Виды и приемы комического в произведении. Комическое в литературе

27.09.2019Рубрика: Дети

Научно обоснованная теория К. в дошедших до нас памятниках античной словесности отсутствует. Вторая часть аристотелевской «Поэтики», которая, очевидно, была посвящена комедии, не сохранилась. В произведениях Цицерона и Квинтилиана есть классификация родов К. и предназнач. для ораторов рекомендации по их применению. На основании имеющихся данных о К., в т. ч. содержащихся у Платона и Аристотеля, можно заключить: согласно воззрениям древних, комично уродливое, безобразное, если оно «никому не причиняет страданий и ни для кого не пагубно» (Аристотель). Подлинное страдание и смерть чужды К. P??? вызываемый К., - это выражение в равной мере удовольствия и отвращения, радости и негодования: высмеивая к.-л., человек получает удовольствие и разрядку.

Отличное определение

Неполное определение ↓

КОМИЧЕСКОЕ

от греч. kо – mikОs – веселый, смешной), смешное, вызывающее смех, веселье. На протяжении истории человечества воплощается в разных видах и формах. Наиболее грубая форма комического – фарс, краткая сценка, которую обычно показывали в балаганах на ярмарках. Смех в фарсе вызывают падения людей, драки и пр. Фарсовые приемы сохранились вплоть до эпохи кинематографа – на них построен комизм фильмов Ч. Чаплина. Более высокие формы комического – юмор и сатира. Их отличие друг от друга в том, что в юморе, как правило, преобладает положительное отношение к предмету (напр., юмористическое изображение Англии в повести Дж. К. Джерома «Трое в лодке, не считая собаки»). Сатира, напротив, обличает, она направлена на отрицательные черты высмеиваемого (напр., сатирическое изображение России в «Ревизоре» и «Мертвых душах» Н. В. Гоголя). Комическое может скрываться под маской серьезного – такой прием называется ирония (напр., стихотворение «Нравственный человек» Н. А. Некрасова).

Приемы, создающие комическое, разнообразны. Их можно разделить на две группы. Первая – приемы, основанные на несоответствии между ожидаемым и реальным. Так, комизм фарса создается за счет неожиданных падений, ошибок, нелепостей. Комическое может быть основано на гротеске – преувеличении какой-либо одной черты (напр., преувеличенное ханжество Тартюфа в одноименной комедии Мольера), на алогизме (напр., градоначальник с фаршированной головой в «Истории одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина). Эти способы создания комического применяются не только в литературе, но и в других видах искусства – напр., в живописи (шаржи, карикатуры), в музыке («Соло на пишущей машинке» – несоответствие, главная партия исполняется не на музыкальном инструменте). Другая группа приемов, создающих комическое, – сближение далеких понятий. К таким приемам относится каламбур (сближение, основанное на схожем звучании слов, как, напр., в шуточных стихотворениях Д. Д. Минаева: «Область рифм – моя стихия,/И всегда пишу стихи я,/Даже к финским скалам бурым/Обращаюсь с каламбуром»), остроумие, основанное на сравнении двух объектов (напр., в «Ревизоре» Н. В. Гоголя: «Надзиратель за богоугодным заведением Земляника – совершенная свинья в ермолке»).

Наиболее древние, долитературные формы комического – игровые. Люди получают свободу смеяться надо всем, т. к. они как бы не являются сами собой, выполняя какую-то роль в игре. Начала этого связаны с греческими дионисийскими празднествами (kо-mos, от которого произошло слово kо-mikОs, – ватага ряженых), где смех вызывало переодевание людей в гротескные, уродливые маски и их действия – не от своего имени, а от имени персонажей, которых они играют. Эта традиция получила продолжение в европейских средневековых карнавалах. Мир на карнавале как бы превращался в собственную противоположность – больше не действовали законы и установления, можно было смеяться над церковью, вышестоящими и пр. Вне карнавала это право сохраняли шуты при королевских дворах – только они могли говорить правду о короле и его правлении, маскируя ее под шутку.

КОМИЧЕСКОЕ (от греч. komikos – весёлый, смешной) - смешное, вызывающее смех, веселье; средство раскрытия жизненного противоречия путем осмеяния.

Основные виды комического : юмор, ирония, сатира, сарказм.

В основе комического всегда лежит какое-то несоответствие, нарушение нормы.

Это несоответствие может быть на языковом уровне (нелепицы, оговорки, имитация дефекта речи, акцента, не к месту звучащая иностранная речь ), на уровне сюжетной ситуации (недоразумение, одного героя принимают за другого, неузнавание, ошибочные действия ), на уровне характера (противоречие между самооценкой и произведенным впечатлением, между словом и делом, между желаемым и действительным и т. д.).

Например , главный герой комедии Грибоедова «Горе от ума » Чацкий часто попадает в комические ситуации. Его обличительные речи не всегда уместны. Впервые увидев Софью после долгой разлуки, Чацкий, влюбленный в нее, почему-то начинает разговор с нападок на ее родственников и т. д.

