Шишкин иван биография кратко. Шишкин иван биография
Ива́н Ива́нович Ши́шкин (1832-1898) - русский художник-пейзажист, живописец, рисовальщик и гравёр-аквафортист. Представитель Дюссельдорфской художественной школы.
Академик (1865), профессор (1873), руководитель пейзажной мастерской (1894-1895) Академии художеств.
Иван Шишкин родился 13 (25) января 1832 года в городе Елабуге. Происходил из древнего вятского рода Шишкиных, был сыном купца Ивана Васильевича Шишкина (1792-1872).
Иван Крамской.
Портрет И. И. Шишкина
.
(1873, Третьяковская галерея)
В 12 лет был определён в ученики 1-й казанской гимназии, но дойдя в ней до 5-го класса, оставил её и поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества (1852-1856). Окончив курс этого заведения, с 1857 года продолжал образование в Императорской Академии художеств, где, вместе с Гине, Джонгином и др., числился учеником профессора С. М. Воробьёва. Не довольствуясь занятиями в стенах академии, усердно рисовал и писал этюды с натуры в окрестностях Санкт-Петербурга и на острове Валааме, благодаря чему приобретал всё большее знакомство с её формами и умение точно передавать её карандашом и кистью. Уже в первый год его пребывания в академии были присуждены ему две малые серебряные медали за классный рисунок и за вид в окрестностях Санкт-Петербурга. В 1858 году он получил большую серебряную медаль за вид на Валааме, в 1859 году - малую золотую медаль за пейзаж из окрестностей Санкт-Петербурга и, наконец, в 1860 году - большую золотую медаль за два вида местности Кукко, на Валааме.
Приобретя вместе с этой последней наградой право на поездку за границу в качестве пенсионера академии, он отправился в 1861 году в Мюнхен, посещал там мастерские известных художников Бенно и Франца Адамов, пользовавшихся большой популярностью анималистов, а затем в 1863 году перебрался в Цюрих, где под руководством профессора Р. Коллера, считавшегося тогда одним из лучших изобразителей животных, срисовывал и писал последних с натуры. В Цюрихе попробовал впервые гравировать «царской водкой». Отсюда он сделал экскурсию в Женеву с целью ознакомиться с работами Ф. Диде и А. Калама, а потом переехал в Дюссельдорф и написал там по заказу Н. Быкова «Вид в окрестностях Дюссельдорфа» - картину, которая, будучи прислана в Санкт-Петербург, доставила художнику звание академика. За границей, помимо живописи, он много занимался рисунками пером; произведения его в этом роде приводили в удивление иностранцев, и некоторые были помещены в Дюссельдорфском музее рядом с рисунками первоклассных европейских мастеров.
Затосковав по отечеству, в 1866 году вернулся в Санкт-Петербург до истечения срока своего пенсионерства. С той поры он нередко предпринимал путешествия с художественной целью по России, почти ежегодно выставлял свои произведения сначала в академии. После того как учредилось Товарищество передвижных выставок, на этих выставках производил рисунки пером. С 1870 года, примкнув к образовавшемуся в Санкт-Петербурге кружку аквафортистов, принялся снова за гравирование «царской водкой», которое уже не покидал до конца своей жизни, посвящая ему почти столько же времени, сколько и живописи. Все эти работы с каждым годом увеличивали за ним репутацию одного из лучших русских живописцев пейзажа и бесподобного аквафортиста. Художник владел усадьбой в деревне Выра (ныне - Гатчинский район Ленинградской области).
В 1873 году академия возвела его в звание профессора за приобретённую ею картину «Лесная глушь». После вступления в действие нового устава академии, в 1892 году был приглашён руководить её учебной пейзажной мастерской, но по различным обстоятельствам исполнял эту должность недолго. Он умер скоропостижно в Петербурге 8 (20) марта 1898, сидя за мольбертом, работая над новой картиной. Был похоронен на Смоленском православном кладбище. В 1950 году прах художника был перенесён вместе с памятником на Тихвинское кладбище Александро-Невской лавры.
Творчество
«Портрет И. Шишкина».
И. Н. Крамской
(1880, Русский музей)
Среди русских пейзажистов Шишкину, бесспорно, принадлежит место самого сильного художника. Во всех своих произведениях он является удивительным знатоком растительных форм, воспроизводящим их с тонким пониманием, как общего характера, так и мельчайших отличительных черт любой породы деревьев, кустов и трав. Брался ли он за изображение соснового или елового леса, отдельные сосны и ели, точно так же, как и их совокупность, получали у него свою истинную физиономию, без всяких прикрас или преуменьшений, - тот вид и с теми частностями, которые вполне объясняются и обуславливаются почвой и климатом, где художник заставлял их расти. Изображал ли он дубы или берёзы, они принимали у него донельзя правдивые формы в листве, ветвях, стволах, кореньях и во всех подробностях. Сама местность под деревьями - камни, песок или глина, неровности почвы, поросшие папоротниками и другими лесными травами, сухие листья, хворост, валежник и прочее - получала в картинах и рисунках Шишкина вид совершенной действительности.
«Но эта реалистичность нередко вредила его пейзажам: во многих из них она заслоняла собой общее настроение, сообщала им характер не картин, задуманных не с целью возбуждать в зрителе то или другое чувство, а случайных, хотя и превосходных этюдов. Нужно также заметить, что с Шишкиным повторилось то, что бывает почти со всяким особенно сильным художником: наука форм далась ему в ущерб для колорита, который, не будучи у него слабым и негармоничным, всё-таки не стоит на одном уровне с мастерским рисунком. Поэтому талант Шишкина иногда гораздо ярче высказывается в одноцветных рисунках и офортах, чем в таких работах, в которых он пользовался многими красками» , - считают некоторые критики. Картины и рисунки его столь многочисленны, что указание даже на важнейшие из них заняло бы слишком много места; особенно много разошлось их между любителями искусства после устроенной в 1891 году ретроспективной выставки работ художника за сорок лет его деятельности и распродажи после его смерти того, что осталось в его мастерской. Достаточно будет упомянуть о шишкинских произведениях, находящихся в публичных коллекциях. Всего богаче ими московская Третьяковская галерея. В ней имеются картины: «Рубка леса», «Полдень в окрестности Москвы», «Сосновый лес», «Горелый лес», «Рожь», «Дебри», «Пасека», «Еловый лес» и «Утро в сосновом лесу» и, кроме того, семнадцать мастерских рисунков. Русский музей владеет картинами: «Корабельная роща», «Полянка с соснами», «Лесная глушь» и «Поляна», пятью этюдами и двумя рисунками. В Московский публичный музей поступили, по завещанию К. Солдатенкова, картина «Вид в окрестностях Москвы» и один рисунок.
Всех исполненных Шишкиным офортов Д. Ровинский насчитывал до сотни; он указывал, сверх того, на 68 оригинальных литографий и на 15 цинкографических опытов этого мастера. А. Беггров, в 1884-1885 годах, издал в двух сериях сборник 24 фототипических снимков с угольных рисунков, исполненных для него Шишкиным. В 1886 году сам художник выпустил в свет альбом своих избранных гравюр в числе 25. Впоследствии оттиски с досок, служившие для этого альбома, подправленные и несколько переделанные, были изданы Марксом (с прибавкой нескольких других офортов) в виде нового альбома.
«Утро в сосновом лесу».
И. Шишкин, К. Савицкий
В 1880-е годы Шишкин создаёт много картин, в сюжетах которых он по-прежнему обращается преимущественно к жизни русского леса, русских лугов и полей, впрочем, затрагивая и такие мотивы, как морское побережье Балтики. Основные черты его искусства сохраняются и теперь, но художник отнюдь не остаётся неподвижно на творческих позициях, выработанных к концу семидесятых годов. Такие полотна, как «Ручей в лесу (На косогоре)» (1880), «Заповедник. Сосновый бор» (1881), «Сосновый лес» (1885), «В сосновом лесу» (1887) и другие по характеру близки работам предшествующего десятилетия. Однако трактованы они с большей живописной свободой. В лучших пейзажах Шишкина этого времени находят отражение общие для русского изобразительного искусства тенденции, преломляемые им по-своему. Художник с увлечением работает над широкими по размаху, эпическими по своему строю картинами, воспевающими просторы родной земли. Теперь всё ощутимее его стремление к передаче состояния природы, экспрессии образов, чистоте палитры. Во многих произведениях, прослеживая цветовые и световые градации, он использует принципы тональной живописи.
Среди всех произведений художника наиболее популярна картина «Утро в сосновом лесу». Её сюжет, возможно, был подсказан Шишкину К. А. Савицким. Есть другая версия, что толчком к появлению этого полотна послужил пейзаж «Туман в сосновом лесу» (1888), написанный, по всей вероятности, как и «Бурелом», под впечатлением от поездки в вологодские леса. «Туман в сосновом лесу», имевший успех на передвижной выставке в Москве (ныне в частном собрании) мог вызвать у Шишкина и Савицкого желание написать полотно, повторяющее мотив прославленной картины, но с включением жанровой сцены.
Семья
Могила И. И. Шишкина на Тихвинском кладбище в Александро-Невской лавре (Санкт-Петербург).
- Первая жена (с 28.10.1868) Евгения Федосеевна Васильева (1847-1874). В этом браке у Шишкина было трое детей: сыновья Владимир (1871-1873) и Константин (1873-1875), дочь Лидия (1869-1931).
- Вторая жена Лагода-Шишкина, Ольга Антоновна (1850-1881) - художница-пейзажистка, ученица Шишкина. У них 21 июня 1881 года родилась дочь Ксения, которую после смерти матери воспитала её сестра, В. А. Лагода.
Адреса в Санкт-Петербурге
- 1880-1882 - 5-я линия Васильевского острова, 10;
- 1882 - 08.03.1898 года - 5-я линия, 30, доходный дом И. Н. Шмидта.
Память
В Елабуге установлен памятник И. И. Шишкину, с 1962 года действует Мемориальный дом-музей И. И. Шишкина, рядом с которым расположены Шишкинские пруды. Именем Шишкина названа Детская художественная школа № 1 и улица.
Ряд улиц в различных городах России назван в честь И. И. Шишкина.
В филателии
В СССР и Российской Федерации неоднократно выпускались марки, отмечавшие юбилейные даты И. И. Шишкина и воспроизводившие его работы.
50 лет со дня смерти И. И. Шишкина. И. Н. Крамской. Портрет художника Ивана Шишкина. СССР, 1948 год, (ЦФА (ИТЦ) #1264; Mi #1220).
И. И. Шишкин. «Рожь». СССР, 1948 год, (ЦФА (ИТЦ) #1265; Mi #1221).
И. И. Шишкин. «Утро в сосновом лесу». СССР, 1948 год, (ЦФА (ИТЦ) #1266; Mi #1222).
