Анализ нескольких рассказов из цикла «Колымские рассказы. Рассказ Варлама Шаламова «Сентенция» начинается со слов: «Люди

Отдых с детьми

В своем творчестве отразил тему лагерей в русской литературе. Поразительно точно и достоверно писатель раскрывает весь кошмар лагерного быта в книге «Колымских рассказов». Рассказы Шаламова пронзительны и неизменно оставляют тягостное впечатление у читателей. Реализм Варлама Тихоновича не уступает мастерству Солженицына, который писал раньше. Казалось бы, достаточно раскрыл тему, тем не менее манера изложения Шаламова воспринимается как новое слово в лагерной прозе.
Будущий писатель Шаламов родился в 1907 году в семье вологодского священника. Еще в отрочестве он начал писать. Шаламов закончил Московский университет. Писатель провел в тюрьмах, лагерях и ссылках многие годы. Впервые его арестовали в 1929 году, обвинив в распространении фальшивого политического завещания В. Ленина. Этого обвинения оказалось достаточно, чтобы попасть в судебную машину на двадцать лет. Вначале три года писатель провел в лагерях на Урале, а затем с 1937 года его отправляют на Колыму. После ХХ съезда КПСС Шаламова реабилитировали, но это не компенсировало потерянные годы жизни.
Идея описать лагерную жизнь и создать ее эпос, удивительный по силе воздействия на читателя, помогла Шаламову выжить. уникальны беспощадной правдой о жизни людей в лагерях. Людей обыкновенных, близких нам по идеалам и настроениям, невиновных и обманутых жертв.
Главная тема «Колымских рассказов» – существование человека в нечеловеческих условиях. Писатель воспроизводит виденные им неоднократно ситуации и атмосферу безысходности, морального тупика. Состояние героев Шаламова приближается к «зачеловеческому». Заключенные каждый день теряют физическое здоровье и рискуют расстаться с психическим. Тюрьма отнимает у них все «лишнее» и ненужное для этого страшного места: их образование, опыт, связи с нормальной жизнью, принципы и моральные ценности. Шаламов пишет: «Лагерь – отрицательная школа жизни целиком и полностью. Ничего полезного, нужного никто оттуда не вынесет, ни сам заключенный, ни его начальник, ни его охрана, ни невольные свидетели – инженеры, геологи, врачи, – ни начальники, ни подчиненные. Каждая минута лагерной жизни – отравленная минута. Там много такого, что человек не должен знать, а если видел – лучше ему умереть».
Шаламову досконально известен лагерный быт. Он не питает иллюзий и не внушает их читателю. Писатель чувствует всю глубину трагедии каждого, с кем столкнула его судьба за долгие двадцать лет. Все свои впечатления и переживания он использует для создания персонажей «Колымских рассказов». Он утверждает, что нет такой меры, чтобы измерить страдания миллионов людей. Для неподготовленного читателя события произведений автора кажутся фантасмагоричными, нереальными, невозможными. Тем не менее мы знаем, что Шаламов придерживается истины, считая искажения и перегибы, неправильную расстановку акцентов непозволительными в данной ситуации. Он рассказывает о жизни заключенных, их нестерпимых порой страданиях, труде, борьбе за еду, болезнях, смертях, гибели. Он описывает события, ужасные в своей статичности. Его жестокая правда лишена гнева и бессильного разоблачительства, уже нет сил возмущаться, чувства умерли.
Материалу для книг Шаламова и проблематике, из него вытекающей, позавидовали бы писатели-реалисты XIX века. Читатель содрогается от осознания того, насколько «далеко» ушло человечество в «науке» придумывания пыток и мучений себе подобных.
Вот слова автора, сказанные от своего имени: «Заключенный приучается там ненавидеть труд – ничему другому он и не может там научиться. Он обучается там лести, лганью, мелким и большим подлостям, становится эгоистом. Возвратившись на волю, он видит, что не только не вырос за время лагеря, но что интересы его сузились, стали бедными и грубыми. Моральные барьеры отодвинулись куда-то в сторону. Оказывается, можно делать подлости и все же жить… Оказывается, что человек, совершивший подлость, не умирает… Он чересчур высоко ценит свои страдания, забывая, что у каждого человека есть свое горе. К чужому горю он разучился относиться сочувственно – он просто его не понимает, не хочет понимать… Он приучился ненавидеть людей».
В рассказе «Сентенция» автор, как врач, анализирует состояние человека, единственным чувством которого осталась злоба. Самое страшное в лагере, страшнее голода, холода и болезней, – это унижение, сводившее человека до уровня животного. Оно доводит героя до состояния, когда все чувства и мысли заменены «полусознанием». Когда смерть отступает и к герою возвращается сознание, он с радостью ощущает, что его мозг работает, а из подсознания выплывает забытое слово «сентенция».
Страх, который превращает человека в раба, описан в рассказе «Тифозный карантин». Герои произведения согласны служить главарям бандитов, быть их лакеями и рабами, ради удовлетворения такой привычной для нас потребности – голода. Герой рассказа видит в толпе подобных холопов капитана Шнайдера, немецкого коммуниста, образованного человека, прекрасного знатока творчества , который теперь исполняет роль «чесальщика пяток» у вора Сенечки. Такие метаморфозы, когда человек теряет свой облик, действуют и на окружающих. Главному герою рассказа не хочется жить после того, что он видит.
«Васька Денисов, похититель свиней» – рассказ о голоде и о том, до какого состояния он может довести человека. Главный герой Васька жертвует жизнью ради еды.
Шаламов утверждает и пытается донести до читателя, что лагерь – это хорошо организованная государственная преступность. Здесь происходит умышленная подмена всех привычных нам категорий. Здесь нет места наивным рассуждениям о добре и зле и философским диспутам. Главное – выжить.
Несмотря на весь ужас лагерной жизни, автор «Колымских рассказов» пишет и о безвинных людях, которые смогли сохранить себя в поистине нечеловеческих условиях. Он утверждает особый героизм этих людей, граничащий порой с мученичеством, для которого не придумано еще названия. Шаламов пишет о людях «не бывших, не умевших и не ставших героями», ведь в слове «героизм» есть оттенок парадности, блеска, кратковременности поступка.
Рассказы Шаламова стали, с одной стороны, пронзительным по силе документальным свидетельством кошмаров лагерной жизни, с другой – философским осмыслением целой эпохи. Тоталитарная система представляется писателю тем же лагерем.

Предварительный просмотр:

Конспект открытого урока по литературе в 11 классе

Тема

Проблематика и поэтика произведений Варлама Тихоновича Шаламова

Цель: 1) Знакомство с личностью и с творчеством В.Т. Шаламова на примере его стихотворений и рассказа «Последний бой майора Пугачёва»

2) Развитие навыков аналитического прочтения произведений поэта, писателя

3) Пробудить у обучающихся желание обратиться самостоятельно к

Произведениям В.Т. Шаламова

Методические приёмы : индивидуальное сообщение ученицы, беседа, работа над текстами стихотворений В.Т. Шаламова, анализ стихотворений и работа над рассказом «Последний бой майора Пугачёва»

Тип урока – формирование и совершенствование знаний

Форма (вид) – исследование с элементами взаимного обучения

Оборудование: интерактивная доска, презентация «В. Шаламов», документальный фильм «Острова. Шаламов», песни на стихотворения В.Т. Шаламова: «Я забыл погоду детства…», «Так вот и хожу…», «Я разорву кустов кольцо…», «Ты держись моя, лебедь белая…». Тексты рассказа «Последний бой майора Пугачёва», тексты стихотворений для учащихся.

Ход урока

Звучит отрывок из рассказа «Воскрешение лиственницы» в исполнении учителя. Всем присутствующим вручают конверты с надписью «Лично и доверительно», в конвертах – стихотворения В.Т. Шаламова и ветки лиственницы.

На интерактивной доске слайд с изображением В. Т. Шаламова и тема, которую озвучивает учитель: «Проблематика и поэтика произведений В.Т. Шаламова». Вдумаемся в слова проблематика и поэтика.

Дайте, пожалуйста, лексическое толкование слову проблематика.

Примерный вариант ответа: Сложный вопрос, задача, требующая разрешения, исследования

Поэтика: 1. Теория литературы, учение о поэтическом творчестве

  1. Поэтическая манера, свойственная данному поэту, направлению, эпохе .

Попробуйте, ребята, сформулировать цели сегодняшнего урока.

Эпиграфом к уроку взяты слова В.Т. Шаламова:

Я жив не единым хлебом

А утром на холодке,

Кусочек сухого неба

Размачиваю в реке.

Это поэтическое кредо человека, поэта Шаламова.

На столах перед вами стихотворения В.Т. Шаламова. Выберите понравившееся, прочтите и попробуйте их прокомментировать.

Предоставляем слово литературоведу Трофимовой Светлане. Заранее подготовленная ученица рассказывает о жизни и судьбе В.Т. Шаламова.

Варлам Тихонович Шаламов родился в Вологде в семье священника Тихона Николаевича Шаламова. Среднее образование получил в Вологодской гимназии. В 17 лет оставил родной город и отправился в Москву. В столице юноша сначала устроился дубильщиком на кожевенный завод, а в 1926 году поступил в Московский государственный университет на факультет советского права. Самостоятельно мыслящему юноше, как и всем людям с таким складом характера, пришлось нелегко. Совершенно справедливо опасаясь сталинского режима и того, что он может повлечь за собой, Варлам Шаламов занялся распространением «Письма к съезду» В.И. Ленина. За это молодой человек был арестован и приговорён к 3 годам заключения.

Филиппов Иван читает стихотворение «Я забыл погоду детства». Затем комментирует прочитанное по схеме:

2.Идея стихотворения?

Давайте послушаем, как звучит это стихотворение в музыкальном оформлении. (звучит песня «Я забыл погоду детства…»)

Полностью отбыв срок заключения, начинающий писатель вернулся в Москву, где продолжил литературную деятельность: работал в небольших профсоюзных журналах. В 1936 году в журнале «Октябрь» был опубликован один из первых его рассказов – «Три смерти доктора Аустино».

Вольнолюбие писателя, читаемое между строк его произведений, не давало покоя властям, и в январе 1937 года его вновь арестовали. Теперь Шаламова приговорили уже к 5 годам лагерей. Освободившись, он снова начал писать. Но пребывание на свободе длилось недолго: ведь он обратил на себя самое пристальное внимание соответствующих органов. И после того, как в 1943 году писатель назвал И.А. Бунина русским классиком, его осудили ещё на 10 лет.

Володин Юрий читает стихотворение «Я разорву кустов кольцо…» Затем комментирует прочитанное по схеме:

1.Какова тема стихотворения?

2.Идея стихотворения?

Давайте послушаем, как звучит это стихотворение в музыкальном оформлении. (звучит песня «Я разорву кустов кольцо…» и идёт показ презентации)

В общей сложности Варлам Тихонович Шаламов провёл в лагерях 17 лет, и большую часть этого времени - на Колыме, в жесточайших условиях Севера. Заключённые, измождённые и страдающие от болезней, трудились на золотодобывающих приисках даже при 40каградусном морозе.

Какое стихотворение подходит по смыслу?

Исрафилова Алёна читает стихотворение «Белое небо. Белые снега.…» Затем комментирует прочитанное по схеме:

1.Какова тема стихотворения?

2.Идея стихотворения?