Эта традиция получила продолжение в европейских средневековых карнавалах. Мир на карнавале как бы превращался в собственную противоположность – больше не действовали законы и установления, можно было смеяться над церковью, вышестоящими и пр. Вне карнавала это право сохраняли шуты при королевских дворах – только они могли говорить правду о короле и его правлении, маскируя её под шутку.

На протяжении истории человечества комическое воплощается в разных видах и формах.

Наиболее грубая форма комического – фарс , краткая сценка, которую обычно показывали в балаганах на ярмарках.

Смех в фарсе вызывают падения людей, драки и пр. Фарсовые приёмы сохранились вплоть до эпохи кинематографа – на них построен комизм фильмов Ч. Чаплина

Более высокие формы комического – юмор и сатира . Их отличие друг от друга в том, что в юморе, как правило, преобладает положительное отношение к предмету (например, юмористическое изображение Англии в повести Дж. К. Джерома «Трое в лодке, не считая собаки »).

Сатира , напротив, обличает, она направлена на отрицательные черты высмеиваемого (например , сатирическое изображение России в «Ревизоре » и «Мёртвых душах » Н. В. Гоголя).

Комическое может скрываться под маской серьёзного – такой приём называется ирония (например , стихотворение «Нравственный человек » Н. А. Некрасова).

Приёмы, создающие комическое, разнообразны.

Их можно разделить на две группы.

Первая – приёмы, основанные на несоответствии между ожидаемым и реальным.

Так, комизм фарса создаётся за счёт неожиданных падений, ошибок, нелепостей.

Комическое может быть основано на гротеске – преувеличении какой-либо одной черты (например , преувеличенное ханжество Тартюфа в одноимённой комедии Мольера), на алогизме (например , градоначальник с фаршированной головой в «Истории одного города » М. Е. Салтыкова-Щедрина). Эти способы создания комического применяются не только в литературе, но и в других видах искусства – например , в живописи (шаржи, карикатуры ), в музыке («Соло на пишущей машинке » – несоответствие, главная партия исполняется не на музыкальном инструменте).

Другая группа приёмов, создающих комическое, – сближение далёких понятий.

К таким приёмам относится каламбур (сближение, основанное на схожем звучании слов, как, например, в шуточных стихотворениях Д. Д. Минаева: «Область рифм – моя стихия, / И всегда пишу стихи я, / Даже к финским скалам бурым/Обращаюсь с каламбуром »), остроумие , основанное на сравнении двух объектов (например , в «Ревизоре » Н. В. Гоголя: «Надзиратель за богоугодным заведением Земляника – совершенная свинья в ермолке »).

Рассмотрим более подробно виды комического, названные выше.

Юмор

ЮМОР - особый вид комического, изображение героев в смешном виде.

В отличие от сатиры, юмор - смех веселый, добродушный, помогающий человеку освободиться от предрассудков, ошибочных убеждений, недостатков.

Например , гоголевская повесть «Ночь перед Рождеством » буквально пронизана юмором (описание капризной красавицы Оксаны, Чуба и т. д.).

Юмор - наиболее универсальное проявление комического. Несмотря на противоречие, соединенное в юморе положительных и отрицательных чувств, общий «баланс » при его восприятии вызывает чувство удовольствия.

Юмор - это смех дружелюбный, беззлобный, хотя и не беззубый. Выявляя сущность явления, он стремиться его совершенствовать, очистить от недостатков, помогая полнее раскрыться общественно-ценному. Юмор видит в своем объекте какие-то стороны, соответствующие идеалу.

Объект юмора , заслуживая критики, все же в целом сохраняет свою привлекательность.

Ярким примером может служить образ Санчо Панса из «Дон Кихота » Сервантеса. Проанализируйте характер этого героя с его трусоватостью, крестьянской расчетливостью, неумением разобраться в реальной обстановке, и вы поймете всю его комичность.

Специфической особенностью юмора является наличие в нем определенной нравственной позиции и моральных качеств, как со стороны юмориста, так и со стороны воспринимающего юмор. При этом поразительный эффект юмора заключается в том, что смеясь над другим, мы порой не замечаем, что смеемся одновременно и над самими собой.

Юмор занимает огромное место в жизни, он сопутствует во всех наших делах. Это показатель нравственного здоровья человека, показатель его способности все остро подмечать и реагировать на событие в окружающем мире.

Даже так называемый «мрачный » юмор и тот имеет известное позитивное значение. Вспомните творчество немецкого писателя Э. Ремарка, юмор фронтовиков в книге «На западном фронте без перемен ». Сам Ремарк по этому поводу писал: «Мы шутим не потому, что нам свойственно чувство юмора, нет, мы стараемся не терять чувство юмора потому, что без него мы пропадем ».

В целом юмор стремится к сложной, как сама жизнь оценке, свободной от односторонностей общепринятых стереотипов. На более глубоком (серьёзном) уровне юмор открывает за ничтожным возвышенное, за безумным мудрость, за своенравным подлинную природу вещей, за смешным грустное - «сквозь видный миру смех... незримые ему слезы » (по словам Н. В. Гоголя).