И. Н. Крамской. Портрет художника Ивана Шишкина. СССР, 1948 год, (ЦФА (ИТЦ) #1267; Mi #1223).
«Лесной богатырь-художник», «царь леса» - так называли Ивана Шишкина современники. Он много путешествовал по России, воспевая величественную красоту ее природы в своих картинах, которые сегодня известны каждому.
«Никогда еще в роду Шишкиных не было художника!»
Иван Шишкин родился в купеческой семье в небольшом городе Елабуге Вятской губернии (на территории современного Татарстана). Отец художника, Иван Васильевич, был весьма уважаемым в городе человеком: несколько лет подряд избирался городским главой, провел в Елабуге деревянный водопровод на собственные средства и даже создал первую книгу об истории города.
Будучи человеком разносторонних увлечений, он мечтал дать сыну хорошее образование и в 12 лет отправил его в Первую казанскую гимназию. Однако молодой Шишкин уже тогда интересовался искусством больше, чем точными науками. В гимназии ему было скучно и, не закончив обучение, он вернулся в родительский дом со словами, что чиновником делаться не хочет. Тогда же начали формироваться его взгляды на искусство и призвание художника, которые он сохранил на протяжении всей жизни.
Мать Шишкина, Дарью Александровну, расстраивала неспособность сына к учебе и домашним делам. Она не одобряла его увлечения рисованием и называла это занятие «пачкотней бумаги». Отец хоть и симпатизировал страсти Ивана к прекрасному, также не разделял его отстраненности от жизненных проблем. Шишкину приходилось прятаться от родных и рисовать при свечах по ночам.
Всерьез о профессии художника Шишкин задумался впервые, когда в Елабугу приехали московские живописцы, чтобы расписать иконостас местной церкви. Они и рассказали ему о Московском училище живописи и ваяния - и тогда Иван Иванович твердо решил следовать за своей мечтой. С трудом, но он уговорил отца позволить ему уехать, и тот отправил художника в Москву, надеясь, что из сына однажды вырастет второй Карл Брюллов .
«Изображение всего, что имеет жизнь, есть главная трудность искусства»
В 1852 году Шишкин поступил в Московское училище живописи и ваяния, где обучался под руководством художника-портретиста Аполлона Мокрицкого. Тогда в своих еще слабых работах он мечтал приблизиться к природе настолько, насколько возможно, и постоянно зарисовывал интересные ему виды и детали пейзажа. О его рисунках постепенно узнала вся школа. Сокурсники и даже учителя отмечали, что «Шишкин рисует такие виды, какие еще никто до него не рисовал: просто поле, лес, река, - а у него они выходят так красиво, как и швейцарские виды». К концу обучения стало ясно: у художника был несомненный - и действительно единственный в своем роде - талант.
Не останавливаясь на достигнутом, в 1856 году Шишкин поступил в Императорскую Академию художеств в Санкт-Петербурге, где быстро зарекомендовал себя как блестящий студент с выдающимися способностями. Подлинной школой для художника стал Валаам , куда он отправился для летней работы на натуре. Он начал обретать собственный стиль и отношение к природе. С вниманием биолога он осматривал и ощупывал стволы деревьев, травы, мхи, мельчайшие листья. Его этюд «Сосна на Валааме» принес автору серебряную медаль и зафиксировал стремление Шишкина передать простую, не романтизированную красоту природы.
Иван Шишкин. Камни в лесу. Валаам. 1858-1860. Государственный Русский музей
Иван Шишкин. Сосна на Валааме. 1858. Пермская государственная художественная галерея
Иван Шишкин. Пейзаж с охотником. Валаам. 1867. Государственный Русский музей
В 1860 году Шишкин окончил академию с большой золотой медалью, полученной им также за виды Валаама, и отправился за границу. Он посетил Мюнхен, Цюрих и Женеву, много писал пером, впервые попробовал гравировать «царской водкой». В 1864 году художник переехал в Дюссельдорф, где приступил к работе над «Видом в окрестностях Дюссельдорфа». Этот пейзаж, наполненный воздухом и светом, принес Ивану Ивановичу звание академика.
После шести лет заграничных путешествий Шишкин вернулся в Россию. Первое время он жил в Петербурге, где встречался со старыми товарищами по академии, которые организовали к тому моменту Санкт-Петербургскую артель художников (позднее - Товарищество передвижных художественных выставок). По воспоминаниям Александры Комаровой, племянницы живописца, сам он в артели никогда не состоял, но постоянно бывал на творческих пятницах своих друзей и принимал в их делах самое живое участие.
В 1868 году Шишкин впервые женился. Его супругой стала сестра друга, пейзажиста Федора Васильева - Евгения Александровна. Художник любил ее и родившихся в браке детей, не мог надолго уезжать от них, так как считал, что без него дома обязательно произойдет что-то ужасное. Шишкин превратился в нежного отца, чуткого мужа и радушного хозяина, в доме которого постоянно гостили приятели.
«Гений искусства требует, чтобы ему была посвящена вся жизнь художника»
В 1870-х годах Шишкин еще сильнее сблизился с передвижниками, став одним из учредителей Товарищества передвижных художественных выставок. Его друзьями были Константин Савицкий, Архип Куинжди и Иван Крамской . С Крамским у них были особенно теплые отношения. Художники вместе путешествовали по России в поисках новой натуры, Крамской наблюдал за успехами Шишкина и восхищался тем, как его друг и коллега был внимателен к природе в самых разных ее состояниях, как точно и тонко он передавал цвет. Талант Шишкина в который раз отметила и Академия, возведя его в звание профессора за картину «Лесная глушь».
«Он [Шишкин] все-таки неизмеримо выше всех, взятых вместе, до сих пор... Шишкин - верстовой столб в развитии русского пейзажа, это человек - школа, но живая школа».
Иван Крамской
Однако вторая половина этого десятилетия стала тяжелым временем в жизни Шишкина. В 1874 году умерла его жена, отчего он замкнулся, его характер - и работоспособность - стали портиться из-за частых запоев. Из-за постоянных ссор многие близкие и друзья перестали общаться с ним. Спасла его, видимо, привычка к труду: из-за своего самолюбия Шишкин не мог позволить себе упустить то место, которое он уже прочно занимал в художественных кругах, и продолжал писать картины, которые становились все популярнее благодаря передвижным выставкам. Именно в этот период были созданы «Первый снег», «Дорога в сосновом лесу», «Сосновый бор», «Рожь» и другие известные картины мастера.
Иван Шишкин. Сосновый бор. Мачтовый лес в Вятской губернии. 1872. Государственная Третьяковская галерея
Иван Шишкин. Первый снег. 1875. Киевский национальный музей русского искусства, Киев, Украина
Иван Шишкин. Рожь. 1878. Государственная Третьяковская галерея
А в 1880-х Шишкин женился на красавице Ольге Лагоде, своей ученице. Вторая жена его тоже скончалась, буквально через год после свадьбы - и художник снова ушел с головой в работу, которая позволяла ему забыться. Его привлекала изменчивость состояний природы, он стремился поймать и запечатлеть ускользающую натуру. Он экспериментировал с сочетаниями разных кистей и мазков, оттачивал построение форм, передачу самых нежных цветовых оттенков. Эта кропотливая работа особенно заметна в работах конца 1880-х, например в пейзажах «Сосны, освещенные солнцем», «Дубы. Вечер», «Утро в сосновом лесу» и «У берегов Финского залива». Современников картины Шишкина поражали тем, как легко и свободно он экспериментировал, добиваясь при этом потрясающей реалистичности.
«Что меня теперь больше всего интересует? Жизнь и ее проявления, теперь, как всегда»
В конце XIX века настал трудный для Товарищества передвижных художественных выставок период - у художников возникало все больше поколенческих разногласий. Шишкин же внимательно относился к молодым авторам, потому что старался в свое творчество вносить нечто новое и понимал, что прекращение развития означает упадок даже для именитого мастера.
«В художественной деятельности, в изучении натуры, никогда нельзя поставить точку, нельзя сказать, что выучил это вполне, основательно, и что больше учиться не надо; изученное хорошо только до поры до времени, а после впечатления бледнеют, и, не справляясь постоянно с натурой, художник сам не заметит, как уйдет от правды».
Иван Шишкин
В марте 1898 года Шишкина не стало. Он умер за мольбертом, во время работы над новой картиной. Художника похоронили на Смоленском православном кладбище в Санкт-Петербурге, но в 1950 году его прах перенесли вместе с памятником на Тихвинское кладбище Александро-Невской лавры.
Шишкин Иван Иванович (1832-1898)
Крамской И.Н. - Портрет художника Шишкина 1880, 115х188
Русский Музей
Иван Иванович Шишкин — не только один из крупнейших, но и едва ли не самый популярный среди русских пейзажистов. Шишкин знал русскую природу “ученым образом” (И. Н. Крамской) и любил ее со всей силой своей могучей натуры. Из этого знания и этой любви родились образы, которые давно стали своеобразными символами России. Уже сама фигура Шишкина олицетворяла для современников русскую природу. Его называли “лесной богатырь-художник”, “царь леса”, “старик-лесовик”, его могли сравнивать со “старой крепкой сосной, мохом поросшей”, но, скорее, он подобен одинокому дубу со своей знаменитой картины, несмотря на множество поклонников, учеников и подражателей.
«Среди долины ровныя...»
1883
Холст, масло 136,5 х 203,5
Киев
Иван Шишкин родился 25 января 1832 года в Елабуге (Вятская губерния, ныне - Татарстан). Его отцом был купец второй гильдии - Иван Васильевич Шишкин.
Отец довольно быстро заметил увлечение сына искусством и отправил его учиться в Московское училище живописи и ваяния. Наставником молодого художника стал А.Мокрицкий - очень чуткий и внимательный педагог. Он и помог Шишкину найти себя в искусстве.
В 1856 году юноша поступает в петербургскую Академию художеств к С.Воробьеву.
Успехи молодого художника, отмеченные золотыми и серебряными медалями, подтверждают отзыв его прежнего наставника Мокрицкого, в связи с поступлением Шишкина в Академию: “Лишились мы отличного и даровитого ученика, но надеемся увидеть в нем со временем отличного художника, если он с той же любовью будет заниматься в Академии”. Развитие его идет стремительно. За свои успехи Шишкин получает последовательно все возможные награды. Твердость его руки вызывает изумление: многим его тщательно сделанные, сложные пейзажные рисунки пером и тушью кажутся гравюрами. Экспериментирует в литографии, изучает различные способы печати, присматривается к офорту, не очень в те времена распространенному в России. Стремится к “верности, сходству, портретности изображаемой природы” уже в ранних работах.
В 1858 — 1859 годах Шишкин часто бывает на Валааме, суровая, величественная природа которого ассоциировалась у юноши с природой родного Приуралья.
В 1860 году за два валаамских пейзажа Шишкин получает Большую золотую медаль и право на заграничную командировку.
