января 1904 года состоялась премьера. Спектакль был подготовлен в отсутствии автора и постановка (судя по многочисленным замечаниям ) не удовлетворила его. «Вчера шла моя пьеса, настроение поэтому у меня неважное», - писал он И. Л. Щеглову на другой день после премьеры. Игра актеров представлялась ему «растерянной и неяркой». Станиславский вспоминал о том, что спектакль налаживался трудно. Немирович-Данченко тоже отмечал, что пьеса дошла до зрителя не сразу. В дальнейшем сила традиции донесла до нашего времени именно первоначальную сценическую трактовку «Вишневого сада», не совпадавшую с авторским замыслом.

Проблематика и идейная направленность пьесы.

В пьесе «» отражен процесс социально-исторического развития России на рубеже веков и изменения, происходящие в обществе. Смена хозяев вишневого сада в пьесе символизирует эти изменения: уходит в прошлое вместе с дворянством огромная эпоха русской жизни, наступают новые времена, в которых чувствуют себя хозяевами другие люди - расчетливые, деловые, практичные, но лишенные прежней духовности, олицетворением которой является прекрасный сад.

В пьесе нет в привычном смысле развития действия. Чехова интересует не столкновение старых и новых владельцев вишневого сада. Его, в сущности, и нет. Писатель хочет рассказать о столкновении прошлого и настоящего России, о зарождении ее будущего. Утверждение нежизнеспособности дворянского уклада жизни - идейный стержень пьесы.

Буржуазные хозяева современной России, идущие на смену дворянам, без сомнения, более деятельны и энергичны и способны в настоящий момент принести практическую пользу обществу. Но не с ними Чехов связывал грядущие перемены, предчувствие которых зрело в людях, ожидание и ощущение которых витало в российском обществе. Кто же явится обновляющей силой для России? Предчувствуя близость и возможность социальных изменений, Чехов связывал мечты о светлом будущем России с новым, молодым поколением. При всей неопределенности будущего («вся Россия - наш сад») оно принадлежит ему. Пьеса содержит размышления писателя о людях и о времени.

Сюжет пьесы. Характер конфликта и своеобразие сценического действия.

Сюжет «Вишневого сада» прост. Помещица Любовь Андреевна Раневская приезжает из Парижа в свое имение (начало первого действия) и через некоторое время возвращается во Францию (конец четвертого действия). Между этими событиями - эпизоды обычной домашней жизни в заложенном поместье Гаева и Раневской. Персонажи пьесы собрались в имении поневоле, в какой-то напрасной, иллюзорной надежде спасти старый сад, старинное родовое имение, сохранить свое прошлое, кажущееся им теперь таким прекрасным, самих себя.

Между тем событие, из-за которого они съехались, происходит за сценой, а на самой сцене никакого действия в традиционном смысле этого слова нет: все находятся в состоянии ожидания. Ведутся обычные, ничего не значащие разговоры. Но личные переживания персонажей, их чувства и стремления позволяют понять духовные процессы времени. Поэтому так важно прочувствовать.

вать меняющиеся внутренние состояния героев от начальной до последней сцены.

За бытовыми сценами и деталями скрывается непрерывно движущийся «внутренний», эмоциональный сюжет - «подводное течение» пьесы. Этот лирический сюжет образуется не последовательностью событий и не отношениями действующих лиц (все это лишь обусловливает его), а «сквозными» темами, перекличками, поэтическими ассоциациями и символами. Здесь важен не внешний сюжет, а атмосфера, определяющая смысл пьесы. Именно в «Вишневом саде» эта черта драматургии Чехова проявляется особенно ярко.

Каждое действие в пьесе имеет свою направленность и строение. Чехов отказывается от традиционного драматургического деления на явления и сцены, происходящие события разграничены только действиями. Пьеса начинается со своеобразной экспозиции - вступления, из которого мы узнаем об основных действующих лицах.

В первом действии чувствуется очень странное, волнующее переплетение утонченных, светлых эмоций (нежные встречи, лирические воспоминания, слова любви, надежды на спасение) с ощущением какой-то внутренней неустойчивости, неопределенности отношений.
Герои словно ощущают невозможность возврата к прежней жизни и предчувствуют предстоящее расставание с садом, друг другом, своим прошлым.

Второе действие придает новое направление внутреннему развитию пьесы. Возникает отрезвление, нервозность, звучит рассказ Раневской об увлечении недостойным человеком, слова Лопахина, напоминающего о том, что будет продаваться вишневый сад. И Лопахин, и Трофимов, к которому в романтическом порыве тянется Аня, намечают свой путь жизни.