В русской литре 19 в. многообразен и в высшей степени самобытен юмор Гоголя (от народно-праздничного смеха «Вечеров на хуторе... » и «героического » юмора «Тараса Бульбы » до причудливого гротеска «Носа », идиллического юмора «Старосветских помещиков » и грустного Ю. «Шинели »).

Юмор в самых различных функциях и оттенках присущ Ф. М. Достоевскому, А. Н. Островскому.

Юмором пронизаны рассказы и пьесы А. П. Чехова. Замечательные образцы различных видов юмора в советской литературе - у И. Э. Бабеля, М. М. Зощенко, М. А. Булгакова, М. А. Шолохова, А. Т. Твардовского, В. М. Шукшина.

Ирония

ИРОНИЯ - особый вид комического, осмеяние, насмешка.

При иронии отрицательный смысл скрыт за внешней положительной формой высказывания.

Например:

Слуга влиятельных господ,
С какой отвагой благородной
Громите речью вы свободной
Всех тех, кому зажали рот.
(Ф. И. Тютчев "Вы не родились поляком.. .")

Целиком на иронии построено полное горькой усмешки стихотворение Н. А. Некрасова «Калиcтрат » , написанное в 1863 году:

Надо мной певала матушка,
Колыбель мою качаючи:
«Будешь счастлив, Калистратушка!
Будешь жить ты припеваючи! »

И сбылось, по воле Божией,
Предсказанье моей матушки:
Нет богаче, нет пригожее,
Нет нарядней Калистратушки!

В ключевой воде купаюся,
Пятерней чешу волосыньки,
Урожаю дожидаюся
С непосеянной полосыньки!

А хозяйка занимается
На нагих детишек стиркою,
Пуще мужа наряжается –
Носит лапти с подковыркою!

В «Мертвых душах » Н.В. Гоголь иронически изображает помещиков и чиновников. Ирония в характеристике Ноздрева заключается в противоречии между ее первой частью, где подобные Ноздреву люди называются хорошими товарищами, и последующими словами о том, что они «при всем том бывают весьма больно поколачиваемы ».

Ирония – троп, при котором слово или высказывание приобретают в контексте речи смысл, противоположный буквальному значению, либо отрицающий его (хотя бы) ставящий его под сомнение.

Намек на иронический подтекст может содержаться не в самом слове или высказывании, а в контексте, интонации, а в прозе – даже в ситуации, с которой связаны слово или высказывание.

Аристотель подчеркивал: «Ирония же подобает свободному более, чем шутовство, потому что иронизирующий обращается к шутке ради себя самого, а шут – ради других » (Аристотель. Риторика).

Ученик Аристотеля Феофраст считал: «Ирония в широком смысле – это притворство, связанное с самоумалением в действиях и речах ».

Цицерон отмечал, что сильное впечатление производит (наряду с другими фигурами) «то, что больше всего как бы вкладывается в сознание людей, - ирония, когда говорится одно, а разумеется другое, что особенно приятно в речи, будучи сказано не ораторским, а разговорным языком » (Цицерон. Об ораторе).

Например , Чичиков отзывается о полицеймейстере следующим образом: «Какой начитанный человек! Мы у него проиграли в вист… до самых поздних петухов »

Изображая отрицательное явление в положительном виде, ирония противопоставляет таким образом то, что должно быть, - тому, что есть, осмеивает данное с точки зрения должного. В этой функции иронии - ее сходство с юмором, тоже подобно иронии вскрывающим недостатки различных явлений, сопоставляя два плана - данного и должного. Подобно иронии и в юморе основанием, сигналом для сопоставления двух планов - данного и должного - служит откровенно, подчеркнуто демонстрируемое притворство говорящего, как бы предупреждающего, что его слов нельзя понимать всерьез. Однако если ирония притворно изображает должное в качестве данного, то юмор, наоборот, притворно изображает данное в качестве должного.

Юмор гоголевских повестей и поэмы «Мертвые души » осуществляется именно через притворно-серьезный тон рассказчика, якобы наивно приемлющего все нелепости и недостатки изображаемой жизни, якобы рассматривающего изображаемую жизнь глазами своих героев.

И в иронии, и в юморе даются два отношения автора к изображаемому: одно притворное, другое - подлинное, и в иронии, и в юморе интонация противополагается буквальному смыслу высказывания, но в иронии интонация несет в себе подлинное дискредитирующее отношение, в юморе - притворное уважительное отношение.

Различимые теоретически, ирония и юмор часто переходят друг в друга и до неразличимости переплетаются в художественной практике, чему способствует не только наличие общих элементов, общность функций, но и общая интеллектуалистическая природа этих двух методов художественного дискредитирования: игра со смысловыми контрастами, противопоставление логически противоположных понятий требуют четкости мысли в процессе своего создания и к ней же апеллируют в процессе читательского восприятия.

Ведя к дискредитированию явления, т. е. выражая акт оценки, юмор лишь подсказывает эту оценку при помощи группировки фактов, заставляет факты говорить за себя, - ирония же высказывает оценку, передает в интонации отношение говорящего.