В 1951 году Варлама Шаламова освободили, но сразу выехать с Колымы не позволили: ещё 3 года ему пришлось работать фельдшером. Наконец, он поселился в Калининской области, а после реабилитации в 1956 году переехал в Москву. Сразу по возвращении из заключения родился цикл «Колымские рассказы», которые сам писатель назвал «художественным исследованием страшной реальности». Работа над ними продолжалась с 1954 по 1973 год. Созданные в этот период произведения были разделены автором на 6 книг: «Колымские рассказы», «Левый берег», «Артист лопаты», «Очерки преступного мира», «Воскрешение лиственницы» и «Перчатка, или КР-2».

В основу прозы Шаламова лёг страшный опыт лагерей: многочисленные смерти, муки голода и холода, бесконечные унижения. В отличие от А.И. Солженицына, который утверждал, что такой опыт может быть положительным, облагораживающим, Варлам Тихонович убеждён в обратном: он утверждает, что лагерь превращает человека в животное, в забитое, презренное существо. В рассказе «Сухим пайком» заключённый, которого из-за болезни перевели на более лёгкую работу, отрубает себе пальцы – только бы его вернули в шахту. Писатель пытается показать, что нравственные и физические силы человека не безграничны. По его мнению, одна из главных характеристик лагеря – растление. Расчеловечивание, говорит Шаламов, начинается именно с физических мук – красной нитью проходит через его рассказы эта мысль.

Исрафилова Оксана читает стихотворение «Ты упадёшь на снег в метель.…» Затем комментирует прочитанное по схеме:

1.Какова тема стихотворения?

2.Идея стихотворения?

Последствия экстремальных состояний человека превращают его в звероподобное существо. Писатель великолепно показывает, как лагерные условия влияют на разных людей: существа с низкой душой ещё более опускаются, а свободолюбивые не теряют присутствия духа. В рассказе «Шоковая терапия» центральным является образ врача-изувера, бывшего заключённого, прикладывающего все усилия и познания в медицине, чтобы разоблачить заключённого, который, по его мнению, является симулянтом. При этом он абсолютно безучастен к дальнейшей судьбе несчастного, ему приятно продемонстрировать свою профессиональную квалификацию. Совершенно иной по духу персонаж изображён в рассказе «Последний бой майора Пугачёва». Он о заключённом, который собирает вокруг себя таких же, как он, свободолюбивых людей и погибает при попытке побега.

У вас на столах тексты рассказа «Последний бой майора Пугачёва». На доске слайды с вопросами: тема рассказа? Идея рассказа? Своеобразие повествования?

Беседа по вопросам:

Почему Пугачёв и его товарищи готовят побег?

(Не хотят сменять живых мертвецов. Это другой тип людей – бойцов, которых война, плен научили, как действовать в исключительных обстоятельствах. Они борются за свободу)

Эти люди способны вмешаться в свою судьбу, но только ли в свою?

(Они убивают дежурных, солдат, за побег наказано начальство)

Все пугачёвцы погибают. О какой же свободе идёт речь?

(Они сделали свой выбор, перед смертью они спят свободным солдатским сном. Пугачёв обещал им свободу, они получили свободу)

В чём смысл борьбы, сопротивления?

(Они боролись за свободу и умирали свободными. В душах беглецов поселилась надежда, и они перед смертью обрели свободу)

Ещё одной темой творчества В.Т. Шаламова является идея подобия лагеря остальному миру. «Лагерные» идеи только повторяют переданные по приказу начальства идеи воли… Лагерь отражает не только борьбу политических клик, сменяющих друг друга у власти, но культуру этих людей, их тайные стремления, вкусы, привычки, подавленные желания».

К сожалению, при жизни писателю не суждено было опубликовать эти произведения на родине. Даже во время хрущёвской оттепели они были слишком смелы для того, чтобы быть изданными. Но с 1966 года рассказы Шаламова стали выходить в эмигрантских изданиях.

Емельянова Алина читает стихотворение «Так вот и хожу…» Затем комментирует прочитанное по схеме:

1.Какова тема стихотворения?

2.Идея стихотворения?

Сам же писатель в мае 1979 года переехал в дом инвалидов, откуда в январе 1982 года его отправили в интернат для психохроников – в последнюю ссылку. Но добраться до места назначения ему не удалось: простудившись, писатель умирает в пути.

«Колымские рассказы» в нашей стране впервые увидели свет лишь спустя 5 лет после смерти автора, в 1987 году.

Яковлев Александр читает стихотворение «Стихи – это судьба, не ремесло» Затем комментирует прочитанное по схеме:

1.Какова тема стихотворения?

2.Идея стихотворения?

Безусловно, точку в сегодняшнем разговоре поставить нельзя. Ведь много вопросов, проблем поставлено автором Шаламовым в своих произведениях.

Но, надеюсь, никто не уйдёт равнодушным после сегодняшнего урока. Послушайте, пожалуйста, ещё песню на стихи В.Т. Шаламова «Ты держись, моя, лебедь белая…» (учитель исполняет песню под аккомпанемент гитары).

Подведение итогов урока.


Варлам Тихонович Шаламов в своем творчестве отразил тему лагерей в русской литературе. Поразительно точно и достоверно писатель раскрывает весь кошмар лагерного быта в книге «Колымских рассказов». Рассказы Шаламова пронзительны и неизменно оставляют тягостное впечатление у читателей. Реализм Варлама Тихоновича не уступает мастерству Солженицына, который писал раньше. Казалось бы, Солженицын достаточно раскрыл тему, тем не менее манера изложения Шаламова воспринимается как новое слово в лагерной прозе.

Будущий писатель Шаламов родился в 1907 году в семье вологодского священника. Еще в отрочестве он начал писать. Шаламов закончил Московский университет. Писатель провел в тюрьмах, лагерях и ссылках многие годы. Впервые его арестовали в 1929 году, обвинив в распространении фальшивого политического завещания В. Ленина. Этого обвинения оказалось достаточно, чтобы попасть в судебную машину на двадцать лет. Вначале три года писатель провел в лагерях на Урале, а затем с 1937 года его отправляют на Колыму. После ХХ съезда КПСС Шаламова реабилитировали, но это не компенсировало потерянные годы жизни.

Идея описать лагерную жизнь и создать ее эпос, удивительный по силе воздействия на читателя, помогла Шаламову выжить. «Колымские рассказы» уникальны беспощадной правдой о жизни людей в лагерях. Людей обыкновенных, близких нам по идеалам и настроениям, невиновных и обманутых жертв.

Главная тема «Колымских рассказов» — существование человека в нечеловеческих условиях. Писатель воспроизводит виденные им неоднократно ситуации и атмосферу безысходности, морального тупика. Состояние героев Шаламова приближается к «зачеловеческому». Заключенные каждый день теряют физическое здоровье и рискуют расстаться с психическим. Тюрьма отнимает у них все «лишнее» и ненужное для этого страшного места: их образование, опыт, связи с нормальной жизнью, принципы и моральные ценности. Шаламов пишет: «Лагерь — отрицательная школа жизни целиком и полностью. Ничего полезного, нужного никто оттуда не вынесет, ни сам заключенный, ни его начальник, ни его охрана, ни невольные свидетели — инженеры, геологи, врачи, — ни начальники, ни подчиненные. Каждая минута лагерной жизни — отравленная минута. Там много такого, что человек не должен знать, а если видел — лучше ему умереть».

Шаламову досконально известен лагерный быт. Он не питает иллюзий и не внушает их читателю. Писатель чувствует всю глубину трагедии каждого, с кем столкнула его судьба за долгие двадцать лет. Все свои впечатления и переживания он использует для создания персонажей «Колымских рассказов». Он утверждает, что нет такой меры, чтобы измерить страдания миллионов людей. Для неподготовленного читателя события произведений автора кажутся фантасмагоричными, нереальными, невозможными. Тем не менее мы знаем, что Шаламов придерживается истины, считая искажения и перегибы, неправильную расстановку акцентов непозволительными в данной ситуации. Он рассказывает о жизни заключенных, их нестерпимых порой страданиях, труде, борьбе за еду, болезнях, смертях, гибели. Он описывает события, ужасные в своей статичности. Его жестокая правда лишена гнева и бессильного разоблачительства, уже нет сил возмущаться, чувства умерли.

Материалу для книг Шаламова и проблематике, из него вытекающей, позавидовали бы писатели-реалисты XIX века. Читатель содрогается от осознания того, насколько «далеко» ушло человечество в «науке» придумывания пыток и мучений себе подобных.

Вот слова автора, сказанные от своего имени: «Заключенный приучается там ненавидеть труд — ничему другому он и не может там научиться. Он обучается там лести, лганью, мелким и большим подлостям, становится эгоистом. Возвратившись на волю, он видит, что не только не вырос за время лагеря, но что интересы его сузились, стали бедными и грубыми. Моральные барьеры отодвинулись куда-то в сторону. Оказывается, можно делать подлости и все же жить… Оказывается, что человек, совершивший подлость, не умирает… Он чересчур высоко ценит свои страдания, забывая, что у каждого человека есть свое горе. К чужому горю он разучился относиться сочувственно — он просто его не понимает, не хочет понимать… Он приучился ненавидеть людей».

В рассказе «Сентенция» автор, как врач, анализирует состояние человека, единственным чувством которого осталась злоба. Самое страшное в лагере, страшнее голода, холода и болезней, — это унижение, сводившее человека до уровня животного. Оно доводит героя до состояния, когда все чувства и мысли заменены «полусознанием». Когда смерть отступает и к герою возвращается сознание, он с радостью ощущает, что его мозг работает, а из подсознания выплывает забытое слово «сентенция».

Страх, который превращает человека в раба, описан в рассказе «Тифозный карантин». Герои произведения согласны служить главарям бандитов, быть их лакеями и рабами, ради удовлетворения такой привычной для нас потребности — голода. Герой рассказа Андреев видит в толпе подобных холопов капитана Шнайдера, немецкого коммуниста, образованного человека, прекрасного знатока творчества Гете, который теперь исполняет роль «чесальщика пяток» у вора Сенечки. Такие метаморфозы, когда человек теряет свой облик, действуют и на окружающих. Главному герою рассказа не хочется жить после того, что он видит. Материал с сайта

«Васька Денисов, похититель свиней» — рассказ о голоде и о том, до какого состояния он может довести человека. Главный герой Васька жертвует жизнью ради еды.

Шаламов утверждает и пытается донести до читателя, что лагерь — это хорошо организованная государственная преступность. Здесь происходит умышленная подмена всех привычных нам категорий. Здесь нет места наивным рассуждениям о добре и зле и философским диспутам. Главное — выжить.

Несмотря на весь ужас лагерной жизни, автор «Колымских рассказов» пишет и о безвинных людях, которые смогли сохранить себя в поистине нечеловеческих условиях. Он утверждает особый героизм этих людей, граничащий порой с мученичеством, для которого не придумано еще названия. Шаламов пишет о людях «не бывших, не умевших и не ставших героями», ведь в слове «героизм» есть оттенок парадности, блеска, кратковременности поступка.