Вид на острове Валааме1858
Вид на острове Валааме. Местность Кукко1858-60
Пейзаж с охотником. Остров Валаам 1867
Однако он не спешит за границу и весной 1861 года отправляется в Елабугу, где много пишет на природе, “от которой только может быть существенная польза для пейзажиста”
«Шалаш»
1861
Холст, масло 36,5 х 47,5
Государственный музей изобразительных искусств Республики Татарстан
Казань
За границу Шишкин едет только в 1862 году. Берлин и Дрезден не произвели на него особого впечатления: сказывалась и тоска по родине.
В 1865 году Шишкин возвращается в Россию и за картину “Вид в окрестностях Дюссельдорфа” (1865) получает звание академика.
«Вид в окрестностях Дюссельдорфа»
1865г.
Холст, масло 106 х 151
Санкт-Петербург
Теперь он с наслаждением пишет “русское раздолье с золотой рожью, реками, рощами и русской далью”, которые снились ему в Европе. Один из первых его шедевров можно назвать песней радости — “Полдень. В окрестностях Москвы” (1869).
«Полдень. В окрестностях Москвы»
1869г
Холст, масло 111,2 х 80,4
Москва
«Сосновый бор. Мачтовый лес в Вятской губернии»
1872г
Холст, масло 117 х 165
Государственная Третьяковская галерея
Москва
Для Шишкина, как и для его современников, русская природа неотделима от идеи России, народа, его судьбы. В картине «Сосновый бор» художник определяет свою основную тему - могучий, величественный русский лес. Мастер создает театрализованную сцену, предлагая некий «спектакль». Не случайно выбрано и время дня - полдень как образ России, полной дремлющих внутренних сил. Художественный критик В.В.Стасов называл картины Шишкина «пейзажами для богатырей». Одновременно художник стремится к максимально достоверному, «научному» подходу к изображению. Это отмечал его друг художник И.Н.Крамской: «Лес глухой и ручей с железистой, темно-желтой водой, в котором видно все дно, усеянное камнями...» О Шишкине говорили: «Он реалист убежденный, реалист до мозга костей, глубоко чувствующий и горячо любящий природу...»
Крамской, высоко ценивший искусство Шишкина, помогавший ему, вплоть до того, что предоставлял свою мастерскую для работы над конкурсной картиной “Мачтовый лес в Вятской губернии” (1872, эта картина сейчас называется “Сосновый бор”), писал о достоинствах Шишкина: “Шишкин нас просто изумляет своими познаниями... И когда он перед натурой, то точно в своей стихии, тут он и смел, и не задумывается, как, что и почему... тут он все знает, я думаю, что это единственный у нас человек, который знает природу ученым образом... Шишкин — : это человек-школа”.
«Лесные дали»
1884г
Холст, масло 112,8 x 164
Государственная Третьяковская галерея
Москва
Картина посвящена природе Урала. Художник выбирает высокую точку зрения, стремясь изобразить не столько конкретное место, сколько создать образ страны в целом.Пространство строится четкими планами, увлекая взгляд зрителя вглубь, к серебристому озеру в центре композиции. Лесные массивы переливаются и перетекают друг в друга, подобно морским волнам. Лес для Шишкина такой же первоэлемент мироздания, как море и небо, но одновременно и национальный символ России. Один из критиков писал о картине: «Далекая перспектива лесов, покрытых легкой дымкой, выдающаяся вдалиповерхность воды, небо, воздух, словом,целая панорама русской природы, с ее не бьющими в глаза красотами, изображена на холсте с поразительным мастерством». Картина написана в период, когда художника начали интересовать проблемы пленэра. Сохраняя эпичность образа природы, живопись Шишкина становится более мягкой и свободной.
Эти работы намечали направление, которое развивалось впоследствии Товариществом передвижных художественных выставок. Вместе с И. Н. Крамским, В. Г. Перовым, Г. Г. Мясоедовым, А. К. Саврасовым, Н. Н. Ге и другими в 1870 году он становится членом-учредителем Товарищества.
В 1894-1895 возглавлял пейзажную мастерскую Высшего художественного училища при ИАХ.
«Утро в сосновом лесу»
1889г
Холст, масло 139 х 213
Государственная Третьяковская галерея
Москва
Мотив хвойного леса, к которому обращается Шишкин в этой картине, типичен для его творчества. Вечнозеленые сосны и ели подчеркивают ощущение величия и вечности мира природы. Часто встречается в картинах художника и композиционный прием, когда верхушек деревьев срезаются краем холста, и огромные мощные деревья будто бы не вмещаются даже в достаточно большое полотно. Возникает своеобразный пейзажный интерьер. У зрителя возникает впечатление, что он оказался внутри непроходимой чащи, где уютно чувствуют себя медведи, расположившиеся на сломанной сосне. Их изобразил К.А. Савицкий, который сообщил родным: «Картина продана за 4 тысячи, и я участник в 4-ю долю». Далее Савицкий сообщал, что ему пришлось поставить и свою подпись под картиной, однако затем он ее снял, тем самым отказался от авторского права.
На Вторую выставку передвижников Шишкин представил картину “В лесной глуши”, за которую в 1873 году получает звание профессора. При помощи затененного переднего плана и пространственного построения композиции (где-то в глубине, среди чахлых деревьев виден слабый солнечный просвет) художник дает возможность ощутить сырость воздуха, влажность мхов и валежника, проникнуться этой атмосферой, словно оставляя зрителя наедине с гнетущей глухоманью. И как настоящий лес, этот пейзаж открывается зрителю не сразу. Полный деталей, он рассчитан на долгое рассматривание: вдруг неожиданно замечаешь лисицу и улетающую от нее утку.
«Лесная глушь»
1872г.
Холст, масло 209 х 161
Государственный Русский музей
Санкт-Петербург
И, напротив, полна приволья, солнца, света, воздуха его известная картина “Рожь” (1878). Картина эпична: она словно синтезирует черты национального характера русской природы, то родное, значительное, что видел в ней Шишкин: “Раздолье. Простор. Угодье, рожь. Божия благодать. Русское богатство...”
«Рожь»
1878г.
Холст, масло 187 х 107
Государственная Третьяковская галерея
Москва
В пейзаже объединены два традиционных для художника мотива: поля с убегающей вдаль дорогой и могучие сосны. В надписи, сделанной Шишкиным на одном из эскизов к картине, говорится: «Раздолье, простор, угодье, рожь, благодать Божья, русское богатство». Критик В.В.Стасов сравнивал сосны на полотне с колоннами древнерусских храмов. Перед зрителем - величественная панорама русской природы, представленная как театрализованное зрелище. Природу Шишкин понимает как мироздание, соотнесенное с человеком. Поэтому столь важны две крошечные точки - человеческие фигурки, задающие масштаб изображению. Свои этюды Шишкин писал недалеко от родной Елабуги, стоящей на берегу реки Кама, однако его картины всегда сочинены, в них нет ничего случайного.
За иллюзорную выписанность деталей Шишкина часто упрекали. Многие художники находили его живопись неживописной, называли его картины раскрашенным рисунком. Тем не менее его картины, при всей их детализации, всегда дают целостный образ. И это образ мира, который Шишкин не может “смазать” произвольными движениями собственной души. В этом смысле он далек от нарождавшегося в 1880-х гг. в русской живописи “пейзажа настроения”. Даже самое малое в мире несет в себе частицу большого, потому его индивидуальный облик не менее важен, чем изображение целого леса или поля (“Травки”, 1892
Вот почему малое никогда не теряется в его программных картинах. Оно выходит на первый план, как будто нам под ноги, каждой травинкой, цветком, бабочкой. Потом мы переводим взгляд дальше, и он теряется среди безбрежных просторов, вобравших в себя все.
«Травки»
Этюд.
«Сныть-трава. Парголово»
Этюд.
1884г.
Холст на картоне, масло. 35 x 58.5 см
Государственный Русский музей
Этюд "Сныть-трава. Парголово" одно из многочисленных "упражнений" великого мастера пейзажа. Перед нами запущенный уголок дачного сада, заросший сныть-травой. Само название "сныть-трава" может рассказать о многом. Ведь слово "сныть" не что иное, как видоизмененное русское слово "снедь" (еда, пища). Это растение и правда в давние времена служило пищей для наших предков...
Солнечный свет, живописные заросли травы, дачный забор - вот и все нехитрое содержание картины. Почему же трудно оторвать взгляд от этой работы Шишкина? Ответ прост: оставленный вниманием человека, этот небольшой уголок прекрасен своей простотой и естественностью. Там, за забором, иной мир, измененный человеком в угоду своим потребностям, а здесь природе случайно даровано право быть самой собой... В этом магия работы, ее гениальная простота.
«Среди долины ровныя...»
1883
Холст, масло 136,5 х 203,5
Государственный музей русского искусства
Киев
Поэтическим чувством проникнуто полотно “Среди долины ровныя” (1883), в нем сочетаются величие и задушевная лирика. Названием картины стали строки из стихотворения А. Ф. Мерзлякова, известные как народная песня. Но картина не является иллюстрацией стихов. Ощущение русского раздолья рождает образный строй самого полотна. Что-то радостное и вместе с тем задумчивое есть в широко распахнувшейся степи (именно такое ощущение вызывает свободная, незамкнутая композиция картины), в чередовании освещенных и затемненных пространств, в засохших стеблях, словно стелющихся под ноги путнику, в величественном дубе, возвышающемся среди равнин.
Картина «Среди долины ровныя…» написана Иваном Ивановичем Шишкиным через год после внезапной смерти любимой жены. Он сильно переживал потерю. Но родная природа, которая всегда манила художника к себе, не дала ему раствориться в своем горе.
Однажды, идя по долине, Шишкин случайно набрел на этот величественный дуб, который одиноко возвышался над окружающими просторами. Этот дуб напомнил художнику его самого, такого же одинокого, но не сломленного бурями и невзгодами. Так родилась эта картина.
Центральное место на картине занимает дуб. Он возвышается над долиной, как исполин, раскинув свои могучие ветви. Фоном ему служит небо. Оно покрывается тучами, вдали уже собралась гроза. Но она не страшна великану. Никакие грозы, никакие бури не смогут сломить его. Он крепко стоит на земле, служа приютом путнику и жару, и в непогоду. Дуб так силен и крепок, так могуч, что набегающие вдали тучи кажутся ничтожными, не способными даже задеть великана.
Утоптанная тропинка сбегает прямо к дубу-великану, который готов укрыть вас своими ветвями. Крона дерева так густа, что напоминает шатер, темная тень раскинулась под деревом. Сам же дуб ярко освещен лучами солнца, которое еще не закрыли собой грозовые облака.
Стоя у могучего дерева, Шишкин вспомнил слова старинной русской песни «Среди долины ровныя…», в которой поется об одиноком дубе, о горе человека, потерявшего «нежного друга». Художник как бы ожил после этой встречи. Он снова стал творить, идя по жизни одиноко, но крепко стоя на родной земле, как тот дуб на его картине.