Сюжетное развитие достигает своей кульминации в третьем действии . В нем - завершение судьбы вишневого сада и осуществление нравственного выбора всеми героями пьесы. За сценой идут торги имения, а в самом имении дают бал. Все происходящее нелепо и странно. Неуместные в день продажи развлечения внешне скрывают волнение хозяев и вместе с тем усиливают ощущение внутреннего беспокойства. Все ждут известий из города. А когда приезжают Гаев и Лопахин, который сообщает, что теперь он владелец сада, наступает тишина. И слышится лишь звон брошенных Варей ключей.

Но действие на этом не заканчивается. Вряд ли финал, показывающий только безудержно радующегося в связи с приобретением имения Лопахина, удовлетворил бы Чехова. В последнем, четвертом, акте - расставание всех героев с прошлым, отъезд, прощание. Автору важно не показать результаты, не дать конкретные ответы на поставленные вопросы, а запечатлеть процесс жизни и заставить задуматься над ним читателя. У каждого героя есть своя перспектива. У Пети и Ани она связана с будущим России , у Лопахина - с сегодняшней практической деятельностью в имении или в каком-то другом месте, а у бывших хозяев вишневого сада все в прошлом, им осталось лишь смириться с происходящим. Звучит перекличка между уходящими и идущими вперед.

Судьба имения сюжетно организует пьесу. В построении драматургического сюжета Чехов отходит от четких форм завязки и развязки; действие развивается медленно, без ярких событий, внешних катастроф. Первое время на сцене как будто ничего не происходит, создается ощущение «бессобытийности». Формальный толчок к развитию действия - конфликт Гаева и Раневской с Лопахиным по поводу продажи вишневого сада, но по ходу действия становится очевидным, что это столкновение мнимое. Продажа вишневого сада, внешне являясь кульминацией, по существу, ничего не меняет ни в расстановке действующих сил, ни в будущих судьбах героев. Каждый герой живет своей внутренней жизнью, мало зависящей от сюжетных поворотов.

Со своеобразием сценического действия связана и сложность определения конфликта пьесы. Было бы неверно определять его как противоборство социальных сил. Лопахин долго и очень упорно пытается сохранить имение для Раневской и покупает его только тогда, когда понимает, что хозяева имения не спасут. Они просто отдают его в руки Лопахина, так ничего и не предприняв. Таким образом, открытого столкновения между уходящим поколением и приходящим ему на смену нет. Как же выражен конфликт в чеховской пьесе?

Состояние тревожного ожидания не покидает Раневскую и Гаева на протяжении всего действия. Их душевный разлад связан не только с потерей имения - он более глубок: люди потеряли ощущение времени. Они отстали от него, и поэтому все происходит как-то нелепо и нескладно в их жизни. Герои пассивны, их идеалы и высокие мечты терпят крах в столкновении с жизненными препятствиями. Это не меняющиеся, держащиеся каждый за свое люди на фоне движущегося вперед времени. Растерянные и не понимающие хода жизни. Кризисное состояние старых владельцев имения связано с утратой их веры в жизнь, потерей почвы под ногами. Но виновников в этом нет. Время движется вперед, и что-то уходит в прошлое. Конфликт пьесы отражает несоответствие внутреннего ощущения жизни героями законам и велениям времени.

Герои «Вишневого сада».

Читателю и зрителю «Вишневого сада» важно ощутить, что Чехов в своей пьесе не только создал образы людей, чья жизнь пришлась на переломную эпоху, но запечатлел само время в его движении. Ход истории есть главный нерв комедии , ее сюжет и содержание. Система образов в пьесе представлена разными социальными силами, связывающими свою жизнь с определенным временем: поместные дворяне Раневская и Гаев живут воспоминаниями о прошлом, купец Лопахин - человек настоящего, а мечты разночинца Пети Трофимова и дочери Раневской Ани обращены в будущее.

Характеры чеховских героев сложны и неоднозначны; рисуя их, писатель показывает противоречивый, меняющийся духовный облик человека. В образах главных героев и после финального занавеса остается нечто недосказанное, что заставляет читателей и зрителей размышлять и спорить.

Любовь Андреевна Раневская - владелица имения. Первые же ремарки позволяют предположить в героине тонкую и чувствительную натуру. Она мила и привлекательна, искренне и непосредственно выражает свои чувства, доброжелательна и приветлива. По мнению окружающих, у нее прекрасный характер.