Рассказы Шаламова стали, с одной стороны, пронзительным по силе документальным свидетельством кошмаров лагерной жизни, с другой — философским осмыслением целой эпохи. Тоталитарная система представляется писателю тем же лагерем.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

  • сочинение по колымским рассказам
  • описание лагерной жизни в сентеции
  • сентенция шаламов краткое содержание
  • анализ книги шаламов колымские рассказы
  • жизнь и быт в лагерях на колыме

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования Республики Беларусь

Учреждение образования

«Гомельский государственный университет

имени Франциска Скорины»

Филологический факультет

Кафедра русской и мировой литературы

Курсовая работа

НРАВСТВЕННАЯ ПРОБЛЕМАТИКА

«КОЛЫМСКИХ РАССКАЗОВ» В.Т. ШАЛАМОВА

Исполнитель

студентка группы РФ-22 А.Н. Решенок

Научный руководитель

старший преподаватель И.Б.Азарова

Гомель 2016

Ключевые слова: антимир, антитеза, архипелаг, беллетристика, воспоминания, восхождение, ГУЛАГ, гуманность, деталь, документализм, заключенный, концлагерь, нечеловеческие условия, нисхождение, нравственность, обитатели, образы-символы, хронотоп.

Объектом исследования в данной курсовой работе является цикл рассказов о Колыме В.Т.Шаламова.

В результате проведенного исследования получен вывод, что «Колымские рассказы» В.Т.Шаламова написаны на автобиографической основе, ставят нравственные вопросы времени, выбора, долга, чести, благородства, дружбы и любви и являются значительным событием в лагерной прозе.

Научная новизна данной работы состоит в том, что «Колымские рассказы» В.Т.Шаламова рассматриваются на основе документального опыта писателя. Систематизированы рассказы о Колыме В.Т.Шаламова по нравственной проблематике, по системе образов и историографии и т.д.

Что касается области применения данной курсовой работы, то она может быть использована не только для написания других курсовых и дипломных работ, но и при подготовке к практическим и семинарским занятиям.

Введение

1. Эстетика художественного документализма в творчестве В.Т. Шаламова

2.2 Восхождение героев в «Колымских рассказах» В.Т. Шаламова

3. Образные концепты «Колымских рассказов» В.Т. Шаламова

Заключение

Список использованных источников

Приложение

Введение

С Шаламовым-поэтом читатели встретились в конце 50-х годов. А встреча с Шаламовым-прозаиком состоялась лишь в конце 80-х. Говорить о прозе Варлама Шаламова - значит говорить о художественном и философском смысле небытия, о смерти как о композиционной основе произведения. Казалось бы, что нового: и прежде, до Шаламова, смерть, её угроза, ожидание и приближение часто бывали главной двигательной силой сюжета, а сам факт смерти служил развязкой... Но в «Колымских рассказах» иначе. Никаких угроз, никакого ожидания. Здесь смерть, небытие и есть тот художественный мир, в котором привычно разворачивается сюжет. Факт же смерти предшествует началу сюжета.

К концу 1989 года издано около ста рассказов о Колыме. Сейчас Шаламова читают все - от студента до премьер-министра. И в то же время проза Шаламова как бы растворена в огромном вале документалистики - воспоминаний, записок, дневников об эпохе сталинщины. В истории литературы ХХ века «Колымские рассказы» стали не только значительным явлением лагерной прозы, но и своеобразным писательским манифестом, воплощением оригинальной эстетики, основанной на сплаве документализма и художественного видения мира.

Сегодня становится все более очевидным, что Шаламов - это не только и, может быть, не столько историческое свидетельство о преступлениях, которые забывать преступно. В.Т.Шаламов - это стиль, уникальная ритмика прозы, новаторство, всепроникающая парадоксальность и символика.

Лагерная тема вырастает в большое и очень важное явление, в рамках которого писатели стремятся до конца осмыслить страшный опыт сталинщины и при этом не забывать, что за мрачной завесой десятилетий надо разглядеть человека.

Подлинная поэзия, по Шаламову, поэзия самобытная, где каждая строчка обеспечена талантом много страдавшей одинокой души. Она ждет своего читателя.

В прозе В.Т.Шаламова изображены не только колымские лагеря, отгороженные колючей проволокой, за пределами которых живут свободные люди, но и все, что находится вне зоны, тоже втянуто в бездну насилия, репрессий. Вся страна - это лагерь, где живущие в нем обречены. Лагерь - это не изолированная часть мира. Это слепок того общества.

Существует большое количество литературы, посвященной В.Т.Шаламову и его творчеству. Предмет исследования данной курсовой работы - это нравственная проблематика «Колымских рассказов» В.Т.Шаламова, поэтому основным источником информации является монография Н.Лейдермана и М.Липовецкого («В метельный леденящий век»: О «Колымских рассказах»), в которой рассказывается о сложившимся укладе, о порядке, шкале ценностей и социальной иерархии страны «Колымы», а также показана символика, которую находит автор в повседневных реалиях тюремного быта. Особая значимость придавалась различным статьям в журналах. Исследователь М.Михеев («О «новой» прозе Варлама Шаламова») в своей работе показал, что каждая деталь у Шаламова, даже самая «этнографическая», строится на гиперболе, гротеске, ошеломляющем сравнении, где сталкиваются низменное и высокое, натуралистически грубое и духовное, а также описал законы времени, которые выведены за рамки естественного течения. И.Ничипоров («Проза, выстраданная как документ: колымский эпос В.Шаламова») высказывает свое мнение о документальной основе рассказов о Колыме, используя работы самого В.Т.Шаламова. А вот Г.Нефагина («Колымский «антимир» и его обитатели») в своей работе уделяет внимание духовной и психологической стороне рассказов, показывая выбор человека в неестественных условиях. Исследователь Е.Шкловский («О Варламе Шаламове») рассматривает отрицание традиционной беллетристики в «Колымских рассказах» в стремлении достичь автором чего-то недостижимого, исследовать материал с точки зрения биографии В.Т.Шаламова. Большую помощь в написании данной курсовой работы оказали также научные публикации Л.Тимофеева («Поэтика лагерной прозы»), в которой исследователь сопоставляет рассказы А.Солженицына, В.Шаламова, В.Гроссмана, Ан.Марченко для выявления сходство и различий поэтики лагерной прозы у различных авторов XX века; и Е.Волковой («Варлам Шаламов: Поединок слова с абсурдом»), которая обратила внимание на фобии и чувства заключенных в рассказе «Сентенция».

При раскрытии теоретической части курсового проекта привлекались различные сведения из истории, а также значительное внимание уделяется информации, почерпнутой из различных энциклопедий и словарей (словарь С.И.Ожегова, «Литературный энциклопедический словарь» под редакцией В.М.Кожевниковой).

Тема данной курсовой работы актуальна тем, что всегда интересно вернуться в ту эпоху, где показаны события сталинщины, проблемы человеческих взаимоотношений и психология отдельного человека в концлагерях, чтобы предотвратить повторение страшных историй тех лет. Особенную остроту данная работа приобретает в нынешнее время, в эпоху бездуховности людей, непонимания, незаинтересованности, безразличия друг к другу, в нежелании прийти на помощь к человеку. В мире остались такие же проблемы, как и в шаламовских произведениях: такая же бессердечность друг к другу, порой ненависть, духовный голод, и т.д.

Новизна работы в том, что подвергнуты систематизации галерея образов, определена нравственная проблематика и представлена историография вопроса. Особое своеобразие придает рассмотрение рассказов на документальной основе.

Данный курсовой проект ставит своей целью изучение своеобразия прозы В.Т.Шаламова на примере «Колымских рассказов», раскрыть идейное содержание и художественную особенность рассказов В.Т.Шаламова, а также обнажить в его произведениях острые нравственные проблемы в концлагерях.

Объектом исследования в работе является цикл рассказов о Колыме В.Т.Шаламова.

Литературоведческому рассмотрению подвергались и некоторые рассказы в отдельности.

Задачами данного курсового проекта являются:

1) изучение историографии вопроса;

2) исследование литературно-критических материалов о творчестве и судьбе писателя;

3) рассмотрение особенностей категорий «пространство» и «время» в шаламовских рассказах о Колыме;

4) выявление специфики реализации образов-символов в «Колымских рассказах»;

При написании работы были использованы сравнительно-исторический и системный методы.

Курсовая работа имеет следующую архитектонику: введение, основная часть, заключение и список использованных источников, приложение.

Во введении обозначены актуальность проблемы, историография, рассмотрены дискуссии по данной теме, определены цели, объект, предмет, новизна и задачи курсовой работы.

Основная часть состоит из 3 разделов. В первом разделе рассматривается документальная основа рассказов, а также отрицание традиционной беллетристики В.Т.Шаламовым в «Колымских рассказах». Во втором разделе исследуются колымский «антимир» и его обитатели: дано определение термина «страна Колыма», рассматривается низменное и высокое в рассказах, проводится параллель с другими авторами, создававшими лагерную прозу. В третьем разделе изучаются образные концепты в «Колымских рассказах» В.Т.Шаламова, а именно антитезы образов-символов, религиозная и психологическая сторона рассказов.

В заключении подводится итог проделанной работы по заявленной теме.

Список использованных источников содержит ту литературу, на которую опирался автор курсового проекта в своей работе.

1. Эстетика художественного документализма

в творчестве В.Т. Шаламова

В истории литературы ХХ века «Колымские рассказы» (1954 - 1982) В.Т.Шаламова стали не только значительным явлением лагерной прозы, но и своеобразным писательским манифестом, воплощением оригинальной эстетики, основанной на сплаве документализма и художественного видения мира, открывающем путь к обобщающему постижению человека в нечеловеческих обстоятельствах, к осознанию лагеря в качестве модели исторического, социального бытия, миропорядка в целом. Шаламов сообщает читателям: «Лагерь - мироподобен. В нем нет ничего, чего не было бы на воле, в его устройстве, социальном и духовном» . Основополагающие постулаты эстетики художественного документализма сформулированы Шаламовым в эссе «О прозе» , которое служит ключом к интерпретации его рассказов. Исходным выступает здесь суждение о том, что в современной литературной ситуации «потребность в искусстве писателя сохранилась, но доверие к беллетристике подорвано» . Литературный энциклопедический словарь дает следующее определение беллетристике. Беллетристика -- (от франц. belles lettres -- изящная словесность) художественная литература . Своеволие творческого вымысла должно уступить место мемуарному, документальному по своей сути воссозданию лично пережитого художником опыта, ибо «сегодняшний читатель спорит только с документом и убеждается только документом» . Шаламов по-новому обосновывает идею «литературы факта» , полагая, что «нужно и можно написать рассказ, который неотличим от документа» , который станет живым «документом об авторе» , «документом души» и представит писателя «не наблюдателем, не зрителем, а участником драмы жизни» .

Вот знаменитое программное шаламовское противопоставление 1) отчету о событиях и 2) их описанию - 3) самих событий . Вот как сам автор говорит о своей прозе: «Новая проза - само событие, бой, а не его описание. То есть - документ, прямое участие автора в событиях жизни. Проза, пережитая как документ» . Судя по этому и цитированным ранее заявлениям, сам документ у Шаламова понимался, конечно же, не вполне традиционно. Скорее это некое волевое деяние или поступок. В эссе «О Прозе» Шаламов сообщает своим читателем: «Когда меня спрашивают, что я пишу, я отвечаю: я не пишу воспоминаний. Никаких воспоминаний в «Колымских рассказах» нет. Я не пишу и рассказов - вернее, стараюсь написать не рассказ, а то, что было бы не литературой. Не проза документа, а проза, выстраданная как документ» .

Вот еще фрагменты, отражающие оригинальные, но весьма парадоксальные взгляды Шаламова на «новую прозу», с отрицанием традиционной беллетристики - в стремлении достичь, казалось бы, чего-то недостижимого.