Несмотря на успехи Шишкина в пейзажной живописи, близкие друзья настойчиво советовали ему обратить внимание на выразительные средства, в частности, на передачу световоздушной среды. Да и сама жизнь требовала этого. Достаточно вспомнить колористические достоинства известных к тому времени произведений Репина и Сурикова. Потому в картинах Шишкина “Туманное утро” (1885) и “Сосны, освещенные солнцем” (1886) привлекает не столько линейная композиция, сколько гармония светотени и цвета. Это и великолепный по красоте и верности в передаче атмосферного состояния образ природы, и наглядная иллюстрация такого равновесия между предметом и средой, между общим и индивидуальным.
Туманное утро
1885. Холст, масло, 108x144,5
Картина И. И. Шишкина “Туманное утро”, как и многие работы великого мастера пейзажа, передает удивительно спокойную и мирную атмосферу.
В центре внимания художника тихое, туманное утро на берегу реки. Пологий берег на первом плане, водная гладь реки, в которой лишь едва угадывается движение, холмистый противоположный берег в дымке утреннего тумана.
Рассвет словно разбудил реку, и, сонная, ленивая, она только набирает силы, чтобы бежать вглубь картины... Три стихии - небо, земля и вода, - гармонично дополняют друг друга, раскрывая, кажется, самую суть каждой из них. Они не могут существовать друг без друга. Бледно-голубое небо, насыщаясь цветом, переходит в вершины холмов покрытых шапкой тумана, затем переходит в зелень деревьев и травы. Вода, отражая все это великолепие, без всякого искажения, подчеркивает и освежает утро.
Присутствие человека едва угадывается в картине: узкая тропинка в траве, торчащий столбик для привязывания лодки, - вот и все признаки человеческого присутствия. Художник тем самым лишь подчеркивает величие природы и великую гармонию божьего мира.
Источник света в картине расположен прямо напротив зрителя. Еще секунда и солнечный свет застит весь этот уголок русской природы... Утро вступит в свои права полностью, туман рассеется... Поэтому так притягательно это мгновение перед рассветом.
«Сосны, освещенные солнцем»
Этюд.
1886г
Холст, масло. 102 x 70.2 см
Государственная Третьяковская галерея
В картине, главной составляющей сюжета, является солнечный свет. Все остальное лишь декорация, фон...
Уверенно стоящие на лесной опушке сосны, противостоят потоку солнечного света, однако, проигрывают ему, сливаются, сметаются им... Лишь неистребимые тени, лежащие с противоположной от сосен стороны, создают объем картины, придают ей глубину. Свет проиграл не только стволам, но и запутался в кронах деревьев, не справившись с извилистыми тонкими ветками, усеянными хвоей.
Летний лес предстает перед нами во всем своем душистом великолепии. Следуя за светом, взгляд зрителя проникает глубоко в чащу леса, словно совершая неспешную прогулку. Лес как бы окружает зрителя, обнимает его и не отпускает.
Бесконечные комбинации из желтого и зеленого цветов настолько реально передают все оттенки цвета хвои, сосновой слоистой и тонкой коры, песка и травы, передают тепло солнца, прохладу тени, что в воображении без труда рождается иллюзия присутствия, запахов и звуков леса. Он открыт, дружелюбен и лишен всякой загадочности, таинственности. Лес готов к встрече в этот ясный и теплый день.
«Дубы»
1887г.
Холст, масло. 147 x 108 см
Государственный Русский музей
“Золотая осень” (1888),
«Мордвиновские дубы»
1891г.
Холст, масло. 84 x 111 см
Государственный Русский музей
«Осень»
1892г.
Холст, масло. 107 x 81 см
Государственный Русский музей
«Дождь в дубовом лесу»
1891г
Холст, масло 204 х 124
Государственная Третьяковская галерея
Москва
В 1891 году в Академии художеств состоялась персональная выставка Шишкина (более 600 этюдов, рисунков и гравюр). Художник мастерски владел искусством рисунка и гравюры. Его рисунок претерпел такую же эволюцию, как и живопись. Рисунки 80-х годов, которые художник выполнил углем и мелом, гораздо более живописны, нежели рисунки пером, относящиеся к 60-м годам. В 1894 году вышел альбом “60 офортов И. И. Шишкина. 1870 — 1892”. В этой технике он тогда не знал себе равных и тоже экспериментировал в ней. Какой-то период он преподавал в Академии художеств. В процессе обучения, как и в своей работе, для лучшего изучения природных форм он использовал фотографию.
«Дубовая роща»
1893
Офорт. 51 x 40 см
«Лесная речка»
1893
Офорт. 50 x 40 см
Областной художественный музей
«Дубовая роща»
1887
Холст, масло 125 х 193
Государственный музей русского искусства
Киев
На картине "Дубовая роща" изображен яркий солнечный день в дубовом лесу. Мощные, развесистые, немые свидетели смены веков и поколений поражают своим великолепием. Тщательно прорисованные детали настолько приближают картину к естественности, что иногда забываешь о том, что этот лес написан маслом и в него нельзя войти.
Озорные солнечные пятнышки на траве, освещенные кроны и стволы вековых дубов словно бы излучают тепло, пробуждая в душе воспоминания о жизнерадостном лете. Несмотря на то, что изображенные на картине дубы уже обзавелись ссохшимися ветками, их стволы изогнулись, а кора в некоторых местах облупилась, кроны их по-прежнему зелены и пышны. И невольно задумываешься о том, что эти дубы будут способны простоять еще не одну сотню лет.
Примечательно, что путь Шишкина от идеи написания Дубовой рощи до первых мазков кисти в пейзаже составил три десятка лет! Именно столько времени понадобилось, чтобы у художника сформировалось видение этого монументального полотна, и это время было потрачено не зря. Картину дубовая роща нередко называют лучшим произведением гениального художника.
«Перед грозой»
1884г.
Холст, масло. 110 x 150 см
Государственный Русский музей
Картина И. И. Шишкина “Перед грозой” одна из самых колоритных работ мастера. Художнику прекрасно удалось передать атмосферу густой духоты перед грозой. Момент полной тишины перед разгулом стихии...
Линия горизонта разделяет пейзаж ровно на две части. Верхняя часть - предгрозовое свинцовое небо, полное живительной влаги. Нижняя - истосковавшаяся по этой самой влаге земля, обмелевшая речка, деревья.
Поражает обилие оттенков синего и зеленого цветов, блестящее владение перспективой, сложный, неоднородный свет.
Зритель чувствует приближение грозы, но как бы со стороны... Он лишь зритель, а не участник природной мистерии. Это позволяет ему спокойно насладиться деталями предгрозового пейзажа. Теми деталями, которые всегда ускользают от человеческого глаза на природе. Одновременно с этим, лишнего в картине нет абсолютно ничего. Гармония.
Странно, но, глядя на картину, возникает вопрос: а сам художник попал под дождь или успел укрыться? Сама работа настолько реалистична, что вопроса о достоверности пейзажа не возникает вообще.
«Туманное утро»
1897
Холст, масло. 82.5 x 110 см
Государственный музей-заповедник "Ростовский Кремль"
«Мухоморы»
1880-1890-е,
Третьяковская галерея
Этюд Шишкина "Мухоморы" - яркий пример талантливой зарисовки великого русского художника. Сюжет этюда сродни русской сказке: мухоморы - непременный атрибут нечистой силы, магических ритуалов, загадок и превращений.
Перед зрителем предстает семейство ярких грибов в чаще девственного леса. Каждый из семи изображенных мухоморов словно обладает собственным характером, биографией, судьбой. На первом плане пара молодых крепких красавцев, охраняющих старейшин рода в центре композиции. В центре же, напротив, старые грибы со следами тления, увядания... Художник схематично, размыто и нечетко изображает лес вокруг главных "героев" картины. Ничто не должно отвлекать внимание зрителя от живописной группы мухоморов. С другой стороны, именно зеленый лес и коричневые листья выгодно подчеркивают яркость шляпок грибов, белизну пятен на шляпках.
Нарочитая незаконченность работы создает ощущение сказочности и нереальности изображения. Как будто перед нами видение, навеянное коварными и ядовитыми грибами в волшебном лесу.
"Сосновый лес", 1889
Музей-заповедник В. Д. Поленова
На картине мы видим залитый летним солнцем уголок соснового леса. Выбеленные солнечным светом песчаные дорожки указывают на то, что неподалеку, скорее всего, находится море. Вся картина наполнена сосновым запахом, особой хвойной бодростью и тишиной. Ничто не нарушает лесного покоя в утренние часы (тени на песке говорят о том, что это именно утро).
Судя по всему, перед нами один из дачных пригородов Петербурга, где так часто художник находил сюжеты для своих работ. Вот и сейчас, прогуливаясь летним утром по лесу, перекресток песчаных тропинок привлек внимание мастера. Десятки оттенков зеленого цвета, голубоватые мхи, чуть подернутый желтизной ослепительный песок... Вся эта палитра природных красок не могла оставить Шишкина равнодушным. Глядя на картину начинаешь вспоминать сосновый дух, в ушах чуть слышен шум прохладного Балтийского моря. Тихо, тепло, ароматно. Летняя безмятежность...
Как и любая другая работа Шишкина, картина "Сосновый лес" поражает своей достоверностью, педантичным отношением к мельчайшим деталям, реальностью сюжета и непридуманной красотой.
Сторожка в лесу
1870-е. Холст, масло. 73x56
Донецкий областной художественный музей
"Сторожка в лесу" - удивительный шедевр И. Шишкина, который поражает своей простотой и оригинальностью. Казалось бы, обычный сюжет: деревья, дорога, небольшой домик. Однако что-то манит нас подолгу созерцать эту картину, словно надеясь найти в ней зашифрованное послание. Ну не может такой шедевр быть просто картиной, написанной под настроение. Что сразу бросается в глаза, так это высокие березы по обе стороны от дороги. Они тянутся ввысь - поближе к солнцу.
На картине преобладают темно-зеленые тона и только на заднем плане мы видим освещенную лучами солнца траву и листву деревьев. Луч солнца падает также и на деревянную сторожку, тем самым выделяя ее на картине. Она является главной изюминкой шедевра - самой яркой деталью. Картина поражает своим объемом. При взгляде на нее ощущается глубина - зрителя будто обступают со всех сторон деревья и манят вперед.
Изображенный Шишкиным лес кажется густым. Через него не так просто пробиться солнечному свету, зато в самом центре картины - там, где стоит сторожка, мы видим просвет. Картина пропитана восхищением природы и в то же время выражает контраст между природой и человеком. Что эта сторожка в сравнении с могучими стволами сосен и высокими березами? Только маленькое пятнышко среди леса.
