Творчество тютчева основные темы и мотивы поэзии. Философские мотивы в лирике Тютчева

С поэзией Тютчева мы знакомимся в начальной школе, это стихи о природе, пейзажная лирика. Но главное у Тютчева - не изображение, а осмысление природы - натурфилософская лирика, и вторая его тема - жизнь человеческой души, напряженность любовного чувства. Лирический герой, понимаемый как единство личности, являющейся и объектом и субъектом лирического постижения, для Тютчева не характерен. Единство его лирике придает эмоциональный тон - постоянная неясная тревога, за которой стоит смутное, но неизменное ощущение приближения всеобщего конца.

Преобладание пейзажей - одна из примет его лирики. При этом изображение природы и мысль о природе соединены у Тютчева воедино: его пейзажи получают символический философский смысл, а мысль обретает выразительность.

В отношении к природе Тютчев являет как бы две ипостаси: бытийную, созерцательную, воспринимающую окружающий мир «с помощью пяти органов чувств», - и духовную, мыслящую, стремящуюся за видимым покровом угадать великую тайну природы.

Тютчев-созерцатель создает такие лирические шедевры, как «Весенняя гроза», «Есть в осени первоначальной...», «Чародейкою зимою…» и - множество подобных, коротких, как почти все тютчевские стихи, прелестных и образных пейзажных зарисовок .

Тютчев-мыслитель, обращаясь к природе, видит в ней неисчерпаемый источник для размышлений и обобщений космического порядка. Так родились стихи «Волна и дума», «Певучесть есть в морских волнах...», «Как сладко дремлет сад темно-зеленый...» и т.п. К этим произведениям примыкают несколько чисто философских: «Silentium!», «Фонтан», «День и ночь».

Радость бытия, счастливое согласие с природой, безмятежное упоение ею характерны преимущественно для стихотворений Тютчева, посвященных весне, и в этом есть своя закономерность. Постоянные мысли о хрупкости жизни были неотвязными спутниками поэта. «Чувство тоски и ужаса уже много лет как стали обычным моим душевным состоянием» -- такого рода признания нередки в его письмах. Неизменный завсегдатай светских салонов, блестящий и остроумный собеседник, «прелестный говорун», по определению П. А. Вяземского, Тютчев был вынужден «избегать, во что бы то ни стало, в течение восемнадцати часов из двадцати четырех всякой серьезной встречи с самим собой». И мало кто мог постичь его сложный внутренний мир. Вот каким видела отца дочь Тютчева Анна: «Он мне представляется одним из тех изначальных духов, таких тонких, умных и пламенных, которые не имеют ничего общего с материей, но у которых нет, однако, и души. Он совершенно вне всяких законов и правил. Он поражает воображение, но в нем есть что-то жуткое и беспокойное».

Пробуждающаяся весенняя природа обладала чудодейственным свойством заглушать это постоянное беспокойство, умиротворять тревожную душу поэта .

Могущество весны объясняется ее торжеством над прошлым и будущим, полным забвением бывшего и грядущего уничтожения и распада:

И страх кончины неизбежной

Не свеет с древа ни листа:

Их жизнь, как океан безбрежный,

Вся в настоящем разлита.

Любовь к жизни, почти физический «переизбыток» жизни ясно виден во многих стихотворениях поэта, посвящённых весне. Воспевая весеннюю природу, Тютчев неизменно радуется редкой и краткой возможности ощутить полноту жизни, не омраченной предвестниками гибели -- «Не встретишь мертвого листа»,-- ни с чем не сравнимой отрадой целиком отдаваться настоящему моменту, причастности «жизни божески-всемирной». Порой и осенью ему чудится дуновение весны. Ярким примером этого стало стихотворение «Осенний вечер», которое является одним из ярчайших примеров мастерства Тютчева-пейзажиста. Стихотворение явно порождено отечественными впечатлениями, вызванной ими грустью, но в то же время пронизано тютчевскими трагическими раздумьями о притаившихся бурях хаоса:

Есть в светлости осенних вечеров

Умильная, таинственная прелесть:

Зловещий блеск и пестрота дерев,

Багряных листьев томный, легкий шелест,

Туманная и тихая лазурь.

Над грустно сиротеющей землею

И, как предчувствие сходящих бурь,

Порывистый, холодный ветр порою,

Ущерб, изнеможенье - и на всем

Та кроткая улыбка увяданья,

Что в существе разумном мы зовем

Божественной стыдливостью страданья.

Краткое, двенадцатистрочное стихотворение - это не столь описание своеобразия осеннего вечера, сколь обобщенное философское раздумье о времени. Нужно отметить, что ни одна точка не прерывает волнения мысли и наблюдения, все стихотворение прочитывается в молитвенном преклонении перед великим таинством, перед "божественной стыдливостью страданья". Поэт видит на всем кроткую улыбку увяданья.

Таинственная прелесть природы вбирает в себя и зловещий блеск дерев, и предсмертную багряность осенней листвы; земля грустно сиротеет, но лазурь над нею туманная и тихая, предчувствием бурь проносится холодный ветер.

За видимыми явлениями природы незримо "хаос шевелится" - таинственная, непостижимая, прекрасная и погибельная глубина первозданного. И в этом едином дыхании природы лишь человек осознает "божественность" её красоты и боль её "стыдливого страданья".

В противопоставлении, вернее, в предпочтении сомнительному райскому блаженству бесспорного, достоверного наслаждения красотою весенней природы, самозабвенного упоения ею Тютчев близок А.К. Толстому, писавшему: «Боже, как это прекрасно -- весна! Возможно ли, что в мире ином мы будем счастливее, чем в здешнем мире весной!» Совершенно те же чувства наполняют Тютчева:

Что пред тобой утеха рая,

Пора любви, пора весны,

Цветущее блаженство мая,

Румяный цвет, златые сны?

Поэзии Тютчева ведомы и совсем иные настроения: ощущение скоротечности человеческого бытия, сознание его непрочности и хрупкости.

В сравнении с вечно обновляющейся природой («Природа знать не знает о былом…»; «Бессмертьем взор её сияет…» и многое другое) человек - не более как «злак земной», греза природы»:

Смотри как на речном просторе,

По склону вновь оживших вод,

Во всеобъемлющее море

За льдиной льдина вслед плывёт.

На солнце ль радужно блистая,

Иль ночью в поздней темноте,

Но всё, неизбежимо тая,

Они плывут к одной мете.

О, нашей мысли обольщенье,

Ты, человеческое Я,

Не таково ль твоё значенье,

Не такова ль судьба твоя?

Но ни торжествующие возгласы «весенних вод», ни трагические ноты стихотворения «Смотри, как на речном просторе…» не дают ещё полного представления о пафосе поэзии Тютчева. Для того, чтобы его разгадать, важно понять самую суть философской и художественной интерпретации природы и человека в поэзии Тютчева. Поэт поднимается до понимания соотношения этих двух миров - человеческого Я и природы - не как ничтожной капли и океана, а как двух беспредельностей: «Всё во мне и я во всём…». Поэтому не оцепенением тоски, не ощущением призрачности индивидуального бытия проникнута поэзия Тютчева, а напряжённым драматизмом поединка, пусть и неравного:

Мужаётесь, о други, боритесь прилежно,

Хоть бой и неравен…

Апофеозом жизни. исполненной горения, звучат строки стихотворения «Как над горячею золой…», а «Весенняя гроза» воспринимается как гимн юности и человеческому обновлению .

На тютчевских лирических пейзажах лежит особенная печать, отражающая свойства его собственной душевной и физической природы -- хрупкой и болезненной.

Его образы и эпитеты часто неожиданны, непривычны и на редкость впечатляющи.

У него ветви докучные, земля принахмурилась, листья изнуренные и ветхие, звезды беседуют друг с другом тихомолком, день скудеющий, движение и радуга изнемогают, увядающая природа улыбается немощно и хило и многое другое

«Вечный строй» природы то восхищает, то вызывает уныние поэта:

Природа знать не знает о былом,

Ей чужды наши призрачные годы,

И перед ней мы смутно сознаем

Себя самих -- лишь грезою природы.

Но в своих сомнениях и мучительных поисках истинных взаимоотношений части и целого -- человека и природы -- Тютчев вдруг приходит к неожиданным прозрениям: человек не всегда в разладе с природой, он не только «беспомощное дитя», но он и равновелик ей в своей творческой потенции:

Связан, соединен от века

Союзом кровного родства

Разумный гений человека

С творящей силой естества...

Скажи заветное он слово --

И миром новым естество

Но с другой стороны природа в стихах Тютчева одухотворена, очеловечена.

В ней есть любовь, в ней есть язык.