Так как ирония рассматривает явления с точки зрения должного, а представление о должном не есть величина постоянная, но вырастает из социальных условий, выражает собой классовое сознание, то ряд слов и выражений может терять или приобретать иронический смысл при перемещении в иную социальную среду, в иной идеологический контекст. Такова судьба эпитетов «либеральный » и «демократический », выражающих претензии буржуазных политических партий на свободолюбие (в слове «либеральный ») и на защиту народных интересов (в слове «демократический », что означает буквально «народоправствующий »). Эпитеты эти в устах революционного пролетариата приобретают иронический смысл, основанный на совершенно ином представлении и о свободе и о народных интересах.

На игре двумя смыслами слова «демократический », точнее - двумя точками зрения на подлинный смысл этого слова, - основана ирония в словах А. Франса: «Народ не настолько богат, чтобы позволить себе роскошь иметь демократический образ правления », где всем контекстом подчеркивается контраст между буквальным смыслом эпитета, окружающим демократическое правительство ореолом народной власти, и тем реальным смыслом, какой это слово приобрело в социальной практике буржуазных республик, контраст между маской и подлинным лицом политических партий.

Ирония не только подчеркивает недостатки , т. е. служит целям дискредитирования, но также обладает возможностью высмеивать, разоблачать неосновательные претензии, придавая самим этим претензиям иронический смысл, как бы заставляя высмеиваемое явление иронизировать само над собой.

Естественно поэтому, что с древних времен и до наших дней ирония выполняет по преимуществу полемическую функцию, служит одним из излюбленных средств в борьбе на идеологическом фронте.

В своем стилистическом осуществлении ирония пользуется целым рядом форм, охватывающих самый разнообразный по объему и характеру материал, - то локализирующихся в отдельном слове, то проникающих все произведение в целом.

Из форм, которыми пользуется ирония, самой распространенной и самой элементарной представляется антифраза - употребление слова в значении, прямо противоположном его обычному смыслу.

Например: Хорош, нечего сказать.

В крыловском «а философ - без огурцов » насмешка сосредоточивается на звании философа, любителя мудрости, мудреца, спасовавшего перед здравым смыслом крестьянина, но здесь нет антифразы, ибо звание философа не оспаривается за объектом иронии, высмеиваются лишь претензии такого рода философии на мудрость, на знание жизни, следовательно слово «философ » употреблено здесь одновременно и в прямом своем смысле, правильно обозначая человека, занимающегося философией, и в смысле ироническом - таким образом дается как бы частичная антифраза, относящаяся лишь к некоторым признакам выражаемого этим словом понятия.

Контраст между данным и должным может быть еще больше подчеркнут при помощи гиперболы , доводящей иронически утверждаемое явление до в высшей степени преувеличенных, с целью большей выразительности, размеров.

Например: вместо того чтобы маленький предмет иронически назвать большим , его называют огромным, гигантским, колоссальным .

Все указанные только что формы иронии обладают тем общим признаком, что они основываются на особом словоупотреблении, касаются словесной семантики, построены на игре смыслов отдельных слов и выражений, т. е. дают ироническое называние предмета.

Однако называние предмета - лишь элементарнейший способ изображения, так сказать, минимальное изображение. Поэтому ирония может проявиться не только в словесном обозначении предмета, но и в характере его показа, даже при отсутствии иронического словоупотребления в обрисовке характера, в ситуации.

Например: слова Хлестакова о посланных за ним из департамента тридцати пяти тысячах курьеров произносятся им конечно не иронически, но вся ситуация, созданная этими словами, развертывается Гоголем как ироническая.

Простейший вид такой объективированной иронии заключается в инсценировке иронического суждения: она вкладывается в уста действующего лица и произносится им в своем первоначальном, прямом неироническом смысле, а ироническое отношение автора вытекает из всего контекста. Так построена ирония в приписываемой Пушкину эпиграмме:

«Сказал деспот: „Мои сыны,
Законы будут вам даны,
Я возвращу вам дни златые
Благословенной тишины “.
И обновленная Россия
Надела с выпушкой штаны».

Для того, чтобы объективироваться в ситуации, в обрисовке характера и т. п., ирония требует прежде всего объективации авторского отношения к изображаемому. Это авторское отношение, иронический тон может быть иногда с необходимостью выведен из сообщенных автором особенностей изображаемого, не допускающих иного толкования, кроме иронического. Сообщенные Гоголем сведения не допускают никакой другой трактовки, кроме иронической, по отношению к рассказам Хлестакова об его петербургских успехах. Таким же способом подсказать ироническое отношение к явлению служат карикатура, гротеск и т. п.

Ирония может возникать и из столкновения ситуации с языком, в котором автор эту ситуацию развертывает, например, при стилизации авторской речи под высокий торжественный слог. В этой роли выступают словарные и синтаксические архаизмы у Щедрина, в этой роли они вошли и в нашу публицистическую традицию. Таким же орудием иронической стилизации может послужить и самый ритм стихотворения, например , в пушкинском двустишии по поводу русского перевода «Илиады »:

«Крив был Гнедич-поэт, прелагатель слепого Гомера, - Боком одним с образцом схож и его перевод », где иронически проводимая параллель между Гнедичем и Гомером подчеркивается применением античного ритма - элегического дистиха.