Стремление писателя «исследовать свой материал собственной шкурой» ведет к установлению его особых эстетических отношений с читателем, который поверит в рассказ «не как в информацию, а как в открытую сердечную рану» . Приближаясь к определению собственного творческого опыта, Шаламов подчеркивает интенцию создать «то, что было бы не литературой» , поскольку его «Колымские рассказы» «предлагают новую прозу, прозу живой жизни, которая в то же время - преображенная действительность, преображенный документ» . В искомой писателем «прозе, выстраданной как документ» не остается места для описательности в духе «писательских заповедей Толстого» . Здесь возрастает потребность в емкой символизации, интенсивно воздействующей на читателя детализации, причем «подробность, не заключающая в себе символа, кажется лишней в художественной ткани новой прозы» . На уровне творческой практики обозначенные принципы художественного письма получают у Шаламова многоплановое выражение. Интеграция документа и образа приобретает различные формы и оказывает комплексное воздействие на поэтику «Колымских рассказов». Способом глубинного познания лагерного бытия и психологии заключенного подчас выступает у Шаламова введение в дискурсивное пространство частного человеческого документа.

В рассказе «Сухим пайком» напряженные психологические наблюдения повествователя о том «великом равнодушии» , что «владело нами» , о том, как в «незначительном мышечном слое… размещалась только злоба» , переходят в портретирование Феди Щапова - «алтайского подростка» , «единственного сына вдовы» , которого «судили за незаконный убой скота» . Его противоречивое положение «доходяги», сохраняющего, впрочем, «здоровое крестьянское начало» и чуждого всеобщему лагерному фатализму, концентрированно раскрывается в финальном психологическом штрихе к непостижимым парадоксам лагерного бытия и сознания. Это композиционно выделенный, выхваченный из потока забвения фрагмент человеческого документа, запечатлевший - нагляднее любых внешних характеристик - отчаянную попытку физического и морального устояния: «Мама, - писал Федя, - мама, я живу хорошо. Мама, я одет по сезону…» . Как считает Шкловский Е.А.: «Шаламовский рассказ предстает порой инвариантом писательского манифеста, становится «документальным» свидетельством о потаенных гранях творческого процесса» .

В рассказе «Галина Павловна Зыбалова» примечателен мелькнувший автокомментарий о том, что в «Заговоре юристов» «документальна каждая буква» . В рассказе же «Галстук» скрупулезное воссоздание жизненных путей арестованной по возвращении из японской эмиграции Маруси Крюковой, надломленного лагерем и капитулировавшего перед режимом художника Шухаева, комментирование вывешенного на воротах лагеря лозунга «Труд есть дело чести…» - позволяют и биографию персонажей, и творческую продукцию Шухаева, и многоразличные приметы лагеря представить в качестве составляющих целостного документального дискурса. Шкловский Е.А. утверждает: «Стержнем этого многоуровневого человеческого документа становится «вживленная» в повествовательный ряд творческая саморефлексия автора о взыскании им «правды особого рода», о желании сделать этот рассказ «вещью прозы будущего», о том, что будущие писатели - не сочинители, но доподлинно знающие свою среду «люди профессии» - «расскажут только о том, что знают, видели. Достоверность - вот сила литературы будущего» .

Сквозные в колымской прозе ссылки автора на собственный опыт подчеркивают его роль не просто художника, но свидетеля-документалиста. В рассказе «Прокаженные» эти знаки прямого авторского присутствия выполняют экспозиционную функцию по отношению и к основному действию, и к отдельным звеньям событийного ряда: «Сразу после войны на моих глазах в больнице была сыграна еще одна драма» ; «я тоже шел в этой группе, чуть согнувшись, по высокому подвалу больницы…» . Автор подчас выступает в «Колымских рассказах» и в качестве «свидетеля» исторического процесса, его причудливых и трагических поворотов. Рассказ «Лучшая похвала» основывается на историческом экскурсе, в котором художественно постигаются истоки и побудительные основания русского революционного террора, рисуются портреты революционеров, что «героически жили и героически умирали» . Живые впечатления от общения повествователя со знакомым по Бутырской тюрьме Александром Андреевым - бывшим эсером и генеральным секретарем общества политкаторжан - переходят в финальной части в строго документальную фиксацию сведений об исторической личности, ее революционном и тюремном пути - в виде «справки журнала «Каторга и ссылка» . Подобное наложение высветляет таинственные глубины документального текста о частном человеческом существовании, за формализованными биографическими данными приоткрывает иррациональные повороты судьбы.

В рассказе «Золотая медаль» посредством символически емких фрагментов петербургского и московского «текстов» реконструируются значимые пласты исторической памяти. Судьбы революционерки Натальи Климовой и ее прошедшей через советские лагеря дочери становятся в художественном целом рассказа отправной точкой исторического повествования о судебных процессах над революционерами-террористами в начале века, об их «жертвенности, самоотречении до безымянности» , их готовности «смысл жизни искать страстно, самоотверженно» . Повествователь выступает здесь как исследователь-документалист, который «держал в руках» и приговор членам тайной революционной организации, подмечая в его тексте показательные «литературные погрешности» , и личные письма Натальи Климовой «после кровавой железной метлы тридцатых годов» . Здесь происходит глубокое вчувствование в саму «материю» человеческого документа, где особенности почерка, пунктуации воссоздают «манеру разговора» , свидетельствуют о перипетиях отношений личности с ритмами истории. Повествователь приходит к эстетическому обобщению о рассказе как своего рода вещественном документе, «живой, еще не умершей вещи, видевшей героя» , ибо «писание рассказа - это поиск, и в смутное сознание мозга должен войти запах косынки, шарфа, потерянного героем или героиней» .

В частных документальных наблюдениях откристаллизовывается историософская интуиция автора о том, как в общественных потрясениях произошел надрыв «лучших людей русской революции» , вследствие чего «не осталось людей, чтобы повести Россию за собой» и образовалась «трещина, по которой раскололось время - не только России, но мира, где по одну сторону - весь гуманизм девятнадцатого века, его жертвенность, его нравственный климат, его литература и искусство, а по другую - Хиросима, кровавая война и концентрационные лагеря» . Сопряжение «документально» выстраиваемой биографии героя с масштабными историческими обобщениями достигается и в рассказе «Зеленый прокурор». «Текст» лагерной судьбы Павла Михайловича Кривошея - беспартийного инженера, собирателя антиквариата, осужденного за растрату казенных средств и сумевшего бежать с Колымы, выводит повествователя к «документальному» воссозданию истории советских лагерей с точки зрения тех изменений в отношении к беглецам, в призме которых прорисовываются внутренние трансформации карательной системы.

Делясь своим опытом «литературного» освоения указанной темы («в ранней юности мне довелось почитывать о побеге Кропоткина из Петропавловской крепости» ), повествователь устанавливает зоны несоответствия литературы и лагерной действительности, создает собственную «летопись побегов» , скрупулезно прослеживая, как к концу 30-х гг. «Колыма была превращена в спецлагерь для рецидива и троцкистов» , и если раньше «за побег не давалось никакого срока» , то отныне «побег стал караться тремя годами» . Для многих рассказов колымского цикла характерно наблюдаемое в «Зеленом прокуроре» особое качество шаламовской художественности, основанной прежде всего не на моделировании вымышленной реальности, но на образных обобщениях, прорастающих на почве документальных наблюдений, очеркового повествования о различных сферах тюремной жизни, специфических социально-иерархических отношениях в среде заключенных («Комбеды», «Баня» и др.). Текст официального документа в шаламовском рассказе может выступать конструктивно значимым элементом повествования. В «Красном кресте» предпосылкой художественных обобщений о лагерной жизни становится обращение повествователя к абсурдистским по своему содержанию «большим печатным объявлениям» на стенах бараков под названием «Права и обязанности заключенного» , где фатально «много обязанностей и мало прав» . Декларированное ими «право» заключенного на медицинскую помощь наводит повествователя на размышления о спасительной миссии медицины и врача как «единственного защитника заключенного» в лагере. Опираясь на «документально» зафиксированный, лично выстраданный опыт («много лет принимал я этапы в большой лагерной больнице» ), повествователь воскрешает в памяти трагические истории судеб лагерных врачей и приходит к отточенным до афоризмов, словно бы выхваченным из дневника обобщениям о лагере как «отрицательной школе жизни целиком и полностью» , о том, что «каждая минута лагерной жизни - отравленная минута» . На воспроизведении малого фрагмента внутрилагерной официальной переписки основан рассказ «Инжектор», где авторское слово полностью редуцировано, за исключением краткой ремарки о «четком почерке» резолюции, наложенной начальником прииска на рапорт начальника участка. Доклад о «плохой работе инжектора» в условиях колымских морозов «свыше пятидесяти градусов»» вызывает нелепую, но при этом формально рациональную и системную резолюцию о необходимости «дело передать в следственные органы для привлечения з/к Инжектора к законной ответственности» . Сквозь удушающую сеть казенных, поставленных на службу репрессивного делопроизводства слов просматриваются сращение фантастического гротеска и яви, а также тотальное попрание здравого смысла, позволяющее лагерному всеподавлению простирать свое влияние даже на неодушевленный мир техники.

Исполненными мрачных коллизий предстают в изображении Шаламова отношения живого человека и официального документа. В рассказе «Эхо в горах», где происходит «документальное» воссоздание биографии центрального персонажа - делопроизводителя Михаила Степанова, именно на подобных коллизиях завязывается сюжетная канва. Анкета Степанова, бывшего с 1905 г. членом партии эсеров, его «тоненькое дело в зеленой обложке» , куда проникли сведения о том, как в бытность командиром отряда бронепоездов он отпустил из-под стражи Антонова, с которым сидел когда-то в Шлиссельбурге, - совершают решающий переворот в его последующей «соловецкой» судьбе. Вехи истории агрессивно вторгаются здесь в индивидуальную биографию, порождая порочный круг разрушительных отношений личности и исторического времени. Человек как бессильный заложник официального документа предстает и в рассказе «Берды Онже». «Ошибка машинистки», «занумеровавшей» уголовную кличку заключенного (он же Берды) в качестве имени другого человека, заставляет начальство объявить случайно попавшегося туркмена Тошаева «беглецом» Онже Берды и обречь его на лагерную безысходность, на то, чтобы пожизненно «числиться в группе «безучетников» - лиц, содержащихся в заключении без документов» . В этом, по определению автора, «анекдоте, превратившемся в мистический символ» примечательна позиция заключенного - носителя пресловутой клички. «Развлекаясь» игрой с тюремным делопроизводством, он утаил принадлежность клички, поскольку «каждый рад смущению и панике в рядах начальства» .

Средством документально-художественного запечатления реальности нередко служит в «Колымских рассказах» сфера предметно-бытовой детализации. В рассказе «Графит» через заглавный предметный образ происходит символизация всей создаваемой здесь картины мира, намечается открытие в ней онтологической глубины. Как фиксирует повествователь, для документов, бирок умершим «допущен только черный карандаш, простой графит» ; не химический карандаш, а непременно графит, «который может записать все, что знал и видел» . Тем самым вольно или невольно лагерная система консервирует себя для последующего суда истории, ибо «графит - это природа» , «графит - это вечность» , «номер личного дела не смоют ни дожди, ни подземные ключи» , а при пробуждении в народе исторической памяти придет и осознание того, что «все гости вечной мерзлоты бессмертны и готовы вернуться к нам» . Горькой иронией пронизаны слова повествователя о том, что «бирка на ноге - это признак культуры» - в том смысле, что «бирка с номером личного дела хранит не только место смерти, но и тайну смерти. Этот номер на бирке написан графитом» . Противостоящим беспамятству «документом», особенно актуализирующимся тогда, когда «документы нашего прошлого уничтожены, караульные вышки спилены» , может стать даже телесное состояние бывшего заключенного. При пеллагре - характернейшей для лагерников болезни - с руки отшелушивается кожа, образуя своего рода «перчатку», которая более чем красноречиво выступает, по Шаламову, «прозой, обвинением, протоколом», «живым экспонатом для музея истории края» .