Словно человек, природа живёт и дышит, радуется и грустит, непрерывно движется и изменяется. Картины природы помогают поэту передать страстное биение мысли. Воплотить в ярких и запоминающихся образах сложные переживания и глубокие раздумья. Само по себе одушевление природы обычно в поэзии. Но для Тютчева это не просто олицетворение, не просто метафора: живую красоту природы он "принимал и понимал не как свою фантазию, а как истину". Пейзажи поэта проникнуты типично романтическим чувством того, что это не просто описание природы, а драматические эпизоды какого-то сплошного действия.

Пытливая мысль Тютчева находит в теме природы философские проблемы. Каждое его описание: череды зимы и лета, весенней грозы -- это попытка заглянуть в глубины мироздания, как бы приоткрыть завесу его тайны.

Природа -- сфинкс.

И тем она верней.

Своим искусом губит человека,

Что, может статься, никакой от века

Загадки нет и не было у ней.

Тютчевские "пейзажи в стихах" неотделимы от человека, его душевного состояния, чувства, настроения:

Мотылька полет незримый

Слышен в воздухе ночном.

Час тоски невыразимой!

Все во мне, и я во всем!

Образ природы помогает выявить и выразить сложную, противоречивую духовную жизнь человека, обреченного вечно стремиться к слиянию с природой и никогда не достигать его, ибо оно несет за собою гибель, растворение в изначальном хаосе. Таким образом, тема природы органически связывается у Ф. Тютчева с философским осмыслением жизни.

Пейзажная лирика Ф.И. Тютчева представлена двумя этапами: ранней и поздней лирикой. И в стихотворениях разного времени много различий. Но, разумеется, есть и сходства. Например, в стихах пейзажной лирики обоих этапов природа запечатлена в её движении, смене явлений, тютчевские «пейзажи в стихах» проникнуты напряжением и драматизмом устремлённости мысли поэта к тайнам мироздания и «человеческого Я». Но в поздней лирике Тютчева природа словно бы приближается к человеку; всё чаще внимание поэта переключается на самые непосредственные впечатления, на самые конкретные проявления и черты окружающего мира: «первый жёлтый лист, крутясь, слетает на дорогу»; «вихрем пыль летит с полей»; дождевые «нити золотит» солнце. Всё это особенно остро ощущается в сопоставлении с более ранней пейзажной лирикой поэта, где месяц - «светозарный бог», горы - «божества родные», и дня «блистательный покров» «высокой волею богов» навис над бездной «мира рокового». Показательно, что, перерабатывая ранее написанную «Весеннюю грозу», Тютчев вводит в стихотворение строфу, которая обогащает живописную картину теми зрительно-конкретными образами, которых её недоставало:

Гремят раскаты молодые,

Вот дождик брызнул. Пыль летит,

Повисли перлы дождевые,

И солнце нити золотит.

Наблюдая весеннее пробуждение природы, поэт замечает красоту первого зеленеющего полупрозрачного листа («Первый лист»).

В жаркий августовский день улавливает «медовый» запах, доносящийся с «белеющих полей» гречихи («В небе тают облака…»). Поздней осенью ощущает дуновение «тёплого и сырого» ветра, напоминающего о весне («Когда в кругу убийственных забот…»).

Яркое зрительное впечатление возникает даже тогда, когда поэт называет не сам предмет, а те признаки, по которым он угадывается:

И облаков вечерних тень

По светлым кровлям пролетела.

И сосен, по дороге, тени

Уже в одну слилися тень.

Образная система лирики Тютчева являет собой необыкновенно гибкое сочетание конкретно-зримых примет внешнего мира и того субъективного впечатления, которое производит на поэта этот мир. Тютчев может очень точно передать зрительное впечатление от надвигающейся осени:

Есть в осени первоначальной

Короткая, но дивная пора -

Весь день стоит как бы хрустальный,

И лучезарны вечера…

Умение дать пластически верное изображение внешнего мира, передать полноту внешнего впечатления у Тютчева удивительно. Но не менее удивительно и его мастерство выражения всей полноты внутреннего ощущения .

Некрасов писал о том, что Тютчеву удаётся пробудить «воображение читателя» и заставить его «дорисовать» то, что только намечено в поэтическом образе. Эту особенность поэзии Тютчева заметил и Толстой, выделявший в его стихах необычные, неожиданные словосочетания, которые задерживают на себе внимание читающего и будят творческую фантазию.

Как неожиданно и даже странно на первый взгляд это соединение двух как будто несоединимых слов: «праздная борозда». Но именно оно, это странное и удивительное словосочетание, помогает воссоздать всю картину в целом и передать всю полноту внутреннего её ощущения. Как говорил Толстой: «Кажется, что сразу всё сказано, сказано, что работы кончены, всё убрали, и получается полное впечатление». Такое «полное впечатление» постоянно возникает при чтении стихов Тютчева. Как не вспомнить в связи с этим знаменитые тютчевские образы: «изнемогла» - о радуге. «смесились» - о тенях, «смутит небесную лазурь» - о грозе, «разрешились в сумрак зыбкий, в дальний гул» - о красках и звуках вечереющего дня и т. д.

Звуковая сторона стихотворения никогда не представлялась Тютчеву самоцелью, но язык звуков был ему близок и понятен.

Певучесть есть в морских волнах,

Гармония в стихийных спорах,

И стройный мусикийсий шорох

Струится в зыбких камышах.

Тени сизые смесились,

Цвет поблекнул, звук уснул…

Вкруг меня, как кимвалы, звучали скалы,

Окликались ветры и пели валы…

Читатель слышит в стихах Тютчева грохот летних бурь, еле внятные звуки наплывающих сумерек, шорох зыбких камышей… Эта звукопись помогает поэту запечатлеть не только внешние стороны явлений природы, но своё ощущение, своё чувство природы. Этой же цели служат и смелые красочные сочетания в стихах Тютчева («мглисто-линейно», «лучезарно и сизо-тёмно» и т. д.). Кроме того. Тютчев обладает даром воспроизводить краски и звучания в нераздельности производимого им впечатления. Так возникают в его поэзии и «чуткие звёзды», и солнечный луч, врывающийся в окно «румяным громким восклицанием», сообщая динамику и экспрессию поэтической фантазии Тютчева, помогая преобразить поэтические этюды с натуры в такие «пейзажи в стихах», где зрительно-конкретные образы проникнуты мыслью, чувством, настроением, раздумием.

Поэтика Тютчева постигает начала и основания бытия. В ней прослеживаются две линии. Первая напрямую связана с библейским мифом о создании мира, вторая, через романтическую поэзию, восходит к античным представлениям о мире и космосе. Античное учение о происхождении мира цитируется Тютчевым постоянно. Вода -- вот основа бытия, она главный элемент жизни:

Еще в полях белеет снег,

А воды уж весной шумят --

Бегут и будят сонный брег,

Бегут, и блещут, и гласят...

А вот еще отрывок из “Фонтана”:

О, смертной мысли водомет,

О, водомет неистощимый,

Какой закон непостижимый

Тебя стремит, тебя мятет?

Иногда Тютчев по-язычески откровенен и великолепен, наделяя природу душой, свободой, языком -- атрибутами человеческого существования:

Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик --

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык...

Тем не менее Тютчев -- человек русский и, следовательно, православный. Его религиозность несомненна.

Поэтому иногда чересчур откровенные языческие мотивы его поэзии надо расценивать как форму литературного кокетства, но не как истинные взгляды автора. тючев лирика овстуг поэзия

Правда лежит глубже, во внутреннем содержании его поэзии. Часто бывает, что в своих стихах поэт больше теолог, чем философ.

Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

Поймет ли он, чем ты живешь?

Мысль изреченная -- есть ложь.

Взрывая, возмутишь ключи, --

Питайся ими и молчи.

Строки эти скорее напоминают слова церковной проповеди, чем лирическое стихотворение. Надо сказать несколько слов о специфическом тютчевском пессимизме, который требует своего пояснения. Так, любовь поэта часто приобретает трагически-чувственный тяжелый оттенок. Вспомним только стихотворение “Люблю глаза твои, мой друг”, которое Тарковский использовал в качестве смысловой коды в фильме “Сталкер”:

И сквозь опущенных ресниц

Угрюмый, тусклый огнь желанья.

Пессимизм Тютчева имеет глубоко религиозный характер. Он основывается на православных представлениях о конце света, на книге Откровения Иоанна, завершающей Новый Завет. Тютчев рисует свой сценарий окончания мира:

Когда пробьет последний час природы,

Состав частей разрушится земных:

Все зримое опять покроют воды,

И Божий лик изобразится в них.