«Болото. Полесье»
1890
Холст, масло 90 х 142
Государственный художественный музей Республики Беларусь
Минск
«В лесу графини Мордвиновой. Петергоф»
1891
Холст, масло 81 х 108
Государственная Третьяковская галерея
Москва
«Летний день»
1891
Холст, масло. 88.5 x 145 см
Государственная Третьяковская галерея
«Лето»
Холст, масло. 112 x 86 см
Государственный центральный музей музыкальной культуры им. М.И.Глинки
«Мостик в лесу»
1895
Холст, масло. 108 x 81 см
Нижегородский художественный музей
«Кама близ Елабуги»
1895
Холст, масло 106 х 177
Нижегородский государственный художественный музей
Нижний Новгород
«Сосновый бор»
1895
Холст, масло. 128 x 195 см
Дальневосточный художественный музей
«В парке»
1897
Холст, масло. 82.5 x 111 см
Государственная Третьяковская галерея
«Березовая роща»
1896
Холст, масло 105,8 х 69,8
Ярославский художественный музей
Ярославль
Известная во всем мире картина "Березовая роща" была написана Шишкиным маслом в 1896 году. На данный момент картина находится в Ярославском художественном музее.
В картине преобладают оттенки зеленого, коричневого и белого. Казалось бы - сочетание цветов более чем простое, но удивительно удачное: глядя на картину, полностью ощущаешь себя среди этих деревьев, чувствуешь тепло солнечных лучей.
Залитая солнцем березовая роща словно бы сама излучает какой-то особенный свет, ощущаемый каждым, кто видит картину. Кстати, Шишкин, будучи патриотом своей страны, не зря выбрал героиней этой картины именно березу, ведь именно она считается национальным символом России с древних времен.
Удивляет невероятная четкость, с которой прорисованы все детали: трава кажется поразительно шелковистой, березовая кора как настоящая и каждый березовый листочек заставляет вспомнить аромат березовой рощи.
Этот пейзаж написан настолько естественно, что трудно даже назвать его картиной. Скорее подойдет название отражение действительности.
«Корабельная роща»
1898г.
Холст, масло. 165 x 252 см
Государственный Русский музей
Картина «Корабельная роща» является одной из последних в творчестве мастера. Композиции работы присущи строгое равновесие и четкая выверенность планов, но в ней нет той сочиненности пейзажа, характерной для живописи XVIII - первой половины XIX века.
Тонкая наблюдательность и безошибочно найденная точка зрения позволяют удачно запечатлеть частичку природы, превратив ее в сценическую площадку живой натуры. Чуткость восприятия при роды, любовное постижение ее черт и мастерская передача языком живописи ее очарования делают полотна Шишкина осязательными, давая зрителю возможность почувствовать смолистый запах леса, его утреннюю прохладу и свежесть воздуха.
Трагически складывалась личная жизнь Шишкина. Обе его супруги умерли довольно рано. За ними - и оба его сына. Смерти на этом не прекратились - вслед за дорогими сердцу людьми скончался, пожалуй, самый близкий человек - отец. Шишкин с головой погрузился в работу, которая осталась единственной его отрадой. За работой Шишкин и умер. Это произошло 20 марта по новому стилю в 1898 году. Умер художник внезапно. Утром писал в мастерской, затем навестил родных и снова вернулся в мастерскую. В какой-то момент мастер просто упал со стула. Это сразу же заметил помощник, но, подбежав, увидел, что он уже не дышит.
«Автопортрет»
1886г.
Офорт. 24.2x17.5 см.
Государственный Русский музей
Санкт-Петербург
Среди мастеров старшего поколения И. И. Шишкин представлял своим искусством явление исключительное, какого не знали в области пейзажной живописи предыдущие эпохи. Подобно многим русским художникам, он от природы обладал огромным талантом самородка. Никто до Шишкина с такой ошеломляющей открытостью и с такой обезоруживающей сокровенностью не поведал зрителю о своей любви к родному краю, к неброской прелести северной природы.
Шишкин Иван Иванович родился 13 (25) января 1832 года в Елабуге - маленьком городке, расположенном на высоком берегу Камы. Впечатлительный, любознательный, одаренный мальчик нашел незаменимого друга в своем отце. Небогатый купец, И. В. Шишкин был человеком разносторонних знаний. Интерес к старине, природе, к чтению книг он прививал и сыну, поощряя в мальчике любовь к рисованию, пробудившуюся очень рано. В 1848 году, не закончив казанской гимназии ("чтобы не сделаться чиновником", как Шишкин объяснял позднее), юноша вернулся в отчий дом, где томился в течение последующих четырех лет, внутренне протестуя против ограниченных интересов подавляющего большинства окружающих его обывателей и не находя еще возможности определить дальнейший творческий путь.
К систематическим занятиям в московском Училище живописи и ваяния Шишкин приступил лишь в двадцатилетнем возрасте, с трудом преодолев патриархальные устои семьи, противившейся (за исключением отца) его желанию стать художником.
В августе 1852 года он был уже включен в список учеников, принятых в Московское Училище живописи и ваяния, где до января 1856 года обучался под руководством академика Аполлона Мокрицкого.
Мокрицкий придерживался строгих правил рисунка и построения формы. Но тот же академический метод предполагал твердое исполнение правил, а не поиски нового. В одном из своих писем Мокрицкий наставлял Шишкина - уже ученика Академии художеств - казалось бы, о противоположном: "Трудитесь и думайте более о предмете, нежели о "способе". Это поучение прочно вошло в творчество Шишкина.
В училище сразу определилось влечение Шишкина к пейзажу. "Пейзажист - истинный художник, он чувствует глубже, чище",- записал он несколько позже в дневнике. "Природа всегда нова... и всегда готова дарить неистощимым запасом своих даров, что мы называем жизнь. Что может быть лучше природы..."
Богатство и разнообразие растительных форм увлекает Шишкина. Неотрывно штудируя натуру, в которой все ему казалось интересным, будь то старый пень, коряга, сухое дерево. Художник постоянно рисовал в подмосковном лесу - в Сокольниках, изучая форму растений, проникая в анатомию природы и делая это с огромным увлечением. Приблизиться к природе было его главной целью уже в ту пору. Наряду с растительностью, он старательно изображал телеги, сараи, лодки или, например, идущую крестьянку с котомкой за спиной. Рисунок с самого начала стал для него важнейшим средством изучения натуры.
Среди ранних графических работ Шишкина интересен лист, исполненный в 1853 году, с двадцатью девятью пейзажными набросками, большинство которых очерчено. Шишкин явно ищет мотивы, достойные картины. Однако все его наброски предельно просты - сосна у воды, куст на болотистой равнине, берег реки. И в этом уже проявляется своеобразие художника. Его племянница А. Т. Комарова рассказывала впоследствии: "Мало-помалу вся школа узнала, что Шишкин рисует такие виды, какие еще никто до него не рисовал: просто поле, лес, река, а у него они выходят так красиво, как и швейцарские виды".
Приобретенный Государственным Русским музеем еще весьма робкий по исполнению, явно ученический этюд "Сосна на скале", датированный апрелем 1855 года,- единственная дошедшая до нас пейзажная натурная работа масляными красками, относящаяся ко времени обучения Ивана Шишкина в училище. По ней видно, что карандаш тогда подчинялся ему лучше, чем краски.
Ко времени окончания в самом начале 1856 года училища творческие интересы Шишкина, выделявшегося среди своих товарищей выдающимся талантом, заметно определились. Как пейзажист он уже приобрел некоторые профессиональные навыки. Но художник стремился к дальнейшему совершенствованию и в январе 1856 года отправился в Петербург, чтобы поступить в Академию художеств. С этих пор творческая биография Шишкина тесно связана со столицей, где он прожил до конца своих дней.
Благодаря любви и заботе своего руководителя - А. Н. Мокрицкого, связь первой художественной школой продолжала еще долго сохраняться в мыслях и душе начинающего художника. Принятый без особых хлопот в Академию художеств в год окончания художественного училища, Шишкин в то же время обращается не раз за советами к Мокрицкому и охотно вводит его в круг своих занятий, успехов и трудностей.
В Академии художеств Шишкин быстро выделился среди учеников подготовленностью и блестящими способностями. Шишкина влекла жажда художественного исследования природы. Он сосредоточил внимание на фрагментах природы, в связи с чем тщательно осматривал, прощупывал, изучал каждый стебель, ствол дерева, трепещущую листву на ветках, воспрянувшие травы и мягкие мхи. Таким образом был открыт целый мир ранее неведомых предметов, поэтических вдохновений и восторгов. Художник открывал обширный мир непримечательных составляющих природы, ранее не внесенных в оборот искусства. Уже спустя три с небольшим месяца после поступления он привлек внимание профессоров своими натурными пейзажными рисунками. В 1857 году он получил две малые серебряные медали - за картину "В окрестностях Петербурга" (1856) и за рисунки, исполненные летом в Дубках.
О графическом мастерстве Шишкина можно судить по рисунку "Дубки под Сестрорецком" (1857). Наряду с присущими этой большой "рисованной картине" элементами внешней романтизации образа, в ней есть и ощущение натурности изображения. В произведении видно стремление художника к пластической трактовке природных форм, хорошая профессиональная выучка.
Обучение в Академии художеств у посредственного живописца Сократа Воробьева почти ничего не прибавило к знаниям, полученным в Училище живописи, ваяния и зодчества. Академизм с ходом времени превращающий некогда живое и прогрессивное искусство в склеротический канон, присущ был и российской академии, жизнь которой находилась под тяжким прессом чиновничьей бюрократизации художественного обучения.
Шишкин в период обучения в Академии художеств менее других проявлял симптомы подражательности, но некоторые влияния коснулись и его. Это относится прежде всего к творчеству чрезвычайно популярного в свое время швейцарского пейзажиста А. Калама, художника неглубокого, но с любовью изучавшего альпийскую природу, умевшего ее внешне опоэтизировать. Копии с работ Калама были обязательны в учебной практике не только Академии, но и московского училища. Оценивая влияние А. Калама на манеру письма молодого художника А. Мокрицкий пишет к Шишкину в Петербург 26 марта 1860 года пишет: "Я помню. Вы говорили мне, что в способе и манере рисования рисунки Ваши напоминают Калама - я не вижу; в манере Вашей есть нечто свое... Это показывает, что нет надобности в подражании манере того или другого мастера. Манер есть самая внешняя сторона произведения искусства и тесно связан с личностью художника-автора и способом и степенью его понимания предмета и обладания техникою искусства. В этом отношении важно только одно, чтобы художник подсмотрел, так сказать, этот манер в самой натуре, а не усвоил его себе несознательно".
Произведения молодого Шишкина, созданные в годы учения в Академии, отмечены романтическими чертами, однако то было скорее данью господствующей традиции. У него все явственнее проступало трезвое, спокойно-вдумчивое отношение к природе. Он подходил к ней не только как художник, увлеченный красотой, но и как исследователь, изучающий ее формы.