В ней нет дворянского высокомерия, чванства: в молодости она не побрезговала привести в дом 15-летнего Лопахина, избитого пьяным отцом, и сказать ему слова утешения. Раневская умна и способна правдиво судить о себе и жизни.

Но по мере развития действия возникают детали, указывающие на неоднозначность и противоречивость характера Раневской. Она с легкостью отдает деньги мужикам и случайному прохожему, в то время как ее родные бедствуют. Она возвращается в Париж к обобравшему ее человеку, воспользовавшись деньгами, присланными ярославской бабушкой для Ани. Всегда мягкая, она может осыпать Петю Трофимова оскорблениями в ответ на правду о ее любовнике. Воспитанная, она может задавать бесцеремонные вопросы. На протяжении всего действия Раневская восторгается вишневым садом, без которого она «не понимала своей жизни», но ничего не предпринимает для спасения имения. Жизнь за счет других сделала ее беспомощной, безвольной, зависящей от обстоятельств, растерянной перед лицом времени. Она не способна ничего изменить. Бесхозяйственность и легкомысленность героини приводят прекрасное имение к полному разорению, к продаже за долги.

Гораздо менее значителен брат Раневской Леонид Андреевич Гаев. Недостатки сестры - непрактичность, легкомысленность, безволие - достигли в нем чрезвычайных размеров. Но, помимо этого, он еще и мелочен, пошл, а порой даже глуп. Это состарившийся капризный ребенок, проевший свое состояние на леденцах. Символические детали - сосание леденцов, игра в бильярд, а также характер отношений 51-летнего Гаева с его старым слугой Фирсом подчеркивают несамостоятельность и инфантильность его натуры. Гаев спесив и высокомерен, Лопахина он считает «хамом» и мужиком. Его речи, обращенные к шкафу, «бильярдные» реплики, неуместные в разговоре, пустое фразерство подчеркивают никчемность, указывают на духовное обнищание героя.

Раневская и Гаев на протяжении пьесы переживают драматические события, совершающиеся в их жизни, крушение надежд, но оказываются неспособными повлиять на обстоятельства, понять сущность происходящего. Они вольно или невольно предают все, что им дорого: родных, сад, старого слугу. Люди, потерявшие себя во времени, потерпевшие крах не только материальный, но и духовный, - таковы представители уходящего в прошлое уклада российской жизни.

Ермолай Лопахин - персонаж, являющийся центральным в пьесе, по мнению Чехова. В своих письмах из Ялты в Москву автор настаивал, чтобы Лопахина играл К. С. Станиславский, считал, что эту роль должен исполнять первоклассный актер, а просто талантливому она не под силу. «Ведь это не купец в пошлом смысле этого слова, надо сие понимать». Чехов предостерегал против упрощенного понимания этого образа, столь важного для него.

Личность Лопахина значительна и необычна. Он удачливый в своих делах купец, энергичный, трудолюбивый, умный, знающий, чего он хочет от жизни, твердо и уверенно реализующий поставленную перед ним цель. Но при этом он человек, обладающий душой артиста, умеющий ценить прекрасное. Петя Трофимов, смотрящий на жизнь совершенно иначе, чем Лопахин, говорит ему: «Как-никак, все-таки я тебя люблю. У тебя тонкие, нежные пальцы, как у артиста, у тебя тонкая, нежная душа...»

Рассуждения Лопахина о России напоминают гоголевские лирические отступления из «Мертвых душ»: «Господи, ты дал нам громадные леса, необъятные поля, глубочайшие горизонты, и, живя тут, мы сами должны бы по-настоящему быть великанами...» Ему принадлежат самые проникновенные слова о вишневом саде. Лопахин с нежностью относится к Раневской, он готов вопреки своим интересам помочь ей.

С Лопахиным связана основная сюжетная линия пьесы. Сын крепостного, он одержим идеей купить имение, в котором его отец и дед были крепостными. Герой, вначале пытавшийся спасти сад для Раневской, в конце пьесы становится его хозяином и уничтожителем. Но в торжестве Лопахина, добившегося своего, в его безудержной, необузданной радости, неумении подождать с вырубкой сада, пока не уедут прежние хозяева, есть что-то, невольно отстраняющее его от читателя.

В последних сценах Лопахин не выглядит победителем, что подтверждают его слова о «нескладной, несчастливой жизни», в которой он и ему подобные будут главной силой.