В указанных приемах иронической стилизации можно обнаружить уже зачатки пародии . Не только эпизодическое пародирование стиля, но и пародия как литературный жанр может целиком выполнять ироническую функцию.

Например: ироничен весь замысел «Дон-Кихота ».

Характерно, что эпохи расцвета иронии совпадают с эпохами расцвета пародии - дискредитирование изжившей себя классовой идеологии совпадает с деканонизацией изживших себя форм классового искусства.

Определяемая в социально-художественной своей целеустремленности тенденцией дискредитировать - разоблачить и изобличить изображаемое явление и осуществляя ее через приведение к абсурду, подчеркивание нелепости, игру противоречиями и несуразностями, ирония, естественно, находит особенно широкое применение в двух жанрах:

1. сатире , - жанре, использующем прием иронического дискредитирования как один из самых острых приемов идеологической борьбы, и
2. комедии , использующей для создания комического положения, для возбуждения смеха заключенную в иронию игру противоречиями и несуразностями. Комбинирует изобличительные и комические возможности иронии в особенности так называемая комедия высокого стиля, иначе сатирическая комедия, а также комедия бытовая.

Сатира

Перейдите на следующую страницу

Страница 21 из 25

Основные формы комического.

Юмор и сатира как основные виды комического отличаются своеобразным характером смеха. Юмор – смех дружелюбный, беззлобный, хотя и не беззубый, разумеется. Выявляя сущность явления, юмор стремится его совершенствовать, очистить от недостатков, помогая полнее раскрываться всему общественно ценному. Юмор видит в своем объекте какие-то стороны, соответствующие идеалу. Говорят, что наши недостатки часто оказываются продолжением наших достоинств. Именно такие недостатки представляют основу для добродушного юмора. Объект юмора, заслуживая критики, все же в целом сохраняет свою привлекательность.

Иное дело, когда отрицательна не отдельная черта, а явление в своей сущности, когда оно социально опасно и способно нанести серьезный ущерб обществу. Здесь уже дружелюбный смех неуместен. Над прогнившим, вредным, фальшивым мы смеемся смехом бичующим, изобличающим, сатирическим. Сатира отрицает мир, казнит его несовершенство во имя его преобразования в соответствии с некой идеальной программой.

Между юмором и сатирой целая гамма оттенков смеха. Насмешка Эзопа, раскатистый хохот Рабле, едкий сарказм Свифта, тонкая ирония Эразма Роттердамского... То изящная, то озорная, то рационалистически строгая сатира Мольера, мудрая и злая улыбка Вольтера, искристый юмор Бомарше... То шутливый, то острый смех Беранже, карикатура Домье, гневный гротеск Гойи, романтичная ирония Гейне... Веселый юмор Твена и иронический юмор Шоу, смех сквозь слезы Гоголя, разящая сатира Салтыкова-Щедрина, грустный юмор Чехова, веселая сатира Гашека...

Все это богатство оттенков смеха по-своему передает и музыка. Так, в произведениях М. П. Мусоргского “Семинарист”, “Калистрат”, “Блоха” и в опере “Женитьба” звучат ноты юмора, иронии, даже сарказма. “Семинарист” даже был запрещен цензурой. Смех сквозь слезы слышится в музыке Р. К. Щедрина к “Мертвым душам” Гоголя. Композитор наделяет гоголевских героев не только тематическими и ритмическими характеристиками, но и тембровыми: Манилова характеризует флейта, Коробочку – тромбон, Ноздрева – валторна, а Собакевича – два контрабаса.

Многообразие оттенков смеха (карнавальный смех, юмор, сатира, ирония, сарказм, шутка, насмешка, каламбур) отражает эстетическоебогатство действительности. Формы и мера смеха определяются и объективными особенностями предмета, и идейно-эстетическими принципами художника, его отношением к объекту, а также национальными особенностями и характером развития общей эстетической культуры того или иного народа.

Комическое всегда имеет национальную окраску, выступает в национально-неповторимой форме, его национальное своеобразие исторически изменчиво.

Возьмем, например, каламбур. Большинство исследователей комического – З. Фрейд, К. Фишер, Т. Липпс – относят каламбур к низшему сорту шутки. Однако для Франции XVII – XVIII вв. каламбур был высшей формой остроумия. Его легкость, блеск, беззаботная веселость эстетически соответствовали характеру жизни высших слоев общества, определявших национальную духовную жизнь. Способность каламбурить высоко ценилась и служила своеобразной визитной карточкой человека. Существует притча: однажды Людовик XV захотел испытать остроумие одного из своих придворных и сказал ему, что он, король, хочет сам быть сюжетом остроты. В ответ кавалер удачно скаламбурил: “Le roi n’est pas sujete”. Во французском языке слово “sujete” одновременно означает “сюжет” и “подданный”. Отсюда игра слов в ответе: “Король – не сюжет”, “Король – не подданный”. Это характерный пример французского галантного придворного остроумия.