Подлинной школой для Шишкина стал Валаам, служивший местом летней работы на натуре академическим ученикам-пейзажистам. Шишкин был увлечен дикой, девственной природой живописного и сурового архипелага валаамских островов с его гранитными скалами, вековыми соснами и елями. Уже первые проведенные здесь месяцы явились для него серьезной практикой в натурной работе, способствовавшей закреплению и совершенствованию профессиональных знаний, большему постижению жизни природы в многообразии и взаимосвязи растительных форм.
Этюд "Сосна на Валааме" - один из восьми удостоенных в 1858 году серебряной медали - дает представление об увлеченности, с которой художник подходит к изображению натуры, и о начавшем проявляться уже в то время характерном свойстве дарования Шишкина - содержательном восприятии природы. Тщательно выписывая высокую, стройную, красивую по своему контуру сосну, Шишкин в ряде характерных деталей передает суровость окружающей местности. Одна из этих деталей - прислонившийся к сосне старый покосившийся крест - создает определенный элегический настрой.
В самой натуре, Шишкин ищет такие мотивы, которые позволили бы раскрыть ее в объективной значимости, и старается воспроизвести их на уровне картинной завершенности, о чем со всей наглядностью можно судить по другому этюду той же серии - "Вид на острове Валааме" (1858). Условность и некоторая декоративность цветового решения соседствуют здесь с тщательной проработкой деталей, с тем пристальным всматриванием в натуру, которое станет отличительной чертой всего дальнейшего творчества мастера. Художник увлечен не только красотой открывшегося перед ним вида, но и разнообразием природных форм. Их он стремился передать как можно конкретнее. Этот суховатый по живописи, но свидетельствующий о хорошем владении рисунком этюд лег в основу конкурсной картины Шишкина "Вид на острове Валааме. Местность Кукко", демонстрировавшейся на академической выставке 1860 года и удостоенной Большой золотой медали. Она находилась ранее в США, а в 1986 году оказалась на аукционе в Лондоне. Судьба ее в настоящее время неизвестна.
Окончив Академию с Большой золотой медалью в 1860 году, Шишкин получает право на поездку за границу в качестве пенсионера.
Его путь к стилевой особенности своего творчества был далеко не простым, поскольку в формировании его как пейзажиста еще сказывалась прочная связь с Академией и ее эстетическими принципами. Внешне она продолжала сохраняться и после возвращения Шишкина из-за границы, куда он уехал в 1862 году как пенсионер Академии. Проявляясь главным образом в его успешных выступлениях на академической выставке 1865 года с картиной "Вид в окрестностях Дюссельдорфа" (Государственный Русский музей) и позже, в 1867 году, с той же работой на Парижской Всемирной выставке, а спустя год снова на академической выставке, Шишкин внешне оказывается на виду академического начальства и даже награждается орденом Станислава III степени.
Но мастерство, накопленное в Академии и за границей, мало ориентировало художника на выбор дальнейшего собственного пути, выбор тем более ответственный для Шишкина и его самобытного таланта не только перед самим собой, но и ближайшими товарищами, чувствовавшими в нем пейзажиста, идущего по новой дороге. Сближение с членами Артели и особенно с И. Н. Крамским также могло благотворно сказываться на назревших поисках творческой перестройки.
Положение, в котором оказался Шишкин во второй половине шестидесятых годов по возвращении из-за границы, можно было наблюдать и в творческой жизни других пейзажистов. Сознание важности новых задач опережало возможности их решения. Сама эпоха 60-х годов выдвигала перед искусством и художником принципиально новые важные задачи, а жизнь на каждом шагу открывала перед ним богатый, сложный мир явлений, которые требовали коренной ломки условных и обедненных приемов академической системы живописи, лишенной живого отношения к природе и чувства художественной правды.
Первые приметы внутреннего недовольства своим положением, а возможно, и сложившимся живописным методом проявились у Шишкина весьма наглядно уже в следующем году по возвращении из-за границы. Лето 1866 года он проводит в Москве и работает в Братцеве вместе с Л. Л. Каменевым, его товарищем по Московскому Училищу живописи и ваяния. Совместная работа с пейзажистом московской школы, искренне увлеченным мотивами равнинного русского ландшафта, не проходит бесследно. Кроме дошедших до нас светлых шишкинских рисунков с подписью "Братцево", свободных от скованности его академической манеры, главным, конечно, были исполнявшиеся им живописные этюды, в одном из которых и был запечатлен мотив зреющего ржаного поля и дороги, послуживший впоследствии, в 1869 году основой для картины "Полдень. В окрестностях Москвы" (Государственная Третьяковская галерея), с золотистыми полями спеющей ржи, конкретно вписанными дальними планами, дорогой, идущей из глубины, и высоким, распростертым над землей небом со светлыми кучевыми облаками. Наличие картины ни в коей мере не умаляет самостоятельной художественной ценности исполненного на натуре этюда с особенно удавшейся живописью неба с серебристыми по краям облаками, освещенными из глубины солнцем.
Представляя типичный среднерусский равнинный пейзаж, картина вместе с тем являет своим содержанием и образно выраженную через пейзаж тему народной жизни. Завершая собой шестидесятые годы и путь перестройки, она одновременно становится и заявкой на будущее творчество художника, правда, в большей части посвященное мотивам лесного пейзажа, но в существе своей образности близкого все той же здоровой народной основе.
В 1867 году художник снова отправился на легендарный Валаам. На Валаам Шишкин поехал совместно с семнадцатилетним Федором Васильевым, которого опекал и обучал живописи.
Эпопея русского леса, неизбежной и существенной принадлежности русской природы, началась в творчестве Шишкина, по существу, с картины "Рубка леса" (1867).
Для определения "лица" пейзажа Шишкин предпочел хвойный лес, наиболее характерный для северных областей России. Шишкин стремился к изображению леса "ученым образом", чтобы угадывалась порода деревьев. Но в этой, казалось бы, протокольной фиксации содержалась своя поэзия бесконечного своеобразия жизни дерева. В "Рубке леса" это видно по упругой округлости спиленной ели, которая кажется стройной античной колонной, сокрушенной варварами. Стройные сосны в левой части картины тактично окрашены светом угасающего дня. Излюбленный художником предметный план с папоротниками, сочной травой, сырой землей, разорванной корневищами, зверьком на переднем плане и мухомором, контрастирующий с торжественным и гулким лесом,- все это внушает чувство упоения красотой материальной жизни природы, энергией произрастания леса. Композиционное построение картины лишено статичности - вертикали леса пересекаются, разрезаются по диагонали ручьем, поваленными елями и растущими "враздрай" наклоненными осинами и березами.
Летом 1868 года Шишкин уехал на родину, в Елабугу, чтобы получить благословение отца на венчание с Евгенией Александровной Васильевой, сестрой художника.
В сентябре того же года Шишкин представил в Академию художеств два пейзажа, надеясь получить звание профессора. Вместо этого художник был представлен к ордену, чем, видно, был раздосадован.
Тема русского леса после Рубки леса продолжалась и не иссякала до конца жизни художника. Летом 1869 года Шишкин работал над несколькими картинами, готовясь к академической выставке. Картина "Полдень. В окрестностях Москвы" выбивалась из общего строя. В сентябре-октябре 1869 года она экспонировалась на академической выставке и, видимо, не была приобретена. Поэтому Павел Третьяков в письме к художнику просил его оставить картину за ним. Шишкин с благодарностью согласился отдать ее в коллекцию за 300 рублей - сумму, предложенную Третьяковым.
В картине "Полдень. В окрестностях Москвы" прозвучала тема, охватившая не только творчество Шишкина, но и значительную часть русской пейзажной живописи. Тема благодарения, восприятия жизни как блага, имеющая неявный христианский источник. Идея блага стала одной из центральных проблем философии и искусства второй половины XIX века. О нем говорили и Михаил Бакунин ("...нет зла, все -благо. Для религиозного человека...все благо и прекрасно..."
Начиная с 1-й Передвижной выставки, в течение всех двадцати пяти лет Шишкин участвовал на выставках своими картинами, дающими возможность сегодня судить об эволюции мастерства пейзажиста.
Произведения Шишкина показывают, как расширялись его творческие задачи и как этот подлинный художник-демократ хотел выразить в образах русской природы лучшие народные идеалы и чаяния, за осуществление которых боролись в то время представители всей передовой демократической культуры.
Лето 1871 года Шишкин прожил на родине. В начале 1872 года на конкурсе, организованном Обществом поощрения художеств в Петербурге, Шишкин выступил с картиной "Мачтовый лес в Вятской губернии". Уже название позволяет связать это произведение с природой родного края, а время собирания материала - с летом 1871 года.
Картина Шишкина была приобретены П. М. Третьяковым и вошла в состав его галереи. Крамской в письме от 10 апреля 1872 года, извещая Третьякова об отправке картин, называет картину Шишкина "замечательнейшим произведением русской школы". В письме к Васильеву о той же картине Крамской отзывается еще более восторженно. "Он (то есть Шишкин), - пишет Крамской, - написал вещь хорошую до такой степени, что, оставаясь все-таки самим собой, он еще не сделал ничего равного настоящему. Это есть чрезвычайно характеристическое произведение нашей пейзажной живописи".
Став одним из учредителей Товарищества передвижных художественных выставок, Шишкин сдружился с Константином Савицким, Иваном Крамским, позже - в 1870-х годах - с Архипом Куинджи.
Творческая жизнь Ивана Шишкина в течение долгого ряда лет (особенно в 70-х годах) проходила на глазах Крамского. Обычно из года в год оба художника по летам селились вместе, где-нибудь среди природы средней полосы России. Многим, видимо, обязанный участию Крамского, Шишкин открыто называл его тем художником, который оказывал на него благотворное влияние. Крамской, видя неуклонный творческий рост пейзажиста с начала 70-х годов, особенно радовался его успехам в области колорита, подчеркивая, что эта победа была им завоевана прежде всего в области этюда, то есть в непосредственном общении с природой.
В 1872 году в письмах к Васильеву из-под Луги (где Крамской и Шишкин жили вместе) Крамской часто писал о занятиях этюдами. "Лучше я вам взамен рассуждении расскажу, что мы тут делаем, - пишет он Васильеву 20 августа. - Во-первых, Шишкин все молодеет, т. е. растет. Серьезно... А уж этюды, я вам доложу - просто хоть куда, и как я писал вам, совершенствуется в колорите".
В то же время Крамской со свойственной ему глубиной и широтой во взглядах на искусство сразу же почувствовал здоровую основу и сильные стороны творчества Шишкина и его огромные возможности. Уже в 1872 году в письме к Васильеву Крамской, отмечая с суровой беспристрастностью некоторую ограниченность, присущую в те годы творчеству Шишкина, определил место и значение этого художника для русского искусства: "...он все-таки неизмеримо выше всех, взятых вместе, до сих пор... Шишкин - верстовой столб в развитии русского пейзажа, это человек - школа, но живая школа".