В образе Лопахина вступают в противоречие хорошие личные качества человека, его добрые намерения и результаты его практической деятельности. «Как личность, Лопахин тоньше и человечнее, чем роль, навязанная ему историей» (Г. Бялый). Чехов создал неожиданный образ, не укладывающийся в привычные литературные и театральные каноны, в который внес черты, характерные для части русских предпринимателей, оставивших заметный след в истории русской культуры на рубеже веков, - Станиславского (владельца фабрики Алексеева), Саввы Морозова, давшего деньги на строительство Художественного театра, создателей картинных галерей Третьякова, Щукина и др.

Мечты о наступлении светлого будущего Чехов связывал с молодым поколением: Петей Трофимовым и Аней, хотя по возрасту к ним можно отнести и Варю, и даже Яшу.

С первого момента появления Ани на сцене мы сразу же поддаемся ее обаянию. Ремарка, открывающая первое действие, соотносится с образом девушки. «Солнышко мое! Весна моя», - говорит о ней Петя. Касаясь вопроса сценического воплощения этого образа, Чехов подчеркивал необходимость учитывать возраст Ани. Она очень молода - ей 17 лет: «ребенок... не знающий жизни», по словам самого автора.

Аня хочет учиться, а потом работать. Она радуется прощанию с прошлым: «Начинается новая жизнь, мама!» Аня понимает свою мать, жалеет и защищает ее, но жить так, как она, не хочет. Искренность, наивность, прямота, доброжелательность, радостное восприятие жизни, вера в будущее определяют облик героини.

Петя Трофимов, бывший учитель маленького сына Раневской, духовно близок Ане. Он разночинец по происхождению (сын лекаря), беден, лишен воспитания, доступного дворянам, несколько раз исключался из университета («вечный студент»), добывает средства к существованию переводами. Немного чудаковатый, смешной, неловкий и нескладный («облезлый барин»). Деталь, позволяющая судить о его материальном положении, - старые и грязные калоши, об исчезновении которых он так сильно беспокоится.

Петя - человек демократических убеждений, он провозглашает демократические идеи, возмущен положением рабочих, тяжелыми условиями их жизни; причину духовного вырождения дворянства он видит в крепостничестве. Петя хорошо разбирается в происходящем, точно судит о людях. Раневская признает: «Вы смелее, честнее, глубже нас...»

Но у Пети, как и у каждого из героев пьесы, слова не всегда соответствуют его делам. Он часто говорит, что нужно работать, но не может закончить университет; высокопарно говорит о дороге в светлое будущее, а сам сожалеет о потере калош. Петя мало знает жизнь, но искренне хочет видеть Россию иной и готов посвятить свою судьбу делу, преобразующему окружающий мир. Слова Пети: «Вся Россия наш сад» - приобретают символический смысл.

Новые принципы построения драматургического произведения обусловили и иное видение Чеховым своих персонажей, отличное от традиционных театральных правил. Более относительным становится привычное разделение героев на главных и второстепенных. Трудно сказать, кто более важен для понимания авторского замысла: Гаев или Фрис? Драматурга интересуют не столько характеры или поступки, сколько проявление настроения персонажей, каждый из которых участвует в создании общей атмосферы пьесы.

В развитии сюжета необходимо учитывать и внесце-нических персонажей. К ним стягиваются многие сюжетные линии пьесы, и все они участвуют в развитии действия: «парижский любовник» Раневской, ярославская бабушка Ани и др.

Тем не менее в пьесе есть центральный образ, вокруг которого строится основное действие, - это образ вишневого сада.

Роль образов-символов в пьесе. Смысл названия.

Символика - важный элемент чеховской драматургии. Символ - предметный образ, замещающий в художественном тексте несколько смысловых значений. Отдельные мотивы и образы в пьесах Чехова нередко получают символическую нагрузку. Так, символический смысл приобретает образ вишневого сада.

Вишневый сад - прекрасное творение природы и рук человеческих. Это не просто фон, на котором развивается действие, но олицетворение ценности и смысла жизни на земле. Слово сад у Чехова означает долгую мирную жизнь, идущую от прадедов к правнукам, неустанный созидательный труд. Символическое наполнение образа сада многогранно: красота, прошлое, культура, наконец, вся Россия.

Вишневый сад становится в пьесе своего рода пробным камнем, позволяющим обнаружить существенные свойства персонажей. Он высвечивает духовные возможности каждого из действующих лиц. Вишневый сад - это и грустное прошлое Раневской и Гаева, и унылое настоящее Лопахина, и радостное и одновременно неопределенное будущее Пети и Ани. Но сад - это и хозяйственная основа имения, неразрывно связанная с крепостничеством. Так, с образом вишневого сада оказываются связаны размышления о социальном укладе русской жизни.