Недаром рвется из глубины его души молитвенный крик, так напоминающий плач:

Все, что сберечь мне удалось,

Надежды, веры и любви

В одну молитву все слилось:

Переживи, переживи.

Но у Тютчева есть ответы на его вопросы бытия. Бог наблюдает за нами. Его глаза -- звезды, его сила велика:

Он милосердный, всемогущий,

Он, греющий своим лучом

И пышный цвет на воздухе цветущий,

И чистый перл на дне морском.

Тютчев абсолютно уверен в существовании “лучшего, духовного мира” здесь и сейчас: “Есть в осени первоначальной // Короткая, но дивная пора...”

Поэзия -- не есть чистая философия. Она мыслит образами, не категориями. Вычленить философию и представить ее отдельно от стихов невозможно. У Тютчева все сплавлено на уровне образа-символа, образа-знака:

Есть близнецы -- для земнородных

Два божества, -- то Смерть и Сон,

Как брат с сестрою дивно сходных --

Она угрюмей, кротче он...

Одной из центральных тем в зрелом творчестве Тютчева была тема любви. Любовная лирика отразила его личную жизнь, полную страстей, трагедий и разочарований .

Вскоре после приезда в Мюнхен (по видимому, весной 1823 г.) Тютчев был влюблен в совсем еще юную (15-16 лет) Амалию фон Лирхенфельд. Она происходила из знатного германского рода и была двоюродной сестрой русской императрицы Марии Федоровны. Амалия была одарена редкой красотой, ею восхищались Гейне, Пушкин, Николай I и др. Баварский король Людвиг повесил ее портрет в своей галерее красивых женщин Европы. К концу 1824 г. Любовь Тютчева к Амалии достигла высшего накала, что выразилось в стихотворении «Твой милый взор, невинной страсти полный…».

В 1836 г. Тютчев, уже давно женатый человек, написал одно из обаятельнейших своих стихотворений, воссоздав поразившую его душу встречу с Амалией: «Я помню время золотое…». Возлюбленная в этом стихотворении как своего рода средоточие целого прекрасного мира. Память сердца оказалась сильнее и времени, и незатухающей боли. И все же в этой элегии живет грустное чувство увядания. Оно и в угасании дня, и в облике руин замка, и в прощании солнца с холмом, и в догорании заката. Эта элегия напоминает нам стихотворение А.С. Пушкина «Я помню чудное мгновенье…», посвященное Анне Керн. Стихотворения обращены к любимой женщине и основываются на воспоминании о необыкновенной встрече. В обоих шедеврах идет речь о мимолетности чудного мгновенья и золотой поры, которые запечатлела память. Спустя тридцать четыре года в 1870 г. Судьба подарила Тютчеву и Амалии еще одно дружеское свидание. Они встретились на целебных водах в Карисбаде. Возвратившись к себе в номер после прогулки, Тютчев написал стихотворение-признание «Я встретил вас…» (есть романс на эти стихи. Его великолепно исполнял И.С.Козловский). Стихотворение было озаглавлено «К.Б.». Поэт Яков Полонский утверждал, что буквы обозначают сокращение слов «баронессе Крюденер».

В 1873 г. Амалия пришла навестить парализованного умирающего Тютчева. На следующий день он продиктовал дочери письмо: «Вчера я испытал минуту жизненного волненья вследствие моего свидания с моей доброй Амалией Крюденер, которая пожелала в последний раз повидать меня на этом свете… В ее лице прошлое лучших моих лет явилось дать мне прощальный поцелуй». Так Тютчев выразился о своей первой любви.

В 1826 г. Тютчев женился на вдове русского дипломата Элеоноре Петерсон, урожденной графине Ботмер. Жена Элеонора беспредельно любила Тютчев. Он же о своей любви к ней написал стихотворение, когда уже прошло более 30 лет со дня их свадьбы и ровно 20 лет со дня смерти Элеоноры .

Так мило благодатна,

Воздушна и светла

Душе моей стократно

Любовь твоя была…

Тютчев прожил с Элеонорой 12 лет. По свидетельству очевидцев, Тютчев был так ошеломлен смертью жены, что, проведя ночь у ее гроба, поседел от горя. Стихотворение «Еще томлюсь тоской желаний…» посвящено жене Тютчева и написано через 10 лет после ее смерти.

Ряд искренних любовных признаний адресовал Тютчев и второй своей жене Эрнестине Федоровне Тютчевой, урожденной баронессе Пфеффель. Одна из первых красавиц того времени, она была европейски образована, духовно близка поэту, хорошо чувствовала его стихи, отличалась стоическим самообладанием и была редкостно умна. «Нет в мире существа умнее тебя», - писал ей Тютчев. В цикл стихов, посвященных Эрнестине Тютчевой, входят такие произведения, как «Люблю глаза твои, мой друг…» (1836), «Мечта» (1847), «Вверх по течению вашей жизни» (1851), «Она сидела на полу…» (1858), «Все отнял у меня казнящий Бог…» (1873) и др.

В этих стихотворениях поразительно сочетается любовь земная, отмеченная чувственностью, страстью, даже демонизмом, и чувство неземное, небесное. Ощущается тревога в стихах, страх перед возможной «бездной», которая может предстать перед любящими, но лирический герой старается эти пропасти преодолеть. Значительно чаще в любовной лирике Тютчева живет ощущение открывшейся бездны, хаоса, бурного разгула страстей, рокового начала. Безграничное счастье переходит в трагедию, а властное влечение к душе родной превращается в «поединок роковой», борьбу неравную «двух сердец» («Предопределение», 1850 - 1851). Эти черты трагического сказались и в стихотворении «Близнецы» (1850), где любовь оказывается сопоставленной с самоубийством.

Но наиболее обнажено трагически-роковой поединок предстает у поэта в его удивительном цикле любовной лирики «денисьевском» (1850 - 1868). Эти стихотворения носят автобиографический характер. Они отражают четырнадцатилетний любовный роман поэта и Елены Александровны Денисьевой, имя которой и дало название этим лирическим шедеврам. Во взаимоотношениях Тютчева и бывшей воспитанницы Смольного института было редкостное сочетание обожания и страстности любви, взаимного влечения и преклонения, беспредельной радости и страдания. Однако, ценность этих стихов не ограничивается переживанием поэта Тютчева и конкретной женщины. Автобиографическое начало и личное переходит в общечеловеческое. Стихотворения этого цикла часто звучат как исповедь: «О как убийственно мы любим…», «Не говори: меня он как и прежде, любит…», «Чему молилась ты с любовью…», «Я очи знал, - о, эти очи! ..», «Последняя любовь», «Весь день она лежала в забытьи…» (1864), «О, этот Юг, о, эта Ницца…» (1864), «Есть и в моем страдальческом застое…» (1865), «Накануне годовщины 4 августа 1864 года» (1865), «Опять стою я над Невой…» (1868) .

Все эти стихотворения исполнены трагизма, боли, горечи лирического героя; он запутался в своих отношениях, двойственном положении, ощущается чувство вины перед Денисьевой, мука и боль, тоска и отчаяние. Тютчев дает романтическую концепцию любви. Любовь - стихийная страсть. Это столкновение двух личностей, и в этой борьбе страдает, сгорает, как более слабая, Денисьева. Лирическая героиня угасает, душа ее измучена общественным порицанием света. И Тютчев, и Денисьева понимали, что вина прежде всего лежит на Тютчеве, но он не предпринимал ничего, чтобы облегчить участь любимой женщины. Она, страстно любя его, не могла отказаться от этой связи. Основные пути раскрытия внутреннего мира героя - монологи. Для цикла характерны восклицательные предложения, междометия.

«Весь день она лежала в забытьи…» - стихотворение посвящено воспоминаниям о последних часах жизни Денисьевой, звучит боль об утрате любимого человека. Тютчев вспоминает, как в последний день своей жизни была она в бессознательном состоянии, а за окном шел августовский дождь, весело журча по листьям. Придя в себя, Елена Александровна долго вслушивалась в шум дождя, осознавая, что умирает, но все еще тянется к жизни. Вторая часть стихотворения - описание обстановки и состояния героя, убитого горем. Герой страдает, но человек, оказывается, все может пережить, только боль в сердце остается. Стихотворение написано ямбом, перекрестная женская и мужская рифма, многосоюзие придают стихотворению плавность, повтор звуков [ш], [л], [с] передает тихий шелест летнего дождя. Для стихотворения характерны восклицательные предложения, междометия, многоточия передают тяжелое душевное состояние героя. Художественные тропы: эпитеты («теплый летний дождь»), метафоры («и сердце на клочки не разорвалось…»)

Эрнестина Федоровна Тютчева и Елена Александровна Денисьева - две звезды, две женщины в сердце Тютчева. Он звал их Нести и Леля.