В апреле 1874 года умерла первая жена Шишкина, Евгения Александровна (сестра Федора Александровича Васильева), и вслед за ней маленький сын. Под тяжестью личных переживаний Шишкин на некоторое время опустился, отошел от Крамского и бросил работать. Он поселился в деревне, снова сошелся с однокашниками по Московскому Училищу живописи и ваяния и Академии художеств, часто выпивавшими вместе с ним. Могучая натура Шишкина победила тяжелые душевные переживания, и уже в 1875 году на 4-ю Передвижную выставку Шишкин смог дать ряд картин, из которых одна ("Родник в сосновом лесу") снова вызвала восторженные похвалы Крамского.
В семидесятых годах Шишкин все серьезнее увлекается офортом. Техника глубокой печати, позволяющая свободно рисовать без каких-либо физических усилий, оказалась ему особенно близка - он мог сохранить свободную и живую манеру линейно-штрихового рисунка. В то время как многие художники использовали офорт для репродуцирования своих картин, для Шишкина искусство офорта стало самостоятельной и важной областью творчества. Стилистически близкие его живописным произведениям, сочные эстампы художника отличаются выразительностью образного строя и удивительной тонкостью исполнения.
Шишкин выпускал эстампы то отдельными листами, то целыми сериями, которые он объединял в альбомы, пользовавшиеся большим успехом. Мастер смело экспериментировал. Он не только вычеркивал рисунок иглой, но и рисовал на доске краской, клал новые тени, подчас дополнительно протравливал готовое изображение, усиливал или ослаблял интенсивность всего офорта или отдельных мест. Нередко он дорабатывал печатную форму сухой иглой, нанося рисунок на металлическую доску даже после травления и дополняя изображение новыми деталями. Известно большое количество сделанных художником пробных оттисков.
Уже один из ранних офортов Шишкина "Ручей в лесу" (1870) свидетельствует о прочности профессионального фундамента гравера, за которым стоит напряженная штудийная и творческая работа. Многодельный, сложный по мотиву, этот офорт напоминает те рисунки пером и тушью, которые Шишкин исполнял в шестидесятые годы. Но по сравнению с ними, при всей измельченности штрихов, он лишен какой-либо засушенности, в нем больше чувствуется красота чеканных линий, богаче светотеневые контрасты.
В некоторых произведениях художник достигает высокого поэтического обобщения при сохранении все той же тщательности в передаче деталей. Для семидесятых годов такой картиной стала "Рожь" (1878).
9 марта 1878 года распахнулись двери Общества поощрения художеств. Здесь в то время разместилась шестая выставка передвижников, на которой экспонировались такие выдающиеся полотна, как "Протодьякон" И. Е. Репина, "Кочегар" и "Заключенный" Н. А. Ярошенко, "Встреча иконы" К. А. Савицкого, "Вечер на Украине" А. И. Куинджи. И даже среди них выделялся пейзаж Шишкина "Рожь". Он не уступал им в значительности содержания и в уровне исполнения. Крамской сообщал Репину: "Я буду говорить в том порядке, в котором (по-моему) вещи по внутреннему своему достоинству располагаются на выставке. Первое место занимает Шишкина "Рожь".
Картина писалась после совершенной художником в 1877 году поездки в Елабугу. На протяжении всей своей жизни он постоянно приезжал в отчий край, где словно черпал новые творческие силы. Найденный на родине мотив, запечатленный в одном из карандашных набросков с лаконичной авторской надписью: "Эта", и лег в основу картины.
Само название "Рожь" в известной степени выражает сущность изображенного, где все так мудро просто, и в то же время значительно. Это произведение невольно ассоциируется со стихами А. В. Кольцова и Н. А. Некрасова - двух поэтов, которых Шишкин особенно любил.
Все рожь кругом, как степь, живая,
Ни замков, ни морей, ни гор.
Спасибо, сторона родная,
За твой врачующий простор.
Так писал Некрасов после возвращения из-за границы в стихотворении "Тишина".
Спелая рожь, наполняющая картину золотым отливом, с шумящими, колышущимися от ветра колосьями, бесконечным морем разлилась вокруг. Будто бы из-под ног зрителя убегает вперед, извиваясь и прячась за стеной ржи, полевая тропа. Мотив дороги, как бы символизирующий у художников обличительного направления трудный и скорбный путь народа, приобретает у Шишкина совершенно иное, радостное звучание. Это светлая, "гостеприимная" дорога, зовущая и манящая вдаль.
Жизнеутверждающее произведение Шишкина созвучно мироощущению народа, связывающего с могуществом и богатством природы представление о "счастии, довольстве человеческой жизни". Недаром на одном из эскизов художника мы находим такую запись: "Раздолье, простор, угодье. Рожь. Божия Благодать. Русское богатство". В этой более поздней авторской ремарке раскрывается суть созданного образа.
Картиной "Рожь" завершаются в семидесятых годах завоевания Шишкина - пейзажиста эпического склада. В контексте русской пейзажной живописи второй половины XIX века картина имеет значение этапного произведения, лучше всего выразившего в тот период путь передвижнического пейзажа, в котором конкретный национальный образ русской природы приобрел особую социальную значимость. Назревшая в искусстве критического реализма проблема утверждения положительных идеалов нашла в этом жанре наиболее полное решение в картине "Рожь".
В семидесятых годах идет стремительный процесс развития пейзажной живописи, обогащение ее новыми талантами. Рядом с Шишкиным экспонирует на пяти передвижных выставках свои восемь знаменитых картин А. И. Куинджи, разрабатывающий совершенно необычную живописную систему. Создаваемые Шишкиным и Куинджи художественные образы, их творческие методы, приемы, как впоследствии и система преподавания, резко отличались, что не умаляло достоинство каждого из них. Тогда как Шишкину было свойственно спокойное созерцание природы во всей обыденности ее проявления, Куинджи присуще романтическое ее восприятие, его увлекали в основном эффекты освещения и вызванные ими цветовые контрасты. Колористическая насыщенность и смелые обобщения форм позволили ему достичь особой убедительности в решении сложной задачи максимального приближения к реально существующей силе цвета в природе и обусловили присущие его произведениям элементы декоративности. В решении колористических задач Шишкин уступал Куинджи, но зато был сильнее его как рисовальщик. Характерно, что Куинджи, изображавший, как правило, явления природы, не поддающиеся длительному изучению, обходился без предварительных натурных этюдов, в то время как Шишкин считал их первоосновой творческого процесса.
Наряду с Куинджи в конце семидесятых годов выступает В. Д. Поленов - автор замечательных пленэрных жанрово-пейзажных картин "Московский дворик" и "Бабушкин сад". В 1879 году, после трехлетнего перерыва, в предпоследний раз экспонирует два пейзажа Саврасов, в творчестве которого намечаются черты, предвещающие близящийся упадок. А на московской ученической выставке 1879/80 года появляется тонкая по живописи лирическая картина занимавшегося в классе Саврасова молодого И. И. Левитана "Осенний день. Сокольники".
Все эти произведения представляли различные направления в единых рамках русского реалистического пейзажа. Каждое из них вызывало интерес зрителей. И все же наибольший успех выпал на долю Шишкина, который занял в конце семидесятых годов одно из самых видных мест, если не главное, среди русских пейзажистов. В новом десятилетии, когда прекратили выставляться А. И. Куинджи и А. К. Саврасов, а М. К. Клодт и Л. Л. Каменев не достигли такого художественного уровня, как Шишкин, последний вместе с В. Д. Поленовым возглавил передвижническую школу пейзажа. В его лучших произведениях реалистическая пейзажная живопись поднимается на одну из самых высоких ступеней.
В 80-е годы Шишкин создает много картин, в сюжетах которых он по-прежнему обращается преимущественно к жизни русского леса, русских лугов и полей, впрочем, затрагивая и такие мотивы, как морское побережье Балтики. Основные черты его искусства сохраняются и теперь, но художник отнюдь не остается неподвижно на творческих позициях, выработанных к концу семидесятых годов. Такие полотна, как "Ручей в лесу (На косогоре") (1880), "Заповедник. Сосновый бор" (1881), "Сосновый лес" (1885), "В сосновом лесу" (1887) и другие по характеру близки работам предшествующего десятилетия. Однако трактованы они с большей живописной свободой. В лучших пейзажах Шишкина этого времени находят отражение общие для русского изобразительного искусства тенденции, преломляемые им по-своему. Художник с увлечением работает над широкими по размаху, эпическими по своему строю картинами, воспевающими просторы родной земли. Теперь все ощутимее его стремление к передаче состояния природы, экспрессии образов, чистоте палитры. Во многих произведениях, прослеживая цветовые и световые градации, он использует принципы тональной живописи.
Успехи в колорите были достигнуты Шишкиным прежде всего и в наибольшей степени в этюдах, в процессе прямого общения с природой. Не случайно друзья Шишкина, художники-передвижники, находили его этюды не менее интересными, чем картины, а подчас даже более свежими и колоритными. Между тем помимо "Сосен, освещенных солнцем", и сочного по живописи, чрезвычайно выразительного пейзажа "Дубы. Вечер", многие превосходные этюды Шишкина лучшей поры его творчества почти не упоминаются в искусствоведческой литературе. К ним относятся "Уголок заросшего сада. Сныть-трава" (1884), "Лес (Шмецк близ Нарвы)", "У берегов Финского залива (Удриас близ Нарвы)" (оба 1888 г.), "На песчаном грунте. Мери-Хови по финляндской железной дороге" (1889, 90?), "Молодые сосенки у песчаного обрыва. Мери-Хови по финляндской железной дороге" (1890) и целый ряд других. Все они отличаются обостренным чувством формы и фактуры предметов, тонкой градацией близлежащих оттенков цвета, свободой и многообразием живописных приемов при сохранении строгого, реалистически точного рисунка. Кстати, последнее со всей наглядностью выявляет исследование произведений Шишкина в инфракрасном свете. Лежащий в основе работ художника четкий рисунок является существенным признаком, дающим возможность отличить подлинные произведения мастера.
Многочисленные этюды Шишкина, над которыми он особенно увлеченно трудился в пору творческого расцвета, свидетельствуют о его чуткости к тенденциям развития русского искусства последних десятилетий XIX века, когда усиливается интерес к работам этюдного характера как особой живописной форме.
В 1885 году В. Д. Поленов экспонировал на передвижной выставке девяносто семь этюдов, привезенных из поездки на Восток. Шишкин же впервые выступил с группой этюдов в 1880 году, показав двенадцать крымских пейзажей. На протяжении всех последующих лет он неоднократно демонстрировал этюды, к которым относился как к самостоятельным законченным художественным произведениям. И то, что Шишкин показывал на своих персональных выставках не картины, а именно этюды, позволяет судить о том, сколь принципиально важной была для него эта область художественной деятельности.