Автор подчеркивает, что «если художественно-историческому сознанию ХIХ в. свойственны тенденция к «толкованию события», «жажда объяснения необъяснимого», то в половине двадцатого века документ вытеснил бы все. И верили бы только документу» .

Я видел все: песок и снег,

Пургу и зной.

Что может вынесть человек --

Все пережито мной.

И кости мне ломал приклад,

Чужой сапог.

И я побился об заклад,

Что не поможет Бог.

Ведь Богу, Богу-то зачем

Галерный раб?

И не помочь ему ничем,

Он истощен и слаб.

Я проиграл свое пари,

Рискуя головой.

Сегодня -- что ни говори,

Я с вами -- и живой .

Таким образом, синтез художественного мышления и документализма является главным «нервом» эстетической системы автора «Колымских рассказов». Ослабление художественного вымысла открывает у Шаламова иные оригинальные источники образных обобщений, основанные не на конструировании условных пространственно-временных форм, но на вчувствовании в доподлинно сохраненные в личной и общенациональной памяти лагерного бытия, в содержание различного рода частных, официальных, исторических документов. Михеев М.О. говорит, что «автор предстает в «колымском» эпосе и как чуткий художник-документалист, и как пристрастный свидетель истории, убежденный в нравственной необходимости «помнить все хорошее - сто лет, а все плохое - двести» , и как творец самобытной концепции «новой прозы», обретающей на глазах читателя достоверность «преображенного документа» . Тот революционный «выход за пределы литературы» , к которому Шаламов так стремился все-таки не состоялся. Но и без него, навряд ли вообще осуществимого, без этого прорыва за пределы дозволенного самой природой, проза Шаламова безусловно остается ценной для человечества, интересной для изучения - именно как неповторимый факт литературы. Его тексты - безусловное свидетельство эпохи:

Не комнатной бегонии

Дрожанье лепестка,

А дрожь людской агонии

Запомнила рука .

А его проза - документ литературного новаторства.

2. Колымский «антимир» и его обитатели

По мнению Е.А.Шкловского: «Писать о творчестве Варлама Шаламова трудно. Трудно прежде всего потому, что его трагическая судьба, которая в значительной степени отразилась в знаменитых «Колымских рассказах» и многих стихах, как бы взыскует соразмерного опыта. Опыта, которого не пожалеешь и врагу» . Почти двадцать лет тюрьмы, лагерей, ссылки, одиночество и забытость в последние годы жизни, жалкий дом для престарелых и в конце концов - смерть в психушке, куда писатель был насильно перевезен, чтобы вскоре умереть от воспаления легких. В лице В.Шаламова в его даре большого писателя показана общенародная трагедия, которая получила своего свидетеля-мученика собственной душой и кровью заплатившего за страшное знание.

Колымские рассказы -- первый сборник рассказов Варлама Шаламова, в котором отражена жизнь заключённых ГУЛАГа. ГУЛАГ - главное управление лагерей, а также разветвленная сеть концлагерей во время массовых репрессий . Сборник создавался с 1954 по 1962 год, после возвращения Шаламова с Колымы. Колымские рассказы являются художественным осмыслением всего увиденного и пережитого Шаламовым за 13 лет проведённых им в заключении на Колыме (1938--1951).

Проблематику своего произведения В.Т.Шаламов формулировал следующим образом: ««Колымские рассказы» -- это попытка поставить и решить какие-то важные нравственные вопросы времени, вопросы, которые просто не могут быть разрешены на другом материале. Вопрос встречи человека и мира, борьба человека с государственной машиной, правда этой борьбы, борьбы за себя, внутри себя -- и вне себя. Возможно ли активное влияние на свою судьбу, перемалываемую зубьями государственной машины, зубьями зла. Иллюзорность и тяжесть надежды. Возможность опереться на другие силы, чем надежда» .

Как писала Г.Л.Нефагина: «Реалистические произведения о системе ГУЛАГа посвящались, как правило, жизни политзаключенных. В них рисовались лагерные ужасы, пытки, издевательства. Но в таких произведениях (А.Солженицына, В.Шаламова, В.Гроссмана, Ан.Марченко) демонстрировалась победа человеческого духа над злом» .

Сегодня становится все более очевидным, что Шаламов -- это не только и, может быть, не столько историческое свидетельство о преступлениях, которые забывать -- преступно. Шаламов -- это стиль, уникальная ритмика прозы, новаторство, всепроникающая парадоксальность, символика, блестящее владение словом в его смысловом, звуковом облике, тонкая стратегия мастера.

Колымская рана постоянно кровоточила, и, работая над рассказами, Шаламов «кричал, угрожал, плакал» -- и утирал слезы лишь после того, как рассказ окончен. Но при этом не уставал повторять, что «дело художника -- именно форма» , работа со словом.

Шаламовская Колыма -- это множество лагерей-островов. Именно Шаламов, как утверждал Тимофеев, нашёл эту метафору -- «лагерь-остров» . Уже в рассказе «Заклинатель змей» заключённый Платонов, «киносценарист в своей первой жизни» , с горьким сарказмом говорит об изощрённости человеческого разума, придумавшего «такие вещи, как наши острова со всей невероятностью их жизни» . А в рассказе «Человек с парохода» лагерный врач, человек острого сардонического ума, высказывает своему слушателю затаённую мечту: «...Если бы наши острова -- вы поняли меня? -- наши острова провалились сквозь землю» .

Острова, архипелаг островов -- это точный и в высшей степени выразительный образ. Им «ухвачена» вынужденная изолированность и в то же время связанность единым невольничьим режимом всех этих тюрем, лагерей, поселений, «командировок», которые входили в систему ГУЛАГа. Архипелаг - группа близко расположенных друг к другу морских островов . Но у Солженицына «архипелаг», как утверждала Нефагина, -- прежде всего условный термин-метафора, обозначающий объект исследования . У Шаламова же «наши острова» -- это огромный целостный образ . Он не подвластен повествователю, он обладает эпическим саморазвитием, он вбирает в себя и подчиняет своей зловещей круговерти, своему «сюжету» всё, абсолютно всё -- небо, снег, деревья, лица, судьбы, мысли, расстрелы...

Ничего иного, что бы располагалось за пределами «наших островов», в «Колымских рассказах» не существует. Та, долагерная, вольная жизнь называется «первой жизнью», она кончилась, исчезла, растаяла, её уже больше нет. Да и была ли она? Сами узники «наших островов» мыслят о ней как о сказочной, несбыточной земле, которая лежит где-то «за синими морями, за высокими горами», как, например, в «Заклинателе змей». Лагерь поглотил какое бы то ни было иное существование. Он подчинил всё и вся безжалостному диктату своих тюремных правил. Беспредельно разросшись, он стал целой страной. Понятие «страна Колыма» прямо заявлено в рассказе «Последний бой майора Пугачёва»: «В этой стране надежд, а стало быть, стране слухов, догадок, предположений, гипотез» .

Концлагерь, заместивший собой всю страну, страна, обращённая в огромный архипелаг лагерей, -- таков гротескно-монументальный образ мира, который складывается из мозаики «Колымских рассказов». Он по-своему упорядочен и целесообразен, этот мир. Вот как выглядит лагерь для заключённых в «Тайге золотой»: «Малая зона -- это пересылка. Большая зона -- лагерь горного управления -- бесконечные бараки, арестантские улицы, тройная ограда из колючей проволоки, караульные вышки по-зимнему, похожие на скворечники» . И далее следует: «Архитектура Малой зоны идеальна» . Выходит, это целый город, выстроенный в полном соответствии со своим назначением. И архитектура здесь есть, да ещё такая, к которой применимы высшие эстетические критерии. Словом, всё как надо, всё «как у людей» .

Брюер М. сообщает: «Таково пространство «страны Колымы». Действуют здесь и законы времени. Правда, в отличие от скрытого сарказма в изображении вроде бы нормально-целесообразного лагерного пространства, время лагерное откровенно выведено за рамки естественного течения, это странное, ненормальное время» .

«Месяцы на Крайнем Севере считаются годами -- так велик опыт, человеческий опыт, приобретаемый там» . Это обобщение принадлежит безличному повествователю из рассказа «Последний бой майора Пугачёва». А вот субъективное, личное восприятие времени одним из зеков, бывшим врачом Глебовым в рассказе «Ночью»: «Реальной была минута, час, день от подъёма до отбоя -- дальше он не загадывал и не находил в себе сил загадывать. Как и все» .

В этом пространстве и в таком времени протекает годами жизнь заключённого. Здесь сложился свой уклад, свои порядки, своя шкала ценностей, своя социальная иерархия. Шаламов с дотошностью этнографа описывает этот уклад. Здесь и подробности бытового обустройства: как, например, сооружается лагерный барак («редкая изгородь в два ряда, промежуток заполняется кусками заиндевевшего мха и торфа» ), как топят печь в бараке, что из себя представляет самодельный лагерный светильник -- бензиновая «колымка»... Социальное устройство лагеря -- тоже предмет тщательного описания. Два полюса: «блатари», они же «друзья народа» -- на одном, а на другом -- политзаключённые, они же «враги народа» . Союз воровских законов и государственных установлений. Гнусная власть всех этих Федечек, Сенечек, обслуживаемых разношерстной челядью из «машек», «ворёнков», «чесальщиков пяток» . И не менее беспощадный гнёт целой пирамиды официальных начальников: бригадиров, учётчиков, надзирателей, конвоиров...

Таков заведённый и устоявшийся порядок жизни на «наших островах». В ином режиме ГУЛАГ не смог бы выполнять свою функцию: поглощать миллионы людей, а взамен «выдавать» золото и лес. Но почему же все эти шаламовские «этнографии» и «физиологии» вызывают ощущение апокалиптического ужаса? Вот ведь совсем недавно один из бывших колымских узников успокоительно поведал, что «зима там, в общем, немногим холоднее ленинградской» и что на Бутугычаге, например, «смертность в действительности была незначительной» , а для борьбы с цингой проводили соответствующие лечебно-профилактические мероприятия, вроде принудительного питья экстракта стланика и т.п.

И у Шаламова есть про этот экстракт и про многое другое. Но он не этнографические очерки о Колыме пишет, он создаёт образ Колымы, как воплощения целой страны, превращённой в ГУЛАГ. Кажущаяся очерковость -- это только «первый слой» образа. Шаламов идёт сквозь «этнографию» к духовной сути Колымы, он ищет эту суть в эстетическом ядре реальных фактов и событий.

В антимире Колымы, где всё направлено на попрание, растаптывание достоинства узника, происходит ликвидация личности. Среди «Колымских рассказов» есть такие, где описывается поведение существ, опустившихся почти до полной утраты человеческого сознания. Вот новелла «Ночью». Бывший врач Глебов и его напарник Багрецов совершают то, что по шкале общепринятых нравственных норм всегда считалось крайним кощунством: разрывают могилу, раздевают труп сопарника с тем, чтобы потом его жалкое бельё обменять на хлеб. Это уже запредел: личности уже нет, остался чисто животный витальный рефлекс.