Тему любви и образы возлюбленных женщин Тютчев сумел поднять на ту же художественную высоту, что и тему природы, личности и мира.

Суммируем кратко изложенное выше: как поэт, Тютчев -- продолжатель философских традиций русской поэзии, которые восходят к Ломоносову, Капнисту, Державину. Его эстетика влияет на последующую литературу, его вольными или невольными учениками оказываются Соловьев, Анненский, символическая составляющая отечественной лирики. Его философские взгляды традиционны. Новизну и блеск им придает талант мастера.

“О Тютчеве не думает тот, кто его не чувствует, тем самым доказывая, что он не чувствует поэзии” -- это писал Тургенев в своем письме А. А. Фету. Удивительно, но это замечание справедливо сейчас.

Великий русский поэт Федор Иванович Тютчев оставил потомкам богатое творческое наследие. Он жил в эпоху, когда творили Пушкин, Жуковский, Некрасов, Толстой. Современники считали Тютчева умнейшим, образованнейшим человеком своего времени, называли «настоящим европейцем». С восемнадцати лет поэт жил и учился в Европе, а на родине его произведения стали известны только в начале 50-х годов XIX века.

Отличительной чертой лирики Тютчева было то, что поэт не стремился переделывать жизнь, а пытался понять ее тайны, ее сокровенный смысл. Именно поэтому бо льшую часть его стихотворений пронизывают философские мысли о таинственности Вселенной, о связи человеческой души с космосом.

Лирику Тютчева тематически можно разделить на философскую, гражданскую, пейзажную и любовную. Но в каждом стихотворении эти темы тесно переплетаются, превращаясь в удивительно глубокие по смыслу произведения.

К гражданской лирике относятся стихотворения «14-е декабря 1825», «Над этой темною толпой…», «Последний катаклизм» и другие. Тютчев был свидетелем многих исторических событий в русской и европейской истории: война с Наполеоном, революции в Европе, польское восстание, Крымская война, отмена крепостного права в России и других. Как человек государственно мыслящий, Тютчев мог сравнивать и делать выводы о путях развития разных стран.

В стихотворении «14-е декабря 1825», посвященном восстанию декабристов, поэт гневно обличает самодержавие, развратившее правящую верхушку России:

Народ, чуждаясь вероломства,

Поносит ваши имена -

И ваша память от потомства,

Как труп в земле, схоронена.

Стихотворение «Над этой темною толпой…» напоминает нам пушкинскую вольнолюбивую лирику. В нем Тютчев возмущается «растленьем душ и пустотой» в государстве и выражает надежду на лучшее будущее:

…Взойдешь ли ты когда, Свобода,

Блеснет ли луч твой золотой?

Стихотворение «Наш век» относится к философской лирике. В нем поэт размышляет над состоянием души современного ему человека. В душе много сил, но она вынуждена молчать в условиях несвободы:

Не плоть, а дух растлился в наши дни,

И человек отчаянно тоскует…

Он к свету рвется из ночной тени

И, свет обретши, ропщет и бунтует.

По мнению поэта, человек потерял веру, без света которой душа «иссушена», а мучения его невыносимы. Во многих стихотворениях звучит мысль, что человек не справился с возложенной на него миссией на Земле и его должен поглотить Хаос.

Пейзажная лирика Тютчева наполнена философским содержанием. Поэт говорит, что природа мудра и вечна, она существует независимо от человека. Между тем он только в ней черпает силы для жизни:

Так связан, съединен от века

Союзом кровного родства

Разумный гений человека

С творящей силой естества.

Стихотворения Тютчева о весне «Вешние воды» и «Весенняя гроза» стали очень известными и популярными. Поэт описывает бурную весну, оживление и радость нарождающегося мира. Весна вызывает у него мысли о будущем. Осень поэт воспринимает как пору грусти, увядания. Она настраивает на размышления, покой и прощание с природой:

Есть в осени первоначальной

Короткая, но дивная пора -

Весь день стоит как бы хрустальный,

И лучезарны вечера.

Из осени поэт перемещается сразу в вечность:

А там, в торжественном покое

Разоблаченная с утра,

Сияет белая гора,

Как откровенье неземное.

Тютчев очень любил осень, недаром он говорит о ней: «Продлись, продлись, очарованье».

В любовной лирике поэта пейзаж часто соединен с чувствами влюбленного героя. Так, в чудесном стихотворении «Я встретил вас…» читаем:

Как поздней осенью порою

Бывают дни, бывает час,

Когда повеет вдруг весною

И что-то встрепенется в нас.

К шедеврам тютчевской любовной лирики относится «денисьевский цикл», посвященный его возлюбленной Е. А. Денисьевой, отношения с которой продолжались 14 лет до самой ее смерти. В этом цикле поэт подробно описывает этапы их знакомства и последующей жизни. Стихотворения представляют собой исповедь, как бы личный дневник поэта. Последние стихотворения, написанные на смерть любимой, потрясают трагичностью:

Любила ты, и так, как ты, любить -

Нет, никому еще не удавалось!

О Господи!.. и это пережить…

И сердце на клочки не разорвалось…

Лирика Тютчева по праву вошла в золотой фонд русской поэзии. Она насыщена философскими мыслями и отличается совершенством формы. Интерес к исследованию человеческой души сделал лирику Тютчева бессмертной.

1. Тема космоса и хаоса
2. Природа как часть целого

Тютчев – мастер философской лирики

Философская лирика как жанр – всегда раздумья о смысле бытия, о ценностях человеческих, о месте человека и его предназначении в жизни.
Все эти характеристики мы не просто находим в творчестве Федора Тютчева, но, перечитывая наследие поэта, понимаем, что философская лирика Тютчева – творения величайшего мастера: по глубине, разноплановости, психологизму, метафоричности. Мастера, чье слово весомо и своевременно независимо от столетия.

Философские мотивы в лирике Тютчева

Какие бы философские мотивы в лирике Тютчева ни звучали, они всегда заставляют читателя волей-неволей вслушиваться, а затем и вдумываться в то, о чем пишет поэт. Эту особенность безошибочно распознал в свое время И.Тургенев, говоря, что любое стихотворение «начиналось мыслию, но мыслию, которая, как огненная точка, вспыхивала под влиянием глубокого чувства или сильного впечатления; вследствие этого… всегда сливается с образом, взятым из мира души или природы, проникается им, и сама его проникает нераздельно и неразрывно».

Тема космоса и хаоса

«Нераздельно и неразрывно» связаны между собой у поэта мир и человек, весь род человеческий и Вселенная, ведь стихотворения Тютчева основаны на понимании целостности мира, невозможной без борьбы противоположностей. Мотив космоса и хаоса, изначальной основы жизни вообще, проявления двойственности мироздания, как никакой другой, значим в его лирике.

Хаос и свет, день и ночь – о них размышляет в своих стихотворениях Тютчев, называя день «блистательным покровом», другом «человека и богов», и исцелением «души болящей», описывая ночь как обнажающую бездну «с своими страхами и мглами» в человеческой душе. В то же время, в стихотворении «О чем ты воешь, ветр ночной?», обращаясь к ветру, просит:

О, страшных песен сих не пой
Про древний хаос, про родимый!
Как жадно мир души ночной
Внимает повести любимой!
Из смертной рвется он груди,
Он с беспредельным жаждет слиться!
О, бурь заснувших не буди –
Под ними хаос шевелится!

Хаос для поэта «родимый», прекрасный и притягательный, – ведь именно он часть мироздания, основа, из которой появляется свет, день, светлая сторона Космоса, снова превращающаяся в темную – и так до бесконечности, переход одного в другое вечен.

Но с новым летом – новый злак
И лист иной.
И снова будет всё, что есть,
И снова розы будут цвесть,
И терны тож, –

читаем в стихотворении «Сижу задумчив и один…»

Вечность мира и временность человека

Хаос, бездна, космос – вечны. Жизнь, как понимает ее Тютчев, конечна, существование на земле человека зыбко, да и сам человек не всегда умеет и хочет жить по законам природы. Говоря в стихотворении «Певучесть есть в морских волнах…» о полном созвучье, порядке в природе, лирик сетует на то, что свой разлад с природой мы осознаем только в «призрачной свободе».

Откуда, как разлад возник?
И отчего же в общем хоре
Душа не то поет, что, море,
И ропщет мыслящий тростник?