В конце XVIII века, после Великой французской революции, вместе с королевским двором исчез и галантный аристократический юмор. Господство в области комического безраздельно захватил гротеск. Его острое жало зло и едко кололо. Все святыни монархического государства были повержены, освистаны и осмеяны с высоты идеалов всеобщей свободы, равенства и братства. Однако в середине XIX века стало ясно, что эти идеалы не осуществились, хотя и святыни аристократического прошлого померкли безвозвратно. Безверие и отсутствие ясных идеалов породили во Франции особый род остроумия, получивший название благг . Это беспощадная насмешка над тем, чему люди привыкли поклонятся, – результат общественных разочарований. Утраченные иллюзии стали историей, а в сфере юмора это выразилось в рождении безрадостного и даже приправленного цинизмом смеха, для которого нет ничего заповедного, неприкосновенного. Вот характерный пример благга: “Эта женщина, как республика, она была прекрасна во времена империи”.

В ХХ веке возникла новая форма юмора – гегг . Это комическое, окрашенное страхом, даже ужасом, но неопасное. Гегг отражает отчуждение людей в эпоху индустриальной цивилизации. Вот сюжет типичного американского рекламного ролика, построенного по типу гегга. Два враждующих машиниста ведут поезда навстречу друг другу – такая своеобразная дуэль. Поезда полны мирных пассажиров. В последний момент перед столкновением на рельсы выбегает ребенокза своим мячом. Поезда сталкиваются, но катастрофы не происходит. Благодаря мячу поезда отскакивают друг от друга. Ребенок, пассажиры, машинисты – все невредимы. Покупайте мячи такой фирмы!

На том же принципе построены знаменитые кадры путешествия Чарли Чаплина между шестернями огромной машины в фильме “Новые времена”. Под влиянием американской культуры гегг получил распространение во многих странах, в том числе, и в смеховой культуре Франции.

Каламбур, гротеск, благг, гегг – формы французского юмора, обусловленные характером жизни нации на разный этапах ее развития. Конечно, это вовсе не значит, что гротеск не существовал раньше или что каламбур окончательно исчез с уходом аристократов из власти. Речь идет лишь о преимущественном развитии тех или иных форм комического, той или иной эстетики остроумия в разные периоды развития страны.

Формы комического имеют национально-своеобразный характер. Но в то же время в комическом проступают интернациональные и общечеловеческие черты. В силу общности законов социального развития часто одни и те же явления с одинаковой непримиримостью высмеивают все народы.

КОМИЧЕСКОЕ (от греч. κωμικός – смешной) – категория эстетики, характеризующая смешные, ничтожные, нелепые или безобразные стороны действительности и душевной жизни. В истории эстетической мысли существует большое разнообразие определений комического, которые исходят из противопоставления трагическому, возвышенному, серьезному, совершенному, трогательному, нормальному либо из его объекта или состояния субъекта (переживания, эмоции – от гомерического хохота до легкой улыбки). Выделяются также виды комического (остроумие, юмор, ирония, гротеск, насмешка), а также жанры комического в искусстве (комедия, сатира, бурлеск, шутка, эпиграмма, фарс, пародия, карикатура) и приемы искусства (преувеличение, преуменьшение, игра слов, двойной смысл, знаково-смешные жесты, ситуации, положения). Кроме того, каждый вид и жанр искусства предоставляет свои особые средства для выражения комического и достижения соответствующего эффекта, смеха или улыбки, иногда просто удовольствия, одобрения. Механизмом действия комического является игра со смыслом. Все многообразие определений комического вызвано многообразием типов игры, ее стратегий, правил, различающихся в зависимости как от социальной, так и от культурной среды в разные времена и у разных народов. Но в каждой культуре есть сфера высших ценностей, которые сами по себе не могут стать предметом комического, но в определенных условиях могут быть низвержены в область комического (учение Μ.Μ.Бахтина о карнавальном смехе, когда исполнители социальных ролей меняются местами).

Платон и Аристотель определяли комическое и смешное через безобразное. Платон считал комическое недостойным для свободных граждан идеального государства, противопоставляя смешное серьезному.

Смешное есть конкретный случай комического. Комическое – это как бы формула смешного. Эстетическая теория как часть философии рассматривает «общезначимое», общедоступное, смешное. Это типичные случаи смешного, они представлены прежде всего в конкретной социальной жизни, а в более устойчивом, рафинированном виде – в искусстве. Эстетическое понимание комедии и комического развернуто Аристотелем: «Комедия же, как сказано, есть подражание (людям) худшим, хотя ине во всей их подлости: ведь смешное есть лишь часть безобразного. В самом деле, смешное есть некоторая ошибка и уродство, но безболезненное и безвредное: так, чтобы недалеко (ходить за примером), смешная маска есть нечто безобразное и искаженное, но без боли» («Поэтика», 1448 в).

Удовольствие от комического нередко связывалось с рассеиванием той или иной иллюзии и с избавлением от видимости. Еще Будда, получив просветление, прозрев мир как майю, видимость, рассмеялся. Этот мотив является решающим в трактовке комического у Т.Гоббса, Канта, Г.Липпса, Н.Г.Чернышевского, которые отличаются по трактовке видимости – будь то ничтожное, выдающее себя за высокое, низкое – за возвышенное, лишенное ценности – за ценное, механизм – за живое существо. З.Фрейд видел сущность комического, и в частности остроумия, в намеке на запретную сексуальную тему.