Однако в антимире Колымы не только выматываются душевные силы, не только гаснет рассудок, но наступает такой -- окончательный -- фазис, когда исчезает сам рефлекс жизни: человека уже и собственная смерть ничуть не волнует. Такое состояние описано в рассказе «Одиночный замер». Студент Дугаев, совсем ещё молодой -- двадцати трёх лет, настолько раздавлен лагерем, что даже на страдание у него уже нет сил. Остаётся лишь -- перед расстрелом -- тусклое сожаление, «что напрасно проработал, напрасно промучился этот последний сегодняшний день» .

Как указывает Нефагина Г.Л.: «Безыллюзорно, жёстко пишет Шаламов о расчеловечивании человека системой ГУЛАГа. Александр Солженицын, который прочитал шестьдесят колымских рассказов Шаламова и его «Очерки преступного мира», отмечал: «Лагерный опыт Шаламова был горше и дольше моего, и я с уважением признаю, что именно ему, а не мне досталось коснуться того дна озверения и отчаяния, к которому тянул нас весь лагерный быт» .

В «Колымских рассказах» объект постижения не Система, а человек в жерновах Системы. Шаламова интересует не то, как работает репрессивная машина ГУЛАГа, а то, как «работает» человеческая душа, которую старается раздавить и перемолоть эта машина. И доминирует в «Колымских рассказах» не логика сцепления суждений, а логика сцепления образов -- исконная художественная логика. Всё это имеет прямое отношение не только к спору об «образе восстания» , а значительно шире -- к проблеме адекватного прочтения «Колымских рассказов», в соответствии с их собственной природой и теми творческими принципами, которыми руководствовался их автор.

Конечно же, Шаламову в высшей степени дорого всё человечное. Он порой даже с умилением «вылущивает» из мрачного хаоса Колымы самые микроскопические свидетельства того, что Системе не удалось до конца выморозить в людских душах, -- то первичное нравственное чувство, которое называют способностью к состраданию.

Когда врачиха Лидия Ивановна в рассказе «Тифозный карантин» негромким своим голосом осаживает фельдшера, что наорал на Андреева, тот запомнил её «на всю свою жизнь» -- «за доброе слово, сказанное вовремя» . Когда пожилой инструментальщик в рассказе «Плотники» покрывает двух интеллигентов-неумех, что назвались плотниками, лишь бы хоть денёк побыть в тепле столярной мастерской, и отдаёт им собственноручно выточенные топорища. Когда пекари с хлебозавода в рассказе «Хлеб» стараются в первую очередь накормить присланных к ним лагерных доходяг. Когда ожесточённые судьбой и борьбой за выживание зеки в рассказе «Апостол Павел» сжигают письмо и заявление единственной дочери старого столяра с отречением от своего отца, то все эти вроде бы незначительные поступки предстают как акты высокой человечности. А то, что совершает следователь в рассказе «Почерк» -- он бросает в печку дело Криста, включённого в очередной список приговоренных к расстрелу, -- это по существующим меркам отчаянный поступок, настоящий подвиг сострадания.

Итак, нормальный «среднестатистический» человек в совершенно ненормальных, абсолютно бесчеловечных обстоятельствах. Шаламов исследует процесс взаимодействия колымского узника с Системой не на уровне идеологии, даже не на уровне обыденного сознания, а на уровне подсознания, на той пограничной полосе, куда гулаговская давильня оттеснила человека, -- на зыбкой грани между личностью, ещё сохраняющей способность мыслить и страдать, и тем безличным существом, которое уже не владеет собою и начинает жить самыми примитивными рефлексами.

2.1 Нисхождение героев в «Колымских рассказах» В.Т. Шаламова

Шаламов показывает новое о человеке, его границах и возможностях, силе и слабости - истины, добытые многими годами нечеловеческого напряжения и наблюдением поставленных в нечеловеческие условия сотен и тысяч людей.

Какая же правда о человеке открылась Шаламову в лагере? Голден Н. считал: «Лагерь был великой пробой нравственных сил человека, обыкновенной человеческой морали, и 99% людей этой пробы не выдерживали. Те, кто выдерживал, умирали вместе с теми, кто не выдерживал, стараясь быть лучше всех, тверже всех только для самих себя» . «Великий эксперимент растления человеческих душ» - так характеризует Шаламов создание архипелага ГУЛАГ .

Конечно, его контингент имел весьма отдаленное отношение к проблеме искоренения преступности в стране. По наблюдениям Силайкина из рассказа «Курсы», « преступников вовсе нет, кроме блатарей. Все прочие заключенные вели себя на воле так, как все другие, - столько же воровали у государства, столько же ошибались, столько же нарушали закон, как и те, кто не был осужден по статьям УК и продолжал заниматься каждый своей работой. Тридцать седьмой год подчеркнул это с особой силой - уничтожив всякую гарантию у русских людей. Тюрьму стало никак не обойти, никому не обойти».

В подавляющем большинстве зеки в рассказе «Последний бой майора Пугачева»: «не были врагами власти и, умирая, так и не поняли, почему им надо умереть. Отсутствие единой объединяющей идеи ослабляло моральную стойкость арестантов, они сразу выучились не заступаться друг за друга, не поддерживать друг друга. К этому и стремилось начальство» .

Сначала они еще похожи на людей: «счастливчик, поймавший хлеб, делил его между всеми желающими - благородство, от которого через три недели мы отучились навсегда" . «Он делился последним куском, вернее, еще делился. Это значит, что он так и не успел дожить до времени, когда ни у кого не было последнего куска, когда никто ничем ни с кем не делился» .

Нечеловеческие условия жизни быстро разрушают не только тело, но и душу заключенного. Шаламов утверждает: «Лагерь - отрицательная школа жизни целиком и полностью. Ничего полезного, нужного никто оттуда не вынесет, ни сам заключенный, ни его начальник, ни его охрана... Каждая минута лагерной жизни - отравленная минута. Там много такого, чего человек не должен знать, не должен видеть, а если видел - лучше ему умереть... Оказывается, можно делать подлости и все же жить. Можно лгать - и жить. Не выполнять обещаний - и все-таки жить... Скептицизм - это еще хорошо, это еще лучшее из лагерного наследства» .

Звериное начало в человеке предельно обнажается, садизм выступает уже не как извращение человеческой природы, а как неотъемлемое ее свойство, как существенный антропологический феномен: «для человека нет лучше ощущения сознавать, что кто-то еще слабее, еще хуже... Власть - это растление. Спущенный с цепи зверь, скрытый в душе человека, ищет жадного удовлетворения своей извечной человеческой сути - в побоях, в убийствах» . В рассказе «Ягоды» описывается хладнокровное убийство конвоиром, по прозвищу Серошапка, зека, собиравшего ягоды в «перекур» и незаметно для себя переступившего отмеченную вешками границу рабочей зоны; после этого убийства конвоир обращается к главному герою рассказа: «Тебя хотел, - сказал Серошапка, - да ведь не сунулся, сволочь!» . В рассказе «Посылка» у героя отнимают сумку с едой: «кто-то ударил меня по голове чем-то тяжелым, и когда я вскочил, пришел в себя, сумки не было. Все оставались на своих местах и смотрели на меня со злобной радостью. Развлечение было самого лучшего сорта. В таких случаях - радовались вдвойне: во-первых, кому-то плохо, во-вторых, плохо не мне. Это не зависть, нет» .

Но где же те духовные обретения, которые, как считается, едва ли не непосредственно связаны с лишениями в плане материальном? Разве зеки не похожи на аскетов и разве, умирая от голода и холода, не повторили они в массе аскетический опыт минувших веков?

Уподобление зеков святым подвижникам и в самом деле неоднократно встречается у Шаламова в рассказе «Сухим пайком»: «Мы считали себя почти святыми - думая, что за лагерные годы мы искупили все свои грехи... Нас ничто уже не волновало, нам жить было легко во власти чужой воли. Мы не заботились даже о том, чтобы сохранить жизнь, и если и спали, тоже подчиняясь приказу, распорядку лагерного дня. Душевное спокойствие, достигнутое притупленностью наших чувств, напоминало о высшей свободе казармы, о которой мечтал Лоуренс, или толстовском непротивлении злу - чужая воля всегда была на страже нашего душевного спокойствия» .

Однако бесстрастие, достигаемое лагерными зеками, мало походило на то бесстрастие, к которому стремились аскеты всех времен и народов. Последним казалось, что, когда они освободятся от чувств - этих своих преходящих состояний, в душе останется самое главное, центральное и высокое. Увы, на личном опыте колымские аскеты-невольники убедились в обратном: последнее, что остается после отмирания всех чувств, - это ненависть и злоба. «Чувство злости - последнее чувство, с которым человек уходил в небытие» . «Все человеческие чувства - любовь, дружба, зависть, человеколюбие, милосердие, жажда славы, честность - ушли от нас с тем мясом, которого мы лишились за время своего продолжительного голодания. В том незначительном мышечном слое, что еще оставался на наших костях... размещалась только злоба - самое долговечное человеческое чувство» . Отсюда - постоянные ссоры и драки: «Тюремная ссора вспыхивает, как пожар в сухом лесу» . «Когда потерял силы, когда ослабел - хочется драться неудержимо. Это чувство - задор ослабевшего человека - знакомо каждому заключенному, кто когда-нибудь голодал... Причин, чтобы ссора возникла, - бесконечное множество. Заключенного все раздражает: и начальство, и предстоящая работа, и холод, и тяжелый инструмент, и стоящий рядом товарищ. Арестант спорит с небом, с лопатой, с камнем и с тем живым, что находится рядом с ним. Малейший спор готов перерасти в кровавое сражение» .

Дружба? «Дружба не зарождается ни в нужде, ни в беде. Те «трудные» условия жизни, которые, как говорят нам сказки художественной литературы, являются обязательным условием возникновения дружбы, просто недостаточно трудны. Если беда и нужда сплотили, родили дружбу людей, - значит, это нужда - не крайняя и беда - не большая. Горе недостаточно остро и глубоко, если можно разделить его с друзьями. В настоящей нужде познается только своя собственная душевная и телесная крепость, определяются пределы своих "возможностей", физической выносливости и моральной силы» .

Любовь? «Те, кто был постарше, не позволил чувству любви вмешаться в будущее. Любовь была слишком дешевой ставкой в лагерной игре» .

Благородство? «Я думал: не буду играть в благородство, я не откажусь, я уеду, улечу. За мной семнадцать лет Колымы» .

То же самое относится и к религиозности: как и другие высокие человеческие чувства, она не зарождается в кошмаре лагеря. Конечно, лагерь нередко становится местом окончательного торжества веры, ее триумфа, но для этого «нужно, чтоб крепкое основание ее было заложено тогда, когда условия быта еще не дошли до последней границы, за которой уже ничего человеческого нет в человеке, а есть только недоверие, злоба и ложь» . «Когда же приходится вести жестокую ежеминутную борьбу за существование, малейшее помышление о Боге, о жизни той означает ослабление волевого напора, с которым ожесточившийся зек цепляется за жизнь эту. Но от этой проклятой жизни он не в силах оторваться - как человек, пораженный током, не может оторвать рук от провода с высоким напряжением: чтобы это сделать, нужны дополнительные силы. Даже для самоубийства оказывается необходимым некоторый излишек энергии, отсутствующий у «доходяг»; иногда он случайно падает с неба в виде лишней порции баланды, и лишь тогда человек становится способным свести счеты с жизнью. Голод, холод, ненавистный труд, наконец, прямое физическое воздействие - избиения - все это обнажало «глубины человеческой сути - и какой же подлой и ничтожной оказывалась эта человеческая суть. Под палкой изобретатели открывали новое в науке, писали стихи, романы. Искру творческого огня можно выбивать обыкновенной палкой» .