Человеческая душа для Тютчева – отражение порядка мироздания, в ней тот же свет и хаос, смена дня и ночи, разрушения и созидания. «Душа хотела б быть звездой…в эфире чистом и незримом…»
В стихотворении «Наш век» поэт рассуждает о том, что человек стремится к свету из черноты незнания и непонимания, а обретая его, «ропщет и бунтует», и так, мятущийся, «невыносимое он днесь выносит…»

В других строках сожалеет о пределе человеческого познания, невозможности проникновения в тайну истоков бытия:

Мы в небе скоро устаем, –
И не дано ничтожной пыли
Дышать божественным огнем

И смиряется с тем, что природа, вселенная движется дальше в своем развитии бесстрастно и безудержно,

Поочередно всех своих детей,
Свершающих свой подвиг бесполезный,
Она равно приветствует своей
Всепоглощающей и миротворной бездной.

В небольшом стихотворении «Дума за думой, волна за волной…» Тютчев пронзительно передает воспринимаемое им «сродство природы и духа или даже их тождество»:
Дума за думой, волна за волной –
Два проявленья стихии одной:
В сердце ли тесном, в безбрежном ли море,
Здесь – в заключении, там – на просторе, –
Тот же всё вечный прибой и отбой,
Тот же всё призрак тревожно-пустой.

Природа как часть целого

Еще известный русский философ Семен Франк заметил, что поэзию Тютчева пронизывает космическое направление, превращая ее в философию, проявляясь в ней в первую очередь общностью и вечностью тем. Поэт, по его наблюдениям, «направлял свое внимание прямо на вечные, непреходящие начала бытия… Все служит у Тютчева предметом художественного описания не в их отдельных…проявлениях, а в их общей, непреходящей стихийной природе».

Видимо, поэтому примеры философской лирики в стихотворениях Тютчева привлекают наше внимание в первую очередь в пейзажном творчестве, радугу ли «пишет» художник слова в своих строках, «шум от стаи журавлиной», «всеобъемлющее» море, «опрометчиво-безумно» надвигающуюся грозу, «лучистую на зное» реку, «полураздетый лес» весенний день или осенний вечер. Что бы то ни было, оно всегда часть естества вселенной, неотъемлемая составляющая цепи вселенная-природа-человек. Наблюдая в стихотворении «Смотри, как на речном просторе…» за движением льдин на просторе реки, констатирует, что плывут они «к одной мете» и рано или поздно «все – безразличны, как стихия, – сольются с бездной роковой!» Картина природы вызывает размышления и о сути «человеческого Я»:

Не таково ль твое значенье,
Не такова ль судьба твоя?..

Даже, казалось бы, в совершенно простом по сути и восприятию стихотворении «В деревне», описывая привычный и невзрачный бытовой эпизод шалости пса, который «смутил покой величавый» стаи гусей и уток, автор видит неслучайность, обусловленность события. Как для разгона застоя «в ленивом стаде…нужен стал, прогресса ради, внезапный натиск роковой»,

Так современных проявлений
Смысл иногда и бестолков… –
…Иной, ты скажешь, просто лает,
А он свершает высший долг –
Он, осмысляя, развивает
Утиный и гусиный толк.

Философское звучание любовной лирики

Примеры философской лирики в стихотворениях Тютчева находим в любой теме его творчества: мощные и страстные чувства рождают у поэта философские мысли, о чем бы он ни говорил. Мотив признания и принятия невозможно узких пределов любви человека, ее ограниченности звучит в любовной лирике бесконечно. В «буйной слепости страстей мы то всего вернее губим, что сердцу нашему милей!» – восклицает поэт в стихотворении «О, как убийственно мы любим..». И в любви Тютчев видит продолжение противоборства и единения, присущее космосу, говорит об этом в «Предопределении»:

Любовь, любовь – гласит преданье –
Союз души с душой родной –
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И… поединок роковой…

Двойственность любви просматривается в творчестве Тютчева изначально. Возвышенное чувство, «луч солнца», изобилие счастья и нежности и вместе с тем взрыв страстей, страдания, «роковая страсть», разрушающая душу и жизнь, – все это мир любви поэта, о котором он так пламенно повествует в Денисьевском цикле, в стихотворениях «Я помню время золотое…», «Я встретил вас – и все былое…», «Весна» и многих других.

Философский характер лирики Тютчева

Философский характер лирики Тютчева таков, что не просто воздействует на читателя, но и влияет на творчество поэтов и писателей совершенно разных эпох: мотивы его лирики находим в стихотворениях А.Фета, поэтов-символистов, в романах Л. Толстого и Ф. Достоевского, произведениях А.Ахматовой, О. Мандельштама, И. Бунина и Б. Пастернака, И. Бродского, Е. Исаева.

ПЛАН ОТВЕТА

1. Слово о поэте.

2. Гражданская лирика.

3. философская лирика.

4. Пейзажная лирика.

5. Любовная лирика.

6. Заключение.

1. Федор Иванович Тютчев (1803-1873) - русский поэт, современник Жуковского, Пушкина, Некрасова, Толстого. Это был умнейший, исключительно образованный человек своего времени, европеец «самой высшей пробы», со всеми духовными потребностями, воспитанными западной цивилизацией. Поэт покинул Россию, когда ему исполнилось 18 лет. Лучшее время своей жизни, 22 года, он провел за границей. На родине он стал известен только в начале 50-х годов XIX столетия. Будучи современником Пушкина, он тем не менее был идейно связан с другим поколением - поколением «любомудров», которое стремилось не столько активно вмешаться в жизнь, сколько осмыслить ее. Эта склонность к познанию окружающего мира и самопознанию привела Тютчева к совершенно оригинальной философской и поэтической концепции. Лирику Тютчева можно тематически представить как философскую, гражданскую, пейзажную и любовную. Однако эти темы очень тесно переплетаются в каждом стихотворении, где страстное чувство рождает глубокую философскую мысль о бытии природы и Вселенной, о связи человеческого существования с вселенской жизнью, о любви, жизни и смерти, о человеческой судьбе и исторических судьбах России.

Гражданская лирика

За свою долгую жизнь Тютчев был свидетелем многих «роковых минут» истории: Отечественная война 1812 года, восстание декабристов, революционные события в Европе 1830 и 1848 годов, польское восстание, Крымская война, реформа 1861 года, франко-прусская война, Парижская коммуна... Все эти события не могли не волновать Тютчева и как поэта, и как гражданина. Трагически ощущая свое время, кризисное состояние эпохи, мира, стоящего накануне исторических потрясений, Тютчев считает, что все это противоречит нравственным требованиям человека, его духовным запросам.

Волны в бореньи,

Стихии во преньи,

Жизнь в измененьи -

Вечный поток...

К теме человеческой личности поэт относился со страстью человека, испытавшего режим Аракчеева, а потом Николая I. Он понимал, как мало жизни "и движения в родной стране: «В России канцелярия и казарма», «все движется около кнута и чина», - говорил он Погодину. В зрелых стихах Тютчев напишет о «сне железном», которым все спит в империи царей, а в стихотворении «14-е декабря 1825», посвященном восстанию декабристов, он пишет:

Вас развратило Самовластъе,

И меч его вас поразил, -

И в неподкупном беспристрастье

Сей приговор Закон скрепил.

Народ, чуждаясь вероломства,

Поносит ваши имена -

И ваша память от потомства,

Как труп в земле, схоронена.

О жертвы мысли безрассудной,

Вы уповали, может быть,

Что станет вашей крови скудной,

Чтоб вечный полюс растопить!

Едва, дымясь, она сверкнула,

На вековой громаде льдов,

Зима железная дохнула -

И не осталось и следов.

«Железная зима» принесла мертвенный покой, тирания превратила все проявления жизни в «лихорадочные грезы». Стихотворение «Silentium!» (Молчание) - жалоба по поводу той замкнутости, безвыходности, в которой пребывает наша душа:

Молчи, скрывайся и таи

И чувства и мечты свои...

Здесь Тютчев дает обобщенный образ духовных сил, скрытых в человеке, обреченном на «молчание». В стихотворении «Наш век» (1851) поэт говорит о тоске по свету, о жажде веры, которую потерял человек:

Не плоть, а дух растлился в наши дни,

И человек отчаянно тоскует...

Он к свету рвется из ночной тени

И, свет обретши, ропщет и бунтует.

Безверием палим и иссушен,

Невыносимое он днесь выносит...

И сознает свою погибель он,

И жаждет веры…

«...Я верю. Боже мой!

Приди на помощь моему неверью!..»

«Бывают мгновения, когда я задыхаюсь от своего бессильного ясновидения, как заживо погребенный, который внезапно приходит в себя. Но к несчастью, мне даже не дано приходить в себя, ибо более пятнадцати лет я постоянно предчувствовал эту страшную катастрофу, - к ней неизбежно должны были привести вся эта глупость и все это недомыслие», - писал Тютчев.