Некоторые этюды Шишкина приобретались П. М. Третьяковым вскоре после их окончания. К ним относится пейзаж "Пасека" (1882) с голубым облачным небом и прекрасно разработанной темной зеленью. Он гораздо живописнее по сравнению с аналогичной по мотиву картиной 1876 года "Пасека в лесу". Художник приблизил к зрителю ульи и крытый соломой сарай, сократил подробный рассказ и достиг большой емкости и цельности художественного образа.
В восьмидесятые-девяностые годы художника все чаще привлекают изменчивые состояния природы, быстро проходящие моменты. Благодаря интересу к световоз-душной среде, к колориту ему теперь больше, чем раньше, удаются такого рода произведения. Пример тому - поэтичная по мотиву и гармоничная по живописи картина "Туманное утро" (1885). Как нередко бывало у художника, увлекший его мотив он варьирует в нескольких произведениях. В 1888 году Шишкин написал "Туман в сосновом лесу" и тогда же, видимо, этюд "Крестовский остров в тумане", в 1889 году - "Утро в сосновом лесу" и "Туман", в 1890 году - снова "Туман" и, наконец, "Туманное утро" (пейзаж, экспонировавшийся на двадцать пятой передвижной выставке).
Среди всех произведений художника наиболее широкой известностью пользуется картина "Утро в сосновом лесу". Замысел ее подсказал Шишкину К. А. Савицкий, но не исключена возможность, что толчком к появлению этого полотна послужил пейзаж 1888 года "Туман в сосновом лесу", написанный, по всей вероятности, как и "Бурелом", после поездки в вологодские леса. Видимо, "Туман в сосновом лесу", с успехом экспонировавшийся на передвижной выставке в Москве (ныне в частном собрании в Чехо-Словакии) породил у Шишкина и Савицкого обоюдное желание написать сходный по мотиву пейзаж с включением в него своеобразной жанровой сценки с резвящимися медведями. Ведь лейтмотивом прославленной картины 1889 года как раз и является туман в сосновом лесу. Судя по описанию оказавшегося в Чехо-Словакии пейзажа, задний план его с участком густого леса напоминает дальний вид исполненного маслом эскиза картины "Утро в сосновом лесу", принадлежащего Государственной Третьяковской галерее. И это лишний раз подтверждает возможность взаимосвязи обеих картин. Видимо, по эскизу Шишкина (то есть так, как они были задуманы пейзажистом), Савицкий и написал медведей в самой картине. Эти медведи с некоторыми различиями в позах и в количестве (сначала их бы ло два) фигурируют во всех подготовительных набросках и эскизах Шишкина. А их было немало. В одном только Государственном Русском музее хранятся семь карандашных эскизов-вариантов. Медведи получились у Савицкого столь удачно, что он даже расписался вместе с Шишкиным на картине. Однако приобретший ее П. М. Третьяков снял подпись, решив утвердить за этой картиной только авторство Шишкина. Ведь в ней "начиная от замысла и кончая исполнением, все говорит о манере живописи, о творческом методе, свойственных именно Шишкину".
Занимательный жанровый мотив, введенный в картину, во многом способствовал ее популярности, но истинной ценностью произведения явилось прекрасно выраженное состояние природы. Это не просто глухой сосновый лес, а именно утро в лесу с его еще не рассеявшимся туманом, с легко порозовевшими вершинами громадных сосен, холодными тенями в чащах. Чувствуется глубина оврага, глушь. Присутствие медвежьего семейства, расположившегося на краю этого оврага, порождает у зрителя ощущение отдаленности и глухости дикого леса.
На рубеже восьмидесятых - девяностых годов Шишкин обратился к сравнительно редкой для него теме зимнего оцепенения природы и написал большую картину "Зима" (1890), поставив в ней трудную задачу передачи чуть заметных рефлексов и почти монохромной живописи. Все сковано морозом и погружено в тень. Только в глубине луч солнца осветил полянку, слегка окрасив ее в розоватый тон. От этого снег, толстым слоем лежащий на земле, на ветвях сосен кажется еще голубее. Лишь темнеющие на его фоне мощные стволы огромных деревьев да птица на ветке привносят ощущение жизни.
И в девяностые годы, в трудный для Товарищества передвижных художественных выставок период, отмеченный кризисными явлениями в творчестве многих художников старшего поколения и возникающими в среде передвижников разногласиями, грозящими распадом всей организации, Шишкин оставался с теми, кто сохранял верность демократическим идеалам шестидесятых годов. Последователь Крамского, убежденный сторонник просветительской, идейно-художественной программы передвижников, активно участвовавший своим творчеством в ее претворении в жизнь, он в 1896 году с гордостью писал: "Приятно вспомнить то время, когда мы, как новички, прокладывали первые робкие шаги для передвижной выставки. И вот из этих робких, но твердо намеченных шагов выработался целый путь и славный путь, путь, которым смело можно гордиться. Идея, организация, смысл, цель и стремления Товарищества создали ему почетное место, если только не главное, в среде русского искусства.
В преддверии XX века, когда возникают различные течения и направления, идут поиски новых художественных стилей, форм и приемов, Шишкин продолжает уверенно следовать по своему раз избранному пути, создавая жизненно правдивые, содержательные и типические образы русской природы. Достойным завершением его цельного и самобытного творчества стала картина "Корабельная роща" (1898) - полотно, классическое по полноте и многогранности художественного образа, совершенству композиции.
В основу этого пейзажа легли натурные этюды, выполненные Шишкиным в родных прикамских лесах, где он нашел свой идеал - синтез гармонии и величия. Но в произведении воплощено и то глубочайшее знание русской природы, которое было накоплено мастером за почти полувековую творческую жизнь. Эскиз-вариант, хранящийся в Государственном Русском музее, имеет авторскую надпись: "Корабельная Афонасовская роща близ Елабуги". То, что художник, создавая картину, основывался на живых, конкретных впечатлениях, сообщает ей особую убедительность. В центре выделены освещенные солнцем мощные стволы вековых сосен. Густые кроны бросают на них тень. Вдали - пронизанное теплым светом, словно манящее к себе пространство бора. Срезая рамой верхушки деревьев (прием, часто встречающийся у Шишкина), он усиливает впечатление огромности деревьев, которым словно не хватает места на полотне. Великолепные стройные сосны даны во всей своей пластической красоте. Их чешуйчатая кора написана с использованием многих цветов. Шишкин был и оставался до конца непревзойденным знатоком дерева, художником, не имевшим соперников в изображении хвойного леса.
Как всегда неторопливо рассказывает он о жизни этого леса в погожий летний день. Изумрудная трава и сероватая зелень молочая спускаются к мелкому, бегущему по камням и песку ручью. Переброшенная через него изгородь говорит о близком присутствии человека. Две вспорхнувшие желтые бабочки над водой, зеленоватые отражения в ней, чуть голубоватые рефлексы от неба, скользящие лиловатые тени на стволах привносят трепетную радость бытия, не нарушая при этом впечатления разлитого в природе покоя. Прекрасно написана поляна справа с побуревшей от солнца травой, сухой почвой и насыщенной по цвету молодой порослью. Разнообразные, выявляющие форму и фактуру мазки подчеркивают мягкость травы, пушистость хвои, крепость стволов. Богато нюансирован цвет. Во всем чувствуются отточенное мастерство, уверенная рука художника.
Картина "Корабельная роща" (самая крупная по размерам в творчестве Шишкина) - как бы последний, завершающий образ в созданной им эпопее, символизирующей богатырскую русскую силу. Осуществление такого монументального замысла, как это произведение, свидетельствует, что шестидесятишестилетний художник находился в полном расцвете творческих сил, но на этом его путь в искусстве оборвался. 8 (20) марта 1898 года он скончался в своей мастерской за мольбертом, на котором стояла новая, только что начатая картина "Лесное царство".
Вместе с группой коренных передвижников - учредителей и руководителей Товарищества - Шишкин прошел большой и славный путь. Но в изобразительном искусстве конца XIX столетия наблюдалась уже иная, чем прежде, расстановка художественных сил. В творчестве молодых живописцев росло стремление к новым средствам художественной выразительности, усиливались поиски иных образных решений. Тогда-то в среде некоторых старших художников стала обнаруживаться явная нетерпимость к тем представителям нового поколения, которые пытались отойти от устоявшихся традиций передвижников. В этом отходе отдельные старшие передвижники усматривали не естественное для молодых стремление к поиску новых решений, к непрерывному движению вперед, а отступление от славных завоеваний предыдущего поколения в его нелегкой борьбе с отживающим академизмом. В прошлом сами новаторы, они теперь не признавали новаторства талантливой молодежи. А ведь восприятие художниками старшего поколения творчества молодых - тот оселок, на котором выявляется понимание путей развития искусства.
Шишкин, как и Репин, с которым в 1894 году он начал преподавать в Высшем художественном училище при Академии художеств, умел ценить таланты. Показательно в данном случае то, что он первым и лучшим художником назвал В. А. Серова - величайшего портретиста, внесшего неоценимый вклад и в развитие русского пейзажа, нашедшего новые тончайшие средства художественной выразительности в изображении скромной русской природы.
В среде молодых художников Шишкин пользовался заслуженным уважением, несмотря на то что исповедовал иные эстетические принципы, придерживался иной художественной системы. Молодежь не могла не признавать в нем глубочайшего знатока и вдумчивого изобразителя русской природы, не могла не оценить его высокого мастерства. Этюды, рисунки, офорты Шишкина были той наглядной "живой школой", о которой говорил в свое время Крамской. Этой же школой для начинающих художников, конечно, являлся и сам Шишкин, его опыт, его знания, его непосредственные занятия с ними.
Сам Шишкин в поздние годы, сохраняя верность своим принципам и выработанной годами манере, внимательно присматривался к работам молодых, старался и в собственное творчество вносить нечто новое, при том, что в сложной, противоречивой художественной жизни кануна XX века он неизменно оставался ярким представителем искусства критического реализма, выразителем демократических идеалов, носителем лучших традиций передвижничества.
"Если дороги нам картины природы нашей дорогой и милой Руси, - писал Шишкину В. М. Васнецов в 1896 году, - Если мы хотим найти свои истинно народные пути к изображению ее ясного, тихого и задушевного облика, то пути эти лежат и через Ваши смолистые, полные тихой поэзии леса. Корни Ваши так глубоко и накрепко вросли в почву родного искусства, что их никем и никогда оттуда не выкорчевать".
Сегодня творчество Ивана Ивановича Шишкина покоряет нас мудростью своего мировидения, лишенного хоть какого-то намека на суетливость и компромисс.
Его новаторство - в устойчивости, чистоте традиций, в первичности и цельности ощущения мира живой природы, в его любви и преклонении перед натурой.
Не рабское следование и копирование, а глубочайшее проникновение в душу пейзажа, верный однажды взятый камертон могучей песни - вот что свойственно былинному складу творчества Шишкина.