Итак, высшее в человеке подчинено низшему, духовное - материальному. Более того, и само это высшее - речь, мышление - материально, как в рассказе «Сгущенное молоко»: «Думать было нелегко. Материальность нашей психики впервые представлялась мне во всей наглядности, во всей ощутимости. Думать было больно. Но думать было надо» . Когда-то для выяснения того, расходуется ли энергия на мышление, подопытного человека помещали на много дней в калориметр; оказывается, совсем ни к чему проводить столь кропотливые опыты: достаточно поместить самих любознательных ученых на много дней (а то и лет) в места не столь отдаленные, и они на собственном опыте убедятся в полном и окончательном торжестве материализма, как в рассказе «Погоня за паровозным дымом»: «Я полз, стараясь не сделать ни одной лишней мысли, мысли были, как движения, - энергия не должна быть потрачена ни на что другое, как только на царапанье, переваливание, перетаскивание своего собственного тела вперед по зимней дороге», «я берег силы. Слова выговаривались медленно и трудно - это было вроде перевода с иностранного языка. Я все забыл. Я отвык вспоминать» .

Подобные документы

    Краткие сведения о жизненном пути и деятельности Варлама Шаламова - русского прозаика и поэта советского времени. Основные темы и мотивы творчества поэта. Контекст жизни в период создания "Колымских рассказов". Краткий анализ рассказа "На представку".

    курсовая работа , добавлен 18.04.2013

    "Записки из Мертвого дома" Ф.М. Достоевского как предтеча "Колымских рассказов" В.Т. Шаламова. Общность сюжетных линий, средств художественного выражения и символов в прозе. "Уроки" каторги для интеллигента. Изменения в мировоззрении Достоевского.

    дипломная работа , добавлен 22.10.2012

    Прозаик, поэт, автор знаменитых "Колымских рассказов", одного из самых поразительных художественных документов 20 века, ставших обвинительным актом советскому тоталитарному режиму, один из первооткрывателей лагерной темы.

    биография , добавлен 10.07.2003

    Творческий облик А.И. Куприна-рассказчика, ключевые темы и проблемы рассказов писателя. Комментированный пересказ сюжетов рассказов "Чудесный доктор" и "Слон". Нравственная значимость произведений А.И. Куприна, их духовно-воспитывающий потенциал.

    курсовая работа , добавлен 12.02.2016

    Краткая биография Г.К. Честертона - известного английского писателя, журналиста, критика. Изучение новелл Честертона о патере Брауне, морально-религиозная проблематика в данных рассказах. Образ главного героя, жанровые особенности детективных рассказов.

    курсовая работа , добавлен 20.05.2011

    Значение концепта "дом" в народной картине мира на материале фольклора. Концепт "дом" в рамках поэтических текстов Шаламова, выявление особенности авторской картины мира. Характеристика поэзии Варлама Шаламова, роль природы в создании стихотворения.

    дипломная работа , добавлен 31.03.2018

    Изучение сюжета рассказа В. Шаламова "На представку" и интерпретация мотива карточной игры в данном произведении. Сравнительная характеристика рассказа Шаламова с другими произведениями русской литературы и выявление особенностей карточной игры в нем.

    реферат , добавлен 27.07.2010

    Тематика, персонажи, пейзаж и композиционные особенности "Северных рассказов" Джека Лондона. Художественный образ и речевая характеристика героев "Северных рассказов" Д. Лондона. Человек как центральный компонент повествования цикла "Северные рассказы".

    курсовая работа , добавлен 10.01.2018

    Проблемы интерпретации как вида эстетической деятельности. Развитие и особенности творческого прочтения литературного произведения. Кинематографические и театральные интерпретации повестей и рассказов А. Платонова. Изучение особенностей киноязыка автора.

    дипломная работа , добавлен 18.06.2017

    Понятие о лингвистическом анализе. Два способа повествования. Первичный композиционный признак художественного текста. Количество слов в эпизодах в сборнике рассказов И.С. Тургенева "Записки охотника". Распределение эпизодов "Природа" в зачинах рассказов.

- 28.61 Кб

Санкт-Петербургский институт управления и права

факультет психологии

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

по дисциплине:

«Психологизм худ. литературы»

«Проблематика и стилистика «Колымских рассказов»

В.Шаламова»

Выполнил:

студент 3 курса

заочной формы обучения

Никулин В.И.

Санкт-Петербург

  1. Биографические данные. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 3
  2. Художественные особенности «Колымских рассказов» . .5
  3. Проблематика произведения. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .8
  4. Заключение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9
  5. Список литературы. . . . . . . . . .. . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . .10

Биографические данные.

Варлам Тихонович Шаламов родился 18 июня (5 июня по старому стилю) в 1907 году в северном провинциальном городе Вологда, равноудаленном от тогдашних столиц - Москвы и Петербурга, что, безусловно, накладывало отпечаток на его быт, нравы, общественную и культурную жизнь. Обладая с детства сильной восприимчивостью, он не мог не чувствовать различных потоков в живой атмосфере города, «с особым нравственным и культурным климатом», тем более, что семья Шаламовых фактически находилась в самом центре духовной жизни.
Отец писателя - Тихон Николаевич, потомственный священник, был в городе видным человеком, поскольку не только служил в церкви, но и занимался активной общественной деятельностью, он поддерживал связи с ссыльными революционерами, резко выступал против черносотенцев, сражался за приобщение народа к знаниям и культуре. Почти 11 лет прослуживший на Алеутских островах в качестве православного миссионера, он был человеком европейски образованным, придерживался достаточно свободных и независимых взглядов, что, естественно, вызывало к нему отнюдь не только симпатию. С высоты своего тяжкого опыта Варлам Шаламов довольно скептически оценивал христианскую и просветительскую деятельность отца, свидетелем которой он был в период своей вологодской юности. Он писал в «Четвертой Вологде»: «В будущем отец ничего не угадал… На себя он смотрел, как на человека, который пришел не только служить Богу, сколько вести сражение за лучшее будущее России… Отцу мстили все - и за все. За грамотность, за интеллигентность. Все исторические страсти русского народа хлестали через порог нашего дома». Последнее предложение может служить эпиграфом к жизни Шаламова. «В 1915 году немецкий военнопленный ударил на бульваре моего второго брата ножом в живот, и брат едва не умер - жизнь его несколько месяцев была в опасности, - пенициллина ведь не было тогда. Тогдашний знаменитый вологодский хирург Мокровский спас его жизнь. Увы, эта рана была только предупреждением. Через три-четыре года брат был убит. Оба моих старших брата были на войне. Второй брат был красноармейцем химической роты VI армии и погиб на Северном фронте в двадцатом году. Отец мой ослеп после смерти любимого сына и прожил тринадцать лет слепым». В 1926 году В.Шаламов поступает в Московский университет на факультет советского права. 19 февраля 1929 года он был арестован за распространение «Завещания В.И. Ленина» «…Этот день и час я считаю началом своей общественной жизни… После увлечения историей русского освободительного движения, после кипящего Московского университета 1926 года, кипящей Москвы - мне надлежало испытать свои истинные душевные качества». В.Т. Шаламов был осужден на три года заключения в лагерях и отправлен этапом в Вишерский лагерь (Северный Урал).В 1932 после отбывания срока он вернулся в Москву, занимался литературным творчеством, а также писал для журналов. 12 января 1937 года Варлам Шаламов «как бывший «оппозиционер» был вновь арестован и осужден за «контрреволюционную троцкистскую деятельность» на пять лет заключения в лагерях с использованием на тяжелых физических работах. В 1943 году новый срок - 10 лет за антисоветскую агитацию: он назвал И. Бунина, находившегося в эмиграции, «великим русским классиком». От гибели спасло В. Шаламова знакомство с лагерными врачами. Благодаря их помощи, он закончил фельдшерские курсы и работал в центральной больнице для заключенных до самого освобождения из лагеря. Вернулся в Москву в 1953 г., но, не получив прописки, вынужден был работать на одном из торфопредприятий в Калининской области. Реабилитирован В.Т. Шаламов был в 1954 году.Дальнейшая одинокая жизнь писателя протекала в упорном литературном труде. Однако при жизни В.Т. Шаламова не были напечатаны его «Колымские рассказы». Из стихов была опубликована очень малая их часть, да и то нередко в исковерканном виде…
Умер Варлам Тихонович Шаламов 17 января 1982 года, потерявший слух и зрение, совершенно беззащитный в Доме инвалидов Литфонда, до конца испивший чашу непризнания при жизни.
«Колымские рассказы» - главный труд писателя В.Т. Шаламова.
20 лет он отдал их созданию.

Художественные особенности «Колымских рассказов»

Вопрос о художественной принадлежности лагерной литературы заслуживает отдельного исследования, однако, общность темы и личного опыта авторов не подразумевает жанровой однородности. Лагерную литературу следует рассматривать не как единое явление, а как объединение произведений, очень разных и по менталитету, и по жанру, и по художественным особенностям, и - как это ни странно - по тематике.. При этом необходимо учитывать, что авторы лагерной литературы не могли не предвидеть, что большинство читателей воспримет их книги как литературу свидетельства, источник знаний. И таким образом, характер прочтения становится одним из художественных свойств произведения.