В стихотворении «Над этой темною толпой...», перекликаясь с пушкинскими стихами о свободе, звучит:

Взойдешь ли ты когда, Свобода,

Блеснет ли луч твой золотой?..

………………………………………..

Растленье душ и пустота,

Что гложет ум и в сердце ноет, -

Кто их излечит, кто прикроет?..

Ты, риза чистая Христа...

Тютчев чувствовал величие революционных потрясений истории. Еще в стихотворении «Цицерон» (1830) он писал:

Счастлив, кто посетил сей мир

В его минуты роковые!

Его призвали всеблагие,

Как собеседника на пир.

Он их высоких зрелищ зритель...

Счастье, по Тютчеву, в самих «минутах роковых», в том, что связанное получает разрешение, в том, что подавленное и насильственно задержанное в своем развитии выходит наконец на волю. Четверостишие «Последний катаклизм» пророчит последний час природы в грандиозных образах, возвещающих конец старого мироустройства:

Когда пробьет последний час природы,

Состав частей разрушится земных:

Все зримое опять покроют воды,

И Божий лик изобразится в них!

Поэзия Тютчева показывает, что новое общество так и не вышло из состояния «хаоса». Современный человек не выполнил своей миссии перед миром, он не позволил миру вместе с ним взойти к красоте, к разуму. Поэтому у поэта много стихов, в которых человека как бы отзывают назад в стихию как несправившегося с собственной ролью.

В 40-50-х годах поэзия Тютчева заметно обновляется. Возвратившись в Россию и приблизившись к русской жизни, поэт больше внимания уделяет повседневности, быту и заботам человека. В стихотворении «Русской женщине» героиня - одна из многих женщин России, страдающая от бесправия, от узости и бедности условий, от невозможности свободно строить собственную судьбу:

Вдали от солнца и природы,

Вдали от света и искусства,

Вдали от жизни и любви

Мелькнут твои младые годы,

Живые помертвеют чувства,

Мечты развеются твои...

И жизнь твоя пройдет незрима...

Стихотворение «Эти бедные селенья...» (1855) проникнуто любовью и состраданием к нищему народу, удрученному тяжелой ношей, к его долготерпению и самопожертвованию:

Эти бедные селенья,

Эта скудная природа -

Край родной долготерпенья,

Край ты русского народа!

………………………………………..

Удрученный ношей крестной,

Всю тебя, земля родная,

В рабском виде Царь небесный

Исходил, благословляя.

А в стихотворении «Слезы» (1849) Тютчев говорит о социальном страдании тех, кто оскорблен и унижен:

Слезы людские, о слезы людские,

Льетесь вы ранней и поздней порой...

Льетесь безвестные, льетесь незримые,

Неистощимые, неисчислимые, -

Льетесь, как льются струи дождевые,

В осень глухую, порою ночной.

Размышляя о судьбе России, о ее особом многострадальном пути, о самобытности, поэт пишет свои знаменитые строки, которые стали афоризмом:

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать -

В Россию можно только верить.

Философская лирика

Тютчев начал свой творческий путь в ту эпоху, которую принято называть пушкинской, он создал совершенно иной тип поэзии. Не отменяя всего, что было открыто его гениальным современником, он указал русской литературе еще один путь. Если для Пушкина поэзия - способ познания мира, то для Тютчева - возможность прикоснуться к непознаваемому через познание мира. Русская высокая поэзия XVIII века была по-своему поэзией философской, и в этом отношении Тютчев продолжает ее, с той немаловажной разницей, что его философская мысль - вольная, подсказанная непосредственно самим предметом, тогда как прежние поэты подчинялись положениям и истинам, заранее предписанным и общеизвестным. Возвышенным у него оказываются содержание жизни, ее общий пафос, ее главные коллизии, а не те принципы официальной веры, которыми воодушевлялись старые одические поэты.

Поэт воспринимал мир таким, каков он есть, и умел при этом оценивать всю кратковременность действительности. Он понимал, что любое «сегодня» или «вчера» есть не что иное, как точка в неизмеримом пространстве времени. «Как мало реален человек, как легко он исчезает! Когда он далеко - он ничто. Его присутствие - не более как точка в пространстве, его отсутствие - все пространство», - писал Тютчев. Смерть же он считал единственным исключением, которое увековечивает людей, выталкивая личность из пространства и времени.

Тютчев отнюдь не считает, что современный мир построен должным образом. По Тютчеву, мир, окружающий человека, едва ему знаком, едва освоен им, а по содержанию своему он превышает практические и духовные запросы человека. Мир этот глубок и таинствен. Поэт пишет о «двойной бездне» - о бездонном небе, отраженном в море, тоже бездонном, о бесконечности вверху и о бесконечности внизу. Человек включен в «мировой ритм», чувствует родственную близость ко всем земным стихиям: и «ночной», и «дневной». Родным оказывается не только Хаос, но и Космос, «все звуки жизни благостной». Жизнь человека на грани «двух миров» объясняет пристрастие Тютчева к поэтическому образу сновидения:

Как океан объемлет шар земной,

Земная жизнь кругом объята снами...

Настанет ночь - и звучными волнами

Стихия бьет о берег свой.

Сон - способ прикосновения к тайнам сущего, особого сверхчувственного познания секретов пространства и времени, жизни и смерти. «О время, погоди!» - восклицает поэт, сознавая скоротечность бытия. А в стихотворении «День и ночь» (1839) день представляется лишь иллюзией, призрачным покровом, накинутым над бездной:

На мир таинственный духов,

Над этой бездной безымянной,

Покров наброшен златотканый

Высокой волею богов.

День - сей блистательный покров... День прекрасен, но это всего лишь оболочка, скрывающая мир истинный, который открывается человеку ночью:

Но меркнет день - настала ночь;

Пришла - и, с мира рокового

Ткань благодатную покрова

Сорвав, отбрасывает прочь...

И бездна нам обнажена

С своими страхами и мглами,

И нет преград меж ей и нами -

Вот отчего нам ночь страшна!

С образом ночи неразрывно связан образ бездны; эта бездна - тот первозданный хаос, из которого все пришло и в который все уйдет. Она манит и пугает одновременно, пугает своей необъяснимостью и непознаваемостью. Но она столь же непознаваема, как и человеческая душа - «нет преград меж ней и нами». Ночь оставляет человека не только наедине с космическим мраком, но и наедине с самим собой, со своей духовной сущностью, освобождая от мелочных дневных забот. Ночной мир представляется Тютчеву истинным, ибо истинный мир, по его мнению, непостижим, и именно ночь позволяет человеку прикоснуться к тайнам мироздания и собственной души. День потому и дорог человеческомусердцу, что он прост и понятен. Солнечный свет скрывает от человека страшную бездну, и человеку кажется, что он способен объяснить свою жизнь, управлять ею. Ночь порождает чувство одиночества, затерянности в пространстве, беспомощности перед неведомыми силами. Именно таково, по мысли Тютчева, истинное положение человека в этом мире. Может быть, поэтому он и называет ночь «святой»:

Святая ночь на небосклон взошла,

И день отрадный, день любезный,

Как золотой покров она свила,

Покров, накинутый над бездной.

И, как виденье, внешний мир ушел...

И человек, как сирота бездомный,

Стоит теперь и немощен и гол,

Лицом к лицу пред пропастию темной.

В этом стихотворении, как и в предыдущем, автор использует прием антитезы: день - ночь. Здесь Тютчев вновь говорит о призрачности мира дневного - «как виденье» - и о могуществе ночи. Постичь ночь человек не в состоянии, но он осознает, что этот непостижимый мир есть не что иное, как отражение его собственной души:

И в чуждом, неразгаданном ночном

Он узнает наследье родовое.

Именно поэтому наступление вечернего сумрака приносит человеку желанную гармонию с миром:

Час тоски невыразимой!..

Всё во мне и я во всем!..

Отдавая предпочтение ночи в эту минуту, Тютчев считает истинным внутренний мир человека. Об этом он говорит в стихотворении «Silentium!». Истинная жизнь человека - жизнь его души:

Лишь жить в себе самом умей -

Есть целый мир в душе твоей

Таинственно-волшебных дум...

Не случайно с внутренней жизнью связаны образы звездной ночи, чистых подземных ключей, а с жизнью внешней - образы дневных лучей и наружного шума. Мир человеческих чувств и мыслей - мир истинный, но непознаваемый. Стоит мысли облечься в словесную форму, как она мгновенно искажается: «Мысль изреченная есть ложь».

Тютчев пытается рассматривать вещи в противоречии. В стихотворении «Близнецы» он пишет:

Есть близнецы - для земнородных

Два божества - то Смерть и Сон...