Комическое выводится Кантом из игры представлений: «Музыка и повод к смеху представляют собой два вида игры с эстетическими идеями или же с представлениями рассудка, посредством которых в конце концов ничего не мыслится и которые могут благодаря лишь одной своей смене и тем не менее живо доставлять удовольствие» (Кант И. Соч., т. 5. М., 1966, с. 351). Он определяет смех как эффект от внезапного превращения напряженного ожидания в ничто, когда душа не находит вызвавшей напряжение причины. На этом свойстве комического уничтожать объекты видимости строится его трактовка социальной функции – осмеяния. Гегель связывает комическое со случаем: случайность субъективности, раздутой до уровня субстанциальных целей, случайность или противоречивость целей, принимаемых субъектом всерьез, «использование внешнего случая, благодаря многообразным и удивительным хитросплетениям которого возникают ситуации, где цели и обстоятельства образуют комические контрасты, и приводят к столь же комическому разрешению» (Гегель. Эстетика. М., 1971, т. 3, с. 581). Гегель считал, что определенному моменту истории соответствует тот или иной жанр в искусстве; напр., сатира – продукт разложения идеала. Поэтому она и возникает в Риме.

Русские мыслители связывали комическое с социальной критикой. Так, Н.Г.Чернышевский определяет комическое через безобразное: «Неприятно в комическом нам безобразие; приятно то, что мы так проницательны, что постигаем, что безобразное – безобразно. Смеясь над ним, мы становимся выше его» (Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч. М., 1949, т. 2, с. 191). В.Г.Белинский считал задачей комедии разоблачение социальной лжи, формирование общественной морали. А.И.Герцен видел в комедии оружие борьбы против старых, отживших форм общественной жизни. В искусстве встречается большой набор комических техник, оттенков переживания комического по интенсивности и по качеству (от безмятежной улыбки, вызванной восприятием приятного, до смеха, основывающегося на различных отрицательных чувствах, – смех и преодоленный страх, смех и высокомерие, гордость, смех и слезы, смех и отвращение, презрение). К технике комического относятся: несоразмерность, преувеличение, удвоение, переворачивание смысла, обманутое ожидание и т.п.

К классическим типам комического относятся юмор, остроумие, ирония. Юмор как бы исключает серьезное, выражаясь в незлобивом смехе, доброжелательной улыбке. Для юмора характерно не отрицание мира в его испорченности, а снисходительность. Остроумие, предполагая высокое развитие интеллекта и личности, стремится обнаружить неочевидные связи, скрытые соотношения, нарушить схемы и стереотипы мышления. Согласно Вольтеру, «...это искусство либо соединять два далеко отстоящих понятия, либо, напротив, разделить понятия, кажущиеся слитными, противопоставить их друг другу; подчас это умение высказать свою мысль лишь наполовину, позволив о ней догадываться» (Вольтер. Эстетика. М., 1974, с. 242). Остроумие заключается в мгновенном переворачивании смысла, которое доставляет удовольствие или самой игрой со смыслом, искусностью этой игры, или, чаще всего, самой формой неожиданного смыслового перепада. Ирония же состоит не в открытом переворачивании смысла, а в сохранении двойственности, когда явный смысл противоположен скрытому, но все же доступен воспринимающему. Античная ирония, ирония Сократа, – способ привести собеседника к противоречию с самим собой, выведение его из состояния «ложного знания». Цель романтической иронии – утверждение субъективной свободы. Шлегель называл иронию «самой свободной из всех вольностей», которая и содержит, и побуждает «чувство неразрешимого противоречия между безусловным и обусловленным, между невозможностью и необходимостью исчерпывающей полноты высказывания» (Шлегель Ф. Эстетика, философия, критика в 2 т., т. 1. М., 1983, с. 287). Идеальной формой комического является гротеск. Согласно К.Юнгу, гротеск – это сознание границ, распад предметных форм в искусстве, что характерно особенно для 20 в.

Литература:

1. Платон. Соч., т. 3. М., 1972;

2. Аристотель. Соч., т. 4. М., 1984;

3. Кант. Соч., т. 5. М., 1966;

4. Гегель. Эстетика, т. 3. М., 1971;

5. Зольгер. Эрвин. М., 1978;

6. Шлегель Ф. Эстетика, философия, критика. М., 1983;

7. Чернышевский Н.Г. Возвышенное и комическое. – Полн. собр. соч., т. 2. М., 1949;

8. Бергсон А. Смех в жизни и на сиене. – Собр. соч., т. 5. СПб., 1914;

9. Бахтин М.М. Творчество В.Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1965;

10. Пропп В.Я. Проблемы комизма и смеха. М., 1976;

11. Жан Поль. Приготовительная школа эстетики. М., 1981;

12. Любимова Т.Б. Комическое, его виды и жанры. М., 1990;