Литературные критики никогда не причисляли Шаламова к документалистам, но для большинства из них тематика, план содержания "Колымских рассказов", как правило, заслоняли план выражения, а к художественной манере Шаламова они чаще всего обращались, только чтобы зафиксировать ее отличия (в основном, интонационные) от стилистики других произведений лагерной литературы. "Колымские рассказы" состоят из шести циклов рассказов; кроме того, перу Шаламова принадлежит большой цикл очерков, посвященных уголовному миру. В одном из авторских предисловий Шаламов писал: "Лагерь - это отрицательный опыт для человека с первого и до последнего часа, человек не должен знать, не должен даже слышать о нем."1 И дальше, в полном соответствии с вышеприведенной декларацией, Шаламов описывает лагерь с литературным мастерством, которое в данных обстоятельствах является свойством как бы не автора, а текста.
"Дождь лил третьи сутки не переставая. На каменистой почве нельзя узнать - час льет дождь или месяц. Холодный мелкий дождь... Серый каменный берег, серые горы, серый дождь, люди в серой рваной одежде - все было очень мягкое, очень согласное друг с другом. Все было какой-то единой цветовой гармонией..."2
"Мы видели на черном небе маленькую светло-серую луну, окруженную радужным нимбом, зажигавшимся в большие морозы."3
Хронотоп "Колымских рассказов" - это хронотоп потустороннего мира: бескрайняя бесцветная окаймленная горами равнина, непрекращающийся дождь (или снег), холод, ветер, бесконечный день. Более того, этот хронотоп вторичен, литературен – достаточно вспомнить Аид "Одиссеи" или Ад "Божественной комедии": "Я в третьем круге, там, где дождь струится..."4 . Снег на Колыме тает редко, зимой он слеживается и смерзается, сглаживая все неровности рельефа. Зима на Колыме длится большую часть года. Дождь, бывает, льет месяцами. А рабочий день заключенных - шестнадцать часов. Скрытая цитата оборачивается предельной подлинностью. Шаламов точен. А потому объяснение всем особенностям и кажущимся несообразностям его художественной манеры, видимо, следует искать в особенностях и несообразностях материала. То есть лагеря.
Странности шаламовского стиля не то чтобы бросаются в глаза, а как бы проступают по мере чтения. Варлам Шаламов - поэт, журналист, автор работы о звуковой гармонии, однако, у читателя "Колымских рассказов" может создаться впечатление, что автор не вполне владеет русским языком:
"Крист не ходил в лагерь при круглосуточной его работе."5
"Но без конвоя их не выпускали никого "за проволоку."6
"... и уж во всяком случае, не отказывались от стопки спирту, хотя бы ее подносил провокатор."7 .
На уровне лексики авторский текст - это речь образованного человека. Сбой происходит на грамматическом уровне. Спотыкающаяся, неловкая, затрудненная речь организует столь же неуклюжее, неровное повествование.Стремительно разворачивающийся сюжет вдруг "застывает", вытесненный долгим подробным описанием какой-нибудь мелочи лагерной жизни, а затем судьбу персонажа решает совершенно неожиданное обстоятельство, доселе в рассказе не упоминавшееся. Рассказ "На представку" начинается так: "Играли в карты у коногона Наумова."8 Конногвардеец Нарумов из "Пиковой дамы" (наличие парафраза отмечали многие исследователи) потерял букву "р", но остался при лошадях и гвардейском звании - в лагере коногон является представителем высшей аристократии. Первая фраза как бы очерчивает круг ассоциаций. Подробный рассказ о карточных традициях уголовников, сдержанно-напряженное описание самой игры окончательно убеждают читателя, что он следит за роковым - для участников - карточным поединком. Все его внимание приковано к игре. Но в момент наивысшего напряжения, когда по всем законам пригородной баллады в воздухе должны сверкнуть два ножа, стремительное течение сюжета разворачивается в неожиданную сторону и вместо одного из игроков гибнет совершенно посторонний и до той минуты никак в сюжете не задействованный "фрайер" Гаркунов - один из зрителей. А в рассказе "Заговор юристов" долгое путешествие героя к неизбежной, казалось бы, по лагерным законам смерти заканчивается гибелью карьериста-следователя и прекращением убийственного для героя "дела о заговоре". Пружиной сюжета служат явные и скрытые причинно-следственные связи. По Беттельхайму одним из самых мощных средств превращения человека из личности в лишенного индивидуальности образцового заключенного является невозможность влиять на свое будущее. Непредсказуемость результата любого шага, невозможность рассчитывать даже на сутки вперед вынуждали жить настоящим, а еще лучше - сиюминутной физической потребностью - порождали чувство дезориентации и тотальной беспомощности. В немецких концлагерях это средство применялось вполне сознательно. В советских лагерях подобная обстановка создалась, как нам кажется, скорее, в результате соединения атмосферы террора с традиционным имперским бюрократизмом и повальным воровством и взяточничеством любого лагерного начальства. В границах неизбежной гибели с человеком в лагере могло случиться все.Шаламов ведет повествование в сухой, эпической, максимально объективированной манере. Эта интонация не меняется, что бы он ни описывал. Шаламов не дает никаких оценок поведению своих героев и авторское отношение можно угадать только по едва уловимым приметам, а чаще и вовсе нельзя угадать. Создается впечатление, что порой шаламовское бесстрастие перетекает в черную, гиньольную иронию. У читателя может возникнуть ощущение, что отрешенность авторской интонации создается отчасти за счет скупости и обесцвеченности изобразительного ряда "Колымских рассказов". Речь Шаламова кажется такой же блеклой и безжизненной, что и описываемые им колымские пейзажи. вуковой ряд, лексика, грамматическая структура несут максимум смысловой нагрузки. Шаламовские образы, как правило, многозначны и многофункциональны. Так, например, первая фраза рассказа "На представку" задает интонацию, прокладывает ложный след – и одновременно придает рассказу объемность, вводит в его систему отсчета понятие исторического времени, ибо "мелкое ночное происшествие" в бараке коногонов предстает читателю как бы отражением, проекцией пушкинской трагедии. Шаламов использует классический сюжет как зонд - по степени и характеру повреждений читатель может судить о свойствах лагерной вселенной. "Колымские рассказы" написаны свободным и ярким языком, темп повествования очень высок - и неощутим, потому что везде одинаков. Плотность значения на единицу текста такова, что, пытаясь справиться с ней, читательское сознание практически неспособно отвлекаться на особенности собственно стиля, в какой-то момент художественная манера автора перестает быть неожиданностью и становится данностью. Чтение Шаламова требует большого душевного и умственного напряжения - и это напряжение становится как бы характеристикой текста. В каком-то смысле первоначальное ощущение скупости и однообразия изобразительного плана "Колымских рассказов" верно - Шаламов экономит на пространстве текста за счет предельной концентрированности значения.

Проблематика произведения.

“Колымские рассказы” - сборник рассказов, вошедший в колымскую эпопею Варлама Шаламова. Автор сам прошел через этот “самый ледяной” ад сталинских лагерей, поэтому каждый его рассказ абсолютно достоверен.
В “Колымских рассказах” отражена проблема противостояния личности и государственной машины, трагедии человека в тоталитарном государстве. Причем показана последняя стадия этого конфликта - человек, находящийся в лагере. И не просто в лагере, а в самом страшном из лагерей, воздвигнутом самой бесчеловечной из систем. Это максимальное подавление государством человеческой личности. В рассказе “Сухим пайком” Шаламов пишет: “нас ничто уже не волновало “нам жить было легко во власти чужой воли. Мы не заботились даже о том, чтобы сохранить жизнь, и если и спали, то тоже подчинясь приказу, распорядку лагерного дня... Мы давно стали фаталистами, мы не рассчитывали на нашу жизнь далее, как на день вперед... Всякое вмешательство в судьбу, в волю богов было неприличным”. Точнее, чем автор, не скажешь, и самое страшное, что воля государства полностью подавляет и растворяет в себе волю человека. Она же лишает его всех человеческих чувств, стирает грань между жизнью и смертью. Постепенно убивая человека физически, убивают и его душу. Голод и холод делают с людьми такое, что становится страшно. “Все человеческие чувства - любовь, дружба, зависть, человеколюбие, милосердие, жажда славы, честность - шли от нас с тем мясом, которого мы лишились за время своего голодания. В том незначительном мышечном слое, который еще оставался на наших костях... различалась только злоба - самое долговечное человеческое чувство”. Ради того, чтобы поесть и согреться, люди готовы на все, и если они не совершают предательства, то это подсознательно, машинально, так как само понятие предательства, как и многое другое, стерлось, ушло, исчезло. “Мы научились смирению, мы разучились удивляться. У нас не было гордости, себялюбия, самолюбия, а ревность и старость казались нам марсианскими понятиями и притом пустяками... Мы понимали, что смерть нисколько не хуже чем жизнь”. Нужно только представить себе жизнь, которая кажется не хуже смерти. В человеке исчезает все человеческое. Государственная воля подавляет все, остается только жажда жизни, великая выживаемость: “Голодный и злой, я знал, что ничто в мире не заставит меня покончить с собой... и я понял самое главное, что стал человеком не потому, что он божье создание, а потому, что он был физически крепче, выносливее всех животных, а позднее потому, что заставил духовное начало успешно служить началу физическому”. Вот так, вопреки всем теориям о происхождении человека.

Заключение

Если в рассказе “Шерри-бренди” Шаламов пишет о жизни поэта, о ее смысле, то в первом рассказе, который называется “По снегу”, Шаламов говорит о назначении и роли писателей, сравнивая ее с тем, как протаптывают дорогу по снежной целине. Писатели - именно те, кто протаптывает ее. Есть первый, кому тяжелее всех, но если идти только по его следам, получится лишь узкая тропинка. За ним идут другие, и протаптывают ту широкую дорогу, по которой ездят читатели. “И каждый из них, даже самый маленький, самый слабый, должен ступить на кусочек снежной целины, а не в чужой след. А на тракторах и лошадях ездят не писатели, а читатели”.
И Шаламов не идет по протоптанной дороге, он наступает на “снежную целину”. “Писательский и человеческий подвиг Шаламова - в том, что он не только вынес 17 лет лагерей, сохранил живой свою душу, но и нашел в себе силы вернуться мыслью и чувством в страшные годы, высечь из самого долговечного материала - Слова - воистину Мемориал в память погибших, в назидание потомкам”.

Список литературы:

1.Материалы сайта shalamov.ru

2. Михайлик Е. В контексте литературы и истории (статья)

3. Шаламовский сборник / Донин С., [Сост.В.В.Есипов].- Вологда: Грифон, 1997


Описание работы

Если в рассказе “Шерри-бренди” Шаламов пишет о жизни поэта, о ее смысле, то в первом рассказе, который называется “По снегу”, Шаламов говорит о назначении и роли писателей, сравнивая ее с тем, как протаптывают дорогу по снежной целине. И Шаламов не идет по протоптанной дороге, он наступает на “снежную целину”. “Писательский и человеческий подвиг Шаламова - в том, что он не только вынес 17 лет лагерей, сохранил живой свою душу, но и нашел в себе силы вернуться мыслью и чувством в страшные годы, высечь из самого долговечного материала - Слова - воистину Мемориал в память погибших, в назидание потомкам”.

Содержание работы

1. Биографические данные. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 3
2. Художественные особенности «Колымских рассказов» . .5
3. Проблематика произведения. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .8
4. Заключение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9
5. Список литературы. . . . . . . . . .. . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . .10

Вам также может быть интересно
Каперсы — что это такое и с чем его едят, рецепты, фото
Тесты на беременность 0
Каперсы — что это такое и с чем его едят, рецепты, фото
В свежем виде каперсы не едят, у них горький вкус Растение с интересным названием каперсник цветёт...
Нежная закуска с яичными блинчиками
Игры для детей 0
Нежная закуска с яичными блинчиками
Ингредиенты: Плавленый сыр «Дружба» ТМ «Шостка» — 2 шт. Яйца куриные — 4 шт. Зелень — 1 пучок...
Налог на прибыль: постепенное списание спецодежды (Игнатьева А
Выбор имени 0
Налог на прибыль: постепенное списание спецодежды (Игнатьева А
Согласно положениям ст. 221 ТК, работодатель за собственные средства обязан обеспечить своих...
Приснилась дверь во сне. Сонник дверь. Выламывать дверь Видеть сне дверь входную сломанную
Здоровье ребенка от 3 до 7 0
Приснилась дверь во сне. Сонник дверь. Выламывать дверь Видеть сне дверь входную сломанную
Вообще, двери во сне означают препятствия. Если двери сами открываются перед вами во сне, то это...
Польза картофельного пюре
Роды 0
Польза картофельного пюре
Блюда, которые мы обычно готовим из картошки, отличаются разнообразием и довольно широким спектром...
Как варить рыбу малышу. Треска для детей
Выбор имени 0
Как варить рыбу малышу. Треска для детей
Когда ваш малыш освоит блюда из овощей, каши, творог и мясо, настанет пора познакомить его и с...