Близнецы у Тютчева не двойники, они не вторят друг другу, один - рода женского, другой - мужского, у каждого свое значение; они совпадают друг с другом, но они же и враждуют. Для Тютчева было естественным всюду находить полярные силы, единые и однако же двойственные, сообразные друг другу и обращенные друг против друга.

«Природа», «стихия», «хаос», с одной стороны, космос - с другой. Это едва ли не важнейшие из тех полярностей, которые отразил Тютчев в своей поэзии. Разъединяя их, он глубже проникает в единство природы, чтобы снова сблизить разделенное:

Дума за думой, волна за волной -

Два проявленья стихии одной:

В сердце ли тесном, в безбрежном ли море,

Здесь в заключении, там - на просторе, -

Тот же все вечный прибой и отбой,

Тот же все призрак тревожно-пустой.

Философская идея Тютчева о непознаваемости мира, о человеке как о ничтожной частице в бесконечной Вселенной, о том, что истина скрыта от человека в пугающей бездне, выразилась даже в его любовной лирике:

Я очи знал, - о, эти очи!

Как я любил их, - знает Бог!

От их волшебной, страстной ночи

Я душу оторвать не мог.

В непостижимом этом взоре,

Жизнь обнажающем до дна,

Такое слышалося горе,

Такая страсти глубина! -

так описывает поэт глаза любимой, в которых видит прежде всего «волшебную, страстную ночь». Они манят его, но не успокаивают, а заставляют волноваться. Любовь у Тютчева и наслажденье, и роковая страсть, но главное – это путь к познанию истины, ибо именно в любви жизнь обнажается до дна, в любви человек максимально приближается к самому важному и самому необъяснимому. Поэтому для Тютчева так важна самоценность каждого часа, каждой минуты быстротекущей жизни.

Пейзажная лирика

Пейзажную лирику Тютчева точнее будет назвать пейзажно-философской. Изображение природы и мысль о природе сплавлены в ней воедино; пейзажи получают символический смысл. Природа, по Тютчеву, ведет более честную и осмысленную жизнь до человека и без человека, чем после того, как человек появился в ней. Поэт не однажды объявлял природу совершенной по той причине, что природа не дошла до сознания, а человек не возвысился над ней. Величие, великолепие открывает поэт в окружающем мире, мире природы. Она одухотворена, олицетворяет ту самую «живую жизнь», по которой тоскует человек:

Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик -

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык...

Природа в лирике Тютчева имеет два лика - хаотический и гармонический, и от человека зависит, способен ли он услышать, увидеть и понять этот мир:

О чем ты воешь, ветр ночной?

О чем так сетуешь безумно?..

………………………………………..

Понятным сердцу языком

Твердишь о непонятной муке...

Певучесть есть в морских волнах,

Гармония в стихийных спорах...

………………………………………..

Невозмутимый строи во всем,

Созвучье полное в природе...

И когда поэту удается понять язык природы, ее душу, он достигает ощущения связи со всем миром, с космосом - «Всё во мне и я во всем». Это состояние души звучит во многих стихах поэта:

Так связан, съединен от века

Союзом кровного родства

Разумный гений человека

С творящей силой естества...

Скажи заветное он слово -

И миром новым естество

В стихотворении «Весенняя гроза» не только человек сливается с природой, но и природа одушевляется, очеловечивается: «весенний, первый гром, как бы резвяся и играя, грохочет в небе голубом», «повисли перлы дождевые, и солнце нити золотит». Весеннее действо развернулось в высших сферах и встретилось с ликованием земли - гор, лесов, горных потоков - и восторгом самого поэта.

В стихотворении «Зима недаром злится...» поэт показывает последнюю схватку уходящей зимы с весной:

Зима недаром злится,

Прошла ее пора -

Весна в окно стучится

И гонит со двора.

Зима еще хлопочет

И на Весну ворчит.

Та ей в глаза хохочет

И пуще лишь шумит...

Эта схватка изображена в виде деревенской ссоры старой ведьмы - зимы и молодой, веселой, озорной девушки - весны. Для поэта в изображении природы привлекательны и пышность южных красок, и волшебство горных массивов, и «грустные места» средней России в разные времена года. Но особенно пристрастен поэт к водной стихии. Чуть ли не в трети стихотворений речь идет о воде, море, океане, фонтане, дожде, грозе, тумане, радуге. Непокой, движение водных струй сродни природе души человеческой, живущей сильными страстями, обуреваемой высокими помыслами:

Как хорошо ты, о море ночное, -

Здесь лучезарно, там сизо-темно...

В лунном сиянии, словно живое,

Ходит, и дышит, и блещет оно...

На бесконечном, на вольном просторе

Блеск и движение, грохот и гром...

………………………………………..

В этом волнении, в этом сиянье,

Весь, как во сне, я потерян стою -

О, как охотно бы в их обаянье

Всю потопил бы я душу свою...

Любуясь морем, восхищаясь его великолепием, автор подчеркивает близость стихийной жизни моря и непостижимых глубин души человеческой. Сравнение «как во сне» передает преклонение человека перед величием природы, жизни, вечности.

Природа и человек живут по одним законам. С угасанием жизни природы угасает и жизнь человека. В стихотворении «Осенний вечер» изображается не только «вечер года», но и «кроткое», а потому «светлое» увядание человеческой жизни:

И на всем

Та кроткая улыбка увяданья,

Что в существе разумном мы зовем

Божественной стыдливостью страданья!

Поэт в стихотворении «Осенний вечер» говорит:

Есть в светлости осенних вечеров

Умильная, таинственная прелесть!..

«Светлость» вечера постепенно, переходя в сумерки, в ночь, растворяет мир в темноте, который исчезает из зрительного восприятия человека:

Тени сизые смесились,

Цвет поблекнул...

Но жизнь не замирает, а лишь затаилась, задремала. Сумрак, тени, тишина - это условия, в которых пробуждаются душевные силы человека. Человек остается один на один со всем миром, вбирает его в себя, сам сливается с ним. Миг единения с жизнью природы, растворения в ней - высшее блаженство, доступное человеку на земле.

Любовная лирика

Особое место в творчестве Тютчева занимает тема любви. Человек сильных страстей, он запечатлел в стихах все оттенки этого чувства и мысли о неумолимой судьбе, преследующей человека. Такой судьбой была его встреча с Еленой Александровной Денисьевой. Ей посвящен цикл стихотворений, представляющий как бы лирическую повесть о любви поэта - от зарождения чувства до безвременной кончины возлюбленной. В 1850 году 47-летний Тютчев познакомился с 24-летней Е. А. Денисьевой, учительницей своих дочерей. Четырнадцать лет, до самой смерти Денисьевой, длился их союз, родилось трое детей. С официальной своей семьей Тютчев не порывал, и общество отвергло несчастную женщину, «толпа, нахлынув, в грязь втоптала то, что в душе ее цвело».

Первое стихотворение «денисьевского цикла» - косвенная, скрытая и жаркая мольба о любви:

Пошли, Господь, свою отраду

Тому, кто жизненной тропой,

Как бедный нищий мимо саду

Бредет по знойной мостовой.

Весь «денисьевский цикл» - самоотчет, сделанный поэтом с великой строгостью, с желанием искупить вину свою перед этой женщиной. Радость, страдание, жалобы - все это в стихотворении «О, как убийственно мы любим...»:

Ты помнишь ли при вашей встрече,

При первой встрече роковой,

Ее волшебны взоры, речи

И смех младенческо-живой?

А через год:

Куда ланит девались розы,

Улыбка уст и блеск очей?

Всё опалили, выжгли слезы

Горячей влагою своей.

Позднее поэт отдается собственному чувству и проверяет его - что в нем ложь, что правда.

О, как убийственно мы любим!

Как в буйной слепости страстей

Мы то всего вернее губим,

Что сердцу нашему милей!..

В этом цикле любовь несчастна в самом ее счастье. Отношения любви у Тютчева захватывают всего человека, и вместе с духовным ростом любви в нее проникают все слабости людей, вся их «злая жизнь», переданная им из общественного быта. Например, в стихотворении «Предопределение»:

Любовь, любовь - гласит преданье -

Союз души с душой родной -

Их съединенье, сочетанье,

И роковое их сиянье,

И... поединок роковой...

Отстаивая свою любовь, поэт хочет уберечь ее от внешнего мира:

Все, что сберечь мне удалось,

Надежды, веры и любви,

В одну молитву все слилось:

Переживи, переживи!

В стихотворении «Она сидела на полу...» показана страница трагической любви, когда она не радует, а приносит печаль, хотя и печаль бывает со светлым воспоминанием:

Она сидела на полу

И груду писем разбирала -

И, как остывшую золу,

Брала их в руки и бросала...

………………………………………..

О, сколько жизни было тут,

Невозвратимо-пережитой!