13. Lipps Th. Komik und Humor. Lpz., 1922;

14. Jünger F.G. Über das Komische. Fr./M., 1948.

Комическое это в широком смысле - вызывающее смех. Г.В.Ф.Гегель писал, что «часто путают смешное и собственно комическое. Смешон может быть всякий контраст существенного и его явления, цели и средств, противоречие, благодаря которому явление снимает себя в самом себе, а цель в своей реализации упускает себя. К комическому же мы должны предъявить еще одно, более глубокое требование. Сатира, резкими красками живописующая противоречие действительного мира тому, чем должен был бы быть добродетельный человек, дает нам весьма сухое доказательство этого положения. Глупости, нелепости, заблуждения сами по себе тоже далеко не комичны, как бы ни смеялись мы над ними» (Гегель Г.В.Ф. Эстетика). Большинство исследователей относит сатиру к комическому, хотя она не всегда смешна и зарождалась именно как гневное, негодующее осуждение. Противоречие норме порождает внешний комизм (физиологический, случайных ситуаций), противоречие идеалу - комизм обобщающий, комизм внутренней неполноценности, ничтожности. Комическое первого типа находит выражение в юморе, второго типа - как в юморе, так и в сатире и сарказме. В роли смеховых и комических приемов выступают алогизм, гротеск (хотя он бывает не только комическое, но и трагическим), буффонада и фарс, каламбур, пародия. Теория комического изначально учитывала момент осмеяния. Платон, Аристотель, Цицерон связывали его с безобразным. Последний, однако, считал, что предметом остроумия или шутки не должны быть пороки и преступления, требующие серьезного наказания, что не следует высмеивать жалких людей или возлюбленных, «предметом насмешек могут быть те слабости, какие встречаются в жизни людей, не слишком уважаемых, не слишком несчастных и не слишком явно заслуживающих казни за свои злодеяния» (Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве). В 1 веке н.э. Деметрий, автор трактата «О стиле», отнес смешное и комическое к особому «изящному» стилю, отличающемуся веселостью, радостностью, шутливостью, дружественностью.

Теория комического

Теория комического, как и теория комедии, получила дальнейшее развитие в эпоху Возрождения. В 16 веке Дж.Триссино отметил связь комического с чувственным удовольствием, которое возникает от созерцания некоего безобразия или несовершенства: человек не радуется чужой удаче, а только завидует, но он смеется, если кто-то упал в грязь. Триссино ссылается на слова Лукреция о том, что несчастье, происходящее не с нами, а с другими, всегда приятно видеть. В 17 веке категория комического постепенно выделяется из теории драмы, ею занимаются философы. Р.Декарт писал о смехе как физиологическом аффекте. Для Т.Гоббса это вид страсти, имеющий своим источником внезапное представление о нашем значении и превосходстве над кем-то, в ком обнаруживается слабость. Для Б.Спинозы - апологета веселости - осмеяние есть удовольствие от воображения в ненавидимой вещи такого, к чему мы относимся пренебрежительно (т.е. интеллектуальное торжество). Классицист Н.Буало, считая смех признаком только низких жанров, отвергал бурлеск. Ж.Б.Дюбо принижал предмет комедии как нечто повседневное. В Англии на рубеже 17-18 веков А.Э.К.Шефтсбери высоко оценил разные формы комического: сатиру, иронию, бурлеск, а также остроумие. Ф.Шиллер объявил комическую поэзию низведением предмета до еще более низкого уровня, чем сама действительность.

Немецкая классическая эстетика определяла смех по разному: как аффект от внезапного превращения напряженного ожидания в ничто (И.Кант), как форму эстетизации безобразного в искусстве (Ф.В.Й.Шеллинг); с «романтической» формой искусства, противопоставленной форме классической и производимой от средних веков, включающей У.Шекспира, М.Сервантеса, авторов 17-18 веков и немецких романтиков, комическое связывал Гегель, указывая на вечную субстанциальность, побеждающую в трагедии, и бесконечную самоуверенную субъективность индивидов, побеждающую в комедии. Жан-Поль считал, что комическое требует объективного противоречия, его чувственного восприятия и субъективного рационального осознания. Комическое «протеистично», может скрываться под любой личиной и противостоит серьезному. Жан-Поль выделяет предпочитаемые формы остроумного и комического в некоторых жанрах и творчестве крупнейших писателей: «В эпиграммах обычно - только остроумие. У Л.Стерна больше юмора, чем остроумия и иронии, у Дж.Свифта больше иронии, чем юмора, у Шекспира - остроумие и юмор, но меньше иронии в узком смысле слова» (Жан-Поль. Приготовительная школа эстетики). Иррациональное объяснение комическому дал Ф.Ницше. Для него смех обусловливается атавизмом страха. Нечто внезапное в слове или действии, безвредное и безопасное, мгновенно делает человека веселым, приводит его в кратковременное состояние, противоположное страху. Интуитивистскую концепцию выдвинул А.Бергсон, согласно которому смех вызывается всем автоматическим, механическим, косным. Основоположники марксизма делали акцент на комизме отживших исторических форм. Отсюда весьма избирательный подход к объектам осмеяния в социалистической культуре.