Наступает период Лопахина, вишневый сад трещит под его топором, он обречен, его вырубают под дачные участки. В победе Лопахина есть определенная историческая закономерность, но вместе с тем его торжество не принесет решительных перемен: общий строй жизни останется прежним.

Петя и Аня живут ради будущего. Они понимают красоту вишневого сада. Петя чувствует, что сад не только опорочен крепостническим прошлым, но и обречен настоящим, в котором нет места прекрасному. Будущее рисуется ему как торжество не только справедливости, но и красоты. Аня и Петя хотят, чтобы вся Россия была как прекрасный цветущий сад.

Образ вишневого сада овеян лиризмом и то же время способен высветить смысл происходящего светом иронии. Выражая свое отношение к нему словом и, главное, делом, каждый персонаж яснее обнаруживает свою нравственную основу. В сложном сплетении разноплановых образов решается проблема личности и ее идеалов.

Размышления и споры о вишневом саде, о его прошлом, ближайшем и отдаленном будущем все время выливаются в суждения и дискуссии о настоящем, прошлом и будущем России. Вся эмоциональная атмосфера, которая связана в пьесе с образом вишневого сада, служит утверждению его непреходящей эстетической ценности, утрата которой не может не обеднить духовной жизни людей. Если существующая жизнь обрекает сад на гибель, то естественно отрицание этой жизни и стремление к новой, которая позволит всю Россию превратить в цветущий сад.

Таковы глубокие философские основы чеховских размышлений о вишневом саде и его судьбе. Они-то и ведут к главному в пьесе - к мысли о людях, их жизни в прошлом и в настоящем, об их будущем.

Кроме вишневого сада в пьесе есть и другие символические образы и мотивы. Символичны образ и судьба старого слуги Гаева - Фирса. В конце пьесы все герои уезжают, оставив его в запертом доме на произвол судьбы. Они оставляют в этом доме свое прошлое, воплощением которого является старый слуга. Слово недотепа, произнесенное Фирсом, может быть отнесено к каждому из героев. С этим образом связана также проблема гуманизма. Почти никто не вспомнил о верном слуге, который даже в такой момент думает не о себе, а о своем хозяине, не надевшем теплую шубу. Вина за драматическую развязку жизни Фирса возлагается на всех основных персонажей «Вишневого сада».

Традиционный символ времени - часы - становится ключевым для пьесы. Лопахин - единственный герой, который все время смотрит на часы, остальные утратили чувство времени. Символично движение стрелки часов, соотносящееся с жизнью героев: действие начинается весной, а заканчивается глубокой осенью, майскую пору цветения сменяет октябрьский холод.

Символичен жест Вари, бросившей на пол ключи от дома после известия о том, что у имения теперь новый хозяин. Ключи воспринимаются как знак привязанности к хозяйству, символ власти.

Деньги предстают в пьесе как символ растраченного богатства и расслабленной воли Раневской. Леденцы и бильярд Гаева - как символ нелепо, пусто прожитой жизни.

Символичен звуковой фон пьесы: звон ключей, стук топора по дереву, звук лопнувшей струны, музыка, - способствующий созданию определенной атмосферы происходящего на сцене.

Жанровое своеобразие пьесы.

Вскоре после премьеры «Вишневого сада», 10 апреля 1904 года, Чехов в письме к О. Л. Книппер в необычном для него резком тоне заметил: «Почему на афишах и в газетных объявлениях моя пьеса так упорно называется драмой? Немирович и Алексеев (Станиславский. - Авт.) в моей пьесе видят положительно не то, что я написал, и я готов дать какое угодно слово, что оба они ни разу не прочли внимательно моей пьесы». Многократно в письмах и беседах с разными людьми Чехов упорно повторял: «Вишневый сад» - это комедия, местами даже фарс». Позднее жанр произведения был определен литературоведами в большем соответствии с авторским замыслом: «Вишневый сад» был назван лирической комедией.

Исследователи отмечают оптимистический тон пьесы в целом. Впечатление трагизма, свойственное предыдущим чеховским пьесам, оказывается иным в «Вишневом саде». В пьесе органически соединились смех, звучавший в рассказах Чехова, и грустные раздумья его драм, породив смех сквозь слезы, но слезы, всерьез не принимаемые.