О, сколько горестных минут,

Любви и радости убитой!..

В порыве нежности поэт преклоняет колена перед человеком, у которого хватило верности чувств посмотреть назад, вернуться в былое.

Одно из самых жизненных и скорбных стихотворений этого цикла - «Весь день она лежала в забытьи...». Неотвратимое угасание любимой на фоне летнего буйства природы, уход ее в «вечность», горькая безнадежность - все это трагедия уже немолодого поэта, которому предстоит пережить эти минуты:

Любила ты, и так, как ты, любить -

Нет, никому еще не удавалось!

О Господи!.. и это пережить...

И сердце на клочки не разорвалось...

Среди стихотворений, посвященных Денисьевой, быть может, самые высокие по духу те, что написаны после ее смерти. Происходит как бы воскрешение возлюбленной. Делаются печальные попытки исправить после ее смерти не исправленное при жизни. В стихотворении «Накануне годовщины 4 августа 1864 года» (день смерти Денисьевой) запоздалое раскаяние в грехах перед нею. Мольба обращена не к Богу, но к человеку, к тени его:

Вот тот мир, где жили мы с тобою,

Ангел мой, ты видишь ли меня?

Даже в печальных строках у Тютчева брезжит свет надежды, которая дарит человеку отблеск счастья. Встреча с прошлым, может быть, одно из самых тяжких испытаний для человека, и тем неожиданнее на фоне горестных воспоминаний выделяются два стихотворения Тютчева - «Я помню время золотое...» и «Я встретил вас - и все былое...». Оба они посвящены Амалии Максимилиановне Лерхенфельд. Между этими стихами промежуток в 34 года. Тютчев познакомился с Амалией, когда ей было 14 лет. Поэт просил руки Амалии, но ее родители ему отказали. Первое стихотворение начинается словами:

Я помню время золотое.

Я помню сердцу милый край...

А во втором стихотворении повторяются те же слова. Оказалось, что звуки музыки любви никогда не умолкали в душе поэта, потому-то и «жизнь заговорила вновь»:

Как после вековой разлуки,

Гляжу на вас, как бы во сне, -

И вот - слышнее стали звуки,

Не умолкавшие во мне...

Тут не одно воспоминанье,

Тут жизнь заговорила вновь, -

И то же в вас очарованье,

И та ж в душе моей любовь!..

В 1873 году перед своей кончиной Тютчев напишет:

«Вчера я испытал минуту жгучего волнения вследствие моего свидания с... моей доброй Амалией... которая пожелала в последний раз повидать меня на этом свете... В ее лице прошлое лучших моих лет явилось дать мне прощальный поцелуй».

Познав сладость и восторг первой и последней любви, Тютчев остался лучезарен и чист, передав нам то светлое, что выпало ему на жизненном пути.

6. А. С. Кушнер в своей книге «Аполлон в снегу» написал о Ф. И. Тютчеве: «Тютчев не сочинял свои стихи, а... проживал их... «Душа» - вот слово, пронизывающее всю поэзию Тютчева, главное его слово. Нет другого поэта, который был бы загипнотизирован ею с такой страстью, так сосредоточен на ней. Не это ли, чуть ли не вопреки его воле, сделало поэзию Тютчева бессмертной?» С этими словами трудно не согласиться.

А. А. Фет

Похожая информация.

Ф.И.Тютчев был поэтом трагического и философского восприятия жизни. Такой взгляд на мир определил выражение всех поэтических тем в его творчестве.

Тематика лирики Тютчева

Прожив долгую жизнь, он был современником многих трагических событий не только в России, но и в Европе. Своеобразна гражданская лирика поэта. В стихотворении «Цицерон» он пишет:

Счастлив, кто посетил сей мир

В его минуты роковые!

Его призвали всеблагие,

Как собеседника на пир,

Он их высоких зрелищ зритель…

Понимание своего предназначения, стремление понять смысл жизни и круговорот истории отличает лирику поэта. Тютчев, рассматривая исторические события, находит в них более трагического. В стихотворении «14 декабря 1825» поэт выносит свой приговор восстанию декабристов, называя восставших «жертвами мысли безрассудной», которые

«уповали,… что станет вашей крови скудной, чтоб вечный полюс растопить!»

Он говорит и о том, что сами декабристы — порождение Самовластья

(«Вас развратило Самовластье»).

Поэт понимает тщетность такого выступления и силу реакции, которая наступила после поражения восстания (» Зима железная дохнула — и не осталось и следов»).

Век, в котором пришлось жить поэту — век железной зимы. В этот век законом становится

Молчи, скрывайся и таи

И мысли и мечты свои…

Идеал поэта — гармония человека и мира, человека и природы, которая дается только верой, но именно веру потерял человек.

Безверием палим и иссушен,

Невыносимое он днесь выносит…

И сознает свою погибель он,

И жаждет веры…

«… Я верю, Боже мой!

Приди на помощь моему неверью!..»

Современный поэту мир потерял гармонию, потерял веру, что грозит будущими катаклизмами человечества. В четверостишии «Последний катаклизм» поэт рисует картину апокалипсиса:

Когда пробьет последний час природы,

Состав частей разрушится земных:

Все зримое опять покроют воды,

И Божий лик отобразиться в них!

Поэт предпочитает не говорить о конкретных людских судьбах, давая широкие обобщения. Таково, например, стихотворение «Слезы»:

Слезы людские, о слезы людские,

Льетесь вы ранней и поздней порой…

Льетесь безвестные, льетесь незримые,

Неистощимые, неисчислимые…

Россия и русский человек в творчестве поэта

Пожалуй, именно Тютчеву удалось поэтически выразить

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать —

В Россию можно только верить.

В этом четверостишии все, что мы говорим о нашей стране и по сей день:

• который не поддается разумному пониманию,
• особенное мироощущение, которое оставляет нам только возможность верить в эту страну.

А если есть вера, то есть и надежда.

Философское звучание произведений Тютчева

Всю поэзию Тютчева можно назвать философской, потому что, о чем бы он ни говорил, он стремится к постижению мира, мира непознаваемого. Мир таинствен и непостижим. В стихотворении «День и ночь» поэт утверждает, что день — лишь иллюзия, но мир истинный открывается человеку по ночам:

День — сей блистательный покров…

Но меркнет день — настала ночь;

Пришла — и, с мира рокового

Ткань благодатную покрова

Сорвав, отбрасывает прочь…

И нет преград меж ей и нами —

Вот отчего нам смерть страшна!

Именно ночью человек может ощутить себя частицей безграничного мира, почувствовать гармонию в своей душе, гармонию с природой, с высшим началом.

Час тоски невыразимой!…

Все во мне и я во всем!

В тютчевской поэзии часто появляются образы бездны, моря, стихий, ночи, которые находятся и в природе, в человеческом сердце

Дума за думой, волна за волной —

Два проявленья стихии одной:

В сердце ли тесном, в безбрежном ли море,

Здесь в заключенье, там — на просторе,

Тот же все вечный прибой и отбой,

Тот же все призрак тревожно-пустой.

Философская лирика поэта тесно связана с . Собственно можно сказать, что вся пейзажная лирика поэта проникнута философскими раздумьями. Поэт говорит о природе как об одушевленной, мыслящей части мира, в природе «есть душа,… есть свобода,…есть любовь,… есть язык». Человек связан с природой «союзом кровного родства». Но в то же время мир природы непостижим для человека.

Небо (Мечта о гармонии) противопоставляется земле (одиночеству):

» О как земля, в виду небес, мертва!»

Тютчев-лирик умеет передать малейшие изменения в природе, подметить краткость прекрасных мгновений.

Есть в осени первоначальной

Короткая, но дивная пора.

Человек же предстает перед тайной природы «сиротой бездомным».

Трагическое понимание мира Тютчевым

Трагическое мироощущение сказывается в любовной лирике поэта.

О, как убийственно мы любим!

Как в буйной слепости страстей

Мы то всего вернее губим,

Что сердцу нашему милей!

Любовь, по его мнению, не только слияние родственных душ, но и их «поединок роковой». Трагическая любовь к Е.Денисьевой, ее смерть отразилась во многих стихах поэта

(«Она сидела на полу», «Весь день она лежала в забытьи», «Накануне годовщины 4 августа 1864 года»).

Продолжая , поэт говорит об огромной силе воскрешения, возрождения, которым обладает любовь

Тут не одно воспоминанье,

Тут жизнь заговорила вновь, —

И то же в вас очарованье,

И та ж в душе моей любовь!

Непрестанный поиск ответов на вечные вопросы бытия, умение показать душу человека, затронуть тончайшие струны человеческой души делает поэзию Тютчева бессмертной.